Первая любовь, фэнтези-гей-фикшен (Истории про любовь)

Фанфик по саге Линн Флевеллин "Наблюдатели"

**День**

Летний день в Ауренене может превратить живых людей в головешки. Такая жара,   кажется, будто о белоснежные стены зданий можно обжечься, как о раскаленную печь. В такое время все стараются прятаться в прохладе домов или нежиться в бассейнах. Но эта роскошь не доступна знатным представителям крупного клана. И угораздило же этих чиптаулосцев прибыть в самый жаркий час! На улице такое пекло, что не понятно, как их лошади выдержали путь! А клан Боктерса чуть ли не в полном составе вынужден теперь стоять, обливаясь потом, и изображать терпеливое радушие.

Серегил чувствовал, как между лопаток течет противная струйка пота, и раздражался все больше. Он и так не любил все эти торжественные церемонии – у слишком непоседливого и подвижного мальчишки уже через пятнадцать минут затекали ноги от благообразного стояния на одном месте. А в такую жару он бы все отдал, чтобы оказаться сыном последней кухарки, а не единственным наследником почтенного кирнари клана Боктерсы.

В плечо впилось что-то острое, как легкий и быстрый укол. «Дракончик? » - подумал Серегил, и скосил глаза. Но нет: в белоснежную складку туники вцепилась острая колючка. Так как сама она прилететь не могла, стало быть… Осторожно повернув голову, Серегил увидел с трудом сдерживающего смех приятеля – Кита-и-Бранин, собственной персоной. Показав кулак лучшему другу, и отцепив колючку от одежды, Серегил закатил глаза и скорчил рожу, означающую: «Мочи нет стоять, сейчас испущу дух! ». Кита в ответ изобразил, как его скручивает пополам страшная боль в животе, и он теряет сознание. Друзья затряслись от смеха и почти одновременно получили по внушительному подзатыльнику от стоящих сзади старших родственников.

Недовольно сопя, Серегил поправил красно-зеленый сингаи на голове и уставился на многочисленных представителей прибывшего клана Чиптаулос, как на врагов. Внезапно мальчик ощутил смутное беспокойство. Кто-то пристально рассматривал его, и в этом взгляде было что-то такое…какая-то опасность. Серегил чуть повернул голову влево и встретился взглядом с необыкновенно красивым юношей.

Чиптаулосец рассеянно оглаживал своего запыленного коня и не сводил с Серегила глаз. Незнакомец был строен, черные волосы спускались чуть ниже лопаток, черты его лица, немного женственные, показались мальчику совершенными, как у древних скульптур. Гость приподнял одну бровь, отчего его взгляд стал одновременно восхищенным и вызывающим. На загорелом лице сверкнули в открытой улыбке белоснежные зубы. Серегил почувствовал, как кровь прилила к его щекам, когда взгляд молодого красавца медленно заскользил по его худощавой фигурке, словно оценивал, как будто пробирался под короткую тунику.

- …мой сын, Серегил-и-Корит, – прозвучал над ухом мальчика высокомерный голос отца. Серегил получил очередной тычок в спину и отвернулся от странного гостя, учтиво кланяясь старейшинам прибывшего клана. От откровенного взгляда незнакомца, казалось, горела спина. Но когда все церемонии закончились, Серегил больше не видел загадочного юношу, как не старался вытягивать шею и путаться под ногами у старших…

**Вечер**

- А вот и не сможешь! Сегодня в доме такой переполох, и на кухне все вверх дном! Тебя даже близко не подпустят к запасам вина! – Кита в запальчивости перешел чуть ли не на крик. Мальчишки зашикали на него, закрутив головами – не услышал бы кто из взрослых.

- А вот и смогу! – спокойно и чуть насмешливо парировал Серегил. – Именно потому, что в доме переполох! На что хочешь спорю, что добуду в течении получаса мех с вином и никто об этом даже не узнает!

Магическое слово «спор» вызвало у молодых боктерсийцев самый настоящий ажиотаж. Тотчас образовалось два лагеря, два независимых судьи составили список различных «ценностей», которые должны были через полчаса перейти от проигравших к победителям.

