О стражниках и собаках aka Секс истории с собаками

Название: О стражниках и собаках.

Fandom: Diskworld, «Плоский мир» Т. Пратчетта

Автор: ladygray99, , ladygray99@gmail. com

Переводчик: Альскандера (mlmaos@mail. ru)

Бета: Lavender Prime

Рейтинг: PG-13

Персонажи: Ваймс/Витинари

Предупреждения: слэш, легкий БДСМ

Авторские права: все права на Diskworld со всем его содержимым принадлежат Терри Пратчетту, на данный рассказ – ladygray99, на перевод – мне. Разрешение автора на перевод – получено.

Краткое содержание:

«— Терьер Витинари — так, я слышал, вас зовут, — продолжал принц. — Всегда готов пуститься в погоню и не успокоится, пока добыча не будет поймана.

Ваймс посмотрел принцу прямо в глаза. Тот ответил спокойным, понимающим взглядом.

— В конечном итоге все мы чьи нибудь псы, — слабым голосом откликнулся Ваймс».

Т. Пратчетт, «Патриот»

Оригинал:

О стражниках и собаках

Существует мнение, что можно узнать все о ком бы то ни было, бросив один-единственный взгляд на его дом. Или одежду. Или содержимое тарелки. Или спутника. Увы, несколько сложнее доказать состоятельность этой теории для всестороннего изучения, а главное – понимания такой эфемерной субстанции, как «душа человеческая». Но кое-что кое о ком узнать таким способом все же можно. Например, о домашних питомцах и их хозяевах. Возьмем хотя бы тех же собак…

***

Сэм Ваймс, герцог «неблагородных кровей», вырос на Заводильной улице – одной из беднейших в Анк-Морпорке. Бедность живущих там людей восполняла – или дополняла или, возможно, являлась ее причиной – гордость. В пику общегородскому дизайну улица всегда сияла чистотой, потому что только благодаря пропитавшему дома запаху мыла ее не считали частью Теней – самого мрачного, опасного и грязного (во всех смыслах) района Анк-Морпорка. Всегда приятно думать, что ты еще не опустился на самое дно, даже если об этом знаешь только ты сам. Поэтому никому и никогда не удастся убедить Сэма Ваймса, что происходящее – естественно для нормальной человеческой жизни или восходит к неким древним обрядам. Он желал думать об этом, как об очередной блажи, которыми так славятся древние благородные семейства и их отпрыски…

Кожа под ошейником зудела. Ваймсу хотелось почесаться, но он помнил, что ему запретили двигаться, а он знал Витинари достаточно давно, чтобы научиться различать приказ и ПРИКАЗ. Казалось, Витинари прочел его мысли и провел пальцами по шее Сэма, просунув их между ошейником и кожей. Ваймс попытался сдержать вздох удовольствия – оно принесло с собой не очень-то приятную для гордости мысль: «Был бы у меня хвост – я бы им завилял».

Ваймс тридцать с лишним лет проработал в Страже и давно понял, что порою стражник – не лучше и не больше, чем собака. «Легавый». Идешь по следу, гонишься за кем-то до тех пор, пока не настигнешь или не получишь приказа прекратить погоню. Конечно, частенько он продолжал «рыть носом землю» и «висеть на хвосте» даже после того, как прозвучало хозяйское «Фу! ». Все же между стражниками и собаками существовало чуть уловимое различие, вроде той же разницы между приказом и ПРИКАЗОМ.

Само собой, патриций застегнул на шее Ваймса не настоящий собачий ошейник. Этот был сделан на человека, сделан специально для него. Его можно было спрятать под обычной рубашкой. Случайно его увидев, можно даже решить, что Ваймс носит эту вещь, чтобы уберечься от тех же наемных убийц с их гарротами. (Обычные удавки Гильдией почти не использовались – не соответствовали стилю. «Почти» – потому что все же иногда все средства хороши. К счастью, «иногда» – в данном случае было подлинное «редко», а не заурядное «время от времени»). Хотя теперь, когда Гильдия больше не принимает на него заказов, он не нуждался в чем-то подобном. Точно так же, как в этих широких кожаных браслетах с изображениями герба семьи Ваймсов, которые Витинари надел ему на запястья.

Патриций медленно провел длинными прохладными пальцами по шее Ваймса.

– Я вам не собака.

Говорить Ваймсу не запретили. По крайней мере, пока.

– Я никогда не называл тебя так. – В искренность недоумения, написанного на лице Витинари, поверил бы даже величайший из актеров Диска. Ваймс сглотнул – кадык на миг коснулся ошейника. Витинари продолжал поглаживать его по шее сзади – пальцы легко и плавно скользили по коже Ваймса, от коротко стриженых волос до ошейника. – Но в конечном итоге все мы чьи нибудь псы, Сэм. Если ты не мой, то чей?

