Little princess

Тонкие запястья, шелк, свечи…  Она робко вздрагивала во сне, утомленная длинной страстной игрой в тела. Поблескивающие на столе бокалы создавали атмосферу дорогого порнофильма. Разумеется, мы всегда делаем это чересчур красиво. «Эстеты» - подумала я и усмехнулась. Облокотившись на спинку кровати я, как и всегда после занятий любовью, впилась в правильные черты лица Риты. Черты аккуратные, чуть заостренные и удлиненные. Я любила её правильный носик и чудь вытянутый подбородок, её хрупкую шейку и плечи, всё её очень осторожное и правильное тело. С ней невыносимо было заниматься сексом – только любовью. С ней невозможно было быстро или небрежно – к ногам моей маленькой принцессы хотелось положить уж если не всю красоту мира, то хотя бы внушительную её часть. «Очень жаль, что все так получается. Я клянусь, милая, мне очень жаль».

Документы, кофе, документы. Ей Богу, я не занималась в своей жизни ничем более бесполезным, чем бумажная работа, пожалуй, даже чаепитие с её родителями было увлекательнее. Яркая пыльная лампочка в лампе нагрела кусок стола, на котором стояла свечка, и её, разумеется, тоже. Потянувшись за очередной стопкой бумаг, я очень некстати опрокинула маленькую жестянку с воском себе на руку. «Вот чёрт» - зашипела я, стирая корочку воска с покрасневшей кожи. Мягкий загустевший воск моментально напомнил мне её любимые игры, её сладкие капризы и азарт, разгорающийся в глазах принцессы, превращавшейся в чертовку. Её хрупкие руки удовлетворенно затягивали веревки, зажигали свечи, ласкали плетью и огнем, ударами и воском. Плавящимся воском плавящуюся меня. Я возбужденно замурлыкала, против воли разума и замерла в сладких воспоминаниях на пару минут. Кофе остыл, и пришлось отправить его в раковину, заодно помыв двухдневный склад грязных чашек. Сладость воспоминания омрачало письмо. Неприятное письмо, надо сказать, крайне неприятное, но материальное и поэтому тревожащее.… А письмо было от моего лечащего врача, к которому я наведывалась ну очень редко, а надо было бы  намного чаще.

«Уважаемая мисс Виврестски… всвязи с опасением… запущенная стадия… необходимость обследования… госпитализация… прошу вас явиться на прием…».

И все бы замечательно, если бы не чересчур яркий подтекст того, что стадия у меня чересчур запущенная и необходимость очень уж срочная. Это меня и напрягало. Ну, ничего, завтра доберусь до него, узнаю, что там во мне такого нехорошего вывелось. А сейчас кофе и бумаги, бумаги, бумаги…

В магазине я купила два новых шелковых халатика, которые она так любила и набор мягких красных полотенец. Огромных махровых облаков нежности. Купила бутылку нашего любимого вина, её обожаемое манго, свечи, и, конечно же, цветы. Огромная охапка роз в 80 штук и 20 белых орхидей. Благо есть автомобиль, куда можно всю эту красоту, не повредив, загрузить. Увидев эту кучу цветов, в метро меня бы приняли за грабителя цветочного магазина. Все это уже не важно.

Я улетела первым самолетом из Праги в Москву, в свою старую квартиру. Не было ни минуты сомнения: оставаться, а тем более рассказывать моей милой принцессе о найденном раке и о его запущенной стадии – об этом не могло быть и речи. Моя хрупкая красавица… мне правда очень жаль.

For Sherhanna. Manami