Акт в Космосе

- Рита, как ты?

- Держусь.

Андрей посмотрел на рядом сидящую жену, скосив, насколько можно, глаза. Ускорение на старте было делом обычным, но разглядывать друг друга – это из привилегий праздно шатающихся в городском парке культуры и отдыха. Андрей знал, что их лица видны на мониторах в Центре Управления Полетами. И с жалостью на них, космонавтов, смотрят лишь новички, как сочувствующие в очереди в зубной кабинет, когда в открывшуюся дверь видно кресло с пациентом. Да и разговор у них с Ритой проходил на уровне чревовещания, потому что губы расплющились и превратились в две бесформенные бляшки.

Андрей улыбнулся этому сравнению.

Рита тоже улыбнулась, но своим мыслям. Она подумала о возвращении на Землю и встречу с сыном. Со своим Семеном Андреевичем. Она знала, что мама с внуком сейчас смотрят на нее из ЦУПа. Бедная мама, наверное, думает, почему она полетела?

Действительно, почему?

Во-первых, был блат – она, Рита, работала биологом в Институте Космических Проектов Жизнеобеспечения. И ее заметили, благодаря кандидатской работе о качественных изменениях растворов в условиях невесомости и пониженной гравитации. Очень оригинальная работа. Так сказал сам академик Борщевский. И вот появилась возможность проверить часть выводов в полете над Землей.

Во-вторых, ей претила любая зависимость от мужа. Кроме той, которая возникала в постели, и то, как на это посмотреть. Но родить сына без мужа – это не та ситуация, ради которой, как некоторые женщины, необходимо положить на весы времени часть своей жизни. Сначала Рита «родила» кандидатскую и стала «вынашивать» докторскую диссертацию. Но, однажды, посмотрев на себя в зеркало утром, решила отложить науку на годик. Всего лишь на годик.

Рожать ей не понравилось, но сына она любила уже с первых дней знания о нем. А полетела она на орбиту, чтобы она не оставаться на всю жизнь лишь женой космонавта.

И, в-третьих, ей предстояло зачать в Космосе ребенка. Ведь часть мужской спермы и была одним из видов биологического раствора. Исследования касались длительных полетов в глубины Космоса. Планировалась экспедиция на Марс.

Любила ли она Андрея? По крайней мере, в минуты близости ей хотелось признаваться в этом. Но кто в такие моменты остается бесчувственным? Ее брат Камиль, начальник отдела криминалистики, майор милиции, рассказывал, что некоторые дамы, подвергнувшиеся насилию, признавались в подобные мгновения в любви к своим насильникам.

«Вообще-то, вы все, мужчины, насильники», - ответила тогда брату Рита. Правда она тот час же засмеялась. Она считала себя нормальным человеком. И на строжайшей комиссии, которая придавала огромное значение психологическому здоровью космонавтов, успешно прошла все тесты и испытания.

Через десять минут после старта их корабль уже плыл по орбите, идя на сближение с космической станцией. Этот процесс управлялся с Земли, как часть четкого и неспешного графика, в который были заложены даже нештатные ситуации.

Земля отпустила людей. Для Риты, впервые оказавшейся в Космосе, начались игры с невесомостью, не те, искусственные, что создавались во время тренировок, а настоящие. И надо было, не теряя времени, научиться управлять телом. К моменту стыковки кое-чему она уже научилась. По крайней мере ее не бросало из стороны в сторону от любого желания передвинуться. И Андрей, поднимавшийся к звездам в четвертый раз, похвалил ее.

«Ну, чего он кичится и строит из себя долгожителя Космоса», - подумала Рита, но тотчас же отругала себя. Надо заниматься делом. И, надо сказать, сугубо мужским. Она прекрасно изучила корабль и станцию, систему и механизмы стыковки. В такие минуты и в ЦУПе наступала очень напряженная атмосфера. И надо быть готовыми к переходу на ручное управление. Это держало ее в напряжении, пока все прошло гладко.

Обитатели станции, американец Стив Армстронг и русский Дмитрий Куликов, встретили их чрезвычайно радостно. Они находились в экспедиции уже семь месяцев, и челнок должен был унести их на Землю. Но пройдет еще около полусотни часов, пока они отчалят от МКС.

