Марианна вместо Маринки (Рассказы голые все вместе)

На небе плясали звёзды. На земле танцевала позёмка. Поезд мчался в ночную непроглядность. В вагоне было радостно.

Через два часа наступит Новый год и осчастливит всех на свете.

Из ларьков очередной станции мужчины охапками тащили бутылки с пивом и вином. На путях лежали осколки от только что обронённого шампанского, между шпал на чёрном снежке упокоился раздавленный помидор.

Ночная подсветка вагона создавала особую атмосферу, сближающую случайно увидевшихся людей.

У Андрея тоже поднималось настроение, но он удалился в конец вагона, так как хотел приехать к своей Маринке свежим и весёлым, не оскорбив её запахом спиртного. Он смотрел через запятнанное окно и считал огоньки, разбросанные по широченным снежным просторам.

- Две тысячи семнадцать! – сказал он себе и сразу подумал: «В 2017 году, как рассказывал отец, в их школе будет вскрываться капсула с посланием потомкам, которая была замурована в стене актового зала в 1967 году, когда отмечалось 50-летие Великой Октябрьской социалистической революции. Чего же там было написано? «Мы, юные ленинцы…»

Все мысли Андрея разом оборвались: его о чём-то кто-то спросил.

- Что вы говорите?

- Я говорю: почему вы не веселитесь?

На соседнее кресло присела девушка и сверкающими глазами упёрлась в ошарашенные глаза Андрея.

- Почему не веселюсь? У меня тоже хорошее настроение. Радость есть, но она только внутри.

Совсем невольно взгляд Андрея проскользнул по верхней части фиолетовой кофточки с расстёгнутыми двумя пуговицами, где в белоснежном лифчике колебались гладкие груди.

- А хотите, я принесу вина?

Как-то неудобно было отказывать девушке, тепло от которой нежно перетекало в Андреево сердце.

- Да, да, пожалуйста! Только давайте я заплачу!

- Что вы! Это домашнее, мой дядя делал. У него шестнадцать сортов винограда!

Вскоре на откидном столике образовался праздничный ужин.

Когда Андрей поднимал пластиковый стаканчик, его охватило какое-то непонятное волнение. «Что я делаю? – спрашивал он себя. – А что на это скажет Маринка? А эту зовут чуть ли не так же: Марианна».

- Ну что, за знакомство? – спросила она, измерив взглядом всего Андрея и довольно зашмыгав носом. – И сразу переходим на «ты», мы ведь не в какой-нибудь мэрии!

В другом конце вагона заиграла гармошка. Звонко прозвучала первая частушка:

Всем колхозом мы у Мани

Ели булки с маком,

А потом в горячей бане

Мыли Маню раком.

Андрей улыбнулся, Марианна засмеялась.

Поезд затормозил на повороте, и из стаканчика Андрея вино плеснулось в стаканчик Марианны.

- Это к счастью! – сказала она.

- Вкусное вино, - без особых чувств выразился Андрей, отломив себе дольку шоколада.

- Конечно, мой дядя делает его всю жизнь!

Поезд неожиданно дёрнулся, и вино из стаканчика Марианны пролилось на ляжку Андрея.

- Ой! – Она быстро допила что осталось и взяла салфетку.

Когда Марианна вела свои пальцы к паху, Андрею казалось, что его половой орган пытаются окрестить пятиперстием, а этот орган даёт добро на открытую сексуальную игру.

Андрею жутко захотелось, чтобы Марианна промокнула своей салфеткой не только ляжку, но и причинное место, куда пошёл бурный прилив крови. Перед глазами всё время маячил соблазнительный разрез груди Марианны.

Андрей как бы невзначай потёрся плечом о женские прелести и почувствовал, что Марианне такое прикосновение безумно нравится.

Какой-то тормоз внезапно сработал в душе Андрея, и в голове промелькнуло: «А как Маринка? Она же сейчас собирается идти на вокзал, специально для меня прихорашивается…» Но ответ почему-то не сформировался – до ушей долетела очередная частушка в исполнении басовитого мужчины:

Я не знаю, как у вас,

А у нас в сарае

Отдых просто высший класс

На соседке Рае!

