Стоп-кадр! 1-12

Название: "Стоп-кадр"

Автор: Lu

Бета: нет

Фэндом: ориджинал

Дисклаймер: ничего не знаю, все персонажи мои - нагло списанные с картинки (честь и хвала художнику)

Рейтинг: NC-17

Жанр: romance/angst

Размер: макси

Статус: в процессе

Саммари: порой так и хочется нажать на "стоп", но время неумолимо, и в памяти отпечатываются только самые неприятные моменты. "Стоп-кадр! Перемотайте сцену с изнасилованием старушки!"                >(с) Фанфик о разных гадостях жизни в исполнении Лу

Предупреждения: нецензурная лексика, жестокое обращение с животными, изнасилование, полное мозгоебство/

Кадр 1.

- Ну, и как она?

- Посредственность – бурчание в ответ.

- Чтооо?! – разрывается динамик – И ты говоришь это после всего того, через что мне пришлось пройти, чтобы устроить тебе это гребаное свидание?!

- Я буду к семи. Пусть Эшли приготовит что-нибудь, а то от твоей стряпни хоть ложись и помирай.

- Чтоооо?!!!! – вновь взревели на том конце провода, но я уже не слушал. Кинув трубку на рычажки, я перевел взгляд на гневно сопящую рядом Марсию.

- Чего? – раздраженно рявкнул я.

- Ты назвал меня посредственностью – зло прошипела девушка.

- Ты хочешь попытаться доказать мне обратное? – спросил я. И, не дожидаясь ответа, притянул к себе. Поцелуй получился действительно жарким и…влажным. Как ни прискорбно было это признавать, но Марсия не возбуждала меня ни в каком виде. То, что я переспал с ней полчаса назад, само по себе было чудом. Вообще удивляюсь, как у меня встал. Нет, у нее конечно хорошая фигурка и на лицо тоже вроде ничего. Но я не педофил. Я не могу трахать детей. А Марсия оказалась  ребенком во всех смыслах. Если я еще мог закрыть глаза на ее по-детски хрупкое и плоское тело, то редкие фразы и вопросы во время секса просто выбивали подошву у меня из-под ног. За весь вечер я насчитал где-то пять раз, когда мне хотелось по-быстрому одеться и уйти. Последней точкой был момент, когда я кончил. Уже понадеявшись было наскоро собраться и слинять, я почувствовал, как она прижалась к моему боку и, закинув ногу на мое  бедро, склонила голову мне на плечо. Так она и уснула. Ровно на пятнадцать минут. Больше я не выдержал. Мягко, но настойчиво отпихнув ее теплое и сонное тело, схватил с тумбочки трубку и набрал Гошу. Тот, к счастью, оказался дома и сразу ответил. Он говорил чуть громче обычного, значит, он только что или недавно вернулся из клуба. Разговор с ним несколько успокоил меня, но этот его вопрос…

«Ну и как она? »

«Нет, ну я совсем не педофил» с негодованием подумал я, присаживаясь на край кровати и натягивая брюки.

- Знаешь, ты лишил меня девственности – ровным тоном произнесла она так, будто говорила об арифметике.

- И что?

- Как честный и благородный человек, ты обязан…

Я резко обернулся. Оставив верхние пуговицы рубашки расстегнутыми, я стоял напротив постели, где она восседала, завернувшись в одеяло, и сверлил ее взглядом.

- Мои честность и благородство сидят дома и выходят только в церковь, а насчет последнего…я ничем тебе  не обязан – и, уже на выходе – Еще…знаешь, малыш, я могу отличить целку от дырки. По правде говоря, ты явно не первое.

Дверь захлопнулась  с отвратительным визгом заржавевших петель.

~.~.~.~.~.~.~.~.~.~

Кадр 2.

Тихо пробравшись домой, я осторожно прикрыл за собой дверь. Как только мне, наконец, удалось покинуть квартиру Марсии, я решил глотнуть свободы. В прямом и переносном смыслах. Заехав в бар, я выпил пару бокалов какой-то непонятной бурды и снял шлюху. Должен сказать, «снятие стресса» прошло успешно. Я был настолько доволен тем, что мне больше не придется видеть Марсию, что даже удовлетворил ту дешевую проститутку.   Та извивалась и стонала подо мной, как и положено ей по профессии. А я все представлял, как в колледже, словно змеи, поползут слухи. Нет, конечно, я не опущусь до того, что буду шептаться по углам с самыми главными сплетницами.   Это за меня сделает Гош. Вернее,   он просто досадливо поморщит свой вздернутый носик, когда знающие люди спросят о прошедшей ночи, а дальше народ  сам дополнит и приукрасит картину. И завтра…да, уже завтра я смогу лицезреть заплаканное личико этого маленького ребенка. В душе совсем еще ребенка. Глупо решившего, что секс в этой жизни решает все…

Хмыкнув, я разулся и тихонько прошлепал вдоль лестницы по коридору. Завернув за угол, я обнаружил, что на кухне все еще горел свет.   Подойдя к настежь распахнутым дверям, я осторожно заглянул внутрь. За столом сидел Гош.

- Ты опоздал – констатировал он. Его светлые – точно такие же, как и мои – волосы безжизненно свисали вдоль лица, спереди поднятые ободком. Я вступил в свет и заметил бутылку, одиноко приютившуюся рядом с Гошем.

- Это очевидно. Ты пил? – из-за моей плохой дикции это прозвучало как «очевидно, ты пил». Я слишком устал.

- Где ты был? Эшли два часа готовил этот сраный ужин. Пришлось убрать все в холодильник – проигнорировав мой вопрос, гаркнул Гош. Присев на стул напротив, я недовольно поморщился.

- С каких это пор ты стал моей мамочкой? – произнес  я, ненавязчиво отодвигая бутылку от разбушевавшегося друга.

- Да бл*, мне пох*й кого и когда ты там еб*шь, но домой, будь добр, хоть иногда являйся вовремя. Ты же неделями пропадаешь! А этот сопляк мне мозги трахает каждый вечер. И что мне ему говорить?

- Тише, Гош…успокойся…

- Да что ты тут из себя строишь? Ты в колледже появиться не хочешь? Я тебя за три дня только по телефону и слышал! – продолжал орать мой лучший друг.

- Прекрати. Эшли проснется.

- Да он, бл*, не спит – гаркнул Гош, делая большой глоток из своего бокала.

- То есть?   Вопросительно выгнув бровь, я недоверчиво воззрился на парня. Если верить большим часам в гостиной, сейчас уже три ночи, а у Эшли завтра занятия начинаются с первой пары. А Эшли никогда не прогуливает колледж. Никогда.

- А вот так. Сидит в гостиной, ждет тебя. Я уже отправлял его спать, говорил, что ты уже не придешь и все такое…

- А он?

- А этот  уперся – «Ведь он позвонил, ведь он позвонил» - скопировал он резкий и высокий голос Эшли. Как баран, ей-богу. Иди уже к нему, уложи этого сосунка спать.

- Да – согласно кивнул я, понимая, что все же стоит зайти за Эшли, прежде чем ложиться – Спокойно ночи, Гош.

- Чтоб ты сдох – послышалось в ответ, когда я уже стоял у самых дверей. Хмыкнув, я оставил их вдвоем. Гоша и бутылку. Бутылку и Гоша. Сегодня у них свидание.

****

Эшли спал. Свернувшись на широком диване клубочком, он сладко посапывал, чуть приоткрыв рот. На моих губах сама собой заиграла умиленная улыбка. Вот уж кто умел заставить меня улыбаться. Постояв рядом какое-то время, я погасил огонь в камине и подошел к дивану.

Просунув одну руку ему под голову и мягко придерживая затылок, другой обхватил поперек коленей и поднял, как принцессу. От взлохмаченных  волос пахло клубникой и я невольно облизнулся. Так хотелось отнести сейчас его в свою комнату, уложить в кровать, навалиться сверху…

Тряхнув головой, я отогнал наваждение и поплелся в комнату за лестницей. Проходя мимо кухни, я вновь почувствовал на себе тяжелый взгляд Гоша, но, никак не откомментировав его поведение, прошел дальше по коридору.

Толкнув плечом двустворчатую дверь, я аккуратно, стараясь не задеть Эшли, прошел через проем и остановился в нерешительности. Я так давно не был в этой комнате, что почти забыл, как она выглядит. А тут все по-старому – стен не видно за постерами (преимущественно мрачных тонов), на тумбочке возле узкой кровати большая горка колец и браслетов, и ноутбук почему-то лежащий в дальнем углу комнаты на стопке джинс и маек. Осторожно ступая по мягкому ковру, я подошел к постели и уложил на нее юношу. Ноги Эшли тут же подогнулись, неосознанно, по привычке принимая удобное положение.

«Да уж, кровать чересчур мала для него». Я с тоской оглядел комнату и ее хозяина – мальчишку, сейчас очень похожего на маленького белокурого принца, свернувшегося в своей кроватке.

Не удержавшись, я наклонился и мягко коснулся чуть приоткрытых губ.

- Какого хрена ты делаешь? – раздался злобный шепот у меня за спиной. Прислонившись к дверному косяку, на меня пьяно смотрел Гош, пытаясь сфокусироваться.   Бросив прощальный взгляд на маленького принца, я со вздохом помог Гошу принять вертикальное положение.

Тот что-то бубнил, пока я тащил его до его собственной комнаты. Но из общего потока я сумел разобрать только пару слов. Но и те были не слишком цензурными.

Когда я наконец добрался до собственной постели, было уже начало пятого. Я вздохнул. Да уж, нелегко завтра будет вставать. Причем нам троим. Я бы с удовольствием пропустил, да и Гош, думаю, со мной бы согласился –  он еще минут двадцать общался с «большим белым другом», судя по звукам, доносившимся из ванной. Но, как уже говорилось выше, Эшли никогда не пропускал колледж. А мне не хотелось расстраивать его еще одним прогулом.

Но глубоко внутри я понимал, что мне просто очень хотелось посмотреть на завтрашнее шоу.

~.~.~.~.~.~.~.~.~.~

Кадр 3.

- Латиша, вставай - осторожный шепоток рядом с ухом.

Да уж. День не задался с самого утра. Мир не перевернулся, колледж не взорвался. Печально.

Чтобы заставить себя подняться с постели мне потребовалось полчаса. Еще час на утренний туалет. Дорога, милые цыпочки по дороге…итого - я успел на вторую пару. В колледже, еще даже не войдя в здание, краем глаза выцепил из общей толпы Эшли. Тот весело улыбался и мотал головой из стороны в сторону. Но даже с такого расстояния, мне удалось рассмотреть следы вчерашней ночи - синяки под глазами, осунувшееся лицо…

«Мда…не стоит больше заставлять мальчишку волноваться. Ну, или нужно хотя бы научить его наносить мэйк-ап» отметил я про себя и толкнул дверь. Меня тут же вынесло толпой входящих студентов и вот, я уже в логове этого страшного зверя. А самый-самый зверь здесь - директор. Хотя, как сказать зверь…в постели он бывает довольно нежным.

Эшли и Гош осуждали меня за это. Мне пришлось переспать с директором, чтобы поступить в этот сраный колледж. Эшли - потому что он сам поступил только благодаря хорошо сданным экзаменам и лишь небольшой поддержке отца, а Гош - потому что был искренним гомофобом. А все дело в том, что отцу нужен был престиж. Его сын был просто обязан поступить в самый лучший колледж. Мои потребности его редко волновали. Мы с ним практически не общались, пока в этом не было нужды. Он приезжал в наш с ребятами коттедж только когда хотел перепихнуться. После нашего первого раза, я перестал звать его отцом. Фактически, он мне им и не был, но когда мать умерла, как-то само собой получилось, что я стал принимать отчима за родного. Теперь же он просто Лекс. Имя и ничего более. Несмотря на все это, я не могу сказать, что я несчастливый ребенок, «заперт в золотой клетке» или что-то в этом роде. Жизнь потрепала меня, но от этого я получил одну только выгоду. Ведь, то, что не убивает нас, делает нас сильнее. А я просто превратился в дикую сучку.

- Латиша, ты сучка! - раздался истеричный визг с другого конца коридора.

Вот видите.

Обернувшись, я вынул из уха наушник. Вслед за мной, распихивая локтями стушевавшихся на ее пути студентов, бежала Лия - лучшая подруга Марсии.

- Ммм? - вопросительно смотрел я на нее, пока этот ураган не налетел на меня. Будучи ниже меня на две головы, он смешно встала на цыпочки и ткнула тонким наманикюренным пальчиком в мою грудь.

- Ты! Да как ты посмел?! - истерично визжала она.

Брезгливо отведя ее руки в сторону, я поморщился.

- Лий, у тебя не голос а сирена. Можно убавить звук?

- Да ты! - задохнулась она от возмущения. Еще какое-то время она ловила ртом воздух, пока мне это не надоело.

- Либо говори, что хотела, или я уже пойду. Я и так опоздал.

- Как ты мог трахнуть Марсию?! - вконец измучавшись, не в состоянии подобрать других слов, воскликнула она.

О. Еще лучше.

Люди вокруг нас зашептались и Лия беспомощно заозиралась по сторонам. То там, то здесь - отовсюду слышались робкие, а затем смешливые, шепотки.

