Пистолет. Стокгольмский синдром

Откуда я достал пистолет? Какая разница? Да, из штанов я его достал, ясно? Что? Если мне что-то нужно, я всегда знаю, откуда достать!

После того, как эти ублюдки в офисе чуть не отправили меня в ад, я понял, что пора убираться к чертям. Вчера я перевел все свои деньги в Женеву. Я знаю, там они будут в сохранности.

Оставалось только купить билет. И еще одна проблема… Переночевать где-то. В свою квартиру я решил не возвращаться – слишком большой риск, учитывая, что они висели у меня на хвосте до самого аэропорта, где мне удалось обмануть их… Я взял билеты по поддельным документам, они не смогут проверить всех за одну ночь. Однако, на обратном пути, когда я уже собирался нырнуть за угол, мне на встречу вышли трое людей Накамуры. Я свернул к перекрестку. Все трое шли за мной. Тогда не теряя ни минуты, я прыгнул в первую попавшуюся машину, и завел двигатель – кретин даже ключ в замке оставил… Мотор взвыл, и я оторвался от своих преследователей.

- Что за черт?! Ты кто вообще? Ты охренел что ли? – раздалось за моей спиной. Вот уж чего я не ожидал… Смазливый мальчик – кудрявые черные волосы, белая кожа и красные губы. Он, то ли спал там, на заднем сидении, то ли что-то еще делал…

- Слушай, парень. Если не хочешь неприятностей, то давай перебирайся сюда и садись за руль.

- Я тебе что – такси? Убирайся из моей машины!

- Слушай детка, - я выхватил пушку и, бросив руль, обернулся к нему, - не зли меня.

- Ты что?! Ты что делаешь, придурок? – он рванулся ко мне и схватил руль слева, перегнувшись через сидение. Теперь у меня была возможность говорить с ним по-человечески. Я приставил пушку к его виску.

- Я убью тебя, если ты мне не поможешь. А если поможешь, то дам денег. Много денег, понимаешь? Это сделка.

- Да какая сделка? У меня утром самолет!

- Куда ты летишь? Во сколько?

- В Женеву, пол десятого! Какое тебе до этого дело??!

- Номер рейса 00298?

- Да! А что это меняет?

- Мы летим вместе… Отлично. Ты один живешь, я надеюсь?

- А тебе какое дело? Дай я за руль сяду, черт, я не могу в такой позе вести машину!

Я еще раз глянул на него, перехватил руль и развернулся к дороге. Притормозив у обочины, я перелез на соседнее сидение. Он сел за руль.

- Рули в свои хоромы. Для всех родных – я твой школьный товарищ. Ммм…. скажем, Джек. Как тебя зовут?

- Не твое, собачье… - я во время сунул пистолет ему между ребер.

- Не дергайся. Попытаешься сбежать, позвонить в полицию, и вообще – если ты сделаешь то, что мне не понравится, я тебя просто пристрелю. Ясно?

- Габи.

- Чего? – не понял я.

- Меня зовут Габи, кретин!

- Если я еще раз услышу, как ты ругаешься – побрею на-лысо.

- Да пошел… - я схватил его за волосы и резко дернул назад. Он взвыл и выпустил руль, который я перехватил.

- Зря ты сейчас это сказал.

Я перегнулся через него и открыл дверь. Опустить его вниз головой к асфальту было совсем не сложно. Видел в каком-то фильме этот трюк, всегда хотел попробовать. Люблю кино... Только когда я услышал умоляющие стоны, я отпустил его волосы и захлопнул дверь. Его трясло. Я положил его руки на руль.

- Я живу один.

- Я рад это слышать, приятель. Сегодня ты ночуешь со мной. Да, кстати, надо купить выпить.

- У меня дома этого завались. Я не хочу идти в магазин под дулом пистолета.

- Виски?

- Конечно.

- Ладно. Едем домой.

- Это только до конца полета, Джек?

- Бля, не называй меня так! Меня это бесит!

- Ты сам сказал…

- Мало ли что я сказал? Так можешь называть меня при чужих.

- А как мне тебя сейчас называть?

- Доктор Зло! – заржал я, - Мы вместе до Женевы.

