Порнография Любви. Глава Рассказы эротические о любви Часть 1. Мизинец

Порнография любви

Часть первая.

Мизинец.

***

... вот этот, отражающийся в таксишном стекле, небритый, сощуренный от бессониц дядька - это я?

Придется поверить. Тем более, что уже и приехали.

Туманы, низкая облачность и нездоровые урчания в моторе - это случается с самолетами, только когда это не нужно. А так - турбины запели великолепным консонансом и портрет сощуренного дядьки на четыре долгих часа поместился теперь уже в круглой рамке иллюминатора...

Ну ладно, потрахаемся, попоем, мечтательно закОтя глаза к неведомому Богу, - потом потрахаемся, погуляем по Крещатику, потрахаемся, понюхаем зацветшие во второй раз каштаны, потрахаемся, потрахаемся, поразмазываем сопли откровений и подозрений - потом потрахаемся уже как друзья - и через недельку - домой.

В принципе - ничего страшного, кроме нее самой, случиться не может...

- Herzlich Willkommen, Herr Graef! Wann moechten Sie dan wieder zurueck? Ihre Abreise, bitte!

- Ось що це таке? ... Вже? ... А що? А... Ну ладно, ставьте – две недели...

"А кит ковбаску уминае" вспомнил я последнюю фразу, что знаю по-украински, но здесь она мне не пригодилась...

"Вероятность того, что я тебя встречу в аэропорту - пятьдесят процентов. На вокзале - семьдесят пять. Дома - восемьдесят один... " - эту фразу из ее вчерашнего письма я запомнил: обязательно спрошу ее чем, по ее мнению отличается теория относительности от теории вероятностей... Хотя, может и знает - не дура же?

- Эй, мужик, ты куда лезешь! Скоко денег куда ехать - говори?

- На Крещатик через Вокзал. Там постоишь минут десять. На-ка квитанцию - иди притащи мою сумку - вон то окошко...

Говоря это, я гладил себя рукой по подбородку: бриллиант в два карата на мизинце - действует лучше любой визитной карточки...

Пропахший кожезаменителем и коньим одеколоном салон "шестерки" показался мне удивительно комфортабельным. Водила смешно дул щеки и шевелил губами: наверное делит в уме мои деньги и умножает их на свои...

Да, славненький городишка! И воздух хороший... Может быть это и есть - каштаны?

Эх, если бы еще не эта жуткая пьеса про Любовь! Черт знает, какой уже по счету ее Акт... половой.

«Ду-ра-чок... При-тво-ряш-ка... Трам-пам-пам... « простучал колесами обогнавший «шестерку» трамвай.

"Забавно будет, если ее и дома нет"- подумал я, рассматривая из окошка пустые привокзальные скамейки: здесь обещала ждать. Третья слева. Пустая! Нет, слева от вокзала... Бомж какой-то... Нету.

Приезжать я не люблю. Приезжать - это значит возвращаться к чему-то старому. А вот уезжать - это другое дело!

- Артем?

Неожиданно проснувшийся на скамейке бомж оказался чертовски похожим Ею. Той самой.

- Света?

... Димка сидел напротив, жевал колбасу, а глаза грустные... как у мамонтека в мультике. Что, маму потерял?

Не плач, малыш, я помогу... искать. Мой нереализованный инстинкт всегда привлекал друзей как липучка мух. Вот бы мужиков так притягивало: неженатых и с мозгами - цены бы тебе, инстинкт не было.

Что, Дима, наелся? Теперь на "горшок и в люлю", а то мне на дежурство пора. Что говоришь, кофе? На ночь? Давай...

Димка - молодой, длинно-тоще-жилистый, добрый и, наверное, очень ласковый в постели. Вечно кидаемый бабами и начальником. Ему очень нравятся "неправильные" женщины: разведенные, с детьми, ****и, пофигистки с налетом богемности. Если Маркеса читала, и "Fight Club" смотрела - она! Цены ей нет. А потом они Димочку гонят, меняют на другого, спят втроем, не хотят ломать ему жизнь, и он приходит плакать ко мне на кухню...

