Глава 8 Остаться друзьям или Жена с друзьями в сауне

Да… Романтики, пожалуй, в предыдущей главе было маловато. Но не все отношения могут получиться построенными на этой, одной из главных составляющих влюблённости! Правда жизни бывает жестокой, и тогда подобные встречи опускаются на уровень инстинктов. Животный, можно сказать, уровень. В общем, говоря словами одной моей знакомой: «Не «порно», но – задорно! ». А, по-другому описать это приключение было бы не честным. Что есть – то есть.

Хотите романтики? Пожалуйста. Следующую историю можно смело отнести к когорте романтических новелл. Связана она, так же с «производственным» периодом жизни Чарова.

В любом коллективе, любой новый человек – событие. В течение недели он становится (если заслуживает!) центром внимания сотрудников. Оксана стала Событием. С большой буквы. Её обсуждали все:   рабочие в цехе, ИТР в своих «офисах», мастера, маляры, кладовщицы…  Очень эффектная, статная,   она бросалась в глаза, стоило только её заметить. А не заметить это совершенство было невозможно. Ну, просто невероятные колена выбрасывает порой судьбинушка! А, иначе - чем объяснить, появление этой девушки в грязном, промасленном цехе, в составе обслуживающего эшелона армии, гордо названного «рабочий класс», в то время как место её – на подиуме?

Девяносто-шестьдесят-девяносто. Эти критерии более или менее соответствовали пропорциям брюнетки. Длинноногое украшение цехового быта носило волнистые, иссиня-черные волосы длиной выше среднего. Чувственные, полноватые губы наполнял естественный сочный оттенок, не требующий частого использования помады. Она была дочерью украинского народа, а тёмные, почти чёрные, широко раскрытые глаза подчёркивали чистоту происхождения. Пышные длинные ресницы обрамляли это зеркало души. Казачка! О таких - писал Шолохов, таких - ваяли знаменитые художники. Гошин друг Сашка – из той же породы и поэтому, ему было с кем сравнивать.

Оформилась она простой раздатчицей, в функции которой входило разносить или развозить на маленькой тележке заявленные рабочими детали. Брюк она не носила, по крайней мере, этого никто не видел. Всегда чистый, специально пошитый сарафан защитного цвета с «джинсовой» прострочкой, туго облегал идеальную фигуру Оксаны. В то время как её коллеги бегали по цеху в тапочках, она умудрялась удерживаться на неровном полу цеха в обуви с каблуками размером не меньше восьми сантиметров!

Избежать общения, учитывая специфику её работы, конечно, было не возможно. Да и кто бы был против! Но дистанцию в отношениях, в отличие от Наташки (которая, к тому времени уже не работала здесь), Оксана держала буквально со всеми. «Вольные» шуточки, «свободные» темы – это было не её. В поведении часто ощущалась какая-то интеллигентная оболочка, непроницаемая для некорректных разговоров. Так что, Жоркин метод знакомства с использованием двусмысленных речей провалился после первого же общения. Тогда он включил вариант «Б» - «душевные» беседы. Копаясь в архивах памяти, Чаров при разговорах старался использовать максимум интеллектуальной подготовки, полученной ещё в те времена, когда не вылезал из библиотек, съедая горы книг различной тематики. Вскоре это начало давать первые результаты. Оксана, «оттаяв», позволила расширить границы тем, а ведь это было не дозволено в первые дни знакомства. Так они и общались, соблюдая строгий паритет до тех пор, пока…

В тот вечер Жора, по обыкновению гонял по городу на своей «копейке», сшибая очередной «нетрудовой доход». Ему везло - желающих не толкаться в переполненных автобусах было – хоть отбавляй (тогда «маршруток» ещё не было). Намеченную сумму он набрал за пару часов, ещё засветло. Но сумерки уже завладели успокаивающимся городом, неся живительную прохладу после дневного пекла. На перекрёстке с дорогой, ведущей к своему дому Чаров начал перестраиваться, собираясь повернуть. Но тут какой-то лихач на новенькой «восьмёрке», вынырнул справа, «подрезал» и рванул дальше, заставив проехать допустимый для поворота, радиус. Пришлось миновать перекрёсток, чтобы развернуться немного дальше. В полусотне метров, на остановке «голосовала» девушка. Непроизвольно нога Гоши надавила на тормоз.   Нет, нет! Это была не алчность при виде нового «клиента». Белый стильный костюм, контрастирующий с чёрными волосами; белые босоножки с переплетённой чуть ли не до колен, шнуровкой; фигурка, с царственно приподнятой рукой – этот образ подействовал не хуже красного цвета светофора. Чаров узнал её ещё до того, как она открыла дверцу.

