Lady in red

В комнате было темно. Скат только что уснул. Себастьян сидел на своей кровати, не сводя глаз с друга.

Радио, на котором они поймали, наконец, американскую волну, играло негромко Lady in red. Себастьян скоро выключит его – ведь друг уже уснул, музыка будет мешать. Но позже. Не сейчас. Эта песня так расслабляет. И наводит на мысли, которых всегда стараешься избегать при нем…

Себастьяну стало одиноко. Он вспомнил, как впервые в жизни танцевал с девочкой именно под эту песню. Еще он помнил жаркий поцелуй в потемках, когда эта девушка весело смеялась, и кружилась под музыку…. Он помнил ее взмокшее от дождя красное платье, которое прилипло к телу. Он помнил каждый ее поворот, каждый жест… И мягкие округлости тела, и нежный, искренний взгляд… Быть может, ее и не было никогда, этой девочки…

Скат тихо вздохнул во сне.

Бедный, он трое суток провалялся без сознания.

Себастьян тащил его на руках почти три часа, пока не набрел на этот старый дом. Хорошо, что попались добрые люди – накормили, выходили… Сегодня утром Скат пришел в себя. Он ничего не помнил с того момента, как ночью в лесу у него поднялась температура. Себастьян не знал, что делать. Лекарств не было никаких, а до обжитой территории идти дня три…

Пришлось тащить Ската, куда глаза глядят. Они ведь не рассчитывали, что так сильно собьются с курса. А тут еще дожди…

Себастьян протянул руку, чтобы выключить музыку, но не смог этого сделать. Ему мешало странное чувство в груди. Тепло. Да, эта песня, а может, и не только она… Он встал с кровати, и тихо ступая, подошел к дверям. Пачка сигарет лежала все там же, в кармане. Он закурил в проеме двери, опустившись по косяку на пол, и сел на пол. Никотин слегка кружил голову, а песня все не кончалась. Он снова погрузился в идеалистические воспоминания… Девочка в моих объятьях… Такая нежная и гибкая… Как ее звали?

Он провел пальцем по своему колену, обтянутому голубой джинсовой тканью, словно запоминая это приятное ощущение прочного материала. Он выпустил струйку дыма, и снова взглянул на Ската. То есть на Джека. Джека Кортни.

Его тело было укрыто одеялом. В комнате было довольно сыро, но в кровати Джека, несомненно, было тепло и уютно.

- Скат, - беззвучно сказал Себастьян, затягиваясь, и глядя куда-то сквозь пространство. Песня кончилась, но тут же началась снова. Возможно ли это?…  Себастьян поднялся и прошел несколько шагов до кровати Ската.

- Джек… - прошептал он. Друг спал, повернувшись к нему спиной.

- Джек, ты не знаешь, как сильно я люблю тебя, - тем же шепотом сказал Себастьян. Он не боялся произнести эту фразу – ведь друг спал. На протяжении трех ночей Себастьян повторял это, целуя сухие губы Джека, держа его за руку, вглядываясь в его бледное лицо, плача от отчаяния… Ведь Скат был так близок к смерти… Еще чуть-чуть… И он бы никогда не пришел в себя. А сейчас он уже был совсем другим. Гораздо более живым. У него был холодный лоб и теплые руки. Он спал, и на его щеках появился здоровый румянец….

- Ты никогда об этом не узнаешь. Я буду молчать. Ты будешь счастлив, не зная этого. Если бы ты сегодня не пришел в себя, я бы, наверное, сошел с ума. Любимый… Джек… как бы я хотел прикоснуться к тебе. Просто дотронуться до твоих волос… просто вдохнуть твой аромат… - шептал он, но не смел приблизиться.

Песня все еще звучала. Так странно, подумал Себастьян. Так не бывает. Это ведь радио. Разве возможно, чтобы по радио повторили одну и ту же песню?..

