Приключение в замке. Из книги Эротические приключения

Didona   (серия моих рассказов о госпоже Дорис…)

Иллюстрация -- картина Франсуа Буше

Приключение в замке

Уже несколько раз молодой сэр Эдвардс навещал замок друга своего отца. Старый граф как будто постепенно оправлялся от болезни – хотя многие  соседи посчитали, что в этот раз он точно заглянет на небеса. Джером не мог сказать, что сильное беспокойство о здоровье старика заставляло его сворачивать в сторону известного замка… Ему нравилось то доброе расположение, с которым его встречали, нравилась уютная атмосфера замка – и, вероятно, нравилась его хозяйка… Джерри не мог окончательно решить для себя этого вопроса. Но вот уже в третий раз, с того дня, как проливной осенний дождь загнал их сюда однажды, Джерри вновь повернул коня на знакомую дорогу, в сторону от той, которая вела к его собственному дому, к владениям его отца, где Джерри ожидало родное семейство – мать, отец, младшие и старшие сёстры… Старший брат – наследник и вечный зануда… В то время как в замке господина графа было тихо и спокойно. И, наверняка, очень скушно и невесело его молодой жёнушке, статной, прелестно одетой даме. Кстати сказать, даме очень умной и образованной, а не только со вкусом одетой… Джерри исполнилось недавно двадцать два года. Он не мог назвать себя ловеласом, но кое-какой опыт уже был… И он не знал теперь, как относиться к тому, что чувствовал к молодой графине. Она была замужней женщиной, Джерри придерживался определённых правил… Но пока что он убедил себя в благих намерениях – навестить больного старика, друга его отца.  

Его, как всегда встретили очень радушно. Ужин был вкусным и плотным. Джерри, проведя в дороге, на свежем (и холодном) воздухе несколько часов, испытывал голод. Вино – очень вкусным. И сама хозяйка, в окружении разнообразных яств, тепла огня в камине, приятной, располагающей к отдыху обстановке замка --- сама Дорис была очень милой женщиной. Джерри охотно развлекал госпожу графиню разговором. Скоро однако же госпожа графиня заметила, что её мужу пора принять лекарства, и ей пора подняться к нему наверх.

--Филипп недомогает, -- пояснила графиня, -- Возможно, спуститься утром к завтраку. Но нынче не в настроении… Да и вы, вероятно, устали с дороги.

Джерри чувствовал, что это правда, и согласился, что, несмотря на раннее время, пора разойтись.

Служанка показала гостю отведённую ему спальню.

Пожалуй, Джерри был рад, что ужин закончился рано. В последние полчаса он начал чувствовать не столько усталость, сколько некоторый дискомфорт, о причинах которого ему распространяться не хотелось, особенно в гостях, особенно перед госпожой Дорис. Он боялся конфуза.

Войдя в свою комнату, Джерри ослабил одежду и лёг на постель, массируя рукой живот. От тяжёлой пищи, но наверное ещё больше от вина, живот сильно вздуло, он неприятно болел. В таком состоянии прошёл час, не принёсший молодому человеку облегчения. Несколько раз он вставал с постели, и доходил до отхожего места, которое, слава богу, в этом замке было тёплым и комфортным, и находилось недалеко от указанной ему спальни. Но, посидев там безрезультатно какое-то время, Джерри принуждён был возвращаться к себе в комнату – всё с тем же чувством дискомфорта, и ещё более худшим, потому что проблема эта, которая мучила его уже несколько дней (всё время пути), теперь, судя по всему требовала настоятельного разрешения.

Служанка негромко постучалась, вошла в комнату, где госпожа занималась рукоделием. Дорис не хотела идти спать, в то время как Филипп уже дремал, приняв лекарства. Госпожа подняла голову, взглянув на служанку:

--Что–то случилось?

--Не в доме, госпожа. Я думаю, что с нашим гостем.

--Что с ним? Говори без стеснения.

--Кажется, он заболел. Но что именно случилось – не говорит. Я заметила, что он несколько раз выходил из уборной, и вид у него был нездоровый.

Госпожа поднялась с места, оставила вышивание, и через несколько минут была уже в комнате их гостя.

