Легенды о царице Хатшепсут

Женщина на египетском престоле

– Ой! Ай! – Спальня египетской царицы Хатшеспут оглашалась отчаянным визгом и жалобными стонами.

«Опять Эрис под горячую руку попала! » – перешептывались придворные, радуясь, что на этот раз гнев царицы обошел их стороной.

Эрис, совершенно голая рабыня-массажистка  лежала на полу, прикрывая голову руками. Над ее телом с помощью кизиловой розги собственноручно трудилась царица Египта! В общем-то особой вины на девушке не было. Просто за три дня до месячных, царице, как в прочим и многим современным женщинам попадала шлея под хвост: и ванна показалась недостаточно ароматной, и усилия массажистки недостаточно старательными, а последней каплей было то, что от верной Эрис пахло драгоценными духами, недавно привезенными послами из далекой Индии.

– Я тебе покажу, воровка! – Царица опустила гибкий прут на вздрагивающую от боли попку. – Я скоромлю тебя крокодилам, отдам в казарму строителям пирамид, нет, лучше в качестве жертвы жрецам какого-нибудь особо кровожадного бога! (Последняя угроза пустая: в те времена официально людей в жертву уже не приносили – прим. автора)

Каждая угроза сопровождалась смачным ударом по голому телу.

– Не надо! – только и успевала крикнуть несчастная девушка, не смея защититься.

О каком сопротивлении может идти речь, когда тебя собственноручно наказывает сама Хатшеспут, всесильная царица Египта носившая титулы «Великая жена царя» и «Супруга бога Амона»? То, что Хатшепсут, стараниями партии Сенмута и жрецов Амона стала фараоном, объяснялось высоким статусом женщины в древнеегипетском обществе, а также тем, что в те времена престол в Египте переходил по женской линии. Кроме того  такая сильная личность, как Хатшепсут, достигла значительного влияния ещё при жизни своего отца и мужа и фактически правила вместо Тутмоса II.

Отвлекаясь от разборки в спальне надо сказать, что никакого доступа в верхние эшелоны власти, египетские царицы, как правило, не имели, но не упускали возможности всеми правдами и неправдами захватить бразды правления, когда престол пустовал. Немногим удалось сделать это с таким успехом, как великой правительнице Хатшепсут, дочери фараона Тутмоса I. Просле смерти отца она вышла замуж за сводного брата сына Тутмоса I и второстепенной царицы Мутнофрет, жестокого и слабого правителя, правившего всего неполных 4 года (1494—1490 до н. э.)После пышных похорон мужа молодая вдова,   энергичная тридцатилетняя мать двоих дочерей стала регентшей при 12-летнем приемном сыне-племяннике Тутмосе III.

– Пощади! – Плакала Эрис, вздрагивая от очередного удара. – Я больше…

– Что ты больше? – Царица на секунду остановилась, выбрала участок тела, еще не украшенный следом от розги и опустила на него очередной удар.

– Ай! – Эрис показалось, что бог Сет уже пришел за ее душой, чтобы забрать в царство мертвых.

Сил ответить грозной царице у нее уже не было.

«Ох, не стой ноги встала сегодня моя прекрасная Хатшеспут! » – Главный управитель, так называли Сенмута по официальной придворной должности, был предан царице душой и телом, но и он слегка побаивался маленькую, всего метр 56 см ростом женщину, твердой рукой правившей Египтом. Хатшепсут, получив власть принялась за восстановление Египта после нашествия гиксосов и приказала множество памятников по всему Египту. Как и все министры, причастные к таким великуим делам,   он слегка подворовывал из казны, но особо не нарывался… Пока!

– Ох, и расшумелась сегодня наша царица, – придворные хотели предупредить Сенмута, – может, отложишь визит? Сенмуту было, чего опасаться: после смерти Тутмоса I Хатшеспут вышла замуж за своего единокровного брата Тутмоса II и который умер при загадочных обстоятельствах. Таким образом, была сохранена преемственность царской династии, так как Хатшепсут была чистых царских кровей.