Он затормозил у шестиэтажки. На пятом этаже у него была весьма неплохая трехкомнатная кватрирка. Я сразу  конфисковал все имеющиеся телефонные аппараты, в том числе два сотовых. Затем, я закрыл дверь на ключ и развалился на кровати, пристегнув своего нового знакомого наручниками к спинке.

Вы спросите, откуда я взял наручники? Какое вам дело? Взял – и взял.

- Слушай, это уже лишнее. Мы же договорились. Я не убегу.

- Почему я должен делать тебе поблажки? Сиди и не дергайся. Ты заложник.

Габи сидел поджав ноги на самом краю кровати, на которой развалился я. Меня раздражало то, что пришлось так рисковать, но пока все шло не плохо. А вот Габи был явно не доволен ходом своей жизни.

- У тебя чемоданы в порядке? Собраны?– спросил я.

- Да у меня одна сумка и все, - честно ответил он, и тут же понял, что упустил возможность выклянчить немного свободы – чемоданы собрать, как же!

- Только я, по-моему, забыл… кое что положить… - неуверенно сказал он.

- Не ври!

Я пил виски, тупо глядя в экран, а мой новый знакомый подтянул к себе подушку, и, облокотившись, закрыл глаза. Я чувствовал, что он наблюдает за мной из-под опущенных век. Возможно, ждет момента, когда я отвлекусь, чтобы стащить у меня ключи. Или продумывает очередной ход.

Через некоторое время он приподнял голову и сказал:

- Мне в туалет нужно.

- Потерпишь, - отозвался я.

- Я серьезно.

- Черт! Я так и знал, что ты мне покоя не дашь! – завелся я, выхватив пистолет, - Может пристрелить тебя к чертям, а? Проблем меньше будет!

Габи отпрянул, сердце застучало сильно и быстро.

- Ладно, потерплю, все, - сказал он. Я опустил пистолет. Нет, все-таки так с людьми не поступают, вздохнул я.

- Черт бы тебя побрал, - ругнулся я, открывая наручник, пристегнутый к кровати и защелкивая его на своем запястье, - Давай, шевели задницей, если хочешь ссать.

Я повел его к туалету, перед которым он остановился, протягивая мне пристегнутую руку.

- Я вряд ли смогу сбежать через канализационную трубу.

- О, я в этом сильно сомневаюсь! Нет уж, давай, спускай штаны, я буду наблюдать за процессом! – сказал я и рассмеялся. Габи смотрел на меня испуганными глазами.

- Да, шучу. Я отвернусь. Давай быстро.

Он смутился, и я не сразу понял почему. Потом он поднял руку.

- Левой неудобно.

- Хочешь, чтобы я тебе подержал? – спросил я, сердясь.

- Нет! – воскликнул он и скрылся за незакрытой дверью. Моя рука болталась на привязи.

Через некоторое время он снова предстал передо мной.

- С облегченьем, - невесело сказал я, и мы вновь погрузились на наше ложе. Я пристегнул его к спинке и занялся выпивкой.

- Дай мне тоже, - вдруг кивнул он на виски. Я протянул ему бутылку. Он сделал несколько больших глотков и закашлялся.

- Не пей много, у нас самолет завтра, - сказал он, передавая бутылку обратно. Я был тронут его заботой о нашем тандеме.

- А ты стал заметно вежливее, Габи. Или хочешь втереться в доверие и сбежать?

- Не исключено.

Я повернулся к нему. Его взгляд был вызывающим. Правая рука в наручнике – торжественно воздета вверх, к спинке кровати. Наверное, неудобно так лежать. А мальчик красивый… Почему-то эта мысль породила в моей голове множество других мыслей. Я, например, увидел краем глаза окно, а в окне – прилипающие к стеклу снежинки. Вот и зима, черт ее дери. Первый снег. Первый холод.

Этот Габи смотрел мне в глаза. С вызовом, словно этим он мог как-то повлиять на свое положение. И отчего-то мне стало грустно. Таким ненавидящим был этот взгляд. Выразительно ненавидящим. Интересно, а как он смотрел на тех, кого любил?

- У тебя есть девушка? – спросил я в довершении своих мыслей.