- Садись, Оксана, прокачу!

- Ой, привет! – Она явно смутилась. – Домой не отвезёшь?

Жора знал, что она живёт совсем в другой стороне города.

- Тебе - в микрорайоны?

- Нет, я – к родителям, на «Цыганку». Не побоишься?

Да, райончик-то глухой, пользуется плохой репутацией. Без особой нужды таксисты старались туда не соваться. Разное бывало. Кто – без денег возвращался, кто – без машины, а были случаи и похуже… Но отказать Оксанке? Чаров сразу выбросил плохие мысли из головы!

- Конечно, с тобой – хоть куда!

Глубокое сиденье приняло Оксану, коварно подтянув кромку юбки. Ножки от этого только выиграли. Впрочем, девушка тут же, приподнявшись, оправила юбку и скромно свела правильные округлые коленки. Таксист загляделся и немного замешкался.

- Едем? – просто спросила она.

Где-то в глубине стало покалывать…

- Ты сильно торопишься? – спросил Жора, делая ударение на последнем слове.

- В общем… нет, - как-то невесело усмехнулась она. – И даже - очень не тороплюсь. – И, без перехода, «выгрузилась»: - Я от мужа ушла.

Некоторое время они ехали в неуютном молчании. Жорка не знал, какое настроение бывает, когда уходишь от мужа. Стоит ли веселить её или нужно сочувствовать? Разгадку подсказала Оксана.

- Надоел он, со своими идиотскими претензиями по любому поводу. Достал!

- Слушай, давай прокатимся по «объездной»! Успокоишься, выговоришься.

- Да я - уже выговорилась сегодня!   По полной программе!

- Сколько вы прожили?

- Два. Давай закроем эту тему! Не хочу…

- Нет проблем. Тогда – о птичках?

- Научи меня водить машину, – попросила девушка.

- За один вечер? – не отказывая, уточнил Жорка. – Сегодня ты сможешь только педали выучить.

- Посмотрим! – с задором ответила она.

Вскоре они мчались по объездной дороге. Город находился в низине и, когда асфальтовая змея поднималась на окружающие холмы, он открывался взору тысячами уже зажёгшимися огоньками освещения. Ночь вступала в свои права. Дорога, мало используемая даже днём, в это время была практически пустой. Лучшего автодрома и не придумаешь! Чаров плавно остановил машину, заглушил мотор и, выйдя, обошёл с другой стороны.

- Не передумала?

Вместо ответа, она неумело перебралась на водительское сидение, отказавшись обходить машину. Юбка снова превратилась в «мини». Наверное, так было удобнее, потому, что одёргивать её Оксана не стала.

- Ну? Чего «тормозишь»? Садись, поехали! – прервала она визуальный анализ.

Жора хлопнул дверцей и разрешил:

- Поехали.

- Что мне делать?

- Ехать.

- А для этого… - она терпеливо сносила шутливые издевательства.

- Для начала – небольшой вводный курс. – И Чаров коротко и точно объяснил расположение и назначение каждой педали, а так же схему и порядок включения передач.

- Понятно?

- Да.

- Заводи.

Мотор завёлся с пол-оборота, а ученица не сразу отпустила ключ зажигания. Стартер заскрежетал, но Жора, сдержавшись от выговора, спокойно сказал:

- Уже завелись. Отпускай.

Правда, от подкола - всё же, не удержался:

- Так ты не рассчитаешься. Сначала стартер спалишь, потом сцепление…

- Рассчитаюсь!

- Правда? Интересно! – Чаров испытующе поглядел на напряжённый профиль Оксаны. – Да расслабься, машины не любят взвинченных!

Как ни странно, но замечание подействовало. Тронуться получилось с первого раза, хотя мотор бешено взвыл, протестуя против неопытности новичка. Наконец, сцепление было отпущено, и табун под капотом, послушно потянул машину вперёд. Проехав сотню метров, Жорка скомандовал:

- Переключайся на вторую.

Нервно сжатые на руле руки никак не хотели расслабляться. Жора спокойно положил ладонь на её стиснутые пальцы:

- Расслабь руки. Ну! Спокойно! А то урок сейчас закончится.

