Горячий лёд или Эротический журнал горячие истории

Трахаться решили в субботу вечером. Наташина мама уехала по делам в Тверь и в квартире они оставались одни. Пётр честно говоря не горел особым желанием, но Наташка настойчиво просила, Наташка была друг, а друзьям отказывать нельзя.

Они встретились пять лет назад. Петя - тогда тринадцатилетний пацан, жил-не тужил с родителями в своём провинциальном городке, ходил в секцию фигурного катания и когда у них на катке появился тренер из Питера даже и не подозревал как круто скоро изменится его жизнь. Паренёк понравился тренеру и вскоре счастливые родители объявили ему что он теперь будет жить, учиться и тренироваться в Питере, в Академии, с самыми знаменитыми фигуристами. Петя же совсем не обрадовался. Да, он любил коньки, но уезжать в чужой город одному ему совсем не хотелось. Впрочем, его мнения никто не спрашивал. «Это же замечательно – это твой шанс выбиться в люди! » - говорила мать когда они приехали на первую тренировку. «Познакомься – это Наташа, твоя партнёрша. Она на год тебя младше» - сказал тренер и подвёл к нему слегка застенчивую рыжую девчонку маленького роста, с двумя непослушными косичками. «Ну, здравствуй! » - буркнул Петя так как не знал что ещё сказать. «Ты тоже фигурист? » - с интересом разглядывая паренька из-за стеснительно опущенных глаз ответила Наташа.

Говорят их подобрали друг другу по тестам. Так или нет, но они ладили с первого же дня совместных тренировок. Наташа была питерской, жила с мамой. «Мальчик в интернат не пойдёт, у нас места много, пусть живёт у нас» - сразу заявила мать Наташи и Пётр стал нечто вроде члена семьи. Наташина мама была крутой «бизнесвумен» - жёсткой и властной женщиной, как казалось Пете иногда даже жестокой по отношению к Наташе. Дела у предпринимательницы шли в гору – вскоре они переехали в элитный коплекс с видом на залив, Петру была выделена отдельная комната с собственной ванной, в квартире появилась домработница. Мать любила Наташу – но любовь эта какая-то странная, даже наверное ущербная. Вечно в делах, заниматься воспитанием дочери ей конечно было некогда. Фигурное катание – тренировки с раннего утра до позднего вечера шесть раз в неделю были как нельзя кстати чтобы дочь была всегда занята и не обременяла её лишними заботами. Мама поощряла всё что было связано с Наташиным спортом, но при этом оставалась равнодушной к её успехам и неудачам.

Когда Наташе было четырнадцать лет, она попыталась установить контакт с отцом. Узнав об этом мать взорвалась как ядерная бомба. Дочке было запрещено даже заикаться об «этом ничтожестве» который бросил их ушёл «к грязной потаскухе» когда крохотной Наташке не было ещё и года.

- Да ты знаешь, через что мне пришлось пройти, чтобы выжить? – я унитазы драила! – орала мать, тогда он нам и копейкой не помог а теперь у него видите ли отцовские чувства проснулись. Конечно, когда я при деньгах и положении – почему бы и не по-отцовствовать?

Никакие Наташины просьбы не помогали, в конце концов мама пригрозила что упрячет отца в тюрьму – «у меня есть связи где надо», если она не порвёт с ним окончательно и бесповоротно.

Наташка тогда плакала всё ночь – через стенку Пётр слышал её рёв и сам чувствовал себя неловко. Вроде – не его дело, а девчонку всё равно было жалко. Он вспомнил своё детство, когда ещё жил с родителями, как подрался со шпаной во дворе и как отец выбежал и защитил его. Он понял что какой-никакой – он теперь единственный мужчина в доме. Утром, всё ещё чувствуя неловкость, он подошёл к Наташе и сказал:

- Послушай, если тебе там помощь нужна или защита – ты обращайся ко мне, хорошо?

Наташа с удивлением посмотрела на него, кивнула головой и улыбнулась. С этих пор они стали не просто партнёрами по спорту, а настоящими друзьями и союзниками. У них не было секретов. Они находили друг в друге необходимую поддержку. У Петра внешне ситуация была иная – мама и папа жили вместе, вроде дружно – он не помнил, чтобы родители ссорились. Но... По-началу мама приезжала в Питер проведать Петю. Наташина мать всегда любезно принимала её, показывала что мальчику живётся хорошо, что он обеспечен всем необходимым. Мама умилённо причитала: «Какая хорошая женщина! Как тебе, Пётр повезло! » Да, хорошая, жаловаться нельзя, но ведь не мама... Потом мать стала приезжать всё реже и реже – стало накладно, на зарплату двух провинциальных учителей шибко не покатаешься, да и зачем? – мальчик надёжно пристроен. Петя сперва скучал, а потом тоже привык к разлуке. Сперва наведывался домой на пару неделек в конце сезона, когда наступал перерыв в тренировках, потом перестал. Дома скучно, друзей там у него не было, в Питере было гораздо веселее.

Каким-то образом Пётр чувствовал что их с Наташей объединяет одиночество, которое им обоим приходится испытывать с детства. Это оказалась прочная связь – они научились понимать друг друга без слов – по взглядам, по выражению лиц.

Шло время, они продолжали тренироваться вместе, взрослели. Их программы становились сложнее, когда перешли к элементам «ультра-си» - крутым поддержкам, подкруткам, Пётр стал проводить много времени в спортзале со снарядами – нужно было качать силу. Наташа тоже изменилась – появилась фигура, формы. «Она наверное красивая» - с гордостью за партнёршу думал Петя. Когда она предложила ему переспать вместе, он не удивился. «Есть парни и девчонки, парни ебут девчонок – так было, есть и будет» - думал Пётр. Наташка была естественный партнёр для секса – ведь никаких других подруг у Пети не было, да и когда их завести? Вся жизнь – на катке. Тренировки, учёба, опять тренировки – так шесть раз в неделю, с утра до вечера, с единственным выходным, да и тот в сезон часто отбирают. Доживёшь до восресенья – тут бы выспаться, да телик посмотреть или почитать, где уж там тусоваться? То же самое и у Наташки – и у неё был только он, Пётр. «А чем мы хуже других? » - думал парень. Но странно, при всех его добрых чувствах к Наташе, в ТАКОМ качестве её ему совсем не хотелось. Ещё более странно – больше чем Наташка ему нравился... он сам. Он заметил, что стал подолгу и с удовольствием рассматиривать себя обнажённого в зеркале заперевшись в ванной комнате. Ему было приятно щупать свои набухавшие мускулы, даже позировать, поворачиваясь то одной то другой стороной.

О том, что они должны будут делать с Наташкой, у Пети было более чем смутное понятие. Вроде как он должен будет засунуть свой член ей куда-то между ног и вроде как это даже приятно. Это было пожалуй всё что он знал о сексе, ему оставалось только надеятся что всё каким-то образом получится.

Наконец настал намеченный день. Они пришли домой с тренировки – была суббота, у домработницы – выходной, она уехала в свою деревеньку. Они неуверенно сели на диван оба не зная что делать дальше. Пётр решил что он как мужчина должен взять инициативу в свои руки.

- Давай, постелим, - предложил он.

- Давай, - согласилась Наташа.

Они нашли и натянули на диван простынь, положили сверху две подушки. Наташка накрылась пледом и стала раздеваться:

- Не смотри, - почему-то приказала она.

- Хорошо, - ответил Пётр, отвернулся и тоже начал снимать с себя одежду.

- Я готова, ложись рядом, - наконец сообщила Наташа.

Всё ещё стоя спиной, Петя забрался под плед и прижался к Наташе. За годы совместных тренировок он научился хорошо чувствовать её тело – подкрутки, поддержки, вращения – всё это требовало непосредственного контакта с партнёршей и иногда Пётр по особым импульсам мышц понимал её лучше чем по словам или выражению лица. Петя чувствовал что Наташа напряжена – так как будто готовится к прыжку, он также отметил что желание ниже пояса которое по идее должно было появиться у парня в данной ситуации не приходит к нему даже близко. Петя прижался к Наташке ещё плотнее, одной рукой обнял её, прижал себе и неловко чмокнул в губы. Ничего. Уже почти в панике, он другой рукой потянулся к своему члену, который он знал – мог вырасти до солидного размера. Но его казалось бы верный солдат бессовестно предал своего генерала. Петин член размером не больше аптекарской пипетки беспомощно болтался между ног и не имел ни малейшего желания выполнять предназначенную ему работу.