Вдруг Джек пошевелился, и повернувшись уставился на Себастьяна ясными глазами. Себастьян онемел от ужаса. Глаза Джека ничего не говорили. В них не было ни отвращения, ни согласия. Они ничего не выражали. Скат просто смотрел на друга. Долго так продолжаться не могло.

- Ты не спал… - тихо проговорил Себастьян.

- Я проснулся, - ответил Скат.

- Ты… все слышал...

Скат поднял руку, и убрал со лба прядь волос. Он молчал.

Себастьяну стало невыносимо больно. Это состояние – словно висишь над пропастью, было для него непереносимым. Оно жгло, душило изнутри.

Джек вдруг откинул край одеяла. Его грудь тихо вздымалась под простыней. Он снова пристально посмотрел в глаза Себастьяну. Друг не знал, как это понимать. Это было похоже на приглашение…

Что-то невыносимо тянуло Себастьяна к кровати.

- Дотронься, - сказал Скат, и по венам Себастьяна пробежала сладкая волна. Дотронься? Он сказал «дотронься»? Значит, это возможно? У него подкосились ноги, и он опустился на самый край кровати. Скат смотрел на друга.

Себастьян поднял руку. Он все еще не верил, что Джек разрешил ему «дотронуться». Дыхание у Себастьяна сбилось, сердце стучало как бешенное. Его рука коснулась темных, гладких волос Джека, который не спускал с него глаз. Себастьян наклонился к нему, к его шее и сделал один единственный вдох. Это ощущение не могло сравниться ни с чем...

Джек тяжело дышал, а сердце разрывалось от непонятного, вдруг накатившего на него чувства. Он в нескольких миллиметрах от себя видел подбородок Себа с гладкой, даже нежной кожей. Друг склонившись над ним случайно (или нет?) дотронулся губами до его шеи… И Скат почувствовал его горячее дыхание, в котором было столько непонятной, неизъяснимой нежности… Или в самом движении было что-то нежное? Что-то ласковое… И как же Скату не хватало этой самой ласки. Как ему не хватало этого тепла… 

Себастьян поднялся, плотно закрыв глаза, и не произнося ни слова.

- Себастьян, - проговорил Скат, - Согрей меня…

Себастьян распахнул свои прекрасные глаза, глядя сквозь стену, вдаль. По его щекам едва заметно бежали слезы. Он не мог поверить в это. Он не мог сдвинуться с места…

- Слышишь? – спросил Скат, - Бастьян, пожалуйста…

Себастьян взглянул на него, а потом, кивнув, скинул туфли и лег рядом с другом. Джек Кортни немного приподнялся, и вдруг обнял друга так крепко, как только мог.

Себастьян чувствовал, что его сердце сейчас разорвется. Он не мог ничего с собой поделать, его член предательски уперся в бедро Ската. Он хотел его. Он плакал от счастья и при этом был безумно возбужден. Джек обнимал его за плечи. Дрожь, которая колотила его поначалу стала стихать. Себастьян был теплым, и это тепло успокаивало Джека.

И хотя Джек не хотел этого признавать, и не хотел об этом думать, но самой теплой точкой на теле друга была возбужденная плоть, через джинсы уткнувшаяся в голое бедро Джека, прикрытое простыней. Оттуда буквально исходил жар. И в то же время – нежность…

Себастьян не видел ничего от слез. Он не мог остановиться и не плакать. Хоть это было безумно глупо. Но сейчас ему было все равно. Его любимый человек был рядом. Так близко, что от этого становилось дурно. Как от запаха сигарет, если бросаешь курить… Желание было почти невыносимым.

Джека вдруг пронзила страшная мысль, которую он с ужасом отогнал прочь. Он представил себе, как именно Себастьян мог бы согреть его. Согреть его тем, что так призывно выпирало через тонкие джинсы. Джек на секунду допустил эту мысль в свою голову, и она привела его в оцепенение. Его рука непроизвольно опустилась ниже и замерла на том самом месте.