– Разберемся! – сухо отвечал он, направляясь в спальню.

Сенмут, интриган и толковый политик, в 1473 году до н. э, сделал так, что Хатшеспут объявила себя фараоном, а египтяне, включая военноначальников, обрадовались и согласились. После воцарения она оставила то же имя Хатшепсут, что означало «Находящаяся впереди благородных дам». Ну, а жрецы и летописца  называли её тронным именем Мааткара — Маат-Ка-Ра. Жрецы, получив огромную мзду, объяснили всем, что такова воля богов!

Когда он вошел в царственные покои, то сразу понял, случилась неприятность. Эрис, любимая рабыня и массажистка сидела в углу комнаты и жалобно всхлипывала.

– Я собственноручно высекла эту негодницу за нерадивость! – Объяснила царица фавориту. – Чего ждать от остальных придворных, если даже любимая рабыня…

Сенмут  — выдающийся рхитектор и государственный деятель, пожалел, что опоздал к началу воспитательной процедуры. Даже в гневе царица была прекрасна.

– Эрис, подай масло! Ты думаешь, что заслуженная порка освобождает тебя от твоих обязанностей?

– Не волнуйся, царица, дозволь, я сам помассирую тебя!

– Ну, попробуй! – Хатшеспут сняла мужское царское одеяние лежала на ложе только в узкой повязке... – Сейчас посмотрим, какой из тебя массажист! Кстати, ты не забыл, что плохих массажистов в Египте кастрируют?

Усилиями врачей и массажисток к сорока годам она не растеряла ни красоты, ни женского обаяния.

Сенмуть в официальных документах носил высокий титул «Слуги Супруги Бога» (Хатшепсут) и «Слуги царской дочери» (Нефрура). Придворные интриганы не без оснований считали возвышениек Сенмута,   я выходцем из низших слоёв населения, на ключевые позиции в государственном аппарате близкими отношениями с царицей еще во времена правления ее мужа.  

"Да хранят меня Боги!" - подошел к царице, капнул масла на ладонь и приступил к "работе".

Широким движениями растирая ароматное масло по нежной коже он довольно быстро разогрел спинку, Хатшеспут разомлела, и Сенмут  перешел на массаж попки, спустился к ножкам. Теперь настала очередь бедер... Верная Эрис сидела рядом и думала, как отблагодарить Сенмута за то, что он вовремя вмешался. Царица была женщиной не злобной, и вряд ли Эрис отдали бы в казарму к рабочим, но получать лишнюю порцию розог никому не хочется. «Ничего, – думала она, – добавлю в оливковое масло несколько капель мяты, арники, душицы и лаванды, помажу и скоро следы пропадут! » (Подлинная массажная пропись древнего Египта – прим. автора)

«Эх, если бы не пол, – подумала царица, – я вполне могла бы стать законной наследницей престола, но быть женщиной тоже очень приятно! »

Особенное внимание Сенмут, уделял внутренней стороне бедер...

«Удивительная и потрясающе красивая женщина! » – думал он, втирая масло в нежную кожу. Срок регентства давно истек, но она продолжала фактически править страной.

Сенмут  слегка поглаживал и разминал бедра, и, как бы случайно, доходя совсем до верха, касался кончиками пальцев пещерки, скрытой под повязкой. Каждый раз Хатшеспут слегка вздрагивала и постанывала, чувствуя прикосновения... Поняв, что пришло время, верная Эрис помогла госпоже освободиться от последней детали одежды.

Эрис, позабыв о жестокой порке, склонилась над госпожой и начала целовать шею, спинку, спускаясь все ниже, где трудились руки Сенмута...

Сенмут после коронации Хатшепсут фараоном Египта был назначен чати (эквивалент средневекового визиря) Верхнего Египта и официальным воспитателем царской дочери,   тоже чувствовал, что Хатшеспут увлажнилась, но не прекращал массажа...

