Год Франции, год любви. Глава 10. Глава Читать рассказы о любви

…Наутро я нашла себя лежащей в незнакомой комнате, на роскошной кровати. Рядом в кресле спал Поль.

Отметила про себя, что даже во сне он выглядит невероятно аристократично и благородно.

Вторая мысль была о том, что бессмысленный мой план удался. Поль провел ночь со мной. Что и требовалось доказать. А уж какие выводы из этого сделает светская тусовка -понятно. И что об этом подумает Леон- тоже можно предположить. Хоть что-то он должен подумать на этот счет?

Тише утреннего солнца я соскользнула с кровати, наскоро умылась и спустилась вниз, в гостиную. Внизу меня встретил дворецкий.

-Мадемуазель что-то желает?

«Мадемуазель». Однако.

-Да, желаю. Распорядитесь, пожалуйста, насчет машины. Мне нужно срочно уехать в город.

Через час я уже была в своем номере. Приняла душ, выпила кофе и легла спать. Логично.

…Проснулась в два часа дня.   Позвонила Леону.

-Привет. Я немного задержусь сегодня. Ты не возражаешь, если я подъеду часа через полтора?

-Конечно.

Немногословен.

По тону ничего невозможно понять. Но, кажется, ему глубоко наплевать на то, что вчера я провела ночь с Полем в одной комнате.

Кажется, это не вызвало у него даже элементарного любопытства.

…Застал Леона в репетиционном зале.

Что-то пишет.

На меня не обращает внимания.

Просто, ноль внимания.

Приходится как-то напомнить о себе.

-Леон, я пришла. Мы можем с тобой обсудить декорации сейчас?

Смотрит на меня сквозь свои мысли.

Наводит резкость.

Наконец, замечает меня.

- Пришла? Хорошо. Я как раз думал по поводу декораций. Мне кажется, что следует..

Обстоятельно рассказывает мне о том, что ему кажется. Леон, но ведь я провела эту ночь в одной комнате с Полем. Ты ни о чем не хочешь меня спросить? Хотя бы намекнуть, что это тебя задело. Что тебе не так уж безразлично, в чьих постелях я оказываюсь время от времени. Спроси же, скотина.

-Ты что, не выспалась? У тебя утомленный вид.

Вот оно. «Не выспалась». Учти, ты сам дал мне эту наживку.

-Откровенно говоря, глаз слипаются. Вчера я перебрала шампанского. И Поль был так мил…

Конечно, это уже откровенная глупость. Не пройдет…

Прошло. Удивительно, иногда сложные комбинации и хитросплетения не достигают цели, а какая-нибудь пошлая дрянь бьет наповал. Даже таких умных и интеллигентных гениев. Мне во всяком случае, очень хорошо знаком этот шторм в голубом сиянии глаз ангела.

Что-то хочет сказать, слова буквально срываются с губ, но спотыкаются о его железную волю и безупречное воспитание. На ходу меняет текст:

-Тогда, может тебе пойти домой? Досмотреть свои сладкие сны?

Невозмутимо перебираю эскизы в папке и невинно бросаю:

-Да нет уж. Два раза в одни и те же сны заходить скучно. Останусь с тобой. Поработаем.

Говорим одними глазами. Мне нравится этот разговор. Я могу не выбирать выражения. Впрочем, и он не очень-то церемонится со мной. Говорит хлестко, почти с ненавистью. Но лучше ненависть, чем безразличие.

-Что, Леон? Давай посмотрим эскизы вместе. Я внимательно выслушала то, что предлагаешь ты. Теперь посмотри, что можно сделать из того, что предлагаю я.

Кажется, я остановила его на самом  убедительном слове. Он запнулся, покорно (с чего это вдруг покорно?) кивнул головой и уткнулся в мои эскизы.

…Несколько минут заинтересованной тишины. Быстрые взгляды, брошенные на меня. И снова- внимание на эскизы. По всему, он удивлен, что  женщина, позволяющая себе спать в чужих постелях с первого дубля способна еще на что-то.

