Два дня в году

День и ночь – равны друг другу:

Он из Тьмы возникнет здесь.

День и ночь – бегут по кругу:

А Она сойдет с небес.

Великий лес замер. В нем чувствовалось необъяснимое напряжение. И оно нарастало с каждым мгновением.

Жители окрестных деревень издревле почитали своего Отца. Именно так они уважительно называли того гиганта, который раскинул свои владения на многие мили окрест. Лес был кормильцем и защитником в лихие годы. В нем скрывалась неведомая простым смертным сила, наполняющая это место таинственным волшебством.

Сельчане с младых ногтей воспитывались в духе преклонения перед мощью Великого леса. Ни один охотник не дерзал войти под сень Отца, не вознеся тому слова смирения и почитания. И горе было тому, кто ослушался древних заветов и за добрую охоту не отблагодарил лес частью своей добычи. Таких людей обычно больше никто не видел. Зеленый гигант не требовал слепого поклонения или непомерных даров. Он всегда откликался на просьбы своих детей, накрывал их могучей дланью, даря защиту и убежище.

Одного не терпел Великий Отец - неуважения. Многие искатели приключений пытались проникнуть в глубины его чащоб, разыскать следы древней силы. Раскрыть тайны безмолвного величия. Ни один из них не вернулся, чтобы рассказать о своих успехах или неудачах. Все они без следа растворись среди бесконечной зелени, стали не более чем перегноем - питательной средой для молодых побегов.

Дважды в год, когда день сравнивался по своей продолжительности с ночью, сельчане предпочитали не покидать домов.

Из слов древних легенд выходило, будто бы много лет назад случилась в этих краях страшная битва. Никто уже не помнил - какие причины побудили множество смертных мужей и дев вступить в ту кровопролитную сечу. Осознавая весь ужас совершенных злодеяний, немногие выжившие теряли рассудок от одного взгляда на поле брани. Воины бежали без оглядки, рыдая или заливаясь безумным смехом. И лишь двое так и остались стоять друг напротив друга, сжимая в руках иззубренные клинки. Кровь под их ногами смешалась с глиной и превратилась в топкую грязь, в которой лежали обезображенные тела убитых.

Столь велико оказалось свершенное людьми зло, что Небеса пролили на истерзанную землю слезы скорби, а Подземные чертоги наделили ее волшебной силой. И были поставлены стражи и поручено им до скончания времен обходить дозором это пронизанное болью место.

Лишь дважды в год - в день весеннего и в день осеннего равноденствия, дозволялось им оставить свою службу и на время освободиться от тяжкого бремени. Было это время великих таинств и не следовало простым людям выказывать норов и любопытство, выходя на улицу.

Но это всего лишь легенды, сложенные еще в незапамятные времена. Их рассказывают старики малым детям. Но кто из взрослых всерьез верит в подобные сказки? Все знают, что Великий лес хранит множество тайн. А тайны обычно обрастают самыми невероятными домыслами, очень далекими от настоящей правды...

Легкий, по-весеннему прохладный ветер, в последний раз тронул своим неуверенным дуновением набухшие на ветвях почки, пригладил первую траву - удивительно нежную и мягкую. Затих.

Ночь выдалась светлой и таинственной. В воздухе, наполненным свежестью и ароматом оживающей природы, что-то незримо изменилось. Великий лес готовил брачное ложе для тех, кому было позволено встречаться лишь дважды за год.

В лоне зеленого гиганта, в самой непролазной его чащобе, появилось еле заметное золотистое свечение. Оно набирало силу. Ширилось и пульсировало, будто бы в такт биению чьего-то сердца. Свечение накрыло собой небольшую полянку, которая мгновенно начала преображаться.

До того - холодная и унылая, с черными проплешинами, она, вдруг, ожила. Заискрилась изнутри. Земля затягивалась густым травяным ковром. Но не колючим и сухим, а мягким, приятным на ощупь. В воздухе поплыл дурманящий аромат цветов. Здесь были и яркие маки, и трогательные ромашки, и веселые колокольчики, и множество других - благоухающих и радующих взгляд. Правда, пока еще радоваться было некому. Но это ненадолго...

Свечение начало истаивать. Нет, оно распадалось на множество отдельных звездочек. Каждая из них была размером не больше булавочной головки. Поляна погрузилась в мягкое бархатное свечение. Откуда-то раздался тихий звон, будто на ветвях ближайших деревьев кто-то развесил тончайшие колокольчики.

Странное дело, но ночная прохлада ушла без следа. Тут, в центре Великого леса, силы природы не могли тягаться с мощью древней магии и потому отступали.