Он лежал в таком неловком положении уже минут десять. Напряжение в Наташином теле прошло, она слегка расслабилась и как казалось Пете пыталась помочь возбудить в нём хоть какое-то подобие желания. Наташка конечно тоже ничего толком не умела. Она пыталась массировать Петин член своей рукой но делала ему только больно так, что в конце концов он остановил её. Промаявшись так ещё некоторое время и поняв, что из их затеи ничего сегодня не выйдет, Наташа вздохнула и произнесла:

- Ну ничего, не переживай, просто ты перетренировался.

- Да правда, что-то утомился я сегодня, - Пётр ухватился за кинутую партнёршей спасительную соломинку, но всё равно чувствовал себя неловко после постигнутого полного фиаско на мужском фронте.

Наташка села на диване и опять повернувшись спиной и накрываясь пледом быстро оделась:

- Ладно, пошли телик смотреть – сейчас будет «Фабрика звёзд».

Их интимная близость закончилась так и не начавшись.

Вообще-то это была правда – тренировались тогда они действительно тяжело. В разгар сезона решили менять чуть ли не половину произвольной, надвигались соревнования, но новая программа никак не клеилась. Психея –бессменный тренер чуть ли не с самого начала их катания вместе нервничала на полную катушку. Психеей её прозвали по двум причинам – за взбалмошный характер и за безустанные попытки молодиться и скрыть свой пред-бальзаковский возраст. Она прямо заявляла, что две главные задачи её жизни – сделать из них классную пару и найти своего Амура. Тот день был особенно громовым. За долгие годы они уже привыкли к регулярным месячным обострениям её нрава, но нынешний период вышел особенно громким так как усугублялся свежей отставкой очередного бойфренда. «Колченогий козёл! », «Толстожопая корова! » - это были самые «ласковые» эпитеты которыми она награждала своих питомцев. Что бы он не делали, как бы не старались – всё было плохо, всё никуда не годилось. В конце концов Наташка не выдержала, разревелась и убежала в раздевалку. Психея, наконец чуть поостыв и поняв что перегнула палку, пошла её успокаивать. Пётр остался на льду один бесцельно накручивая круги по катку. «Чего уж там - тренерша права, что мы – который год уже «молодые-перспективные», лучшее чего добились – чётвертые на Кубке, если в этом сезоне не «выстрелим» - считай всё, спишут – ведь уже более юные поджимают» - невесело думал Петя.

- Что, разбушевалась ваша волчица? – спросил его катящийся рядом какой-то блондинистый парень.

Парня этого Петя раньше на их катке не видел, но почему-то он казался ему знакомым.

- Она не волчица, и вообще – какое твоё...

Пётр не договорил. «Боже, да это же сам Геннадий Самодудин! » - вдруг дошло до него. Ну конечно, как он сразу его не узнал? Чемпион Мира, лучший одиночник планеты и олимпийская надежда страны, недавно он внезапно ушёл от своего многолетнего московского тренера и переехал к ним в Питер кататься у Тарановой. Об этом уже неделю говорил весь каток. Петя лично не был с ним знаком – так, встречались мельком на соревнованиях да ещё видел его по телевизору, поэтому сразу и не узнал.

- А мне кажется, вы всё делали клёво, - примирительно продолжал новенький.

- Ты действтельно так считаешь? – чуть трепеща перед знаменитостью промолвил Пётр и продолжил, - вообще она хороший тренер, мы к ней уже привыкли, но только иногда её заносит.

- Да я знаю, сам через это прошёл, - понимающе ответил Геннадий.

Они стали катать круги вместе. Гена сказал, что приехал в Питер сегодня ночным экспрессом и сразу пошёл поглядеть на свой новый каток, что завтра начинает тренироваться, что лёд ему здесь нравится больше, но вообще в Москве каток уютнее, но что может он просто ещё не привык к здешнему. Петя рассказал про себя, точнее про них с Наташкой, про то что и как здесь на катке устроено и что есть рядом, в общем парни быстро нашли общий язык.

Появилась успокоившаяся Наташа, объявила что Психея перед ними извинилась и отпустила с тренировки, но потребовала чтобы к завтрашнему дню все недочёты были устранены.

- Натаха, посмотри кто будет у нас кататься – это же Гена Самодудин! – важный от того что мог сам представить знаменитого фигуриста своей партнёрше радостно объявил Пётр.

- Здорово! – ответила она с улыбкой.

- У тебя такая милая партнёрша, - сгалантничал Гена и подмигнул Пете.

- Да нет, я вообще-то стерва, - призналась Наташа улыбаясь ещё больше.

- Ну парень, ты и влип! – притворно поразился Геннадий, - тренерша – Психея, партнёрша – стерва, правду мне говорили, что вы питерские все чокнутые.

Наташка уже хохотала вовсю:

- Да нет, не бойся – тебе у нас понравится!

- Да уж должно понравиться – обратной дороги у меня нет, - признался Гена, - кстати, ребята, а что вы делаете в воскресенье? Я ведь Питер совсем не знаю, может погуляем , вы мне город покажете.

- Да-да, конечно! – мигом согласился Петр даже не дав Наташе ответить за себя.

Он не мог поверить своему счастью – сам Самодудин попросил их провести выходной вместе!

- Разумеется, покажем город, - наконец ответила и Наташа бросив на Петю задумчивый взгляд.

Петя не мог дождаться выходного. Слава богу Психея немного успокоилась и дополнительной тренировки на воскресенье не назначила. Всю неделю они и Гена тренировались раздельно, не общаясь, как бы сами по себе и Петя начал было уже думать что знаменитость забыла о своём предложении, но в субботу Гена сам подошёл к нему и напомнил об их планах. Договорились встетиться в полдень на Площади Востания. Весь вечер Петя только и говорил о Геннадии и его фантастическом катании. Действительно, наблюдая за ним вблизи казалось что сам бог фигурного катания спустился на землю и демонстрирует им недотёпам такую вершину мастерства до которой им никогда не добраться.

- А лутц – ты видела его лутц? – зто же просто атомно! Он кажется и не отталкивается вообще, а летит вверх чуть ли не на два метра, - делился Петя своим восхищением с Наташкой.

- Да, – прыгает он бесподобно, - согласилась она, - а кстати ты знаешь – девчонки в раздевалке говорят что он «голубой».

Петя замолчал на полуслове.

- Ну и что? - сказал он наконец но уже без прежнего пыла.

- Да нет, ничего, просто к слову пришлось, - ответила Наташа и перевела разговор на другую тему. Пете тем не менее эти Наташиы слова запомнились. С одной стороны – ну какая разница, кто он, главное какой он мастер, с другой стороны.... «голубой»... интересно, а как это определяется?... и какое это для него имеет значение?

Стоял конец ноября но то воскресенье в Питере выдалось что надо. Солнечно, маловетренно и приятный лёгкий морозец. Когда Петя с Наташей поднялись из метро, Геннадий уже ждал их у выхода. Они прошлись по Невскому, посидели в какой-то кафешке у Аничкова моста, дошли до начала проспекта, свернули через арку генштаба на Дворцовую и когда в конце концов упёрлись в хвост очереди в Эрмитаж было уже около четырёх. Наташка была сама вежливость рассказывая гостю о красотах северной столицы, Петр же не мог надышаться на ставшую их приятелем знаменитость, и, как будто лишившись дара речи, мог выдавливать из себя только междометия. Хоть Гена никогда раньше и не был в Зимнем, стоять в очереди не хотелось. Наташка явно устала – а ведь надо было ещё подготовиться к завтрашней контрольной (она училась в последнем классе, Петя закончил школу в прошлом году), и отпросилась домой. Ещё вполне не осознавая зачем, Пётр сказал что ещё немного погуляет с Геннадием.

Они остались вдвоем. Петя продолжал было застенчиво мычать, но обаяние и юмор Гены быстро сделали его раскованым.

- Хочешь, зайдём ко мне, я здесь кажется недалеко живу, - предложил Геннадий.