Не смотря на хорошее знание станции по ее копии на Земле, Рита удивилась, как она все-таки тесна. Здесь и вдвоем не развернешься, а здесь четверо, притом трое мужчин. Только один Стив за три часа пребывания на орбите дотронулся до Риты уже раз десять. И, о Боже, Рита на десятый раз почувствовала, что при очередном маневрировании, когда она пробиралась после ужина к своим пробиркам, по ее заду, хоть и задрапированному плотной тканью костюма, прошлась твердость, выпиравшая между ног американца. Она взглянула на него и увидела, что Стив улыбнулся, правда несколько идиотски, как мужчина, которому приходится воздерживаться. И вдруг ей пришла мысль достаточно реалистическая для ученого, почему бы не посчитать активность сперматозоидов в условиях невесомости, их способность передвигаться на определенные расстояния? Почему бы не «подоить» американца, пребывавшего в Космосе 217 дней. Она сделала знак Стиву и сказала по-английски:

- Whether you are ready to experiment?

- Yes, yes!

Тогда Рита обратилась к Куликову, остававшемуся до своего убытии, командиром станции, за разрешением провести незапланированную часть эксперимента.

- В чем это выражается? – спросил Куликов.

- В сборе спермы Стива.

- Он, что, сильно возбудился при виде Вас?

- Похоже, что да.

- А что скажет Андрей по этому поводу?

- Это же не будет половым актом, пусть соберет сам.

- Нет, Андрей, я же не могу этого сделать без женщины, - тотчас же отреагировал Стив. – Если Рита просто подержит мой член, направляя его в стакан…

- Большая роскошь, - нашелся Андрей. – Ты спустишь в стакан сам, глядя, как мы с женой делаем основную часть эксперимента.

- Но ведь и я должен следить за экспериментом, как командир, - сказал Дмитрий Куликов.

- Возьми второй стакан, - усмехнулся Андрей, - и думай о своей жене.

- Но вот еще проблема, на нас будут смотреть из ЦУПа, - сказал Куликов.

- Чуть подождем, когда войдем в зону невидимости.

Она наступила через полчаса. Тогда двое мужчин взяли по стакану, Андрей развернул Риту к себе спиной и спустил с нее бриджи. Она сжала зубы, проклиная свою инициативу, но муж ласково вошел в нее, и наличие свидетелей их полового акта неожиданно вызвало всплеск чувственности. Уже с первых секунд Рита почувствовала, как подкатывается неведомая доселе волна оргазма. Она вцепилась в кресло обеими руками. А ее Андрей был на высоте. Стив и Дмитрий, не отрыва взглядов от пары, тоже застонали.

Все произошло значительно быстрее, чем в земных условиях. Уже при входе в зону видимости все чинно занимались своими делами. Рита смотрела в микроскоп за бешено бегающими сперматозоидами и уже была спокойна за будущую космонавтику. В самой женщине еще доживал оргазм, который представлялся ей некоим животным, живущим в ней, ворочающимся перед сном, касающуюся ее изнутри своими мягкими возбуждающими лапами. Она подумала, что как женщина она родилась именно здесь, на высоте в несколько десятков тысяч километров над Землей. И она ласково подумала о том животном, которое появилось в ней и теперь она будет считать часы, когда оно снова проснется и превратит ее в бешенное существо, рвущееся в космические глубины чувств.

Во время обеда все старались не смотреть друг на друга. Кроме американца.

Когда все выдавили из тюбиков каждый себе по первому блюду, он неожиданно засмеялся:

- О, мой Бог! В жизни так не кончал! Моя Берта не поверит.

- Ты хочешь рассказать своей жене о том, как спустил в Космосе? – сдерживая улыбку, спросил Дмитрий.

- Мы поклялись перед свадьбой рассказывать о всех изменах, - ответил Стив.

Все улыбнулись.

- Обычно семь месяцев воздержания делает мужчин пассивными в половом влечении, - заметил Андрей.

- Не хочешь ли ты сказать, Андрей, - тотчас же отозвался американец, - что мы должны быть голубыми? Или я неправильно понимаю по-русски?

- Да хватит вам! – остановила их Рита, думавшая о том, что, наверное, она беременна вторым ребенком. – Во время еды надо сосредоточиться на этом процессе.

Мужчины замолкли. Даже американец, потому что и он подумал о двусмысленности этих слов. Через минуту, когда до всех это дошло, раздался взрыв смеха.

Так на космических станциях еще никогда и никто до них не смеялся, потому что Дмитрий Куликов, рассказывая об этой сценке, говорил, что от смеха на станции тряслись иллюминаторы.