Мой не прочитанный, но прожитый он-лайн роман или Слушать читать эротические секс рассказы романы измены бесплатно без регистрации

Женский (но не дамский)

Роман с настоящим Мужчиной

иронично – эротичный (в силу особенностей персонажей)…

Не рекомендуется к прочтению детям до 16  (даже и в присутствии родителей),

Мужьям после 26-летнего брака и жёнам без царя в голове…

Написан  под влиянием внезапно (наконец-то)

случившихся переживаний,

для одного единственного человека,

однако  не исключает прочтения несколькими

его особо доверенными друзьями

( желательно «без размерными»),

без согласования с автором,

но с уважением к его чувствам.…

Сохранены стиль речи (а также поведения)

и манеры (вернее их полное отсутствие) автора,

а также,   наиболее значимые (на взгляд автора),

комменты  от Главного Редактора

на правах непосредственного Героя Моего Романа.

Все персонажи НЕ вымышленные.

Совпадения – НЕ случайны,

Переживания -  подлинны,

Слова  (и музыка) – искренни,

Эмоции  - НЕ преувеличены (но - через край),

А желания -  откровенны и потому волнуют…

ПРОЛОГ

( пока -  не эротичный, «но  - потенциал чувствуется»  ( (с)  «Красотка»).

Белоснежный лайнер (куда ж без него – роман-то женский, классика жанра, стало быть) отвалил от Пукетского причала Рассада Пьер.

Через пару часов, когда он причалит к ПиПиДону, у меня,

может быть, начнётся новая    жизнь…

К чёрту «может быть»!   … по-другому -  быть не может!

Просто потому, что не может быть никогда…

Я давно хочу этого мужика и, по большому счёту, ему от меня никуда не деться.

Как там говорил один из деятелей эпохи Пугачёвой:

«Берите столько прав, сколько сможете проглотить... »?

Вот и не удивляйся, любимый…

Такие мысли вертелись у меня в голове, а под винтами ферри-бота  Пукет-ПиПи

кружила мутная, в порту, вода, и даже слабо верилось, что всего в 30 милях

к юго-востоку отсюда эта же самая вода (и не только она)

будет ласкать и манить меня  своей лазурно-прозрачной нежностью целых три недели…

Ну, может и не эта самая…и, может, не все три недели на пИпах…

Там видно будет…

Кто ждёт меня на ПиПи? ... О-о-о,…это отдельная история, читатель…

Пожалуй, поясню «расстановку сил»  и несколько моментов предшествующих событий.

-Круто! …не,   - серьёзно, …если так и удержишься…?

- Легко!..

ОН и Я - всё ещё не глава, но уже не пролог…

В принципе, кто он, вам, читатель,   должно быть известно (мне вот пока - не очень).

И известно тем, кто (возможно) прочтёт это (кроме него).

Если он дал вам это читать, значит, вы чего-то стоите и сами знаете, чего стоит он…

Сергей…Серёжа…Серёжка…сколько раз я повторяла это

ставшее близким имя   за несколько последних …дней?... недель?... как бы не так…- месяцев!!!

Вот именно, -  месяцев!

Кто я?

Тут с пониманием ещё хуже…

Мне 47 , я умна, образована, обаятельна, нескромна, весела, но  полна комплексов.

Дружба со мной нравится многим, но немногие на неё отважатся.

По этой причине, друзей практически нет, есть приятели.

Пожалуй, не красавица, но что-то во мне, однозначно, есть:

«…Я никогда не была красива, но я всегда была чертовски мила…» ((с)  Фаина Раневская).

Я адекватно воспринимаю мир и себя в нём.

Я не прячу голову в песок, когда «система идёт в разнос» и рулю «до последнего».

Даже когда все остальные уже  катапультировались и рулевая подвеска  вхлам.

Я - не святая, само собой, а уж если мне в голову что втемяшится

( а Он втемяшился прочно), то тут лучше держаться в стороне,

особенно чересчур впечатлительным натурам…

Он оказался натурой хоть и впечатлительной (в смысле тонкости восприятия),

но, похоже, не робкого десятка, раз не слинял в первый же мой заёб,

случившийся по причине растерянности от нахлынувших чувств*c  при знакомстве с ним.

Я давно запретила себе волевым решением жалеть себя, вопрошать «За что?! »,

научилась жить сама по себе и не нуждалась в чьём-то обществе,

разве что провести вечер за весёлой болтовнёй с мартини

и ничего не значащими хохотушками (тут уж меня хлебом не корми…)

со знакомыми (и только) мужиками…

С бабами у меня ещё хуже  …Ну, в смысле, не сложилось…

А, чёрт! …ну, в смысле  -  дружба…

Что ещё?..   а, да…  замужем (увы), сын (не увы) - 25 лет.

В общем, этакий синий (с красными крапинками желаний)

чулочек с нормальным чувством юмора и недюжинным потенциалом чувственности,

предпочитающий  «не будить в себе лиха, пока оно тихо»…

И вот  – случилось…в смысле, разбудили…

бомба///  взрыв///  лобовое столкновение///  11 сентября/// отказ всех систем управления///

кранты/// отвал башки///   крушение душевого спокойствия…

Так бывает? ... в Романах – да!

Он, мой возмутитель спокойствия, приехал на пИпы третьего дня,

перед этим мотался ещё где-то, кажется, с какой то «никакой» тайкой,

что мне, в общем, было поровну…

«Никакие» мне  - не соперницы, а таких, как я   - больше нет.

И к тому же в свои  годы я уже понимала, что

«есть только миг между прошлым и будущим, и именно он…»

и наступал сейчас в моей жизни, надвигаясь с крейсерской скоростью

и ложась яркими брызгами под лопасти феррибота …

ГЛАВА  первая, предшествующая событиям…

Я прилетела вчера ночером, время поспать у меня было,

но я, ясное дело,   использовала его не по назначению.

Сначала ещё пыталась делать вид, что сплю.

Куда там…

Когда стало светать, решила, что смысла претворяться спящей красавицей

( как и во всем остальном) нет в принципе, так что пора начинать реанимацию.

А она, похоже, требовалась…

Мама дороГа-ая!..

И с такой рожей я собираюсь показаться на глаза мужику,

о котором грезила (тьфу ты, словечко, …институтка, прям!) столько ночей?..

Нет, ну он–то, конечно, уверял меня, что и встретит-то меня не по одёжке,

а уж оценит и подавно, не по ней, а совсем наоборот…

Ну, то есть без неё, видимо…

- чёрт! ... рановато заводишься,   - оборвала я себя.

Но я всё-таки женщина,   и смотреть в зеркало на эту физиономию!

Да-а-а… неисповедимы пути твои, Господи!

Стоило столько месяцев заставлять себя заниматься калланетиком,

тренировать чувство юмора и писать письма по инету,

чтоб в последний момент «перед боем» оказаться вымотанной 10-часовой дорогой,

двумя аэропортами и бессонной ночью.

Ладно, что имеем, то и будем реанимировать.

Купальник в зубы, ну, то есть не в зубы, а приладим куда положено и  - к морю.

На меня всегда благотворно действует вода.

Может, потому, что по гороскопу я  - рыбка:

-  …ага, золотая…,- скажет тот самый читатель и будет абсолютно прав.

Ну да,   золотая… а, чего тут такого?

Золотых рыбок не видали, что ли?

Вернувшись с моря, уже значительно более нравлюсь себе.

Ну и славно!

В конце-то концов, он же не видел меня в лучшей форме (фоты - не в счёт),

сравнивать пока не с чем,   и потом,   должен ценить во мне

не только бренное (ну, справедливости ради, не так, чтоб уж очень) тело,

но и мою  нежную и ранимую  душу.

Опять же, и неземная  любовь к нему -  чего-то да стоит?

Во-о-от!..

Хотя покажите мне хоть одного мужика, который бы это ценил,

случись это отдельно от первого (телесного, так сказать) фактора.

Каждый первый скажет, что ценит в тебе характер, золотое сердце, ум, такт, и чуткость,

и тут же посмотрит на грудь и ноги.

С ногами, как раз, у меня проблем меньше всего,

вот и будем использовать их в стратегическом, по  возможности, масштабе.

Как?   О-о-о, читатель…

Но начнём по порядку, и не будем забегать вперёд…

Всё ещё

ГЛАВА первая, домашние заготовки…

Как и у каждой женщины, при первом (ах-ах-ах, в мои–то годы…),

романтическом свидании, у меня они тоже были.

Одна из них – место встречи

(которое,   как известно,   «…на переправе не меняют…»,

…или это про коней?   …а, черт!   …какая разница),

а также   способ этой встречи, вернее  - шанс,   состояться ей в том формате,

который устроил бы, прежде всего,   меня.

К решению о «процессе опознания» прибывающей на белом теплоходе  «любви»

- не забывай читатель, что мы (почти) не знакомы -

были актуальны какие-то заранее обговоренные  «горшки на подоконнике» -

явки, пароли и опознавательные знаки.

Когда- то давно, в начале нашего виртуального знакомства,

мой Мужчина сказал мне, что я похожа на Алису Фрейндлих.

Хотел похвалить мою незаурядную внешность, сразившую его наповал?   -  скорей всего.

Примерно в то же время мы начали строить предположения

о нашей возможной  «встрече на Эльбе» и шутливо вопрошать друг друга:

-ой, а как же я узнаю, тебя, любимый? Ты что-то будешь держать в руках?

Где ты найдёшь на пИпах журнал «Огонёк» за 26 февраля 63 года?

И тут мне пришли на помощь мои ассоциативная память и образное мышление

Этого уж добра у меня не отнять – и вправду, есть за что

«полюбить» до смерти…(до смерти – без кавычек,   кстати).

И, придя мне в помощь, обозначилось уже на словах:

- а давай так. Встречай меня на причале, а узнаешь меня…,-

калейдоскоп воспоминаний, каких-то обрывков фраз и образов,

девичьих первых волнений от созерцания чувств и мыслей других людей на телеэкране,

короче, всё то, что принято называть ёмким и ничего не значащим словом

«первый сексуальный опыт», поднял из глубин моего подсознания

пока какой-то смутный, неосознанный ещё образ, и я ляпнула:

-…узнаешь меня по цепочке…на ноге, -

- Блин, почему на ноге-то? – тут же подумала я, -   эротичней, что ли? или не так банально?

Пока язык ещё запнулся на последнем слове, в голове промелькнуло несколько вариантов:

- …на шее? - нет, не пойдёт, банально, каждая первая носит цепочку.

Где тогда? Может, не цепочка, а серьги?   ... хе!   … дырков в ушах нету – опять незадача.

И тут ко мне из таких далёких девичьих лет, из поры предчувствий

и  волнительного узнавания «высоких отношений» ((с) «Покровские ворота»),

явился образчик той самой первой чувственности в лице незабвенной Алисы -

не той, что в Стране чудес, а той самой Фрейндлих,  

на которую, как сказал он, я и похожа чем-то там…

Отступление от

ГЛАВЫ первой – воспоминание о Любви…

Давным-давно, когда я была чуть моложе и значительно глупее,

верила всем людям, особенно, почему-то, тем, кто сказав,

что хочет «заботиться обо мне» (это ж надо так сформулировать, мать твою…),

предложил в помощь по жизни свои …э-э-эээ…ну, что там было,

я теперь знаю ещё меньше, чем тогда, но уж точно не то,

что формулировалось,   как «руку и сердце».

Так вот тогда, когда я верила всем, а не только далёкому и желанному Серёжке,

Я видела занимательный фильм.

Не помню ни названия, ни пьесы 

(скорей всего, судя по драматургии,

это была экранизация какой-то пьесы, как тогда говорили - телефильм по пьесе…),

ни режиссёра, ни даже сюжета.

Кажется, у них там плохо кончилось (т-т-т)…

Помню только начало фильма:

Красавец Лановой снимает трубку телефона у себя,   похоже, дома,

и говорит своим бархатным, чуть с хрипотцой, неподражаемым голосом:

- Слушаю.

Из трубки доносится  характерное пришепётывание Алисы (той самой):

- Встречайте меня. Я еду. Поезд №    .   Сегодня. Вечером.

Лановой явно обрадован, но дыхание держит:

- А как я узнаю Вас, прелестная незнакомка?

- Я буду в серебряных босоножках.

Гудки…

Следующий кадр:

Перрон, куча людей, как-то сыро и серо, явно  - не лето.

Лановой -  в тёмном (тогда все были в тёмном) плаще, смотрит вниз.

Мелькают серые/чёрные/тёмные брюки, ботинки, чьи-то сапоги, бесконечная серая масса…

И вдруг  - они! …лёгкие, летние, такие беззаботные и такие чувственные босоножки…

И именно – серебристого цвета.

Они приближаются к нему и та (конечно, это Алиса),

на чьи ножки они надеты, радостно закидывает руки ему на плечи.

Его взгляд!   …наверное, ради того, чтоб на тебя так смотрел твой мужчина,

можно и по снегу… и даже – босиком, не то, что по осеннему перрону в босоножках.

Непонятки для зрителя тут же улетучиваются.

Они явно женаты и явно – давно, но любят друг друга (тут и к гадалке не ходи)

безумно и трепетно (а может, как раз трепетно и с умом).

Дальше уже не интересно, да и не помню я.

Говорю же, кажется, они плохо кончили («т-т-т на вас ещё раз…»(с)).

- Чего-то я такого фильма не знаю, … правда, есть?

- Правда, конечно,   правда.

Правда,   это было о-о-очень давно. В другой жизни.

Мне казалось тогда, что они такие старые (хоть и безумно красивые в своей любви)

и даже было обидно     на режиссера - - ну почему он выбрал таких старых актёров!

Это сейчас я понимаю, что им тогда было едва ли не меньше лет, чем мне теперь.

И жизнь их (и моя) может быть (или начаться) в любом возрасте.

Вот эта цепочка образов и обрывков воспоминаний и промелькнула во мне,

приведя к такому простому и изящному  решению  - как узнать меня при встрече.

Всё это вы, мой дорогой, читали на порядок дольше, чем, возможно, следовало,

но мы ведь никуда не торопимся, правда?

Я, по крайней мере -  нет.

До того, как к причалу ПиПи подойдёт тот самый ферри,   я  - абсолютно свободна!

Отступление от всё ещё той же

ГЛАВЫ первой – вторая домашняя заготовка.

Значит, тем лучше.

Именно цепочка и именно – на ноге.

Почему тем лучше?

Да потому, что,   во-первых, я уже говорила, что ноги это то,

чего мне можно пока не прятать (за другое -  попозже поговорим),

Во-вторых,   то, что он будет высматривать именно мои ноги,

а не вертеть головой по сторонам, даст мне призрачный шанс увидеть его первой.

Почему мне казалось это таким важным – увидеть первой?

А чёрт его знает!

Мне кажется, что если я перехвачу его взгляд, когда он впервые коснётся меня

( взглядом- взглядом пока ещё, дорогой читатель),

я смогу понять многое.

И не только про себя, но и про него. А возможно, и про нас.

Ну, да,   все женщины - наивные  и романтичные (хоть чуть-чуть)  дуры.

И тут  -  он прав. Опять.

Но, в конце-то концов, надо же хоть во что-то верить!

ГЛАВА первая,… фух!   – окончание её.

Итак, мизансцена продумана, условия подготовлены,

главная героиня всего этого безобразия готова  давно.

Тогда  - действовать!

Цепочку - на ногу, на себя надета голубая туника цвета пипИшной воды,

приятная на ощупь (надеюсь, не только мне) из почти (что тоже неплохо)

непрозрачной  марлёвки  (неплохо, не то, что непрозрачной, а то, что почти)

с длинным рукавом, чтоб не спалить кожу.

У меня и так вся спина, как у героинь бразильских сериалов,

любящих солнце, как и я,   -  в  веснушках.

Которые,   кстати,    велел мне свести мой замечательный Серёжка

( надеюсь, просто шутил, а не намекал),

но которые будут красоваться там, где им положено!

Вот уж – нафиг!    Ещё бы не хватало!

Кому не нравится, может раздевать меня исключительно

при полном затемнении, как при бомбёжке  в осаждённом городе.

«И  что ещё? … да, что-то ещё …А! … ((с) Фрекен Бок),

Да, правильно, и – снять штаны!..

Нервно подхихикивая,   я стягиваю бриджи

в тесном пространстве между рядов кресел феррибота.

Благо, весь ряд пуст, как и,    в общем,

не очень-то многолюден  салон 14-часого пипИшного ферри.

Видимо, народ, в основном,   путешествует утренним рейсом.

Надеюсь, моего хихаканья никто не слышит.

О-о-о!   …не подумай! …ничего неприличного, поверь!  

мой уже почти совсем близкий читатель.

Туника вполне подходит по длине к тем юбкам (я уж не говорю за  «широкие пояса»),

которые носят  даже в городах.

А тут –  пИпы!..

Тут  - все ходЮт «без штанов»!

Так что я вовсе не буду выглядеть белой вороной.

К тому же, бельишко при мне, хотя Серёжка

и настаивал на обратном, но уж  - сорри…

А вернее,   ну уж – фигушки!…

«Может быть, …  потом, …когда-нибудь, …если он захочет» (почти (с)).

И ясно дело – не на улице.

Всё же  марлёвка хоть и почти непрозрачная,

но «достаточно белое» (незагорелое) прямо под вырезом,

и «достаточно чёрное» (тут уж от природы, что есть, как говорится) – значительно ниже,

уж точно будет «сверкать».

Причём  - полной палитрой (а не чёрным и белым).

Причём,   для каждого – своей,   насколько у кого хватит фантазии.

А у меня,   всё же,    нет  намерения  -  совратить   всё взрослое население

( включая приезжих  фарангов) данного отдельно взятого острова.

Мне -  не нужны все, мне  - нужен один.

Зато – какой!…

Кроме того, что было надето на мне (теперь уже меньше),

со мной было совсем немного барахлишка.

Снятые брючки я аккуратно уложила поверх

кое-каких цветастых тряпочек и прочих очень необходимых вещей,

сбор которых доставил мне сегодня утром несколько весёлых минут.

В поездку на пИпы я не потащила весь чемодан, оставив его на хранение в отеле.

Вот прикольно будет, если я не смогу потом заехать за ними.

Нет, ну то есть я, конечно, не собиралась за Серёжей и в огонь, и в воду, и в…ага…

Ну, куда он потом планировал после Тая.

То есть, не так…

Я-то, конечно, хоть куда за ним, не то, что на пИпы

вот припереться с другого конца планеты,

а  хоть в…в Красную Армию!   …если возьмут…

Серёжка, в смысле,   если возьмёт…

Ну, если по «конкурсу» пройду, значит.

Однако же,   как завернётся маршрут в ближайшие дни,

трудно предсказать, да я и не пыталась.

На всякий случай оставила свои контакты в отеле и куда мне его,

багаж этот переслать, если что.

За небольшую плату и  столь же небольшую часть моего обаяния,

это оказалось не таким  уж и невозможным.

- …«относись к людям искренне, и они  тебе сами всё расскажут» ( с).

А, ну и ещё при этом – «…улыбайся! ... люди это любят» ( с).

Со мной была сумка, типа «дамский баул»,

в которой можно было пронести бегемота небольшого размера,

причём он бы там помещался вполне комфортно…

И чего их «дамскими»  называют, ума не приложу….

Ни одна ж дама, в здравом рассудке, не возьмётся её  поднять,

если использовать её полезную площадь с нормальным КПД.

Утром, решая, что взять с собой, я сложила туда запасную тунику

( розовую, парную к той голубой, которую надела),

- Серёжка, это для тебя, чтобы можно было наглядней представить всё.

В голубенькой у меня много фоток есть… и на пИпах,   например…

Подумала,   и кинула ещё одну, цветастую размахайку, пару маек

и ещё одни бриджи на непредвиденный случай…

Ну и то, право слово, мало ли в каких

обстоятельствах мне предстоит раздеваться/одеваться,

мож -  и в экстремальных…

Я даже чуть покраснела от таких мыслей и тут же разозлилась на себя:

- Вот дура-то малолетняя, к свиданию готовится!

Я, конечно, одевать и первые-то штаны не планировала…

В прошлый раз, когда я была на ПиПи…упс…стоп…

не надо нам таких воспоминаний, не туда занесло…

«Как мне говорила мама:

- «делая предложение одной женщине, нельзя рассказывать ей о другой» (с)

-«ах, во-о-он как оно, оказывается,   делается…»(с)»

Я немного тормознула на ночной рубашке…

Потом покачала головой, нет,   пожалуй,   вот  ночная рубашка,

это,   пожалуй, последнее, что мне может пригодиться в ближайшие дни…

В крайнем случае, у Серёжки чё-нить одолжу…

Размерчик, вроде, подходящий.

- ты там что-то говоришь, Серёж?

- Да…придётся, наверное, жену всё же выебать. Не дотерплю я до завтра…

- Скотина ты бессовестная, вот ты кто…хоть бы уж меня пожалел…

- Ты за три тыщи км во мне подымаешь…чего же ж жалеть-то?

- Как слог? ... Полякова, всё же,   ближе, мне думается…

Устинова -  и интеллигентней,   и скучней.

Кроме сцен секса… 

Попробуем «совместить таланты…»,

ну, когда до них доберёмся, до сцен  этих, стало быть…

Я хихикнула и -  почему-то -  оглянулась на дверь…

А вот пару трусов я, всё же, возьму, … да и «ежедневки» мне не помешают

( что-то мне подсказывает, что как раз - наоборот…)

Я,   конечно, насколько могла,   ознакомилась со  вкусами своего избранника по инету…

Но, во-первых, мало ли чего человек в нете не понапишет

( вот я, например, – напьюсь, так и не такое напишу…ну, кто знает, тот поймёт),

а во-вторых, может не всем нравится «запах женщины»,

(из окружающих, тех,   кто секса не планирует со мной)

особенно, если её, женщину,   забыли вымыть накануне…

Или времени не хватило, например…на помывку…

Ну, мало ли   «срочная эвакуация», там.

Мне стало по-настоящему весело…фух! …вроде  - отпускает…

Туда же, в сумку, полетели карточки/документы и очередное,

но такое же непритязательное цифромыло, как и в предыдущих поездках…

Чёрт-чёрт! …да сколько можно!

Неужели я так и буду вспоминать то, что мне не хочется?

Я попыталась опять вызвать своё недавнее весёлое и беззаботное состояние

и мне это почти удалось, правда, только -  с пятой попытки,

самым проверенным способом…

Я представила, как я стою на балконе того домика,

фото которого я выложила перед Серёжкой ещё давным-давно,

как только в голове у меня родилась эта бредовая идея о «свидании на  ПиПи».

Тогда это казалось чем-то вроде игр разума, не всегда, впрочем, ясного…

( а чем  это вы тут дымите?   …а чего это от вас так вкусно па-а-ахнет?

А дайте,   мы тоже попроо-о-обУваем…)

Ну, тут уж что имеем, как говорится…в смысле, разума…

Так, что ещё?..

Косметика – нет (говорит, что терпеть не может, возможно  - и так).

Да и выбор -  не богат…

Дезик не возьму, пусть «лошадку» нюхает,

раз такие вкусы задекларировал.

Думать надо, чем наше слово отзовётся…

Да и купаться буду часто, почти всё время, так что  -  не принципиально.

Но, всё же карандаш (старый проверенный « друг» с ласковым именем «один за всех»),

которым можно хотя бы «нарисовать глаз», так, едва заметно,

чтоб не понял – тень от ресниц или линия, размытая и нечёткая,

едва изгибающая взгляд вверх, к вискам…

Ну, может, и губки когда подрисую, хотя это   -  вряд ли…

Я опять развеселилась, …тут мажь - не мажь, всё одно -  не на пользу (надеюсь…).

Ну, то есть - не на то, что не на пользу

(бедный Сережка, «у бегемотиков разболелись животики…»),

а на то, что -  рисуй, не рисуй…

Да, чего-то я не на шутку разошлась…

Пора и на причал собираться, вот-вот минивэн придёт…

Мой единственный (пока?) читатель, возможно уже озадачился вопросом:

-А чего сидела до обеда?

Вроде не спала, и делов-то никаких не было…

Ну, и  плыла бы себе утренним.

Неужто - не известно, что на пИпы два ферри идут – с утра и с обеда…

Дык, в том-то и был коварный замысел…

Ну, вот смотри, дорогой мой читатель…

Приеду я утром, радостная встреча, то  да сё…

Островок ПиПи небольшой и до вечера -  не прошляешься.

Да и жарко…и отдохнуть охота…да и вещички куда пристроить…

Значит, что?   Значит,   волей-неволей, а в отель -  попрёмся…

А там что?... во-о-о-от!… А я  и говорю…

А  - полумрак?   а – лунная дорожка?   а – романтИк? в конце концов…

Не, ну я не пионЭрка, конечно,

но, в первый раз – как в первый…кхе…класс чо ли?

Тут только одну рифму знаю.

Вот почему так? ко многим словам - аж по две (и обе хорошие),

как, например, спросят - где-где?..

И дальше изящный ответ:

– уехал в поэтический тур по Караганде за рифмами…

Тьфу, ты, пропасть,… всяка ерунда в голову лезет, только расслабься…

Да и про Серёжку чёто опять завелась…

Может, и плету,   чё ни попадя,

чтоб не обращать внимания  на своё состояние…

Та-а-ак, …после романа за сонет возьмусь,… если дальше так с рифмами попрёт…

Ну, вот… я о чём?..

- . Серёж, помогай, ты меня совсем «расслабил»…

… или наоборот?

А, да, наоборот… про первый раз я …

Приедь я утренним ферри,   когда целый день считай впереди,

догулять до «лунной дорожки у кровати на полу»

-не получится  не только по техническим причинам,

но и ввиду  невозможности терпеть его рядом столько

времени и не прикоснуться, куда давно хочется…

Значит, догулять – не вариант,   а тогда  придти в отель

и чтоб ничего?.. это вариант,   чо ли?…

Не-е-е-е, это  -  не наши методы…

Эттт,    вроде, не про него… и не про меня…вроде…

Хотя, где – где? истина? ... ну, да, там…см. выше…

Возможно -  всё!!!

Как говорит мой визави…

-Да, Серёж?

Итак, …с чего мы  там начали? Роман-то?..

Белоснежный лайнер,   «бороздя просторы…  большого театра…» (с)

- что ты хотел, любимый, это же -  «дамский роман»,…

А я  - Кто?

Во-о-от,   я   -  главбух с физтехом…

Как-то ни то, ни то на «даму» не того…

Ну, с большим натягом, то есть…

Вот и похохочем немного над этими «романами»….

По мере приближения к цели время

как будто растянулось и стало тягучим и липким.

Похоже, теория Эйнштейна всё же работает.

Иначе чем объяснить, что полчаса наедине с любимым пролетают как миг,

а вот дождаться полчаса до этой встречи…

Всё,    не могу больше!

Счас удар хватит!

В пору валерьянку пить, дура старая, а не по мужикам бегать.

Надо срочно что-то предпринять, чего-нибудь такое – эдакое,

иначе лопну, как струна, так и не зазвучав.

Попробуем  «зазвучать», но осторожненько,

не вызвав негативной реакции мировой общественности…

Я оглянулась по сторонам и тихонько свистнула.

Ещё раз воровато оглянулась,

проверяя  адекватность реакции окружающих.

Реакция была абсолютно НЕадекватна…

Т. е. никто не покрутил у виска пальцем,

а некоторые даже смотрели с интересом.

И -  явно -  ждали продолжения.

Ага, публика есть,   и по  большей части, вроде, благодарная.

Ну, что ж, попытаемся  оправдать ожидания…

«…Остапа несло…» (с).

И я  запела:

-   когда весна придёт,   не знаю…

Очень душевно так запела и без напряга…

Не так уж и громко, так  - в полголоса, чтоб на второй палубе,

(снаружи), слышно не было…

- Серёжка, не смейся…

Если б я чего-нибудь такого не сделала -

- лопнула бы от переизбытка чувств*с.

Сидевший через 4 ряда со своим семейством итальянец,

стройный и чернявый,

- количество детей установить со сколь-либо

значимой точностью не удалось –

они все находились в постоянном движении,

одобрительно воскликнул «браво, синьорина…» и показал OK.

О-о-о! … я уже «синьорина»!..

Как, однако, женщину красит счастье…

А я ж ещё не доехала.

Что ж со мной около Серёжки случится?..

хм… в детство бы не впасть ненароком…

Зато  супруга этого милого человека, похвалившего мои  скромные  таланты,

зло сверкнула на меня глазами, а я, убедившись, что мой нежданный почитатель,

оценивший самобытность   исполнения, не смотрит в мою сторону,

не удержалась и показала ей язык…

Она аж захлебнулась от моей наглости.

Ну, и фиг с ней… мне сегодня всё можно.

Вот почему, если мужик нормальный,

жена у него – «  не   приведи  Господи…» (с)?

А   вот  если мужиков  последних в очередь раздавали,

так  -  « …дай Бог каждому…» ((с)  Ширли-Мырли)?

Я даже петь перестала, так меня эта мысль заинтересовала…

Петь расхотелось. Но и трясти от напряжения перестало.

Тоже результат.

Ладно, держись, дорогая, немного осталось.

Самое трудное позади. Что есть хуже « ожидать»?

Правильно… - «бегать за ожидающими».

Мне бы только быстрей его увидеть, а там уж будем на судьбу уповать,

отступать-то -  всё одно будет некуда…

Я взглянула на часы. Да,   скоро дойдём…

Вот и проход между пИпами показался строго по курсу.

Я вздохнула поглубже, подтянула к себе свою изящную сумочку.

Пойду-ка я лучше на воздух.

Пока   меня тут эскалация международной напряжённости не накрыла.

Жена итальянца,   видимо, разглядела во мне, по меньшей мере, классового врага.

Может, надо было с репертуаром - повнимательней?

Ну, там  из «Риголетто», например, что-нибудь…

Я потащилась по проходу  к выходу на палубу, где уже начались движняки.

Мы входили в бухту ТонСай…

ГЛАВА вторая.

Встреча:

«…пока ещё одни слова и только самое начало»

((с) «Собака на сене»,   Лопе де Вега)

Казавшийся тихоходным на открытом пространстве

феррибот входил в бухту ТонСай, стремительно раздвигая воды

знакомого фарватера и расшугивая

многочисленные лодчонки своим ободранным боком.

Он замедлился, чтоб  не промазать  со  швартовыми.

И, наконец,   растолкав остальных, начал пристраиваться

на самое лучшее место у крайнего пирса,

от которого шла прямая и широкая улица причала,

переходя в короткую улочку, упиравшуюся с другой стороны

перешейка в бухту ЛохДалумБэй.

На нижней палубе началась суета,   пассажиры  разбирали багаж,

сваленный на корме и прикрытый брезентом от морских брызг.

А я, прикрывшись, как стеной, толпой гомонящих и возбуждённо  - весёлых бэкпекеров,

которым на багаж было поровну, всё их добро, как у меня, было с собой,

стала выглядывать Его, среди суеты и жаркой маеты причала.

Народу было полно.

Сновали тайцы с телегами, встречающие прибывших в их отели постояльцев.

Бегали подростки, предлагая какие-то очень нужные, на их взгляд, фарангам  услуги.

Европейцы, собравшись кучками около сваленного багажа, в предвкушении отпуска,

уже открывали «Сигху», на что их жёны недовольно ворчали,

а подруги призывно похохатывали (это уж кому с кем повезло).

До того, как поставят трап, остались считанные минуты,

а мой встречающий что-то не появился.

Чёрт! да где же он?..

Вроде, вон кто-то похожий? … - нет!

Идиотка!   Раз хотела увидеть его первой, так надо было

не про свои ноги с цепочками обговаривать, а про то,

какой он «горшок с геранью» держать будет…

Вот уж, воистину, когда бог хочет наказать…

Да за что, блин, за что наказывать? …за то, что я вновь поверила в счастье?

Нет,   …его -  нет…Ёпрст, а если он не придёт?

Ну, мало ли что…испугался, например…

Нет, брось, … Серёга да испугался? …совсем свихнулась в своей шизофрении.

Чего он,   параноик, что ли? Да и чего ему-то боятся?

Это я к нему за 5000 вёрст еду, а не он ко мне…

Не-е-е, нам на двоих одной моей паранойи хватит за глаза,

так что его приплетать сюда, к маниакальным страхам,   ни к чему…

Но, тогда где же он?

Мои прыжки и ужимки за спинами пассажиров не остались незамеченными.

Группа парней, за спинами которых я елозила, прикрываясь ими, как щитом,

с весёлым интересом стали оглядываться и перебрасываться

между собой весьма прозрачными, судя по их реакции, шуточками…

Кажется, какие-то скандинавы…

Ну да, скорей всего…

Если ещё и принять во внимание, что мне из-за них

ничего почти не видно – метра по 2 ростом.

Вот почему скандинавские парни такими лошадями вырастают, а?

Вроде и солнца там немного. В Скандинавии ихней.

Тянутся к нему? Так тогда бы выглядели, как  бледно-прозрачные

ростки рассады на  подоконнике перед концом зимы.

А эти, вон, …кони стоялые!

Косая сажень в плечах.

Интересно, в Скандинавии парней тоже так «меряют»? …саженями?

Даже тут я не смогла удержаться от своего фирменного «хи-хи».

Превращение в идиотку идёт полным ходом…

Интересно, это лучше, чем сексозависимая?

Надо не забыть спросить у Серёжки, когда встретимся.

Парни, похоже,   взялись обсуждать меня не на шутку.

То один, то другой оборачивались и   кидали на меня нахальные,

но не похабные, а какие-то весёло- озорные взгляды.

Мальчики, конечно, что надо!   ... но -  не мне…

Загорелые, мощные плечи.

Волосы, выгоревшие практически до бела, выглядят светлее кожи

и даже светлее прозрачных, как небо Скандинавии,   глаз.

Ребята совсем развеселились, видя, что я на них обратила внимании.

Ой, мальчики, не напрягайтесь!

Вы меня не интересуете ни в каком плане,   кроме – эстетического.

Лет так через 20…may be…когда подрастёте…в смысле, повзрослеете

( куда ж тут ещё расти-то)…

И если я жива, к тем порам, буду …

Элизабет … Тэтчер, мать твою! - опять подсознание цепляет ассоциации.

Лучше вот подвиньтесь, ничего не вижу из-за ваших выцветших спин…

Дьявол, времени всё меньше,     « а   Германа  всё нет…» (с).

И тут мне в голову приходит уже совсем нехорошее.

А если что-то случилось?!   ... Бля-я-я!

Я не говорила с ним уже…да, ... уже полтора суток…

Ну, да…не так долго, конечно.

Но для «случилось» достаточно и пары минут…

Нет, …не может быть,   …не надо!..

Господи, пусть уж он просто не придёт, потому что не захотел!…

или  - занят!   …или  - затянувшееся свидание!

Я  согласна на всё, Господи, только пусть с ним всё будет в порядке!

Нет, это паранойя…

Всё же надо было замочить валерьяночки.

Грамм сто мне бы явно не помешало.

Всё, я счас сдохну! …если его нет, то придётся мне тогда …

Ва-а-ау!!!    ...

Как долго он там стоит?

Стоит на самом виду, почему я его не видела?

Видел он меня? Вряд ли…

За скандинавскими лошадями меня невозможно было увидеть.

А он стоит на самом  проходе.

И как стоит!   …Твою же ж  мать!

Картинно и небрежно  опершись на высокие перила и спокойно

( а чё ему-то  волноваться?) глядя в синюю даль залива.

Прямо  как на моей любимой фотке…

Только рукой щеку не подпёр –  перила всё же низковаты.

А так, такой же задумчивый и вроде даже  грустный…

Ну, грусть-то мы  поправим!

Ко мне быстро возвращалось хорошее настроение,

но дрожь переживаний отнюдь не отпускала.

Просто теперь поменяла знак, с минуса  - на плюс.

Выглядел он  -  супер!

Светлые  полотняные брюки и яркая цветастая гавайка,

застёгнутая только на несколько нижних пуговиц,

на ногах  - светлые  сандалии  на босу ногу.

Ну что,   вкус у мужика -  явно есть!

Не пришёл в футболке и шортах.

Значит, всё же, хотел понравиться (благодарю тебя, Господи!).

Он прекрасно смотрелся на фоне  толпы сходящих, по уже приставленному трапу,

молодых и не очень европейцев, одетых, по большей части,

в линялые,   неопределённого цвета,   выгоревшие на солнце  и

продублённые морской солью  бекпекерские майки,

с отрезанными (или даже  неровно оторванными) краями на плечах,

бывшие раньше футболками, и – в большинстве своём, в шортах и сланцах.

А его задумчивость и рассеянный взгляд, обращённый к морю,

вроде он тут случайно, так,   вышел побыть одному в толпе,

добавляли ему того шарма, за который глупые бабы (вроде меня)

готовы простить многое…

Он изредка слегка поворачивал голову к прибывшему судну и,

не увидев ничего интересного,

( пассажиры ещё не пошли сплошным потоком),

опять  смотрел на воду.

Наконец  процесс высадки оживился,   и мой  встречающий,   всё же   вспомнив уговор,

( наверное, к этому была промелькнувшая на его лице тень улыбки),

стал разглядывать приближающихся пассажиров.

Само собой, эту игру с цепочками и прочей лабудой,

он до конца выдерживать не собирался

и с улыбкой смотрел  на лица  сходящих по трапу людей.

Меня он увидел, когда я, пройдя « в паре» с какой-то тёткой,

спрятавшись за неё,   вышла  «на финишную прямую»,

и шла уже прямо на него.

Нас разделяло метров 20…

Сердце забилось ещё сильней, хотя такого уже

быть просто не могло по физиологическим показателям.

Я помахала рукой, он махнул в ответ, но другой руки с перил  не снял.

Дьявол, а что мне дальше-то делать?…

Ну, вот я столько ждала и что?

Подойти и кинуться ему на шею?…

Как-то стрёмно,…страшновато, я б сказала.

Руку протянуть, типа,   - Здравствуйте, товарищ!? … ещё хуже!   почти идиотизм...

А, чёрт! …да гори оно всё,   синим пламенем!

Пусть сам что-нибудь придумает!

Я всё же почти протянула ему руку, подойдя  вплотную,

и Серёжа,   перехватив её, обнял меня другой за талию

( ну, это образно, кхе-кхе…, художественное преувеличения,   в общем, … про талию-то…)

Правда,   не стал прижимать к себе (а вот это правильно, не всё сразу…).

Он улыбался и смотрел мне в глаза, почти не мигая.

И молчал.

Разглядывал…

Я тоже улыбалась.

Улыбкой блаженной дуры и тоже не спешила что-то говорить.

Пусть первый скажет…

Я ещё его  голоса не слышала!

Я почти засмеялась…ну, да, прикольно!

Как его завести, где у меня «ключи»  и как я кончаю, мы уже знаем

( ну, теоретически, конечно), а вот какой у него голос?..

Я, конечно, переслушала всего Пресли.

Решила, что так петь он, само собой, не может.

Всё же Элвис – Король!

Но если хотя бы с таким же чувством, и в той же манере,

то я ради такого - на многое готова.

Даже лететь за 5000 км пусть бы и не на три недели, а даже ради одной встречи.

Что-то он «завис», разглядывая  мои глаза…

А!.. ну, конечно, … ищет косметику,…ну, давай, игра началась…

Твой ход…

Пока он разглядывает мои ресницы, я тоже время зря не теряю.

Пытаюсь привести свои ощущения от его близости в соответствие

со своими представлениями о том, что мне может нравиться.

Вообще-то,   мне нравится в нём всё (и уже давно),

но вот когда-то, по-моему,   Адрюшка Николаевич,   ляпнул

( хотя уверена, слышала это и раньше от кого-то ещё),

что от настоящего мужика должно пахнуть немного хорошим одеколоном,

немного хорошим табаком, и немного хорошим виски…

Ну, с виски  и табаком  мы, похоже, пролетаем (да не очень-то и надо),

а вот лёгкий, едва заметный, запах парфюма,   всё же присутствует.

Приятно!

Видимо брился с утра, вот и остался флер.

Да и вообще, пахнет он очень хорошо.

Чем-то таким невероятно свежим и светлым и,   в тоже время -

очень  мужским  и чувственным.

Скажу ему потом, что мне нравится, как он пахнет.

У меня уже столько накопилось, чего ему сказать!

Да нет, не за полтора дня, что не болтала с ним по инету обо всем на свете,

даже и о том, о чём самому давнему другу не скажешь…

Но ведь есть и то, что можно сказать только при встрече…

Только, когда глаза рядом…и чувствуешь его запах…

Я тихонечко, почти про себя,   засмеялась.

Наверное, так смеются от счастья?

Тихонечко и про себя?

Пока я отвлеклась на свои ощущения от его близости

(мама дорогая,    что же со мной будет,

когда эта близость приобретёт другой смысловой оттенок,

если я уже поплыла в его руках, хотя он  почти и не прикасается ко мне,

просто немного придерживает меня за спину),

пока всё это мелькало бессвязным потоком мыслей в моей бестолковой голове,

процесс опознания излишков косметики практически закончился.

Слегка кивнул, вроде понял, что туши нет (спасибо, языком не стал проверять).

Поднял взгляд и, наконец, отпустив мою правую ладонь,

вдруг провёл большим пальцем по линии бровей.

Чи-во?..    Нифигасе!… это чего? его подружки ещё и брови обычно подводят?

Или жена  -  негодница?

Не, я фигею с тебя, любимый…

Ну, чё? … убедился?   … Я ж говорила, всё натуральное…

Та-а-ак, …а вот это уже опасно.

Его взгляд опускается и замирает на моих губах.

О, нет! ... нет, пожалуйста,   нет! …Господи, только не здесь!…

Я не хочу получить от него дежурный,   в качестве первого, поцелуй.

А иного в толпе на причале и быть не может!

Но, вроде не собирается, слава богу!

Просто посмотрел и, не отводя взгляда, негромко сказал (наконец-то):

-Привет!..

Мои губы шевельнулись, отвечая:

-Привет…

Радостная улыбка была мне наградой за движение губ, которого он,

похоже, и ждал (а мы эстеты, оказывается!), а вовсе не собирался

награждать меня поцелуем среди толпы, которая уже и так спотыкалась об нас,

стоящих на пути у разнонаправленных потоков.

Господи!.. спасибо тебе, Господи!

Помнишь, Господи, что я тебе обещала в прошлый раз?

И я  помню, не думай, Господи, помню- помню! Договор -  в силе!!

Мне стало весело.

Как же замечательно он улыбается!

И вовсе  - не грустно.

- Пойдём,   - говорит он уже в полный голос.

И  мне он нравится тоже, в смысле -  голос.

Ну, и весь он, Серёжка, тоже, само собой.

Он берёт  у меня мою «дамскую» сумку, для чего ему приходится

отстраниться (а вот это -  жаль),   и мы идём в сторону посёлка.

Я, наконец, начинаю замечать всю красоту окружающей природы.

Каким – то странным образом, несмотря на волнующую девственность

окружающих скал, буйно поросших разнооттенковой зеленью,

природа эта умудряется сосуществовать в гармонии с толчеёй, суетой,

выкриками зазывал турдесков, жарой и общим настроением

какого- то экзальтированного веселья

(под  ганджубасом тут большинство, что ли?).

Хотя вот я-то,   точно  - нет (да и он, надеюсь).

И от всей этой красоты, оттенённой драйвом этого места,

внутри  у меня тоже начинает что-то дрожать и вибрировать,

но не противно и тревожно, а радостно и весело,

зовя за собой, вперёд, к ощущению свободы  и беззаботному счастью.

ГЛАВА третья:

всё ещё слова, хотя и не только…

Короче, тяну время, сколько смогу…

Давай помолчим. Мы так долго не виделись.

Какие прекрасные сумерки выдались!

И всё позабылось, что помнить не хочется…

Вечер обещал быть томным…

Сорри, дорогой мой читатель, но я иногда вспоминаю,

что роман всё же «женский», а не только ироничный,

поэтому приходится соответствовать.

Итак, вечер  обещал…

Да ну его, с этой «женскостью»,   к лешему!

Не хочу!

Почему я должна писать обещал? Если он уже был?  

И вовсе не томным,   а, я бы сказала -  долгожданным.

Черт, а почему бы и нет?

Именно, долгожданным… и светлым…

Ну,   светлым  -  не в смысле дневного освещения.

Солнце на почти что экваторе скатывается быстро.

Не успеешь оглянуться – а его экзальтированно-оранжевый диск,

уцепившись последним лучом за ближайшую скалу,

из последних сил пытается продлить  минуты, отделяющие  небытие от реальности.

Здесь не существует промежутка  между загадками сумерек и обещаниями ночи.

И вот  солнечный диск, став из оранжевого  -  пурпурным,

не удержавшись за соломинку воспоминаний, камнем падает в  воду.

Правда, пока  что солнце  ещё светило вовсю…

Но ведь не обязательно пробовать халву, чтоб знать, что она сладкая.

Чего я, закатов южных не видала, что ли?

Я знала,   в какую сторону нам идти, если к отелю, -

не забывай, милый читатель, что выбор места встречи – моих рук дело, -

- и лихорадочно соображала, чем отвлечь Серёжку

от кратчайшего пути к данному объекту.

Ну, потянуть время как-то…

Он-то не был посвящён в обстоятельства предстоящего свидания,

принял за чистую монету, что я еле передвигаю ноги,

типа  - от волнения подкосились.

Что,   впрочем,   не так уж было  и далеко от действительности,

учитывая, как я перепсиховала за эти сутки.

Стараясь идти как можно медленнее, я делала вид,

что рассматриваю каждую пальму и каждый кустик,

любуюсь светом, отражённым от лазурных мягких волн,

начавшим окрашивать воды в предвечерний розоватый цвет.

На самом-то деле -  я мало что видела.

Мало того, что его присутствие рядом, в такой досягаемой близости,

не способствовало душевному равновесию,

так ещё  и мысли мои постоянно возвращались к одному и тому же вопросу:

- Где можно скоротать пару часиков до заката?

А он (я украдкой разглядывала его) шёл рядом,

весь такой … желанный!

Пожалуй, в данный момент, это самое простое слово

отражало наиболее полно всю палитру моих  чувств.

Как это странно всё…

Неужели это он?

Неужели  я,   наконец,   иду с ним рука об руку и млею от какого-то,

давно забытого мною чувства,   защищённости и покоя,

несмотря на радостную волну ожидания ещё больших потрясений

всяческих устоев и представлений о том,

каким может быть мужчина, когда он хочет женщину.

Он  шёл легко и, поглядывая на меня лукаво,

улыбался про себя и как-то всё больше молчал….

К чему бы это?…

Боится меня?..   Ну, что выкину чего-нибудь эдакое?

Опять про «грабли» вспоминает?

Наверняка! …Эх, ну вот чего во мне такого неправильного,

что все от меня шарахаются?

Может, надо немного тушить в себе всякие  такие эмоции?

Ну, те  которые  через край и с нахлёстом?

Но как?!

Ну, вот притворяться, что ли?

Не, я конечно, актриса ещё та, но чтоб с любимым человеком?…

Задумавшись над этим вопросом, а также заодно

( не пропадать же настрою – вдруг чего полезное выдумается?)

над извечными: «Кто виноват? »  и «Что делать? »,

я почти пришла к верному решению.

По крайней мере, уже начала переходить от тенденции общемировой несправедливости

к отдельным фактам проявления тотального невезения в индивидуальном масштабе…

Но додумать мысль не вышло…

Серёжа, наконец-то, нарушил молчание и, ласково гладя мою ладошку,

которую он не выпускал с самого пирса,

(боится, что передумаю? …ну уж не надейся, любимый!),

ласково произнёс:

- Ну что?.. Мы -   в отель?

Ждала-то  я  этого -  ждала (ещё бы, не один месяц, я ж уже говорила),

но в последний момент (как всегда), отвлёкшись на проблемы

макрокосма в разрезе микропсихологии,   улетела мыслями так далеко,

что не успела сгруппироваться…

И на невинный вопрос среагировала мгновенно, заорав  дурным голосом:

- В отель? ... Не-ет!

Учитывая, что я всю дорогу молчала

(что  для меня, практически, подвиг,   - целых 7 минут!),

то вопль и,   правда,   получился зачётный – с хрипотцой,

хоть и негромкий, но видимо произвёл впечатление своей душевностью…

Он чуть не споткнулся, ошалело взглянул и качнул головой…

Видимо, всё же, появилась мысль о том, что его первое, то далёкое впечатление

от знакомства со мной в Инете, когда я сразу же, « с порога»,

можно сказать, проявила все свои «лучшие качества»

(Господи, как он тогда не послал меня сразу?…наверное - 

- гордость не позволила,… а может  - привычка

докапываться до причин – ФизТех, всё же, как он говорит, не пропьёшь!),

что ТО впечатление о не вполне здоровой психике

могло  и иметь в себе какое-то рациональное зерно,

а склонность к идиотизму – это моя фирменная черта.

Мало того, так я ещё, заорав сначала,

тут же прикрыла ладошкой рот и хихикнула…

Таа-а-ак, …надо прекратить придуряться,

а прямо сказать, что хотела бы где-то посидеть, выпить водички.

Чёрт! …вообще-то, я хотела не этого, а сосем наоборот.

Хотелось всё ощутимей от его присутствия,

прям счас  затащить его куда-нибудь,

и желательно,   в мягкий и тёмный уголок.

Но отступать от намеченного плана – дождаться сумерек –

я не собиралась ... Дольше ждала, в самом-то деле!

Надо, наверное,   сказать что-то умное?    К чёрту!…

Всё он про меня и так знает…

Кроме того, что узнает совсем скоро.

Я опять захихикала...

Он снова посмотрел на меня, теперь уже хмурясь…

Видимо начинает сомневаться не на шутку в моей дееспособности.

Мне стало уже совсем  весело,   и я прижалась к нему,

и засмеялась уже по-человечески.

Серёжа покачал головой и улыбнулся в ответ:

-Чего тебя так разбирает? Нервничаешь?

- Ага, -  не стала запираться я, -- а ты? -  распахнув пошире

искренние глаза, тут же «отбила подачу».

- Ну, и я …

Мне стало неловко…

От его честности и от своих «коварных планов».

Да ну его всё к лешему!…

Ну,   чего я с ним буду  в игрушки-то играть?

Скажу вот, прям счас:

- давай погуляем с часок, пока не стемнеет,

а потом поведёшь меня туда, куда захочешь.

И куда так давно  хочу я!

