5. Катя идёт дальше

Первые месяца три всё шло спокойно. Отец даже ни разу больше не порол девушек, ограничивался наказанием постоять у стены. Аня говорила, что никогда он таким добрым не был.

Катя к новой жизни быстро привыкла. Скучать, в общем, не приходилось. Много времени занимала учёба. До девяти вечера они с Аней в основном проводили время в её комнате за этим занятием. Потом ужин, Аня шла спать к себе, а Катя оставалась с отцом.

Иногда Катю стала правда посещать какая-то тоска, что-то не хватало, но и уйти, вернуться к прежней жизни мысли не было.

Однажды сидела она так, смотрела в учебник. А мысли что-то не в нём, а непонятно где.

-Катюшка – обратилась к ней Аня, знаешь, тебе, что бы так вот не грустилось, вместе со мной молиться надо.

-Да я как-то..

-Ни чего попробуй.

И, Катя, не будучи верующей, стала молиться вместе с Аней. И как-то стало лучше. Особенно. Наверно, хорошо было то, что они делали это вместе. Катя повторяла за Аней слова молитвы, она испытывала облегчение, и какой-то прямо скажем кайф, но вот появлялась ли в ней Вера.

Тяжёлые шаги отца в другой комнате, усиливали это странное состояние. С молитвой состояние подвластности становилось сладким.

И ещё.. и это было и не в мыслях, и не в чувствах. Почему-то, хотя Катя с трудом понимала смысл слов молитвы, произнся их возникало странное чувство вины, вины за свою жизнь. И чувство немощи, немощи самой найти правилный путь. И тогда, тогда становилось всё понятно: почему и зачем она здесь.

Но вот почему-то вскоре, Катя стала замечать, что Аня становится немного нервной. Может потому, что у неё нет мужчины. Отец так и не знакомил её с обещанным человеком.

А потом возобновились порки. Без особой причины, так для порядку, ударов по десять.

В ритуале появились нововведения. Ложились девушки на диван по очереди, при этом другая  должна была держать лежащую за щиколотки.. Сперва  поролась Аня потом Катя. После  того, как ремень отработал по Ани, Катя должна была сходить протереть его полотенцем. И когда одна после порки говорила: «спасибо», отец спрашивал другую, согласна ли та с наказанием подруги. Естественно нужно было согласиться.

Только вот теперь Катя не отлёживалась после экзекуции, обе девушки должны были простоять с полчаса лицом к стене. Аня у себя в комнате, а Катю отец выводил в гостиную, где она стояла обнаженная ниже пояса.

Почему-то эти полчаса были особо тяжки, может, потому, что рядом не было Ани.

А обещания найти Ани жениха отец что-то не спешил выполнять.

Приближалось лето.

Как-то очень ярким, почти уже летним днём, Отец прибывал в особо хорошем настроении. Во время ужина он объявил:

-Всё Анютка, дочка моя, засиделась ты в девках, пора замуж. И нам, с тобой, Катерина, хватит так жить - надо венчаться по чину. Наверное, числа пятого июня, едем в деревню, и там все вопросы решим.

Девушки, чуть замялись и переглянулись. Первая открыла рот Катя, но сказать не успела.

-Что-то не так – Отец чуть сурово глянул на них.

-Сессия.

-А это да, но в прошлом году Аня досрочно сдала, и в этом вы обе так сделаете.

Ответа не последовало. Всё и так ясно, да и для Кати досрочная сдача не проблема.

После некоторой паузы отец продолжил:

-У нас там церквушка есть, там мы с тобой, Катя и обвенчаемся.

Катя вдруг как-то чуть заметно вздрогнула.

-Что не так? – голос отца посуровел.

-Ну во-первых – совсем спокойно начала Катя – что бы венчаться надо крещённым быть; я не крещена. И ..

Отец хлопнул ладонью:

-Этот вопрос решим. Потом поговорим, что во вторых.

Конечно в своём интеллектуальном поиске Катя христианство не обошла, и все книги Библии и не только, а работы богословов прочла. интересно было. Но вот ни как не могла согласится с творением в шесть дней, а попытки некоторых как-то это увязать с современным пониманием, казались ей просто лепетом, религию лишь дискредитирующим. Креститься внешне, для вида, для моды, для традиции  она всегда считала глупостью.

Но сейчас! Нет, просто креститься по повеления это как-то не правильно, но и отказать речи быть не может.

