Я владею тобой

Глава 1

Я не буду долго тянуть со вступлением и рассказывать всю историю моей тридцатилетней жизни, ибо времени на это у меня нет. Я расскажу вам, как я оказалась в Италии в маленьком подвале заброшенного дома с мужчиной, который истекает кровью у меня на руках, и которого я умоляю замолчать, потому что за нами все еще гонятся.

Меня зовут Соня Верди, и да, это моя настоящая фамилия, доставшаяся мне от отца-итальянца, которого я никогда в жизни не видела. Я жила в Вологде около двадцати лет, закончила медицинский колледж, даже успела поработать в больнице. Однажды посчитав, сколько лет мне нужно работать и отказывать себе во всем, чтобы заработать на квартиру в той самой Вологде, я решила покинуть медицинскую сферу и устроилась работать в престижную туристическую фирму для частных клиентов.

И вот я здесь, лучший менеджер агентства, который организует туры по всему миру для звезд, политиков, бизнесменов, и очень богатых клиентов, о чьих источниках доходов мы чаще всего не знаем.

На руках у меня истекает кровью Ренат Зарипов, сын влиятельного бизнесмена, приехавший в Италию, чтобы договориться с мафией и получить разрешение на строительство фармацевтического завода, а в итоге получивший пулю в живот.

Я смотрю в глаза, которые успели влюбить меня в себя и разбить мое сердце. И об этом я расскажу вам всё, надеясь, что мой отец приедет за нами раньше, чем нас найдет мафия.

Два месяца назад ко мне в кабинет постучал начальник:

— Соня, — сказал Дима закрыв дверь, — Собирай чемоданы, завтра вылетаешь. И после этого контракта купишь себе квартиру в центре Москвы.

— Знает, чем меня заинтересовать, гадёныш, — подумала я и встала из-за стола, направляясь к нему.

— Два месяца в Италии, — с восторгом говорил Дима, — Сопровождать одного влиятельного бизнесмена, он помогает отцу пробить в Италии проект.

— У таких же обычно личные ассистенты в штате, — сказала я.

— Говорят, что последняя ассистентка подала на него в суд, был скандал, — начал Дима.

— Это тот, о котором я читала в газетах? — с восторгом перебила его я, — Тот, от которого она забеременела, а потом все оказалось ложным, но всплыли кадры его «неординарных» развлечений с этой ассистенткой.

— Да, он самый, — начал Дима, — Так что будь осторожнее.

— Ты же меня знаешь, котик, — передразнила я его, зная, что Дима, который добивается меня уже несколько лет, прекрасно понимает, что еще ни одному жеребцу не удалось подкатить ко мне.

— Знаю, — неоднозначно улыбнулся Дима, — Иначе бы давно уже женился на тебе и заставил варить мне борщи.

— Ты мой самый любимый женоненавистник, — улыбнулась я.

— Это патриархат, а не женоненавистничество, — улыбнулся Дима в ответ, — Этому Ренату нужно сопровождение: все организовать, как ты умеешь, сопровождать на приёмах.

— Они знают, что мы не эскорт, это принципиально, и что таких сотрудников мы сразу увольняем из фирмы, — добавила я, — За любые отношения с клиентами, даже дружеские?

— Да, чётко прописал в контракте, — несколько раз проговорили, — И добавил, что девушек мы организовывать не будем, а все остальное готовы.

— Какое «но»? — спросила я.

— Что ты имеешь ввиду? — не сразу понял Дима.

— Платить такие деньги за два месяца просто за организацию сопровождения никто бы не стал, — улыбнулась я, зная бизнес лучше, чем Дима, — Так какое «но»?

— Они едут договориться с мафией, — Дима начал серьезно, — Никто об этом не должен знать.

— Хорошее «но», — сказала я, — Я согласна.

— Будешь читать контракт?

— Конечно буду, — сказала я, — Мне же не 15. Просто остальное для меня не проблема, а задачи. Вышли контракт на почту, пупсик.

— Я женюсь на тебе, Соня, — сказал Дима, — Даже не сомневайся.

— Играешь с огнем, котик, — сказала я, — Но, как и говорили, лет через пять разрешу тебе стать отцом моего ребенка.

— Жду этого момента.

— Опблодотворение через доктора.

— Ты зря игнорируешь мои 23 сантиметра.

— Зато вся остальная женская компания их не проигнорировала, — улыбнулась я, — Не хочу подцепить что-то от этих стерв через тебя.

Мы оба посмеялись. Мы стали хорошими друзьями за время работы. Дима поддержал меня, когда умерла мама, а я была рядом, когда его бизнес почти рухнул, я единственная из менеджмента осталась с ним, веря, что мы справимся.

Дима, в свою очередь, знал, что у меня нет ничего и никого за спиной и поэтому подкидывал мне всю самую высокооплачиваемую работу.

Дима вышел из кабинета. На следующий день я ждала Рената в конференц-зале нашего офиса, прокручивая в голове все сценарии предстоящего общения. Вошёл он с тем самым строгим, как у налогового инспектора, выражением лица, будто на личной встрече с главой мафии он уже был и теперь сюда заглянул чисто из вежливости.

— Доброе утро, — начала я максимально нейтрально, в духе «не слишком холодно и не слишком дружелюбно».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ренат прошёл к столу, ни на секунду не смягчив этот взгляд. Дима следовал за ним, словно лисица, которая старается угодить хозяину.

Ренат был воплощением хищного обаяния, от которого перехватывало дыхание. Высокий, с подтянутой фигурой и чуть небрежной осанкой, он держался так, будто знал себе цену до последнего цента — и эта уверенность сквозила в каждом его движении. Чётко очерченные скулы, упрямо сжатые губы и пронзительный взгляд тёмных глаз добавляли его образу особую остроту. Казалось, что любой, на кого он посмотрит, тут же попадёт в его невидимую, но несомненно надёжную паутину.

В нём не было того глянцевого лоска, которым обычно увлекаются клиенты нашей компании. Напротив, его притягательная грубость шла рука об руку с небритостью, создавая образ опасного мужчины, который мог подчинить одним словом или взглядом. А когда он говорил, то низкий, немного хриплый голос, казалось, прокатывался волной по комнате, обволакивая и заставляя забыть обо всём остальном.

В сочетании с безупречно сидящим чёрным костюмом, который подчёркивал каждую линию его тела, он выглядел как воплощённая угроза — но именно в этом и была его дикая, почти звериная сексуальность.

— У вас отличная репутация, — произнёс он наконец, усаживаясь напротив и бегло глянув на меня, как на свежий отчёт, который предстоит изучить позже.

Я привыкла к разным клиентам, в том числе и к нахалам, поэтому его нежелание здороваться со мной не возмутило меня ни на секунду.

— Благодарю, — ответила я, стараясь не поддаться желанию нахамить в ответ.

Но не успела я толком настроиться на деловую волну, как он неожиданно произнёс:

— Смотрю, вы любите рисковать, раз взяли такой контракт, Соня. Сколько вам обещали за это?

Эта сцена напоминала шахматный турнир: два игрока делают невинные ходы, но оба знают, что ставки высоки.

— Можете не переживать, я рисковать умею, — парировала я, — Не только вы умеете играть в опасные игры, Ренат Раифович.

В его взгляде что-то едва заметно дрогнуло, то ли раздражение, то ли интерес, но его лицо снова замёрзло.

— Слушайте, — вдруг серьёзно сказал он, — нам предстоит вместе провести два месяца. И это не игры. Ваша задача — быть рядом и не мешать.

Ах вот оно как. Ну что ж, давно не видела мужчин, которым настолько не требовалась помощь, но которые платили за эту помощь огромные деньги.

— Не волнуйтесь, господин Зарипов, я привыкла работать с требовательными клиентами.

Его бровь приподнялась, и это было первым знаком, что он прекрасно понял, что со мной будет не так просто. Но я уже знала, что с такими как он наивно расслабляться.

— Дмитрий, — Зарипов внезапно встал из-за стола, не успев за него сесть, — Я понял, что хочу внести в контракт ещё несколько пунктов. Организуйте пока всё, самолёт, дом, предоплату переведем без договора. Как внесем изменения в контракт, я сообщу.

Зарипов встал и направился к выходу.

— Приятно было познакомиться, Ренат Раифович, — сказала я, встала и напыщенно улыбнулась.

Он остановился в дверях, посмотрел на меня в упор и лишь поднял брови.

— Ну что за Павлин, — вздохнула я, когда он исчез за дверями.

— Ах, Соня, — вздохнул Дима, — Ты точно не создашь проблем со своим характером.

— Ты же знаешь, что я их реш со своим характером, — улыбнулась я, — Кто ещё, по-твоему, в нашем агентстве выдержит этого кретина.

***Я надеюсь, что вам понравилась начало первой части трилогии “Я владею тобой”. Подписывайтесь на меня, чтобы узнать о выходе следующих частей.

Глава 2

День был длинным, утомительным и таким бесконечным. Разговор с Ренатом Раифовичем был тем ещё испытанием: его ледяной взгляд будто выкачал из меня всю энергию, оставив только злость и лёгкий привкус разочарования. И если я ещё хотела как-то спастись в этом хаосе, то знала одно место, где меня всегда ждали — маленький суши-ресторанчик рядом с домом. Их роллы с лососем были моим личным средством от депрессии и головной боли.

Я спустилась по ступенькам метро, чувствуя, как усталость медленно отходит, уступая место мечтам о тёплых роллах и тихой музыке в зале. Уже у выхода к ресторану я ощутила странное ощущение, как будто за мной наблюдают. Подняла взгляд и краем глаза уловила чёрную машину, стоящую чуть дальше по улице, её тёмные окна, как глаза хищника, следили за каждым моим шагом. Я видела эту же самую машину при входе в метро.

«Паранойя», — подумала я, заставляя себя успокоиться, но ноги как будто сами собой замедлились, и рука непроизвольно скользнула к телефону. Машина едва заметно двинулась за мной, когда я свернула к ресторану.

— Ладно, — пробормотала я себе под нос, пытаясь придать голосу уверенности, — может, это просто водитель такси за кем-то приехал.

Но когда я подошла к ресторану, машина остановилась у тротуара и заглушила двигатель. Моё сердце отчаянно заколотилось: не каждый день тебя так нагло сопровождают до порога.

Осторожно обернувшись, я сделала вид, что ищу что-то в сумке, и краем глаза уловила движение: дверь машины приоткрылась, и в проёме мелькнула рука. Большая, мужская, с тёмными кожаными часами на запястье. А потом и весь он — высокий, крепкий мужчина с тёмными глазами и таким же тёмным взглядом, который не предвещал ничего хорошего.

«Отлично, Соня, день только начинается», — подумала я, чувствуя, как адреналин растекается по телу.

Ренат Раифович уверенно направлялся ко мне, словно это его персональная территория, а не скромный ресторанчик у меня под боком. Он сверлил меня своим пронзительным взглядом, и, когда подошёл ближе, уголки его губ чуть дрогнули — что-то среднее между усмешкой и вызовом.

— Соня, какое совпадение, — произнёс он, делая вид, что увидел меня случайно, — Я как раз хотел поесть суши. Буду рад разделить вечер в вашей компании.

Я вскинула брови, стараясь сохранить спокойствие, хотя внутри меня уже бушевала буря: после нашего разговорчика сегодня, увидеть его здесь было уж слишком… странно. Мягко говоря.

— Да ну? Как удачно, — с притворной вежливостью проговорила я, — Только вот, Ренат Раифович, ни на секунду вам не верю.

Он усмехнулся, как будто предвкушая моё недоверие, и взглянул на меня с тем видом, как будто ожидал другого ответа. В его глазах мелькнуло что-то вроде лёгкого вызова, он поднял руки, изображая безобидного человека.

— Правда? — Его голос был слишком спокойным, как у волка, углядевшего маленькую, но упёртую добычу, — А мне показалось, что мы успели друг друга немного узнать.

— Вы ведь не всерьёз считаете это случайностью? — я не отступала, — Вы с Вашим статусом в наших местах? Что же вам действительно нужно?

— Вот как? — он чуть прищурился, делая вид, что удивлён, но на его лице снова появилась эта пресловутая, невыразимо хитрая улыбка, — Поверьте, Соня, если бы мне действительно пришлось за вами следить, то вы бы этого не заметили. Я хочу узнать вас получше, прежде чем провести с вами два месяца и доверить вам важнейший проект моего отца. Ничего личного.

Его слова прозвучали так, будто он бросил мне вызов, и я на мгновение растерялась. Казалось, что здесь была какая-то игра, в которой я не до конца понимала правила, но не собиралась сдаваться.

— Отлично, но давайте назначим другую встречу, — сказала я, делая шаг в сторону, — а я поужинаю в гордом одиночестве. У меня, знаете ли, день был долгий, и рабочее время уже закончилось.

Но едва я успела отойти, Ренат шагнул вперёд, будто обрубая мои шансы на бегство, и едва заметно склонил голову, глядя мне в глаза с лёгким интересом.

— Уверен, вечер станет лучше, если вы всё-таки позволите мне составить вам компанию, — произнёс он, и его голос был удивительно мягким, но с такой скрытой настойчивостью, что мне не оставалось ничего, кроме как подавить вздох.

Этот человек был как ураган: всё, что оставалось, — держаться крепче и постараться не улететь с ветром.

Мы вошли в ресторан, и Ренат сразу направился к столику у окна, где было тихо и уютно — идеальное место для тех, кто любит держать ситуацию под контролем. Я только успела моргнуть, как он уже отодвинул стул, галантно указывая мне на место рядом. Гордость шептала, что лучше бы я пересела подальше, но я села рядом, решив не сдавать позиции.

Не успела я открыть меню, как он заказал сет из сашими, роллы с угрём и мисо-суп на двоих. На мгновение меня захлестнуло негодование: а вдруг я не хочу угря? Или мечтала о креветках в темпуре? Но его уверенность была такой монументальной, что, кажется, даже официантка — миловидная блондинка с внезапно появившимися румяными щеками — напрочь забыла о моём существовании и бросала ему взгляды через каждый шаг.

— Даже не спросили, что я хочу, — отметила я, едва скрывая сарказм.

— Я знаю, что вам понравится, — ответил Ренат с такой спокойной уверенностью, будто он действительно заглянул ко мне в голову, — У меня особый подход к заказам.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Полагаю, как и ко всему остальному, — подметила я, делая вид, что рассматриваю интерьер.

Он чуть наклонился ближе, оставив между нами всего несколько сантиметров, и его голос стал почти интимным, как если бы он делился тайной:

— А вы не думали, что иногда полезно дать кому-то порулить? Так, на всякий случай.

Я коротко фыркнула, решив, что спокойная ирония — лучший ответ.

— Знаете, Ренат Раифович, я не тот человек, который с лёгкостью отказывается от руля. Особенно если не знаю, куда меня собираются везти. Поэтому я занимаю то место в компании, которое занимаю.

Официантка ловко расставила перед нами приборы и подала роллы, выложенные на чёрной тарелке, словно произведение искусства. Я, не обращая внимания на эти детали, сразу потянулась за палочками — после такого дня была готова съесть хоть целую рыбу, если бы её подали. И, честно говоря, не думала, что сейчас мне придётся краснеть и подбирать слова.

Ренат, наблюдая за мной, наклонился ближе. Его голос был таким тихим, что, казалось, только я могла его услышать.

— Знаете, Соня, — он едва заметно усмехнулся, — мне нравится, как вы едите. Это возбуждает.

Я застыла, чувствуя, как меня бросило в жар. Кажется, цвет лица стремительно приближался к оттенку роллов с тунцом. Я повернулась к нему, стараясь сделать это с лёгким вызовом, хотя внутри всё переворачивалось.