Подействовало. Оторвав правую руку ученицы от руля, он потянул её к рычагу скоростей.

- Держи руль, смотри на дорогу и запоминай действия. – Их ладони легли на наконечник рычага. – Сбрось «газ» и выжми сцепление. – Услышав нужный звук мотора, Чаров потянул рычаг вниз, к сидениям: «нейтралка», дальше вниз – мягкое включение «второй».

- Отпускай сцепление. Добавь «газку».

Двигатель чутко отреагировал на легкое нажатие педали, увеличив скорость движения вдвое. Во время всего манёвра переключения, Жоркина рука скользила по оголившейся ноге Оксаны. Случайное вначале прикосновение, он уже не мог остановить, удерживая рычаг как можно левее. Вряд ли этого можно было не заметить, но девушка не отреагировала, упоённо вглядываясь в разрезаемую тьму. Зато как отреагировал Чаров! Это простое движение, которое он сотни раз за день выполнял машинально, порой не замечая, вызвало у него просто эротичную ассоциацию! Вот, точно так же, спокойно, мягко и тактично должно было бы произойти и включение повышенной скорости в их отношениях! Парень глядел на трассу, иногда спокойно корректировал направление движения, кладя свою руку на ее кулачок, а желтый свет фар, играя на изгибах дороги, рисовал в его воображении неприличные, с точки зрения ханжи картины.

- Нам нужно остановиться. Выжми сцепление.

- Зачем? – воспротивилась Оксана.

- Через километр – пост ГАИ, – коротко пояснил Жора.

Она, с явным сожалением, подчинилась команде, и учитель сам «щелкнул» на нейтральную передачу.

- Притормаживай плавно, но уверенно.

«Жигуль» остановился, неловко качнувшись по инерции: в самом конце она всё же передавила тормоз.

- Ну, с первым уроком! – Чаров потянулся и чмокнул Оксану в щёчку. И только сейчас заметил, как возбуждённо вздымается её грудь. Девушка, не отрываясь, смотрела на остановившуюся дорогу, не замечая смявшейся юбки и нескромно раздвинутых коленей. Сначала Чаров подумал, что это реакция на поцелуй - настолько высока была между ними «стеночка»! Но эта мысль быстро испарилась, едва он пригляделся к её взгляду, отражающему огоньки приборов. Взгляд застыл!

- Аллё-у! - Наставник пощёлкал пальцами перед её лицом. – Проснись и пой! Приехали!

Оксана повернула голову и вымолвила тоном неудовлетворённого желания:

- Я ещё хочу!

О! Если бы она сказала эту фразу в другой ситуации!

- Нельзя-а-а! Товарищ инспектор – бди-и-ительный товарищ. Права у Жоры одни-и-и! – нараспев поучал парень.

- Жора, ну пожа-а-алуйста! – в тон ему начала просить способная ученица. И вдруг, закрепила просьбу поцелуем. Тоже в щёку. Георгий, в общем и сам был не против продолжить обучение, а тут такое! Поэтому, ухватившись за хвостик удачи, закапризничал:

- А в губы?

Она тут же, не раздумывая, поцеловала подставленные уста.

- И всё? Так быстро?

- Ну, Жорик! Давай ещё немножко покатаемся! Ну, немно-ожечко!

Да, пожалуй, её плотно «зацепило»!

- Я тебя потом ещё поцелую! – пообещала она.

Проехав пост, они снова обменялись местами. В этот раз была задействована уже третья передача, а стрелка спидометра подошла к шестидесяти. Больше разгоняться Чаров не позволил, побаиваясь не успеть отреагировать на возможную ошибку неопытного шофёра. Так они и ехали: тихо – для учителя и бешено летя – для возбуждённой Оксаны. Адреналин, казалось, переполнял её, доводя чуть ли не до экстаза, когда она, вдруг резко придавив педаль, вжималась в спинку сидения. Но наставник тут же одёргивал порыв, угрожая прервать наслаждение. А езда на послушной, добротной машине всегда доставляет громадное наслаждение! Что же говорить о состоянии, в котором тогда пребывала Оксана…

Перед въездом в город они заняли свои законные места.

- На сегодня достаточно! – тоном, не допускающим возражений, прервал поездку Чаров.   Однако, он постарался все же придать своим словам как можно больше мягкости. Глубоко вздохнув, Оксана подчинилась. Пока ехали к дому её родителей, девушка, вжавшись в сиденье, мечтательно молчала, не сразу отвечая на его редкие вопросы. Паузы в разговоре заполняла музыка любимых «Uriah Неер»,   лившаяся из десятиватных динамиков, врезанных в заднюю панель машины.

