Подарок

Они сидели в лесу, жарили шашлык, их было трое...

Они сидели в кругу у расстеленного покрывала. На нем были разные яства;

салаты, мясо, соусы, лаваш.

они вели светские беседы. Праздник, собственно, был в честь совершеннолетия одного из присутствующих.

Они мило беседовали, ждали приготовления шашлыка. Их жены приготовили блюда для праздника накануне, слово мужчины - закон. И никто этот закон не оспорял.

В этом кругу женщин не было, кроме одной....

Ее не спросили, желает ли она быть на этом празднике совершеннолетия....

Ее похитили, посадили насильно в машину.. .. Да, она задержалась, да, она поздно возвращалась домой.... Но! Кто дал им право!.....

..... Они сидели и наслаждались жизнью, пением птиц в глухом лесу, национальной музыкой, доносившейся из машины....

Виновник торжества пил вино, приготовленное по национальным традициям, такое вкусное, пьянящее, с терпкой, сладкой, необыкновенной кислинкой....

Он смотрел, как его отец и его брат общаются между собой, отпуская пошлые шуточки в сторону той..... которая лежала, со связанными руками, и заклеенным скотчем ртом....

Ее руки были связаны между собой и еще привязаны к дереву..... она лежала на покрывале, абсолютно обнаженная с закрытыми глазами, и он пытался понять, спит ли она....

Он смотрел на нее и не мог оторвать глаз.... Красивейшая женщина .... почему она.... почему эта красивая женщина лежит сейчас почти перед ними и никому до нее нет дела...

но... он знал....

он знал все события, которые последствуют....

он ненавидел их заранее, но он не мог пойти против них, ничего не мог сделать.....

Только быть в ожидании....

Его отвлекли от размышлений.... Его отец с хохотом приподнялся.... Все оборвалось в его сердце.... Он захотел закричать, но не смог... все так, как должно быть....

Его отец встал, и пошел в сторону той, которая лежала, с прикрытыми глазами.

Он смотрел.

Она лежала.

Его отец подошел к ней... А они просто смотрели....

Она лежала и слышала как они хохочут, она тихо ненавидела их... Больше ей ничего не оставалось. Ей хотелось исчезнуть, испариться. Она лежала с закрытыми глазами и понимала, для чего обнажена и связана. Слез не было.

Она выплакала все ночью, когда лежала на вонючем коврике, на полу, какого то сарая, связанная. Рано утром пришли пожилые мужчина и женщина, ее подняли и провели в другую комнату, которая оказалась чем - то вроде бани, мужчина вышел после того, как усадил ее на лавку.

Женщина достала откуда то из под халата острый нож. Связанная с ужасом смотрела на нее, она испугалась и начала метаться, попыталась вскочить, что - то мычала; пожилая женщина положила на нее свою руку и покачала головой. Девушка поняла, что эта женщина немая. Но что же она хочет? Все оказалось банально просто... Женщина просто разрезала ее одежду, но не трогала веревки, которые связывали по рукам и ногам девушку. Потом немая налила из котла в таз горячей воды и стала мыть ее.

В голове у девушки роем проносились мысли, она не могла понять, что происходит, и даже если б не было кляпа во рту, у немой спрашивать бесполезно. Женщина продолжала намыливать тело связанной девушки, потом она облила ее водой и вышла в предбанник, она принесла огромное полотенце и укутала девушку.

Немая снова вышла и вернулась со стаканом воды. Девушка поняла, как сильно она хочет пить, и с мольбой посмотрела на женщину. Та кивнула, поднесла палец к губам, и с вопрошанием смотрела на связанную. Девушка быстро кивнула, соглашаясь молчать ради глотка воды. Немая вынула кляп изо рта девушки и тут же поднесла стакан, девушка припала к нему губами и жадно глотала воду так, что чуть не задохнулась.

Дальше она ничего не помнила, последняя мысль, перед тем, как отключиться промелькнула в её голове - у воды сладковатый привкус...

