Кикимора и Боди Арт

Эта история произошла в конце восьмидесятых годов, в то время, когда традиции и уклад семейной жизни формировался годами. Года сменяли друг друга, а первого сентября все дети в школьной форме с букетиками астр и гладиолусов спешили в школу. Пятого сентября начинали копать картошку, а пятнадцатого ехали за клюквой. Это была эпоха «застоя», как выразятся сейчас. Но было в том времени что-то основательное, крепкое, стабильное.

Вот и в том году. Выкопали картошку, и, пришла очередь, ехать за клюквой. Для поездки за клюквой на заводе выделяли автобус. Составили списки желающих. Рано утром собрались заводские, с рюкзаками, ведрами, корзинами и авоськами с едой. Болото, на которое собрались ехать, находилось в тридцати километрах от г. Гдова.

Ехал директор завода Семагин Василий Иванович со своей женой Ириной и сыном Денисом. Ехал за клюквой главный инженер завода Петров Сергей Петрович со своей женой Ларисой и дочкой Ладой. Денису и Ладе исполнилось по семнадцать лет, они познакомились на заводской «елке». Взрослые видели, что из детей может получиться хорошая пара. И старались сблизить детей. «Это твой жених», – говорили Ладе. «Это твоя невеста»! – Говорили Денису.

Лада и Денис удобно устроились на заднем кресле автобуса. Они были рады обществу друг друга, так как не очень любили поездки за клюквой.

- Петров! – услышали все грудной низкий голос Ларисы. – Ты термос взял?

Лариса была крупной женщиной, ее муж казался маленьким и незаметным на ее фоне. Эта грудастая женщина давила как танк, роя землю своими гусеницами. Зная вздорный характер Ларисы, многие притихли и насторожились. Действительно, а взял ли Петров термос? И даже, сами стали рыться в своих сумках, чтобы проверить, а все ли у них взято.

Сергей Петрович вжался в кресло. Холодок пробежал по его спине. Он с ужасом вспомнил, что забыл термос дома, на кухонном столе. Он вспомнил подробно, как собирал вещи, как в последнюю минуту хотел поставить термос в рюкзак, но что-то его отвлекло в тот момент, и вот, кошмар! Термос забыт дома.

- Петров, признавайся. Ты забыл его дома? – Упираясь в мужа своей огромной грудью, свирепела Лариса. – Как ты голову свою дома не оставил? Что я, по-твоему, целый день не пивши должна? В голосе Ларисы слышались угрожающие нотки. И всем стало понятно, что Петров, таки, забыл термос и назревает нешуточный семейный скандал.

- Да ты, Лариса, не расстраивайся, - раздался бархатный бас директора. – Мы поделимся с вами чаем. Правда, Ира?

- Конечно, поделимся, - как-то неуверенно подтвердила его жена.

- Я так и знала, Петров. Вечно ты все испортишь!

- Ну, я же не специально. – Робко вставил Сергей Петрович.

- Ты, идиот! – Зашипела на мужа Лариса. – Из-за тебя, хоть домой разворачивайся.

Тут многие, кто ехал в автобусе, почувствовали нестерпимую жажду и стали потихонечку доставать свои термоса и запасы питья.

- Ненавижу этих предков. – Шепнула на ухо Лада Денису. – Вечно грызутся. Хоть бы уж мамочка выгнала, наконец, этого недотепу! Ума не приложу, что она в нем нашла, когда выходила за него замуж.

- А я слышал, как папа говорил о твоем отце. – Ответил Денис. – Он сказал, что Сергей Петрович перспективный специалист, и руки у него золотые, и голова на место поставлена, и с людьми он ладит, а вот мама твоя…

- А что мама?

- А мама твоя – чума болотная.

- Да, - неожиданно согласилась девушка. – Мамочка не подарок. На одну руку посадит, другой прихлопнет. Лариса – крыса.