Они сидели в обнимку, но какая-то жуткая стеснительность мешала Андрею хотя бы распахнуть кофточку, оттянуть чашечки бюстгальтера и насладиться великолепным видом стоячей груди.

- Марианна, а почему ты ко мне подошла? Может быть, я женат, больной, злой или ещё какой-нибудь нехороший? А?

- Ты? Злой? Ха-ха-ха! Да у тебя на лице доброта написана. Извини, что подошла сама, но в тебе я почувствовала что-то близкое, приятное, да и симпатичный ты, а я…

- Что ты?

- А я поссорилась со своим парнем и на праздник еду к бабушке. Знаешь, что он мне сказал? Когда я макияж перед театром наводила, он сказал: «Ты ненакрашенная и накрашенная страшная такая! »

Андрей приобнял Марианну и поцеловал её в шею.

- Так это же из песни! Я думаю, что он пошутил.

- Ничего себе шуточки! Я действительно страшная?

Андрею хватило двух секунд, чтобы увидеть массу привлекательных черт девушки: голубые горящие глаза, строгий нос, как будто нарисованные длинные каштановые волосы, а главное, сочные, умопомрачительные губы.

- Ты? Страшная? Ты сама прелесть!

В этот миг в кресла по правую сторону вернулась пьяненькая парочка средних лет. Едва присев, они громко зачмокали, издавали только им понятные звуки удовольствия.

Андрей с Марианной притихли и косым взглядом наблюдали за происходящим.

Уже через несколько секунд мужчина впился в левую грудь своей возлюбленной, а правая колыхалась в вагонном полумраке. Женская рука по самое запястье ушла в ширинку и производила коловращение, будто мяла тесто к новогодним пирогам.

Видимо поняв, что за ними наблюдают, мужчина сдёрнул с крючка дублёнку и загородился. Но активная возня мешала самодельному занавесу удержаться на месте. Всеобщему обозрению открывалась то вспотевшая женская спина, то мускулистый мужской зад с болтающимися, как два языка в одном колоколе, яйцами.

Через какое-то время женщина так закричала, что в дальнем конце вагона не допели частушку.

В этот момент лицо Марианны оказалось совсем рядом, и как-то естественно губы слились в горячем поцелуе. Андрей двумя руками мял грудь Марианны, какая-то туманная мысль зашебуршилась в его голове: «Маринка меня не простит! А за что прощать? Она же ничего не узнает! » Этого было достаточно, чтобы успокоить себя.

Соседи откинулись в креслах и погрузились в сон, будто минуту назад не пыхтели и не кричали от оргазма.

Куртка Андрея, сорванная с крючка для прикрытия, свалилась в проход и напоминала пьяного мужа, упавшего у порога своей квартиры.

Обнажённые груди Марианны не давали парню покоя: он усердно прикладывался к каждому из сосков, усиленно работал языком, как будто недопил материнского молока в грудном возрасте.

Преодолев барьер стеснительности, Марианна полностью отдалась сексуальной забаве. Её левая рука гладила затылок Андрея, а правая ушла в промежность, где всё было набухшее и горячее. Вздыбленный член рвался на волю и готов был разорвать молнию ширинки.

Рука Андрея медленно, как поезд от перрона, пошла под юбку Марианны. Сквозь шершавость колготок ощущалось приятное тепло и готовность девушки сделать всё, на чём будет настаивать парень.

А за окном мелькали огни деревушек, и некому их было считать.

Несмотря на неудобную позу и ворчание оказавшейся совсем рядом старушки Андрей с Марианной вошли друг в друга, как поезд входит в тоннель. Они смутно понимали, что пошёл другой отсчёт времени и весь вагон кричит: «С Новым годом! С новым счастьем! »

Через несколько минут они привели себя в порядок и застегнулись на все пуговицы и молнии. Сидели молча, вполуобнимку, как будто мысленно разбирали всё, что произошло, и выбирали один из двух вариантов: сожаление или удовлетворение. Но не о том думал Андрей. В его сознании всё явственнее возникала картина встречи с Маринкой. А это произойдёт всего лишь через час. Её, радостную, светящуюся от счастья, по-детски машущую рукой, он увидит на перроне и помчится к ней сломя голову, как будто никто не был у него в попутчицах и уж, тем более, не будет никогда.