Только я открыла рот, чтоб наконец-то стать честной девушкой,

как он сам все за меня решил:

- Ты знаешь, тут нет ресторанов,

куда я мог бы пригласить даму, - лукаво улыбнулся он, - ты есть хочешь?

Я так заслушалась его голосом и залюбовалась его мягкой улыбкой,

что сразу не смогла найти логическую связь в его построении:

Какую ещё даму?   В какой к чертям ресторан? …Ну, нет  - так и нет, мне-то что?…

Фу, чёрт! …это он про меня, что ли?..

Да, точно решит, что я врала про свой ФизТех.

Я энергично и согласно  закивала, при этом радостно произнося:

-Нет, не хочу!…ой,   то есть, да!.. конечно!

Он посмотрел на меня, уже явно начиная  веселиться

( а я ж честно предупреждала, что со мной не соскучишься!):

- Прибавь «наверное», чтоб уж точно  огласить все варианты…

Я захохотала, влюблено смотря в его ласковые глаза.

Он подтолкнул меня, пытаясь придать мне нужное направление,

а может, притушить сверкание моих глаз?

Кажется, мы привлекали внимание.

- Выбирай, где присядем.

-Нет, Серёж, мне всё равно. Ты ведь тут не первый день, так что -  как ты скажешь…

Первые разумные слова с момента встречи…

Фух, слава богу, переломила ситуацию.

А то так и катилась бы в своём идиотизме,

вслед за постепенно спускающимся с пьедестала солнцем.

Глядишь,   и до отеля бы не дошли, послал бы меня назад…

На Пукет…к такой-то матери.

Мы как раз проходили мимо одной из кафешек на берегу,

где на деревянных столах уже начали зажигать живой огонь,

готовясь встретить ещё одну безумную ночь,

наполненную шумом прибоя, странными звуками джунглей,

криками молодых охламонов и дымом огней фаер шоу…

- Здесь? -  он смотрел не меня.

- Господи, да какая мне разница?! -  я внезапно пожалела,

что согласилась здесь посидеть.

Мне стало как-то грустно,    что он не настоял идти  в отель.

Он прав. Мои перепады настроения могут довести до срыва.

Причём -  не только своего.

Может оказаться небезопасным находиться в пределах досягаемости в такой момент.

Я грустно хмыкнула  …

За что боролись…

Ну, в смысле, то придумывала глупости, чтоб в отель рано не прийти,

а теперь вот -  расстроилась чего-то…

Он сразу почувствовал смену моего настроения:

- Что-то не так, Ларёша?..

- Всё так, Серёжка.

Да, всё так, -  продолжила я про себя.

Просто я не могу понять, как мне себя вести с тобой, милый мой Серёжка!

Я стараюсь быть «нормальной», а получается всё хуже и хуже.

Может, плюнуть и дать волю своим чувствам?

Ведь мне совсем не хочется притворяться,

что я никуда не спешу и могу сидеть тут до второго пришествия,

независимо и остроумно болтая о всякой ерунде.

Ну, если и не до пришествия, то уж до обратного отлёта -  факт!

Просижу легко!

Конечно, всё это я подумала про себя.

Да ладно, всё обойдётся…

Может,   и  к лучшему, немного посидеть и дать своим нервам прийти в норму.

Я посмотрела ему в глаза:

- Всё хорошо, Серёжа, просто я устала и так ждала этой встречи,

что не знаю как себя вести.

Он понимающе кивнул и подвинул мне стул.

Как хорошо, что он такой славный и всё понимает.

Я почти успокоилась.

И стала  с удовольствием смотреть на него, на его руки…

Как он берёт лист меню и, не спеша, протягивает его мне.

Я качаю головой:

-Сам, ладно? Я почти не хочу есть.   Только сок какой-нибудь бы выпила.

Время капает незаметно,   и когда приносят заказ,

мы уже успеваем поболтать о том - о сём, старательно обходя тему секса.

Я честно смотрела в его глаза и ни разу не сказала, что хочу его…

Я знала, что если скажу это слово хоть раз, уже не смогу остановиться.

И как мы в таком случае дотянем до кровати?

Поэтому, я предпочитала молчать.

Он понял, что я не собираюсь брать пальму первенства в разговоре,

и просто что-то рассказывал про то, где плавал предыдущие дни,

каких видел рыб и какие пляжи покажет мне завтра.

В общем, вечер начинался вполне мирно,

и меня даже немного разморило под его неторопливый рассказ.

Сергей часто замолкал и смотрел на море, потом, переводил взгляд на меня,

и он становился ещё теплее (или мне так хотелось думать?).

Да какая разница!

- Ну, что Ларёша, может,   хватит валять дурака?

Уже достаточно стемнело? Теперь мне можно увести тебя в отель?

Чёё-ё-ёрт! …он  - догадаа-ался!…Я даже застонала про себя:

О-о-о! …ма-ама дорогая!… вот дура-то! …

Надо было сказать сразу!

Не пришлось бы теперь краснеть, как маков цвет.

Тьфу ты,   пропасть! Докатилась!   …цветик-семицветик, мать твою!…

Я кивнула и прикусила губу.

Он ласково засмеялся  и,   взяв меня за руку, потянул за собой …

ГЛАВА четвёртая:

без эпиграфа (может, пока?), но с продолжением…

…конечно -  «пока»…вот:  

Я к вам пришла! Пришла издалека!

Хоть я не знаю, что случится впредь!

Но я -  пришла! А жизнь так коротка,

Что хочется заплакать и запеть….

Идти было всего ничего.

Он по-прежнему держал мою руку спокойно и уверенно,

как будто водил так меня сто раз, а не встретил пару часов назад на пристани.

Наверное, так и есть.

Сколько раз за те долгие месяцы он брал мою руку в свои сильные ладони

и вёл меня  за собой к чувственному удовольствию.

Сколько раз, сидя дома, за 3 тыщи вёрст от него,

я замирала, судорожно вздрагивая и позволяя ему…

Фух, …мне стало жарко!..

Он, по-моему,   почувствовал моё нарастающее  волнение 

и чуть погладил своими пальцами мою руку:

- Ничего, Ларёшка…не бойся! Я тебя не обижу…

Дойдя до двери  бунгало, он протянул мне ключ:

-Открывай…

Я вошла в прихожую.

Да, все номера в отелях похожи один на другой.

Напротив входной двери, за  прозрачной и нереальной преградой

раздвижного витража во всю стену, сверкало, мягко переливаясь в лунном свете, море.

Слева от входа, около двери в ванную, угадывались

в неверном свете несколько выключателей.

Я машинально протянула левую руку.

Он тут же положил свою большую ладонь поверх моей.

Я даже вздрогнула.

Разволновалась настолько, что и забыла, по поводу чего так долго мучила себя

( и неужели – спасибо тебе,   Господи, и за это!   - неужели, и его тоже?),

сидя в этом дурацком кафе столько времени.

И вот, зайдя в комнату, тут же потянулась к выключателю.

Я усмехнулась и хотела отнять руку.

Он не пустил, я оглянулась и поймала его взгляд:

- ну, что? Сережа?

Он перехватил мою ладонь, освободив её из-под своей,

правой свободной рукой, опустив при этом мою сумку на пол там, где стоял.

Но стоял всё так же, накрыв ладонью выключатель  и опершись о косяк.

Я оказалась  теперь лицом к нему.

Он молчал…

- Что? – я хорошо видела его лицо.

Он стоял  к свету, долетавшему из-за закрытой на балкон двери,

и внимательно смотрел на  меня.

Таа-а-ак…мне не вполне чётко видно выражение его глаз, но я, похоже, не ошиблась.

Мы, похоже, уже «играем»?…

Во мне весело заплясали  - пока небольшие -   искорки пламени,

в предвкушении  ласковой  игры.

Мне нравились его игры.

Нравились так, что иной раз я краснела просто от мыслей о них,

находясь за полмира от него.

Ну, давай поиграем…

Он не выпустил мою руку и теперь стоял,

небрежно опершись о стену поднятой левой рукой

и наклонив голову к плечу, как бы приглашая меня сделать что-нибудь.

И что в таких случаях делает женщина?

Попробуем пойти от простого…

Нет, ну,   то есть можно повернуться и пройти в комнату,

сделав вид, что мне всё равно.

Но, во-первых, он всё ещё держит меня за руку,

правда, не приглашая приблизиться к себе.

Ну, нет! …не так это всё будет!

Я не стану делать вид, что меня не волнует та волна упругого желания,

которая уже трепетала в нём, хотя он и выглядел почти спокойным.

Только ноздри слегка подрагивали,   и губы трогала едва заметная усмешка.

Я сделала шаг к нему и встала вплотную…

Потом,   не спеша, не дождавшись пока его реакции, подняла руки ему на плечи…

- Ну, блин, выдержка у мужика! – восхитилась я про себя, -   Другой бы уже обнял!

Ла-а-адно, я тебя заставлю отпустить этот чёртов выключатель!

Чего вцепился – то? …как в родной?

Я придвигаюсь ещё теснее и почти касаюсь его губ.

Нас разделяет только дыхание.

Я чувствую,   как бьётся его сердце,   и он уже раскрыл губы, чтобы поймать мои.

Я коварно улыбаюсь и начинаю разворачиваться к нему спиной.

И вроде невзначай, забыв опустить руку с его плеча,

прижимаюсь к нему всем боком, продолжаю скользить по нему, уходя…

Я уже почти  спиной к нему,

делая вид, что счас вот повернусь - и поминай, как звали!

Что в таком случае сделает нормальный мужик?

Правильно, постарается удержать…

Только надо не очень спешить, чтоб успел поймать!

Ага, нормально! …реакция  есть!

Правда, он не сразу понял, что я собираюсь отступить от него,

только на мгновение прижавшись спиной,   и чуть не опоздал

( пришлось ещё притормозить)

перехватить меня рукой (наконец-то) поперёк живота.

Но, выключатель, всё же,   оставил в покое!

О- о-отлично!… Один-ноль…

Он даже и не вспомнил,

за что так «боролся» минуту назад!

Его рука обнимает меня где-то пониже груди,

Второй,   правой рукой он ерошит мне волосы на затылке и не то целует,

не то дует, пытаясь уловить мой запах.

Я мягко отвожу его руку -  он не противится.

Ещё рано…

Теперь -  мой ход…

Ты сам затеял, милый!

Ту подачу выиграла я.

Мне не хочется отрываться от него, но я делаю над собой усилие и иду через всю комнату.

- Только  пусть он пойдёт за мной! - прошу я, уже не известно к кому обращаясь

(бог-то тут причём?).

Открываю раздвижные двери и выхожу в легкий южный вечер

и плеск луны в тёмно-шевелящейся воде где-то внизу, у основания  крутого холма,

на котором на сваях стоит наш дом.

Он не стал переигрывать (спасибо, милый!) и, подойдя сзади,

снова обнимает меня и теперь уже настойчивей пробует на вкус мою шею там,

где влажные от жары и желания волоски, прилипли к коже:

- Я так хотел тебя весь вечер, а ты теперь бегаешь от меня?

Меня тут же насквозь пробирает дрожью от его тихого голоса

и высказанного вслух желания.

Я вцепляюсь в перила мёртвой хваткой и закидываю голову,

подставляя ему изгиб шеи и даже немного поворачиваюсь,

чтоб ему было удобней целовать.

Но он не только целует, он успевает говорить мне, какая я мягкая и желанная …

Руки его поднимают мою тунику от бёдер, скользят под ней, поднимаясь к груди.

Я почти вижу затылком, как он недовольно морщится, натолкнувшись на ткань лифчика.

Ну да, милый, а что же поделать?

Придётся как-то избавить нас от этой условности…

Я поворачиваюсь в его руках лицом к нему и тихонечко смеюсь,

давая ему возможность расстегнуть все крючочки:

- Уж с такой-то малостью ты справишься, Серёжа?

- Серёж, ты справишься? ...

- ты молчишь?..

-Ну, тут ещё не понятно, как этот лифчик  извлечь из-под туники – рукава- то длинные.

Есть соображения? …

Ладно, я потом что-нибудь придумаю,

куплю какой-нибудь такой - растакой,   у которого лямки  автоматически отстёгиваются,

как только то, что в нём,   начинает проситься наружу…

Я тоже не теряю времени и расстегиваю оставшиеся пуговицы на его рубашке,

так, что ему останется только смахнуть её, когда захочет, и берусь  за ремень.

Я смотрю ему в лицо:

- Пойдём в комнату?…

Он нехотя отпускает меня и что-то ворчит при этом…

Видимо, сетует, что с этими «девственницами» столько мороки…

Я понимаю, что он подсмеивается, и в тон ему храбро заявляю,

что это только начало, возни будет уйма, так что, может, ещё передумает?

Он делает задумчивое лицо, на вид вполне искренне

прикидывая такой вариант - передумать,

и я, не выдержав игры, смеюсь, закинув голову, и тяну его за собой.

Зайдя в комнату, я, оставляя открытой дверь, задёргиваю прозрачные шторы,

а Серёжа, воспользовавшись тем, что руки мои подняты вверх

( ну, да, я давно «сдаюсь») убирает из-под туники уже ненужную тряпочку лифчика и,

проводя своими горячими руками по моим бокам, сдвигает трусики,

скатывая их вниз, так,   что мне только остаётся перешагнуть через них.

- Тунику снимать будем, нет? Или пусть пока?..

- Пока пусть остаётся…потом...

Я уже не хочу делать вид, что мне интересны шторы.

Они воздушной стеной, не мешая лунному свету,

но играя невесомыми тенями, отделяют нас от внешнего мира…

Пока я делаю пару шагов до кровати…

- Серёж, там их две…но та, которая ближе -  узкая…

Дотянем до другой или как?... или эта пойдёт?…

…Серёжа успевает освободиться от брюк,

а  рубашку скинуть – одно движение сильных плеч…

Я уже жду его, ложась на дальний край кровати и глядя на него

широко открытыми и жадными глазами.

Он не станет больше заставлять меня ждать.

Я ещё не знаю вкус его настоящего поцелуя…

Он ложится рядом,   и у меня вдруг пересыхает во рту:

- Серёжа, пить…

- Потерпи,   маленькая, потом, …потом …всё будет хорошо…

Его лицо надвигается на меня, и я прикрываю глаза в последний момент перед тем,

как его рот накрывает мои пересохшие губы.

Тут же пустыня превращается во влажные и девственные джунгли.

Я готова пить его вечно!…

Как же нежен и глубок его поцелуй!…

Я так  теряюсь во времени, что только спустя вечность понимаю,

что его левая рука лежит по-хозяйски у меня между ног,

но лежит неподвижно, как будто притаившись.

А я, даже не заметив, согнула ногу, видимо,

инстинктивно пытаясь сделать так,

чтобы ему было удобней ласкать меня.

Но его рука не спешит…

Его рука лежит совершенно неподвижно.

Поцелуи его нежны и возбуждают меня сверх всякой меры…

Но в моменты, когда он, отстраняясь на несколько мгновений,

пытается разглядеть выражение моего лица,

я всё настойчивей ощущаю неподвижную тяжесть его ладони внизу.

Да что же он делает? …а?

Чёрт! наоборот, …чего же  он ничего не делает?

Если бы не предательская дрожь его пальцев,

которая,   время от времени, пронзает натянутые до предела нервы,

я бы решила, что ему всё равно, где сейчас его рука.

Но -  нет…

Рука всё же подрагивает и это едва уловимое дрожание

выводит меня из себя вернее любых безумных ласк.

Я,   застонав,   шепчу:

- Серёжа! ... м-м-мммм…

Он внимательно разглядывает, не отрываясь, моё лицо,

заглядывает  в  мои невольно прикрытые глаза.

Я должна попросить?   …ну уж  - нет!…

Я вспоминаю его слова, что я ничего не должна…тем более  - просить.

Так чего же ты ждёшь, Серёжа?!

Ну, ладно… сами справимся.

Тем более, мне давно хочется узнать, что же так сильно упирается

мне в живот где-то сбоку, у бедра.

Я отнимаю руку от его плеч и просовываю под ту, что камнем лежит на мне.

Я не собираюсь отводить её, отнюдь!

Я слегка отстраняюсь, давая себе свободу узнать его силу,

и тянусь к самому дальнему уголку, лаская от начала

и  не спеша,   изучая каждый сантиметр и  подвигаясь всё выше…

Ну, что, не соврал…действительно, -  не маленький.

Надо заставить его что-то сделать!

Сколько он будет мучить меня?!

Я становлюсь всё настойчивей, ощупывая его и накрывая ладошкой

округлость, ставшую уже влажной и гладкой…

Ага, значит не так уж и спокоен мой любимый!

Но всё ещё держит себя в раках.

- Вот, блин, выдержка у мужика! – невольно хмыкаю я про себя.

Ещё несколько секунд и я, наконец – слава всевышнему!-  начинаю ощущать,

как неподвижность  пальцев сменяется сначала дрожью,

а потом -  совсем тихонько, а потом  - всё настойчивей,

его пальцы начинают разглаживать и расправлять все складочки

и проникать в потайные уголки, распутывая влажные волоски вокруг …

Ну, наконец-то!

Я зажмуриваюсь вновь и плыву на волнах возбуждения…

Моя рука уже уверенно ласкает его.

А его пальцы, становясь всё настойчивей,

гладят меня, двигаясь по складке,   едва не заходя внутрь…

Вдруг рука куда-то исчезает,   и я издаю недовольный стон:

- Ну, что?   То с места не сдвинешь, а то куда-то делся…

Я разлепляю глаза и вижу, как мой Серёжка, подняв руку,

смотрит на неё, пытаясь поймать и разглядеть влажный отблеск луны.

Потом он делает ужасно смешную вещь…

Высовывает язык и, не спеша и не прячась, проводит им по своей,

мокрой моим желанием, ладони от запястья до пальцев.

Мой тихий смех отвлекает его от этого занятия, и он смотрит недоумённо:

- Чего это меня так развеселило?

Мне смешно не только оттого,   что он выглядит как кот,

который слизывает сметану с протянутых ему пальцев,

а и то, что моя ладошка выглядит примерно также.

Я поднимаю её  и, смеясь, прикладываю к его руке.

Наши руки мгновенно сплетаются пальцами и почти немедленно высыхают.

Кажется, пора прекращать мучить меня…

Он, наконец, замечает, что моя туника, хоть  и

скомканная в непонятно что, явно мешает и ему, и мне.

Он приподнимается надо мной и приговаривая ласково,

называя меня «моя хорошая», помогает мне снять почти мокрую,

ещё недавно бывшую такой свежей, одёжку.

Пока я приподнимаюсь и отнимаю от него руки, чтоб снять её,

он оказывается прямо надо мной и, откидываясь на спину,

я уже не вижу потолка, так как Серёжа закрыл меня от всего мира,

и теперь надо мной -  только его глаза, настороженно и влажно блестящие так близко.

Я судорожно вздыхаю и притягиваю его к себе, прижимаясь всем телом.

Он не отпускает моих плеч и легко и нежно входит в меня,

только немного надавив, ломая последнюю преграду между нами.

Я замираю от невероятного наслаждения, ловя его движения всем телом

и наслаждаясь его силой и страстью, входящей  в меня с каждым толчком.

Он что-то говорит мне, я раскрываю глаза и пытаюсь понять, что означают эти слова…

Да, он продолжает ласкать меня не только своим телом,

но и нежными и восхитительными словами.

- Ты не хочешь отдохнуть, милая?

- Нет, нет, …Серёжа -  нет! …не останавливайся, пожалуйста!…

Мне становится даже обидно от одной мысли, что он может сейчас

уйти из меня для какого-то там отдыха.

- Я иду вперёд?    …ты – как?

Я закусываю губу и киваю:

- да, Серёжа,   я с тобой...

Он опускает голову куда-то мимо моего плеча и замолкает.

Его тело наливается тяжестью,   и только сейчас я понимаю,

как же он сдерживал себя, стараясь не напугать меня и

не причинить мне боли, не только физической,

от встречи с его огромной плотью, но и душевной, невзначай сделав что-то не так,

спугнув меня и не дав раскрыться моему желанию.

Его движения делаются всё тягучей и сильнее.

Он совсем неслышно рычит сквозь стиснутые зубы и  от этих близких звуков

и от его каменеющего тела, меня подхватывает волной,

уносящей вверх, - иди в пропасть? -  в чёрную пропасть небытия…

Я, кажется, кричу! … Или это крик птицы за окном!?

Дальше – только вихрь нарождения вселенной,

момент Большого взрыва и я проваливаюсь вслед за ним, загораясь сверхновой...

Возвращаясь с той стороны луны, я не стала сразу открывать глаза.

У Серёжи хватило сил освободить меня и теперь, отпустив от себя,

он лежал рядом и поглаживал мой живот и бёдра,

нежно проводя рукой по моему горячему телу,

и непрерывно говорил, какая я ни на есть замечательная.

Я была благодарна ему за то, что он не отвернулся немедленно,

а  продолжал держать меня около себя, хотя и оказавшись уже снаружи.

Я плыла на волне покоя и его нежности,   и всё более

расплывчатыми и неуловимыми становились мои мысли.

Я что-то говорила ему сонным полушёпотом,

не отставая от него в тех глупых и приятных  словах,

которыми делятся после первой (и не первой) любви.

Мне хотелось рассказать ему о той невероятной страсти,

что он заставил меня ощутить

и той нереальной нежности, которую я  испытывала к нему сейчас.

Но у меня -  совсем  почти -  не осталось сил!..

Ведь он не обидится на меня, если я немножечко помолчу?

И если дам шанс помолчать ему?..

Очнулась я спустя какое-то время…

Ото сна?   Или от того,   что не было больше сил

плутать в забытьи одной, без него?

Наверное, да…

Наверное,   я очнулась от мысли, что  не смогу найти

дорогу назад в реальность без него.

Серёжка заворочался рядом.

Он спал? Наверное…

Но, едва начиная просыпаться, тут же потянулся ко мне,

и я тихонечко засмеялась от удовольствия, которое доставила мне сама мысль,

что, наверное, так и будет все эти дни, что судьба так щедро одаривает меня,

отдавая его  и забирая меня, всю без остатка:

«За это можно всё отдать…»? Это мои мысли?   Или какая-то старая песня?

Не вспомнить сейчас ни в жисть…

Я снова засмеялась.

Серёжка забурчал явственней и сделал попытку подмять мою ногу под себя.

Всё-то я отдать готова,   - это не вопрос, но вот пить хотелось нестерпимо.

Да и кожу всю стянуло от  засохшей влаги.

Я шутливо чмокнула его куда придётся, кажется, попала куда-то не то -  в плечо,

не то  - в живот, и резво перекатившись на кровати, не успев,

однако выставить ногу -  ага, вытащишь из-под него, здоровый какой! - 

звонко шлёпнулась на пол, больно ударившись коленкой:

- Ай!.. твою мать!!!

- Что?   - тут же отреагировал он.

Видя, что я уже встаю и, скорей всего, не сильно-то ударилась,

он тут же с шутливым злорадством добавил:

- Чего?   Допрыгалась?   Иди сюда!

Ну, уж не-е-ет…

Понимая, что у меня есть всего несколько секунд форы и он, вряд ли,

станет долго уговаривать, а просто сгребёт меня в охапку - и поминай!…

мою светлую мечту о живительной влаге…

Понимая это, я быстренько сгреблась с полу и рванула в ванну,

морщась от боли в коленке - всё же приложилась я неслабо.

Зажигая по дороге свет, я направилась прямо к душу в дальнем конце комнаты,

за невысокой, едва ли 2х метровой перегородкой, не доходящей до потолка.

На этой стенке-перегородке, сплошь облепленной тем же кафелем,

что и пол, и стены во всём помещении,

отделяющей душ от всей ванной комнаты,

были выставлены всевозможные бутылочки с гелями и прочей лабудой.

Я, подойдя к душу, укреплённому в стене, и поворачивая кран,

громко позвала Серёжку:

- Иди сюда, тут хорошо!

И в ту же секунду ощутила его сзади.

Чёрт! Видимо, я так звонко шлёпала по кафельному полу,

всё ещё пришепетывая от боли в коленке, что даже не услышала,

что он, не оставшись в комнате,   подобрался ко мне незаметно.

И я ощутила сначала не его, а  его жар за спиной, так внезапно, что даже вздрогнула.

Он что – то зашептал мне прямо в ухо, выговаривая мне,

что это я насаюсь, как коза горная…

Я едва успела повернуть кран, как он прижался сзади всем телом,

обхватив меня своими ручищами…

Мы были почти одного роста,   и я слышала его жаркое дыхание около своего уха.

Понимая, что он ни в жисть не даст мне нормально помыться,

я запрокинула голову под струи, упруго бьющие сверху, и даже немного замёрзла, покрывшись гусиной кожей от контраста между прохладой воды

и его горячим и настойчивым телом…

Используя последний шанс, я одним движением сдёрнула с  простенка бутылочку

не пойми с чем, на ходу отдирая крышку, и тут же опрокинула её себе на грудь.

Душистая волна аромата магнолии поплыла по моему телу, капая ему на руки.

Серёжка в ту же секунду заворчал и зашипел на меня, как тигр:

- Вот, негодница! …ты чего же это делаешь? …Безобразничаешь?!

Я невинно закинула лицо к нему и, обнимая его рукой за голову, ласково пропела:

- Ты не подашь мне шампунь, дорогой?…

Он аж захлебнулся возмущением от такой наглости, а я,

пользуясь его замешательством и коварно хихикая,

стала елозить по нему, размазывая то, что удалось отвоевать в неравной борьбе,

а именно, остатки мыла или геля - чего я там ухватила под горячую руку,

приговаривая сладким голосом:

- Мужчина не должен вонять, дорогой, ты же помнишь!…

Счас мы тебя отмоем от меня,   и будешь ты у нас душистый,   пушистый…

Ну, не хочешь шампунь – не вопрос! … волосы, кстати, дольше всего запах сохраняют,

так что  - нюхай на здоровье!…

Я разошлась не на шутку, обмазывая его собой по кругу,

нырнув ему под руку и оказавшись за спиной.

По ходу дела   не преминула убедиться, что всё у него в порядке,

в смысле - «Героический дозор давно на боевом посту».

И ненавистный запах парфюмерии вовсе не так уж пагубно влияет на общее состояние,

несмотря на заявленные заранее вкусы и приоритеты.

Я так развеселилась, что в какой-то момент,

уже завершая «обход завоёванной территории», прижимаясь к его спине,

совершенно расслабилась (разыгралась, дура старая) и тут же была отомщена по полной.

Успела только охнуть, как он одним движением,

подтянув меня поближе и развернув лицом к невысокому простенку,

другим  ловким и уверенным шагом оказался вплотную и буркнув мне прямо в ухо:

- Держись, -  закинул при этом мои руки вверх, пристраивая их на стене.  

Всё галантерейно-парфюмерное разнообразия при этом разлетелось в разные стороны

( отомстил, значит, …т. е. мыться – вообще не будем! …сроду типа…).

А сам, что-то успевая  приговаривать,

одним движением   раздвинув мои ноги и  встав за спиной,

вошёл в меня уверенно и сердито.

Я только «ах» успела сказать, как он уже задвигался и заворочался,

что-то  яростно ворча,   как рассерженный медведь.

Но и это «наказание»  было  всё также нежно, как и всё, что он делал  со мной!

Я нисколько не обманулась его притворной яростью.

Он был так осторожен, как будто держал в руках что-то невероятно дорогое.

Ну, да… я и есть дорогая… в смысле, вряд ли кто-то станет меня терпеть задёшево.

Я, обалдев от такого напора, замерла, прислушиваясь

к пока ещё непривычным ощущениям его там, в себе…

Он задвигался медленнее, надолго замирал, целуя меня там, где доставал 

и отфыркиваясь от потоков воды, всё ещё льющейся ему на спину,

на плечи, разлетающейся  фейерверком брызг по полу и кафельным стенам…

Мне был и приятен его натиск, и совсем неудобно так стоять,

прижимаясь от его силы к холодной скользкой стене.

И я едва держалась на ногах на скользком кафеле!

Он, конечно, тоже держался за стену, но при этом ещё успевал гладить

и ощупывать меня всю, целовать и ворчать недовольные и смешные вещи,

что вот, негодница, намазала его всего, теперь скользкий и мокрый,

а закрыть воду - ну никак времени не выберет…

Придётся МЧС вызывать!

Мне снова стало весело от его ворчанья.

Это было так странно, ощущать его страсть внутри себя и его забавную ласку слов.

Надо же, чувство юмора у него и вправду зачётное –

даже в такой ситуации может меня рассмешить!

Однако же, позиция моя от этого не становилась удобней или устойчивей.

Пожалуй, надо сваливать отсюда...

Вот только как бы ему потактичней намекнуть, что я, всё же,

не против разнообразия в сексе, но по кайфу  мне, всё же,   - лёжа!…

Как бы, в мои-то годы, акробатикой заниматься начинать поздновато.

Ну, он-то у нас известный спортсмен, по средам – бассейн, то да сё…

Я опять хмыкнула.

-Что?- тут же жарко выдохнул он.

Я качнула головой.

Однако  надо что-то делать!

Счас скажу, что мне неудобно.

Так и до греха  не далеко (мама дорогая, до какого греха - и так всё уже случилось!).

Однако то, что пока случилось, не шло ни  в какое сравнение с тем,

если я счас не удержусь на этом, жуть каком скользком полу,

или если меня не удержит медведь, который ворочается и

тихонечко рычит сзади и во мне.

Я прикинула, какая запись может появиться в страховом возмещении,

в случае неудачного завершения наших сексуальных находок,

и почти явственно хихикнула.  

С такой прогрессией в склонности к похихикиванию я скоро кончу

(тьфу ты,   …закончу!) стопроцентной дурой.

Эта мысль развеселила меня настолько, что я засмеялась уже  в голос.

Сережка недоуменно притормозил, видимо, туго соображая,

находясь в такой  позиции, чего он сделал такого, чтоб я  так реагировала?

Он, всё же потянулся к крану, выпустив меня на секундочку.

Стратегическая ошибка, милый!… «Биг мистэйк…» (с)!   …однако.

Я, пользуясь моментом его замешательства, рванула (опять же с хохотом)

через всю ванную  к далёкой (ужасно далёкой!)  двери.

Ну, - вот  не получится у меня тут! …. слишком весело!

Серёжа, не ожидая от меня такой прыти, всё же замешкался,

однако настиг меня около самой кровати,   и на неё мы рухнули почти одновременно.

Причём он как-то исхитрился (спортсмен, блин!)

сразу оказаться сверху…

Времени он терять, похоже, не собирался.  

А я всё прохихикала!… в смысле, похоже, он не собирался «начинать заново».

А я, похоже,   - не успеваю…

Ну, и ладно!   …мне и так здорово!

Он такой классный! …хоть и тяжёлый.

Серёжка перестал меня замечать,    …обиделся?  

Вряд ли!

Просто понял моё настроение  (надеюсь).

Шумно выдохнул и что-то заворчал мимо моего уха в подушку.

- Что? ...

Он отнял руки от моих,   закинутых за голову,

и попытался подсунуть их под меня.

Я выгнула спину и приподнялась:

- Так -  лучше, Серёж? ...

И тут меня накрыло!…

Именно  та волна, которую я уже было решила отпустить на этот раз от себя,

накрыла меня  с головой, и я до боли, до помрачения остатков рассудка,

испугалась остаться тут одна, когда его поезд уже набирал обороты и

вот-вот тронется с перрона, оставляя меня с моим весельем наедине.

Нет, я не хочу! ... Я -  не останусь!

Какого чёрта я потеряла столько времени, делая вид, что просто провожаю его,

а сама вовсе никуда и не собираюсь?

Мне не так много времени подарила судьба рядом с таким замечательным,

таким сильным и таким славным (Господи, значит,   бывают  -  такие?!),

таким родным и единственным на свете моим Серёжей,

и я не хочу терять ни одного шанса!

Ни единого шанса  быть с ним не только здесь,

но и в той  призрачной дали, где каждый остаётся в своей пустоте,

но знает, что рядом, в таком же, но своём космосе,

где-то совсем близко, всего то в миллионах парсек от него,

другой так же  парит на волнах  блаженного небытия,   и уж, вернувшись,

обязательно встретит твой взгляд и поймёт, были ли вы вместе,

или просто он один ненадолго куда-то отлучался…

Я застонала от невозможной до боли перспективы остаться

на этом треклятом перроне в одиночестве…

Видимо, он не понял моего стона,

притормозил и внимательно посмотрел мне в лицо:

-Что, Ларёша, что?..

На верхней губе капельки …Вода не высохла?

Нет, вряд ли, уже бы вытер о подушку.

- Серёжа …не бросай меня!..

Он замер только на секунду, потом коротко и сосредоточенно кивнул.

Понял меня?   Конечно, понял!

Разве могло быть по-другому?

Он не мог не понять меня с полуслова…

- Серёжа, ты где? Ты не протянешь мне руку?

-  Я здесь! И вот -  моя рука!

Он вытащил правую руку из-под моей спину и, накрыв своей рукой мою,

всё ещё откинутую за спинку кровати, ухватил ладошку, переплетая пальцы,

так же как и пару часов назад.

Но теперь они были не влажными, а сухими и горячими.

Горячими настолько, что меня обожгло всю и сразу.

Он опять коротко взглянул и упал головой мне за плечо.

Поезд не собирался больше терять ни минуты и по расписанию отходил от перрона…

Но теперь и я не собиралась оставаться.

Я не останусь! Я – не хочу без тебя!

Если я не смогу получить тебя сейчас, всего и сразу, вот в этот самый миг,

так, как мне этого хотелось и хочется,   и будет хотеться всегда,

я просто …!   …возьми меня с собой, Серёжа!..

…А его страсть уже не остановить!

Наливаясь тяжестью, он уже замер во мне, теряя на секунды ощущение

времени и пространства,   но это уже было не важно.

Я стремительно догоняла его, не выпуская надёжной руки.

Мы снова были врозь и вместе, там, за краем пропасти...

Через какое-то время, когда я опять обрела возможность ощущать реальность,

хотя и в  весьма  ограниченном варианте, я почувствовала,

как Серёжа зашевелился и попытался освободить меня.

Сил ему хватило,   только откатиться в сторону.

Он что-то пробормотал на пределе восприятия и, похоже, вырубился…

Я тоже была измотана  и только смогла высвободить руку  из его сильных,  

даже во сне,   пальцев, понимая, что если засну так, то рука затечёт напрочь.

Он даже не шелохнулся.

Где подушка? Кто-то из нас скинул её с кровати.

О-о-ооо! …я даже захныкала про себя.

Лезть её искать на полу, свешиваясь с кровати, было выше всяких сил.

Ну её к лешему! …так обойдусь,   …лишь бы голова не разболелась под утро.

Придётся скомкать одеяло…

И последняя пойманная мысль:

- Блять!    …нахуя в душ таскалась?! … всё одно -  опять всю перемазал…

ГЛАВА пятая:

«Утро туманное... »

Моё следующее пробуждение оказалось не таким уж радужным.

Я проснулась как от толчка.

И, судя по тому, что сердце моё колотилось, то и от страха.

Мне что-то приснилось? Нет, не вспомнить…

Но, даже не открыв глаза, только чувствуя свет

( ага, значит – светло…), я чувствовала и другое.

Я точно знала, что Серёжки  нет рядом.

Возможно, я проснулась именно от этого – от ужаса, что его нет.

Сердце ухнуло, пытаясь выскочить,

и подсознание подкинуло очередное воспоминание.

Очень давно, когда я только стала спать в другой,

не девичьей,   кровати, со мной приключилось нехорошее.

Я спала одна в комнате, повернувшись лицом к стене.

И в момент, когда поворачивалась на спину,

и может -  всё ещё во сне, я открыла глаза.

Низко нагнувшись надо мной, закрывая собой почти всё,

так что я не видела, есть ли что-то вокруг, кроме этого, прямо над собой

( я точно знаю, что я это увидела, а не то, что мне приснилось)

я увидела мужское лицо, очень внимательно меня разглядывающее,

смотрящее прямо в душу.

Я заорала от ужаса и, видимо, моргнула…

Всё исчезло…

Конечно, прибежали родственники, я смогла справиться с собой,

уверила, что всё в порядке, но уснуть больше не смогла.

Я не рассказала этого никому.

Что это было? Я не знаю до сих пор.

Но это лицо врезалось мне в память на всю жизнь.

Если бы я была художником, я бы смогла нарисовать его.

А описать словами, вот -  слабо…

Пожалуй, ближе всего сказать, что это была сама Судьба…

Хотя она и женского рода…

Уже после я прочла много всяческих умных книг

и узнала массу толкований этого явления,

некоторые из них весьма научные, из области «пограничных состояний разума»,

другие  - откровенное шаманство.

Однако все эти умные мысли о том, чего не знает никто,

хотя бы потому, что знать этого человек не может в принципе,

привели меня  к тому же выводу, который сформулировало человечество

за много веков до меня, и до которого, однако же, каждый предпочитает дойти сам:

«Есть многое на свете, друг Горацио…» (с).

И вот сейчас, лежа с закрытыми глазами, я не знаю почему,

точно знала, что я одна в комнате.

Причём, не потому, что я не слышала, как он дышит.

Я испытала это чувство – «одна», ещё не просыпаясь.

Ещё во сне.

Возможно, от него и проснулась в страхе.

Какое счастье, что моему страху не пришлось долго разгуливать,

глумливо издеваясь над сознанием.

Дверь в бунгало открылась, и я наконец-то выдохнула.

Как оказалось, я не дышала до сих пор.

Однако, я не стала открывать глаза, а только чуть разлепив веки,

стала подсматривать, лёжа затылком к двери и  видя Серёжин силуэт,

отражающийся от раздвижных дверей.

Я слышала, как он осторожно подошёл и,

ни слова не говоря,   прилёг у меня за спиной.

Я была прикрыта -  правда не совсем -  только лёгкой кучей простыней,

лёжа на животе и вытянув ногу из-под скомканной массы.

По моей спине поползли мурашки…  или мне кажется?

Ай! …вот негодник! …да он чем-то щекочет меня!

В следующую секунду, уже собравшись повернуться,

я услышала его улыбающийся и тихий голос:

- Ну и долго ты будешь притворяться,   засоня?

Я же понял, что ты не спишь, ещё не подойдя к кровати.

Я засмеялась и, одним махом повернувшись  к нему, прижалась всем телом.

И  тут же заорала благим матом.

Оказывается, Серёжка сломал ветку тех самых жёлтых бугенвиллей,

самых прекрасных, на мой взгляд, из растущих поблизости,

и именно ею,   он и провёл по моей голой спине.

А, как известно, растение это, хоть и  - не роза, но шипы-то встречаются, однако.

Вот они – то и заставили меня заорать:

-Ай, ты чего? Они же колючие!

- Что  ж ты -  так -  орёшь-то?! … - дразнясь, и сам тоже потирая живот – видимо,

и ему досталось от моих ненормальных объятий, раздельно и смачно произнёс он -

- Я ж не знал, что ты малохольная!   …на колючки-то  кидаться!

А вот это он ужё врё-ё-ёт!

Стопудов -  знал!

Я опять захохотала и стала целовать его руки, плечи,

подбираясь к животу и мурлыкая что-то весёленькое при этом.

На вкус Серёжка был солёный и я,   возмущённо прекратив свои поползновения

где-то в районе пупка,   оторвавшись от процесса изучения его тела на вкус,

внимательно и строго посмотрела ему в глаза:

-  Т-а-а-ак… купаться ходил, да?   …А я?    …а меня?

Я тут валяюсь одна, никому ненужная! Двери – настежь, а ему и дела нет!?

А ну сознавайся, где был?

Он с притворной серьёзностью и даже виноватостью,

типа, пытаясь смиренным видом остановить притворный гнев,

вроде, он поверил, согласно кивнул головой и заявил:

- Да ты понимаешь, вышел на балкон, смотрю -    там какая-то

милая девушка плавать собирается.

Ну, я решил тебя не будит – ты так сладко спала…

…А, кстати, чего это тебе такое снилось, а?

От тебя так пахнет… как от киски…

Ну, от кошечки, то есть,   - тут же поправился он…

Я нахмурилась уже почти всерьёз.

Дразнится? Поди, пойми его...

Смотрит серьёзно и даже виновато…и глаза прячет.

Нет, ну я конечно, не собственница, но не до такой же степени,

однако, чтоб в первую же ночь-то:

- Ты мне зубы-то не заговаривай, что там ещё за девушка? – всё ещё держа

шутливый тон, продолжила я.

Серёжка удивлённо вскинул брови, типа уже забыл, о чём это он:

-А-а-а, девушка? …ага, была!

Ничего себе так, молоденькая,   хорошенькая…

Строгая уж очень.    Я, говорит, должна испытать чувства, ... прикинь?

Неприступная, …вот!

Та-а-ак …и это успел выяснить?

Я уже не понимала, шутит он или нет.

Глаза он прятал, и я припомнила момент моего пробуждения от страха –

может, это неспроста?   может, мне что-то почувствовалось?

- Серё-ё-ёжа, -  тихо и жалобно сказала я, -

ну, перестань, ты чего? …Это шутка такая, да?

Ты с девушкой ходил поплавать? …

Ну и ладно… поплавал?

- Ага, не только… Я ж проголодался – жуть…

Я нифига не понимала уже и готова была заплакать.

Он имел  в виду, что «проголодался», лёжа рядом со мной?

Чёрт!   это я ещё сплю, что ли? Что он несёт?

- Серёжа, ты что? Ты  не только плавал с ней, да?

- Ну, да, - он опять серьёзно и всё так же, не глядя в глаза,

кивнул головой,-   Я её…   - съел!

-  А-а-а-а-а-а-аа!   - я треснула его по плечу раскрытой ладошкой, так,

что аж зазвенело.

-  Эй, ты чего, обалдела, да? -  он наконец-то поднял глаза и,

всё ещё,   не прекращая игры, заявил, совершенно нагло глядя мне в глаза:

-  Конечно, замотала меня ночью, я и проголодался!

А ты же в курсе, что я люблю мясо?

Особенно юных непорочных дев, зазевавшихся в моём присутствии…

А ты чего подумала?   - всё также,   придуряясь, глянул своими смеющими,

карими с  крапинками глазами.

-  Серёжка, я тебя чуть не прибить готова!

Чего ты меня дразнишь?

Шуточки у тебя!

-  Какие шутки? …есть охота! Давай вставай, а то я тебя вот счас съем!

Хоть ты и не похожа на  непорочную деву!

Я опять захрюкала от смеха и попыталась треснуть его ещё раз,

в отместку за его розыгрыш.

Он перехватил мою ладошку и поцеловал так вкусно,

что у меня тут же сладко заныло где-то внутри.

Он тут же это почувствовал и, хитро улыбнувшись, покачал головой:

-  Стоп!   Водички холодненькой дать?   …Или -   купаться пойдёшь? Или  - душ?

Учти, что если ты купаться, я  - на охоту…

Есть охота- страсть! …Я там ещё пару девчонок присмотрел.

-  Серёж, ну хватит меня дразнить, а? – я влюблено смотрю на него.

- Обожаю тебя дразнить, - он почти серьёзно глядит мне в глаза.

А я, …я -  почти умерла от счастья, таким был его взгляд.

Да, теперь, увидев и узнав его глаза, когда он, вот так открыто

смотрит на меня, я точно знаю то, что поняла почти сразу:

Ему можно ВСЁ!

Всё, что захочет…

Потому что я…

Ой!   и,   правда -  стоп!   А то придётся ведро воды выпить…

Конечно, я бы хотела в море, но идти без него – нет, не в масть:

- А чего ты меня не разбудил, паршивец? - всё ещё не отойдя от игры,

опять возмутилась я …

-  Ну, я ж говорил, …ты не слушала? – он поднял брови, -

Я вышел на балкон, а там…

-  О-о-о-о! …всё!... не начинай, я  тя умоляю!

Я  - в душ!

- Ну, давай!

Я вскочила, пытаясь вытащить из-под Серёжки простыню,

которой укрывалась до этого, но он даже не шелохнулся, чтоб освободить её край.

Я сидела около него, прикрывая куском ткани то, что можно было прикрыть,

а он внимательно смотрел на меня и не шевелился, ехидно улыбаясь.

Я не выдержала первая.

Чёрт!   …Да, придётся привыкать, что я всегда буду не выдерживать первой.

Опять… привыкать, то есть.

Когда-то давно, ещё в прошлой жизни,

которая у меня была ДО него (а была ли?), подходя первой помириться

после хоть какой (по степени накала и величине) ссоры, я уверяла себя

(уж очень не хотелось тогда-то быть в ссоре), что уступаю потому, что я умнее.

Потом, гораздо позже,   я, поняв, что воспринимается это не как моя сила,

а как моя слабость, отучила себя от такой дебильной  привычки.

Проявлять покорность.

Привыкла знать и думать, что нет рядом того, кто её примет с пониманием.

Похоже, опять придётся …

Придётся как-то научиться понимать и принимать,

что умнее, всё же, -  ОН.

Как говорил один известный киногерой:

« …на том простом основании, что я  - мужчина» (с)

Господи, да как же я жила без него?!

И как же мне повезло его встретить!

Пусть и так краток наш роман, но ведь он – есть!

Я всегда знала, в своей такой разной жизни,

что стакан наполовину полон, а не наоборот.

«Об этом надо будет подумать потом» (с)

А сейчас, мне ужасно неловко было вылезать из-под такой эфемерной, но всё же защиты.

Я опять потянула край простыни:

- Ну, Серёж, ну отдай, лапушка…

- Какая я тебе лапушка?   Ты чего  -  обалдела? …по-хорошему попроси!

- А чего? – заинтересованно торможу я, - а как это  - по-хорошему? …а Хто ты?

- Я  - орёл!

- Ой, бля-яяя!… ладно, орёл!   Отдай простыню, а? ну, вот по-хорошему прошу – отдай?

- Ни за что… - он произнёс это по слогам, его глаза  весело блестели,

и он ещё и покачал головой для убедительности:

- Чего ты, Ларёшка?   так и будешь меня стесняться?

Ну  да…  опять прав… глуповато, как-то…

Особенно, учитывая, как я бегала повсю ночь голяком из ванной в кровать и обратно.

Да и так, в кровати, то есть, было много интересных событий.

Я хмыкнула и  - блять! – покраснела!

Ему это явно доставило удовольствие (понял, о чём я вспомнила?),

потому что он ответил широкой улыбкой на моё смущение.

- Серёж, я привы-ы-ыкну, - заканючила я, - ну, дай мне время, а?…

Дьявол! А вот это -  я сморозила глупость. Вот времени-то у меня и того…не того…

Ну, нету, …совсем   почти.

Стоп!

«Об этом я тоже подумаю завтра» (с)

- Ладно! …только не смотри, а?   …ну, пожа-а-алуйста! –

я изобразила таку-у-ую виноватость и покорность – Белоснежка отдыхает!  

-ну, пожале-е-е-ей меня…чуть-чуть…

-ОК! -  он опять серьёзно кивает, -

На что не пойдёшь ради любимой женщины!

Я, так уж и быть, зажмурюсь!

И он вполне честно зажмурил глаза и даже чуть-чуть опустил голову.

Я, понимая, что большего не дождусь, живенько сгреблась с кровати

и юркнула за угол,   к двери в ванную.

В последний момент, не удержалась и, оглянувшись, увидела,

как он лукаво и ласково смотрит мне вслед,

почти откровенно смеясь над моей наивностью.

Но, по большому - то счёту,   я и не ожидала другого...

ГЛАВА шестая, размышляльная…

…о том, чего не может быть. «…этот февраль для тебя одного!

Хочешь любить, но не знаешь кого.

Сердце стучит, как трамвай на мосту…

…кажется,   крепко досталось тебе -

Слишком непросто  ходить по земле.

Так хочешь вспомнить из детства мечту…»

Быстренько приняв душ и не потратив много времени на сборы

(ещё и правда, чего доброго, с голоду «по девчонкам» отправится),

я, однако же, успела попытаться выяснить ближайшее будущее:

- Серёж! – прокричала я из ванной, - а какие на сегодня планы?

-А ты что, без плана – не умеешь?

- Ну, не так чтобы…

Я замолчала, не зная, что я, в самом деле, «умею»…

Но особенно думать было некогда, так что я продолжила

свои размышления уже за завтраком, сидя в отельной «столовке» на свежем воздухе,

глядя на такой узнаваемый силуэт  ПиПиЛея на горизонте,  

и слушая разноголосое множество «монингов» и «хау а ю?... ».

Серёжка налил себе кофе и  наслаждался тем же видом.

Правда, и на меня посматривал. Достаточно лукаво.

Что меня каждый раз приводило в небольшое замешательство.

Всё ж, несмотря на бурную ночь, я как-то ещё не привыкла к нему…

Посмотреть-то на него особо времени у меня не было.

Так странно, провести подобную ночь с мужчиной,

которого,    практически,    «впервые видишь».

Восполняя теперь этот пробел, я с удовольствием наблюдала,

как он говорит, как двигается, как встаёт и идёт между столиками.

Как он берёт салфетку, как отворачивается к морю и мне виден его полупрофиль…

Отметила про себя, как смущённо зарделась девочка-Тайка,

когда на её простой вопрос «кафе-тиа? »,   получила от него искреннюю улыбку.

Дьявол, а ведь и  правда, всё женское население от 16 до …

…кхе-кхе,   …ну да, чего уж там!…

похоже,   все  «потенциал» - то  ощущают.

Я продолжала наблюдать за ним.

Я смотрела на него и искренне пыталась понять, что же в нём такого?

Чем так он действует на меня?…

И, ведь похоже – не только на меня.

Чем он подкупил меня? …тогда давно?

Своей искренностью?

Не знаю… 

Неужто, не было вокруг искренних людей?

Тем, что с ходу заявил, что я ему интересна? И даже, что хочет?

Ну, тут, прямо скажем, я и сама виновата.

Спровоцировала…

То есть, как-то так вышло, что пожаловалась.

А он, как нормальный мужик, «кинулся спасать».

Но почему именно ему? Пожаловалась?

Так ли уж совсем некому было?

Ведь даже на форуме была куча «знакомцев»,

примерно с тем же набором интересных (на мой взгляд) суждений и мыслей «за жизнь».

Такого же возраста и с хорошим отношением ко мне, как к собеседнику.

Но ведь к нему «жаловаться прибежала»?

А, пожаловавшись, так искренне захотела понимания,

что и до остального недалеко вышло?