Всем было видно и слышно, что еще чуть-чуть и Лариса пойдет в рукопашную. Она толкала мужа увесистым локтем и готовилась к новой атаке.

Если бы Сергей Петрович мог, он бы пересел на другое место, но все места в автобусе были заняты. Они с женой сидели рядом на двух креслах, и отодвинуться от крупногабаритной Ларисы ему было некуда.

- Психушка по тебе плачет, - заявила женщина.

- Ларисочка, дорогая, - уговаривал Петров свою жену. – Будем по Гдову ехать, я попрошу водителя остановиться, и купим лимонада.

- Вот и пей свой лимонад, а мне теплое надо! У меня желудок больной.

- Ну, что же ты, один день не потерпишь?

- А, что это я, терпеть должна? Свой желудок гробить!

- Ларис, ты бы хоть людей постеснялась, так кричишь.

- А ты мне рот не затыкай, пусть все знают, как мне с тобой приходится.

В Гдове остановились. Все побежали за лимонадом. Сергей Петрович принес жене четыре бутылки.

- Ты чего столько накупил? Так все деньги на лимонад изведешь. А не забыл бы термос, и тратить бы не пришлось.

Сергей Петрович устало посмотрел на мелькающие за стеклом автобуса сельские пейзажи. Было самое начало осени. Еще преобладали зеленые краски. Только яркие гроздья рябины в крупных каплях росы, желтеющие листики березы и красные дрожащие листья осины, говорили о том, что осень уже пришла. Сергей смотрел вдаль, видел, как поднимается от земли туман, и ему хотелось выйти из автобуса, раствориться, и стать туманом, и частью этой прекрасной природы, что он видел за окном.

Началась грунтовая дорога, автобус ехал медленнее, свернул на повороте, и показались деревенские постройки: дома, хлева, сараи, огороды. Прямо за деревней начиналось болото. На это болото ездили много лет подряд. Заводские знали дорожки и тропки, что вели к лучшим ягодам. У многих, были свои любимые местечки. Стоило автобусу остановиться и народ, весело переговариваясь и грохоча ведрами, потянулся в болото. Женщины и дети оставались «в берегу», на окраине болота, собирать мелкую темную ягоду. Мужчины пошли за крупной. Уходили на большие расстояния. Кто за три километра, кто, за пять. Сначала по тропе, а потом вглубь болота.

- Иваныч, ты куда идешь? – Слышались гулкие голоса в редколесье.

- А, хочу найти ягоду, которая сама в корзинку прыгать будет.

- Андреевна, что-то ты нарядилась сегодня, словно на танцы собралась.

- Так уж и нарядилась. На меня уже и болотные лягухи не смотрят.

Уходя, договорились собраться к пяти вечера.

Сергей Петрович взял свой рюкзак, подвязал на пояс маленькую корзиночку. Всю провизию оставил жене и дочке. Положил в карман бутерброд, яйцо и пару сухарей. Уверенно зашагал по вязкой тропе в болото. Мох мягко пружинил под его шагами, а ноги несли, скорее укрыться от людей. Ему хотелось побыть одному, а, главное не видеть своей жены Ларисы. С которой прожил двадцать лет. Он понимал, что не сможет вот так уйти и затеряться в болоте, и никогда уже не встречаться с ней и со своей прежней жизнью. Ему хотелось закрыть свою жизнь, словно это была книга, и он дочитал последнюю страницу. Его уже больше ничего не интересовало в прошедшей жизни, ни работа, ни семья. Там, в той жизни оставалось одно дело, которое он любил. И которому отдавал все свободное время. Он рисовал картины. Лариса тщательно скрывала от всех хобби своего мужа. Она, разглядывая его картины, приходила в ужас, и говорила, что Петров, своим творчеством, «подведет под монастырь» всю свою семью. Он рисовал животных с лицами людей и людей с лицами животных, странные летательные аппараты, причудливых птиц и насекомых, кривые дома. Преобладающим цветом его картин, был зеленый и все его оттенки. Все дело было в том, что так, не рисовал никто, а выделятся, в то время, было опасным занятием.

