Слуга, часть пятая -yaoi, nc21, bdsm-

Ночь. Я люблю это время: тихо, темно, спокойно. Специально приказал не зажигать фонари в саду. Мне нравится бродить по дорожкам, слышать как под ногами похрустывает гравий, всматриваться в темные силуэты деревьев, наслаждаться серенадами кузнечиков. Подойти к дому и просто смотреть на него. Он как огромный темный айсберг посреди моря бурной растительности, величественно стремится вперед, а ветер, как лучший на свете бутафор создает великолепные темно-зеленые волны. Благоухают розы, их сладкий аромат немного дурманит голову, и хочется упасть в траву, смотреть на звезды и, в который раз, задаться извечным вопросом: кто я такой и почему живу на этом свете, зачем кому-то понадобилось вообще создавать этот мир, заводить механизм мироздания и запускать маятник жизни? Отчего так случается, что мы встречаемся на своем жизненном пути с множеством людей, но только один человек вдруг оказывается тем, кого ты искал всю свою жизнь, к кому стремился?

Так и тянет остаться, на нагретой за день, земле и никуда не ходить. Но нет, меня ведь ждут дома и надо скорее спешить.

Толкаю дверь, вхожу в тихий холл. Оглядываюсь. Все спят. Я вернулся слишком поздно, и никто меня уже не ждет. Конечно, я же предупредил, что приеду завтра утром, а сам вот, как снег на голову. Естественно будить никого не буду, зачем будоражить людей?

Улыбаюсь, Марк, наверное, читает. Представляю, как он сидит на кровати, вытянув ноги, и держит книгу перед собой, внимательно вчитывается в строки, слегка нахмурив брови. Да, он не любит спать со светом, а в окнах моей комнаты горел свет, - единственная путеводная звездочка, приведшая меня к нему сквозь непроглядный мрак ночного одиночества.

Тихонечко поднимаюсь по ступенькам, не хочу заранее предупреждать его о своем приезде. Мне нравится наблюдать его реакцию, когда он не ожидает меня увидеть. На цыпочках подхожу к двери.

- Сильнее!.. Так хорошо!.. Давай… Ну же!..

Замираю, слушая стоны и тяжелое дыхание, раздающиеся из комнаты.

Чуть хрипловатый голос Марка и чужой, незнакомый, голос, вторящий ему.

- Да, так… Глубже, возьми меня сильнее!..

Врываюсь в комнату и застаю их. Два потных тела, уродливые и прекрасные одновременно.

Ненавижу! А что мне еще остается делать?

Марк смотрит с вызовом, будто хочет сказать: «Ну что, поймал?! И что дальше?! » Рядом, белобрысый, худенький парнишка, лет двадцати, он выглядит напуганным и растерянным. Стоп, да это же официант из ресторанчика, где мы обедаем, когда приезжаем в город. Ничего себе, приехал к любовнику так далеко, или Марк съездил за ним сам? Привез и разложил на моей кровати, ворвался в его худое, тщедушное тело, ласкал и гладил, целовал и шептал на ухо приятные слова, прикусывая и посасывая его мочку.

Задыхаюсь от обиды и злости, меня начинает колотить, а тело сводит судорогой. В глазах темнеет, закрываю их, чувствуя, что сейчас упаду. Наверное, это и есть состояние аффекта.

- Андрей?!

Отбиваюсь от Марка, который хочет привести меня в чувства, но понимаю, что все движения вялые и заторможенные, будто я пытаюсь драться под водой.

- Проснись, Андрей!

С трудом разлепляю веки, гневно и непонимающе смотрю на изменщика, собираю все силы и отталкиваю его от себя. Отворачиваюсь носом к стенке.

- Ты напугал меня! – Марк обнимает, притягивает к себе. – Что тебе приснилось, ты так кричал?

Приснилось? Так это был сон?

Вздрагиваю и поворачиваюсь к любовнику, смотрю в его глаза.

- Ты мне изменил?! – Полу-утверждение, полу-вопрос должен застать врасплох, но этого не происходит.

Марк улыбается и целует меня.

- Ну и сны тебе снятся. И с кем же?

Успокаиваюсь, вдруг осознав, что внутри меня все было натянуто до предела.

- С официантом.

- Вот как! – Марк целует меня снова, прижимает к себе так сильно, что становится немного больно. – А ты знаешь, что такие сны могут являться тайными желаниями, спроецированными на другого человека? Хозяин, уж не задумал ли ты измену?

Смеюсь над словами своего любимого слуги, обнимаю его и заглядываю в глаза.

- Дурачок. После того, как я тебя встретил, ни на кого другого смотреть даже не могу.

- Ладно, поверю на слово!

Жаркий язык, скользнувший в мой рот, заставляет дрожать. Марк гладит меня по груди своей широкой ладонью, щекочет пальцами, возбуждая, только слегка касается сосков, спускается ниже. Оттягивает резинку трусов, ныряет под нее рукой, ласково сжимает, уже проснувшийся член. Мягко мнет в ладони, а я весь поддаюсь ему навстречу. И жаркий шепот любовника заставляет возбудиться сильнее:

- Люблю тебя, хозяин!

Марк целует меня в ухо, затем спускается ниже, нежно касается шеи, зацеловывает грудь, вбирает в рот сначала один сосок, засасывает губами, слегка покусывая вершинку. Заставляет меня изогнуться и застонать.

- Марк!.. – Стон получается вымученным, хриплым, жаждущим большего.

Но мой слуга не торопится, он передвигается к другому соску и продолжает изводить меня сладкими пытками. Его рука в моих трусах почти ничего не делает, лишь поглаживает ствол, но головка давно уже трется о шелковистую ткань, и я чувствую, как та намокает от смазки.

- Марк!

Он все понимает, отрывается от соска, и спускается ниже, целует мой живот, а руками уже приспускает трусы. Выпускает мой член на волю, целует головку, облизывает ее нежно, чувственно. Я не выдерживаю, хватаю его голову и буквально насаживаю ртом на член.

Мне так хорошо, откидываюсь назад, вижу кусочек ночного неба, а свет уличного фонаря создает причудливые тени на стене дома. Да, мне всего лишь приснился сон. Я же никогда не приказывал выключать фонари в саду. Территория хорошо освещена. Да и домой я возвращаюсь другой дорогой. Какой же я дурак! Но сон был таким реальным и поэтому очень страшным.

Марк протягивает руки и прищипывает пальцами мои соски. Сладкая судорога пробегает по телу, отгоняя прочь мысли, заставляет податься вперед, со стоном вбиваться в жаркий, сосущий, терзающий мой член, рот любовника.

Расслабляюсь, а Марк ложится рядом, обнимает, целует в плечо.

- Не обманывай меня, слышишь? – Произношу это, не глядя на него. – Другого бы простил, тебе измены никогда не прощу!

- Хозяин!.. – Марк придвигается ближе, жарко дышит мне в щеку. – Я тоже тебя очень, очень люблю.

Он, словно пес, лизнул меня, заискивающе попытался поискать мой взгляд, но заглянув мне в глаза, тут же осекся, потупился и грустно улыбнулся.

- Да, я был шлюхой, ты это знаешь, но я никогда не обманывал тебя… - Голос Марка становится таким серьезным и немного хрипловатым, это выдает его волнение. – И впредь этого делать не собираюсь. Не знаю, почему ты вдруг решил провести со мной воспитательную беседу… Но, если ты не веришь мне, то лучше я уйду и не буду больше тебе надоедать. Прости!..

Он поднимается, под его грузным телом кровать вздыхает, будто сожалеет о нашей глупой размолвке. А я не свожу глаз с Марка: его голова низко опущена, а широкие плечи поникли, и поэтому сейчас мой слуга не выглядит огромным. Поднимаюсь следом, обнимаю его такого жалкого, потерянного, тесно прижимаюсь к теплой спине.

- Дурачок! – Кусаю за ухо. – И что это ты обиделся, подумаешь, хозяин немного повоспитывал, что это за поведение такое? Куда это ты собрался? Видимо давно не брал я в руки розгу…

Он с жаром поворачивается ко мне, стискивает в объятиях.

- Прости, господин! Такой я у тебя неразумный, подумал, что мешаю, прости, прости, прости…

Его губы не дают мне дышать, от возбужденных поцелуев не убежать, не отвернуть лицо.

- Пусти, Марк, хватит! – Отбиваюсь от него, но добиваюсь лишь того, что мой слуга заваливает меня обратно в подушки, поднимает мои руки над головой, прижимает несильно, но знаю, не вырвусь, если конечно не прикажу отпустить. Приказ будет выполнен беспрекословно, однако сегодня не собираюсь быть жестоким.

Застываю. А он уже скользит своими широкими ладонями по моим рукам, слегка царапая кожу ногтями, заставляя ее покрываться приятными мурашками. Пальцы щекотно ныряют в падины подмышек. Я не боюсь щекотки, но все равно непроизвольно сжимаюсь. А его ладони уже исследуют мое тело дальше, оглаживают грудь, по-хозяйски нагло, - позволяю, - только иногда ему разрешено брать инициативу в свои руки. Сейчас именно такой момент, и мой слуга не упускает счастливого случая.

Он нежно накрывает мои соски, будто хочет согреть, пальцами сильно сжимает шишечки, так сильно, что меня начинает потряхивать. Иногда его жесткость заводит и мне хочется отдаться ему всецело. Чувствую член любовника, упершийся в мое бедро. Марк тихонечко трется об меня, знает, что я могу разозлиться за это и запретить все. Ведь если я сейчас прекращу игру, значит он не получит секса, больше того, - разрядки. Злой хозяин запретит касаться себя, прикажет лечь на спину с торчащим, словно копье, членом. И продержит ведь так всю ночь.

Вот таким я бываю беспощадным, и в такие минуты умолять меня, даже слезно, бесполезно, - не прощу.

Но сегодня сам хочу продолжения. Разрешаю Марку продвигаться дальше, и чувствую, как он наглеет, уже более смело прижимается ко мне, двигает тазом, начинает пыхтеть, а взгляд его мутнеет от возбуждения.

- Можно!.. – Шепчу так тихо, что даже сам себя едва слышу. Но мой слуга буквально набрасывается на меня, ласково приникает губами к анусу, вылизывает, подготавливая к сексу. Начинаю постанывать, возбуждаясь.

- Хозяин! – Отрывается от своего занятия, пальцами теребит мою мошонку. – Позволь?!..

Его просьба похожа на стон, так он хочет войти в меня, но не смеет без разрешения, хотя оно и было уже получено. Но мои уроки не прошли даром, и Марк знает, что случится, действуй он самовольно.

- Да! – Выдыхаю порывисто и тут же чувствую его член, буквально вбивающийся в мое нутро. Сильно, грубо, без передышки, он почти жестко насилует меня. Но сейчас мне это нравится, я начинаю покрикивать в такт его движениям. Особенно, когда чувствую, как мой пульсирующий член оказывается в тесном плену его ладони.

- Пожалуйста, прости… - Стонет Марк, потому что знает, - получит наказание за несдержанность. – Пожалуйста!..