– Народ Египта любит тебя! – Сенмут  раздвинул царственные ножки и стал целовать и ласкать язычком великолепные губки... Хатшеспут стонала, соки текли и верный министр слизывал их, введя язык глубоко в пещерку, Хатшеспут подалась на встречу, чтобы Сенмут  смог глубже проникнуть в нее, и издала при этом долгий сладострастный стон...

А в это время верная Эрис, поняв к чему идет дела, решила помолиться богам плодородия, а за одно и отблагодарить спасителя от розог жестокой госпожи: эта молитва-жертвоприношение совмещала приятное с полезным.

В начале молитвы фалл был захвачен нежным ротиком, потом рабыня провела по нему языком от основания и до головки, провела вокруг нее...

Сенмут  просто задохнулся от кайфа!

Впрочем, царица оставалась такой и в спальне, считая, что право выбора принадлежало ей.

– Ляг на спину! – Приказала Хатшеспут Сенмуту, а ты, мерзавка, продолжай молитву!

Зря французы приписывают себе изобретение «французского поцелуя», египтяне настолько верили в силу мужского детородного органа, что даже целовали его в храмах для исцеления от болезней. Впрочем, такой же чудотворной силой наделялось материнское молоко.

Он лег на спину, Хатшеспут на правах царицы, которой просто не положено быть снизу, села ему на лицо, и Сенмут  ввел язык в пещерку до самого конца.

«Эх, не царское это дело, – Хатшеспут оценила старания Сенмута, – ну скоро большой храмовый праздник и я смогу сделать так же, на законных основаниях! »

Верная Эрис нагнулась и стала ласкать языком фалл так, что Сенмут  был готов кончить моментально... Хатшеспут стонала, насаживалась на язык... Сенмут  почувствовал, как из пещерки царицы потек сок, который всегда предшествует оргазму... Горячая волна пробежала через все тело, и Хатшеспут затряслась в оргазме, а рабыня не прекращала ласкать фалл фаворита...

Сенмут  уже был на грани, и когда Эрис провела языком по его головке, и обхватила губами, сложенными колечком. Два кивка головой и мужчина начал испускать накопленный запас спермы, а Эрис взяла проглотила ее!

– Негодница! – Снова рассердилась царица. – Ты проглотила то, что по праву принадлежит только мне! Да я факт, тебя скормлю крокодилам, да я... Для начала я тебя еще раз высеку!

«Впрочем, в присутствии Сенмута махать гибкой кизиловой палкой было как-то не очень удобно, – подумала утомленная царица – пусть Сенмут ее выпорет! »

– Мой верный управитель, – царица сладко потянулась, – всыпь-ка ей как следует, чтоб неповадно было!

– Накажите меня! – Она с подползла к Сенмуту на коленях, протягивая гибкий и ровный прут.

Бить девушку, только что доставившую ему такое удовольствие он не решался, но как ослушаться царицы.

– Пощадите! – Эрис покорно вытянулась на полу и заныла так громко и так жалобно, что царица не расслышала (или сделала вид, что не расслышала) тихую фразу, сказанную Сенмутом рабыне.

– А я подарю тебе ожерелье из бирюзы, – пообещал Сенмут, – если ты сделаешь так, что я смогу еще раз удовлетворить нашу госпожу.

– Ай! – Жалобно закричала девушка, и сжала ягодицы. «Хвала богам, – подумала она, изображая страдание, Сенмут бьет не в полную силу. – масляный светильник дает слишком мало света, чтобы царица заметила обман! »

– Два! – На спину жертвы обрушился очередной удар.

– А! О! – Односложно кричала Эрис.

«Ожерелье я обязательно получу! » – Подумала она, подпрыгивая на полу.

От вида наказанной рабыни сердце Хатшеспут постепенно смягчалось.

«Кабы не запорол он ее до смерти, – подумала она. – В Египте на так просто найти по настоящему верных рабынь! »

– Хватит! – Положение спасла сама Хатшеспут, увидев, что мужчина возбуждается, не стала дожидаться начала экзекуции, а позвала Сенмута к себе ложе.

