Быть вместе, Глава 4, Гей-повесть. Эротические повести

«Да, сыщик из меня никакой» - удрученно думал я в воскресенье, после того как потратил час, пытаясь выяснить хоть что-то о загадочном месте под названием «Слайс». При свете дня клуб выглядел обычным сараем, разве что не разваливающимся, но совершенно ничем не примечательным. А кроме пресловутой вывески с названием, на нем больше не обнаружилось никакой таблички или надписи. Зато на двери висел большой амбарный замок. Увидев его, я остолбенел, разочарованно присвистнув: вот тебе и охрана с вахтерами. Покружив вокруг в надежде найти хоть что-то, я обнаружил еще одну дверь – так же закрытую на внушительный замок, несколько окон, завешанных изнутри чем-то темным, и массу окурков, подтверждающих, что вечеринка в пятницу мне не приснилась.

Смирившись с поражением, я оставил свои расследования, все же надеясь, что со временем услышу всю правду из уст самого Жени.

Пока же мы продолжали с ним общаться, как ни в чем не бывало. Мы по-прежнему проводили вместе свободное время, открывая друг в друге много интересного и делясь своими мечтами и переживаниями – если не считать Женькиных секретов. По правде говоря, я перестал обижаться и придумывать поводы, чтобы все выведать – у меня появилось чувство, что не надо торопить события, что все откроется со временем, когда будет нужно. Женя еще пару раз «отпрашивался» у меня на вечер, не объясняя, куда идет, но показывая всем своим видом, что ему этого до смерти не хочется. Первый раз я стоически выдержал и не пошел к «Слайсу», решив, что это уже будет выглядеть, как самая настоящая слежка. А второй раз – спустя больше двух недель – Жека отсутствовал не в пятницу, а на неделе. Меня заинтересовало: будет ли работать клуб в будний день, и я, мучаясь угрызениями совести, добрел-таки до заветного двора. Но «Слайс» стоял пустой и темный, вокруг не было ни души. Вернувшись домой не солоно хлебавши, я снова думал весь вечер о том, что может скрываться за подобными отлучками, и почему Женя их так не любит, но не отказывается от них.

Прошло еще некоторое время, и я с радостью обнаружил, что так же могу быть полезным своему новому другу. Во-первых, я «подсадил» его на свой любимый рок 80-ых. Из моих прежних знакомых меня никто не мог понять, все предпочитали «клубняк» или если уж рок, то современный «глэм». Жека услышал у меня пару песен и загорелся: теперь мы по полночи обменивались в Интернете любимыми композициями, и уже вместе лазили по рок-сайтам и мечтали о концертах. Я открыл для себя, что слушать любимую песню вдвоем с человеком, который испытывает от нее такой же восторг, доставляет во много раз больше удовольствия. Женька чувствовал то же самое.   Мы взахлеб делились впечатлениями, не скрывая эмоций, и испытывая иногда ощущения, близкие к экстазу.

Кроме этого, я все же позволил Жеке уговорить себя на фото-съемку, и стал для него кем-то вроде модели. Все началось еще с первых прогулок в парке: Джен частенько брал с собой фотокамеру – на всякий случай. У него, кстати, была навороченная камера, которая, по его словам, стоила не меньше хорошего мотоцикла. Когда мой друг был в хорошем настроении, он фотографировал все и вся, находя в каждой непримечательной мелочи что-то удивительное и достойное восхищения. Я поражался тому, как он умел «видеть». Абсолютно обыденные вещи, которые Жека фотографировал при мне, и на которые я вообще не обратил бы внимания, потом превращались в шикарные фотографии. Впервые увидев уже готовые фотоработы Джена на его страничке в Интернете, я пришел в совершенный восторг и присоединился к солидной армии его сетевых поклонников. К моему удовольствию, фотографии Женьки часто участвовали в различных конкурсах, в большинстве случаев занимая призовые места. Так вот, как-то раз на одной такой прогулке, я заметил, что Женя иногда направляет объектив камеры в мою сторону. Он фотографировал, не предупреждая, как бы исподтишка, и очень смутился, когда я это обнаружил.

-  Саш, прости, не обижайся, ладно? Если ты не хочешь, я больше не буду. Но…мне бы очень хотелось сделать с тобой пару фотосессий.

Мне было не понятно, что он во мне нашел, но, не скрою, приятно, что он считает меня достойным этого. Правда, в основном я чувствовал смущение и непонятный страх.

- Жека, ну зачем я тебе? Я же совсем не модель, и не умею ничего. Да и не красавец, скажем прямо!

- Много ты понимаешь, - серьезно заявил мой приятель. - Сейчас в моде натурализм. Смазливые мордашки с идеальными пропорциями уже никого не интересуют. А ты…ты красив - по своему, поверь моему профессиональному взгляду.