Мы кончаем одновременно, я судорожно сжимаю его член, выгибаюсь так, что, кажется, сломаю позвоночник, но захвативший меня оргазм перечеркивает все страхи. Сильные, горячие руки любимого не позволяют мне выгибаться дальше, придерживают, не дают соскочить с его члена, и этим доводят до неистовства. Он еще умудряется подбивать тазом, пробивая защиту моих мышц, и это его движение накрывает меня второй волной. Все, я больше ничего не замечаю, купаясь в бешенном, неудержимом наслаждении. После которого проваливаюсь в темноту забвения.  

Не устаю удивляться тому, как мне хорошо с ним. Сколько за мою жизнь я поменял партнеров, скольких имел сам, сколько брали меня? И ведь всегда считал себя легко возбудимым, ярко чувствующим. Но такого, что я испытываю с Марком, за всю свою сексуально-взрослую жизнь, я не испытывал никогда и ни с кем. Поэтому меня больше не ведет в сторону, нет неугомонного желания искать нового любовника, попробовать с ним то, о чем мечталось. С моим любимым слугой я могу воплотить в жизнь любые фантазии, испробовать все что захочу и никогда не получу отказа. Марк готов на все, пойдет за мной хоть в рай, хоть в ад. Ну а я ради своего возлюбленного могу хоть наизнанку выкрутиться! Готов ради него на многое, но только одного не прощу, - его измены. Потому что, смею думать, он тоже испытывает те же чувства и не нуждается в другом партнере, не жаждет перемен в устоявшихся отношениях.

Лучше пусть скажет сразу, что устал, что хочет расстаться. Я буду переживать, но приму все хладнокровно… К черту, скорее всего, побью его, а потом, валяясь у него в ногах, буду молить не бросать меня… Не знаю, как я поступлю, честно, не знаю… Но это все равно будет справедливо по отношению ко мне, если он скажет все и сразу, а измена же, всегда предательство. И такое любимому человеку нельзя простить, как бы не хотел, невозможно.

В своих мыслях я невольно вернулся в прошлое, когда еще жил с Виктором, в то время, где измены были нормой жизни и казались чем-то естественным и даже необходимым. Сначала он изменял мне с женщинами, и я терпел, а потом узнал, что и среди мужчин я для Вика не был единственным. Это ранило мое влюбленное глупое сердце, и это постепенно изничтожило мою любовь, разорвало ее в клочья, когда я сам, словно голодный и жадный до удовольствий зверь изменял Виктору, и с мужчинами, и с женщинами.

Но я до сих пор хорошо помню первый раз, когда узнал, что любимый человек мне изменяет. Все началось так же вот, с идиотского сна об измене. И я кричал и бился в объятиях Виктора, а потом, разбуженный им, плакал на широкой груди своего друга.

- Что тебе приснилось Андрэ?! – Спросил он.

- Ты мне изменил?! – Полу-вопрос, полу-утверждение.

Вик опустил голову, а потом равнодушно глянул на меня и спокойно произнес.

- А чего ты хотел, что я буду все время с тобой нянчиться? Или принимай все как есть, или давай разбежимся!

Тогда я простил, на все был готов ради красавца-мужчины, от которого мне буквально вскружило голову. Я старался не обращать внимание на его загулы.

И только встретив Марка, я понял, что не любил Вика по-настоящему. И поэтому так легко расстался с ним, бросил и никогда не сожалел о содеянном.

Но Марка я люблю, и мысль о том, что он может меня предать, вгоняет в шок и заставляет сердце замирать от страха. Ведь измена это первый звонок усталости от отношений.

- Хозяин!..

Тихий голос вытягивает меня из сна. И сначала я не могу понять, кому я понадобился. Отмахиваюсь. Так сладко спится именно в предутренние часы. И кому только пришло в голову меня будить? Я устал, почти всю ночь мы занимались любовью. Я хочу спать.

- На самолет опоздаешь, просыпайся!

Сон смывается мгновенно. Подскакиваю и сажусь на кровати, с трудом вникаю в происходящее. Какой самолет? Куда это я собрался лететь?

- Андрей! – Марк ласково обнимает меня, целует в основание шеи, поднимается выше, слегка щекоча кожу, зарывается носом в мои волосы, жарко выдыхает. – Пора вставать, давай я тебя в ванну отнесу, сразу проснешься.

Отмахиваюсь. Героически поднимаюсь и бросаю взгляд на часы.

Мамочка моя, я же в командировку собрался, в Америку, вот я придурок, забыл совсем. После этого моя спокойная, размеренная жизнь как-то быстро закончилась и понеслась круговертью, с развивающейся, флагом, одной единственной мыслью: «Успеть бы на самолет! ».

Я успеваю. Мы стоим с Марком в аэропорту, - не хотел брать его, но он уговорил меня. Сам отвез на машине, заменив водителя. Как-то быстро мой слуга взялся за ум, перестал лихачить и стал вести себя на дороге по-джентельменски, и я, поверив ему, позволял иногда садиться за руль.

- Почему ты не хочешь взять меня с собой?! – Обида в дрожащем голосе Марка заставляет пожалеть о своем решении. Но я беру себя в руки, хлопаю его по плечу.

- Я ненадолго, двоим там делать нечего. А ты должен курировать местную фирму.

Я прав, моя командировка запланирована всего лишь на два-три рабочих дня. И хотя расставаться с ним не хочу, все-таки основной моей целью является даже не сама поездка без него, и не то, что без него не обойдутся в головном офисе, а мое испытание: смогу ли я обойтись без Марка, как сильно буду тосковать по нему?

Мы слишком давно не расставались. Наверное, последний раз это случилось, когда он порвал со мной и умчался в Нью-Йорк. После этого, слуга хвостиком следовал за мной, куда бы я не отправлялся. Мне и сейчас невыносима мысль о расставании, и, наверное, я глупец, каких свет не видывал, но вот нужна мне небольшая отдушина, если хотите, проверка, вдали от него. Чтобы не зависеть от его взгляда, голоса, от рук таких сильных и нежных, от поцелуев его горячих и желанных.

Голова кругом. Хочется выпрыгнуть из самолета и броситься к нему в объятия. Чтобы взял на ручки, как маленького, и баюкал… И сразу чувство спокойствия и защищенности окутает меня, сделает слабым и податливым.

Стоп! Вот из-за этого чувства я улетаю сейчас. От него бегу и от себя самого, потому что начинаю слабеть, доверяться всецело. Но я должен оставаться сильным, иначе потеряю власть над Марком. И он не простит мне этого… А почувствовав мою слабость, уйдет, но сначала побольнее ранит, чтобы наказать за малодушие.

Уже месяц я в Нью-Йорке. Дела у филиала идут из рук вон плохо, и моя командировка затягивается. Марк несколько раз порывался приехать, помочь. Он же год назад окончил университет, учился дистанционно. И уже начал помогать мне в работе, и это одна из основных причин, почему я оставил его вместо себя, знал, справится. Отказываю Марку в его просьбе, не позволяю приехать ко мне, хотя и хочу видеть его до умопомрачения, соскучился и умираю без него. Но что поделать, если работа пока стоит выше личных интересов. Я никуда не езжу, ни с кем почти не встречаюсь. Весь день провожу в офисе с управляющим или разъезжаю по объектам, а вернувшись в квартиру, падаю в кровать, засыпая еще в полете от усталости. Из всех знакомых, лишь Бобу позволил заехать ко мне. Он приехал, сидел на кухне и жаловался на то, что соскучился по Ирине и хочет вернуться домой.

- Надоело все здесь! – «Демон» залпом опрокинул рюмку с водкой. Я не пил, голова была забита другими делами, и хмельной угар не пошел бы на пользу. – Представь, я когда-то мечтал о такой жизни, думал, что буду счастлив… Но, счастья нет, как ни бывало!.. Вот поверишь, в союзе еще, приносили на кассетах видео про красивую американскую жизнь, девки сисястые, губастые, с глазищами как у племенных телок… Думал, матерь божья, вот же люди-то живут, мне бы так. А теперь, все это вот оно, только руку протяни, а не хочется… Весь силикон и ботекс этот, будь он неладен, рожи все эти искусственные, улыбки будто одним скальпелем на всех вырезанные… С души воротит… Господи, надоело-то как! Вот оглядываюсь иногда и думаю: бежал за счастьем, гнался, через сколько голов перепрыгнул, скольких позади оставил… А счастье-то там в прошлом только и было… Там, в захолустной пятиэтажке подмосковной, рядом с Иркой, живой и настоящей, своя она была, родная, теплая… И не за деньги меня любила, а потому что это я был…

Он вздохнул и, снова наполнив рюмку, выпил водку одним глотком. Поморщился, занюхал рукавом шелковой рубашки, махнул рукой и ничего не сказал, лишь тяжко вздыхал, будто продолжал свой внутренний монолог.

- Ну так и уезжай, что тебя здесь держит?! Ирина живет одна, я разговаривал с ней, о тебе тоже, кстати…

Борис приободрился, а в глазах, каких-то потерянных и потухших, вдруг вспыхнул живой интерес.

- И что? – Спросил он осторожно.

- Сказала, что вспоминает тебя до сих пор и даже жалеет, что выгнала, когда ты приезжал мириться.

- Еще бы! – Мой гость приобрел горделивую осанку, разве что не подбоченился. – Мы же с ней еще с детсада дружим, во как! Куда ей без меня?! Конечно жалеет! Только вот я еще десять раз подумаю, прощать ее за то, что скалкой меня по башке огрела или нет.

Я покачал головой и подумал о том, что неплохо бы этим двоим немного повзрослеть и перестать уже разыгрывать из себя гордецов. Кому-то ведь нужно и уступить…

А не делаю ли я тоже самое? Зачем нужна была эта проверка на выдержку без Марка? Кому я сделал лучше, чего добился?

Я вскочил.

- Ты чего?! – Боб попытался меня удержать.

- Домой возвращаюсь! – Я выпрыгнул из-за стола и кинулся к телефону. На бегу бросая Борису. – Тебе тоже советую заказать билет и лететь к Ире, она поймет и простит и все будет хорошо!

Вылетел поздно ночью, с первым же доступным рейсом. Уже из аэропорта позвонил управляющему, предупредил, чтобы утром меня не ждал в офисе филиала. Он немного растерян, но, думаю, сам справится, основную работу мы с ним вытянули. А не справится, гори все синим пламенем. Устал я уже от этой нервотрепки.

Закрываю глаза, вижу Марка, как он улыбается мне, такой счастливый и радостный.

- О, Эндрю?! – В кресло рядом со мной плюхается мой знакомый журналист Жан-Люк. – Какими судьбами?! Давно не виделись!

- Ага! – Говорю я, приветствуя друга, хотя его компания сейчас меня не радует. Это раньше мы бы развлеклись в полете по полной, но теперь мне этого не нужно. У меня есть Марк.

- Летал развеяться?! – Понимающе спросил Жан-Люк, нежно сжав мою руку.

- С чего это? – Не понял я, внутренне напрягаясь.

- Ну, ты же со своим амбалом расстался… - Мой приятель внимательно посмотрел на меня и тут же понял, что ляпнул лишнего. – Или я ошибся?..