«Боги, сделайте так, чтобы императрица еще раз кончила! » – верная рабыня надеялась, что тогда розги минуют ее тело.

Боги услышали молитвы прекрасной Эрис.

– Идите ко мне! – Сказала она, увидев, как фалл Сенмута вновь приобрел внушительные размеры. –Оба!

Некоторое время все трое еже находились на ложе, Сенмут  слегка ласкал пальчиком выбритую киску царицу, а Хатшеспут гладила  фалл.

Наконец, настала решительная минута: царица удобно разместилась на фалле министра в позе наездницы, а верная Эрис поддерживала ее под груди, и ягодицы.

– Негодница, ты забыла? – Хатшеспут посмотрела на Эрис так, что она без лишних напоминаний ввела свой пальчик в задний проход царицы. Началась скачка, где победительницей могла быть только Хатшеспут и она ею конечно стала. Палец рабыни терся через узкую перегородку с фаллом министра, доставляя женщине-наезднице поистине царское удовольствие.

Потом  Хатшеспут положила голову фавориту на грудь, и они добрый час посвятили беседе о государственных делах.

– Эрис все это время угощала любовников финиками с медом, как известно пищей богов, придающей любовникам сил, целовала попеременно то царицу, то мужчину, и ловкие  руки зажали фалл между ладоней, на что он тут же откликнулся поднятием "головы".

– Дозволь, царица, – Сенмут  слизнул мед с ее пальцев, повернулся, и они слились в долгом поцелуе, во время которого Хатшеспут водила рукой по "малышу".– Я вижу, ты готов!

Верная Эрис сразу поняла, чего хочет царица, легла на спину, а Хатшеспут встала над ней на четвереньки. Сенмут, пристроившись к царице сзади   вошел в одним движением, на всю глубину и замер на мгновение: Эрис принялась целовать возбужденные соски и живот повелительницы. Но Хатшеспут требовала скорее продолжать...

Сенмут  двигался то с маленькой, то с большой амплитудой, то быстрее, то медленнее, Хатшеспут наслаждалась, в то время как преданная Эрис не только целовала царицу, но и ласкала своими пальчиками яички, доставляя фавориту неописуемое блаженство...

«Я предлагал убрать с дороги Тутмоса, юного подопечного, – подумал Сенмут, – но она, добрая женщина она признала его соправителем, позволив ставить его имя рядом со своим на документах и памятниках! Вот моя главная политическая ошибка! Перед подписанием указа я слишком хорошо ее удовлетворил! »

– Хитрец, – ласково сказала утомленная царица, – Ты думаешь, я не слашала про ожерелье? Ну да ладно, в конце концоа она его заслужила.

– Эрис, подойди ко мне!

Хатшеспут открыла коробочку и достала серьги из бирюзы. – Это тебе от меня, а ожерелье тебе даст Сенмут. А я проверю, чтобы он его не зажилил!

Женщина с бородой

– А теперь, моя очередь! И я царица, поэтому должна быть сверху! – Хатшеспут, вспомнив о том, что она царица, перевернула фаворита спину, села сверху на фалл и начала скакать...

Сенмут  подсунул под Хатшеспут руки и помогая двигаться быстрее, чтобы она смогла насадить себя всю на фалл, иногда он  даже чувствую им шейку матки, а верная Эрис целовала большие твердые соски царицы...  

– Все! – Простонала Хатшеспут.

Оргазм огромной силы сотряс ее тело, Хатшеспут содрогнулась и упала на фаворита, издавая неясные звуки... Теперь она была только женщиной.

«Теперь она наверняка подобреет, – подумала верная рабыня. – Может и не побьют? »

– Подожди, это еще не все! – Сенмут  дал ей слегка отдохнуть, потом повернул задом к себе и еще раз взял штурмом маленькую коричневую крепость.

– Ох! – Хатшеспут двигалась навстречу, выгибала спинку.

Сенмут  чувствовал приближение финала, Хатшеспут постепенно сжимала мышцу колечка, чтобы оно плотнее охватывало фалл, и со стонами Сенмут  выпустил залп, Хатшеспут сжимала и расслабляла колечко...

