Шкодливая история или средство для похудения. Тематика: Порно истории

“Нет повести печальнее на свете,

чем повесть о сидящих на диете!..”

(студенческий фольклор)

*** *** ***

... - И я подумал, а что, если прямо сейчас разложить тебя на этом самом столе?!.

- И что?

- А ничего! Как подумал, так и раздумал, но ты, видимо, уловила ту шальную мысль своими радарами и с тех пор прилипла ко мне, как банный лист!

- От Вас исходит такой мощный сексуальный импульс, флюиды!..

- Чушь! Ничего от меня не исходит! Это всё твои бредовые фантазии на почве чрезмерного воздержания.

- А почему Вы вдруг вообще об этом подумали? Ну, чтобы прямо в офисе и на столе? Порнухи что ли насмотрелись?

- Да просто так. Интересно стало.

- А теперь?

- А теперь перестало! Ты не в моём вкусе.

Белая “Шкода-Фелиция” комби, изредка застревая на светофорах, плавно неслась по Рязанке, направляясь в «Городок Б».

Держа левую руку на руле, Семёныч правой нашарил в бардачке сигареты и, закурив, продолжил:

- Ты никогда меня не получишь! Он критически оглядел меня с ног до головы и хмыкнул: “Ну за “Мерседес”, пожалуй, отдамся!..”

- Где ж я Вам “Мерседес”- то возьму?

- А это твои проблемы!

- А вы, случаем, не “голубой”? Что-то у Вас вся терминология бабская: ”Не получишь”, “отдамся”? Настоящий мужик не отдаётся, он сам берёт!

- Значит я не настоящий!

- Здрасьте-пожалуйста! И какой же Вы ориентации?

- Нормальной я ориентации! Просто ты меня не возбуждаешь, мне нравятся высокие стройные блондинки с ногами из ушей! Да и жена меня вполне устраивает. Я ведь женат, ты не забыла?

- Ну что Вы, как я могла! А она красивая?

- Не твоё дело!

Я тут же представила себе белобрысую стремянку, эдакий голливудский стандарт и мне стало совсем грустно.

- Кстати, ты сколько весишь? - спросил меня Семёныч.

- С утра было 80 кг!

- Серьёзно?

- Вполне!

- Да, при твоем росте это уже неприлично! У тебя метр шестьдесят?

- Примерно...

- Тебе надо весить не больше 50-ти!

- Ну что Вы, тогда меня со стула сдувать будет! Сойдемся на 60-ти: у меня кость тяжёлая. Я поднесла к глазам руку и уставилась на свою “кость”, надёжно сокрытую толстым пластом жира.

- А если я похудею, у меня появится хоть один шанс? Вы обратите на меня внимание?

- Худей, а там посмотрим!

- Но гораздо легче похудеть, если регулярно заниматься сексом!

- А я тут при чём? Найди себе кого-нибудь и занимайся на здоровье, хоть сексом, хоть чем!

- Но мне не нужен “кто-нибудь”, я Вас хочу! И люблю я именно Вас, неужели непонятно?!

- А я тебя нет! Ты не интересуешь меня ни с какого бока! - Семёныч выбросил окурок в окно и брезгливо посмотрел на меня:

- Худей, там видно будет!

- У меня должен быть стимул...

- Кончай ныть, я всё сказал, затрахала уже! Он включил магнитолу, и салон заполнили мелодии “ радио Шансон”. Я тяжело вздохнула, через юбку поправила резинку утягивающих трусов, которые мне неимоверно жали и железно решила похудеть.

*** *** ***

Два месяца спустя

- Ядрена шишка! - воскликнул Семёныч, щупая мою коленку, - я, кажется, возбудился!

