Любовница дьявола. Тематика: Секс рассказы жена и любовники

«Ваш отец Диавол, и вы хотите

исполнять похоти отца вашего;

он был человекоубийца от начала

и не устоял в истине, ибо нет в нем истины

когда говорит он ложь, говорит своё,

ибо он лжец и отец лжи».

Новый Завет, от Иоанна 8:44

Осень… очередная осень, одна из тех, которых в моей жизни уже было более сорока, воспетая Пушкиным «унылая пора», как он был прав, каждый раз с наступлением осени, а затем и зимы, меня накрывает вот это самое уныние. Нет, это не стенания, просто с наступлением осени ко мне приходят сами по себе размышления о том, как всё было. Она, начиная с середины ноября, является эдаким отчётным периодом, мысли о жизни возникают спонтанно, мешают уснуть, общее состояние близко к анабиозу. Само собой разумеется, не обходится, впрочем, как в жизни каждого мужчины, без женщин. Их образ всплывает в сознании, откуда-то из кладовых памяти, из самых их потаённых уголков. Женщины… как они прекрасны и в тоже время коварны, иногда безрассудны, но это безрассудство делает их ещё прекрасней, потому как именно тогда они принадлежат тебе и только тебе, любовь их струится из переполненной чаши души, нашедшей своё пристанище в самом её сердце.

Паллад сказал: «Женщина это - зло, но дважды она бывает прекрасна, на любовном ложе и на смертном одре», с этим можно спорить до бесконечности, но всё равно неизменно мы придём именно к этому заключению Паллада. Мои размышления на тему «Женщины в моей жизни», неизменно приводят к избитому заключению «И создал Бог женщину! Существо получилось злобное, но симпатичное», причём данное заключение не относится к моему субъективному мнению. Мозг большинства представителей сильной половины человечества разрывает вопрос, почему именно так? Ответ, как правило, находится тут же, потому что лежит на поверхности. Каждый раз, с присущим женщинам садизмом, получая от этого глубокое удовлетворение, потому как садизм -  склонность к насилию, получение удовольствия от унижения и мучения других, они мучают мужчин своими капризами, прихотями, недовольством, ревностью, считая, что любовь в том и заключается. Они постоянно хотят слышать о своей исключительности, непревзойдённости, то, что она единственная и Боже упаси вас в присутствии избранницы поглядеть на другую или заговорить о другой, не говоря уже о разговоре по телефону с другой женщиной. Все другие проявления любви, такие как нежность, забота, ласка и прочие, становятся предметом торга. Почему женщина не может позволить просто любить себя, ведь любовь не требует доказательств, это не теорема Пифагора, в конце концов. Мы любим, потому что просто любим – это аксиома, чувства возникают по независящим от нас обстоятельствам, осознание влюблённости приходит на основании заключений после выяснений самого факта, что она единственная и неповторимая и она подходит тебе, как никто иной. Ты понимаешь, что эта женщина не та, с которой можно жить, а женщина, без которой ты жить не можешь.

Всё рушится после перегибов этой женщиной, именно тогда, когда ей требуются доказательства её исключительности. Как правило, она уже сама влюблена, начинаются попытки вернуть любимого, которого совсем недавно оттолкнула своими прихотями и тут женщина вступает в фазу самоистязания, к некоему мазохизму. Но для каждого человека различна степень получения удовольствия от мазохизма, и различна грань, когда мазохизм заканчивается, начинается настоящая боль. Женщина с ужасной и нескончаемой болью начинает отрывать с мясом от себя того, кто прирос как сиамский близнец и являлся её половиной. Зачем они это делают? Здесь понять женщину невозможно. Что до меня, так я не склонен к выражению своих чувств через садизм или мазохизм, я хочу просто любить и быть любимым, чувствовать, что она рядом даже тогда, когда мы находимся в разных полушариях и просто счастье, когда тебе отвечают взаимностью.

Каждый раз, при близости с женщиной, в самый ответственный момент она вцепляется в тебя, вонзает в твою спину свои, украшенные маникюром ногти, шепчет сквозь стоны неги твоё имя, ублажает твой слух ласковыми словами, кусает губы, срывается на лёгкий крик, глаза горят и блестят слезами счастья. Она прекрасна! Прав Паллад, она прекрасна на любовном ложе! Почему Паллад утверждает, что женщина прекрасна на смертном одре, да, потому что в эти мгновения она не может думать ни о чём другом, как о самых приятных моментах её жизни, страх перед неотвратимостью смерти заставляет думать её о них. Так почему же женщина не может абстрагироваться от быта, от проблем, которые наводняют нашу жизнь, для чего нужно смешивать любовь и всё остальное, что находится за пределами этой любви, думать только о приятных для себя моментах, ведь ей так проще, от этого её жизнь может быть стократно лучше? Не хочет или не может? А может просто её разум заполнили мысли о сложностях и вытеснили из него всё то прекрасное, что в ней есть? Может быть лучше оставить мужчинам то, что принадлежит им – проблемы? Ответа на эти вопросы я не могу найти, возможно, вследствие того, что не являюсь женщиной, потому что я сильней этих проблем, я уверен в себе, я могу быть выше этого и совершенно не против поделиться этим умением с любимой. Но кто она, кто бросится в мои объятия, безрассудно и не задумываясь, кто хочет быть счастливой и прекрасной, любимой и единственной? Вот в чём вопрос.

