Привкус славы

Я стояла в свете софитов и ритмично ударяла тонкими пальцами по клавишам синтезатора. Долгожданная слава была в моих руках. Признание и успех уже давно топтались на пороге моего дома. Я не спешила их впускать, надеясь оттянуть сладостный момент ожидания, но сердце чувствовало, что бежать отныне некуда, и я, однажды попав под прицел фото и видеокамер, навсегда стану их пленницей. Поначалу хотелось получить все и сразу на блюдце с голубой каемочкой, но вскоре тот успех, что заключил меня в свои цепкие объятия, перестал дурманить и лишился интриги.

Казалось бы, что еще для счастья нужно? Но нет же – моя цель была выполнена: я добилась того, о чем мечтала, а после потеряла интерес к происходящему. Скучно и однообразно. Каждый день похож на предыдущий: просторный тур-автобус, до боли знакомые улыбчивые лица, поклонники и рука, уставшая от раздачи бесчисленных автографов. Я приняла решение сделать перерыв, уйти. Возможно, на время, возможно, и навсегда. Мне не хотелось думать об этом. Казалось, так легко сделать шаг назад, чтобы потом вновь испытать любовь поклонников, пережить сказку о Золушке с самого начала. Я поняла, что нужно в кратчайшие сроки бросить все к чертям. Но одно не давало мне покоя: как к этой безумной идее отнесется группа?

Лем, Алекс, Ри и Норман были самыми близкими мне людьми. Смелый барабанщик, чертовски уверенный в себе гитарист, застенчивый юноша на басах и дерзкий певец, вызывающий неподдельное восхищение с моей стороны. Последние двое не скрывали свою ориентацию, которая выбивалась из привычных стандартов. Они так мило флиртовали друг с другом на сцене, так заигрывали: нежные касания, томные взгляды… Боже! Каждый раз я судорожно сглатывала слюну и закрывала глаза, рисуя в своем воображении откровенные сцены с их участием.

Высокий темноволосый красавец Норман, его жесты, мимика, излучаемая сексуальная энергия, и робкий худощавый мальчишка Ри с длинной светлой челкой, ниспадающей на лицо и игриво прикрывающей один глаз. Они так гармонично дополняли друг друга: лед и пламень, день и ночь, кофе со сливками, в конце концов. Мне нравилось наблюдать за этой славной парочкой и за кулисами, в гримерке, где они весело щебетали о прошедшем концерте, сияя очаровательными улыбками. Иногда мне так хотелось подойти ближе, присесть рядом, ненавязчиво спросить о чем-нибудь, но смелости вечно не хватало, ведь в их коллективе я была самой что ни на есть новенькой, все еще чужой.

Не прошло и месяца, как мы отправились с туром по Северной Америке. Контракт подписан, деваться некуда, меня практически все устраивает, но так тянет вернуться к истокам, навестить родителей, увидеть их счастливые лица. «Нет, я так не могу. Не нахожу себе места. Даже сейчас, как всегда занимаясь любимым делом, не смею совладать с паникой. Хочется спрыгнуть со сцены и бежать через толпы разгоряченных тел к выходу, а потом поймать такси и умчаться прочь – туда, где от бешеного стука сердца не останется и следа. А все потому, что я… влюбилась? В кого?! Не смешите меня, это наивно. Какая глупость, я не могу любить двоих! Таких разных, таких особенных, таких родных. Мерзавцы, что вы творите со мной? Зачем снова смущаете, волнуете и будоражите воображение?! »

Как только эта мысль пронеслась в моем разуме, пальцы внезапно соскочили с нужной клавиши и ударили по соседней. Противный звук вырвался из недр синтезатора. Лем и Алекс, не отрываясь от игры на музыкальных инструментах, удивленно переглянулись, прежде чем оценить меня недоумевающими взглядами. Лишь две другие звездочки были слишком увлечены собственным шоу. Я постаралась собраться с мыслями, снова поймать необходимую мелодию, но руки не слушались, а ладони дрожали. Еще несколько аккордов – и вот уже Ри смотрит на меня своими дивными глазами. «Да что же я творю?! Не могу играть, страх прохладным ветерком промчался по коже. Подвожу людей, срываю выступление, просто…» Через мгновение я отстранилась от синтезатора и со слезами на глазах выбежала за кулисы.