В переулке, недалеко от дома, Оксана попросила остановиться. Они некоторое время сидели с выключенными фарами и молчали.

- Мне пора! – неожиданно сказала девушка, берясь за ручку дверцы. Расстаться вот так, сразу - очень не хотелось.   Георгий чувствовал себя - словно, добираясь до огонька в далёкой, тёмной ночи вдруг, остановился перед неожиданным обрывом. А тепло – вот оно, рукой подать…

- Оксана! – остановил он  красавицу.

- Что? – Она, как показалось Чарову, с облегчением повернулась.

- За тобой - долг! – безнадёжно пробормотал парень.

Грустно улыбнувшись, девушка потянулась к нему и легко поцеловала в губы:

- Спасибо тебе, Жора…  Ты мне сегодня очень помог… - прошептала она, и еще раз поцеловала. – Спасибо! – и она снова повернулась к двери. Рука Чарова непроизвольно метнулась вдогонку. Останавливая за правое плечо девушку, уже щёлкнувшую замком, Георгий мягко, но настойчиво потянул её к себе. Удержаться в таком положении ей было трудно, и она повалилась в его сторону. Чёрт! Руль, рычаг – всё вдруг стало железной стеной перед непреодолимым желанием сейчас же, здесь, положить её голову себе на колени и нежно и трепетно целовать, целовать и целовать эти губы… Собрав всю свою волю, Жора отпустил её и тихо произнёс:

- Прости, я сделал тебе больно.

Она медленно поднялась.

- Давай, ещё посидим, если ты не спешишь.

Спешил ли он?! Да Жорка - забыл обо всём на свете, или готов был забыть, лишь бы продлить эти минуты! Он вышел, обошёл машину, открыл дверцу и подал руку.

- Хоть до утра, только давай переберёмся назад.

- Зачем?

- Я хочу тебя целовать.

Она не отбирала ладонь, но и не выходила. Чаров потихоньку потянул её к себе. Девушка подалась. Он продолжал, сгибая свою руку, вытаскивать её из тьмы сомнений и, наконец, Оксана встала рядом. Грудь – в грудь. Глаза – в глаза. Почти одного роста, им оставалось только слегка наклонить головы и сомкнуть губы… Поцелуй длился вечность. Её лёд плавился от его горячих губ. Георгий оторвался только для того, чтобы открыть дверцу к заднему сиденью. Боясь выпустить пойманное с таким трудом счастье, не отпуская её руки, он попятился, не отрывая глаз от недоверчивого взора в салон и увлекая за собой, когда-то неприступное создание. Она, словно в состоянии гипноза, покорно последовала за ним.

Едва за Оксаной захлопнулась дверца, Чаров принялся целовать отозвавшиеся на его призыв мягкие, податливые губы. Положив руку вначале на шею, он скользнул по плавному изгибу к плечу и нащупал лямку бретельки, поддерживающую ажурный, на ощупь, бюстгальтер. Подсунув мизинец, начал очень осторожно стягивать её по округлости плеча, чтобы освободить от тонкой ткани желанную грудь.

- Жора, не надо!

Так он и послушал! После паузы в виде нового, сладостного поцелуя, Чаров продолжил наступление. Второй рукой, сделав натренированное движение, ловко освободил из петельки верхнюю пуговицу, чего завороженная девушка, кажется, даже не заметила. Рубашка теперь, не так связывала движения. Бретелька скользнула вниз, и Жорка мгновенно завладел огромным богатством, отделив ладонью великолепную грудь от тонкого материала.

- Жора! – Оксана отстранилась, но завоеватель, не желая сдавать позиции, немного резко - вновь притянул её к себе. Тонкий аромат духов кружил голову. «До какой же стадии я сумею сегодня дойти? » - мелькнула и пропала ненужная мысль. Следующая пуговка упорхнула из плена с той же лёгкостью. Рубашка разверзлась ещё больше. Фортуна сегодня была на мужской стороне, потому, что во время последнего движения, Жорка коснулся застёжки, расположенной нетрадиционно – спереди. Ва-банк! Он оседлал колени находящейся в смятении девушки и нагло, спокойно, двумя руками, справился с этой охраной. Бюстгальтер раскрылся надвое, отдавая на волю победителя свой бесценный груз…

- Жора! – бессильно выдохнула Оксана. Вместо ответа, Георгий расстегнул две оставшихся пуговицы рубашки и начал осторожно и нежно целовать раскинувшуюся перед ним, вожделенную долину. С трудом оторвавшись, он распрямился и, смочив языком указательные пальцы обеих рук, провёл дорожки от ключиц Оксаны - вниз, повторяя изгиб груди, точно через центр съёжившихся от возбуждения сосков. И тут её прорвало! Словно вырвавшись из цепких лап неопределённости, девушка нырнула с головой в омут страсти, разрывающий всё её естество.  