Никак не пойму, неужели никому не понятно, что к власти в стране приходят не достойные, а те, кто способен купить себе это место, что деньги это власть. Кто сколотил капитал, по своей сути, является преступником, ибо ещё Маркс писал в своём «Капитале», что в основе каждого капитала лежит преступление, следовательно, у власти те, кто породил эти проявления, взятки да коррупцию, с которыми мы теперь безуспешно боремся. С полной уверенностью можно заявить, что у власти стоят криминализированные элементы, лоббирующие свои интересы и создающие законы под себя для того, чтобы приумножать свой капитал. Господи, о чём это я сейчас, зачем занимать свои мысли ещё и этим, лучше думать о добром, светлом и вечном.

Где это я? Вокруг город, но окружают меня незнакомые улицы и дома, прежде я тут никогда не был, навстречу идёт она, но кто она? Черты лица, образ знаком, угадываются знакомые линии, всё говорит о том, что мы давно знакомы, но в тоже время не могу разобрать кто это.

- Привет, лапик мой – произносит она.

- Добрый день, рад видеть тебя.

- Ты как всегда не называешь моего имени, ты ничуть не меняешься, такое впечатление, что ты просто боишься перепутать имена. Помнишь меня?

- Конечно, тебя нельзя забыть – ответил я через несколько секунд, но прежде в глазах промелькнуло несколько женских образов, всех тех женщин, которые в разное время являлись моими возлюбленными. Слайдер памяти пролистал страницы моей жизни и решительно замер на одном из снимков. Да, это была она, сомнений быть не может, её нельзя забыть, но лучше держать на расстоянии, потому что в непосредственной близости кроме страдания, после бурного соития, она ничего дать не может, слишком много препятствий в её жизни для того, чтобы быть нам вместе. Она сильная, самодостаточная, замужняя, добрая, не скупая, но позволяющая себя любить тогда, когда ей этого хочется, руководствуется предсказаниями своего гуру и на этих предсказаниях выстраивает чёткий план своих действий. Её гуру, в строгом смысле, является не учителем, передающим какую-либо информацию, а тем, кто направляет и питает её пробуждение. Мои мечты о ней, всегда разбивались о её нежелание менять что-либо в своей жизни и об эти самые предсказания. Вообще женщины очень подвержены тому, чтобы верить во всевозможные знаки, приметы, предсказания, гадание на кофейной гуще и тому подобное. Я, если честно, особого значения им не придаю, хотя результаты, чаще всего совпадают и сами по себе забавны, мне кажется всё же мы сами творцы своей судьбы, если Бог нам даёт на то своё согласие.

- Знаешь, если мы сейчас встретились с тобой, значит, так было угодно Богу – вновь заговорила она.

- Согласен с тобой, всё в руках Господа нашего.

- Ладно, тем более мы не на службе в церкви и не стоит поминать имя Господа в суе, да и предложить тебе хочу не совсем богоугодное дело. Я часто тебя вспоминаю, вспоминаю, как нам было хорошо с тобой, потому хочу тебя прямо сейчас и прямо здесь.

- Что, прямо посреди улицы?

- Нет, слова «прямо здесь» следует воспринимать как фигуральное выражение. Есть масса всевозможных мест способствующих исполнению моего желания.

- Назови хотя бы одно, а там видно будет, я же не знаю ещё, что это за место и насколько оно является подходящим для меня, прежде всего это должно быть не публичное место, шоу «За стеклом» не мой формат интимных встреч.

Она звонко рассмеялась, но при этом, никак не уронив имиджа деловой женщины. Она даже смеялась с чувством личного высокого достоинства, и это достоинство у неё всегда было с собой.

- Посмотри налево, в прямом и переносном смысле – произнеся это, она застыла в ожидании моей реакции и ответа.

- Но в переносном смысле, мне незачем смотреть, я по прежнему один – ответил я и повернул голову налево – Что это, и что я должен был увидеть?

- Это гостиница. Я думаю, номер с широкой постелью удовлетворит потребности обоих, расходы пусть тебя не беспокоят, в конце концов, это моё желание, а за свои желания я привыкла платить.

- Ты прекрасно знаешь, что я тебе никогда не мог отказать, это выше моих сил, я сильный, но не в этом случае, ты умеешь сделать предложение, от которого невозможно отказаться.

- Вот и славно, тогда вперёд, к исполнению нашего обоюдного желания.

Через пару минут мы уже заполняли листочки на прописку в гостинице. Сам не понимаю, каким образом паспорт оказался у меня с собой, ведь я его не ношу в кармане каждый день, моё лицо никак не указывает на принадлежность к гражданам, у которых документы проверяет каждый встречный наряд милиции, ещё одно проявление нашего не спокойного времени. Когда с заполнением листов регистрации было покончено и у меня в руках были электронные ключи от номера в виде пластиковых карт, я чувствовал как желание обладать ею начинало заполнять меня, а в это время гостиничный лифт поднимал нас на третий этаж и я страстно целовал в губы вожделенную причину своего внутреннего беспокойства.