— У вас… необычный вкус, Ренат Раифович, — ответила я, стараясь, чтобы голос прозвучал непринуждённо, — Но, раз уж вам так нравится, наслаждайтесь дальше.

Он, не отводя взгляда, поднёс палочки к губам и, словно в ответ, с ещё большей плавностью отправил в рот кусочек сашими. В его глазах читался явный вызов, и я поняла, что он проверяет мою реакцию, играя на грани. Но отступать сейчас значило бы проиграть.

«Ну что ж, поиграем», — решила я, сохраняя ледяное выражение лица. Подняла палочку, аккуратно подхватила ролл и, глядя ему прямо в глаза, медленно поднесла его к губам. Ренат чуть прищурился, и на его губах появилась тень ухмылки.

— Надеюсь, не разочарую, — тихо бросила я, прежде чем, не отрываясь от его взгляда, съесть ролл с такой невозмутимостью, на какую только была способна.

Он откинулся на спинку кресла и улыбнулся, но в глазах по-прежнему мелькал тот самый опасный огонь.

— Вы умеете держать удар, — отметил он, поднимая бокал с вином. — Это интригует. Думаю, что мы сработаемся.

Глава 3

Следующие несколько недель пролетели в вихре подготовки: бесконечные звонки, таблицы, планы поездок и согласования. Я с головой ушла в работу, разбираясь с кучей мелочей и едва успевая дышать. Весь тот неловкий ужин с Ренатом и его странный флирт как-то сам собой стёрся из памяти, уступив место текущим делам. Я почти не видела его лично — всё общение велось через его ассистента, молодого и весьма предусмотрительного парня по имени Артур. С самим Ренатом иногда пересекались только в почте, где обменивались короткими и предельно официальными сообщениями.

За день до вылета я наконец вспомнила про один важный пункт и решила уточнить:

— Дим, а контракт с ними подписали? — спросила я, едва успевая схватить планшет и файлы для последней встречи.

Дима, уставший, но довольный, только кивнул:

— Подпишем прямо перед вылетом. Ренат Раифович предпочёл оставить финальные формальности на последнюю минуту.

Я только кивнула, стараясь не показывать своей тревоги. Подписывать контракт в аэропорту, буквально перед посадкой, выглядело странно. Обычно в нашей фирме всё решалось заранее, чтобы избежать непредвиденных сюрпризов. Но с этими клиентами, казалось, всё было не так, как обычно.

Пробки в этот день были просто кошмарные. Мы вылетели из офиса с хорошим запасом времени, но с каждой минутой стрелки часов казались всё более угрожающими. Когда наконец добрались до аэропорта, я с трудом удерживала видимость спокойствия. Время до посадки оставалось в обрез, и, едва войдя в зал, мы наткнулись на Рената. Он стоял, глядя на нас с нескрываемым недовольством.

— Ну, не такого я ожидал от организаторов поездки, — язвительно бросил он, скрестив руки на груди.

Я сделала глубокий вдох, стараясь говорить максимально ровным тоном:

— Наши сотрудники были здесь вовремя, задержались только мы. Приношу извинения за это.

Ренат лишь хмыкнул, явно не торопясь скрывать раздражение. Рядом стоял его помощник Артур, тоже явно напряжённый, но куда более спокойный. Он быстро вытащил из папки контракт и протянул нам с Димой.

— Нам нужно подписать контракт до вылета, — напомнил Артур, переводя взгляд с меня на Диму.

Я прищурилась, почувствовав, как внутри зашевелилось смутное беспокойство.

— Я всё-таки взгляну, — сказала я, протягивая руку за документом.

Дима взял свою копию и, едва взглянув, быстро пролистал страницы.

— Тут всего несколько изменений, — успокоил он меня, по-прежнему спешно пробегая глазами текст, — Мы просто уже не успеваем вчитываться.

Я с тревогой посмотрела на него, но слова Димы подействовали — он был слишком опытен, чтобы что-то упустить, да и всё происходило под таким давлением, что перечитывать вдумчиво действительно не было возможности. Поддерживая его взгляд, я подняла ручку и поставила подпись.

Ренат стоял рядом, не отрывая от меня глаз и словно бы наблюдая за каждым движением. В его взгляде было что-то неуловимое, как будто он знал что-то, чего не знала я, и эта уверенность действовала на нервы.

Я задержалась на секунду, прощаясь с Димой чуть дольше, чем требовалось, специально позволяя себе лёгкую, почти интимную улыбку. Этот наш коронный ход срабатывал безотказно: любой, кто наблюдал, начинал подозревать, что между нами с Димой что-то есть. Я знала, что Ренат смотрит на нас, и надеялась, что сцена будет ему понятна. Он наблюдал за мной с легкой усмешкой.

Через несколько минут мы уже поднимались по трапу, чтобы улететь в Италию на два месяца. Внутри кожаные кресла, мягкий свет — всё это выглядело скорее как комната отдыха, чем транспортное средство. Я села рядом с окном, и, едва пристегнув ремни, услышала, как Ренат усаживается рядом. С невозмутимым видом он бросил короткий взгляд в мою сторону, словно просто проверяя, на месте ли я.

В иллюминаторе виднелась яркая линия взлётной полосы, которая быстро превратилась в мелькающий поток огней. Мы начали подниматься, и я, завороженная видом, наблюдала, как мы отрываемся от земли и набираем высоту. Все тяготы подготовки, весь этот сумбур с контрактом и пробками словно остались там, внизу, став мелкими точками в вечернем свете.

На мгновение я расслабилась, позволив себе забыть, кто сидит рядом, и просто наслаждалась тем, как самолёт плавно скользит вверх, будто поднимая меня над всеми проблемами. Но Ренат, кажется, умел возвращать меня в реальность.

— Итак, Соня, готовы к нашему маленькому приключению? — его голос был спокойным, но с какой-то едва заметной иронией.

Я кивнула, стараясь держать лицо, хотя сердце заколотилось чуть быстрее. Ренат коротко бросил своим охранникам:

— Оставьте нас. Закройте штору, никому не входить.

Они молча кивнули и вышли, плотно прикрыв дверь и оставив нас наедине. В салоне стало тише, воздух показался плотнее, и я настороженно улыбнулась, уверенная, что сейчас речь пойдёт о чём-то важном. Возможно, ему нужно было обсудить детали поездки, о которых я пока не знала, или уточнить нюансы контракта, ведь этот странный документ, подписанный в спешке, всё-таки не давал мне покоя.

Я выжидательно посмотрела на Рената, но вместо того чтобы достать бумаги или открыть ноутбук, он тихо усмехнулся и… медленно положил руку на моё колено. Я ощутила его тёплую ладонь сквозь ткань юбки, а затем он скользнул пальцами под юбку чуть выше, проведя вдоль бедра. Это движение было слишком личным, слишком интимным — и, что самое неприятное, совсем неожиданным.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я сжала бёдра и выгнулась как лань. На секунду я растерялась, не зная, как реагировать. Стараясь сохранить самообладание, я отстранилась на несколько сантиметров.

— Ренат Раифович, я думала, мы будем обсуждать работу, — с лёгкой улыбкой ответила я, стараясь придать голосу ровный тон, как если бы всё это было только случайным недоразумением.

Он не убрал руки, но его взгляд стал пристальнее, а улыбка — хитрее.

— Соня, не прикидывайтесь, что вас это удивляет. Я не зря выбрал именно вас для этого задания, — произнёс он, чуть сжав пальцы на моём бедре, — Вы же понимаете, как важен этот проект. И насколько важны вы.

Я почувствовала, как внутри вспыхнуло раздражение, но вместе с раздражением какое-то непреодолимое влечение разгоралось внутри меня.

Мне всегда было сложно держаться рядом с альфа-самцами, как только у них получалось добиться меня или загнать в угол, я теряла контроль. Но в этот раз, хоть мне не нравилась игра Зарипова, я хотела в ней победить.

— Я прекрасно понимаю свои обязанности, и они связаны с организацией поездки, а не с чем-то ещё, Ренат Раифович.

Сжав руку на моём колене, он чуть подался вперёд, наклоняясь ближе.

— Давайте не будем строить иллюзий, Соня, — его голос был мягким, но в нём слышалась нотка вызова, — Тем более, что как раз этот пункт есть в контракте.

Я замерла, чувствуя, как в висках стучит от нарастающего удивления и раздражения. В контракте? Этот пункт? Не веря своим ушам, я выдохнула и, стараясь сохранить спокойствие, переспросила:

— В контракте? — Я смотрела на Рената, пытаясь понять, шутит ли он.

Он выдержал мой взгляд, уголки его губ чуть приподнялись.

— Вы ведь его даже не читали, Соня, — с почти победным видом произнёс он, сдвигая руку чуть выше,и начав гладить меня в интимном месте, — А ведь там всё чётко указано. Особые условия, особый пункт.

Он наклонился и поцеловал меня в плечо так, что дрожь пробежала по моему телу. Слова Рената обожгли, заставив вспомнить те самые «незначительные изменения», о которых говорил Дима перед самой посадкой. Мне стало не по себе, но не потому, что я была смущена или растеряна — это чувство постепенно сменялось зреющей яростью.

— Особый пункт? — я осторожно убрала его руку с колена, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо, — Если бы вы могли разъяснить, о каком именно пункте идёт речь, Ренат Раифович.

Он чуть усмехнулся, словно моя реакция его развлекала.

— Чисто формальный пункт, — сказал он, не отрывая глаз, — подразумевающий ваше «более близкое» участие в проекте. Учитывая наши обстоятельства, я подумал, что вы, как профессионал, к этому готовы.

От возмущения мне пришлось сделать глубокий вдох, чтобы не дать словам выплеснуться наружу без фильтра. Я одарила его одной из тех спокойных, но колких улыбок, которые всегда срабатывали.

— Мои профессиональные обязанности заключаются в организационной поддержке, Ренат Раифович, — я выдержала паузу, — И я уверена, что даже в ваших контрактах нет пункта, требующего от меня… более личного участия.

— Я дам вам время в поездке, чтобы перечитать контракт, Соня, — ухмыльнулся Ренат, — Наслаждайтесь.

Глава 4

Самолёт мягко приземлился, но моё терпение уже к этому моменту было на нуле. Как только Ренат отошёл к выходу, я, сдерживая раздражение, предложила ему выпить кофе в зале ожидания, пока я «освежу наш план по организации». Он пожал плечами, недовольно улыбнувшись, и направился к кафе.

Как только он скрылся из виду, я набрала Диму.

— Ты что подписал?! — не выдержав, почти прокричала я, вжимая телефон в ухо, — Ты хоть понял, на что мы поставили подпись?!

Судя по звуку в трубке, Дима зажмурился, ожидая взрыва. Он пробормотал что-то невнятное, но я тут же оборвала его:

— Открывай контракт и смотри внимательно, особенно этот «специальный пункт». А пока ты ищешь, скажу только одно: всё, что там написано, для меня — абсолютно неприемлемо.

— Соня, я… — Дима явно растерялся, и в голосе проскользнули нотки паники, — Чёрт, дай мне минуту, я сейчас проверю…

Минуты три, может, даже больше, на другом конце линии слышался шелест страниц и стук клавиш. Я стояла, меряя шагами холл, и терпеливо ждала, пока он пробегает текст.

Наконец, Дима тяжело выдохнул:

— Ладно, я виноват. Этот пункт действительно там есть. Прости, Сонь, я понятия не имел, что они могли добавить что-то подобное… я просто, ну, думал, что всё стандартно!

— Нам нужно разгрести этот бардак, — сказала я, стараясь держать голос ровным, — Иди к юристам, но только проверенным. Тем, кто ни слова лишнего не скажет.

Я вернулась к Ренату, сохранив на лице самую непринуждённую улыбку, словно наш с ним ужин и вся недавняя сцена с контрактом были для меня обычным рабочим днём. Он внимательно оглядел меня, сдержанно кивнул и, не отворачиваясь, произнёс с таким тоном, как будто он знал, о чём был мой звонок:

— Юристы не помогут, Соня.

Я подняла бровь, всё ещё стараясь выглядеть спокойно, но внутри уже закипала. Ренат чуть наклонился вперёд, в его голосе слышалось еле заметное ехидство:

— Неустойку придётся платить. Даже если ты попробуешь обжаловать, вряд ли юристы помогут справиться с такой «мелочью».

Его уверенность была словно колючий ледяной укол. Мне показалось, что он наслаждается моей растерянностью, точно заранее знал, как повернётся ситуация.

— Это уже мои заботы, — ответила я, пытаясь сделать голос максимально ровным, — Но, спасибо за совет, Ренат Раифович, как говорится.

Он прищурился, усмехнувшись, будто моя уверенность только ещё больше его забавляла.

— Уверен, ты справишься, — произнёс он, мягко, но с едва скрытым вызовом, — Но знаешь, иногда лучше принять помощь, когда её предлагают.

Я молча поднесла чашку к губам, пытаясь скрыть злость за тонким ароматом кофе. На мгновение мы встретились взглядами, и я не смогла удержаться от язвительного ответа:

— Если мне когда-то понадобится помощь, Ренат, уверяю тебя, я буду знать, к кому обратиться, — сказала я с улыбкой, — Спасибо за предложение, Ренат.

Его взгляд потемнел, и в глазах промелькнуло что-то такое, что меня тут же заставило напрячься. Мы двинулись к машине, и я надеялась, что на этом наш разговор завершится. Но едва мы сделали пару шагов, как он вдруг взял меня за руку, остановив меня резким движением. Я инстинктивно выдернула руку, но не успела даже шагнуть назад, как он схватил меня за запястье и притянул к себе, удерживая крепко, так, что деваться было некуда.

Я ощутила его дыхание у себя на шее, от которого по телу прошёл холодок. Он наклонился ближе, нежно, почти ласково коснулся губами моей кожи, и на секунду у меня перехватило дыхание. Моя рука дернулась, но он держал меня слишком уверенно.

— По контракту ты моя девушка, Соня, — тихо произнёс он, его голос был низким и спокойным, но в нём чувствовалась власть, — И я могу позволить себе… ну, почти всё.

Его слова обожгли. Я заставила себя отстраниться, хотя сердце бешено колотилось. Сохраняя остатки спокойствия, я отступила на шаг и посмотрела ему прямо в глаза, стараясь показать, что не намерена уступать.

— Контракт — это ещё не вся моя жизнь, Ренат, — твёрдо ответила я, пытаясь придать голосу уверенность, — И что бы там ни было написано, свои правила я устанавливаю сама.

Он слегка усмехнулся, словно мои слова его развлекли, и не отвёл взгляд.

— Ну что ж, — протянул он, чуть ослабив хватку. — Тогда придётся проверить, кто из нас лучше умеет их устанавливать.

Мы сели в машину, и тишина повисла, как густой туман. Я больше не могла сдерживать себя и, собравшись с духом, посмотрела прямо на Рената.

— Зачем тебе эта игра? — спросила я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, но при этом не скрывая искреннего удивления, — Разве тебе действительно нужно всё это? Разве тебе интересно так… издеваться?

Он усмехнулся, откинулся на сиденье и посмотрел на меня так, будто я задала самый банальный вопрос в мире.

— Мне нравятся такие как ты, хорошенькие и дерзкие, — его голос звучал мягко, но с подспудной твердостью, — Ты не представляешь, насколько вы украшаете скучные дни.

Я вздохнула, чувствуя, как всё это становится всё более абсурдным.

— Ломать чужие судьбы ради забавы — это подло, Ренат, — ответила я, глядя ему прямо в глаза, — Что бы ты ни говорил, это не сделает тебя лучше в моих глазах.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он снова рассмеялся, и в его взгляде было что-то настолько самоуверенное, что внутри меня начала закипать злость.

— Соня, — его голос стал чуть тише, но не менее самоуверенным, — я не ломаю тебе судьбу. Я даю тебе шанс, за которым выстроились бы сотни тысяч других. Ты ведь понимаешь, как легко другие на твоём месте согласились бы.