«Он ее выебал…»

«…она сама таскалась за ним…»

«Интересно, она мне даст? »

И так далее. План выполнен. Марсия превратился в школьную «дырку». Дабы завершить эффект и поставить точку в этом вопросе, я произнес, отмахнувшись:

- Она показалась мне нимфоманкой. Еле унес ноги

Уже отворачиваясь, я увидел загоревшиеся глаза некоторых парней. И пары-тройки девушек.

Хмыкнув, я свернул за угол и нырнул в кабинет истории. Громко хлопнув дверью, я, задрав подбородок, прошел к своему месту. Обожаю дразнить препода. Наш Историк - Марк Цюрих был моим «тайным воздыхателем» уже больше года. Но ближе, чем на два метра к своему идеалу не подходил. И, должен признать, мне нравилось такое положение дел. Еще не хватало, чтобы меня имели всем преподавательским составом.

Единственное, на что герр Цюрих решился - так это валентинка на четырнадцатое февраля - маленькое картонное сердечко с «Latisha», написанным красивым, размашистым почерком. И никаких подписей, пожеланий или признаний. Не знаю почему, но я ее оставил. Возможно, это был первый случай, когда кто-то не пытался использовать меня с самого начала. Цюрих мягко ко мне подбирался, что ли…хотя, рассказав обо всем Эшли, мой юный друг заявил, что это называется «ухаживаниями».

Бред. Ухаживания - это то, чем занимаются в детском саду, когда мелкий карапуз дарит карапузихе в розовом платьице цветастую конфетку, предварительно облизав ее.

Но,   все же, глядя на картонное сердечко, становилось спокойно. Не так, когда я заходил в кабинет к директору - все эмоции просто исчезали. А так, словно хоть кому-то можно довериться…

«Latisha». Латиша. Я смаковал собственное имя. После смерти матери, отчим заставил меня сменить имя. А то, что оно женское - кому какое дело? «Хоть Даздраперма» - сказала тогда грузная женщина в деловом костюме, протягивая мне бланк, где надо было вписать новое имя. Новое «я» мне не то, чтобы нравилось, но приятно обжигало мое самолюбие. Оно  оформилось именно благодаря моей новой жизни. Возможно, было бы лучше, сбежав я от отчима намного раньше  или же подав на него заявление. Но я не люблю заглядывать в такие дебри, как «если бы…». Тем более, когда мы в первый раз трахнулись, мне самому понравилось. Было страшно и одновременно приятно. Я потом долго сожалел, корил себя, мучился, но…факт оставался фактом.

Прозвенел звонок. Или мне послышалось, или я действительно услышал что-то вроде этого, когда выходил из кабинета.

«Кажется, она беременна…»

Чуть было не взвыв в голос, я поспешил на этаж ниже - на кафедру искусства. К Гошу.

Почти кубарем скатившись по лестнице, не обращая внимания на удивленные взгляды, я чуть ли не ногой распахнул дверь.

- Гоооош! - заорал я, врываясь внутрь.

- Молодой человек, вообще-то, урок еще не закончен, - практически не слушая старика, я нашел взглядом Гоша, сидевшего у холста и, схватив его за руку, потянул к выходу.

- Латиша, какого хрена ты творишь? - сдавленно прошипел он, но у меня была крепкая хватка. Проходя мимо своего преподавателя, он бросил отрывистое «Простите» и скрылся со мной за дверью.

- Твою мать, что это было? - взревел он, когда мы остались одни. На втором этаже еще никого не распустили, и мы стояли в коридоре одни.

- Это правда? - спросил я.

Гош опустил взгляд. Схватившись за волосы, я медленно сполз по стенке на пол.

- Что ты собираешься делать?

- А что нужно?

- Как порядочный человек, ты должен… - и сам усмехнулся. Я слабо улыбнулся, понимая, что Гош не будет меня судить. Но мне самому противно. Я противен себе. Ведь это не входило в мои планы, а теперь, если этот слух станет официальным достоянием, то мне крышка. Я потеряю место «принца» и превращусь в обычное быдло. Да и Лекс вставит мне по самые…

- #@%$! - звонко выматерился я так, что Гош заржал. Какое-то время мы просто сидели. Он опустился рядом со мной и положил руку на плечо.

- Ну, так что же ты решил?

Подняв голову, я невидящим взглядом уставился в противоположную стену.

- Происшествие замнем. Уже завтра Марсии в этом колледже не будет.

Он покачал головой.

- Нет, что с ребенком? Ты признаешь его?

- Смеешься что ли? - произнес я. И Гош широко улыбнулся. Да, он хорошо меня знает.

- Латиша, ну ты и сучка.

Порой, мне кажется, что даже слишком хорошо.

~.~.~.~.~.~.~.~.~.~

Кадр  4.

Эти стены, потолок…

Такие близкие, но не родные…

Да уж, дорогу к кабинету директора я успел выучить наизусть. Это было именно тем, что называлось «learn by heart». Я выучил эти коридоры глазами и запечатлел в сердце. И я готов был ненавидеть его за то, что оно сейчас так сильно бьется, словно в трепетном ожидании встречи.

На лице только те эмоции, что предписаны ситуацией. В душе холодно, а разум пуст. Да, я готов.

-  Здравствуйте, мистер Каутман

- День добрый…чем могу быть обязан?

Да, вот так все начинается. Светская беседа. А там, слово за слово…

- На каких основания вы хотите, чтобы я исключил одну из наших лучших учениц?

…и вот уже не важны имена.

- Повернись. Да, вот так, малышка…какая ты красивая…

Двигаюсь  так, как он говорит. Я уже привык к пожирающему взгляду, которые он бросает на меня и к тем причудам, которые он заставляет выполнять. Я знаю, что он любит смотреть.

«На, получи» мстительно думал я. Хотя, впрочем, нет. Какие-либо эмоции возвращались только на следующий день.

- Как ты хочешь? – О. А это что-то новенькое. Раньше его никогда не интересовало мое мнение. Хотя, спустя пару минут, я понимаю, что зря обольщался. Короткий приказ и вот, мое обнаженное тело, мою спину холодит красное дерево его рабочего стола. Сам он, расположившись меж моих ног, хрипит, пытаясь проникнуть в меня.

Он делает это без смазки, как и всегда. Это больно нам обоим. Но он-то получал от этого удовольствие. В отличие от меня – мне не больно, мне не неприятно - я просто отказался от эмоций. Только я не могу отказаться от боли. Поэтому, когда он, наконец, полностью входит в меня, я морщусь  и с силой закусываю губу. Его член огромный и, кажется, вот-вот разорвет меня. Внизу все горит огнем и вовсе не от желания. От нестерпимой боли хочется закричать или хотя бы застонать, но горло больно сжалось, и крик комом застрял на полпути к тому, чтобы вырваться мучительным плачем.

- Хорошая девочка… - Иногда жалею, что в таких случаях приходится отключать эмоции и мысли. Я бы с удовольствием несколько раз смачно послал бы его про себя. Но стоит мне подумать о чем-либо, как на глаза тут же наворачиваются слезы. Увидев их, он посчитал бы, что имеет власть надо мной. А уж этого никогда не должно случиться.

- Извините… - тело было налито агонией. Я даже не почувствовал, что он вышел. С трудом повернув голову, я заметил ошеломленного историка, стоявшего в дверях. К своему ужасу, я почувствовал, как мое сердце сжимается, а в районе солнечного сплетения проступает неприятное ощущение страха. Вдруг ужасно захотелось прикрыться чем-то.

Резко развернувшись на бок, я увидел ухмыляющегося директора. Бросив на меня самодовольный взгляд, он повелительно взмахнул рукой.

- О, герр Цюрих, входите – произнес он, широко улыбаясь. Безумная догадка потрясла меня.

- Я долго стучал, но никто…и вот я решил…я понимаю, я никому, что вы – лепетал он, глядя, то на меня, то на директора. Я спиной ощущал его бегающий от предмета к предмету взгляд, изредка направленный то на мою обнаженную поясницу, и уж совсем редко – в глаза директора. Чувство отвращение и липкого страха продолжало нарастать.

- Не надо… - одними губами прошептал я. Да, сдался – да, потерял контроль. Но с той секунды я больше не владел собой, своим мыслями и эмоциями. И этим я погубил себя.

- Детка, обслужи гостя – усмехнувшись, произнес он.

- Пожалуйста… - попробовал я в последний раз. Но, как и ожидалось, бесполезно.

Брови Каутмана резко сошлись на переносице так, что образовалась неприятная морщинка. Он подошел ближе к столу, тем самым приблизив мое лицо к своему паху. Признаюсь, я ожидал всего, чего угодно, но…хватка у директора была не слабая. Ухватив за мои длинные, до плеч, светлые волосы он вдруг резко дернул наверх. А когда отпустил, я почувствовал тошнотворное ощущение того, как с прядей у лица капает кровь. Он отер свой член моими волосами.

Мне еле удалось подавить рвотный рефлекс.

- Когда я спрашивал ТЕБЯ, маленькая шлюшка, чего тебе хочется? – отрывисто прошипел он. Но я уже все понял сам. Проглотив чуть было не вырвавшийся стон, я поднялся со стола и медленно, стараясь не хромать, подошел к стоящему в оцепенении Цюриху.

- Латиша… – ошеломленно прошептал он побелевшими губами. Тяжело вздохнув, я засунул свои чувства куда подальше и резко потянул его на себя, ухватив за нелепой расцветки галстук. Намотав материал на руку, я потянул за него Цюриха. Прямо к дивану, на котором мы столько раз с директором…

- Даже не думай сосать ему, шлюха – произнес мужчина над ухом. Я не выдержал и вздрогнул. Но при попытке обернуться, получил тычок в бок, отдавшийся по всему телу глухой болью. Застонав, я выгнулся и краем глаза заметил, насколько плотны стали профессору штаны.

«А мы-то, оказывается, и не такие святые» с прискорбной улыбкой подумал я.

- Чего лыбишься? – еще один удар под ребра. На этот раз я почти лицом уткнулся в стояк профессора. Больше мне не нужно было подсказывать. Быстро расстегнув молнию, дабы не дать времени на сопротивление, запустил руку в трусы. Член профессора был большим и твердым. Подняв глаза на мужчину, я успел уловить мгновение блаженства на уже немолодом лице – веки опущены, рот приоткрыты и с губ срывается тихий вздох…

- О, а наш герр тот еще… - довольно пробормотал директор, наблюдая за всем этим действом. Внезапная идея заставила его улыбку расползтись еще шире.

- Детка, встань на диван. Вот так, коленями… - пытаясь не свалиться, я принял позу, что он мне указал. Забравшись с другого конца дивана, он развернул меня спиной к Цюриху, сжав за предплечья. Когда я понял, что тот собирается делать, вырываться было уже немного поздно…

- Ааа! – истошно завопил я, чувствуя, как внутри что-то рвется и заполняется горячей кровью. По внутренней стороне бедра одиноко стекла алая струйка. Где-то на краю сознания, я услышал, как за спиной застонал Цюрих – громко, чуть ли не крича. Даже директор не выдержал и, тяжело выдохнув, привалился к моей груди.

Но я был занят своей болью. Выгнувшись дугой, я открыл рот, но, вместо повторного крика, с моих губ сорвался жалкий писк и не более. Воздуха катастрофически не хватало.

Я еще не успел привыкнуть к почти болезненной заполненности, как директор начал двигаться, с усилием насаживая меня на свой член. Каждое движение отдавалось неприятным хлюпаньем. А мне было все настолько…

Они кончили одновременно. Пару раз во время особенно острых ощущений, я услышал короткое «люблю», раздавшееся из-за спины. Руки Цюриха все время поддерживали меня, оглаживали грудь, в то время как директор больно сжимал мои бедра и толкался в мой истерзанный проход. Я уже не различал, где я и что я и, кажется, меня бы вот-вот вырвало, если б сознание не заволокла спасительная темнота.

«Что ж ты так долго…» подумал я, обращаясь неизвестно к кому. Обычно падать в обморок неприятно, но я чувствовал облегчение.

~.~.~.~.~.~.~.~.~.~

Кадр 5.

Так вышло, что покинуть кабинет я смог только ближе к вечеру. Уж не знаю, что этот козел вытворял с моим бесчувственным телом, но это «что-то» ему явно понравилось. Хотелось сплюнуть на этот красивый ковер.

Вести машину я оказался не в состоянии - перед глазами все плыло, а руки тряслись, словно у больного. Я и так еле натянул на себя штаны и майку, чувствуя, как к горлу подходит тошнота при виде довольного лица директора. А уж о том, чтобы сесть за руль и речи не шло. Поэтому я вынужден был набрать Гоша.

- Где тебе носит, твою мать?! - заорал он, как припадочный, и мне пришлось чуть отодвинуть трубку от уха.

- Ты…можешь приехать за мной? Я у ворот школы

- Только не говори, что ты остался обсудить с Цюрихом финальную битву при Ватерлоо - насмешливо бросил он. При намеке на историка меня передернуло. Сам поражаясь своей несдержанности, я всхлипнул.

- Гош, можешь просто приехать сюда? Пожалуйста, не привози с собой Эшли, я хочу поехать домой.

- Домой? С чего это вдруг? - он был удивлен. Ну, еще бы, я редко заезжаю в наш с отчимом дом. По определенным причинам.