Внезапно, где-то над кронами деревьев родилось новое свечение. Было оно девственно белым и нестерпимо ярким почти для каждого, кто посмел бы на него взглянуть. Свечение ненадолго зависло, а потом начало медленно опускаться на поляну. Совсем скоро его отблески коснулись зеленого ковра. Со стороны казалось, будто с небес на землю спустилось полупрозрачное облако, а в его объятиях находится хрупкая девушка в сверкающих доспехах.

Странная гостья повела взглядом. Ее глаза не были глазами обычного человека - два бездонных озера, за которыми скрывалась невероятная чистота и сила. Девушка осмотрела поляну. Наморщила лоб, словно пытаясь что-то вспомнить. Она ощущала внутри ноющую пустоту - глухую и холодную. Эта пустота преследовала ее давно. Очень давно... Казалось, что они навечно скованы цепями. Но эта поляна... Тут должно было быть то, что изгонит холод, наполнит душу звуками. Хотя бы ненадолго.

Воздух в стороне от девушки сгустился, в нем начали проскальзывать небольшие красноватые молнии. Каждая их вспышка сопровождалась негромким шипением. Молнии били все чаще и чаще. В конце концов, они образовали овальной формы портал, из которого показался мужчина, закованный в тяжелые черные доспехи. Открытой была только его голова. С лица, покрытого сетью мелких шрамов, смотрели пронзительные жесткие глаза. Этот взгляд отливался алым. Казалось, он прожигал насквозь, заставлял ожить все глубинные страхи.

Девушка равнодушно наблюдала за появлением пришельца. На ее лице не отразилось ни страха, ни беспокойства. Они уже виделись раньше. Она это хорошо помнила. И они были двумя половинками одного целого. Каждый из них по-своему служил единственной цели - сохранению равновесия. Всегда их встречи заканчивались звоном клинков, где бы они ни происходили. Или не всегда?..

Смутные воспоминания заставили отступить на шаг.

Поляна. Тут все было не таким...

Между тем, в руках мужчины появился огромный двуручный меч. Грозное оружие взрезало ночной воздух и остановилось. Казалось, его хозяин не знает, что делать дальше.

Девушка отступила еще на шаг, замерла в пол оборота. Из ее сжатого кулака вырастал клинок белого пламени.

Они стояли друг напротив друга, готовые сорваться с места и начать смертельный танец, длящийся уже многие годы. Но что-то их сдерживало на этот раз.

Еле слышный звон колокольчиков тонкими перезвонами окутывал сознания непримиримых противников, успокаивал. Заставлял опустить оружие и вспомнить. Маленькие золотистые звездочки, до того летавшие над поляной, теперь стремительными вихрями закружились вокруг изготовившихся к схватке. Мгновение - и тела бойцов будто начали плавиться.

Исчезло белое свечение вокруг девушки, исчез ее меч, доспехи. На их место пришла простая длинная туника из тончайшего шелка. Волосы цвета меди расплескались по полуобнаженным плечам. Глаза стали человеческими - большими, глубокими, но человеческими. И они наполнялись слезами.

Изменился и мужчина. На месте грозного воина теперь стоял юноша, всей одеждой которого были простые холщевые штаны. Светло-русые волосы до плеч, под чуть загорелой кожей крепкие, хорошо развитые мускулы. Но самое удивительное - на лице его, открытом и растерянном, больше не было шрамов.

Головокружительное мелькание исчезло, на поляну вновь опустилось мягкое свечение.

Он узнал ее так же, как и она его.

Теперь, застыв в немом оцепенении, они не могли поверить в реальность несбыточной мечты. Мечты, которая разъедала изнутри, тяготила и сводила с ума, но в тоже время каждый раз ускользала, развеивалась подобно утреннему туману.

Юноша почувствовал, как по его коже разбегаются мурашки - от самой головы и к ногам. Это были настоящие волны, они накрывали его снова и снова. В глазах защипало, и от этого поляна дрогнула, поплыла. В горле встал ком.

Он рванулся с места. К черту слова. Они не нужны. Все ясно и так.

Девушка, рыдавшая уже в голос, обвила руками шею возлюбленного и прижалась к нему так сильно, как только могла. В голове было совершенно пусто, но зато чувство волшебного счастья переполняло. Даже просто касаться друг друга казалось настоящим блаженством. Они скинули с себя затмевающее разум марево, освободились от навязанных ролей и теперь, опьяненные страстью, старались выпить ее до капли.