Я сжала пальцы, пытаясь удержать свою злость под контролем.

— Ты ошибаешься, — тихо сказала я, глядя прямо перед собой, — Шанс — это когда ты даёшь возможность человеку раскрыться, а не ставишь его в положение, где он вынужден играть по твоим правилам.

Он не ответил, но по выражению его лица было понятно: Ренат ни на секунду не сомневался в своей правоте.

Глава 5

Мой телефон тихо завибрировал, и я краем глаза увидела входящее сообщение. Письмо от отеля, который я забронировала рядом с виллой Зарипова. Я быстро прочитала текст и нахмурилась: “бронь отменена”. Подняв трубку, я набрала номер отеля, пытаясь понять, в чём дело.

— Простите, это какая-то ошибка? — уточняла я, слегка повышая голос, в который уже закрадывалось раздражение, — Я лично подтверждала бронь, все условия были согласованы.

На другом конце провода начались оправдания: у них возникли «внеплановые изменения» и они «вынуждены были аннулировать резервацию». Я уже собиралась задать пару нелицеприятных вопросов, как внезапно телефон у меня из рук выхватил Ренат. Он поднёс трубку к уху, откинувшись на спинку сиденья, и с лёгкой ухмылкой бросил в трубку:

— Благодарим, но бронь и правда отменена, моя девушка ещё не знает об этом.

Повесив трубку, он повернулся ко мне, не скрывая довольного выражения лица.

— Думаю, можно прекратить волноваться, Соня. Ты будешь жить со мной на вилле, — произнёс он спокойно, как будто мы обсуждали погоду.

Я уставилась на него, не веря своим ушам.

— Со мной на вилле? — переспросила я, чтобы убедиться, что не ослышалась, — Ренат, я хочу жить в отеле.

Он усмехнулся, его взгляд чуть сузился, в нём было что-то игриво-надменное.

— Отель, отель… зачем тебе отель, если у меня целая вилла, — сказал он так, будто всё это было предельно логично, — Там больше, чем достаточно места, и поверь, я всегда обеспечиваю максимальный комфорт.

Мой внутренний голос отчаянно протестовал. Я понимала, что отказать сейчас было бы сложно, но не собиралась сдаваться так просто.

— Это совсем необязательно, Ренат Раифович, — ответила я сдержанно, стараясь подобрать слова, — Мы всё равно будем рядом и сможем держать связь по любым вопросам.

Но его взгляд не оставлял мне выбора, он словно вызов говорил мне, что отступать бесполезно.

— Соня, не утруждай себя, — его голос был уверенным, как всегда, — Ты мой персональный менеджер, и мне нужно, чтобы ты была рядом.

Я сдержала смех, но взгляд был предельно серьёзен:

— Ренат, ты прекрасно понимаешь, что на вилле места нет. Одна комната — для тебя, две — для охраны, одна — для кухарки. Не в гостиной же мне спать?

Его глаза блеснули с тем самым лукавым огоньком, от которого моё сердце начинало биться чуть быстрее, но на этот раз я подавила это чувство. Он наклонился ближе, словно между нами не оставалось ни сантиметра личного пространства, и с едва заметной улыбкой произнёс:

— Моя женщина, пусть и по контракту, должна спать в одной постели со мной, а не где-то в стороне.

Я едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. Придя в себя, я спокойно ответила, глядя прямо ему в глаза:

— Ты, возможно, забыл, но я не одна из тех сотен тысяч, которые, как ты говоришь, выстроились в очередь и мечтают поучаствовать в твоих забавах. И да, я знаю про комнату.

Его улыбка стала шире, как у хищника, который знает, что его добыча рядом. Он чуть склонил голову, всё ещё не отводя взгляда.

— Ты просто не пробовала, Соня. А зря.

Я сжала кулаки, чтобы удержаться от того, чтобы не вырваться из машины прямо сейчас. Поддерживая спокойный тон, я ответила:

— Это не входит в мои планы, Ренат. И чем раньше ты это поймёшь, тем лучше будет для нас обоих.

Он медленно кивнул, как будто изучая меня.

— Мы посмотрим, Соня. Иногда то, что мы отвергаем, оказывается как раз тем, что нужно.

Ренат резко пододвинулся ко мне, и я почувствовала, как спиной упираюсь в дверцу машины. Он сидел так близко, что практически зажал меня в угол. Его лицо было всего в нескольких сантиметрах от моего, и в его глазах светилось что-то непонятное — не то усмешка, не то вызов. Казалось, он был абсолютно уверен, что я не смогу от него уйти.

— Ты даже не представляешь, Соня, насколько я могу быть романтичным, — произнёс он, понижая голос до мягкого, почти гипнотического шёпота, — Я умею быть нежным. Любая женщина, которая была со мной, знает, что я делаю её счастливой.

Меня охватила лёгкая паника, и я вдруг почувствовала, как кровь приливает не только к щекам, но и к низу живота, моя грудь набухла. Было что-то абсолютно сбивающее с толку в его словах и тоне, как будто этот человек, казавшийся таким властным и непреклонным, решил показать мне другую, скрытую сторону.

— Ренат, я... это... — попыталась что-то ответить, но слова застряли в горле. Он наклонился ещё ближе, и его тёплое дыхание коснулось моей кожи.

— Ты не знаешь, что теряешь, Соня, — его голос был мягким, но от этого он казался ещё более дерзким, — Я могу быть настоящим джентльменом, когда хочу.

Мой взгляд на секунду скользнул в сторону, я старалась не встречаться с его глазами, боясь, что они выдадут то, что мне было тяжело признать: меня невероятно влечет к этому мужчине. Это неожиданное признание заставило меня почувствовать себя смущённой, уязвимой, хотя я всеми силами пыталась сохранить самообладание.

— Знаешь, это не совсем то, ради чего я здесь, — наконец, проговорила я, стараясь вернуть себе твёрдость голоса, — И никакая романтика этого не изменит. И может быть хватит ходить по кругу и приставать ко мне?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ренат усмехнулся, явно наслаждаясь моей реакцией, и отстранился, словно решив дать мне передышку.

— Не сейчас, значит, — сказал он с лёгкой усмешкой. — Но ещё посмотрим, Соня. Ты проиграешь, ты уже проигрываешь.

*** Оставляйте ваши комментарии, мне интересно узнать, нравится ли вам начало истории.

Глава 6

Моё возмущение достигло предела, и я поняла, что просто не могу больше терпеть этот бесконечный спектакль. Вместо того чтобы отступить, я решительно запрыгнула на него, так что Ренат оказался прижатым к спинке сиденья на заднем ряду. Его глаза на мгновение расширились от удивления — не сказать, чтобы он часто сталкивался с такой реакцией. Водитель, сидевший впереди, замер, явно не понимая, что происходит, но настороженно наблюдая за нами в зеркало заднего вида, продолжал ехать по дороге.

— Что ж, раз ты такой романтичный и уверен, что я не устою, — я придвинулась ещё ближе, чувствуя его набухший член у себя между ног, и с вызовом смотря ему в глаза, — Давай трахаться, Ренат Зарипов.

— Соня?

На секунду я увидела, как в его глазах мелькнуло что-то похожее на замешательство. Ренат явно не ожидал, что его игра обернётся таким образом. Я воспользовалась этой секундной паузой и, слегка улыбнувшись, добавила:

— Или тебе уже неловко?

— Не люблю наблюдателей, — сказал Ренат, схватил меня за бёдра и придвинул меня с такой силой и страстью к себе, что на какое-то мгновение мне даже показалось, что я кончила.

Моё дыханье спёрло, моя грудная клетка начала подниматься всё чаще, но я не собиралась отступать. Моя рука скользнула ему под рубашку и я нежно и медленно провела кончиками пальцев по его животу, приближаясь к паху.

— Соня! — грубо сказал он, схватив меня за руку и остановив мои движения, — Прекрати!

— Если не хочешь краснеть при своём водителе, может, ты сам прекратишь эти игры и отстанешь от меня?

Его лицо немного напряглось, словно он пытался вернуть контроль над ситуацией. Но теперь уже я не собиралась отступать. Ренат, всегда привыкший вести игру по своим правилам, неожиданно оказался загнан в угол. Его взгляд стал жёстче, но на губах появилась усмешка.

Я отступила, с чувством победы усаживаясь обратно, и холодно посмотрела на него:

— Ты знаешь, Соня, ты первая, кто так отвечает на мои ухаживания, — произнёс он тихо, будто ещё обдумывая, как к этому относиться, — Но, полагаю, мне это даже нравится.

— Полагаю, что не долго, — я посмотрела ему прямо в глаза, давая понять, что я не та, с кем можно играть, — Ренат Раифович, если вы не выучите этот урок сейчас, я преподам вам более жёсткий.

— Соня, я люблю жёстко, — сказал Ренат, — Но тебя понял. И знаешь, не смотря на наш контракт, я не буду требовать близости от тебя.

— Замечательно, — сказала я.

— Я подожду, когда ты сама этого захочешь.

Я выровняла дыхание, возвращая себе самообладание, и холодно посмотрела на него:

— Слушай, Ренат, кухарка может ездить из своей деревни на машине. Оплатим ей дорогу, её деревня не так далеко. Я поживу в её комнате, и тема закрыта, — сказала я твёрдо, давая понять, что спорить со мной бессмысленно.

Он только приподнял бровь, явно развеселившись от такой моей решимости, но я продолжила, не давая ему шанса вставить хоть слово.

— И ещё одно. Больше никаких глупых попыток обернуть всё в какую-то нелепую игру. Я здесь не для того, чтобы быть частью твоих забав, а чтобы организовать работу. Ты и сам говорил, как эта сделка важна для твоего отца. Так что хватит, иначе я тоже найду, чем тебя удивить.

Его глаза блеснули, и на лице снова появилась эта характерная полуулыбка. Казалось, его это вовсе не обидело, а, напротив, даже развлекло.

— Что ж, Соня, — протянул он, чуть склонив голову, — ты действительно умеешь ставить границы. Ладно, будет тебе комната кухарки. Но ты сама напросилась, если что.

Я только вздохнула, стараясь не обращать внимания на его намёки, и решительно добавила:

— Отлично. Теперь, наконец, займёмся делами, а не твоими «романтическими» планами.

Дорога до виллы была короткой, и, к моему счастью, мы доехали быстро. Не успела я выйти из машины, как телефон завибрировал. Конечно, это был Дима. Я вздохнула, представляя, что сейчас мне придётся выслушать его нотации и объяснения по поводу злополучного контракта. Но то, что я услышала, сбило меня с толку окончательно.

— Соня, слушай внимательно. Я проверил условия. Если нарушить контракт, то компенсация будет равняться трёхкратной стоимости нашей фирмы, — голос Димы был напряжённый, он будто сам не верил своим словам.

— Что? — выдохнула я, чувствуя, как холодок пробежал по спине, — Ты хочешь сказать, что они всерьёз рассчитывают получить от меня… это? Как от какой-нибудь… — я едва не выдавила слово «проститутки», но остановилась.

— Сонь, успокойся. Я не прошу тебя делать то, что тебе противно, — его голос стал мягче, но в нём всё ещё сквозила тревога, — Просто вспомни, как ты раньше справлялась. Ты ведь не раз уходила от мужчин, которые были и более настойчивыми, и более влиятельными.

Я на мгновение закрыла глаза, стараясь собрать себя в кулак. Да, у меня действительно был опыт общения с такими, как Ренат, но это была совсем другая игра, и ставки в ней не включали мою личную жизнь и репутацию.

— Дима, ты не понимаешь, — я ответила, сдерживая раздражение, — Ренат привык к тому, что женщины идут у него на поводу. Ему даже не приходит в голову, что я могу не играть по его правилам.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Вот и покажи ему это, — сказал он с лёгким нажимом, — Ты умная, Соня. Прими вызов, разыграй свою карту. Выйди из ситуации так, чтобы у него не осталось никаких сомнений, кто здесь главный.

Я сжала телефон и, чувствуя, как во мне нарастает решимость, тихо произнесла:

— Ладно, Дим. Я попробую. Но если это не сработает, готовься искать новых юристов или потерять фирму.

— Я готов, — тихо сказал Дима, — Ради тебя готов, ты только скажи.

Глава 7

Я зашла в комнату, с силой бросив чемодан на пол, и сразу уселась за ноутбук. Мои пальцы почти сами забегали по клавиатуре — адреналин бил в виски, а мысли перешли на режим абсолютной концентрации. Через пару минут бумаги были готовы, и я, захлопнув ноутбук, направилась к комнате Рената. Стучаться не стала — от этого человека оставалось ждать только неожиданностей, так что решила действовать уверенно.

Когда я ворвалась внутрь, он стоял посреди комнаты, едва прикрытый полотенцем, лениво глядя на меня, будто моя сцена его ничуть не удивила. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы сохранить выражение лица равнодушным. Его тело было идеальным, как у Бога, сошедшего с Олимпа. Широкие плечи, чёткие линии мышц, рельефный торс — каждый мускул был подчёркнут так, будто он создан для журнальной обложки.

Его грудь была гладкой, слегка загорелой, а кожа — ровной и ухоженной. Тёмная дорожка волос едва заметно тянулась вниз, исчезая под полотенцем, которое он небрежно держал на бёдрах, будто этот момент ничуть его не смущал.

Ренат, казалось, знал, какое впечатление производит. Он стоял уверенно, словно привык к тому, что его физическая привлекательность — это ещё одно оружие в его арсенале. Его взгляд, уловив мой, мгновенно оживился, как если бы он считывал каждую реакцию.

Его губы изогнулись в усмешке, а взгляд был полон нескрываемой насмешки.

— Соня, ну я и не думал, что ты так быстро сдашься, — протянул он с лёгким оттенком сарказма, — Смотри, сама прибежала ко мне. А какую недотрогу разыгрывала в машине.

Я закатила глаза, не давая ему ни единого шанса продолжить свои «шуточки».

— Ха-ха, как смешно, — проговорила я с самой невозмутимой интонацией, — Ты, наверное, посчитал бы это ещё более забавным, если бы я действительно пришла сюда с другими намерениями.

Он чуть приподнял бровь, явно не ожидая такого хода. Я протянула ему распечатанные бумаги, не отходя ни на шаг:

— Это дополнение к контракту. Подпиши. Или я улетаю.

Ренат неоднозначно посмотрел на меня, на его лице появилась озабоченность.

— Можешь ещё раз пошутить на эту тему, но мне, честно говоря, некогда. У нас на носу куча дел, так что давай серьёзно, — продолжила я, — Или ты подписываешь дополнение, что между нами не требуется никакой близости и не может быть, или я уезжаю, а ты рушишь бизнес Димы. В конце концов, бизнес не мой.

Ренат, прищурившись, взял бумаги, и его взгляд, хоть и оставался насмешливым, стал чуть более сосредоточенным. Видимо, моя решительность всё-таки его впечатлила.

— Хорошо, Соня, — произнёс он, откладывая бумаги на стол и, наконец, отбрасывая свою игру. — Будем серьёзны. Твои условия?

— Я готова сыграть твою девушку на публике. Но только на публике. Всё, что потребуется для этого образа, — держаться за руку, обниматься, фальшивая улыбка на камеру, — я могу это сделать. Но запомни одно: никакой близости между нами быть не может. Это единственное условие.

На его лице отразилась смесь удивления и лёгкого раздражения, но я видела, как он оценивает каждое моё слово, взвешивает.

— Значит, ты согласна, — произнёс он наконец, немного хриплым голосом, в котором всё ещё чувствовалась тень сомнения, — Но с условием.

Я кивнула, не отводя взгляда, и на секунду мне показалось, что он даже уважает это спокойное упрямство. В его глазах мелькнула хитрая искра, и он, будто бы неохотно, сказал:

— Хорошо, Соня. Считай, что договорились.