- В смысле? – Я ничего не понимал. Откуда у Жана-Люка такая информация, с чего это он решил, что мы с Марком разошлись?

- Да нет, тогда ничего! – Наглый журналюга, ехидненько так улыбнулся и мгновенно увлекся чтением какого-то журнала.

- Нет уж теперь говори! – Взъярился я, вырывая журнал. – Говори!

- Да ладно тебе… - Жан-Люк еще пытается отнекаться. – Я, наверное, просто не так понял…

- Что ты не так понял?.. Рассказывай, или я за себя не ручаюсь!

Мне хочется размазать веснушчатую физиономию о свой кулак. Гнев мой закипает и поглощает меня всего. И это сразу же понимает Жан-Люк, он вздрагивает, видимо, даже кожей ощущает мою злобную ауру.

- За дебош на самолете тебя арестуют! – Неуверенно предполагает он, пытаясь успокоить меня, и уже явно сожалея, что проговорился.

- Это тебя волновать скоро не будет, поверь мне! – Все-таки я беру себя в руки и успокаиваюсь. – Обещаю, ты не пострадаешь, если все расскажешь мне сейчас же!

- Да ладно, успокойся. – Смиряется мой приятель. – Просто до поездки в Америку, я был в командировке по заданию редакции, хотел к тебе в гости заглянуть кстати…

- Не отвлекайся! – Во мне бушевала ярость, которую я едва мог сдерживать.

- Да ладно тебе, в общем, я видел Марка в компании с каким-то мужиком, он с ним обнимался в холле гостиницы, разве что целоваться не начали. Меня даже не это напрягло, а то, что потом я их еще раз видел, на следующий день, утром, они выходили вдвоем из гостиницы… Ну, что я по-твоему должен был подумать, а?

- Фигня! – Выдохнул я, чувствуя, как предательски затряслись губы, буквально физически ощутил разлившуюся по лицу бледность.

- Успокойся… - Жан-Люк снова ухватил меня за руку. Но я не позволил ему утешать себя. – Я действительно все мог не так понять. Может быть, он встретил знакомого… Или… Да вот, я его сфоткал, есть у меня такая дурная привычка.

Журналист завозился с телефоном.

- Если я не удалил конечно… А, вот, держи.

Я взял смартфон и увидел Марка, улыбающегося так открыто и искренне… И эта улыбка предназначалась не мне, а совершенно незнакомому высокому худому парню с желтыми, словно солома, растрепанными волосами. И этот незнакомец нежно обнимал Марка за талию, прильнул к нему, заглядывал в глаза и заискивающе улыбался, будто выпрашивал чего-то.

«Отойди от него! Руки прочь! »

Я чуть не заорал это вслух, мгновенно забыв, что передо мной фотография. Ревность и злоба затопили меня, заставили сжать кулаки. Я едва не раздавил чужой телефон.

Как поступить с ним? Что делать?.. Это я накликал беду своими страхами… И зачем я только думал все время об изменах, почему не наслаждался теми мгновениями, которые были у нас. А теперь… Что теперь, он устал от меня, заменил на этого бледного парня, с копной жестких, как солома, волос? Как смотреть в его глаза и общаться с ним?.. А может быть, я приеду, а его уже нет?!..   И Зак вручит мне конверт в котором все лаконично будет разъяснено…

Нет, я не хочу так! Не могу расстаться  с ним…

Как же болит в груди, сердце будто тиски сжимают, сдавливают, пытаясь выдавить боль от предательства, такого вероломного и жестокого.

Ну почему я не позволил ему приехать ко мне? За что получаю такие горькие уроки?.. Марк, почему ты меня так мучаешь, чем же я заслужил это?..

Сжимаю кулаки и беру себя в руки, начинаю понимать слова, которыми сейчас меня пытается успокоить Жан-Люк. Отмахиваюсь.

- Спасибо, мой друг, но мне ничего этого не нужно. – Говорю устало, язык будто онемел. Не хочу сейчас разговаривать, не хочу чтобы меня трогали и приставили сейчас.

- А может, развлечемся, давай?! – Жан заглядывает мне в глаза, заискивает. – Ну, Эндрю, ты пойдешь в туалет первым или я?..

- Отстань, мне сейчас не до игр.

В аэропорту меня встречает шофер. И настроение окончательно портится, а я думал, что Марк приедет за мной. Я загадал, что если он приедет, значит все это ерунда, он просто встречался с кем-то… Ну может же у него быть знакомый в этом городе… Нет… Не так, кто-то из его бывших проездом был здесь…

Из его знакомых?!.. Бывших?.. Клиентов?..

Сердце ухает вниз, а потом подскакивает к горлу, бухается в глухую пустоту грудины и нудно там стонет.

Я загадал, что если он приедет меня встречать, то вся эта история – недоразумение, а если не приедет… Если не приедет, значит это измена, предательство и нет ему никакого прощения.

- Хозяин! – Зак встречает меня на крыльце.

Глубоко вдыхаю, ожидая, что сейчас дворецкий протянет мне прощальное письмо Марка.

- С приездом! Господин Лерринг сейчас на совещании в главном офисе.

- Вот как?! – Выдыхаю, кажется, с облегчением. – Он ничего не просил передать?

Зак пожимает плечами.

- Он скоро сам будет, хозяин.

- Ладно, я пойду приму душ, прикажи сворганить мне чего-нибудь перекусить.

- Слушаюсь!

Вхожу в комнату и тут же вдыхаю запах Марка. Закрываю глаза, сползаю спиной по стене, сжимаю голову руками.

- Неужели ты, правда, мне изменил, Марк?.. У нас же так было все хорошо…

Прохладный душ возвращает меня в чувства. Нерешительность и слабость проходят сами собой. Обедаю в одиночестве, слушаю, как тикают старинные часы в прихожей. Медленно отсчитываю секунды. Начинают бить куранты. Загадываю, что с последним ударом зайдет Марк, и это будет значить, что фотография, лишь розыгрыш.

Раз, два, три!

- Хозяин!

Вздрагиваю. Зак с почтительным поклоном застывает в дверях.

- Вам что-нибудь нужно?

Черт, как ты заботлив, но я не тебя ждал.

- Нет, все хорошо, Зак… - Размазываю пюре по тарелке. – Знаешь что, отпусти слуг и сам можешь быть свободен на эти выходные, думаю, мы справимся.

- Спасибо, хозяин!

Дом быстро пустеет. И я остаюсь в одиночестве. Захожу в спальню, растягиваюсь на кровати. Не могу выкинуть мысли об измене Марка, все думаю и думаю об этом. Беру со столика свой телефон и загружаю папку с фотографиями.

Как же ты улыбаешься ему открыто, радостно, призывно… Почему, Марк, ты даришь ему такую свою улыбку?.. Столько тепла во взгляде… Так доверчиво льнешь к его рукам…

Начинаю вертеть картинку, пытаясь понять, куда идут эти двое. По плакату на стене понимаю, что к лифту. Да, он тащит Марка в номер. Бывший клиент и бывшая проститутка. Бывшие ли они?.. Откуда этот мужик узнал где живет Марк, как вызвал его на встречу? Почему мой любимый помчался к нему?.. Может, потому что я запретил приезжать, сославшись на занятость, и на то, что он нужен и необходим был здесь?.. Но мне так хотелось проверить чувства, его и свои, а еще, я, дурак, хотел, чтобы он почувствовал себя значимым и нужным для дела семьи… Какой же я идиот. Сколько ошибок я совершаю, а потом страдаю из-за них. Не надо было уезжать, не надо было…

- Хозяин!

Его губы накрывают мой рот, и я не успеваю ничего сказать. Марк целует меня страстно, напористо, будто действительно соскучился и хочет вложить все свои чувства в этот лживый поцелуй.

- Отвали! – Отталкиваю его от себя.

- Хозяин?! Что случилось? Я в чем-то провинился?.. – Он смотрит с тревогой, заглядывает в глаза, тут же превращаясь в покорно-испуганного пса. – Это управляющий, да?! Он позвонил тебе и нажаловался?.. Я, наверное, как-то не так вел дела, а он не хотел говорить мне напрямую…

- Ты что, совсем идиот?! – Отпихиваю его ногой.

Марк падает на колени, прижимается щекой к моим ногам.

- Прости меня, пожалуйста, я очень старался…

- Видел я твои старания! – Резко поднимаюсь, снова отталкивая провинившегося.

Он сразу же начал оправдываться, а значит чувствует свою вину… Вот только почему про работу тут лепечет?.. Ерунда какая-то…

- Ты заезжал в офис, да?..

Марк остается на коленях, стоит передо мной с низко опущенной головой, сопит, оправдывается.

- При чем тут офис?! – Плюхаюсь в кресло. – Ползи сюда и обслужи меня!

Мне противно, но я хочу унизить его, если уж Марк шлюха, то пусть почувствует себя опущенным.

- Хозяин… - Он выполняет приказ. Подползает ко мне, снова обнимает ноги, поглаживая икры, слегка давит на них пальцами, поднимается выше, под коленки.

Я вижу, как его отпускает волнение, он думает, что я играю, поэтому расслабляется.

- Не затягивай…- Мой тон спокоен, холоден и безразличен. – Приступай.

Распахиваю полы халата. Я совсем не возбужден и не знаю, смогу ли сейчас хоть что-нибудь. Мне отвратительна сама мысль, что он станет ласкать меня. Потому что перед глазами я все еще вижу эту чертову фотографию. Сожаление топит меня в себе, не дает расслабиться. Наверное, я из тех, кто предпочитает ничего не знать.

- Андрей, что случилось?! – Марк отрывается от моего вялого члена, смотрит, а в глазах слезы.

- Кто тебе, мразь, позволял отвлекаться?! – Наотмашь бью его по лицу. – И не помню, чтобы тебе разрешалось обращаться ко мне по имени!

- Прости, хозяин! – Он не сопротивляется, и это меня еще больше выводит из себя.

Еще раз бью его сильно ногой в бок, он падет, заставляю перевернуться на живот. Хватаю свои брюки и выдергиваю ремень.

- В чем я провинился?! – Выкрикивает Марк, вздрагивая при первом, хлестком, резком ударе. – Пожалуйста, скажи мне… Хозяин, пожалуйста!..

- Это ты мне сейчас скажешь! – Рычу от злости на него. – Ты мне все сейчас расскажешь!

- Я все расскажу, пожалуйста, только ответь, за что ты меня наказываешь?! – Он ползет вперед, пытается уползти от меня. Но я не позволяю, хватаю его за волосы, больно, рывком останавливаю.

- Куда собрался?

Бью кулаком в лицо, чувствуя, что не могу сдержать зверя, пробуждающегося во мне.

- Пожалуйста… Пожалуйста… - Марк задыхается от боли. – Остановись!

Это наше стоп-слово. Застываю, против воли, хотя это слово звучит впервые за все время наших отношений, мы и назначили-то его просто так, надеясь, что оно никогда не понадобиться.