Расталкивая всех встреченных на пути, я бежала в гримерную комнату, чтобы спрятаться там от своего оглушительного позора. Размазывая черную тушь по щекам, смешивая ее со слезами, я давилась собственной горькой обидой. Вскоре двери за моей спиной захлопнулись. Я камнем рухнула на софу и обхватила голову руками. Соленые капли больше не струились из глаз: «Просто нужно отдохнуть и прийти в себя. Все пройдет». Я не двигалась с места несколько минут, затем схватила бутылку крепкого виски со стола, стеклянная поверхность которого мерцала в тусклом свете лампы сотнями лучезарных огоньков, и сделала несколько глотков. Еще немного, и тепло с током крови распространилось по телу. Так хорошо. Лишь бы никто не нарушил мой покой.

Спустя четверть часа дверь едва заметно заскрипела. Деревянные половицы простонали с ней в унисон. Кто-то зашел в помещение, я же по-прежнему сидела на софе, поджав под себя ноги и сжимая в ладонях опустошенный сосуд. Внезапно любопытство пересилило усталость, я нехотя подняла глаза: у двери стоял Ри, облокотившийся о косяк. Рядом со мной находился никто иной, как Норман, бережно выудивший стеклянный предмет из моих рук:

– Смотри-ка, а она не промах! – Лукавая улыбка тронула его губы.

– «Спасибо» ей за сорванное выступление. Хорошо, что концерт уже подходил к концу. – Невысокий блондин достал именную зажигалку и пачку сигарет из кармана джинсов, а затем неспешно закурил. – Пусть теперь успокаивает взволнованных зрителей. Половина из них разбрелась по своим домам сразу, как только наша славная девочка слиняла со сцены.

– Не злись на нее. Ты ведь не знаешь, почему она это сделала. – Норман ласково провел ладонью по моим волосам. – Кстати, милая, почему?

– Это сложно объяснить… я не в состоянии. Думать ни о чем не хочется, – тихо вымолвила виновница происшествия. – Доставайте своими вопросами кого-нибудь другого.

– Ну уж нет, детка, ты виновна в случившемся, ты и будешь за все отвечать. – Алые губы Ри разомкнулись и выпустили белоснежный дым, кольцами расплывшийся по воздуху.

– Иди к черту, я тут ни при чем. Ты виновен. И твой друг. Вы оба...

– Интересно, – ребята переглянулись, – что же мы такого сделали?

– Родились на свет когда-то давно… – Я медленно поднялась с диванчика и направилась к выходу, но бас-гитарист даже не думал двигаться с места, перегородив все возможные пути к отступлению.

– В чем дело? Я хочу выйти отсюда…

– Тсс… постой. Не держи зла, просто в нашем мире принято платить по счетам. И ты не исключение. Наломала дров, так будь добра – извинись и ответь за содеянное. – Молодой человек затушил горящую сигарету о гладкую стену.

– Отстань от меня, прошу… – Я сделала шаг вперед, но тело юноши решительно двинулось навстречу, соприкоснувшись с моим.

– Дорогая, ты не на тех напала, – послышался шепот у меня за спиной.

В этот миг смутные сомнения переполнили мою душу. Я почувствовала неладное, подобно раненой жертве, угодившей в расставленные опытными охотниками сети и из последних сил бьющейся за свободу. Чьи-то теплые ладони крепко обхватили мою талию, в мгновение ока я оказалась зажатой между двух музыкантов. Сердце в груди забилось страстно и трепетно. Ноги стали ватными, подкосились, сами того не желая. Я мечтала о близости тех мужчин, что не обращали на меня ни малейшего внимания, и вот – чудо наконец свершилось. Но ситуация выходит из-под контроля, не стоило мне столько пить, голова кружится, вот-вот рухну на пол. Руки, обнявшие меня со спины, прижали миниатюрную женскую фигурку к горячему телу их обладателя.

Через тонкую ткань юбки я чувствовала его тепло, сосредоточение мужской силы, касающееся моих ягодиц. Бабочки беспечно порхали внизу живота, дрожь сладостно расплывалась по коже. Ри приблизился ко мне вплотную и провел ладонью по нежной щеке, затем осторожно коснулся кончиком большого пальца нижней губы, слегка оттянул ее и мгновенно отпустил, я же в ответ клацнула зубами в паре миллиметров от его ладони, на что он отдернул ее и трогательно улыбнулся, шепча: «А ведь она с характером».