Он прошёлся к столу, взял ручку и, вздохнув, подписал дополнение к нашему договору. Я почувствовала, как в груди разливается удовлетворение — теперь у меня была определённая защита, и это давало мне контроль над ситуацией.

— Вот так-то лучше, — сказала я, забирая подписанный лист, — Теперь у нас чёткие правила.

Ренат улыбнулся, наклоняя голову, и в его взгляде мелькнула усмешка.

— Надеюсь, ты понимаешь, Соня, что всё равно отыгрывать на публике придётся по полной.

Я кивнула, взяла подписанный договор и, развернувшись, уже собиралась выйти, когда за спиной раздался спокойный, но всё же полный подтекста голос Рената:

— Кстати, раз уж речь зашла о публике… Завтра вечером мы идём на приём к моим знакомым. Там будет… интересная компания.

Я остановилась и обернулась, сдерживая удивление.

— Интересная? Это как?

Он усмехнулся, глядя на меня так, будто знал, что меня ждёт впереди, но намеренно оставлял детали в тени.

— Давай скажем так: тебе предстоит знакомство с представителями Мафии. Людьми, от которых зависит успех этого проекта. Так что готовься, Соня. Тебе придётся сыграть свою роль безупречно.

Меня охватила лёгкая дрожь, но я скрыла её за маской спокойствия. Конечно, я понимала, что работа с таким клиентом будет связана с опасностью, но слышать это так прямо, от самого Рената, было... странно и неожиданно тревожно.

— Поняла, — коротко ответила я, стараясь не выдать своих эмоций, — Буду готова.

Ренат кивнул, и в его взгляде мелькнуло что-то похожее на восхищение.

— Отлично. Завтра начнётся наша маленькая игра, — сказал он с лёгким оттенком иронии, — Уверен, ты справишься.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 8

Я организовала для нас плотный график на следующий день: обед в уютном кафе, утренняя экскурсия и ужин в одном из лучших ресторанов в соседнем итальянском городке. Всё продумала, подготовила и разложила по полочкам — как я люблю. Вернувшись в свою комнату после всех забот, я неожиданно остановилась на пороге, затаив дыхание.

На кровати, аккуратно разложенное, лежало чёрное платье. Шикарное, с глубоким декольте, дерзким разрезом на ноге и открытой спиной, настолько смелым, что даже у меня по коже побежали мурашки. Это платье буквально кричало о страсти и уверенности, об образе, от которого сложно отвести взгляд. Я медленно подошла, скользнув пальцами по гладкой ткани. В голове тут же вспыхнула мысль: если я сама не могу устоять перед этим видом, то что же будет с остальными?

Я подняла платье перед собой, глядя на него в зеркало. Оно идеально подчёркивало изгибы тела, а глубокий вырез на спине делал его опасно притягательным. Честно говоря, я не представляла себя в таком наряде на официальном приёме, да ещё и перед людьми, которые, возможно, видели в женщинах нечто большее, чем просто красивые аксессуары.

В тот момент я ясно поняла, что это не просто подарок или жест доброй воли. Это была очередная попытка Рената подогреть образ «его девушки» и продолжить игру со мной. Кажется, он знал, что, увидев меня в таком виде, все его знакомые — и особенно мафиози — не смогут усомниться, что я принадлежу именно ему.

Я посмотрела на своё отражение и тихо выдохнула. Вечер обещал быть жарким, а уж игра, в которую я ввязывалась, казалась опасной как никогда.

"Хочешь дикую кошку, получай дикую кошку," — подумала я, глядя на своё отражение. Платье сидело идеально, глубокий вырез открывал спину, а разрез на ноге обнажал ровно столько, чтобы вызвать у окружающих жгучий интерес. Вечерний макияж добавил моему лицу решительности: тонкие стрелки удлиняли глаза, создавая эффект кошачьего взгляда. К этому образу как нельзя лучше подошли босоножки на тонких бретелях и лёгкий, дорогой аромат, оставляющий за мной едва заметный шлейф.

Собравшись за полчаса, я сделала последний вдох, чувствуя смесь волнения и готовности к предстоящему вечеру, и направилась в холл. Там уже стоял Ренат, и, едва завидев меня, он распрямился, хотя до этого выглядел расслабленным, прислонившись к стене.

Я подошла ближе, и на мгновение между нами повисло молчание, словно он тоже оценивал каждый штрих моего образа. Я стояла напротив Рената, ловя его взгляд, и на мгновение мне показалось, что в его глазах мелькнуло нечто большее, чем просто лёгкая игра. Он смотрел на меня чуть дольше, чем обычно, и на его лице не было ни привычной насмешки, ни следа того высокомерного самоуверенного выражения, с которым он обычно наблюдал за мной. В этом взгляде сквозило настоящее, неподдельное восхищение.

Ренат медленно провёл взглядом по мне, начиная от босоножек и поднимаясь вверх — по ногам, фигуре, плотно облегаемой чёрным платьем, и, наконец, остановился на моих глазах. В этот момент в его взгляде промелькнуло что-то глубокое, почти трепетное, и, неожиданно для себя, я почувствовала, как моё сердце забилось чуть быстрее. Казалось, он действительно заворожён моим образом и той красотой, которую я сейчас представила. Все эти игры, ухмылки и уверенные реплики — они сейчас будто исчезли, оставив что-то подлинное.

Я едва не улыбнулась, ощущая это неожиданное чувство победы. Видеть, что этот человек, который привык контролировать ситуацию и удерживать всех вокруг на безопасной для себя дистанции, вдруг оказался ошеломлён моей внешностью, было странным и одновременно сладким. На этот раз моя красота не просто привлекала его внимание — она, похоже, затронула его, и его реакция не казалась игрой или театральной постановкой.

Впервые за всё время, проведённое с ним, я почувствовала, что, возможно, Ренат увидел во мне не просто «дикую кошку» для своих забав, а женщину, которая способна захватить его внимание всерьёз.

— Вижу, дикая кошка решила выйти на охоту, — проговорил он, чуть приподняв уголки губ в лёгкой ухмылке, будто это был всего лишь забавный эпизод в его большой игре.

Возможно, я ошиблась в том, что он восхищается мной. Я подняла подбородок, позволяя себе едва заметную улыбку, в которой скрывалось как раз то, что требовалось для поддержки его игры.

— Ты хотел шоу, Ренат? — тихо, но твёрдо сказала я, обжигая его взглядом, — Так вот оно, шоу. Но предупреждаю: держись. Я не отвечаю за последствия, если окажется, что ты не готов.

Его улыбка стала чуть шире, в глазах сверкнуло что-то опасное и увлекающее, но я видела: мои слова оставили след. Он знал, что теперь между нами не просто игра — это была своего рода дуэль, в которой каждый из нас хотел победить.

Ренат посмотрел на меня долгим, проникновенным взглядом, от которого на секунду снова перехватило дыхание, но я не собиралась отводить глаза. Этот вечер станет испытанием для нас обоих — и, если мне повезёт, теперь он точно запомнит, что я не просто «девушка по контракту», а женщина, которая может дать отпор.

Мы направились к машине, оставляя позади виллу. Ренат шёл рядом, чуть позади, и, заметив его взгляд, я не удержалась и бросила через плечо:

— Закрой рот, пока все слюни не вытекли, — сказала я с игривой усмешкой.

Он остановился на секунду, удивлённый, но тут же ухмыльнулся, явно довольный тем, что я решила принять вызов. В его взгляде снова появилась искра.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— И, кстати, — добавила я, посмотрев на него с серьёзностью, которую он явно не ожидал, — следи, чтобы твои итальянцы меня не украли. Если что, предъявлю претензии по контракту.

Ренат рассмеялся, его смех был низким, мягким, но искренним. Он приблизился, открыл мне дверцу машины и с подчеркнутой вежливостью ответил:

— Соня, поверь, ты единственная, кого никто не сможет украсть. Но, раз уж ты сама об этом заговорила, можешь считать, что я возьму на себя ответственность за твою безопасность.

Глава 9

Мы подъехали к огромному особняку, который скорее напоминал роскошный дворец — здание в классическом стиле с высокими колоннами, сверкающими окнами и безупречно ухоженными садами вокруг. Как только мы вышли из машины, я ощутила на себе десятки взглядов. Это внимание ощущалось почти физически, словно тысячи глаз пронизывали меня с ног до головы, оценивая, восхищаясь и, возможно, даже завидуя.

В этом окружении я чувствовала себя словно сошедшей с подиума — уверенной, ослепительной и абсолютно неприступной. Казалось, весь вечерний воздух был наполнен этим напряжением, едва уловимым и вкусным, как дорогой парфюм. Каждый взгляд был как признание, но я удерживалась от того, чтобы смотреть в ответ.

Я знала: чем больше равнодушия я излучаю, чем меньше внимания уделяю этим пристальным взглядам, тем сильнее я влеку их всех. В таких местах сила — это холодное спокойствие и безразличие, и я решила использовать это по максимуму.

Рядом шагал Ренат, и я заметила, как его губы чуть дрогнули в едва заметной улыбке. Видимо, он тоже ощущал всё это внимание, направленное на меня, и, похоже, был доволен — как человек, которому удалось привести на бал не просто гостью, а звезду всего вечера.

Мы прошли через зал, остановились поболтать с несколькими важными персонами, и я успела поймать на себе их одобрительные взгляды, едва уловимые, но вполне заметные. Куда бы мы ни шли, везде чувствовалась атмосфера тонкой игры, и, честно говоря, мне это нравилось. Мы остановились у столика, я взяла бокал шампанского и, глядя в зал, сделала глоток.

Ренат, стоящий чуть позади, не упустил шанса сыграть свою партию. Его рука легла на мою спину, чуть ниже, чем было прилично, а пальцы скользнули под ткань платья, так что я ощутила прикосновение его ладони на голой коже.

Я тихо прошептала, не поворачивая головы:

— Ренат, не здесь. Прекрати.

Он лишь усмехнулся, подавая мне сигнал, что слова ничего для него не значат. Я уже знала, что его смущение было частью игры — он делал всё, чтобы вывести меня из равновесия, проверяя, как далеко я смогу пойти, прежде чем потеряю контроль.

Я не осталась в долгу — решила напомнить, что правила этой игры могу задавать и я. Повернув голову, я осторожно коснулась губами его уха, так нежно и едва заметно, что он невольно напрягся, как и ткань на его штанах в области паха. Я видела, как его взгляд на миг стал более пронзительным, чуть острым. Его рука на моей спине словно застыла.

— Надеюсь, ты понимаешь, во что ввязываешься, — прошептала я, стараясь вложить в голос всю уверенность, которую смогла собрать.

Он слегка наклонился ко мне, а его губы на секунду коснулись моего плеча, оставляя за собой тёплую дорожку. Мы выглядели как пара, не способная сдержаться даже на таком мероприятии, и, судя по взглядам вокруг, именно этого от нас и ожидали.

В середине нашего молчаливого поединка к нам подошёл пожилой мужчина с проницательным взглядом. Его лицо показалось мне знакомым, но я не могла вспомнить, откуда. Ренат, улыбаясь, повернулся к нему и произнёс с уважением:

— Соня, познакомься, это Даниэль Верди.

Меня будто пронзило током. Я на секунду замерла, глядя на мужчину перед собой.

— Это удивительно, но моя фамилия тоже Верди.

Даниэль Верди едва заметно приподнял бровь, и в его глазах промелькнул интерес. Он задал мне вопрос с лёгким, почти светским удивлением:

— Так вы из этих краёв?

Я слегка помедлила, ощущая, как все странные чувства накатывают волной, но решила отвечать просто и честно.

— Нет, я из Вологды, — ответила я с лёгкой улыбкой, — У моей матери был роман с итальянцем, моим отцом. Он исчез так же быстро, как появился. Оставил только фамилию.

На его лице промелькнуло едва заметное выражение, будто что-то знакомое, что-то тревожащее. Он медленно кивнул, глядя в сторону, как человек, задумавшийся о чём-то своём.

— Какое совпадение, — пробормотал он, и его голос звучал немного рассеянно, — Возможно, не только Италия действительно теснее, чем кажется.

Внезапно он мягко кивнул, извиняясь за то, что должен продолжить вечер с другими гостями, и удалился вглубь зала, оставив меня наедине с вопросами.

Я проводила взглядом удаляющегося Даниэля, ощущая лёгкое напряжение после нашего короткого разговора. Казалось, он оставил после себя не просто любопытство, а целый вихрь вопросов. Ренат, уловив моё замешательство, чуть придвинулся и тихо, почти шёпотом произнёс:

— Даниэль — славный человек, Соня. Добрый, порядочный. С ним можно иметь дело, ему можно доверять. Настоящий человек слова.

Я взглянула на Рената, чувствуя, как моё недоверие к людям снова даёт о себе знать. Казалось, его простые слова о «порядочности» и «добродушии» звучали слишком наивно для такого вечера, для такого места и для людей с его окружением.

— А мне он показался... немного загадочным, — призналась я, слегка поджав губы, — Удивительно, что мы с ним носим одну фамилию.

Ренат слегка усмехнулся, бросив на меня задумчивый взгляд, будто размышляя, стоит ли говорить что-то большее.

— Возможно, в этом и есть доля судьбы, — заметил он, как бы между прочим, — Италия не такой уж большой мир, как тебе кажется.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я молча пожала плечами, не желая в это верить. Откуда-то из глубины поднялось то чувство, которое всегда мешало мне принимать чужие слова на веру. На таких вечерах, среди таких людей всё было изысканной игрой, в которой за добродушием часто скрывалось что-то большее.

— Может, и так, но я в целом людям не доверяю, — произнесла я, чуть наклоняясь к Ренату, — Слишком часто добрые слова оказываются просто маской.

Ренат посмотрел на меня пристально, на его лице промелькнула тень, но затем он улыбнулся, как будто оценил мою откровенность.

— Мне нравится твоё недоверие, Соня, — сказал он тихо, чуть сжав мою руку, — Но если захочешь узнать о ком-то с хорошей стороны, дай мне первому шанс.

— Ха-ха, — добавила я с сарказмом, — И убери уже свою руку.

Глава 10

Мы стояли с Ренатом у столика, когда в зал вошёл мужчина, от которого невозможно было отвести взгляд. Он выглядел так, словно сошёл с экрана — высокий, с резкими чертами лица и ярко выраженной уверенной осанкой. Его присутствие было столь мощным, что казалось, будто весь воздух в зале поменялся. Вокруг него стояла плотная охрана — целых десять человек, в идеально чёрных костюмах, двигающихся, как тени.

Зал замер. Все разговоры стихли, и внимание гостей мгновенно сконцентрировалось на нём. Это был не просто кто-то важный, это был человек, чьё появление заставляло окружающих держаться в напряжении.

Клаудия, владелица винодельни, с которой мы только что познакомились, заметила моё удивление и, склонившись чуть ближе, прошептала с лёгкой дрожью в голосе:

— Это Лука Армас, наследник главной мафиозной ячейки. Он держит весь регион под собой, — её взгляд оставался прикован к Луке, словно к опасному животному, которого одновременно боишься и не можешь перестать разглядывать, — Этот человек управляет половиной преступного мира здесь. И, как говорят, не знает, что такое жалость.

Я почувствовала, как по спине пробежал холодок, но, стараясь скрыть свою реакцию, лишь слегка кивнула. Лука Армас был из тех людей, на кого трудно смотреть прямо, чтобы не выдать собственное волнение. Он поймал мой взгляд, и его тёмные глаза скользнули по мне с холодным интересом. На секунду мне показалось, что он оценивает не только внешность, но и пытается заглянуть глубже, понять, кто я и почему здесь.

Ренат слегка сжал мою руку, будто почувствовал моё напряжение.