Очнулась она уже здесь, в этом лесу, снова связанная, с заклеенным ртом, без одежды. Но сейчас связаны были только руки, она попробовала, было их опустить, но поняла, что еще привязана к чему - то. Она приподняла голову и посмотрела - точно, к дереву... Без сил опустилась на покрывало.

Потом она услышала смех и вздрогнула, повернула голову и увидела их... Один с хохотом поднялся и направился в ее сторону. Она зажмурила глаза.

Она вспомнила всех святых, в ее голове проносились мысли, молитвы....

Но тут она поняла, что спасти ее может только чудо, а оно не предвиделось...

Он уже подошел. И присел на корточки. Ей на секунду захотелось открыть глаза, но она тут же отбросила эту мысль.

Он заговорил с ней на своем языке. Она по интонации поняла, что это был вопрос. Но что она могла сказать этому человеку. Она продолжала лежать, не шевелясь, с зажмуренными глазами. Он повторил вопрос, она снова не ответила. Тогда он грубо дернул ее за ногу. Она дернулась, но глаза все равно не открыла... И тут она услышала, как один из сидевших крикнул, что - то этому человеку.

Он только засмеялся в ответ..

Она услышала шорох и поняла - он снимает одежду.....

Потом она почувствовала его руки на своих ногах. Он гладил ее ноги, и что - то говорил, она зажмурила глаза еще сильнее...

Именинник сидел как каменный и смотрел на происходящее, он сжимал в руке бокал с вином, он видел, как его отец гладит эту девушку, что он смотрит на нее, как хищник на добычу. Он не мог понять свои чувства, ему хотелось защитить ее, спрятать, оградить от этого, но в тоже время он испытывал приятное ощущение, за которое ему было стыдно. Но все же приятное возбуждение уже было и он ничего не мог с собой поделать, ему оставалось только наблюдать за происходящим...

Он смотрел, как его отец гладит ее стройные ножки, как его руки поднимаются выше по ее изящному телу. Он не видел ее лица, она отвернулась в другую сторону, и он не мог догадываться, что она чувствует. Он просто любовался ее телом...

Его отец продолжал гладить ее, он теребил ее соски, потом провел ладонью по ее животу. Потом вдруг резко развел ее ноги в стороны, так, что она вздрогнула, повернула голову и на мгновенье распахнула глаза. Она увидела его, бородатого мужчину, стоящим перед ней на коленях, с возбужденным напряженным членом. Она снова зажмурилась и отвернулась. Он взял рукой ее лицо и захотел повернуть, она проявила сопротивление. Он что - то грубое сказал на своем языке и дал ей пощечину. Она медленно повернула голову, открыла глаза и с ненавистью посмотрела на него. Он ухмыльнулся.

И тут же вошел в нее одним движением... Он держал ее за ягодицы, входил в нее резко, грубо, жестко, и что - то говорил.

Она чувствовала себя растоптанной, раздавленной. Она чувствовала, как он берет ее, было больно, противно, она чувствовала его дыхание рядом со своим лицом, но в это же время вместе с этими мерзкими чувствами стало просыпаться еще какое то ощущение, она не могла понять, что это... Он лизал ее соски, подминал под себя, брал еще сильнее. В порыве страсти он содрал скотч с ее рта, и впился в губы. Она хотела увернуться, убрать свое лицо от его губ, от этой черной бороды, от его ласк; она пыталась вырваться из плена его поцелуя, но у нее не получалось, а он заводился от ее сопротивления ещё больше, он сопел и входил в нее еще сильнее, еще яростнее...

Тут он отпустил ее, приподнялся, вынул свой член и излился на землю.

В этот момент она не поняла свои чувства, растоптанные чувства женщины, взятой силой, и еще одно.... она была возбуждена, от осознания этого чувства все перевернулось в ней, ей стало мерзко и противно от самой себя, боже, да она обычная похотливая сучка, она заплакала от этих мыслей, беззвучно, тихо, слезы текли по ее щекам..