- Ну, так на что ты споришь, Кита? – прищурившись, спросил Серегил закадычного друга, обхватив его рукой за шею и притянув его голову к самому своему лицу.

- На свое парадное сенгаи, знаю, что ты давно на него облизываешься, как кот на сметану!

- Что ж, от такого подарка грех отказываться! – рассмеялся Серегил, в серых глазах которого плясали лукавые искорки. – А если я проиграю?

Кита повернул голову так, что их носы и губы почти касались друг друга.

- Тогда…ты подаришь мне свой первый настоящий поцелуй, - прошептал он только для них двоих.

Серегил вспыхнул и убрал руку. Затем рассмеялся задорно, подмигнув изнывающим от нетерпения приятелям, и нырнул в наполненную народом общую залу.

Добыть что-либо, хорошо охраняемое, стянуть из-под носа у старших забавы ради – в этом Серегилу не было равных. И сейчас не столько хотелось попробовать молодого вина, которым потчевали гостей, сколько в очередной раз заработать восхищение и признание друзей.   Хотя…предложение Киты его взволновало… Но стоило ли ради этого проигрывать? Серегил самодовольно улыбнулся: «Я и так поцелую тебя, глупыш, когда захочу! ».

Он миновал комнаты для прислуги, но в кухню не пошел. Вместо этого мальчик вышел через черный ход, обогнул дом, оказавшись прямо со стороны винного погреба, и принялся подтаскивать к стене тяжелую деревянную кадушку, рассчитывая с нее достать до узенького окошка.

- Тебе помочь? – спокойный и вежливый незнакомый голос заставил Серегила вздрогнуть и замереть, как пугливого зверька. Из темноты двора к мальчику вышел тот самый красивый приезжий юноша, который так откровенно рассматривал Серегила сегодня днем. Он подошел совсем близко и положил свои ладони на кадушку, накрыв руки пойманного на месте преступления мальчишки. У Серегила перехватило дыхание от неожиданной близости. Глаза незнакомца сверкнули, отражая лунный свет, он наклонился совсем близко к мальчику.

- Если ты собрался навестить погреб своего отца, тебе лучше поторопиться, я слышал, как кухарка приказала двум работникам пересчитать, сколько вина осталось у них в запасе, - дыхание чипталуосца щекотало щеку, заставляя голову Серегила идти кругом. Но он смог пересилить волнение и кивнул, поражаясь, откуда этот странный фэйе узнал про его план, и почему хочет помочь?

Вдвоем они справились быстро, подкатив кадушку к самой стене. Нежданный помощник подсадил Серегила, попутно погладив его по лодыжке, чем вызвал в мальчике приятную дрожь, а когда Серегил спускался с добычей, чиптаулосец без лишних слов поймал его в объятья. Серегил попробовал вырваться, но оказался еще крепче прижат к груди незнакомца.

- Тсс…не брыкайся, а то сюда соберется вся прислуга, - прошептал вероломный помощник в самые губы мальчика. – Я помог тебе, как думаешь, мне причитается награда?

Сердце Серегила заколотилось как пойманная птица.

- Что ты хочешь? Мне нужно торопиться, иначе… - «Я проиграю спор», но этого ему знать не обязательно.

И снова этот шепот, так близко, что пробирает до самых костей.

- Только один поцелуй, и я отпущу тебя. И ничего не скажу твоему суровому отцу, Серегил-и-Корит, - юноша продолжал сжимать Серегила в объятьях, поглаживая его тело через тонкую ткань туники.

- О, Иллиор! Ладно, я согласен, только быстро! – умоляющим голосом прошипел в ответ мальчик, надеясь, что в темноте не видно, как он покраснел.