Лифт вздрогнул и остановился, двери раздвинулись, и передо мной открылся совсем иной мир, таким он мне сейчас виделся, мои глаза видели некую иллюзию счастья, разум упорно отказывался возвращать меня в реальность, мысли о том, что это продлится всего лишь несколько часов, меня не посещали. Я отворил дверь, и на нас пахнуло не родными запахами, что придало испытываемым ощущениям привкус экстремальности ситуации и усиливало ежесекундно нарастающее желание, количество адреналина в крови явно зашкаливало все допустимые пределы. Мы вошли в номер, он был очень даже по-домашнему уютным, я обнял её и хотел поцеловать в очередной раз, но она выскользнула из моих объятий и сказала:

- Пока я кое-что сделаю, сходи в магазин и купи хорошего коньяка, фрукты и поесть, это необходимость, которая обязательно возникнет.

- Без проблем, я быстро, правильное предложение.

Я шёл в магазин, хотя не имел ни малейшего представления, где он находится, всё, что меня окружало, я видел впервые. Я шёл и размышлял:

- Наверное, я в её городе, чёрт, а как я тут оказался, я сюда не собирался, да и знаком мне её город, я в нём был и не раз, но ничего подобного не припоминаю. Но это и не мой город. В своём городе, где я родился, мне известен каждый проходной подъезд, но из своего города я тоже не собирался выезжать никуда. Значит я всё-таки дома, просто это какой-то новый микрорайон, в котором я ещё никогда не был, надо чаще выбираться из квартиры и быть в курсе происходящего в городе. Во всём виноваты строители, строят целыми районами, от того они растут как грибы после дождя, можно только поражаться их расторопности.

На том я и успокоился. У прохожего спросил о местонахождении ближайшего продуктового магазина, он оказался тут же, рядом, за углом гостиницы, в которой мы остановились, если так можно сказать. Сам факт того, что гостиница никак не относится к выстроенным по новым проектам, с использованием новых материалов и технологий, меня почему то не смутил и эта гостиница никак не могла оказаться в свежевыстроенном районе, а старые гостиницы мне известны. Присутствие здесь же строений прошлого века, как минимум, меня тоже не смутило. По всей видимости, желание быть с женщиной – мечтой способно притупить все подозрения и опасения. В магазине я купил всё необходимое, стараясь исполнить все пожелания, и поспешил вернуться в гостиничный номер.

Я вошёл в номер, она была в брюках и кофточке, на ногах были домашние тапочки с пампушками в виде заячьих хвостиков, только голубого цвета. Сквозь открытые двери шкафа-купе виднелась её повешенная куртка и несколько пустых вешалок, ожидавших на своих плечах мой кожаный плащ, пиджак и брюки. Рядом стояли мужские домашние тапочки для меня, проскользнула мысль:

- Интересно, откуда она знала, что встретит меня, как могло получиться, что у неё всё оказалось с собой и неужели всё уместилось в её женской сумке?

Заметив мой пристальный взгляд на тапках, она сказала:

- Это твои тапочки, надевай, что ты их рассматриваешь?

Я моментально вышел из состояния замешательства, отдал пакет с едой, снял верхнюю одежду, развесил всё в шкафу, погрузил ноги в мягкие тапки и прошёл в комнату. Она уже нарезала лимон и раскладывала на блюде виноград с апельсинами, предварительно помыв их. Капли воды на винограде отбивали свет от люстры тонкими лучиками подобно маленьким бриллиантам, от этого умиротворение с примесью умиления наполняли мою душу, я чувствовал, что неведомые мне процессы сдавливали мою грудь, я чувствовал, что что-то происходит, но что это я не знал, происходящее было приятным, потому никак меня не волновало.

- Открывай коньяк, и давай выпьем за нашу встречу – сказала она.

- Давай – ответил я и довольно быстро расправился с пробкой в бутылке.

Я разлил коньяк по рюмкам, стоявшим на столе. Они были небольшими, будто специально предназначенными под коньяк, но на коньячные рюмки похожи не были. Она расположилась в кресле напротив меня и подняла свою рюмку, я последовал за ней. Чокнувшись легонько рюмками, мы выпили до дна их содержимое, я почувствовал, как вместе с коньяком по мне растекается волна желания, заполняющая самые отдалённые уголки моего тела. Я поднялся из своего кресла и сел на подлокотники кресла лицом к ней, нежно обнял и стал целовать её ушки, шею и губы, постепенно снижаясь к груди. Её дыхание становилось частым и прерывистым, ответных ласок она не жалела. Я поднял её из кресла на ноги и продолжил ласкать её своими поцелуями. Очень кстати рядом с её креслом стоял диван. Подойдя к дивану, я остановил её, она остановилась, а я развернул её спиной к себе. Опускаясь перед ней на колени, я стал медленно покрывать её спину поцелуями, а когда мои губы коснулись её попки, она нагнулась и поставила свои колени на край дивана. Её попочка манила меня к себе. Она задыхалась от возбуждения, её половые губки сочились соком, а спинка всё больше и больше прогибалась. Всё было готово к приёму меня в ней. Выпрямившись, я уткнулся своим дружком в её сокровище, теперь он прошёл в её сочащиеся врата любви без труда. Она охнула и опустила свою голову на согнутые в локтях руки. После нескольких глубоких проникновений, она застонала, голова не находила себе места, что приводило меня ещё в большее возбуждение. Её оргазмы наступали раз за разом и я не поспевал за ней. Звуки, произносимые ею, были тихими, будто она боялась спугнуть свои разрядки, с наступлением очередной я излился на бархатную кожу её аппетитной попки.