- Просто забери меня…я устал - закончил я и, не желая дальнейших расспросов, повесил трубку.

Ветер был холодным. Темная улица внушала недоверие. Хотя я не мог сказать, что мне было холодно, но по телу, то и дело пробегал легкий озноб. Скорее, это был внутренний холод. Обхватив плечи руками, я прислонился спиной к забору - невысокой кирпичной стене, оцепляющей весь периметр вокруг здания колледжа.

Напоминало забор вокруг тюремного учреждения. «Вам никуда отсюда не деться» шепнул противный голосок. Тряхнув волосами, я поморщился - по щеке размазалась кровь.

«Черт, лишь бы Гош не заметил» подумал я, трясущимися руками доставая сигареты из заднего кармана. Но при первом же взгляде отбросил ее в сторону - все пропиталось кровью. Опасливо ощупав зад брюк, я чуть было не взвыл. Ни с того, ни с сего вдруг захотелось заплакать.

Именно в таком состоянии меня и застал Гош.

Я стоял, поглощенный своими мыслями. И пока не открылась дверь автомобиля, я не замечал черного джипа, припаркованного прямо напротив меня. Света внутри салона было недостаточно, чтобы разглядеть в ночной темноте мое лицо и Гош позвал:

- Ну что, ловелас? Переспал с той симпатичной библиотекаршей? - его голос сейчас показался мне самым омерзительным звуком на свете. Но я ошибся. Самым отвратительным оказался тот сдавленный стон, который издал я.

- Латиша? - дверь машины хлопнула, и Гош сделал шаг в мою сторону.

- Не подходи! - чуть было не закричал я, но вовремя сдержался и понизил свой тон до шепота. Иначе не выходило - голос сел. Выставив руки вперед, я еще глубже вжался в стенку, опустив голову так, что мокрые патлы закрыли лицо.

- Боже! Какого хрена?! - кажется, он заметил мое плачевное состояние. Я уже не мог препятствовать его движению и он подскочил ко мне, схватив за локоть. Сдавленно зашипев, я попробовал вырваться, но попался в цепкий, темно-синий взгляд Гоша.

- Ты…ты был у этого козла? - заорал он и я согнулся от мощного спазма, прокатившегося по всему телу. Я…не выношу, когда на меня кричат и мне нечем ответить…

Спустя секунду, я почувствовал, как Гош подхватил меня на руки и понес к машине. Я начал вырываться, понимая, что, он увидит все, как только в салоне загорится свет. Неважно, что он знал, он не должен был видеть этого. Нет, нет…

- Твою ж мать… - внимательные глаза Гоша пристально разглядывали мое тело. Опустив взгляд ниже, его брови ошеломленно взлетели вверх, а рот чуть приоткрылся.

- Домой! Быстро! - он захлопнул дверцу и сел на место за рулем. Я чуть было не со слезами на глазах взмолился:

- Гош! Я прошу тебя! Не надо! Просто отвези меня к отчиму и…

- В таком виде? Нет, ты ни за что не поедешь к этому придурку! - возрази он. Да, Гош был единственным, кто знал о моих отношениях с отчимом. Мы решили не говорить об этом Эшли. Для него я был героем и, честно говоря, я сам привязался к мальчику. Не хотелось так легко разбивать его детские фантазии. Пусть он и был почти одного с нами возраста, но оставался ребенком. Даже свои редкие интриги он исполнял, словно вытворял какую-то шалость.

- Я не хочу, чтобы Эшли…

- Забудь про него! Лучше побеспокойся о себе! Скажи, вот скажи, зачем? На кой хрен ты это сделал? - вновь сорвался на крик Гош. Но, заметив мое подавленное состояние, смягчился

- Неужели из-за этой потаскухи? - я кивнул - Бля, если бы знал, что все вот так обернется, никогда не позволил бы тебе сыграть на моей щедрости - я только сейчас вспомнил, что, и в самом деле, самостоятельно попросил его подстроить нам свидание с вытекающими последствиями…

Я хмыкнул.

- Неужели, ты всерьез думаешь, что тебе бы удалось меня остановить?

Гош молчал.

- Конечно, нет. Это я так, к слову - несмотря на все случившееся сегодня, мне вдруг захотелось рассмеяться. Если это и есть истинная дружба, то пусть будет так. Хотя я не верю в подобные чувства. Для меня есть только три группы людей - враги, союзники и слуги. Но сейчас, отчего-то, я сам не знаю почему, мне вдруг захотелось создать новую подгруппу и написать ее рядом со словом «союзники». Но, прежде, чем сделать это, следовало доработать мой словарный запас. Любовь, дружба, преданность - странные и незнакомые мне понятия…

- Ладно, если не хочешь домой, поедем ко мне. Но к своему отчиму ты сегодня не вернешься. Иначе… - он бросил на меня какой-то странный взгляд. Я хотел было возразить, но Гош вновь перебил меня.

- Там никого нет. Это небольшая квартира…я снимал ее одно время - водил туда девушек, когда учился в школе.

Поняв, что другого выбора у меня нет, я только кивнул. Но и это, казалось, не имело абсолютно никакого значения. Гош завел автомобиль и мы помчались по темным, пустым дорогам…

****

Когда мы подъехали к старому, обшарпанному зданию, я вопросительно выгнул бровь. Гош в ответ только пожал плечами.

Просто не верилось, чтобы кто-то такой, как Гош мог снимать квартиру в таком местечке. Старая общага, выкрашенная в отвратительную белую краску, с горящими то там, то здесь окнами без занавесей. В каждом окошке то и дело мелькал человеческий силуэт, а то и несколько сразу. От маленькой лампочки, виднеющейся из окон первых этажей, потеплело на душе и я невольно прошептал «красиво».

- Подожди - я даже не успел понять,   о чем это он, как в следующую минуту дверь передо мной распахнулась, и я чуть было не вывалился из машины. Гош обнял меня за плечи. Он был настолько близко, что я внезапно перестал дышать. Но вот он подхватил мои ноги под коленками и поднял в воздух, бедром захлопывая дверцу джипа. Бросив косой взгляд в салон автомобиля, я с досадой поморщился - на кремовом сидении расползалось большое кровавое пятно. Захотелось вдруг прижаться к сильной груди и закрыть глаза. Так я и сделал. Гош ничего не сказал против.

Квартира оказалась чистой и уютной, но очень пыльной. Сразу видно - здесь уже давно никого не было. Видимо, Гош забросил это место с тех пор, как перешел в колледж и они сняли огромный дом на троих.

- Душ там - он кивнул на небольшую темную дверь - Иди, я принесу чистую одежду и полотенца.

«Не знаю, где он возьмет чистую одежду» подумал я. В этой комнате, казалось, кто-то жил еще в те времена, когда по земле бродили динозавры. Но, не решившись спорить, покорно прошел в ванную комнату. Она, кстати, оказалась довольна чистая. Отодвинув занавеску, я залез в старого типа ванную и включил горячую воду на всю мощность. Сначала едва теплая, вода стала нагреваться и вот уже на мою испещренную синяками и кровоподтеками кожу полилась обжигающе горячая вода. Нужно было сделать ее чуть прохладнее, но сил шевелиться не было. Я присел на корточки. В комнате вдруг резко стало нечем дышать.

Потянувшись к холодному крану, моя рука замерла на полпути. Вода остыла - моя рука безвольно упала на бортик ванной. Сам не заметив как, я перешел в сидячее положение и только сейчас заметил, что Гош возвышался надо мной, держа в руках гору белоснежных полотенец и непонятного покроя брюки.

- Извини, рубашку найти не удалось - стараясь скрыть ужас, при виде моего истерзанного тела, произнес Гош извиняющимся тоном. Открыв кран с холодной водой, и отложив в сторону вещи, он принялся намыливать меня мягкой губкой. Было больно, но пересохшие губы отказывались издавать какие-либо звуки протеста.

- Гош… - прошептал я

- Да?

- Осторожнее… - удалось мне произнести, прежде чем, уже второй раз за день, провалиться в обморок.

****

Полумрак гостиной мягко успокаивал, ложась на саднящие плечи. Меня разбудило прикосновение чего-то влажного к верхней губе.

- Гош? - рука одернулась, будто испугавшись. Я положил ладонь на холодные пальцы друга.

- Больно?

- Да нет, хорошо - прошептал я. Невесть откуда взявшаяся улыбка сама собой расцвела на губах.

- Гош, можешь оказать мне услугу? - в тусклом свете настольной лампы, я разглядел, как он, посерьезнев, кивнул - Ляг со мной.

Какой-то момент он был удивлен, и я уж начал было жалеть о своей просьбе. Но уже через минуту кровать рядом со мной прогнулась, скрипнули пружины. Теплая рука легка поперек талии и Гош притянул мою голову себе на грудь. Несмотря на тепло ладоней, его кожа груди была прохладной, и это успокаивало. Губы, коснувшиеся моего лба, заставили меня вздрогнуть всем телом.

- Прости…кажется, у тебя жар начинается - осторожный шепот рядом с ухом. Я пожал плечами - вернее, я подумал, что сделал это - тело совсем перестало слушаться и превратилось в бесформенную массу.

- Ничего. Так всегда бывает. Ты испугался, наверное? - легкий смешок, и я чувствую, как подымается и опускается твоя грудная клетка от судорожного вздоха, последовавшего за ним.

- Еще как…я впервые увидел тебя таким.

- Ну, значит, познакомься - теперь уже я улыбаюсь. Но какой-то уж слишком невеселой улыбкой

- Такой Латиша мне совсем не нравится… - я поморщился.

- Не называй меня так. Не сейчас…

- Меро... ладно, давай спать - его губы осторожно касаются моего горящего виска.

- Только не говори, что ты вдруг стал гомосексуалистом

- Эх, был бы ты сейчас в лучшем состоянии, я бы дал тебе в морду

Я усмехнулся.

- Сделаешь это завтра.

Эшли мы договорись ничего не рассказывать. Прожив в квартире Гоша два дня, я в практически здоровом состоянии вернулся домой. С Цюрихом мы больше не виделись - его уволили. Правда, ради этого мне пришлось еще раз переспать с директором, но после этого жизнь стала спокойнее. Да, вы можете назвать меня шлюхой и подстилкой, но разве это так важно? Моя жизнь - это одна крупица в бесконечном скопище звезд. Самая тусклая и бледная - о ней никто не узнает, о ней больше никто не услышит, стоит ей погаснуть, умереть, расщепиться. Могу продолжать до бесконечности. Но увы, я был не создан для высокопарных слов. И в этом рассказе, я - не герой и не рыцарь. Я просто рассказываю жизнь одной маленькой, тусклой звезды…где-то на окраине вселенной, мерзнущей от недостатка теплоты.

В ту ночь, когда Гош впервые привез меня к себе, я думал, что согрелся. Но я еще не знал, сколько раз мне это покажется. Сколько еще предстоит узнать и пройти.

И из тусклой звездочки, моя жизнь превратится еще не раз в нечто другое. И, перерождаясь, я буду расти и когда-нибудь закрою собой Солнце.

Но тогда я этого не знал и засыпал на плече, как мне тогда казалось, самого дорогого мне человека.

А через год к нам прислали ученика по обмену из Швеции. И вот тогда моя жизнь полетела под откос, а возможно, это было моим первым перерождением.

~.~.~.~.~.~.~.~.~.~

Кадр 6.

- Можно вопрос?

- Рискни – я даже не повернулся в сторону Гоша.

- Чего это у тебя е*ало такое довольное? – саркастически поинтересовался он.

Не удосужившись ответить, я поднялся со своего места и направился к дальнему столику. Эшли и Гош переглянулись. Там сидел, отгородившись от всей шумной толпы, невзрачный с первого взгляда мальчишка. Он чем-то зацепил меня. Подойдя ближе, я понял, что раскопал бриллиант. Светлые волосы чуть мерцали в редких лучах солнца, которые едва ли попадали в эту часть зала, оставляя его в тени. Когда я подошел ближе, он поднял на меня взгляд своих голубых глаз.

«Ну, прям как в каком-то фанфике» решил я. Но, отмахнувшись от своего сарказма, присел к нему, предварительно спросив: «Не занято? ». Конечно, ответа от него и не требовалось.

- Новенький?

Он кивнул. Боже, какое лицо! Ну просто ангел во плоти. Я еле удержался , чтобы не облизнуться.

«Тактика номер восемь» решил я и утвердительно  кивнул сам себе.

- Я тут, знаешь ли, скучаю. Вижу, ты тоже. Почему бы нам не подружиться? Мне бы хотелось показать тебе колледж – мой взгляд намекал на кое-что определенное. Несмотря на это ангельское личико, в глазах блестела сучья натура. Мне лишь осталось узнать положительным, либо отрицательным окажется ответ.

Его глаза в первый момент округлись от удивления, но потом вновь приобрели спокойный, небесно-голубой оттенок. Воистину, небеса бездушны.   Легким наклоном головы он дал мне понять, что согласен.

«Еще бы. Мне никогда и никто не отказывали» подумал я. Наглость – мое самое первое и единственное счастье.

- Подсобка? – я насмешливо выгнул бровь

- Не имею ничего против

«Есть! »

Он поддержал игру. Ну а дальше дело за малым.