Его взгляд ничуть не изменился. Да и была ли в нем ненависть? Может быть, я перепутал с ненавистью равнодушие? Или несогласие? Или страх?

- Нет, - ответ прозвучал негромко и как-то очень устало. Внезапно он отвернулся. Теперь он смотрел в окно, на падающий снег.

Я повернулся к экрану. Еще пара глотков виски, и я навыдумываю всяких глупостей, от которых потом на утро болит голова.

Я стал щелкать пультом. Идиотские каналы совершенно не впечатляли. Парень не двигался, как будто заснул. Не знаю, зачем и почему вдруг, но в следующие несколько секунд я совершил ряд самых странных поступков за всю свою жизнь. Я не знаю, почему я это сделал. Это случилось как-то само по себе, будто не я это сделал, а кто-то другой. Я только наблюдал со стороны.

Передо мной была спина Габи, на которой играли синие блики он экрана. А за ним – окно, холод, снежные хлопья… Рука моего знакомца видно сильно затекла – она была бледной и какой-то мертвой. В комнате было довольно прохладно, а одеяло, сбившись, лежало в моих ногах.

И в этот момент, я вдруг нащупал ключ в кармане брюк, поднялся и быстро расстегнул наручники. Рука парня безжизненно упала рядом. Я приподнялся и стал растирать ее – каждый палец, сустав, предплечье и затем плечо.

Габлиэль повернулся ко мне, вытягивая руку для массажа. Наши взгляды встретились. У него были такие странные глаза – голубые и очень глубокие.

Мне вдруг нестерпимо захотелось чего-то, о чем я никогда даже помыслить не мог… Какого-то сближения… Тепла… Но самое странное, что именно с этим парнем… От этой мысли мой мозг загудел.

- Спасибо, - сказал, наконец, мой пленник, - Если ты не смотришь, то выключи телевизор и давай спать. Я устал.

Я нажал на кнопку пульта и лег обратно. Комната погрузилась во тьму. Габи нащупал одеяло в ногах и притянул его вверх. В принципе, я мог лечь и на другую кровать – в соседней комнате, но дело было в том, что мне нужно было следить за парнем. Ведь мало ли что может взбрести ему в голову.

- Знаешь, впервые сплю с мужчиной на одной кровати, - сказал он мне из темноты, и запнулся.

- Нравится? – сам не знаю, зачем спросил я.

- Впервые сплю с парнем, который взял меня в заложники.

Я хотел что-то ответить, но не знал что. К тому же я чувствовал странную тягу к нему и это меня угнетало. Что за глупости? Мне никогда не нравились мужчины!

- Что, пытаешься меня разжалобить? Я же снял наручники, - грубо заметил я.

Он не ответил.

Я вдруг понял, чего я хочу и чуть не упал с кровати. Такая откровенная мысль кого угодно может с катушек спустить. Я даже отодвинулся от Габи к краю кровати.

Но желание не исчезало. И желание-то было жуткое! Я хотел, чтобы он положил руку на мой член. Хотя бы поверх брюк…

- Ты такой грубый, - вдруг подал голос Габи.

Я рассердился и сел в кровати.

- А что, я, по-твоему, сюсюкать с тобой должен? - хватая наручники, воскликнул я. Надо признаться, с наручниками я сегодня играл как ручная обезьяна.

Я снова заковал его руку, а второй браслет защелкнул на своей руке.

- Мне так спокойнее будет, - сказал я.

Габи заворчал, а я, повинуясь внезапному порыву,   положил руку в браслете так, чтобы его рука попала как раз туда, куда надо.

Надо оговориться и сообщить читателю, что к тому времени из-за всей этой возни и разных мыслей, член у меня встал…

Мальчик немного повертел рукой, чтобы устроить ее удобнее, и видимо заметил изменения, происходящие в моем организме. Этого он, видимо, испугался, и поэтому тут же замер и стал дышать очень тихо.

Я решил, что нужно заснуть, а завтра с утра все это пройдет. Едва я закрыл глаза, ширинка на моих брюках поползла вниз. Я замер от удивления.

Правая рука Габи расстегнула молнию, залезла внутрь, отогнула трусы, и… сжала мой член. У меня из глаз посыпались искры. И еще я потерял дар речи. Но остановить его не мог, потому что не мог двигаться, говорить, думать и главное - соображать.

