В комендатуре

-Доброе утро , Мусичка,- Маша отбросила недокуренную сигарету и улыбнулась мне,-Опаздываешь, я уже жду тебя 40 минут. Договор был же на 9.

- Привет Маша, -улыбнулся я ей в ответ,- Извини, что опаздал. После партизанских лавок с матрасами из соломы, вылезти из теплой мягкой постели так тяжело.

- Мусичка, - Ну давай быстрее, - Маша открыла передо мной дверь комендатуры,- Нас уже давно ждут. Нужно оформить пропуск в офицерский клуб.

- Да, да- вздохнул я, - Маша, а ты Ганса не видела ? Он так и не пришел вчера.

- Ганс твой, уехал облаву на партизан проводить- ответила мне Маша- вернется через пару дней злой и психованный.

- Господи,-попросил я,- Хоть бы у него все было хорошо.

Маша схватила меня за руку и потащила по корридору. На встречу ей попадались офицеры и солдаты , которые приветливо ей улыбались, называли по имени и приглашали посидеть вечером тет-а-тет.

- Да уж, - зашептал я Маше на ухо, косясь на снующих туда сюда фашистов,- Партия послала тебя на секретное задание, а ты тут с фашистами романы крутишь. Сука.

- Фройлян Лохманн,- раздался чей то голос,- Почему вы опаздываете ? Почему я должен вас ждать ?

- Господин Капитан - заверещала Маша- Извините нас. Так получилось. Вот он новый артист. Звезда балета, артист и певец. Как и обещала.

Маша подтолкнула меня к какому то фашисту и толкнула в спину.

- Доброе утро, господин капитан,- улыбнулся я немцу,- Извините нас, мы не хотели опаздывать.

Немец оглядел меня с ног до головы, зачмокал своими мясистыми губами, поправил свои очки и пригласил в свой кабинет.

Он сел за стол и указал нам на стулья. Мы сели. Маша ловко закинула ногу на ногу, оголив свои худые ноги, выставляя на показ свои новые чулки, подаренные ей каким-нибудь фашистом, который ублажал ее.

- Разрешите закурить, - жеманно спросила она немца, который копался в бумагах , доставая сигарету

- Курите, фройлян Лохманн- разрешил он бросив беглый взгляд на ноги Маши.

Маша закурила, подмигнула мне и задрала свою миниюбку немного выше. Немец посмотрел на Машу и закашлял.

- Итак,- сказал он, отложив бумаги в сторону, - Вы, Дмитрий Кюхельбеккер, Ариец, Артист балета и певец. правильно ?

- Так точно, господин Капитан- улыбнулся я толстому немцу, который не вызывал у меня никаких сексуальный чувств,- Я танцую, играю на рояле, гитаре, аккордеоне и даже пою...

- А какой у вас репертуар?- спросил немец , косясь на Машу , которая начала поглаживать своей холеной ручкой свои ляжки.

- Вагнер, Моцарт, Бетховен- начал я...

Нет-нет, - перебил меня немец, - Офицерам врядли будет это интересно. Что то особенное...

- Ну, есть у меня кое что- вздохнул я,-Можно я вам сыграю и спою. Песню я сам сочинил недавно. Нужно еще немного поработать. Создать номер с подтанцовкой и тогда , я вам обещаю, успех будет грандиозный.

- Ну давайте, герр Кюхельбеккер, покажите мне, что у вас есть, - попросил немец косясь на Машу, которая расстегнула верхние пуговицы на своей блузке, махала носовым платочком.

- Душно- виновата улыбнулась Маша, перехватив взгляд фашиста,- Не откроете окно, господин капитан ?

Я достал свой аккордеон и усевшись удобно начал играть. Сколько раз я играл, сидя у партизанского костра, горланя " Катюшу" и "Три танкиста", но сейчас я сидел перед фашистом, от которого зависило выполнение моего задания. Если я ему понравлюсь, если ему понравится мой репертуар, тоон возьмет меня в офицерский клуб, который посещает предатель некто Филипп, по кличке Царь, руки которого по локоть в крови советских патриотов.

- Эта песня о самом прекрасном городе в мире- Москва !- объявил я и запел:

Diese Stadt ist eine Dirne,

hat rote Flecken auf der Stirn,

ihre Z; hne sind aus Gold,

sie ist fett und doch so hold,

ihr Mund f; llt mir zu Tale

wenn ich sie daf; r bezahle,

sie sieht sich aus,

doch nur f; r Geld,

die Stadt, die mich in Atem h; lt

Sie ist alt und trotzdem sch; n,

ich kann ihr nicht wiederstehen,

pudert sich die alte Haut,

hat sich die Br; ste neu gebaut,

sie macht mir geil,

ich leide qualend,

sie tanzt f; r mich,

ich muss bezahlen,

sie schl; ft mit mir,

doch nur f; r Geld,

ist doch die sch; nste Stadt der Welt...

- Браво, браво,- захлопал Фашист, когда я окончил петь, У вас много еще таких песен?

- Ну да, - засмущался я,- Около 20. Правда их надо еще доработать. Сделать шоу. Обязательно с подтанцовкой. Нужен свет. Сцена,. Ну вы понимаете о чем я.?

- Да, да,- обрадовался немец, - считайте, что вы уже работаете в клубе. Я назначаю вас старшим, со всеми вопросами сразу же ко мне. Начать можете прямо с сегодняшнего дня.

Немец встал из за стола и подойдя ко мне протянул мне руку:

-Поздравляю вас, герр Кюхельбеккер

- Хайль Гитлер !- вскинул я руку в нацистском приветствии

-Хайль Гитлер !- гаркнула Маша своим прокуренным голосом, вскинув свою ручонку, а другой поправляя на себе юбку.

Немец попросил меня подождать в коридоре , а Маше велел остаться на 5 минут.

Я еще раз попрощавшись с капитаном, вышел в коридор, в котором толпились немцы. Увидев меня с аккордеоном, все бросились ко мне.

- Это вы только что пели-спросил один из офицеров меня, - а что это за песня ? Это вы ее написали ?

- Да, я , - засмущался я от такого внимания- Это моя песня.

- А спойте ее еще раз,-попросил кто то- А слова продиктуете ? А у вас есть ноты ?

- Господа, господа- успокоил я их,- Приходите в клуб, я там буду выступать со своей новой программой... Извините, но мне нужно беречь голос.

Фашисты неохотно стали расходиться, бросая на меня любопытные взгляды.

Я подождав еще немного, приник ухом к двери. Меня одолевали сомнения. Я начал подозревать Машу в ее двойной игре. Почему фашист велел ей остаться. Наверное расспрашивает ее обо мне... представил, как Маша рассказывает правду о моей истинной цели,. Но я услышал другое...

Я услышал какое сопение- кряхтение, стоны , всхлипы, мужское рычание и русский мат... Потом все стихло. Я быстро отошел от двери в сторону.

Буквально тут же вышла Маша, на ходу поправляя юбку.

- Так быстро, фройлян Лохманн?- ухмыльнулся я,- Тебе не все равно под кого лечь ? Он же лысый , страшный очкарик.

- Да ладно тебе, Мусичка,- взяла меня под руку Маша,- тебе то какое дело. Все для фронта, все для победы. А он нам еще пригодится.