Когда мы проходили мимо нашего с ребятами столика, я бросил на них самодовольный взгляд. Гош только усмехнулся, а на щеках Эшли загорелся румянец.

Стоило только двери хлопнуть в подсобке спорт зала, как этот «ангел» буквально набросился на меня. Я чувствовал, как что-то мягко, но настойчиво упирается мне в бедро. С силой сжав аппетитные ягодицы, я чуть было не застонал в голос – целовался парень что надо.

Но когда меня попытались развернуть лицом к стенке и стянуть штаны, я вдруг похолодел. «Ну уж нет, малыш. Я стелюсь только в крайней необходимости» - мелькнула в моей светлой голове шальная мысль, и я резко перехватил державшую меня руку, вырывая из горла мальчишки  протяжный стон боли. Теперь мы поменялись местами. И вот уже  я нависал над его белобрысой макушкой и стягивал узкие джинсы. Задница у мальчонки оказалась тощая, но не то, чтобы в тот момент, я был слишком разборчив.

Короткая подготовка, резкое вторжение. Я замер, когда он принял меня полностью.

«Так узко…неужели девственник? » - с опаской подумал я. Еще этих проблем мне не хватало. Но, как только сошла на нет первая боль, я понял, что эта милашка была далека от того, чтобы называться «целкой». Меня также дико возбуждало сознание опасности что в любую минуту может войти директор или того хуже учитель физкультуры. Я кончил бурно, доведя парня в моих руках до крайней степени возбуждения. Тем не менее, за весь половый акт стонала только моя крошка  - я уже давно привык держать себя в руках. В какой-то момент мне пришлось даже закрыть этому чуду рот ладонью, чтобы нас вдруг не услышали.

Запыхавшийся, я поднялся и трясущимися руками застегнул молнию на джинсах. В ушах шумело, и только что испытанный оргазм приятным теплом разливался по телу. Парень, чуть поодаль от меня, лежал, отбросив голову назад и тяжело дыша. Похоже, он ждал продолжения. Его стоящий член явно привлекал к себе внимание.

«Не сегодня» решил я, и уже развернулся было, чтобы уйти.

- Эй, ты куда?

Взгляд его голубых глазенок выражал одновременно и недоумение и требование. Кажется, кое-кто еще не уяснил свое место.

- Сам справишься. И приведи себя в порядок – я посторожу снаружи

- Вот урод – глухо прошипел он, отвернувшись. Я только хмыкнул. Ведь я уже пообещал ему, что посторожу снаружи. Обычно я и этого не делаю. То, что так легко дается, ничего не стоит. Именно поэтому мне плевать на него. Разбежимся с ним через пару минут - как только он выйдет - и, надеюсь, он постарается больше не показываться мне на глаза.

Закрыв за собой решетчатую дверь, я прислонился к ней, решив закурить. Воспоминание об окровавленной пачке сигарет, словно волной, нахлынуло и тут же исчезло, оставив неприятный осадок. Задумчиво поглядев на пачку «Esse», я на секунду залюбовался иероглифом, нарисованном на черном фоне.   Из задумчивости меня вывело странное ощущение.

Волосы застлали мне лицо, разлохматившись под порывом теплого ветра. Нервными движениями я отвел тонкие белесые пряди в стороны и заметил его.   Что-то в моем маленьком, ничтожном мике перевернулось и сбросилось со скалы.

Ко мне, по асфальтированной дороге, ведущей стадиону, ехал парень. Его ноги были прикрыты темной окраски клетчатым пледом, а волосы растрепаны.   Взглянув на старую инвалидную коляску, я вздрогнул. И вовсе не от ветра.

- Макс! Ма-акс! – звал он, оглядываясь по сторонам.   В какой-то момент мне показалось, что он вот-вот заплачет – настолько беспомощным он выглядел. И именно в эту секунду, я подскочил к нему, совершенно забыв про дверь и находившегося за ней полуобнаженного парня.

- Ищешь кого-то? – я сам не знаю, что побудило меня задать этот вопрос. Я не извращенец, а в иных случаях, кроме как с целью переспать, ни с кем в институте не знакомлюсь.

Парень поднял на меня свои темные глаза. Карие или черные, они были словно два маленьких озерца. Либо он плакал недавно, либо они действительно были, как две капельки росы, упавшие на ржавый металл. Левый глаз пересекал уродливый шрам, тянущийся алой полосой ото лба до подбородка. Признаюсь, в тот момент мне хотелось одновременно и поцеловать его и натянуть ему на голову мешок.

- Моего брата. У него светлые волосы, примерно, как у тебя..   – я вздрогнул, почувствовав как дверь у меня за спиной открывается и оттуда выходит недавно оттраханный мной паренек. Заметив, как расширились глаза мальчишки,   понял, что попал.

- Макс! – воскликнул пацаненок – Что ты там… - но вид Макса и без того красноречиво говорил о том, чем и с кем он там занимался. Мне захотелось побиться головой обо что-нибудь твердое. Обернувшись, я постарался изобразить как можно более слащавую улыбку на лице.

- Максим? Не хочешь познакомить меня со своим братом? – у парня аж зубы свело от моего праздничного тона. Тот факт, что он стоит, чуть согнувшись, доставил мне какое-то саркастическое удовольствие. Молчание затянулось.

- Или…может, пригласишь на чай? Мне показалось что ты бы был не против продолжить наше знакомство. Мы так мило поболтали – я снова вошел в игру. Даже присутствие мальчишки в инвалидном кресле не могло мне помешать. А он сидел, и не понятно было – то ли он притворялся, то ли действительно понял, что на самом деле тут происходит.

- Конечно – несколько подавленно согласился Макс, не желая чувствовать себя идиотом под изучающим взглядом брата. А тот, быстро среагировав, произнес, привлекая к себе мое внимание

- Будем ждать вас сегодня вечером. Мы живем без родителей, и, поэтому, по вечерам бывает иногда очень скучно. Так что приходите на ужин

«Ох ты боже, золотце мое» - улыбаясь, подумал я, внимая невинной речи мальчишки, пообещав себе устроить все так, чтобы никому и ни за что не было скучно. Похоже, на вечер намечалось кое-что более интересное, чем просто ужин.

Если бы я тогда знал, какой геморрой мне преподнесет этот ужин, я бы ни за что на свете туда не пошел.   Господи, прости меня.

~.~.~.~.~.~.~.~.~.~

Кадр 7.

Дни в колледже всегда проходили отвратительно. Поэтому и рассказывать о нем смысла не было. Но с того момента, как я повстречался с Максом и его странным братцем, колледж начал казаться мне чудесным местом.

Пришлось напрячь Гоша, чтобы тот разузнал побольше об этой семейке. Оказалось, что эти двое - выходцы из богатой семьи (кто бы сомневался), единственные сыновья шведского посла. Прошлым летом они отдыхали тут, и отец семьи приглядел этот колледж, как очень престижное место для собственных отпрысков.

«Так вот почему я не встречался ни с кем из них раньше» подумал я, начиная, наконец, понимать всю ситуацию в целом. Я только что трахнул сынка посла и вечером иду к нему на ужин. «Замечательно выходит» подумал я со злостью.

- А что насчет младшего?

- Я так и не понял, как его звать там - отвечал Гош, с набитым ртом. Пережевав остатки сэндвича, он опрокинул бокал сока и, отерев рот тыльной стороной ладони, продолжил - Но я знаю, что у них с Максимом разные матери. Оттого и разница в именах. Мать Макса родом из Одессы. Будучи не в состоянии прокормить семью, она решилась на отчаянный поступок - обратилась с просьбой к послу. Нет, Макс его родной сын, но вот в браке эти двое не состояли - это всем известно.

- Интересно, откуда? - поинтересовался я, забирая с подноса последний бутерброд.

- Эй, это был мой! - воскликнул Гош, но, получив подзатыльник от подошедшего сзади Эшли, уселся обратно на место - Ну как, откуда? Просмотрел всякие шведские газетенки…ты даже не представляешь себе, какой скандал они развели там по этому поводу! Посла чуть было не сместили с должности, узнав о произошедшем. Но этот ежик, сука, хитрый и, видно, как-то извернулся, чтобы усидеть в своем мягком кресле.

- Не выражайся - еле слышно произнес Эшли, присаживаясь за стол, держа небольшую чашечку с дымящимся чаем обеими руками.

Казалось, Гош вот-вот взорвется, но, обернувшись к невозмутимому лицу малыша, он только страдальчески закатил глаза и вернулся к прерванному разговору.

- Ну так вот. Мать второго отпрыска - это…

- Неужели какая-нибудь селянка? - хихикнув, спросил Эшли

- Да нет же! На этот раз - официальная жена посла. Она растит двух его сыновей…хм…насчет отношений в семье мне ничего неизвестно. Тебе они вообще как?

Я пожал плечами.

- Не знаю. Вроде, вполне себе дружная семья. Когда я встретился с младшим, он искал Макса…

- …который в этот момент был с тобой в спорт-зале - ехидно закончил Гош.

- С чего это ты вдруг решил, что мы были именно в спорт-зале? И с чего ты вообще взял, что что-то было? - возмутился я.

- Отвечу сразу на оба вопроса - потому что я знаю тебя, лучше, чем ты сам.

- Да ну тебя - обиделся я. Еще бы, кто-то имел претензии по поводу моей душевной чистоты!

«Которой определенно нет» гадливо напомнил внутренний голос.

- Кхм…дык о чем я - смешно протянул Гош

- Мне известно, почему младший оказался в инвалидном кресле… - вдруг вставил свое слово Эшли.

- А ты откуда знаешь? - ошалело пробасили мы одновременно с Гошем.

Испугавшись нашего напора, Эшли на секунду замялся и какое-то время переводил беспокойный взгляд от меня к Гошу.

- Ну так…он же в моей группе…

Я аж подскочил.

- И ты все это время молчишь? - взревел я.

- Так вы ж мне слова сказать не даете! - оправдываясь, восклинкул малыш и склонился над своей кружечкой.

- Его зовут Клоэ Саммерс…в шесть лет он, дворецкий и его няня ехали на озеро. Его мать и сводный брат уже ждали их там, расположившись в их семейном особняке на берегу. Там что-то случилось на дороге, и их легковой автомобиль столкнулся с фурой с бензином. Все сгорели заживо. Кроме него…вот только уже ни у кого не осталось надежды, что он сможет когда-нибудь ходить.

- А разве Клоэ - это не женское имя? - ошалело спросил Гош. Его вопрос гулким эхом отдался в сгустившейся тишине после слов Эшли.

- А разве тебе не кажется, что ты не в тему? - передразнил Эшли, за что получил подзатыльник.

За считанные секунды перед моими глазами разгорелась очередная перепалка. Одна из сотен или тысяч, которые происходили в этом доме практически ежедневно. Если здесь всегда и во всем был главный я, то эти двое боролись за второе место. За возможность иметь право сказать все, что думаешь. Я никогда и ни в чем их не ограничивал, (даже, скорее, наоборот - это они все время цеплялись за меня) но им искренне нравилось думать так, будто это правда. И они все время ругались - на словах ли, на кулаках, но поединки всегда заканчивались одним и тем же - взлохмаченный и недовольный Эшли готовил всем ужин, а ночью, когда никто не видел, Гош заходил в небольшую комнатку и поправлял спящему малышу одеяло. Эти двое заботились друг о друге и пытались втянуть меня в их «счастливую семью», но у меня были несколько другие планы.

Например, сегодняшний ужин.

Резко встав из-за стола, я переступил шипящий, плюющийся и визжащий комок из Гоша и Эшли и направился в коридор. Что-то вроде «Латиша, убери этого придурка от меня! » раздалось за моей спиной, но, не обращая на это никакого внимание, я продвинулся дальше по темной трубе холла.

«Надо бы уже давно вкрутить новые лампочки» раздраженно подумал я, натыкаясь на столик с фиалками и поднимая с пола упавшую записную книжку.

На ощупь, найдя свое пальто и обувь, я запрыгнул в кроссовки и шмыгнул на улицу. Уже на ходу вдевая левую руку в рукав бежевого плаща, я отключил сигнализацию на автомобиле. Сегодня пришлось взять джип Гоша - нужно было что-то более респектабельное моей красной гоночной машины. Все-таки, еду на ужин к послу. Папочка был бы мной доволен. Но я не собираюсь сообщать ему о своих достижениях. А то он ведь и впрямь может «похвалить». Один раз, после такой его «похвалы», мне пришлось объяснять учителю в колледже - почему я не мог сидеть. Писать стоя оказалось чрезвычайно неудобно. Но когда меня беспокоили подобные трудности?

Усмехнувшись, я включил радио. Отбивая пальцами на руле ритм какой-то попсовой песенки, я с жалостью вспомнил о своих CD в машине с альбомами «Blind Guardian» и «Guns’n’Roses». У меня всегда были очень специфические вкусы. Если Гош любил музыку в стиле рэп, хип-хоп и поп, а Эшли слушал исключительно классику, то я предпочитал все это вместе, плюс немного рока и тяжелой альтернативы. Да, я меломан. И знаете, живя вместе с Гошем и Эшли,, я начал понимать, что иметь собственный вкусы - это заразно. За тот небольшой промежуток времени, что мы снимаем этот огромный дом, Эшли успел пристраститься к Eminem’у, а Гош вечерами, сидя за хорошей бутылкой вина любил послушать Бетховена. Эти двое медленно, но верно, сплотились в одно единое, живое существо. Не могу сказать, что чувствую себя среди них изгоем…хотя, в общем, это так. Я всегда чувствовал их любовь и теплое ко мне отношение, но понимал, что это все не то, что мне было нужно от них. Короче говоря, они не могли мне дать всего.