- Прости… - Марк подползает ко мне, принимается облизывать мои ноги. – Оно случайно вырвалось, я просто испугался… Ты ведь правда на меня злишься?! Я виноват, виноват, хозяин, но не знаю в чем… Скажи мне, а потом хоть убей. Но я хотя бы буду знать, за что ты меня так ненавидишь… Хозяин, я все выдержу, только не такую ненависть… Что я сделал?!.. Пожалуйста, хозяин, умоляю тебя, скажи мне!..

Отхожу от него, несколько раз глубоко вздыхаю, чтобы успокоиться и привести себя в порядок. А ведь хотел все сделать по-другому. Нет, все-таки я такой слабак. Марк напряженно наблюдает за мной, и я это вижу, но предпочитаю делать вид, что не замечаю его напряжения. Наконец, прихожу в норму, спокойно оглядываю его с головы до ног. Вижу, как он съеживается под моим ледяным взглядом.

- А ты не давал мне повода, Марк?

Он дрожит всем телом, потому что реально напуган моим поведением, правда не понимает отчего я вышел из себя. А во мне просыпается сомнение. Ведь, если бы он изменил, то уже бы понял, что я все знаю, и принялся бы каяться. Неужели я ошибся? Но останавливаться на полпути не собираюсь.

- Кто из вас был сверху, Марк? – Беру со столика телефон и снова вызываю фотографию, рассматриваю ее, чувствуя, как вновь пробуждается злость.

- О чем ты? – Он, или издевается надо мной, или правда ни черта не понимает.

- Об этом, Марк, я об этом твоем мужике, с которым ты в обнимку пошел в номер гостиницы, а вышел оттуда только утром!

Я ткнул фотографию под нос Марку, едва сдерживая желание размазать телефон об его лицо.

- Откуда у тебя это? – Он побледнел и сжал зубы до хруста.

- Какая разница, откуда у меня это фото, главное, почему ты мне изменил?

- Ты свечку надо мной держал?

Я впервые видел такого Марка, теперь он разозлился по-настоящему. Его глухой голос звучал угрожающе спокойно.

- Мне достаточно того, что я вижу… - Ответил я, теряя уверенность, но все же еще продолжая давить на него. – Знаешь, что я подумал, когда увидел фотографию? Я подумал, что хорошо было бы, если бы ты исчез из моей жизни, до того, как я опущусь до твоего уровня и начну разбираться с тобой… Выяснять причины твоего поступка!..

- А что еще ожидать от бывшей шлюхи, да? – Он поднялся с колен и посмотрел на меня так, что я похолодел от макушки до самых пяток. – Конечно, ведь меня только помани и я сразу же побегу с первым встречным на тайное свидание за твоей спиной!

Он покачал головой.

- А я думал, что ты мне веришь, и что никогда не попрекнешь прошлым… Фотография правдивее моих слов, ты правильно сделал, что доверился ей, а не шлюхе… Ладно, чего уж там. Прости что я не ушел, ты ведь этого хотел? Чтобы шлюха исчезла из твоей жизни? Будь по-твоему, хозяин!

- Да катись! – Я опустился на пол. – Катись куда хочешь, а меня оставь в покое, я от тебя устал!

Я устал бояться и просыпаться в поту оттого что потерял Марка, что он бросил меня, что ему надоели наши отношения, я сам надоел ему. Я так боюсь, что он исчезнет, что уже почти физически ощущаю потребность в этой потере. И, наверное, испытаю облегчение, когда Марк уйдет от меня. Я устал! А может быть, эти страхи давным-давно убили мою любовь к нему, растерли ее в порошок и эту мелкую пыль унесло ветром? Просто я этого не заметил. Ведь не удерживаю я Марка сейчас, не даю повода остаться и попробовать оправдаться, нет… Может быть, это конец?.. Так называемые, похороны любви?

Он похоже ждал, что я передумаю, но, увидев мое полное безразличие, поклонился мне и вышел, оставив в одиночестве и в полной растерянности.

Я не мог понять, что произошло со мной, и с ним и как реагировать на произошедшее, лишь одно я понял четко, - он не изменял мне… Не изменял! Хотя и не сказал ничего, не оправдывался и не стал доказывать свою невиновность. Как же это похоже на тебя, просто взять и уйти.

Господи, что я творю, получается, что это я выгнал его?.. Нет, он не уйдет! Да куда он денется, в самом-то деле?! Уже было подобное, - он уходил от меня, но ведь вернулся?! И теперь не посмеет, не сможет и на шаг от меня отойти. В конце концов, он моя собственность, я купил его и не давал еще волной… Господи, о чем я?.. Словно рабовладелец из прошлого… Меряю не чувствами, а здравым рассудком!.. Докатился!..

Он наверняка уйдет… Уйдет, потому что я этого захотел… Я ответственен за все, ведь я держу власть над ним в своих руках! И я не имел права поднимать на него руку не выяснив все как следует. До чего я докатился? Как смог ранить любимого человека так жестоко?!

Первым моим порывом было броситься в комнату Марка. Но потом я остановился, поняв, что оскорбил его смертельно, и никакое мое раскаяние, никакие просьбы о прощении не смогут помочь. Марк уйдет, и ничто его уже не сможет удержать.

Горечь, тугим горячим комком, застряла в горле. Я остался сидеть на полу, превратившись в слух.

Хлопнула дверь, и послышались шаги. Во мне шелохнулась надежда. Я представил, что он сейчас войдет и бросится в мои объятия, со словами смиренного раскаяния будет просить о прощении, а потом расскажет, что было на самом деле с тем парнем… А вдруг было, вдруг он изменил мне, а теперь специально ломает комедию, пытаясь заронить во мне зерно сомнения?

Вопреки моим надеждам, Марк прошел мимо моей комнаты, спустился по ступенькам, пересек холл, а потом хлопнула входная дверь. Я выскочил из спальни, понесся в кабинет, выглянул в окно и увидел, как он уходит. На плече спортивная сумка, ничего лишнего, ничего моего. С чем приехал, с тем и уезжал сейчас от меня.

- Ну и вали! – Крикнул я, хотя Марк и не мог услышать. – И назад не смей возвращаться, не пущу!

Случилось то, чего я боялся больше всего, от чего просыпался в холодном поту. Мне была невыносима мысль о его предательстве, а предателем оказался я сам. Я предал нашу любовь и нашу дружбу, перечеркнул все своей идиотской ревностью… Своей подозрительностью и недоверием я разрушил все то, что мы так долго выстраивали. Только увидев, как он скрылся за поворотом, направляясь к воротам имения, я вдруг осознал, что безгранично люблю его и ни за что на свете не хочу расставаться с ним, не могу разрешить Марку уйти из моей жизни. Снова уйти, как тогда, когда звучал в телефонной трубке его равнодушный голос… Чтобы он не совершил, как бы не вел себя, - не могу позволить ему исчезнуть!

Господи, какой же я скот! Стою тут и пялюсь на пустую дорогу, туда, где только что прошел мой любимый. Бежать и вернуть, немедленно, не отпускать, не дать ему уйти!

Выбегаю на улицу. Несусь к воротам, выскакиваю на дорогу. Но Марка и след простыл. Будто его не было никогда. Он словно зыбкий утренний туман растаял мгновенно и без следа.

- Где ты, как мог уйти так быстро? Нет, так ведь не бывает?!

Пометавшись по дороге, наоравшись до хрипоты, возвращаюсь домой. Не жалею себя, пустое, я виноват и буду нести это бремя всю жизнь, потому что никогда и никого больше не смогу так полюбить. И это не голословное утверждение, продиктованное расстроенными чувствами, нет. Марк воплощение моей мечты, он появился и принес в мою жизнь свет, а уйдя, вдруг погасил его, сделал все вокруг беспросветно темным, мрачным и бесполезным. Как только я мог мысль допустить, что разлюбил его?!

Понуро поднимаюсь в свою комнату. На столике лежит телефон, отчего-то его экран до сих пор светится. Плюхаюсь на кровать, беру телефон и тупо рассматриваю фотографию. Сердце сжимается от горя. Неужели я никогда больше не увижу  его улыбку, и никогда Марк не бросится в мои объятия, а если увидит на улице, то просто пройдет мимо, даже не кивнет, как доброму старому знакомому? Может ли быть такое, что глупая ссора разметает нас в разные стороны, разведет навсегда и бесповоротно?

- Он должен остановиться в гостинице! – Вскакиваю, но потом снова падаю на кровать.

А в чем смысл? Ну приду я к нему, мол прости, а он мне плюнет в рожу… И правильно, между прочим, сделает. Я виноват в том, что подозревал его… Нет, не подозревал, а прямо обвинил… Как я мог? Такое недоверие и такая ревность… Во что я превратился? Я сам себе сейчас противен. Трус и предатель! Как я мог сказать ему – уходи?! Почему не наступил на горло своей идиотской гордости, не задушил ее и не бросился к Марку с мольбой о прощении?! Ведь тогда еще не было поздно, тогда я мог его удержать, остановить… Я поверил идиотской фотографии, и так просто, так быстро разочаровался в своем любимом, усомнился в его честности и любви. Как я мог?

Кто-то гладит меня по голове. Я что заснул что ли? Так тепло и нежно, какие приятные прикосновения. Улыбаюсь. Марк?! Ты простил меня и вернулся? Открываю глаза.

- Братишка!

Радость улетучивается. А Лика улыбается во весь рот.

- Мы к тебе в гости с Дирком приехали, а тут все нараспашку. Где Зак, слуги, Марк, в конце концов?

- Лика, мне так хреново! – Обнимаю сестру и начинаю сотрясаться от рыданий. Стесняюсь ее, но не могу сдержаться.

- Что случилось, с Марком что-то?

- Я такой скот! Лика, я… Я ведь нож ему в спину всадил, понимаешь? А он мне так верил… Так мне доверял… Что же мне теперь делать?

- Андрей! – Лика оторвала меня от себя, дрожащего, напуганного, заглянула в глаза и немного остудила мою истерику серьезным тоном и взглядом. – Где труп?

- Чего?! – Не понял я и икнул. Пришел в себя от неожиданного и нелепого вопроса. Быстро вытер глаза и уставился на сестру, будто впервые увидел.

- Ну, ты же сказал, что вонзил нож в спину Марка?.. – Неуверенно проговорила сестра, и вдруг поняла, оттолкнула меня от себя, согнулась пополам и начала смеяться. – Ой, прости, это нервное!.. Я-то подумала… Вот ты дурак, Андрей, напугал меня!.. Придурок!

Я, глядя на нее, тоже рассмеялся, потом мой смех перерос в хохот, который рисковал снова перейти в истерику.

В дверь постучали.

- Извините, у вас все в порядке? – Спросил новый друг моей сестры, неуверенно заглядывающий в комнату.

- Иди, Дирк, у нас все хорошо, просто мой брат с ума сошел и меня чуть идиоткой не сделал!

- Перестань, Лика! – Я толкнул сестру.

- Я тогда чего-нибудь поесть приготовлю! – Предложил ее приятель, закрывая дверь.

- Да, да, точно, займись пока делом.

Лика обняла меня, прижала к себе.

– Андрей, ты просто поплачь, тебе легче станет. А когда успокоишься, то все мне расскажешь.