Сэр Джером Эдвардс, или Джерри, был ещё молод. Сэр Джером обладал приятной внешностью, и был скромен. Хорошо сложенный, ещё по-юношески стройный, со светло-русыми, золотистыми волосами, голубоглазый… Внешность у молодого рыцаря была яркая, и воспитание, и обхождение – превосходное.

То, что господину рыцарю нездоровилось, Дорис заметила сразу. Он выглядел измученным, кольца волос прилипли к его влажному лбу, и всё лицо нехорошо румянилось. Молодой человек лежал на постели и попытался с неё встать, когда Дорис вошла… Дорис была всего на несколько лет старше своего гостя, но она вышла замуж (вернее, её отдали) в четырнадцать, неразумным дитятей, и по сравнению с Джеромом – она была вполне зрелой женщиной. Дав знак рукой, чтобы рыцарь не вставал с постели, Дорис сама присела напротив, в кресло. Дорис не могла похвастаться такой совершенной красотой, как её гость, но лицо миледи – открытое и умное – располагало к себе, она была живой, подвижной, ещё достаточно молодой и хорошо сложенной дамой. Дорис знала – самым притягательным в ней была хорошенькая фигурка, и умело подчёркивала её, носила простые наряды с изяществом. Теперь на ней было тёмно-серое платье из дорогой тонкой шерсти, с белым плоёным воротником, в вырезе мерцала серебряная звёздочка-подвеска. Тёмные, немного косящие глаза леди смотрели на молодого человека, взгляд был странный, рассеяный, и она поглаживала пальцами батистовый, надушенный платок, который держала в руках. Сэр Джером скоро отвёл взгляд в сторону, прикрыл глаза, по лицу его прошла гримаса боли и он слегка подогнул ноги в коленях.

--Сэр Джером, зачем скрывать, что вы нездоровы? – спросила мягко Дорис.

Служанку отослали из комнаты, и они были вдвоём.

--Ведь всё и так видно. Говорите прямо… У вас болит живот? – спросила Дорис, -- Говорите. Ей-богу, я приняла вас в своём доме – и ваша болезнь может быть серьёзна. Опасна. Так что лучше честно признаться.

--О, нет, никакой опасности, -- слегка нахмурился Джером, -- Меня почти ничего не беспокоит.

--Это беспочвенное упрямство, -- покачала головой Дорис.

Госпожа заложила платок за пояс, немного помедлила, и, не дождавшись ответа, поднялась на ноги.

--Что ж, страдайте молча, если вам так хочется…У вас жар, глаза блестят, -- заметила с сочувствием Дорис, -- Или всё-таки скажете?...

Молодой рыцарь вздохнул.

--Мне нездоровиться, но это временно. Пройдёт… Что-то с животом, это правда.

--Покажите, пожалуйста, свой живот, -- сказала Дорис, присаживаясь на край постели, помогая больному ослабить одежду, убрать её с живота,-- Не волнуйтесь, я кое-что смыслю в помощи больным. Присогните ноги в коленях, сэр.

Дорис пропальпировала живот молодого рыцаря, тугой, как надутый мячик. От её надавливаний сэр Джером не сдержался, громко пустив голубка. И очень смутился этого, отирая дрожащей рукой лоб.

--Зато стало легче, ведь так? – невозмутимо улыбнулась Дорис, -- И давно вы не можете сходить? Сколько дней?

--Со мной никогда так долго не бывало, -- признался молодой человек, -- Не знаю отчего. Пять дней примерно, а, скорее всего, дольше. Я не считал.

Добавил он, снова слегка болезненно морщась.

--В дороге. Да кушали не самую подходящую пищу, тряслись в седле, может быть, переживали о чём-то, нервничали, -- пожала плечами Дорис, -- Дело известное. Я приготовлю лекарство, которое вам поможет, сэр. Вы тем временем переоденьтесь в домашнюю одежду, посвободнее, чтобы не стягивало живот. Есть у вас что-нибудь?... Ну, вам принесут. Потом, когда я всё приготовлю, я скажу, пришлю за вами служанку, вас проводят. Не волнуйтесь так.

Дорис позвонила в колокольчик, вызывая служанку, отдала ей распоряжения, касаемые молодого человека, и вышла из комнаты, оставив после себя лёгкий  аромат смородиновых листьев, ягод шиповника и ещё каких-то приятных масел. Молодому рыцарю скоро принесли рубашку и длинное домашнее платье, он переоделся, снова ложась на постель, отвернулся к стене, массируя живот, чтобы немного унять боль. Через некоторое время в комнату вошла служанка, осторожно тронула его за плечо.