Господи, ну почему он пришел именно сегодня?

... Интересно, а какой Артем? Фотографии всегда обманчивы. Вдруг плюгавенький, с пузиком-арбузиком и липкими глазенками. Нет, глаза на фотографии большие. Люблю такие - немного колючие и выжидательные: чем меня удивишь?

Удивлять сперва хотелось. Как же, на безрыбье хоть виртуальная рыба появилась. А мы ему приманочку, - фотографию на пляже... клюнул!

Теперь подкормить срочно - стихами!.. проглотил и за добавкой приплыл... теперь мы ему рефлексик выработаем - Ихтиандр в лаборатории Павлова. Что заждался, трепыхаешься? Вот она я, живая и улыбающаяся, здесь за бреденьком, рядышком. И поплыл, важно плавниками перебирая, как бы снизойдя быть мне ужином.

Посмотрим, кто кого.

Вот это здоровско! Цинизм гения. Нравица!

Еле уложила Димку, все спрашивал: почему он ей не нужен? Эх, Дим, кабы я знала...

Несколько раз поймала себя на том, что назвала его "сынок"... Хорошо, что не услышал.

Ну что же, спи, спи, малыш, а я пойду подежурю.

Сутки, вторые, Машка заболела - и третьи. Утром - в абортарий. Ненавижу, но надо.

Не дам, сегодня точно не позволю выбрасывать в мусорку... Костьми лягу!

Время, время, черт... Как там Димка? Дома одни консервы. Я же ему так и не нашла открывалки, а ножом он не может. Голодный поди?

Боже мой, два дня же еще было!

Нет, в аэропорт точно не успеваю...

Скамейка, третья слева возле Южного вокзала. Черт, холодная и мокрая от росы. В луже отражается мымра. Господи, я полная дура, да? Ну, что молчишь?

Ой, какая очаровательная, прохладненькая влажная-свежая длинная скамеечка! Можно сесть, даже с ногами... Даже ноги можно вытянуть... Кайф! Кайф!

Только глаза, глаза мне закрывать нельзя. Нель... зз... з...

- Артем?

Я заметила, как его рука метнулась к левому карману рубашки, словно защитить.

- Света?

Лохматушка в комбинезоне с глазами как два больших зеленых яблока... Вкусно.

- Ты приехал?

- Не уверен... А ты откуда взялась?

- Из морга!

- Очень похоже... Как старуха? Косит исправно?

- В последнее время - я ее правая рука. Работаю в абортарии. Вот, с утра отвозила... "биомассу", так сказать, на предмет кремации, - еле-еле приняли - хотели как обычно - выбросить в мусорку, да и все.

- Как в мусорку?

- Так, в мешок и в мусорку. А потом собаки это жрут, я видела. А мы же и на поздних сроках делаем... Ладно бы еще просто жрали - они же по городу бегают с обрывками трупиков в зубах. Ну что, поехали?

- В морг?

- Ну, в морг если хочешь, можно и в морг, но лучше - домой.

- Правда, давай -ка лучше поедем домой. А то, может быть - пешком? Знаешь, засиделся в самолете - затек весь.

А... А я уж было подумала, что ты всегда такой пухлый...

Я махнул рукой не глядя - знал, что шофер неотрывно смотрит мне в спину.

"Желай!" я взмахнул перстнем, приняв сумку из рук моего киевского Сусанина.

Водила пожелал до смешного мало, но его губа тряслась от страха и вожделения.

- Приедешь сюда через шесть дней, в это же время, отвезешь меня к самолету - получишь вторую половину", сказал я, барски разрывая сотку напополам.

Водила затоптался на месте как обиженный ребенок: здравый смысл попытался взять верх:

- Это... Как это...

- Свободен!

Ошарашенный моей тренированной наглостью, дядька поплелся с обрывком Вашингтона в руке в сторону своего корыта.

- Пытаешься произвести на меня впечатление крутого парня? - спросила Света.