Об этом она думала когда они сидели  вдвоём с Аней вечером за занятиями. Она поглядывала в сторону икон, казалась ловила взгляд. И ей всё время чувствовала рука её мужчины, и ласковая и карающая. Многие верующие говорят. что такова и рука самого Господа. Это не укладывалось в философские идеи, с их точки зрения казалось примитивным. Но что дали ей эти идеи, и что она испытывала когда покорно  ложилась перед Отцом.

Сперва, когда она уже взрослая, почти с высшим образованием, ложится кверху голым задом,   унижение и страх.  

Потом при  искреннем смирении переходили, при полном принятии воли отца как единственно правильной, пусть и не лицеприятной, в  возвышающий трепет.

В конце(при словах Отца "ну Катерина хорош") приходило великое облегчение. Великую радость быть прощённой.

А потом  высшая радость, и тела и души, радость быть во власти могучей силы. Наверно так и к Богу приходят.   Наверно так и приходит Вера. Не зря она выбрала это дом, эту семью. Может так, жёсткой мужской рукой и приходит в женщину Вера. А все её интелитуализмы мешающие просто, прямой Вере и выходят под ударами ремня. (Даже где-то приятно осознавать себя утончённой интеллигенткой, получать в университете очередную пользу знаний, чтоб каждый раз смирять все свои, связанные с этим соблазны)

катя вдруг резко повернулась к подруге:

-Ты мне это сейчас что-то рассказывала?

-Что? Я молчу. Что такое?

-А. ладно проехали. слушай вот здесь что-то непонятно  -- это Катя перевела внимание на отчёт, который они готовили.

Аня даже  удивилась, и обрадовалась, когда Катя ей предложила совместно помолиться.   Стоя бок о бок с Катей, Аня  почувствовала что-то совсем невероятное исходившее от подруги. Её это где-то отвлекало от молитвы, но всё равно он возрадовалась. Она чувствовала, что Катя по настоящему начала постигать Веру.

Когда девушки делали последние приготовления, что бы разойтись по комнатам. Аня стоя спиной к подруге, вдруг услышала, чуть слышное:

-Мне страшно.

Аня развернулась. Катя в этот момент спокойно мазала кремом руки. (Весь Катин гардероб и косметика была в Аниной комнате. Отец считал, что женщина должна представать перед ним при полном марафете, а как он готовится видеть он не должен). Но на Катином лице не было и намёка на какое-то беспокойство.

-Катерина! Я жду! – раздался голос Отца.  

Девушки по обычаю быстро поцеловались, и Катя пошла. В дверях она чуть остановилась. И оглянулась. Но не испуг, а какой-то странный намёк увидела Аня в её глазах.

Аня некоторое время стояла перед закрывшейся перед ней дверью. Она стояла в тот момент, когда Катя медленно переступила порог комнаты отца. Аккуратно сняла с себя  темное строгое трикотажное платье (вечером по дому она ходила только в таком). И тонкая фигура белой линией вошла  в темноту спальни.

Аня продолжала стоять, рукой нажав на выключатель, в темноте она лучше могла всё увидеть.

Катя встала рядом с кроватью, ожидая разрешения лечь. Ани через дверь ощутила, что Катя испытывает сейчас перед этим ложем, и возлежащим на нём огромным телом, те же чувства, что часом назад перед иконами. У Кати было действительно странное чувство в коленях, заставляющее то ли вытянуться, то ли пасть на них.

А ладонь Отца подхватила Катю за бедро и втянула в постель. И опять тонкие, но крепки Катину руки рабски обхватили  в шершавую, рыхлую поверхностно, но каменную внутри плоть огромного тела, лёгкие тающие линии   тела вжались  в огромный круп.

А Аня переодевшись в ночное легла не сразу, ещё молилась.

День в университете был трудным, надо было сдать ряд отчётов, чтобы освободится на майские. С утра Отец порешил, что девушки едут в деревню, что бы Катю быстро окрестить. Там  священником служил его старый друг, другими попам он что-то не доверял, «тож интеллихенты», и во-вторых, по просьбе  провёл бы он всё быстро, без лишних протяжек.

Они сидели вдвоём на том самом месте, где когда-то состоялся разговор с которого начались крутые перемены в Катиной жизни. У них было полчаса до встречи с преподавателем.

-Завидую, я тебе, Катя – произнесла Аня.

-В чём? – не отрываясь от тетрадки отреагировала Катя.

-Как приятно обретать что-то новое. Ты обрела своего мужа, теперь обретаешь Бога. Как это прекрасно!