--Пойдёмте, сэр, -- сказала она.

Молодой человек поднялся с постели, всунул босые ноги в мягкие туфли, следуя за служанкой. Они недолго прошли по коридору и спустились вниз по небольшой  лестнице. Джером вошёл вслед за служанкой в купальню. Там было тепло, и каменный пол застилали плетёные циновки. Небольшой, красиво выложенный бассейн-ванну наполняла до середины тёплая вода. Возле деревянного, ровного ложа стояла лоханка, другую лоханку расположили за ширмой в углу. Над ложем была подвешена стеклянная кружка с отходящей от неё трубкой, одетой на ещё более тонкую трубку. Кружка была заполнена жидкостью, а трубка – пережата зажимом и поднята над кушеткой. На небольшом столике возле кушетки располагались другие разнообразные снадобья в небольших баночках. Дорис была так же в домашнем, просторном платье, рукава которого утягивали белые нарукавники.    

--Снимайте верхнее платье, сэр. Оставьте рубашку и ложитесь на кушетку, на левый бок. Ноги подогните в коленях, -- сказала Дорис, когда служанка вышла из купальни, плотно закрыв за собой дверь.

Джерри лёг на левый бок на кушетку, как его просили.

--Рубашку, конечно, поднять, -- заметила Дорис., -- Вам никогда раньше не ставили клизму? Судя по вашей реакции -- нет.

--Нет, никогда, -- дрогнул сэр рыцарь.

--Ну, в нынешнем положении вам выбирать не приходится. От запора вы иным способом не избавитесь… Поэтому потерпите немного, слушайтесь моих советов, и потом вам станет легче… Мой муж, в силу своего возраста, часто нуждается во вливании. Действует всё просто – в прямую кишку больного вливается вода, и это помогает кишечнику освободиться. Само вливание проходит безболезненно. Вы должны расслабить живот, не зажимать ягодицы, и дать мне спокойно всё сделать. И довериться мне, так как я знаю, что делаю.

Говоря это, Дорис готовила что-то на столике, открывала баночки, распространявшие приятные травные ароматы. Она безоговорочно, решительно подняла рубашку больного до пояса, ловко подложила под его оголённые ягодицы плотную пелёнку. Выхода у Джерри, как правильно заметила Дорис, не было.

--Теперь, сударь, ваша самая главная задача не мешать мне. Я сначала введу вам трубку, чтобы немного убрать газы – а вы постараетесь не зажимать попу и ещё пропукаться хорошенько. Иначе клизму не поставить. Готовы? Поняли меня?

Молодой рыцарь жарко краснел не только от лёгкой лихорадки, но сказал, что, да, готов.

--Прекрасно. Расслабьтесь, -- попросила Дорис.

Госпожа взяла со столика  баночку с кремом, густо обмазала им конец трубки, что лежала на столике, затем обмакнула палец, зачерпнув немного крема. Джерри чувствовал приятный аромат снадобья. Дорис коснулась его ягодиц, и он снова сжался. Она слегка похлопала по его ягодицам ладонью.

--Ну-ну, не зажимайтесь. Или хотите, чтобы я ввела вам трубочку без смазки?

Молодой рыцарь постарался расслабиться, чувствуя одновременно, что его стержень – постепенно наливается и твердеет, молодой человек, как мог, прикрыл его рубашкой. Дорис развела ягодицы больного, смазывая кремом розоватый анус, затем пальчик госпожи осторожно проник глубже, нежно разминая и поглаживая изнутри  выходное отверстие больного, скоро ощущая затвердевшую преграду. Джерри сначала зажимался, но постепенно расслабился, отдаваясь неожиданно приятному чувству, смешанному с возбуждающими ароматами кремов госпожи. Стержень его поднялся и стоял как гордый часовой, слегка вздрагивая и вибрируя, как ощущал это Джерри, крепко зажимавший своего резвого дружка. Дорис незаметно убрала пальчик, взяла трубку, и осторожно ввела её в задний проход больного, всё глубже, достаточно глубоко в кишечник. Молодой человек коротко вздохнул.