- Нет, хотел показаться умным: я отдал ему половину без серийного номера, тогда как у меня осталась другая. Свою половину я чуть-чуть подожгу, а потом обменяю в банке на новую сотку. Мужичок же обломается в полный рост. Ну, как впечатление?

- По-моему, это подлость!

Зеленые яблоки ее глаз излучали в эту минуту энергию, способную испепелять.

- А по-моему я сэкономил пятьдесят баксов.

Света повернулась и молча пошла. Я направился за ней, не очень понимая - уходит она от меня или просто идет чуть впереди.

... Так, начало следует признать неудачным – рассуждал я, рассматривая ее впереди идущую спину.

Я ей явно не понравился: не ее тип! Ну не бывает у романтических героев второго подбородка! Не бывает! Хм... А мне писала - что хирург. А сама - санитарка в абортарии. Младенчиков соляным раствором травит, а трупы их собакам скармливает… Зашибись! Остается только надеяться, что она не берет работу на дом…

Том – патологоанатом,

Он берет работу на дом

И у Тома потому

Многолюдно на дому…

Да и я в письмах был не таким... Совсем не таким. Да, я уже, пожалуй что и сам не знаю - какой я настоящий - так все позапуталось за годы. А я виноват что ли? Оно как бы так само по себе получилось!

Вот было бы неплохо если бы добрый волшебник вернул моей душе девственность, но не забирал бы у тела деньги.

Нет, ну я, все же, романтик! Да! Откровеннейший из! Это же подвиг - припереться в такую даль просто для того, чтобы...

Для того, чтобы что? Для того чтобы притвориться на неделю молодым и влюбленным?

Для того, чтобы рассказывать друзьям и сослуживцам какая я вольная птица?

Теоретически - так просто сокол.

Практически - индюк...

При-тво-ряш-ка... При-тво-ряш-ка...

Ладно, хватит самобичеваний. Разорваный анус красоты не добавит. Постараемся расслабиться и получить максимум удовольствия от этой... садистки...

...

...

...

Как там Димка? Может ушел уже из окна в поисках провианта? Он всегда, когда ему грустно, почему-то уходит из окна и ищет провиант. С одной стороны – хорошо, с другой стороны – чем я этого буржуя кормить стану?

А голодные мальчики это все равно что невыспавшиеся девочки – одни с ними заморочки…

Боже мой, как же я устала! Как же я устала, Боже мой! Какая была очаровательная свеженькая скамеечка, третья слева на Южном вокзале…

Света все так же шла впереди на несколько шагов, опустив голову.

Мы вошли в какой-то длинный, жутко вонючий туннель. Разбитые бутылки хрустели под ногами, а бумажный мусор летел прямо в лицо, поднимаемый вихрями проносившихся мимо авто.

- Ух ты! И правда очень красивая улица этот ваш Крещатик, - сказал я, изображая восхищение на лице.

Попытка разрядить обстановку была безуспешной.

Нет, Артем, это просто вонючий туннель. Но если тебе здесь нравится, я могу принести палатку!

- Вау! Никогда не трахался в палатке в туннеле!

- ... ну, палатки у меня действительно нет, но кое-какой пробел в твоей практике мы можем заполнить прямо сейчас!

Теперь яблоки залились солнечным светом. Она посмотрела мне прямо в глаза - и в эту секунду я почувствовал нечто такое, что, казалось, было мной навсегда потеряно. Мягкие, ватные ноги, моментально высохшая гортань и, как при коротком замыкании, провода моих нервов натянулись и накалились. Я обнял ее - да нет, я схватил и прижал спиной к стене туннеля.

Готов поклясться, что Разум, когда-то ставший причиной нашего знакомства, в эту секунду покинул нас.

Ее дыхание уже не было дыханием - это был ветер, теплый, ароматный ветер, проникающий в мои легкие как в паруса, несший мою лодку в отчаянный водоворот...

