One night stand...

Кажется, в моей в последнее время несколько задремавшей сексуально-творческой жизни наступил "итальянский период".

Я всегда любила Италию. Еще будучи ребёнком и обучаясь игре на фортепьяно, я была очарована звучанием итальянских музыкальных терминов: diminuendo, dolce, forte, subito... Ставши взрослой и познакомившись с Италией "лично", я влюбилась в нее окончательно, покоренная красотой её городов и природы, несказанно выразительной и чувственной модой, вкуснейшей едой и солнечным нравом людей.

Мне всегда нравился этот язык, на котором даже ругательства звучат как мелодия. Я даже начинала его учить, но, щедро наделенная с рождения некоторой природной ленью, остановилась, прежде чем первые успехи показались на горизонте. Я еще не рассталась с намерением заняться итальянским. И вот, кажется, Фортуна улыбнулась мне и посоветовала другую методику обучения.

*****

На русском сайте в разделе знакомств я случайно обратила внимание на ник Vale Elav. Вспомнив строчки из "Евгения Онегина": "... Потолковать об Ювенале, в конце письма поставить vale...", я решила поиграть словами и спросила парня:"А почему Vale Elav, а не Salve Evlas?"... Завязалась виртуальная беседа, и я узнала, что парень - итальянец, работающий на гламурном зимнем курорте, живущий недалеко от места работы и не так уж далеко от меня, говорящий на большинстве европейских языков и на русском, влюбленный в Москву и все, что с ней связано. Имя у него было обычно-необычное: Мариано. Обычное, т. к. звучание его  уху русскому было не чуждо. Необычное, потому что русскому же уху известен женский вариант этого имени, и оно (ухо) и не подозревало о существовании мужского.

В виртуальном профиле Мариано были помещены четыре фотографии, которые поведали мне, что у парня хорошее и интересное лицо, очень манящее и очень мужское. Красавчиком его назвать, пожалуй, нельзя, но что-то в его лице меня явно "цепляло".

Через пару дней я снова споткнулась через него в интернете, и он не забыл, что при первой виртуальной встрече я была больна и лежала с гриппом в кровати. Он спросил, как я себя чувствую, и, отвечая ему, я радовалась какой-то теплоте его вопроса. Мариано собирался приехать примерно через неделю в Цюрих на один вечер и пригласил меня встретиться. Заманчиво, конечно, но именно в этот день я была приглашена на день рождения и увидеться с ним не могла бы. Поход на день рождения  отменился , и когда парень при следующей виртуальной встрече вновь сделал "запрос" и сказал, что приедет с другом-коллегой, я согласилась и позвала свою подругу разделить со мной  радость вечера с двумя итальянцами.

Конечно, я опасалась, что парни эти какие-нибудь лохи, и что Лена даст мне по башке, если это окажется правдой. Начало вечера не получилось простым, так как сначала Лена позвонила, что не успевает к назначенному часу к месту встречи и придет прямо к суши-бару, где мы собирались поужинать; потом парни прислали смс, что опаздывают на 15 минут. Я вышла на встречу с учетом 15-ти минутного опоздания парней, внутренне кляня себя за всю эту кашу, которая заварилась не без моей помощи.

Парни запозднились на лишние пять минут, за что вместо ожидаемого "Здрасьте..." получили по чайнику. Я не упустила случая сказать им, что девушек не заставляют ждать, и что Лена - женщина очень красивая, и во время ожидания нашего прихода может быть просто “уведена”  наверняка уже обратившими на нее внимание мужчинами.

Мы поспешили в суши-бар; и действительно увидели, что какой-то дюжий американец уже обменивается с Леной номерами телефонов. Так как бар был полон, а ждать нам не хотелось, мы отправились на такси в следующий. Так вот, в этом самом такси Лена, я и Мариано сидели на заднем сидении втроем, что стало причиной первого телесного контакта с ним - бедро к бедру. Он не жался ко мне, пользуясь случаем, а касался и удалялся, обжигая при каждом касании и невольно заставляя меня желать новой встречи бедер.