Я посмотрела на Рената, после чего подняла глаза и мой взгляд снова встретился с Лукой. Я почувствовала, как по телу пробежала волна напряжения. Он не сводил с меня глаз, его взгляд был одновременно пронзительным и обжигающим. Лука медленно провёл языком по губам, словно размышляя, и, внезапно изменив маршрут, направился прямо к нашему столу.

Он подошёл, и, не отрывая глаз от меня, тепло поприветствовал Рената, словно мы все трое были давними знакомыми. Я быстро перевела взгляд на Рената, стараясь понять, как он отреагирует. К моему удивлению, он держался уверенно, без тени напряжения, и ответил Луке с той же лёгкой непринуждённостью, с какой разговаривают друзья, давно привыкшие к компании друг друга.

— Лука, — произнёс Ренат с лёгкой улыбкой, кивнув ему в знак приветствия, — Давненько не виделись. Лондон, бизнес-школа… почти воспоминание из другой жизни, да?

Лука усмехнулся, и на его лице на мгновение появилось что-то похожее на дружескую ностальгию. Но едва он взглянул на меня, его лицо вновь стало суровым, как будто этот человек мгновенно переходил из одного амплуа в другое. Он чуть прищурился, и в его тёмных глазах сверкнуло любопытство.

— Верно, Ренат, — произнёс он низким, хрипловатым голосом, не отводя от меня взгляда.

Я встретила его взгляд с вызывающим спокойствием. Лука Армас был опасен, но я не собиралась отводить глаза, наоборот — решила не дать ему ни единого шанса поставить меня в неловкое положение. Наклонив голову, я проговорила с лёгкой улыбкой:

— Если уж вы так пристально смотрите, то, думаю, нам стоит познакомиться. Меня зовут Соня.

Протянула ему руку, ощущая, как его тёмные глаза блеснули с интересом. Женщины вокруг с едва скрытым беспокойством наблюдали за каждым нашим движением, и, как только Лука взял мою руку, одна из них вздрогнула, будто прикосновение этого человека несло за собой целый вихрь событий, в которых лучше было не участвовать.

Лука мягко приподнял мою ладонь и, удерживая мою руку чуть дольше, чем того требовала вежливость, наклонился и легко коснулся её губами. Его взгляд был всё так же прикован ко мне, и в его голосе скользнула усмешка:

— Соня, рад познакомиться. Признаюсь, от вас действительно сложно оторвать взгляд, — произнёс он с ноткой восхищения, в которой было что-то хищное, как у человека, привыкшего видеть в людях то, что он хотел, — Но какими судьбами вы здесь?

Я мельком взглянула на Рената, который наблюдал за этой сценой с подчеркнутым спокойствием. Видя, что Лука ожидает ответа, я чуть приподняла подбородок и с лёгкой усмешкой произнесла:

— Я здесь вместе со своим женихом Ренатом, — сказала я, слегка акцентируя последнее слово, чтобы не осталось сомнений.

На лице Луки промелькнуло лёгкое разочарование, но он тут же справился с ним и, ухмыльнувшись, бросил короткий взгляд на Рената.

— Какое разочарование, что у вас уже есть жених, Соня, — сказал он, отпуская мою руку, — Извините, Ренат, что позволил себе взглянуть на вашу… собственность.

Ренат едва заметно усмехнулся, не обидевшись, но в его голосе проскользнуло лёгкое предупреждение:

— О, не стоит беспокоиться, Лука. Соня не так-то проста, как может показаться. И слово «собственность» ей не слишком подходит, — он посмотрел на меня с едва заметной улыбкой, которая говорила о многом.

Лука оглядел меня ещё раз, и я видела, что мои слова — и этот вызов — пробудили в нём азарт, будто я стала для него ещё более интересной. Я почувствовала напряжение, которое повисло в воздухе между нами, но не дала ему развеяться — вместо этого я слегка повернула голову и тихо добавила:

— Полагаю, теперь, когда мы познакомились, интерес ко мне должен угаснуть, верно?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Лука усмехнулся, его взгляд снова стал холодным, почти оценивающим, но в глазах блеснуло что-то вроде восхищения.

— Возможно, Соня, но кто знает. Некоторые вещи становятся лишь ценнее, когда у них уже есть хозяин, — Лука вновь посмотрел Рената, — Но в данном случае, Ренат, тебе не о чем беспокоиться.

Лука, оставив после себя аромат своего парфюма и какое-то странное ощущение, будто рядом с нами только что пронеслась буря, наконец удалился, смешавшись с толпой. Я же стояла, чувствуя, как гнев и раздражение бурлят внутри меня. Переведя взгляд на Рената, я сдержанно, но резко произнесла:

— Я не собственность, Ренат. Но, похоже, этого достаточно, чтобы меня тут так воспринимали. Вряд ли я смогу переубедить твоих друзей.

Он чуть приподнял бровь, с невозмутимым выражением лица, будто совершенно не понимал, в чём проблема. Улыбка была едва заметной, но он явно наслаждался ситуацией, в которой я, судя по всему, оказалась против своей воли.

— Это была просто игра слов, Соня, — ответил он спокойно, но в глазах светился неутолимый интерес к тому, как я отреагирую, — Ты же знаешь, они привыкли к этому. В таком мире важны только роли.

Я молча вздохнула, с трудом сдерживая желание сказать ему что-то едкое. Прекрасно знала, что объяснять ему было бесполезно. Для таких, как Лука и Ренат, власть и контроль были естественной частью их реальности, и никакие мои попытки изменить это восприятие не сдвинули бы их мировоззрение ни на миллиметр.

— Ладно, — сказала я, стараясь сохранить спокойствие, — пойду подышу свежим воздухом. Здесь становится слишком душно.

Ренат кивнул, видимо понимая, что сейчас спорить было бесполезно.

*** Эта книга - первая часть трилогии “Я владею тобой”. Подписывайтесь на меня, чтобы узнать о выходе следующих частей.

Глава 11

Я вышла на балкон, наслаждаясь тишиной и свежим воздухом, который тут, под открытым небом, казался ещё более прохладным и успокаивающим. В этот момент я заметила, что на балконе уже кто-то был — Даниэль Верди, слегка задумчивый, но всё так же элегантный и спокойный. Он стоял, глядя вдаль, словно его мысли были где-то далеко.

— Даниэль, всё ли у вас хорошо? — спросила я, чувствуя, что его задумчивость скорее была выражением некой внутренней борьбы, чем простого спокойствия.

Он обернулся, и на его лице появилась мягкая улыбка, но в глазах всё ещё оставалась тень размышлений.

— Да, Соня, всё хорошо, — ответил он, но в его тоне скользнула лёгкая усталость, — Просто иногда… знаете, иногда становится немного сложно. Воспоминания имеют неприятное свойство всплывать в самые неподходящие моменты.

Я не знала, что на это ответить, но понимала, что за этими словами скрывается больше, чем он готов озвучить.

Через мгновение он чуть оживился и посмотрел на меня с любопытством:

— Соня, могу ли я попросить вас о небольшом одолжении? — сказал он, с лёгкой нерешительностью, будто это было что-то почти личное.

— Конечно, — ответила я, немного удивлённая его тоном.

— Как-нибудь на неделе, может, пообедаем вместе? — предложил он, чуть приподняв брови, — Вы бы рассказали мне о России. Я когда-то жил там, давно, но с тех пор ни разу не возвращался. Честно говоря, я скучаю по тем временам.

Меня это слегка удивило, но его искренность тронула. В этом мире масок и игр он выглядел настоящим, и это казалось редкостью.

— Конечно, Даниэль, с удовольствием, — ответила я, чуть улыбнувшись. — Скажите, когда вам будет удобно, и я расскажу всё, что смогу.

Даниэль благодарно кивнул, а в его глазах промелькнуло что-то тёплое и благодарное, будто для него это приглашение значило больше, чем можно было бы ожидать от простого обеда.

Даниэль вежливо попрощался и ушёл, чтобы переговорить с кем-то из коллег, оставив меня одну. Я повернулась к саду, наслаждаясь его ночной тишиной и ароматом цветущих деревьев. Наконец-то на несколько мгновений я могла остаться наедине со своими мыслями. Но не успела я расслабиться, как почувствовала на своих бёдрах крепкие руки. Они мягко, но настойчиво легли мне на талию, и первое, что я произнесла, не оборачиваясь:

— Ренат, прекрати.

Но, обернувшись, я застыла в недоумении: это был вовсе не Ренат. Передо мной стоял Лука, его глаза блестели в полумраке, и на его губах играла лёгкая, насмешливая усмешка.

— Не смог удержаться, птичка, — сказал он тихо, его голос был низким, почти шепчущим, но с оттенком дерзости, от которого по спине пробежал холодок.

Прежде чем я успела что-то ответить, он сделал шаг вперёд, прижимая меня к балюстраде балкона. Я чувствовала холод мрамора под руками, и в тот же момент напряжение, исходящее от Луки. Его близость была почти осязаемой, в его глазах читался не скрытый интерес, а открытая уверенность в том, что он мог получить всё, что захочет.

— Лука, отпусти меня, — произнесла я твёрдо, стараясь держать голос спокойным, хотя внутри всё сжалось от его неожиданного вторжения.

Его взгляд стал ещё пронзительнее, и он медленно провёл пальцами по моей талии, изучающе, словно проверяя, позволю ли я ему эту игру.

— Ты действительно хочешь, чтобы я отпустил? — шепнул он, наклоняясь так близко, что я могла ощущать его дыхание у себя на щеке, — По правде говоря, я ожидал от тебя более интересной реакции, Соня.

Собрав всю свою волю, я отодвинулась настолько, насколько позволяла узкая балюстрада, и посмотрела ему прямо в глаза.

— Лука, ты, кажется, не понял. Я не предмет в твоей коллекции, — холодно сказала я, зная, что только так смогу ему ответить.

Его лицо на миг стало серьёзным, он чуть прищурился, но всё же убрал руки, не отрывая взгляда от меня.

— Ты такая… дерзкая, — с лёгкой насмешкой произнёс он, и в его глазах вновь вспыхнул огонёк интереса, — Возможно, я ошибался насчёт тебя, птичка.

— Не называй меня так.

Ренат появился на балконе совершенно невозмутимо, будто точно знал, что и когда произойдёт. Он подошёл ко мне, обвил меня рукой, притянув к себе, и легко, почти мимоходом, поцеловал в плечо, давая всем понять, что я принадлежу ему. В этот момент его уверенное прикосновение стало для меня неожиданно ободряющим — как будто он знал, что нужно поставить точку в этой странной ситуации.

Слегка повернувшись к Луке, Ренат спокойно спросил:

— Всё хорошо, Лука?

Лука, приподняв бровь, словно был слегка удивлён, но всё же держался с показной непринуждённостью. Его губы изогнулись в едва заметной усмешке.

— Всё отлично, — ответил он, глядя на нас обоих с лёгким оттенком хищной насмешки, — Просто показывал Соне сад. Здесь ведь такие виды.

Ренат, не теряя самообладания, кивнул, внимательно разглядывая Луку. Его взгляд был всё таким же спокойным, но в нём читалось молчаливое предупреждение.

— Благодарю за прекрасный приём, Лука, — сказал он, не отрывая глаз от собеседника, — У нас был замечательный вечер. Жду информацию о встрече, но думаю, что нам пора ехать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Лука чуть прищурился, кивая, словно прекрасно понимая, что Ренат сейчас ставит границу между нами. Его ухмылка стала ещё шире, но он всё-таки кивнул в знак согласия.

— Конечно, — произнёс Лука, сделав шаг назад, — Рад был познакомиться, Соня. Уверен, это не последняя наша встреча.

Я обменялась с ним коротким взглядом, надеясь, что больше не придётся попадать в такую ситуацию.

Ренат взял меня за руку, его хватка была крепкой, почти властной, и не оставляла ни малейшего шанса на сопротивление. Я ощутила эту непоколебимую уверенность в каждом его движении и, честно говоря, у меня уже не осталось желания спорить. В этот момент хотелось просто следовать за ним, зная, что он возьмёт на себя контроль над ситуацией. В его присутствии было что-то такое, от чего сдавливает дыхание, и мне, к своему удивлению, это даже нравилось.

Он решительно провёл меня через двор, не останавливаясь ни на секунду, а затем почти подбросил меня в машину, словно я была лёгкой игрушкой. Я даже не успела моргнуть, как оказалась на заднем сиденье. Ренат, не теряя ни секунды, обошёл машину и сел с другой стороны, захлопнув за собой дверцу.

Не успела я опомниться, как он закрыл перегородку между нами и водителем, схватил меня за бёдра, притянул к себе и оказался сверху. Я почувствовала, как его рука крепко легла мне на талию, а вторая впилась в волосы, приближая меня к себе. Он навалился на меня, удерживая меня под своим контролем. Я чувствовала его горячее дыхание, чувствовала звериный взгляд, чувствовала его между своих бёдр, чувствовала, как его пиджак прикасается к моему оголённому декольте.

— Ты этого хочешь, птичка? — его голос звучал тихо, но в нём сквозила нотка собственничества и скрытой ревности, — Хочешь, чтобы тебя взяли силой?

Я смотрела на него, не находя слов. Его глаза были полны решимости.

Глава 12

Мой мозг не понимал, что происходит, я всё ещё была в состоянии шока от разговора с Лукой, но моё тело чувствовало Рената и я была готова сдаться. Я собрала последние силы и, несмотря на возбуждение, которое будоражило всё внутри меня, я тихо, но твёрдо произнесла:

— Ренат, отпусти меня, — мои слова прозвучали почти как просьба, но я надеялась, что он уловит в них решимость.

Он не сдвинулся, наоборот, ещё плотнее прижал меня к сиденью, его взгляд был пронзительным, полным чего-то тёмного, почти опасного.

— Ты не понимаешь, Соня, — сказал он, его голос был низким, с нотками раздражения, — Лука не просто смотрел на тебя. Он положил на тебя взгляд. Это не тот человек, которого стоит провоцировать.

Я едва сдержалась. Ему действительно казалось, что я нарочно пыталась привлечь внимание Луки? Я посмотрела на него, стараясь сохранить спокойствие.

— Провоцировать? — я фыркнула, чувствуя, как нарастает раздражение, — Ренат, я его не провоцировала! Не нужно было мне покупать это платье, которое так и кричит “трахни меня”. Тогда бы Лука так на меня и не смотрел, и мне бы не пришлось с ним говорить.

Ренат на секунду замер, его лицо выражало смесь раздражения и чего-то похожего на укор.

— Ты считаешь, что дело в платье? — его губы сжались, и я видела, как он пытается сдержать эмоции, — Соня, всё дело в тебе. В твоей уверенности, в том, как ты смотришь на людей, как не поддаёшься, когда тебя кто-то пытается контролировать. Это привлекает мужчин, — он наклонился ещё ближе, его глаза блеснули в полумраке салона, — И, возможно, больше всего меня.

Эти слова заставили меня замереть, и на секунду в его взгляде я прочитала что-то неожиданное, что-то не совсем привычное для его образа.

Ренат смотрел на меня, не отводя глаз, его лицо было серьёзным, почти угрожающим в своей решительности. Внезапно его рука крепче сжала мою талию, и он произнёс тихо, но с таким нажимом, что спорить было бесполезно:

— Соня, пока у нас есть этот контракт, единственный мужчина в твоей жизни — это я.

Его слова прозвучали как неоспоримый факт, а не просто заявление. Я на мгновение задержала дыхание, ощущая смесь раздражения и чего-то, что трудно было назвать иначе, как уколом возбуждения. Ренат продолжал смотреть на меня, его взгляд был проницательным, и я понимала, что этот человек привык диктовать условия.

— Ты должен понять, что я не из тех… — выдавила я, стараясь выглядеть спокойной, хотя внутри всё бурлило, — Я здесь по своей воле и не собираюсь меняться ради твоих… требований.