Габи осторожно поглаживал его. Мне вдруг пришла в голову отвратительная мысль: он делает это только для того, чтобы сбежать! Он просто не видит иного способа завоевать мое доверие! Он просто хочет подчинить меня себе и… сдать.

Мне стало так грустно и тяжело от этих дум, что я решил, во что бы то ни стало убрать оттуда его руку. И как только я собрался притворить решение в жизнь, Габи вдруг наклонился, и я почувствовал его горячие губы на своем члене.

Я просто не мог не кончить… Все мое естество так обрадовалось его губам, что через пару секунд я залил его рот теплой спермой…

Надо отдать должное Габи. Он не стал плеваться, а терпеливо дождался окончания извержения, затем еще некоторое время целовал мой опадающий орган. И только после вылез из-под одеяла.

Мне захотелось обнять его. Или поцеловать… Но все что я сделал – это закрыл глаза и притворился глубоко спящим. Некоторое время меня мучила мысль о расстегнутой ширинке. Ведь мой орган был высунут из штанов, неприлично свешиваясь набок. Но потом я решил эту проблему, повернувшись к Габи спиной и неуловимым движением застегнув ширинку. Габи прижался к моей спине и вскоре мы уснули.

Утром о ночном приключении мы не говорили. Мы быстро собрали вещи и поехали в аэропорт. О том, что случилось ночью, я не позволял себе думать до самого самолета. А вот когда мы уселись на соседние кресла, мой взгляд случайно упал на его губы и я представил себе, как эти губы вчера целовали мой член…

Стоило мне только об этом подумать, как он встал. Я пытался отвлечься на что угодно, даже попросил его поговорить о чем-нибудь, сказав, что боюсь летать. Но едва я встречался с ним взглядом, как мой член вздрагивал от желания и твердел. В конце концов, я не выдержал и, схватив его руку, положил ее на причинное место.

Габи который сидел ближе к проходу дернулся, чтобы посмотреть, не увидит ли кто моего распутства. Никто на нас не смотрел.

- Ты чего? – приглушенным тоном спросил он, пытаясь мягко высвободить руку. Я вытащил из кармана сидения впереди клетчатый плед и прикрыл им свои ноги. Теперь уж точно никто ничего не увидит.

- Все хорошо, - шепнул я, расстегивая молнию и высвобождая плоть. Она как влитая вошла в его руку.

Габи держал меня за член и с недоумением смотрел мне в глаза. Он был так удивлен, что я чуть не дал ему подзатыльник: в конце концов, нельзя же так удивляться тому, что вчера делал с такой охотой? Ну, или хотя бы просто – делал…

Вообще, то, что произошло ночью, произвело на меня сильное впечатление. Во-первых мне это понравилось, а во-вторых… я не мог понять Габи… Но мне очень хотелось, чтобы ночное приключение было чем-то большим, чем желанием задобрить похитителя…

Когда я об этом подумал, мне стало не по себе. Почему-то мне было неприятно думать, что Габи просто поиграл со мной ночью. Хоть я и не обнял его, у меня на душе кошки скребли от этого.

- Давай, - шепнул я, поглаживая его руку, держащую мой орган. Его пальцы дрогнули. Потом окрепли и стали сжиматься и разжиматься. Он по-прежнему бросал на меня удивленные взгляды.

- Что? – не выдержал я.

- Мне вчера не показалось, что тебе понравилось то, что я делал, - с легкой обидой шепнул Габи. Ах, так он дуется на мое вчерашнее поведение!

- Мне и сейчас не нравится, а вот ему, - я кивнул вниз, где под пледом стоял мой член, - ему понравилось.

Габи отдернул руку и отвернулся от меня. Я понял, конечно, что сказал лишнее. Поэтому не стал принуждать его или угрожать. В конце концов, не педик же я.

Я так и уснул в кресле, а проснулся от того, что бортпроводник теребил меня за плечо – я был последним, кто остался в самолете. Габи и след простыл.

Я удрученно брел по зданию аэропорта, надеясь, что парень не далеко ушел, или не успел получить багаж, или просто задержится… Но ничего – он ушел, и я понял, что потерял его навсегда.