Но почему именно он?

Я часто думала, что в нём такого особенного?

И тогда, и после.

Я  - не знаю! Я ничего не придумала, кроме того, что он и вправду - особенный!

Он иногда чувствует то, что я ещё не успела подумать.

И это сразу вышибает в моём личном пространстве такие искры…

Были бы наши отношения до сих пор, если бы не начались так круто?

Не знаю…

Возможно, ему тоже немного надоела размеренная и спокойная жизнь.

Ведь всё у него и есть, и было.

И всё  - будет.

Может, в этом дело? Что он привык, что всё, что он захочет – будет его?

Возможно, и так…

А скорей всего, всё это вместе.

Многовекторный (как всегда в нашей жизни)  тензорный расклад…

То, что принято формулировать, как  «…так карта легла».

На ребро, блин…

Ну, да…у меня по-другому то   - редко бывает.

Я известный мастер «невозможных отношений».

Мои карты редко ложатся в масть…

В основном - на ребро встают. Да я уже и привыкла.

А вот тут,   похоже...

Нет, …тут, как раз,   и непохоже ни на что.

И главное -  на меня.

Как я так сразу ему поверила?

Или мне очень этого хотелось?

Или время пришло?

Дьявол!   но почему если пришло, то так поздно?

Я уже привыкла за месяцы общения по сети, видеть в нём то,

что мне представлялось главным по жизни.

То, во что я уже перестала верить, что так бывает, задолго до «встречи» с ним.

Да, так уж случилось, что мне пришлось уверовать, что про умных мужчин,

которые, к тому же,   ещё и способны понять (и простить) твои заёбы,

и даже  сделают скидку на то, что ты слабее, что всё вот это – сказки для юных девушек.

Нет, может и есть они.

Такие.

Но вот я не встречала…почти.

Умных женщин – да…бывало такое.

А вот мужиков…

Я, постепенно, не сразу - нет, но в течение жизни,   пришла к выводу,

что про всё то, что мужчина должен быть:

а) сильным, б) умным, с) добрым, причём -  в любой последовательности,

но только таким набором, все эти бредни

про «белых коней» и «принцев с алыми парусами»,

про всё это надо запретить девочкам-подросткам не то, что читать, а даже думать.

Все эти «сказки про любоФФ», начиная с «Золушки» (мать её!…)

и кончая …да чем там кончая? … да вот дебильными дамскими романами, вот чем!

Всё это и есть то, что мешает женщине жить, надеясь и рассчитывая только на свои силы,

и заставляет искать в каждом встречном проходимце идеал,

принимая за решительность, ум и страсть то, что является лишь

самовлюблённым эгоизмом и отсутствием человеческой порядочности.

Теперь мне предстояло либо укрепиться в своём мнении об устройстве

взаимоотношений между столь разными полюсами, либо – изменить его.

Либо (тоже вариант, как и с «…встала карта на ребро»)

признать наличие исключения из  правил.

Что, как известно, правилам не противоречит, а как бы  - наоборот.

Правила от них, от исключений-то,   ещё краше становятся.

Но одно я уже знала точно…Я  - не ошиблась.

Он тот человек, которого я почему-то не встретила вовремя.

Хотя, ведь улыбки судьбы иногда превращаются в  злорадные ухмылки.

Может, если бы было «вовремя»,    было  бы -  не так…

Не как?!

Чёрт! …во-первых, ты пока не знаешь даже, как есть!

А тем более – как будет (если вообще, будет).

А уж судить о том, чего уже не может быть никогда!..

Ну, а чего бы не порассуждать? …собственно говоря?

Чисто, для тренировки... ради процесса, то есть.

Он как-то обмолвился, что, судя по тому, какая я была идиотка в свои 20 лет…

…ну, он так не сказал, положим. Собственно, по смыслу, так  получалось…

Но,   я-то и не возражала…  Ага, идиотка и была… а,   мож, и есть …

…так вот,     лет в 20  встреться мы с ним (теоретически),

так  у него тогдашнего, не было бы  ни единого шанса стать мне интересным.

Ну, тут он преувеличил, конечно.

Думаю, что ум у него был всегда.

А  это то, что я ценила и в 20 лет.

Хотя мне не помешало отсутствие его (ума, то есть),

поверить чувствам (как оказалось, тоже весьма сомнительным)

совсем случайного, ненужного совсем мне по жизни,   совсем не того человека.

Вернее, меня «заставили» поверить.

Нет, не так…

«Заставили»- как-то нечестно.

Не силой же, в конце концов!   По доброй же воле.

Однако, «увернуться» у меня шансов, похоже, не было.

Не единого!

Видимо, решимость «взять то, что хочешь»,

тоже немаловажное качество в мужчине.

Для мужчины.

Хорошо, давай всё же порассуждаем…  ради процесса.

Положим,   судьба дала мне шанс 30 лет назад встретить Его

Того,   кто сейчас кажется мне самым Главным в моей жизни.

Судьба, ухмыльнувшись моей наивности 20-ней идеалистки,

соединила-таки двух неглупых молодых людей,

с общностью (некоторой) интересов и развития…

И что?   Может и что…

А может, было бы всё так, как и у других.

Возможно ли, что годы тихой семейной жизни сделали бы из меня

не того человека, который сейчас показался ему интересным до такой степени,

что вот он нашёл эту возможность узнать меня,

пусть и недолго, пусть и всего – роман.

Возможно ли, что я бы не стала тем, чем стала?

Во всех смыслах?

Человеком, способным без прикрас и ужимок посмотреть на себя и оценить

степень того дерьма,   в котором оказалась, не падая при этом в обморок,

а,   пытаясь «ещё порулить», что-то сделать самой,

а не ждать помощи от такого сильного и умного спутника?

Возможно, расслабься я рядом с таким мужем, не стала бы барахтаться,

«лупить лапками, пытаясь взбить масло» и становясь взрослее,   умнее и сильнее?

Да нет! …брось ты, дорогая! …Ты же так не думаешь?…

В самом то деле.

Неужели то, что получилось из тебя по жизни, то, каким ты стала человеком,  

могло случиться с тобой от злости и безвыходности и

не случилось бы от любви и защищённости?

По-моему, эти два чувства – злость и любовь, даже будь первое равным по силе второму,

уж никак не идут в сравнение по созидательному потенциалу.

И неужели, будучи любима, я не состоялась бы как человек?

Жила бы себе в любви и понимании, разве плохо?..

Нет, ну ясно дело, что не намного другим, в качестве мужа,   был бы и он.

И, наверняка, было бы к кому ему ехать на ПиПи.

Я внимательно и с интересом смотрю на жующего Серёжку…

Ну,   уж - нет! … стоИ!

Говори, да не заговаривайся!…

Фиг бы он от меня на пИпы свалил бы!…

Если только а)  - очень бы захотел и  при этом - б)  - сильно бы схитрил.

Или ещё вариант (опять, предположение -  в качестве бреда…).

Если бы между нами существовали к тем порам  (тьфу ты! ... ну, к этим, то есть)

очень уж родственно-доверительные отношения.

То есть, настолько честные, что не было бы трагедией ни для него,

ни для меня, предполагаемый «отдых» друг от друга.

Ну,   пусть и не трагедией…

Опять же,   - «предполагаемый», отдых-то… это -  теоретизировать хорошо!

Да нет, наверно, уж шибко я загнула…

Нет… невозможно!   Хотя? ...

Будь я с ним 30 лет в браке,…может, и договорились бы?

Толерантность  - вещь интересная… сама порой не знаешь, куда заведёт…

А, учитывая, что я человек адаптабельный…

Да и договориться со мной не так уж сложно…

А уговорить – так  и вовсе – « на раз»!

Договориться со мной всегда было проще, чем заставить, это правда.

Ну, то есть, если по-хорошему…и учитывая временной промежуток…

Всё же 30 лет – большой срок.

За 30-то лет можно уговорить кого угодно и на что угодно, мне думается.

Да нет,… всё же вопрос сложный…склизкий вопрос, я б сказала.

Не факт, что смог бы он со мной договориться …по такому-то вопросу.

Чтоб я его «отпустила»! …сама! …к какой-то бабе на пИпы!

Разве что  на стописят была бы уверена, что это эпизод, а сердце его -  со мной?

Но! …«полететь  на пИпы»? ... это уже  - на  эпизод не тянет? …или как?  

Одно дело – завёл подружку по соседству и «поправляет здоровье»,

порушенное на «семейном фронте», опять же - не устраивая  передо мной

«демонстраций» и «показательных выступлений».

А тут,   как бы…сама должна его отпустить…типа?

И, опять же -  тут уже, ... как бы,…ну, не чистая физиология, нет?

…совместный отпуск…всё же.  

Как-то уже и эмоциональный фон имеется…однако.

Короче – бред!…сивой кобылы!!…

Ни в жисть бы он со мной на такое не договорился!

Умерла бы! … уж от зависти  - стопудов!

Ну, что -  не со мной…в отпуск-то.

Ведь даже предположить, что он мне станет  неинтересен

и не нужен  хоть и через 30 лет,   я  просто … не могу! …просто.

Даже -  в качестве бреда! …

Это  - «отрицательный дискриминант», как он говорит.

А тогда,…ну, если всё ещё нужен?

…тогда,   тут уже кое-что -  посерьёзней ревности  случиться может.

Тогда,   это уже замешано на  более глубинном уровне.

Это уже заявка на падение самооценки … ниже плинтуса просто.

А с его стороны подобное либеральное отношение?…к «шалостям» супруги?

Ведь рассматривая процесс «договориться» надо учитывать,

что двое договариваться-то собираются.

Ну, вот я рассуждаю, со мной бы он договорился или нет.  

А я  - с ним?   Я ж не собираюсь из себя всепрощение-то воспитывать.

Если уж свобода,   так того…обоюдная

( я б сказала – обоюдоострая,   в данном-то контексте…)

И как тогда?   …с его-то стороны?

«Мужчинские права» трахать всё подряд – это понятно.

Ну, то есть,   не так чтоб понятно – чо за азарт такой.

Хотя и  объяснимо с точки зрения теории возникновения жизни и видового отбора.

Обсуждать не берусь…за отсутствием … «состава преступления»…

Ну, то есть  - не стану я тут про это рассуждать, раз нихера в этом не смыслю.

А вот -  « мужчинские права собственника»?

С ними-то как быть? …тоже ведь…  - вещь в себе?

Хотя и Серёжка - загадка ещё та…

и Хто победит? …чувство собственника? …или рационализм?

Да-а-а… ещё вопрос,…однако.

И опять же  - и  здесь прежний вопрос с самооценкой возникает.

Не…ну, то есть он-то – без базара – уверен, что он – самый…

А если вот  - другой окажется «самее»? …И чо тада?

Да-а-а… недоказуемо…теоретически, то есть.

Однако, наиболее вероятный вывод, что

подобные «высокие отношения»- несерьёзно.

Нет,   они, конечно,   были бы очень серьёзны и… удобны…

Да, именно – удобны,…обоим причём.

Но их существование возможно  при такой куче допущений и

НЕпроверяемых в теории предположений!…

А возможно ли тогда,   -

…ну, бред же рассматриваем, правильно?  

так уж -  по полной, во всех вариациях –

- возможно ли допустить толерантность в отношениях супругов,

при условии, что не заставлять друг друга «свечку держать»…

Смягчим, так сказать, допущения.

Вот это уже, на мой взгляд -  вполне реально.

И не просто реально, а единственный путь.

Ну,   если всё же предыдущий, с полной свободой отношений,

не подошёл по какой-либо причине…

Ну, типа - не пришли высокие договаривающиеся стороны к консенсусу, как бы…

Тогда – мне думается - единственный путь в отношениях супругов,

живущих вместе долго…очень долго… -

это -   с одной стороны (с любой, причём) - вести себя корректно,

бережно относясь к чувствам другого,   а с другой стороны - 

не пытаться поймать «на горячем», хотя и предполагая

(даже с высокой степенью вероятности)

или даже будучи уверенным в его (этого «горячего») наличие.

Принципиально, то есть.

Ну, то есть, исключить  в принципе из оборота какие-либо подозрения,

уловки и попытки поймать.  

Так как при желании «поймать» - поймаешь, однозначно…

А  - нафиг?   …Изводить себя?   В-о-о-т!

Ведь что ни говори, а нравится подобное всё одно -  не может…

То есть,   можно пытаться включать разум,

можно быть рациональным и прагматичным,

можно, в конце концов, любить другого больше, чем себя.

Но вот чтоб нравилось то, что он не с тобой…

Это – вряд ли…

Так вот и не надо «ловить»! …если заранее знаешь,

что результат может не понравиться.

Ага, старый анекдот припомнила:

Муж- ботаник, бегая по квартире:

- Я знаю, что он здесь, я тебе не верю, я его найду!…

Открывает очередной шкаф, там - Шварценеггер:  

-Ну, чего? …нашёл?

Так что, не ищите, и будет вам счастье!

Значит, с бредовым вариантом -  разобрались…

А что у нас было из «приемлемых»?

Что а) очень бы захотел и б) – схитрил.

Ага…

Значит, захотел! …ну уж очень… типа.

Вот тут (как говорит Андрюшка Николаевич - поверь под « бля буду! »),

вот что  - НЕ бред, так это то,   что вот «захотеть»  кого-то,

я бы ему точно не позволила!   Да и сил бы не осталось... однако.

Уж что ему скучать бы со мной не пришлось (во всех смыслах)

– стопудов позаботилась бы!

Хоть и после серебряной свадьбы!

Это я счас преувеличиваю?   …Только -  честно? …Перед собой?

Не-а…  нифига!

Конечно,   парочка друзей бы у него случилась,…куда ж без этого-то.

Наверное, это в природе любого самца, опять же.

И, опять же -  не думаю, что он способен афишировать это, причиняя этим боль.

Ведь при любом раскладе, не станет же он рассчитывать,  

что я буду от этого в восторге.

Я опять и с интересом исподтишка гляжу на Серёжу.

Думаю, хватает и ума, и такта делать вид, что «ты  у меня одна…»(с)

И уж свалить на пИпы

(от меня, то есть, в случае…э-э-э…совместного проживания),

- это ему бы и в голову не пришло! Другим бы занят был…соколик.

Да и фантазии  бы не хватило, чего мне такое надо было бы задвинуть,

чтобы оправдать свой одинокий отъезд, если бы

( вдруг! …при полном моём попустительстве – хи-хи!)

и пришло бы… в голову.

Блять! …бред какой-то…право слово!

Так…

Это я уже перешла к пункту б). Схитрил, значит, чтобы уехать одному.

Это чего же должно быть, чего он бы «схитрил»?

Ха! ... да   - по меньшей мере,   что-то вроде

«поездки на семинар, проходящий на полярной станции Борнео,

с целью заключения взаимовыгодного для Уральского региона

(если уж не для России в целом)

контракта на поставку дозиметров по замеру превышения нормативного излучения полярных льдов и повышения, вследствие  этого, рождаемости у белых медведей,

что само по себе уже  может привести к экологическому дисбалансу,

не говоря уже о побочном эффекте потепления климата в целом…»

Вот -  как-нибудь так…

Я ухмыльнулась, глядя на чашку, на которой был изображён белый медвежонок.

Блять! …ну с фантазией надо чё-то делать, однако!

Надо бы её в другое русло…того…направить…

Я подняла глаза от чашки и, прищурившись,   посмотрела Серёжке в глаза…

Он чуть не поперхнулся:

- Ничего себе… Ты это о чём счас?

Я поспешила опустить глазки и только не смогла скрыть улыбку.

О чём, … о том самом!

Уж об ЭТОМ бы я позаботилась!…

Чтоб тебе, милый,   НЕ захотелось предлагать подобное взаимовыгодное сотрудничество.

Ни белым медведям, ни аборигенам Австралии…

Ни Ларёшам из «очень Средней Азии»...

- Нет, ты чего, а? -  подозревая что-то,   не отстал мой дорогой.

- Ничего-ничего, милый! -  сама почти уже не могу сдержать смеха.

- Эк тебя разбирает…  расскажешь?

- непременно, дорогой! … ну, может быть … потом…  как-нибудь,…  если ты захочешь…

И я уже смеюсь открыто…

- Издеваешься, да?

- Я?   Да ты чо? …посмотри в эти искренние глаза.

Я наклоняюсь к нему через стол, в надежде на ласку.

Он грозит мне пальцем и, запустив руку под скатерть,

проводит ладонью по моей голой  ноге.

- Ой!    Офигел?

- Да не парься, никто не видит.

- Да мне, собственно, поровну, кто видит. Просто, небезопасно…  - для тебя! –

мурлыкаю я, и мы смеёмся уже вместе…

Так, и о чём это я думала?

А, ну да…про него…и про себя…

И про то, чего быть не может.

Ну, не может, так и -  не надо!

У жизни нет сослагательного наклонения.

Никогда не жалейте о том, что случилось,

Иль о том, что случится не может уже...

Лишь бы озеро вашей души не мутилось,

Да надежды, как птицы парили б в душе.

Никогда, никогда ни о чем не жалейте -

Поздно начали вы или рано ушли.

Кто-то пусть гениально играет на флейте,

Но ведь песни берет он из Вашей души.

Никогда, никогда ни о чем не жалейте -

Ни потерянных дней, ни сгоревшей любви...

Пусть другой гениально играет на флейте,

Но еще гениальнее слушали вы!

О чём-то я хотела ещё поразмыслить… с утреца-то.

А! …ну, да! …о планах!

Живу ли я по плану?

А вот это -  вряд ли.

То есть, я частенько  что-то планирую, это – да.

Причём то, что мне неприятно.

Всё остальное, я просто воспринимаю как дар.

Судьбы? Наверное…

Я ведь  - атеистка,   в высший разум-то  не сильно верю.

Ну, то есть, не совсем так…

Ну, короче, не считаю, что я кому-то обязана чем-то.

Хоть бы  - и Высшему Разуму.

Просто, когда случается хорошее, надо принимать его и постараться не думать,

что за всё придётся платить.

Закон сохранения, так сказать.

Этому меня научили не в Универе.

Этому меня научила жизнь. Чтоб ей…

А вот неприятное…

Если я его ожидаю, тут я, конечно, стараюсь всё спланировать и встретить…

Так сказать, во всеоружии.

Я пессимистка? Наверное…

Как в том старом анекдоте:

Пессимист:   - хуже не будет…

Оптимист:   – будет, будет!

Мой пессимизм интересной закваски.

Он не даёт мне скиснуть раньше времени и заставляет брать от жизни

с благодарностью то хорошее, что случается нечасто, именно из-за уверенности,

что оно, это хорошее, -  конечно.

И надо успеть взять его.

Это пессимизм? Или наоборот? А хер его знает.

Однако, незапланированное счастье,   даже мелкое, я принимаю с удивлением,

до последнего пытаясь «отбояриться», увещевая его, уверенно ли оно,

это «счастье», что оно ко мне?

И только с восьмой клятвы, что  так и есть, что адрес мой и отправлено по назначению, жизнь заставляет меня взять то, что я, в глубине души, считаю хоть и заслуженным,

но, не веря в справедливость этого мира, стараюсь не очень-то на него рассчитывать.

А вот что касается неприятностей…

Тут – да, тут я стараюсь подготовиться заранее.

Правда,   выходит не очень так чтобы…

Планировать встречу с неприятностями я пытаюсь всю жизнь.

Во всём. Даже в мелочах.

Вот, например, прошлой осенью, сдав последнюю сессию, честно веря в действенность «плановой составляющей в процессе деятельности любой разумной системы»,

спланировала, что прям вот с Нового Года, сразу прям,

и начну к  Госам  и защите готовиться.

Ага, конечно!…

Нет, верила то я искренне, само собой.

Тока вот исполнять…

В результате, через две недели после 1 января, в течение которых

я честно пыталась заставить себя с «завтрашнего дня», то есть уже ближе к Крещению,

навалились какие-то, прям очень срочные дела.

А потом,…потом, я «встретилась»  с Серёжкой…

И дальше процесс пошёл просто в разнос.

Как итог:

Узнав 4 февраля про то, что Госы, как оказалось

( ага, неожиданно, как снег зимой для мэра Лужкова),

уже 9 февраля  утром, я ещё пару дней «раскачивалась».

Переходя  от осознания неизбежности катастрофы

до  идеи, что  я вряд ли уже поумнею сколь-нибудь значительно

за оставшиеся 3 дня, а посему,   - ну его нафиг!

Потом, всё ж, (как всегда) чувство долга победило природное

разгильдяйство и лень, и я даже что-то там читала.

Само собой, что это мне не пригодилось, а пригодился здравый смысл,

умение общаться с людьми и жизненный опыт.

Да, пожалуй, вот так  я всю жизнь и «планировала».

Только изводила себя чувством невыполненного долга, а потом,

по прошествии неприятного (на мой взгляд) события удивлялась,

чего бы не «забить» с самого начала и не жить в своё удовольствие.

Страшно подумать, опять же, чего я бы сумела «натворить» в этой жизни,

если бы к моим развитым под присмотром бабушки талантам,

судьба наделила бы меня хоть какой - никакой трудоспособностью

и умением (а главное – желанием) добиваться своего.

Ну, хоть какими-то амбициями…   хоть -  завалящимися!

Да, видимо идеальный баланс -  недостижим.

В принципе.

Иначе,   не было бы смысла вообще ни в чём.

Все были бы идеальны, все  - одинаково и всегда счастливы,  

и все планы  - выполнимы.

Даже  нереальные.

Из области этого… « как его… волюнтаризЬма! » (c),   вот!

Много ли было в моей жизни плановых неприятностей?

Да, немало…

По большей части,   я же сама их себе и находила.

Нет, наверное, я и «приятности» какие-то всё же  планировала…но -  не помню.

Не было у меня «планового» счастья!

А вот эту встречу с Серёжкой я планировала?

Пожа-а-алуй… - нет, пожалуй!

Я о ней думала, я её хотела, но вряд ли всерьёз «ждала Деда Мороза».

Хотя, слово Серёжки, однако, стоит поболе обещаний Деда Мороза.

А он мне сказал сто лет назад, что верит в нашу встречу.

Я заинтересованно посмотрела на сидящего напротив

такого «знакомого незнакомца», ставшего Главным человеком для меня,

прикидывая его реноме в сравнении с Дедом Морозом.

Да, пожалуй…

Додумать не вышло.

- Слушай, ты где витаешь, а? – Серёжка смотрит настороженно, но с улыбкой.

Вроде как, не решил ещё то ли  - рассмеяться, то ли – наоборот.

- Тебя, вроде, интересовало, чего сегодня делать будем?

Какие планы у нас, нет?..

Ага, я ж про то и думаю.

Про планы…

Ой! …а чё ли  я кое-что вслух «думала»?

Да нет, непохоже…

Просто, я давно поняла, что мы с ним иногда «резонируем».

Ну, да… так бывает.

Со мной уже было.   Ну, не так, конечно.

Я как-то давно рассказывала ему про очень дорогого мне человека.

Дорогого по жизни и по… одинаковомыслию, вот!

Который как-то раз,   жалуясь,   …нет, не так!

Не жалуясь, неправильно…

Сожалея о непонимании со стороны своей супруги, Ларисы…

ага! это -  прям мистика. Ведь,   и у него жена – Лариса.

А его самого зовут так же,   как моего …ну, не важно, не хочу вспоминать.

…так вот, он сказал, что двое  людей интересны друг другу,

когда они смотрят не друг на друга, а в одну сторону.

Причём, видят там, в той стороне, примерно  одинаковое.

И, к тому же, одинаково оценивают увиденное.

И так он это мне тогда сказал, что у меня аж сердце зашлось.

От какой-то нежности к нему. Невозможной в принципе!

Ненужной и опасной.

Мы тогда очень много времени проводили вместе.

Разговаривали, делились прочитанным, размышляли.

Конечно, размышлял, в основном он, а я слушала, затаив дыхание…

Он казался мне не только умным

(ещё бы, опыт прожитых 60-ти лет для меня, 30-ти летней),

но и каким-то… родным!

Да, именно так, родным, чёрт возьми!

И даже  - красивым.

Хотя, уж это – последнее, что меня вообще-то в мужчине интересует.

Внешняя красота.

Ну, да… приятно, когда на него приятно смотреть.

Но без «внутреннего стержня» ни один красавец не станет

для меня сколь-нибудь привлекательным.

А тогда, с Геннадием Николаевичем, мы «доразговаривались»  до того,

что меня стали посещать неправильные мысли о том, что если бы…

А может и напрасно, что  я считала их неправильными.

Как же это всё было давно!

С тех пор произошло много чего…

Я стала работать с его зятем.

Я нашла себе новое дело.

Я стала самодостаточным человеком.

Я приобрела жизненный опыт, обменяв его на иллюзии молодости.

Я перестала думать о себе, как о Женщине.

Я научилась рассчитывать только на себя.

Я стала ненавидеть  человека, который   ... нет! …про это -  не надо!

Да и человек ли он?

Фу, ты!    ... Да пропади он пропадом!

С тем моим взрослым другом, с которым всё казалось таким понятным

и...- неправильным!   …мы и сейчас  иногда общаемся.

И уж если встретимся, то меньше,   чем в 3 часа беседы - не получается.

Даже по телефону…

А потом,…потом,   я встретила Серёжу.

Встретила…, - я хмыкнула уж чересчур громко.

Как странен мир!

Так, я опять «улетела» куда-то.

А ведь он сидит напротив и внимательно наблюдает за моим лицом…

Я усмехнулась:

- Чего, Серёж?

- Я задал вопрос.   Это ты на него искала ответ

последние пару минут?   - взгляд внимательный  и  настороженный.

И -  умный!

Какое счастье!   Какое НЕпланируемое и долгожданное счастье, быть с ним!

- Ой, прости, я – задумалась,   …мало спала…   ну, ты знаешь…

Я опять усмехнулась, теперь уже не думая ни о чём и ни о ком, кроме него.

- Так что ты говорил, дорогой? Чем же мне предстоит сегодня заняться?

под твоим чутким   руководством?

- Ага, очнулась.   «Докричался», значит!

Значит, так.    Пока ты, соня, нежилась в кроватке,  

я уже предпринял много полезного.

Я подняла брови:

- Да?   Это мы счас опять о чём?

- Да-а-а. дорогая, да!

Я не только плавал и развлекал девушек.

Я нанял лодку, и  прям счас,    мы с тобой отправляемся в плавание.

- Ух, ты! Круто! ... А  - собраться?

- Сорри? – теперь он удивлённо поднял брови. А какие сборы?

Ты же -  в купальнике?… Хотя,   – он сделала вид, что слегка задумался, -

хотя, могла и не беспокоиться.     Купальник тебе там может и не пригодиться.

- Да-а-а?    О-о-о!..   Звучит многообещающе!…- я слегка пококетничала, -

А мы, что ли, на необитаемый остров?

- Ну, типа, того...   остров - не остров.   Хочу тебе кое-что показать. Одно красивое место.

Я прекратила придуряться:

- Нет, ну Серёж, ну мне, однако, надо же что-то взять, из личных вещей?

- Значит так, дорогая.    Ты, что ли, забыла, что я – деспот и тиран?

Я покачала головой.

- Ну, во-о-от…

Я всё, что считал нужным, упаковал и отнёс в лодку.

Из твоих тряпочек тоже что-то прихватил.

Что-то такое, жутко цветастое.

По-моему, это в него заворачиваются, когда надо сделать вид, что ты одета.

Так что, доверься мне, дорогая, всё будет хорошо!

Я, обалдев в конец, не могла сказать ни слова.

Это сколько же прошло с тех пор, как кто-то говорил мне - садись,

дорогая, в «экипаж», я обо всём  позаботился!?

Да, пожалуй… -  нет, пожалуй!…

Не было такого!   Отродясь,   -  не было!

По крайней мере,   с тех пор, как я «стала взрослой».

- Ну, что, готова?

В смысле, ты закончила со своими размышлениями? …и с завтраком?

Поехали?

Я, поняв, что возражения не принимаются, пожала плечами:

- Ну, как скажешь…

Да и то, право слово.

Чего мне такого может понадобиться на «необитаемом острове»…кроме него.

- Вот это уже  - другой разговор!- Он легко поднялся из-за стола,

не забыв, однако, придержать мой стул.

Ну, подобная тирания, пожалуй, меня (пока) устраивает.

Моё место  - в партере…Отлично, поглядим, что будет дальше!

Лодка ждала нас в 50 метрах, прямо у кромки воды, напротив места, где мы завтракали.

Улыбчивый (как большинство тайцев) парнишка:

- Хелло,   мадам!... Хау а ю? -  подал мне руку, и я прошла и села там, где велено.

Ну, что... Приключение началось?

ГЛАВА  седьмая.

«The Blue Lagoon» / by Columbia Pictures

«Коламбия Пикчерз не представляет

Как хорошо мне с тобою бывает…»

группа Банд’Эрос

Обойдя остров с юго-запада, минут через 30,

мы причалили к совсем небольшому пляжу,

защищённому с моря двумя скалистыми выступами.

Если мне не изменяет память, на картах это место обозначено как ЯнгКасемБэй.

Хотя, пожалуй, нет.

Это где-то рядом, но тот должен быть поболе.

А здесь…

Пляж белейшего песка, длиной метров 70 и шириной в 20 метров в самом центре.

А по бокам - скалы, нависающие над полосой прибоя и пальмы, склонившиеся к воде.

Практически – круглая бухта, защищённая от моря.

Чего ещё желать?

Мальчик-таец помог Сергею сгрузить багаж, которого оказалось и немало.

Баул со снарягой, буй и что-то ещё.

Мне же сказано, что меня не касается:

- Отдыхай, пока, дорогая!…

Я ухмыльнулась этому «пока».

Ну, и ладно!…

Ближе к одной из оконечностей пляжа

отнесли и сложили кучкой соломенные маты-плетёнки,

корзину, по-видимому, с едой, и упаковку воды.

Невдалеке я приметила что-то вроде кострища…

Ха! …так мы тут надолго, однако?

Да и пофиг!..

Хоть -  до скончания века!

В общем, мне сказано, моё место – в партере. Ну и  - славно!

Правда, когда багаж оказался на песке, и мальчик, пропев:

-Лаки дэ-э-эй!   - отчалил от берега,

Серёжа изволил принять мою помощь.

Он перенёс в тень корзину, в которой оказались фрукты и прочие припасы.

Мне была доверена сумка со всяким тряпьём

Там же оказался и крем от солнца, и прочие необходимые мелочи.

Я опять удивилась, что он обо всём подумал.

Пока он разбирал свою снарягу, я больше путалась под ногами, чем помогала:

- Ой, а чё ли рыбу пойдёшь ловить?

- Нет.

- А кого?

- Рыбу…

- ???

- не ловить, а добывать... Я ж охотник, а не рыбак.

- Ой, сорри! как же это я так… прям, неловко даже…

- Ладно,…не парься, прощаю!

Я засмеялась, но не отстала:

-Дорогой, а мы здесь надолго?

-Да нет, любимая!…Дней на пять…

Я офигела…

Это чего? Это он шутит, что ли?

- А, ну ладно… как скажешь!    …любимый!

И я ещё активней  взялась «помогать» в обустройстве лагеря.

Это не заняло много времени.

Мы расположились около огромной перепутанной кучи

не так давно проросших сваленных в одном месте  кокосовых орехов,

успевших вырасти, однако, уже метра на три.  

Эта естественная круглая клумба, диаметром метров десять,

занимала весь восточный  угол пляжа, оставляя небольшое место перед собой,

то, на котором мы и расположились у, почти что, кромки  воды,

и меньший кусок пляжа позади себя, под нависшей скалой.

Под молодыми пальмами было пока  достаточно тени.

Но солнце уже подбиралось к нашей стоянке, выползая из-за  ближней к нам скалы,

и тент был бы не лишним.

Однако, Сергей кое-где пригнул, привязав к колышкам, пальмовые листья,

что и решило проблему с укрытием от солнца.

Мне осталось  расстелить соломенные пленные и очень

приятные на ощупь подстилки,

раскатать покрывало и вынуть из чехлов пару треугольных тайских подушек,

как-то передвинуть- разложить  вещи, чтобы не запинаться о сумки.

Корзину с продуктами и водой я предпочла оттащить за «клумбу», там, где от скалы,

на небольшом пространстве между этими двумя преградами, была густая и,

похоже, никогда не видавшая солнца, тень.

Скала  резко уходила  вверх, даже ещё и с отрицательным уклоном.

Я опасливо исследовала этот участок песка на наличие

каких-нибудь «тропических гадостей».

Я не боюсь ни мышей, ни лягушек, ни тараканов.

Но вот змеи и пауки - другое дело.

Это уже не просто «боюсь», а опасно.

Но, вроде, мы достаточно шумно обозначили своё присутствие,

и неприятных гостей не обнаружилось.

Местечко, что надо!

А искупаться как охо-о-ота…

Водичка -  прозрачно-бирюзовая!

Невероятного оттенка и спокойная, как в бассейне.

- Серёж, давай искупаемся?

- Ну, давай…только счас вот закончу.

Он что-то там вынимал из громадного баула.

Ага!…охотник!

То есть, добытчик, как бы.   Ну,   поглядим…

Не пропадёшь ли с тобой, …Робинзон, блин!

Я зашла в воду…

Какое блаженство!

Да …я ведь уже почти сутки на пИпах, а только счас добралась до воды!

Я сделала несколько гребков.

И посмотрела на дно, сквозь толщу воды нереальной прозрачности.

Где-то дальше, на уровне краёв бухты видны тёмные отсветы – видимо, рифы.

А здесь, в почти круглой лагуне, свет отражается искрами от песчинок на  дне.

А сколько под тобой в глубину - не понять.

Вода абсолютно прозрачна!

Господи! …да это же,…как же здесь здорово!

Я перевернулась на спину и, закинув руки за голову и скрестив ноги,

повернувшись головой от солнца, блаженно стала смотреть на облака, на ветер, на небо.

На бесконечную гладь воды перед собой.

Хотелось закрыть глаза и лежать так долго-долго…

Я не услышала - уши-то в воде, -  как Серёжа подошёл сзади.

А только почувствовала, как его руки приподняли меня из воды…

Ха! …оказывается, тут  - мелко.

Я запрокинула голову ещё дальше, чтобы взглянуть на стоящего позади Серёжку.

Он стоял надо мной, ему было только по грудь.

А может, меня немного отнесло к берегу?

Я, подтянув ноги к себе и, обняв его за шею, что-то там замурлыкала.

Он уже целовал меня, и я не вполне понимала,

где кончается его ласка и начинается прикосновение воды.

Кажется, они сговорились…

Я снова вытянулась на поверхности и дала возможность

аккуратно снять с себя купальник.

А ведь он говорил, что может не понадобиться!

Я приоткрыла глаза и встретила его взгляд.

Он улыбался и смотрел на меня, не отрываясь, как будто я была,

и вправду, чем-то важным для него.

Разглядывал?

Я смутилась и хотела перевернуться.

Он покачал головой и удержал меня  рукой под спину на воде.

Вторая  рука прошла по поверхности надо мной.

И я опять не поняла, меня ласкала его рука или

поднятая этим слабым движением волна ласково перекатилась вдоль  моего тела.

Всё же, рука…

Он скользнул  по воде рядом со мной и, поглаживая  бедра,

развёл мои ноги и провёл ладонями по внутренней их стороне.

Я вытянулась сильнее и запрокинула голову,

пытаясь остудить лицо, погрузив его в воду.

Он тут же подхватил меня за спину и, поставив на ноги,

стал нежно касаться и поглаживать между ног и целовать лицо и там,

где грудь оказывалась над водой.

Я обняла его за шею и прильнула к нему, обхватив ногами:

- Серёжка, или ты перестанешь, или я – утону!

- А чего ты хочешь? ... чтоб я перестал?   …или утопиться?

- Ой! ... да что же такое-то, а?   Ты так и будешь надо мной насмехаться, да?

- Ага, так и буду…

Он лукаво смотрел на меня, но я совсем не поверила,

что ему так уж всё равно, чего он вытворяет руками.

Хотя бы, судя  по тому, во что превратилось то, что было у него в плавках.

Это ж, просто… – швартовы можно вязать!

Запросто!

Чем кончились эти игры - ясное дело…

Он не стал долго затягивать, а просто вынес меня на берег.

И положил в тени на расстеленные покрывала.

Я закрыла глаза и перестала ощущать что-то, кроме его рук….

Ну,   разве ещё - ветер, …соль на его коже, …шелест пальмовых листьев,

…шорох воды на песке от  шёпотом набегающих волн…

Я почти не шевелилась, мне хотелось отдаться его воле.

Не думать ни о чём, довериться его опыту и его страсти.

Он понял моё состояние и ласкал меня нежно, долго и неторопливо.

Не требуя  и не ожидая действий с моей стороны, играя со мной,

как с податливой  и любимой игрушкой.

Будто я совсем несмышлёныш,   и ему не хочется пугать меня…

Я лежала неподвижно, просто гладя его спину, руки, всё его большое тело

и отвечая на его поцелуи, когда он отрывался от моей кожи и пробовал на вкус

мои открытые и ждущие его губы.

Я только немного согнула ноги, когда он решил, что игр достаточно.

Он вошёл в меня тихо,   так же,   как волна ласкала берег…

Как приятно отдаться его сильному телу, его нежным рукам.

Это длилось так долго и так нежно.

Я не дрожала от страсти, как прошедшей ночью.

Меня просто баюкали и уносили вдаль его размеренные и долгие движения,

его шёпот у моей шеи, его руки, не устающие гладить  моё отзывчивое тело.

Он, как будто, всё ещё нёс меня над водой, почти не касаясь меня собой.

Когда меня раскачало волной блаженства до того, что я уже

перестала понимать воздух ли это, невесомая волна, или его руки гладят меня,

я распахнула глаза и увидела, как он внимательно, не отрываясь, смотрит мне в лицо.

Его улыбка, его  глаза, встретившие мой затуманенный взгляд,

сказали больше любых слов:

- Тебе хорошо, Ларёшка? ...

Вместо ответа я поймала его губы и, мне думается, он понял меня.

Он замер, гладя языком мой рот, и медленно опустил своё тело,

закрывая собой свет и шорох листьев.

Его спина напряглась под моими руками, и ритм движений изменился.

Он замедлялся на вдохе, выходя из меня, и с силой, на выдохе, входил,

проникая всё глубже, решив, что ещё не был где-то там,

так глубоко,   внутри моего тела.

Или ещё дальше? …внутри моей души?

Я уже перестала чувствовать его тяжесть, и все мои ощущения сосредоточились

только на том, как он входил всё дальше, хотя это казалось уже невозможным,

пытаясь узнать что-то, чего ещё не успел до этого.

Я,   наконец,   услышала свой стон.

Видимо, невозможность сдержать его стала для Серёжи сигналом.

И его страсть, сметая все преграды, каменея во мне, взметнулась с такой силой,

ударила в последний раз, и, замерев на краткий момент истины,

завертела меня водоворотом и вынесла на берег

долгой, тягучей, упругой волной наслаждения…

Мы оба, оглохшие и ослепшие на полжизни, выбрались из этого водоворота

и теперь лежали рядом, обнявшись и едва дыша,

пытаясь понять, живы мы или уже нет?…

…Или уже  - да?

Я зажмурилась, начиная снова видеть, от ярко-белого песка и ярко-синего моря,

и спряталась ему под руку, которая тяжестью застыла поперёк моей груди.

Лежать бы так и ни о чём не думать!…

Только вот вторую ногу из-под него бы  вытянуть…

Придавил,…а там, под покрывалом, что-то мешает…камень, что ли проглядели?

Всё равно!… и так  - неплохо…лежать бы и лежать.

- Ну,   уж, конечно,… а кто на «охоту пойдёт»?

Ой!…Я, чо ли, опять вслух подумала?

Да нет, вроде…

Я приподнялась на локте, сдвигая с себя его руку, и внимательно посмотрела на него.

Серёжка, не открывая глаз, недовольно проворчал, лёжа почти вниз лицом

на сгибе второй руки,   даже не поворачиваясь ко мне:

- Всё бы лежала, бездельница…вот ведь повсю жизнь так!

…всё сам- всё сам…,- он очень натурально и 

горестно вздохнул, - Чего разглядываешь?

-Серёж, а ты с кем счас разговариваешь, а?

-А чо ли здесь ещё кто есть, кроме голых девчонок, не желающих

думать ни о чём, кроме секса?

Я смотрела на него во все глаза и не знала, как мне сказать ему,

что он самый лучший и самый родной мне человек!

Он, чуть приоткрыв глаза,   повернул ко мне голову и опять «услышал» мои мысли:

- Ага,…я знаю.

Я только вдохнула, чтобы что-то «добавить»,

как он опять опередил меня:

- Ой, не начинай заново, я  тя умаляю!…

А то мы так с голоду помрём,   если я вместо того, чтоб нырять за добычей,

буду твои признания в любви слушать.

Я, уже не сдержавшись, прыснула и, смачно чмокнув его в попу,

понеслась купаться, как была -  голяком.

Он привстал на локте и, покачивая головой,

наблюдал за моими дурачествами несколько минут.  

А потом, всё же, не удержался и тоже бухнулся с разбегу в бирюзовую воду залива.

Я ещё долго бултыхалась и что-то орала, кажется – «из-за острова на стрежень…».

Серёжка, вернувшись на берег и облачившись во всю свою экипировку,

взял ружьё, притворно попеняв, что «всю рыбу распугала своими воплями»,

отправился на выход из лагуны по краю бухты, вдоль камней.

Одной плескаться было не так интересно, и я хотела было уже вылезать,

но, тихонько подплыв к самой кромке воды, решила остаться здесь и,

лёжа в едва заметном прибое, разглядывала тонкую полоску из более крупного песка,

на срезе воды, в котором попадались и мелкие камушки.

Я перебирала его руками и, вспоминая то блаженство,

которое только что испытала, продолжала улыбаться.

Я бы и ещё полежала, но пора было и одеться, а то, как бы не сгореть.

Я натянула на голое тело тунику, прикрывающую всё тело,

кроме ног – тут загар не так страшен  –

и стала бродить по берегу, наблюдая за Серёжкой, - 

он время от времени  показывался над водой,

-  и пытаясь в крошеве прибоя отыскать какую-нибудь красоту.

Мне всегда нравились ракушки.

И во всех кармашках сумок, приезжающих с отдыха, обнаруживались камушки,

мелкие кусочки кораллов, раковины и прочий хлам.

Мне доставалось за это постоянно.

Выговаривалось, что «тащить-то не тебе, конечно…».

Как будто прям -  такая тяжесть – горсть ракушек!

Я хмыкнула, теряя хорошее настроение просто на глазах.

Правда, один раз (тут уже веселее…), я умудрилась притащить

и вправду кое-что «стоящее».

В смысле веса и размера.

При поездке на Иссык-Куль своим ходом, на машине то есть,

мы остановились около русла реки Чу, имеющей настолько дикий нрав,

что над её течением, одетым в широченное, метров 15,   бетонное русло,

свистел ветер, уносимый стремительным потоком воды.

Страшно было подумать, что может случиться с любым из живых существ,

случайно не удержавшимся на краю этого воздушного смерча.

Камни вдоль русла и далеко, метров на 20 в обе стороны от него,

от мелких, не более пяти сантиметров,

до настоящих булыжников килограмма по два-три,

были отполированы до состояния идеальной гладкости,

как по форме, так и по структуре поверхности.

Видимо, Чуйка покидала свои, очерченные людьми пределы,

нередко, как минимум,   - каждую вёсну, и бурный поток,

вырываясь из бетонного короба, нёс с собой все эти камни,  

шлифуя их друг о дружку и доводя до совершенной

формы гранитную поверхность.

Я  не смогла удержаться и, выбрав самые красивые, на мой взгляд,

напихала штук 10 по карманам рюкзачка.

Конечно, те, что поменьше…

Если бы не знала, чем мне это грозит, так ведро бы набрала.

И так уж, выбирала, наступая на горло собственному

«представлению о прекрасном», один из десяти.

Процесс «сбора камней» остался, почему-то незамеченным.

Зато уж, когда приехали,   и я их вытащила - ещё и похвастаться решила, - 

Боже, сколько было воплей!

Как будто не на машине ехали, а на себе тащить пришлось!

Да, про что не подумай, а вспоминается постоянно то, что было…

Да и то сказать, ведь было – аж 30 почти лет!

Интересно, а Серёжка часто что-то подобное вспоминает, пока со мной эти дни?

Он же не скажет!…

Даже, если и спросишь.

А я и не спрошу.

Не маленькая, чай…

ГЛАВА всё ещё седьмая:

Долгий-долгий  день или Чунга-Чанга…

…Не терзайтесь былым и грядущим,

А живите сегодняшним днём…

Я села на песок,   привалившись спиной к стволу пальмы, и стала смотреть на воду,

на буёк, весело пляшущий у камней слева от меня и,

перестав контролировать поток мыслей, кажется, задремала…

Проснулась я оттого,   что что-то мокрое и холодное проехалось по моей ноге…

-Ай!

Охотник вернулся! ... Блин!

Я даже не рассердилась за такое пробуждение.

Рыба была немаленькая и ещё шевелила жабрами.

- Серё-ё-ёжка, это, чё ли барракуда, да? Ой, нет вроде… это – ваху?

- Прям! Сама ты «ваху»… Типичная  бонито!

- Ну, а я чего говорю?   Поду-у-умаешь, по-другому назвала…

- А вот и не по-другому.   Ваху только в Средиземноморье водятся.

И -  не стаями. А эту я из, знаешь, какой стаи выбил?!

Ну, всё…, счас  - начнется…

Я села поудобней и приготовилась слушать про «Похождения Охотника».

Но Сережка был так увлечён процессом, что, видимо, решил

обсуждение его оставить на попозже:

- Ты как? Не скучаешь?

- Я? Да брось ты…мне одной не бывает скучно.

- В плане - «всегда приятно поговорить с умным человеком…»?

- Ну, типа того – подтвердила я, -   Так что, давай, «счастливой охоты»! …Акелла!

Он опять занырнул, а я продолжила ничегонеделанье.

Нешто, попытаться пройти вглубь?

Вроде, вон там есть какое-то подобие тропы между молодой банановой порослью.

Правда, она, тропа эта, как-то подозрительно быстро теряется.

Но, может и есть какой проход между скалами?

Я всё-таки не усидела и разведала, сколько могла, заросли.

Через полчаса Серёжка вернулся ещё с двумя рыбинами, даже больше предыдущей.

Время шло незаметно, и пора было подумать о еде.

- Так, предложения есть? В смысле – готовить будем? – Серёжа быстро

разбирал свои охотничьи заморочки, раскладывая кое-что для просушки.

- А ты, что ли, сырой предпочитаешь? – я изобразила удивление.

- Ладно, не прикидывайся! Там вон, вроде – кострище, …видела?

- Ага,   - не стала я скрывать, - я уже посмотрела. Там даже подобие очага есть.

- Значит, я -  за дровами, а ты -  рыбу чисть, - распорядился Серёжка.

О-о-о, не-е-ет! ... Всё что угодно, только не это!

- Серё-ё-ёж, не заставляй меня её чистить, - загундосила я жалобно, насколько могла.

- Это чего? …бунт на корабле? -  Серёжка удивлённо вскинул бровь.

- Нет!   …ну, честно, …запах я ещё перенесу – вода рядом, отмоюсь.

Но вот, она же -  пищит, …когда её режешь!

- Чи-во? - Серёжка выпучил глаза.

- Ну, да…Я сто лет назад так же вот на рыбалке, …сорри, не так же,

конечно, не так же, -  не на охоте! - на рыбалке,

…повелась  на «разделение труда» ну и…

-  Ну, и что? - Серёжа заинтересованно смотрел, и чувствовалось - не отстанет!

-  Ну и всё… с тех пор предпочитаю дрова собирать.

-  Да?    …А поподробней?

Блин, вот привязался!

-Ну, пищит она, пи-щит, понимаешь? Ну, может мне особо «писклявая» попалась,

когда я ей пузо проткнула, не знаю…

Но больше – не хочу пробовать,   живую рыбу потрошить.

-Ладно!…верю, что не придуряешься.

Тогда давай, набери тоненького хвороста, только в глубь не лезь, ОК?

- ОК!… а я набрала уже, - скучно поведала я.

Серёжка мотнул головой и вопросительно уставился на меня.

- Ну, чего ты смотришь? …Ну да, да! …

Я в тебя верила! ... прикинь?… и в качестве охотника и добытчика – тоже!

А про себя добавляю:

-  В крайнем случае  - овощи бы пожарили…блин!

- А чего тогда «торговалась»? …кому  - за дровами, а кому – рыбу чистить?

Он заинтересовано смотрит, ожидая нестандартного ответа.

Но я не стала запираться и как честная девушка выдала сразу,

всю правду и ничего кроме правды:

- Ну, ты даешь, …как это чего?

Если б ты знал, что дровишки есть, ты бы ещё чего придумал, правильно?

В обмен на «почистку» трофеев?

Серёжка захохотал и опять покачал головой:

- И чего тогда? Будешь смотреть? Как она «пищит»?

- Ну, я уши заткну и зажмурюсь. А как ты её уже «зарежешь», я советом поучаствую.

- Нет, уж, советчица! Шла бы ты …   вон,   с остальным бы разобралась!

Там -  посуда…столик накрыть…

- Ой, да успею я, чего ты?… Она же не враз сготовится, «бонька» твоя…

- Хто?…

Серёжка всё же, наконец, начал потрошить рыбу, а я потащилась за сумкой.

Раз рыба предполагалась, значит, и какие-то специи должен был захватить.

- Серёж, - громко позвала я, - а кто всё собирал-то?

- Я, конечно, - тот изобразил недоумение…

Ага, рассказывай! – ухмыльнулась я про себя.

Особенно салфетки и пакетики с лого ресторана впечатляют.

Ладно, не говорит – и не надо.

В коробке обнаружились несколько пакетиков с солью и ещё чем-то,

а также уже нарезанные овощи, пакетик с майонезом и кетчупом и даже пэнкэйки.

Были ещё фрукты, тоже «готовые к употреблению».

Всё в красивых мисках с крышками.

А это что? …О-о-о! …бутылка белого вина!

…Для меня? – Тронута!

Пластиковые тарелки,   металлические (слава богу) приборы

и даже  - пара пластиковых фужеров.

ОК!

Когда я вернулась, рыба уже была почищена и разрезана повдоль по хребтине...