--Тише, тише, -- успокоила его Дорис, -- Ведь до сих пор вам не было больно, ведь так? Лежите расслабившись.

Свободный конец трубки опустили в небольшое судно с водой. Дорис слегка выдвинула трубку, и через неё вскоре отошло некоторое количество газов из кишечника больного.

--Лягте на спину, сэр, -- попросила Дорис, -- И согните ноги в коленях.

Она развернула расслабленного всем происходящим молодого человека на спину – он не слишком сопротивлялся, согнула ему ноги  в коленях, и вновь повторила свои манипуляции с массажем прямой кишки, пошевелила трубочку в его попе, совсем убрав рубашку с живота больного, умело массируя его живот, и иногда, задевая ладонью вставший, налитой член. Через трубочку снова отошли газы, и плюс к тому Джерри довольно громко пукнул, затем продолжительно испустил газы ещё раз. Но его животу от всех этих манипуляций стало намного легче. Ему было очень приятно. Дорис как бы невзначай снова задела его напряжённый пенис.

--Это бывает почти со всеми, не смущайтесь так, -- мягко заметила Дорис, осторожно вытягивая из его кишки трубку, -- Лежите так же, сейчас начнём делать вливание.

Дорис опустила вниз наконечник кружки, она висела невысоко над кушеткой, смазала наконечник кремом и попросила больного больше подтянуть к себе колени, подложила под его ягодицы небольшой валик. Розоватую дырочку стало видно, и Дорис осторожно ввела мягкий наконечник, следя, чтобы он безболезненно проскользнул глубже в кишку.

--Расслабьте живот, сударь, я начинаю вливать воду. Вы почувствуете некоторую тяжесть, не пугайтесь-- попросила Дорис, и сняла с трубки зажим. Джерри был расслаблен от всего недавно испытанного, он почувствовал, что живот его мягко наполняется тёплой водой, к тому же во время вливания Дорис приятно массировала рукой его живот, приятно поглаживала, придерживая другой рукой трубочку в его попе, иногда её поправляя. И Джерри почувствовал, что снова начинает дико возбуждаться. Вода в кружке почти закончилась. Госпожа поставила зажим на трубку, не спеша убрала наконечник из анального отверстия больного, слегка сжала его ягодицы на секунду-две.

--Теперь потерпите минут десять, удерживая в себе воду, и потом пойдёте за ширму облегчиться, -- сказала Дорис, всё так же поглаживая, приятно массируя живот молодого рыцаря. Как-то незаметно так получилось, что она совсем сняла с него рубашку, да и сама освободилась от верхнего платья, оставшись в тоненькой сорочке – в купальне было жарко. Сквозь тончайшую рубашку виделось всё тело Дорис, и её жёсткие соски – ясно обозначились сквозь полупрозрачную ткань. Джерри прикрыл глаза. В животе его забурлила введённая жидкость, он почувствовал боль и сильное желание опорожниться.

--Потерпите, ещё нельзя, -- заметила Дорис его движение, крепко сжала ягодицы больного, продолжая массировать, успокаивающе, живот.

На какое-то время эти действия Дорис помогли, Джером вновь ощущал только её приятные, нежные поглаживания. Но потом спазм боли и сильный позыв на низ пришёл снова, ещё более сильный, чем прежде, так что молодого рыцаря бросило в пот от подкатившей слабости. Дорис разрешила ему встать, пройти за ширму. Уж совершенно ни на что не обращая внимания, Джерри поспешно опустился на корточки, над ночной вазой, снова отошла вода и газы, и потом кишечник  долгожданно облегчился. Джерри сидел ещё некоторое время над ночной вазой, испытывая и слабость и лёгкость, оттого что тяжкая проблема разрешилась. Тут же, во время дефикации, не без некоторой помощи со стороны его собственной руки (но совсем небольшой), напряжённый член исторг тёплую жидкость.  

Когда молодой человек, уже немного пришедший в себя, вышел стеснительно из-за ширмы, сел на кушетку, прикрываясь рубашкой, он заметил, что стеклянная кружка снова наполнена и висит возле ванной. Дорис, в своей рубашке, лишь подчёркивающей её приятные формы, сидела на краю ванной, добавляя в неё из крана горячей воды, иногда наклонялась, трогая воду обнажённым локотком. И это было очень заманчивое зрелище, двух её слегка расходящихся булочек, при движении зажимающих меж собой складочку ткани.