Гена занимал комнату в общежитии спортакадемии.

- Вообще-то у меня есть квартира в Москве, но менять-продавать... сейчас середина сезона – некогда этим заниматься. Вот если хорошо выступлю на международных – пригласят в американское турне, глядишь за лето налабаю на квартирку в Питере.

Посреди Гениной комнаты стояло несколько полураспакованных чемоданов, но Петя заметил как в шкафу были аккуратно развешана накрытая целлофаном и видимо очень модная одежда. На столе стояля фотография Гены с каким-то «фирменным» иностранцем.

- Это между прочим Габанна – я с ним встретчался когда был на соревнованиях в Италии, - заметив любопытствующий взгляд Пети похвастался Геннадий.

Петя кивнул с восхищением. Сам он в фасонах не разбирался но обожал красиво и модно одетых людей.

- Я ведь почему ушёл от Аркадича, - заговорил Гена о своём прежнем тренере. - Он же как погонщик рабов – у него пашут все, пашут всегда и пашут одинаково. Это правильно – но если ты начинающий там или учишь что. Ведь я же уже через столько прошёл на льду, ну понимаешь, я ведь сам знаю, когда сезон и надо жопу рвать, а когда можно расслабиться чуток и заняться чем-то другим. Ведь никто не вечен – и я тоже. Это сейчас на меня вся федерация молится, а сойду я с дистанции – да последняя сука в мою сторону даже не поглядит.

После спорта Геннадий хотел заняться модельным бизнесом. Он показал Пете рекламу в каком-то западном глянцевом журнале. Гена красовался на развороте в элегантном вечернем костюме демонстрируя на левой руке какие-то наворочаные часы.

- Ну это было так, баловство – щёлкнулся пару раз когда был на соревнованиях в Париже, но удочку закинул, у агентов засветился.

- Гена, а что ты к Тарановой-то перешёл, - поинтересовался Пётр.

Тамара Таранова – нынешний тренер Геннадия, была бы ходячим экспонатом музея фигурного катания если бы таковой существовал. Некогда сногсшибательный тренер, она даже сама не могла припомнить скольких чемпионов она воспитала. Но годы берут своё – нынче примадонна не то что стояла на коньках – ходила с трудом. Однако тусоваться на чемпионатах, ездить на халяву за бугор, и пользоваться другими благами элиты всё ещё хотелось. Их союз с Геной был идеальной комбинацией для обоих. Статус официального тренера чемпиона мира давал ей возможность наслаждаться всеми сливками и пенками этого спорта, с другой стороны Геннадий получил полную свободу на катке. Их «тренировки» выглядели весьма забавно:

- Тамара, я сейчас поработаю над ритбергером, а потом займусь дорожками, - заявлял Гена.

- Конечно, Генусик, делай как ты считаешь нужным, - соглашалась она.

- Тамара, завтра отдыхай, я целый день буду занят с хореографом.

- Да-да, Геночка, спасибо что напомнил, - расплывалась она в улыбке.

Потом Петя понял, что Тамара была нужна Гене и по другой причине – связи в международной федерации, знакомства, контакты, - всё это было незаменимо когда распределялись спонсоры, приглашения на выгодные коммерческие соревнования, разрешения на участие в шоу. На той орбите на которой летал Геннадий «политика» была не менее важна чем способности.

Они с Наташей тоже думали о будущем.

- Я говорила с хореографом, - как-то сообщила ему партнёрша, - Зауральская филармония формирует шоу – «Балаган на льду» или что-то в этом роде, им нужна пара. Номер он нам поставит – сказал, что возьмёт недорого. Если и этот сезон закончим..., ну как всегда, то как я аттестат получу, можем туда устроиться.

Наташка мечтала смотать из дома и готова была ехать куда угодно.

- Наташ, я вообще-то поступать хочу, да хотя бы и в Физкультурный.

- Но можно ведь и на заочный.

-Тогда в армию заберут.

- Я буду тебя ждать...

Гена продемонстрировал кое-что из своего гардероба, покритиковал Петра – ну что это за наряд для молодого человека на воскресной прогулке– тренировочный костюм, серая куртка и потёртые кроссовки.

А потом случилось то что и должно было произойти. Петя сидел на кровати, так как единственный в комнате стул был занят наваленными Гениными вещами. Гена сел рядом, как казалось Петру слишком близко, и в какой-то момент как-бы ненароком провёл ладонью по Петиному колену. Пётр чуть напрягся, не сдвинулся с места и не отвёл Генину руку. Тот воспринял это как одобрение и нагнувшись к Петиному лицу, слегка поцеловал его в щёку. Петя почувствовал как в нём появилось желание, неопытный, он толком то ещё никогда и не целовался, но повинуясь какому-то невидимому но мощному чувству, он повернулся к Гене и прижался губами к его горячим губам. Гене только это и было нужно, кончиком языка он расжал Петин рот и впился в него страстным поцелуем. Парни обнялись, покрывая друг друга ласками – Гена ловко и умело, Петя – как получится но со страстью, они стали стягивать друг с другс себя одежду. Пётр конечно запутался, но Гена быстро помог ему разоблачиться, стянул последнюю деталь – трусы, и ухватил ртом быстро набухающий Петин член.

А вы помните что чувствовали когда вам первые делали минет? Петя «поплыл» уже при первом прикосновении Гениных губ к головке его члена. Он обнял себя за голову, но Геннадий мягко переложил его ладони себе на плечи. Петр догадался что хочет партнёр – он стал нежно массажировать и ласкать его, двигая своим телом в такт сосущим движениям Гениной головы.

Когда Геннадий наконец выпустил Петин шланг из сладкого плена своего рта, поднялся с колен и стал нежно направлять Петину голову себе ниже пояса, Пётр уже понял что он должен делать. До этого момента он никогда не целовался, не то чтобы у кого-то сосал, но опять же повинуясь некоему сидевшему в нём и ожидавшему своего времени инстинкту, открыл рот и зажмурив глаза взял в губы большой и ровный *** Гены. Как ни странно, ощущение было скорее приятным. Пётр чувствовал как горячий Генин член набухает в его глотке и старался заглотнуть его шланг как можно глубже.

Гена стонал и усиливал толчки внутрь Петиного горла. Тот уже не мог поместить в свой рот член целиком, взял его в ладонь под основание и стал усиленно работать над головкой губами и языком. Наконец Геннадий остановился, вытянул свой *** из Петиного рта, нагнулся к нему и поцеловал во влажные и горячие губы. Он лёг перед Петром на спину, раздвинул ноги , положил пятки ему на плечи, и Петя опять как-то сразу знал что делать дальше. Его член- горячий и твёрдый как калёное железо казалось сам по себе тянулся к раскрытому анусу Гены. Пётр приложил головку хуя к ровной розовой попке друга и сделал толчок. Геннадий дёрнулся вперёд:

- Погоди, дай смазать!

Он потянулся и достал откуда-то тюбик геля, быстро смазал своё заднее отверстие, ухватил Петин член и стал намазывать его тоже. Петру было так приятно чувствовать ***м как Гена водит по нему своей горячей ладонью что он еле сдержался чтобы не кончить, но смог совладать с собой так как догадался что сейчас наступит самое интересное.

Он вводил член в зад Гены, оставался в нём на пару секунд, чувствовал как его партнёр сжимает и разжимает анус от чего ощущение становится ещё более приятным и чувствовал себя так легко и свободно как ещё никогда себя не ощущал. Всё происходило как в приятном сне, только после страстной и обильной концовки, когда Гена вдруг вытянул усердно работающий член Пети из своего зада, уложил его на спину и разразился залпами спермы на его грудь и плечи, когда затем Петя кончил на вовремя подставленые губы Гены, когда они лежали на спине бок о бок и слегка массировали друг другу их на славу отработавшие полуопавшие шланги, только тогда ощущение реальности вернулось к Петру.

Точнее, он почувствовал невероятный сумбур в голове. То, что не получилось с Наташкой не смотря ни на какие его усилия вышло с Геной легко и естественно как будто он давно этим занимался. Гена полуобернулся в его сторону, положил руку ему на плечо и стал что-то говорить про неплохо проведённый выходной.

- Гена, я – пидорас? – перебил его Петр.