Вскоре его шаловливые пальцы схватили края моей блузки и резко развели их в стороны, на что ткань звучно треснула и разошлась, обнажив грудь, скрытую под материей бюстгальтера. Ладонь Нормана сжала мою шею и запрокинула голову назад, я же заметила краем глаза, как он заглядывает мне через плечо в попытке рассмотреть прелести женской фигуры.

Ри склонил голову, сладко коснувшись повлажневшими губами подбородка, изгиба моей шеи, двигаясь все ниже и ниже и вскоре столкнувшись с мешающей кружевной преградой сливового цвета. Он тяжело вздохнул и бросил взгляд в сторону друга, который повел плечами, после чего развернул меня лицом к себе. В считаные секунды я была подхвачена на руки и решительно усажена на трюмо, с которого секундой раньше были сметены все косметические принадлежности. Я интуитивно обхватила певца ногами, притянула к себе и коснулась его мягких губ, фактически изнемогая от умопомрачительного желания. Красавец сбросил с плеч свою рубашку, Ри это заметил и приблизился к нему, проведя по коже страстного брюнета влажным языком – от широкой спины до мочки уха.

Мы втроем жаждали объятий друг друга, мечтали ощутить жар самых чувственных касаний, интимных, сокровенных поцелуев. Терпеть не было сил: первой затрещала молния на джинсах Норма. Он резко придвинул меня к краю стола и плавно слился со мной в единое целое – живое и трепещущее. Каждый толчок распалял меня с новой силой, каждое ритмичное движение бедер, каждый звонкий стон любовника. Ри же с любопытством наблюдал за картиной сияющими радостью глазами. Через нашу с Норманом тесную связь я впитывала в себя его жизненную энергию и уверенность в себе. Вскоре все его влечение, все желание выплеснулось наружу в виде тепла, распространившегося внутри меня обжигающей негой.

Мы завершили нашу гонку и пришли к финишу практически одновременно. Я пробовала его губы: сладкие, нежные, податливые – чувствовала привкус славы, вдыхала аромат закулисной похоти. Вскоре Норман сделал шаг назад и позволил мне изящно спрыгнуть с трюмо. Я подошла к Ри вплотную и коротко провела по его губам кончиком языка. Мы неторопливо слились в жарком поцелуе, углубляя его с каждой секундой. Я целовала его щеки, скулы, глаза, скользила губами к груди, распахивая матерчатые створки рубашки. Вкусные поцелуи падали на его грудь и плоский торс, рассыпаясь по телу все ниже и ниже.

Минуты не прошло, как я дотронулась едва приоткрытыми губами до жаждущей моих прикосновений мужской сущности. Басист обнимал мою голову ладонью, путался пальцами в волосах, закрыв глаза и позволяя томным вздохам вырываться из своей груди. Когда он подошел к пику возбуждения, осознание того, что это самый волнующий момент за всю мою жизнь, переполнило неиспорченный разум. Вскоре я ощутила дурманящий вкус мужчины на своих губах. Когда я поднялась с колен, Ри улыбнулся, бросив довольный взгляд на брюнета. Тот ответил ему забавной  ухмылкой, а я закрыла глаза, прокручивая в своей голове события уходящего вечера.

Внезапно я разомкнула ресницы. Вокруг стояли шум и гам, звучала знакомая музыка. Моему взору предстал любимый синтезатор. На просторной сцене были все участники группы, Лем и Алекс удивленно смотрели на меня. Я усмехнулась и принялась наигрывать знакомые аккорды. Вот что значит фантазировать на работе. Могла же и выступление сорвать! Норман продолжил сногсшибательно исполнять очередной хит, а Ри, как обычно, играл на басах, бесцеремонно флиртуя с коллегой. Мы снова были рядом: с одной стороны, так близко, а с другой – ужасно далеко. И дело не в разделяющем нас пространстве, не в метрах сцены, а в том, что слишком разные люди не могли сплести свои жизненные пути – это не привело бы ни к чему хорошему. Пусть любимые дарят внимание друг другу, а я продолжу мечтать, но лишь тогда, когда концерт подойдет к концу, чтобы в очередной раз почувствовать фантазийный привкус славы на своих губах.