Он лишь усмехнулся, его взгляд оставался властным.

— Ренат, — я спустила руку вниз и схватила его за яйца, — У тебя член встал.

Я понимала, что Ренат использует свою настойчивость не только, чтобы предупредить меня о Луке, но как способ приблизиться ко мне, разжечь огонь и заставить забыть о границах. И, честно говоря, у него это получалось. Весь его вид, каждое слово, произнесённое с этим тихим нажимом, словно пытались размыть ту линию, которую я так отчаянно старалась держать.

Но я не собиралась отступать так легко. Всё-таки у нас было дополнительное соглашение, и оно должно было защищать меня от таких… ситуаций.

— Ренат, — произнесла я твёрдо, хотя чувствовала, как его близость путает мысли, — Если ты хочешь использовать эту ситуацию и свою злость, как причину, чтобы трахнуть меня, то я напомню, что у нас есть дополнительное соглашение. А это значит, что у твоих попыток есть предел.

Он чуть усмехнулся, но не отступил. В его глазах я видела знакомую игру — тот же вызов, который он бросал с момента нашего знакомства.

— Соглашение? — переспросил он, приближаясь так, что между нами оставалось едва ли несколько сантиметров, — Интересно, сколько ты ещё сможешь на него ссылаться. И получится ли у тебя использовать это соглашение против Луки?

Я с трудом сдержала усмешку, чувствуя, как внутреннее напряжение превращается в настоящий поединок взглядов.

— Ровно столько, сколько понадобится, чтобы напомнить тебе: это моё решение, а не просто твоя воля. А Лука — ещё один богатенький мальчик, который хочет поиграться с красивой игрушкой. Я знаю, как воспитывать таких.

Его лицо стало серьёзнее, но в его взгляде всё ещё читалась та властная уверенность.

Ренат наконец отпустил меня, и я быстро, но тихо выдохнула, стараясь взять себя в руки. Он сел обратно, откинулся на сиденье и, не сказав ни слова, отвернулся к окну. В салоне воцарилась напряжённая тишина, наполненная ощущением только что разгоревшегося, но едва погашенного пламени.

Мы ехали домой, и я всем видом старалась показать, что спокойна, что меня не волнует то, что только что произошло. Но сердце колотилось так сильно, что я боялась, он услышит его стук даже через весь этот молчаливый барьер, который я пыталась создать. Мои мысли путались, внутренний голос метался между чувством вины, раздражения и тем странным притяжением, которое я никак не могла заглушить.

Время от времени я бросала на Рената быстрые взгляды, чтобы понять, что у него на уме, но его лицо оставалось непроницаемым, как будто он закрыл все двери и окна в своём внутреннем мире. Это почему-то лишь больше усиливало моё беспокойство.

Оставалось только сидеть и надеяться, что напряжение между нами хоть немного спадёт к моменту, когда мы доберёмся до дома.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 13

За завтраком я сдержанно проговорила рабочий план, стараясь не показывать, что всё ещё ощущаю напряжение от вчерашнего вечера.

— Офис Луки пока не подтвердил встречу, — сказала я, перебирая записи в планшете, чтобы не смотреть на Рената слишком пристально, — Но завтра у тебя поездка на производство, которое ты собираешься покупать. Сегодня же у нас свободный день.

Он слушал меня, невозмутимо отпивая кофе, взгляд всё такой же спокойный и загадочный.

— Я уже вызвала массажиста и тренера на утро, — добавила я, стараясь сделать свой голос как можно профессиональнее, словно это помогло бы и мне, и ему вернуть контроль над ситуацией, — Ещё могу организовать экскурсию после обеда. Есть идеи, куда бы ты хотел поехать?

Он слегка улыбнулся, и в его глазах сверкнул едва заметный огонёк интереса.

— На море, — коротко ответил он, не отводя взгляда, — Забронируй яхту.

Это предложение на мгновение выбило меня из колеи, но я быстро вернула себе самообладание. Море, значит море. Кажется, он хотел выбрать место, где всё будет максимально расслаблено — только мы и бескрайний горизонт.

— Хорошо, на море так на море, — кивнула я, делая отметку в планшете, чтобы скрыть лёгкое смущение, — Я подберу подходящюю яхту.

Ренат, наблюдая за мной с лёгкой улыбкой, не сказал больше ни слова, но по его взгляду я поняла, что день обещает быть совсем не таким расслабляющим, как мне хотелось бы притвориться.

— Я подожду тебя в городе, — сказала я с невозмутимым видом, допивая свой кофе.

Ренат отвёл от меня взгляд и поднял брови, явно не ожидая такой заявленной свободы.

— Куда ты собралась? — его голос прозвучал жёстче, чем он, вероятно, сам того хотел, но в глазах мелькнул лёгкий оттенок раздражения.

— Встретиться с Даниэлем, — ответила я спокойно, делая вид, что ничего странного в этом нет. — Мы договорились пообедать. Ему интересна Россия, он давно там жил.

Ренат нахмурился, его лицо стало серьёзным.

— Соня, это... не лучшая идея, — сказал он холодно, — Даниэль — не тот, с которым нужно встречаться наедине, даже если он хороший человек.

Я усмехнулась, слегка раздражённая его тоном.

— Расслабься, Ренат, я возьму с собой водителя, — сказала я, откидываясь на спинку стула, — Пусть твоя ревность не переживает.

Он посмотрел на меня, сжав губы, и явно был не в восторге от моей дерзости.

Я закончила собираться, накинув лёгкое зелёное летнее платье, которое идеально подходило для солнечного дня в городе. Поздоровавшись с массажистом и тренером, которые пришли по моему вызову, я была готова отправиться на встречу с Даниэлем.

Но едва я дошла до двери, как услышала позади знакомый, спокойный, но совершенно непоколебимый голос:

— Отмени массажиста. Я еду с тобой.

Я обернулась и увидела Рената. На нём были простые шорты и белое поло, подчёркивающее его загорелую кожу и идеальную фигуру. Вид у него был до безобразия сексуальный, настолько, что на миг я растерялась, но быстро взяла себя в руки.

— Ты… едешь со мной? — спросила я, стараясь не выдать удивление. — Ты же собирался отдохнуть.

Он скрестил руки на груди, и в его глазах мелькнуло что-то дерзкое, как будто он знал, что я пыталась уйти от его контроля.

— Планы поменялись, — сказал он, не отрывая от меня взгляда, — Раз уж ты настаиваешь на встрече с Даниэлем, я составлю тебе компанию. Так мне будет спокойнее.

Я закатила глаза, не зная, смеяться или раздражаться.

— Ренат, я в состоянии пообедать с Даниэлем одна, — произнесла я, но он лишь чуть усмехнулся.

— Я и не сомневаюсь, — ответил он, распахивая дверь передо мной. — Но поедем вместе.

Я стояла в дверях, скрестив руки на груди и смотря на него с лёгким раздражением.

— Ренат, это совершенно неприлично — врываться на чужую встречу без приглашения, — сказала я, стараясь придать своему голосу твёрдость.

Он лишь усмехнулся, сделав шаг ближе и наклоняясь так, чтобы наши взгляды были на одном уровне.

— А я думаю, что вполне прилично, если парень хочет сопровождать свою девушку на встрече, — его голос был мягким, но с тем неоспоримым авторитетом, против которого трудно было возразить, — Тем более, если её ждёт кто-то, кто так настойчиво проявляет интерес.

Я едва не фыркнула, пытаясь не поддаваться его упрямой настойчивости. Его взгляд был слишком уверенным, слишком спокойным, и, к своему раздражению, я понимала, что, возможно, он уже решил за нас обоих.

— Парень? — переспросила я, бросая на него вызов. — Напомню тебе: это всего лишь игра, контракт. И не более.

— Может быть, — ответил он, не отводя взгляда, — но если это часть нашей роли, значит, так и должно быть. Так что, Соня, хочешь ты того или нет, сегодня я еду с тобой.

Он отступил на шаг, подавая мне руку, как бы приглашая принять его условия с той же лёгкостью, с какой он всё это озвучил.

Мы сели в машину, и, едва она тронулась с места, Ренат, не теряя времени, завёл разговор о том, как нам следует вести себя на встрече.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Итак, как мы себя ведём? — начал он с той же невозмутимой серьёзностью, с которой мог обсуждать важные деловые сделки, — Предлагаю такой сценарий: я буду ревнивым парнем, цепляющимся за каждое слово. Начну устраивать Даниэлю допрос — почему он так интересуется твоей родной страной, что он вообще ищет, и зачем ему все эти «воспоминания».

Я покачала головой, пытаясь подавить смех.

— Ренат, он подумает, что ты либо ревнивый псих, либо полный параноик. Как думаешь, это нас выставит в лучшем свете? И перестань придумывать, будем вести себя обычно.

— Отличный план, значит, — с серьёзным видом ответил он, не скрывая хитрую ухмылку, — Но можем попробовать ещё интереснее. Я буду держать тебя за руку всё время и поправлять твои слова, как будто я знаю тебя лучше, чем ты сама.

— Ты действительно хочешь, чтобы он подумал, что я не могу сформулировать даже простую мысль без твоей помощи? — спросила я, приподняв бровь, — И можем ли мы вести себя так, чтобы не выглядеть идиотами?

— Ну, ещё один вариант: сядем рядом и будем шёпотом перешёптываться, как будто обсуждаем каждый его жест, — продолжил он с совершенно серьёзным видом, — Будем переглядываться и кивать, словно оцениваем его ответы, как на собеседовании.

На этот раз я не выдержала и рассмеялась.

— Отлично, Ренат, просто блестяще. Он либо подумает, что мы оба сумасшедшие, либо что-то замышляем.

— А что, мне кажется, это добавит перчинки нашей встрече, — ответил он, усмехнувшись, — Всегда лучше, чтобы люди оставались в лёгком замешательстве.

Я снова рассмеялась, чувствуя, как всё напряжение утреннего спора испаряется.

— Знаешь что, — сказала я, вытирая уголки глаз от слёз, вызванных смехом, — давай просто вести себя нормально. Даниэль — умный человек.

Ренат кивнул, слегка усмехаясь, но в его взгляде была довольная искра.

— Ладно, будем играть по правилам, раз ты настаиваешь.

Глава 14

Когда мы подъехали к кафе, я сразу заметила Даниэля. Он стоял у входа с букетом цветов, но, увидев Рената рядом со мной, его лицо мгновенно изменилось. Волнение и растерянность отразились в его глазах, а улыбка стала немного натянутой.

— Соня, рад, что ты пришла, — сказал он, слегка кивая Ренату, но, судя по всему, не слишком обрадованный его присутствием, — Эти цветы для тебя.

Я взяла букет, чувствуя себя странно — наша встреча должна была быть непринуждённой и дружеской, но с этим огромным букетом и напряжением в воздухе она выглядела совсем иначе.

Ренат сдерживался до тех пор, пока Даниэль не протянул мне букет. Едва я взяла цветы в руки, как он, наконец, подал голос, и в его тоне слышалось нескрываемое раздражение.

— Цветы? — с саркастической усмешкой проговорил он, глядя на Даниэля, — Даниэль, друг, это уже слишком.

Даниэль не дрогнул под его взглядом, но его лицо стало более сосредоточенным, а улыбка немного поблекла.

— Цветы — это просто знак уважения, — ответил он с лёгкой прохладой в голосе, — Соня заслуживает не меньше.

— Надеюсь, ты понимаешь, что этот жест может выглядеть… несколько двусмысленно, — добавил Ренат, его голос звучал резко, и в глазах промелькнуло что-то похожее на ревность.

Я почувствовала, как между ними повисло напряжение, и попыталась вмешаться.

— Ренат, прекрати, — сказала я, вздохнув. — Это просто цветы, не нужно делать из этого драму.

Но Ренат только прищурился, не отводя взгляда от Даниэля.

— Возможно, я действительно драматизирую, — сказал он, чуть приподняв бровь, — но, Соня, тебе, возможно, следовало сказать, что эта встреча с более… личным подтекстом, если он включает в себя такие знаки внимания.

В этот момент Даниэль, видя, что ситуация выходит из-под контроля, вздохнул и, как будто решившись, тихо сказал:

— Ренат, это важно. Я принёс цветы не просто так. Соня… это действительно более личное, чем ты можешь себе представить.

— Даниэль, это совсем не то, о чём мы договаривались, — тихо сказала я, бросая взгляд на Рената, который стоял рядом и, кажется, несмотря на свою злость, находил всю ситуацию забавной, — Наша дружеская встреча совсем не похожа на дружескую, с цветами и всем этим… — я неопределённо махнула рукой в сторону букета.

Даниэль чуть смутился, но всё равно попытался сохранить самообладание.

— Прости, Соня, — произнёс он, мягко вздыхая. — Просто... ты — особенная, и мне хотелось сделать что-то приятное. Поверь, это моя искренняя благодарность.

Я почувствовала, как внутри нарастает неловкость и лёгкое раздражение. Это было слишком. Я не подписывалась на романтические сцены, особенно когда рядом стоит Ренат, всё это наблюдает и явно наслаждается моей растерянностью.

— Честно говоря, я думаю, что лучше будет, если я просто уйду, — сказала я, сжимая букет и чувствуя, как ситуация выходит из-под контроля, — Это не то, что я планировала.

Ренат наклонился ко мне, его голос был тихим и спокойным, с ноткой скрытого удовольствия.

— Уверена, что хочешь уйти? — прошептал он, явно наблюдая за мной с любопытством, и, возможно, даже наслаждаясь тем, как я пытаюсь выбраться из этого неловкого момента.

Я кивнула, собираясь отойти, но в этот момент Даниэль тихо произнёс:

— Соня, подожди… Прошу, останься.

С этими словами он достал из внутреннего кармана маленькое фото и осторожно протянул его мне. Я взяла его, не понимая, что именно он хочет показать, и внимательно посмотрела на снимок. Сердце замерло: на фотографии была моя мама, беременная, с мягкой улыбкой на усталом лице. Рядом с ней стоял молодой Даниэль, его рука нежно обнимала её за плечи.

Мир перед глазами будто бы качнулся, и я подняла взгляд на Даниэля, который выглядел тронутым, но решительным.

— Соня, я твой отец, — произнёс он, и в его глазах была смесь волнения и надежды, — Я… я давно искал тебя и знал только, что ты родилась в России.

В этот момент даже Ренат остался без слов, а я, сжимая фотографию, почувствовала, как мир вокруг меня переворачивается.

Я стояла, ошеломлённая, глядя на фотографию в своих руках. Меня захлестнули эмоции: растерянность, обида, даже злость. Я подняла глаза на Даниэля, ощущая, как в груди растёт ком. Он пытался что-то сказать, но я не дала ему шанса — в порыве гнева и обиды я взмахнула рукой и смачно отвесила ему пощёчину. От удара его лицо качнулось в сторону, а на щеках остались мои красные отпечатки.

— Как ты мог?! — прошептала я, полная горечи и негодования, и прежде чем кто-то успел отреагировать, развернулась и выбежала из кафе.

Слёзы застилали мне глаза, всё казалось туманным и размытым. Не разбирая дороги, я выбежала на улицу, пытаясь хоть как-то переварить этот поток информации и эмоций, которые переполняли меня. Я просто хотела сбежать от всего.

Но вскоре услышала знакомые шаги позади. Ренат, всегда уверенный, всегда знающий, шёл за мной, молча, но неотступно. Я остановилась, уткнулась в стену, чтобы собрать себя, дыша глубоко и быстро, словно мне не хватало воздуха.

— Соня, — тихо произнёс он, подходя ближе и протягивая руку, но не прикасаясь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я сжала кулаки, обернувшись к нему, не в силах сказать ни слова. Я просто бросилась к нему на плечи.