Геннадий прервался на полуслове и удивлённо посмотрел на друга.

- Вот это да! Так у тебя это было в первый раз? – Никогда бы не подумал! Послушай – это же здорово, давай отметим это грандиозное событие – твою потерю девственности, ну во всяком случае – девственности с мужчиной. У меня есть коньяк – настоящий французский, из Парижа привёз!

Пётр опять не слушал Гену. Сам же дав ответ на свой вопрос, он начинал осознавать только что обретённую правду про самого себя.

- Ген, извини – я пожалуй пойду, - виновато произнёс он.

Геннадий опять замолчал и вопросительно посмотрел на Петра:

- Ты меня ненавидишь? - тихо спросил он.

- Нет-нет! – запротестовал Петя.

Меньше всего он хотел чтобы Гена так думал.

- Просто пойми, мне сейчас надо побыть одному...

- Да, конечно, иди если тебе надо, отметим в следующий раз, - ответил чуть расстроенный Геннадий.

И потом, когда Петя уже стоял в дверях добавил:

- Послушай, ни о чём не жалей, понял?

- Хорошо, - сказал на последок Пётр и быстро вышел на улицу.

Вот уже несколько часов он бродил вокруг своего дома и смотрел на всё ещё горящие окна квартиры. Покинув Геннадия, он позвонил домой и стараясь скрыть ложь в голосе сказал что они с Геной решили пойти в кино на последний сеанс, что он вернётся поздно и чтобы его не ждали и ложилсь спать. Он просто не хотел и не мог никого больше видеть. Окончательно закоченев от холодной питерской ночи но дождавшись когда свет наконец погас, он пробрался в свою комнату и долго стоял под тёплым душем пытаясь собрать свои разбегающиеся мысли. В своих мечтах о жизни после спорта, правда мечтах весьма туманных, он видел себя отцом семейства в окружении детей и супруги. Внезапно, как будто его огрели обухом по голове, он понял что ничего этого в его жизни не будет – не будет никогда!

С другой стороны, сегодня он испытал небывалое наслаждение. Он пытался сравнить свои новые чувства с другими счастливыми моментами его жизни – например, когда он впервые смог прыгнуть тройной аксель, или когда они выиграли Юношеские Игры. Всё это тоже было приятно, но даже близко не могло сравниться с тем что он испытал в момент его близости с Геннадием.

В конце концов, он выключил душ, вытерся насухо полотенцем, высушил волосы, лёг в постель, а когда проснулся на следующее утро то решил что началась его новая жизнь. Он задумался над тем как теперь должен вести себя с Геннадием – ведь теперь у них были отношения, может быть даже любовь. Как вести себя в случае любви, Петя толком не знал. Все его познания в этой области ограничивались виденным в телесериалах, но по понятным причинам к его ситуации это не подходило. Теперь он чувствовал что пройти мимо Гены как ни в чём не бывало он уже не сможет, но ведь и явно демонстрировать свои чувства тоже нельзя. В конце концов, на утренней тренировке, дождавшись когда рядом с ним и Геной никого не было, он не очень ловко чмокнул его в щёку и тихо сказал:

- Спасибо за вчера.

- Ой, всегда пожалуйста, а где же цветочки? – хотел было съёрничать Геннадий, но остановился, положил руку Пете на плечо и прошептал:

- Тебе тоже спасибо, - и добавил, - ещё придёшь?

- Да, - просто ответил Пётр и они разбежались – каждый по своим делам.

Но они не встретились ни в эти выходные, ни в следующие. Программа опять не клеилась и Психея устроила для них дополнительную тренировку в воскресенье, а потом Гена уехал на турнир в Канаду. Никогда ещё время не тянулось для Петра так долго. Наконец, настал день когда Гена должен был вернуться с соревнований (которые он естественно выиграл). В то утро Петя буквально летел на каток, а войдя во внутрь увидел что Геннадий уже был там. Руководство устроило для Гены нечто вроде торжественной встречи – фуршета с кофе, соком и бубликами. Геннадий целиком и полностью изображал звезду, с напускной небрежностью хвастаясь своими успехами. Все окружающие старались удостоиться внимания знаменитости, он же подчёркнуто не выделял никого. Малышня лезла с автографами, девчонки постарше вертели хвостами, парни изображали гримасу «подумаешь, герой» но тоже крутились рядом. Гена смеясь что-то говорил двум смазливым танцорам которых как казалось Пете стояли к нему слишком близко. На него же его зазнавшийся друг не обращал ни малейшего внимания.

«Сука, гондон, я ведь так его ждал! » - Петя вошёл в раздевалку и зло швырнул сумку на пол. «Знаменитость ****ая, петухами себя окружил – даже не кивнул, не чета видите ли я ему». Пете было обидно за свои обманутые ожидания. В коридоре раздались шаги, в раздевалку кто-то зашёл. Пётр почувствовал что это Гена, но конечно не подал и вида что его интересует его особа.

- Ну, ну, - пробурчал Геннадий глядя на надувшегося друга, - на-ка посмотри кое-что.

Он снял тренировочную куртку, стянул футболку и повернулся к Пете. Нехотя, Пётр взглянул на своего полуобнажённого приятеля. На левой стороне Гениной груди под соском он увидел маленькую татуировку – шут или джокер – как на игральных картах. Не сразу, но до него дошло: джокер – шут – клоун – скоморох – Петрушка – Петя. Пётр непроизвольно улыбнулся.

- Ты только помни, что бы там не было, я тебя буду помнить всегда, - сказал Гена глядя Пете в глаза.

Сукин сын – ну как можно было на него обижаться? Повинуясь внезапному порыву и не отдавая особого отчёта в своих действиях Петя резко притянул к себе Гену и стал сдирать с него тренировочные брюки.

- С ума сошёл? – изумился Геннадий, особенно впрочем не сопротивляясь и даже помогая Петру стянуть с них одежду.

Он только и успел дотянуться до обломка какой-то клюшки, видимо оставленной хоккеистами, и подпереть дверь как Петя словно голодный зверь заглотил встающий Генин член чуть ли не по самые яйца.

- Ну что мне с тобой делать – ненормальным? – философски протянул Гена упиваясь неистовым порывом друга.

Пётр продолжал жадно сосать пока *** Геннадия не достиг такой величины, что уже не помещался в его горле. Он резко вытянул Генин шланг из своей глотки, встал с колен, обнял его голову ладонями и ткнул своим членом в его горячие губы. Геннадий стал сосать у Пети стараясь не уступить своему другу в страстности. Насладившись Гениным минетом, Пётр опять резко встал, повернул своего друга спиной, приподнял его зад кверху, и сплюнув на свой стоячий член задвинул его в Генину жопу. Петя **** широко и быстро, наращивая обороты. Казалось, что он хочет проникнуть внутрь партёра как можно глубже. Он был резок, может даже через-чур.

- Осторожней двигай, ведь не абы кого ебёшь, а заслуженного мастера спорта! – полукричал – полустонал Гена.

- Терпи, падла – будешь знать как ****овать! – обычно спокойный и сдержанный Петя казалось сошёл со всех тормозов.

Наконец Пётр понял, что должен кончать. Он на секунду застыл чувствуя как готовится к извержению свежий заряд его спермы. Гена понял намерение партнёра, быстро но аккуратно вытянул из своего зада Петин член, и повернулся к нему лицом как раз вовремя чтобы заглотить первый вырвавшийся белый залп. Только кончив и чуть переведя дух, Пётр понял что и ему предстоит точно такая же процедура – ну не хватало ещё чтобы они забрызгали спермой всю раздевалку. Гена додрачил свой шланг, потом откинул голову и захрипел:

- Кончаю!

Петя с некоторым усилием над собой широко открыл рот и подставил губы под алую головку Гениного члена. Брызнула горячая сперма. Пётр зажмурил глаза заставил себя сглотнуть. Как ни странно, он не почувствовал ничего неприятного – горячая чуть солоноватая густая жидкость. Петя сглотнул ещё – уже легче, а потом почувствовал на своём лице губы Гены:

- Я тебе помогу.

