ди-джей на Радио Смерти

Ёжик Медвежонков

Ди-джей н Радио Смерти

опубликовано в № 3 за 2008 год

В первые дни я боялся перепутать композиции.

Сам же слышал, как на «Радио «Шансон» в разгар праздничного застолья позвонил влюбленный муж, попросил ведущего поздравить нежно любимую супругу с днем рождения, и поставить для нее песню Михаила Шафутинского «Марина».

- Сейчас эту песню будут слушать все гости, - лился на радиоволнах радостно-возбужденный голос дозвонившегося в прямой эфир супруга, - в этой песне все то, что я думаю о своей жене, но стесняюсь сказать ей в глаза.

И тут должна была бы на радость именнинице зазвучать песня, в которой Шафутинский нежно поет: «Марина, Мариночка, ты у меня одна, - любовница, невеста и жена».

Голос Шафутинского и, правда, прозвучал. Но только ведущий нечаянно поставил песню под названием не «Марина», а «Маринка», - в которой пелось о том, «какая ты сука, спишь со всеми подряд», - и пора тебе перо вбок вставить.

Не знаю, в какое место вставила заботливому мужу «благодарная» жена свечки с именинного торта, когда услышала вместе с остальными гостями эту «посвященную ей» песню.

И в первые дни я боялся, что мои дрожащие от волнения руки нажмут какие-нибудь не те кнопки.

Уже три дня как я работал на «Радио Смерти», - и по городу были развешены плакаты с указанием нашего фм-диапазона: «Когда тебе хорошо, - ты слушаешь свое любимое Радио, - когда тебе плохо, ты слушаешь, - НАС».

Я никогда и не думал, что буду работать на Радио Смерти.

Мне позвонил школьный товарищ, с которым мы когда-то вместе учились

- Слушай, - у меня тут знакомый один есть…Оччччччень богатый человек. Очень. И у него жена умерла. Переживает дико. Решил в память о ней радиочастоту купить и устроить Радио Смерти, - где будет звучать только самая грустная музыка – ну радио, такое, - для тех, кто очень большое горе пережил. Понимаешь? Ну, и он меня спрашивал – типо нет ли у меня знакомых, которые всегда с кислой рожей ходят. Там не опыт важен – там чтобы человек вообще без чувства юмора был. Ну, и я сразу о тебе вспомнил.

- Обо мне? – немного растерялся я.

- Ну, конечно! Ты же у нас всегда был а-ля Пьеро, - уверен, - ты если даже с клоуном переспишь, и то во время оргазма разрыдаешься.

- Я не собираюсь спать ни с каким клоуном, - еще больше растерялся я.

- Решайся давай. Там опыт не важен. Там, главное, кислая рожа и полное отсутствие чувства юмора. Ты идеально подходишь. Деньги платят хорошие.

Прием на работу состоял в заполнении небольшой анкеты и проверке меня анекдотами. Мне прочли штук тридцать, - я ни разу не улыбнулся, и тогда Василий Сергеевич (тот самый человек которому принадлежало Радио) поощрительно похлопал меня по плечу.

В первый же эфир позвонило семь человек. На следующий день – тридцать. На третий – еще больше.

Звонки были самые разные.

- Алло, алло…Это Радио Смерти? Как хорошо, что вы появились. Мне некому рассказать о своем горе. Она…. Ее больше нет. Мне незачем больше жить. Поставьте какую-нибудь грустную песню. Ее больше нет. Она больше никогда не будет лаять.

- Лаять? – осторожно переспросил я дозвонившегося до нас мужчину, не стесняющегося плакать в прямом эфире.

- Лаять…, - он не понимал, чему я удивляюсь.

- Так вы часто ссорились, и теперь жалеете? – сочувственно спрашивал я.

- Ничего мы не ссорились, - уже начинал злиться слушатель.

- Но почему же вы говорите «лаять»?

- А что еще должна делать собака? Пожалуйста, - поставьте мой собачке какую-нибудь грустную песню. Ее больше нет, понимаете? Мне незачем жить.

- Алло, алло, это Радио Смерти? У меня никто не умер, ничего, что я вам звоню?

- Ничего, - говорю я, - не отвечать же «перезвоните, когда у вас кто-нибудь умрет».

- Дело в том, что я вижу, когда мы ложимся спать с женой, что к ней приползает крохотный-крохотный карлик. Крохотный такой совсем. Хитрый такой, падла. Думает, я не вижу. А я вижу. Он каждую ночь ложится рядом с ней, - и так и ждет, пока я засну. Представляете? Это пытка. Жена говорит, что у меня галлюцинации, что я чокнулся. Но я же вижу. Поставьте, пожалуйста, какую-нибудь грустную песню. Про подлого карлика и несчастного мужа. Чтобы она услышала, и чтобы ей стало стыдно.

- Ало, алло? Это Радио Смерти? Тогда я правильно попал, - сколько у вас времени до конца эфира? Хватит, чтобы поставить целиком «Реквием» Моцарта? Я хочу, чтобы он прозвучал целиком. Реквием. Реквием по мне. Я умер. Умер вчера. Я изменил своей жене. Первый раз в жизни. Нравственно я умер. Я изменил, - мы прожили вместе сорок пять лет, и вчера я впервые ей изменил с почтальоншей, которая разносит пенсии. А жены дома не было. Я получил пенсию и за нее. Не знаю, что на меня нашло. Может быть, так подействовали деньги в руках почтальонши.