Тихий смех прозвучал у самого уха Серегила, затем его поставили на землю, впрочем, так и не отпустив из тесных объятий. Сильные пальцы приподняли его лицо за подбородок, и Серигил закрыл глаза. Все тело было подобно натянутой струне. Мальчик невольно тянулся вверх, навстречу невидимым губам, но когда все же коснулся их, вздрогнул, чуть не выронив мех с вином. Губы чиптаулосца были теплыми и необыкновенно мягкими, их прикосновения – нежными и ласкающими. Серегил задержал дыхание, чувствуя, как земля уходит из-под ног, все мысли разом вылетели у него из головы. Незнакомец прижался к его губам сильнее, провел по ним языком, заставив мальчика приоткрыть рот. Когда Серегил ощутил прикосновение к своему языку, у него так закружилось голова, что он упал бы, если бы не сильные руки, держащие его за талию. Поцелуй был очень нежным, но вместе с тем…слишком сдержанным, словно…обещающим? Серегилу уже хотелось попробовать больше, узнать, что еще можно испытать, целуясь с опытным взрослым мужчиной. Но внезапно губы незнакомца оставили его, поцелуй прервался, заставив мальчика испытать почти болезненное разочарование.

- Ты такой сладкий…и невинный… Я мог бы пить тебя всю эту ночь, как самое изысканное вино… - шептал  голос соблазнителя, вновь заставляя Серегила искать его губы. – Но ты куда-то торопился? Иди, нехорошо друзей заставлять тебя ждать. Иди же! – руки настойчиво подтолкнули мальчика по направлению к общему залу, полному гостей. – Я еще найду тебя, Серегил-и-Корит!

На ватных ногах, с бешено колотящимся сердцем, Серегил валился в переполненный зал и вскоре уже передавал обещанное вино возбужденным друзьям. Все были счастливы – даже проигравшие – только в глазах Киты мелькнула досада.

- Ты выиграл, но минута  в минуту, - проговорил он. – Завтра принесу тебе мой сенгаи.

«А первый поцелуй уже никогда не достанется тебе, глупыш», - подумал Серегил, украдкой трогая припухшие губы.

**День следующий**

- Да благословит Светоносный воды этого озера! – дурачась, пропел Серегил на манер жрецов Иллиора.

- Аура Элустри! – завопили мальчишки и с оглушительным всплеском одновременно прыгнули в воду. Пусть взрослые нежатся в полумраке мраморных купален, дети и подростки из клана  Боктерса всегда предпочитали «живую»  воду. Небольшое озеро на лесной поляне уже успело прогреться на солнце, но все же давало хотя бы иллюзию прохлады.

Около дюжины мальчишек разных возрастов, совершенно обнаженные – кого тут стесняться? – плескались в сверкающей на солнце воде, брызгались, топили друг  друга, устраивали соревнования.

Ловкий и юркий, как молодая выдра, Серегил и здесь вызывал восхищение у сверстников: он нырял за монетками, доставая их со дна, мог дольше всех находиться под водой, умел красиво прыгнуть с поваленного дерева.

- Хаба, давай, прыгай! – кричал Кита в азарте, показывая Серегилу блестящую монетку. Вытерев тыльной стороной ладони струйки воды, бегущие с волос на лицо и застилающие глаза, Серегил уже приготовился к прыжку, как вдруг застыл на месте, не веря собственным ощущениям. Снова этот взгляд! Никто еще никогда не смотрел на него ТАК, спутать было невозможно. Серегил повернул голову влево, и тут же щеки вспыхнули жарким румянцем: вот он стоит, тот чиптаулосец, небрежно прислонившись к дереву, скрестив руки. В глазах еще больше восхищения и…обещания. Серегил впервые устыдился своей наготы, но вместе с тем  ласкающие взгляды были так приятны…

Небрежно поведя плечом, мальчик легко оттолкнулся от поваленного ствола, служившего ему трамплином, и, сделав в воздухе сальто, красиво вошел в воду, изогнув обнаженное тело подобно луку. Проплыв несколько метров под водой, Серегил вынырнул, первым делом посмотрев в сторону, где стоял его вчерашний знакомец – заметил ли? Был поражен? Но, к разочарованию мальчика, на том месте уже никто не стоял. Внезапно чей-то залихватский свист заставил всех повернуть голову к поваленному стволу, и у Серегила  перехватило дыхание: его вчерашний  соблазнитель стоял без одежды, готовясь к прыжку в воду. Его тело показалось Серегилу совершенным: гладкие мускулы в сочетании с еще юношеской стройностью, длинные ноги – чиптаулосец был красив, как бог. Юноша нашел  Серегила взглядом, подмигнул и одним сильным движением взмыл в воздух, как диковинная птица. Красивый прыжок заслужил восторженные аплодисменты мальчишек, а Серегил залился краской смущения и удовольствия.