Он открыл глаза и стал ловить Генины губы своими губами, они поцеловались слизывая друг с друга последние оставшиеся капли спермы, а потом соприкоснулись кончиками языков. Петя наконец совсем успокоился и обняв Гену за плечо сказал:

- Извини меня... Серьёзно – я тебе там ничего... ну, не попортил?

Гена засмеялся:

- Не переживай, если серьёзно – мне даже понравилось, тебе, знаешь, идёт жёстко – в гневе ты прекрасен.

Он ещё раз чмокнул Петю в губы и тоже обнял его за плечо. Несколько секунд они ласкали друг друга пока приближающиеся голоса не заставили их опомниться. Они только успели отскочить в разные концы и убрать подпирающую дверь клюшку как в раздевалку гогоча и шумя после тренировки вломилась младшая группа.

После того спонтанного порыва страсти их отношения резко изменились. Весь остаток недели они имели секс где только могли найти место – в бойлерной, в радиобудке, даже в буфете – после закрытия за стойкой кассирши. Иногда – по нескольку раз в день, пару раз из чуть не застукали – это было какое-то безумство, два озабоченных жеребца, они сношались и сношались – просто и страстно, без слюнявых поцелуйчиков и прелюдий, сразу переходя к делу . В воскресенье, когда Петя под каким-то надуманным предлогом смотал из дома и они наконец смогли «отлюбить» друг друга «по-человечески», лежа голыми тесно прижавшись друг к другу на узкой общежитской кровати, Пётр гладил ладонью покрытый лёгким рыжими пушком волос грудь Гены и слушал как тот признавался ему – и ему одному , как трудно достичь вершины, но как ещё более трудно удерживаться на высоте, как каждый день, каждый час надо доказывать что ты первый, лучший, единственный в своём роде, как тяжело видеть притворные улыбки людей который заглаза только и желают тебе упасть, оступиться, сорваться чтобы тут же занять твое место, и как ещё тяжелее улыбаться им в ответ думая про себя: «Врёте, суки - не дождётесь! Не упаду, не оступлюсь, не сорвусь – был, есть, и останусь первым! »

Петя слегка уткнулся губами в шею друга, потом тихо прошептал ему на ухо:

- Ген, я не хочу чтобы ты, ну – «упал-оступился-сорвался», ты для меня всегда будешь первым.

-Я знаю, Петя. Ты-искренний, а это – довольно большая редкость в нашем деле, за это я тебя и люблю.

- Любишь... смешно как-то, ну разве парень может любить другого парня?

Гена ничего не ответил, Петя тоже молчал. Похоже, они оба ощущали себя в новой, непривычной ситуации, но чувствовали что они нужны друг другу. Петя разглядывал обнажённое тело лежащего рядом друга. «Как здорово и как странно – это там, в той жизни, Гена – бог, царь и гений фигурного катания, а здесь, рядом с ним, в миг их близости он весь принадлежит ему – ему одному, от блондинистой макушки до кончиков мизинцев его феноменальных ног».

После первых нескольких встреч, Петя решительно отказался от «классических» поз. По ночам он мечтал о грядущей встрече с Геной и придумывал какой-нибудь необычный способ секса, какую-нибудь новую позицию. «Ну и выдумщик ты, Петька – прямо ходячая Кама-Сутра» - хихикал Геннадий когда его друг выкладывал ему каким образом он хочет отъиметь его в этот раз, но всегда соглашался попробывать – их гибким спортивным телам не составляло большого труда заниматься любовью в самых экзотичных позах.

Да, Петина жизнь резко переменилась с того момента как он встретил Геннадия. Он почувствовал что повзрослел, но самое главное – ему казалось, что его жизнь наполнилась новым смыслом. Его уже не доставали ежедневные изнурительные тренировки и несносный нрав Психеи – все это казалось мелочами которые неспособны были затмить радость обретённой близости с Геной. Только одно обстоятельство мешало ему чувствовать себя абсолютно счастливым человеком – это была Наташа. О том случае его, Петиного, фиаско по «мужской» части Наташка никогда ему больше не напоминала, но он чувствовал что она ждёт и надеется на повторение попытки. Он также понимал, что теперь это тем более невозможно. Петя спросил совета у Гены – тот сказал, что он должен всё рассказать партнёрше – и чем раньше, тем лучше. Петя был с ним согласен, но всё никак не мог решиться, всё откладывал и откладывал признание. У него появилась тайна от Наташи – пожалуй впервые в жизни, от этого он чувствовал себя неуютно, но никак не мог решиться и открыть ей правду. «Потом, всё ей обязательно скажу – но потом, когда будет подходящий момент» - уговаривал он себя.

День летел за днём. В привычную рутину Петиной жизни: завтрак – каток – обед – каток – ужин – поспать и всё с начала, теперь добавился Гена и промозглый питерский декабрь перестал уже казаться таким непереносимым. В воскресенье утром после католического рождества Наташина мама вдруг заявила что пора прикупить кое-что к грядущим праздникам и что они с Наташкой сегодня направляются на Невский по бутикам и что если Петя хочет могут взять его с собой. Пётр терпеть не мог магазины, готов было уже отказаться – ведь очень хотелось увидеть Геннадия, но вдруг ему в голову пришла одна идея и он к всеобщему удивлению согласился составить им компанию. «Ты думаешь, ты один такой крутой и модный? – Посмотрим ещё кто лучше одевается! » - подумал он о своём друге и предвкусил как удивит его сегодня когда заявится в какой-нибудь сногсшибательной шмотке. Пётр терпеливо тащился за женщинами по казалось нескончаемым галлереям «Гостинки» и «Пассажа» и наконец дождался своего когда его уже обвешанные покупками по самые уши компаньонки зашли для него в какой-то бутик мужской одежды. Петя так растерялся от обилия и многообразия выбора, что даже забыл поинтересоваться ценами. Его внимание привлёк один яркий свитер. «Ralph Lauren» - прочёл Пётр на этикетке. Кажется, он видел такой похожий у Гены, и тот говорил что такой стиль моден в этом сезоне. «Решено» - подумал Петя и стараясь даже не смотреть на ценник обратился к Наташиной маме:

- Не могли бы вы... для меня... я сразу отдам когда родители пришлют деньги.

Все конечно понимали, что Петя говорил так лишь для приличия. Его родители и близко не могли бы себе позволить купить что-то подобное, но Петру безумно хотелось удивить и понравится Гене.

- Конечно, не волнуйся – при случае рассчитаемся, - понимающе ответила Наташкина мать оплачивая и вручая Петру покупку.

Придя домой и даже толком не перекусив, Петя надел фасонистый свитер и наврав что-то про дальнего родственника проездом в Питере которому нужно срочно показать город, убежал к Геннадию.

Реакция друга на обновку оказалась однако убийственно-ироничной:

- Что это за смесь новогодней ёлки и кокосового банана?

- Что, тебе не нравится? Но ты же сам это носил и говорил что это модно!

Гена вздохнул, закатил глаза и простонал:

- Что может быть общего в одежде у высокого худощавого блондина и плотного кареглазаго брюнета среднего роста? – только трусы и носки!

- Ну знаешь, не все такие продвинутые в фасонах как ты, - почти обиженно ответил Петя.- Я ведь для тебя старался - чтобы тебе понравиться.

Гена махнул рукой и чмокнул Петю в щёку:

- Ладно, забыли. Считай – что это первый твой опыт в высоком кутюре. Решено – я сам тобой займусь, вот сезон кончится – тебя и приоденем. Кстати, стильные вещи не обязательно должны быть дорогими. Вот, посмотри, эта куртень – очень даже ничего а всего лишь Турция – я её на вещевом рынке в Купчино нашёл.

Гена продолжал ласкать Петю и ловко снимал с него одежду – за раскритикованным свитером последовала майка, джинсы, трусы и вот уже Пётр стоял перед Геннадием обнажённый и готовый к действию.

-Да, так ты мне нравишься гораздо больше, - заявил он и горячо поцеловал друга в губы...

Наступил конец года. «Как будем сегодня веселиться? » - вопрос Гены после вечерней тренировки застал Петю и Наташу врасплох. Уже несколько лет подряд самый весёлый праздник для них как-бы не существовал. Тридцать первого – тренировка до поздна - разгар сезона, сразу после праздника начинался чемпионат России. Придя домой они провожали маму убегающую на корпоративный приём. В холодильнике она оставляла тарелку «оливье» а как они стали постарше – ещё и бутылку шампанского. Они садились у телевизора смотреть новогодний концерт, но он им быстро надоедал и уже в начале второго они делали «баиньки».