- С чего бы это? - поинтересовалась я, не открывая глаз. Мы снова неслись в его белой “Шкоде” в Городок. Всё было, как прежде, только я стала легче на 7 килограммов! Чего мне это стоило знает лишь тот, кто сам прошёл через подобное! Но я до потери пульса хотела сидящего рядом мужчину, поэтому всё остальное было не важно. Его рука перестала терзать мою коленку и поползла выше. Я балдела в изнеможении, млела, таяла и истекала! Боже мой! За все мои 37 лет такого со мной ещё не бывало! Даже на первого своего мужчину я реагировала гораздо спокойнее. Я приоткрыла один глаз и ус-тавилась им на Семёныча, стараясь понять, чем же он меня взял? Ведь, по правде говоря, ни кожи, ни рожи: среднего роста, лет на 15 старше меня, с заметным брюшком, ёжиком пегих волос на макушке и мешками под глазами. Рано обрюзгшая, ничем не примечательная физиономия, грязные от вечной возни с машиной ногти… - вот идеал МОЕГО мужчины! (как оказалось). Но не будем о грустном. Что в нём действительно сводит меня с ума, так это его наглость и, конечно, этот замечательный, низкий, сексуальный, бархатный, прокуренный голос! Даже то, что он частенько заикается, придаёт ему ещё большую прелесть!

А глаза! Сейчас, когда он возбуждён, они горят каким-то синим пламенем! И ещё, он столько всего знает! Просто ходячая энциклопедия! Нет ни одного кроссворда, который бы он не осилил! Интересно, а будь он туп, как дерево, хотела бы я его или нет? У меня такое чувство, что знаю его всю жизнь, хотя пока нас сближает только чувство юмора, да общий стол на работе...

Я так увлеклась самоанализом, что очнулась только, когда почувствовала опасное приближение мужских пальцев к своей «запретной зоне»:

- Что Вы делаете!? - закричала я, поражённая его темпами.

- А разве не ясно?

- Ну подождите хоть, пока до леса доедем!

- А он далеко?

- Да тут за светофором, направо!

Семёныч неохотно вернул свою руку на руль. “Шкода” плавно вписалась в поворот и вскоре затормозила на полянке за прудом.

- Тишь, да гладь, да божья благодать! Есть своя прелесть и в “спальных” районах! - потянувшись, провозгласил он, поворачиваясь ко мне всем телом. Его руки тут же принялись шарить у меня под юбкой.

- Да Вы просто маньяк какой-то!- фальшиво возмутилась я, - Не так быстро!.. Ну подождите, пожа-луйста, я стесняюсь!.. Мне надо привыкнуть! - простонала я.

- Поздно стесняться, - бормотал он, расстёгивая ширинку, - стесняться раньше надо было, а то возбудила мужика!..

- Да я до Вас и пальцем не дотронулась!

- А кто ныл всё время? Кто постоянно вопил: “Хочу, хочу!?” -продолжал Семёныч, сбрасывая с себя ботинки.

Я закрыла глаза, не веря в происходящее, потом открыла, увидела рядом его цветные трусы, глубоко вздохнула и разом стянула с себя юбку, вместе со всем, что ещё было на мне наверчено! Семёныч, всё ещё в пиджаке, но уже с голым задом, перебрался ко мне и начал что-то крутить внизу сиденья, пока мы все не оказались в горизонтальном положении.

- Пиджак хоть снимите! - простонала я, - а то так не честно, я же совсем без всего!..

Наконец, пиджак был благополучно снят и заброшен на руль и мы смогли прилепиться друг к другу горячими голыми телами!

- Вы целоваться умеете? - спросила я, лихорадочна ища его губы.

- Нет!

- Я тоже!

И мы начали взахлёб целоваться, цепляясь зубами и не зная, куда девать языки. Я жадно шарила руками по его телу, которое оказалось на редкость безволосым и даже совсем не старым!

- Полежите на мне! - взмолилась я. Семёныч послушался.

- Не тяжело?

- Нет, - выдохнула я, задыхаясь, - на мне сто лет никто не лежал! "Господи, живой мужчина! И это не сон!!!" - билось у меня в голове.

- Да не держись ты на локтях, весь ложись, пожалуйста, дай мне почувствовать тебя всего! Сильнее!

- Я так тебя раздавлю!

- И слава богу!