Игры в воде продолжались, но гость не принимал в них участие, плавая и ныряя неподалеку от резвящихся мальчишек. Серегил постоянно ощущал на себе его взгляд, казалось, что юноша зовет его, приманивает, как охотник молодого зверька. Серегилу очень хотелось подплыть поближе, заговорить с ним, возможно, снова ощутить его прикосновения на своем теле, вкус его губ… Но мальчик не решался на такое при друзьях, он старался не подавать вида, что знаком с чиптаулосцем, только иногда позволяя себе бросать украдкой ответные взгляды.

Нарезвившись вволю, мальчишки вылезли из озера и, наскоро обсохнув, помчались по домам: подходило время обеда. Серегилу не составило большого труда сделать вид, что он потерял в траве застежку от пояса,   и когда его друзья скрылись за пригорком, он снова нырнул в манящую воду, где его терпеливо ждал  вчерашний незнакомец.

- Ты такой ловкий и смелый, Серегил, я любовался тобой, - голос чиптаулосца звучал мягко, заставляя щеки мальчика вновь покрыться румянцем. – Меня зовут Илар-и-Сонтир, и я весь к твоим услугам.

Выделив интонацией слово «весь», Илар протянул руки, поймал Серегила за талию и притянул к себе. У мальчика перехватило дыхание, когда их обнаженные тела соприкоснулись. Воспоминания о вчерашнем  поцелуе, которые и так не давали ему спать этой ночью, нахлынули с новой силой. Серегил не мог больше противиться искушению, он обвил руками шею Илара и сам прижался к его губам своим приоткрытым ртом. Илар охотно ответил на поцелуй, его язык снова затеял свою возбуждающую игру, а руки тем временем гладили тело мальчика, то и дело спускаясь на его маленькие и крепкие ягодицы. Серегилу казалось, что вода вокруг них вскипела и превратилась в раскаленную лаву, так жарко и томительно было ему от этих ласк. Только почувствовав не сильную, но резкую боль между своих ягодиц, мальчик вскрикнул, попытавшись вырваться.

- Тише, тише, я не сделаю ничего плохого, - прошептал  Илар, однако, не убирая палец, а пытаясь протолкнуть его глубже. – Вот не думал, что ты еще девственник. Ты такой горячий и страстный! Расслабься, и я покажу тебе, как хорошо может быть от подобной ласки.

«И ничего я не девственник! » - хотел было возразить в ответ Серегил, внезапно устыдившись своей неопытности, но вместо этого…

- Ах! – Просто невозможно, что ТАМ могут быть такие приятные ощущения! Илар задевал в теле мальчика какие-то неведомые ему точки, и от этих прикосновений  Серегила пронзало  острое наслаждение, он выгибался дугой, чувствуя, как все плывет перед глазами. Чиптаулосец снова завладел губами Серегила, углубляя поцелуй, лишая его возможности вскрикивать. Палец Илара двигался все быстрее между ягодиц мальчика, и тому казалось, что еще немного - и мир взорвется перед глазами. Серегил задыхался, вцепившись в плечи Илара, постанывая ему в губы, он терся своим пахом о живот юноши, и, наконец, кончил, откинув голову назад и громко закричав.

- Ты просто создан для любви, тали, - слышал Серегил восторженный шепот,   когда Илар плыл вместе с ним к берегу, поддерживая его, еще слабого после оргазма. – Приходи сегодня в мой шатер, когда все  улягутся спать, у нас будет целая ночь, чтобы насладиться друг другом.

Потрясенный всем, что с ним только что произошло, Серегил смог только кивнуть, стыдливо потупившись. Кое-как натянув на себя мятую тунику, мальчик припустил в сторону своего фейдаста, придумывая на ходу, как оправдается перед родными за столь долгое отсутствие. Ах, как хотелось похвастаться перед друзьями, рассказать всем, что у него появился настоящий взрослый  любовник! Но если эти слухи достигнут ушей отца, будет такой скандал, о каком даже страшно подумать. И потому Серегил спокойно вошел в дом, приняв такой независимый вид, что никто даже не стал  спрашивать, что его задержало. «Скорее бы ночь…»