И дело было даже не в сексе. Хотя, когда мы только познакомились, я попытался прижать Эшли, а позже - отсосать Гошу. И в обоих случаях я получил отказ. Впервые в своей жизни. Я, сучка, стерва и красавец всего колледжа получил отказ! Просто немыслимо!

Наверное, именно поэтому мы стали друзьями. Я пообещал, что больше не буду прикасаться к ним подобным образом (больно надо было), а они - что об этом происшествии никто не узнает. Не хотелось терять свой авторитет, заработанный чуть ли не потом и кровью за какие-то два неудавшихся раза. Да и директор, если бы узнал, что в школе появился кто-то настолько превосходный и уверенный в себе, посмевший отказать мне, сразу же кинулся бы на наживу. Что я тут же и объяснил ребятам. Быть предметов сексуальных пристрастий директора никому не хотелось, поэтому обе стороны с радостью приняли условия соглашения.

Теперь максимум, что я мог себе позволить - так это легкий флирт. Но даже при таком раскладе, стоило мне хотя бы на шаг выйти за рамки дозволенного, Эшли начинал сжиматься и прятать взгляд, а в случае с Гошем - я получал удар в челюсть.

Да, вот такие у меня друзья. И я ни на что не променял бы.

Ну, разве что на пожизненное освобождение от домоганий всего мира…

****

Несмотря на довольно престижный район, подъехать к дому этой семейки оказалось не так легко. Увидев, как дернулась занавеска в гостиной, я улыбнулся и нажал на гудок. Стоило мне захлопнуть дверцу машины, как мне навстречу, босиком, выскочил Макс.

Быстрыми движениями приблизившись, он попробовал схватить меня за грудки. Но недаром я прожил с Гошем столько времени - его руки тут же оказались перехвачены. Тихонько зашипев, парень попробовал вырваться, но я только еще сильнее стиснул его запястья.

- Очень гостеприимно с твоей стороны - едко заметил я

- Урод, отпусти - я медленно поднял руки вверх, невинно улыбаясь. Но взгляд парня был не то, чтобы подозрительным.

Он буквально прожигал меня насквозь.

«Соберись, тряпка» дал я себе мысленный пинок.

- Я предупреждаю тебя сразу: только попробуй тронуть моего брата и я…

- И что же ты сделаешь?

- Я расскажу отцу - ядовито выплюнул он

Да уж, весомый аргумент. Учитывая, что его папаша действительно мог сделать со мной все, что угодно. Тут следует быть особенно осторожным, подумал я.

- Хорошо, я понял тебя - постаравшись навести на себя деловой вид, я проследовал за Максом в дом. Конечно, я не собирался останавливаться на достигнутом, просто мне необходимо было время.

Небольшой двухэтажный коттедж оказался уютно обставлен. Отделка внутри дома была деревянной и весь интерьер был сделан под домик лесника. Я невольно улыбнулся.

С кухни доносился пряный запах домашней выпечки. «Интересно, малышка Клоэ готовит сама, или же у них все-таки есть горничная? » - усмехнувшись, подумал я. То, что у нас с парнем было хоть что-то общее, немного радовало. Пусть и женское имя не слишком полезная вещь для парня.

Мы прошли в гостиную, и Макс угрюмо предложил сесть на диван. Вскоре к нам присоединился Клоэ. У меня невольно перехватило дыхание при виде того, как  домашние коричневые брюки обтягивали его ноги, а футболка без рукавов обнажала ключицы. Еле собрав слюни, я нашел в себе силы приветливо улыбнуться.

- Вы так и не представились. Тогда у нас было не слишком много времени для знакомства - сладко произнес юноша. Я не ошибся – в тот раз он не плакал. Просто несколько странный цвет глаз…словно две капли.

Задумавшись, я чуть было не ляпнул «Я Латиша, главная сучка в твоем колледже», но вовремя спохватился.

- Эм…меня зовут Латиша, я снимаю небольшой коттедж с друзьями - возможно, ты с ними скоро познакомишься - и заткнулся. Я не знал, что еще ему такого сказать. Врать отчего-то не хотелось, но и правда могла бы его спугнуть. Неловкую ситуацию замяла горничная с большим подносом в руках. Расставив на столе весь сервис, включая три чашечки и небольшой торт, она быстро ретировалась. Я тут же неосознанно вцепился в кружку обеими руками, стараясь избежать неловкой ситуации. То же самое сделала и Макс. Но малыш поразил нас всех.

- Вы с Максом любовники? - я аж подавился. А Макс, несдержанный по своей натуре, расплескал весь чай себе на брюки. Это была прекрасная возможность поиздеваться над ним, но мне было как-то не до того.

- Потому что в противном случае, мне придется сообщить отцу. Подобные непотребства не приняты в нашей семье - невозмутимо продолжал мальчик. Я бы поперхнулся второй раз, но благоразумно отставил кружку подальше.

Мы с Максом переглянулись. Похоже, он сам не думал, что ему придется умолять такого ублюдка, как я, спасти его задницу. Да и мне это было не выгодно. Если бы это чудо доложило все отцу, то тот непременно бы устроил панику - меня бы выгнали из колледжа, отца бы сняли с поста, а отец потом бы снял меня - да так, что я уже не отделался бы обычными болями в области пониже спины.

- Эм…да - неловко пробормотал я, глядя в удивленно расширившиеся и полные ужаса глаза Макса.

- Что «да»? - настаивал этот неугомонный ребенок.

- Мы любовники - я наконец вернул себе свою уверенность и собственнически обнял Макса за плечи, притягивая ближе к себе. Слава Богу, этому идиоту хватило ума не сопротивляться. Похоже, мальчик был смущен.

- Вы любите друг друга? Просто Максим мне никогда раньше ничего не рассказывал, что у него кто-то есть…

Бессовестный ребенок. Заставляет своего брата так страдать.

- Ой, Максимка такой стеснительный - прощебетал я, любовно глядя на исказившееся гримасой лицо парня. А его брат, тем временем, продолжал строить в своем уме различные догадки. И уже готов было задать очередной вопрос, но Макс играл на опережение.

- Прости, нам с Латишей нужно поговорить - я даже несколько опешил от такого напора и поэтому позволил утянуть себя за руку. Макс приволок меня в ванную, громко захлопывая дверь за нами. Включив кран на всю мощность, чтобы нас не было слышно, он отпустил, наконец, мое запястье.

- Спасибо…отец бы убил меня

Я отмахнулся, и на миг отвернулся от Макса, желая ополоснуть лицо.

- Нам теперь придется притворяться любовниками? - несколько грустно спросил он.

- Смею уверить тебя, что то, что произошло на стадионе, было мелочью. Мои возможности безграничны - ехидно заметил я, хватая с полки чистое полотенце. Макс вспыхнул

- Нет! Ты не понимаешь! Я не могу быть твоим любовником! Я не хочу!

Парень явно был вне себя от злости. Его била мелка дрожь. Я сжал его плечо, заставив взглянуть себе в глаза.

- ОК, детка. Все будет, как захочешь. Мы «повстречаемся» с неделю, за это время твой братец увидит пару дежурных поцелуев и объятий, а потом я устрою тебе громоподобный скандал и мы расстанемся. Делов то.

Кажется, я его успокоил. Доверительно хлопнув парня по плечу, я вышел.

Остаток вечера прошел спокойно. Мы пили чай, болтали о программе колледжа, об учителях, о директоре (на этой части разговора меня невольно передернуло, и я предложил сменить тему), и о всякой чепухе. Уходя, я не забыл прижать Макса в коридоре. Зная, что за нами наблюдает его младший брат, мы сыграли свои роли с блеском. Но, пришло время уходить. От поцелуя с Максом пекло губы. Я отер их тыльной стороной ладони, когда уже никто не мог видеть и двинул в ближайший паб.

~.~.~.~.~.~.~.~.~.~

Кадр 8.

- Эй, ребят, пора в колледж! – я ворвался в дом, даже не думая, что смогу попасть в несколько…неловкую ситуацию. Ни о чем не подозревая, я взлетел вверх по лестнице, но, распахнув дверь в спальню Гоша, никого там не обнаружил. У Эшли тоже было пусто. Продолжая орать на весь дом, я вернулся в кухню. Увидев горы немытой посуды и несколько разбитых тарелок, я присвистнул. «Похоже, не стоило их вчера оставлять наедине» подумал я, как из зала вдруг раздался невразумительный стон.

- Ну, какого хрена ты орешь, как свинья на сносях? – уже начиная подозревать что-то, я пошел на голос. Конечно, это был Гош. Как всегда с бутылкой. Но вот Эшли оказался удивительным дополнением к этой картине. «М-да уж…» я невольно хмыкнул. Угли в камине уже догорали, а на огромном мягком ковре, в кругу бутылок лежали Эшли и Гош. И все не столь ужасно, но лежали они в обнимку. Законченный гомофоб и слегка инфантильный подросток лежали в обнимку, или как я это называю «в интимную обнимку» - нога Гоша была закинута на бедро Эшли, а белокурая голова принца спрятана в основании шеи моего горе-товарища.

- Эм…мы как бы в колледж опаздываем – пробормотал я. Стоило мне закончить предложение, как голова Эшли внезапно встрепенулась и на меня уставились ничего не соображающие, но явно перепуганные глаза. Отпихнув Гоша, он пронесся мимо меня в ванную, громко хлопая за собой дверью. А я тем временем наклонился к Гошу и попытался привести его в сидячее положение.

- Эй, друг, что это только что было? Вообще, вы чем вчера занимались? – поправив на Гоше костюм, я недовольно цокнул – пиджак помялся. А переодевать его сейчас не было ни времени, ни свободной ванной комнаты.

- Когда ты ушел, мы решили выпить. А потом мы жарили зефир в камине и спали…Эшли сказал, что я извращенец и я дал ему в морду. Но он сам разделся, а мне не дал! Значит, это он извращенец! – заплетающимся языком нес какую-то околесицу Гош. Я думал, что вот-вот мое терпение лопнет.

- Хватит меня уже наряжать! Я не иду в колледж! – закричал он на меня, когда я попробовал вернуть манжеты в нормально состояние. Пререкаться этим лосем просто не было сил – в конце концов, я не спал целые сутки. Оттащив его на диван и подложив ему под голову подушку, я пошел на кухню. Взяв из пиалы конфету, я задумчиво пошуршал оберткой. Тут из ванны вывалился Эшли.

- Мы сильно опаздываем?   - я бросил взгляд на запястье, на наручные часы с тонким серым ремешком.

- Нет. Через полчаса закончится первая пара – при этих словах Эшли взвыл, вцепившись в волосы, а Гош застонал где-то в холле. «Ворсистый мех комнаты приятно поблескивал в свете камина» - различил я пьяный лепет. Очевидно, решил вернуться в свою комнату. А Эшли тем временем скакал в гостиной, натягивая джинсы на свою тощую задницу. Справившись с пуговицами на рубашке, он влетел в кухню и умоляюще взглянул на меня.

- Хорошо, я подвезу тебя. Но сначала принеси мне расческу – у тебя на голове гнездо сумасшедшего вибратора – Эшли закатил глаза и буркнул что-то вроде «Некогда, блин», но гребень все же принес. Сев меж моих ног, прямо на пол, он чуть откинул назад голову. В иной ситуации это могло показаться несколько эротичным, но меня сейчас интересовало другое.

- У вас с Гошем…что-то было?

Эшли подавился круассаном, который я ему дал. Надо же ребенку позавтракать!

- Оставь свои намеки. Мы просто напились и уснули вместе – отмахнулся он

- Угу…только вот напиваться и засыпать черте-где и неизвестно с кем – это моя прерогатива. Или ты решил превзойти учителя и переспать с лучшим другом?

- Латиша! – обиженно воскликнул он с набитым ртом, за что получил подзатыльник.

- Не ори на мать

Этот гаденыш еще и хихикает! Я нарочно дернул пару прядей, но маленькая пакость все продолжала давиться смехом. Под конец мне это надоело, и я поднялся, кидая гребень куда-то себе за спину. Что-то звякнуло – значит, я либо угодил в раковину, либо разбил очередную тарелку.

- Пошли. А то мы еще больше опоздаем.

Это был очень солнечный день не-помню-какого-числа. Тот самый день, когда я впервые стал приглядываться к этой парочке.

Кстати о парочках…моя «истинная любовь» ждала меня возле входа. Поэтому когда мы подъехали, мне пришлось по-быстрому избавиться от Эшли. Подойдя к сынку посла, нагловато облокотившемуся на перила, я невольно залюбовался вытянутой, как у хорька мордашкой, обрамленной светлыми (явно крашенными) волосами.

- Привет, сладкий – приторно произнес он, явно пытаясь вывести меня из себя. Какое-то мгновение я придумывал, чем бы ему на это ответить, как выход пришел сам собой.