- Ну и чо? …Готовить-то умеем? – Серёжка явно меня подначивал.

- Я ж говорила уже, - скучно вздохнула я, глядя в сторону, - я всё умею.

Да и чего уметь, гриль-то? - ухмыльнулась про себя я, - …я ж видела

в коробке решётку для рыбки.

- Давай так…  - предложила я своё «ноу-хау»,

раз уж на меня глядят,   как на «шеф-повара», -

- ту, что побольше - гриль, а две помельче – как на Сулавеси принято.

Серёжка присвистнул:

- А мы  - бывали?

Я промолчала и, взяв у него нож, деловито отправилась к ближайшей пальме.

Выбрала несколько  молодых банановых листьев. Срезала их ножом…

Серёга продолжал наблюдать.

- Эй!   - позвала я, - Без огня-то, хЫчь каким способом не приготовишь, нет?

Серёжке ничего не оставалось, как разводить огонь.

А чего? …Самое мужское занятие!

В основании кострища, со всех сторон, были приткнуты камни.

Я, пока ещё он возился с огнём, приглядела тот,

который мне по силам будет сдвинуть.

ОК, значит, всё  - путём!

Огонь весело разгорелся на тонких прутьях, и Серёжка, всё же,

пошёл за чем-то посолидней, прихватив жуткого вида нож.

Кострище было сложено очень даже грамотно.

Огонь трещал в  углублении, сложенные вокруг камни

не давали плотно утоптанному песку засыпать его, а сверху,

на камни, были прилажены металлические толстенные прутья,

крест-накрест, да в два ряда.

Получилось, что  в центре – квадратная ячейка, со стороной в 10 сантиметров.

Можно и решётку класть и даже кастрюлю ставить, при желании.

Я разложила на большом плоском камне рыбу

и насыпала на неё  всего, что нашла в припасах.

Правда, всё предварительно пробовала – кто его знает, что за специи.

Получается, что кроме соли и жгучего перца было что-то вроде смеси сухих трав.

- Пойдёт,   - решила я.

Так как гриль предполагался из той рыбы, что побольше,

да и готовиться она не так, чтоб быстро,

её я положила на решётку, не дожидаясь возвращения Сергея.

А те, что поменьше…

Я хорошо, как и первую, натёрла их солью и перцем,

потом аккуратно завернула в банановые листья,

не забыв добавить внутрь тушек порезанные кольцами овощи –

лук, помидоры и что-то вроде болгарского перца.

Не знаю, как в Полинезии и на Сулавеси, а у нас,

в очень Средней Азии, это называется «кактал».

Правда, кладут рыбу в специальную жаровню.

А здесь придётся по другому.

Огонь уже как следует раскалил камни, и мне пришлось

намотать на руку полотенце, чтобы сдвинуть горячий булыжник.

Потом, утащив у Серёжки маленькую, похожую на сапёрную, лопатку,

я быстро откопала неглубокую ямку так близко, как было возможно к огню,

- ещё и его немного сдвинула, сколько могла, -

и сложив туда завёрнутую рыбу,   всё привела в прежний вид.

Когда вернулся Серёжа, костёр трещал вовсю,

но толстые полешки были очень кстати.

Серёжка увидел, что рыба уже на решетке, и, повертев головой, всё же поинтересовался:

- А  и де?

- А и хто? – в тон ему подхватила я.

- ОК!   ты - кошевар…

Я  отправилась «сервировать столик», а Сергей стал собирать то,

что уже подсохло из своих охотничьих прибамбасов по сумкам.

Я управилась значительно быстрее.

Так, чего бы ещё полезного сотворить?

Время уже далеко за полдень и солнце палило немилосердно.

Почти вся лагуна залита солнцем, ни кусочка тени на воде,

только под пригнутыми листьями пальм, где я и устроила «стол»,   есть,   где спрятаться.

Искупаться, нешто?

Я вошла в воду прям в одежде

(если то, что на мне было надето - туника на голое тело, можно считать одеждой)

и стала неторопливо обплывать  лагуну по периметру.

Серёжка, видимо тоже устав от перегрева, закончив  со своим баулом,

шумно и стильно бросился  в воду и поплыл мне наперерез.

Гламурненько! …однако, …стильно! …впечатляет!  

Не зря по средам …«тренировался», - ухмыльнулась я про себя.

А вслух…:

- Ой, оглашенный! ... утопишь ведь! – заверещала я вполне натурально.

- Ага, прям!    Человек -  в принципе не может утонуть, между прочим.

- Ну, да! …теоретически, - покладисто согласилась я,  

а  на практике - по-всякому бывает-то…

Он стал «нарезать круги» около меня.

-Серёж, - уже не играя, пожаловалась я, - ну я правда, плохо плаваю,

утопишь – не утопишь, а нахлебаюсь же!

- Ты, чего? Ларёшка! -  весело засмеялся пловец, - Сомневаешься, что вытащу?

- Ну-у-у, ... откровенно говоря… – да!

Надо было видеть его оскорбленно вытянувшуюся физиономию:

- Ты чего? Обидеть норовишь? …Чо ли?

- Тут,   видишь ли,   милый, - отплёвываясь от солёных брызг,

что давало мне возможность отвлечься от его обиженного вида и

не рассмеяться раньше времени, - я почти не сомневаюсь, что ты,

…ну, наверное, то есть…, сможешь меня вытащить… в случае чего…

- Почти? - хмыкнул он,   - ну и на том спасибо!

Я, между прочим, с 7 лет плаваю!

Не переиграть бы! …А то ещё всерьёз обидится.

А я ж не знаю (пока) насколько быстро он «отходит», разозлившись.

-Ага-ага, …почти! ... почти не сомневаюсь, - серьёзно покивала я, -

только вот у меня сомнения…

Я задумчиво помолчала, как бы собираясь с мыслями:

- ЗАХОЧЕШЬ  ли ты? …к тем порам меня спасать?

Дойдя до этой фразы, я постаралась уже отплыть от него

на безопасное расстояние, поближе к бережку.

Но, конечно, просчиталась.

Недооценила, в общем, …как он и предполагал изначально.

Его способности «ветерана- пловца».

Он с воплем об отмщении, кинулся в мою сторону, догнав за три взмаха,

так что я едва успела зажать нос, уходя под воду от его броска.

Слава богу, что я уже была на той глубине, что спасать, всё же, не потребовалось.

Но Серёжка, однако же, не отказал себе в удовольствии

чуть подтащить меня к поверхности воды за волосы.

Ладно, хоть готова была, а так бы - точно нахлебалась!

Он поставил меня рядом с собой.

Придержал, убедившись, что я восстановила равновесие и,

недвусмысленно прищурившись, пообещал:

- Ну, берегись! …попала ты, …Ларёшка - матрёшка! …по тяжёлой попала!

Я, не успев ещё осознать всю глубину попадалова и даже ответить,

была тут же сграбастана в охапку…

Интересно, это он вправду разозлился?   - Успела подумать я.

Или, всё же, опять дразнится?

В следующую минуту мне думать было уже неудобно.

То есть, не с руки…ну, в общем, не хотелось,   - вот!

Отпустив меня,   Серёжка стремительно  развернулся и,

потянув меня, заставил побежать по мелкой воде за ним.

Он отволок меня так, на прицепе, не отпуская  руки,

к скале, туда, где густая тень давала иллюзию прохлады.

Здесь уже лежал баул с собранным снаряжением.

Видимо, он успел всё убрать, пока я плавала в тишине и покое,

Но кроме него – ничего…только песок.

Серёжка остановился так резко, что я, пискнув, налетела на него.

-Сто-ять!.. - скомандовал он.

Отступить от него не получилось, так как он, тут же развернувшись,

поймал меня в кольцо рук.

Ещё не отдышавшись сам, близко сверкая глазами и не отпуская мой взгляд,

провёл рукой по моей груди и, приподняв край влажной туники,

погрузил пальцы в горячую и уже мокрую,

не только от морской  воды, складку между  ног.

Я охнула и замерла.

- Чего? …уже страшно?   - прищурился он.

- Ага…, -  выдохнула я, прикусывая губу и прикрывая глаза.

- Глаза -  не закрывать! - уже тише опять приказал он.

Я, удивлённо и уже принимая игру, настолько честно, насколько могла,

ощущая его пальцы внутри себя, уставилась на него.

Внутри уже не просто было мокро, а сейчас начнёт капать, протекая сквозь его пальцы.

Он опустился на колени и я, наконец-то, получила возможность прикрыть глаза.

Не удержалась и закинула голову назад от сладкой дрожи,

что пробирала насквозь и катилась волной возбуждения.

Или это от мокрой туники, прилипшей к телу в тёмном и сыром пространстве под скалой?

- Я замёрзла, Серёжа, - пожаловалась я, - 

и я могу не удержаться…свалюсь!   Здесь же нет никакой опоры.

- Опять не доверяешь? …Я  - держу.

Он  и,   правда, держит меня, но только одной рукой.

А другой берёт мою ногу и закидывает сгибом колена себе на плечо:

- Так лучше?

Я отвечаю слабым стоном…

Его рот хозяйничает там, где ему нравится, и язык,

пробегая всё расстояние вдоль складки, время от времени

срывается и дальше, находя ещё одно чувствительное к ласкам место.

Одной рукой он продолжает крепко держать меня, зато второй

не забывает гладить мою ногу, проводя по нежной и пугливой коже внутри бедра.

Он отрывается на миг и долгим движением проводит языком по ноге,

от согнутого на его плече колена вверх.

Я смотрю, как он это  делает,   и понимаю, что никогда я не смогу забыть этого.

Серёжка поднимает на меня глаза:

- Уронить тебя уже?

- Серёж, я не хочу на песок,…тут всякие сикорашки ползают!

- Сама ты -  сикорашка! –  фыркает мой Серёжка, - я ж сказал, доверься мне!

Он отпускает мою ногу и, откинувшись назад (баул оказался очень кстати),

быстро стаскивает купальные шорты-плавки и, подложив их под себя,

оперевшись спиной и удобно устроившись, сидя на плотном песке, тянет меня к себе.

Мне и остаётся только опуститься на него, осторожно и плавно,

встав на  колени и разведя  ноги в стороны, обхватывая его тело собой.

Он тут же принимает меня, как самую большую драгоценность и прижимает  к себе.

Потом стаскивает с меня всё ещё мокрую тунику, заставив поднять руки.

Забрасывает скомканную тряпочку на близкий лист одной из пальм,

прикрывающих нас со стороны пляжа и,

проведя ладонями по моим рукам, закидывает их за себя.

Он со вкусом целует мою шею, грудь, губы,

гладя мою спину и иногда подсовывая руку под меня,

туда, где уже  жуть как  мокро и скользко, да и  звуки говорят сами за себя.

Я прижимаюсь к нему всем телом, зарываясь лицом

в его перепутанные короткие кудри.

Он отстраняет  меня ненадолго, чтобы поцеловать грудь и,

прикусывая твёрдые соски, замирает, прислушиваясь к своим

ощущениям внутри меня и к моим стонам.

Я уже не могу сдерживаться и сама, не дожидаясь команды его рук,

сильнее двигаюсь на нём, то просто из стороны в сторону,

пробуя надёжность опоры под собой, то вперёд,

приподнимаясь, и назад,   отстраняясь и отпуская его шею.

Он подхватывает меня за поясницу и направляет мои движения,

увеличивая амплитуду и гладя мной себя,

подтягивает почти до груди и толкает назад,

успевая при этом ухватить губами сосок или провести языком

по влажной дорожке между грудей.

- Какая ты …, -  говорит он, и голос его  слегка  хрипит.

- Какая? – переспрашиваю я.

Мне не нужен ответ, мне хочется ещё раз услышать эту хрипоту в его голосе.

-  Солёная …и  - сладкая, -  бормочет он, - Солёная  - от моря …и сладкая -  от желания…

- Да…, - соглашаюсь я, - от желания к тебе, Серёжа!

Поняв, что он вот-вот выплеснет свою страсть, смешав с моей,

я двигаюсь быстрее,   и, застонав, замираю, выгнувшись назад.

Он не даёт мне упасть на спину, а сильными руками тянет на себя,

и я, качнувшись  вперёд, зарываюсь лицом и руками в его

мокрые и перепутанные волосы, прижимаясь к нему всем телом

и почти теряя сознание….

…Серёжа  тихонько погладил мою спину и похлопал по попе…

Я замычала и захныкала:

-Ну, Серё-ё-ёжа! …ну будь человеком! …подожди!

…ну -  недолго,   …ну чего тебе, жалко, что ли?..

- Ларёшка  моя, …да как скажёшь! …тебе было хорошо?

- Почему «было»?   Мне и сейчас -  хорошо.

Он немного подтолкнул меня бёдрами, приподнимая моё тело,

и блаженство осталось во мне ещё на короткий и такой долгий миг.

Я благодарно смотрю в его близкие глаза и, уже улыбаясь, спрашиваю:

- Ты как?

- Да всё бы ничего, но ты не чувствуешь?

- Чего? -  ещё не понимая, куда он клонит, но, уже насторожившись, переспрашиваю я.

- Да  запах какой-то?

- Какой? -  я понимаю всё меньше.    …О чём это он?

- По-моему, … чего-то горит? …нет?

- ???   ……. Бля-я-я!   – меня как ветром сдёрнуло с него.

Я соскочила так стремительно, что получился та-а-акой смачный «чмок»!

- Чего ж ты делаешь, малахольная! – завопил  Серёжка… - Оторвёшь ведь!

Вот она – любовь!   - посетовал он, всё ещё сидя в расслабленной позе,

опираясь спиной на баул и глядя на меня.

Я  замерла рядом, прижимая к себе мокрую 

помятую тряпочку, которая уже перенесла не одно «цунами»,

и виновато  зажав ладошкой рот, не решив пока,

бежать уже спасать обед или ещё постоять – послушать.

Серёжка, закинув руки за голову, опять скорбно покивал головой,

но глаза его смеялись и звали назад:

- Да-а-а… любовь-любовью, а чувство голода оказалось сильнее…

Беги уж! …спасай, чего осталось! …

А то  и, правда,   с тобой  - с голоду помрёшь! …«хозяйка», блин!

Я крутанулась на пятках  и, на ходу пытаясь распутать мокрый ком одёжки,

бегом кинулась к костру…

Пока я, ополоснувшись по ходу дела, обследовала вероятностный ущерб,

Серёжка, тоже войдя в воду, пытался отмыть прилипший песок.

Я, спасая рыбу ...

– она, кстати, не так чтоб сильно пострадала, только плавники и подгорели,

зря Серёжка хохмил – вполне аппетитно выглядит,   -

... спасая обед, я успевала забавляться, поглядывая, как он оттирает песок от своей попы.

Я знала, что дело это ох, какое непростое и, несмотря на чувство нежности  к нему,

не упускала момент получить всю гамму ощущений

от созерцания этого занятного процесса.

Как говорил мой знакомый:

« Та чОго нам, Мыкола, з того радости, окромя чужого горя…».

Столик был готов давно, оставалось только поснимать с плошек и чашек с овощами

и фруктами крышки и накапать на овощи майонеза.

Поэтому я справилась быстро.

Рыба, извлечённая из решетки,   уже ждала на плоской тарелке в центре стола,

а я, взяв лопатку, принялась откапывать «кактал».

Отмытый Серёжка возник рядом и с интересом наблюдал процесс:

- Помочь?..

- Справимся, - буркнула я, уже распарывая внешний, перемазанный песком  лист,    

и, подсовывая тарелку под внутренний, исходящий ароматным паром.

- Прошу к столу!

- Ну, давай…угощай-показывай!

Закапывать ямку и подвигать почти прогоревший совсем костёр я пока не стала.

Есть и вправду захотелось.

Ещё бы! …Свежий воздух, в комплексе с плаванием и

«парными  гимнастическими  упражнениями» – хоть кто проголодается!

Мы уселись  на покрывале, вокруг «стола».

- Серёж, ты бутылку открой, ладно?

А сама аккуратно, чтоб не обвариться паром, вскрыла ножом

привяленный банановый лист… Запа-а-ах!   М-м-мм!..

Серёжка отложил бутылку и, нагнувшись над рыбой,

которую я уже раскрыла на тарелке, так что был виден сок,

смешанный с притушенными овощами, отобрал у меня нож,

и, прям с него,   отправил себе в рот кусочек, зажмурившись и причмокивая.

- Серёжка! …передай мне свою тарелку! И давай уже, открой вино!

- У-у-у, алкоголик, - ругнулся он, но за бутылку взялся, наблюдая,

как я складываю в его тарелку аппетитный кусок, сдобренный овощами

и наливаю на край тарелки соус из ресторанного пакетика.

- Слушай! - с интересом смотрит он на меня, -  ты, что ли и правда - бойскаут?

- Ага, - с готовностью киваю я, -  председатель!… совета дружины…пионЭрской!

И ещё этот…как его… Комсорг группы, вот!

Ну, это-то не пригодится, я думаю?…- добавляю про себя.

- Нет, ну правда!... Вкусно же!   - он, откупорив бутылку и налив в два бокала,

успевает ковырнуть вилкой в своей тарелке.

- Ты ж не была на Сулавеси? Ведь  - не была? Откуда умеешь?

- В телевизор видела…, - не желая продолжать тему, ворчливо отговариваюсь я …

Не обязательно тебе знать, откуда… 

Рассказывали, …кто бывал.

- Ты уже скажешь тост или мне так пить? – перевожу я разговор.

Серёжа внимательно смотрит мне в лицо и долго молчит:

- Тебе нужны слова?

- А как же, - не сдаюсь я!

- Ларёшка, ты врёшь…Ты и так всё знаешь! Знаешь и чувствуешь,

что мне хорошо с тобой.

И я пью за тебя,…чтобы тебе тоже было хорошо.

Пусть и не так, как мне! Я ж – эгоист!    ... ага! -  улыбается он на мои

поднятые в притворном удивлении брови, -

это - бонусом! …к самодуру и деспоту.

- Ух, ты! – смеюсь я, – «дитя многих талантов»!?

- А то ж! - подхватывает Серёжка,   и мы смеёмся вместе.

Я отпиваю из бокала, а Сергей только смачивает губы в вине

и ставит бокал рядом, принимаясь, нахваливая и причмокивая, за мою "стряпню".

Я тоже не отстаю,…но это не мешает, весело подшучивая и ласково глядя на него,

думать очередную «думку».

Отчего он не пьёт?

Он не пьёт совсем, и  - я знаю об этом  с его слов -  давно.

Довольно откровенно, с самого начала нашей дружбы по сети, он говорил обо всём.

В том числе, и об отношении к алкоголю.

Он понял, что это «мешает жить» и даже имел неприятный опыт,

когда пришлось воспользоваться посторонней помощью, чтобы справиться.

И теперь  - не пьёт совсем.

Мне непонятно в этом многое.

Например, если человек «справился», то почему не может

позволить себе какую-то малость?

Значит, не совсем справился? Если не может?

Позволить малость, не опасаясь большего? Что процесс выйдет из-под контроля?

Или - не хочет? Ну да, ... он так и формулировал. Не хочет, то есть.

В этом втором варианте есть определённое противоречие

его же теории о "взять от жизни всё...".

Что не говори, а это  - хорошее вино - одна из мелочей жизни,

которая,   может и не так важна, как, например, секс

(особенно, в его личной иерархии удовольствий - охотно верю, что не так),

но имеет тоже свои определённые маленькие приятности.

Так что... что-то не логично, …как-то!

Проведём параллели? ... по «радостям жизни»? ... с моими «личными заскоками»?

Ну, попробуем, как бы...

Я сделала когда-то не очень давно большую глупость.

Ну, возможно, что и не такую уж большую.

А, возможно, и не совсем глупость.

Я решила, что вполне могу быть "не такой, как все" и легко прожить остаток жизни,

не заморачиваясь на поиски сексуальных радостей, заменив их всеми остальными.

Но, то ли остальных было не так уж много,

то ли я уже немного "поумнела" к тем порам, как жизнь столкнула меня с Серёжей,

то ли, всё же, просто время пришло проснуться "спящей красавице".

То ли, как всегда - всё вместе…

И вся моя стройная и логичная теория о  не важности секса

в моём личном  списке жизненных радостей  просто на глазах развалилась,

хорошо, что -   не придавив меня.

Как я дошла до жизни такой? Ну, до такого решения? Что обойдусь?

Да, в общем, всё достаточно стандартно.

Выйдя замуж достаточно рано и не зная о сексе ничего, кроме "теории"

( хотя, она, в принципе, тоже не лишняя ни в каком знании),

я, по сути,   не знала ничего и о себе, что бы ни рассказал мне единственный в жизни

(ну, почти -  единственный.   Эпизоды  - не считаются!

Тем более что мотивом того эпизода тоже

были весьма странные представления "о добре и зле"),

можно считать с полным основанием, что именно единственный...

хотела сказать "мужчина", но передумала.

Всё же называть мужчиной только за принадлежность

к определённому полу хомо сапиенс...

Ну, в общем, тут  - отдельный разговор.

Короче, не найдя ничего умнее, прожив с этим единственным 25 (или около того) лет,

я решила, что раз "не судьба" любить, а тем более - достойного, то и нафиг.

Как выразился как-то раз Серёжа, "пусть меня **** король или никто"?

Ну, да.

Примерно так и решила.

То есть, я не сформулировала это столь категорично, но общая мысль была такая.

Пока я любила…  -  или верила, что люблю? …или – хотела верить? -  Х. З….-

- …своего мужа, то и секс с ним не был для меня в тягость.

А вот как "разлюбила".

Не могу сказать, что это случилось враз.

Конечно, нет.

И конечно, уж поверьте, для этого были слишком серьёзные причины.

Для того, чтоб отказаться от столь приятной мелочи

(а для кого-то и нет, ... не мелочи, в смысле),

для этого надо было не просто разлюбить.

А понять, что жизнь-то, в общем, прошла "мимо".

Что при всём своём желании и готовности  любить, прощая многое,

всё же любить его  - невозможно.

Не я одна живу в такой неволе,

Надеясь на какой-нибудь просвет.

Мы рождены, чтоб сказку сделать болью.

Но оказалось, что и сказки нет.

Почему не нашла себе другого? ну, раз этот - нафиг!?

А *** знает!

Может, слишком больно было.

От такой   "любви".

Может, не столь уж нуждалась в одной из сторон, её составляющих,

пытаясь заменить её чем-то.

Постоянными поисками каких-то "занятий" и интересов.

Может, просто, ещё недостаточно прошло времени, чтобы захотелось.

Хотя -  нет... время - ни при чём.

Наверное, всё же, я не совсем безвольный человек.

Решив, что я так могу, я это в жизнь и претворяла.

А, с большей вероятностью, напрашивается простой ответ,

что не случилось «другого», поскольку просто  - «не было».

Не было рядом такого, кого посчитала бы равным  себе (хотя бы),

не говоря уж про то, что любить то  хотелось НЕ равного.

Но с другим, чем у прежнего, знаком.

Вот и останавливала эта мысль от каких-то действий,  

более решительных,   в поисках этой самой любви.

Мысль простая в своей «гениальности»:

Какого я буду "шило на мыло менять..."? Это ж только  - " ... время терять"!

Добра такого, что рядом попадалось - ну уж,   - нафиг не надо!

Своё такое имеется. Так какого, спрашивается?

Все эти аргументы и привели к весьма странному

(а может, и не очень странному) решению.

Я решила поспорить с природой и доказать (сама себе?),

что я вполне спокойно проживу без такой приятности, как секс.

Раз уж Любви не случилось!   Ну, не свезло раз, типа...

Возможно, что и прожила бы. То есть,   - наверняка!

Но тут "случился"  Серёжа, который как-то быстро, наверное,

вступив в преступный сговор с моей собственной, хоть и придушенной,

но немалой от природы, сексуальностью, очень быстро сумел убедить меня,

что "жизнь одна и прожить её надо так...", чтоб депрессия была у других.

Убедил, ... однако.

Я, оторвавшись от созерцания прозрачно-соломенной 

и густой на вид жидкости в своём бокале,

подняла взгляд и посмотрела на сидящего напротив "спасителя меня от меня ".

Ага, ... додумала... параллели.

Меня, значит,   активно «лечил», убеждая, что «вкусно»,

и что неправильно отказываться от всего, что даётся жизнью, а сам?…

Сам, значит, отказывается… - от бокала хорошего вина.

Почему?

Спросить? Надо бы спросить…

Но сейчас не хочется, однако.

Чего человеку аппетит-то портить?..  

ГЛАВА (или нет? Наверное – нет…

Так… - кусочек)

Я подарю тебе маленький остров,

Где мы с тобою будем одни.

Будет до звезд нам достать очень просто,

Будут нам в руки падать они.

День закончился незаметно.

За разговором.

Как оказалось,   нам есть, о чём поговорить…

Серёжа вспоминал про свои студенческие годы.

Мне было вдвойне интересно, так как мы видели практически один процесс

– обучение на ФизТехе, -  но с разных точек зрения.

Появился шанс сравнить воспоминания.

Девочки- отличницы, попавшей в студенческую общагу,

и парня – любимца «девушек постарше», с прелестными кудрями и ясным  взором.

Когда стемнело, разговор перешёл в более романтичное русло.

Я лежала на Серёжкиной руке и просто слушала.

И ещё смотрела на проявляющиеся звёзды.

И ещё гладила его волосы.

И ещё смотрела в его глаза.

И ещё…

…Секса  уже не хотелось.

Хотелось неторопливости  и покоя.

Серёжка время от времени, рассказывая о своей юности,

брал пальцами из миски кусочки фруктов и складывал мне в рот.

Целовал сладкие от сока губы, улыбался, и всё время что-то говорил.

Мне было интересно всё!  

О нём, о его семье, о его доме, о его мыслях  про всё на свете.

О его первой любви.

Рассказать про свою? …потом…

Если бы он даже просто читал вслух таблицу умножения, я и то бы слушала с интересом.

Мне нравилось его слушать, вот и всё.

Его тихий голос, его частый смех, его ласковые прозвища,

с которыми он обращался ко мне…

У меня кружилась голова…

Но не только от близости к нему.

Я, похоже, всё же перегрелась на солнце.

Или  - перекупалась.

Меня немного лихотило, и я старалась прижаться к его горячему боку,

подлезть ему под руку, уткнуться носом в плечо…

Видимо, Серёжа тоже умотался за день.

Дальше поцелуев дело не заходило.

И это было так …приятно…спокойно…мило – вот!

Звёзды разгорались сильнее, время шло к 8 вечера:

- Серёж, а если мальчик не приедет?  

- Ну, тогда,…тогда – позвоним по сотовому.

Я тихонько засмеялась.

И,   правда – чего это я?

Видимо, так прониклась, что мы на «необитаемом острове»,

что и про блага цивилизации стала забывать.

- Ты чего, Ларёшка? Не заболела? – Он положил руку мне на лоб,

она казалась прохладной, -  смотри-ка,   правда – горячая вся!

- Да, как-то не очень хорошо себя чувствую, - вяло подтвердила я.

- Чего, позвонить? …или -  дождёмся? Я на 10 договаривался с лодочником.

- Конечно, Серёжа, чего ты? Всё будет в порядке со мной…

Просто твоей заботы захотелось, вот и скисла.

Прикидываюсь, в общем…

Он внимательно на меня посмотрел.

Я улыбалась, как могла, -  жизнерадостно.

Ещё бы не хватало – расклеиться, чтоб он вокруг меня подпрыгивал!

Таец-лодочник приехал даже пораньше, мы едва успели собрать  оставшиеся вещи.

По дороге домой приятный свежий  ветер немного улучшил моё состояние.

Видимо, я и вправду слишком круто взялась отдыхать.

Первый же день – и весь на солнце, вдали от дома.

Всё, что мне было надо, чтобы придти в себя - это прохлада домика,

хороший пресный душ и немного льда в бокале.

Но день прошёл классно, чего уж там!

Я не забыла сказать это Серёжке, перед тем, как он,

устав любить меня, уснул, не выпуская моей руки…

ГЛАВА восьмая, утренняя:

«- Morning?

- утро-утро! »… «Вдох глубокий, руки шире,

или воспоминание о Счастье:                 не спешите – три-четыре…»

Осчастливь меня однажды,

Позови с собою в рай,

Исцели меня от жажды,

Подышать немного дай!

Я тебе не помешаю

И как тень твоя пройду...

…Стынет талая вода...

Ты однажды

Ранним утром

Позови меня туда!

Там поют лесные птицы,

Там душа поет в груди...

Сто грехов тебе простится,

Если скажешь:

- Приходи!

Утро пришло с неизбежным постоянством.

Чувствовала я себя значительно лучше, чем с вечера.

Видимо, всё же, это была просто усталость от бесконечного пипИшного солнца.

Серёжки опять не было рядом.

Купаться ушёл?

Наверняка.

И чего это он меня не будит по утрам?

Я тоже люблю купаться до завтрака.

Мне вспомнилось место, где я любила эти утренние купания даже больше,

чем на тёплых тропических морях.

Холодные и «стеклянные» воды Иссык-Куля…

Ух, как там здорово встать поутру, часов в шесть!…

Едва только начинает просыпаться за близкими хребтами Солнце!

А часов в шесть там и здесь – это две большие разницы, как говорят в Одессе!

Там природа в это время ещё спит.

Горы цепляют тёмными вершинами лохматые облака,

а иногда, да почти всегда, -  и тучи.

Причём, тучи эти висят, кутая вершины, практически постоянно.

Там можно уйти с пляжа, испугавшись этих тёмно-лиловых туч,

но они так и останутся висеть на месте, а над самим озером будет сверкать,

переливаясь жарой, беспощадное горное солнце.

А может быть и наоборот.

Как-то раз, зная норов непогоды в горах, но, не поверив не таким уж и грозным тучкам,

мы спокойно лежали под зонтиком, прячась от ультрафиолета высокогорного солнца.

В следующие пять минут мы были рады, что спрятались под зонт.

Но не солнце заставило нас порадоваться.

Град, размером с крупную вишню, принялся так лупить по побережью,

что вода закипела, а не успевшие скрыться чайки верещали дурными голосами

и прятались под соседние, пустовавшие зонтики.

Всё кончилось так же внезапно, как и началось.

И вот уже ослепительное в своём бесстыдном великолепии иссык-кульское

солнце пытается  побыстрей «прибрать» за изменчивой погодой,

растопив горки льда на песке.

А утро на Иссык-Куле…

О-о-о… это  - отдельная песня!

Так не хочется вылезать из тёплой постели…

Но тебя стыдят из-за двери, тихонько стучась,

чтоб не разбудить весь этаж,

и говорят, что потом сама же пожалеешь, если не пойдёшь.

И ты высовываешь нос из-под одеяла и, напялив купальник,

стараясь не открывать глаза, чтоб не проснуться раньше времени

и ухватить ещё кусочек нежного тепла постели, на автопилоте,

держась только на одном самолюбии,   надеваешь халат

( лучше - пошире, чтоб потом переодеваться,   прям стоя на берегу, а не бежать в кабинку), берёшь собранную с вечера сумку…

А там, обязательно -  полотенце, да побольше размером,   сухие трусы,

чтоб не поддувало, когда пойдёшь назад,

сняв мокрый купальник, и обязательно – носки.

Выползаешь из номера на улицу…:

- Бля-я-ять! ... и чё я дала себя уговорить?…   Спала бы себе, как все!

- Не ной! Потом спасибо скажешь! – толкает тебя плечом белозубый спутник.

А на улице - звонко и тихо.

Воздух дрожит от аромата елей и розовых кустов.

Розы на Иссык-Куле – с коровью голову, как говорила моя неграмотная прабабка.

Свежие, умытые, невероятной красоты и совершенства.

А температура-то  « за бортом» - ух!   …Не больше 18 градусов, однако!

Пансионаты  - здания, газоны, деревья и кусты, гладкие бассейны и

прозрачные ночные лужи –  и все отдыхающие в этих пансионатах

- кроме вас, двух  придурков!   - спят тихим сладким утренним отпускным сном.

Только встречаются на одиноких зелёно-тенистых дорожках молодые киргизушки, топающие из дальних уголков территории, где живёт обслуга, на работу на кухню.

Спит всё – и отдыхающие, и чайки, и цветы, и пчёлы, и ветер,

и заросли оранжевой облепихи, в которые переходят ближе к берегу

ухоженные пансионатские дорожки.

Только облака проснулись над близкими вершинами Кюнгей Алатау,

клубятся уже

(или ещё? …с ночи-с вечера?)

и на противоположном берегу озера-моря, в далёкой дымке,

за 100 километров, гордо вырастают ниоткуда,… -

- возникая просто из воздуха,

без видимой опоры  на бесконечную и

стирающуюся  линию водного горизонта, -

-…вырастают хребты Терскей Алатау.

Горы охраняют покой своей Жемчужины!

Такого холодного  «Тёплого Озера» – Иссык-Куль …

Доходишь до воды, уже проснувшись и дурачась.

Подбадривая друг друга, потому как точно знаешь,

что это понадобится вскоре – одобрение и поддержка друга, идущего рядом.

Ох, как непросто решиться скинуть с себя тёплый халатик

и сделать несколько шагов от зонтика, где положил свои вещи,

до прозрачно-стылой, звеняще-хрустальной, даже на вид, воды.

Подходишь по холодному песку, на котором ещё нет ничего – ни следов чаек,

ни следов людей, по которому только ползёт твоя и твоего спутника длинная тень.

Таких длинных теней я больше нигде не видела, как по утрам на Иссык-Куле!

Робко засовываешь пальцы ног в воду…О-па!

- Так  она-то  - и  не холодная!…ну, почти  ... да?   – и смотришь на  своего

более  решительного компаньона, -

- нет, ну подбодри, хоть, а? …мне же – страшно!

- Ага!…КА-а-анеШнА! …это потому, что воздух ниже

по температуре на пару градусов, чем вода! –  подтверждает с умным видом тот.

Вода-то в Иссык-Куле  - всегда почти одной температуры,

в начале лета + 20 градусов, к концу, в сентябре + 24 максимум.

А зимой + 15 примерно.

Мои давние сослуживцы из прежней, инженерно- испытательной жизни,

и в декабре купались, бывало, мотивируя тем, что какая разница, вода почти как в июне.

А в июне -  их не пошлют.

На «забугорную» - как у нас принято было её называть – базу.

За бугорную, не потому, что «заграницу».

А потому что за «буграми» гор.

«Рядовых» посылали зимой. Летом – «командиров».

Вот и приходилось купаться в декабре.

Тока ледок надо не забывать отгребать от себя, типа…

А сейчас,… сейчас -  лето! Но вода – бодрая!

Всё же, не смотря на то, что она и показалась не такой уж холодной

в первый момент  касания пальцами ног, но заставлять себя войти в неё приходится.

Твой спутник смеётся, что счас «зазвенит»!

Ты притворно смущенно качаешь головой и смеёшься счастливым смехом.

И вовсе ты его не стесняешься и не смущена такими высказываниями.

Вы же сейчас  - сообщники!

Поэтому  - всё можно.

Ну, почти всё, то есть…

Ну! …надо решаться! …иначе - чего пёрлась?

Да и стыдно сдаваться на глазах у него.

Глубоко вдохнуть и …

- Ух! ...    бля-я-я!! …     Ай, -  здорово!!!

- А то ж!..   а я ж  - говорил!

Дальше, прооравшись,   -  первые несколько взмахов.

Плывёшь вдоль длиннющего пирса и думаешь:

- Завтра надо с него заныривать…

Лучше  - сразу, чем так себя мучить, заходя с берега в этот лёд.

А так  - прыгнул,   и  - всё…назад дороги нет!

Но мысль не додумывается до конца, потому что наслаждение от такой чисто-прозрачной, как слеза гор, воды, нежно баюкающей твоё тёплое тело, вытесняет всё остальное.

Уплываю подальше, намного дальше окончание пирса.

Здесь цвет воды уже -  ультрамарин.

Это значит, что глубоко.

Не меньше  30 метров.

Немного страшно, вдруг из-за холодной воды скрутит ногу?…

Но об этом -  стараешься не думать, …вытащит, поди?

Надо не бояться, так как в программе самое большое наслаждение от этого купания.

Уплыв как можно дальше по этой зеркальной, отражающей едва проснувшееся солнце, поверхности, стягиваю с себя купальник, наматываю на руку и плыву, ощущая,

как эта прохладная и ласковая вода проникает во все складочки,

ласкает и снаружи, и внутри.

Купание голышом - совсем не то, что в стягивающей тело синтетике.

Мой «товарищ по счастью», прекрасно знает, КАК мне нравится плавать,

и поэтому держится в стороне.

Не удивлюсь, если он  - тоже без плавок!

Мне смешно… и  - здорово!

Я, прикрываясь от него пирсом, (он уплыл по-на ту сторону), ложусь на спину.

Так, что два белых холмика торчат над водой,   и развожу в стороны ноги.

Да, ради этого стоило перенести несколько мгновений привыкания к холоду.

Вода уже кажется тёплой. А может и вправду?

Ведь я и раньше замечала, что если плавать с борта теплоходика,

который увозит, за небольшую плату,   всех желающих искупаться  на глубине,

от берега  так далеко, что тот едва виден, то там  -  вода кажется намного теплее.

Хотя, ты знаешь, что под тобой  - не меньше 200 метров!

И это тоже добавляет прелести купанию, как и необыкновенный,

непохожий на тот, что у берега, цвет воды.

Вода в Иссык-Куле такая разная!

И - свинцово-серая, если смотреть издалека, проезжая по дороге вдоль посёлков,

идущих сплошной чередой вдоль побережья.

И - нежно-голубая у крупно-песчаного берега,

шумящая бело-пенными барашками.

И - бирюзово-сверкающая, если смотреть по солнцу,

сидя на рассекающем её  носу лодки.

И - густо-ультрамариновая, когда прыгаешь с борта

в сторону от солнечных бликов.

И зеркально –  искрящаяся, когда смотришь на неё по солнцу,

прищурившись от нестерпимого призрачно - яркого света.

И чем темнее ультрамарин  - тем теплее вода!

Может, просто капитан знает, где тёплые течения?

Или глубинные слои воды отдают своё тепло поверхности?..

…Однако,   пора возвращаться!

Пока вода ещё ласкает, но я уже чувствую, что она  начинает

холодить тело как бы из глубины, начиная от костей…

Наплававшись вдоволь, совершив парочку акробатических этюдов

по надеванию мокро-слипшейся синтетической тряпочки,

упрямо перепутавшей все возможные лямки,…

– начинает казаться, что их, этих лямок, как минимум в два раза больше,

чем было тогда, когда ты его виртуозно снимала - …

…но всё же справившись с этим нелёгким делом …

– а как иначе? Выхода-то нет, …плыть–то к берегу надо? …не голяком же скакать?-… ... наплававшись, выходишь из воды, и вот тут понимаешь – как же здесь холодно!

Теперь, главное  - быстро!

Главное – не давать стучать зубам!

Главное -  хохоча и отворачиваясь друг от друга,

отпуская и слушая шуточки на грани (но всё же не переходя её) фола,

быстро совершить процесс переодевание в сухое.

Быстро, стараясь не намочить при этом халатик, стягиваешь лямки купальника,

напяливаешь халат, и, не касаясь мокрой, ещё в купальнике грудью,

застёгиваешь его сверху на пару пуговок:

- Так! …отлично!… а у тебя – как?

- Всё ништяк! …пять секунд – полёт нормальный! –

хохочет и стучит зубами рядом твой друг.

- А-а-атлично!

Дальше! …купальник  - вниз, перешагнуть, и  - остальные пуговицы…

У-у-уу!…как уже тепло!

Теперь -  сухие трусы, носки, сверху на плечи  - полотенце и …

И можно сесть рядом под зонтиком на приделанную к нему лавочку.

Он - покурит, а я  - просто посмотрю на воду…

Молча…

Можно даже притулиться к его близкому и тёплому плечу…

Мы же вместе пережили Счастье!..

Идя к корпусам, хохочем и дурачимся, а расходясь в коридоре:

- Чего, завтра будИть?

Как будто, не увидимся ещё в течение  дня,

и не будет времени договориться на завтра…

- Ага!   Само собой… спрашиваешь! Не уйди-…те,   смотри-…те, без меня-то…

Он смеётся:

- Чего,   мы  - опять на «вы»?…И как ты различаешь, когда как?

Я тоже смеюсь.

Ласково и… -  кокетливо?…

Время двух фанатиков-заговорщиков  кончилось.

Мы, увы, опять – врозь…

ГЛАВА девятая:

Всё то же утро, но снова здесь…

Мне бы к тебе прикоснуться душою,

Мне бы умыться свежей росою,

Мне бы увидеть с тобою зарю,

Мне бы услышать, как птицы поют

Я счастливо зажмурилась от воспоминаний, не таких уж далёких, но,

кажется, из прежней, давно прошедшей и даже не со мной бывшей жизни,

и,   резко вскочив с кровати, заворачиваясь по ходу в простынку, вышла на балкон.

Вопреки ожиданиям, на пляжике под балконом никого не обнаружилось.

Интересно…  а  иде тада Серёжка?

Ну, вот ещё!.. не хватало бы мне об этом думать!

Чего я ему – жена,   чо ли? …переживать, куда его занесло поутру?

Слава Богу, он не должен мне докладывать, куда и зачем ходит!

Да и я…не должна, в смысле… а – жаль!

Я снова  зажмурилась от бликов близкого моря,  

плюхающего о берег всего в десятке метров внизу подо мной.

Время часов 6 ,   можно даже не проверять.

Я просыпаюсь всегда примерно в шесть, где бы ни спала и как бы ни устала накануне.

До завтрака вполне можно успеть искупаться.

Быстро надеваю купальник. Хватаю небольшой рюкзачок.

Запихиваю саронг и фотоаппарат –

…это -  святое, без него – никак, даже если на пять минут.

Ты ж не знаешь, с чем тебя столкнёт жизнь через эти пять минут! –

…так…больше, вроде, ничего не понадобиться?

Впе-рёд!

Стоп! Ключ… так, открытой дверь не оставишь…значит  - закрываю и забираю.

А если Серёжа вернётся?

Да – не страшно…догадается, где я!

Я, даже не потрудившись тронуть волосы щёткой, хватаю полотенце,

закрываю дверь и бегу вниз по склону к пляжу.

Здесь – вообще никого.

Ещё слишком рано для респектабельных постояльцев этого  недешёвого отеля.

Красота!

Бросаю рюкзачок и полотенце на шезлонг и - в воду!

Боже, ну вот почему кто-то живёт в этом раю всегда, при этом -  не замечая его!

Ну, да…откуда им знать, что такое полгода - ждать весны  и год – этого тёплого моря!

Поплавав совсем недолго, выхожу из воды и, постояв, задрав голову вверх к солнцу

и давая стечь воде с купальника, наконец, усаживаюсь в шезлонг.

Посидеть долго -  не выходит.

Замечаю на близких камнях  крабиков, греющихся, как и я,   в утренних лучах.

Нет, ну вот сидела бы себе и сидела – нет ведь!   …шило  в заднице!

Беру фотоаппарат и подкрадываюсь «незаметно».

Ага! …фиг там!   Их -  не обмануть!

Прыскают с камня в разные стороны – не успеваешь даже заметить, как мелькают лапы.

Ну, чего… придётся  - «в засаду»!

Не зря ведь настроению пропадать.

Сижу на камне, караулю.

Крабики возвращаются быстро.

Но самый большой, которого я заприметила на подходе, сидит «за поворотом»,

я вижу только одну из его немаленьких клешней.

А охота -  всего. Увидеть, в смысле.

Потерпим!

Сижу уже минут 10…

Крабу там, где он,   явно удобней, чем мне,…тут, где я.

К тому же, прилив уже достаёт до моих ног и через ещё 10 минут,

я не выдерживаю, убеждая себя, что нафиг он мне сдался, этот вредный краб,

и возвращаюсь уже по щиколотку в воде к шезлонгу.

Ладно, посижу ещё, да надо на завтрак двигать.

Волна набегает на мои ноги, я шевелю пальцами и любуюсь

утренним нежным светом, отливающим  розовым от ПиПиЛея.

Я снова задремала?

Чего-то я совсем расслабилась, однако.

Прям  - совсем отдыхать взялась…всерьёз.

Чувствую присутствие кого-то за спиной.

Но не оборачиваюсь.

Чужой - пусть идёт мимо, а если нет…

Одна рука ложиться мне на плечо, другая ворошит короткие волосы.

Ага! …я не ошиблась.

Не чужой.

- Кто там?   - не поворачивая головы,   тихонько спрашиваю я.

- А ты кого ждала?

- Да, в общем - никого,   - почти не вру, как решившая, ещё вчера, быть честной во всём.

- А почему? – рука скользит от плеча в вырез купальника.

- А -  потому…,   - не двигаясь, продолжаю диалог я.

И вот интересно, чего ты будешь делать, играя «без поддержки»?

Ну, да!…ему на мою «поддержку»… - да поровну, в общем!

Она ему не требуется. Возьмёт то, что хочет!

А хочет он, похоже, меня…

Эта мысль заставляет меня позабыть всю «расстановку» в игре, да и игру саму тоже.

Я поднимаю голову и смотрю на стоящего позади.

Серёжка опирается всем весом на спинку шезлонга, нагнувшись к моему лицу.

Глаза его улыбаются так близко и в них ужё чёртики…

- Ты давно проснулась?

- Давно – киваю я.

Рука продолжает греть холодную от мокрого купальника кожу,

и соски твердеют, теперь уже не от влажного холода,

а от прикосновений уверенных пальцев.

Он молчит… Я  - тоже.

Стоит,   опершись на спинку моего кресла, и продолжает гладить мою грудь.

Типа, он просто так подошёл, приласкать…

Ну, и я … а чего? Сижу, смотрю на море…ну и что, что его рука где-то там…

Блять!    …долго -  не выдержу!

- Ты не спросишь меня, где я был? - слава Богу, хоть что-то говорит он.

- Ну-у-у, …если ты захочешь, то и так скажешь, а если нет – так чего спрашивать…, -

я всё ещё пытаюсь «держать спину».

- А где ты был? – без перехода и очень логично  смотрю я ему в глаза.

Он, наконец, убирает руку (как жаль!) и,

присаживаясь рядом с подлокотником на песок,

подпирает щёку рукой таким милым и знакомым жестом.

И теперь уже я смотрю на него сверху - вниз.

Он улыбается:

- Вот что мне в тебе нравится, так это последовательность и логика!

Я серьёзно киваю, соглашаясь:

– Мне -  тоже.

Он усмехается и продолжает смотреть на меня.

Но где был  - не говорит.

Да и не надо!

Я запускаю руку в его короткие волнистые пряди.

Они жёсткие от соли, …значит -  купался.

- Где ты был? – опять, согласуясь с только что принятым решением не спрашивать,

повторяю я вопрос и не могу оторвать взгляд от его карих солнечных глаз.

Господи! …я, что ли, и вправду – люблю его?

Веду себя, как дура малолетняя!

- Пойдём в дом? – зовёт он и его глаза.

- Я уж думала, ты не скажешь это, - улыбаюсь я в ответ.

Он встаёт и направляется к лестнице, ведущей к дому,

прихватывая мокрое полотенце и рюкзак.

Я быстро повязываю саронг большим узлом на груди,

стягиваю ещё мокрый купальник, и бегу догонять,

не забывая придерживать края намотанной на голое тело тряпочки.

По-над  всеми ступенями – буйство бугенвиллей,

и я успеваю понюхать все разноцветные  ветки.

Не веря в который раз, что такая красота – и не пахнет!

Серёжа уже на крыльце, когда я пытаюсь застать,

глядя через объектив, момент взлёта с белого цветка ярко - красной стрекозы.

Забегаю  в комнату и, бросая на ходу всё, что в руках,

решительно направляюсь к стоящему спиной к кровати, у стола

– наливает воды в стакан – Серёжке.

Не долго думая, просто подхожу сзади и  просовываюсь

между ним и столом,   нырнув под его руку.

Оказавшись вплотную лицом к нему, почти присев на край столешницы,

я  одну руку запускаю ему под рубаху, а  вторую засовываю в  шорты.

Там влажные плавки, а под ними…

Серёжка, не спеша, заворачивает крышку на бутылке с водой,

ставит её сбоку от меня на стол и пьёт из стакана  небольшими глотками.

Я не свожу взгляд с его горла…  вцепиться, что ли?

Он, вообще-то -  понял? …где моя рука, нет?

Ну, то есть, ясно, что понял… но  - поровну!…absolutely!

Опять «играем»? …И что? …Ну, - дальше, в смысле?

Снова  - мой ход? …Надеешься, что я отступлю?

Ну уж, фигушки! …Хочешь меня смутить? …Думаешь, я -  сдамся?

Тем более, что выдержка не может помешать инстинкту.

Под моей рукой уже бугрится и растёт, наливаясь силой, наплевав на хозяина

и его показную флегму,   свидетельство не напрасности моих усилий.

- Ты уже попил? – невинно интересуюсь я, -

…не нальёшь и мне стаканчик?    Жарко сегодня…

Ну, блин!…это ж не человек – камень!…Во всех, между прочим, смыслах…уже.

Он снова отворачивает крышку с бутылки и наливает в стакан воды.

Рука  - даже  не дрогнула!

Ставит бутылку, поднимает стакан и, глядя мне в глаза,

спрашивает совершенно спокойным голосом:

- Тебе подержать? …А то же,   руки-то  - заняты?…

Я приподнимаю голову, тянусь за его рукой,   и он поит меня водой,

держа стакан, нагибая его постепенно, и наблюдает, как я глотаю.

Я стараюсь пить медленней, но у меня выходит явно хуже, чем у него.

А, чёрт!

Да – плевать! …я хочу его -  и всё!

Я должна ему что-то объяснять? Что-то говорить?

Вот уж – нет!

Поиграем попозже, короче…

Я вынимаю руку из его плавок и решительно стягиваю с него рубашку через голову.

Он и не думает мне помогать!

Просто поднимает руки и всё.

Ага!   Значит, я – «сверху»…раз сама затеяла? ОК!

Ну, и славно!

Думаешь, раз я затеяла, так не доведу до конца?

Попрошу «помощи зала»? … или – «звонок другу»?

Не дождёшься!

Я немного толкаю его от себя, он послушно отступает,

а я берусь за пояс его шорт и тяну вниз вместе с плавками.

Невольно присев, стягивая штаны вниз, я решаю остаться тут ненадолго.