Всё было кончено, но я знал, что в это время, только сейчас и именно сейчас, всё только начинается. Мы поочерёдно сходили в ванную, привели себя в порядок и вновь расположились за столом, на ней уже был халатик. Мы выпили ещё по рюмке коньяка, неспешно стали ощипывать грозди винограда. При этом мы болтали абсолютно ни о чём, она никогда не любила возвращаться в прошлое, говорила, что это прошлое неизменно будет тащить за собой все проблемы, которые когда-либо существовали, но при этом не забывала вспоминать и думать обо мне, по крайней мере, она так утверждала. Я не придерживался её точки зрения, потому что любил вспоминать своих женщин, я никогда не забывал про них, невозможно забыть тех, с кем связаны приятные моменты, пусть даже этого человека уже давно нет рядом с тобой. В углу вещал, включенный телевизор, но что он хотел до нас донести, похоже, никого не волновало, он был скорее шумовым фоном.

- Что-то прохладно как-то стало – сказала она и нажала кнопку на пульте от кондиционера, тот немедленно подчинился и стал выдувать из себя тёплый воздух.

Видимо это был намёк, но я его проигнорировал, слишком велико было моё желание того, чтобы огонь страсти в ней не просто затеплился, а разгорелся с полной силой. К тому же не очень хотелось давать ей понять, что получить от меня что-либо можно практически мгновенно, стоит только щёлкнуть пальцами. Должно же у меня быть чувство личного достоинства хотя бы по тому праву, что Богу было угодно, чтобы я родился мужчиной. Пусть кто-то назовёт это заносчивостью, но моя точка зрения всё равно будет такой, что чем выдержанней, тем крепче будет чувство, как тот самый коньяк, который мы сейчас пили, а на этикетке красовались пять звёзд.

Примерно через полчаса в комнате стало жарко, даже душно, я стал чувствовать, как пот тонкими струйками стекает по моим вискам. Я никогда не любил холод, по мне пусть лучше будет жарко и такая жара в комнате ничуть не доставляла мне дискомфорта. Правда немного разморило и тянуло ко сну, накануне ещё как назло не выспался, но виду я не подавал, собрал в себе все силы, чтобы не выдать своего состояния.

- Душно тут, тяжело дышать – сказала она.

Она выключила кондиционер, подошла к окну и распахнула его. В комнату ворвался свежий воздух с улицы. С грациозностью кошки, прогнув спину, она облокотилась на подоконник локтями, жадно вдыхая потоки свежести промозглой осени, ионизированные снежинками, гонимыми ветром улицы. Я не стал заставлять её ждать себя более, подошёл к ней и обнял сзади, осыпал поцелуями и начал своё нисхождение, скользя по её телу самым кончиком языка. Вот я уже добрался до её сокровенного места, и она не возражала. Через мгновение движения её попки стали приветствовать намерения моего языка, плавно двигаясь мне навстречу. Я развернул её лицом к себе, поднял на руки, усадил на подоконник, встал перед ней на колени и продолжил свои ласки языком, вновь спускаясь от одних губ к другим. Рука её гладила мои волосы, иногда собирая их в хвостик, а порой я ощущал её ногти, что вызывало у меня мелкую дрожь по всему телу. Моя голова находилась между её ног, она прерывисто стонала, поминутно сжимая и отпуская свои соски, второй рукой, которая не была занята моей головой. Я сам не ожидал от себя подобного, язык совершал что-то невообразимое, сосал, лизал и покусывал её клитор, отчего она стонала ещё громче, двигаясь навстречу моим ласкам и прижимая мою голову ближе к своему возбужденному лону. Тем временем, я стал ласкать её лоно пальцами, язык мой плясал на её клиторе. Я видел, что смазка у неё уже текла, её стоны становились всё чаще. Тогда я вошёл в неё сразу двумя пальцами, резко и глубоко. Она вскрикнула, всем телом двигаясь навстречу моим ласковым пальцам.