- Вы это бросьте! Ведь как встретишь Новый год – так и год проживёшь, - безапелляционно заявил Гена. Значит так – быстро смотаться домой, переодеться и чтобы были у меня, повеселимся – я кое-что придумал.

Их не надо было долго упрашивать. Прихватив «оливье» и шампанское, они помчались в Генину общагу и еле-еле успели сесть за стол, наполнить бокалы и загадать желания, как раздался бой курантов.

«С Новым годом! » - Петя расцеловался с Геной и с несколько удивлённой Наташкой – самыми дорогими ему людьми на свете. «Интересно, что это такое придумал для нас Гена – неужели трахаться втроем? » - гадал Пётр, но у Геннадия были другие планы. Откуда-то он достал флейту и заиграл какую-то красивую и грустноватую мелодию.

- Шуберт, - тихо сказал Гена отыграв последнюю ноту.

- Ты хорошо играешь, а никто и не знал, - удивилась Наташа.

- Да нет, так – балуюсь, - смущённо ответил Гена. Ладно – подолжаем веселиться! Сейчас одеваемся и пойдём посидим в клубе, - заявил он.

Петя не был тусовщиком, но понимал что шанс попасть с улицы в хороший клуб в новогоднюю ночь был таким же как на приём к английской королеве в Букингемский дворец. Однако он недооценил преимещества быть знакомым со знаменитостью. Менеджерша клуба, куда их повёл Геннадий была фанаткой фигурного катания и Гениной поклонницей, и уже через несколько минут они сидели за уютным столиком в ВИП-зоне, потягивали какой-то вкусный коктейль и наблюдали за танцующей публикой.

- Пошли, потрясёмся, - предложил Гена.

Петя и Наташка вообще-то в диско-зале никогда раньше не были, но не даром же они были фигуристы. Сначала импровизировали втроём под какую-то отечественную попсу, потом заиграли что-то латиноамериканское, парни разошлись и стали изображать корриду: Гена был тореадором, а Петя – конечно, быком. Наташка сидела за столиком одна и до упада хохотала над причудами ребят, а Петру вдруг стало неловко. «Чёрт, нехорошо, некрасиво – я должен, должен ей всё сказать про нас с Геной. Но не сейчас, завтра, не хочу портить эту чудесную ночь» - уговаривал он себя. Он невольно позавидовал Гене. Тот был сам себе хозяин, свою ориентацию он особо не скрывал, хотя и не выпячивал. Кому было уж больно интересно – знали что он «голубой», но в особый раж по этому поводу не впадали. Таков уж мир нашего фирурного катания – да, он полон чёрной зависти, интриг и сплетен, но сор из избы не выносят никогда.

Они гуляли до самого утра, придя домой весёлые и довольные завалились спать а на следующий день уже надо было опять выходить на лёд на последнюю перед чемпионатом тренировку. Они явились перед Психеей с помятыми лицами но таким хорошим настроением, какое не смогло испортить даже недовольное ворчание тренерши.

На следующий день начались соревнования – с суматохой и волнениями Пете на время стало не до Гены. После короткой программы они формально шли третьими но разница с лидерами была меньше балла – всё должна была решить произвольная. На разминке катались скованно – толком ничего не делали. Говорили мало, в основном молчали и отводили друг от друга глаза. Даже Психея была на удивление мягка и малословна – чего уж там , что будет то будет, ругаться, умолять и поучать теперь уже нет смысла. Никто не произносил вслух но все трое понимали, что это их последний шанс прорваться, в следующем сезоне будет поздно.

«Четыре минуты – у нас есть только четыре минуты чтобы показать себя» - думал Пётр. «Никого не волнует чего тебе стоила эта новая программа, что положен каторжный труд, что у тебя не было ни детства ни юности, а только каток-каток-каток, что и в школу-то даже нормально ходить не пришлось, и ради чего? Ведь пробиваются наверх только единицы, а у остальных будущее – шестерить в кордебалете какого-нибудь ледового шоу или за гроши тренировать малышей. Да даже и те, кому повезло, кто на поверхности – как Гена, ну год-другой, а дальше-то что? Вечно прыгать четвертные не будешь. Да, конечно, у них и контракты, и известность, и почёт, но всё равно – какой ценой!? Да в каком-нибудь там бизнесе сейчас зарабатывают куда больше и гораздо спокойнее. А если не дай бог травма – а ведь это запросто. Неудачно выполнил элемент, переутомился, плохо упал, да просто треснул конёк при прыжке – и всё кончено, кончено вмиг. Я видел, как ребята, которым и восемнадцати-то не было становились инвадидами. Вот он, мой спорт – такой красивый снаружи и такой жестокий внутри. Да будь проклят тот день, когда я впервые надел коньки и вышел на лёд! » - захотелось закричать Пете но тут он подумал, что если его судьба сложилась бы иначе, то он вероятно никогда бы не встретил Геннадия...

По жеребьёвке они каталсь последними. За другими выступлениями не наблюдали – нервов не хватало, ушли за кулисы, но и там было слышно как зал то и дело «охал» - значит, соперники ошибались. «А всё-таки у нас есть эти четыре минуты! » - вдруг подумал Петя. «Рановато нас списывать-то, мы ещё покажем чего стоим. Может, это и наш последний шанс, но так просто уступать мы не собираемся! »

Из коридора раздался какой-то шум:

- Барышня, сюда нельзя неаккредитованным! – возмущался чей-то голос.

В ту же секунду на входе появилась Наташина мама которую безуспешно пытался остановить охранник.

- Да я на минутку, только дочку повидать, - и обратилась к изумлённым Наташе и Пете, - знаете, ехала в оффис, уже на Литейном была, и вдруг как молнией ударило – что же я сучка делаю? У дочки моей судьба можно сказать решается, а я - делами какими-то занята. Послала все дела на *** – дела подождут до завтра, развернулась – и в «Юбилейный», слава богу успела! А здесь классно, мне нравится – костюмы, музыка, и вы ребята – такие красивые!

- Ну нельзя вам здесь, женщина, - умолял охранник, - сейчас я вынужден буду милицию позвать.

- Всё-всё, ухожу, - согласилась мать быстро чмокнув Наташу и Петю, - удачи вам!

Она удалилась на трибуну и тут Петю как прорвало. Он всё время уговаривал себя что подыскивает подходящий момент чтобы открыть Наташке его большую и единственную тайну, и вдруг понял что скажет ей всё прямо здесь – и прямо сейчас! Плевать, что им вот-вот выступать, что думать они должны совсем о другом, что это чемпионат Росии, в конце концов – он понял, что не сделает и шага пока не признается ей во всём.

- Наташ, - тихо сказал он партнёрше которая всё ещё была под вспечатлением неожиданного появления матери, - я должен тебе кое в чём признаться.

- А? – рассеяно отозвалась Наташа.

- Помнишь, тогда, когда мы с тобой... ну в общем, когда у меня ничего не получилось... это не потому что с тобой что-то не так, это дело во мне... понимаешь, я не могу это с девушками...

Он остановился подыскивая дальнейшие слова. Наташа чуть удивлённо посмотрел на него – мол, что он такое несёт. У Пети душа ушла в пятки. «Неужели я всё испортил? » - с ужасом подумал он.

- Послушай, - наконец ответила она взяв Петю за руку, - неужели ты думаешь, что мы не догадались? Да как ты на Геннадия смотришь – сразу всё понятно. А эти твои родственники из провинции с которыми тебе всё время якобы надо было встречаться – никогда не было, да вдруг понаехали.

Пётр стал густо краснеть.

- Послушай, - поворила Наташа, - всё нормально, понимаешь – не думай об этом, всё нормально, понял? - она смотрела ему в глаза. – Мы все знаем – и я, и мама, и Психея, - мы с тобой уже столько пережили – и это переживём!

- Так вы обо всём догадались раньше? – изумлённо протянул Петя.

- Ну да, только старались не показать виду что мы знаем. Мы же понимаем, что зто для тебя непросто, вот и не хотели чтобы ты переживал.