Вынырнув локоточками из лямок своего комбинезона, она схватила мою недостаточно смелую еще руку и показала что ИМЕННО мне нужно делать этой рукой под ее блузкой... Снизу, повторяя контуры, потом выше, надавливая, потом сжимать пальцы и больно-пребольно ущипнув с каждым разом все более налитую соком вишенку ее соска, отпускать, чтобы вернуться и повторять, повторять это снова.

Мне стало больно от напряжения, и Света, почувстовав это, расстегнула молнию на моих джинсах и поднырнув рукой спасла, вывела на свет божий, то, что Господь предусмотрел для соединения двух.

Я оттянул маленькую тряпочку ее трусиков в сторону и вошел в нее во весь рост - и – как стакан свежей воды в пустыне – утоление жажды и вливание себя. Мы были вместе, мы слились до сосудов и кровь у нас стала одна на двоих…

Мы не видели никого - никто не видел нас. Машины превратились в нерезкие, неслышные картинки. Мир, в который мы перенеслись тогда вместе - обычному взгляду недосягаем...

...

...

...

...

Пережив судороги вселенского взрыва и снова став зримыми, наши тела спокойненько застегнули на себе пуговки и молнии и, в том же порядке, - ведомый и ведущий - как два боевых самолета расстрелявших боекомплект, мы полетели к свету. К Свете.

….

- Жалко, что тут нету кустов! - продолжал пытаться шутить я: мне почему-то жутко захотелось обнять ее сзади и крепко прижать ставшую за время пути уже очень знакомую попку к своим бедрам, чтобы почувствовать тепло того огня, который обжег меня полчаса назад...

- Хочешь пи-пи или а-а?

Зеленые яблоки обнаружили свой новый блескучий характер.

- Хочу А-а-а! А-а-а!

- Ты это какой головой решил?

- Пожалуй что обеими!

- Той, что чуть-чуть поменьше я бы, на сегодняшний момент, доверяла больше.. Ну ладно, пошли!

Схватив меня за руку, она поволокла меня куда-то вбок. Я, признаться, соврал, следуя железному правилу: хочешь понравиться женщине - "хоти" ее. Но с каждым шагом та, что поменьше, голова наполнялась, туго наполнялась... своими маленькими мыслями.

Перешагнув через невысокий каменный заборчик, мы оказались в совершенно глухом и заброшенном лесу - во всяком случае мне так показалось, когда в лицо мне дунул знакомый пьянящий бриз. Локотки вынырнули из комбинезона, потом и коленки. Девчоночьи трусики в ромашку со смешной кружевной резиночкой...

- Нет, Тема, сзади, я же вижу, ты хочешь сзади!

Она повернулась ко мне спиной, выгнула спинку так, что ее и без того очаровательная попка стала совершенно похожа на сердечко

- Посмотри-ка что у меня для тебя есть! -сказала моя сумасбродная подружка и сдвинула трусики так, чтобы я мог в полной мере насладиться зрелищем. Горло перехватило, мир молчаливых кустов завертелся, став сплошной зеленой стеной. Я едва не нарушил железное правило номер два: никогда не ласкать женщину ртом на первом свидании - так вдруг захотелось впиться, впитать... Но это было время других желаний: мой и без того весьма богатырского вида "герой" вдруг став на две головы выше потребовал реализации своих исконных прав...

....... Еще минуту назад плещущееся как языки пламени ее тело вдруг снова стало обыкновенно-человеческим. Щекам вернулась прежняя бледность, взгляду - невыспанность. Спокойно, как в бане, одевшись, Света наклонилась над Теминым лицом.

- Есть хочешь?

- а.. ах хочу, да, очень хочу!

Тема был готов услышать все что угодно, но только не это. Возникло - уже второй раз за эти несколько часов с ней - ощущение, что она понимает его мысли так же легко, как если бы это были слова без вранья.

Артем попытался вспомнить - шевелились ли губы Светы, когда она спросила про еду - или он услышал это как-то иначе?

Он вспоминал, но вспомнить мог лишь перевернутое лицо, вдруг закрывшее собой солнце - инопланетное существо с подбородком вместо носа

…как я был молод, господи, как же я был чертовски молод тогда, когда лежал вот также в траве и старался не щурясь, посмотреть на солнце...