- Нет, я не буду плакать и рассказывать пока тоже ничего не буду, не обижайся.

Лика пожала плечами.

- Как хочешь, просто это надо переболеть, разрыв это всегда плохо. Ну ладно, я тебя оставлю, а мы в доме тут похозяйничаем пока, ладно?

- Конечно, иди!

Разрыв это плохо, особенно, когда ты сам стал инициатором. Марк во всем прав: и что обиделся на меня, и что ушел из дома, - а что ему еще было делать? Остаться и терпеть мои нападки… Кому бы понравилось такое?

Я задумался, а как бы я себя повел, обвини меня Марк в измене, ведь тоже бы оскорбился. Разобиделся, заставил бы его вымаливать прощение, унижаться и клясться, что этого не повторится. Сам же я, трусливо спрятался в комнате, а потом еще и догнать не сумел.

И теперь Марк ушел, унося в сердце обиду. И я не вправе его возвращать, не имею никакого права нестись за ним в Нью-Йорк, даже ползать перед ним на брюхе не достоин. Ревнивый и тупой сукин сын. Обидел любимого человека, заподозрив его в измене, раздул проблему на пустом месте. А потом еще, вместо того, чтобы удержать, указал на дверь, подтолкнул к тому, чтобы он ушел из дома.

Нужно было просто выяснить все обстоятельно и спокойно, а потом уже решать, что и как делать. Ну, а даже если бы он изменил, что в этом такого страшного? Ведь и я когда-то изменял, а Эрик прощал меня, принимал обратно, да кто сейчас не изменяет?

Не могу находиться в душной спальне, одиночество пугает меня. Выхожу в темнеющий сад. Подхожу к фонтану, ложусь на теплые, нагретые за день, камни.

Марк не изменял никогда, даже если мог, не изменял… А я обвинил его, припомнив прошлое, и бил за то, чего он не совершал, наказывал за проступок, который придумал сам. Грош цена мне, как хозяину.

- И правильно что он ушел, от такого как я надо бежать без оглядки. И никогда не возвращаться. – Не заметив, произношу эти слова вслух.

- Самобичеванием занимаешься? – Лика появилась неожиданно, выплыла из темноты, присела рядом. – Может быть, лучше плетку тебе принести?

- Не ерничай пожалуйста, мне и без этого хреново…

- Он тебя бросил?.. Ты его обидел чем-то?

- Почему ты так решила? – Приподнимаюсь на локте, но не могу разглядеть глаза сестры, поэтому снова ложусь на спину и отыскиваю яркую, мерцающую голубую звезду.

- Ну, во-первых, твой Марк вряд ли бы ушел просто так, он, как мне кажется, без ума от тебя. А, во-вторых, такое раскаяние и самобичевание, братишка, я видела лишь раз, когда дед узнал о том, что ты гомосексуалист. Лежишь тут и ноешь, глядя на звезды. Если обидел, так попроси прощения…

Она замолчала, протянула руку и погладила меня по голове.

- А… Поняла… Если бы все было так просто, ты бы уже сделал это… Значит обидел так сильно?.. Андрей, на тебя это не похоже…

Я сел, обняв ноги, опустил подбородок на колени.

- Я знаю, что изменился, и хотел разобраться сам в себе, но не смог… И откуда-то появилась ужасная ревность, такая, что дышать больно…

Лика прижалась ко мне, обняла.

- Ты просто его очень сильно любишь, вот и весь ответ, а когда любишь, боишься потерять и совершаешь разные идиотские глупости.

Я усмехнулся и поцеловал сестру в макушку.

- Светлая головушка моя. – В моем голосе только теплота. – И когда ты успела так вырасти?

- Кстати, Андрей, а когда мы в Россию поедем, а? У тебя то дела, то случаи, а я хочу к Ивану…

Я мысленно забрал свои слова обратно, увидев в Лике все ту же капризную девчонку.

- А тебе Дирка мало что ли? Хороший парень, такой крепыш.

- Ты ему улыбнись пару раз и, думаю, он быстро свое внимание переключит. Не люблю я би, а мне они почему-то попадаются постоянно. Он уже мне намекнул, что был бы не прочь с тобой поближе познакомиться…

- Да уж… – Качаю головой и теснее прижимаю к себе сестру.

- Замерзла?

Она кивает.

- Пошли домой, а то к ночи стало прохладно.

- А где твои слуги, ты их тоже разогнал, что ли? Что тут вообще произошло?.. – Лика делает вид, что возмущена, но я знаю, что моя сестра всегда меня поддержит и всегда будет на моей стороне.  

- Ничего братишка, не кисни, мы сами со всем справимся, не в первой! – Лика первая заходит в дом.

Там тепло и уютно, но мне скучно в компании сестры и ее приятеля, который, кажется, действительно запал на меня. Поэтому я быстро раскланиваюсь и скрываюсь в своей комнате. Брожу по ней загнанным зверем, меряю шаги и все вспоминаю как обидел Марка, сорвал на нем свою злость. Останавливаюсь на миг, представив, что бы мы могли делать сейчас, не случись всей этой истории с фотографией. Мне становится жарко и внизу живота кровь приливает к члену, наполняет его жизненной энергией.

Черт, я хочу, чтобы Марк коснулся меня, ласкал, обнимал сильно до потемнения в глазах.

Обнимаю себя руками, закрываю глаза, стою немного покачиваясь, пытаясь погасить желание. Не будет мне сегодня разрядки, только не сейчас, когда я совершил такую гнусность.

Я хочу чтобы он вернулся, но я не смею просить об этом ни судьбу, ни бога, ни его самого. Одиночество станет моей карой, и как вериги, понесу я на своем теле боль моей утраты.

Оживает телефон на тумбочке, вибрирует, слегка подпрыгивая на деревянной поверхности. С замиранием сердца хватаю его. Черт, Эрик, вот же… Всегда будто чувствует.

- Андрей, я в городе!

Не понимающе молчу.

- Эй, ты не рад, что ли?

- Рад конечно, ты проездом или отдохнуть?

- Я на твой день рождения, глупый, неужели забыл?

Я буквально свалился на кровать. А ведь правда, - забыл.

- Слушай, я утром приеду, просто позвонил, чтобы ты знал и никуда завтра не умчался. Мы дождемся Маргарет и привезем с собой, а другие гости подъедут чуть позже. Лика, думаю, уже приехала… Да, если ты не против, я и Рихарда с собой приволок, он ради твоего праздника даже на восхождение забил.

- Здорово… - Говорю скорее машинально, не хочу я ни гостей, ни праздника. – Буду ждать.

- А ты чего такой грустный, Лика обидела что ли? – Эрик смеется.

- Не грустный я! – Придаю голосу бодрости. – Ладно, до завтра, у меня просто тут дела.

- А… - Протягивает понимающе Эрик. – Все, не буду отвлекать, Марку привет!

Он отключился. А я отбросил телефон и упал в подушки. Вот так, завтра у меня день рождения, а любимого человека рядом не будет… И этот подарок я сам себе подарил.

С днем рождения, дорогой! Будь ты проклят!

Он приходит ко мне во сне. Такой трепещущий, ласковый и нежный. Глажу его накачанную грудь, задевая твердые шишечки сосков, упруго пружинящих под моими пальцами.

- Я люблю тебя… - Целую его жаркий рот и не могу остановиться. – Как же я тебя люблю, Марк. Ты останешься со мной, ты ведь никуда не уйдешь? Прости меня за все, пожалуйста, Марк!

Он обнимает, ласково целует мое ухо, за ухом, спускается к шее, ниже, еще ниже туда, где уже бьется, пульсирует, жаждет его ласки, его прикосновений моя восставшая плоть.

- Ну куда я от тебя денусь?

Ах как хорошо, как это восхитительно хорошо, чувствовать его руки, его губы, его язык…

Просыпаюсь от вязкой сырости между ног. Шарю рукой под одеялом. Так и есть, я так возбудился от сна про Марка, что кончил, сжав между ног одеяло. Вот это мне и осталось, потом, думаю, лишусь и этого. Но до себя не дотронусь, нет, буду наказывать за то, что совершил и добьюсь однажды того, что совсем не смогу ничего чувствовать, ничего и ни к кому, стану просто жить и, может быть, тогда смогу простить себя, зная, что никогда не получу его прощения.

Тащусь в душ и долго остываю под прохладными струями. Гашу новое возбуждение, потому что память услужливо вызывает воспоминания о Марке, ведь мы так часто принимали вместе душ.

Господи, как долго я не прикасался к нему, целый месяц напряженной работы и ожидание встречи, а потом… Глупо теперь заниматься, как сказала Лика, самобичеванием. Что это даст? Только еще большее чувство вины, а зачем, оно итак соразмеримо разве что с вселенной. Все уже произошло, и ругай себя не ругай, ничего не сможешь поделать. Единственное, чего хочу, это еще раз увидеться с Марком и сказать, что я сожалею о содеянном, о мыслях своих и глупой ревности. Чтобы он не подумал, что мне все равно, чтобы не решил, что я тупая черствая скотина, которой наплевать на его уход. Ведь мне не плевать, и никогда не будет плевать на это.

А вдруг он меня простит и вернется?!

Нет, это вряд ли, а даже если вернется, больше никогда не посмотрит на меня с нежностью, всегда будет видеть во мне ублюдка, которому нельзя довериться, нельзя открыть душу, потому что такой как я ее обязательно растопчет. Ведь именно это я и сделал…

Ложусь обратно в кровать и чувствую запах Марка, обнимаю подушку, со стоном вгрызаюсь в нее зубами. Знаю, что еще долго не позволю менять белье, потому что буду дышать этим запахом, пока он совершенно не испарится, не исчезнет из моей жизни, так же как тот, кто оставил мне этот последний прощальный подарок.

- Я люблю тебя, Марк… Я люблю тебя…

Утром Лика постучалась в мою комнату. Я позволил войти и она внесла огромного плюшевого медведя.

- Вот, извини, что подарок детский, но мне он так понравился, я просто влюбилась в этого зверя. С днем рождения, братишка!

Она поцеловала меня, растрепанного и полусонного. А я, как дурак, обнял этого огромного медведя и зарылся в его теплый пушистый мех лицом, пряча предательские, непрошенные слезы.

- Я пойду вниз! – Моя прозорливая сестра поспешила удалиться, оставив меня одного с моими чувствами.

Блин, я совсем раскис. Как глупо. Отрываюсь от игрушки и беру телефон. Нахожу номер Марка и долго смотрю на маленькую строчку, темнеющую на экране.

- Ты так мне и не позвонил, как жаль…

Палец тянется к кнопке вызова, но я не могу позволить себе эту слабость. Знаю, что если уж разговаривать с ним, то глядя в глаза, чтобы у него была возможность плюнуть мне в лицо, как предателю и негодяю.

Встаю, откладываю телефон, одеваюсь и спускаюсь вниз.

- Хозяин! – Мой дворецкий встречает меня у лестницы. – Вы отпустили нас, но я ведь помнил про Ваш день рождения…

- Ничего, Зак, все нормально… Не надо было…

- Госпожа Лика позвонила мне, чтобы узнать, почему в доме отсутствуют все слуги, когда гости вот-вот соберутся? Поэтому я и приехал, а еще привез Аннет и Клауса, они уже на кухне.