**Ночь**

Серегилу казалось, что никогда еще его родные и их прислуга не ложились спать так поздно, как сегодня. Он извертелся на своей кровати, искусал все губы, пять раз подскакивал к зеркалу, чтобы расчесать и красиво уложить длинные чуть вьющиеся черные волосы. Наконец, все стихло. Досчитав для верности до ста, Серегил бесшумно выскользнул из своей комнаты. Пробраться мимо спален отца и сестер, спуститься на первый этаж так, чтобы не скрипнула ни одна половица, вылезти в широкое окно, открытое на ночь  для прохлады – и вот она – долгожданная свобода. Перемахнув через забор, Серегил припустил бегом в ту сторону, где расположился большим палаточным городом клан Чиптаулос. Илар дал понять накануне, что его шатер стоит на самом краю большой поляны, рядом с шестом, на котором прикреплен воздушный змей с охранными молитвами. Серегил сразу обнаружил это место. Остановившись перевести дух, волнуясь до покалывания в кончиках пальцев, он тихонько стукнул три раза о  деревянную планку шатра. Услышав такой же стук в ответ, нырнул головой в прорезь для входа, сразу угодив в нетерпеливые объятья.

- Я думал, что ты испугался и не придешь, - подтрунил Илар, торопливо развязывая завязки туники Серегила.

- Вот еще, я же обещал! – мальчик  хотел, чтобы фраза прозвучала убедительно и чуть надменно, но его голос слишком дрожал. Сейчас, оказавшись так близко к тому, что теперь уже неизбежно должно было произойти, он испугался. В шатре было довольно тепло, на земле лежали мягкие шкуры, служившие фэйе постелью в долгих переходах. Но Серегил дрожал, как на холодном ветру, и не мог совладать с собой. Илар чуть усмехнулся, заметив страх  мальчика.

- Не бойся, я буду терпелив, - прошептал он, целуя Серегила за ухом. – У нас впереди вся ночь, зачем нам торопиться?

Он осторожно уложил мальчика на шкуры и разделся сам. Прижавшись своим горячим телом к дрожащему телу Серегила, Илар начал гладить его везде, куда только мог дотянуться. Серегил не переставал смущаться и охать, ощущая теплые и нежные прикосновения в таких местах, которых до сих пор не касался никто, кроме него самого. Илар нашел губы мальчика, раскрыл их своим языком, сразу углубив поцелуй так, как он заметил, понравилось Серегилу накануне. Настойчивые руки молодого фэйе, казалось, стремились не оставить ни одного не обласканного местечка на теле неопытного, но любопытного мальчишки. Серегил совсем скоро растворился в этих прикосновениях, перестал зажиматься, наоборот, подставляя свое жаждущее ласки тело умелым рукам Илара…

Он никогда и подумать не мог, что руки  мужчины могут быть так ласковы. Вот Илар провел всей ладонью по животу мальчика, поднявшись к груди, пальцы легко теребят то один, то другой сосок, заставляя их затвердеть. У Серегила сбивается дыхание, но только он начинает привыкать к этим новым ощущениям, как умелая рука снова спускается вниз, раздвигает его колени, гладит чувствительную кожу с внутренней стороны бедер. Серегил чувствует, как твердеет его мужской орган, щеки мальчика мгновенно вспыхивают, он хочет прикрыться, но настойчивые руки не дают этого сделать, напротив, раздвигая еще шире его ноги, открывая жадным ласкам.

Серегил выгибается дугой и вцепляется пальцами в мех, на котором лежит, когда Илар берет в свою руку его член, тихонько сжимает, затем начинает двигать по всей длине вверх и вниз. Это так откровенно, так стыдно, и так приятно. Он хочет что-то сказать, возможно, запретить, или…попросить не останавливаться. Но горло перехватывает от слишком сильного возбуждения. А Илар сползает вниз, устроившись между ног мальчика. «Зачем? Что он еще придумал? » - со страхом и предвкушением думает Серегил, но тут же теряет всякую способность размышлять, чувствуя, как его возбужденный орган погружается во влажный рот  любовника.