Семёныч вдавил меня в сиденье, и я потеряла всякое представление о времени... Вдруг он куда-то переместился, и я, не успев ничего понять, внезапно ощутила его “мужское достоинство” прямо перед своим носом! “ Господи, брать или не брать? - застучал в уме вопрос, достойный Шекспира! Что же делать? Он сразу поймёт, что я ничего не умею! (Комплексы множились и распускались во мне, как атомные грибы, по десять штук за секунду!) Боже мой, надо быстрей решать, он ведь ждёт, надеется! Чёрт, время идёт, а я дурью маюсь! Главное, не сделать ему больно».

Я широко раскрыла рот, стараясь прикрыть губами зубы и зажмурив глаза... "Не так страшен чёрт, как его малюют!" - подумалось мне минут через десять. Всё ещё удивляясь сама себе, я с уже большим энтузиазмом, продолжила начатое.

- Не так резко! О, боже! Я сейчас кончу! - прохрипел Семёныч.

- Угу-мм, - одобрительно промычала я, машинально кивая головой. Он застонал, дёрнулся и густой поток его «гормонов», наконец, извергся!

Семёныч в изнеможении откинулся на сиденье. Я же, вытащив из кармана носовой платок, тщательно вытерла им лицо и руки. Жаль, здесь воды горячей нет, впрочем, и холодной тоже! «Н-да... докатилась ты, подруга, на старости лет в прямом смысле слова на четырёх колёсах да прямо в лес!.." - саркастически посмеивался про себя мой здравый смысл, пока я сама рассматривала через стекло вер-хушки деревьев...

Через какое-то время Семёныч зашевелился:

- Можно мне закурить?

- Конечно! Делай, что хочешь! Будь, как дома!

- Чувство юмора, это, конечно, хорошо, но ты всё-таки оденься, - пробурчал Семёныч, натягивая штаны..

- Придётся, а так не хочется! - вздохнула я, поднимаясь.

Надев юбку, блузку и всё остальное, кое-как причесалась, глядя в пудреницу, и открыла дверцу:

- Пойдём пройдёмся!

- Времени нет и неохота.

- Ну, совсем немножечко!

Он вылез из машины, я тут же схватила его под руку и мы направились по тропинке.

- Соловьи поют, - заметил Семёныч, - земляникой пахнет! И тут ударил колокол и над нами поплыл празднично-торжественный перезвон!

- Вот и обвенчались! - пошутила я. “Колокольный звон под вечер на Ивана, на Предтечу!..” - а ты хоть заметил, что я похудела?

- Разве? - искренне удивился он.

- Господи! А я так старалась! Целых 7 кг сбросила! Я думала, что ты из-за этого и возбудился!

- А почему на “ты”?

- Я думала...

- А ты поменьше думай, и побольше худей! - заявил Семёныч, возвращаясь к машине.

От обиды у меня перехватило дыхание, колени ослабли, я споткнулась и, взмахнув руками, больно ударилась запястьем о капот “Шкоды”:

- Ну вот, часы разбила! Плохая примета.

- Не бери в голову, другие купишь. Залезай, подвезу до подъезда.

- И на том спасибо. Я сняла с руки ненужную уже вещь и зашвырнула далеко в кусты, затем высморкалась, зачем-то взглянула на небо и уселась в машину.

*** *** ***

Дикое, высасывающее всю тебя изнутри, непрекращающееся чувство голода! Особенно по ночам!.. Когда всё вокруг ложилось и замирало, я вставала, топала на кухню и начинала сужать круги вокруг холодильника. Где-то через час я открывала заветную дверцу и с вожделением разглядывала “запрет-ные плоды”: блинчики с курагой, кулебяка с грибами, шашлык в кефире, копчёные сосиски, сгущён-ка, селёдочное масло, колбаса!.. Голова кружилась от запахов и названий, я сглатывала длинную, как у бульдога слюну и закрывала холодильник. Но ещё больше, чем гастрономический, меня терзал го-лод сексуальный, и по сравнению с ним, всё другое отходило на задний план! Я так хотела быть желанной, так мечтала о взаимности! Поэтому, зажав в зубах черствую корочку, я одевала наушники, включала “радио Шансон” и вставала на лыжный тренажёр. Оглядываясь на часы через каждые 10 минут, я упорно двигала ногами!..