Я  еще дал себя поуговаривать, но, наслушавшись комплиментов и окончательно засмущавшись, сдался.

Моя первая фото-сессия произошла все в том же городском парке: был один из последних теплых осенних дней, светило солнце, всюду на дорожках и скамейках лежали разноцветные листья. Перед съемкой Женька придирчиво перетряхнул мой гардероб, они с Наташкой долго обсуждали разные варианты моего имиджа, и, наконец, остановились на тонкой белой водолазке, черных джинсах, и черной кожаной куртке. Потом был спор о прическе и макияже, во время которого я молчал в тряпочку, скромно сидя в уголочке и размышляя о тяжелой судьбе моделей. Жека настоял на своем, и мы пошли в парк в «натуральном виде» - то есть безо всякой косметики и лака для волос. Правда, мне пришлось распустить волосы, которые последнее время я забирал в хвост, так как они отрасли уже почти до плеч. Я безумно волновался, почему-то думалось, что сейчас придется позировать, что-то изображать, делать нечто эксцентричное. Но Джен попросил меня расслабиться, не думать о камере,   просто гулять и общаться с ним. В результате, через какое-то время я почувствовал себя совершенно свободно и даже немного подурачился с листьями, в душе понимая, что делаю это уже специально – «в кадр». Женька был от меня в восторге и клятвенно пообещал, что ничего не сделает с фотографиями без моего согласия. Когда спустя несколько дней я увидел свои фото, у меня был немой шок. Нельзя сказать, что я себя не узнал, но…это был я, но, в то же время, не я. Довольно симпатичный русоволосый парень, немного смущенный – это, видимо, на первых снимках, а на некоторых фото – смеющийся, лукавый или задумчивый, я выглядел удивительно романтичным и нежным.

Нет, я никогда не смог бы сказать про себя ничего подобного, но вот тот парень на фотографиях был именно таким. Мы втроем – я, Жека и Наташка – смотрели фото, затаив дыхание, я чувствовал, как волнуется Джен, ожидая моей реакции, с каким восхищением смотрит на меня сестренка. А я…когда прошел первый шок, я ощутил в душе что-то очень теплое и…щемящее, словно впервые увидел сам, какой я оказывается есть. Потом мы праздновали мой «модельный дебют», а поздно  вечером, когда я вернулся домой, проводив Жеку до остановки, Наташка сказала мне странную фразу, которая долго не давала мне покоя:

- Не знаю, такой ли ты на самом деле. Но он тебя видит таким! И это дорогого стоит.

Я лежал без сна в своей кровати, перебирая впечатления вечера, и пытался понять, как смог парень, который знает меня всего месяц с небольшим, увидеть во мне столько сокровенного, личного, такого, о котором  даже я сам имею лишь смутное представление. Никто до этого не видел, не знал меня таким,   даже близкие люди – родители, сестра, даже я сам. Я вспоминал собственные ощущения от просмотра фотографий и пытался представить, что чувствует Женька, когда смотрит на меня такими глазами.

К моему удивлению, Джен заявил, что не станет выкладывать эти фото в Интернете, и вообще никому не покажет до поры до времени:

-  Эта съемка была только пробой. Но результат превзошел все мои ожидания! Такие фотографии достойны лучшей участи, чем очередной конкурс в  сети, пусть пока полежат.

Я почувствовал укол разочарования, слишком велик был соблазн увидеть шквал восторженных комментариев – а в том, что они будут, я даже не сомневался. Но Женя лучше разбирался в тонкостях «фото-бизнеса», и я не стал спорить.

Тем временем мне начало казаться, что Джен почти готов раскрыть мне свои тайны. Иногда я чувствовал, что он хочет сказать гораздо больше, чем обычно, но что-то его все время останавливало. Поэтому, когда он неожиданно пригласил меня зайти к нему домой, я даже не сразу поверил:

- Ты уверен? Ты точно хочешь, чтобы я пошел с тобой? – переспросил я с замирающим сердцем. «Вот идиот! Надо было сразу соглашаться! Сейчас он одумается, и я туда вообще больше никогда не попаду» - думал я, с надеждой и неверием вглядываясь в лицо друга. Жека смущенно улыбнулся и начал оправдываться:

- Мне ужасно неловко. Надо было давно тебя пригласить, но все как-то… Только не пугайся, у меня…довольно необычная квартира.