-Мне нравится то, что ты предлагаешь. Это необычно. Честно говоря, что-то подобное вертелось в моем сознании, но выразить это в красках и формах я не мог. У тебя получилось здорово.

Посмотрел на меня так, как-будто видел впервые в жизни.

-Не зря же я выбрал тебя.

Забираю эскизы.

-Ты выбрал меня?   Мне всегда казалось, что это я выбрала тебя.

Так что же, можно приступать к работе?

-Да. Конечно.

-Леон..

-Что?

-Леон.

Мне нечего сказать. Ну, что я могу сказать ему нового?

То, что сердце мое наполнено болью.

То, что мне не хватает его.

То, что единственное мое счастье- прижаться к его груди и замереть хоть на время…Я не могла говорить ни о чем из длинного перечня своих скорбей.

-Леон, я хотела спросить тебя.. Когда состоится премьера?

-Одиннадцатого сентября.

-Хорошо. Можно мне иногда присутствовать на твоих репетициях? Возможно, то, что ты делаешь на сцене, натолкнет меня на новые идеи. Мне нужно максимально понять твой замысел.

-Конечно. Я готов что-то пояснить тебе и сейчас..

Начинает говорить неохотно. Но постепенно увлекается.   Его глаза читают невидимый текст, и  текст этот великолепен, эмоционален.

Но не всегда понятен.

-Подожди, ты, что же, хочешь, чтобы главная героиня не просто умерла, но была вынуждена умереть?

Задумывается. Потом начинает медленно подбирать слова:

-Ты понимаешь, мне всегда казалось, что если бы ее избранник любил ее по-настоящему, то она не была бы обречена. Но он не любил. Играл, но играл так, что и сам верил в свою игру. Она же была, по сути своей, одинока. Понимаешь?

Понимаю, Леон, еще как понимаю.   Главная героиня спектакля, далекая женщина из далекого времени. Но она оказалась ближе и понятнее тебе, чем живая и сумасбродная Нелли. Та умирает от любви красиво, в течении трех актов и под хорошую музыку. А я умираю каждый день, умираю безобразно неестественно, под какофонию сердечного скрежета. То, что так красиво и романтично в книгах, совсем непривлекательно в жизни. Мелочно, неинтересно, предсказуемо и банально.

Об этой любви скучно писать книги.

Даже говорить о ней скучно- все слова повторяются.

Может, мне и в самом деле умереть уже?

Будет тема для современных прозаиков. Если они, конечно, приукрасят ее должным образом.

-Значит, это твой взгляд на любовь? Любовь, по-твоему, штука совершенно безнадежная?

-Не знаю. Но в случае с главной героиней смерть -отличный выход из безнадежной ситуации. Вот это я и хочу сказать в своем спектакле.

-Это жестоко.

-Это  честно.

-Это жестоко.

Углубляемся каждый в свое -я в эскизы, Леон в сценарий.

Думаю о том, как странно утроена жизнь. Может, по задумке, смысл ее выдавливается в страданиях? Иначе, чем же еще можно объяснить такое странное несовпадение чувств, привязанностей? И музыка, и книги кричат и стенаю только об этом. Кто же писал о счастливой любви? Или счастливая любовь попросту никому не интересна?   Значит, мне достался самый интересный вариант. И жаловаться не стоит. Нужно благодарить судьбу и молча переносить прихоти любви. Молча сносить ее капризы, противоречивые указания, жесткие шутки, призрачные надежды и циничное упражнения в честности. С достоинством причислить себя к лику страдалиц от любви. Анна Каренина, мадам Бовари, Татьяна Ларина- бесконечный список. Да что там далеко ходить в классику? Возьмем тех, чьи жизни трагически на виду. Вот Светка Гречанинова, с которой я восемь лет в соседних квартирах жила. Влюбилась без памяти в женатого мужчину. Десять лет сгорала возле него, теша его самолюбие, желание разнообразить свою половую жизнь и ничего при этом ему не стоя.   Через десять лет он сказал ей, что не сможет уйти от своей жены. Совесть не позволяет. Что тогда было со Светкой? Наверное, она умерла. Во всяком случае, растворилась в протравленной безнадежностью  скучной женщине без возраста. Нелюбовь удивительно умеет сообщать женщине все черты вишни в парафине.