- Послушай, золотце, а твой папочка знает, что ты педик? – мне действительно стало интересно. И я не прогадал. Лицо парня чуть побледнело, а губы сжались в тонкую линию.

- Интересно, как же ты собирался меня тогда шантажировать? Или это был просто трюк, чтобы на время запугать меня? – но я тут же отмахнулся от своего вопроса – Впрочем, это неважно. Теперь ты у меня на крючке. И только попробуй мешать мне ухаживать за твоим братом…

Я сделал небольшую паузу, склонившись к нему. Теперь наши лица находились вплотную друг к другу и мальчишка явно нервничал.

- Я тебя раздавлю – прошипел я, впиваясь в губы Макса. Какой бы гнидой он не был, но экземпляр вышел удачным. Кто там была его мать? Интересно было бы познакомиться со столь красивой женщиной.

~.~.~.~.~.~.~.~.~.~

Кадр 9.

Честно говоря, я старался избегать Макса. Его присутствие меня раздражало. Но это не меняло моего отношения к его брату.   Под предлогом того, чтобы передать Эшли завтрак, я двинулся в сторону их аудитории.

Похоже, я успел забыть, что такое «младшая школа» в нашем колледже. Все эти ребята выглядели такими юными, что невольно хотелось попробовать каждого. Но, выцепив из общей массы Эшли, я направился к нему. Рядом с ним стоял холеный паренек с длинными, по пояс волосами. Завидев меня, его лицо странно перекосилось, приобретя благовейное  выражение. Решив не обращать на это внимание, я, прямо игнорируя его, протиснулся к Эшли. Всучив ему пакетик, я спросил, продолжая озираться по сторонам:

- Где Клоэ?

- А я уж было понадеялся, что ты действительно захотел передать мне завтрак. Но, насколько я помню, завтраки уж точно не покупают в супермаркетах за… - он пригляделся к ценнику, который я по рассеянности забыл снять. Схватив его за подбородок, я развернул его лицом к себе, отвлекая внимание от ненужных вещей.

- Кажется, я спрашивал, где твой сокурсник.

- Эм…он болеет – растерянный, невыспавшийся Эшли выглядел чересчур соблазнительно. Даже для моей скромной персоны. Молча глядя ему в глаза, я не заметил, как вокруг нас начали толпиться зеваки. Легкие шепотки пронеслись по аудитории.

- Может, отпустишь? Ребята не то подумают… - произнес Эшли, в чьих глазах я прочел едва различимую растерянность. Мне нравилось ощущать волны паники, исходившие от него. Поэтому я даже и не думал отпускать.

- Что у вас с Гошем? – выдал я. Эффект неожиданности всегда срабатывал, но, очевидно, не в этот раз. Эшли резко дернулся и ударил меня по руке, смахивая ее с собственного лица.

- Сколько можно повторять? Ни-че-го – членораздельно произнес он. Столь наглый тон выдавал его взволнованность, на что я не преминул ему указать. Эшли отреагировал сразу же:

- Да просто меня достали твои подозрения. Если ты такой, то это совсем не значит, что все в округе одинаковы. Я нормальный! – почти выкрикнул он. Я невольно скривился. Заметив это, Эшли резко заткнулся. Побледнев, он попытался положить руку мне на плечо

- Прости, я не хотел…  - я дернулся, отворачиваясь. В конце концов, я узнал все, что хотел. И этого было достаточно.

- Латиша… - вновь начал он.

- Достаточно – озвучил я свои мысли. Вдруг на душе стало как-то пусто. Возможно, потому что Эшли действительно был прав.   Я не нормальный. Никогда об этом не задумывался, но, возможно, пришло время.

- Приберитесь дома. Я буду поздно – произнес я, уже на выходе. Все взгляды в комнате были обращены в мою сторону. От громкого хлопка дверью они вздрогнули. Надеюсь.

***

Всю дорогу я думал о том, что сказал Эшли. Конечно, он не хотел меня обидеть или оскорбить, но ему каким-то образом это удалось. Я никогда особенно не размышлял над тем, что делаю. Мои действия и поступки зависели от каких-то конкретных людей. От матери, отчима, директора…список мог оказаться бесконечным. Я такой, каким меня хотят видеть все эти люди. Я такой, какой есть.

На этой позитивной ноте я и закончил свои размышления. Дом Клоэ стоял прямо передо мной. Нажав кнопку звонка, я подождал какое-то время. Дверь мне открыла кухарка – упитанная пожилая женщина, явно афро-американка (не будь я таким расистом, я бы поговорил с ней о погоде). Пригласив меня в гостиную, она куда-то ретировалась, пообещав позвать «молодого господина».

«Миленькая семья, ничего не скажешь» - подумал я – «Может, нам тоже завести горничную и прочую прислугу? »

Перед глазами невольно всплыла картинка довольно…компрометирующего характера. Все эти рюши, коротенькие черные платьица, перчатки, чулки…

Я облизнул пересохшие губы. Почему-то, в качестве горничной представлялся никто иной, как Клоэ. Без кресла, со стройными ножками, обтянутыми в колготки-сеточку. Шрам  небрежно прикрыт рыжеватой челкой. Водянистые глаза смотрят на меня внимательно, изучающе…Чего пожелает мой господин? – вопрошает непрошеный морок. Ну, господин хочет только одного…да, того самого. И, будто по взмаху палочки, этот суккуб без слов возражения становится на колени. Ему легко удается справиться с молнией на брюках. Я широко распахнутыми глазами наблюдаю, как этот божественный ротик приближается к моему паху, а пухленькие губки обхватывают мой ствол. Так хорошо, тепло и тесно, что хочется взвыть от удовольствия…

- Латиша? – я чуть ли не подскакиваю, когда слышу этот голос. Неуклюже застегиваю брюки и пытаюсь прикрыть стояк рубашкой, когда он подкатывает ко мне в своем кресле.

«Заметил или нет? » - бьется в моей голове единственная мысль. Я стараюсь успокоить бешено колотящееся сердце, но мое хриплое и взволнованное дыхание все же невольно выдает меня. Про стоящий колом член и топорщащиеся брюки я вообще не говорю. Глаза мальчишки, точно такие же, как и в моих фантазиях, смотрят на меня – взволнованно, обеспокоенно.

- С тобой все в порядке? У тебя какой-то встрепанный вид – продолжает он. А я разрываюсь между желанием повалить его на диван и бежать отсюда куда глаза глядят. Я выбираю третье.

- Да…знаешь, я шел навестить тебя, но по дороге мне стало несколько нехорошо. Наверное, это все из-за машины…вестибулярный аппарат в последнее время что-то подводит – постоянно тошнит.

Тот факт, что пришел он сюда пешком, ничуть не смутил мальчишку. «Скорее всего, просто не заметил» - решил я.

- Может, хочешь прилечь? Комната для гостей сейчас свободна. Ты отдохнешь, заодно расскажешь, как там у вас в колледже.

Я согласно кивнул и, вставая, не смог удержаться от подначки:

- «У вас»? Теперь это и твой колледж. А у «нас» все супер. Колледж к несчастью еще стоит, и рушиться не собирается – моя улыбка тут же погасла, стило мне обнаружить, что мой стоящий член оказался на одном уровне с лицом Клоэ. «Все-таки, от этого кресла есть какая-то польза»  мелькнула пошлая мысль, но я тут же отвернулся, мечтая о том, чтобы он не заметил моего плачевного состояния.

Клоэ спал на первом этаже и все, что нам требовалось, это пройти чуть дальше по длинной трубе холла и распахнуть две массивные деревянные двери. За ними оказалась комната в теплых тонах, чем-то напомнившая мне лачугу Эшли. Правда, в отличие от его комнатушки, здесь все было стерильно чисто – лишь пара фенечек на столе. Я прилег на широкую постель с балдахином. Она оказалась невероятно мягкой, но даже это не так впечатлило меня, как тот аромат и атмосферное состояние комнаты. Неужели так происходит со всем, к чему прикасается рука юных принцев? Но, вспомнив свою юность, я скривился. Односпальная кровать, мокрые простыни и похотливый взгляд отчима – вот моя юность. И я ни о чем не жалел. И верил в это вот уже пять лет.

- Ну, давай, рассказывай, что там в колледже? – Клоэ подъехал к постели и остановился по правую руку от меня. Его взгляд был прикован к моему лицу, что заставило меня чуть замешкаться.

«Такой странный…этот мальчишка» - в смятении решил я. Только этот паренек мог заставить меня заикаться.

- Эм…ну…я поругался с Эшли – начал я. Но вдаваться в подробности я не собирался, поэтому скормил ему идею того, что мы поругались «из-за слишком долгого проживания вместе. Чем дольше времени люди проводят под одной крышей, тем лучше узнают друг друга. В частности, о своих собственных недостатках. »

Клоэ улыбнулся и меня отпустило. Дальше – легче. Эта кроткая улыбка в самых уголках губ развязала мне язык и вот уже двадцать минут спустя я болтал без умолку, забыв про собственное возбуждение – его как рукой сняло, стоило мне заговорить с парнишкой по душам. Изредка он смеялся или краснел, когда я выдавал слишком крутые обороты. Этому навыку я научился во время бесчисленных словесных перепалок с Гошем и Эшли. Мы часто любили сидеть за столом и тихо переругиваться друг с другом, соревнуясь больше в оригинальности, нежели пытаясь  действительно нагрубить друг другу.

Мы как раз начали обсуждать преподавателя философии, как я внезапно умолк. Я действительно любил своих друзей. Эта мысль слегка шокировала меня своей откровенной неприкрытостью. А ведь сегодня мне казалось, что  уже почти потерял их. Поведение Эшли плюс  то, что я застал их вместе с Гошем. Если они станут нужны друг другу настолько, что весь остальной мир не будет иметь для них значения, останется ли в их любви место для меня?

Клоэ заметил перемену в моем настроении и чуть приподнялся на руках, пытаясь заглянуть в мое лицо.

- Что-то не так? – произнес он.

- Да нет…все в порядке. Просто вдруг задумался – тихо ответил я

- Не поделишься?

- Нет. Знаешь, думаю, мне уже пора. Прости, что отнял у тебя столько времени – я улыбнулся, вскакивая с постели и дотрагиваясь до руки Клоэ. Он замотал головой, заявляя, что рад видеть меня в любое удобное время.

Мы попрощались. Присев на ступеньки ветхого дома в паре кварталов от особняка посла, я закурил. А ведь мог рассказать Клоэ обо всем, но мне почему-то показалось, что еще не время. В голове мелькнула безумная идея, что я на самом деле забочусь о нем. «Ему не нужно знать всей этой грязи» убеждал я себя, но ответ казался очевидным. Я никогда не заботился о ком-то, кроме Эшли и Гоша. Людей, которых я люблю. Мне не хотелось вести дальнейшую цепочку в поисках ответа, поэтому я лишь прислонился к каменному выступу и с силой втянул в себя очередную порцию никотина. Опустевшая пачка валялась под ногами, и я с досадой пнул ее.   В кустах что-то недовольно зашипело. Не успел я ответить зверюге тем же, как в окне первого этажа загорелся свет, и наружу выглянула пожилая женщина в ночной рубашке. Ее чепчик нелепо перекосился, а старческое лицо выражало крайнюю степень обеспокоенности.

- Фуфу? Фуфу, это ты? Иди домой, мой хороший – она оглядывалась вокруг, не замечая моей одинокой тени на ступеньках. Кот в кустах зловеще сверках своими желтыми глазами. Достав из кармана ключи, я помахал ими, привлекая его внимание. Медленно заводя их себе за спину, я продолжал тихо позвякивать. Кусты еще раз колыхнулись, и оттуда трусцой засеменил жирный кошак, направляясь в мою сторону. Старушка чуть выше крякнула и продолжила улюлюкать, подзывая к себе кота. Открыв парадную дверь, я поднялся на лестничную площадку, продолжая вести за собой мутировавшее от передозировки вискаса животное. Отцепив от ключей брелок в виде маленького круглого шарика на подвеске, я резко бросил его под дверь квартиры номер 223, за дверью которой, скорее всего и жила пожилая женщина. Кот тут же опрометью бросился за игрушкой, чуть ли не сбивая меня с ног. А за внутри тем временем что-то зашуршало, включился свет в прихожей. Распахнув дверь, женщина тут же подхватила зверюгу, стоило ему добраться до шарика и крепко сжат его в зубах. Наконец, она обратила внимание на незнакомца. Я еле заметно кивнул и, прогрохотав по лестнице, выбежал на улицу. Сердце колотилось, как бешеное.

«Я хочу домой» подумал я, перебегая дорогу и не замечая заснувшего за рулем водителя такси, мчащегося навстречу.

~.~.~.~.~.~.~.~.~.~

«Домой, скорее»-  я рванулся в сторону дороги, не замечая машин, мчащихся навстречу. И я уж конечно не мог заметить таксиста, уснувшего за рулем.

Яркая вспышка света на миг отразилась в помутившихся от смятения зеленых глазах, прежде чем все прохожие обернулись на страшный звук. Глухой удар – звук сбитого тела.

Кадр 10.

- Как думаешь, когда он очнется?