В суши-баре “Джинджер”, в который мы приехали, было много людей, и нам не удалось получить места у стойки, по которой "ехали" тарелочки с суши. Мы “приземлились” за низким столиком, окруженным двумя табуретками и диванчиком на две персоны. Двумя диванными персонами стали Лена и я, а парни сели на табуретки. Не знаю, почему, но мы чувствовали себя очень непринужденно и смеялись без перерыва. У Мариано очень хороший юмор, он не вульгарен, а мил и полон шарма. Мне кажется, что он был русским в прошлой жизни...

Друга зовут Адриано, он  откровенно молод, и столь же откровенно красив своей свежей и очень итальянской красотою. Он прекрасно дополняет своей внешностью славянскую красоту Лены, с ее мягкими чертами лица, ямочками на щеках и глазами бездонной синевы.

Нам предложили другой столик с диванами, на которых уже могли разместиться четыре задницы, - и мы пересели. Я обратила внимание Мариано на то, что он за этот вечер уже сделал маленькую карьеру, а именно - переместился с табуретки на диван, а это немало. Мы смеемся, едим вкуснейшие суши, пьем доброе вино и привлекаем к себе завистливые взгляды накрахмаленных швейцарцев, которые совсем не умеют веселиться и потому пытаются хоть как-то приобщиться к исходящему от нас веселью, заигрывая с нами в те моменты, когда мы подходим к стойке, чтобы цапнуть пару тарелочек с японскими лакомствами.

После ужина мы выходим из “Джинджера” и отправляемся в “Вальзер”, модный бар, где любит встречаться золотая молодежь Цюриха. Мы идем туда не потому, что очень хотим встретиться с золотой молодежью, а потому, что это близко и довольно-таки мило. В “Вальзере” полно народу, но нам удается заметить освобождающийся диван, - и мы погружаемся в его мягкую душу. Парни приносят нам по бокалу шампанского. И, не прекращая смеяться, мы пьем его, вкусное и прохладное: "На здоровье! Salute!"

Я благодарна Лене за то, что она так некапризно откликнулась на мою просьбу прийти на встречу с незнакомыми парнями, за то, что она так талантливо поддерживает компанию, за её необычайную позитивность и неподдельное веселье.

Из-за громкой музыки мне приходится, разговаривая с Мариано, касаться губами его уха, что приходится очень кстати и электризирует нас еще больше. Наклонившись через меня, чтобы что-то сказать другу, и приобняв меня при этом, Мариано не перестает "приобнимать" меня, вернувшись на место. И я ценю, его деликатный стиль соблазнения. Я уже решила, что хочу провести с ним ночь, но пока не дала ему этого знать. Я думаю, он чувствует это, но не может быть стопроцентно уверен, что это так.

После второго бокала шампанского я говорю Лене, что, пожалуй, "зацеплю" на сегодня Мариано, и что мне потихоньку пора восвояси. Она улыбается и сердечно поддерживает мое решение.

Я говорю Мариано, что мне завтра нужно работать и поэтому пора домой, и что он может проводить меня, а потом вернуться сюда. Мы прощаемся и уходим. Это пятница - и по улицам бродит народ, кочуя из бара в бар и празднуя выходные. Мы не устаем шутить и смеяться и, наконец, стоим на пороге моего дома.

"Пора прощаться",- говорю я и чувствую, что уже участвую в нежном и  долгом поцелуе, от которого просто невозможно отказаться. Очнувшись после поцелуя, я говорю: "Всё ясно - пора показывать тебе мою квартиру",- и мы входим в дом. Я не включаю в квартире свет, а обхожусь немногими свечами, чтобы не разрушить ту магию похоти, которая уже овладела нами.