- Да, милый! Глубже, ещё… ещё!…

Я ускорил свои движения рукой, одновременно покусывая её клитор. Второй рукой теребил её грудь, и наши пальцы периодически сплетались в бешеном танце страсти. Наконец её стоны перешли на крики, она просто насаживалась на мою руку. Через пару секунд она бурно кончила, весь край подоконника был в её смазке. Я встал с колен и вошёл в неё сразу, мой приятель, готовый к продолжению просто как нож в масло скользнул в неё. Она вскрикнула, извиваясь от моих движений, страстный танец любви воспылал с новой силой. Мы делали это страстно, рыча подобно дикому зверю, стонали, сопели, звуки смешались в одну мелодию, которую можно было бы назвать «Ода любви». Я ловил её за её попку, когда она не в силах была сносить череду своих оргазмов, слившихся в единое целое, и возвращал в исходную позицию. Мы повторяли и повторяли заученные сейчас движения, пока я не застыл в напряжении, оросив её при этом до самой её груди. Сил почти не осталось и я с трудом стоял на ногах, которые норовили подкоситься, держась за край подоконника крепко как никогда, потому что руки то и дело соскальзывали при малейшем послаблении, скользя по влаге, излившейся из моей подруги.

Первой заговорила она, говоря сквозь улыбку:

- Ну вот, а говорил, что шоу «За стеклом» не твой формат. В отражении стекла открытого окна я видела, в те редкие моменты, когда могла, обалдевшие лица прохожих. Похоже, мы удивили всех, кто оказался сейчас под этими окнами.

- Мне теперь уже всё равно, ничего не повернуть вспять и не стереть из людской памяти, пусть радуются за нас и за то, что пока шоу является бесплатным – рассмеялся в ответ я.

- Ладно, пошли мыться, шоумен.

- С удовольствием, только мыть меня будешь ты, я отдал тебе почти все силы, нужно время на восстановление, я думаю тебе ни к чему ждать, пока я отдохну лёжа в ванной, а затем ещё и мыться буду. А так я буду отдыхать, а ты меня мыть.

- Несмотря на то, что я потратила тоже достаточно сил, я согласна, потом ещё сделаю тебе расслабляющий массаж, а то смотрю на тебя и вижу, что ты действительно приморился, но был молодцом, мне понравилось, впрочем как всегда, секс с тобой это нечто, ты отличный любовник, но я думаю, что не первая, кто тебе это говорит. Правда твоя романтичность при этом сейчас пострадала, но это не критично в данный момент. Всё, я пошла в ванную первая и жду тебя там минут через десять.

- Хорошо, иди. А романтика сейчас нужна была бы как корове седло. Я пока раздвину диван, прилягу да посмотрю, что в мире делается.

Она вышла из комнаты, через мгновенье в ванной зажурчала вода. Я разложил диван, прилёг, взял в руку пульт телевизора, пощёлкал каналы и остановил с вой выбор на новостях, было действительно интересно узнать, что творится в мире, последний раз я смотрел телевизор достаточно давно, а тут вот случай представился. Телевизор не смотрю не из-за того, что у меня его нет, просто не доверяю информации из этого источника, верить всему сказанному по телевизору можно на пятнадцать процентов, это моё твёрдое убеждение. Не почерпнув ничего полезного для себя, я отправился в ванную как мы и договорились. Я погрузился в расслабляющую горячую воду, а она нежно и молча, вымыла меня, делала она это с любовью, движения были плавными, такими будто мать моет своё дитя с необычайно нежной кожей. От удовольствия я даже закрыл глаза, всё, что она делала, мне безумно нравилось. Я нежился в тёплой воде и в ласках её рук.

После водных процедур она застелила диван покрывалом с постели и сказала ложиться мне на живот, я повиновался. Сначала я прислушивался к тому, что говорят по телевизору, но спустя пару – тройку минут он меня уже не волновал. Её руки скользили по моей спине, ягодицам, ногам, тело расслаблялось, движения становились всё нежней и нежней, сейчас она уже окружила моё тело любовью, заботой и лаской. Вот я уже ощущаю её набухшие соски, скользящие по спине и ниже, она покусывает впадины под коленями, совсем чуть-чуть, ели ощутимо своими зубками, это приводит меня в экстаз и кидает в нирвану, даже не подозревал, что это может быть настолько приятно. Она поднимается вверх, её язык и тёплое дыхание ласкают меня, я растворяюсь в океане любви, тело содрогается, реагирует на каждое её движение. На какое-то время я проваливаюсь в никуда, присутствует чувство полёта, меня уносит на вершину блаженства.

Из этого состояния я вышел, когда её руки настойчиво просили меня перевернуться на спину, я не посмел им перечить и удобно разместился в центре дивана лёжа на спине, она продолжала, а я продолжил свой полёт в заоблачных далях. Следующее моё пробуждение от блаженного сна произошло тогда, когда я ощутил её губы и язык на предмете своей мужской гордости, что она вытворяла ими трудно описать, боюсь, что подходящие эпитеты ещё не придуманы. Она одной рукой поглаживала мои яички, а другой обхватила мой жезл, именно так его можно было сейчас назвать, и стала ласкать его. Затем, глядя мне в глаза, она облизала свои пальцы, и ими стала ласкать его головку и уздечку, попеременно делая это то языком, то увлажнёнными пальцами. Я застонал, пытаясь придвинуться ещё ближе к ней. Сама того не зная, она безошибочно определила мою самую любимую ласку. Я стал вздрагивать всем телом, и по моей реакции она поняла, что попала в точку.