Себастьян сделал глубокий вздох, чтобы не потерять сознание. Член так и рвался наружу. Пальцы Кортни нащупали ширинку. Он нее исходило настоящее тепло.

- Ты меня согреешь? – спросил Джек. Себастьян прижал его к себе еще крепче.

Джек снова подумал о тепле, которое он ощутил бы внутри, если бы… Джек осторожно потянул простыню вниз, оголяя ягодицы. Несмотря на одеяло, Себастьян это почувствовал. Через секунду он почувствовал также, что рука Джека расстегивает его ширинку.

Себ помог другу и его член оказался на свободе. Джек не глядя Себастьяну в глаза взял его в руку и осторожно сжал. Он был горячий. У Себастьяна перехватило дыхание. Друг держал в руках его сердце – потому что сердце его в тот момент было именно в там…

- Пожалуйста… - прошептал Джек, - Согрей меня…

Он медленно повернулся к Себастьяну спиной.

«Он хочет, чтобы я… - мелькало в голове Себастьяна, - сделал это? »

Себастьян не мог больше ждать. Он облизал ладонь, и смазал свой член.

- Давай… - шепнул дрожащий Скат. Он не понимал, что это может быть больно. Он не понимал и не хотел ничего понимать. Он только хотел ощутить тепло. Он хотел, чтобы внутри него оказалось то тепло, которое Себ мог ему дать.

Себастьян никогда не прикасался так к своему другу. Это было табу. Это даже не обсуждалось. Да, что уж там – Себастьян ведь периодически «встречался с девушками». Он рассказывал правдоподобные истории и водил на вечеринки вполне аппетитных подруг…

Себ осторожно тронул влажными пальцами промежность Джека и медленно проник внутрь.

Джек застонал. Он вдруг опомнился и понял, что происходит.

Но это еще больше распалило его. Отведя руку назад, Джек нащупал большой член Себастьяна и попытался самостоятельно просунуть его в себя.

- Тише, не так резко, - шепнул Себастьян, помогая Скату. Наконец, у них получилось, и Скат снова застонал, кусая себя за стиснутый кулак – на этот раз от боли.

Себастьян вошел до самого основания и навалился на него сверху. Почти минуту они лежали без движения, привыкая к этому новому для обоих ощущению. И это было так хорошо… Они оба понимали, что это какой-то новый, совершенно неожиданный виток в их отношениях. Как странно – всю жизнь они были просто друзья, а вот сейчас Джек лежал лицом в подушку, пытаясь не кричать, с членом Себастьяна внутри.

Себастьян попробовал слегка подвигать бедрами. Скат, как не странно почувствовал, что боль уходит. Чем больше двигался друг, тем легче становилось Скату, и он вдруг обнаружил, что постанывает от удовольствия, чувствуя толчки Себа внутри себя.

Это продолжалось почти час. Они меняли позы, чтобы Себастьян мог ласкать член друга рукой. В конце концов, Себастьян снова вставил член до самого конца и кончил. Стоит и ли говорить, что такого сильного оргазма он в своей жизни еще не испытывал.

После двух минут передышки, Себастьян занялся Джеком. Он целовал и сосал его член, пока Скат не кончил ему в рот.

Потом они долго лежали обнявшись, гладя друг друга.

- Бастьян... - он чувствовал, что странное, безумно странное исступление вело его к какой-то бездонной пропасти, и хотелось кричать то ли от боли, то ли от радости…. Жар подступал к горлу, - Скажи мне, что любишь, скажи...

- Я люблю тебя, – Себастьян чуть отодвинулся от него, чтобы взглянуть в глаза.

Скат плакал. Горячие обжигающие слезы катились по щекам.

- Почему? Скажи, почему? Почему ты никогда раньше не говорил об этом?!... Я любил тебя всю жизнь.

Они уже спали, а по радио все еще играла Lady in red.