Похоже, что в любви выживают только те, кто вовремя успевает наглухо захлопнуть свое сердце при первых признаках заболевания, выражающихся в восхищении, в нежности, в захлебывающейся радости   и безысходности желаний. Выживают сильнейшие- хладнокровные леди, непотопляемые мужчины. Но что-то в этих счастливчиках  есть от  той же вишни в парафине. Тоже завидовать нечему. Как же выглядит счастливая любовь?

-Счастливая любовь мне кажется утопией. Самовнушением. Самообманом. Но в действительности ее просто не может быть.

Он подслушивает мои мысли.

-И не бывает предназначенности душ? Ну, две половинки яблока?..

-Не знаю. Думаю, что нет. Хотя…

И вновь погружаемся каждый в свои мысли.   Искоса посматриваю на него. Напряженная работа мысли, воспаленные от внутреннего жара губы. Или это лихорадочное возбуждение губ –порождение чего-то другого. Последствия бессонной ночи в объятиях щедрой красавицы, например. Молчи, мое воображение. Я не хочу тебя слушать.

-Слушай, Нелли..

Оборачиваюсь к нему.

-Что Леон?

Походит. Смотрит мне прямо в глаза. Смотрит серьезно и вопросительно.

-Какая ты?

-Почему ты спрашиваешь?

Пожимает плечами.

-Не могу понять тебя.

-Представь, и я тебя не понимаю.

Берет меня за руку, с силой сжимает мои пальцы.

-Мне больно.

Пытаюсь освободиться. Не отпускает руку.

-Говорю тебе, мне больно.

-Тебе трудно верить. Ты всегда немножко лжешь.

-Почему ты смеешь говорить мне это? Только потому, что всегда унижаешь меня своей никчемной правдой? Вбиваешь мне в сознание свои бессмертные мысли о том, вся моя любовь бессмысленна? То есть, нет в ней смысла. И хочешь при этом от меня какой-то правды. А я не хочу.

Проводит рукой по моей щеке, по губам. Его пальцы скользят по моей шее и властно сжимают грудь.

-Все это инструменты твоей маленькой лжи?

Вырываюсь из его мертвой хватки.

-Не нужно говорить со мной загадочными фразами  гения. Спроси просто -что я с этим собираюсь делать дальше?

-Что ты собираешься с этим..

С силой прижимает меня к себе..

-.. делать дальше?

Прикасаюсь своими губами к его губам. Поникаю языком вглубь его горячего рта и замираю в блаженстве. Но приходится выныривать, и спешно выныривать. Пока не утонула вовсе.

-Я брошу это под первый приближающийся локомотив. Возможно, локомотивом будет Поль. Или какой-нибудь Жан. Возможно, Леон. Без разницы.

Холодная россыпь хрустальных бликов замирает в бешеном свечении и взрывается. Разрывающийся шепот:

-Без разницы?

-Без- раз-ни-цы.

Что-то яростное сбивает меня с ног и я оказываюсь на полу. Чувствую на губах привкус крови.

…Он опускается рядом со мной, берет мое лицо в свои ладони.

-Без разницы?

-Я ненавижу тебя.

Его язык скользит по моим губам, властно врывается в мой рот и утверждает свое абсолютное господство надо мной.

Я не сопротивляться. А нужно? Нужно сопротивляться, когда он делает с тобой то, о чем грезит твое тело? Когда он срывает с тебя одежду и жестоко овладевает тобой на холодном полу? Ты ощущаешь боль как наслаждение, а его власть над тобой как  единственную правду мира. Нужно сопротивляться?

-Я ненавижу тебя…

(продолжение следует)