--Не спешите одеваться, -- сказала Дорис молодому человеку, -- Как вы себя чувствуете, лучше?

--Намного, -- признался молодой рыцарь.

--Это хорошо, -- кивнула Дорис, -- Но вам придётся принять ещё одно промывание. Запор был долгим, и в прежнюю клизму я добавила раздражающие прямую кишку вещества. Теперь их нужно удалить. Вы примите ванну, я думаю, это будет и необходимо и приятно для вас, и в ванной же я сделаю вам клизму чистой водой. Воду я уже приготовила. Отложите свою рубашку, идите сюда… Если же вы не послушаетесь меня, и ограничитесь только что поставленной, будет жечь прямую кишку.

Пригрозила Дорис. Молодой человек, секунду помедлив, отложил рубашку в сторону, подошёл к ванной, застенчиво прикрывая спереди рукой. Переступив через невысокий край ванны-бассейна, он сел в тёплую воду, покрывшую его до груди. Дорис так умело добавила горячей воды, что ванна не казалась прохладной, но и не обжигала. От воды шёл тонкий аромат, и это было максимально комфортное и приятное купание, какое только доводилось принимать Джерри. Дорис набрала в ладонь душистого щёлока, такого же оттенка, каким пользовалась сама – по крайней мере Джерри уловил запах смородиновых листьев. Полив из кувшина на голову молодого рыцаря, Дорис вымыла его волосы, массируя голову и втирая в кожу душистый состав. Затем ополоснула чистой водой несколько раз. Приоткрывая глаза, Джерри мог видеть совсем близко грудки госпожи сквозь её мокрую рубашку. Соски её были тверды, и торчали приметными бугорками. Дорис растёрла жёсткой губкой плечи и шею молодого рыцаря, спину, потом Джерри лёг расслабленно, совершенно поддавшись тёплой воде, успокоившись.

Дорис подняла рубашку, и переступила через край ванны сначала одной, потом второй очень стройной, очень соблазнительной ножкой. Лицо госпожи разрумянилось и она слегка улыбалась, когда присела в ванной (достаточно просторной, широкой), для чего заставила Джерри согнуть ноги в коленях, стала и рукой и жёсткой губкой умело массировать живот молодого рыцаря. Массаж этот имел очень благотворное действие, расслабив мускулатуру и успокоив совершенно боли в животе. Джерри уже не спрашивал, что может подумать обо всём этом  досточтимый муж – и друг его отца. Ему было хорошо, член его снова напрягся в невыносимой эрекции, Дорис словно бы ненароком то и дело задевала его рукой, аккуратно и нежно массируя тоже… Она попросила молодого человека больше согнуть ноги в коленях. Руки её поглаживали ягодицы Джерри, и пальчик очень осторожно вошёл в прямую кишку больного, так же, как в прошлый раз расслабляя её. Дорис взяла наконечник трубки, осторожно вводя его в анальное отверстие больного, и постепенно вводя его всё глубже – глубже, чем в прошлый раз. Скоро молодой рыцарь почувствовал сильный ток более прохладной, чем в прошлый раз воды, кишечник его  на сей раз заполнялся свободнее и вода прошла так глубоко, что заполнила всё до подвздошной впадины, и глубже. Джереми немного испугался.

--Нет, нет – это нормально, поверь мне, -- успокоила его Дорис, продолжая массировать живот больного.

Вливание на этот раз прошло быстрее. И когда Дорис поставила на трубку зажим, и вытянула её медленно из больного, Джереми слегка застонал и ещё раз кончил. Блуждающая улыбка была на устах Дорис, поглаживая живот и ягодицы молодого человека, она другой рукой ублажала себя под рубашкой, опустив голову и опершись рукой о ванну, и скоро тоже слегка вскрикнула. Джереми лежал, прикрыв глаза, живот немного сводило спазмами. Дорис вышла из ванной, стоя спиной к нему, босыми ногами на соломенных циновках, сняла с себя рубашку, красиво изогнув стройную спину, бросила её на пол, и, пройдясь по комнате, вытерлась мягкой тканью, взяла свежую рубашку и одела её. Накинула на плечи широкое платье. Всё это Джереми мог прекрасно видеть, и он любовался этим зрелищем.

