Допинг

Жанр: эротика

Рейтинг: NC-18

Примечание: если Вы хотите разместить это произведение у себя, то предварительно уведомите об этом меня. Ссылка на указанное произведение обязательна, ровно как и копирайт.

Посвящается моему мужу.

День неумолимо подходил к концу, в замке ордена Розенкройц было на удивление спокойно и тихо – можно было без особого труда слышать мерное тикание мощных коридорных часов, бой которых гулко разносился сразу по нескольким этажам. Лишь в лаборатории в этот час изредка становилось шумно – Мельхиор все продолжал биться над созданием новых таблеток. Много времени было на это пущено, еще больше было истрачено компонентов, но все же он пришел к более-менее удовлетворительному результату: по его предположению на этот раз он смог добиться от таблетки длительного тонизирующего эффекта, однако, это, как и все остальное, еще нужно было проверить. Проверить на себе, чтобы полностью убедиться в результате, и только после этого давать их остальным. Мельхиор, по-быстрому прибрав всё в лаборатории, приблизился к пузырьку, где лежали его таблетки, и взял одну из них:

- Чтож, в этот раз все должно быть идеально, не иначе, – и быстро проглотив, подхватил со стула свой пиджак и вышел из лаборатории, предварительно ее заперев.

Выйдя из лаборатории, он действительно быстро почувствовал нужный ему результат – необычайный прилив сил не заставил себя долго ждать, чем определенно порадовал Мельхиора. Однако когда он поднимался по лестнице в свою комнату, то заметил, что в десятке ступеней впереди него идет Хельга, несущая в руке несколько довольно толстых папок. Не знамо почему, но Мельхиор остановил свой взгляд на ее плавно покачивающихся бедрах, обтянутых в узкую длинную юбку, на данный момент скрывающую ее стройные ноги. И тут, к не самому приятному удивлению Мельхиора, выявился побочный эффект его таблеток, который он незамедлительно почувствовал. Да, сил у него было хоть отбавляй, но вдобавок к этому теперь стал испытывать сильное половое влечение, которое стало лишь сильнее, стоило ему еще раз бросить взгляд на Хельгу. Не став более медлить, Мельхиор окликнул ее:

- Госпожа фон Фогельвэйд!

Хельга, уже собиравшись завернуть за угол коридора, остановилась и обратила свой взгляд на Мельхиора:

- Что случилось, фон Нойманн? Опять что-то стряслось в лаборатории?

Мельхиор, едва себя сдерживающийся чтобы просто не набросить на нее прямо в коридоре, собрался с силами и ответил:

- Нет, в лаборатории все нормально. Вот только у моих таблеток обнаружился весьма неожиданный побочный эффект.

- И какой же?, – Хельга недоверчиво выгнула бровь.

- Об этом – не здесь. Если хочешь, то пойдем в твою комнату, там я тебе покажу.

- Я, вообще-то, несколько занята, поэтому если только быстро, - протянула Хельга и быстрым шагом направилась к дверям своей комнаты, находившейся на том же этаже. Мельхиор последовал за ней следом.

Стоило только Хельге отпереть дверь комнаты и впустить вперед Мельхиора, как он ловким движением схватил ее и притянул к себе. Хельга, слегка ошарашенная таким поведением, попыталась его оттолкнуть, но у нее это не вышло, поэтому она не нашла ничего лучше, чем просто гневно спросить:

- Так в чем же дело, фон Нойманн?

- Вот в этом, - не долго думая, Мельхиор взял ее руку и направил к особо выступающей части брюк, так что Хельга в скором времени убедилась, что он имел в виду, когда говорил про «побочный эффект», - Что ты об этом думаешь?

Хельга, слегка улыбнувшись, не преминула пару раз провести ладонью по брюкам Мельхиора:

- Думаю, при таких обстоятельствах самое время удовлетворить как твое, так и мое желание, - и с этими словами, она изящным жестом  потянула свой галстук, развязав его.

В последующие несколько минут по полу были в хаотичном беспорядке разбросаны различные предметы одежды. При этом две пары галстуков валялись практически у самого входа в комнату, а вот две белоснежные рубашки, напротив, были брошены у самой кровати. Наконец, Хельга, оставшись лишь в одном нижнем белье, в большинстве своем состоящим из тончайшей работы кружев, в весьма эротичной позе улеглась на кровать, указательным пальцем призывно поманив Мельхиора к себе. Мельхиор, однако же, некоторое время, полюбовался ее роскошным бледным телом, которое представлялось еще более бледным, так как постель была застелена черным шелковым постельным бельем, придававшим довольно скромному, если не сказать спартанскому, убранству комнаты ненавязчивую роскошь. Вдоволь насмотревшись на чувственные изгибы ее тела, на грудь, мерно поднимавшуюся и опускавшуюся в такт ее дыханию, на тонкие губы, которые она игриво прикусывала зубами, Мельхиор последовал ее примеру и улегся на постель подле Хельги. Она же, в ту же минуту прижавшись к нему, стала водить пальцами по всему ему телу, а через некоторое время, запустила свою тонкую ручку под единственную вещь, оставшуюся на Мельхиоре, и легко обхватила ладонью его и без того возбужденный член, в целях достижения еще большего возбуждения не только Мельхиора, но и самой себя.