Он был очень рад, что никто не увязался вслед за ним. Его жег стыд из-за невыносимого поведения его жены. Все прожитые годы их совместной жизни Сергей Петрович сохранял видимость приличия. Жил правильной семейной жизнью. И старался не обращать внимания на мещанские выходки своей агрессивной «половины». Если бы все происходило в стенах его дома, и не выносилось, как «сор из избы», на всеобщее обозрение, он бы смирился с тем, что Лариса презирает и не уважает его. Недавно, он заметил, что его дочь стала похожей на мать, переняла ее вульгарные манеры и неуважительное отношение к нему, своему отцу. Вот если бы он бил их, такого бы не случилось. Но он не мог ударить женщину.

Тропа была широкой, и Сергей легко отмахал километра три по болоту. Выглянуло солнышко и, сразу, заметно потеплело. Пока он шел, его мысли крутились вокруг того, как вела себя его жена. Он вновь и вновь переживал позор оттого, что люди все слышали, что теперь наверняка «перемывают ему косточки». Он очень жалел, что взял жену в поездку. Эти мысли прибавляли скорости его движению. Сергей далеко ушел от людей и даже голосов их не слышал. Тут он увидел клюкву. Крупные ягоды лежали, словно рассыпанные, прямо на зеленой поверхности мха. Ему так нравились краски болота, что он невольно залюбовался этой картиной. Красные с белыми боками ягоды, тонкие, словно ниточки, с маленькими листочками растения, на светло зеленых звездочках мха. Сергей стал собирать клюкву в маленькую корзинку. Потом увлекся. Вот кочка мха, вся в клюкве, а вот еще одна, и еще! Радость удачи охватила его сердце. Вот посмотрят все, какой он добытчик! Может Лариса перестанет орать, хоть на обратном пути.

Пахло багульником, сыростью, мхом. Его память хранила эту восхитительную смесь запахов и будила в нем ностальгические воспоминания. Клюкву он собирал с детства, и очень любил собирать крепкие немнущиеся ягоды.

«Тук, тук, тук», - стучали ягоды по донышку корзинки, а вот она уже и полная, и можно пересыпать клюкву в рюкзак.

В полдень Сергей решил перекусить. Присел на большую кочку мха, съел свои немудреные припасы. Подумал немного и решил, что достаточно уже прошел и можно поворачивать назад. Собирая клюкву, он двигался в том направлении, где, по его расчетам, должна была находиться тропа. Так прошло около часа, но никакой тропы не было. Сергей посмотрел на солнце, на часы, немного изменил угол своего движения, думая, что идет в правильном направлении. Солнце спряталось, небо затянули облака, моросил мелкий дождик. Это было совсем не кстати. Тропа так и не появилась, людей не было, болото казалось бесконечным. Сергей остановился. Он понял, что заблудился, с ужасом подумал, что жена опять будет позорить его перед людьми. Ягода была тяжелой, он набрал уже двадцать литров. Он устал, очень хотелось пить, от одежды шел пар, а сердце бешено стучало в груди. Сергей старался придерживаться направления, которое выбрал и думал, что, в конце концов, выйдет к деревне.

В пять часов вечера, народ собрался около автобуса. Корзинки и рюкзаки были полные. Посидели, съели набранную провизию. Некоторые выпили. Радостное оживление сменилось тревогой. Сергей Петрович не вышел из болота. Вспоминали, кто видел его последним и в каком направлении он пошел. Побегали, покричали. С укором смотрели на Ларису, которая примолкла. Подождали еще полтора часа, потом еще час. Стало понятно, что человек заблудился, но, в общем, всем хотелось побыстрее уехать. Приехали в деревню. Василий Иванович и еще двое мужчин остались организовывать поиски. Заводские поехали домой.