Забыв о времени и пространстве, они улетели в нереальный мир неги и ласки. Все условности были сметены, вместе с верхней частью одежд. Фантазия была включена на полную мощность. Такой отдачи Георгий не смел желать даже в самых откровенных мечтах! Когда возбуждение достигло апогея, Оксана, остановив естественное желание Жоркиной руки освободить её тело от лишнего белья, простонала:

- Я больше не могу! Уедем отсюда….

Как чёртик из табакерки, Жорка выпрыгнул из задней двери, плюхнулся за руль и машина, взревев, рванула в ночь, поднимая густой шлейф пыли.

«Куда? Куда? Где найти приют? » - стучали в висках безответные вопросы. Они летели по уснувшим улицам города, пропуская через себя, мигающие жёлтым, светофоры. Вырвавшись на свободу пригородной трассы, ведущей к одному из промышленных гигантов, Чаров вспомнил: где-то здесь должен протекать канал. Его живописные извилины и днем-то скрывались от постороннего взгляда, а сейчас – тем более, должны быть надёжно укрыты ещё и покровом ночи. Относительно чистая вода так же была на руку.

Вскоре Георгий заметил знакомый съезд с дороги. Машина, мягко переваливаясь на неровностях, медленно везла их на встречу с Прекрасным. Наконец, «протянув» вдоль канала подальше, Чаров заглушил двигатель и выключил все огни. Навалившаяся умиротворяющая тишина действовала, как успокаивающее средство - вопреки бушевавшему желанию. Он достал и расстелил прямо на берегу, к счастью ещё чистое покрывало, «катающееся» с ним на случай поломки. Вернувшись к машине, Георгий открыл дверцу, приглашая Оксану протянутой рукой.

Она сидела в своём наброшенном, пристёгнутом на одну пуговицу, белом тонком жакете, устремив невидящий взгляд в темноту окна и нервно теребя лацкан.   Рубашка лежала рядом, на сидении.

- Оксана! Ну, пойдём, окунёмся в природу! Смотри, какая сказка!

Она медленно перевела глаза и отрешённо, как-то глухо, сказала:

- Я уже год не спала с мужчиной.

- Ты не обязана отчитываться, - как можно мягче ответил Георгий. - Оставь вчерашний день во вчера. Сегодня – это сейчас. Это - мы вдвоём, вдали от всего плохого, наедине только с хорошим. Послушай тишину! Выходи…  Пожалуйста…

Оксана послушно подала руку, и Жорка помог ей выбраться из замкнутого пространства машины в безмерный окружающий мир. Чаров чувствовал, что прерванная любовная игра должна быть возобновлена как можно быстрее. Её внутреннее состояние, чутко реагировавшее на все сегодняшние потрясения, в любую минуту могло вновь поставить, с трудом разваленную стену отчуждения. Парень видел: она по-настоящему переживала!

Он бережно обнял девушку и глубоко, нежно поцеловал. Она не противилась. Они сели на покрывало. Все слова сейчас были бы излишними. Очень осторожно Георгий потянул девушку за плечи, укладывая навзничь. Всё должно было быть предельно корректно до того мгновения, пока страсть вновь не вздыбиться внутри этого небесного создания. Он очень надеялся на такой момент и ждал его, готовый запастись терпением надолго.

Ночь была тёплой. Луна тоже ждала, замедлив своё движение по небосводу. Скинув футболку, Жора расстегнул ту самую пуговицу жакета и, любуясь в синем фантастическом свете лицом, шеей, открывшейся грудью и животиком девушки, начал выполнять лёгкие пассы, едва касаясь мраморной кожи. Каждое прикосновение отдавалось вздрагиванием, и даже лёгкой дрожью её тела. Предупреждая возможное сопротивление, Жорка обнял губами милые уста и нащупал молнию юбки… Ползунок медленно пополз вниз. Во время этого движения Оксана напряглась и обвила его руками. Разрешение было получено. Чаров, выскальзнув из объятий, перемещался, целуя всё доступное - ниже и ниже, одновременно стягивая юбку. Девушка сама помогла ему, приподнявшись на ступнях. Белоснежные трусики, обрамлённые лёгким кружевом, отливали цветом луны. Последний бастион перед близостью уже не выглядел неприступным, но Георгию - почему-то хотелось ещё немного оттянуть этот момент. Оксана лежала, раскинув руки в густой окружающей ложе траве, закрыв глаза и едва слышно постанывала.