Моё дыхание участилось, я стал громко стонать, совершая характерные движения бёдрами, обхватил руками её голову, стараясь насадить её на свой перст любви как можно сильнее. Она освободила одну руку, и просунула её себе между ног. Видно было, что оральный секс с любимым возбудил её не меньше, чем меня, она просто истекала рекой. Вскоре мы оба начали часто вздрагивать, стоны участились, они просто сотрясали всю комнату. Я почувствовал, что вот-вот кончу. Видимо она тоже это почувствовала, так как внезапно остановилась, отстранилась и теперь только целовала низ живота. Она не давала мне всё завершить и повторяла это снова и снова.

- Мне надо кончить – почти шёпотом взмолился я – иначе я сойду с ума.

- Я же при уме ещё, после твоих ласк, но я милостива, пожалею тебя.

Она принялась ласкать моего парня вновь, ещё лучше, чем до этого, хотя до этого времени мне казалось, что лучше уже некуда. Я не заставил себя долго ждать, мой оргазм был ярким и незабываемым, эякуляция настолько обильной, что её ротик с языком на силу с ней управлялись. Несколько минут я лежал без движения, боясь пошевелиться, будто опасаясь спугнуть этот феерический кульминационный момент прежде, чем мне удастся зафиксировать его в памяти. За это время она даже успела сходить умыться.

Мы лежали на диване обнявшись, набирались сил. Иногда возвращались к столу, чтобы немного перекусить и выпить по рюмке коньяка. По телевизору шёл фильм, название которого мы не знали, потому, как фильм мало нас интересовал, лишь изредка мы поочерёдно переводили на экран свой взгляд, созерцать друг друга нам было гораздо интересней. Из холодильника было вытащено пиво, закупленное всё в тот же шопинг в ранее неизвестном мне универсаме. Пиво располагало к неспешной беседе, и я начал.

- Теперь ты моя везде, любовь моя, и ты прекрасна и непревзойдённа в этом.

- Нет, ещё не везде.

Она по-детски засмущалась, отвела глаза, глядя куда-то в пол, втянула голову в плечи, а сложенными руками упёрлась в колени совсем рядом со своей промежностью, от того её плечики поднялись ближе к её ушкам. Подобную картину было забавно наблюдать, мне казалось, ничто не может её смутить, а тут вдруг такой поворот. Я сразу понял, что она имеет в виду, но не подал вида своего понимания, мне хотелось, чтобы она сказала это сама, мне нравилось её смущать.

- А чего тебе хотелось бы, чтобы я сделал для тебя?

- Нет, я не скажу, не могу, я стесняюсь.

- Не нужно стесняться своих желаний.

- Не скажу ни за что!

- Ну, если не скажешь, то велика вероятность, что не получишь.

- Я хочу получить, но не могу об этом сказать, что ты сам не понимаешь о чём речь?

- Я могу только догадываться, но мои догадки не могут являться гарантом моего понимания.

- Тогда выскажи свои предположения, а я, если они верны, подтвержу их.

- Насколько я помню, слова «анальный секс это вход в ад» принадлежат тебе. Тогда, когда ты это говорила, я не возражал, я просто согласился с тобой, потому что уважал твоё мнение, думал же я иначе, я и сейчас так считаю. Большинство женщин отказывается от анального секса из-за своих предубеждений, считают это противоестественным, боятся стереотипов и навешанных ярлыков, что не соответствует действительности, партнёр её никогда не осудит за это, а если вдруг он сделает это, значит, он просто глуп и не дорос до подобных отношений. Многие женщины боятся боли, но никогда даже не пробовали заняться анальным сексом, так откуда им знать об этом? Боль в данном случае, если партнёр грамотный – миф. Не традиционность в данном случае не имеет места быть, любые отношения между мужчиной и женщиной являются самыми традиционными. Можно с полной уверенностью утверждать, что анальный секс является наивысшей степенью доверия между партнёрами, потому что мужчина должен быть предельно аккуратен, чем только подчеркнёт своё уважение к партнёрше, а женщина своим поступком покажет, что доверяет ему. Этот секс требует от обоих правильных обоюдных действий, что выявит у обоих полное взаимопонимание друг друга. Женщины порой даже не представляют, от чего отказываются, неоднократно, когда у меня подобное происходило с ними, когда они всё же решались, затем предпочитали чтобы ими овладевали сзади, приводя в состояние наивысшей степени удовлетворённости.

- Я пересмотрела своё мнение, уже давно, много раз думала об этом и приходила практически к тому, что ты сейчас сказал. Хочу этого только с тобой, я даже тренировала себя твоими размерами.

- Во как! Но ты вроде не производила замеров.

- Мне не нужно измерять, я и так могу спокойно сориентироваться, на глаз.

- Оба-на! Глаз - алмаз?

- Всё, хватит меня смущать, и так чувствую себя по-дурацки, столько лет, столько упущенных возможностей…

- Ладно, ладно, хватит, так хватит, больше не буду смущать девушку.