Я не пугался, но сгорал от любопытства и нетерпения. Я действительно был готов уже к чему угодно: от бункера до пентхауза. Но все же раскрыл рот от удивления, когда попал в совершенно необычное помещение на последнем этаже недавно построенной современной многоэтажки. По заграничным фильмам я знал, что подобные квартиры называются в Европе «студиями» - расположенные под самой крышей просторные светлые помещения, с окнами вместо стен. Так же было и тут. Вся квартира состояла из огромной комнаты со скошенным потолком. Стена напротив входной двери и часть потолка были полностью застеклены, так что днем создавалось ощущения, что все помещение постоянно залито светом. Часть студии была отведена под маленькую кухню, все остальное пространство предназначалось для  отдыха и работы. Мебели в комнате было очень мало, зато стоял этюдник с готовыми для рисования листами бумаги, и огромный стол, заваленный фотографиями, пленками, какими-то папками и фото-принадлежностями. Широкая кровать в углу, ноутбук на полу рядом с ней, скрытый зеркальной стеной шкаф-купе, рядом дверь в ванную и туалет – вот, пожалуй, и все, что там было. Я стоял, пораженный, рассматривал диковинное жилье моего друга, и думал, что эта квартира очень ему подходит: такая же как и он сам – загадочная, необычная и светлая.

- Да ты проходи, не стесняйся, – голос Женьки раздался откуда-то сбоку и отразился эхом от стен и низкого потолка. – Кофе будешь? Правда, из  еды… - он скептически уставился в практически пустой холодильник.

Я с благоговением прошелся по квартире. Все мне казалось удивительным, все вызывало интерес, я даже ощущал себя тут по-другому, словно попал в совершенно другой мир. Женя наблюдал за мной, заправляя кофеварку, и покусывал нижнюю губу – как я уже знал, это был признак сильного волнения. Я, наконец, обрел дар речи и обалдело произнес:

- Круто у тебя тут! Очень необычно…

Женька, кажется, вздохнул с облегчением и быстро заговорил:

- На самом деле, это не совсем уж моя квартира. Я даже не представляю, сколько она может стоить. Меня сюда пустил пожить один… знакомый. Он… вообще во многом мне помог, в том числе и с жильем. Когда я не поступил в художку в первый раз, мне не на что было даже возвращаться домой. Тогда он меня и подобрал… Я как-нибудь расскажу тебе про него… А сейчас он все больше в разъездах, а я как бы присматриваю за квартирой. Хотя, у него еще одна есть, он здесь уже почти не бывает.

Сбивчивый рассказ Жени породил во мне еще больше вопросов, чем было раньше. Я с трудом сдерживался, чтобы не засыпать ими моего друга, но видел, что он и так взволнован и смущен. Чтобы заполнить возникшую неловкую паузу, я подошел к столу и открыл первую попавшуюся папку. В ней оказались мои фото – те самые, сделанные в парке. Снова я смотрел на свое лицо и словно узнавал себя заново, и снова – как и в первый раз – я почувствовал необыкновенную теплоту. Женя неслышно подошел и встал рядом, очень близко. Заглядывая через мое плечо, он стал тихо комментировать:

- Красиво получилось вот здесь – игра теней…а тут твои  волосы так разлетелись, я не был уверен, что получится поймать кадр… Здесь взгляд очень грустный, да?

Я кивал, поддакивал, медленно перекладывал снимки с одного места на другое. Мне было приятно вот так стоять, ощущать дыхание Джена на своей щеке, слышать совсем близко его голос. Я почему-то боялся спугнуть его, боялся, что он отодвинется и сменит тему, поэтому замер и шевелил только одной рукой, которая перекладывала фотографии. Правда, когда я осознал, о чем думаю, у меня вспыхнуло лицо: было в нашей позе что-то интимное, казалось, что еще немного и Женя обнимет меня. Я рассердился на себя и попытался выкинуть из головы дурацкие мысли. Мы просто друзья! Друзья и обнять друг друга могут, и спят иногда в одной постели – и никакого интима в этом не видят! Наверное, на меня подействовало волнение, и атмосфера квартиры, да и  фотографии создавали особое настроение…

Я отложил последний снимок, не зная, как вести себя дальше. Что-то странное творилось: все это время мы так непринужденно общались, а сейчас… Жека почему-то тоже остался стоять, как стоял, и я по-прежнему чувствовал его дыхание у уха. Я подумал, что он, наверное, задумался о своем, и осторожно повернул голову в его сторону. Он смотрел на меня таким взглядом, от которого у меня перехватило горло, на миг показалось, что он решается сказать мне нечто необыкновенно важное, от чего зависит вся его жизнь. Ощутив, как заколотилось сердце, я собрался уже спросить, что с ним, но в этот момент раздался пронзительный звонок в дверь. Мы оба вздрогнули, Женька отступил на шаг, потеряв от неожиданности равновесие, и чуть не упал, потом резко развернулся и пошел к двери. Я схватился за край стола, почувствовав резкое головокружение. Как будто странное наваждение, которое на нас нашло, пока мы вместе смотрели фото, резко лопнуло, забрав у нас последние силы.