Глава 15

Ренат посмотрел на меня серьёзным и внимательным взглядом, в его глазах читался вопрос и лёгкое беспокойство. Он подошёл чуть ближе, но не вторгался в моё пространство, словно чувствуя, что сейчас мне нужно время, чтобы собраться с мыслями.

— Соня, как ты? — спросил он тихо, мягко, его голос звучал почти успокаивающе.

Я глубоко вздохнула, пытаясь собрать в кучу свои мысли и обрывки воспоминаний, которые всплыли с такой внезапной и болезненной силой. В голове были мамины слова, её горькие рассказы о времени, когда ей пришлось одной растить меня и справляться с болью от предательства. Я всё это помнила, как чёрно-белый фильм, пересмотренный тысячи раз.

— Моя мама… — я начала говорить, чувствуя, как эмоции снова нахлынули, но не могла остановиться. — Она любила Даниэля. Она всегда говорила о нём с таким теплом и светом в глазах, даже когда его больше не было. Он… он был её первой любовью. Они провели вместе несколько месяцев, и она действительно думала, что он — её судьба. Даниэль знал, что мама ждёт ребёнка… ждёт меня. Он должен был приехать в роддом, чтобы увидеть меня и поддержать её. Она так надеялась, так верила, что он будет рядом.

Ренат молча слушал, не перебивая, но в его глазах я видела растущий интерес и сочувствие.

— Но он не приехал, — я продолжала, чувствуя, как горечь прорывается сквозь слова, — Мама ждала его весь день и ночь, но он так и не появился. На следующий день, вернувшись домой, она нашла на столе ромашки и записку с одним-единственным словом — «прости». И больше ни слова, ни звонка, ни попытки объясниться. Он просто исчез.

Я почувствовала, как слёзы снова наворачиваются на глаза. Даниэль оставил её одну — оставил меня, даже не попрощавшись, не объяснив причин.

— Она… она всегда говорила, что пыталась понять его поступок, но так и не смогла простить. И тут… он вдруг появляется, дарит мне цветы, говорит, что искал меня… Это слишком.

Я встретилась взглядом с Ренатом, чувствуя, как злость и боль всё ещё клокочут внутри.

Ренат молчал несколько секунд, впитывая услышанное, а затем посмотрел на меня так, как будто пытался взвесить каждое слово, прежде чем заговорить. Его голос был тихим, почти мягким, но в нём читалось чуть больше понимания, чем я ожидала.

— Соня, — сказал он, осторожно, словно не хотел давить на меня, — может, тебе стоит его выслушать? Даниэль явно пытался что-то объяснить, иначе он не пришёл бы сюда с этой фотографией.

Я почувствовала, как внутри вновь вскипает раздражение.

— Выслушать? — я покачала головой, чувствуя, как дрожь в голосе становится сильнее, — Выслушать мужчину, который просто… исчез, Ренат? Он оставил записку и ромашки, как будто это было его прощание! А теперь он вернулся, как ни в чём не бывало, со словами о сожалении и воспоминаниях? Нет, я не собираюсь его слушать.

Ренат посмотрел на меня пристально, и в его взгляде было что-то непоколебимое.

— Люди иногда делают ошибки, Соня. Жестокие, непонятные… но ошибки. Может быть, у него есть причины, о которых ты не знаешь.

Я вскинула подбородок, чувствуя, как боль от прошлых воспоминаний снова прорывается наружу.

— Ты не понимаешь, — сказала я, пытаясь сохранить голос спокойным, но он всё равно дрожал, — Это не просто ошибка, Ренат. Это… это предательство. Он оставил меня и маму, как будто мы были чем-то временным, чем-то неважным. Я была ещё ребёнком, когда узнала, что единственный мужчина, который был в жизни мамы, просто… бросил её.

Он сделал шаг ближе, но я лишь усмехнулась, горько и отчаянно.

— И вот почему я была права, что не доверяю мужчинам, Ренат. Все эти обещания, эти красивые слова — в конце концов, они остаются только словами. А когда что-то идёт не так, вы уходите, оставляя нас, как эти проклятые ромашки на столе.

Я пыталась остановить слёзы, но почувствовала, как горечь, затаённая все эти годы, прорывается наружу. Слёзы предательски потекли по щекам, и я, не зная, куда деться от боли и стыда за своё бессилие, развернулась, но Ренат успел подойти ближе и обнял меня. Его руки обвили меня крепко, уверенно, будто удерживая на плаву.

Слёзы постепенно утихли, и я, чувствуя себя совершенно обессиленной, медленно отстранилась от Рената. Показывать ему свою слабость было для меня невыносимо, как будто я теряла какую-то часть своей независимости.

— Нам пора ехать на яхту, — сказала я, стараясь придать голосу твёрдость, хотя он всё ещё дрожал, — Экскурсия забронирована, и мы уже задерживаемся.

Но Ренат, вместо того чтобы отойти, лишь сильнее прижал меня к себе. Его руки были крепкими, уверенными, он смотрел на меня, не сводя глаз, будто хотел сказать больше, чем это обыденное молчание.

— Ренат, — сказала я, пытаясь вырваться из его объятий, — я сказала, что нам нужно ехать. У нас запланирована поездка, и мне нужно немного прийти в себя.

— Соня, — сказал он тихо, но с такой силой, что его слова проникли глубоко под кожу, — Мне всё равно, как ты хочешь выглядеть передо мной. Ты можешь быть сильной, можешь прятаться за этой стеной, но сейчас ты не обязана делать вид, что всё в порядке.

На мгновение его слова заставили меня замереть.

— Пожалуйста, Ренат, — прошептала я, с трудом скрывая дрожь в голосе. — Нам нужно ехать, хорошо?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он медленно разжал руки, но не отводил от меня глаз.

— Ладно, Соня, — ответил он, вздохнув.

Мы плыли по волнам, а вокруг нас расстилался удивительный закат: небо, словно нарисованное художником, переливалось розовыми, оранжевыми и золотыми оттенками. Было удивительно спокойно и красиво, ближе к вечеру я даже позволила себе забыть обо всех этих драмах. Ренат сидел рядом, расслабленный, и в его глазах отражалось что-то мягкое, непривычное для него. Он говорил о своём детстве, и впервые я видела его таким открытым, почти уязвимым.

— Да, всё детство — то в Италии, то в Лондоне, — рассказывал он, смеясь, — Я помню, как однажды, когда мне было лет шесть, решил, что хочу стать художником. Мои родители, мягко говоря, были в шоке. Устроили мне пару уроков, а потом заставили расписать фасад дома — хотя бы польза какая-то.

Я не смогла сдержать смех:

— Фасад дома?

— Именно! — кивнул он, смеясь, — Конечно, результат оказался просто ужасным, но мои родители мужественно оставили эти каракули на стене несколько лет — на случай, если я решу сделать карьеру в искусстве.

Я усмехнулась, представив маленького Рената, старательно малюющего что-то на стене родового особняка.

— Ну, у меня было проще, — сказала я, пожав плечами, — Я мечтала стать врачом. В школе даже всем говорила, что буду доктором.

Ренат рассмеялся и, чуть повернувшись ко мне, подмигнул:

— Что ж, это тоже полезное дело. Мало ли, может, когда-нибудь действительно захочешь вернуться в профессию. Я видел, что у тебя красный диплом.

Я закатила глаза, с улыбкой посмотрев на него:

— Ты и это успел проверить?

— Я должен знать всё о своей невесте по контракту.

Он рассмеялся, его смех был заразительным, и я не могла не поддаться этому моменту.

— Знаешь, — добавил он, чуть успокоившись, — если бы мне когда-нибудь сказали, что я буду на яхте, плыву с девушкой в закат и рассказываю о своих детских мечтах, я бы ни за что не поверил.

Я чуть приподняла бровь, весело глядя на него:

— В то, что будешь плавать с девушкой или рассказывать секреты, — улыбнулась я, — Хотя, я знаю, конечно второе. Я видела много твоих фото с девушками на яхте.

— Будь осторожна, ты теперь тоже можешь попасть в СМИ.

— Ха-ха, — в своей язвительной манере ответила я, — Думаю, что твои невесты съедят меня потрохами после этого, так что будем осторожнее.

Он притворно нахмурился, будто бы думая, и затем с довольной ухмылкой произнёс:

— Я бы женился на тебе, Соня.

— Ты же и сам знаешь, что тебе это не по зубам, Ренат Раифович.

Мы оба засмеялись.

— Тогда за нашу дружбу, — Ренат поднял бокал.

Глава 16

Мы возвращались к берегу, ночь уже опустилась на воду, и вокруг царила тихая, немного волшебная атмосфера. Но, чем ближе мы подходили к пристани, тем больше становилось слышно музыку и смех — рядом стояла ещё одна яхта, на которой вовсю шла шумная вечеринка. Я узнала среди гостей нескольких моделей, мелькающих в ярком свете софитов, и увидела, что к нам направляется Лука, окружённый привычной охраной.

— Какое совпадение, — произнёс он с лёгкой усмешкой, остановившись напротив нас, — что мы снова встречаемся. Как видите, у нас здесь маленькая вечеринка. Буду рад видеть вас обоих на борту.

Ренат, нахмурившись, попытался мгновенно отказать.

— Спассибо, Лука. Но Соня устала, — сказал он твёрдо, с долей притворного сожаления в голосе, — Мы уже возвращаемся домой.

Я слегка покосилась на Рената, понимая, что для него это очередная мера защиты, но также осознавая, что для контракта эта встреча может быть весьма полезной. Я слегка наклонилась к Ренату и прошептала:

— Нам нужно это сделать. Это просто один вечер, и, честно говоря, я сегодня одета настолько просто, что вряд ли кто-то вообще обратит на меня внимание.

Ренат замолчал, видимо, понимая, что мои слова имеют смысл. Он вздохнул, но не стал возражать. Лука, видимо уловив наш момент нерешительности, подал знак охране, и через мгновение нам уже помогали взойти на его яхту.

На палубе была атмосфера настоящего праздника: громкая музыка, смех, мерцающие огни. Вокруг нас были женщины в ослепительных платьях и мужчины, одетые так, будто только что сошли с подиума. Я почувствовала себя немного не в своей тарелке — на мне было лёгкое летнее платье, в котором я была далека от образа шикарной гостьи вечеринки. Но, возможно, в этом и был мой плюс: я могла спокойно наблюдать за всем происходящим, не привлекая к себе лишнего внимания.

Оставив Рената и Луку за серьёзным разговором, я медленно отошла к краю яхты, наслаждаясь мгновением спокойствия. Они были так поглощены обсуждением, что, кажется, даже не заметили, как я скрылась из виду. Шум музыки и смех постепенно стихали, и я пошла на самый конец яхты, где находилась небольшая площадка, уединённая и освещённая лишь приглушённым светом.

Здесь, вдали от шумной вечеринки, я могла наконец расслабиться. Вокруг простиралась тёмная водная гладь, и море, словно зеркало, отражало мерцающие звёзды, создавая иллюзию бескрайнего ночного неба, уходящего в глубину. На миг мне показалось, что я стою между двух миров — звёзды вверху и звёзды внизу. Я закрыла глаза, делая глубокий вдох, пытаясь впитать это спокойствие, эту красоту.

Ветер нежно трепал мои волосы, и было почти магическое чувство покоя, которого я давно не ощущала. Всё, что произошло за последний день — встреча с Даниэлем, мои откровения перед Ренатом, неловкость этого вечера — вдруг казалось бесконечно далёким. Здесь, в этом моменте, было только звёздное небо и тихое, вечное море.

Я стояла в одиночестве на корме яхты, наслаждаясь редким мгновением тишины, когда позади раздались шаги. Лука. Ну конечно. Из всех гостей вечеринки именно он не мог оставить меня в покое.

— Что ты тут делаешь одна, птичка? — произнёс он с той же самоуверенной улыбкой, от которой меня уже начинало подташнивать.

Я скрестила руки на груди и, прищурившись, посмотрела на него.

— Лука, давай сразу проясним: я не "птичка". И вообще — не знаю, как ты, но я предпочитаю человеческие имена.

Он усмехнулся, в его глазах мелькнула искорка, будто моё дерзкое сопротивление его только забавляло.

— Понял, Соня, — он поднял руки, как бы сдаваясь, но его насмешливый тон выдавал, что он просто играется, — Привыкай к тому, что меня трудно отпугнуть. Иначе я бы не оставил Рената болтать с нашими бизнес-приятелями и не пришёл бы сюда.

Я недоверчиво приподняла бровь, но решила смягчить наш разговор. Всё-таки, Лука был потенциальным партнёром.

— И, видимо, решил, что тебе по плечу попробовать отвлечь меня от этого вида звёзд и тишины?

Лука рассмеялся.

— Ну, я всегда готов добавить немного оживления в твою жизнь.

Мы стояли бок о бок, Лука бросал на меня изучающие взгляды, но, похоже, решил пока не слишком надоедать. Я пыталась сосредоточиться на звёздах и море, но его присутствие невозможно было игнорировать. Всё-таки Лука был из тех, кто мог разогнать тишину одним лишь своим дыханием.

Лука был настолько красив, что даже в полумраке его черты выглядели резкими и идеальными, как у героя с обложки. Высокий, с широкими плечами и стройной фигурой, он буквально излучал ту уверенность, которую можно встретить у человека, привыкшего к власти и вниманию. Его лицо было типично итальянским — с высокими скулами, сильной линией подбородка и чуть загорелой кожей, которая добавляла ему шарма. Черные волосы, слегка волнистые и немного растрёпанные, будто бы от лёгкого морского ветра, только усиливали этот образ.

Но больше всего впечатляли его глаза — тёмные, почти чёрные, с искрой нахального и игривого интереса. Он смотрел так, будто читал мои мысли и одновременно бросал вызов, заставляя почувствовать себя как на прицеле. Лука обладал той самой природной харизмой, которая выдавала в нём настоящего мачо: человека, который знает себе цену и привык добиваться своего без лишних усилий.

— И всё же, — начал он, прерывая тишину, — ты здесь, на вечеринке, на яхте, в окружении роскоши… а выглядишь так, словно мыслями где-то совсем в другом месте. О чём думаешь, Соня?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я усмехнулась и перевела взгляд на него.

— А ты не боишься, что ответ окажется совсем не таким интригующим, как тебе бы хотелось? В конце концов, даже у девушек бывают… простые мысли.

Он усмехнулся, не отводя глаз от моего лица.

— С тобой, Соня, я как раз и не жду простых мыслей, — произнёс он, и в его тоне звучало что-то недвусмысленное, — Уверен, что даже в тишине ты обдумываешь не самые банальные вещи.

— Лука, давай честно, — я усмехнулась, глядя вдаль на спокойные огни берега, — Я думаю о том, что мне всё это не нравится и не интересно. Единственное, что меня привлекает в этом вечера — море, звёзды, тишина и одиночество.

— Ты недооцениваешь себя, птичка, — он чуть усмехнулся, снова возвращаясь к этому прозвищу, — Даже в этом платье ты — главный бриллиант вечера.

Я бросила на него острый взгляд, но его нахальная ухмылка только шире разошлась.

— О да, — ответила я, закатив глаза, — Ну, не будем разрушать твои иллюзии. В конце концов, пусть будет так: я — незаметная «птичка», заскучавшая на корме яхты.

Он на секунду замолчал, будто обдумывая что-то, и я почувствовала его приближение, но не сразу поняла, что он собирается сделать. Лука внезапно шагнул ближе, так что я почувствовала его дыхание у себя за плечом. Он резко прижался сзади, его руки уверенно легли на мои бёдра, грубо притягивая меня к себе, и его голос прозвучал хрипло, с едва заметной насмешкой:

— Скажи, птичка, сколько?

Я замерла, ощущая его слишком близко, его напряжённое тело позади.