Нежные торопливые поцелуи покрывали заплаканное лицо девушки. Юноша что-то пытался сказать, в чем-то объясниться, но она не слушала его слов. Не сейчас. На разговоры время будет обязательно. Позже.

Он больше не мог и не хотел сдерживаться. От одного резкого движения его рук несчастная туника жалобно треснула и упала к ногам девушки. В ответ послышался негромкий стон. Юноша подхватил любимую на руки и их губы соединились. То был удивительно сладкий долгий поцелуй.

Их тела, казалось, заново учатся наслаждаться. Омертвевшие чувства просыпались и рвались на свободу, еще не в полной мере осознавая собственные желания.

Мягкая трава отозвалась восхитительным ароматом, когда он бережно уложил свою желанную на эту приготовленную кем-то постель. Его губы соскользнули с ее губ и попытались спуститься ниже.

- Нет, я хочу тебя, - прошептала девушка, тяжело дыша, - все потом, сейчас просто возьми меня!

Он медлил всего мгновение, любуюсь, как она выгибается, в нетерпении закусив губу. Избавиться от штанов было секундным делом, и вот он замер над ней, чувствуя ее желание, ее возбуждение. А потом была вспышка - не такая, которая случается на самом пике наслаждения, а та, что охватывает тело в момент немыслимо долгожданного начала.

Она прильнула к нему, крепко прижимая к себе. Сейчас не нужны были долгие игры и распаляющие прелюдии. Желание сжигало. Распахнутые глаза сверкали искрами безумия. Юноша чувствовал, как напряглось тело любимой. Превратилось в натянутую звенящую от напряжения струну. Острые ноготки впились в его спину, но он не ощущал боли. Мир вокруг них взорвался мириадами огней. Исчез звон колокольчиков, исчез аромат травы, исчезло все. Пронзительный стон разорвал ночной воздух. Ему вторил плохо сдерживаемый рык.

Довольные, но не обессиленные - они лежали рядом и молчали, боясь разрушить сказочную идиллию. Девушка закинула одну ногу на своего возлюбленного и что-то выводила пальчиком на его груди. Он же обнимал ее и гладил по голове, спине и ниже.

Они были по-настоящему счастливы. Все это томительное ожидание, которое терзало их души долгие полгода, вылилось потоком несдерживаемых эмоций. Эти двое буквально светились сонмом самых теплых и глубоких чувств.

- Мне мало, - заговорщическим тоном прошептала девушка и хитро взглянула на любимого.

Ответом ей был долгий страстный поцелуй, от которого у обоих перехватило дыхание.

- Ах, так! - наигранно возмутилась она и легко высвободилась из объятий. - Сейчас я тебе покажу.

Не успел юноша перехватить свою избранницу, как та проворно, оставляя влажную цепочку поцелуев на его груди, начала спускалась все ниже и ниже, пока не остановилась... Но не замерла. А потом объект ее сладостных истязаний уже не мог не то, что ничего сделать, но и сказать. Он непроизвольно пытался вырваться из сводящих с ума ласк, но пощада в любовных баталиях дело совершенно не нужное. Его руки судорожно вцепились в траву, из горла вырвался хриплый стон. Юноша почти перестал дышать, его тело окаменело, а потом в раз обмякло, вновь сделавшись живым и податливым.

Она смотрела на то, как он жадно хватает ртом воздух, как вздымается широкая грудь, как подергивается поволокой такой любимый, знакомый взгляд.

- Так не честно, - прошептал он, - ты застала меня врасплох.

Девушка надула губки, с сожалением произнесла.

- Ой, извини, любимый, в следующий раз обязательно предупрежу тебя заранее, - сказав это, она широко улыбнулась и показала язык.

В следующее же мгновение бессовестная дразнилка была прижата к земле и больше уже не сопротивлялась, отдавшись на волю победителя.

Юноша не собирался быстро выпускать ее из своих объятий. А потому, он медленно начал интимное изучение великолепного тела своей любимой. Его губы не пропускали ничего: ни одного изгиба, ни одной впадинки. Он прислушивался к ее реакции, следовал за ее стонами и еле заметными движениями. Иногда поцелуи были легкими и невесомыми, иногда - настойчивыми и страстными. Когда же юноша достиг сосредоточения женской чувственности, звон колокольчиков вновь сгинул в полным неистового желания стоне. Девушка билась в руках своего мучителя, но он крепко держал ее за бедра, не давая шанса на спасение. В воздух полетели трава и цветы. Истязаемая столь откровенными ласками жертва уже не могла контролировать себя. Ее тело трепетало, а стоны оглушали.