Ночью искать никто не пошел. Деревенские рассказывали, что завелась в болоте кикимора. Что это за живность такая, никто толком рассказать не мог. Говорили, что если захочет, то может «водить» человека по болоту, пока тот не умрет. Правда уверяли, что существо имеет женский облик, но по одним рассказам выходило, что это отвратительного вида старушка, по другим, что девушка, неземной красоты. Но все сходились на том, что существо это имеет вполне осязаемые формы. То есть реально, как все остальные люди. Почему-то ночью, в деревенском доме, даже партийным атеистам, не казались невероятными эти необычные рассказы.

К ночи Сергей выбился из сил. Он думал о том, что его уже, наверное, ищут. Подул ветерок, и потянуло морозной сыростью. Его одежда давно промокла, тело сотрясала крупная дрожь. Не было спичек, чтобы развести костер. Хотелось есть, и очень хотелось домой. А ведь еще несколько часов назад, все было хорошо. «А было ли хорошо? – Подумал Сергей. – А не мечтал ли он, несколько часов назад, раствориться в природе и стать туманом. Вот и сбылось, то, о чем он мечтал». Он сидел на мохнатой мшистой кочке, упираясь спиной в маленькую корявую сосенку. Рюкзак с клюквой он снял и решил, что утром, оставит его здесь. Ведь найти его могут не скоро. Что толку таскать на плечах этот тяжелый рюкзак? Стемнело, но хорошо были видны редкие низкие деревца, кочки мха. Ему было страшно, но он так смертельно устал, что, по большому счету, ему было все равно. Прошуршала ящерка около ног, вдали засвистела какая-то птичка и смолкла. Тишина. Оказалось, что звери не шастают толпами по болоту. Не наблюдалось в округе ни волков, ни медведей, ни лосей, ни кабанов. «Уныло и однообразно, - подумал Сергей, - а главное холодно, Господи, холодно то как»! Он забылся, уморился сном, ведь в этом, было главное его спасение. Во сне, он почувствовал, как стало тепло, что чьи-то заботливые руки сняли с него мокрую одежду, растерли тело и положили в мягкую кровать. Во сне, ему казалось, что его уже нашли, но его сознание не совсем вернулось к нему. И он никак не мог проснуться. Душа его прибывала в каком-то заторможенном удивлении, ведь он понимал, что он не дома. «В гостинице». – Устало решил Сергей и заснул окончательно.

Он проснулся оттого, что кто-то тормошил его. Тряс за плечо, и приговаривал.

- Ну, сколько можно спать, просыпайся. Так проспишь все на свете.

И ему очень захотелось раскрыть глаза, чтобы посмотреть, кто же это разговаривает с ним таким мягким нежным голосом.

- Просыпайся, мы не можем терять ни минуты. – Умолял голос.

И он проснулся. Открыл глаза.

Прямо над ним склонилось милое личико в обрамлении светло русых волос. Девушка была очаровательной, ее улыбка - загадочной, а взгляд голубых искрящихся глаз – встревоженным.

- Скорее вставай, одевайся, нам нужно бежать!

Тут Сергей понял, что лежит в кровати абсолютно голый, что он не может, вот так, просто, встать, и при ней начать одеваться.

- А ты можешь выйти?

- Я отвернусь. – Ответила девушка и кинула на кровать узкие синие брюки с большими карманами. Он стал натягивать их потому, что не было больше никакой другой одежды. Это были джинсы. Они были странные. Джинсы чуть прикрывали ягодицы, большая часть живота оставалась открытой. Сергей никогда не ходил голым торсом и стеснялся своего тела. Он чувствовал себя незащищенным без привычной одежды.

Девушка увидела, что он надел брюки и, сразу, потащила его за собой. На ней было короткое белое платьице и босоножки на высоком каблуке. Она быстро бежала по коридору, увлекая его за собой. Тут ему пришла на ум мысль.

- А куда все подевались? – Крикнул он на бегу.

- Я скоро все тебе объясню, мы опаздываем.