Провожу языком снизу вверх, не обходя вниманием

и чуть продолговатые шарики, подтянувшиеся к основанию героя,

в попытке подтолкнуть его ещё выше.

Кожа, под которой я перекатываю рукой эти ровные камушки,

нежная и бархатистая, но и она натянута, в едином стремлении вверх.

На гладкой поверхности головки закипает капля.

Я не трогаю её рукой.

Высовываю язык и медленно прикасаюсь кончиком  к этой густой,

молочно-прозрачной жемчужинке.

Не забываю посмотреть, как там Серёжа.

Он держит руки на спинке стула, задвинутого под стол, и внимательно смотрит.

И его взгляд уже не так спокоен, как пару минут назад.

Его губы приоткрыты и дышит он ртом, не сводя  глаз с меня.

Набегает ещё одна капля

– я позволяю себе улыбнуться –

очень хороший результат, милый!

Немного покусывая головку, продолжаю свои ласки.

Однако,   я  - не профи, тут уж он прав (как всегда!), и вряд ли

смогу довести дело до конца по классическому варианту.

А посему -  заменим профессионализм  энтузиазмом и нежностью.

Я встаю и, прижавшись к нему всем телом, немного подталкиваю его  к кровати.

Она, всего-то,   - в двух шагах позади него.

Он падает спиной на кровать, а я, не мешкая,

встаю коленями на её край у него между ног

и заставляю Серёжу ещё немного подвинуться вверх, к подушке.

Устроившись поудобней между его коленей, я обхватываю его героя губами

и глубоко вдыхаю, ощущая, как скользкая головка достаёт до гортани.

Делаю несколько движений и смотрю на него.

Он прикрыл глаза - уже не разглядывает меня с любопытством,

и за  приоткрытыми губами я вижу его стиснутые зубы.

Ну, тогда  - продолжим...

Ещё несколько попыток «проглотить» необъятное и Серёжа зовёт меня:

- Иди сюда, я тоже хочу ласкать тебя …

- Как скажешь… любимый, -  мурлыкаю я…

Я уже, и вправду, вся -  мокрая, но стараюсь не очень-то увлекаться.

Всё же,   это – «моя игра».

Я перелезаю через его ноги и, раздвинув свои колени пошире,

чтоб обхватить весь его торс, двигаюсь на четвереньках вверх,

проводя по пути языком по его паху, животу и груди.

Мне немного мешает саронг, я наступаю на его края коленями,

но он нисколько не мешает в остальном.

Всего-то  - просто раздвинуть повязанную узлом на груди ткань.

Я наклоняюсь к его лицу, обхватываю губами его рот,

как только что делала это с его героем,

но не задерживаюсь надолго.

Выпрямляюсь и, ещё подавшись вперёд,

подставляю ему свою истекающую соком складку.

Он не заставляет себя уговаривать.

Руки крепко держат меня за бёдра, а язык входит в меня,  

заставляя ненадолго потерять контроль над ситуацией и чувство  реальности.

Но я беру себя в руки, а его героя – руками,

позади себя, откидываясь как можно дальше,

подставляя при этом его языку клитор и раскрывая весь бутон вагины его рту.

- Тебе удобно, дорогой? -  шепчу я …

Он не отвечает…

Не хочет? …или -  не может?

Я соскальзываю с его языка, протягиваю себя по его груди,  

двигаюсь назад и опять опускаюсь к его герою ртом.

Он недоволен:

- Ну, куда ты? …вернись!

Я немного возвращаюсь к прежней позиции,

но по дороге передумываю и сажусь, аккуратно держа рукой его героя, на него.

Немного останавливаюсь на полпути и, наконец, опускаюсь на него полностью.

Чуть двигаюсь, выбирая, как мне удобней и, качаясь из стороны в сторону,

делаю несколько круговых движений.

Стоп! ... Я несколько раз глубоко вдыхаю открытым ртом.

Не собиралась ведь так увлекаться!…

Я соскальзываю с этой мачты,   отодвигая бёдра назад,

и опять оказываюсь у него в ногах.

Теперь его герой весь не просто мокрый.

Мой сок, густой и скользкий почти стекает по нему …почти зримо.

Я провожу сильно высунутым языком от основания и, дойдя до гладкой головки,  

накрываю её ртом, снова пытаясь проглотить всё сразу…

Сделав несколько движений,   я отрываюсь от своего занятия и смотрю на Серёжу:

- Ты что-то сказал, дорогой?

- Нет…

- Совсем нет?

- Ларёшка,   прекрати, …нашла время!…

- Прекратить? -  я округляю глаза…

- М-ммм…я  - отомщу!… ты хоть понимаешь это? – угроза звучит вполне реально…

- А то ж!   - игриво и, насколько (всё ещё)  могу, кокетливо смеюсь я

и, глядя ему в глаза, снова сажусь на его героя.

Приходится, правда, стиснуть зубы, чтоб не застонать,…но я сдерживаюсь…

Долго так забавляться я не смогу – факт!

Но ещё на пару «заходов»…

- от его героя у меня во рту, перемазанного моим соком, вперемешку с  его,

непрерывно сочащимся  - капля за каплей,

до разрывающего наслаждением ощущения его во мне  -

…ещё пару таких «перемен» я, всё же, выдерживаю.

И мне, к тому же, приходится всё время сопротивляться не только своему желанию,

но и попыткам Серёжи подтащить меня к своим губам.

Наконец, я сдаюсь, не понятно больше -  его страсти или своей,

и  позволяю вцепиться в мои губки его жадному рту.

Пару раз удаётся вырваться и накрыть его рот своим,

чтоб уж окончательно смешать весь «коктейль»  - мой сок,

его истекающую страсть и влагу жадных поцелуев.

Похоже, что уже не я одна не могу контролировать ситуацию.

Серёжа тихонько урчит, зарывшись лицом в мою вагину,

а я не могу – ну не могу я больше!-

сопротивляться нарастающей волне сладострастия!

Моё сознание перестаёт работать, мне уже плевать на всё!

Я, не имея другой опоры, запускаю руки в его кудри и

прижимаю его голову к своему телу.

Он тут же замирает и только языком подталкивает мою страсть,

вырывающую меня из действительности, заставляющую оглохнуть настолько,

что я не слышу даже свой долгий стон…

Серёжа держит меня, не размыкая рук на моих бёдрах

и рта на моей  вагине,   ещё несколько мгновений…

Наслаждение ещё не отпустило меня совсем,

а он уже кладёт меня рядом спиной к себе и входит в меня сбоку.

Я почти не чувствую этого момента,

но вновь поднявшаяся волна сладострастия не даёт мне обмануться.

И вот я уже изгибаюсь, прижимаясь к нему спиной и двигая бедрами так,

чтобы он вошёл глубже.

Он не задержался надолго и догнал меня за считанные толчки,

так, что я не успела скатиться ещё с высокого гребня возбуждения,

но уже смогла ощутить биение потока спермы внутри себя.

И это ощущение пульсирующей плоти во мне поднимает меня снова

на гребень девятого вала блаженства, и я скатываюсь с него 

одновременно с тем, как затихают волны извержения  внутри меня.

…Я прихожу в себя, лёжа почти на животе, отвернувшись от света за окном,

и туго соображая, почему так светло?

- Серёжа-а-а… - зову  я тихонько…

-У-у-у? – мычит он где-то совсем  рядом…

- Серёж, …ну, так -  где ты был? …а?

Он захохотал так, что я вздрогнула.

В следующий момент мы уже хохочем вместе,

шлёпая друг друга ладонями, а я ещё  - и норовя размазать по нему

не успевшую высохнуть липкую влагу.

Он, при этом ловит мою ладошку и пытается лизнуть.

- Серёж, что ли, сейчас  - утро? – наконец начинаю соображать я,

щурясь от ворвавшегося в комнату солнца.

- Слава тебе, Будда…проснулась? Я уже сейчас с голоду тебя съем!   …давай - шевелись!

- Мне тоже страсть как есть охота! - подтверждаю я…,-   Сейчас! …я -  быстро!

И я мигом вскакиваю с постели и несусь в душ…

Спеть,   чо ли?

Я, вообще-то, ни разу в душе не пела…до сегодня.

Справедливости ради,   - я много чего не делала раньше…

Я ни разу не мчалась на другой край Земли к мужчине, например.

Я ни разу не кончала под чьими-то губами…

Я не занималась любовью с такой радостной готовностью  - и днём, и ночью…

Ух! … «спортил» девчонку!

Теперь вот ещё и в дУше петь собираюсь!

А-фи-геть!

Интересно, какой тут репертуар подходит?

Ладно!…в следующий раз!

Ведь он ещё будет?   Следующий раз?..

Как думаешь, Серёжка?

ГЛАВА десятая:

Мы, что ли, ссоримся?..

Я – фигею…, блин!

Три дня с тобой не виделась,

Три долгих, долгих дня.                

А это я обиделась.

На что? Какая разница.                

Но чем-то же обидел ты меня…

, …Обижаюсь на тебя вновь и вновь.

Обижаюсь, это значит –

, продолжаюсь для тебя.

. Продолжается наша любовь.

День катился к закату.

Он прошёл весьма неплохо.

Другого, собственно,   и не ждали.

Но и не ждали того, что именно в этот так неплохо начавшийся день,

я умудрюсь поссориться с Серёжкой.

Ну, не так, чтоб поссориться.

В общем-то, и он тоже…умудрился…

Короче, день катился к закату…и – докатился…

Наплававшись до одури, обойдя все соседние пляжи,

проведя опять целый день в ничегонеделанье (так и привыкнуть можно, блин!),

и устав от этого больше, чем от работы,   вернулись под вечер в номер.

Хотелось «смены обстановки».

- Ну, и чего? Куда-нибудь сходим, наверное, да?   …поужинать? … или  - не только?–

я  с удовольствием наблюдала за тем, как  Серёжа приводит себя в порядок,

стоя перед зеркалом, и  старалась не думать о том,

что он вот одевается, а лучше бы…

Я уже была одета. В «вечернее».

То есть, попросту говоря – натянула и штаны,    а не только майку.

Днём я предпочитала ходить в какой-нибудь размахайке,

не утруждая себя ношением лишней мануфактуры,

как и многие, из живущих на этом благодатно-бездельном острове.

Однако  вечером всё же приходилось одевать штаны.

Ну, не совсем штаны - так, пародия…

До колена, в общем.

Серёжка выглядел более респектабельно.

В светлых брюках и белой  марлёвке.

- Тебе не стыдно со мной идти? – глупо, как он называет это,

кокетничая, не по делу (хотя как «по делу», так и не объяснил),

не смогла удержаться, чтоб не задеть его, я.

- Да,   в общем-то… как тебя сказать?… если чо, сделаю вид, что ты -  не со мной!

- Ах, ты!   - я почти расстроилась, что он не захотел поддержать игру.

- Сама напросилась! – резонно парирует Серёжка.

- Я, вообще-то, не на ТО напрашивалась, - бурчу я.

- А на что? – удивление вполне натурально.

Если б я ещё не поняла его манеру вести беседу, могла бы и поверить,

что не понял, чего я хотела услышать.

- Ладно,…проехали,… пошли? – решила не усугублять я.

- Ага! Я – готов.

Темнело быстро.

Мы ещё не дошли до конца отельных дорожек, а огни

близкого посёлка уже сверкали, зазывая всех, кому нечего делать.

А тут  таких – большинство.

Кому делать нечего.

Посидели в кафешке.   Досидели до  фаер-шоу.

В конце которого  всем желающим было предложено попрыгать через огонь.

Я само собой  - желала, вызвавшись в числе первых на дружелюбные

зазывания парней, установивших  огненные  обручи  на полоске пляжного песка.

Ну, а чего?

Я  завсегда за любой кипишь! …кроме голодовки.

Тем более, если настроение соответствует.

А настроение рядом  с Серёжкой соответствовало, однозначно.

То есть было немного таким…нежно – чувственным

(пожалуй, что последнее и даже не так чтоб «немного», а совсем наоборот),

но с явным оттенком «хулиганства».

Скажем так, хотелось толи цветов и музыки, толи…

В общем, говоря ещё проще, толи -  семечек, толи – замуж…

Как-то так…

Вот я и резвилась! В меру сил и обстоятельств.

В общем,   я активно принялась участвовать во всех «культурно-массовых мероприятиях», происходящих на пространстве поблизости от барной стойки, довольно немалом,

специально предназначенном для танцев и шоу,   переходящем в кусок пляжа.

Я всегда не любила сидеть в уголке и делать томный вид.

«Хулиганство» в присутствии своего спутника  никогда не было

в моём понимании криминалом.

Возможно, это право, быть непосредственно-весёлой,

давала мне моя безупречная репутация…

Возможно, и вправду, отсутствие задних мыслей,

а только искреннее желание  повеселить себя и других…

А уж у западной публики подобное поведения и вовсе  - обычное дело.

Вот и здесь.

Я быстро оказалась своей в компании желающих размяться после дня лежания на пляже.

В основном, это были молодые парни…. ну как -  молодые…помоложе меня, скажем…

Из девушек меня поддержала ещё одна, кажется гречанка, но быстро «сломалась».

Остальные  девки  предпочитали жеманничать  с коктейлем в руке,

а те, что попроще -  пищать от «чувств*с».

А я?

А мне пищать  - не перед кем!

Поэтому и получала удовольствие от процесса,

а не от намерения обратить на себя внимание.

В общем, попрыгала я от души!

Парням, похоже, нравилось, не меньше, чем мне.

Стали делать ставки, поднимая кольцо всё выше.

Хохотали при этом,   как сумасшедшие.

Я настаивала на discounte, мотивируя тем,   что    я  - old sick woman,

а по возрасту  - as their mother.

Парни хохотали до одури,   толкались плечами и орали, что берут меня в матери…

В какие – не уточнялось. И то -  спасибо!

Серёжка прыгать отказался напрочь, ссылаясь на то, что,   во-первых -  устал,

а во-вторых, лучше поможет «материально», то есть сделает ставку.

Опять же обещал, что в случае крупного выигрыша, вопрос  с «домиком у пруда»

может быть рассмотрен повторно  и на новых условиях.

Я, заинтересовавшись данным предложением, решила быстренько прикинуть,

какой результат его, как инвестора, больше устроит – чтоб я сошла с дистанции

или чтоб выиграла, предлагая попытаться соотнести количество

ставок «за» и «против» моей победы  в народе путём социологического опроса.

Немного отвлеклась, короче, от самого состязания  и пропустила момент,

когда кольцо подняли ещё и один из четырёх оставшихся парней, весёлых и непосредственных австралийцев, пролетел в него «ласточкой».

- Ёпрст! … не-е-е,…так я  - пас!

Я огорчённо развела руками:

- Sorry, guys ... Блять!    Если б вы знали, какая big dream  накрылась медным тазом!

- I lost more than you know!

Парни запротестовали, что это – «not on sports» , мадам,   - «…out of the game…»!

И один из них,

– тот, что покрупнее, чем-то похожий  на моего Лёшку, –

подхватил меня на руки, предлагая объединить наши ставки в «paired exercise»

Тут уж я не выдержала и заорала дурным голосом, что я  - «capitulate»,

прибавив, что парные упражнения мне представляются

немного «a different», чем привела в восторг всю компанию.

Однако на землю меня, всё же, поставили, хотя и поносили чуть вокруг кольца,

пугая обещаниями перекинуть через него, на руки другому участнику соревнования,

стоящему за кольцом, белозубо и озорно протягивающему руки ко мне.

Потом поносили на руках ещё – а чего, мне нравится, когда на ручках носят, -

так сказать,   уже из «спортивного интереса», ибо  - победила дружба!

Так заявила эта австралийская лошадь, которая без видимых усилий,

даже не запыхавшись, обежала вокруг огня,

держа меня на руках, «for sport and for Friendship».. »

Короче, -  пису-пис!

Потом дело дошло до танцев.

Серёжа  танцевать не отказался, и поначалу всё время был рядом.

Танцевал он, и вправду -  очень неплохо.

Я всегда замечала, что мужчины, имеющие успех у  дам, как правило,   хорошо двигаются.

Эта взаимосвязь просто ни разу не нарушилась на моей памяти.

Надо будет -  потом -  как-то обосновать эту мысль.

Теоретически…

Но счас  – некогда!

Танцы следовали без перерыва. Отжигали мы не по-детски!

Здесь играли регги, перемежая композициями латино.

Я так увлеклась, что и не сразу сообразила, что Серёжа уже вышел из круга танцующих.

Меня это огорчило весьма, учитывая, что с ним

мои танцы могли бы иметь «продолжение».

А стало быть, и  танцевать мне с ним было,   не в пример интересней,

чем с кучкой  тридцатилетних  оболтусов, которые веселились и заигрывали,

пытаясь перенять у меня некоторые движения,

а я, в свою очередь, подхватывала на ходу их манеру танца.

В общем, увлёкшись в танце  каким-то блондинистым мачо,

двигающимся не хуже «крокодила Данди»,

я, повернувшись и прислонившись к нему спиной, не увидела на том месте

в круге танцующих там, где он только что был, Серёжку.

Он ушёл за наш столик,   и теперь я не могла видеть его лица,

так как он находился за кругом света.

Однако  я видела, что он говорит по телефону.

Ага, значит, не просто так ушёл, а кто - то звонит.

Это меня уже не касается…

А если касается – сам скажет.

В общем, я помахала ему рукой и продолжила танцы.

Музыканты решили, видимо, выяснить, кто же сдастся раньше,

и когда, через минут 20, всё же   отпустили танцующих, остановив своё попурри,

я уже вполне удовлетворила потребность в движении

и была просто мокрая от этих скачек.

Я плюхнулась на лавку за наш столик напротив Серёжки.

Он опять говорил по телефону, закончил как раз, когда я села напротив.

Всё ещё держа трубку в руке, задумчиво смотрит на меня:

- Весело тебе? – думает не обо мне, явно, просто вежливость.

- Ну, да…какие-то проблемы? Всё в порядке? – намекаю, что мне не всё равно, я.

В ответ – отсутствующий взгляд и короткое:

- Fine!

- Ага…, -  значит, говорил до этого на инглиш? отмечаю я про себя.

Ну, ладно, не хочет говорить – и не надо.

Мне, конечно, не всё равно, но и  своих проблем хватает.

Видимо, я не смогу помочь при всём желании.

Да  он и  не из тех, кому нужна моя помощь.   Даже – советом…

Мне немного грустно…

Жаль, что не нужна.

Просто поговорить бывает полезно.

В разговоре иногда приходит какая-то мысль.

Ой, всё!    …Уже  - понесло!…

Значит, серьёзные дела, меня не касающиеся, вот и всё.

- Надеюсь, всё  в порядке? – опять не сдерживаюсь я.

- Второй раз спрашиваешь! Я же сказал – нормально!

Ага, значит, всё же слышал меня. Ладно!

-Ну, ты сказал, положим, не так, -   уже просто про себя  бурчу я.

Недоумённый взгляд…

Так … стоИ! - обрываю я свою тревогу, -  Не надо!…

не заставляй его жалеть, что ты рядом!

- А ты чего сбежал?   Сдался,   чо ли? – пытаюсь перевести разговор я.

- Ну, я ж не претендую на лавры Патрика Свэйзи.

Да у тебя и так,   партнёров хватало, по-моему!

- Ты хочешь поговорить об этом?   - дурачась и стараясь вызвать улыбку, беру я его руку.

Он, наконец, «возвращается»,… чуть поглаживает мои пальцы и улыбается:

- Извини, устал, что-то…

- Да, я вижу… может, домой? Включим ТИВИлизер, откроем окно и

будем лежать и слушать море…Обещаю - НЕ приставать,… -  я лукаво улыбаюсь, -

… И с вопросами – тоже!

- Интересное предложение, - улыбается Серёжа, но я вижу, его мысли не вполне со мной.

- Ладно, твоя воля на всё…, -  как могу печально говорю я и,

дождавшись, когда удивлённо  вскинет брови и  глянет в глаза, добавляю, – Господи!…

Он опять улыбается:

- Может, сменим место?

Вот, всё же, никак я его  не пойму.

Почему не сказать -  отстань, дай подумать!  

И мне проще, и самому – без проблем!

Думает, что могу обидеться? Так ведь так-то -  хуже…

Сам здесь, а мысли   - не со мной!

- Давай – не стала возражать я,   - раз тебе хочется.

- А тебе?   – тут же подхватывает он.

Ага, всё же, не все думки далеко.

- А мне хочется, чтоб хотелось тебе, - опять отшучиваюсь я.

- Типа, «лишь бы ты не сердился»? – уточняет он.

- Ну, да, - не считаю нужным скрывать я, -  мы же  - в Тае!

Санук-сабай  и «ап ту ю»… ты ж помнишь!?

- Ты серьёзно? – он  заинтересованно смотрит на меня

- Чего серьёзно? – я уже начинаю терять нить беседы, так как снова

его темные сейчас глаза заслоняют от меня всё.

- Ну, про «ап ту ю»? - не отстаёт он.

- Само собой!   Я ж сроду не вру, дорогой! -   я смотрю прямо, не мигая,

но специально добавляю не «Серёжа», а «дорогой».

В результате, вот и сама уже не знаю - шучу я  или  - всерьёз?

Поверит он мне или нет…

Он, наконец,   сдаётся.

Я уже поняла, что его быстро утомляют эти

словесные перепалки и нюансы слов и интонаций.

Да и, правда, для чего ему мои слова?

Он знает, что знаю я.

ЧТО я для него…

Или как он говорил?… КТО?

Да хоть и «кто», какая  к чёрту разница…

Я  - большая девочка и со мной можно не претворяться.

И  «не работать любовь». Ему - лениво.

А мне? А мне – нафиг бы это не сдалось.

И одной на двоих – за глаза…любови,   … в смысле - моей.

И мне не нужны иллюзии.

Никакие…и -  никогда…

Мне нужен он.   Вот просто ОН и  - всё…

Настолько, насколько разрешит…

А там – «хоть трава не расти»?

Так, кстати, тоже как-то давно сказал он.

Про траву…

Ну, да!… Правильно! Так и есть.

Он честно, «на берегу» пытался отговорить меня «от себя»,

опасаясь того, что я всерьёз посчитаю, что «ему можно всё» и

отговаривая меня от такой глупой затеи - взять то,

что мне хочется, а отдать взамен, что осталось…

Ну, и пусть -  пытался.

И пусть  - отговаривал.

А я вот именно так посчитала… что ему можно ВСЁ.

Только вот он -  не верит,…кажется – до сих пор…что и -  вправду… того…

Ай, чёрт!   …ну, что ему можно всё, а мне взамен – ничего не надо!

Я внимательно смотрю ему в лицо, пытаясь «услышать» его, когда он так близко.

Мне так хочется сказать ему обо всем этом…только -  зачем?

Эй, хороший мой! Не бойся меня, не надо!

Как же так, дожил ты до таких лет и не понял, что и так бывает?

Даже я и то знаю, что бывает. Теперь…

А может, и  - знала. И раньше…

Глядя в твои глаза,   я постоянно теряюсь в  реальности.

Я не хочу думать, кто я  или что я, а также где, когда и зачем.

Я буду тем, там и  столько,   сколько ты разрешишь и тогда, когда   позовёшь…

Ладно!…опять я  - не туда…

Мне стало почти грустно.

Фу ты!   Сама себя расстроила!   Ещё бы  - не хватало!

Вот эти мои «амплитуды настроения» и пугают его, похоже.

Вот и сейчас…

Сколько бы я ещё надумала, но ему уже надоело «слушать мои мысли».

Он понимает почти дословно всё, что я думаю, глядя ему  в глаза.

Я почти привыкла… так быстро? А чего мне скрывать, собственно?

Серёжа тихонько пожимает мою руку,

которую держал всё это время в своей ладони,

и тихонько поглаживает  мои пальцы.

- Ничего! Всё будет хорошо, – тихо говорит он…

Мне?   … или – себе?

- Конечно, Серёжа, - киваю я, -  я и не сомневаюсь!

- Ну, так пойдём? …пройдёмся?

Я снова киваю.

- Ты была на «пусси-шоу»? – интересуется он, подзывая официанта,

косящего под Боба Марли, но со своеобразным -  голубеньким -  оттенком.

- Не-а!   - даже не думаю запираться я.

- Серьёзно?   А  - чего?   Ханжество не позволило? – Серёжка смотрит, явно подначивая.

- Ой, я  тя  умаляю!.. это ты про меня? – я даже удивлена подобному предположению. -

Серёж, мне просто не представляется интересным подобное действо!

Хотя, отчего бы и не посмотреть…раз ты приглашаешь…

- Ага, приглашаю,…пойдём!

- Ну, пошли! – снова соглашаюсь я.

Идти оказалось недалеко.

Там всё недалеко… на этой пИпе…

Немного отойдя от пляжной улицы, свернув в переулки, ведущие вглубь острова,

мы зашли в какой-то небольшой зальчик, на входе в который

нас ещё пытались и зазывать…

Странные они, эти тайцы!

Мы и так идём к двери, чего ещё и зазывать при этом?

В первом, небольшом зале, несколько столиков, барная стойка,  

пара шестов, около которых весьма лениво раскачиваются Тайки.

Двигаются не так чтоб сексуально…явно – «работают» не за интерес,

а платить -  желающих пока нет.

Юркий таец что-то быстро заговорил Серёже, и тот кивнул и потянул

меня за руку к двери, занавешенной толстой портьерой.

Второй зал был поболе первого.

Здесь музыка была громче, столики стояли в шахматном порядке и было их пара десятков.

Вместо стульев – диванчик полукругом около каждого столика.

Заняты было почти все места, но один из столиков

во втором ряду слева от сцены оказался свободен.

Наш провожающий таец,   двигаясь впереди, как раз на него и нацелился.

Действие на сцене шло вовсю, видимо -  нон-стоп.

На сцене  демонстрировала свои способности парочка не вполне

модельной внешности  и не первой молодости Таек.

Видимо опыт владения своим телом приходит не так чтоб сразу,

иной раз ко времени утраты некоторых других качеств, например, молодости.

Но тут, как уж говорится, мастерство может быть важнее.

Так вот эти две тайки демонстрировали как раз это самое мастерство,

компенсируя им некоторую зрелость внешнего вида.

Одна в тот момент как мы уселись за столик, как раз пыталась

открыть бутылку с колой, демонстрируя как это можно сделать,

если вдруг у вас не случилось под рукой открывашки.

Ей это удалось.

Она на радостях прильнула к другой,   вяло эмитируя чувственность в стиле лесби.

Я смотрела без удовольствия. И, учитывая, что в тот момент как раз велась

подготовка к следующему номеру, а именно упаковка вагины одной из подружек

при активном содействии другой дротикам для метания,

я с бОльшим интересом принялась разглядывать публику.

Да, это было гораздо занятней чем  то, что происходило на сцене.

Чисто мужских компаний  в зале было не так много,

всего за тремя из  20 примерно столиков.

Остальные- любопытствующие пары разных

возрастов и менталитетов, пришедшие «за экзотикой».

За ближним к нам столом  расположились трое парней,

занятых гораздо больше обществом четырёх таечек, чем самим шоу.

Те присаживались то к столу, то на колени к весёлым,  

после далеко не одной (ориентируясь на цвет их физиономий),

бутылки сигхи, мужикам  и активно разводили их на благо родного заведения.

Аналогично вели себя и ещё с десяток таек, развлекающих публику в зале,

в попытке найти себе заработок и занятие на оставшийся вечер,   а кому повезёт – и ночь.

Тайки, расхаживающие по залу и присаживающиеся за столики были не в пример посвежее своих сослуживиц, исполняющих номера на сцене,

что подтверждало мою версию о необходимости опыта в данном деле.

Отсутствие опыта в одном, не означало отсутствия опыта как такового.

И девчонки вполне грамотно «работали посетителей»  на дринки  и тип*с

под несложное и приятное «ап ту ю», так непривычно ласкающее

самолюбие фарангов,   измотанных феминизмом и стервозностью

своих штатных подруг. В принципе, их можно понять. Фарангов.

Когда «ап ту ю» возводится в принцип, то это может нравиться…

«Один день…» - как говорил Райкин, - «Потом, это начинает раздражать…»

Всё же, «ап ту ю» мне думается, может нравиться  нормальному,

самодостаточному человеку ограниченный период времени.

Тут я с Райкиным полностью солидарна.

Бессловесное и покорное создание рядом?…

Ну, не знаю! Хотя, возможно, это экономит массу времени и сил.

Можно не замечать той, кто рядом и тратить максимум энергии на что-то полезное…

СтоИ! …как это  - на что-то полезное?

А та, кто рядом?   Ну, вот твоя женщина, это чего? …бесполезное? …чо ли?

Ага,…додумалась, называется.

Пожалуй, мне не выдумать ничего умного.

Возможно, тому причиной моя уже изначально другая  позиция

в самооценке и оценке других.

И, возможно, более, чем у таек,   уважительное отношение к другому человеку.

Может, это и парадоксально, хотя -  не думаю.

Отношения на базе «ап ту ю» смахивают на гражданско-правовой договор.

На то, что покорная спутница согласна покоряться в обмен на твои заботы о ней.

А возможно, мой менталитет просто не позволяет мне понять

всей прЭлести подобной спутницы по жизни.

Хотя,   я далека от феминизма и вполне готова быть кое - в чём покорной.

В чём?

Я немного отвлеклась от созерцания публики и попыталась

сформулировать свою позицию по этому вопросу.

Вот я.

Насколько я лично, к примеру, стервозно-строптива или напротив,

готова  к покорности? … и  в чём?

Слово покорность мне не нравится…однозначно!

Мне по душе всё же «договорные отношения».

Но не в ключе гражданско-правового договора о полном материальном обеспечении.

А в том, что мне нужно, чтоб со мной договаривались.

То есть – считались. Почти во всём. А в том, в чём не пожелают?

А здесь я должна понимать, что есть объективные причины для этого.

Для того, чтоб не пожелали.

Сложно?   Да, пожалуй.

Да ведь и понятие «покорность» тоже не простое.

А строптивость?

Тут же моментально, по аналогии, вспомнилось «Укрощение строптивой».

Тот вариант пьесы, старый и немеркнущий

красотой и страстностью Касаткиной и статью и мужественно-наглой

импозантностью породистого Петруччио -  Андрея Попова.

Сама по себе пьеса никогда не была для меня сколь-нибудь значимой.

Ну, не люблю я Шекспира, сорри…

А вот то, как это было сделано талантом великих актёров! Это – не может не радовать.

Можно ли сравнить то,   во что превратилась тигрица Катарина,

то, что её Мужчина сделал её кроткой и покорной его страсти, с безвольной покорностью?

Да и перестала ли Катарина быть тигрицей, играя  пушистого котёнка?

По-моему, вряд ли.

Не покорной она стала, а с радостью отвечающей на его страсть.

Это вариант -  «ап ту ю»?…можно подумать и так…поначалу.

Но на мой взгляд, это – не покорность.

Это  -  желание гармонии.

А  что мы имеем тут? …тут, в варианте тайского «ап ту ю»?

Как-то не вполне понятно - «а был ли мальчик? »

То есть,   а где сама «девочка» - то?

Хотя,   я ж не мужчина, поэтому рассуждения  - теоретические.

Наверное, есть какой-то тайный смысл в том, что блестяще сформулировал,

как и всё остальное, Жванецкий:

«Ты женщина, ты женщина, ты должна: раз - лежать, и два – тихо».

Я тихонько хмыкнула…

Так и хочется прибавить: «… а  - поговорить? »

Возможно ли, что этот, тайский вариант отношений

между двумя полюсами и есть – нужный?

Ну, в самом деле, может мужчине как раз и надо вот этого:

«…и то, что они целуют вас, ничего не значит,   и то,

что они выходят за вас, ничего не значит.

Всю жизнь вы будете думать, что она вас любит,   и она вам будет это говорить,

и не узнаете правды, и проживете счастливо…. »

Интересно, а мне вот, например, сдалось бы такое счастье?

Однако, прежнее допущение, что я ж не мужчина,

может быть как раз определяющим в ответе на этот вопрос.

Вот чёрт!…занятно!

Занятно думать об афоризмах Жванецкого применительно к барным девчонкам,

сидя на пусси-шоу на ПиПи.

Я покачала головой на причудливость своих мыслей.

-Что?    - услышала я близкий вопрос.

Я, ещё не отпустив от себя ниточку размышлений, нахмурив брови,

недоумённо уставилась на Серёжу. О чём он?

- А чо – что? – попыталась уточнить я.

- Ну, не комфортно тебе здесь?

- Да нет, … с чего ты взял? – я совершенно искренне недоумеваю

подобной постановке вопроса. – Ты о чём, дорогой?

- Эй, ты вообще где опять? Повернись ко мне, в самом деле!

Интере-е-есно, …это он давно такой на взводе?   Я чего-то пропустила?

Я, наконец, начинаю понимать, что мой задумчивый вид

может быть не вполне подходит данному месту и улыбаюсь тому,

какой я могу представляться постороннему наблюдателю.

Ага,…вот так и рождаются басни про зажатых - закомплексованных

русских тёток, которых мужья тащат в подобные места,

ибо одних их жены  «не пущают», а поглядеть – страсть как хочется.

Вот и  сидят тётки с каменными лицами, стараясь не смотреть на сцену,

но одновременно следя, чтоб туда же не смотрели и их мужья.

Пожалуй, я счас так и выгляжу?! …Забавно!

- Да нет, Серёж  всё нормально…Я вот задумалась просто.

- Ты это в любом месте можешь делать?

По-моему, я точно что-то пропустила.

Он как-то странно со мной разговаривает.

Нет, даже не так…вроде разговаривает так, но я же чувствую, что ЧТО-то НЕ так…

- Чего делать? – обескураженная его недовольством  опять торможу я.

- Думать! …слушай, иногда мне кажется, что  вообще - нигде!…Ты чего тормоз такой, а?

Я пытаюсь понять, в чём дело, чем вызвано подобное настроение.

Или я просто неправа?    Накручиваю? А  всё  - в штатном режиме?

Легонько хлопаю его по руке:

– Сам ты тормоз! Только бы обзываться!

Но он не ведётся на игру и продолжает делать вид,

что не замечает моей растерянности:

- Тебе интересно?   - как ни в чём не бывало,  

НО светским тоном (со мной?!)  продолжает Серёжа.

- Чего?   - я, вот честно,   - не притворяюсь,  

…мне уже просто нехорошо от его ледяного тона!

Чем я провинилась?

Сижу, никого не трогаю, рассуждаю про себя про феминизм и независимость

и попадаю на недовольство человека, которому рада отдать всё что угодно.

В придачу к независимости, будь она неладна!

Блять! …ну, чего же ж жизнь-то у меня такая нескладная, а?!

Серёжа  не тормозит настроение и оно идёт под откос:

- «Чего? » - он раздражённо передразнивает меня, -

Того!..    –   а ведь он уже почти злится!… -    

Того, что там! – и кивает в сторону сцены.

- Да нет, Серёж, не особенно… - я говорю осторожно,

без интонации, не понимая пока нифига, -   

- Мне вот интересней вот «этого» –

и я киваю в сторону зала.

- А ещё больше, по правде говоря,    

чем  вызвано твоё раздражённое настроение?

Он игнорирует вторую половину моего вопроса и

изволит реагировать только на первую:

- И что там?   - он тоже отворачивается от сцены и смотрит в зал.

А посмотреть – то  есть на что!

Мне даже удаётся немного отвлечься от непредвиденной  и неприятной

ситуации с необъяснимым для меня поведением Серёжи.

Как раз в этот момент в зал вваливаются двое мужиков,

явно славянской наружности и с ними офигенной красоты дивчины.

Почему дивчины?

Да тут не ошибёшься! Зуб даю – хохлушки!

Зрелище  -  феерическое!

Какое там  к лешему, пусси-шоу!…Вот на кого надо смотреть!

Ноги -  как столбы, идеально гладкие и ровные,

попки выпадывают из-под мохнатых краёв обшарпанной джинсы шортиков,

не умещаясь в натянутых барабаном кусочках материи,

не доходящих даже до складки между выпуклой попкой  и ногами.

На пятом  размере - не то топик, не то маечка, явно не понимающая,

как она, пошитая для внутреннего тайского применения,  

оказалась на этом великолепии!

Не только  я не могла отвести взор от этого Гогеновского импрессионизма.

Те из мужиков, кто сидел в пол оборота  ко входу,   и имели шанс увидеть их появление,

оказались в том же эстетическом параличе, что и я.

А их тайские кошечки, впавших в ступор при виде вошедшей красоты,

просто стали казаться гуттаперчевыми куклами в своих передничках

в форме сердечек,   надетых не пойми на что.

И тут одна из  красоток, капризно скривив полно-красные напомаженные губы, поворачивается к своему «кошельку»…

В принципе, я была готова к тому, что счас произойдёт.

Я верила, что я не ошиблась в идентификации национальной принадлежности,

поэтому постаралась сгруппироваться  к этому моменту, чтоб не пропустить ни слова.

О-о-о! Как же я НЕ ошиблась!

Жванецкий -  отдыхает в антракте! Одесса – рукоплещет в слезах восторга!

Вот лучше бы не открывать рот таким красоткам, ей-богу!

Эт-то что-то феерическое!

Правда и оценить весь колорит особо было некому…

Я была практически единственной аудиторией, но зато – благодарной!…

Русских в зале, похоже, кроме нас с Серёжкой, не было,

а остальные не могли заценить  «могучу Рідну мову».

Красотка, перед которой померк бы Голливуд, открывает капризный рот

и, обращаясь к подруге,   грудным баритоном вопрошает:

-Тю! …дывись, Галю! …ну,   таi  чого ми сюди прийшлы?

тут же одні мавпочки чернопопие та  чоловіки шукають дівок!

Её спутник, картинно поводит накачанным плечом в татушках

времён вывода войск из Афгана:

- Цить, Марынка, не ганьби!

Я табi   привіз сюди в культурне міста, от і мовчи!

Я  в офигенном восторге не могу отвести глаза от этой сцены…

Даже наплевав на правила хорошего тона и воспитания, которым меня учила бабушка:

«…неприлично приличной девушке так пялиться на приличных людей! »

Хотя и остальные посетители, хоть и не имеющие такого удовольствия, как я,

вследствие отсутствия вербального контакта с носителями колорита,

однако и остальные не в силах отвести взор от этого явления.

Я в диком экстазе оборачиваюсь к Серёже, в порыве поделиться восторгом зрителя.

Тот тоже, похоже,   заценил, и кивает мне:

- Ты рот-то закрой, а то, прям -  в ступор впала!

- Ага,   - не скрываю я, - это ж  - Песня, Серёжа!!!

А ты на пусси-шоу призываешь  поглядеть!

Вот оно – шоу!!!

Подобный фольклор – обычное явление в, например, троллейбусе,  

в час пик где-нибудь  в Харкiви:

«Шановні пасажири, обходьте тролейбус, що стоїть на зупинкі тільки Ззаду…»

А в самом троллейбусе две гарны дивчины  (Монро истерично  рыдает в сторонке):

- Тю, Маръяна, так що ж він з тобою робить!…

Та прыбила б ти його вже, та й усе!…

Я, молодая девчонка, приехавшая  в гости к подруге по Универу,

ходила по городу как по театру сатиры,

не закрывая от блаженно-восторженной  улыбки рот, получая такое несказанное удовольствие от обычных разговоров  и впитывая каждое слово этих

невероятно красивых  девок, которым просто достаточно было открыть рот,

чтоб стать персонажем ярчайших выступлений одесских остряков.

Это был такой кошмарный диссонанс, между необыкновенной красотой и статью и тем,

как они общались друг с другом!

Одно из ярчайших впечатлений моей юности!

Жаль, что продолжения шоу я не получила, так как вошедшие разместились

в дальнем от нас конце зала.

И  я могла созерцать только неземную красоту, лишившись остального…

Но судьба была щедра на подарки нонче вечером и следующую

порцию эмоций я получила прямо незамедлительно.

Я, повернувшись к Серёже, всё ещё с горящими глазами,

намереваясь рассказать ему про Харьков, про дружественный нам ФизТех,  

с которым мы «дружили- соревновались» и …

Как об стеклянную стену стукаюсь лбом о его хмурый и, даже – неприязненный?

Нет, не может быть, почему?   - может ПРОСТО - на сердитый взгляд?

Он тут же отворачивается, а я не знаю что мне делать.

Впервые за эти дни, …за сколько?   За три?

Да  и  вправду,   всего три…А ведь кажется – полжизни прошло рядом с ним!

Но, видимо, всё же нет, так как я вот совершенно не понимаю происходящего.

Я ему что-то сделала?

Что-то плохое?   Или он так думает?

Я начинаю лихорадочно соображать, но ничего не могу придумать.

Спросить его ещё раз?

Мне уже страшно.

Да что же это такое? А?

Я оказалась просто не готовой к подобной ситуации.

Я уверена была на все 200 процентов, что вот так «без объявления войны» - не его стиль.

Вот, в принципе – не его…

Может, у НЕГО что-то случилось?

Не даром  весь вечер по телефону говорил.

Но спросить я уже не смогу.

Если не сказал раньше, теперь – точно не скажет.

Вести себя как полная идиотка, прося прощения  - не пойми за что?

Я НЕ хочу…

Нет, не так…

Я хочу и могу, если это поможет, но,…но я  - не верю… что поможет.

Может, он просто устал?

Но я же предлагала - «домой», так чего?

Не я же его сюда притащила?

Не способствуют восстановлению моего душевного равновесия  и события,

начинающие наматываться на снежный ком катящейся не туда жизни.

К отвернувшемуся от меня Серёже тут же подходят две тайки.

Вот, блин, психологи, мать их!

Тут же просекли, что фаранг – скучает со своей тёткой.

Одна становится позади за его спиной, искоса мазнув по мне взглядом,

кладёт руку ему на плечо и не получив возражений

гладит его и  забирается пальчиками за ворот.

Я не всё вижу и пока ещё очень занята своими разбегающимися в стороны  мыслями.

А вторая присаживается на диванчик рядом. И мяукая что-то вроде:

Хеллё-ёё, дяя-яялинг, - тут же закидывает одну тоненькую ножку на колено Сергею.

Тот, пару минут назад бывший таким сосредоточенно – недовольным,

тут -  как ни в чём ни бывало, -  улыбается и кладёт руку на эту голенькую ногу.

Т-а-ак!

В другое время и в другом настроении, я бы только посмеялась его

сногсшибательному успеху в некоторых узких кругах широких тайских масс.

Но моё настроение далеко от игривого.

Я не очень понимаю происходящее.

Хотя я очень хорошо понимаю, что  то, что сейчас начинает делать тайка,

водя ручкой по затянутой в светлую ткань ноге Сергея,

и есть причина начавшегося проявляться «рельефа».

Вторая уже наклоняется ему на плечо так, что он совсем

отворачивается от меня и смотрит на этих двух девчушек,

сложивших личики в рядок на его руке, закинутой на спинку дивана.

Нет, ну это ещё  бы ладно!

Девчонки – работают, у мужика - нормальные рефлексы.

Но  я отвожу глаза 

(мне  - неловко!   и хочется отвернуться, как будто я оказалась там, где мне быть не надо)

и натыкаюсь на сальные ухмылки уже изрядно пьяных соседей.

У них уже у каждого сидят на коленях по Тайке, у одного – две,  

и активно наглаживают их своими крохотными ручонками,

ожидая результата в виде дивидендов в тайской валюте.

И -  это бы ничего!…Я просто показываю язык крайнему ко мне долбоёбу –

надеюсь, что мне удалось этим «сгладить» результат проведённой

перед этим работы  обслуживающей его тайки.

Но я вижу и другое!

Несколько барных девчонок, временно не занятых на непосредственной работе

и присевших неподалёку за освободившийся столик,

с интересом и, что-то мяукая друг дружке, пялятся на меня и

явно обсуждают мою персону.

Мне становится противно…

Я ещё раз пытаюсь посмотреть на Серёжу, но тот явно

не желает прекратить двусмысленную сцену…

Барные уже просто в открытую смеются надо мной, практически показывая пальцем.

Ну, да…я бы тоже посмеялась… при случае…

Но только сейчас мне -  не до смеха.

Чувствую себя не просто обиженной, а …просто вот  давно уже

не чувствовала себя идиоткой до такой вот  степени.

Да, я давно поняла, что в менталитете тайцев смеяться всегда,

особенно когда они смущены.

Первый признак того, что ему неловко, это -  смех тайца.

Но сейчас, мне и от этой мысли не легче.

Если неловко им, то что же они сейчас думают про меня?

А тебе не всё равно?   - пытаюсь я взять себя в руки.

Да вот получается, что нет!   Не всё равно…

Или всё же дело не в них,   а в НЁМ?

Я в последней надежде снова ищу глаза Серёжи,

но он и не думает приходить мне на помощь.

Или  - себе?

Да ему то помогать уже не требуется.

Там уже девчонки справляются как надо.

Одна просто положила руку на его пах, и, не скрываясь, хохочет,

показывая подружке, что то, что под её рукой, нужно прикрывать

тремя такими ладошками, как у неё.

Блять! да это что ж за вечер-то такой!

Обида сворачивается тугим комом и я стискиваю зубы,

чтобы не сказать что-то непоправимое.

Но я что, должна присутствовать при том,   как они счас начнут трахать его?

Или всё же - не здесь?

Да мне, собственно, поровну, где…

Но я НЕ хочу при этом присутствовать в таком двусмысленном положении,

когда на меня пялится половина бара,

включая посетителей и свободный от траха и шоу персонал.

Встать – уйти?  

Да, наверное…

Но пока буду идти - сдохну от стыда, что просто струсила и не прекратила это.

Или нет?

Нет, трусость тут ни при чём.

Мне просто противно, что со мной можно вот так.

НЕ прикалываясь, НЕ вовлекая в игру, НЕ призывая подурачиться,

а просто  - отвернувшись, как от посторонней!…

СотИ!  

Но я  и ЕСТЬ -  посторонняя!..   Вот в чём дело!

Он это хотел сказать?…Он за этим привёл меня сюда?

Он довёл меня своим непонятным недовольством до грани недоумения,

за которой уже  близко – слёзы,   а потом  решил  - добавить?

Господи, сколько я уже не плакала?   Тем более, из-за мужика?

Если учесть, что мужа я мужиком уже давно не считаю, то лет двести.

И что, я заплачу сейчас?!

Нихуя!   …

Не дождётесь!!

Но почему он так со мной? За что?

Может…стоИ !   была какая-то мысль только что, вот пред этим…

Перед – «нихуя»?…    или -  ещё раньше? …

Я судорожно вздыхаю и стараюсь не смотреть по сторонам,

но боковым зрением вижу, как Серёжина рука поглаживает ногу,

лежащую поперёк его брючины.

Я зажмуриваюсь и пытаюсь считать…

Только -  не надо долго.

Пока ещё не весь бар понял, что мне не всё равно, чего тут разворачивается.

Так… что была за мысль? Какая-то ВАЖНАЯ!

Ещё перед тем, как я подумала, из-за чего  мне так плохо

и не смогла вспомнить,   когда я плакала в последний раз…

Да! Стоп! …Есть!   Поймала…

Я ЕМУ -  НИКТО!

Всё -  просто…

Все мои дурацкие рассуждения, всё это  ****обольство про единение душ …

Каких душ, твою мать!

Он показал мне сейчас, что я -  никто!

Ну и что?   Он, что ли  -  неправ?

Да! …он -  прав!…

Он НЕ обязан считаться со мной, объяснять мне своё поведение и тем более,

спрашивать разрешения на «невинные шалости»,

как-то -  потрахаться с тайкой,   или залезть ей (при мне?…) под юбку…

Почему мне это  кажется таким странным?   …

Всё же  - просто!

Дальше я уже почти не думаю.

Я, как во сне, протягиваю руку над столом и медленно,

но сильно толкаю ведёрко со льдом, стоящее почти по центру

ну очень маленького столика.

Толкаю так, что оно падает на  бок.

Так, что из него Ниагарским водопадом сыпятся куски льда

и льётся сверкающая в искрах света от зеркального шара  вода.

Вся эта (литра три)  масса опрокидывается на голые ноги барной девочки

и как раз (–точный расчёт? …- ФизТех – не пропьёшь?!) - 

как раз между ног, так как колени почти полностью под столом,

между ног Героическому Мачо, которого ещё пять минут назад звали Серёжкой.

Визг!   …- Вопли! … - мат Сергея!

Девчонка вскакивает с его колен и опрокидывает до кучи

на него же оставшиеся пока на столе (и вместе со столом) бутылки  и стаканы.

Но это уже не добавляет шарма ситуации, так как бутылки и те стаканы,

которые уже успели принести для барных  девочек фицианты,

уловив, что фаранг уже на крючке, всё это разлимонно –коктейльное

расчудесное великолепие гораздо более приемлемой температуры

и уже не так уж освежающе действует

на разгорячённых участников «ледового побоища».

Но ведёрка льда однако, как я успеваю заметить, вполне хватило,

чтоб остудить пыл Главного Героя этой гоголевской мизансцены.

Остальные посетители и их подруги-тайки из тех, кто наблюдал ситуацию в развитии смеются и показывают пальцем, но теперь уже не на меня, а на своих товарок.

Которые, в мокро - липнущих передничках, выглядят уже не так сексуально,

как им хотелось всего пару минут назад.

Я не вполне осознанно – клянусь! -  сделала это.

Но теперь – поздно…

-Что ты себе позволяешь, в самом деле? …Лариса?!…

Я стыну на полувдохе, как будто это на меня наткнулся айсберг,

погубивший Титаник, окатив ледяным крошевом из пластикового ведёрка…

Лёд стекает с брюк… и холодит сознание.

Как он меня назвал сейчас?…

Я всё же поворачиваюсь к Серёже и не в силах даже моргнуть,

смотрю в его  - чужое? - лицо…

Лучше бы ударил…

- Прости, дорогой, я такая неловкая, - бесцветным голосом говорю я, -

У меня закружилась голова…Я, пожалуй выйду…на воздух…

не надо, не провожай меня, …я немного пройдусь, - добавляю я,

хотя он не делает даже попытки шагнуть ко мне или что-то сказать.

Я поворачиваюсь на деревянных ногах и иду к выходу под музыку,

громкие голоса, смех и суету официантов, наводящих порядок.

Мне всё равно, что там  с ним… с Серёжей.

Мне уже всё равно, что  со мной.

Нет, наоборот…

Мне всё равно, что со мной… и ДАЖЕ  всё равно, что с ним, с Серёжей… и -  с нами.