Петю обдало волной чувств, он хотел ещё что-то сказать, даже обнять Наташку, но тут их вызвали на лёд и все объяснения отложились на потом.

Выехали-встали. Пошла музыка. Начали. Первый элемент – параллельный двойной аксель... Вроде неплохо... Теперь выброс... Чёрт, кажется слишком сильно... Наташка метнула в Петю гневный взгляд но сумела-таки чисто приземлиться и выехать. «Ладно, потом – разбор полётов будет потом, сейчас надо докатить» - шептал про себя Пётр. Они откатывали элемент за элементом и где-то к середине программы сначало слабо а потом всё сильнее и сильнее сперва глубоко внутри, а затем всё более и более отчётливо Петя стал чувствовать будто в вечно стоящей перед ними гигантской непроходимой стене образовался проём. Крепко держа Наташину руку, увлекая её за собой, он устремился наружу, за огороженный для них предел, устремился изо всех сил, как будто чувствовал что проход может вот-вот исчезнуть, испариться, вновь стать стеной, которую они уже больше никогда не смогут преодолеть.

Последняя минута программы далась Пете с невероятным трудом. Чувствуя что задыхается от взятого ими с самого начала бешенного темпа, он старался держать улыбку и молил чтобы силы не оставили его под самый конец. Финальный тодес – уже на автопилоте, и последний аккорд музыки. Наконец можно было остановиться и отдышаться... Поклончики-поцелуйчики... Подъехав к ожидавшей их у бортика Психее Петя хотел было спросить: «Ну как? », но прочитал ответ в её мокрых от слёз глазах. «Я ведь знала, я всегда верила – вы можете, вы покажете... » - шептала она обнимая ребят, а когда на табло зажглись баллы Наташка уже не выдержала, запрыгала, захлопала в ладоши и стала вопить как ненормальная – победа, полная победа – и по технике и по презентации! «Прорвались» - подумал про себя Петя. Сколько лет он мечтал об этом, но ощущение этого достижения – высочайшего в его жизни, было в первый момент каким-то обыденным, даже отрешённым, как будто и не с ним случившемся.

Петя пришёл в себя только после награждения. Ему вдруг стало очень хорошо, легко, радостно. Казалось, что теперь он может всё. Он остался один – Психея отправилась на тренерский совет, Наташка найдя на трибуне счастливую мамашу пошла показывать ей дворец спорта. Тут Пётр наконец вспомнил про Гену. Найдя расписание соревнований, он увидел что вот-вот должен был начаться финал у мужчин-одиночников. Это было необычно, но организаторы соревнований стремясь привлечь больше зрителей, совместили два финала в один день. Стараясь до поры до времени не попадаться Гене на глаза, Петя пробрался в зал как раз к концу сильнейшей разминки и стал с замиранием сердца ждать проката своего друга. Впрочем, тут сенсации не произошло – Гена победил легко и уверенно с какой-то просто фантастической суммой баллов. Казалось, если бы он просто откатал по кругу половину программы то всё равно запаса хватило бы на первое место. Было очевидно, что в Росии у Гены конкурентов нет. Как только закончили с награждением, Петя устремился в раздевалку к Геннадию, но нашёл друга скорее расстроеным нежели довольным очередной победой:

- Чёрт, опять четверной тулуп запорол – уже третий раз подряд не могу нормально прыгнуть на соревнованиях.

- О чём ты?! Это было лучшее из того что я когда-либо видел. Ну, «сыграл» чуть-чуть на выезде, так это даже никто и не заметил, - изумился самокритичности друга Петя.

- Заметил – не заметил – какая разница? Главное, что я знаю, что ещё недостаточно хорошо, не «железно». Надо было ещё больше работать, придётся навёрстывать а то чего доброго обосрусь на международных, - ответил Гена с досадой, но тут же будто спохватившись добавил, - да что всё про меня да про меня – вы-то какие молодцы, «выстрелили» всё-таки!

- Ты видел ? Тебе и вправду понравилось? – спросил польщённый Петя.

- Конечно! Чуть на разминку не опоздал, но не мог на вас не поглядеть. Это был... класс, да верно – настоящий класс! Так и держите - теперь у вас всё пойдёт! – казалось, Геннадий был более рад победе Пети и Наташи, чем своей собственной, - послушай, мне сказала Тамара, а она слышала от председателя федерации – вас берут в сборную, на Европу поедем вместе!

Новость была потрясающая – Петя было кинулся расцеловать друга, но в этот момент в дверь раздевалки осторожно постучали и тут же её приоткрыли:

- Генчик, я журналистов уже раскрутил, выйди к прессе, скажи пару слов, - это был Шурик, агент Геннадия.

- Ну, надо, золотой, надо, ничего не поделаешь, - продолжал он умоляющим тоном глядя на отмахивающегося чемпиона.

- Гена, а у нас тоже взяли интервью – «Советский Спорт» и ещё какая-то газета, - похвастался Петя.

- Привыкай, пацан, к бремени славы, - ответил Геннадий с усталой улыбкой, со вздохом встал и направился за Шуриком.

Когда тот был уже в дверях, Пётр вдруг вспомнил что забыл сказать другу самое главное:

- Гена, я сегодня всё сказал Наташе – про нас с тобой.

Геннадий остановился и ошалело посмотрел на Петю.

- Да, прямо так ей во всём признался – перед тем как мы вышли на лёд.

Генин взгляд стал вопросительным:

- Ну, и что произошло потом?

- Поверишь, она обо всём догадалась раньше, они догадались – и Психея, и её мама. Только вида не подавали – ну, не хотели меня смущать.

Гена издал свой очередной глубокий вздох, закатил глаза, а потом улыбнулся Пете и оттопырил вверх большой палец.

- Молодец, всё сделал правильно, теперь вам всем станет легче, - наконец сказал он и вышел в холл.

Выждав пару минут, Петя тоже покинул раздевалку и переходе тут же наткнулся на его женщин.

- Да вот он, а мы его ищем!

- Ну что, поедем домой? – спросил Пётр.

- Какое домой? Ну уж нет – такое дело надо отпраздновать! – безапелляционно заявила Наташина мама. Все едем в «Версаль» - я уже заказала столик на четверых. Там очень мило и демократично – и наряжаться не надо, так что отбываем прямо туда.

Психея извинилась и сообщила что к сожалению не сможет составить им компанию – наклёвывался новый серьёзный ухажёр и у неё уже были планы на этот вечер.

- Мам, давай пригласим Геннадия, - вдруг предложила Наташа.

Петя ошалело посмотрел на партнёршу – да Наташка была настоящий друг но такого благородного жеста он от неё не ожидал.

- Кого? – спросила мать.

- Геннадия Самодудина – он гений, знаменитость, без пяти минут олимпийский чемпион и наш друг, - Наташа смотрела на маму таким умоляющим взглядом что той ничего другого не оставалось как уступить просьбе дочери.

Петя побежал разыскивать Гену. «Только бы не ушёл» - молил он. Он отыскал друга в той же раздевалке – тот уже направлялся к выходу, но на предложение провести вечер в их компании быстро согласился. Петя подвёл Геннадия к поджидавшим их дамам, Наташа представила чемпиона маме, и они направились в ресторан.

За столиком Гена вёл себя весьма по-светски, бесстыже галантничал с Наташиной мамой, рассказывал смешные истории, в общем был душой компании. Заиграла медленная музыка и Гена пригласил мамашу на танец. Петя и Наташа чуть посидели за столиком одни, но потом Петя тоже предложил партнёрше потанцевать. Они равномерно покачивались в ритм мелодии, как вдруг Наташа прижалась лицом к Петиному плечу и всхлипнула. Петя конечно понял её без слов. Оторожно обняв Наташу за плечи и прижав к себе он тихо прошептал ей на ухо:

- Наташка, ну не переживай, не надо. Всё отлично. Мне сказал Гена – нас берут в сборную, мы едем на чемпионат Европы!

Наташка кивнула и подняла на Петю свои влажные но улыбающиесяглаза:

- Не обращай на меня дуру внимания. Я тебе за всё очень благодарна. Я ведь чувствовала как тебе сегодня было тяжело, а ты всё равно катил вперёд и меня за собой тащил.