Он уже оделся и, наклонившись над ней, потрепал ее по щеке, она резко вывернулась и вцепилась зубами ему в палец со всей силы. Он вскрикнул от боли и намахнулся, было, чтоб снова влепить ей пощёчину, но крик сына остановил его. И он отступил, высасывая и сплевывая на землю кровь, бегущую тонкой струйкой из его пальца. Он что то презрительно сказал ей, уходя к столу. ЕЙ было все равно...

Она лежала и тихо ненавидела всех и себя в том числе, за то, что возбуждена, за то, что в такой пошлой, отвратительной ситуации в ее теле зажглась похоть.

Её мысли прервал очередной взрыв хохота, она повернула голову и увидела, что встает другой мужчина в направлении к ней, но тут ее глаза поймали взгляд одного из сидящих, самого молодого из всех. Она увидела в его красивых, черных глазах страсть, нежность, дикое желание. В его взгляде не было ни капли презрения, как у того, который уже подходил к ней. Она отвернулась, он уже подошел. Он разделся.

Она успела рассмотреть его, он был чуть ниже ростом того, кто был первым. Тоже был бородат, но чуть моложе первого. Она вдруг подумала, что они ходят к ней по старшинству. Значит, молодой будет последним... От этой мысли волна тепла обожгла ее внизу живота, желание вновь охватило её плоть.

Этот мужчина даже не гладил ее, не трогал почти совсем, он просто сразу вошел в нее. Но его член был очень большим, она чувствовала, как он заполнил всю ее внутри. А он вошел и остановился. Она подождала, не поворачивалась и не смотрела какое то время, но он не двигался, просто застыл в ней и всё. Она недоумевала. Но она чувствовала его возбужденный напряженный, такой большой член; чувствовала, как он подрагивает в ней. Она поняла, что, хочет продолжения. И она повернулась и посмотрела на него. Он выжидающе смотрел в ее лицо. Он все увидел в её глазах. Он тихо засмеялся, наклонился к ней и сказал с акцентом, но очень хорошо по-русски:

- Хочешь, маленькая сучка? Скажи, что хочешь...

Её глаза сверкали молниями. Она хотела вывернуться и просто пнуть его посильнее, этого самовлюбленного идиота. Но он держал ее ноги. Что он возомнил? И она прошипела ему:

- Да пошел ты!!! - и плюнула в него.

Он вытер лицо, и захохотал.

- Ну, посмотрим, маленькая шлюшка, - и с этими словами чуть двинулся в ней...

Она закрыла глаза. Боже, как сладко, подумала она. Только бы не выдать себя. Он наклонился и дотронулся языком до ее соска, он тут же напрягся, превратился в твердую горошину. Тысячи маленьких иголочек пронзили её тело, она еле сдержалась, чтоб не застонать. Какого труда ей стоило сейчас не выдать себя.

Но она лежала неподвижно, отвернувшись. Он стал двигаться в ней - медленно, наблюдая за ней, она сдерживалась изо всех сил, он продолжал движения, он уже был готов взорваться в ней, но он хотел отомстить, и он пообещал себе, что докажет - себе и ей, этой маленькой похотливой сучке. И он снова остановился, наклонился к ней и стал шептать ей на ухо:

- Ну, девочка, скажи, что - хочешь... Ведь хочешь, я же вижу...- и дышал ей на ухо, дотрагивался языком до него.

Он не двигался, он выжидал, он уже было разочаровался в себе, но тут она резко повернула голову, он интуитивно закрыл ей рот ладонью, на всякий случай. Она смотрела на него глазами полными ненависти и безумной страсти... Он снова стал двигаться в ней, неистово, со всей страстью, больше не сдерживая животный инстинкт, он чувствовал, что больше не может, что больше не в силах сдерживаться, что сейчас он прольется, так и не доказав ей ничего. И он сдался, вошел в нее глубоко последний раз и просто взорвался в ней сумасшедшим оргазмом...

