Он достал свой ствол...

-Дин..-позвали  очень тихо, так, как будто ветерок слегка коснулся моего уха.
 -мм.. м- еще не до конца проснувшись я попытался разлепить сомкнутые веки
 -Дин..-чье-то горячее дыхание обожгло мою шею
 -мне было так уютно, тепло. Я чувствовал себя под полной, несокрушимой защитой.
 -Дин.. я люблю тебя…-что –то слегка коснулось моих губ, у меня участилось дыхание но просыпаться так и не хотелось....

— О, это, да, эмммм, извини, я возилась с ремнем безопасности, и он как бы отлетел на сиденье",  — сказала Сью, пристально глядя на меня.

— Бывает,  — сказала мама.

— Было немного неловко с одеялом, согревающим нас, мы попробуем лучше подготовиться к обратному пути,  — ответила Сью, надеясь успокоить её....

Он сидел в проеме разбитого окна заброшенного завода и тихо мурлыкал что то себе под нос…. это заменяло ему мантры.. и приводило его к гармонии с самим с собой, которую Он так часто терял…и время начинало тянуться как расплавленная карамель…и этот вязкий, приторно – сладкий поток уносил его к нему…в ту выдуманную им реальность, где можно было летать, держась за руки…прыгать с отвесных скал и не разбиваться…бежать по полю и знать что оно на самом деле бескрайнее…лежать на траве и без труда дотянуться кончика...

ХЭР С НИМ, С ХЭРОМ ОЛИГАРХА, ИЛИ,
В ЗАЩИТУ ОКСАНЫ РОБСКИ

Виолетта Баша ( стеб)


Писатель почесал репу.
 Репа дал в морду писателю. Он был чемпион по каратэ и игре в салочки.

Завтра сдавать рукописть, а в ней, в репе то есть, было пусто, как никогда.
В репе было пусто и раньше, но об этом писатель не догадывался. Пусто было в карманах, в холодильнике и в постели....

Она слушала его голос... Его глубокий бархатистый голос завораживал её, погружая в тягучую, мучительную негу... Он сказал: «Представь, что я рядом, ты у меня на коленях, я медленно расстёгиваю твой халатик... Беру пальцами левый сосок, зажимаю его между пальцами... потом подхватываю его губами, посасываю и облизываю...»...