Я снял номер в хорошей небольшой гостинице, на втором этаже, и сразу же напился в хлам. Мне стыдно вспоминать, но я рыдал у себя в номере, вытирая слезы заряженным пистолетом… Рыдал понимая, что причина рыданий – мальчишка, который мне… понравился, что ли… Понравился так, что я готов был искать его, если бы только знать где…

Уже вечером, когда мне немного полегчало, я решил спуститься в бар и подцепить какую-нибудь бабу, чтобы отодрать ее, и забыться, хотя бы на время…

Но когда я спустился в холл, то едва не остолбенел: на диванчике в приемной мило беседовал мой недавний знакомец и какая-то строго одетая бальзаковская мадам. Разговор был явно деловой, и я остался ждать, пока они не закончат.

Когда Габи поднимался с дивана, и прощался с теткой, я вышел из-за своего укрытия, так чтобы попасть в поле его зрения.

И он меня заметил. Я ожидал, что его лицо исказится от ужаса, либо он сделает вид, что мы незнакомы, а может, попрощается и ретируется, но Габи махнул мне рукой так, будто ждал меня все это время.

Я подошел ближе.

- Ну вот, наконец, и мой друг, - услышал я, подойдя ближе. Это он обо мне, понял я.

- Извини, что задержался, - подыграл я ему, - ну что, пойдем?

- Да, мы уже закончили с мисс Уолли, - с некоторым нажимом сказал Габи, и я понял, что разговор, который показался мне сначала исключительно деловым, на самом деле таковым не являлся.

Не дожидаясь ответа, Габи схватил меня за предплечье и потащил в сторону лифта. Внутри он, округлив глаза, спросил:

- Какого черта ты здесь делаешь???

- Я хотел бы спросить о том же.

Уже в номере Габи припал спиной к двери и оттер пот со лба:

- Ты спас меня, Черт!

- Не Черт, а Сид. Меня зовут Сид.

- Очень приятно. Она меня чуть не изнасиловала, ты видел? Еще бы чуть-чуть и конец!

- Я вижу, ты не жалуешь женщин.

- Не таких старых и похотливых! – скривился он, плюхаясь на мою кровать, - Старая сука пыталась использовать служебное положение ради личной похотливой выгоды! Тварь! Пришлось сказать ей, что я гей, во что она естественно, не поверила! Но как, же ты вовремя появился!

Я глянул в небольшое зеркало у входа – слава богу, следов от рыданий видно не было.

- Почему ты сбежал? – спросил я каким-то слабым голосом, теряя в себе поддонка и негодяя.

- А ты бы на моем месте остался? И к тому же – ты меня обидел.

Я подошел к окну, понимая, что если в ближайшие несколько минут моя буйная мужественность не проявится, то можно вешаться, написав на лбу «пидораз».

- Ты что – пьяный? От тебя несет как от помойки, - высказался он. Я в подтверждение его словам покачнулся и икнул.

- Твою мать, какого хера ты сбежал? – спросил я громче, чем это следует делать людям приличным.

- Твоего хера, вот какого. У него спроси! – Габи вскочил на ноги и сложив руки замком прошелся по комнате. Это меня взбесило.

- Что у него спрашивать? – заорал я, дергая молнию на штанах, - Сам спроси!

Мой член гранитом торчал из штанов. Габи удивленно воззрился на это.

- Черт, я что из огня да в полымя? – хохотнул он нервно, - Ты чего, хочешь от меня секса? Думаешь, что я это делаю с мужчинами?

- Не знаю, что ты еще с кем делаешь, а то что было ночью – было хорошо… - ответил я, приближаясь к нему со своим стоящим «орудием».

Когда я подошел совсем близко, Габи осторожно положил туда руку.

- Я был у тебя на мушке, понимаешь? У меня не было выхода! – нагло соврал он.

- Ах так? Я могу тебе устроить! – я выхватил пистолет и приставил его к виску Габи, - Отсоси мне, деточка.

Габи ответил мне. И странно, что я не убил его за это. Он шлепнул меня по щеке! Дал мне пощечину. Ну, как баба, честное слово! И еще – он меня ни черта не боялся!

Я, будучи крупнее него, схватил его за шиворот и бросил на кровать.