Это был, наверное очень приличный магазин, в который мы вошли. Света не могла понять чего я так ищу глазами на входе - тележек таких привычных и таких обязательных - нигде не было.

- Что, первый раз в таком большом магазине?

- Точно! В таком - первый!

- Ты, кстати, так мне и не сказал где ты живешь.

Света повела меня внутрь,- Ну, в каком то есть городе.

- Да так, ты знаешь, старый такой город, не скажу, что провинциальный, но все же от Мааськвы достаточно далеко...

- Паа-нятненько. А зовут-то тебя как?

- Очень смешно... а икра тут есть?

- Опять кочевряжишься?

- Нет, икру лублу очень.

- Баклажанную?

- Не. Советскую... социалистическую красную икру.

- Паа-нятненько... Вот, в том отделе! Но учти, я тебе денег на обратную дорогу не дам!

- На какую такую обратную дорогу? Я к вам пришел навеки поселиться!

- А по мне хоть всю жизнь живи, если человек хороший!

... Обожаю! Обожаю умных баб!

Причем обеими головами.

Нет, в супермаркете она мне точно не даст... Или?

Пакетики и мешочки, выдаваемые нам в каждом отделе вскоре некуда стало вешать. Я - нет, не насмехался - я радовался возможности снова пойти "выбить чек" - и я должен знать "в какой отдел" - и потом с этим чеком пойти и в мешочке взять... Уууу! Кайф!

А еще за мешочек возьмут дополнительно несколько их аборигенских копеечек. Ну прелесть, правда?

Издалека мы со Светой наверное выглядели как балетная пара в пачках...

- А ты что, и вправду богатый? спросила Света, когда я вытащил из бокового кармана сумки перетянутую поперек большую лохматую пачку гривен, купленных мной у одного туриста в Леоне чуть ли не на вес (он думал - чистая Душа, что их можно будет в нашем банке обменять на франки!).

- А то как же! Богатый конечно! Только жадный очень...

- Ага?

- Это что ли? - я кивнул на коробочку баночек икры - ну, это так, чтобы произвести на тебя впечатление. Ну и пополнить запас белка в организме, конечно... Да и соскучился я, честно говоря, по всем этим колбаскам из кишков и кожи, по водочке с ацетоном, знаешь, скучаю. Похмелья хочу! Похмелья! А хлеб - ты понюхай, Светка, как пахнет хлеб! Ах! Вот эту еще возьму булочку... Две...

Нагружаясь все больше и больше, мы забрели в какие-то тряпочные джунгли.

Света вытащила откуда-то из недр желтую маечку с надписью: "Я думаю, что мне это идет!" и бросив сумки, пошла с ней в примерочную кабинку.

Отдохнув несколько минут на мягком стульчике рядом, я стал прикидывать сколько времени нужно нормальному человеку, чтобы надеть маечку? Никак не больше десяти минут...

- Света, если ты не можешь расстегнуть лифчик - то ты так и скажи. Мне известны четыреста сравнительно честных способов расстегивания бюстгалтеров!

- Брр, я это не ношу никогда! У меня от них все чешется! К тому же, я люблю когда по сосочкам что-нибудь трет... Наверное, проколю, колечки поставлю. Так что, это у тебя... не получится, но если ты не боишься помереть от острого белкового истощения, заползай сюда, я поласкаю тебя ртом...

...

...

...

...

...

... в том, что девушка должна стать на колени - есть очень много унизительного. - Сказала Света и подразнила меня розовым язычком. Я лично на колени вставать не собираюсь, но ртом моим ты можешь воспользоваться. Думай, время пОшло!

Думай... Думай... Чего тут придумаешь?

Единственная опора - маленькая полочка, вроде как кантик над деревянной обивкой кабинки -

Высотой - по пояс. Думай, думай...

Едва дотянувшись до краев кабинки, - я подтянулся на руках - и встал, совершенно раскорячившись, краями ботинок на эти вот бортики.