Вот так будет точнее.

А с нами – было?

Или мне приснилось?…

Сил хватило только выйти с прямой спиной на улицу.

Я тут же прислонилась к стене и, пытаясь дышать –

никак не получалось, что-то мешало, стоя колом в груди, не давая закрыть рот

или хотя бы сглотнуть сухим горлом,

- постаралась пока не думать, что я наделала.

«Потом… я подумаю об этом потом…»

На меня стали смотреть идущие мимо люди.

Не более часа назад я так же шла по этой улице, и мне ещё не надо было

делать над собой усилие, чтоб понять, что нужно сделать сначала,

чтоб шагнуть в сторону, в темноту, прячась от этих людей и света,

сначала - отлепиться от стены? …или сначала - передвинуть ногу?

Я не помню следующие полчаса. …Или -  полвека?

Я НЕ помню…

Я не знаю, на какой пляж я пришла и где сидела в темноте,

подтянув колени к подбородку,   и глядя на холодно сверкающую под луной воду,

видя перед собой только его холодно - прищуренные глаза…

Только через пару часов ко мне вернулась способность вообще соображать.

- Зачем он так?  

- Наверное -  были причины…

- Причины, о которых нельзя было сказать?

- Наверное, нельзя…

- Но ведь мне – больно!…

- А что ты хотела?

Так, разговаривать самой с собой - не выходит.

Хотя, обычно, неплохо…выходит, в смысле…выходилО…

А-а-аа, чёрт!

Так, я начинаю злиться.

Пока  - на себя… но уже -  лучше.

Давай так:

- Чего, собственно случилось?

- Ничего особенного…

СтоИ, опять не выходит! …хотя, почему?

Ну, да, в общем-то так, …ничего  особенного и нет, …то есть  - есть.

О-о-о-о, мама! …Ну, нельзя же так!

Он ТЕБЕ ничем  НЕ обязан!

Так!   …Вот с этого места и начнём….

Ничем… Не обязан…

Хорошо…да нет же, плохо!

Мне ОЧЕНЬ плохо!

Поняв, что я не смогу счас оценить «степень разрушения» и что, пожалуй,

рассуждать про независимость и покорность намного проще,

чем жить в соответствии с тем, что тебе никто ничего не должен объяснять, потому что… Потому что – не должен!

В общем, я бросила это дело, …рассуждать…продолжая тупо сидеть, глядя на воду.

Мыслей не было…

Только иногда, шепот волн прорывался странными звуками…

Серёжа… Серёжка…

Я, кажется, задремала…

Наверное, всё же - очень длинный день.

И очень непростой.

Ну, всё! Хватит!

Тоже мне, барышня! Раскисла, понимаешь.

Долго тут сидеть собираешься?…

Я встала и только тогда поняла, что очень устала.

Тело болело, как будто я лежала с  ангиной несколько дней.

Зачем я встала?

Может  - снова сесть?..

Ага, ещё чего…

Давай-ка домой…

Я ухмыльнулась…  - домой!

Надеюсь, что он уже пришёл?

Я опять ухмыльнулась  и …разозлилась!

Конечно, пришёл!…Высушил штаны, оттрахал пару таек и пришёл!…

Ну и что?   Да -  ла-ааадно!

Я потащилась к дому…

Дверь была открыта…

Я  тихонько вошла и на цыпочках пройдя прихожую заглянула в комнату.

Он лежал на кровати.

Спал?

Кажется, да.

Я вздохнула…с облегчением? …или  - огорчилась?

Вот, что за чёрт, ни разу меня не устроила ситуация!

Всё -  не так!

Я тихонько зашла в душ, как можно тише разделась и ополоснулась.

Я просто не представляла, что он сделает сейчас,

что скажет мне, – пошла вон? -  и мне было жуть как страшно.

А ещё страшней, что ничего НЕ скажет…

Я опять на цыпочках прошла через всю комнату и села на балконе.

Мысли опять стали биться по кругу:

зачем? …как так? …почему? …в чём дело?…

Остохерело, блять!

Давай исходить из того, что он НЕ мог на ровном месте так поступить…

- Ну, давай…, - вздохнула я, уступая  сама  себя.

А почему не мог, собственно?

Он же не скрывал, что деспот и самодур, правильно?

Просто ты принимала это за милую болтовню, ведя себя как кретинка,

играя в толерантность и красуясь своими «широкими взглядами»…

Почему, собственно   - красуясь?

Я и в самом деле, не раз прогуливалась с…

ну, да,   с мужем!

Чего я ссу однако, вспоминать о нём?

Прям уж так больно, можно подумать!…

Больней бывает…иногда… - «кто мало видел – много плачет…»

Не раз мы смеялись с мужем, когда его хватали за яйца на Бангла или Волкин стрит.

Он  -  от приятной мысли, что может быть объектом интереса таек.

Дразнясь, что вот буду выступать – останется тут.

А я смеялась в ответ, особенно, когда некоторые из таек

были явно НЕ тайками, а  - совсем наоборот.

Тогда я обнимала этих милых «подружек», и мы смеялись уже над ним.

Но он  - не обижался тоже.

Ну, да…и даже с сыном такое было.

Я тогда была чуть моложе, а Лёшка - жуткий лось, на полторы головы выше меня.

Да и на отдыхе я обычно выгляжу (потому что мне хорошо?)  девчонкой.

И загар мне к лицу. И я никогда не прикрываю волосы, так что они к концу отпуска становятся светлее кожи,   и глаза блестят по-другому, когда счастлива…

Я судорожно вздохнула… - СЧАСТЛИВА!

А, учитывая его стать и моё отсутствие косметики,  

а также наши весёлые и ласковые перемигивания,

многие принимали нас не за мать и сына, а за «просто» друзей.

Тем более, учитывая место вечерних  прогулок.

Нас тянули и приглашали в бары, хватая Лёшку не только за руки.

Ну, да… я их понимаю.

Есть за что … похватать…

Нас это забавляло.

Так чего ж я так взвилась? Вот теперь?…

Ведь  я не чувствовала себя оскорблённой тогда? Нет…

Да и Серёжка предупреждал, что он  - может так… Легко!

Что самодур и деспот, опять же…

Та-а-ак, …пошли по восьмому кругу…

Значит, всё дело в том, что самодур…

Сама ты  - дура! …вот ты кто!

И даже не так …

Сама ты, дура, виновата!…

Ты примчалась к мужику, который тебе ничего не должен, ничего не обещал,

он  - не сопливый  подросток, у него сложившийся стереотип действий и поведения.

Он не считает себя неправым, живя так, как нравится, имея кучу друзей совершенно

разных типо-размеров,   и  по честному ладит со всем миром.

В гармонии с собой.

- Но тебя же в нём всё устраивало, помнишь?

- Ага, помню…и чо?

- Так, надо успокоиться…

- Да давно я спокойна уже!

Я не могла собрать мысли в кучу.

И главная была в том, что я НЕ понимала…

- А чего я хотела понять?

- А х. з. чего!

Так, всё…  не хочу больше думать ни о чём.

У меня слишком  мало исходных данных, чтоб делать выводы…

- И чо делать?…

- А вот пойду счас и спрошу его, почему?

А он просто скажет:

- Чего почему…?

И как тогда?

Да, разговор может кончиться, не начавшись.

Значит, не стану я ничего спрашивать!…

Спрошу только, не сильно я его обидела?  

Вот именно…Чего я только про себя?

И вообще, кто говорил, что он – Главный, и я должна это признавать?

И даже уже признала,   и даже -  «при отсутствии условий»,

потому что ОН - безусловный…

Я вздохнула совсем уж тяжко и решилась.

Всё, встаю и иду мириться!   …Первая!

А кто виноват, разбираться не буду! …ну, то есть …если он согласится.

Может, у него другое мнение на этот счёт?

Я опять вздохнула, не решаясь сделать первый шаг…

Но не стала считать «до трёх», а просто встала…

Уже  - лучше…

Теперь, главное  - не сесть снова…

Я вошла в комнату и в неверном свете, отражающемся от моря,

подошла к кровати, на которой на боку, высунув голую ногу из-под одеяла,

лицом ко мне лежал Серёжка…

Он лежал на той кровати, на которой мы спали уже так давно…

Давно?   Ну, да…Я же считала сегодня…три ночи…

Чёрт!   он  - спит…

Ну и чего? будить его, чо ли?…нет, я не хочу!.. пускай спит, а?

Нет, то есть я хочу, но, …но я  - не могу!…

Пусть я буду трусиха, но пусть я ещё ночь побуду рядом с ним.

Пусть он прогонит меня только утром!

Я, стараясь не дышать, делаю шаг назад, ко второй кровати,

которая ближе к балконной двери,   и  нами использовалась

…ну, не для сна, в общем.

Спали мы на широкой кровати все эти… ну да,  

я же ж уже считала, -  все три ночи…

Я почти собралась повернуться, уже почти повернулась…

-Даже не думай об этом!

Я замерла, затаив дыхание:

- О чём, Серёжа?    - голос - не мой, жалобный и тусклый,

сердце колотится как заяц…

- О том, чтоб лечь не со мной…

Я стояла, не зная, что делать…

- Долго стоять будешь?…и вообще, …я уж думал, ты  - не решишься…

Чего так долго думала?

- Не знаю…, -  честно вздохнула я …

- Не знает она…ух! -  прибил бы!…

- Ну, и прибей, …чего уж!…-  совсем затосковала я  …

- Ага, прибей,…а потом как? …самому-то? …Ну, и чего надумала?

Я пока не пойму, чем всё это кончится, но мне уже легче, что я слышу его голос…

Чего, дура, столько промучилась?   Пришла бы и поговорила сразу…

- Так чего-нибудь придумала? – не дождался меня Серёжка.

- Ничего умного…, - честно признаю я.

- А  - поточней?   - не унимается Серёжка.

- А точней, что я  - дура…, - решила не врать я.

Чего уж тут врать…   и так всё – хуже некуда.

- Согласен… - подтверждает Серёжа безапелляционно,

и я вижу, что он даже кивает, коротко и решительно

- Ну, да,   - снова соглашаюсь я.

- Чего-нибудь  ещё? …надумала?

Не пойму, он долго меня будет держать так? Не давая шанса сбежать?

Я вздыхаю ещё жалобней и выдаю:

-  И ещё… тоже…придумала…

-  Ну, так  - чего?…

-  Ну, что и ты…

- Чего -  я?

- Дурак…

- Ну, да… - неожиданно соглашается  Серёжка.

Я выпучила глаза и затаилась, прижав уши…

- Чего притихла?…

- Так это… ты, знаешь чего?.. ты, Серёж, меня извини, пожалуйста …

- За что?

- Ну, за всё…

- Всего то -  не было вроде?…

- Ну, … - за штаны твои…например.

- Ага …теперь  - всё?

Я просто киваю, говорить больше  - НЕ могу.

Он откидывает край одеяла:

- Падай!…

Я не стала настаивать, чтоб меня  долго уговаривали – потом,   нах,   разберёмся!

Кто -  дурак,   а кто – не очень…

Глава десятая:  

Помирились?   Да, в общем-то…

Видно будет…короче…

Ты меня приручаешь своими руками -

То грубо, то ласково

Смяты простыни под жаркими телами,

Я тобою обласкана.

Только сердце твое -

Мне недоступное: Что же это со мной?

Страсть безумная.

Околдовано тело - тебе лишь доверено:

А душа тихо плачет - ребенок потерянный.

Я не хотела сейчас ничего. Ни думать, ни слышать, ни отвечать.

Я не хотела секса, я (уж тем более) не хотела разборок.

Я просто ловила стук его сердца рядом с собой.

Видимо, не часто нам даётся шанс не просто понять, а почувствовать,

что вот это и есть ГЛАВНОЕ в жизни.

Стук сердца рядом.

Я, пожалуй, потом и сама посмеюсь своей романтической дурости…

Может, даже куда в «Роман» пристрою…

А пока – можно тихонько полежать, прижавшись всем телом к нему,

такому тёплому и большому.

Он не спешит тоже.

Просто прижал меня к себе.

И молчит…

Позвать его?

Нет, не буду…ещё немного.

Немного побыть так близко.

Конечно, потом можно быть и ближе…можно быть и одним целым!

Но ЭТО – быть рядом, это -  не менее ценно.

А может, более?

Я не успела додумать…

Наверное, выдержка у Серёжки всё же начинает давать сбои,

не вынеся моих перепадов настроения и моей дурости.

Вот ещё!   Глупости какие…Что за мысли?

Ничто не сможет изменить его великолепное хладнокровие и

философское отношение к миру!

А разве мне оно надо? …чтобы он менялся?

Я немного оттаиваю в его тёплых  руках  и уже  готова улыбнуться.

Пока - своим мыслям…

- Ты чего улыбаешься?

Тут же слышу я его шёпот прямо над моим ухом, торчащим из-под его щеки –

я постаралась забраться  как можно дальше,

между ним и подушкой, уткнув нос в его шею.

И как он узнал, что я улыбаюсь?

Я тут же стягиваю губы бантиком и стараюсь быть серьёзной:

- Я не улыбаюсь, Серёж…

- Не можешь избавиться от дурных  привычек? – тем же спокойным тоном,

немного касаясь лаской губ моего уха, продолжает он.

-  Каких?   - уже не могу скрыть любопытства я

-  Врать всё время! - выдаёт он и при этом проводит языком по моей шее за ухом.

- Я-я-я? –  я тут же моментально выныриваю из-под его щеки

и во все глаза смотрю на него, даже не обращая внимания на его ласку.

-  Ой, вот до чего ж ты глупенькая, а!?… «покупаешься» сразу …на «раз» просто!

Он смотрим на меня, как на МЕНЯ.

Ну, то есть, как будто и не было этого кошмарного вечера…с его ледяными глазами.

Так, стоп!   Проехали!   ... ну, в смысле,   - НЕ сейчас!

-  Я не покупаюсь, Серёж… я ПРОСТО верю тебе, - говорю я почти серьёзно,

старательно хмурясь.

Разве что глаза уже выдают все мои   мысли.

А думаю я  ... ну, да! …О чём же ещё?…

Я думаю о том, как мне хочется, чтоб он перестал разглядывать меня и …

Нет, пусть, то есть,   разглядывает!

Но пусть уже  -  поцелует!

Серёжка смеётся и чмокает меня в нос.

Ага!…ласково! …ничё не скажешь.

Но у меня уже несколько иные мысли и планы.

Мне надоело ждать, тебя, милый!

Я смотрю на его губы…

Он -  отодвигается? Или мне просто не понять в неверном свете ночного моря?

А мне, собственно, -  поровну!…

Я потом разберусь, кто -  за, а кто -  против!

Я «догоняю» его губы и дальше …дальше -  у него уже нет шанса.

Когда он…

Нет!…не так!

Если!…

Если он когда-нибудь сможет не ответить на мой поцелуй…

Ну, что ж!   …надо будет принимать какие-то радикальные меры.

Вплоть -  до госпитализации!

А пока…

Пока -  всё нормально!

Поцелуй  длиться не просто долго…он – не кончается…

Он просто «меняет географию».

Я заставляю себя оторваться от Серёжкиных губ,

чтобы дать ему шанс попробовать на вкус мою кожу на горле,…

и в ямке над ключицей,… и провести языком по моим соскам,… и ещё дальше…

Я уже не стесняюсь его желаний.

Мне нужны его ласки, его поцелуи, его руки там, где он только захочет.

Как-то так получается, что я совсем не возражаю, когда он делает со мной всё.

Всё,   что только пожелает!

Я доверяю ему? Ой, боже… да о чём это я?

Нашла время для анализа по Фрэйду!

В следующие полчаса думать уже не выходит.

Да и не хочется,…да и  - надо ли?

Пусть он думает за меня.

Или за нас? …я опять думаю про НАС?   …Кошма-а-ар!…

Клинический случай…идиотизма…не прошло и…

Плохо, впрочем, что я вообще – думаю.

Видимо, всё же  - нервы.

Так и  дурой можно стать!

Ага, …если сделать допущение что до этого я, типа, умнее была!

Я тихонько смеюсь, Серёжка поднимает лицо от моей груди,

где он так классно провёл уже пару минут и смотрит тоже улыбаясь:

- Ларёшка? …ты, вообще-то  - нормальная?

- Не-а! – искренне  радуясь  его вопросу  и нисколько не преувеличивая, честно заявляю я.

Я тут же  выворачиваюсь из-под него и, взяв его лицо в ладони, снова целую  губы.

Как же мне нравиться!…  целовать его…

Я не спеша изучаю губами  его рот, …его глаза, …его шею…

Но он не хочет ждать!

Он вообще не отличается терпением, насколько я успела понять.

Он силой переворачивает меня на живот и заставляет приподняться,

подсовывая руку далеко  под меня, раздвигая мне ноги и

прикладываясь всей рукой к моему телу.

Медленно, заставляя меня замереть, проводит рукой там…

О-о-о-о! …а -  там! …там -  уже та-а-ак!…

Он тоже чувствует моё нетерпеливое желание.

Он не просто  - чувствует, он может трогать его.

Моё желание стекает на его руку, и он не может удержаться,

чтобы не попробовать его вкус.

Вкус желания, которому причина -  ты, Серёжа!

Я знаю, что сейчас происходит с ним.

Но мне хочется убедиться в этом.

И я, закинув руку за спину… нет!…так - не достать!

Мне приходиться немного отклониться, но мне не хочется,

чтоб он останавливался, и я отклоняюсь лишь немного вбок,

не уходя совсем из-под его настойчивой ласки, от его языка, … от его губ…

Нет!… я  - не могу…

- Серёжа!… пожалуйста! ... Остановись! – умоляюще шепчу я

- Что так?   …

Он разрешает лечь мне на бок лицом к нему и снова обнимает меня,

прижимаясь всем телом и целуя губы…

О, теперь я чувствую, как его герой упирается в меня!

Я просовываю руки между нами…

Не просто - огромен!   но  - мокрый!!…и – горячий!

Я смеюсь,…мне нравится, что он почти такой же  мокрый, как и я!

Серёжка закрывает мой смех своим ртом и снова резко

поворачивает меня на живот, заставляя встать на колени.

Он держит меня крепко, чтоб я не вывернулась и проводит языком от начала…

через всю складку…толкает языком тонкую кожу за ней,…но  -  не останавливается!

Я   опять испугана…

Но он настойчив и трогает языком там, где я не разрешала…пока… или просто...

Просто -  не надо меня спрашивать, Серёжа!

Ты должен помнить, что тебе можно ВСЁ!

Я  уже не хочу пугаться.

Я просто – ХОЧУ!

Его язык проникает в  пугливую дырочку совсем недалеко,   просто -  нежно касается,

а не настойчиво входит, как там, где уже привычно.

Привычно?…вряд ли наслаждение станет привычкой…

Для меня, …когда я  - с ним!…

Я уже теряю ощущение  реальности… или опоры?..

Да я уже давно потеряла  всё!…нет, я -  отдала всё!…да, правильно…и -  сама…

И я  - хочу -  дальше!..

Я двигаюсь,   изгибая спину и подставляя себя…

Мама моя! …это же! …

Это наслаждение рядом с ним,   оно - сильнее  с каждым разом!

Сильнее и острее  мои ощущения и та страсть, которую он разбудил во мне так легко.

Просто -  шутя!…просто вот -  проходя мимо.

Ту чувственность, что была во мне всегда, но которую я так жестоко

прятала от самой себя, …боясь?   …чего?… видимо, всё же – себя…

Я чувствую не только его язык.

Он нежно водит ладонью  по моему разгорячённому телу,

по мокрой складке и его пальцы, не встречая преграды, проникают в меня.

Я уже не просто хочу! …и -  не выдерживаю… и  - жалобно прошу:

- Серёжа…ну, Серёжа!…ну, не заставляй меня просить!..

Но он (снова?) делает не то, чего я жду от него.

Он снова хочет удивить меня?

Он  резко переворачивает меня на спину и тут же входит одним толчком,

оказываясь сверху и внутри меня.

Я широко распахиваю глаза и встречаю его…лукавый?   и страстный взгляд.

Я испытываю и блаженство, и …разочарование?

- Ну, Серёжа…, - опять хнычу, повторяя свою жалобу, я.

-  Не всё сразу, моя хорошая…Я не собираюсь пугать тебя!

Его дыхание на моём лице и … он - смеётся?!

Боже, только ему можно смеяться сейчас!

Ему -  можно -  ВСЁ!

- Но я же хотела! – оправдываюсь я, подчиняясь любому его решению.

- Не спорь со мной, девчонка! – его ласковые глаза надо мной…

Он,   и  вправду,    почти смеётся!

О-о-ооо! …он и тут может дразнить меня!

- Вот же ты гад, Серёжка!…Серёжа…Серёженька… - шепчу я,

трогая луками его лицо, наслаждаясь его плавными

неторопливыми движениями, замирая на каждом вдохе,

когда он доходит до конца во мне, заполняя меня всю…

-  Серёжка! …Ты  - неизъяснимый человек! …Ты  хоть  знаешь это?

-  Так ты реши уж! …кто я?…а за гада  – ответишь! …между прочим…

…не посмотрю, что такая покладистая!

- Я  - покладистая? – я даже сейчас не могу удержаться, чтоб не ответить, -

Ты с ума сошёл? Тебе  - мало моих заскоков?  

Ладно! …я постараюсь активизироваться…и доработать…в этом направлении…

- Ну, хорошо! …я  - верю в тебя!   ... у тебя – большой потенциал!…

Он не перестаёт двигаться во мне и наш разговор в подобном контексте

ещё больше заводит меня.  

Его глаза так близко… его шёпот слышен только мне.

И меня не обманывают его ласковые и нежные игры.

Я чувствую, что Серёжка  уже на краю пропасти и

пытается шутками оттянуть момент падения.

Я притягиваю его к себе за плечи.

Я не хочу, чтобы он притворялся дальше!

Он замирает ещё на миг на полу вдохе перед последним рывком, перед тем,

как сломать то, что едва не разделило нас.

Сломать преграды, не давая нам оказаться по разные стороны.

Он не даёт мне спрятаться на его плече.

Он запускает ладонь в  мои короткие волосы и откидывает моё лицо назад,

заставляя посмотреть себе в глаза.

Долгие секунды между прошлым и будущим!…

Наконец, он, не желая больше ждать, берёт мои губы своим  ртом,

и этот поцелуй становится последним, что я ощущаю в этой,

теперь  уже -  прошлой,   жизни!

Впереди - только яркий свет…неужели - будущего?…

Проснулась я, видимо, довольно скоро.

Сколько времени я спала - трудно сказать.

Я так измучила саму себя переживаниями, так устала физически,

что не могла спать нормально.

Со мной так часто бывает.

Сильная физическая усталость или нервное напряжение не вырубает меня,

что было бы намного логичней, но превращает сон в какую-то

липкую маету и череду неясных мыслей и образов,

которая плывёт передо мной не то за гранью сознания, не то наяву.

Во время таких «ночных бдений» я нахожусь в каком-то

странном полусне - полу мечтании.

Хотя и  мои обычные  сны, чего уж тут,   легко могут участвовать в номинации

на самый безумный  сюрр,   и свести с ума любого сценариста,

считающего себя непревзойдённым гением мистических бредней.

Мои подруги (которых у меня всего две), с которыми я давно работаю вместе и

которые знают обо мне почти всё, знают также и  что может последовать

за моим невинно-утренним:

«Ой, девки,   а чего мне сёдня присни-и-илось…»

Причём образы, являющиеся мне, достаточно ярки и,

как бы помягче сказать, …необычны!…вот! …Это,   если  -  помягче…

Единственное но, что не даёт мне развлекать таким способом подруг ежедневно,

это то, что чтобы запомнить сон достаточно подробно, мне нужно едва проснувшись зафиксировать некоторые моменты этой фантасмагории.

Стоит просто открыть глаза и посмотреть в окно…да просто – посмотреть,

…на что угодно… - и утренние образы, звуки, запахи, мысли и ощущения

стирают недавние цветные, иной раз – смешные, иной - пугающе

откровенные и тревожные, но всегда неповторяющиеся 

переплетения событий и смыслов.

И ночная нить ускользает, тая цветными пятнами в утреннем блёклом свете,

оставляя только послевкусие ощущений…

И уже не вспомнить, что же было там,   в таком недавнем сне.

А вот если я постараюсь запомнить это, не открывая глаза!…

Подруги качают головами и утверждают, что я могла бы иметь  неплохие деньги,

продавая подобные сюжеты  Голливуду.

Самое частое определение,   на чём они единодушно сходятся,

прослушав  очередную «ночь»:

«Хичкок - отдыхает!.. »

Лично я  бы, правда,   определила свои иррациональные сюжеты

как немного иное направление.

Что-то поближе к Братьям Стругацким, как мне думается.

Особенно, если перемешать их «Сталкера»,

«Понедельник начинается в субботу» и «Улитку на склоне».

Вот как-то так примерно…

Девки считают, что это - от богатого воображения…

Возможно.

Но нередко мне снится и такое, чего не расскажешь потом моим подругам…

В крови горит огонь желанья,

Душа тобой уязвлена…

... То ненависть пытается любить,

Или любовь хотела б ненавидеть?

Я бы, пожалуй, могла рассказать это Серёжке.

Я смотрю искоса на его профиль…

Он лежит  на спине, откинув одну руку за голову…

Да, ему бы - могла…

Тем более, что сейчас мне снился именно он…

Стопудов! …судя по тому, что я проснулась вот просто… -  от желания!

Я хотела его так, как будто то, что было между нами,  

произошло не пару часов назад, а пару лет как минимум.

А то и  - не в этой жизни.

Я пытаюсь дышать ровнее и даже отворачиваюсь от него, пытаясь успокоиться…

Не тут-то было!

Я, убей бог, не вспомню, что же мне «снилось»,

всё уже стёрлось и размылось в неверной маете предутреннего сна.

Но результат!…тут уж, пожалуй,   - без комментариев.

Я приподнимаюсь на локте и смотрю на него.

Он дышит глубоко и ровно и выглядит очень…

Фух!…даже жарко стало!…как он выглядит.

Одеяло намотано на одну ногу, согнутую в колене.

Пожалуй, это всё, что прикрывает одеяло – согнутая нога пониже колена.

Он спит голый.

Интересная привычка!

Чёрт!   …я не могу больше смотреть на него.   …Надо решиться.

Ну, не прибьёт же он меня, если я его разбужу, в самом деле?!

Ну, разозлиться на меня,   ну и что? …Первый раз, чо ли?

Уж заставить его перестать я сумею. Перестать злиться, то есть.

Я совсем невесомо, но так, что у самой сбивается дыхание,

кладу руку ему между ног.

Он не реагирует никак.

Я не знаю, что мне делать. Ещё не поздно «вернуться»

Или, всё же, разбудить?

Или пойти водички попить, как он советует обычно в таких случаях?

Нет! …я не хочу пить!…

То есть, я очень даже хочу…но -  не сейчас.

Я легонько глажу его и то, что я ласково перебираю рукой,

начинает меняться (довольно быстро, однако!…неплохой результат… для спящего!).

Под моей рукой, пологий поначалу холм,

превращается за считанные секунды в такую вершину,

что просто – любо дорого поглядеть!…

Ага!…а хочется, не просто -  глядеть…

Дьявол! …это что ж такое?   почему он не просыпается уже?

Даже позу не поменял!

Я продолжаю поглаживать его, сколько могу…

В смысле - терпеть…

А-а-ай! ... ну, поглаживаю стока, скока могу терпеть, вот!

И чего же я делаю? …Чёрт!…вот -  дура-то!

Ну, буди уж теперь, давай!…чего ты добиваешься-то, собственно говоря?

Я не знаю, чего я добивалась изначально, но тут я делаю невероятную вещь.

Я привстаю, смотрю ему в лицо, откинутое в сгиб руки, и просто,

не задумываясь,   аккуратно переношу одну ногу через его тело…

Я стараюсь не дышать, хотя это совсем не просто.

А вот что оказалось совсем просто - так это тихонько и гладко опуститься на него,

приняв его в себя, не встретив сопротивления.

Разве что лёгкое усилие.

Ещё бы! …при  том,   что я вся намокла ещё ДО того, как проснулась!

Нет, всё же неплохо было бы запомнить, что мне снилось!   …однако!

Я замираю и пытаюсь предсказать его реакцию, если он вдруг откроет сейчас глаза …

Что я буду делать?

Чё-ёрт! …я не стану сейчас думать об этом!…

Я не могу удержаться от, пусть и слабых,   движений.

Серёжа вдруг вздыхает не менее порывисто, чем я.

Я замираю и закусываю губу.

Я уже не знаю, чего я хочу больше.

Чтобы он проснулся? Или – нет?

Или всё же  - да?

Он хмурится во сне и забрасывает за голову вторую руку,

потянувшись всем телом и выпрямив ногу,

сердито отбрасывая спутанное одеяло на пол.

Это порывистое  движение вызывает во мне такую волну ощущений,

что мне приходится закусить губу чуть не до крови,

чтоб не разбудить его своим стоном.

Серёжа уже снова глубоко и ровно дышит.

Я пытаюсь дышать также ровно, но у меня плохо получается.

Мне уже почти  плевать, что он подумает, проснувшись и увидев меня на себе.

Я, тем не менее, не могу сдержать фантазию, представив подобную сцену,

но моя улыбка сквозь стиснутые зубы не имеет ничего общего

с моим всегдашним дурачеством.

Я просто уже не могу сдерживаться, теряя осторожность и скованность.

Мне уже всё равно, проснётся он или нет!

Я двигаюсь на нём со всей доступной мне силой и страстью, ощущая,

как эта огромная опора, прошившая меня насквозь,

разрывает меня изнутри  сладкой болью наслаждения.

Я не стесняюсь уже себя и своего желания.

Я только всё ещё  не решаюсь опереться о его тело руками, и мне мешают мои руки!

Я пытаюсь пристроить их на бёдра, но они сами находят себе место.

Мои соски просто каменеют под дрожащими пальцами,

я изгибаюсь и двигаюсь ещё сильнее, пока пелена не застилает мне глаза

и я не взрываюсь наслаждением, закусывая край ладони с такой силой,

что боюсь заорать уже от боли  впившихся зубов,

а не от той долгой и невероятно ясной и чёткой волны сладострастия,

которая захватывает меня всю  и стирает грани допустимого.

Я замираю, не в состоянии пошевелиться, ловя последние спазмы наслаждения…

Чёткость восприятия возвращается вместе с осознанием того, что же это я вытворяю!

Практически -  насилую спящего Серёжку!

У меня появляется не привычная после оргазма нежность к нему, а совсем наоборот.

Наслаждение такой силы, что я сейчас испытала, насилуя его,   заставляет меня

ощутить в себе что-то доселе неизвестное мне самой, что-то запретное и …опасное?

Я  - разозлилась на него?!   Неужели?

Я  - не просто рассердилась?   …мне захотелось…отомстить ему?

…почувствовать свою власть над ним?   …Это  - неправильно!…

Это…надо подумать об этом!…потом…

Или это необычность ситуации так повлияла на остроту ощущений и восприятие?

Все эти мысли проходят бессвязной чередой.

Смешиваются  в кучу неловкость от сделанного, протест на собственную стыдливость,

неясность (и испуг этим)  мотивации  для себя самой  и, …и -  …да, это так!

И  - новую волну желания!

Я снова тихонечко двигаюсь, поражаясь не только своим ощущениям,

но и тому, как ОН может спать…

Да это же скала - не человек!

А вот интересно, что ему снится сейчас?

Я смотрю прямо в его лицо, пытаясь угадать  то, что мелькает сейчас

в его подсознании, дрожа за сомкнутыми веками.

Надо будет спросить у него потом, что же ему снилось…

Только вот вспомнит ли он? Свой странный сон?

А если он не спит? Может -  претворяется?

Нет, не верю!

Не смог бы он столько претворяться!

Даже он… и даже в желании подвести меня к новой черте дозволенного.

Я продолжаю свои игры…

Мне не мешает однообразие доступных мне средств и я,

не спеша и замирая от собственной чувственности, и  пугаясь собственной наглости, поднимаюсь снова на ту волну наслаждения, которая уже привычна  мне.

Она не так сильна и не так темна сладострастием, как только что испытанная мной.

Волна блаженства мягко и сильно подхватывает меня и я,

не прекращая лёгких движений, плыву, продлевая её

слабыми толчками и  ласками рук.

Я провожу руками вдоль бёдер, глажу свои ноги,

широко раскинутые  в попытке обнять спящего мужчину,

ощущая под ладонями дрожь своих мышц и

мощь огромной  плоти,   заполнившей меня изнутри.

Я поднимаю руки к лицу и  замираю, не отпуская от себя

последние чувственные  всплески,

пряча  стон  в изгиб руки, закинутой за голову…

Боже, как же  я устала!…

Какой безумный день  и какая странная ночь.

Я узнала о себе ещё что-то, чего не знала до сих пор!

Я легонько, уже снова боясь разбудить моего любовника поневоле,

стараясь не потревожить его своими движениями, соскальзываю с него,

ложась рядом, и сворачиваюсь калачиком, улыбаясь тому,

что произошло и  накатывающему сну коротких предутренних часов.

ГЛАВА одиннадцатая:

Тревожное утро или думай - не думай,

а у слона -  всё одно …

Сон лилея, лиловеет запад дня.

Снова сердце для рассудка западня.

И спать - не сплю,

И не встаю с постели,

А рассветет -

Любовная тоска

И долгий, долгий ...

Утро настало.

И это было, как всегда, -   неизбежно.

Сколько не майся,   а конец - придёт.

Проснулась я, как всегда, около 6 часов.

Если можно сказать проснулась про того, кто не спал.

Чувствовала себя неплохо. В целом.

Хотя, не так, пожалуй…

Неплохо в физическом плане.

То есть,   намного лучше, чем можно было предположить, учитывая,

чем я занималась повсю ночь и сколько в общей сложности спала.

А вот в плане душевного равновесия  всё было…не так чтоб очень…

Даже можно сказать больше…

***во было, одним словом!

Лёжа с закрытыми глазами, думается очень неплохо.

Мне, по крайней мере.

Не будучи, не смотря на производимое впечатление, клинической дурой,

я вполне  понимала, что  то, что произошло ночью…вечером, точнее…

(а уж за то, что произошло ночером  - и вовсе думать пока было страшно).

Так вот, про вечер…  ну,   то есть  -  пока.

Вечер был таким, что вспоминать  - не хотелось!

Ну, разве что к концу - выправился…когда «мириться» взялись.

Я слегка улыбнулась сама себе, вспомнив,…как взялись.

Даже слегка потянулась и, задев ногой голую ногу Серёжки,

не смогла отказать себе в удовольствии пару минут повспоминать  то,

что очень даже хотелось…и  не только - вспоминать.

Я приоткрыла один глаз и, слегка повернув голову, поглядела на того,

кто был постоянной (похлеще константы Планка) причиной подобных мыслей.

Об этом…ну-у-у,   - об том…

Ой, стоИ!…счас  – не об этом!…

Счас,    как раз - об том!

Об том, что есть проблемы, не решаемые в постели.

Ну, да! Взяв себя в руки, я  отвернулась от Серёжки.

А то, как бы чего не вышло…

Я теперь не вполне уверена в своей стрессоустойчивости,

находясь в непосредственной близости от этого мужика.

Который, к тому же, имеет милую привычку раскрываться во сне…

При не менее очаровательной  -  спать голяком.

Так…о чём я?   А! …ну, да!…Всё нормально! …То есть -  не всё,   конечно…

Я снова ухватила ускользающую ниточку размышлений…

Да!   -  вот!

Мне ж «чай -  не шАшнадцать»!

И понимание того, что постулат «постель помирит» -

не есть решение вопроса, наблюдалось однозначно.

С пониманием у меня хоть и бывали частые проблемы, но уж чего не было точно,

это  иллюзий по поводу, что проблема, которую замолчали, перестаёт быть таковой.

Метод  «не ворошить и не докапываться» хорош в тех случаях, когда ты понимаешь,

что это к добру не приведёт, зная точную позицию оппонента.

А вот когда ты не можешь сказать, в чём же проблема, где произошёл сбой понимания,

то единственный путь избежать подобного вновь, это выяснить,

кто же всё-таки есть «Ху», а кто  - нормальный пацан.

Особенно, когда это представляется серьёзным…

Мне…хотя бы…  для начала.

А про вторую сторону – мы потом разузнаем.

Если она позволит…ну, Он, то есть.

Я,   пройдя длинный путь поиска взаимопонимания в моей жизни ДО Серёжки,

приобрела на этой стезе недюжинный опыт…

Прям -  тренинги можно проводить.

- О-о-о!…ещё один путь заработка на старости лет! - не смогла не порадоваться  я

Ну,   а чего? Не порадоваться?

Должны же быть в жизни женщины хоть мелкие приятности!

Ещё один заработок, бонусом к торговле сюжетами для фильмов в стиле Хичкока.

Или,   на крайняк  - блокбастеров с постаревшим Арни в стиле «мама – не горюй! ».

Так вот одной из ценных (или нет?   …как посмотреть!)

привычек моей прежней жизни было как раз и  - не ворошить,  

и  - не докапываться, если сама поняла проблему

и решила  справиться самостоятельно, без посторонней помощи,

не донося понятую  мысль до кого-то ещё…

Особенно, если этот кто-то вовсе  не склонен к поиску консенсусов.

Я хмыкнула:…

- Ага, ещё как не склонен!

Серёжка рядом с ним

(с тем, с кем я пыталась найти взаимопонимание. Ну,   или  хотя бы,

прийти хоть к какому-нибудь консенсусу  в течении…блять!   …аж –26 лет!!!),

Серёжка по сравнению с ним -  Мать Тереза просто!…

Или посол доброй воли – Нельсон Мандела …на крайняк.

Так вот.

Жизнь меня научила, что если второй участник конфликта или недопонимания  -

не есть посол мира, тогда и вправду,   ворошить  - нафиг бы не требовалось.

Но уж я-то сама понять  – просто должна!…

Ну, то есть, не должна, но хотелось бы.

В общем - «надо,…Лёка, …надо! »…

Поэтому, исходя из того, что естествоиспытательский раж налицо и решимость сформулировать (хотя бы), если уж и не решить  проблему, присутствует однозначно, сегодня меня, похоже, ждал не самый спокойный в плане душевного равновесия денёк.

Правда, после вчерашнего, это  - не так уже и  страшно.

- Ага, не зарекайся!

Ещё вопрос, как поведёт себя Серёжка…

То, что он вечером смотрел на меня как на меня,

это не значило абсолютным счётом ничего.

Вот ни шиша, то есть! И я это очень хорошо понимала.

Нет, ну то есть тогда мне это было как бальзам на рану.

А может,   как обоссанную  тряпку  - на ожог медузы?

Т. е. – пользы никакой, но и вреда особого не будет, однако?…

Да нет, не ври! …конечно, мне нужна была передышка!…

Мне очень нужно было прийти в себя, чтоб не наломать дров.

Таких, что потом - хоть зарешайся,   а уже поздно…что-либо решать станет..

Ну да…мне была нужна хотя бы такая простая вещь,

как на время забыть о проблеме.

Иначе, и до сдвига недалече.

Извелась бы нафиг вся, не придя ни к какому полезному результату.

Если не считать пользой констатацию факта, что «дура  я,    дура…».

Это я и так с большой уверенностью повторяю достаточно часто.

Так, что и сама иной раз  - верю, и других могу весьма аргументировано убедить.

В своей дурости, то есть.

Передышка была необходима, это – факт!

И Серёжа мне вчера её  дал.

Вот только мотив его доброго расположения и великодушной помощи был так же не ясен,

как и предшествующей холодной отстранённости.

А это было плохо.   Очень плохо!

Что мотивов я как раз и не понимала. Ни «пролога», ни «эпилога», то есть.

Ведь логичней было бы, если учесть, что я только усугубила

ситуацию «освежающими водными процедурами», логично,

что  в «эпилоге» он должен был ещё сильнее разозлиться на меня…

А он, (реально!), дал мне шанс вдохнуть кислород и отдышаться.

Если бы я не смогла абстрагироваться от того нервного напряжения,

что на меня навалилось, я бы вряд ли смогла притворяться, что ничего не произошло,

в стиле – «милый, подумаешь, ты меня обидел… - давай забудем и  - в койку! ».

Это мне таланту бы не хватило! …ТАК  притворяться!

Особенно -  с Серёжкой.

Я ведь сроду не могла притворяться долго и грамотно.

То есть,   грамотно – это на раз, это  - пожалуйста.

Или просто  -  долго.   С тем, с кем нет нужды -  грамотно.

А вот и долго, и  грамотно…

И если бы Серёжка не протянул мне великодушно руку помощи  вчера,  

приняв мой первый шаг  и замяв ситуацию (как я поняла, сознательно  - не обостряя)

я бы, пожалуй, счас уже была где-то на пути к Кащенко.

Но это отнюдь  не ввело меня в блаженное заблуждение, что всё  - ништяк

и проблема отсутствует как таковая.

Или что она, после хорошего секса, вдруг сама по себе 

перешла из статуса довлеющего «присутствия» в статус полного «отсутствия».

И проблема, прежде всего,   мне виделась в том, что я НЕ понимала.

То есть я понимала, что, всё же для того, чтобы так со мной поступать,

нужны хоть какие-то причины. А вот они для меня и были неясны.

Причины и мотивы.

Мне думается, я всё же имею право их узнать.

Хуже, если они окажутся из тех,   которые я не имею права «требовать» предъявить.

Я знаю, что такие -  есть.   Те, про которые я не имею права.

Не смотря на его заверения о делегировании просто всех  возможных…прав…

И причём, мне - одной!

Но в таком случае – если мне будет отказано в объяснении мотивов,

мне, увы, всё же придётся немного корректировать своё отношение

к миру вообще, и к мужчинам…или, хотя бы к одному, которого я таковым считаю…,

– в частности.

Ага, первичный вывод, всё же есть.

Промежуточный… уже -  результат! Лучше, чем ничего.

Мыслитель, …блин!

Я  и вчера, находясь в состоянии близком к истерике, пришла к примерно такому выводу.

Что для такой боли, что он мне причинил, должна быть причина.

И даже дала ему индульгенцию в виде права не объяснять мне её.

Но это было вчера.

А сегодня,   я, пожалуй, не смогу смириться с тем, что я  её  не узнаю.

Именно по причине того, что не идентифицированную  опасность

невозможно избежать и впоследствии.

Ну, а что может быть хуже этого?

А вот и может.

Хуже, если её нет совсем. Причины этой.

Вот это будет -  ****ец!  

Полный, то есть…

Это будет означать, что он  - полный говнюк,  

а я  - не просто клиническая дура, а клиническая дура,  

с отягчающими обстоятельствами в виде нормального IQ…как-то так…

Вот и выходит наповерку…

Выходит, что многое, если и не всё,   зависит от того, как поведёт себя Серёжа,

и посчитает ли он нужным   вести себя хоть как-то.

Или всё же посчитает, что  имеет право никак…  не вести.

Дойдя до этого места размышлений, я впала в окончательный ступор,

так как дальше двигаться было некуда при полном

«отсутствии присутствия» исходных данных.

Ладно…

Я посмотрела из-под руки, где пока ещё пряталась от утра,

такого страшного для меня сегодня, на спящего Серёжу.

Вот у кого сон крепок – Карл первый Английский позавидовал бы!…

Хотя и тот, говорят, прекрасно выспался перед своей казнью.

Тьфу, пропасть!..

Дура!   …нашла сравнение…вечно с этими ассоциациями -  морока.

Да и по сути в общем – не тот случай…совсем – не тот!

Карлу грозила смерть…

А Серёжке?…а Серёжке - ничего не грозит! – я вздохнула так прерывисто,

как обычно всхлипывают дети, и даже напугалась.

И того, что разбужу, и своей нервозности.

Ага, ему-то что?   …Это мне  - х. з. как дальше жить…

Дойдя до этого момента, я и вовсе скисла.

И уже попыталась пожалеть себя по полной программе, то есть  с пусканием слезы,

всё как полагается, короче,…  – ну, пока он не видит, само собой, -

…как память услужливо подкинула ещё одну немаловажную деталь так херово

прошедшего (или начавшегося? учитывая время события?) дня…

Ага! …мои ночные эскапады, это конечно, тоже -  что-то…

Ну, на обиду, которую я пережила из-за Серёжки, не тянут  - стопудов!…

Так, мелкая шалость выведенной из равновесия дамочки…

Блять!   «Дамочка»!…докатились…

Первый раз в жизни сама про себя так подумала, ей-богу!

Ну, да!    Дамские шалости,… а чего?

Хотя, ещё не известно, как он отнесётся к таким заёбам…любимой женщины…

- …стоИ! …а чего, рассказывать собираешься?!…, - сама на себя удивляюсь я …-

- Ага ж!.. собираюсь…

Эх! ... дела мои скорбные! В том то и дело, что собираюсь!…

Тут уж  - ничё не поделаешь…какая уродилась…

Вот так и живу… так  - и мучаюсь…

В общем, думать  в это утро было неприятно, не думать – не реально…

Жизнь дала крен,   и каким образом  он выровняется,

зависело счас в большей степени даже не от моей честности

или трезвости мышления

(или мЫшления… это откуда ещё такое словечко? …тоже какие-то ассоциации, чо ли?),

а от того, насколько я ошибалась  или нет в Серёжке,

примчавшись к нему «с той стороны луны»…

То есть, вот от этого самого Серёжки, который мирно посапывал рядом 

и видел, надеюсь, неплохие сны…не хуже, чем ночером.

Тут я усмехнулась, несмотря на осознание близкого конца света…

в моём индивидуальном масштабе.

- Ой,   да  ла-а-аадно!… - прикрикнула я на свои расходившиеся нервы…-

- Всё!…хорош!…завязывай…

- Всё можно поправить!…кроме -  смерти...

- А топиться - ну уж нах! …не пойду!…

В полном соответствии с принятым решением, я тихонько встала и,

прошмыгнув в ванную, напялила оставленный там накануне купальник.

Так же тихонько выскользнула из домика и  отправилась к морю…

…Топиться?   Ага!…счас! …фиг там!   … - не дождутся!    

Вода -  это то, что даёт мне силы…

То, что помогает прийти в согласие с собой и миром…

Тёплое прозрачное ласковое море!…

Мне просто необходимо немного расслабиться, отойти от переживаний ночи…

Утро было таким же,   как и все утрЫ тут.

Чуть-чуть – лёгкого бриза, чуть-чуть  - розоватого света,  

чуть-чуть – ожидания знойного дня.

Чуть в дымке на горизонте – знакомый абрис  пипилЕя…

В той стороне, где пристань переходила в центр посёлка,

уже просыпалась жизнь, хотя даже местные здесь спят долго.

Чего уж говорить про туристов…Отель спал полностью.

Наверное, я единственная из его постояльцев,

глядящая сейчас на него со стороны моря…

Я отплыла уже далеко от берега.

Утонуть я не боялась отродясь, хотя пару раз и бывала на волосок от этого.

Но всегда выбиралась только потому, что удавалось уговорить себя не психовать,

а просто плыть туда, куда было надо, время от времени отдыхая,   лёжа на воде.

Правда вот у того самого пипилея, который сейчас постепенно становился всё чётче, выныривая из марева утренней сиреневой дымки, вот там -  я тонула по правде…

Лежать, отдыхая на воде, там не выходило, так как течением, нехилым, как оказалось,

постоянно уносило за поворот, за круглую скалу.

А родной кораблик стоял в бухте.

И фиг бы меня вытащили, просто по причине того, что не увидели бы за скалой,

а когда спохватились бы, то и искать уже было бы некого.

В тех местах вертикальная стенка уходила на нормальные глубины…

- Ох, и мысли у меня с утра, твою мать! – достаточно лениво,

по причине уже сработавшего расслабляющего действия моря, обозлилась на себя я.

Ну, вот мысли  - одна другой краше! Так и вправду можно скиснуть.

Или дождаться пакости какой, накликав на себя семь бед.

А отвечать – всё одно придётся…получать, то есть.

Вот то-то и оно!

Как там Серёжка изволит формулировать?

Если не сильно хотеть,   то не сильно и получишь?

Надо будет спросить при случае, а если сильно НЕ хотеть? То -  чо получишь?

- Ну, я-то в любом случае…****юлей.

Я уж привыкла, в общем-то, - опять хмыкнула я.

А Серёжка…ну, он-то наверняка найдёт, чем ответить - удивить.

Нестандартностью ответа -  уж точно!

И  к гадалке не ходи

У него на все случаи жизни ответ найдётся, похоже.

Вот откуда у него это,   а?

- Блять!   …ну надо ж было? ... и чего за везение у меня такое по жизни!

Жила себе спокойно, никого -  не трогала!

Давно поняв, что мужика умного мне  - не свезло сыскать.

Возможно, как раз, по причине отсутствия в природе как такового.

И -  на тебе! …на старости лет!

Один единственный умный мужик на свете и был всего ,   и мне-то  - и  достался…

Как раз!…вляпалась, то есть! …Э-э-эх!… 

Я снова погрустила, но недолго…не по правде, короче…пококетничала, в общем.

Плавать было приятно и удобно, вода ласково держала,

позволяя расслабиться и не думать вообще, чего я и попыталась сделать,

дав измученным нервам передышку.

Утро только разгоралось, и я постепенно стала приходить к мысли,

что хоть Игра с названием  Жизнь – дёрьмо,   графика, всё же, не так уж  и плоха.

Как может показаться даме с растрёпанными чувствами,

да ещё -  не спавшей всю ночь, да ещё  половину  ночи -  по причине занятия сексом.…

Бля-я-я!   Я снова думаю о себе, как о «даме»?…второй раз за утро (или за всю жизнь?…)

Само по себе – тревожный симптом!

Да и  привыкнуть можно, не дай-то бог!

Как бы и вправду, в маразм не впасть с этими переживаниями.

Задумавшись над возможными последствиями общения с настоящим Мужчиной,

я не успела среагировать на пологую волну

и хлебнула горько-солёной пипИшной водицы досыта.

Разозлилась – жуть!

И, сердито отплёвываясь, повернула к берегу.

Только тут я заметила, что на балконе нашего домика сидит Серёжка

и внимательно наблюдает за моими утренними процедурами

по восстановлению душевного равновесия…

- А ведь  - не помогло! …однако…, - констатировала я результат проведённой работы, -

- Придётся так,…как есть, ... с невостановленным равновесием   идти сдаваться…

- Эх!…Да что ж за жизнь-то… гадская! – опять к тому же неутешительному

выводу и вернулась  я сызнова.