- Спасибо! – Я киваю, улыбаясь.

Позже приезжает Эрик и привозит с собой целую компанию. Мы решаем выехать на природу, на холмы и, снявшись с места, оставляем дом на попечение слугам, которые к нашему приезду должны уже приготовить все для празднования.

Я не хочу праздника и не собирался напрягать своих бедных слуг, но они и сами не прочь угодить хозяину. А мне кажется, что я не достоин такой их заботы.

- Твои слуги тебя обожают. – Эрик льнет ко мне, а я ловлю настороженный взгляд Рихарда. – Лика сказала, что они прилетели по первому ее зову, словно на пожар примчались организовывать любимому хозяину торжество.

- Я обожаю стряпню Клауса, он мой самый любимый повар. И я бы по любому его вызвала… Дождешься, я переманю его... – Вставилась Лика, обняв меня с другой стороны, и звонко чмокнула в щеку. – Естественно, что они примчались, так же как и мы… Ведь все любят моего братишку, да как его не любить?!

Мне стало горько от ее слов, так, что захотелось вырваться из объятий друзей и броситься наутек, спрятаться в какой-нибудь глубокой норе и сидеть там в одиночестве.   Я был недостоин таких слов и не имел на них права. Щеки мои раскраснелись, и Эрик тут же отметил это.

- Не смущайся ты так, ты же знаешь, как мы все тебя любим.

Когда мы вернулись с прогулки, то застали в доме еще несколько гостей.

- Эндрю! – Виктор подхватил меня на руки и закружил по комнате. – Господи, как я соскучился! С днем рождения, любимый!

У меня аж перед глазами поплыло от этого бесконечного кружения. Наконец, он поставил меня на пол и, снова обнял, вдавив в себя чуть ли не до предела.

- Пусти! – Огрызнулся я, хотя, признаюсь, рад был видеть своего старинного приятеля.  

- Надеюсь, ты не против что я приехал? Это меня Алекс уговорила… Ну я и подумал, а почему нет, все-таки давно не виделись?..

Я поискал глазами и увидел стройную красивую женщину в очках со строгой прической, - волосами убранными в тугой пучок.

- Алекс! – Я бросился к ней, заключил в объятия.

- С днем рождения, дорогой. – Она поцеловала меня, так чувственно и нежно, что я невольно вспомнил прошлое. – Извини, сына не привезла, но он передает тебе привет и поздравления!

- Спасибо!

Позже мне представили Брэди, нового друга Виктора. (Вот не думал, что мой бывший притащит своего любовника, ну да бог с ним, видимо решил покрасоваться передо мной). Красивый, высокий парень протянул мне руку и когда пожимал ее, мазнул пальцем по ладони, заставив вздрогнуть.

Неужели этот мальчишка до такой степени не уважает Виктора? Я сделал вид, что не заметил тайного знака. Нет уж, я не опустился настолько, чтобы на малолеток внимание обращать. Нда… Как в тему-то получается! Я ревновал на пустом месте, а тут измена на лицо! А что я еще ожидал от Виктора, он мастер строить такие отношения.

Странное дело, - Брэд буквально не сводил с меня глаз весь вечер. Стоило на него глянуть, как он растягивал свой рот в приветливой улыбке. И надо признаться, улыбка эта могла кого угодно вогнать в состояние полного аута, - подходи и бери, тепленького и на все готового.

Но этот номер со мной не пройдет, мальчик, ты еще под стол пешком ходил, когда я уже начал постигать азы этой жизни. Так что, можешь распространять страстные флюиды, распускать волны обаяния и зажигать комнату похотливыми, многообещающими улыбками, - все эти уловки мне знакомы и меня на такую приманку не поймаешь. К тому же, мое сердце принадлежит другому, и сейчас оно посажено в тюрьму за плохое поведение его хозяина, заперто на крепкий замок, а ключик от темницы увез с собой тот, кто собственно и пленил его, заставил биться в унисон со своим.

Где же ты, Марк? Как бы я хотел, чтобы это ты мне улыбался и ласково касался моего колена под столом.

Стоп!

Отталкиваю наглую руку. Поворачиваю голову и вижу, как дышат зрачки Брэди, призывно, жадно. Он облизывает губы и это должно уже снести мне мозг. Но не сносит. Наклоняюсь и тихо, чтобы услышал только он, произношу:

- Угомонись, малыш, пусть тебя не обманет моя внешность… Спроси у Вика, каким я бываю в гневе! Так что не нужно меня злить…

Я сжимаю большой палец на его руке, у кромки ложа ногтя. Знаю как это больно и неприятно. Он дергается, пытаясь отнять руку, но я не пускаю, пока не объясняю наглецу его место. Больше он не смотрит на меня, а если мы случайно встречаемся глазами, тут же отводит взгляд.

Я с радостью замечаю, что Вик не видел нашей потасовки. Мне было бы неприятно, если бы он вдруг решил, что это я соблазняю его мальчика. Несмотря ни на что, не хотелось бы мне разрушать нашу дружбу. Пусть сегодняшний праздник останется у всех, ну за некоторым исключением, приятным воспоминанием.

- А где твой бойфренд? – Вик протянул мне невысокий стакан с виски.

- Работает. – Я залпом опрокинул виски в рот, выдохнул и поставил стакан на стол.

- Что, и в день рождения друга тоже?..

Вот же дотошный. Хочу уйти от разговора, мне не нравится эта тема и нет настроения ее обсуждать, тем более с Виком. Но он не отстает. Идет за мной, буквально вталкивает меня в кабинет. Прижимает к стене, впивается в губы, требовательным, нетерпеливым поцелуем.

- Не смей! – Отталкиваю бывшего приятеля, заношу руку для удара, но останавливаюсь.

- Ну что же ты?! – Вик не дает мне уйти, захватывает меня в плен, снова прижав к стене, но больше не смеет касаться. – Бей, ты же знаешь, что я от тебя все приму, все что ты захочешь!

- Пусти! – Я подныриваю под его руку, но снова оказываюсь в объятиях. Он порывисто хватает меня со спины, прижимает к себе, горячо дышит в шею, целует жарко, призывно, возбужденно покусывает.

- Ведь вы расстались? Поэтому его и нет сегодня?

- Не твое дело! – Я пытаюсь вырваться, уйти, но мой бывший не пускает.

- Давай снова попробуем, ведь ты когда-то любил меня?!..

Я чувствую его наглую руку у себя в штанах, он пытается дотянуться до члена. Другой рукой уже нырнул под рубашку, его пальцы нащупали мой сосок, сжали со всей силы, требовательно, по-хозяйски жестко.

- Вот именно, Вик… Когда-то! – Мне удается вырваться из его плена.

Я уже порядком растрепан, рубашка наполовину вытащена из брюк, ширинка расстегнута, а сам я заведен уже не на шутку, но не возбужден, скорее, озлоблен.

- Тогда же ты ушел из-за Алекс, потому что у нас с ней родился ребенок, но теперь-то, мы уже давно разошлись и нет никаких преград…

Он снова хватает меня в охапку, заглядывает в глаза, наверное, хочет найти понимание, но я лишь тяжело вздыхаю. Поэтому Виктор отпускает меня, достает пачку сигарет, протягивает мне, но я отказываюсь.

Я дал слово и не нарушу его, пусть моего любимого и нет больше со мной, но я-то есть, и я не стану нарушать свое обещание.  

- Знаешь?! – Виктор отходит к окну, открывает его, присаживается на подоконник. – Я, дурак, думал, что как только с Алекс разведусь, ты тут же примчишься, и у нас снова все завертится… Как тогда… Я столько раз себя ругал за малодушие… Как я мог тогда так с тобой поступать, ведь любил же?.. А понял это лишь когда потерял. Почему так в жизни несправедливо получается?

- У тебя же такой красивый любовник?..

Вик вздыхает, отмахивается, и этим знаком дает понять, что с Брэди у него малозначительная интрижка, не больше.

Я быстро привел себя в порядок, а потом присел на край стола.

В кабинете звенела напряженная тишина. В полумраке светился лишь огонек сигареты Виктора. Сизый дым зависал на мгновение, а потом медленно уплывал за окно и растворялся в легком вечернем тумане.

- Сердцу не прикажешь, Вик. Не прикажешь… - Нарушил я тягостное молчание.

- Знаю. Я когда твоего братца встретил, чуть с ума не сошел, бросился к нему, давай обниматься… Подумал, что ты со своим Марком порвал, поэтому один и путешествуешь… А оказалось, что это совсем другой человек, я и не знал, что у тебя брат-близнец есть.

- Я верну тебе деньги, которые он занял. – Неожиданно и совсем ни к месту сказал я, ведь за своими делами я совсем забыл о долге Кира.

- Забудь! – Вик махнул рукой. – Я знал, что даю деньги игроку, а это значит, с концами.

- Ну уж нет! – Я поднялся. – Ладно, надо вернуться к гостям, а то они невесть что подумают.

- Да пусть думают что хотят! – Виктор порывисто вскочил с подоконника, ухватил меня за руку и снова прижал к себе. – Пожалуйста, можно я немного так постою?

Я не стал вырываться, чувствуя, как дрожит мой приятель. Так Марк всегда на меня реагировал. Мысль о потерянном любимом, снова заставила появиться горечи во рту, и неприятный комок сожаления застрял в горле, а глаза стали влажными, от набежавших слез.

Как бы я хотел вот так с Марком здесь сейчас обниматься, а потом брать его нежно, ласково или отдаваться ему неистово, безудержно.

Господи, ну почему же я такой дурак?

Почти физически ощущаю его присутствие. И мне кажется, что он притаился под окнами, я мгновенно придумал себе, что даже заметил темный силуэт, когда стоял у окна рядом с Виктором.

Сбегаю вниз, вылетаю во двор, и естественно никого не нахожу.

- Потерял кого-то, братец? – Лика появляется неожиданно, так, что заставляет меня вздрогнуть.

- Да нет, просто показалось.

Я разочарован, но все равно не могу отделаться от мысли, что Марк не уехал, что он где-то рядом и хочет встретиться со мной. Не мог он так просто уехать, не поздравив меня, знаю я своего друга, - не мог.

Празднество потихонечку заканчивается, и мы все разбредаемся по своим комнатам. Я ложусь на кровать, опять смотрю на злополучное фото, как мазохист, снова и снова заставляю себя испытывать эту боль.

Когда Марк уехал в Нью-Йорк и разорвал со мной все отношения, я метался в горячке непонимания и неверия во все происходящие, винил себя, но понимал, что в общем-то, по большому счету, моей вины не было. А сейчас… Как я мог? Ведь я поклялся, что никогда не отпущу его от себя, и вот… Сам, лично выгнал его из дома, указал на дверь, будто приблудного пса вышвырнул из своей жизни. Сейчас все по-другому, другая ситуация, и разрешить ее предстоит мне самому. Как бы не было тяжело, как бы не сжигали меня стыд и чувство раскаяния, я преодолею все ради своей любви. И я не собираюсь от нее отказываться!

