Черно-белый вариант. глава 3

- С кем?!

Танька вытаращила глаза, так, что они, еще чуть-чуть и из орбит выскочат.

- Круто!

Она прикрылась букетом, как светская дама веером:

- Пошли в подвал, я покурю. Щас, только у пацанов сигаретку стрельну…Вон, у Юрки пойду…

- Тань, мне тоже возьми.

Танькины глаза стали еще больше:

-Ты ж не куришь!

- Да! Попробую. Че, так-то стоять?

Танька постояла немного, радостно-восхищенно глядя на решительно настроенную Юльку, потом сунула ей в руки букет, с которым носилась с самого начала линейки, и чуть ли не в припрыжку поскакала к мальчишкам, которые столпились у входа и подозрительно долго о чем-то тихо шептались. Соображали, поди.

Юлька, держа две огромные охапки цветов, которые должны были подарить учителям, сразу же, как только линейка закончится и про которые они благополучно забыли, наблюдала, как шустрая, вертлявая Танька подбежала и звонко хлопнула Юрку по спине. Тот отреагировал не сразу, выдержал паузу, но после сильного тычка между лопатками, повернулся, и слету притянул ее к себе за шею.

Танька, тихонько повизгивая, и не прилагая особых усилий вырваться, обняла его за плечи, привстала на цыпочки, стараясь дотянуться до его щеки губами. Юрка прижал ее крепче, поцеловал в губы, демонстративно проведя при этом по ее груди.

Они встречались уже два месяца, вовсю спали, об этом знали не только в классе, но и в школе, и этот, почти огромный по нынешним временам, срок и положение старшеклассников позволяло им чувствовать и держать себя так, как чувствуют и держатся достаточно взрослые люди.

Покопавшись в Юркином кармане и вытянув оттуда сигареты, Танька, смешно не сгибая в коленях ноги, добежала до двери в подвал и активно замахала руками: давай, мол, сюда!

Юля посмотрела на цветы, несколько секунд раздумывая, куда бы их деть? Потом положила на скамейку, и повторяя все движения своей подруги, точно так же как она бегом отправилась к выложенным из кирпича ступенькам, которые вели в пристанище всех учеников, которым нужно было или покурить, ну, а иногда и того хлеще…

Юлька в этом подвале была всего два раза, когда Танюхе не с кем было пойти покурить, и она чуть ли не силой ее сюда затащила. Это сырое темное, с изредка встречающимися тускло горящими лампочками, помещение вызывало у Юльки чувство страха и омерзения.

- Осторожней, здесь ступеньки раздолбаны. Гадство, я себе здесь в прошлый раз чуть ноги не переломала! Пришла с изодранными коленками. Юрка меня недели две в неверности подозревал! Придурок!

- В смысле? А при чем тут коленки-то?

- Юль, ты такая тупая! Подумал, что на коленях стояла. Поняла?

Выждала. Поняла, что Юлька ничего не поняла и, уже, со всей циничностью своих семнадцати лет, брякнула открытым текстом:

- Мы с ним здесь трахаемся на переменах. И не мы одни. Теперь поняла?

Юлька застыла на несколько секунд. Ровно на столько, чтобы, не то что переварить услышанное, но хотя бы привыкнуть к тому, что так… принято.

- Тань, а кто сюда еще ходит?

Полудетское, полуженское любопытство победило ее, еще недавнюю застенчивость и нежелание принимать участие в этой, вроде бы достаточно взрослой, но какой-то очень уж грязной и пошлой жизни.

- Ой, лучше спроси, кто сюда не ходит? По-моему все, начиная с пятого класса. Вон, Светка из восьмого… Ну, эта… рыжая такая! Так, та вообще в прошлый раз…Пацаны рассказывали…С шестью человеками!! Представляешь?! И все из ее класса!

Татьяна пошарила кончиком туфли по краю ступени:

- Нет, я тут точно ноги переломаю! Осторожней!... Да, осторожней, говорю!

Она едва успела подхватить Юльку, которая не смотря на ее усилия не зацепиться за что-нибудь ногой, все-таки сделала это и чуть не растянулась во всю длину своего роста.

- Все нормально? Дальше не пойдем. Давай здесь.

Юлька, с громко стучащим от страха, сердцем огляделась, чтобы найти и прислониться спиной к более-менее чистому месту.

