Тематический психотерапевт...

В этот раз мы разговаривали о неустойчивой экономике соседней страны, которую лихорадило настолько сильно, что цены на сырье взлетали и падали, ежедневно устанавливая новые и новые рекорды, разоряя или обогащая многих игроков на мировой экономической арене. Мы не владели акциями, не управляли компаниями, которые обреченно летели в пропасть банкротства или укрепляли свою власть за счет происходящих изменений, просто вели разговор о том, чем обернется очередная политическая интрижка парочки эгоистов, находящихся в тот момент у власти той самой страны, делая ставки и предположения. Это было очень приятно, когда ты сидишь в приятной обстановке уютного кафе, окруженный легким табачным дымом и несильным фоном из музыки и разговоров окружающих. Любимое кафе, любимый собеседник и любимая тема - это то, что имеет право занять один из тех немногих вечеров, что удается выкроить у жизни, бесконечно бегущей в никуда.

Проходящий мимо нашего столика официант неловко задел книгу моей собеседницы, отправив ее в недолгий, но достаточно медленный полет - достаточный для того, чтобы я успел перехватить ее до падения на пол, за что и поплатился болью пронзившей мою спину и руку, которой я поймал книгу. Сжав покрепче зубы, я постарался не выдать пульсирующую по всему телу боль, горячо разливающуюся по всему телу, дающую прочувствовать себя в полной мере... может даже посмаковать... Моя собеседница с благодарностью приняла книгу в свои руки, всматриваясь в мои глаза, пытаясь разглядеть в них что-то - безуспешно, я, вновь скромно улыбнувшись в ответ, предложил ей не горячиться в своих рассуждениях и все же не ставить на ретивого министра иностранных дел беспокойной страны - не в молодости сила, а в расчете и прозорливости, которой обладают более мастистые политики присматривающие куски пожирнее, но никак этого не выдавая...

Становилось уже слишком поздно для наших посиделок, каждому из нас еще надо было добраться до дома и потому мы неспешно стали собираться, не прекращая этого увлекательного спора. Столько времени в неподвижном состоянии не прошли даром - каждое мое движение отдавалось болью в спине и руках, заставляя находить то положение, в котором она была бы минимальна. Выскользнувшая из-под рукава темно-синей рубашки пряжка была совсем некстати и моментально пропала под рукавом. Выйдя на улицу, мы поспешили спрятаться под зонтиком, потому как проливной дождь грозился превратить нашу одежду в промокшие тряпки, чего совсем не хотелось бы, учитывая то, как сильно я привязался к своему приталенному драповому пальто. Размер зонтика, рассчитанного на одного человека, заставлял мою собеседницу нежно прижиматься ко мне, держать обеими руками за мою, что было само по себе довольно трогательно, но больше всего меня привлекла ее рука, скользнувшая под пальто и нежно блуждавшая по моей груди. Натыкаясь на небольшие ремешки и застежки она начинала немножко дрожать от того возбуждения, которое охватывало ее, заставляя закатывать глаза и держаться еще крепче за мою руку, чтобы не упасть. Пальчики, соскальзывая с отполированных застежек, пытались отстегнуть их, хотя этим она только сильнее стягивала мои путы, принося новые волны боли... желанной боли... так мы торопливо шли, минуя все новые и новые углы, пока не оказались поблизости от моего дома...

Торопливо войдя в квартиру, мы уже с порога начали раздевать друг друга, не позволяя себе ни одного поцелуя - строжайшее табу в нашем круге - смотря остекленевшими глазами в никуда, сбрасывая верхнюю одежду, мы медленно продвигались к комнате. Уже добравшись до моей рубашки, она остановилась, покорно смотря на пуговицы, которые отделяли от предмета ее вожделения. Медленно и неуверенно она принялась расстегивать одну пуговицу за другой, раскрывая рубашку и обнажая жесткий корсет, который был стянут ремнями с небольшими крючками на плечах, руках и спине и закрепленных так, чтобы любое движение заставляло их кончики впиваться в кожу и приносить не большую, но весьма ощутимую боль... С неким благоговением она отцепляла один ремень за другим, иногда неловким движением причиняя боль, от чего она чуть ли не теряла сознание, настолько сильно было ее возбуждение от моих страданий ... Освободив плечи, она поначалу взялась за остальные ремни, но передумала и вместо этого сильнее надавила на них, вызывая агонию боли по всему моему телу и заставляя цепляться пальцами за обивку дивана настолько сильно, насколько я только мог это сделать. Я видел, как ее губы уже дрожали от возбуждения, которое пожаром охватило ее тело и сводило с ума, она медленными движениями вводила все глубже и глубже эти крюки, иногда все же высвобождая их из моего тела, чтобы дать небольшую передышку, после чего она вновь бралась за свое наслаждение...

После снятия последнего ремня, ее нервозные движения подсказывали, что от кульминации этой картины нас отделяло всего пара секунд - я крепко обхватил ее рукой, лишив возможности к какому-либо движению и ненадолго опустил руку ниже ее живота... всего пара движений и она уже постанывая, билась в легких судорогах, наслаждаясь каждым моментом, растягивая это ощущение, пытаясь вытянуться дугой, но мои объятия мешали ей это сделать и эта скованность движений лишь доставляла ей все больше и больше удовольствия. Еще пара мгновений и рывков и она уже лежала с закрытыми глазами, чувствуя приятную опустошенность по всему телу, полное отсутствие мыслей и желание чего-либо делать...

Оставив ее одну, я пошел в ванную, смыть небольшое кол-во крови, которого не избежать при подобных "играх" и снять оставшиеся части костюма, по пути думая о том, почему же боль одних доставляет такое сильное наслаждение другим... а так же о том, почему я соглашаюсь быть тем самым "одним"... Скорее всего, это лишь период в жизни каждого человека, просто кто-то может это реализовать и распробовать, а кто-то всего лишь таит в себе, оставляя еще одно желание неисполненным, накапливая злобу к тем, кому это доступно.… И именно сейчас, смывая капли крови с этих небольших крючков, я понимал, что еще долго они будут сопровождать мои прогулки по этому городу – полном неисполненных желаний и загнанных в угол мечтаний.