- Ты доигрался, мальчик! – говорил я, одной рукой освобождаясь от брюк, а другой урожая ему пистолетом.

- Ты что – двинулся? – взвыл Габи, - я не собираюсь с тобой трахаться, пидораз, хоть убей меня, я никогда этого не сделаю!

- Вчера ночью, значит, сделал – и ничего, а сегодня, значит, нет??? – взревел я.

- Так ты хочешь только минет? – нервно закусил он губу. Я отбросил пистолет и снял майку.

- Если честно, я просто хочу тебя обнять, - сказал я и сам задохнулся от своих слов. От этой мгновенной слабости, я будто потерял равновесие и полностью голый, со стоящим членом, осел на кровать рядом с Габи.

Он выразительно посмотрел мне в глаза. Его красивые губы скривились в усмешке.

- Ну вот, не одного, так другого обслуживай…

Мне неприятно было слышать это, особенно после того, как у меня невольно вырвались слишком нежные слова. Ведь это была правда. Он что-то задел во мне, да так, что я совсем свихнулся… А теперь вот «обслуживай»!

- Не хочешь – вали отсюда, - ответил я и, выдернув из под него одеяло, прикрыл наготу.

Габи не спуская с меня глаз, вдруг расстегнул брюки, спустил их и повернулся ко мне задницей, встав коленями на кровать. С члена он стянуть трусы не удосужился, но мне показалось, что там у него зрело напряжение…

Созерцание его голой задницы ввело меня в такой экстаз, что сам не осознавая того, я встал и прижался к нему сзади, а мой член улегся в ложбинку между его ягодиц.

- Габи, я с ума сходил, - прошептал я, нервно сглатывая, - Не бойся, я не буду трахать тебя. Я вообще не буду делать тебе больно… Просто послушай, - я еще крепче прижался к нему, - я кажется, голову теряю… Я не знаю, что мне делать, я не могу ни о чем думать кроме тебя… Понимаешь? Понимаешь меня? У меня в жизни не было мужиков, я вообще терпеть этого не могу, то есть не мог… Но вчера, черт, я не знаю, что со мной вчера случилось!

Габи разогнулся и повернулся ко мне. Мы оказались стоящими напротив, глаза в глаза.

- Я тоже думал о тебе…. – тихо прошептал он, стыдливо опуская глаза. Я дрогнул всем телом: его рука снова оказалась на моем члене. Он провел ею вниз и вверх.

- Давай ляжем в постель, - шепнул он, и стал быстро снимать одежду. Пока он раздевался, я забрался под одеяло. Сердце бешено колотилось.

Наконец, я почувствовал его рядом с собой. Габи вдруг перевернулся и лег на меня сверху, а потом поцеловал в губы. Меня затрясло крупной дрожью – его твердый член упирался мне в живот.

Я ответил на его поцелуй – жарко и яростно, я гладил его тело руками, скользил пальцами по его нежной коже…

- Сид, подожди, - прервав поцелуй, сказал он, - Я хочу спросить.

- Что?

- Что будет после? Мы расстанемся и больше никогда не встретимся?

У меня почему-то кольнуло в области груди. Я вдруг понял, что больше никогда не отпущу его, никогда и никуда. Да я умру без него, разве не ясно, мать вашу, что я влюбился, в первый раз в жизни?

- Снимем деньги со счета и рванем куда-нибудь в теплые страны... - прошептал я ему почти в ухо.

- Ты серьезно?

- Да.

- Ты хочешь чтобы я поехал с тобой?

- А я и не уеду без тебя, - ответил я так же шепотом. Габи вдруг посмотрел мне в глаза, пристально и долго.

- Ты серьезно? - переспросил он каким-то жалобным голосом.

- Серьезно... мой мальчик, - проговорил я и поцеловал его.

***

А сейчас я сижу в шезлонге и смотрю, как плещутся волны. Мой Габи уснул и я только что передвинул зонтик так, чтобы на него падала тень: не хочу, чтобы он сгорел, хотя с его бронзовым загаром это уже не страшно.

Не знаю, что бы было с моей жизнью, с нашими жизнями, если бы я тогда не сел в его машину. Я не знаю, как бы я жил без него... Без моего Габи.