Но один результат таких долгих водных процедур, сопровождающихся

усиленными размышлениями, всё же, был.

Я так измучилась, что с радостью готова была закончить эту тему,

каким бы боком она мне ни повернулась…

Да, хоть  задницей!

Сил больше нет -  себя третировать! Мазохизм какой-то, твою мать!

Только  - без удовольствия.

Таким же образом –  с желанием побыстрее закончить тему - мне повсю жизнь

удавалось избавиться от всяких неприятых процедур одной из первых.

Начиная от похода в школьный медпункт за освобождением

от физры по «техническим причинам»…. -

ага, хуже -  вряд ли что вспомнить из школьных «переживаний»…

ещё бы  - не       переживать…Врач медпункта – молодой парнишка

по распределению, а чтобы взять справку, надо было

«предъявить доказательства»…Вот и краснели, и девочки

с «техническими причинами»,   и парнишка- заложник директорской дурости)… -

-…и  до сдачи экзамена…

На экзамен всю жизнь заходила первая, причём  - «без подготовки».

Готовиться, сидя перед комиссией,   отказывалась напрочь, так как чётко понимала,

что и так уже извелась, а если ещё минут 20 посижу, готовясь -  стопудов удар хватит!

Вот и ломилась повсю жизнь первая …

Такая  тактика себя оправдывала, однако.

Ни разу  не осрамилась и свою пятёрку получала всегда первой.

И спокойно шла лопать мороженое…

Или оставалась в коридоре и помогала справиться  парням из своей группы,

которым на подготовку завсегда последней ночи не хватало.

Ну, по известной и вполне уважаемой (само собой) причине.

Вот и сейчас…чем дальше дуростью маяться – аналитику возводить на ровном

без признаков аргументов и фактов месте,    лучше уж  пойти  - и всё выяснить!..

ГЛАВА Двенадцатая:

чего бы ты ни придумал,

а правильный ответ  -  ни в жисть не угадаешь…

Женщины носят чулки и колготки,

И равнодушны к вопросам культуры.

Двадцать процентов из них - идиотки,

Тридцать процентов - набитые дуры.

Сорок процентов из них - психопатки,

В сумме нам это дает девяносто.

Десять процентов имеем в остатке,

Да и из этих-то выбрать не просто.

Носят мужчины усы и бородки,

И обсуждают проблемы любые.

Двадцать процентов из них - голубые.

Сорок процентов - любители водки.

Тридцать процентов из них - импотенты,

У десяти - с головой не в порядке.

В сумме нам это дает сто процентов,

И ничего не имеем в остатке.

Увидев, что Серёжа уже проснулся и сидит, глядя на море,

с утренним кофе на балконе в белом махровом халате 

(импозантно так сидел, …ничё не скажешь!),

я устремилась  вверх по лестнице с чётким намерением

решить всю эту бодягу поскорей.

Нафиг! …скока можно? Уж  - к одному концу…

Нет – так нет!

И поеду себе спокойно …«доотдыхивать»!   …на Пукет!

В конце-то концов,…ну, жила же  я  - без него?…

Да, уж!…чё  ты?…себе-то врёшь?!

Ты жила без него, потому что не знала, что так вообще  - быть может!…в принципе!…

А теперь у тебя реальный шанс получить этому подтверждение.

Что, вот – ага!   НЕ может.

И он такой же, как все!

И тебе ЭТО будет по кайфу?   Убедиться в том, что ты - умная, а мир – дерьмо?

Вместе с ним?

И ты отдыхать дальше станешь? На Пукет поедешь? Да уж… лучше уж тогда …

Так, надо поскорей …поговорить.

Пока решимость выяснить всё и до конца не дала трещину.

А то опять уговорю себя «потерпеть, мож обойдётся», в обмен на весьма

сомнительное счастье обманывать саму себя, принимая чёрное за белое,

а горькое – за твёрдое.

Однако, как я ни старалась, но уверенность моя в необходимости скорейшей

расстановки всех точек над «i»,   таяла на глазах.

Да и то сказать.

Пока я доплыла, пока – дошла по склону до домика,

пока, скинув мокрый купальник, ополоснулась и,

напялив такой же, как у Серёги, белых халат

(ага, прям  - сериал…из жизни  «белых и пушистых»…гламурненько!…),

вышла на балкон…

В общем, с решимостью у меня повсю жизнь было как-то не очень, чтоб хорошо.

Если только  - от отчаяния.

Безумству храбрых?…

Ну, да…В моём случае, определяющее слово -  не храбрых.. а как раз – наоборот.

Первое слово, как раз…

В общем, когда я выползла на балкон, решимость уже маленько пообмякла…

Даже сравнение на ум пришло…что, в общем, помогло …сравнение это… 

маНенько помогло… расслабиться…

И даже -  улыбнуться Серёжке вполне искренне, хотя и  не о нём думая.

А  - о сравнении…

Да ещё и вид его… в этом белоснежном пушистом халате,

с чашкой кофе…задумчивый взгляд к морю…вальяжный и…барский! ... вот!

Его вид так повлиял на мою артистическую натуру,

что я вместо ранишних намерений, великосветским тоном пропела:

– morning, darling! - 

дурачась, потрепала его по кудрям и, встретив довольно хмурый взгляд,

сочла за  лучшее ретироваться  в кресло,   стоящее напротив.

Я уселась, подогнув под себя ноги,…

- нас разделял небольшой столик -  и притихла…

Даже постаралась не дышать…

И куда вся решимость делась? Только поглядела на него …

Какой же он славный!…

Как мне хочется залезть к нему на колени  и ... и ещё куда-нибудь.

Как же тяжело думать, что он может оказаться полным говнюком,

который не посчитает даже нужным, объяснить своё поведение и тогда…

- Ларёш!    ... нам надо поговорить!…, - Серёжка отворачивается от моря

и глядит на меня, серьёзно и не мигая:

- Я вчера поступил с тобой, как … полный говнюк!

Опаньки! … - я ошалело  замерла, глядя  на него.

Бляя-я! …надо, однако, учиться «потише думать»!..

Он, впрочем, понял мой взгляд по-своему…

- Ларёш, я хочу объяснить, поэтому, пожалуйста,

не перебивай и  - главное, не отвечай, не дослушав. ОК?

Я, всё же, -  не полный говнюк, чтоб не понимать, что объяснение это то,

что я как минимум должен сделать для тебя.

Ведь я прекрасно  видел,   в каком ты состоянии  была вчера.

Да и сёдня …  - не намного лучше, похоже? …да?

Я приподняла бровь и…-  не нашлась (это я-то!), чего сказать.

Господи! спасибо тебе уже за то, что он хочет всё же хоть что-то сказать!…

В принципе, я и за это уже готова ... на многое…

Ладно!…не будем торопиться.

Пока только один вариант вычеркнули… из списка…тот, что самый ***вый…

Серёжка внимательно понаблюдал за процессом раздумий и,

кивнув, принялся объяснять свои «объяснения».

И чем дальше он говорил, тем,   …тем  - хуже мне было!

Потому что я  - ни-фи-га не понимала! И чем дальше - тем больше…

Это чего?   И вправду – идиотка, чо ли?

- Ларёш, ты же наблюдательная, я знаю.

Ты не могла не видеть, что мне вчера звонили несколько раз за вечер, да?

Я легонько кивнула, стараясь не сбивать его с мысли.

- Вчера у меня были не только деловые звонки.

Хотя и они были не очень …позитивные.

А уж  - личные..., - он даже зубы стиснул и головой мотнул, -

Ты, в общем-то, уже должна была понять, что я не склонен обсуждать

с тобой, как и с кем бы то ни было,   мои семейные и… дружеские дела…

Он снова вопросительно смотрит на меня, и я  опять киваю, стараясь,

всё же, пока не окрашивать свои кивки эмоциями, не давать, так сказать «оценок».

ДО …оглашения приговора.

- Но тут мне придётся сказать тебе, что я очень редко могу похвастаться тем,

что что-то сумел объяснить и именно так, чтоб не вызвать

бурной реакции,   своим…друзьям.

Я невольно качаю  головой (на затейливость формулировки),

и он -  тут же -  реагирует бурной репликой:

- Да, я иногда бываю неправ!… возможно.

Ага…, - радуюсь я тихонечко, опустив глаза и «думая потише», -

всё же  - возможно?   И только  - иногда?…Фух! ну, слава Богу!

… а то  уж и вправду, можно подумать,

порушила мужику… взаимоотношения с окружающим миром!

- Но я, тем не менее, живу, как мне думается, -  по совести.

Я не ставлю перед собой непосильных задач и

не требую выполнения  подобных от других!

Ага!… ну,   чо?… всё -  ясно! – опять потихоньку  прикидываю я

путь развития столь содержательного выступления…

А понимаю я, надо сказать,   всё меньше  и меньше.

И мне от этого становится всё хуже…

Нет, пожалуй,   отмолчаться -  не выйдет!

Без моих «наводящих» вопросов сыграть эту партию в одиночку у него,

конечно, может и получиться… но, возможно к тем порам, как меня удар хватит.

Ну,   вот ничего я  не понимаю, чего он мне пытается сказать счас!

-  Серёж, постой, …я ничего не поняла.   Давай помедленней, ага?

Тебе позвонили?   Какие-то проблемы? По работе – по бизнесу?

- Да  нет!…То есть  - да!… - он уже …злится?!

- Наверное? -  тут же придя на помощь со списком всех возможных вариантов,   подхватываю я, не сдержав грустной усмешки.

Серёжка, однако, проявляет чудеса долготерпения в общении с блондинкой,

глубоко вздыхает и начинает сызнова:

- В общем, у меня были не только деловые и не очень приятные разговоры,

но и личные звонки. И тоже -  неприятные.

Я опять был вынужден выслушать какой я ни на есть,  

и как же я не прав!…практически -  во всём!

В общем,   - огрёб ****юлей по полной!   …и от жены -  тоже…

Я быстренько опускаю глаза…

Мне  -  1. – неприятно это слушать в принципе,

меня -  2.   – нисколько не удивляет реакция жены,  

и  ещё, к тому же   - 3:

У-ууу,   так тебе и надо!…лапушка моя!…, - не могу я удержаться, не съязвив.

Правда, всё же -  не наглея до такой степени, чтоб вслух!

Но я тут же уже закусываю губу, чтоб не улыбнуться.

Мне так!   - его!   -  жалко!   …и так  - смешно!

Сидит такой весь!…огромный!   …лось   здоровый!

И такой весь -  грустный и расстроенный  …хмурый такой весь!

…****юлей ему жена навешала!… – ма-а-аленький мой!

Как же мне хочется его сейчас обнять и погладить по голове.

А потом – залезть рукой под халат, ... а там - тепло и хорошо пахнет…

И ещё  сказать ему, что он - замечательный!  

… какой же он  - замечательный!… бабник и дурак!

…не смотря на весь свой опыт и IQ физтеховский   в придачу!

Но я терплю изо всех сил, …должна же я узнать, за что он огрёб?

То есть, фактически,    - за что досталось мне?   …

Прилетело, так сказать? ... рикошетом?

- Ну и? – тихонько подталкиваю я беседу куда надо.

А то, чо-то, он завис.  

Видать,   углубился в созерцание своей непонятой личностной ситуации.

- В общем, Ларёш, я не раз и не два попадал в ситуации,

когда замечательные отношения, начавшиеся со взаимопонимания

и полной свободы  практически во всём, превращались в череду бесконечных

утомительных  и главное  – бесперспективных разборок о том,

кто кому и чего должен!

Я, конечно, всегда старался и стараюсь сразу  прекращать подобные претензии,

но это -  даже если сразу  - отнимает столько сил и энергии!

И потом  - не со всеми их можно прекратить.

Та-а-ак!   Я опять ничего не понимаю! Ну вот – ни черта! Вообще!

Я что-то не так сделала? … чем-то его напрягла…?   …о чём это он счас?

- Серёж, ты чего?   Ты  - о чём?   Слушай, или говори,   или я не знаю уже!…

Ты чего хочешь счас  сказать?   Чтоб я тебя оставила в покое, да?  

Чего ты мнёшься уже, в конце-то концов? – почти завожусь я.

Он, наконец, отрывается от «созерцания своего внутреннего мира» и,  

также как и я, непонимающе смотрит мне в лицо.

Я и тут не могу удержаться от ухмылки…

Ага!…сидят два тупых физтеха, с приличным IQ-шным (и не только) потенциалом,

и вроде по-русски разговаривают, а вот – нифига! не могут понять!

Да уж…чего тогда удивляться, что меня до сих пор никто не понимал?

Может, и правду говорят, что мужчины и женщины говорят на разных языках,

что ОН -  с Марса, а я  - с Венеры?

Так, кажется, я его круто сбила… с мысли-то…

Прям -  на бреющем, можно сказать.

Придётся помогать, а то он сроду не скажет мне «пошла вон! »

и будет мучить и себя – честный такой,

и меня – блондинку.   Да ещё и -   с фантазиями.

Эротическими,   в основном,…в его присутствии тока, правда.

- Серёжа, да ты не парься!   - начинаю я «спасательную операцию».

Всё ж -  нормально!   Ты просто сформулируй…

Мол, так и так… устал я от вас!

Затрахали вы меня, бабы, со своими претензиями!

- Слушай, я вот счас как …трахну тебя!… по лбу!…

Ты,   вообще -  можешь помолчать?…хоть пару минут?

Или для тебя это – нереальный подвиг!?

Опа!… опять  -  не слава Богу…Глаза – сверкают!…Нифига себе! ...

Это я так умею?   Довести?…

Нет, ну то есть, я, конечно, и  - не так умею!…

Но вот -  нифига  же  ж!     …счас  НЕ по-ни-ма-ю!!!

- ОК…Я  молчу!…, - собирая всю свою выдержку, соглашаюсь я, - говори ты!

.. Только,   я  тя  умоляю! – я  не могу удержать отстранённого тона

и дальше говорю сквозь сжатые зубы:

-    Слушай, пожалуйста!…зарежь меня уже, а? ... ну, вот -  нельзя же так!…

Я же -  не железная!

Я сжимаю кулаки и подсовываю их под себя.

Я всегда так делаю в кресле у стоматолога.

Во-первых, есть гарантия, что я  его от страха  за руки хватать не стану

в неподходящий момент, а во-вторых….

Ой, да не знаю я, чего там  - во-вторых!

Просто боюсь я их…стоматологов.

И  -  Серёжку…тоже!

Причём, Серёжку – больше!…стопудов!

Ой,…мама дорогая!   Если он уже счас  не закончит этот бред…

в ближайшие пять минут…я уже ни за что не ручаюсь!

Я дышу ртом и опускаю голову, чтоб не видеть его…

Мне невыносимо видеть его…

Так и хочется сказать:

- Всё!   я  - пошла!…     Пришли мне смс-ку и  - пока!…

Но я делаю усилие, давая ему шанс всё же закончить такое содержательное объяснение

- Так! …Слушай сюда!… -  у Серёжки, однако, тоже терпение на исходе.

-  Слушаю, - покорно говорю я, не поднимая головы.

- Я постоянно оправдываюсь в своей жизни за то, чего не делал!….

Он запинается и замолкает…

Я молчу тоже, но само собой  - не выдерживаю первая:

- Ты постоянно оправдываешься в своей жизни за то, чего не делал,   -

покорным тоном повторяю я слово в слово и, наконец, поднимаю глаза, чтоб узнать,  

чего же он там такого НЕ делал, за что постоянно  в своей жизни…

- Ну, я конечно,   - не святой и …, -  он снова замолкает на полуслове.

Ага, - понимаю я, как могу,   его молчание, - уже сразу  и передумал?…не договорив?

В смысле -  не решил ещё? …делал или НЕ делал?

Так!    Всё…хватит! …иду на абордаж!

- Серёжа…, - говорю я, насколько могу спокойно и чётко, -

Ты сейчас пытаешься сказать, что тебе не дают спокойно жить все твои ба…

сорри, …все твои женщины,   друзья, включая и меня,   и ты…

- Нет, ну ты вот  - ДУРА, всё же! – не даёт он мне договорить.

Блять! …ну сам бы тогда договаривал, мать твою!

- Ага! – тем не менее,   нисколько не возражаю (привычно уже) я, -

- согласна…дура и есть.   Я  ещё и крестиком вышивать могу…и чо?

Он снова подвисает…

Зря я про «крестик» сказала!

- Серёж, не отвлекайся, а?

Ну, хочешь,   я уйду просто? Вот просто уйду,   и  - всё!

Ну, чего ты мучаешься, а?   Ну, смотреть же  ж больно!

- Да замолчишь ты,   наконец, или нет?  

Он …КРИЧИТ???… на меня?!!

Приплыли,…твою мать!

Я встаю, собираясь уйти, а он так  лупит  кулаком по подлокотнику,

что отлетает кусок  ротанговой обшивки:

- Сядь! …Я сказал!

Я смотрю на него во все глаза и …ага! …сажусь…безусловный рефлекс, типа…

Но НЕ от  того,   что я привыкла подчиняться крикам.

А от не… нереальности просто  происходящего!

Включается рефлекс  - надо выяснить мотивы  и объяснить причины…

Так, чтоб потом не было сомнений, с чего это он…

Я теряюсь полностью и не могу справиться с любопытством...

Это чего ж такое он мне пытается сказать битых четверть часа,

что аж кулаком стучать взялся?

- Ларёшка!…я тебя прибью! ... если ты мне не дашь сказать!…

Вот  - ей-богу,   - не доводи!…не заставляй взять грех на душу!

Я молчу,   но глаза мои говорят сами за себя…

Нихуя себе! …это Я?   ему? не даю?   сказать?!…

ОК… милый…, - стискиваю я зубы, -  у тебя последний шанс.

Я молчу уже от злости, а не от желания понять…

Заебал со своими объяснениями, в натуре!

Серёжа уже почти взял себя в руки, только старается не смотреть

в мою сторону и говорит зло, уверенно:

- Так! …Слушай и -  не перебивай!…Либретто…без нюансов, ОК?

(  Наконец-то!   - это я про себя)

- Я получил ****юлей от жены! …ДО этого, я  - не раз -  получал от других женщин….

(Я  мстительно прищуриваюсь и думаю про себя,   что так ему и надо!

Уже   - без всяких там сочувствующих  уси-пусичных  мыслей)

- Я постоянно в напряжении, что моей жене или подруге не понравится то,

что я посмотрел вслед какой-то женщине, то, что я не послал её нахуй,

когда она спросила, как пройти в библиотеку…

( в три часа ночи? – ехидничаю я)

… и то,   что я подал ей руку, когда она перепрыгивала через канаву,

а не дал ей спокойно свернуть шею.

Я не могу себе позволить не то, что поговорить о погоде

с целью попрактиковать инглиш,

( ой! …счас  - заплачу! …)

…но даже узнать который час, потому,   что моя жена не знает,

как это звучит на тех пяти языках,

( полиглот, бля!…выискался!)

…на которых я могу это сказать!

И я устал! …оправдываться за то, к чему нет повода, а не только  - причины!

Да, я люблю женщин! Но я не давал повода ни одной из них страдать,

( серьёзно? …Ух, прям -  прибила бы!)

…демонстрируя в их присутствии свою привязанность  к  другим!

Я снова прищуриваюсь, стараясь мимикой, раз уж было «приказано молчать»,

выразить своё отношение к столь пламенной речи.

Но он уже не смотрит на меня.

Ему  уже не нужны реплики. В раж вошёл!…блин!

- В общем, я устал от этих объяснений и я решил!…

Я решил…

Он замолкает и, наконец, смотрит мне в глаза.

Бля-я-я, …чо -  опять? Опять зависнет на самом интересном месте?

Да чего же он там решил-то, из конца-то в конец!   Все же ж  нервы уже вымотал!

… - Я решил! …провести тест!…

Видимо, я не выключила  вовремя  свои злорадные мысли

по поводу полученных им ****юлей, или я просто не уловила

финишного аккорда его пламенной речи…

В общем, теперь я  - зависла напрочь, думая, что это ещё не конец,

и он только начал (ещё бы, так разошёлся!) свои обличения…

Но, поскольку он замолчал, вопрошающе сверкая глазами,

я начала маленько соображать, что, видимо, он всё же ждёт  какой-то реакции,

и постаралась сфокусироваться на его последней фразе…

- Чего ты решил? …сорри? – осторожно и уже тихим голосом спрашиваю я, -

Я чего-то  пропустила, да?

- Я решил провести тест…, - уже намного спокойней,   вздохнув, заявляет он, - 

ну,   - испытание!

- Серёжа-а-а…, -  ласково начинаю я, - …я -  в курсе синонимов слова тест, честно!

То есть, ты, Серёжа - поправь, если я не поняла,    - ты  сейчас мне сказал,

что ты провёл тест, эксперимент, опыт, контрольный   выстрел…

А вот, ... сорри?   …я чо-то не поняла?   …а-а-а  -  на ком?   …на ком ты его провёл?

- Ларёша…, я понимаю, что это всё может дико звучать…

Но, понимаешь, я действительно должен был понять -  КТО ты…

- Ага!…, - киваю я,   - …Понял?

-  Понял…, - уже совсем спокойно, и как мне чудится – нагло,   заявляет Серёжа.

- И-и-и,   …можно узнать? Ну, результаты эксперимента?   – ледяным тоном вопрошаю я.

Мне больше всего в жизни  хочется счас зареветь и запустить в него чашкой…

Не на ту напал! Не дождётся!

Я себе такого даже с  …  - не  с таким ещё гадом!   – не позволяла!

- Ларёш, …я понимаю, что я заставил тебя страдать.

Причём, честно, вот когда я уже зашёл достаточно далеко…

- Достаточно?   - уточняю я невинно-светским тоном, -  Насколько достаточно, милый?

-  Очень далеко, Ларёш,…  и я  - реально! – понял, что сам себя, а не только тебя,

загнал в угол… в западню…в ловушку.

Я не могу удержаться от того, чтоб не отметить про себя

его лингвистический заёб на почве синонимов…

Но молчу,   стиснув зубы, давая ему возможность раскрыть свои таланты полностью.

- Я  - реально! -  увидел, что из такой говённой ситуации я,

например,   выйти -  просто бы не смог!

Вот честно – не смог бы! И мне было невыносимо думать, что тест этот  - зряшный.

Напрасный и не имеющий смысла.

Что  из подобной ситуации просто НЕТ разумного выхода.

Такого, чтоб сохранить лицо всем!

И я был просто…просто -  в шоке! …

И  когда ты нашла такой  гениальный выход! …с этим ведром льда!…

Ты мне показала, что можешь  быть человеком в самом диком положении.

И  я  прошу у тебя прощения…понимаешь, ты?   …дура ты,   конченая?

Ты слышишь меня?

Ты - самый невероятный экземпляр  из всех дур, которых  я знаю!

Я сижу тихо и …офигеваю…

Так…чего это он счас сказал?…

Я поднимаю глаза и умоляюще смотрю на Серёжку…

- Да, я сказал, что ты  - не просто победила… в рейтинге.

Ты заняла там первую строчку.

И я сожалею, что я доставил столько неприятных минут тебе.

Но, поверь, мне было – не лучше.

В какой-то момент, когда я понял, что ситуация патовая и из неё, как мне думалось,

нет   выхода  - достойного выхода! -  я пожалел, что затеял всё это…

Но ты  - сохранила лицо и поставила на место всех…и  - меня … в том числе.

Ты слышишь меня?   …Ты понимаешь?

Я уже понимала…

Я уже пыталась понять, как мне отнестись к его экспериментаторским выходкам.

- Подожди, Серёж!…ты меня врасплох застал,   - совсем спокойно говорю я, -

я должна помолчать и подумать.

Он согласно кивает…

Я отворачиваюсь от него, гляжу на море и пытаюсь понять и осознать,

чего счас услышала…

Долготерпение – не главная добродетель Серёжи.

Подумать мне он дал минуты две:

- Ну, так,   …чего скажешь? - уже нормальным,

спокойно – вежливым голосом, спрашивает Серёжка.

Я молчу ещё какое-то время…

- Серёж, ты знаешь, ты, конечно, поступил как полный говнюк, ту ты прав.

Я оборачиваюсь к нему и успеваю увидеть мелькнувшее (к чему бы?)

разочарование  в его глазах:

- Но я тебе могу сказать, что тот …мотив, …который ты сейчас назвал…

Ну, вот  - тест, эксперимент, опыт, испытание…нахождение экстремума методом Гаусса…путём экстраполяции, как частного случая рациональной аппроксимации…

ну, интерполирования моих личностных качеств к известному дискретному множеству…

Серёжка, начинает терять терпение…ну, да… особо терпеливым его   не назовёшь.

Но я уже вошла в раж…

Ничо!… - потерпит!

- Вот вся эта твоя лабуда,   …вся эта херь с твоим широчайшим опытом

и способностью к пониманию гендерной психологии применительно к моей

личностной полоролевой идентификации…

(   « Остапа несло! »…)

…и особенностей интеллекта, как субъекта социально-гендерного взаимодействия…

( …так, остановись!…прибьёт ведь!…в самом деле…)

…в системе межличностно-половых связей с шагом интерполяционной сетки,

стремящимся к статистически незначимым величинам…

У Серёжки играют желваки, но он по-прежнему молчит.

Ладно, хорош! …а то и вправду - достану…

- Серёжа-ааа!…вот то, что ты назвал как мотив твоего эксперимента…

То есть твоё желание понять…вот ЭТО…

Это – ЕДИНСТВЕННЫЙ аргумент, …который может тебя,   если и не оправдать,

то он – единственный!……к которому я могу отнестись с уважением…

………………………………………………………………………………..

- Йе-е-ес!!!  

Я вздрагиваю от его вопля и ошалевшими глазами пытаюсь понять  - чего это он?  

совсем ополоумил? …экспериментатор хренов?

Или это я?   … всё же -  довела? до такой реакции?

- Ларёшка набирает два очка!   …Чистая победа!

- Ты это, ... того… Серёж, ты где траву-то брал, а?   - тихонько интересуюсь я,

выдавая самую ехидно-ласковую улыбочку из всех мне доступных.

- Ты ничего не понимаешь, потому что ты – блондинка! – заявляет этот наглец.

(Хм-ммм,   …и чему радуется?)

- Неисповедимы пути твои, Господи – вздыхаю я вслух.

- И  - не спорь! Блондинка  и есть!

( а я – спорю?…)

- Ты не просто прошла тест в том баре, расставив все точки…

( ах, во-о-от чего я там сделала?   …а я-то -  думала…)

…-  ты сейчас, оценив мой мотив, как достойный понимания, показала себя просто…

Вот просто…

- Дурой? -  услужливо-ехидно подсказываю я.

Он замолкает и,   глядя на меня с непонятной  улыбкой, так тяжело и искренне вздыхает…

- Вот нахуя  я с тобой связался, а?… Иди сюда, - Серёжка протягивает  ко мне руку…

Ларёшка, …иди ко мне!…

- Господи, вот же ты…-  я не могу договорить, мне надо спрятаться куда-то...

Я быстренько забираюсь к нему на коленки и прячу лицо в воротнике халата…

Меня -  наконец -  отпускает нервное напряжение и я … ага…  я…

- Эй, ты чего?    …Ларёшка?   …ты, чо ли – плачешь?…ну, ты чего? …вот –дурочка-то…

Ну, перестань… слышишь?… ну, всё!

Он гладит меня по голове,   и я реву,   молча, закусив губу и …

Господи, как же хорошо, что я его облила этим …

а не разнесла в клочья этот сраный бар!   …к чертям собачьим!

Я реву  как маленькая, а он меня уговаривает:

-  Ну, перестань, моя хорошая, ну чего ты…ну, мир?  

-  Ага, -  всхлипываю я.

- Ну, хочешь, я для тебя чё-нибудь хорошее сделаю?

-  Хо-чу!   - я захлёбываюсь на простом слове,   -  …а чего у тебя есть?

-  Ну, а чего ты хочешь?

- Позови меня…, - всё ещё жалобно вздрагиваю  я

-  Куда? …замуж? Дурочка ты моя!

- Сам ты  дурак! …чо ли?   Я - вообще-то -  замужем, ... как бы…

Да  - и ты, …в общем…

Да  и меня удар бы  хватил с таким мужем!…  - будучи по природе честной,

а сейчас, находясь в стрессовой ситуации – и подавно, заявляю, не стесняясь, я.

-  Ну, а куда? В светлое будущее?  

-   В реальное настоящее,   - уже начинаю включаться я

в переговорный процесс по   поводу «устройства послевоенного мира».

-  Ага… ну, ладно! …зову! …А это - Хде?…

Ну, то есть, куда это я тебя счас позвал, а?

- А куда можно?   - уже заинтересовавшись существом предложения, загораюсь я.

- Ну, куда хочешь…, - вздыхает тяжко Серёжка…

Похоже, уже начинает понимать, что погорячился… с контрибуцией-то…

- Правда?   …куда захочу?

Я  уже выныриваю из-под его щеки, и слёзы высыхают моментально

Он с улыбкой качает головой:

- Правда!…а куда ты хочешь?

Я прищуриваюсь, стараясь напугать его…

Потребовать Ангкор… чо ли?

Но мне не хочется глупо играть,…слишком много нервов потрачено…

- А в Краби -  можно?

- Легко!   - великодушничает Серёжа.

- Прям счас? …можно?… утренним ферри? –

у меня уже горят глаза в предвкушении «приключения».

- Ну, прям!… - сдвигает брови Серёжка.

У меня тут же вытягивается лицо:

- Не-е-ет?   …А -  когда?

Серёжка, запускает руки мне под халат и, целуя за вырезом,

раздвигает лицом пушистый ворот и находит губами мой сосок.

Та-ааак! … - я блаженно замираю под его лаской…

Похоже, на утренний ферри на Краби мы уже не попадаем…стопудов!

Да и  -  фиг с ним!    

С тем  Краби!…в натуре…

Ещё послеобедешным ферри добраться можно…

ГЛАВА тринадцатая:

Вот теперь – точно…помирились…

Хочу в любовь,   да так, чтоб всё горело,

Под сладкий хлыст до дрожи пальцев ног.

Мни тёплый бархат кожи загорелой

И чёрной розы нежный лепесток!

…Хочу пройти с тобой поля желаний,

Где ставят всё, чтоб с шиком проиграть…

... Целуй мне кожу, где она нежней,

И там, где слаще, или солоней...

Голова моментально закружилась  от его близости…

Всё ещё,   время от времени прерывисто вздыхая от недавних слёз,

я  уже не могу противиться (да и надо ли?) его настойчивым губам.…

Мне уже НЕ интересны выводы из  результатов его экспериментов.

Лишь бы этот экспериментатор  не вздумал -  сейчас прям -   

начать собираться в поездку…

Даже -  в Ангкор!…не то что  - в Краби.

Слава Богу, он, вроде  - не собирался,…прям счас-то…

Серёжка не спеша обследовал губами то, что было доступно

за  распахнутым воротом  халата.

Потом ему стало тесно в обозначенном условиями пространстве

– халат мой, завязанный на пояс, ему явно мешал –

и  он, по-хозяйски оглаживая руками мои плечи,

сдвигает вниз пушистую ткань, помогает мне освободить  руки из рукавов

и прижимает меня ещё теснее, теперь уже наполовину  голую, к себе.

Я, само собой, -   не возражаю, хотя мне не так чтоб удобно становится сидеть.

Уже…

Подо мной  бугрится и вздрагивает рельефом  спрятанное в

пушистость и мягкость халата  такое явное желание моего естествоиспытателя.

Освободив меня от душной ткани, Серёжка  смотрит в моё зарёванное лицо,

и снова качает головой…

Вот  сколько же у него оттенков!…этого простого жеста…

Как много я сейчас вижу в его глазах.

И как же мне хочется верить в то, что всё это  - правда!

- Ларёшка, поцелуй меня?…ты никогда не целуешь меня сама.

Только дурачишься…или  - отвечаешь на мои поцелуи…

Его слова так необычны.

И взгляд такой …вопрошающий?   Чего он ищет в моих глазах?

Неужто  ему нужны мои слова? …мои признания?

Неужели я ошибалась, думая, что он просто терпит мои «нежности»

и ему в тягость мои откровения?…мои дурашливые ласки

и нарочито-грубоватые шуточки?

Господи, чем же ещё он удивит меня?

Я просто таю под его взглядом, я не нахожу слов, чтоб рассказать ему,

что он для меня – не просто любовник. И не только  -  друг.

Он для меня…

- Серёжка,   ты чего?     -  я, заглядываю ему в глаза и, по-моему,  

счас опять заплачу…от невероятной нежности  к нему.

Хорошо, хоть глаза и так - на мокром месте, едва просохли слёзы.

Можно будет списать на «общие расходы».

Вряд ли ему понравится, если  он убедится, что его простые слова

могут вызвать во мне такую реакцию.

- Серёжка, я обожаю целоваться!…ты  - не веришь? – я лукаво смотрю в его глаза,

и опускаю взгляд на его губы, - Ну, хочешь?

…испытай меня?   - я  всё ещё не могу удержаться от намёка,

сглаживая его лаской взгляда и  интонацией…

Его герой упирается мне в бок, да  и я сама, похоже, намочила уже

оба слоя пушистой ткани, разделяющей сейчас нас.

-   Серёжка!.. ты  - такой…

-   Какой? - тут же подхватывает он, не сводя взгляда с моих губ.

Но он не целует меня сам, а требовательно ждёт моей ласки,

заводя меня этим ещё больше:

- Ты…  -  я не нахожу слов, - …ты… - белый и пушистый! -  смеюсь я,

забыв в шесть секунд, что только что рыдала на его таком надёжном,

«белом и пушистом»  плече, и что вот прям счас  - собиралась

пустить слезу «от нежности»...

Я смеюсь и заглядываю в его  карие с солнечными точками глаза.

Что я надеюсь увидеть там? Ведь он только что сказал уже так много!

Неужели, я жду ещё чего-то?…

Нет…мне - достаточно…

Достаточно даже если до конца моей жизни уже не случится больше ничего хорошего.

Мне достаточно уже того, что было  и,….   - что случится сейчас…

Я уже знаю, что «сейчас»- неизбежно…

Я снова не владею собой…как и всегда, когда он рядом…

Когда рядом его  глаза…его зовущие губы…

Они приближаются ко мне…или это я?  

Я  прижимаюсь к его груди, раздвигая руками его халат и,

глядя на его губы, замираю на расстоянии одного вдоха.

Я ловлю его дыхание…столько, сколько могу вытерпеть…

совсем – недолго…

Я прикасаюсь к его губам своими,   и, нежно раздвигая их  - мягкие и горячие, -

не торопясь  провожу языком …снизу, … сверху,…

ловлю его выдох и прижимаю ртом это слабое движение  воздуха,

не давая ему вырваться наружу…

Я иду дальше,…языком  глажу его зубы, …его язык,

…чуть прикусываю,… отпускаю снова…

Я успеваю шептать в его раскрытые губы, отдавая с поцелуем всё, что имею…

Всю нежность, всю страсть, всё, что ему ещё  - может быть -  захочется взять от меня…

…ведь осталось  - совсем немного…

Осталась – вся вселенная…МОЯ  вселенная…

Если только он захочет взять её…мне она, всё одно,   -  не нужна…

Я шепчу в его губы о моей нежности, …моих мыслях, …моих страхах.

Шепчу о своём желании, которое он может утолить, но не сможет погасить.

Я шепчу о том, что принято называть одним словом,

которого я не боюсь давно и которое пугает смелого  Серёжку.

Я шепчу ему…

…Похоже, я не зря стараюсь, так как то, на чём я сижу приобретает такие параметры,

что сидеть уже не просто неудобно, а становится  просто небезопасно.

Удержаться на этой вершине можно только одним способом.

На данный момент  -  невыполнимым.  

…По «техническим причинам»:

Я всё ещё  сижу на его и своём халате и чтобы вытащить их из-под меня,

меня надо оторвать от него…

Вряд ли это по силам кому-то…кроме самого Серёжки…

Он, похоже, понимает это…то, что право решения – за ним,  

и что пора переместиться в более удобное место и принять более разумную позу.

Он почти силой отстраняется от меня и, переводя дыхание,

весело заявляет…

(не обманывая меня,   впрочем – мало того, что я сижу на каменной вершине, я ещё вижу, как блестят его глаза и слышу, как лупит его сердце):

- Так! …бегом  - в кровать! - дальше терпеть не стану!…подобные издевательства!

- Чи-во? – пытаюсь ещё порезвиться  я.

Однако он  не собирается сейчас вступать со мной

в идеологические споры о смысле жизни.

Просто встаёт и скидывает при этом меня с  колен.

Разворачивает меня спиной к себе и  - для верности – ещё и поддаёт под зад,

давая нужный импульс по направлению к двери в комнату.

Я не заставляю  просить себя дважды и вынуждать применять

более крутые меры, а быстренько шагаю туда, …куда -  послали.

Однако он не даёт мне сделать и пары шагов (ага, уже пожалел, что столкнул меня?).

Прижимает спиной к себе, заставляя остановиться.

Проводит пальцами по кончикам сосков  и, прикусывая изгиб шеи,

стягивает вниз через бёдра халат, вместе  с затянутым  намертво поясом

-  после наших упражнений  развязать его точно не удастся –

и снова подталкивает меня вперёд, заставляя шагнуть через упавшую к ногам ткань.

Наконец-то!…Я уже задохнулась в этом пушистом тепле под Серёжиными ласками.

Я оказываюсь на пороге комнаты совершенно голой, но и Серёжка не отстаёт.

Ему гораздо проще избавиться от халата,   и он наваливается

на меня, едва я успеваю коснуться прохлады простыней…

Он входит сразу, не ожидая даже, что я как-то помогу ему ответным движением,

мощно и резко, одним движением достигнув упругой преграды.

Замирает и, подняв голову, смотрит мне в глаза.

Я чувствую, что он заполнил меня всю, войдя силой,

но меня возбуждает его сила и я, стиснув зубы,

вызывающе смотрю в его близкие зрачки и выдыхаю  хриплым стоном:

- Сильнее, Серёжа! …Я хочу сильнее!

Второй толчок отдаётся во мне почти болью, но я не отвожу глаз:

- Ну же, прошу тебя! …ещё…сильнее, пожалуйста!…

Моё «пожалуйста» совпадает с такой силы ударом,

что слово переходит в стон и я, наконец, не выдерживаю и закрываю глаза.

Но тут же распахиваю снова и с вызовом смотрю на него.

Он опять замирает  и тяжело дышит, - явно не от усилий.

Пока -  не от них…

Он смотрит требовательно, ожидая моей реакции на то, что собирается сделать.

-  Ну, же? Серёжа? …чего ты ждёшь? …да, я хочу ТАК!

Я хочу, чтоб ты насиловал меня!…

Не смей меня жалеть? …ты понял?!

Он не отпускает моих глаз и, ловя  мои  просьбы,

двигается во мне с чудовищной силой,   огромным   поршнем,

упираясь каждый раз в мой стон.

Однако я вижу, что он готов в любой момент остановиться.

Его глаза не теряют внимательной трезвости, он не даёт воли своим желаниям.

Я начинаю злиться, мне хочется, чтоб он хоть раз потерял контроль над собой.

Я закрываю глаза, не давая ему шанса видеть, что он делает со мной.

И прижимаюсь к нему, подаваясь навстречу его ударам.

Они следуют непрерывно,   и я теряю контроль над своим телом.

Я уже не принадлежу себе… совсем!

- Что ты делаешь, ненормальная! - слышу я его прерывистый голос

у своего лица и невольно распахиваю глаза…

Его взгляд лихорадочно сверкает надо мной, и желваки играют

под гладкой кожей скул.

- Я насилую тебя, а ты двигаешься навстречу? …помогая мне?

- Да, Серёжа, да! …Я  - хочу!

Я хочу, чтоб ты насиловал меня!…не останавливайся!   ну, пожалуйста!..

Он уже быстро приближается к финишу, и я замираю под его тяжестью,

под  мощью его последнего толчка и мои просьбы прерываются долгим стоном…

Неудержимый поток  заливает всё пространство внутри меня.

Этого пространства  не так много из-за разбухшей вздрагивающей  плоти,  

и поток, пульсируя живой силой,   переливается за  края вагины.

Я ощущаю горячую влагу, стекающую из меня.

Она, не  вмещаясь там, выталкивается  с каждой пульсацией наружу…

Серёжа поднимает голову откуда-то из-за  моего плеча

и смотрит серьёзно и внимательно.

- Ты как? – его настойчивый взгляд пытается понять,

чего же  я сейчас заставила его сделать.

Я улыбаюсь в ответ, не размыкая зубов.

Я  всё ещё не в состоянии высказать хоть что-то словами…

Меня ещё лихорадит и он не может не чувствовать дрожи моего тела,

так как я снова прижимаюсь к нему и прячу лицо.

Серёжка целует меня лёгкими, нежными поцелуями,

едва касаясь губами лица, губ, шеи, …гладит мои бёдра,

…проводит ладонью вдоль всего тела, …трогает и слегка сжимает

ладонью кожу  раздвинутых ног, перемазанную горячей влагой,

успокаивая ласками и  словами:

- Ну, что ты, маленькая моя?   …тебе не больно? …что ты, успокойся, ну?…

…я  - не слишком…?   Ларёшка моя,…мне классно с тобой,…ты -  чудо!

…я так  чувствую тебя! …ну, как ты? …дурочка моя…?

Я,   наконец, под его нежный шёпот и тихие поцелуи прихожу 

в более-менее адекватное ситуации состояние,

и с благодарностью ворошу его мягкие волосы,

целую  его горячую, пахнущую сексом кожу,   и, смеясь, отстраняюсь от него:

-Эй, ну перестань меня уговаривать!  

Я что – так плохо выгляжу? …что меня надо спасать?

Серёжка отпускает мои плечи  и, отодвигается,   садясь у меня в ногах.

Он гладит мои ноги, проводя ладонями по коже бедра, от колена до паха:

-Ларёшка,   …тут -  кровь… Я всё же  - перестарался…

Он смотрит мне в лицо, взгляд вопросительный но – НЕ виноватый!…

И я благодарна ему за это:

- Серёжка! Вот только попробуй счас сказать

– Извини, дорогая!…что я наделал!…   – 

прибью на месте! -   счастливо улыбаюсь я.

- Хто,   -  я?   - Серёжка округляет глаза,   – а при чём тут я?   …я-то причём, …а?

Нет, ну то есть я могу оказать первую помощь пострадавшим, не вопрос!…

Но отвечать за все грехи мира, беря на себя ответственность

за частные последствия локального конфликта…

Я просто уже в голос хохочу его сосредоточенным рассуждениям, а он,

- как всегда  - удивляет меня.

Не переставая ворчать невероятно смешные глупости,

он наклоняется к «пострадавшим от  стихии районам, терпящим бедствие»

и нежно касается губами,…языком, …собирая влагу,

…смешанную с кровью,…проводя пальцами по горячим складкам,

…раздвигая и нежно расправляя спутанные мокрые завитки волос,…

…проводя щекой по бедру и целуя гладкую кожу ноги,

переходящую за ложбинкой в бугорок лобка.

Я, охнув, замираю, не успев ответить - 

вот,   - убей Бог, -  не вспомню ни в жисть, что уже почти сорвалось с языка.

Наверняка -  что-то весело-остроумное.

Какое к чертям остроумие, когда я уже плохо соображаю:

-Серёжка, …ты что вытворяешь?   …опять, …балбес ты этакий!?

-Я-я-я?   Как чего, - его недоумённое лицо выныривает у меня между ног

и выражение  настолько простодушно – удивлённое,

как будто он совершенно не понимает…

-  Как чего? … я ж сказал! – спасательные медико-профилактические  меры…

ну, процедуры…попросту говоря – зализывание ран,

полученных от неуёмной страсти  вошедшей в раж…пострадавшей.

- Негодяй! - мотаю я головой, не в силах оттолкнуть,  

отказаться от его невероятной настойчивой ласки.

- Хто?   - снова поднимает лицо Серёжка, и я вижу его лукавый взгляд…

Он уже проверяет мою реакцию на свои «спасательные» мероприятия:

- Хто -  негодяй-то?..   – не отстаёт с  уточнениями он.

- Переста-а-ань, Серёжка!   Ну, ты же меня счас опять доведешь!

Тоже мне…  - МЧС России!…

- Потерпите, больная,… -  ворчит он и снова принимается за своё,

ещё пара… «швов»… и будешь  - как новенькая!…

Ещё спасибо скажешь…потом!

- Слушай, я ведь -  «ходячая», между прочим!

Так что -  смотри! ... осторожней!…

- Так я и сам вот уже понимаю! – притворно хмурит он брови,

ненадолго останавливаясь и, опершись щекой на согнутую руку,

внимательно смотрит на меня, сосредоточенно кивая:

- Сам чувствую…ну, по себе, то есть…тоже!

Ещё парочка «процедур»  и ничто не остановит …повторного насилия!

Серёжка прищуривается  и, отпуская наконец  мои бедра,

которые он до этого крепко держал, не давая мне вывернуться

( как будто я собиралась!..),

ложиться рядом, опираясь на руку, и смотрит на меня с  нескрываемым,  

…бесстыдным?

( …Господи, да о чём это  я?…),

…наглым и весёлым  интересом.

- Чего, Серёж? – я теряюсь от его взгляда,   не зная ещё, что он задумал и

чего ждать от него на этот раз – очередной «эксперимент»?

…новые «уроки »?…весёлые и возбуждающие шуточки? …желание приласкать?

…констатация моёй  неумелости и глупости?   …чего? ...

- Ну,   чего ты,   Серё-ё-ёжка? – уже не выдерживаю я под его  пристальным взглядом…

Он  разглядывает меня  и проводит пальцем по моим губам:

- «   А ты азартен, ... Парамоша!…» - его взгляд уже ищет моего ответа,

и губы накрывают мои, не давая шанса притворному  возмущению.

- Серёжа, подожди! – моё сознание вдруг услужливо подбрасывает то,

что так нечаянно разбудили его слова.

Я закусываю губу, пытаясь остановить сама себя, но понимаю – поздно!

Я уже сказала «А».

Серёжка, кажется,   не против передышки и опять откидывается,

опираясь на согнутую руку, и сбоку смотрит на меня.

Я лежу на спине и даже на секундочку отворачиваюсь от него,

лелея в себе хрупкую надежду -  удержаться от неизбежного.

Ай! …ну его нафиг! ... Семь бед – один ответ!

Всё одно, когда-то решусь рассказать, так лучше  - раньше.

В полном соответствии со своей жизненной философией и дурацкими принципами,

я принимаю решение и, поворачиваясь лицом к спокойно-заинтересованному Серёжке, с вызовом смотрю в его любопытные глаза.

- Серёж, ты вот у нас  - естествоиспытатель, ага?

- Ларёшка, ты чо? …опять? ... мы ж уже всё выяснили, нет? – он недоумевает

всерьёз и даже хмурится.

Не иначе думает, что у меня от «насилия» в голове переклинило.

- Чего?.. а! ... нет, Серёж!   ... Я  - не про то. Я про то, что у меня

тоже …заёбы бывают…не хуже твоих…экспериментов.

- Кто б сомневался!…а чего ты, кстати,   лаешься? Как портовый грузчик?  

Не, ну это, кАне-е-еШно, Штрашно возбуШда-а-ает, - он, балуясь,

шепелявит, шутливо хмуриться и проводит рукой по моему животу,

не забывая при этом дёрнуть за волосы на лобке:

- У-у-у… -  рыжая! – констатирует  он и ласково ведёт ладонью ещё ниже,

раздвигая  пальцами мою складочку…

- Серёж! …ну, я ж  - серьёзно! – плаксиво тяну я.

Мало того, что и так  - решиться трудно, так ещё и его руки тут…

Там - то есть.

-Ты-ы-ы?   …Серьёзно?! – он склоняет голову к плечу,

демонстрируя недоверие и оценивая мои  претензии в плане серьёзности…

- О-о-оо!…серьёзное дело, значит?!…по-видимому?…ну,   - давай!        Заинтриговала…блондинка! – он убирает руку, складывая  её мне на живот,  

- всё же лучше, в плане душевного равновесия, чем то, где она было до этого.

- Чего у тебя опять случилось-то? – подталкивает меня Серёжка, - давай…выкладывай!

Я хмурю брови,   пытаясь как-то начать.

Он терпеливо ждёт, с интересом наблюдая за процессом

внутренней борьбы по моему лицу.

Видимо, уверен, что никуда я не денусь,…всё одно  - расскажу, так чего торопить?

Ага!… Вот бы всегда такой терпеливый был.

Я опять вздыхаю и …ну, вот   - не знаю я! ... как начать!

Блять! …Кретинка!

Прежде чем орать – стоИ!   - Я хочу сказать! -  надо было придумать…

КАК сказать-то!?

Вижу, что Серёжка ждёт и осознаю, что «дипломатия» - не мой конёк.

Помучившись у «края трапа», как всегда принимаю очень мудрое решение…

В омут – головой…лбом  - об стену…и это ещё, ... как его…

Ага! … в тихом омуте – черти…

Нет,… это, пожалуй  - не оттуда.

Ну, то есть  -  «оттуда», но -  не надо…счас.

- Серёж?   А тебе сны снятся? – начинаю я прям с «начала»… с самого.

У Серёжки расширяются глаза.

Он явно не ожидал такого прозаического вопроса.

- Ну-у-у,…а чо?   …эротические? – он задаёт наводящий вопрос и

недоумённо смотрит на меня, чего это я такое счас пытаюсь выспросить.

Явно подозревает подвох.

Привык уже, что у меня стандартных-то  вопросов -  редко случается.

- Ага!…эротические! …снятся? – радуюсь я, что так удачно

тема развернулась куда надо…ну, мож  и  - не надо, ... но - хочется…

Блять! ... сквозь землю провалиться хочется, это - да! ... но раз уж -  решила…

- Серёж, я вот вчера маНенько не в себе была, …помнишь?

- Дык,…  помню ж!   - уже настораживается Серёжка, -  И чо?

- Ну, вот я нервничала там, …плохо спала.    …Сны мне всякие снились…

- Эротические? – повторяет свой вопрос Серёжка.

- Ага!… – у меня нет сил больше маяться,…счас  - выдам,   …всё как есть!

И как? Есть?…Ох, грехи мои тяжкие!