Прошу вас, пожалуйста, поставьте Реквием в память о том невинном мальчике, которым я был еще позавчера.

Говорят, что женщины любят ушами. Не знаю, - но, во всяком случае, ни один диджей любой самой захудалой радиостанции женским вниманием не обделен, - так что и мне приходили письма на адрес радиостанции, а кто-то прямо звонил в прямой эфир.

- Поставьте, пожалуйста, Агату Кристи, - Опиум. Там есть такие строчки «давай вечером с тобой встретимся, давай вечером умрем весело». Вы еще не знаете, что это про нас с вами. Вы влюбитесь в меня, как только меня увидите. И мы с вами умрем вместе в прекрасном оргазме сегодняшней ночью. О, как это будет прекрасно! Жду вас сегодня вечером после Вашего эфира. Метро Горьковская, на выходе с эскалатора. Меня узнать легко, - я совершенно лысая. И на правой щеке небольшая бородавка.

Через месяц своей работы я уже думал, что радио слушают только сумасшедшие.

Но одна дозвонившаяся девушка была совсем непохожа на всех остальных.

- Простите, - сказала она, - я, наверное, глупо себя веду, но мне кажется, что у вас сегодня очень усталый голос. Вы очень много работаете, - и еще переживаете за этих людей, которые звонят, - мне кажется, вы им искреннее сочувствуете. И вы заболели. Давайте я привезу вам лекарства, - просто оставлю, - не подумайте, я только хочу вам помочь.

Я поставил музыку, чтобы поговорить с этой девушкой не в прямом эфире.

Через несколько дней я проснулся уже в ее постели.

- А я почему-то думала, что ты никогда не улыбаешься.

- Света, я улыбнулся сегодня первый раз в жизни. Правда.

Первый раз я узнал, что значит проснуться рядом с любимым человеком.

Солнце через капельницу любви входит в твою кровь. И ты чувствуешь себя другим человеком.

- Мы увидимся еще? – тревожно спросила она, но почему-то попросила прийти только через два дня. Сказала, что уезжает по каким-то важным делам.

А на следующей день позвонил пьяный мужчина и попросил поставить «Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам».

Я сказал, что таких песен мы не ставим.

- Все вы, суки ставите, - заорал он, и я убрал его сразу из эфира, но связь с ним не прервал.

- Ты, сука, не знаю, в какие позы мою жену ставил.

- Какую жену? – ничего не понимал я.

- Такую! Какую ты трахал вчера у меня в квартире. Думаешь, можно приходить и трахать ее, если я сутки через трое работаю? Очень удобно – раз в три дня. Чтоб ты сдох, сука! Я тебя убью! Ее я уже убил. Она мертвая, слышишь?! Мертвая!!!!

Руки мои беспомощно блуждали по пульту, в глазах было совсем темно, я ничего не видел.

Но ведь кольца…у нее же не было кольца, Господи! Я бы никогда не стал ложиться в постель с замужней женщиной.

Я помнил боль в глазах моей матери, которая узнала, что у моего отца есть любовница.

И эта боль сделала для меня святыми любые семейные узы.

Я же ничего не знал.

Господи! Я ничего не знал.

Я поехал в ту самую квартиру, где однажды проснулся счастливым.

Но дверь была заперта.

Я колотил в нее ногами, стучал руками…Никто не открывал.

Вечером позвонил тот самый приятель, благодаря которому я устроился работать диджеем.

- Слушай, не обижайся, но теперь там набирают других ведущих. Теперь там нужны улыбающиеся люди, весельчаки. Это больше не Радио Смерти. Это теперь Веселое Радио. Василий Сергеевич больше не тоскует по своей жене. Он нашел цацу себе молодую.

Теперь ему весело и прекрасно. Ты там не приживешься, старик. Приедешь, рассчитаешься, с деньгами не обидят. Но уже все, - там веселые люди нужны. С чувством юмора.

Я думал о том, как приеду на радио и буду ставить без остановки самые грустные песни на свете, чтобы весь мир задохнулся от боли.

Но на моем месте уже сидел другой диджей.

Я включил радио, чтобы узнать, кто он. И что у него за голос.

- Добрый день, дорогие радиослушатели нашего Веселого Радио. Обещаю, вам будет весело, вам будет супер. Танцуем, детки! Танцуем всеми местами! Ох-хохо-хо! А вчера мне, кстати, рассказали классный анекдот…Приходит как-то смертельно больной к врачу и спрашивает ….

Я кинул магнитолу об пол. Я больше не мог этого слышать. И мне казалось, что этот голос доносится откуда-то сверху, с неба.

Что там сидит за пультом какой-то сумасшедший диджей.

И все мы, на этой несчастной земле, пытаемся дозвониться ему, - прерываясь через постоянное «занято», чтобы он поставил любимую нашу песню…

И набираем и набираем номер его телефона…

Не зная, что это просто сумасшедший диджей.

И КОГДА НАМ БУДЕТ СОВСЕМ ХРЕНОВО, В ЭФИРЕ ЗАЗВУЧИТ САМАЯ РАЗВЕСЕЛАЯ В МИРЕ МУЗЫКА.