Когда она достигла пика, золотистые звездочки над поляной пришли в движение. Они будто бы очнулись, пустились в сверкающий хоровод. Но девушка этого не могла видеть. Она в изнеможении распласталась на измятой истерзанной траве. Перед ее замутненным взором плыли разноцветные круги.

В эту ночь они еще не раз любили друг друга. Неистово, самозабвенно.

Он любовался своей красавицей, когда та - разгоряченная и мокрая от пота, оказывалась сверху и начинала двигаться по своему желанию. Его руки скользили по ее груди. Они то задерживались, обнимая нежные холмики, то скользили прочь, перебирались на спину, касались живота.

Как она была прекрасна - настоящий ангел во плоти. В эти моменты юноша чувствовал себя самым счастливым человеком, и тогда в нем просыпался зверь - неистовый, но невероятно заботливый. А она, замечая его восхищенный горящий взгляд, попросту теряла голову. Они с жадностью брали друг друга и отдавались со всем исступлением, на которое были способны.

Желанная, любимая женщина в объятиях своего мужчины - что может быть восхитительнее?

Они не спали и почти не отдыхали. Волшебство поляны поддерживало в них силы. Оно не давало слиться всему происходящему в изматывающий бессмысленный марафон. Напротив, каждый новый раз, когда влюбленные сплетались в безумстве страсти - приносил им букет запредельных переживаний. А желание... Желания хватило бы на множество таких ночей.

Но при всем при этом - безумие не переросло в бездумное животное спаривание. Физическое удовольствие многократно увеличивалось чувствами, которые испытывали друг к другу освобожденные души. Уже одного взгляда, брошенного на замирающее в томительной неге тело любимого - хватало, чтобы огонь желания разгорался с новой силой.

Ничто не может длиться вечно. И насколько это было верно для двоих влюбленных, которые в мимолетном для них течении дня упивались друг другом. Они боялись потерять даже мгновение из отведенного им срока. Отдалиться, разомкнуть объятия - это казалась настоящей пыткой.

Долгая разлука - вот настоящее испытание. Всем сердцем желать увидеть, прикоснуться, услышать голос... и не иметь такой возможности. А еще - чувство невосполнимой утраты при новом расставании. Тягостное ощущение его приближения. Непреклонное время, ускользающее сквозь пальцы.

Они уже слышали тихий шепот пустоты. Настойчивый голос не смеялся, не торопил, он просто напоминал. Как же хотелось выйти из вод Великой реки времени, остаться вне ее неумолимого течения.

Золотистые звездочки разделились на два равных облака, зависли над юношей и девушкой, которые теперь стояли, крепко обнявшись. Глаза, еще совсем недавно лучившиеся страстью и неиссякаемым желанием, теперь наполнились тяжелой глубокой тоской.

- Я люблю тебя, - прошептал юноша осипшим голосом. Он чувствовал, как начинают мелко подрагивать его руки, как на глазах наворачиваются непрошенные и такие ненужные слезы.

Девушка только уткнулась ему в грудь лицом. Ее тело сотрясали рыдания. Слова, которые сами собой должны были срываться с губ, тонули в непрерывных всхлипах. Она чувствовала себя разбитой. Эйфория последних суток уходила, а ей на смену вползало стойкое осознание полного одиночества.

Облака над их головами начали вращаться, становясь уже знакомыми вихрями.

- Нет! - Раздался дикий, отчаянный выкрик девушки.

Но это не могло ничего изменить. Вихрям не стали помехой судорожные объятия влюбленных. Сила, намного превышающая человеческую, разбросала их по разные стороны поляны. Стремительно вращающиеся конусы коснулись почти обезумевших людей, обволокли каждого полупрозрачным коконом.

Крики и плач стихли. Тишину поляны нарушал лишь еле слышимый звон.

В коконах, один из которых превратился в подобие ослепительно белого облака, а другой стал сосредоточением всполохов молний - изменились и их пленники. Вместо обворожительной смешливой девушки стояла грозная воительница с пронизывающим взглядом. Юноша вновь обрел свои устрашающие черные доспехи, уродующие шрамы покрыли лицо.

Всего несколько тактов биения сердца новоявленные противники смотрели друг на друга, но уже не узнавали. На самом дне их глаз вновь поселилась холодная боль об утрате. Теперь вновь неведомой, но от этого не менее мучительной.

Им не дали скрестить мечи. Великий лес выполнил то, что было должно. Теперь - коконы стремительно таяли. Свечение исчезало и лишь тонкий звон невидимых колокольчиков еще долгое время напоминал о произошедшем на поляне.