Дорис обернулась к молодому человеку, улыбнувшись.

--Вставайте, сэр, -- вежливо сказала она, -- Лучше немного походить и даже помассировать живот, поделать наклоны. Потом сами определитесь. Тёплая вода ещё есть. Вас никто не побеспокоит, и позже всё уберут, я распоряжусь…Найдёте сами свою комнату?

Джереми согласно кивнул, так же улыбнулся.

--Спасибо, Дорис… Я, на самом деле, очень плохо себя чувствовал. Вы мне помогли. Даже лихорадка совсем прошла.

Госпожа согласно кивнула, удаляясь из ванной комнаты, плотно прикрыла за собой дверь. Джереми уже встал и отёрся, делая всё так, как советовала ему Дорис, и через некоторое время, но более продолжительное, чем в прошлый раз, почувствовал сильный позыв на низ, зашёл за ширму, присел на корточки над ночной вазой. Живот сильно крутило, но эта глубокая клизма основательно прочистила кишки, избавив его совершенно от прежней проблемы.   Джерри довольно долго сидел над ночной вазой, не решаясь окончательно умыться и одеться.    

Через некоторое время, вернувшись к себе в комнату, Джереми нашёл на столике чашку с питьём и расстеленную для сна постель. Он чувствовал некоторую слабость, и усталость,   сняв верхнее платье, с удовольствием лёг покойно в постель, медленно попивая питьё. Полчаса спустя молодой человек  понял, что неодолимо проваливается в сон. Джереми отставил чашечку на столик, зарываясь головой в подушку.    

На следующее утро Джереми открыл глаза совершенно здоровым человеком. Сон был крепким, так что молодому рыцарю ничего не снилось, он чувствовал себя очень отдохнувшим. За окном давно уже началось утро. Джереми поднялся с постели, оделся, и скоро спустился вниз, к завтраку – как ему сообщил об этом слуга.

В гостиной Джереми увидел госпожу и её мужа, вежливо поздоровался с ними. Дорис одела нынче красивое, лёгкое платье, из какой-то светлой, голубой ткани с золотым шитьём. Платье, как всегда, подчёркивало её прелести, и скрывало недостатки (коих было немного в её стройной фигурке). Джереми вспомнил все эти чудесные формы под тонкой, промокшей рубашкой, вспомнил её волосы, выбившиеся из причёски – нынче её причёска была безукоризненна. Так же как ножка в изящном башмачке. Поняв его взгляд, Дорис опустила ресницы и слегка, едва заметно улыбнулась. Хозяин предложил всем пройти в столовую, завтрак уже подали.

--Как вы чувствуете себя? – обратился к нему сеньор, -- Вчера, Дорис говорила мне, вы были нездоровы, и возникла необходимость в некоей процедуре, которую мне иногда приходится принимать – в силу своего возраста.

--Я чувствую себя совершенно здоровым, … благодаря снадобьям госпожи. И прекрасно спал. Спасибо… Я, действительно, чувствовал себя очень плохо, но постеснялся сказать о своих недомоганиях, несколько деликатных.

--Это случается, -- согласился милорд, -- Но Дорис чудесная девочка, и знает много лекарственных составов.   Её лекарства хорошо помогают.

--Я с вами согласен, -- сказал с улыбкой Джереми, -- Госпожа Дорис знает чудодейственные снадобья! Я очень ей благодарен.

--В следующий раз, если в чём-то возникнет необходимость, не отмалчивайтесь. Нечего стесняться никаких телесных недугов, никто не защищён от них. А подступит старость – так они приходят сами собой… И милости прошу снова в гости, когда будете проезжать мимо. Да и просто так, без всяких причин. Вы сегодня решили уехать?

--Не могу дольше задерживаться… Но на обратном пути, если вы, разрешите, я хотел бы заехать… Рассказать столичные новости…

--Будем ждать, -- согласился сеньор, усаживаясь на своё место за столом и расправляя салфетку.  

Перед самым отъездом, когда Джерри уже собирался выйти из своей комнаты, в дверь постучались, вошла госпожа.