Они выбежали на улицу. Такой улицы он не знал. Пробежали через двор и поднялись по высокой лестнице в красивое здание. Там было много народа. Девушки, модельного вида, парни, в таких же джинсах, как и у него. Корреспонденты газет с видео и фотокамерами. Все нетерпеливо ждали. Тут открылись двери в большой зал, и они вошли туда. Он с радостью заметил, что его девушка чуть ли не самая хорошенькая среди всех.

- Что это? – Удивился он.

- Ты будешь рисовать.

- Что рисовать? А где холст и краски?

- Вот наше место, а вот краски и кисточки.

Сергей увидел несколько стульев, столики, на которых были разложены краски. Все торопились и занимали свои места.

- А где я буду рисовать? Я не вижу холста.

- Ты на мне будешь рисовать.

- На тебе? – Пришел он в ужас.

- Да, не тормози, ты! Это вопрос твоей жизни и смерти.

- То есть, если я откажусь?

- Да, да. Ты умрешь. Твоя жизнь висит на волоске и зависит только от того, как ты умеешь рисовать.

Тут она сняла свое платьице и осталась в одних трусиках. Он был готов упасть в обморок, но все девушки, что были кругом, быстро раздевались. Оглушительно играла музыка, сновали видеокамеры.

- Рисуй! – Скомандовала она. Девушка села на стульчик, а он, подгоняемый ею, привычно обмакнул кисточку в зеленую краску.

- А что я должен нарисовать?

- Да, все, что придет тебе в голову.

Началась оживленная работа. Каждый стремился создать свой шедевр. Сергей, нерешительно, дотронулся кисточкой до ее тела и начал рисовать. Он дал себе слово не думать, что она женщина. И тело ее, не считая тоненьких резиночек трусиков, абсолютно обнажено. Она была совершенна. Сергей представлял, что его холст принял такие неровные формы, и от этого было только интереснее рисовать, потому, что многим вещам не нужно было придавать объем, так как он уже был. Сквозь рисунок, который он накладывал на ее тело, он видел гладкую шелковистость ее кожи. Божественную красоту ее груди, талии, ягодиц. Она переживала за него, подгоняла, уговаривала. В ее голосе он чувствовал только ласку и дружеское участие. У Сергея не было времени анализировать события. Он попал в водоворот событий и был не в силах сопротивляться ее ласковому напору. Он только видел ее тело, и ему думалось, что даже если это сон, или даже, если он уже умер, то это самый прекрасный сон и самая лучшая смерть.

Сергей рисовал то, что умел рисовать. Одна ее грудь была мордочкой собаки, которая подмигивала одним глазом. Вторая ее грудь была мордочкой кошки, которая улыбалась лучезарной улыбкой. По середине живота он нарисовал кривые дома и летательные аппараты по бокам. Он рисовал деревья на ее ногах, насекомых и птиц на руках. На лице он нарисовал маску филина. Из ее волос сделал смешные ушки. Когда девушка двигалась и удобнее подставляла ему тело, казалось, что вся картина оживает. Собака сильнее подмигивает, кошка игриво улыбается. Его очень увлекло это занятие, его душа трепетала. Он рисовал с азартом, предвидел результат и гордился своим успехом. Видеокамеры тормозили около него и снимали. Они ждали, какую точку он нанесет на ее тело, какую линию продолжит. Это длилось несколько часов. Несколько раз подбегали официанты с подносами, приносили еду и напитки. Все было очень вкусно, но Сергей не замечал, что ел. Он кидал в рот несколько кусочков, механически жевал и запивал, он не чувствовал голода. Работа потрясла его. «Вот так надо работать и жить, - решил он, - вот так, всецело отдаваясь своему делу. А ведь кому-то нужно, чтобы он так рисовал»!

Было видно, как она устала, как затекли ее ноги, и болит спина. Но она продолжала улыбаться, подбадривать и поторапливать его.

- Еще чуть-чуть и время истечет. – Шептала она.

