Ноябрь. запретная любовь. Серия: Истории про любовь

Я люблю ноябрь. В середине месяца, наступают первые морозы, замерзает грязь. Не пачкается обувь. Чистые брюки. Отложены до весны зонты. И выходят из летней спячки на прогулку шубки и шапки.

Темно. Поздний вечер. Из окна кухни, с четвертого этажа, видна остановка трамвая, и я, куря в открытую форточку, жду тебя.

Снизу тепло от батарей, с верху из форточки тянет зябким ветерком.

Стройная фигурка, серой тенью, одиноко бежит по освещенной дороге. Наконец-то. Екнуло в груди.

Оглушительный шум лифта. Дверь уже открыта. Губами собираю растаявшие снежинки. Перчатки на полу. Твои руки прижаты к моей груди. Я согреваю их своим сердцем.

- Я замерзла милый. – Ее шепот пробивается ко мне, приводя в чувство.

- Да конечно. Извини.

Свистит чайник. Сколько мы стояли?  

Пока ты моешь руки, я быстренько накрываю на стол. Главное горячий чай. И чайная ложка коньяка.

- Садись, пей.

- А ты?

Наливаю себе.

Тонкие, почти прозрачные пальцы пианистки, чуть дрожа, обхватывают чашку. Губы осторожно тянут чай, оставляя по краю след помады.

- Не обожгись.

Сердце трепещет от чувств. Как я ее люблю!

Сажу ее на колени и замираю. Любовь, это когда с женщиной интересно даже молча.

Ее пальчики играют моими волосами. Держу за талию. Невесомое тело. Твердые ягодицы. Моя голова на ее груди. Она чуть колышется от дыхания.

Глажу бедра. Рука заползает под свитер. Теплый чуть впалый живот. Под кофточкой ничего нет. Неразвитая грудь. Она умещается в мою горсть.

Больше не могу. Поднимаюсь.   В руках невесомое, расслабленное тело.

Она всегда расслабляется, всем телом, каждой мышцей, позволяя делать с собой все, что я хочу. Сухими губами мну ее мягкие губы, снимая покровы с ее тела. Покрываю губами ее тело. Тело подростка. Тело юной женщины.

Как все получилось? Год назад ты позвонила в мою дверь. Отличница. Староста класса. Учится осталось последний год.

И я учитель литературы. Чуть за пятьдесят. Небогат разведен. Младшая дочь старше тебя.

Мы смогли сдержать это в тайне. Своим родителям ты сказала о намерении поступать на литературный факультет, и они договорились со мной о репетиторстве.

Тяжело в школе. Трудно быть учителем в твоем классе. Вызывать тебя к доске. Делая серьезный вид, спрашивать выученный урок. Ломая себя чтобы не обнять.  

Двойственность чувств. Любимая женщина, с желанным телом. Я знаю все твои изгибы,   могу угадывать твои желания. И чувства отцовства к дочери. Дуализм. Двойственность. Раздвоение.

Я ворвался в тебя. Ты ожила. Нежные руки. Растрепанные по подушке волосы. Голова качается в такт моим толчкам. И серьезное старание отличницы, казаться опытной женщиной.

Последний ноябрь. Последний счастливый ноябрь в моей жизни. Ровно через год наших встреч ты ушла. Ушла, ничего не сказав. Просто исчезла. Я ждал тебя. Не спал ночами. Если и засыпал рваными клочками, то на полу или на кресле. Не мог лечь на кровать. На ней спала ты. Поймал себя на мысли, что возненавидел школьниц. Пришлось уйти  с работы. Стал перебиваться случайными заработками, к моему удивлению занимавшими намного меньше времени, но приносившими больший доход.

Через два месяца получил невнятное письмо, не объяснившее, что случилось, но хотя бы я понял, что  ты уехала в другой город. До конца я не сломался, почти. Пил и плакал. Просыпался утром, похмелялся. Что-то делал, и быстрее домой оглушить себя алкоголем.

За три года я не смог заставить себя подойти к той кровати. Не стал отмывать помаду с твоей чашки. Закодировался. Так же живу один. Что-то перегорело внутри.   Мне лучше одному.

Пять лет я не пью. Уже нет той боли в груди. Но в ноябре, все вечера я стою возле окна, курю и провожаю взглядом каждый усталый трамвай, ползущий по своей колее. Пока не уйдет  последний.

Ничего не жду. Просто нравиться стоять, смотреть и курить.

У каждого своя колея.