Гостей поехал провожать на следующий день. Все они, как оказалось, приехали лишь повидаться, а дальше, кто на восхождение спешил, кто на отдых к морю, кто еще куда. А я после того, как последний мой гость прошел таможенный контроль, решил переночевать в квартире. Поэтому остался в городе.

Бродил по улочкам, где мы часто гуляли с Марком. Посидел в ресторанчике. Кстати, увидел официанта из сна, худого, белобрысого двадцатилетнего парня, усмехнулся, вспомнив про свои глупые, мнимые страхи, а молодой официант тут же одарил меня лучезарной улыбкой. Подошел принять заказ и, чтобы показать, что узнал постоянного посетителя, предложил мне мое любимое вино, которое мы всегда заказывали с Марком.

Потом я прошелся по скверику, вспоминая, как мы когда-то прогуливаясь здесь, украдкой целовались за лиственницей, возбуждаясь от страха, что кто-нибудь появится в ночном сквере и застанет нас за этим пикантным занятием. А потом, осмелевшие от собственной наглости, скрытые полумраком, мы держались за руки, возвращаясь домой.

Я смахнул, невольно набежавшие, слезы. Как горько, я уже думаю о Марке, как о своем далеком прошлом. А скоро, наверное, буду стараться совсем забыть его…

Нет, такого никогда не будет. Никогда!

Вечерело, и ветерок начал донимать своими прохладными касаниями, погнал меня к дому.

В городской квартире все напоминало о Марке, так же как и в поместье. Даже запах его был настолько ощутим, что казалось, - вот Марк сейчас выйдет из ванны, или загремит кастрюлями на кухне…

Хотелось окликнуть его, позвать, приласкаться. Невольно воспоминаю объятия Вика, недавний наш разговор и его признание, что до сих пор любит меня. Как бы мне хотелось услышать все это от Марка, видеть его, ощущать, целовать и нежить в своих объятиях.

Господи, как же я люблю тебя, Марк! Нет на свете никого, кого бы я так сильно любил. Я хочу вернуть тебя и верну, только надо выждать, чтобы улеглись страсти и угасли боль и горечь от предательства.

Но все-таки, меня одолевают сомнения и не дают предаваться мечтам о том времени, когда мы уладим все наши разногласия. Ведь если бы Марк любил меня, он никогда бы не ушел. Уже была Нью-Йоркская история, после которой многое встало на свои места, теперь вот этот случай с «изменой», нет, - от любимых не уходят, уходят от тех, кто надоел и противен. А если я ему так надоел, то он уже не вернется. Может и не стоит его возвращать? Меня мучают вопросы, на которые я пока ни в силах найти ответы. Но я постараюсь отбросить страхи и сделаю по-своему, так как считаю нужным.

Ложусь спать, но не спится. Поэтому смотрю в окно, как темнеет небо, густеют сумерки, и зажигаются звезды. В комнате тихо. А я так люблю слушать сопение Марка, его бормотание во сне и легкое похрапывание.

Где ты сейчас, Марк? Улетел уже наверное домой?..

Я и узнать-то не могу теперь об этом, ведь он даже сотовый не взял, чтобы у меня не было возможности с ним связаться.

А я так долго решался ему позвонить. И после разговора с Виком, не выдержал, позвонил, тут же услышав мелодию звонка его телефона из спальни Марка. Телефон сиротливо мигал на тумбочке у кровати, а я стоял, прислонившись к косяку двери и растерянно смотрел на мой недавний подарок, - даже его Марк не пожелал взять с собой, чтобы ничего больше не связывало нас.

Нет у меня больше права на него, на его душу, на его тело и на его любовь. И винить в этом я не могу никого, кроме самого себя.

Закрываю глаза, но они сами собой открываются и не позволяют хоть на время расслабиться. Нет, сегодня я спать не буду.

Долго лежу без сна. Сердце то и дело сжимается в груди от непонятного предчувствия. Веки тяжелеют и, наконец-то, я впадаю в странное состояние полудремы. Мне кажется, будто я прохожу сквозь плотные облака, а затем долго бреду по пустынной, унылой дороге, и вдруг, неожиданно вижу Марка у ворот особняка. Он стоит, такой одинокий, такой несчастный, и с тоской смотрит на дом. Будто пес, которого вышвырнул на улицу жестокий хозяин.

- Андрей, позволь мне вернуться! – Отчаянный крик прорывается сквозь сон.

Просыпаюсь будто от удара. Вскакиваю, неосознанно, еще не понимая, что делаю, торопливо одеваюсь, много суечусь и ничего не могу с собой поделать. Сбегаю по ступенькам вниз и запрыгиваю в машину. Несусь по ночному городу, выезжаю на трассу, и на первом же повороте вылетаю на обочину, но вовремя беру себя в руки и останавливаюсь, предотвращая кувырок. Хорошо, хоть еще овраг не начался, а то бы уже не выбрался, если бы выжил, конечно. Так бы и застрял здесь.

Что я творю? Зачем несусь по этой ночной дороге? Руки дрожат от нетерпения, а все мое существо стремится вперед. Первая авария со мной уже случилась, что ждать дальше? Можно ли расценивать это как знак? К черту приметы и суеверия, я больше не стану загадывать.

Я верю в свою интуицию… Завожу машину, выруливаю на трассу и снова врубаю скорость. Я не хочу сейчас осторожничать. Знаю одно, мне нужно, как можно скорее, попасть домой.

Машина глохнет метрах в ста от дома. Я бросаю ее и бегу как сумасшедший вперед. Едва перевожу дыхание, только когда вижу ворота особняка.

Ночь. Тишина. Темно так, что хоть глаз выколи. И только звезды, яркие и такие красивые светятся в черном мистическом небе. Оно единственное наполнено мистикой, а в остальном… Не случилось.

Никто не ждет меня у ворот, не стоит и не высматривает в темных окнах дома мой одинокий силуэт.  

Марк… Ты ведь не придешь ко мне… Больше никогда не придешь…

Тихо шуршат камешки под чьими-то осторожными шагами. Я приглядываюсь и вижу, прямо как в моем видении: темная тень скользнула к воротам, человек присел и подсунул руку, пропихивая что-то в небольшую щель под кованными створками.

Я все понимаю, делаю шаг, затем второй, а дальше… мне неожиданно отказало мое тело, стало ватным, чужим, не слушающимся.

- Марк?! – Я готов поверить в Бога, я готов верить в сказки и чудеса. Я во все готов поверить сейчас, даже в то, что видение Марка реально. – Марк, ты пришел?

Медленно оседаю на дорогу, ноги потеряли опору и больше не хотят шевелиться. Я чувствую, что по моим щекам бегут слезы, не хочу плакать, но не могу остановиться.

- Марк?! – Только сейчас понимаю, что и голоса у меня нет, я просто хриплю, и не могу произнести ни слова.

Но он услышал, или увидел движение на темной дороге. Черный человек обернулся и бросился ко мне.

- Андрей?! Что ты тут делаешь?

Сильные руки обняли меня, подхватили, оторвали от земли, преодолевая чудовищное ее тяготение, так неожиданно усилившееся и придавившее меня.

- Ты же должен был остаться в городе?

Марк несет меня домой, а я прильнул к нему всем телом.

- Ты наверное гадаешь, что я тут потерял? Прости, не мог не попрощаться, ну и подарок тебе на день рождение принес… Черт! – Марк остановился. – Я же оставил его у ворот. Обещай, что завтра вернешься за ним, Андрей?! Возьми, а потом, если захочешь – выкини… Впрочем можешь и не забирать, пусть валяется…

Я прижался к широкой груди еще теснее, попытался что-то сказать, но не смог. Почему я потерял голос, господи, мне ведь так много надо сказать ему, ну что же со мной такое?

- Ты не думай, я не давлю на жалость и не прошусь обратно. – Пробубнил Марк, он произносил слова не глядя на меня. - Не мог же я тебя посреди дороги оставить… Так что, сейчас отнесу тебя в комнату и уйду…

Я дернулся всем телом, обнял его руками и снова заплакал.

- Не уходи, пожалуйста… - Попросил я, всхлипывая, но услышал лишь непонятный хриплый стон.

- У тебя что-то болит? – Марк оторвал меня от себя, присмотрелся, впервые, как поднял на руки.

- Не бросай меня… - Господи, ну где же мой голос?!

- Сейчас! – Марк бежит к дому, быстро открывает дверь и, перепрыгивая через три ступеньки, несется в спальню. Бережно опускает меня на кровать. – Ты в аварию попал?.. что случилось?.. Где болит?.. Андрей, скажи мне что-нибудь, не молчи!

А я лежу и плачу, не в силах произнести ни слова, открываю рот как рыба и только хрип раздается из моего рта-предателя.

- Прости меня, Марк! – Приподнимаюсь, но тело не слушается.

- Лежи, не шевелись, вдруг у тебя перелом позвоночника. Сейчас я вызову скорую…

Нахожу силы обнять его, прижимаюсь так крепко, сжимаю руки так сильно, как только позволяют мои, отказавшие внезапно, мышцы.

- Не уходи, как же я буду жить без тебя?! – Хриплю, силясь, чтобы он услышал и понял, что я говорю. Он пытается расцепить мои руки, уложить меня. Ему это удается легко, я сейчас слабее ребенка. Он отходит от кровати, идет к двери, а я могу только провожать его глазами.

- Марк! – Крик прорезает тишину дома. – Прости меня! Умоляю, не уходи!

Он тут же оказывается рядом. Реальный, живой и теплый, а я все еще во власти наваждения, считаю все происходящее каким-то чудесным сном.

- Андрей, не кричи, весь дом перебудишь. – Шепчет мне на ухо.

- Марк, не уходи! – Не могу теперь говорить тихо,   у меня сейчас сплошные крайности. Дрожу всем телом, цепляюсь за него, не даю пошевелиться, будто он собирается исчезнуть. Ору как резанный и целую его без остановки. Господи, как я его люблю, я сейчас на все готов, лишь бы он остался со мной, не ушел и не бросил меня здесь, в этом темном, пустом доме.

В дверь забарабанили.

- Откройте! Слышите, немедленно откройте!

- Кто сюда забрался?!

Узнаю голос дворецкого, злой и решительный. И, вторящий ему, тихий, испуганный голосок Аннет.

- Клаус, неси ружье! – Приказывает строгий голос Зака, запугивая ночного вора, столь неосмотрительно забравшегося в дом и с дури разоравшегося на всю округу. – Аннет, выпускай собаку!

- Зак, угомонись! – Выкрикиваю я. – Мне просто дурной сон приснился!

- Хо-хозяин?! – Дворецкий заикается от удивления и неожиданности.

- Да, мы с Марком вернулись из города, и у нас машина сломалась, так что утром не забудь ее перегнать в гараж.

- Слушаюсь, хозяин!

Мои слуги удивлены и ошарашены. Но послушно расходятся по своим комнатам, пожелав мне спокойной ночи.