Катя пожала плечами, и сладко вздохнула.

-Ты знаешь, что женщина мужа своего должна почитать как Господа – продолжила Аня, она говорило непривычно для себя громко (громко для неё, с её тихим голосом для других это средне), и смотрела при этом куда-то в сторону необычно светящимися глазами – я знаю Катя, ты прочла очень много хороших. Умных книг, где тоже пишут о Боге. Но только сейчас, ты наверное понимаешь, что это значит.

- Ты это чувствуешь?

-Да Катя, хотя ты об этом не говоришь, я чувствую это. И это понятно, и даже хорош. Что ты не говоришь. Это не выразить словами, все слова этих книг не стоят ничего по сравнению с тем реальным, что ты сейчас обретаешь. И тот бог, про которого ты читала, даже если его авторы назвали как нашего Господа, не тот которого ты начинаешь видеть теперь. Многие увлекаются различны философскими, изотерикой, восточными. А потом встречают Бога и открывают новую жизнь.

Катя опять чуть вздохнула. Аня положила ей ладонь на запястье, и продолжила:

-И ещё Катя, нам, женщинам, Бога надо обретать через мужчину: отца или мужа.

Аня продолжала смотреть куда-то в пространство, когда почувствовала. Как её в щёку жгёт взгляд подруги. Что в нём было, он не успела понять.

-Аня и Катя!? – раздался громкий незнакомый голос, и быстрые шаги по старой деревянной лестнице в аудиторию.

Через секунду только появился мужчина, лет тридцати, небольшой, но очень крепко сбитый, одетый зелёную, напоминающую военную форменную куртку.

-Да. Я Катя, это Аня – первая отреагировала более шустрая Катя.

-Меня зовут Сергей Андреевич, просто на Сергей откликаюсь. Я пришёл вместо Михаила Юрьевича принять у вас отчёты по практическим работам.

-А..

-А Михаил Юрьевич скоропостижно скончался – сказал он это даже весёлым тоном.

-?!

-Сегодня утром, прямо в университетской столовой. Компот выпил, и упал на пол.

Наверное инфаркт или инсульт, вскрытие покажет; он уж старый был. Да. Девушки отчёты ваши.

Быстро просмотрев, Сергей Андреевич просто вскрикнул:

-Великолепно! Давно ничего лучшего не видел. Принимаю.

Девушки недоумённо переглянулись.

-У нас ёщё в мае один коллоквиум запрограммирован перед зачётом. Но вы я вижу всё и так знаете. Зачётки с собой?

Отдышавшись в автобусе после небольшой пробежки,   девушки расслабились.

-А тебе не кажется это странным?   -- заговорила Катя  -- Михаил Юрьевич умирает, и что в течении нескольких часов ему находят замену. Тем более этого Сергея я не видела не разу на факультете. Ты видела?

-Нет.

Начал общение так бодро. По именам нас назвал, ещё не видя сидим ли мы в аудитории. Да! Ведь мы с Михал Юрьичем частно, без свидетелей договорились о встрече. От куда он знал. Что, тот ему перед смертью прохрипел, о том, что надо встретится.

Аню немного покоробила несколько циничная шутка. Катя продолжила6

-Лохонулись  мы ему зачётки дать. Вдруг его подпись недействительна.   И по работе ни чего не стал спрашивать, может сам ничего не знает.

-Как бы не было искушение. –тихим голосом произнесла Аня.

На мгновение она ощутила опять тот же резкий Каин взгляд, но кокгда обернулась, Катя уже закрыла глаза.

Ехали молча, Аня почему-то думала, стоит ли рассказывать отцу про случившееся. Ведь обещали ему сдать да мая отчёт, а это считается или нет.

Аня рассказала. Отец решил на всякий случай, заставить девушек простоять у стены по полчасика, при чём в разных комнатах, и до ночи запретить между собой общаться.

Стоя лицом к стене  они думали.

Катя:

Аня так религиозна. Хотя внешне не скажешь.   Ни платка, ни длинной юбки в повседневной жизни. В прочем понятно, не в это главное. Пост ведь недавно был. Да Аня не совсем . но старалась соблюдать Отец -ни намёка.

Аня:

А почему она до сих пор ни чего не знает о Катиных родителях. Да что-то упомянула, есть они.   Но даже по телефону не звонит им. Знают ли они, что у Кати такие перемены. Почему Отец ими тоже как-то не интересуется.