Она лежала и слушала, как он шепчет ей на ухо, как он просит её признаться в страсти и слабости, как он называет ее то девочкой, то маленькой шлюшкой. Её взбесило очередное оскорбление, она захотела повторить свой фокус с плевком, чтоб ему не было так сладко. Она резко повернула голову, но не успела, он накрыл её рот ладонью и зажал так, что она даже не смогла его укусить. Тут он продолжил движения. О! Как сладко он это делал, она готова была сдаться, он ускорил движения, усилил толчки, она чувствовала, что ее сейчас накроет...

Волна наслаждения накрыла ее в тот момент, когда он вошел в нее последний раз, сильным рывком.

Он не услышал ее тихий стон, потому что в тот момент с его губ сорвался громкий стон наслаждения, и его ладонь закрывала ей рот.

Он поднялся. Он смотрел на нее. Она была неподвижна. И все так же холодна. Он думал про нее, либо холодная стерва, либо - похотливая сучка, хорошо скрывающая чувства. Одевшись, он хотел было наклониться к ней, сказать парочку язвительных слов, но передумал, не хотелось быть укусанным или обплеванным. И, с досадой в сердце, что он не смог ей доказать, развернулся и ушел к столу. Шашлык уже был готов.

Она снова лежала и ревела, тихонько всхлипывала, не в силах больше сдерживать слезы. Он оказался прав - этот бородатый ублюдок! Она просто похотливая маленькая сучка. Она не смогла выработать в себе отвращение, она поддалась страсти, зову плоти.

Вдруг кто - то дотронулся до ее обнаженного бедра. Она в ярости повернулась. Перед ней на корточках сидел самый молодой из всех, тот, чей восхищенный взгляд она поймала на себе.

Но ей было сейчас не до его взглядов, он такой же как они, очередной... Просто - тот, кто ждал своей очереди. Она смотрела на него с презрением, ею овладела такая злость, что она даже не нашла самых бранных слов, чтоб наговорить гадостей этому мальчишке, который только и жаждет овладеть ею, похотливо и грубо.

А он смотрел в ее глаза, он тонул в ее заплаканных глазах, и они были для него самыми прекрасными на свете. Он видел в них гнев, видел, как ярость сверкает в ее красивых зеленых глазах, он хотел ее просто обнять, просто утереть слезинки с ее лица. Но он не решался.

Она отвернулась. Он снова дотронулся до нее; неловко, осторожно, слегка. Она резко повернулась к нему, засмеялась ему в лицо, и, с горечью в словах, с яростью и бессильным негодованием, сказала:

- Ну, что же ты ждешь? Давай! Бери меня! Что тебе мешает? Вот я, вся перед тобой, в твоей власти - твой подарок! Правда, обертку до тебя сняли! Ну, ничего! Она тебе не очень то и нужна! - и она зарыдала, отвернувшись.

Он встал, в смятении, отправился к одной из машин, достал еще одно покрывало, подошел к ней и укрыл ее.

Потом он тихо спросил, не хочет ли она пить. Она молчала.

Он посмотрел на небо, еще есть время, подумал он, и отправился к отцу.

Она лежала, руки затекли и болели. Не было больше слез, не было ярости, не было горечи, осталась пустота. Она уснула.

.... Она проснулась от его взгляда. Он сидел напротив нее, скрестив ноги. Просто сидел и любовался ею. Она вдруг почувствовала, что руки свободны. Она посмотрела на них, потерла запястья, они даже не болели.

Она оглянулась по сторонам на манер дикой кошки; никого не было. Только он. Может куда то ушли? Но машина была только одна. Значит... Значит, что они уехали! Она посмотрела на него вопрошающим взглядом. Он молча кивнул. Она привстала, поправила сбившиеся волосы. Он молча пододвинул к ней тарелку с жареным мясом, подал ей бокал с вином.