*** *** ***

Прошло полгода.

Регулярные упражнения и постоянное недоедание сделали своё дело: я смогла втиснуться в мамину шубу 44 размера и натянуть высокие (до колен) сапоги! “До Красотки, конечно, мне ещё далеко, да и ростом не вышла, но в целом неплохо!” -поздравила я себя, стоя перед зеркалом. Затем нацепив на свои тёмные волосы платиновый парик, подвела глаза, накрасила губы и помчалась на свиданье с Семёнычем. За это время наши короткие встречи стали почти регулярными, и чем больше я худела, тем чаще они становились. Но до сих пор на каждую из них я неслась, как на праздник!

С бешено бьющимся сердцем, я вынырнула из подземного перехода, ища глазами его “Шкоду”. Вдруг какой-то дедок в телогрейке ринулся мне наперерез.

- Вот и первый клиент! - усмехнулась я, но ошиблась. “Дедок” оказался Семёнычем собственной пер-соной.

- Это ты? - спросил он, подбегая.

- Да! И во плоти! - ответила я, вспомнив “Подмену”, - а я Вас не сразу узнала, богатым будете!

- Я потому и встречаю.

- Чего это Вы в таком виде?

- Алиби себе обеспечиваю. Для всех я в гараже с машиной.

- Понятно.

- А она вообще-то догадывается обо мне?

- Кто?

- Да Ваша супруга!

- Чует что-то, но я в полной несознанке!

- А у Вас есть её фотография?

- Зачем тебе?

- Значит надо! Хочу понять Ваши вкусы.

- Я ведь уже говорил: мне нравятся стройные, высокие блондинки! И вообще, сними ты этот парик, я натуральных люблю! И не идёт он тебе совсем.

- А мне нравится!.. Так покажете?

- Что?

- Фотографию?

- Нет! Вдруг ты в неё иголки начнёшь тыкать, кто тебя знает!

- Да что Вы такое выдумываете?! Мне просто любопытно.

- Перебьёшься!

- А вы с ней на одной кровати спите?

-Да, и под одним одеялом! Всё, закрыли эту тему.

Мы подошли к “Шкоде”. Семёныч открыл дверцу, но вместо того, чтобы сесть за руль, вдруг обернулся, расстегнул на мне шубу и прямо на улице, полез грязными руками в глубокий вырез моего любимого платья!

- Что Вы делаете!?. Ты с ума сошёл!!! Сейчас воротник оторвёшь! - я двумя руками схватила его пятерню и он вынужден был "прекратить безобразие".

- Вы что, совсем уже, да?! Люди же смотрят!

- Плевать на людей, я тебя ужасно хочу!

Наконец, здравый смысл одержал победу, и мы загрузились в “Шкоду”, трясясь от возбуждения. Семёныч включил зажигание, круто развернулся, и вскоре мы оказались в знакомом тихом месте меж длинных рядов одинаковых серых "ракушек, растянувшихся вдоль железнодорожных путей.

Я уже вывернулась из тесной шубки, сняла платье, оставшись в одном чёрном топике и начала стаскивать сапоги.

- Оставь! - встрял вдруг Семёныч, - мне так больше нравится!

“Ур-ра! - ликовало у меня внутри, - ему уже что-то во мне нравится!” Тем временем, Семёныч вылез из-за руля и перешёл на заднее сиденье.

- Иди сюда! - хрипло позвал он, и я не заставила себя ждать! Уткнувшись лицом ему в грудь, в колючий шерстяной свитер, насквозь пропитавшийся бензиновым и табачным духом, я с жадностью вды-хала такой родной, такой изумительный, такой мужской, ЕГО запах!

- Ну, дорвалась! - улыбнулся Семёныч, залезая шершавыми ладонями мне в лифчик.

- Ты здорово похудела!

- 58 кг, как договаривались!

- И сколько ты всего сбросила?

- Двадцать два!

- Ну, ты просто героическая женщина!

