Мёртвые уши

- А давайте… - председатель писательской организации почесал за ухом, - принимать в союз мертвецов. - То есть, так сказать, перешедших в мир иной насовсем. Но продолжающих там творить, - он потрогал другое ухо, - к дождю, что ли.

От него меньше всего ждали уклона в метафизику, поэтому секретари и члены правления поежились, а некоторые машинально перекрестились.

- Как энто… - удивился руководитель по прозе. – Мало того, что у нас полно писателей-инвалидов, а какие ж с них писатели, я бы у вас узнал? Так еще…

- Давайте для разнообразия, - поддакнула поэтесса, ходившая в мантии, - вона ихние вдовы приходют и жалуются – нет покоя мужьям на том свете, сколько лет обивали пороги – и при Сталине, и при Хрущеве, вплоть до наших дней, и никак.

- Денег им жалко было. А ни денег, ни таланта нет – сиди на печи и сочиняй частушки. - Вступил поэт-песенник, автор гимна Красноказарменного района нашего города.

- Как же мы им билеты выдавать будем? По почте? Да и что в Москве скажут? – председатель почесал за ухом снова.

- Да на хрена ты все почесываешь за … - Не выдержал нервный тощий поэт, очень хотевший выпить. – Принимать, да и все. Пускай тоже взносы платят. Лучше, чем молодых наглецов. Все учат меня падежи склонять да не материться в стихах.

- У Есенина было всего три матерных слова, и то по великой необходимости. – Тихо молвил бархатным голоском литературовред из Плюшкинского Дома, никто толком не знал, мужчина он или женщина. – Не приглашать же их на наши правления?

- Приглашать! – воскликнул тощий. – На халяву пить не станут, а потомки их завсегда деньгу на пьянку выделят.

- Может, вообще не снимать с учета умерших. И там, в загробной обители, прости Господи! может статься, продлится их… и наше конечно - членство. – Предложила поэтесса.

- Да на хрена вообще это членство нужно! – не выдержал самый молодой, пятидесятитрехлетний. - Что оно дает-то? Издаемся за свой счет, а мелкие бюджетные крохи будут отмывать через покойников…

- Марь Васильна… это не пиши. - Предупредил председатель секретаршу. – А ты, разоблачитель, пойдешь гальюн мыть.

- Ладно вам, не на корабле тут! – Вмешался главный по прозе. – Вот че надо обмыслить: можно под это грант получить или нет?

- Это как? На что грант?

- На паранормальные исследования в области литературы.

- Паранормальные исследования и выступления уже были – когда мы на прошлое правление позвали заслуженного деятеля культуры, писателя Павлинова, а он по нетрезвости хер* тут на стол перед нами выложил, и стал постукивать, как воблой! – Вспомнил председатель, теребя мочку. – Интересно, а уши у покойников чешутся?

- Примем парочку – узнаем! – Резюмировала поэтесса. – Перерыв.

Всем было немного неловко – но писатели живо общались. Двигая руками согнутыми в локте – для пущей важности – тема была архисерьезная. Действительно, посмертный член Союза писателей! Пусть буржуи подавятся. Потусторонность, так сказать, и современность. Потомки помнить станут. Глядь, чего удастся написать в той потусторонности, а опубликовать здесь.

…- А самое главное… Тише, товарищи! – взволнованно произнесла поэтесса после перерыва, взяв слово. - Данное решение совершенно не противоречит христианству, а напротив, подчеркивает его жизненную сущность. – Она почему-то указала на самописную икону на стене, где кудрявенький Иисус на коленях Матери донельзя напоминал хурувимчатого Володю Ульянова. Так душегрейно, так нежно, так соборно.

- Все. Давайте объединяться с покойниками. Прошу голосовать. – Председатель снова потянул пятерню к затылку. – Они такие же писатели, как и мы. Баста.

- А уши у них мертвые! – Не выдержал поэт, у которого уже сводило скулы от алкогольной жажды и затекал затылок.

Многие рассмеялись, а председатель покраснел:

- Ты к чему это? Не понял.

* Вариант – ЧЛЕН КПСС

22 октября 2007 г.

137 годовщина со дня рождения Ивана Бунина