Петя слегка поцеловал партнёршу в губы:

- Наташка, ты такая замечательная – ты сама даже этого не знаешь. Я ведь всё понимаю. Знаешь - ты обязательно найдёшь себе отличного парня!

- Да уж не на катке, - ответила она с лёгкой усмешкой.

Мелодия сменилась на быстрый популярный ритм. Они продолжали танцевать, а когда в конце концов компания вернулась в столику, Наташина мама за делами и заботами успевшая отвыкнуть от мужского внимания выражала полный восторг искусному ухаживанию Гены:

- Эх, мне бы годов на двадцать меньше, я бы тебя мигом правильно соориентировала, - заявила она выпив очередной бокал шампанского.

-Мама! – возмущённо вскрикнула Наташа, но все только понимающе засмеялись.

Они веселились чуть ли не до закрытия заведения, а когда в конце концов надо было уходить, уже Наташина мама предложила Геннадию остаться у них на ночь благо ресторан был совсем недалеко от их дома. «Да что сегодня случилось – как будто все сговорились делать мне приятное» - с изумлением подумал Пётр и посмотрел на Гену. Тот тоже сначала удивился, но быстро согласился видимо решив что от таких подарков грех отказываться.

Домработница постелила Гене на раскладушке в Петиной комнате, но как только закрыли дверь и потушили свет, тот разумеется мигом прыгнул в кровать к своему другу.

- Да имей совесть, ну неприлично даже..., - слабо запротестовал Петя, но Геннадий быстро его прервал:

- Молчи, сегодня необычный день. Будем ****ься не просто так, а как чемпион с чемпионом!

На это трудно было что-то возразить. Петя обнял Гену за шею и прижался губами к его горячему рту.

- Ген, как здорово что ты приехал к нам в Питер, без тебя я бы не смог так откатать.

- Брось, ну при чём тут я? Лучше скажи, какой трах ты придумал на этот раз.

«Придумал» - Пётр хотел этого уже давно, да всё не решался предложить своему партнёру. Теперь однако было самое время. Отбросив некоторую нерешительность он приподнялся над другом и глядя ему в глаза предложил:

- Гена, давай в этот раз ты меня выебешь.

Гена на секунду задумался, потом ответил:

- Вообще зто было бы здорово. Я бы ни с кем другим не хотел, а с тобой – хочу. Но знаешь, - ведь это... как бы тебе сказать, ну сперва могут быть необычные ощущения.

- Гена, я этого тоже хочу, хочу именно с тобой, - серьёзно ответил Пётр.

- Ну тогда держись! – уже весело сказал Геннадий.

Они стали ласкать друг друга, Гена старался как можно сильнее раздрочить Петра, он сосал его член и одновременно мягко массажировал Петин анус.

- Смазка-то у тебя есть?- шепнул он Пете.

Тот потянулся и достал из ящика тумбочки непочатый тюбик геля.

-Вижу, подготовился, - одобрил Геннадий, выдавил немного крема в ладонь Петру и подставил к ней свой член.

- Смажь-ка меня, только нежно.

Пётр мягко заводил ладонью по горячему стоячему хую Гены.

- Ух ты, прямо так в тебя и просится!

Геннадий привстал, уложил Петра на спину и слегка раздвинул ему ноги:

- Так тебе будет по-легче.

Петя обнял себя за бёдра и с некоторым замиранием сердца стал следить за действиями партнёра. Гена приложил пылающую желанием головку своего члена к заднему отверстию друга, двумя пальцами раздвинул его анус и выдавил в открывшуюся щель щедрую порцию геля.

- Расслабься, - шепнул он и осторожно вдавил головку в Петин зад.

Пётр ахнул и сильно дёрнулся но Гена видимо ожидал такой реакции партнёра и двинувшись синхронно с ним сумел удержать член внутри. Пётр предполагал, что может почувствовать боль, но то что он ощущал в ту секунду превосходило все его худшие ожидания. Казалось что железный раскалённый стержень пытается разорвать его изнутри. Он еле сдерживался чтобы не заорать во всё глотку и уже проклинал свою затею.

- Ну, ну, потерпи, расслабь сфинктер, сейчас станет легче, - продолжая шептать Геннадий свободной рукой принялся мастурбировать сникший от боли член Пети.

- Легко сказать – расслабь! Такое ощущуние что сейчас жопа треснет на части.

Пётр тем не менее постарался сделать так как советует друг и, о-чудо! – действительно почувствовал некоторое облегчение. Гена тут же воспользовался послаблением и загнал свой ствол ещё глуже внутрь плотного заднего прохода Пети.

«В конце концов – у него ведь получается, он говорит что ему даже приятно, так чем я хуже? » - уговаривал себя Петя и вдруг почувствовал как боль помаленьку отступает. Ему удалось-таки расслабить сфинктер и Гена задвинул в него свой агрегат уже во всё длину. Выждав паузу в несколько секунд, Геннадий задвигал свой член вверх-вниз. Петру опять стало неприятно, но он уже быстро сумел справиться с некомфортным ощущением, выученным усилием снова расслабил сфинктер и с удивлением обнаружил что на смену болевого приходит приятное эротическое ощущение. «Так вот оно как – когда ебут» - подумал Петя чуть поддаваясь в ритм толчков своего партнёра.

- Ну что, нравится? – хрипло спросил усердно работающий над Петиной задницей Гена.

- А тебе? – шепнул ему в ответ Пётр.

- Погодь, хочешь сменим позу? – предложил Гена.

- Хочу, если ты хочешь, - согласился Пётр.

Гена осторожно вытянул член из Петиной жопы, перевернул друга спиной кверху и слегка приподнял за пояс. Пётр послушно принял позу раком и приготовился снова принять в себя жаждущий член Геннадия. Тот однако не торопился а вскоре вместо твёрдой головки Гениного члена Петя почувствовал как что-то тёплое мягкое и влажное ласкает его многострадальный анус. «Он меня лижет» - догадался Пётр. Было приятно – он расставил ноги ещё шире и попытался больше раздвинуть свой задний проход. Генини язык проникал внутрь Пети всё глубже и глубже. Пётр уже не мог сдержаться и застонал от удовольствия. Гена прикрыл его рот ладонью:

- Тише ты!

- Я стараюся, но хорошо-то как! – чуть было не запел Петя.

- Рад, что тебе нравится, - тихо признался Геннадий и чмокнул Петра в губы.

Тот ответил ему горячим поцелуем. Они снова помиловались, а потом Петя уже сам попросил Гену продолжить еблю.

- Можешь по-жёстче, если тебе так нравится, я уже приспособился.

- Мне нравится когда тебе нравится.

Они продолжали ещё долго. Гена предложил поменяться ролями, но Петя отказался:

- Коней на переправе не меняют, раз так начали, тот так и кончим.

Они опять кончили в рот друг другу упиваясь каждый залпом экстаза своего любовника, а потом сомкнулись открытыми ртами обмениваясь оставшимися каплями спермы.

Потом, когда они расслабленно лежали бок о бок и Петя как он это любил, поглаживал Генину грудь, тот признался:

- Петь, знаешь, я до тебя хотел выебать ещё только одного парня. Моего самого первого партнёра. Даже прямо так его попросил. А он только рассмеялся, толкнул меня, ну и в общем... в общем сам меня потом трахнул, я бы даже сказал – изнасиловал, ну без особого всё было удовольствия.

- Молчи, не надо об этом, - запротестовал Пётр. Я хочу чтобы ты был таким как я тебя вижу – лидером, героем без страха и упрёка. Я понимаю, это бремя, но я тебе помогу, если я тебе буду нужен, я всегда-всегда буду рядом с тобой.

- Спасибо тебе, Петя, за то что ты меня понимаешь, - сдавленно ответил Геннадий и всем телом прижался к другу.

Время было уже под утро, но долгая январская питерская ночь ещё не скоро собиралась уступить место короткому зимнему дню. Два парня лежали рядом наконец уснув отдыхая от полного событий, чувств, и эмоций прожитого дня. Может быть дня, который они будут помнить всю свою оставшуюся жизнь. Парни спали на одной кровати лишь чуть-чуть касаясь друг друга, но невидимые остальнымыи, их связывали узы которые не могли разорвать никакие силы на земле.