И тут раздался гонг, и рисовать прекратили. Он жалел, что все кончилось так быстро. Началась демонстрация картин. Он видел, как выходили девушки на подиум, как перешептывались судьи, как аплодировали новым моделям. Вышла его девушка. Почему-то сейчас он не замечал, то, что нарисовал на ней. Он видел, как она прекрасна, и аплодировал так, что заболели руки. Зал взорвался овациями. Сергей был счастлив. Как сильно он был счастлив! Она прибежала к нему после показа возбужденная. Схватила его за руку.

- Все удачно! Мы займем одно из первых мест.

Потом объявили победителей, начали с конца. Когда остались только первые три места, они дрожали, держась за руки. Им присудили третье место.

- Это победа! – Она целовала и обнимала его, тормошила, смеялась и слезы текли из ее глаз. – Мы победили! Слышишь? Ты победил!

Сергей не понимал, как он победил, если занял только третье место. Он видел восторженное состояние девушки, которая, за несколько часов, стала такой близкой ему, и сам плакал и смеялся вместе с ней.

Она опять куда-то тащила его. Это была небольшая комната, где прямо на полу валялась чья-то одежда. Она быстро закрыла за собой дверь, и они остались одни. Словно отгородились от всего мира.

- Иди ко мне. – Шептала она, и руки ее скользили по его телу, расстегивали и стягивали с него джинсы. На ней была только его картина! Сергей несмело коснулся ее тела.

- Не бойся, картину можно стереть, мы уже участвовали в показе.

Но он боялся совсем не этого. Он так давно не видел женского тела. Уже давно привык жить без секса, и думал, что занятие сексом нужно только для того, чтобы родились дети. Он не знал, что секс – это воздух, которым наполнены легкие, это вода в пустыне, это то, без чего нет жизни. Это сама жизнь!

В этой женщине нет греха. А она уже стянула его брюки и гладила маленькими нежными руками его член, яйца и ягодицы. Ее руки касались его тела, вызывая мучительно приятные ощущения. Она лизала его ноги, потом поднялась выше. Он охнул, и чуть не прикрылся руками, так откровенны были ее ласки. Девушка отвела его руки, и спрятала их у него за спиной. Он захотел ее сильно и решительно. Больше он не мог сопротивляться. Сергей стоял, взял ее на руки и посадил на свой член. Потом он немного присел, чтобы она удобнее держалась на нем, и стал поднимать и опускать ее. Она казалась ему очень легкой. Ток пульсировал в каждом сантиметре его тела. В едином порыве сплелись руки и губы. Она толкнула его язык своим языком, и он почувствовал, что кончает. Прямо напротив своего лица он увидел ее упругие груди. Собака хитро подмигивала, кот задорно улыбался.

Еще несколько минут они, тяжело дыша, прижимались друг к другу. Соединились пальцы и ладони. Переплелись. Закрылись. Открылись. Все гениальное просто.

- Что это было? – Прошептал он.

- Это Боди Арт, - тихо ответила она.

- Ты только скажи мне, как тебя зовут?

- Меня зовут Кикимора.

- Как? – изумился он.

- Кикимора. – Подтвердила она.

Потом все смешалось в его голове. Он опять бежал за ней, опять рисовал, и они опять занимались сексом. Картины наползали одна на другую. Дольше всего ему удалось удержать в памяти покосившийся домик на ее животе.

Его трясли за плечо. Сергея нашли на второй день после того, как он заблудился. У него была высокая температура, он был в бреду и все время звал кикимору. Две недели он лежал в реанимации и балансировал между жизнью и смертью. Потом пришел в себя.

- Я так и знала! – Заявила его жена, когда увидела, что он открыл глаза. – Изменил мне. И с кем, подумайте! С нечистью болотной!

- Сама ты! Нечисть болотная. – Устало сказал он.

Сергей вышел из больницы, уволился с работы и развелся с женой. Через три года он уехал за границу и там уже, только рисовал и продавал свои картины.