- Марк! – Я уже не кричу, меня отпустило и телу вернулась подвижность. – Я вел себя как полный мудак и ты вправе злиться…

Я сижу на кровати, с низко опущенной головой. Хотел смотреть ему в лицо, но не могу поднять глаз, мне так стыдно сейчас, аж жаром прошивает от макушки до пяток.

- Но не уходи, пожалуйста, хочешь, можешь жить в городской квартире, пока не простишь меня и не решишь, как поступишь дальше. Я не могу без тебя…

Марк подходит ко мне, обнимает и я чувствую как он напряжен.

- Я думал, что уже никогда больше не увижу тебя, хозяин, мне так стыдно, что я вспылил. Ты имел право злиться и побил меня за дело… Ведь я должен был тебе рассказать с кем встречался, знал же, что доброжелателей в городе полно, и тебе доложат, не успеешь ты домой приехать…

- Молчи, не обвиняй себя…

Я закрыл его губы поцелуем, не дав сказать больше ни слова. Он не должен брать мою вину на себя, не сейчас и ни в этом случае.

- Ты останешься со мной?

- Да, хозяин, спасибо! – Он отвечает на мои поцелуи, ласково гладит спину, а мне хочется стать его тенью, его частью, им самим. И сильнее, кажется, любить вообще нельзя.

Позже, после бурного примирения, мы лежали в темноте, я положил голову на плечо Марка и ласково гладил его по груди.

- Я вернулся вчера, хотел тихонечко в комнату прошмыгнуть, пока ты был занят с гостями, тайно принести тебе подарок и оставить на столике, чтобы ты наверняка нашел его. – Вдруг начал свой рассказ мой любимый. – Но еще на подходе к дому заметил силуэт на фоне темного окна в твоем кабинете. Здоровый парень сидел на подоконнике и курил. И мне вдруг показалось, что я попал в иную реальность, где нет меня и никогда не было. А там, в твоем кабинете, сейчас сидит твой любовник. Он курит и смотрит в сгущающиеся сумерки, изредка затягивается, но красный огонек не может осветить лицо мужчины. А потом я увидел тебя, ты подошел к этому человеку. Я сразу узнал тебя, а белая рубашка, призраком маячила в окне, еще больше подчеркивая черный силуэт твоего собеседника.

Господи, у меня едва сердце не остановилось!.. И показалось, что мой мир разваливается на куски. Я вдруг осознал, что потерял самое дорогое, что было у меня и никогда не смогу вернуть обратно. Я ощутил себя вором, заглядывающим в чужую жизнь, а ведь еще недавно, она была моей собственной, - счастливой и яркой… А я все это перечеркнул, ушел и лишился того чем дорожил и чего боялся потерять больше всего на свете. Наверное, именно тогда я и понял до конца, как ты чувствовал себя, когда увидел фотографию… Осознал, какую дурость совершил, обидевшись на тебя, ведь у меня не было на это права! Андрей!..

Марк обнял меня, заглядывая в глаза и я увидел, что он плачет.

- Прости меня, пожалуйста, хозяин!

Я улыбнулся и стер влажные дорожки с его щек.

- Ну, что ты, любимый, не нужно… - Я поцеловал его, нежно и ласково. – Мы оба накуролесили, забудь… Я люблю тебя!

И он отозвался эхом:

- Я люблю тебя, хозяин!

Я знал, что утро все сотрет, оставив лишь неприятные воспоминания о случившемся, но зато, это происшествие преподало нам один важный урок: нужно быть терпимее друг к другу. И лично мне придется установить для себя правило, - перестать накручивать себя, а еще по-настоящему доверять Марку, человеку, с которым меня связала жизнь и которому навсегда отдано мое сердце.

Послесловие

Я приехал в гости к Алекс. Люблю бывать у нее, жаль такая возможность выпадает крайне редко.

Красивая женщина сидит передо мной, улыбается, смотрит ласково. Мне всегда тепло и уютно в ее доме.

- Жаль, Хьюго уехал… - Алекс оглядывается на фотографию сына. – Он хотел повидаться.

- Ну так приезжайте ко мне в гости, у меня большое поместье, есть где развернуться, бассейн, ну и все что душе будет угодно. А захотите, я вас на море свожу, недельку в своих делах могу выкроить спокойно.

- Я подумаю! – Алекс улыбается мне, кладет свою маленькую, изящную ладошку на мою руку. – Ой… Ты же не любишь кольца?!

Приподнимаю руку и разглядываю золотое, работы старинных мастеров, кольцо.

- Можно сказать, что это обручальное.

- Вот как… Поздравляю! - Алекс с интересом рассматривает красивое, хотя и без изысков и камней, украшение на моем пальце.

Это кольцо подарил мне Марк, оставил у ворот вместе с прощальной запиской, где просил прощение за свой неосмотрительный проступок и наглый уход из дома.

Я не забыл тогда об оставленном подарке, и когда Марк заснул, тихонечко выскользнул из спальни и, в предрассветных сумерках, помчался к воротам.

Небольшой сверточек, перевязанный лентой, сиротливо валялся в траве, отброшенный ногой Марка, когда тот бежал по дороге, торопясь отнести меня домой. Я поднял подарок, сдул пыль и разорвал бумажную обертку. Бархатная коробочка шлепнулась в мою ладонь. Я открыл подарочную шкатулку и достал кольцо.

«Марк… Я же не люблю украшения… Ни цепочки, ни браслеты, ни кольца…»

Несмотря на такие мысли, я надел этот странный подарок на палец и вернулся в спальню, по дороге прочитав письмо, в котором мой любимый раскаивался в каждой своей строчке и молил о прощении, хотя при всем этом и прощался со мной навсегда.

Я улегся в кровать, и Марк тут же обнял меня. Он не проснулся, видимо, за эти два с половиной дня, пока жил вне дома, извелся и измаялся будто отсутствовал целый год. Иногда и десяти минут хватит, чтобы устать, а потом и века недостаточно, чтобы изгнать эту усталость. Но я позабочусь о тебе, счастье мое, и сделаю все возможное, чтобы ты больше никогда не страдал.

- Не прогоняй... – Заговорил во сне мой любимый. Даже во сне он все еще переживает, мой Марк.

Я погладил его по щеке, нежно коснулся губами губ.

- Останься со мной навсегда! Я тебя люблю… - Прошептал тихонечко, боясь разбудить, потревожить его сон.

- Хозяин…

Я заснул под его тихое бормотание, улыбаясь во сне, радуясь тому, что нам удалось преодолеть очередной кризис и сохранить отношения, а еще потому что мой любимый человек сейчас лежал рядом со мной, обнимал меня, будто боялся, что я сбегу, тепло дышал в шею. Просто был рядом, - и одно только это уже огромное счастье.

Утром, когда я открыл глаза, Марк стоял перед кроватью на коленях. Покорно склоненная голова, в руках нагайка, которой я наказывал его за проступки. После розовой розги, которую мы больше не использовали, эта плеть являлась самым страшным предметом экзекуции в моей коллекции всевозможных стеков, хлыстов и ремней. Мне подарил ее друг, а ему, в свою очередь, ее сделал знакомый шорник под заказ. Нагайка ложилась точно в ладонь, тяжесть в руке сразу говорила о том, что ты держишь настоящую, ценную вещь. Плетеную рукоять украшало тончайшее металлическое кружево, а жало нагайки было выделано так искусно, что она, при умелом использовании легко рассекала кожу с одного удара.

Лишь только Марк заметил, что я проснулся, как протянул мне плеть, еще ниже склонившись передо мной.

- Ты чего? – Не понял я, зевнув и протирая глаза. – С утра-то пораньше, с ума сошел что ли?

- Господин, я виноват… - Марк перевел дух, шумно сглотнул и еще ниже склонил голову, показывая всю степень своего смирения и раскаяния. – Накажите меня, господин!..

Я усмехнулся и покачал головой. Видимо, мой бедный слуга решил, что утром мое наваждение рассеется, и я, вспомнив свою обиду, снова вышвырну его из дома. Даже по выбранной нагайке можно было судить о том, как раскаивается мой любимый и как он боится моего гнева.

Я взял плеть в руку, наблюдая за тем, как Марк вжимает голову в плечи, ожидая первого болезненного удара.

- Марк! – Позвал я, и он тут же поднял голову. – Отнеси игрушку на место и ныряй под одеяло.

- Но господин, я же так сильно провинился перед Вами?..

- Может быть, ты сам станешь решать за меня, что и как делать? Тогда возьми нагайку и накажи меня! – Я протянул плеть слуге и зло посмотрел на него. – Ну?!

- Хозяин?! – Марк отшатнулся. – Простите!.. Я очень виноват!

- Мы оба виноваты в том что случилось, и у меня нет намерения наказывать тебя за то, в чем я тоже повинен! Так что живо выполняй приказ, а то я могу и передумать!

На сей раз он повиновался беспрекословно, и я смог ощутить, сколько бедолага проторчал на полу, в ожидании моего пробуждения. Ледяное тело друга заставило меня дрожать от холода.

- Иди сюда, дурачок, буду тебя греть.

- Хозяин, спасибо! – Марк поймал мою руку, прижался к ней губами, только тут увидел кольцо на моем пальце и сразу же сжал меня в своих объятиях.

- Хозяин, я так рад, что ты принял мой подарок… - Зашептал на ухо. – Я боялся, что тебе не понравится, ты же не любишь кольца. А ведь его передают по наследству в моей семье по материнской линии с незапамятных времен. Мне так хотелось подарить кольцо тебе. Когда я узнал, что Шин летит в Германию, еле уломал его сделать крюк. Он мой родственник и сохранил реликвию семьи в целости и сохранности, исполняя волю моей покойной матери. Это с ним я встречался в гостинице, он позвал меня в номер, чтобы я познакомился с его женой и детьми. А утром я приехал с ними попрощаться, вот и вся история… Мне нужно было все это рассказать тебе сразу, но я не хотел до дня рождения рассказывать про подарок, поэтому смолчал.

- Дурачок! – Прошептал я, прижимаясь к широкой груди любимого. Я знал, что теперь никто и ничто не заставит меня усомниться в его честности.

- Как же я рад, Андрей, что кольцо подошло, и что оно тебе понравилось.

- Получается, что я теперь с тобой обручен? – Я улыбнулся и тут же утонул в нежном море поцелуев и ласк.

- Хозяин, как же я тебя люблю!

- Красивое кольцо! А что здесь написано?.. Или это просто узоры? – Спросила Алекс.

Я пожал плечами.

- Марк сказал, что вроде бы, здесь вырезано слово «любовь и верность», но точно он не знает и сомневается что эти знаки вообще имеют какое-то значение.

- Кстати… - Удивилась моя подруга. - А где же Марк, ты не взял его с собой в этот раз?

Я погладил кольцо, ощущая под пальцами твердость и шероховатость золотой поверхности изрезанной древними рунами. Улыбнулся, вспоминая моего любимого и ответил:

- Он остался вести дела в главном офисе, а меня отпустил повидаться с тобой. Так что, у нас есть несколько дней на общение, потом я вернусь к своим делам.

А про себя добавил: «и к своему любимому мужчине, который верно и преданно ждет меня дома».