Высший пилотаж

Когда желание любить, становиться невыносимо дико, а брак холостит душу, я ложусь

в спальне, на свою круглую  тахту, устремляю глаза в небо, написанное  маслом на потолке

моей спальни и возвращаюсь в то лето, когда самолёт рейсом Москва-Хабаровск, вознёс меня

на вершину удовольствия, когда я позволила плыть телу по течению чувств, я закрываю глаза

и переношусь в то жаркое лето.

Я сдала багаж и перед регистрацией решила  выпить чашку кофе. Мне выписывали кви-

танцию на багаж, в то время, как сзади  стоявший мужчина сначала неловким  движением про-

шёлся по моим ягодицам, а потом, поднимая слева от меня и переставляя свою увесистую сум-

ку, локтём упёрся в мою грудь. Он тут же начал извиняться, я принела его извинения, кото-

рые тогда ещё мне казались искренними, на самом деле, это были запланированные случайнос-

ти и охотник уже начал свою охоту. Я зашла в кафе аэропорта, заказала кофе, взяла чашку и

присела за отдельно стоящий столик. Через несколько минут возник уже знакомый мужщина, не

смотря на то, что он явно был мною заинтересован, он не предпринял попытки напроситься за

мой  столик, напротив он взял свою  чашку и направился в противоположный  угол кафе, где присел за свободный столик, наши глаза столкнулись взглядами и он с улыбкой на лице, кив-

нул мне, как бы здороваясь. Мне  показалось его  поведение  обычным, но позже он приятно меня  удивил. Взяв в руки  чашку, он подобно  гурману, стал медленно цедя, пить  кофе, а глаза его смотрели на меня , так оценивающе как смотрит колликционер на антиквариат перед

покупкой и я уже не могла  сидеть на раскалённом от его взгляда стуле, по всему телу про-

неслась огония и сексуальный жар охватывал моё тело подобно эпидемии, каждая клетка, каж-

дая молекула меня уже были готовы. Мой гипнотизёр  растегнул три пуговицы своей шёлковой,

цвета коралла рубашки. Курчавые леса, его растительности стали  доступны моему глазу, он

как бы невзначай  провёл рукой по своему смуглому бицепсу и его растительность перебором

прошлась сквозь  его пальцы. По комнате  прошлась волна  запаха и в помещении, как вирус распространился аромат секса. Он продолжал  раздевать меня своими синими глазами, лукавя

смотря, стреляя и играя ими со мной. Его чувственные алые губы и скулистое лицо, лишь до-

бавляли моим желаниям оборотов. Трёхдневная  небритость его лица казались мне, в тот мо-

мент, сверхсексуальнгостью. За  несколько минут, не прикосаясь и не разговаривая со мной,

он сумел доставить мне удовольствие. Соки благодатной неги  вырвались наружу из крепости

моего тела. Меня выдавало лицо, его цвет, выражение, всё  говорило, о триумфе  плоти над разумом, о том, что я живая, животное, со своими инстинктами и пиродой и мой шалун напро-

тив, прекрасно  понимая, что со мной  происходит в этот момент, празновал свою маленькую

мужскую победу. Он достал бумажник из кармана и театральным  жестом, демонстративно снял

обручальное кольцо с пальца своей руки, затем положил его в бумажник и спрятал. В глазах

его был однозначный  вопрос, мне нравилась эта игра и доверевшись собственным  ощущениям,

я достала из своей  сумочки  кошелёк и таким же демонстративным  жестом, распрощалась со своим  обручальным  кольцом. Он встал и решительным  шагом направился ко мне, подойдя он предложил  мне свою руку, для дальнейшего  сопровождения и я её приняла. Боковые взгляды пассажиров  цеплялись за нашу пару и чтобы усыпить их бдительность, он начал со мной раз-

говаривать так, как будто мы вместе  сто лет, знакомые, супруги, я поддержала эту игру и

тут же мы стали неинтересны  нашим попутчикам. Пройдя регистрацию, мы направились к аэро-

бусу, пока мы ждали других пассажиров, он делал вид, что сто-то шепчет мне на ухо, на са-

мом деле, он спрашивал: "знаешь, как пищит мышка-шамшилка?", а потом пичал и целовал мою

ушную раковину. Он растлевал меня на глазах у всех и никто ничего нивидел и его руки как

бы  случайно, постоянно  цеплялись о мои  бёдра и груди, обжигая моё тело  как крапива и сексуальная дрожь держала в своей  власти оцепенения всё тело. Мы зашли вместе с другими

пассажирами в аэробус и стали в углу задней  площадки, он подошёл ко мне вплотную и я по-

чувствовала, как его эрогированный фалос упёрся мне в ягодицы. Никто из окружающих не ви-

дел всей  наглости "трамвайного хама", а он продолжал  хамить, питая меня вкусом жизни и уже нектар богов  наполнял мою ложбинку. Тёплая  рука подняла низ моего лёгкого, летнего сарафана, скользнула  вверх ощупывая  мой сладкий персик, резинка бикини оттянулась и за ней остались вложенные банкноты. Я подсознательно предчувствовала неизбежность аэроэроти-

ки и не поднявшись в небо, я уже находилась во власти невесомости. В самолёте, возле меня

расположился мужчина лет сорока пяти, но мой новоиспечённый кавалеч, отозвал моего соседа

и уже через минуту на его месте был мой шалун.

В памяти, от этого перелёта остались его синие глаза, в которые ныряло моё сознание

и выныривало, на небе, на облаках, за стеклом иллюминатора, а ещё изощрённая деликатность

с которой мой попутчик дразнил меня своими невинными  касаниями, опьяняющими разговорами,

уместными  поцелуями и ароматом своего тела. Весь перелёт он продержал  меня в состоянии сексуальной  лихорадки и я ожидала того момента, когда  ураган любви  обрушится на нас и тайфун страсти соединит наши тела...

Ещё на борту, он сказал, что подбросит  меня до места назначения в Хабаровске. Даже

когда мы  приземлились и шли с ним по аэропорту  Хабаровска, я опьянённая его обольщением

ещё не понимала, что этот мужчина останется в моём сознании невычёркиваемой единицей, как

заноза он будет сидеть у меня в голове и оставит мне вопросов, больше чем ответов. Он по-

садил меня в такси, заплатил, бросил прощальную, нечего незначащую фразу:"Я тебя люблю" и

я уехала. И когда  машина потеряла его из виду, я начала  созновать, что я  ничего о нём незнаю: Кто он? Как звать? Сколько лет? Где живёт? Ничего!

Вернувшись из рабочей  командировки  домой, в Москву, между  мной и мужем  вспыхнул небывалый огонь страсти и теперь я была искушающей воображение обольстительницей, застав-

ляющей  трепетать всё его существо, как будто  меня заразил вирусом  мой попутчик. На те деньги, которые он оставил  за резинкой  моего бикини, я наняла художника, который распи-

сал потолок моей спальни, превратив его в небо.

И если вдруг, желание любить становиться невыносимо сильным, а брак холостит душу, я

ложусь в спальне, на свою  круглую тахту, устремляю глаза в небо, ныряю в него, выныриваю

из синивы глаз  пилота  моего тела и уже запах, руки, губы, щетина касаются меня и каждая

клеточка моего тела напоминает о себе, повторяя вновь и вновь, что я жива, я женщина и не

выветриваемый запах секса  стоит в моей спальне, а когда  сознание возращается ко мне, я даже  не пытаюсь проветрить  спальню и скрыть  преступный  аромат, а наоборот  готовлюсь встретить своего мужа!