По стене мелкими струйками стекала влага, которая присутствует во всех, уважающих себя, подвалах. Воздух такой же влажный и грязный, не проникал в легкие, а останавливался на полпути, не давая ей вдохнуть полной грудью.

Юльке безумно захотелось наверх. На прогретую солнечным светом школьную площадку. Захотелось почувствовать свежесть первосентябрьского, с запахам, принесенных школьниками, цветов и, уже опадающей листвы, воздуха.

- Тань, пойдем отсюда. Здесь как-то…

- Ка-ак?

Танька произнесла это «ка-ак» недовольным голосом, вложив в вопрос столько презрения к неприспособленности этой еще совсем «маленькой», не прошедшей огни и воды, и не нюхавшей пороху, маменькиной дочке, что Юлька почувствовала невольный прилив стыда, за то, что она выросла в достаточно обеспеченной семье, за то, что родители, не смотря на свою строгость, души в ней не чаяли, за то, что учеба давалась ей легко, за то, что, в конце-концов, она, не смотря на все уговоры и рассказы о том, как это «кайфово», женщиной стала только вчера.

- Хотя…Да, ничего! Нормально. Давай, где там у тебя сигарета?

-Ну, давай рассказывай…Слушай, ну, ты молодец! Наконец – то!... На, держи.

Танька достала из кармана белого фартука сигарету и сунула прямо в Юлькин рот.

Та неумело ухватила ее губами и руками и замерла в ожидании.

- На, прикуривай.

Чиркнула спичкой о коробку и протянула ее к сигарете.

- Прикуривай, давай.

Юлька ткнулась в этот маленький пылающий костерок, пытаясь втянуть в себя воздух через сигарету. Воздух был горячий и едкий. Он не проходил плавной струей через глотку, а встал комком в горле обжег его и заполнил сразу и рот, и легкие и даже уши. Она закашлялась громко и надрывно.

- Ой, блин!- продолжая кашлять, выдавила из себя Юлька.- Давно не курила.

- А ты курила? Че то я не помню такого случая!

- Да-а…

Юлька смутилась не от того, что попалась на вранье, а от того, что почувствовала себя отсталой неумехой.

- Курила, давно, когда к бабушке в деревню ездила. Мы там, когда по ночам гуляли, все курили.

Она лихорадочно придумывала на ходу, все, что могла придумать и вспомнить про деревню, в которую она вот уже года три не ездила.

Танька понимающе хмыкнула и сделала глубокую затяжку, щелчком стряхнула пепел на пол.

- Все, проехали! Давай про Кащея! Ну, как он? Говоришь, прямо в подъезде? Круто! Меня переплюнула! И где ты его хапнула-то?... Я в тот раз, когда он тебя на плече унес, всю ночь не спала. Не знала, что делать. То ли родителям звонить , то ли в милицию бежать. Хоть бы позвонила.

Юля почувствовала укол совести. И, действительно, надо было позвонить. Беспокоилась ведь подруга. Хотя в тот вечер в голову такая мысль ей не пришла. Кощей донес ее до остановки, потом, как мешок с картошкой, скинул на скамейку. Благо, от выпитого коньяка болевые ощущения притупились. Если бы трезвая была, то больно было бы, мама не горюй! Посидел немного рядом, отдышался, помолчал. Потом спросил:

- Живешь далеко?

- Нет. А, что?

Это Юлькино «а, что? » совсем не было вопросом. Просто - «а, что».

- Проводить тебя или сама дойдешь? Автобусы уже не ходят.

- Сама дойду. Только…

- Ну? Что?

Нотки его голоса опять пошли вверх.

А Юлькины, наоборот, вниз:

- Я живу там, откуда ты меня принес.

Кощей, переварил информацию, потом шлепнул себя по лбу и громко и раскатисто захохотал.

- Ну, ты даешь! Че ж ты молчала? Я ж упарился весь! В тебе ж килограмм пятьдесят! А теперь, что? Назад нести?

Юля, которой хотелось вернуться назад, к ребятам, робко попросила:

- Опусти меня. Я сама дойду.