Он поцеловал коленку, затем – вторую… выше, выше…  То - приближая, то -  удаляя прикосновения губ от сокровенного места. Её пальцы блуждали по Жоркиной шевелюре, а ножки непроизвольно двигались, чуть сгибаясь или перемещаясь по непредсказуемым траекториям, выдавая нарастающее желание. Нежно, только четырьмя пальцами, Чаров осторожно потянул ткань вниз. Взору начал открываться заветный холмик. Оглушённый накатившей волной, парень прикоснулся к нему губами и одним движением освободил Оксану от остатков одежды…

Раздевшись, он лег рядом, подложив руку под черные волны волос. Оксана, поворачиваясь на бок, закинула ногу на его бедра. Прочувствовав и поймав этот момент, Чаров направил своё колено навстречу, и тела сплелись в двойном объятии. Они что-то шептали друг другу, ласкали поцелуями и Жорка улетал от тесного прижатия её упругой, горячей груди и бёдер.

- Оксанка, я этого уже не могу терпеть, я хочу тебя… - признался он, в порыве страсти.

Она, приподняв ногу, сделала лёгкое движение и позволила войти в себя. Всё было исполнено так непринуждённо и классно, что видавший виды самец - и «ойкнуть» не успел! О, женщины! Вы созданы, для того, чтобы по жизни учить неразумного добытчика искусству любви! От накатившего счастья, Георгий готов был петь оду этому, главному чувству!

Уже давно погасли все блики дня.

Уснули птицы.

Шелест трав приутих.

К себе в объятия, нас с тобою маня

Любовь звала, шепча прекрасный мотив…

…И предо мною, в бледной дымке стоит

Воспоминанье о мгновеньях родных,

И трепет тел влюблённых нам говорил:

«Не надо вам

Бояться вашей любви»…

… И, как в тумане, я тебя обнимал.

Я опьянен был телом мягким твоим.

Твой волос – нежно мои губы ласкал.

Я – был в тебе,

Жаждой страсти томим…

…Ты поняла: теперь совсем ни к чему,

Томиться нам желаньем ласки сейчас.

И захлестнула нас с тобою волна,

Волна Любви,

В ночной, прекрасный тот час…

И мы с тобой в одном порыве слились!

И мы горели, отдаваясь себе!

И пыл желания – прорвался в тот миг,

Тепло разлив.  

Где-то там.  

В глубине…

Потом они лежали, обнявшись, с упоением глядя в алмазное небо, а луна приветливо улыбалась, одобряя свершившееся чудо. Мир наполнялся ненавязчивым звуком тысяч ночных насекомых. Вода, играя свою партию, мягко журчала на повороте канала, шелестел прибрежный камыш…   Стук успокаивающихся сердец гармонично вливался в эту блаженную симфонию.

Я слышал звон цикад, в ночной тишине.

В бездонном небе – юный месяц парил.

Я видел звёзд алмазный блеск в вышине.

И эту ночь, в себе - навек сохранил…

Они поднялись, и, не отрывая рук, спустились по удобному, очищенному от зарослей в этом месте берегу, в прохладные струи канала. Мелкая галька приятно щекотала ступни. Течение успокаивало, по-матерински лаская возбуждённые тела. Купание напоминало какой-то ритуальный танец. Две обнаженные фигуры, расставаясь на секунду - вновь сливались, то – погружаясь, то – выпрыгивая из воды, чтобы с шумными брызгами, вновь упасть в живительную влагу. Сколько прошло времени, Чаров не знал, совершенно потерявшись в ирреальности происходящего. Но вот, непонятный жучёк в сознании начал настойчиво беспокоить, напоминая: «Пора! Пора! Пора! ».