Замерев в позе морской звезды - я получил в награду одобрительный кивок.

Света, нисколько не считаясь с тем, что в такой позе человек долго жить не может - неторопливо, лениво даже, расстегнула джинсы. Каждую секунду я мог рухнуть - все силы уходили на то, чтобы держаться - и моему "герою", очень умело втянутому в теплый ротик - их не осталось... Там, в его тайных розовых глубинах мой обессиленый дружок был поцелован взасос в каждую складочку свою, в каждую ямку. Света небольно пережала его зубами - и так, держа, сказала: -Учти, если ты грохнешься, он у меня так и останется во рту, так что держись!

... он мне сказал: "Держись, браток!"

и я держался!

Она говорила с членом во рту - это было и зрелище и ощущение одновременно -

- Пьястите, тут все кабинки заняты, вы скоро? - какая - то необразованная сволочь сунула морду за шторку. Света повернулась, и не выпуская моего члена изо рта, ответила:

- Пойги в гопу! Вигиш, я ууй шошу!

Меня удивить трудно.

Возбудить - почти уже нет слов.

Но тут -

тут я кончил -

Кончил бурно, судорожно -

Коленки -как всегда - стали мягкими -

И я рухнул...

Света, добрая девочка, конечно успела выпустить мой член изо рта - он остался при мне -

А сперма - может быть ее последние капельки-

Она вся была там, в ее рту.

Глядя на меня с одобрением в глазах, - какое бывает только у сельских учительниц - Света стащила с себя эту самую новую желтую майку, положила ее мне на грудь, подползла -

И медленно, тоненькой струйкой выпустила мою сперму изо рта.

Она текла - в миллиметре от моего носа

И лилась, капала, капала на майку...

- Поздравляю! - сказала Света, по скорости соображения ты вышел на почетное третье место - только двое сообразили как тут "зафиксироваться" быстрее чем ты... Так что бронза у тебя, Тема!

Не очень приятно мне было слышать это - само собой - я огорчился, разозлился,

А когда я огорчаюсь и злюсь -

Я острю.

- Маечка -то понравилась?

- Какая маечка? Ах, эта... Знаешь, не могу решить!

- А ты одень!

- Ты серьезно?

- Это только добавит ей шарма! Одень!

Зеленые яблоки вспыхнули - она любит всякие эти похабные штучки не меньше меня -

И чем похабнее - тем возбуждающе.

Она реагировала моментально: губы - алым.

Соски - твердым.

Я не сдержался, погрыз их немного -

Так уж славно смотрелись они сверху, когда она сосала...

Выкрутившись из моих обьятий, Света напялила маечку и предъявила результат зеркалу.

- Впечатляюще. Берем! - сказал я и схватив ее за руку силой выволок из кабинки.

Не обращая внимания на охреневших старух вокруг, я потащил Светку в обконченной майке прямо к кассе...

Она как ребенок - сопротивлялась, но хохотала безудержно: ей нравилась моя идея...

... Что с ней? - сказала продавчиха, которой мы предъявили ярлычок с ценой.

- Со Светкой?

- Нет, с маечкой - продолжала интересоваться продавчиха - она же вся в... в чем же она вся?

- Светка?

- Да не Светка, майка на ней!

- Ах это... Ничего особенного - она сейчас у меня отсасывала в кабинке - ну вот, пролилось немножко!

Я говорил так громко, как только мог - Светка хохотала как в детстве - совершенно открыто, во весь голос - безудержно прибавляя минуты к своей жизни...

Теперь уже я возглавил наше шествие: с видом Юрия Визбора, я катил магазинную тележку по длинным улицам, а Светка продолжала хохотать - может быть еще минут пять. Потом,

Когда загорелся красный,

Она подошла ко мне -

Яблоки вспыхнули -

И обняла - да так!

-Темка! Да ты такой... Здоровский!

Вот те раз!

Подумал Темка,

И уже совершенно откровенно стал смотреть на часы и на проезжающие мимо такси...

продолжение следует.