Пока я приходил в себя, Женя открыл входную дверь и впустил парня, который с самого начала показался мне смутно знакомым. Приглядевшись, я понял, что это тот самый «друг», или кто он там, который был рядом с Дженом около «Слайса». Парень оказался симпатичным, белобрысым, с той самой модельной внешностью, которая, по словам  Джена, вышла из  моды. Задумавшись о странных совпадениях, я не слышал, как ребята поприветствовали друг друга, но ощутил, что в воздухе повисло напряжение, казалось, что Жека совсем не рад неожиданному визиту.

- Ого! Кто это тут у нас? – с деланным изумлением проговорил блондин, слегка растягивая слова на «богемный» манер. Я удивленно поднял бровь, собираясь уже ответить в том же духе, но меня опередил голос Жени – столько холодной угрозы я в нем еще никогда не слышал:

- Это мой друг, – на последнем слове было сделано очень значительное ударение. – Саша. Саша, знакомься, это Макс.

Макс как-то неопределенно хмыкнул на заявление Жеки, и подошел ближе, протягивая холеную ладонь:

- Ну, привет, друг Саша. И давно вы знакомы?

Он начал меня не на шутку раздражать. Слегка пожав его пальцы, я открыл рот, чтобы поставить красавчика на место, но снова не успел:

- Макс, у тебя ко мне что-то важное? – Женя подошел к нам и сверлил гостя недобрым взглядом. Парень улыбнулся мне ослепительной улыбкой, затем медленно повернулся к Джену и скрестил руки на груди.

- Да так, ничего особенного…Игорь завтра прилетает, ты в курсе?

Мне показалось, что Женька резко побледнел. Его взгляд на секунду стал испуганным, потом просто хмурым.

- Нет, не в курсе. Почему он мне не позвонил?

Он быстро прошел к кровати, на которую бросил куртку и стал шарить по карманам в поисках телефона. – А, черт, телефон вырубился!

У Макса был такой скептический взгляд, словно он не верил ни одному слову, но решил досмотреть шоу до конца.

- Да-да, понимаю… В общем, он не смог дозвониться и попросил, чтобы я тебя предупредил. Я так и подумал, что… - блондин окинул меня с ног до головы оценивающим взглядом - …у тебя телефон вырубился.

Мне жутко захотелось врезать этому блондинистому засранцу  промеж глаз. Видимо, это было написано у меня на лице, потому что Макс перестал улыбаться, и отступил на пару шагов, резко потеряв ко мне интерес.

Женя стоял с телефоном в руке, жевал нижнюю губу и лихорадочно нажимал на кнопки. Видимо, от волнения, он их путал, потому что чертыхался и дергал головой, начиная набирать сначала. А я вдруг почувствовал себя совершенно чужим. У Жеки с Максом были какие-то общие знакомые, какая-то своя жизнь, про которую я, оказывается, ничего не знаю, они понимают друг друга с полуслова, а мне даже не удосужились объяснить, о чем идет речь. Я устало отлепился от стола, к которому прислонялся все это время, и побрел к двери.

- Жень, я пойду, не буду мешать, – сказал я, стараясь, чтобы  голос звучал обычно, дружелюбно и как ни в чем не бывало. У меня не получилось, наоборот, фраза прозвучала обиженно и раздраженно. Жека бросил телефон на кровать и поспешил ко мне.

- Саша, прости, блин, как нехорошо получилось… Извини, меня Макс огорошил, я про тебя забыл. Тебе совсем необязательно уходить сейчас! – он бросил через плечо взгляд на блондина, разглядывающего нас с заинтригованным выражением лица. – Хотя, нет, знаешь, лучше действительно… Только не обижайся, прошу, просто…

Мне стало его жалко. Он был искренне огорчен, я видел, что он сейчас разрывается между мной и Максом, да еще и какой-то загадочный Игорь. Я положил ему руку на плечо и уже вполне адекватно улыбнулся:

- Брось, я все понимаю. И, правда, не хочу мешаться под ногами. Позвони мне, когда сможешь, ладно?

Он все-таки выглядел огорченным:

- Я обязательно позвоню, обещаю! И…я обещаю, что все тебе расскажу, хорошо? – Жека вглядывался мне в глаза, словно хотел удостовериться, что его обещания успокоили меня. Конечно, мне было приятно, что он наконец-то хочет рассказать свои тайны, но… «Лишь бы только с тобой не случилось ничего плохого» - так и просилось с языка. Ни этот Макс, ни неизвестный Игорь, приезд которого явно не обрадовал Джена, не внушали мне доверия. Но сказать так я не смог. Поэтому я только одобряюще улыбнулся, кивнул сгорающему от любопытства блондину, и ушел.