- В общем, Серёж, вот ты  такой!…  - я съезжаю с темы и

зависаю взглядом на его губах.

- Э-эээ, …эй!   Дорога-ая! - Серёжка слегка щелкает пальцами перед моим лицом… –

Эй! …Ларёшка?   Ты  того…не отвлекайся, ОК?…о чём речь-то,   …любимая? –

ехидно- ласковым голосом, явно  стебётся Серёжка…

Ага!…нелегко бывает …сказать-то…простую вещь…

Мог бы и -  посочувствовать!..

Не так давно «либретто» сочинял…

Кое-как  - родил-то.

- Серёж!   Я вчерась…проснулась ночью, …мне чо-то такое… снилось…,

- опять начинаю с «начала», тяжко вздохнув…

- Эротическое? – уже явно издевается тот,

ехидно повторяя вопрос в третий раз, -

- расскажешь, ага ж?

- Ага ж!   – злость помогает мне решиться.

- Вот именно, … - эротическое!

Ты,   - гад такой! -  голяком спишь, а я,   между прочим  -

девушка  чувствительная…ранимая душа…то да сё…

-дЫк - душа? …чо ли?   Или всё же?   - «то да сё»? – уточняет, насмехаясь,   Серёжка.

Блять!   …Вот же -  гад!… самую суть ухватил!

- И душа, Серёженька!   …и – душа,   и  - тело… тоже.

Я ж и не скрываю, что ты для меня как эта…мулета!…

Хто? –  Серёжка всё же «вылетает из седла» от нестандартности изгибов …

моих извилистых мыслей…

- Ну, мулета…   быка – дразнить! – поясняю я, преданно  заглядывая в глаза.

У Серёжки -  не просто недоумение.   Он сосредоточенно хмурится.

Видимо, прикидывая, что конкретно из событий последних дней

могло повлиять…до такой степени… на  мою хрупкую «девичью»  психику.

- Серёж, прекрати, а?   - не выдерживаю я.

– Чиво?   - он, кажется   - искренне, не придуряясь, не может въехать в ситуацию

-  ОК!   давай -  проще!   -  я сама уже не знаю, куда меня несёт.

- Давай!   - с готовностью протягивает мне руку помощи Серёжка.

- Ты проснулась ночью.   …Так?   Тебе чего-то там приснилось, так?  

… Слушай, а чего приснилось? – плотоядно улыбается он…, - расскажешь?

…ну, мне ж -  интересно!  

Я - никому не скажу! Честное слово! -

Серёжка  с готовностью прикладывает  руку к сердцу…

Тока -  не к своему, …гад!  

Мне ладонь на грудь пристраивает.

Твою мать!   Ну,   вот чо он делает, а?

Я  же и так…не сильно-то… в здравом уме…

А он ещё и за сосок подёргал…

Интересно ему, чего мне приснилось!

Тебе гораздо интересней будет узнать,   чего я наяву делала! –

- опять же про себя страдаю я.

Вторая часть «Марлезонского  балета»…ей-богу!

Тока теперь ролями поменялись.

Ай, всё! И  вот чего я мнусь? Не прибьёт же…наверное…

Так! …отлично! ... начали…

- Так тебе рассказать? – бросаюсь я в атаку…

- Спра-а-ашиваешь! -   канеШнА! – лыбится тот,

не убирая руки и ехидно прищуриваясь.

Видать, прикидывает –  счас мне между ног залезть

или подождать…развития сюжета…

- Рассказаваю!… Я проснулась от того,   что мне приснилось…, -

я торможу всего на секунду…

- Ну-ну,…чего?   …что ты  - размахивая мулетой, за быком насаешься?

Голая?   -  с надеждой  уточняет Серёжка, - или что бык?…того…?

- Чи-во?   …Того? -   у меня  аж глаза округляются,

а Серёжка явно наслаждается ситуацией

и тут же запускает руку мне между ног.

Ага!…не дождался…развития.

Или, может, решил, что не помешает…по сюжету-то?

Я, не думая, на автопилоте, со всей дури так трескаю его по руке, что он аж ойкает:

- Ты чо? …Сбесилась?   ... вот -  и не буду больше помогать!…рассказывать,…

и целовать -  не стану, …и  - не приставай больше!…

Он демонстративно отворачивается от меня, а я   - как дура,

хлопаю глазами, не зная, чего делать…

Ну, чего он, а? ... всё  шуточки дурацкие!

И так – хреново, не соберусь  как решиться, …сказать.

Так  - он ещё!   … придуряется!

Я уже собираюсь тронуть его за плечо…

- Можешь не подлизываться! - заявляет он, и я отдёргиваю руку.

- Теперь пока не расскажешь … в подробностях! – даже -  не подходи!…злыдня!

Я зажмуриваюсь и говорю быстро, не выбирая слов, лишь бы поскорей отмучиться:

- ОК… ты сам хотел, ... потом -  не жалей!

Он тут же поворачивается, забыв про своё намерение «проучить меня»

и  смотрит мне в лицо,   весело и нагло улыбаясь:

-Ну-ну!…

Ёпрст!   Лучше  уж  - не поворачивался бы!…

Но я уже не остановлюсь! …дулю!    …хватит мяться!   Получи!

- Я не знаю, что мне приснилось… - начинаю я, глубоко вдохнув…

-  Ну-у-уу! …так -  не честно, - обиженно  тянет Серёжка,

всем видом демонстрируя разочарование.

- …но я проснулась от дикого желания! – уже не торможу я,

решив покончить одним махом.

Он оживляется и садится, подогнув ноги, подпирает ладошкой щеку,

в общем, всем видом показывая, что публика  - просит…

( ага! ... барыня легли и – просЮт!).

- Я просто… вся -  намокла,… по-моему, ещё -  во сне, …так мне хотелось.

- Чего?   ... чего хотелось-то? …Ларёшка? -  плотоядно улыбается этот гад,

не сводя своих наглых глаз с меня.

- тебя,    Серёжка,   теб-я-яя!… - уже злясь и от этого теряя тормоза, с вызовом,

издевательски-ехидно-противным голоском  откликаюсь я.

- В общем,   я хотела тебя разбудить!

- И чо?..   Чего не разбудила?   …зря-яяяя,   - качает головой он, -

чо ли -  испугалась?-

сочуственным тоном не то стебётся, не то сожалеет он.

-  Ага ж, милый! -  ещё больше завожусь я, - ты ж не раз предупреждал,

что будить тебя – небезопасно!

Всё одно,…- чо  мулетой перед быком размахивать!

- Ты, это…Ларёшка!   ... ты -  не отвлекайся…на корриду-то!

... Чо-то у тебя какие-то фантазии нездоровые  …с быками-то, нет?

Я  замахиваюсь, но он -  начеку:

-Стоп! …  «а у вас  - молоко убежало... »

-Чо?    - не сразу соображаю я.

- Ничо!   …Не отвлекайся, говорю…фантазёрка!…

чо там …с быками-то?

С быками-то?   …интересуюсь вот,   … нормально?   -

он ещё и бровкой ведёт ехидно так.

Но я стараюсь не обращать внимания… треснуть, всё одно  - не удастся

– на чеку этот «тореадор»,   -

а просто психовать – чо  толку.

- Я хотела тебя разбудить, …даже -  попыталась…

- Ага!…попыталась?   Ну, я тебе скажу, кто сильно хочет – тот… - начинает этот философ.

- Ага! ... знаю, - не дослушав, торопясь поведать уже всё разом, перебиваю я.

- Вот я сильно и хотела! … а ты -  спал!

... крепко…как будто -  «на посту»! ... вот!

Я так радуюсь найденной аллегории, что даже понемного начинаю включаться в игру.

-Как это? – он всё же не может скрыть настоящего, не «театрального», удивления.

-А  - вот так! ... с ружьём наизготовку, -   ехидно прищуриваюсь я, -

… ну, то есть - в полной боевой готовности!

... Моими усилиями, правда! - мстительно добавляю я.

-А-а-а-а!   ... это то, о чём я подумал счас? – заинтересованно наклоняет голову 

и смотрит на меня исподлобья Серёжка.

- То! …то самое! -  я уже не стесняюсь, стараясь не думать о «финале» рассказа

и всех возможных вариантах реакции «потерпевшего».

Однако, пока он вроде не злиться?

Хотя ведь отдаёт себе отчёт, что ни шиша не помнит,

а, следовательно, уже мог бы предположить дальнейшую …канву рассказа.

- В общем,   я, по правде говоря,   счас тебе точно не скажу, сильно ли мне хотелось…

-  Как это? – прерывает меня Серёжка, не давая договорить, -

то – сильно, то  - не сильно …Путаешься в показаниях! …дорогая!

- Не перебивай, ёпрст!!! …Дорогой! – уже наглею от собственной смелости я.

-  Я хотела сказать, что не знаю, сильно мне хотелось тебя разбудить или нет.

А вот тебя! мне хотелось – очень сильно.

И, учитывая …степень твоего «согласия», …я и  - того…

- Чего?    - Не выдерживает паузы Серёжка.

- В общем, ты -  спал…, - я наклоняю голову, призывая его продолжить…версию…

- А ты? – он уже начинает понимать, …похоже.

- А я  - нет! – победно заканчиваю я, считая, что дело – сделано, «вопрос отвечен».

- Вау!   …И чо? – не отстаёт он, явно не соглашаясь, что это – финал.

- Вот тебе  рассказывать, дорогой  – одно удовольствие! – окончательно

наглею я от страху, -

- Сам всё  за меня придумаешь! …чо было, и чо -  не было!

-Так было?   …Или  - НЕ было? - возмущённо орёт Серёжка.

- Было, мать твою!   - ору я в ответ.  

- А чо?   - тут же успокаивается он.

- А то… забралась на тебя… ну,   и …

- Выебла? – с надеждой в голосе, не сводит с меня глаз этот наглец.

- Ага! -  с ехидной готовностью поддерживаю такое мило-содержательное общение я.  

- Два раза! – добавляю победным аккордом…

И ещё  - для убедительности -  машу перед его носом «козой»…

- Во, бл-я-я, даёт!.. -   у Серёжки горят глаза.

А  у меня -  …наворачиваются слёзы:

- Гад,   ты, Серёжка! Какой же  ты  -  гад! – Мне так плохо, а ты…

- Нихуя себе!…, - опять, не стесняясь, заявляет тот…-

Меня же выебли,   и я же  - гад!?

То чо?   …Я ещё за моральный ущерб взыщу…не то, что!…

- Серёж, ну чего ты, а? – Мне так неловко, …я не знаю - чо мне сказать…

Обиделся, да? – я горестно вздыхаю, теряя только что обретённое

( от наглости) в споре безбашенно-наглое веселье…

Серёжка досадливо качает головой:

–  Вот, ведь…повсю жизнь так!   Всё самое интересное -  пропустил!

Аж  с досады ладошкой хлопает по ноге…ага!. .. опять –  по  моей!

Ай! – я потираю место, на котором остался красный след его пятерни

и  недоверчиво смотрю на него:

- Это ты чего? …не злишься?

- Я-то? …Это я  - не злюсь?.. Ещё как злюсь!   Пропустить такое!!

Ну, -  попала ты! …Я тебе такого – в жисть  не прощу!

Если только расскажешь…поподробней? - обещаю смягчить   наказание, -

прищуривается он.

- Серёж, ну ты чего? …как я должна рассказать, сам-то подумай?! – уже немного

осмелев, заявляю я.

- Как было! …всё!…можно – с художественными преувеличениями.

Ты ж у нас эта…как её? Эммануэль Арсан?… - мастер художественного слова.

- Ах, та-а-ак! … с преувеличениями? … ну – держись! –  я смеюсь,

уже совсем легко и искренне.

Слава богу, он  - и не думает злиться!

А рассказать!?   Да ещё и  - с преувеличениями?…худо-о-ожественными!?

- Ну, хорошо, милый, учти... ты  - сам хотел!…

ГЛАВА …

прощальная,

но не последняя… даже в этом Романе.

На него я смотрю и понимаю - пропадаю я…

Ничего о нем не зная, пропадаю я…

За него все отдам и потеряю, пропадаю я …

Без него судьба другая - не моя …

Наши дни на ПиПи кончились внезапно….

Как-то слишком… внезапно.

Но я постараюсь  рассказать о том дне…и той ночи…

Как смогу.

Утро было вполне обычным…

И даже  - привычным.

Если можно назвать привычкой то, что не надоедало ни ему, ни мне…

Я счастливо жмурилась после очередной любви и даже похахатывала, думая,

что вот всю жизнь прожила и не знала даже, что люблю секс по утрам…

То есть, совсем наоборот…

Ну, то есть, с точностью - до наоборот.

Я терпеть не могла, когда меня пытались взять по утрам!

Но это же был не Он! …не Серёжа!

Это простая мысль доставила мне столько радости от вновь осознанного счастья,

что судьба всё же подарила мне этот шанс.

Узнать что-то, чего я не знала раньше…

День прошёл похожим на все предыдущие.

Обожаю отдыхать не спеша.

Когда один день начинает походить на другой…

Когда все дни сливаются в одно тягучее и безвременное пространство.

Когда ты не помнишь точно, какой сегодня день недели и какое число.

А время определяешь не по часам или,

то и дело,   посматривая на экран мобильника, а просто…

По солнцу…

На глаз, то есть.

Мы гуляли целый день по пляжам, купаясь то там, то  тут …

И Серёжка как всегда пытался «совратить» меня,

а я иногда даже притворялась,

что сержусь за это …ну, пусть почувствует себя «завоевателем»!

Однако же, я никогда не могла притворяться долго.

Стоило ему по-хозяйски залезть мне между ног,

как всякое притворство становилось просто смешным.

Я хотела его практически всегда и в любом месте.

Это было и глупо, и странно.

Хотя, что может быть глупого в том, что  ты, наконец-то, встретила того,

кто близок тебе просто во всём.

Всё же, не стоит сбрасывать со счетов и той мысли,

что секс рождается в голове, а не в штанах.

В общем, день прошёл незаметно.

Вернувшись под вечер, переодевшись

(процесс, как обычно, немного затянулся),

мы пошли «в город»…

Гуляли, болтали, Серёжка говорил непрерывно, так,

что у меня не было шанса  иной раз вклиниться в поток его красноречия.

Единственный беспроигрышный способ заставить его замолчать,

это закрыть ему рот своим.

Но тут не всегда были подходящими внешние условия.

Поэтому, в тот вечер мне пришлось поучаствовать в диспуте на тему,

предложенную Эйнштейном: «Поиск истины важнее, чем обладание истиной... »,

выслушать мнение  о парадоксе Рассела и теории множеств,

применительно к межличностным отношениям,

узнать о существовании логико-вероятностного исчисления в дискретной математике…

В общем, вечер прошёл не зря!

Однако Серёжка замолкал чаще обычного, что я  приписывала

думам о ковариантных тензорах пространственно-временных искривлений

и о гармонии мира в целом, вопреки любви  к поэзии Высоцкого…

Я смеялась от счастья, глядя на него и думая всякие глупости,

от которых нередко краснела.

Он почти всегда понимал эти мои мысли.

По крайней мере, чувствовал,

когда они примут подобный оборот, и хитро,

и притворно осуждающе, качал головой.

Вернулись мы в отель уже поздно. Ближе к полуночи…

Сначала, наконец-то, встретили

(или проводили? …чего там с ним полагается делать?)

закат на том самом вью пойнте,   откуда открывается вид

на обе стороны от Большого ПиПи.

Мы шли туда долго.

Болтая и смеясь, не имея никакой цели.

И поэтому пришли, как-то, незаметно.

А уходить уже не хотелось…

Сидя на тёплых камнях, громадными плоскими боками теснящихся на вершине,

мы продолжали что-то обсуждать и доказывать друг другу,

перебивая и поминутно говоря,

- сорри!…  ну, давай, теперь -  ты … да слушаю я!   ... ну, говори!

В конце-концов,   когда уже небо из алого стало серым,

придя к компромиссу по многим вопросам и решив,

что «нет такой глупости, в которую бы не поверил интеллигентный человек…» (с)

мы решили, что пора бы и вниз,

а то, как бы,   ноги не переломать, спускаясь.

Но дорожка оказалась приятно подсвеченной,

как-то ненавязчиво и мило ведущей под горку,

к безумству ночных разгуляев, в шум и дым прибрежных кафе,

в угар и хохот молодых дайверов и просто бездельников со всего света.

Тут и там зажигались огни, народ потянулся к вечерней трапезе.

У некоторых завтра   тяжёлые сайты, у других  - сегодня не закончится,

плавно переползая в следующий день, стирая грань между прошлым и будущим…

Мы тоже не спешили…

Пройдя через весь посёлок,

дойдя до нашего пляжа, куда выходила  арка ресторана отеля,

решили попить чего-нибудь холодного.

Потом захотелось есть…

В общем,   как-то долго засиделись у кромки воды, за одним из столиков,

которые накрывались каждый вечер прямо на песке, так,

что был виден до самой темноты ПиПиЛей,

громадой вырастающий на линии горизонта...

Если дождаться прилива, то можно даже дотянуться ногой,

не вставая со стула, до волны, с мерным шумом

накатывающей с той стороны Земли.

Наконец, устали все.

И персонал уже начал недвусмысленно греметь посудой…

Да…, пора и нам…

Мы неторопливо шли по извилистым дорожкам отеля,  

к нашему почти что  «дому»…

Всё же мы провели здесь …да, уже больше недели!

Звенели цикады, шумело невидимое в темноте море…

Я совсем расслабилась и даже перестала замечать,

что Серёжа всё чаще замолкает, глядя на меня искоса…

Когда мы дошли до домика …

Он стоял крайним   в ряду таких же,   и около него  было совсем темно.

То есть,   было бы темно, если бы мешал какой-то свет.

А так,   было просто   … «тихо», вот!

Когда мы поднялись на крыльцо,

Сергей поймал меня и  обнял, не открывая двери.

Я радостно потянулась к нему.

Поцелуй, как всегда, оглушил меня.

Я отдала бы запросто чего-нибудь ценное из того, что у меня ещё осталось,

за то, чтоб умереть вот так, не чувствуя земли под ногами.

А сегодня его поцелуй был каким-то особенно терпким.  

Я затрепетала настолько быстро, что даже удивилась сама.

Он ещё не закончил с поцелуем, а я уже дрожала, как струна под его рукой.

Но он  повёл себя как-то странно…

Он не залез мне под одежду, а целовал долго и со вкусом,

так что я готова была уже сама попросить его.

Он отстранил своё лицо и внимательно посмотрел мне в глаза.

У меня упало сердце…

Мне кажется, я поняла:

- Серёжа? ...

- Да, родная  … прости!   …я не мог сказать раньше.

Боже, чего ж я не умерла, как хотела, перед этим…

ведь пару минут назад собиралась!

- Я хотел сказать утром  …но, не смог сдержаться,   …это было бы нечестно…

Я же помню, что ты обычно «кидаешься под поезд с открытым забралом», да?

- Когда, Серёжа?

- Ещё нескоро,   моя хорошая  …завтра  …к обеду мне надо быть в Краби…

вылет -  оттуда… вечером…

Он замолчал.

Значит, утренним ферри…

Мне было так больно!

Но я не могла!   …нет, не так…

Я -  не хотела!   …чтобы было больно ему:

- ОК, чего ты, в самом деле? …дела? …да?

- Да, я не могу откладывать дальше…

Я покивала и уткнулась носом ему в вырез рубашки,

где так уже знакомо и так здорово пахло.

Я должна придти в себя быстро!

Чёрт!..   ну  ты же знала! …ты же знала, что так будет! …ну так что теперь?

Я подышала открытым ртом, стараясь унять сердце…

У меня почти получилось:

- Слушай, ты откроешь дверь?   Или мы так и будем стоять до утра?

Серёжка полез в карман, доставая ключ,

и у меня получилось отвернуться от него, встав за его спиной…

Это был всего миг, но его почти хватило…

Когда в номере включился свет, я уже вполне спокойно

и открыто смотрела на него.

Мне кажется, он даже немного обиделся.

Вот ещё!…

Это мне так хочется думать, видимо!

- Серёж, давай в душ?   …Или я -  первая?

- Как скажешь…

Я зашла в ванную, снимая с себя мокрые от душной ночи одёжки,

и включила прохладную воду.

Просто постою – и всё…

Он уже знает, что я  должна остыть под струями воды, зайдя с улицы.

И  он даже уже совсем перестал возмущаться, как делал поначалу,

что я иду в душ перед тем, как лечь с ним.

Спасибо ему и за это тоже…

Вода текла по лицу,   и мне становилось легче от того,

что можно было не смахивать слёзы…

А их удержать я всё же не смогла.

Ну да,   … ведь сейчас он -  не видит…

А у меня есть несколько минут, чтоб понять многое.

Если даже и  не всё…

Всё, что я ещё не успела понять за эти дни.

Когда я вышла из душа, я уже была опять сама собой.

Я буду рулить до конца!

И он это (уже) знает.

И я не просто буду притворяться, нет!

Я не позволю БЫТЬ себе несчастной ни одной минуты рядом с ним.

А у меня  их ещё  так много! ... и так предательски мало!…

- Серёжка,   твоя очередь, иди.

Он ушёл в душ, а я села на балконе и глядя на привычный уже пейзаж,

совсем ни о чём не думала.

Вот просто – ни о чём!…

Разве что о том, что он сейчас вернётся…

И снова будет так, как было все эти дни.

И я счастливо улыбнулась сама себе.

Просто так, пока никто не видит…

Серёжа вышел на балкон и присев на тот же шезлонг,

где расположилась, полулёжа,   я, ласково провёл рукой по моей руке…

Я повернулась к нему всем телом, потянулась и замерла…

Он не сделал движения навстречу.

- Я тебя ждала! …а ты, что ли  -  передумал?   …не обнимешь меня? – я не скрывала разочарования и неверия в подобный расклад.

- Ну, уж, скажешь!   …я  - передумал?!   - Серёжка притворно нахмурил брови, -

ну да,   …я  - передумал, …пока.

Он снова погладил мою руку и внимательно, ... настороженно?   заглянул в глаза:

- Я хочу попросить тебя…

Я хотел попросить всё время, но так и не нашёл его…

Время, в смысле… Ты не споёшь мне?

- Ох, ну ты даёшь!   Помереть от тебя можно! -  я, обалдев от неожиданности,

даже сразу и не нашлась что сказать -

- …Нашёл время, Серёжа!

Ты хочешь разорвать мне душу на кусочки?    

Чтобы она уже никому не понадобилась?

-  Да, я хочу!   И хочу  забрать самый большой кусок себе...

Чтобы у тебя был повод ждать меня.

Сказано так, как зачитан приговор:

«…решение окончательное и обжалованью не подлежит…»

- Ох, ёпрст!…Серёжка, ты так иной раз формулируешь, что у меня дух захватывает!

- Ну, ладно, - тут же сдаюсь – не успев и поспорить…

(с ним?! …да ла-а-адно!), – соглашаюсь я.

- И чо же тебе спеть?    …жалостливую?

Я ещё не знаю, правда, ... смогу ли я …петь-то…тем более – «жалостливую»…

Но чо  ж, …сразу, чо ли? …сдаваться-то?   …Ну, уж -  нафиг!

- Спой сначала то, что давно обещала…

Серёжка не играет и не дурачится.

Он просит всерьёз.

Я уже понимаю, что отшутиться  - не выйдет…

Ну, что ж…на всё воля божья.

Этот вечер, видимо, будет сложнее, чем я думала поначалу...

- Но ты же не любишь акапелло? – всё ещё не решаюсь «отодрать бинты» я.

- Ну так, у меня же нет «рояля в кустах», -  Серёжка, чувствуя

двусмысленность фразы, слегка тормозит:

-    Ну, то есть, больше  - нет…

- Ну и на том спасибо, милый!   - не могу удержаться  я, -

Ладно, я не буду ломаться!   …но если будет смешно, ты меня останови, ладно?

- Ладно…

- И отвернись, пожалуйста…

- ОК…

Он пересел на соседний шезлонг и стал смотреть на то же море, что и я…

- «Когда весна придёт -  не знаю…»

Мелодия была такая знакомая и такая чужая этому месту…

Но  такая  родная мне! …и, по-моему -  ему.

Он не остановил меня, дослушав всю песню до конца.

Я пела совсем тихо… совсем не так, как обычно.

Хотя и обычно, эта песня не вызывала желания  звука.

Серёжа молчал.

Я тоже не хотела ничего говорить.

- Ларёшка! – тихонько позвал он, -  …ты - очень хорошая …и я счастлив, что узнал тебя…

Моё сердце ухнуло в пропасть  и разорвалось на мелкие куски.

И стало совсем не больно…

Вот совсем!

Уже нечему было болеть.

Уже всё  разбилось…

Разве не за этими словами я жила столько лет?

Разве не за ними я летела на двух самолётах через пол Земного шара?

Он говорил мне много раз за эти дни, как ему хорошо со мной,

как он хочет меня и даже, что любит…

Но ТАК сказал впервые…

Всё, стоп!…

Меланхолии только не хватало!…А, чёрт!

Ладно! … раз  - так, так и пусть!

По-моему,   и  -  правда! … уже  - нечему болеть!

- Хочешь, спою ещё? – я кидаюсь на шипы, не  желая думать, что же дальше…

- Да…

А он, - надо же! -  кажется, не понимает…что со мной?  

Ну, так-то лучше…пусть не понимает:

- ОК!   Ну, тогда – «коронка»! …

Я вдыхаю поглубже и театральным голосом, войдя в раж, объявляю:

- Вы-ы-ыступа-ает!   …

А почему бы и нет?! …Времени ещё – вагон!   …до утра, в смысле.

А должен же он был когда-то это услышать?

И я запела так, как не пела уже очень  давно:

- «А напоследок я скажу…»

Я услышала впервые этот «жестокий романс» сто лет назад…

С тех пор мне стало казаться, что это я его придумала…

Я пела его раньше часто. Даже слишком.

Видимо, то, к чему прикасался он в моей душе,

с такой силой вибрировало в моём голосе и выплёскивалось наружу,

что это не могло не задеть всех, в пределах досягаемости «ударной волны».

Именно поэтому, видимо, все замолкали вокруг,

и я пела этот романс в тишине такой,

что было слышно, как стучит сердце вместо метронома.

Я пела его иногда просто «из любви к искусству».

Или -  когда просили.

Иногда -  «на бис».

Иногда  - сама себе, сидя у воды где-то за тысячи километров и лет отсюда…

Но я ни разу не пела его «по правде»! По ТАКОЙ СИЛЕ правды!

И вот -  этот шанс у меня появился…

… да лучше бы его не было,   этого шанса!

Нет, не правду сказала!

Я не отдала бы этот шанс  ни за какие сокровища мира!

Ни за что! …никогда!   ... никому!…

Только вот -  одному человеку…

Тому, который сидел рядом и широко открытыми глазами

заворожено смотрел  мне в  лицо.

А  я ведь   просила отвернуться!

Ну и пусть!…

Кажется, я  пугаю его… Чёрт!

Плевать!!! Он тоже   - не ребёнок!

Он, как и я, не умрёт здесь на этом балконе от «чувств*c».

Так  - не бывает!

Так бывает только в дебильных романах!

Или должен кто-то помочь,   …умереть, …как ей… ну, ТОЙ Ларисе.

Из того «жестокого романса»:

-«Работу малую висок ещё вершит,   но – пали руки…

И стайкою, наискосок, уходят запахи и звуки…»

Слёзы просто текли по щекам.

Я не вытирала их, они  не мешали мне петь:

-« …А напоследок я скажу, прощай, любить не обязуйся!

С  ума схожу, иль восхожу  к высокой степени безумства…. »

Когда замер, истончившись,   последний звук, стало так страшно!

ТАК тихо!

Похоже,   не только -  мне…

Серёжа подхватил меня на руки и, прижав к себе, отнёс в постель.

Он лёг рядом и стал целовать моё лицо, …и руки, …и волосы, …и плечи.

Он был не просто  нежён…

Он был   пронзителен!

Я застонала, выгнув спину и закинув руки за голову, куда-то туда, где была опора.

Он не остановился и не спросил как всегда:

-Что, Ларёша?…

Он, видимо, решил не щадить меня…

Он всё правильно решил!

Так он не любил  меня ещё  ни разу!…

За эти дни была и страсть, было и дурачество.

Были   радость и веселье.

Была необыкновенная нежность, была и грусть.

Но то, что он делал со мной сейчас, я не смогу описать словами…

Каждое его прикосновение к моей коже, каждый поцелуй

раздирали в кровь оголённые нервы…

Я просто сходила с ума!

Но я не согласилась бы отдать ни мгновения этой пытки!

Когда он вошёл в меня, я уже мало что соображала,

но задрожала так, что сама напугалась…

Он, молчавший всё это время, вдруг зашептал мне горячими губами,

что никогда не позволит мне больше спеть ТАК!

- Никогда! …Ты веришь мне?   …Хорошая моя?   …Ты  - веришь?

- Да! да! да!   …я верю ТОЛЬКО тебе!  

- Я люблю тебя!...................................

Мир взорвался!

Огромные куски вселенной разлетелись в прах!

Смогут ли они найти друг друга, чтобы хотя бы создать видимость порядка?!

Он не вышел из меня…

Нежно гладя меня руками и лаская внутри,

он тихонько двигался и что-то шептал…

-Что?   …Серёжа, что ты?   Ты  - мне?

- Лапушка моя, …хорошая, …милая, …Ларёшечка…

Он ласкал меня словами и собой…

Я приходила в себя  медленно, но уже через пару минут его тихие слова

и медленные  движения стали уносить меня вдаль …

И я снова видела его глаза, и была благодарна ему за то, что он такой…

- Серёжа…

- Чщ-ш-ш-ш, …тихо-тихо-тихо …не надо! … я знаю!…

Он всё сделала правильно!

Как всегда!

И  - как всё…

Если бы он не дал мне почувствовать всю боль любви и выплеснуть это,

я бы могла, я думаю,   выдержать эту игру.

Я бы, наверняка, выдержала до конца и, с вымученной улыбкой, встретила расставание.

Только кому бы нужно было моё «мужество»?

…Ха!    Какое же это   мужество?

Притворяться, что тебе не больно и упустить последний шанс быть счастливой!

Пережив такой накал страсти, дойдя до черты безумия и вернувшись из-за грани,

я смогла, пусть, не понять умом, но ощутить всей кожей, горящей под его поцелуями,

что кроме вселенского горя и самоистязания есть в нём, в этом мире, то счастье,

которое может помирить  со всей его несправедливостью!

Серёжа, ты опять оказался мудрее меня!

Ты не дал мне притворяться!…Какой ты  ...

- Серёжа! …, - опять позвала я…

Он поднял голову и ласково посмотрел мне в лицо:

- Ты вернулась?

- Да! …

-Я знал, что ты справишься  …ты ведь  -  совсем большая девочка!

…да и ФизТех – не пропьёшь!

И он подмигнул мне…

-  Господи, ну откуда ты такой, а? … Серёжка?   Ты  - инопланетянин?

…Ну, скажи?    …Не сознаешься? ... Ла-а-адно, я буду тебя мучить, пока не скажешь,

откуда свалился на мою голову?!…

Он захохотал и звонко шлёпнул меня по заднице:

- Водички принести? …лежебока! …с тобой от засухи помрёшь!…

- Чи-во? ... Ах ты, негодяй! ... Это я то «засуха»?

Я схватила его руку, хотя он уже почти сел на краю кровати и

притянула её себе между ног.

-Ларёшка, отстань! …дай мне отдых! …я, между прочим, -  не мальчик!…

Я захихикала над его словами, ведь  в темноте комнаты я, однако, чётко видела,

как упрямо не желает сдаваться его герой.

Серёжка, всё же, дотянулся, не вставая с кровати, до холодильника,

и взяв бутылку воды, стал жадно пить…

А я пристроилась к нему головой на колени и ласково стала водить языком по тому,

что он всё-таки приучил меня называть этим смешным словом!

Оторвавшись от бутылки, он, делая вид, что не замечает моего озорства,

нагнул её так, что вода вот-вот потечёт на меня…

Ага! …я открыла рот, намереваясь попить, а он нарочно разлил воду так,

что я только зафыркала, как кошка,

которая слишком резко сунула мордочку в миску с молоком:

-Ах, ты!!!   …холодная же!   …сдурел?!..

Я не удержалась на краю кровати, замотав головой, и свалилась на пол:

- Твою мать! ...

- Нет, ну ты хулига-а-анка!…, - тут же подхватил он, -  чего ругаешься-то, а?

- А чего ты не удержал? – заворчала я, потирая локоть, - …блять!

- Так, кто ж знал? … что ты такая? …склизкая?

- Ах, так!…

- Всё-всё-всё!   Был неправ! … признаю свою вину!    …исправлюсь! …иди сюда, -

он подал мне руку и, когда я взялась за неё, так потянул на себя, что я,

опять не удержавшись, грохнулась прямо  на него…

Я пискнула от неожиданности, а он опять заворчал, придуряясь:

- Ничего себе -  киска!…слонёнок, по-моему,   и то -  легче…

Не успела я в очередной раз возмутиться, как стало не до слов и шуточек.

Он быстро оказался у меня между ног и, довольно урча, как голодный тигр,

так взялся за меня, что я, сжав руками одеяло, итак скомканное в бог знает что,

застонала и перестала сопротивляться его рукам и языку…

Он не остановился, пока подо мной не образовалось небольшое болотце.

В нём вполне можно было разводить не только головастиков,

но и что-то не из земноводных.

Когда я кончила в очередной раз, он, не давая мне опомниться,

вошёл в меня так нежно и гладко, как мог только он.

Он почти не касался меня, держа на локтях всю свою страсть,

любя меня  на расстоянии, и только движения его,

тягучие и сильные, отдавались во мне мягкими волнами блаженства.

Когда я застонала вновь,   он, наконец, накрыв меня своим телом,

зарычал как огромный и сильный зверь,  

и с такой силой  и мощью стал входить в меня вновь и вновь,

как будто это был последний шанс остаться живым,

умерев не понарошку,   но всерьёз, …хоть и  не надолго…

Спали мы в эту ночь?  

Да …

Наверное…

То есть, я не помню…

Я просыпалась от его ласк и засыпала от новой усталости…

Я будила его, жестоко и изощрённо лаская его усталое тело,

и отпускала его ненадолго, чтобы провалиться в небытиё самой

для небольшой передышки…

Кажется, мы оба сошли с ума…

ГЛАВА,

похоже, точно  -  НЕ последняя.

«Давайте негромко,

Давайте вполголоса,

Давайте простимся легко... »

Обыкновенное чудо…

Утро,   однако,   не задержалось где-то за морем.

Как только его розовые лучи отразились от скал,

видных с кровати  в неприкрытые шторами  окна,

я проснулась, как всегда, в одно и то же время.

Серёжа ещё спал, тяжело дыша во сне…

Я смотрела на него с нежностью, боясь пошевелиться.

Хотелось дать ему поспать ещё немного…

Мне нестерпимо хотелось пить, но я готова засохнуть на корню,

если мне разрешат до самого конца смотреть, как  спит он.

Он задышал по-другому, и я испугалась, что своим взглядом разбужу его…

Я зажмурилась и стала вспоминать прошедшую ночь…

Да уж! … вот это мы -  дали!…

Я едва сдержалась, чтоб не захихикать…

Дьявол! … бывает же такое!

По-моему, я опять задремала…

Потому, что не почувствовала, как Серёжа поднялся, и проснулась совсем,

только услышав, как льётся вода и он своим  « чистым…»

(как он изволили когда-то давно описать свои певческие таланты),

«чистым, как горный ручеек» голосом выводил:

-  «Лав ми тенде... »

Справедливости ради,   надо сказать, что голос-то не был

таким уж «прозрачным» и  отдавал, однако,   хрипотцой!

Я покраснела и тихонечко засмеялась,   - ещё бы! …

Посмотрела бы я на Элвиса после такой ночи!

Уж  тот бы,   точно -  «сломался»!

Потом села в кровати и, закусив губу  и закрыв рот ладошкой,  

терпела, сколько могла, слушая его рулады…

Господи, какой же он замечательный! …как же мне хорошо с ним!

Когда вода перестала шуметь, а он, отфыркиваясь, как большой и добрый тигр,

вышел совершенно голый (вот срамник!) из ванной,

я едва успела шлёпнуться назад, притворяясь спящей…

-Эй! … хватит придуряться! …Я ж знаю, для кого пел!

Меня сдуло с кровати,   и я повисла у него на шее,

просто заливаясь счастливым смехом…

- Фу ты!…малахольная! …чуть не свалила!

Давай, собирайся, а то позавтракать не успеешь!

Я  сгребла простынку и, заворачиваясь в неё по ходу дела,

быстренько шмыгнула в ванную, припевая при этом:

- Чего-о-о это я  не успе-е-ею, ещё ж, поди, семи часов нет  …

А ферри же  – в 9:30?   …Да, Серёж?

Чур, я еду первая! …На Пукет! …

А на Краби,   кстати, ферри на час позже, понял?

…Ой, мА-а-амочка моя дорога-а-ая!

- Чего опять?   - притворно вздыхая, зашёл следом за мной Серёжка.

Я стояла около зеркала, над умывальником, опершись на широкую доску-столешницу,

и скептически вертела головой, разглядывая с разных ракурсов

черноту под глазами – следы бессонной ночи…

- Не, ну а чего ты хотела? – совершенно бессовестно заявил Серёжка, -

конечно,    теперь кажНому встречному будет ясно, чем ты занималась повсю ночь…

И, кстати, «чего ты врала, что тебе…»  47?

- Чи-во?-  я обалдело посмотрела через зеркало в глаза позади стоящему Серёжке.

- Ну, … «весишь-то ты…на все…»  …48!

Он взъерошил мне волосы, и так стоящие дыбом, наподобие «ирокеза»,

и укоризненно покачал головой:

- Скока раз говорил! Надо знать «классику»!   Карлсона, например.

Нет, я с ним помру,   ей-богу:

- Это Карлсон-то  – классика?

Серёжа внимательно и нежно посмотрел мне в глаза и тихо сказал:

- Весна ты моя…на Заречной улице … иногда мне кажется, что тебе не 47, а 17…

Я замерла под его взглядом.

Он, не отрываясь,   смотрел на меня в зеркальном отражении… целую вечность!

В следующий миг, развернув меня лицом к себе, и раздвинув простынку,

он,   проведя ладонью по груди и животу,

запустил пальцы в жаркую и влажную глубину…

Я даже охнуть не успела…

А он, не отпуская меня взглядом, мягко и сильно вошёл в меня,

и замер, не позволяя мне отвести глаза…

У меня сбилось дыхание:

- Серёжа, ты что? …С ума сошёл?

Ну, мы же уже попрощались… чего ты, а?

Он, наконец, моргнул, подсаживая меня на каменную столешницу умывальника,

и я получила в подарок возможность спрятать своё лицо на его плече:

- Серёжка, мы же простились уже,   …что ты творишь?   ... Сам сказал  - опоздаем…

- Не хнычь, - строго и ласково произнёс он, -

Я недолго… всё будет хорошо …я – справлюсь, поверь!

Боже, да как же я могла не поверить ему!

Я просто была не готова к такому!

Я так много взяла от него за эту ночь, что и не рассчитывала на такое с утра.

Тем более, что у меня всё болело!

Это было так странно, так давно забыто,   и так здорово, как будто,

мне и вправду - всего-то 17 лет.

И он  - мой первый в жизни мужчина.

Который не мог насытиться мной всю ночь.

Который  хотел и любил меня  так,

что, не смотря ни на что, ни на мои жалобы, ни на свою усталость,

не смог отпустить меня  сейчас.

А,   по сути, так оно и было, пожалуй…

Он – мой первый Мужчина!

Мы стремительно приближались к финишу.

Как всегда – вместе!

Подсадив меня на самый край полки, он всё это время придерживал меня за поясницу.

Но в последний момент, сдёрнул меня с этой надёжной опоры и я, повиснув на нём,

застонала и откинулась назад на эту ледяную ступень…

Он замер и, держа меня снизу за спину, уплыл от меня на целую вечность…

Когда, спустя эту вечность, я прильнула к нему опять всем телом, жалобно попросив:

- Постой…  не уходи…ещё секундочку…

Он погладил меня по спине и, посадив опять на место,

поднял моё лицо за подбородок и сказал, настойчиво и серьёзно глядя прямо в душу:

- Это  - аванс. …В счёт следующей встречи.

Я замерла, и мои глаза распахнулись ещё шире.

Он кивнул, принимая мою благодарность и тут же, улыбнувшись,

шлёпнул меня по заднице:

- А ну-ка, слазь!    Попку простудишь!

Я захохотала и, спрыгнув со столешницы умывальника,

прошмыгнула мимо него в душ, не забыв тронуть за героя.

Господи, ну какой он всё же замечательный …МОЙ Серёжка!

Кончается всё и всегда…

Сколько бы дней счастья не отпустила судьба,

а  последний  придёт обязательно.

Я знала это уже очень давно…

Ведь, что бы ни наговорил мне мой дорогой Серёжка, мне было уже давно не 17…

В этом есть и хорошая сторона, как всегда, как у той самой «медали»…

Ну, не в том, что мне не 17…

Хотя и в этом  - тоже…

Игры молодых  так наивны и так  …«безвкусны», что ли.

Ну, не в смысле, что – ах!   не комильфо.

А в том, что в них нет …

Да почти ничего в них нет, не то,   что смысла.

Ничего, кроме любопытства и желания узнать, как всё бывает « у взрослых».

У них и не может быть (и слава Богу) ни горечи потерь,

ни солёных слёз разлуки, ни таких сладких  возвращений.

Слава Богу, потому что ни одно маленькое юное

сердечко не выдержало бы такого.

Всё же, Бог даёт испытание по силам.

Тому, кто заслужил.

Та-а-ак,   …куда-то меня «понесло»…

Тормози, пока не разогналась, - осадила я себя, - пока момент ещё

пониже «точки принятия решения».

Я про что думала-то?   Ну,   … до этого?

А, да! … про медаль.

Фу, ты, какая ещё медаль?…

Ну да  …та, с двумя сторонами…

Правда ещё ребро есть! – хмыкнула я про себя.

Но на него у меня редко вставало.

На ребро-то…

Хотя и такое случалось.

А вот стороны выпадали с завидной регулярностью.

Причём, трудно понять,   какая лежала кверху попой

в каждый конкретный момент.

Но как бы она не легла,   у неё, как и положено, всегда была  обратная сторона.

Да, кончается всё и всегда.

А это значит, что дни разлуки тоже когда-то иссякнут.

Хорошо, что пока не было слишком много времени думать об этом.

Время неумолимо шло к намеченному рубежу…

Мы стали быстро собирать свои вещи.

У меня их было всего ничего, тем более, не видя необходимости складывать аккуратно,

я просто пошвыряла всё, что было, в ту самую сумку, и, продолжая носиться по комнате, активно мешала собираться Серёжке, то и дело подставляясь ему на пути,

прижимаясь к спине или успевая потереться  о его плечо,

когда он в который раз проходил по комнате.

У него барахла было не в пример больше.

Здоровый чемодан.

Ну, да…Я помнила про его «дорогие» привычки.

Да и для «нырялки» всё это добро немало места занимает.

Увидев, что он снял с вешалки те самые,

пострадавшие от моей невоспитанности брюки,

я притворно заботливо поинтересовалась:

-Ой, кажется,   ничего не осталось, да?  

Совсем не пострадали, надо же! …а то, я так пережива-а-ала!

-Счас получишь! - пригрозил Серёжка.

-Ой-ё-ёй! ... Напуга-а-али ёжика голой попой!    - я засмеялась от счастья

и,   поймав его  руку, поцеловала  ладонь…

Уже не было времени идти куда-то, и Сергей позвонил,

чтобы принесли завтрак в номер.

Мы уселись на балконе около деревянного круглого столика,

и пили кофе (ну, я-то – чай…), глядя на «наш» пляж и лодочку,

одиноко стоящую на мелководье, похоже, не первый год.

По-моему, её кто-то забыл здесь очень давно,

и ей некуда было плыть и незачем торопиться.

Везёт же!

Хотя, какое же это везенье, осадила я себя.

Сидеть всю оставшуюся жизнь на «мелководье»…

А мне спешить уже надо было начинать, однако.

У меня было ещё одно дельце на это утро.

Надо было получить его согласие на свою очередную блажь.

- Серёжа, ты же не откажешь мне, а? – начала я, наивно - простодушно,

насколько позволил мне мой талант несостоявшейся драматической актрисы,

распахивая глаза и делая жалобную мордочку.

- Та-а-ак! …начинается!… - ворчливо констатировал Серёжка,

отставляя в сторону недопитую чашку.

- Что, милый, ты о чём? – я не успела подготовиться к подобному повороту.

Он сразу же вырвал у меня подачу,    обескуражив как всегда.

Я почти ни разу не смогла предугадать его реакции за всё время вместе.

Как он только понимал, когда я начинала «играть»?

- Только не говори, что мне сейчас придётся сбегать на тот вью пойнт,

и найти там  то, что ты оставила  в прошлый раз…

Серёжка был просто неподражаем в своей вальяжной невозмутимости.

Джентльмен, утомлённый причудами взбалмошной жены – актрисы

из какого-то забытого  фильма из жизни богемы…

…Ой, Моэмовский «Театр»? …чо ли?  

Точно… « …дорогая, кто самый красивый мужчина Лондона?.. » …

Я засмотрелась на него и только спустя несколько секунд,

вспомнила о существе вопроса.

- СтоИ…а чего я там оставила? – я, уже не придуряясь, а вполне всерьёз,

распахнула глаза,     силясь вспомнить, чего я там такого могла оставить,

о чём я и не помню…

- Ох, уж эти женщины!   - заворчал Серёжка, - все как одна  -

- притворщицы и  вымогательницы!    

Сама пищала, что «тут остаётся частичка сердца»,-      

он вполне похоже скопировал мою   интонацию, передразнивая меня.

…Именно так я  и делала, когда мне хотелось пококетничать   и «похлюпать носом».

И чтоб он  всенепременно сидел при этом рядом и,   нежно держа за руку,

преданно заглядывал в глаза…

-  Врала, да?   Конечно, врала, - сам себе ответил он, горестно вздохнул

да ещё и сокрушённо покивал головой, для пущей убедительности, видимо… -

Не врала бы, так -  запомнила!   Вот когда врёшь – потом непременно забудешь!

Эх, тяжела ты, доля грешная!   - он опять  покивал головой, -

…ну, проси!     …чего хотела-то?

Я  так засмотрелась на этот «театр одного актёра»,

что  не сразу и въехала, чего он спрашивает…

Моя реплика, …чо ли?

Чего я хотела, в самом-то деле?- я наморщила лоб,

пытаясь отогнать от себя восхищение им:

-А! …да!   Серёж, я прошу тебя, – уже по-человечески начала я, -

не надо нам уходить отсюда вместе, ладно?

Ну, у тебя есть целый час, и я не хочу, чтоб мы с тобой

суетливо обнимались на причале.

Ты понимаешь?   …Я пойду одна, ладно?

-Слушай, вот откуда в тебе столько дури,   а?

Он внимательно смотрел на меня,   и было не понятно пока,

смогу ли я рассчитывать на ещё один подарок с его стороны, -

-Ведь ты понимаешь, что это блажь? – он  не желал скрывать своего мнения.

Я обречённо кивнула головой и насупилась:

- Серёж, ну ты же у-у-умный!   ... хоро-о-оший! …ну, ты же добрый и сильный!…

Я решила было  «добавить жалости»,   но тут вспомнила свой «козырь»:

- И потом, как же с моими правами, а?    

-Так, вот только не надо про права, ОК? – Серёжка решительно  оборвал

мой не начавшийся шантаж.

-ОК,-  с готовностью согласилась я.

-Ты вот не путала бы Божий дар-то с яишницей! – ещё добавил  он - для непонятливых.

-Договорились!- опять с готовностью покивала я,   -

-суп -  отдельно, а мухи - отдельно… ОК?

Ну, так как?    По праву сильного – уступаешь?

-Нет!

-Нет? -  я  не смогла скрыть огорчения.

-Нет! …я  уступаю не по праву сильного, как ты выразилась, - он сердито нахмурился, - 

Ты слабенькой-то -  не прикидывайся!    Так я и поверил…

Я затаила дыхание…

- Я уступаю потому,…потому, что дорожу тобой…блондинка хитрющая…

Только я, закусив губу, чтоб не засмеяться,   хотела прыгнуть ему на колени,

как Серёжка тут же выставил вперёд руки:

-Так, стоп!    …Си-деть!

-Сижу-сижу, -  я  преданно закивала головой, заглядывая в глаза.

Только что «хвостом не помахала».

-У тебя  - полчаса, …максимум - сорок минут …поторопись!

Я опять закивала головой, но, уже  не обращая внимания на его протест,

соскочила с места и опустилась рядом  с его креслом  на колени.

Отвела его сцепленные в замок руки в стороны и  обняла его,

прижавшись, насколько смогла, всем телом,

уткнувшись носом куда-то повыше живота.

Он замер…Я тоже старалась не дышать…

Похоже, мы оба ловили стук сердца другого.

- Спасибо тебе, Серёжа! – прошептала я.

- Да чего уж…сама знаешь, что я деспот и блажь твоя мне нафиг не сдалась…

…так уж, уступаю по доброте душевной…

Я тихонько засмеялась.

Он, конечно, понял, что я благодарила не за его уступку.

И он, конечно, понял, что поняла  я.

Я оторвала лицо от него и,   закинув голову, посмотрела ему в глаза.

В них не было ни грусти, ни сожаления.

В них была безграничная нежность, такая, что у меня

защемило сердце и закипели слёзы.

Но они не имели шанса набежать на глаза, потому что я тут же улыбнулась ему:

- Пока, Серёжка?..

- Пока, Ларёшка-матрёшка…

Он нагнулся, наконец, и поцеловал мои губы.

Так осторожно и нежно, как будто не знал ещё их вкуса.

Я засмеялась от счастья  и,   чмокнув его, куда придётся, сорвалась с места…

Он остался сидеть на веранде.

А я, пробежав через комнату, подхватывая сумку, и открывая дверь,

крикнула ему через всю комнату:

- Я побежала! …Люблю тебя!

Уже сбегая по ступеням крыльца, я услышала его тихий ответ:

- и я тебя…

Или мне показалось?    Да нет…

Я точно знаю, что он это сказал!

Ну, то есть, я знаю, что слышала…