Она смотрела на него, она хотела понять этого мальчишку. Она видела, как он смотрит, но он не пресмыкался, он оставался мужчиной, хоть и желал ее страстно, желал обладать ею.

Но он не просто желал ей обладать, он хотел эту женщину насовсем, хотел, что бы она была его навсегда. И он добьется ее, добьется ее сердца. Он так решил для себя и не намерен был отступать.

Она ела мясо и запивала его маленькими глотками вина. Он любовался каждым её движением. Потом он предложил ей прогуляться, она сказала, что не собирается разгуливать голышом. Он засмеялся, встал, и достал ей одежду из машины. Легкое красивое платье. И ее босоножки.

Она оделась, и он сказал, что неподалеку есть озеро. Они пошли туда. Вскоре по лесной тропинке они добрались до озера.

Она встала перед открывшимся видом озера, такая красота открылась перед ней. Она стояла и любовалась, красота этого маленького озерка наполняла её душу и лечила её сердце.

Он стоял позади и любовался ею, он смотрел, как она по-детски поглощает в себя красоту этого природного очарования.

Он не сдержал чувств, и подошел к ней сзади. Он обнял её за талию. Крепко и нежно. Прижал ее к себе. Вдохнул аромат её прекрасных волос. Он повернул её к себе, трогал её лицо, смотрел в её глаза.

Их губы слились в поцелуе, долгом и нежном, он целовал каждую клеточку её губ и наслаждался ими. Она отвечала ему взаимной нежностью поцелуя. Он ласкал ее губы, ее шейку, его переполняла нежность к этой маленькой страстной и такой красивой женщине...

Она обнимала его, дарила нежность поцелуев, растворялась в его объятиях.

Он снял с нее платье, освободился от своей одежды, и они вошли в озеро. Он продолжал ласкать и целовать ее, он одаривал теплом и нежностью каждую клеточку её кожи, она уже тихо постанывала от наслаждения. Они стояли по плечи в воде. Она обвивала его руками, и ласкала его губы своими губами, она целовала его, он постанывал от наслаждения, от ласк любимой женщины.

Потом они вышли из воды, они продолжили ласкать друг друга на мягкой траве, он упивался ее красотой, ее телом, чувством обладания этой красивой и любимой им женщины.

Она отдавала ему все тепло и нежность, она просто наслаждалась нежностью этого милого, страстного, нежного мальчишки. Она хотела быть его, она хотела принадлежать ему.

Он ласкал ее. Всю. Везде. Он лизал её соски, ласкал ее плечи, спускался вниз по ее гладкому, нежному животику. Он был возбужден до предела. Но он хотел доставить ей наслаждение. Она стонала под его ласками, под его руками, под поцелуями его горячих, нежных и страстных губ.

Он спустился вниз, к её мягкому холмику, осторожно раздвинул её ножки, он дотронулся губами до ее возбужденной плоти, она застонала. Он дотрагивался кончиком языка до ее клитора, дразнил её, возбуждал и ласкал. Она сходила с ума от его прикосновений.

Они больше не могли терпеть сладкую муку возбуждения. Он приподнялся, снова впился в её губы.

Она прижимала его к себе, в порыве страсти, она изнемогала от желания... И он тоже... Наконец, он вошел в нее возбужденной плотью своего члена. Она застонала от наслаждения. Он входил в нее, в ее влажную возбужденную плоть, он сходил с ума от обладания ею. Она целовала его губы, стонала, и прижимала его к себе. Его движения становились все быстрее, они метались в жарком огне страсти и желания. Она впивалась ноготками в его спину, стонала, дышала - огненно, страстно... Наконец волна оргазма охватила их обоих и понесла с собой в омут счастья....

..... Они лежали разгоряченные и не отпускали друг друга из объятий......

Он просто знал и до этого, а теперь он просто был уверен - это его маленькая женщина! Это его подарок! И он никому его не отдаст!