- А Вы не верили, что смогу?

- Естественно! А кто бы поверил?.. Он поставил аккуратный засос на моей левой груди и взялся за правую.

- Я стал рад тебя видеть! Мне приятно на тебя смотреть!.. Дай руку! Я сняла свою руку с его крепкой шеи, и он приложил её к своему взбудораженному “хозяйству”:

- Знаешь, у меня при тебе теперь всегда стоит! Пару лет назад я бы в тебя влюбился, ей богу!

- А сейчас?

- А сейчас поезд уже ушёл!.. Впрочем, будь ты чуток повыше, может, что и получилось бы..

- Да при чём тут мой рост? - возмутилась я.

- Люблю высоких, ну что ж тут поделаешь!?

- Но не могу же я себе ходули приставить!

- И не надо! Ты миниатюрная, притягательная молодая женщина, умная, с чувством юмора и силой воли! Зачем тебе рост?

- Но Вы же сами сказали: будь я повыше...

- А ты не слушай!.. Выработался я, выдохся, поистаскался... не способен уже на всякие высокие чувства... Помоги мне снять брюки.

Сообща мы живо разделались с его штанами.

- А теперь быстренько снимай свои, - заторопился Семёныч, хватая меня за задницу...

- Тебе сегодня можно? - как всегда не вовремя, спросил он, вырывая меня из транса.

- Не знаю.

- Ладно, не боись, успею скинуть!.. У тебя такая превосходная кожа: белая, нежная, и вся ты такая страстная, сексуальная... и связалась с таким старым пнём! Я ведь уже ничего не могу тебе дать!.. - бормотал Семёныч, умело направляя мои действия... и тебя вот всё это устраивает? Ты довольна?

- Я счастлива!!!

Он замолчал, закрыл глаза и покрепче обхватив меня за талию, энергично приступил к заключительному этапу!

Пот выступил у него на лбу, лицо выражало крайнюю степень сосредоточения.

- Тебе не тяжело? Ты не устал?

- Я никак не могу кончить, - пожаловался Семёныч, растерянно.

- Это от перевозбуждения. Подожди, я сейчас... - начала было я, меняя позицию.

- Нет, это долго. Лучше я сам! Быстрыми характерными движениями он за считанные секунды довёл себя до оргазма.

Я едва верила своим глазам, изумляясь такой отточенной технике!

- Ты лишил меня законной порции гормонов! - невольно вырвалось у меня при виде случившегося.

- Надо было быть повнимательней, да и вообще, поактивней!

- Учту на будущее!

- Давай-давай, учитывай!

Освободившись от желания, Семёныч со страшной скоростью вновь становился чужим и грубым. Я проглотила обиду, и стала приводить себя в порядок.

Семёныч уже взялся за руль, когда в боковое окно постучали. Мы с ним одновременно вздрогнули и напряглись. Он протёр рукавом запотевшее стекло:

- Менты!!!

- Документы на машину и паспорт, - потребовал ГИБДДэшник. Семёныч сунул ему кипу бумаг и тот углубился в их изучение.

- А Ваш паспорт? - это уже относилось ко мне.

- У тебя есть с собой паспорт? - почему-то испугался Семёныч.

- У меня всё есть, сказала я, протягивая ему сумочку.

- Откройте, пожалуйста, багажник. Семёныч полез выполнять приказ, а я застегнула шубу и включила своё любимое “радио Шансон”!

- Убрались, наконец-то, - облегчённо вздохнул Семёныч, когда машина с мигалкой исчезла за пово-ротом.

- Интересно, а что было бы, постучи они на полчаса раньше?- спросила я.

- Я тоже об этом подумал,- хохотнул Семёныч,- это было бы что-то!!!

- У меня такое чувство, что они всё видели с самого начала, просто решили досмотреть до конца.

- Может ещё и на плёнку засняли?

- Хорошо бы! Тогда Вас супруга уж точно бы выгнала!- злорадствуя, произнесла я.

- У меня убедительная просьба: никогда больше не касаться моей жены!- отчеканил Семёныч, противно поджимая губы.