- Лучше подумай, что он скажет, когда увидит себя в зеркале…

- Тише! Кажется, он просыпается

Все было словно в тумане. Как в тот день, когда я объелся сладкой ваты и меня вырвало. Помню, каким ослабленным я чувствовал себя в тот момент, отрываясь от урны в парке. Лицо матери было таким расплывчатым и обеспокоенным. Таким же, как и лицо Эшли, склонившегося надо мной. Сморгнув, я поморщился от резкой боли в пояснице. Такое чувство, будто меня сбил товарный состав.

- Латиша, ты слышишь? – я застонал от резких истеричных ноток в голосе Эшли. Тот, очевидно, решил, что мне плохо и засуетился еще пуще. Не в силах больше выносить метания Эшли по палате, Гош коротко бросил:

- Кончай притворяться, больной. Что случилось, ты-то хоть помнишь?

Я попробовал сесть. Под одеялом не обнаружилось ничего, кроме моего собственного нагого тела. Поэтому когда я не слишком удачно распрямился, облокотившись  на холодную металлическую спинку кровати, простыня немедленно сползла вниз. Эшли ахнул, а Гош нетерпеливым движением помог мне укрыться, будто бы случайно задевая рукой предплечье. Потерев виски, я недовольно поморщился – прикосновение  обожгло огнем, странное чувство заставило меня вздрогнуть и натянуть одеяло повыше.

- Кажется, меня сбила машина. Но судя по ощущениям, по мне прошелся африканский зоопарк полным составом, вместе с загонщиками для быков и уборщиками клеток – недовольно буркнул я, в ответ на требовательный взгляд Гоша. Задумчиво оглядев комнату в поисках несуществующего стула, он вздохнул и присел на край моей постели. Эшли все так же взволнованно мялся у изголовья.

- Какого черта ты вообще делал в той дыре? Нам сказали, что тебя сбило где-то в районе Сан-Пауло – Гош нахмурился. Ну да, я же шлялся тогда по окрестностям, возле дома Клоэ и его безумного братца. И какой только черт меня дернул бежать через  дорогу. Как та курица, ей-богу.

Отвечать Гошу не было ни сил, ни желания, поэтому я лишь устало прикрыл глаза, показывая, что не желаю принимать посетителей. Странно, что их вообще пропустили – ведь я вроде как в тяжелом состоянии. Хотя для начала было бы неплохо узнать, где это я, в самом деле.

- Отвянь. Ну сбило, и сбило…неважно – пробурчал я – В какой мы больнице?

Гош глянул на меня, как на идиота.

- С чего ты взял, что мы в больнице? Это гостиная Саммерсов.

От изумления, я совершенно забыл о своих бедных почках, легких и прочих отбитых (или лучше сказать – «сбитых») частях тела и в возбуждении подскочил с кровати. Слабо сказано – я буквально на ноги встал, но потом истерзанные мышцы и множественные мелкие раны дали о себе знать, и я повалился на Эшли. Тому едва удалось подхватить кусок мяса под названием Латиша, и вместе с Гошем они вернули меня в исходное положение – на постель.

Я все также растерянно продолжал озираться по сторонам, и до меня чрезвычайно  медленно доходило, что комната действительно лишь напоминала больничную палату. Большей частью из-за нестерпимой белизны стен и кровати с железными прутьями. В комнате также отсутствовала какая-либо мебель, не считая «тюремного ложа», как я окрестил его про себя, пары тумбочек и комода такого же отвратительно-белого цвета, как и все вокруг.

- Очевидно, я не заметил этой комнаты, когда был здесь… - растерянно протянул я – Кстати, каким образом я тут оказался? – я обратил свой взгляд на Гоша. Тот лишь покачал головой, словно говоря «боже, ты даже этого не помнишь».

- Мы возвращались с тусы, когда увидели мчащуюся на всех порах «скорую» - промямлил вдруг Эшли. Я хотел было обернуться к нему, но шею нещадно заломило, так что пришлось обойтись без резких движений – Когда машина завернула за поворот, я наконец вспомнил, что… - блондин запнулся.

- Что в той стороне находился дом Самерсов – закончил за него Гош. Его темные глаза испытывающее всматривались в мое лицо. Мое лицо…

- Что вы там говорили насчет моего лица? – внезапно вспомнил я.

- Так ты не спал! – обвиняющим тоном воскликнул Эшли, слегка по-детски выпятив нижнюю припухлую губку.   Я покачал головой.

- Нет, просто в памяти все будто урывками…так о чем вы, ребята? – напомнил я им. В комнате все вдруг стихло -  жизнь вокруг вымерла. В голову зарылась полубредовая мысль, что все это матрица, а у меня сели батарейки.

Гош, наконец, решился.

- Ты знаешь, какой сейчас день? – спросил он, говоря на полном серьезе – я видел это по его глазам. Я честно попытался вспомнить или хотя бы приблизительно подсчитать, но…не смог. В голове роились мысли – мои, чужие – сформированные картинки несуществующего, благодаря отрывкам разговорам  других людей. Я пожал плечами.

- Старуха на Сан-Пауло вызвала скорую три недели назад. Все это время ты валялся здесь в коме – потому что близится рождество и больницы просто переполнены пострадавшим от фейерверков, хлопушек и несчастных случаев на льду, мы не смогли отвезли тебя в больницу.

Каждое пророненное Гошем слово звоном наковальни отдавалось у меня в мозгу. Три недели? В коме? Господи…кажется я начал понимать.

- Гош, будь добр, дай  мне зеркало… - попросил я, не веря в свой голос.

- Ты уверен? – Эшли склонился надо мной.   Его детская мордашка выражала крайнюю степень беспокойства. От этого мое сердце забилось чаще.

- Черт возьми, Гош, дай мне это долбанное зеркало и убери от меня эту истеричку – глухо произнес я, начиная злиться.

Вот за что люблю Гоша – без лишних слов поднялся, отвел Эшли в сторону и что-то шепнул ему на ухо. Кивнув, тот поднес и передал ему небольшое, овальной формы зеркальце. Последним, его коснулись мои руки. Гош встал рядом, словно готовый в любую минуту связать меня по рукам и ногам. Мне вдруг отчего-то стало страшно смотреть туда…Осторожно поглаживая холодную гладкую поверхность зеркала, я все никак не решался, пока Гош не начал:

- Латиша, это все можно исправить, пластическая хирургия…

И в этот момент я посмотрел.

Зеркало с жалобным звоном разлетелось вдребезги, хрустнув в моих руках.

~.~.~.~.~.~.~.~.~.~

Кадр 11.

- Меро! – заорал Гош, дергая мои запястья. Теперь и пол был усыпан стеклянными крошками, переливающимися алым цветом моей крови. Я ненавидел, когда он меня так называл, но что-либо противопоставить ему не было сил. Не было…не было…

- Мое лицо… - простонал я, на грани истерики – Гош, мое лицо…

- Успокойся, это ничего не значит. Не так…плохо, как могло быть – как-то совсем не в своей манере закончил он. Я поднял на него удивленный взгляд.

- Ведь ты мог вообще не выйти из комы – вторил ему  Эшли, подходя ближе и садясь рядом со мной.

Не желая верить, я покачал головой. Все казалось таким нереальным – настолько далеким от меня.

- Почему ты побежал?

- А? – непонимающе спросил я, отвлекаясь от собственных переживаний.

- Почему ты побежал? Ты что, не видел, что этот урод вот-вот собьет тебя? О чем ты думал? – резко спросил Гош. Не зная, что еще ответить, я ляпнул:

- Я хотел домой

- Что?

- Мне хотелось поскорее попасть домой – четко проговаривая каждое слово, произнес я. Гош, кажется, не мог понять. Выражение лица Эшли просто не поддавалось описанию – за последние двадцать минут, что я пребывал в сознании, кажется, он никогда не испытывал такое количество ярких эмоций. Как бы с ним ничего не случилось от переизбытка чувств.

- Гош… - начал я, но поправил себя – ребят, поехали домой. Я хочу спать. И лучше в своей кровати, чем… - я брезгливо оглядел комнату, представлявшую собой поле битвы. Валявшиеся повсюду крошечные осколки, жалостливо хрустнули под тяжелыми армейскими ботинками Гоша, когда тот поднялся.

- Хочешь, позовем их дворецкого? Он принесет носилки – ты еще не настолько окреп, чтобы идти самостоятельно…

- Просто возьми меня на руки – неловко поморщился я, представляя себе зрелище. Я никогда не позволял с собой так обращаться, но сегодня я слишком устал – да и не смотря на то, что когда я очнулся, было светло, сейчас дело клонилось к вечеру. Безумно хотелось спать. «Лишь бы не умереть, когда голова коснется подушки» - устало думал я.

- Я ведь не ослышался? Ты предлагаешь взять тебя на руки, «словно какого-то деградировавшего трансвестита» - переспросил Гош. Даже не глядя на него, я всем телом ощущал его глумливую ухмылку и поблескивающий в полутьме  взгляд, устремленный на меня

- Просто унеси меня уже отсюда, придурок ты гребаный – прошипел я, морщась, словно от физической боли. Слова Гоша ранили и я уже начинал жалеть, что вернулся на этот свет.

- Да будет исполнено, кронпринц – с этими словами одна рука подхватила меня под колени, а другая бережно коснулась спины. Позволив себе расслабиться, я устало смежил веки, откидываясь в сон. Краем глаза я все же успел заметить, как Эшли семенит следом, брезгливо шаркая ногами по скрипучей насыпи из осколков.

***

Ладони Гоша были холодными. Когда я во второй раз за этот день распахнул глаза, то почувствовал именно это. Мы шли по садовой дорожке – почему-то Гош решил зайти с заднего хода. Равномерным, тягуче-желтым светом заполняли фонари улицу. На горизонте еще виднелись, красные росчерки затухающего солнца. Словно забывшись, замерзшие ветки деревьев трепетали на ветру, сбросив с себя тяжкий вес сугробов. Будто не знали, что мертвы.

Тем временем мы все приближались к дому, и только тогда я заметил одну маленькую деталь…

- Гош…я в твоем плаще? – пересилив себя, я поднял голову, чтобы взглянуть ему в глаза. Смущенный Гош. Все-таки момент стоил того, чтобы сейчас у меня перед глазами все вертелось, а жар давал о себе знать звонкими ударами о заднюю стенку черепной коробки.

- Ну да…ты же голый был. Я предложил было позвать дворецкого, но ты, как всегда… - не выдержав, я фыркнул. От этого земля болтанулась, а плечо Гоша показалось Марианской впадиной, в которой я почти затерялся. Но где-то далеко раздался звон.

Вновь придя в сознание, я обнаружил, что Гош прислонил меня к стене, а сам разбирается с ключами. В тусклом свете фонарика над домом едва ли можно было разобрать, какой ключ подходит и поэтому Гош уже не первый раз перебирал всю связку, подсвечивая себе телефоном. Сзади молча суетился Эшли, ходя взад-вперед. Бурчание «Ему нельзя стоять так долго на земле босиком» было отметено одним раздраженным взглядом синих глаз.

- Значит, переодели меня в машине – понимающе кивнул я, бросая лукавые взгляды на белобрысую макушку – Так значит, по дому и до машины ты нес меня голым? Ну, ты извращенец – я хотел было усмехнуться, но из горла неожиданно вырвался хриплый сип и, прикрыв ладонью рот, я позволил себе хорошенько откашляться.

- Гош, я убью тебя… - снова кашель – Самый длинный ключ – выдавил я из себя, кутаясь в длинный, достающий до пола, кожаный плащ. Когда до этого мужлана все же дошло, о чем я говорю, двери через секунду были распахнуты, открывая нам  доступ в лоно дома.

Я даже не успел и шагу сделать по ковру густого, зеленого цвета, что раскинулся у нас в прихожей, как меня снова подхватили на руки.

- Я смотрю, ты вкурил… - невнятно пробормотал я, потирая красные веки. Влага на пальцах означала не что иное, как слезы – пусть и вызванные болезнью, но все-таки слезы.   Скривившись от отвращения к самому себе, я уткнулся лицом в мягкий свитер. Запах порошка щекотал в носу, а бережное ко мне отношение Гоша безмерно раздражало.   Такие, на первый взгляд, несовместимые вещи – но это было все, о чем я тогда думал.

Эшли потерялся где-то по дороге. Мы вошли, вернее, Гош вошел, неся меня на руках. Когда мы проходили мимо высокого зеркала во весь человеческий рост, мое сердце словно упало. То, что я там видел, не могло радовать.

Укрутившись поудобнее, я одарил Гоша убийственны взглядом, когда тот хотел было подоткнуть мне одеяло. Еще чего не хватало.

Но, несмотря на все мои попытки убедительно разыграть перед Гошем здоровую, не обремененную заботами персону, все пошло крахом. «Подумать только! Он даже дверь приоткрытой оставил! Неужто считает, что после случившегося я испугаюсь темноты? » Я, не удержавшись, хмыкнул и темный рослый силуэт друга чуть развернулся в дверном проеме.

«Сейчас он обязательно это скажет…о, нет…»

- Если тебе что-то понадобиться – только попроси…

- А если я захочу пару турецких танцовщиц, которые будут ублажать меня по очереди тысячу дней и ночей? – с издевкой спрашиваю я.