…Далеко за полночь, машина доставила их к конечной станции этого романтического путешествия. Оксана, Чаров чувствовал это,   не испытывала сожаления о свершившемся. Она всю дорогу домой провела на заднем сидении, прямо за ним, обвив его плечи, озоруя руками и губами, шепча ласковые слова и отвлекая от вождения. Едва Жорка, не выдержав, начинал останавливать машину, девушка, как нашкодившая девчонка тут же прекращала «безобразие» со словами:

- Всё, все! Больше не буду! Поехали, поехали.

Вскоре они стояли на том же месте, что и несколько часов назад и снова прощались. Но теперь всё было по-другому. Улица давно спала, опасаться взглядов было не нужно и Оксана, счастливая Оксанка, повиснув на его шее жарко и без тени смущения целовала  отвечающие ей губы.

Цех не мог не заметить изменившуюся, сияющую раздатчицу. Она порхала по участкам, приветливо отпуская каждому свою порцию общения. Возле Георгия останавливалась так же, как возле любого другого. Но только он знал тайну лучиков, струящихся из её глаз, отвечая тёплым, понятным только им двоим взглядом. Они старались не показывать вида, что межу ними что-то произошло. Но как это было трудно!

В конце концов, в один прекрасный день, во время перекусывания свежими горячими беляшами, разносимыми работниками столовой прямо по цехам, Оксана, мимоходом, загадочно констатировала:

- Знаешь, а у меня потрясающая тётя!

Жорка чуть не подавился. Что бы это значило?

- Познакомить хочешь?

- Обойдетесь! Хотя она и старше меня всего на четыре года, но здесь тебе не светит!

- Тогда зачем мы о ней говорим?

- А затем, что она уезжает на три дня в командировку, великодушно попросив меня присмотреть за квартирой! Вас это интересует?

Вот это подарок! Вопрос территории для интимных встреч, всегда стоял для Чарова далеко не на последнем месте! После той ночи, Георгий, естественно старался разряжать обстановку дома любыми путями: возвращался не поздно ну, и всё такое. А тут – шанс оторваться!

- Нас это очень интересует! – радостно пропел он.

Следующие несколько дней он ждал возможности встречи, как двоечник – звонка с уроков. Наконец, Оксана одарила:

- Сегодня, – и назвала время и адрес.

День тянулся бесконечно. Забивая ожидание, Чаров сделал, наверное, насколько дневных «планов». После работы он отправился «побомбить». И вот  стрелка часов подошла к долгожданной цифре. Машину – под окна. Цветы, конфеты и «шампусик» - в пакет, от любопытных старушек на лавочке. Звонок. Шаги. Щелчок замка.   «Заходи! »

Войдя, он заметил в свете закрывающейся ванной  мимолетное видение обнажённого тела…. Как в далёкий, первый раз!

- Чуть-чуть не успела! Проходи в комнату.

Положив свёрток на журнальный столик, Жорка подкрался к ванной комнате. Она была приоткрыта.   Армированное, в полдвери, полупрозрачное стекло пропускало манящий свет. Шум душевых струй рисовал соблазнительную картину… Дверь беззвучно, как у хорошего хозяина открылась и пропустила парня на прохладный кафель. За полиэтиленовой, с дельфинами занавеской двигался размытый плёнкой желанный контур. Она что-то громко рассказывала, думая, что гость – в комнате. Чаров, не в силах совладать с собой, быстро сбросил свои одежды.

Оксана от неожиданности вскрикнула, увидев его рядом, при ярком свете.

- Испугал? – Жора стоял открыто, играя неплохим рельефом мышц, который обрёл ещё в юности, не гнушаясь разными видами спорта. Она непроизвольно повернулась боком, прикрывая рукой тёмные кружки очаровательной груди.

- Ты – прекрасна! – с восхищением похвалил он, глядя на женскую фигуру, отбивающую тысячи блестящих, тёплых капелек

- Я просто - не ожидала, - смущенно ответила Оксанка – думала ты там.

Георгий шагнул к ней и нежно, скорее - осторожно обнял, разделив приятную процедуру омовения. Они стояли, не шевелясь, в глубоком поцелуе принимая тугие бодрящие струи душа. Наконец, очнувшись от грез, он отделился и тихо попросил:

- Можно - я вторым выйду? – и бережно поддерживая драгоценность, помог спуститься ей на пол.