- Слушай, а ты пьёшь какие-нибудь таблетки для мужского здоровья?

- Решила смутить меня? Не получится и называй вещи своими именами, для потенции это называется. Нет, я не пью ничего. Видимо так угодно Богу, чтобы я радовал женщин, очень надеюсь, что женская радость будет долгой.

- Дааа, совсем не плохо для твоего возраста, если учесть, что для половины мужиков твоего возраста женщины уже не интересны.

- Может, без дифирамбов обойдёмся, просто пользуйся тем, что имеешь на данный момент.

- Так я и пользуюсь – выпалила она и расхохоталась.

За окнами было темно, наступил поздний вечер, а пиво было допито. Мы выпили ещё по рюмке коньяка и решили отправиться в спальню, где нас уже поджидала просторная кровать, приветливо откинув уголок одеяла. Скинув с себя одежду, мы забрались под одеяло, под которым с каждой минутой становилось всё теплее и теплее. Я обнял её, целовал, по мере набухания её сосков и увлажнения становилось горячо, наши тела полыхали пламенем страсти и сплетались в едином танце любви.

Возбуждение стало взаимным, я чувствовал своим телом её груди, её твердеющие соски. Моя рука поглаживала её аккуратную попку, её дыхание учащалось, она тоже хотела меня. Я ощущаю своим телом вожделенный трепет её тела, её груди такие теплые их всегда приятно ласкать. Я прильнул губами к её соскам, стон вырвался из её груди, а я продолжал ласкать сосочки языком, она изнемогала, я тоже возбудился до предела. Её трусики, мои, полетели в сторону, снова объятья, стоны, поцелуи. Я расположился над ней, приподнял её лёгкое тельце, она обхватила меня ногами, плавно начал входить в неё. Это обтягивающая глубина с необычайным теплом влаги поглощала меня. Она совершала характерные движения бёдрами мне навстречу, да, так было ещё лучше, ритм ускорялся, она уже не просто стонала, она почти кричала, каждое движение сопровождалось стоном, а я входил всё глубже и всё чаще. Её стон слился в единое целое, и она забилась в конвульсиях подо мной, ослабла… обмякла... затихла…

Для неё всё начиналось сначала. Я же сбавив темп, снова его ускорял, и снова тихие стоны, которые всё громче и чаще, она опять почти на грани, жадно хватает ртом воздух и, задыхаясь, опять кончает. Я был на пределе, сдерживать себя и её не было сил, хотелось бесконечных разрядок.

Она решила стать попкой ко мне, от такого соблазна удержаться я не смог, я вошёл сзади. И опять её горячая влажная пещерка, и нам обоим хорошо. Я опять задал ритм, он был просто бешеным, медленней я просто не мог, она уже энергично двигалась каждый раз мне навстречу. Как же она была сексуальна, её и без того гладкое и соблазнительное тело стало ещё приятней, оно отблёскивало от лучиков света луны и ночника. Капельки пота, подобно хрусталю играли этими лучиками, их запах, запах выделений и косметики, создали неповторимый аромат, будоражащий нас обоих, доводя до апогея наслаждения, заполняя всю комнату.

Наконец, когда её возбуждение достигло пика, пришла очередь её попки. Когда я прикоснулся головкой к её нетронутой ещё никем дырочке, она не напряглась, предчувствуя наслаждение. Она уже знала, что это доставит ей удовольствие, она уже испытывала его при своих тренировках. Я вошёл в неё на удивление легко, боли не было, если только совсем чуть-чуть, что она даже не обратила на это внимания. Движениями головы из стороны в сторону она попросила меня некоторое время не двигаться и дать ей возможность привыкнуть к «инородному телу» у себя в том месте, куда мужчина входил первый раз. Через пару минут ей уже хотелось, чтобы я продолжил, спустя ещё несколько минут я заметил, что ей нравится, и она заметила, что ей довольно приятно. Я вышел из неё, стоял на коленях между её бедрами мой дружок был нацелен прямо на её анальное отверстие, именно туда, куда мы оба хотели. Когда я занял позицию, она снова руками развела половинки своей попки, и мы оба были готовы повторить. Почувствовав, что головка вклинилась в её попку, она застонала от удовольствия.

- Как хорошо… - прошептала она - засунь его в меня до конца…

Это потребовало от меня нескольких равномерных не сильных толчков, и с каждым я ещё понемногу проникал в роскошную попочку. Когда я проник дальше, она почувствовала, что она заполнена, застонала от нахлынувшего приятного ощущения. Я тоже очень люблю ощущать, как тесная попка сжимает ствол, и хочу этого не меньше, чем она. В конце концов, мы получили то, что хотели, внедряясь в неё глубоко, до моих лобковых волос, мои руки нежно придерживали её за бёдра, направляя её, когда она двигается навстречу моим толчкам.