– Давай простим Эрис, – попросил Сенмут. – И еще заодно подпиши указ о налогах…

– Ладно! – Папирус с подписью Хатшеспут откатился в угол комнаты. Верные чиновники тут же подобрали его и пустили по инстанциям…

– Ненавижу! – Пасынок-племянник царицы Тутмос третий подглядывал за оргией в щель. – Она правит страной, наслаждается любовью, а мне, что делать мне? Несчастному царю, у которого эта женщина отобрала все? После смерти Тутмоса II в 1490 г. до н. э., двенадцатилетний Тутмос III был провозглашён единоличным фараоном, а Хатшепсут — регентом (до этого Египет уже жил в условиях женского правления при царицах Нитокрис из VI династии и Себекнефрура из XII династии), но уже через 18 месяцев, малолетний фараон был отстранён от трона, власти и всех причисляющихся привилегий. Сенмут не раз предлагал отправить мальчика на воспитание в дальний храм, ноо царица Хатшеспут этого не сделала.

Тутмос, дрожа от гнева, пошел в свои покои. По пути он увидел девочку-рабыню, согнувшуюся в почтительном поклоне.

– Еще одна игрушка для царицы! – Подумал Тутмос и отвесил девушке звонкую пощечину.

– Ой! – не сдержалась рабыня и прикрыла рукой разбитую губу.

«Даже рабыни стерпеть от меня не могут! » – Обиделся фараон, и поискал взглядом инструмент, которым можно было бы как следует наказать девчонку. Как на зло, с темном коридоре ничего не было.

– И тут меня обошли! – Фараон вспомнил изрядный запас кизиловых палок, который Хатшемпут держала в спальне и в тронном зале.

Сняв с ноги кожаную сандалию, фараон принялся что есть силы лупить ею по несчастной рабыне.

Та, поняв, что повелитель в гневе, только поджала колени к животу и подставила под удары спинку и попку, защищая живот.

– Вот тебе, вот тебе! – приговаривал фараон, обрабатывая тело ни в чем не повинной девушки. «Мне бы только получить скипетр фараона, я всем покажу, кто здесь хозяин! » – Думал Тутмос III, боясь сказать эти слова вслух. Как известно, стены во дворце имеют уши.

Девушка жалобно всхлипывала, думая про себя, что ей оказана великая честь: быть собственноручно выпоротой самим наследником. Теперь ее ранг среди дворцовых рабынь значительно повышался.

Утром Эрис ожидал триумф: ходить в драгоценностях госпожи с наказанной ею же задницей было весьма почетно. (Впрочем, драгоценности, включая ожерелье, так и остались во владении царицы. В те далекие времена женщины часто покупали чернокожих и белокожих рабынь только для того, чтобы не носили многочисленные ожерелья и браслеты, демонстрируя хозяйское богатство.)

Остается добавить, что царствование Хатшеспут и ее верного фаворита принесло Египту 22 года мирной жизни и процветания, а также оставило будущим поколениям ряд прекрасных памятников архитектуры.   Сохранились  изображения фаворита рядом с самой царицей рядом с входом в храм в Дейр-эль-Бахри.

Сенмут умер ещё до смерти Хатшепсут. Он выстроил себе две гробницы, которые были вскоре подвергнуты разорению при правления Тутмоса III, стремившегося уничтожить все сведения о правлении мачехи.

Ее изображали в мужском облике, с накладной бородой, а в надписях величали не иначе как «Его Величество»! Дворец великой царицы, разрушенный при землетрясении был не так давно восстановлен.

После смерти царицы большинство каменных изваяний были разбиты, а само имя начисто сбито с надписей по велению Тутмоса Третьего.

P. S. Кизиловая палка широко применялась в Египте. Даже у мумий весьма зажиточных женщин находили характерные следы многократного ее применения (зажившие переломы ребер и характерно вывернутые суставы.)

Не случайно египтяне любили масляный массаж с арникой.