- Тогда я решу, что у тебя жар или ты повредился рассудком. В любом случае поставлю клизму – даже при таком отвратительном освещении мне удалось различить то, что мой сотрапезник по перепалке хмурится.

- Клизму при сотрясении мозга? Фи, как не научно – буркаю я и отворачиваюсь лицом к стене – Мужлан

- Плаксивая задница. Спокойной ночи, кронпринц… - по тени на стене видно, что Гош изобразил шутливый поклон и вышел.

А мне в ту ночь еще долго не удавалось уснуть. Слез не было – жизнь выжала из меня все. Стрелка отсчитывала секунды до рассвета – тем временем, я неотрывно глядел на белую штукатурку потолка, на которой отплясывали тени и блики фар проезжающих мимо машин.

Когда же комната вся окрасилась пастельно-голубыми тонами, в спальню тихонько проскользнул Эшли. Притворившись, что сплю, я позволил ему «незамеченным» скользнуть под одеяло и свернуться, словно пушистому котенку, под боком.   Я знал, что он не уйдет до самого конца – пока Гош не приоткроет тихо скрипящую дверь и не шикнет на него. И только после этого он оставит меня, тяжко вздохнув и ткнувшись, напоследок, лбом в мое плечо.

А когда за окном станет ясно различим звук удаляющегося джипа, я смогу заплакать – беспомощно, жалко. Так, как я всегда запрещал себе. И лишь ближе к полудню, когда зимнее солнце отразится от сугробов и своим светом станет резать глаза, я смогу забыться сном. Тем замечательным сном, где у меня есть милая, любящая меня девушка и самая обычная семья. Сном, где мне не нужно будет рвать и метать, чтобы стать «лучшим». Сладкая мечта, где я могу играть с ребятами в футбол, не опасаясь косых взглядов окружающих. Моя больная фантазия, где не нужно будет прятать лицо за маской, чтобы скрыть уродливый шрам, рассекающий глаз. Где вообще не будет масок.

~.~.~.~.~.~.~.~.~.~

Кадр 12.

Ближе к полудню я выполз на первый этаж дома. На кухне, возле микроволновки высилась двухлитровая банка с печеньем. Записка рядом гласила «Съешь меня». Хмыкнув, я сорвал ярлычок, сетуя на детские подначки Эшли. И все же он был милым.

Хрустя печенюшками, я завалился на диван в гостиной, включая телевизор. Показывали опять всякую муть – другого я просто и не ожидал. Клик, клик, клик – ничего. Везде одно и то же. Пародии, викторины, кулинария, гороскоп…а ну-ка.

«Водолеям сегодня буде способствовать удача…» - я хмыкнул – «…вечер будет лучше провести со второй половинкой. Постарайтесь как можно больше внимания уделить семье…»

«Да не пошли бы вы…» - пробормотал я. Клик – музыкальный канал. На этом и остановимся. Очередной клипачок Tokio Hotel, перемещающийся вдоль лестницы очередного топ-дайджеста. Скукота.

Оставив телевизор орать на полную громкость, я решил заняться нехитрым делом. Пойти, ополоснуться. В ванной, проходя мимо зеркала, мое отражение заставило меня невольно вздрогнуть, и я поспешно отвел глаза. Набрав полную ванную горячей воды, я с тихим стоном удовольствия погрузился в нее. От тела исходил чуть видимый пар, которого так хотелось коснуться. Протянув руку, заливая все брызгами воды, я схватил пачку сигарет. Я еще не говорил, что они разбросаны у меня по всему дому? Одна из таких лежала на стиральной машине позади меня. Зацепив одну сигарету губами, я потянул ее вверх, высвобождая из плена пачки. Но, к моей досаде, разбросать по горячим точкам зажигалки я как-то не догадался.

- Что, нет огня? – произнес голос рядом со мной, и я резко обернулся. В дверном проеме стоял невесть откуда взявшийся отчим. Взгляд его голубых водянистых глаз блуждал по моим мокрым волосам, спускаясь ниже, к высокому лбу и…

Шрам обожгло дикой болью. Зашипев, я тут же схватился за лицо, стараясь сдержать стон боли. Широкая полоска изрезанной кожи будто бы превратилось в эпицентр агонии – казалось, кожа вокруг шрама пульсирует, а мозг вот-вот полезет из глаз. Чьи-то прохладные руки коснулись моей спины, подхватывая под мышками и поспешно усаживая на бортик ванной. Приоткрыв один глаз здоровой части лица, первое, что я подметил, была сигарета, выпавшая из рук и расслаивающаяся по дну ванны. Крошечные листики лизали мои подошвы. Отчим поддерживал меня, обхватив одной рукой за плечи.

- Ты ничуть не изменился. Все такой же сумасшедший – пробормотал он, накрывая мою руку своей ладонью. Его большие, прохладные ладони – вот, что я любил в нем. Даже, несмотря на всю ту боль, что он причинил мне и моей семье, я не мог ненавидеть его в моменты, когда он касался меня этими ладонями, проводил нежно по груди и животу, ласкал по внутреннюю сторону бедра. Вздрогнув, я поспешно отвел его руки от своего лица. Жжение пошло на убыль, но не исчезло. Тем не менее, этого было достаточно, чтобы я смог приоткрыть левый глаз.

- Пошел на ***, долбаеб – огрызнулся я, стараясь отодвинуть как можно дальше. Но скользить голой задницей по бортику было крайне неудобно, поэтому я решил демонстративно не смотреть на него, повернув голову. Несколько секунд мы молчали, потом он хмыкнул. Я все еще продолжал изучать бежевую плитку на стене. Время тянулось так медленно, вязко…что я не выдержал первым:

- Какого ты приперся? – рявкнул я, садясь в пол-оборота к нему. Он молчал, а я разглядывал его облик – все-таки, мы давно не виделись, но, тем не менее, он ничуть не изменился. У него были короткие ресницы, широкие скулы и неприятной формы нос с горбинкой. Массивность его фигуры всегда подавляла меня, а властный взгляд голубых глаз заставлял униженно склонить голову. Со временем я осознал сей факт и научился гордо вздергивать подбородок, глядя на него. Но широкие плечи и выдающаяся вперед грудная клетка все так же непередаваемо действовали на меня, когда отчим оказывался рядом.

Глядя на него почти жалобно, я попросил:

- Лекс, оставь меня…я не могу…сейчас. Ты же видишь, что я не в том…

- Заткнись, ради Бога… – прерывает он меня и подхватывает на руки. С меня капает, и мы заливаем пол мыльной водой. Этот подонок прекрасно знает расположение здешних комнат, и, по его уверенным движениям, я могу предположить, что он несет меня в нашу с ним спальню. Сил бороться нет – я слишком размяк после ванной, да и боль вновь дала о себе знать. Видимо, я нахмурился, потому что Лекс попытался заглянуть мне в лицо, но я лишь сильней наклонил голову, прикрываясь длинными волосами. Хмыкнув, отчим усадил меня на постель. Мягкая, шелковая…я сжал простыни так, что побелели костяшки пальцев.

- Я же сказал, что не могу сейчас – прошипел я, все еще не глядя на Лекса. А эта скотина лишь гаденько ухмыльнулась, задергивая шторы на окнах. Мне было до боли обидно находиться с ним в одной комнате.

У меня кожа покрывается  мурашками, стоит ему только приблизиться…

…а все тело прошибает электрическим зарядом, когда он касается  меня.

-  У меня и без того был сложный день… - произнес он, намекая на то, что мне лучше заткнуться и позволить взять себя.

Эта комната была специально отведена для наших с ним встреч. Здесь не было ничего, кроме большой двуспальной кровати, прикроватного столика и вазы с цветком в углу. Когда он не приходил, эта комната оставалась запертой. Поэтому, очень часто создавалось ощущение, что я попал в старинный будуар, где когда-то держали наложниц. На темно-бардовых портьерах застыла извечная пыль, а в канделябре еще прошло зимой скисли последние свечи, растекшись молочно-белым воском по олову.

Когда я чувствую его у входа, у меня перехватывает дыхание. Боль, почти не ощутимая, мелкими вспышками расползается по всему телу. Лекс никогда не пытался меня изнасиловать – все его движение были точными, проверенными, а главное – умелыми и осторожными. Но и о моем удовольствии он тоже не слишком заботился. Поэтому, когда его темноволосая голова оказалась у меня между ног, я очень удивился и даже вздрогнул.

- Что ты делаешь? – прошептал я

Но мужчина не ответил и лишь плотнее сжал губы вокруг ноющей от возбуждения плоти. А я даже и не подозревал о том, что он умеет делать минет. Все-таки Лекс не был гомосексуалистом – а мне он засаживал чисто для развлечения. Больше всего на свете он любил власть, и его всегда охватывало какое-то возбужденное настроение, при осознании того, что я целиком и полностью в его власти. Одно мое неверное слово или протест, как этот мужчина отнимет у меня все – учебу, друзей, возможно, и свободу.

Я покорно изгибался, стонал и временами вскрикивал – в общем, делал все, что могла подсказать мне природа. На самом же деле мне хотелось заорать – не от удовольствия, но от боли. От того дерьма, что творилось у меня в тот момент в душе. От тоски, которая оглушительно била в виски.

- Что случилось?.. – слабо просипел я. Все закончилось, и он полулежал рядом со мной на постели.

- Неприятности на работе – пробормотал отчим, и я явственно расслышал, как он заворочался, доставая зажигалку и пачку Мальборо. Слово приятно перекатывалось на языке, и я попробовал выпросить у него одну сигарету.

Уже спустя мгновение нас обоих обволакивал едкий дым. Я ненавидел толстые сигареты, но туман, которые они наводили в моей голове, был приятен и сейчас только успокаивал мою расшатанную нервную систему.

- Что-то серьезное? – сам не знаю почему, но я решил поддержать разговор. За что и был вознагражден недоумевающим взглядом. Пожав плечами, я отвернулся, мол «не хотите – не надо».

- Помнишь Беллу? Она намеревается подать на меня в суд за изнасилование – я нахмурился.

- Ты изнасиловал ее?!

- Не говори ерунды! Кого я могу изнасиловать? – я кашлянул – Ну, кроме тебя, конечно. Если ты меня начинаешь раздражать, как сегодня, к примеру. Нет, я не насиловал ее – это просто нельзя было назвать изнасилованием. Мы посидели в ресторане, выпили вина, потом она позвала меня на чай. Как еще я должен был воспринять это приглашение? Когда дошло до влажных дел, то она была уже такая мокрая, я просто не смог уйти. А теперь она подает на меня в суд за то, что я, видите ли, «надругался над ней»! – Лекс очень эмоционально махал руками во время своего монолога, и теперь по всему покрывалу то там, то здесь, лежал пепел.

Я лишь весело хмыкнул, довольный тем, что этот козел попал в такую глупую ситуацию. Конечно, он прекрасно выберется из нее и сам – благо, у моего отчима хватало адвокатов, готовых порвать за него глотки любому толкнувшему его встречному.

- А тебя кто надоумил полезть в горячую воду со свежим шрамом? Кстати, откуда он у тебя? – при этих словах мое настроение резко ухудшилось. Недовольно дернув щекой, я холодно пробормотал:

- Так, неудачно перешел дорогу. Ты можешь что-нибудь сделать с этим?

Признаюсь, я действительно решил воспользоваться ситуацией. Но Лекс разочаровал меня.

- Пластическая хирургия может все испортить. Один неверный шаг и все, ты можешь распрощаться с глазом.

Я удрученно опустил голову.

- Ты не пробовал как-нибудь замаскировать шрам?

…именно тогда ко мне и пришла эта идея. Не знаю, правильная она была или нет, но, так или иначе – это было первое, что мы с отчимом сделали вместе. Не считая секс, конечно.

Через три дня Лекс взял выходной, и мы поехали в тату-салон. Нет, он не держал меня там за ручку, но его присутствие несколько успокаивало меня, когда мы сидели в очереди.   Сделать тату на лице была совершенно безумная идея, учитывая то, что я до смерти боялся иголок. Поэтому, когда женщина в кричаще розовом мини платьице обернулась ко мне, держа в руках огромный инструмент с острой иглой на конце, я мгновенно отключился, впадая в благословенное забытье. Поскольку оставшееся время я провел в таком состоянии, то боли я, можно сказать, и не почувствовал.

Когда мы выходили, я поморщился от громкой безвкусной музыки. Лекс тронул меня за плечо и кивнул на зеркало величиной в мой рост. Я подошел ближе, разглядывая обновку. Пока я пристально изучал узор на щеке, ко мне сзади подошел отчим и протянул невесть откуда взявшиеся солнечные очки. Удивленно глянув на него, я все же нацепил их – слегка неловко, ведь я никогда раньше не носил их прежде.

Вот он, новый я. Светлые волосы собраны в высокий хвост, чуть отросшие пряди спадают на лицо и губы. Дерзкие зеленые глаза за бежевой тенью очков, выглядят еще более наглыми и бесцеремонными. А тату, удачно вписывающееся в картину, японским иероглифом украшает щеку, где до этого был только блеклый шрам.

И глядя на свое отражение, я твердо решил не отступаться. Никогда больше. Ведь у меня есть все, чтобы выйти победителем из этой жизни.

~.~.~.~.~.~.~.~.~.~