– Я принадлежу городу. – Ответ был мгновенным. Потому что Ваймс знал, что это - правда. Он «встал на лапы» (метафорически выражаясь, конечно) в тот самый миг, когда принес присягу.

– Вот как? –Пальцы Витинари не прекращали своего занятия ни на миг. – Но разве город не принадлежит мне?

– Нет. – Ваймс склонил голову, уже сам подставляя шею под прикосновения руки политика, получившего образование наемного убийцы. – Это жители города позволяют вам управлять им.

– Хочешь сказать, что ТЫ позволяешь мне управлять городом, а, сторожевой пес? – Ваймс не ответил. – И если я буду скверным правителем или дозволю себе творить жестокость из прихоти – ты набросишься на меня, вцепишься в горло, оторвешь голову?

– Да.

Такое уже случалось прежде. Предок Сэма – Камнелиц Ваймс – отрубил голову последнему королю Анк-Морпорка. Без суда и следствия, задумываясь об их необходимости не больше, чем собака, когда нападает на своего хозяина. Просто потому, что Лоренцо был веселым королем. И любил детей. ОЧЕНЬ любил детей.

Рука Витинари замерла на мгновение, потом вновь скользнула вниз по шее, по ошейнику, по обнаженной спине… Ваймс попытался не дрожать от прикосновения прохладных пальцев.

– Приятно знать, кому ты хранишь верность, Сэм. – Ваймс пожелал, чтобы его несуществующий хвост не вилял от радости, когда Витинари произносит его имя. Никаких титулов, никаких «сэр» или «ваша светлость», просто – «Сэм», с неаристократичного берега Анка. Стражник. И все же ему казалось, что не стоит называть Витинари «Хэвлоком», если он не хочет заиметь проблем. Хотя жена Сэма и обращалась к патрицию исключительно по имени.

Жена. О, эта мысль заставит замереть в неподвижности любой хвост.

«Сибилла убьет меня».

Витинари вычерчивал пальцами какие-то узоры по его коже вокруг крестца.

«О нет, не убьет. Поверь мне».

Семейство Овнецов – древнейшее из древнейших благородных семейств. При желании во множественной вселенной можно было бы найти кого-то повысокороднее, но только не на Диске. Сибилла поймет. Если узнает. Тут Витинари правильно думает. Она поймет, что время от времени так поступают, чтобы укрепить присяги и союзы или убедиться, что одно семейство подчиняется другому. Хотя на деле не слишком-то это отличается от того, что творится под окнами в Тенях на укромных улочках. Вся разница – в наличии шелковых простыней и ванной, что приготовит дворецкий.

Пальцы патриция снова легли Ваймсу на шею, взяли за ошейник и очень вежливо и осторожно потянули за него, заставляя Сэма полностью растянуться на шелковых простынях, украшенных гербом Витинари.

Ваймс не противился.

Он мог бы, но любая собака знает, когда стоит всерьез оскалить клыки, а когда – поогрызаться для вида, чтобы позабавить хозяина и себя. Так и Сэм – стражник до мозга костей – чувствовал, что сейчас не время доказывать хозяину, чье место на самом деле – на постели, а чье – на коврике у дверей. В голове была блаженная пустота. По-видимому, ошейник и значок стражника способны на какое-то время излечить гордость даже Заводильной улицы…

Губы Витинари мягко коснулись ключицы Сэма. Тот тихо застонал.

Это не слабость.

От слабых сторожевых псов мало проку, а Сэм был хорошим стражником.

Всегда. Даже теперь – когда его форма валялась на полу, на поверхности дорогих, покрытых вмятинами доспехов расплывалось кривое отражение свечей, а строгое черное одеяние Витинари было аккуратно свернуто и лежало на стуле. Даже здесь – в небольшой комнате с кошмарными зелеными обоями, где в пламени камина и свечей поблескивает столовое серебро на накрытом на двоих столе. На одной из тарелок, возле которой лежит одна-единственная ложка, расползлось пятно жира, на другой, сопровождаемой полным вечерним взводом ножей, вилок и ложек – осталось несколько хлебных крошек.

И все же что-то осталось за пределами черных простыней. Оно смотрело исподлобья из-под пустого помятого шлема с коротким плюмажем. Это был взгляд того, кто вырос на Заводильной улице, свыкся с циничностью этого мира и носил в кармане кастет, того, кто презирал аристократов и предпочитал не называть патриция по имени не только из-за страха. И этот кто-то считал, что силы лучше приберечь для погони и поимки преступников, а мысли – для управления Стражей и словесных поединков с тем же Витинари в Продолговатом кабинете.

А Сэм раздул ноздри. Запах знакомого тела сводил с ума, и Сэм вдыхал его полной грудью, прижимаясь к прохладной коже, желая ощутить ее всем телом. Синие глаза горели над его лицом, будто две счастливые звезды, обещая, что и на этот раз их обладатель заставит выкрикивать свое имя снова и снова…

КОНЕЦ