Кощей огляделся вокруг, никого не увидел. Было уже поздно. И ждать даже редких прохожих не приходилось. Протянул руку, обнял за плечи, потом, почувствовав сопротивление, развернул ее к себе лицом и впился ей в губы. При этом руки его, не переставая, шарили по ее телу расстегивая, задирая, поднимая, освобождая от всего, что могло помешать, не дать возможности…

А Юлька пьяная, мягкая и податливая, как пластилин, откинувшись на спинку скамейки, не сопротивлялась, даже не шевелилась, отдаваясь течению происходящих событий.

Кощей рывком приподнял ее и посадил на колени лицом к себе. Попробовал расстегнуть молнию на джинсах. И она уже почти была расстегнута, когда невдалеке раздались чьи-то шаги.

Эти шаги, как будто вывели Юльку из состояния искусственной эйфории. В свете единственного фонаря, стоящего неподалеку от остановки, она увидела прикрытые от ожидания, глаза Кощея, уже готового приступить прямо здесь, на скамейке. Оттолкнулась, слетела с коленей, упала. От алкоголя не осталось и следа. Абсолютно трезвыми глазами она увидела себя со стороны.

Юлька, как мячик, подскочила и, застегивая на ходу джинсы, побежала в ту сторону, откуда ее только что принесли перекинутую через плечо. Она бежала не оглядываясь, стараясь сквозь шум, который производила она сама, услышать посторонние звуки, догоняющего ее человека.

Но звуков никаких не было. Догонять ее никто не собирался. И Юлька, несколько раз оглянувшись, начала постепенно сбавлять скорость. А потом и вовсе остановилась.

Ночью, еще чувствуя, на своем теле грубые прикосновения Лешкиных рук, решила, что ни о чем девчонкам не расскажет. Проводил. И все!

Давай, давай рассказывай!

- Ну… как…?

- Да, ладно тебе! Че ты скромничаешь-то? Я ж тебе про своих пацанов рассказываю. Интересно же! Больно было?

Юлька сделала еще одну затяжку, чуть-чуть протолкнула дым в глотку и сразу же выдохнула. Но, не смотря на то, что до легких он не дошел, в голову, все-таки, ударил, слегка закружил и повел в сторону.

- Ага! Прямо, первый раз от боли чуть с ума не сошла!

- Ничего! Первый раз только. А потом, как по маслу! Я первый раз, вообще, дома переспала с пацаном, представляешь?

- Представляю.

Юльку, не смотря на то, что несколько секунд назад, она, еще с трудом, подбирала слова, чтобы хоть как-то смягчить те выражения, в которых нужно было рассказывать Танюхе где, как и сколько, теперь распирало от нетерпения поскорее вывалить все на ее обозрение и оценку.

- Да, нет, не представляешь! У меня родители дома были. И дверь в комнату не заперта.

- Да, ладно! Быть такого не может! А если б зашли?

- Не зашли бы! Ты ж моих родителей знаешь! Воспитание! Если дочка в комнате с отличником уроки учит, значит – она учит уроки. И все! Дверь можно уже не закрывать.

Танька помолчала немного, потом протянула:

- Предки узнают – убьют.

Через несколько секунд добавила:

- Тебя твои тоже. Вы хоть презервативом-то пользовались? А то так ведь и залететь недолго.

Юльку окатило холодной волной.

- Нет, не пользовались… А где его…?... Я ж не думала…У меня не было…Да и встретились мы случайно.

Танька, как уже опытная женщина, грустно сказала:

-Это ты, потом, матери с отцом расскажешь, что у тебя его не было, а встретились вы, вообще, случайно. Юль, ты хоть чуть-чуть то думай. Все-таки информации везде - завались. Читать надо! А то забеременеешь, а тебе с твоей золотой медалью, об универе думать надо, а не детей нянчить. У меня хоть предки молодцы. Просвещают. А твои…Вот, твои тебя точно прибьют! И вообще, Юль, на фига он тебе сдался? Тебе, что пацанов не хватает? Хотя…Кощей, конечно…Юльк, о нем такие базары идут!

- Какие базары?

- Ну-у…что он в шайке какой-то. Че-то там… с криминалом связано. С проститутками…Слушай, я не знаю точно. О нем подруга моей сестры что-то знает. Если хочешь, я у нее узнаю. Хочешь?

- Угу. Узнай, пожалуйста, Тань!

- Зачем он тебе?!... Хотя…круто!