Слишком много новых ощущений - Серегил не выдерживает этой сладкой пытки и почти сразу кончает, закрыв рот  ладонью, чтобы не перебудить своими криками весь лагерь чиптаулосцев. Он еще тяжело дышит, чувствуя слабость во всем теле, но Илар уже переворачивает его на живот и принимается гладить и растирать его спину и ягодицы. Возбуждение возвращается быстро, каждое прикосновение снова вызывает в Серегиле мурашки и приятную тягучую истому.  

Когда Илар приподнимает его и подкладывает под живот свой свернутый плащ, Серегил уже понимает, что нужно делать: он как можно шире раздвигает ноги и не слишком пугается, ощутив прикосновение влажного пальца между ягодиц. Воспоминание о жарком удовольствии, которое он испытал сегодня днем, на озере, посылало по позвоночнику дрожь, Серегил выгнулся, слегка толкаясь назад, не в силах ждать. Илар тихо засмеялся и игриво шлепнул мальчика по обнаженной ягодице.

- Не так быстро, малыш, теперь мне нужно хорошенько разогреть тебя.

«Куда уж больше! » - хмыкнул про себя Серегил, ощущая, как трудно становится дышать от растущего желания. Пока Илар ласкал его одним, а затем двумя пальцами, Серегил тихо постанывал, сходя с ума от наслаждения. Движения были слишком осторожные и медленные, чтобы приблизить его к разрядке, ласка постепенно превращалась в изощренную пытку. Но когда к двум пальцам добавился третий, да еще и Илар принялся раздвигать их внутри, словно хотел расширить его задний проход, к удовольствию примешалась боль. Серегил терпел и старался расслабляться, но все же, испытал облегчение, когда Илар убрал руку.

- Ну, думаю, что ты уж готов. Придется немного потерпеть, малыш, но я обещаю, что потом тебе понравится, – голос Илара дрожал от нетерпения и страсти, он уже не обращал внимания, как вздрогнул и напрягся мальчик от его слов.

Первые несколько томительных минут Серегилу действительно было очень больно. Он судорожно стискивал пальцами мех, инстинктивно пытаясь подтянуться выше, отодвинуться от неприятных ощущений, вцеплялся зубами себе в руку, давился криками и не мог сдержать слез. Так сильно мечтая об этой ночи, настроившись на романтический лад, ожидая неземного удовольствия, Серегил чувствовал себя обманутым и несчастным. Но Илар старался быть предельно нежным, он давал мальчику отдохнуть и привыкнуть, целовал его взмокшую спину, шептал на ухо ласковые слова и обещания. Прошло  время, и Серегил действительно почувствовал, как боль отступает. Постепенно, с каждым новым толчком, в тело мальчика возвращалось наслаждение: сначала легкое – просто приятное чувство ушедшей боли, затем все большее и большее – пока Серегил не потерял голову от нахлынувшего на него вновь безумного желания.

Все обиды ушли, когда удовлетворенный и счастливый, Серегил  лежал на груди своего любовника – ах, как приятно это было осознавать!

- Неужели это всегда будет так хорошо? – шептал он, опьяненный своим первым опытом взрослых отношений. – Ах, Илар, тали, я сделаю все, что ты попросишь, чтобы доказать, как я люблю тебя!

- Ну, конечно, ты сделаешь! – смеялся довольный Илар, ласково ероша волосы Серегила. – Я в этом нисколько не сомневаюсь, тали…

Засыпая уже под утро, утомленный почти до полного бессилия, Серегил грезил о том, как они с Иларом будут встречаться, и как он представит его своим друзьям и, возможно, даже своей семье. И, конечно же, они будут вместе всю жизнь, и будут путешествовать, открывая новые земли, как мечтал Серегил, а каждую свободную минуту будут заниматься любовью…

**Эпилог**

…Любовь моя облачена в наряд из листьев зеленых.

Венчает светлая луна ее драгоценной кроной.

Живым серебром ожерелья звенят, даруя душе утешенья,

И ясное небо в ее зеркалах видит свое отраженье.

О, доведется ль еще мне блуждать под листьев зеленых сенью,

В серебряном свете луны внимать серебряных струн пенью!

Судьба, что доселе хранила меня, дарует ли мне благодать

Ступить вновь на милые берега, взглянуть на зеркальную гладь?.. (с)