Может быть, я просто изголодалась по нежности и, увидев горбушку, принимаю её за роскошный пирог, но я очень наслаждаюсь той теплотою, которая исходит от Мариано, и всё, что он делает, доставляет мне радость и удовольствие.

Он садится на диван, и я усаживаюсь на него верхом, чувствуя сквозь жесткую ткань его джинсов горячую твёрдую плоть, которая, кажется, может пронзить меня и через джинсы. Мы медленно и горячо целуемся. У Мариано очень уверенные руки. Я чувствую, что мое тело радостно откликается на его руки и словно тянется к ним. А они и не убегают, а, наоборот, неустанно и щедро бродят по мне и сливаются с моей кожей воедино.

Пользуясь тем, что Мариано уже почти раздел меня, я ускользаю в душ, чтобы избавиться от табачной пелены, принесенной из бара. Он тоже идет в душ - и я радуюсь, что смогу вдохнуть запах его кожи, не искаженный табачным привкусом. Место встречи после душа - кровать. И я радостно жду его, ощущая трепет во всем теле. Мариано сбрасывает полотенце, ныряет в кровать и я вижу, что голова его выныривает у меня между ногами. Он медленно целует мои колени, а потом погружается языком в святая святых - да так, что радостная дрожь пронзает меня с горячей силой.

Я не знаю, почему ему не нужно ничего объяснять... Я очень благодарна ему за это и за то, что он чувствует меня...

"Тебя помучать или побаловать?",- спрашиваю я. "Помучай, пожалуйста",- говорит он. И я медленно бреду губами от его шеи на юг - все глубже и глубже, намеренно не достигая цели прямым путем, а бродя вокруг да около, якобы в нерешительности, а на самом деле делая истому нестерпимой. Время от времени я как бы невзначай касаюсь мокрым ласковым языком того, чего хочу коснуться порешительней, но попозже. Горячая кожа Мариано обжигает мне губы. Я чувствую, как ему хорошо. Я раскрываю ноги и сажусь на его колено, как бы нанизывая себя на это самое колено и делая его мокрым. Я не хочу больше "мучать" Мариано. Я хочу его "баловать" и всерьёз принимаюсь за это. Мариано стонет и выдыхает по-итальянски "Bellissimo...". Кажется, он забыл, что владеет русским..." Che dolce...." Он стонет самым своим глубоким стоном. Горячая дрожь пронзает его и передается мне. Сладкий туман застилает всё моё существо...

Вернувшись с небес, мы заполняем "intermezzo" нежными долгими поцелуями и ласками. Потом Мариано спрашивает меня, есть ли у меня презервативы, а я  спрашиваю его, есть ли у него, а потом спрашиваю, какого черта он приехал в Цюрих без презервативов. Мы смеемся. Я лезу в ящик комода и достаю упаковочку. При этом я говорю, что не уверена, что срок годности еще не истек. Мы снова смеемся и начинаем второй раунд. Я не считала, сколько раундов мы отыграли в эту ночь. Я помню лишь, что иногда в бреду спрашивала его, что он делает со мной, не ожидая ответа...

Когда осталось лишь два часа до подъема, мы решили заснуть, хотя очень не хотелось. Я сказала ему, что уже, кажется 20 лет не говорила в постели по-русски. А еще я сказала, что ощущаю все происходящее как dejavue и что даже то, как пахнет его кожа, знакомо мне. Мариано нежно поцеловал меня и ответил, что чуда в этом нет, ведь он воспользовался моим гелем для душа...

Он заснул на моей стороне кровати, чего я до сих пор не позволяла ни одному мужчине... Я просто хотела когда-нибудь потом  лежать там и думать о нем…

За несколько минут до звонка будильника я открыла глаза и увидела, что Мариано спит на животе. Будильник зазвонил, мой итальянец зашевелился и сказал:"Bongiorno..."

"Доброе утро,   милый... Я хотела разбудить тебя другим способом, но ты лежал в неподходящей позе..." И мы засмеялись...

Цюрих, 10.10.2009