Пока Хельга еще больше разжигала вожделение Мельхиора, он, крепко держа ее в объятиях и лаская руками, то ее упругую грудь, то округлые ягодицы, раз за разом, слегка постанывая от удовольствия, страстно впивался в ее губы, сливая их в едином и жарком поцелуе. Она же тем временем вдоволь насладившись его поцелуями, быстрым движением оттолкнула его, и за то время, пока он несколько секунд неподвижно лежал на спине, легким и весьма отточенным движением стянула с себя тонкие кружевные трусики, и, нарочито нахально помахав ими прямо перед носом Мельхиора, откинула их в сторону.

Затем, наклонившись к Мельхиору таким образом, что до соприкосновения их губ оставалось всего несколько миллиметров, томно и страстно вздохнув, прошептала:

- А теперь мы можем перейти к самому интересному, - после чего она столь же проворно стянула с Мельхиора последнее его облачение и по-кошачьи грациозно уселась на нем таким образом, что ее уж весьма намокшая и возбужденная пещерка легонько терлась об его член. Делая все это, Хельга, закрыв глаза, тихонько постанывала, а Мельхиор только и думал о том, как бы поскорее в нее войти.

- Все, довольно, - не выдержав больше таких изощренных, хоть и приятных издевательств над своей плотью, он, крепко держа Хельгу за талию, приподнял ее и с силой усадил ее обратно на себя, позволив ей ощутить его всего внутри себя. От такого действия Хельга слегка вздрогнула, но затем, быстро приспособившись к выбранной позиции, сказала:

- А ты не любишь долго ждать, фон Нойманн, - и начала сначала неспешно, а потом все быстрее двигаться.

Мельхиору лишь оставалось спокойно лежать и наслаждаться как ощущениями, так и божественным видом обнаженной Хельги, которая, выгнув спину и довольно сильно вцепившись пальцами в простыни, скакала на нем. Он, держа ее за берда, изредка приподнимался, чтобы кончиком языка проиграться с ее набухшими, упругими сосками или чтобы поцеловать ее в шею, в остальном же просто блаженствовал, наблюдая как ее уже весьма растрепанные и взмокшие волосы липли то к лицу, то к плечам и как мелкие серебристые капельки пота, спускаясь по ее шее, стекали по изгибу груди. Мельхиор мог поклясться, что ничего более восхитительного с ним больше не случиться никогда – настолько восхитительными и неземными были все ощущения, которые он чувствовал.

Хельга же, плотно закрыв глаза и изредка прикусывая губы, практически все свои силы направила на то, чтобы как можно глубже чувствовать его плоть внутри себя. Ей давно не было так хорошо, как теперь, в объятиях Мельхиора, который держал ее так страстно и крепко, что даже если бы она и захотела, то все равно не могла бы остановиться. И она не хотела останавливать – ей, наоборот, хотелось двигать все быстрее и быстрее, чтобы получить наивысшее удовольствие от всего, что она творила. Она хорошо чувствовала как напряженный член Мельхиора с каждым ее движением входит в нее все глубже и глубже, как смазка стекает по ее ногам, как момент долгожданного экстаза подходит все ближе и ближе… От этого она застонала еще сильнее, и вместо простыней впилась ногтями в запястья Мельхиора, но она не услышала его легкого вскрика, так она была увлечена страстью.

Также прикрыв глаза и лаская тело Хельги во всех доступных местах, Мельхиор пребывал практически на вершине блаженства, но резкая боль в запястьях на миг вырвала его из тех мест, где пребывает разум любого, занимающегося любовью и хоть раз подходящего к достижению оргазма. Но этого мига оказалось достаточно, чтобы в нем проснулось желание перенять у нее верховенство, а потому, он одним движением приостановил Хельгу, а затем, крепко держа ее, слегка приподнял с себя, и, несмотря на возмущение Хельги, начал двигаться сам.

Должно сказать, что Хельге это пришлось весьма по душе, и она позволила себе расслабиться, так как силы ее были практически на исходе и такой поворот дела ее вполне устроил, особенно с учетом того, что ощущения были ничуть не хуже, а в чем-то даже лучше, чем если бы она двигалась сама – более непредсказуемыми, более сильными, более резкими…

«Да, иногда верховенство стоит передавать кому-то другому, чтобы самой насладиться всем вдоволь», - подумала она про себя и отдалась во власть ощущений.

Мельхиор, чувствовавший, что накал страстей достиг предела, одним резким движением усадил Хельгу как можно глубже на себя, и затем, успев прошептать лишь отрывистое: «Я сейчас кончу», громко застонал, и несколько секунд спустя, вполне удовлетворенный, расслабился.

Хельга, также почувствовав, что она уже более не в силах сдерживаться, также застонала и, прильнув всем телом к Мельхиору, кончила.

Полежав так несколько минут, Хельга слезла с Мельхиора и, юркнув под шелковую простынь, вновь прижалась к нему, ласково поцеловав в щеку.

- Это было восхитительно, - прошелестела она и, вздохнув, прикрыла глаза.

- Да, точно, восхитительно, - отозвался Мельхиор, который все еще не мог отойти от случившегося, - Выпить бы чего, а?

Но тут он заметил, что за эти несколько секунд Хельга успела задремать, и, не став ее тревожить, он лишь нежно обнял ее, заключив в своих объятиях.

Когда он открыл глаза и приподнялся с постели, то обнаружил, что Хельги в комнате уже не было – он был совершенно один. Улыбнувшись, он вновь опустил голову на подушки и стал вдыхать запах того наслаждения, которое еще недавно витало в комнате.