- Я и не касаюсь. Была охота!..

- Заткнись! То, что ты похудела ещё не даёт тебе никакого права... Если я и говорю иногда комплименты, это ещё ничего не значит! Я на тебе никогда не женюсь! Искра ушла в землю! Ты по-прежнему не в моём вкусе! И вообще, я устал и хочу домой!

- До метро подбросишь?

Семёныч ничего не ответил, но до метро, конечно, подвёз.

Я была сильно обижена, измучена, и совершенно не удовлетворена!

“Ничего, ещё не вечер, всё ещё впереди!” - успокаивала я себя, уткнувшись лбом в холодный металл вагонной двери. “Он меня ещё полюбит, и не такие сдавались,” - убеждала я себя, вспомнив про трёх бывших мужей. “Вот, подтяну грудь, встану на высокий каблук, ещё немного похудею и... тогда посмотрим!”

*** *** ***

В конце мая Семёныч на всё лето уезжал куда-то со своей благоверной. Я никак не могла пропустить это эпохальное событие и, никем не замеченная, стояла теперь за деревом, наблюдая за дверью его подъезда. Сначала из дома вышел сам Семёныч, в зелёном замшевом костюме, и устроился за рулём сверкающей белой “Шкоды”, затем его собака - гладкошёрстная, явно перекормленная рыжая такса с красным ошейником и старушкой на поводке. И, наконец, супруга!!! Я смотрела во все глаза, сгорая от зависти, с каждым мгновением ощущая себя всё более недоделанной и ущербной! Вот дал же Бог, не поскупился: и рост (метр восемьдесят, не меньше!), и фигура, и стройные ноги (и впрямь из ушей!), и прикид на все сто!!! И даже, кажется, натуральная блондинка! Да, рядом с такою я точно не котируюсь! До чего ж элегантная, холёная, самоуверенная сука! Но хоть не так обидно, раз уж тут , действительно, - голливудский стандарт! Тем временем, “стандарт” нагнулся, погладил собачку, сказал что-то старушке, кивнул Семёнычу и почему-то отправился не в машину, а совсем в другое место.

- Куда это она? - недоумевала я, глядя ей вслед. Но тут залаяла такса и я снова обернулась к подъезду. От туда как раз показалась старая жирнющая баба в диком жёлтом блузоне, на кривых толстых ножках, ниже меня на полголовы, с ярко рыжими химическими кудрями и тремя подбородками вместо шеи! Она обнялась со старушкой, с трудом нагнулась к таксе и, погладив её, забралась в “Шкоду”, к Семёнычу!

Едва сдерживая истерический смех, всё ещё не веря своим глазам, но уже понимая “ху из ху”, я наблюдала за этим жирным “чудовищем” и кусала губы от злости. И это та, с которой я делила своего мужчину, стараясь не оставлять следов наших свиданий, дабы он не лишился навсегда её драгоценного общества! Это та, с кем он, он каждую ночь спит под одним одеялом! Это ТА, которую он регулярно до сих пор ублажает! ЭТО ЕГО ЖЕНА!!!

*** *** ***

ЭПИЛОГ

Семёныч вернулся в самом конце августа. Я, ничуть не прячась, спокойно сидела на скамейке в его дворе, жуя мороженное. Он прошёл в каком-то метре от меня, равнодушно мазнув взглядом.

- Не узнал! Ещё бы!!! Ну ничего, завтра в офисе узнаешь! Поглядим, приятно ли станет ТЕПЕРЬ на меня смотреть?! Надеюсь, тебя кондрашка хватит! Старый лицемер! Очковтиратель!! Козёл!!! Я снова была сама собой - полновесной, знающей себе цену, солидной женщиной 82-х килограммов! Я навсегда излечилась от глупых мыслей: “Любовь? - а что это такое и с чем её едят?!”

Все два моих подбородка весело колыхались в такт моей же “командорской” поступи, которой я уверенно шла в ближайший “Макдоналдс”, гордо выставив вперёд вновь обретённый живот и ощущая всю прелесть приближающейся трапезы!

К О Н Е Ц