--Я собрала вам некоторые лекарства в дорогу, -- заметила Дорис, ставя на стол небольшую шкатулку, положила рядом холщовый мешочек.

Госпожа присела в кресло, продолжая говорить:

– После такого промывания у вас несколько дней может не быть стула, это нормально. Но если вы почувствуете дискомфорт – в шкатулке есть несколько свечей, просто введите одну свечку после завтрака в прямую кишку, и полежите минут двадцать. Так же я рекомендую вам кушать по небольшой горсти сухофруктов натощак, за двадцать минут до завтрака. Я приготовила вам их, но не забывайте их мыть и немного размачивать в тёплой, не горячей воде… Там есть и другие лекарства, которые могут пригодиться в дороге. Я подписала, как и от чего их принимать.    

--Спасибо, Дорис, -- с глубоким чувством произнёс Джереми.

Дорис несколько секунд молчала, она сидела, скрестив на груди руки, слегка хмурилась, и снова заговорила негромко.

--У вас не должно сложиться впечатления, сэр, что я несчастна здесь или что мне плохо. Нет. Здесь, с моим мужем, мне намного лучше, чем было дома, или в монастыре, где со мной обращались строго, подчас – жестоко. И мой родной дом не был прелестным, уютным гнёздышком, в котором я могла бы получить хорошее воспитание… Монастырь – хоть и привил мне кое-какие навыки, дал определённые знания, не мог научить меня ни приятному обхождению, ни красоте… А муж многое, многое мне дал. И он считает вас хорошим человеком – не из-за того, конечно, что вы красивый молодой человек. Нет… Но сеньор уже в возрасте, и его любовь иного характера, нежели может быть любовь молодого мужчины. И я питаю к нему те же чувства – прежде всего, глубокого уважения… Он… добрый, мудрый человек… И все мы будем ждать вас здесь… Я буду ждать вас.

Добавила уж совсем тихо Дорис.

--Спасибо, госпожа, за ваши заботы, -- вновь сказал Джереми, -- я приеду обязательно.

Дорис встала с места. Проходя мимо молодого рыцаря, она остановилась, вдруг и робко и властно провела пальцами по его пушистым после вчерашней ванны кудрям, чудесно вьющимся крупными волнами… Джерри совсем близко видел её слегка косящие глаза, слегка затуманенные. Он нерешительно положил руку на талию госпожи.    

--Что скажет ваш муж? – одними губами прошептал Джереми.

--Я лично не собираюсь ставить его в известность…– чуть-чуть усмехнулась Дорис.

Джереми запер дверь, лихорадочно вновь снимая с себя одежду. Он уже чувствовал сильное возбуждение, от одного только воспоминания о вчерашнем. Он не смог бы ждать ещё месяц, или даже одну неделю – пока приедет сюда снова, он сейчас хотел эту женщину. Дорис помогла ему расстегнуть на ней платье, но всё равно – часть крючков оторвалась, потому что Джереми непременно снова хотел её видеть всю, и ощутить её грудь, которой не рискнул коснуться вчера. Но больше всего ему хотелось сильно и яростно войти в её лоно, нетерпеливо. Дорис хотела этого так же сильно. Ласки были недолгими, соитие тоже, Джереми стоически продлял его, сколько был в силах. Потом они одновременно кончили… И несколько минут, усталые, лежали на постели.

--И всё же мне пора ехать, -- заметил Джереми, поднимая с подушки кудрявую голову.

Дорис вновь запустила пальцы в его кудри, поглаживая и даже слегка дёргая их.

--Мне нравятся твои волосы…

Джерри смущённо улыбнулся.

--Пора ехать, Дорис… Иначе мой друг снова попросит для себя награды… Мне нужно ехать…

Дорис поднялась с постели. Принялся одеваться и Джереми, они помогли друг другу поправить одежду, напоследок вновь поцеловались.

--Что ты делаешь со мной…-- прошептал Джерри.

Дорис потрогала затвердевшую выпуклость, хитро улыбнулась.

--Будет причина вернуться, сэр Джереми… Сэр златокудрый Джером Эдвардс, сэр Красавчик…   

…………………………………………………………

С того времени сэр Джером Эдвардс стал частым гостем в замке. Сеньор  всякий раз привечал его, как сына, как лучшего друга. Джереми не запрещалось гостить в замке целыми неделями. (...)