Мне было так хорошо в её горячей узкой дырочке, но я медленно вывел своего дружка почти до конца, а затем снова вставил наместо, она застонала от восторга и подалась мне навстречу, пока я не оказался погружён в неё окончательно. Затем я снова вытащил и двинул вперёд, встречая её толчок навстречу, снова, снова и снова, мы оба стонали от огромного удовольствия, которое мы доставляли друг другу. Кроме стонов, она выражала свой нарастающий экстаз тем, что извивалась передо мной. Всё это время я входил в неё, а она двигалась мне навстречу. Она стала понемногу раскачиваться из стороны в сторону, и я теперь входил в неё каждый раз под разным углом. Это увеличивало её удовольствие, при каждом толчке её попка по-разному растягивалась, увеличивалось и моё наслаждение, поскольку каждый раз, я  погружался и обжимался по-разному. Я взял её за бёдра, чтобы направлять наши совместные движения, это было приятно, но ещё приятнее было, наблюдать её, извивающуюся передо мной, и себя, пробивающего себе дорогу в её попке. Я также чувствовал запах изысканных соков, вытекающих из неё, чувствовал, как они стекают, вниз по её ногам. Но лучшей частью действа, конечно, было наблюдать, как её попочка попеременно принимает и выпускает меня, вторгающегося в неё. Я излился прямо в неё, и некоторое время стоял, не выходя, давая стечь моим сокам внутрь. Ей нравилось, она вошла во вкус и дыхание, и стоны стали ещё громче. И вот мы оба, мы вместе, мы на самой вершине остроты ощущений, оргазм настиг нас вместе. Это была кульминация нашего сексуального возбуждения, связанная с сильным чувством наслаждения и удовлетворения. От удовольствия я закрыл глаза и наслаждался только что пережитым.

Когда я открыл глаза, я был очень сильно удивлён. Вокруг была моя комната, с её привычной обстановкой. Возбуждение было настолько сильным, что причиняло мне боль. Я понял, что это был сон, лишь фантазия и иллюзия, и первое что я подумал было:

- Вот чёрт! Привидится же такое, не хватало ещё поллюционировать как подростку, небось, сына в трусах похоронил, хотя было приятно, чёрт возьми!

Я схватился рукой за предполагаемое мокрое место, там было сухо, в углу кто-то хихикнул и сказал:

- Что, не ожидал подобного?

- Дьявол! Ты кто ещё такой и как сюда попал?

- Ты сам меня только что назвал, я тот самый дьявол. То, что ты видел, был не сон, но и реальностью это вряд ли назовёшь.

- Я что, умер? Что вообще происходит?

- Нет, ты живее всех живых. А что не так, ты разве не этого хотел?

- Может и хотел, только вот в помощниках не нуждаюсь.

- Да на самом деле это не я тебе помогал, ты всё как то на Бога больше надеешься, это ты мне помогал.

- Чем же, как это я тебе помогал против своей воли? Я ни за что не стал бы тебе помогать.

- Я знал это, потому и не обращался к тебе сразу, решил сначала тебе такое вот счастье подарить.

- Так ты же мне ничего не дал.

- Как бы ни так! Ощущения у тебя были все естественно-натуральные.

- Так, говори, что происходит, пока я тебя не уничтожил.

- Не кипятись, и реально оценивай свои возможности. Кто ты против меня? Никто! Ладно, слушай. Я вас уже давно заприметил, она мне очень понравилась. Всегда хотел попробовать, как вы, люди, занимаетесь этим, что испытываете и всё такое прочее. Одним словом, я вас обоих переместил в параллельное измерение, но с возможностью возврата, потом расположился внутри тебя и сделал всё, чтобы вы встретились, дальше ты и она всё сделали сами. Мне понравилось и тебе, насколько я понимаю тоже, потому предлагаю тебе сделку. Я дам тебе вечную жизнь, а ты мне своё тело и душу. Согласен?

- Ха, нашёл дурака, тоже мне Чичиков Павел Иванович нашёлся, да и я не доктор Фауст тоже. Это что же за жизнь такая вечная без тела да души? На кой она мне? Я как-то слабо себе представляю свою жизнь без женщин, а в отсутствии женщин, души и тела мне жизнь ни к чему. Так что убирайся по добру по здорову.

- Потом же жалеть будешь.

- Не буду, всё! Я всё сказал! Убирайся!

- Не спеши прогонять меня, подумай.

- Хорошо, думаю. Скажи мне, я уже в своём мире?

- Да, вернулся, как только трусы свои ощупывать начал.

- Отлично! Есть мысль, сейчас, только попью, в горле пересохло.

Дьявол замер в ожидании. Я поднялся с постели, взял с полки флакон со Святой водой, который, кстати, мне подарил та, с которой я сегодня провёл ночь, но в тоже время не был. Открутив крышку с флакона, аккуратно, не торопясь, чтобы не выдать своих намерений, я пригубил Святой воды из флакона и тут же начал поливать незваного гостя. Крик пронзил ночную тишину всего на миг, через мгновенье о ночном происшествии напоминал только лёгкий дымок с привкусом серы. Сейчас я ощущал себя Архангелом Михаилом, разящим падшего ангела. Интересно, а кто теперь она?

21.11.2009 г.