Через пять минут, свежий и чистый, с гигантским потенциалом любви и нежности он предстал перед девушкой, в одежде Тарзана, с замотанным на бёдрах полотенцем. Комната освещалась одним бра в дальнем углу. Под этим светильником располагалась шикарная низкая кровать с туго натянутой простыней и парой маленьких, восточных подушечек. Оксана, заняв место у будуара, глядела в зеркало, закручивая крышечку ароматных духов. Рассеянный свет, проникая через розовую пелену прозрачного пеньюара, как тайный помощник, открыто вырисовывал манящие линии молодого тела. Едва сдерживаясь, Чаров развернул букет и рассыпал розы на её колени. Нужно было срочно сбросить вскипевшее возбуждение и он, откупорив шампанское, спросил:

- Где же фужеры?

Оксана зачарованно смотрела: сначала - на розы, затем – на его приготовления, не в силах что-то сказать. Она жестом указала на дверцы мебельной стенки в торце комнаты.

Искрящийся напиток влил в жилы Георгия порцию лёгкого хмеля, вскружив, без того пьяную - от желания, голову. На пользу шампанское пошло и Оксане. Щёчки зарозовели, глазки заискрились, черты лица расслабились. Они разговаривали о всякой чепухе, страстно желая совсем другого! После второго фужера Георгий, приглашая - как на танец, поднял девушку с кресла и, обняв за талию, подвёл к уставшей от ожидания кровати. Не доходя шага, он потянул хвостик бантика на талии подруги. Лёгкая ткань послушно скользнула, раскрыв полы накидки. Вот теперь - играть уже не было смысла. Раскрепощённая шампанским девушка, сорвала с него полотенце, а Жора – её пеньюар. Они, в поцелуе, медленно заняли белое поле, оставив одинокие ткани покорно ожидать хозяев на полу…

Щёлкнув выключателем, Оксана отдалась сладостным мукам Жоркиных ласк. Она не противилась ни чему, полностью доверив своё тело мужским  губам и рукам. Он же - не мог насладиться чистой, благоухающей кожей, ежесекундно реагирующей на прикосновения и поцелуи. Её, ещё не просохшие волосы раскинулись по простыне, источая сладкий аромат лаванды. Подушечки – куда-то разлетелись, уступив всё пространство кровати для этой сумасшедшей любви. Стоны, переходящие в глухие крики, заводили до предела, и Чаров исступлённо целовал и целовал каждый сантиметр милого тела, доведя, наконец, девушку до самоизвержения… Глухой, протяжный стон разлился по притихшей комнате. Он дал ей насладиться чудесным мгновением, и потихоньку вытянулся рядом. Вскоре, ожидаемая реакция оторвала Оксану от простыни. Она, наклонившись, коснулась груди Жорки чёрным водопадом своих волос и несколько раз медленно покачала головой. Кончики прядей послушно побежали туда-сюда, вызывая лихорадочную дрожь распалённого тела. Кончик языка начал гулять на его груди, с каждым разом, всё более сжимая кольца. Споткнувшись о вершину одного из сосков, язычок уступил очередь мягким губам. Тёплые и нежные, они начали своё путешествие, неотвратимо приближаясь к «зоне особого внимания»… О! Она мстила!   Мстила ему, заставляя испытывать сладострастные муки, наслаждаясь беззащитностью мужчины перед силой женской ласки! Чаров, как раненый зверь, пытался вырваться из окружения губ, рук, волос и груди – всё было пущено в ход! Взревев, он опрокинул нападавшую на спину. Она этого ждала. Колени взметнулись вверх, пропуская мужчину между собой. Через секунды женская грудь мягко качнулась, отвечая на пронзившую тело, стрелу…

- Когда придёт момент расстаться, давай сделаем это без обид и претензий. – Оксана сказала эти неожиданные слова, спокойно глядя Чарову в глаза и машинально играя опустевшим фужером. Они сидели, уже освежённые душем и  допивали сладкое шампанское. Георгий занял кресло, а она – примостилась на его коленях, обняв за шею. – Хорошо?

Что он мог сказать? Это были мудрые слова зрелой женщины! Зрелой - несмотря на то, что тело сидящей у него на ногах прелести было ещё так далеко от поры зрелости!

Влюблённость – дама непостоянная и ветреная. Она приходит и уходит, оставляя лишь приятные воспоминания. Но только - в том случае, если расставание не несёт этих самых обид. Инициатором может стать любой, по зависящим или нет от него, причинам. Главное – это остаться добрыми друзьями, сохранив в себе ощущение родственности душ…

- Хорошо. – Просто ответил Чаров, хотя искренне желал в ту минуту, чтобы это время пришло, как можно, позже.