***

Самый лучший знак для автора, что вам нравится прода и творчество - это ваша подписка. Подписывайтесь на меня, чтобы узнать о выходе следующих частей трилогии.

Глава 17

Моё сердце бешено колотилось, каждый удар отдавался где-то в горле. Лука стоял слишком близко, прижимая меня к корме яхты, его руки надёжно удерживали меня, не оставляя ни единого шанса вырваться. Я старалась сохранить хоть каплю самообладания, но его спокойная, почти насмешливая уверенность сбивала с толку.

— Отпусти меня, Лука, — произнесла я, стараясь придать голосу твёрдость, хотя сама слышала, как он дрогнул.

Он усмехнулся, не отводя от меня своего тёмного взгляда, который буквально поглощал меня.

— И зачем, птичка? — его голос был бархатным, чуть хриплым, почти гипнотизирующим, — Неужели тебе так невыносимо рядом со мной?

Я прищурилась, стараясь не поддаваться его игре.

— Знаешь, это просто... неприлично. Тем более, у меня есть жених. Ты обещал Ренату не претендовать. И такая сцена определённо не выполняет обещания, — я пыталась говорить логично, хотя понимала, что это не трогает его ни на секунду.

Лука лишь усмехнулся, его пальцы чуть сильнее сжали мои бёдра.

— Соня, Соня. Ты сама это слышишь? — его взгляд стал ещё более игривым, как будто он развлекался, глядя, как я пытаюсь подобрать разумные аргументы, — Слушай, это похоже на оправдания.

Я напряглась, понимая, что он так легко перетягивает на себя контроль над разговором. Я пыталась вырваться, но он зажал меня так, что это было невозможно.

— Это не игра, Лука. Всё, что ты делаешь сейчас, просто... неправильно. Мы оба знаем, что ты привык добиваться своего, но со мной такой номер не пройдёт, — произнесла я, борясь за независимость хотя бы в словах.

Лука чуть наклонился, и его дыхание коснулось моей шеи. Он был слишком близко, так близко, что мои слова теряли вес.

— Ты так забавно держишься, — он усмехнулся, явно наслаждаясь тем, как я сопротивляюсь, — Но, птичка, ты действительно думаешь, что можешь спорить со мной, когда сама дрожишь от моей близости? Что тебя возбуждает, птичка?

Его голос был обволакивающим, его руки уверенно держали меня, словно я и правда была какой-то хрупкой птицей, попавшей в ловушку.

Его руки скользнули мне под платье и пальцы нахально проникли сквозь тонкую кружевную ткань трусиков, начав ласкать меня в самом интимном месте.

Моё сердце колотилось от смеси раздражения и возбуждения, и я старалась не выдавать ни одного лишнего чувства. Лука был привлекателен, даже больше, чем просто привлекателен. Сопротивляться животному порыву отдаться ему здесь было сложно, даже в условиях того, что этот человек был мне всё больше неприятен.

Лука, стоя рядом, почти победно усмехнулся и, не отрывая от меня своего пронзительного взгляда, произнёс:

— Так сколько стоит разорвать твой контракт с Ренатом и заключить его со мной?

— Ты несёшь чушь, Лука, — ответила я, чувствуя, как внутри всё закипает от его беспардонности, — Ты прекрасно знаешь, что никакого контракта… Ты что вообще обо мне думаешь?

Лука прищурился, и его улыбка стала ещё более нахальной, чем обычно. Он медленно наклонился ко мне, понижая голос, так что каждый его слова звучало словно удар в цель.

— Птичка, а ты действительно думаешь, что я просто гадаю, не зная деталей? — он сделал паузу, наслаждаясь моим замешательством, — Мои люди уже всё узнали о тебе. О твоём контракте. О том, что ты не на самом деле «девушка» Рената, а просто… случайно втянута в эту игру. И, конечно, о твоём отце. Значит ты у нас, настоящая итальянка.

Я почувствовала, как по телу пробежал холодок, смешанный с острым раздражением. Он знал о Даниэле, о котором я сама-то узнала лишь утром, знал, что для меня это болезненная тема, и теперь играл этим как картой. Я сжала руки в кулаки, стараясь не дать ему ни малейшего намёка на то, как сильно меня задели его слова.

— Ты просто лезешь туда, куда тебе не стоит, — выдохнула я, пытаясь держаться уверенно, — И зря считаешь, что эти твои слова произведут на меня впечатление.

Лука чуть приподнял брови, наслаждаясь моментом.

— Возможно, — ответил он, чуть наклонив голову. — Но с чего ты взяла, что я привык получать от жизни только разрешение?

Меня захлестнула злость. Слова Луки, его насмешливая ухмылка и это невыносимое выражение всеведения на лице – всё это выводило из себя. Я выдернулась из его хватки с такой силой, что мне показалось, будто я оставила там половину своего терпения.

— Ты правда считаешь, что я — игрушка? — прошипела я, глядя ему прямо в глаза, но он, видимо, наслаждался происходящим.

— Ты выглядишь как маленькая птичка, которая считает, что может улететь, — ответил он с такой спокойной уверенностью, будто говорил о чём-то абсолютно незначительном.

— Прекрати называть меня птичкой! — выкрикнула я, чувствуя, что ещё секунда, и я не выдержу. Я начала дёргаться изо всех сил, сделала шаг назад, чтобы держаться на расстоянии, но не заметила, как под ногами оказалась мокрая доска палубы, скользкая от морской воды и следов от вечеринок.

Прежде чем я успела осознать, что теряю равновесие, мир перед глазами перевернулся. Мгновение, и я почувствовала холодный шок, когда вода поглотила меня, словно ледяной вихрь. Всё вокруг вдруг стало глухим и тяжёлым, яркие огни яхты остались где-то наверху, а я оказалась под водой, не в силах вдохнуть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Паника окутала меня, словно дополнительный слой холода, и я дёрнулась, не зная, в какую сторону двигаться. Вокруг были только темнота и мутная глубина, что тянула меня вниз, не давая ни шанса. В голове пульсировала одна мысль: я не умею плавать.

Надо мной раздались резкие всплески, я увидела, как в воду прыгнул Лука, разрезая воду ловким, уверенным движением. Лицо его, когда он смотрел на меня сквозь воду, было наполнено решимостью, от которой сердце заколотилось ещё сильнее. И тут же – новый всплеск. На поверхности мелькнула ещё одна фигура: Ренат, не раздумывая, последовал за Лукой, его сильные гребки направлялись прямо ко мне.

Сирены гудели где-то вдалеке, словно откуда-то из другой реальности, доносясь до меня с приглушённой тревожной мелодией. Вода всё больше охватывала тело, уносила последние силы. Я уже не знала, где верх, а где низ, только виделись силуэты, прорывающиеся сквозь мутную темноту, становящиеся ближе с каждым мигом.

Последнее, что я успела увидеть, — два лица, направляющихся ко мне, два силуэта, каждый из которых, казалось, готов был бороться за мой спасительный вдох. Но сил не было, я закрыла глаза и вода начала заполнять мои лёгкие.

Глава 18

Я медленно открыла глаза, и первое, что услышала, — это знакомый, до боли раздражающий звук медицинских приборов. Он непрерывно пищал где-то у меня под ухом, отчего ощущение реальности становилось особенно странным и неприятным. Звук был таким надоедливым, что в первый момент я захотела просто закрыть глаза и снова провалиться в забытьё, лишь бы его не слышать.

Я терпеть не могла этот шум ещё со времён студенчества, когда впервые сталкивалась с ним на практике. Он всегда был предвестником чего-то плохого. Медленно фокусируя взгляд, я поняла, что лежу в палате, вокруг всё стерильно белое, а на теле — целая куча проводков, которые, казалось, цеплялись к каждому моему вздоху и движению.

Попыталась пошевелиться, но грудь тут же напомнила о себе — она болела так сильно, что я вскрикнула и прикусила губу, чтобы не разбудить Рената, который сидел рядом, спал, облокотившись на край кровати. Его рука едва касалась моей, будто он держал меня за руку до тех пор, пока не уснул. Вид у него был уставший, небритый, и даже во сне на его лице отражалось беспокойство.

Я постаралась сделать ещё один осторожный вдох, на этот раз чуть спокойнее, хотя боль в груди была жуткой. Я попыталась осмыслить происходящее, и постепенно начали всплывать обрывки воспоминаний: яхта, холодная вода, лица Луки и Рената, которые плыли ко мне. Всё это казалось каким-то далёким кошмаром, и я невольно поёжилась, ощущая на коже тяжесть последних событий.

— Ну, соня, ты решила проснуться, — тихо прошептала я, глядя на Рената, который сейчас выглядел совершенно иначе — не властным, а почти трогательно усталым и уязвимым.

Ренат, почувствовав, что я очнулась, медленно поднял голову. Его лицо озарилось облегчением, и он, не сказав ни слова, наклонился и обнял меня. Объятие было нежным, но крепким, как будто он боялся снова меня потерять.

— Ты всех нас очень напугала, — тихо сказал он, не отрываясь от меня. В его голосе я услышала глубокое волнение, которое никак не вязалось с его обычной уверенностью, — Мы искали тебя под водой несколько минут.

Я слегка напряглась, пытаясь уловить смысл его слов. Всё ещё не до конца веря происходящему, я прошептала:

— Что… что случилось? Как я вообще оказалась здесь?

Ренат посмотрел мне в глаза, в его взгляде читалось что-то болезненно откровенное.

— Ты поскользнулась на палубе и упала за борт, — тихо сказал он, едва заметно сжав мою руку, — Если бы не Лука, вряд ли бы я успел доплыть до тебя вовремя. Он прыгнул первым.

В голове вдруг пронеслись обрывки воспоминаний: как я стояла у края палубы, как Лука уверенно прижимал меня к корме, его дерзкий взгляд, его слова, которые выводили меня из себя. И, конечно, та вспышка злости, когда я оттолкнулась от него, пытаясь освободиться.

— Лука... — я почувствовала, как осознание медленно проступает сквозь туман в голове. Значит, он рассказал Ренату, что я сама поскользнулась? Что это был просто несчастный случай? Лука соврал, выставив себя спасителем, и, судя по всему, Ренат поверил ему.

Я невольно нахмурилась, но не стала объяснять ему всё сейчас. Слишком многое стояло на кону, и, может быть, так даже лучше — пусть Ренат думает, что всё было случайностью. Но внутри меня горел огонь: Лука не только использовал момент, чтобы подыграть своему образу, но и прекрасно знал, как я могу это воспринять.

— Что ещё сказал Лука? — тихо спросила я, глядя в сторону, чтобы не встречаться с Ренатом взглядом.

Он покачал головой, словно пытаясь вспомнить.

— Ничего. Он просто сказал, что прыгнул за тобой.

— Слушай, можешь принести мне чаю? — спросила я, стараясь выглядеть как можно спокойнее, — Думаю, если не выпью что-то горячее, точно не выдержу этот звук медицинских приборов.

Ренат кивнул, его взгляд смягчился.

— Конечно. Я скоро вернусь, — ответил он и, бросив на меня последний взгляд, вышел из палаты.

Как только дверь закрылась, я протянула руку к своему телефону, лежавшему на тумбочке, и набрала Диму. Услышав его голос, знакомый и полный волнения, я постаралась говорить как можно спокойнее.

— Дим, привет. Не волнуйся, всё в порядке, — начала я, понимая, что любые лишние подробности лишь сильнее встревожат его, — Всё случилось очень быстро. Я просто… оказалась в воде. Но всё нормально, меня вытащили.

— Соня, ты серьёзно? — его голос был прерывающимся, как будто он держался из последних сил, — Ты можешь себе представить, как я испугался, когда Ренат написал. Возвращайся.Я готов продать бизнес и дом, чтобы только забрать тебя оттуда и увезти подальше!

Его слова удивили меня, но в то же время придали чувство спокойствия. Зная, что у меня есть кто-то, готовый бросить ради меня всё, я почувствовала, как остатки страха начали отступать.

— Дим, не нужно ничего продавать, правда. Я просто… сама не ожидала, что всё обернётся таким образом, — попыталась успокоить его я, — Мне просто нужно было поговорить с кем-то, кому я доверяю. Спасибо тебе, правда.

— Соня, ты же знаешь: как только захочешь, я всё организую, и мы забудем обо всём этом. Будешь со мной, и больше никто не сможет тебя достать.

— Спасибо, Дим. Я позвоню тебе, как только выпишусь, — сказала я, чувствуя, как напряжение немного спадает.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Береги себя, Соня.

Ренат вернулся с чашкой горячего чая и с доктором, который вошёл в палату, мягко кивнув мне, но в его взгляде скользнуло что-то обеспокоенное.

— Соня, мы провели анализы, и, честно говоря, вам лучше остаться в больнице под наблюдением, — спокойно сказал он, держа в руках медицинскую карту, — Пока результаты не самые лучшие, и нам нужно убедиться, что всё стабилизируется.

Я вздохнула, чувствуя, как весь энтузиазм на секунду исчезает. Но оставаться в больнице — определённо было не в моих планах. Я попыталась сделать вид, что это ничего серьёзного.

— Ладно, я останусь, если так нужно, — сказала я, с неохотой соглашаясь, — Но мне всё равно придётся работать. У меня строгий начальник, он не прощает таких прогулов.

Я бросила лукавый взгляд на Рената, который стоял рядом, держа чашку, и явно старался скрыть усмешку. Не выдержав, он закатил глаза.

— О, я думаю, твой начальник сможет сделать исключение на один раз, — с сарказмом протянул он, качая головой.

Доктор рассмеялся, явно наслаждаясь нашей перепалкой.

— Похоже, в этом больничном крыле скучно не будет, — сказал он, усмехаясь, и, пожелав мне скорейшего выздоровления, направился к выходу.

Глава 19

Прошла уже неделя, как я оказалась в больнице, и хотя я продолжала работать, организовывая для Рената поездки и встречи, день за днём ощущала, что погружена в какое-то странное, затянувшееся межвременье. Ренат большую часть времени проводил рядом, и это слегка удивляло меня — он, обычно занят до предела, но умудрялся приходить даже на минуту, проверить, как я, или обсудить детали очередной встречи, хотя мог бы делать всё это на расстоянии. Его спокойное, поддерживающее присутствие стало чем-то знакомым и… немного пугающе важным.

Лука тоже не давал забыть о себе. Каждый день в палату доставляли букеты цветов: то белые лилии, то роскошные красные розы, то странные, редкие композиции, которые явно стоили целое состояние. Вскоре я уже не знала, куда их ставить — вазами были заняты все тумбочки и полки. Эти букеты вызывали у меня смешанные чувства. Лука явно что-то замышлял, а его подарки напоминали о том, как легко он соврал Ренату, выставив себя моим спасителем.

Как-то утром Ренат вошёл в палату и, глянув на очередной букет, насмешливо приподнял бровь.

— Ещё один шедевр от нашего итальянского мачо? — спросил он с ноткой раздражения, — Он пытается превратить палату в цветочный магазин?

Я усмехнулась, не отрывая взгляда от планшета, на котором как раз просматривала его расписание.

— У меня такое ощущение, что он не привык к отказам, — ответила я, переводя взгляд на Рената, — Похоже, решил, что цветы — лучший способ купить моё внимание.

Ренат бросил на меня задумчивый взгляд и, вздохнув, сел рядом.

— Соня, знаешь, у меня тоже есть… цветы, — проговорил он, его голос был тихим, будто он не совсем был уверен в себе, — Если они купят твоё внимание…

— А похоже, что купят? — улыбнулась я.

Ренат улыбнулся в ответ.

Ренат сел рядом со мной, задумчиво поглядывая на очередной букет от Луки, который занимал место на подоконнике.

— Лука настроен серьёзно по поводу контракта, — сказал он, немного помолчав, — А после того, что случилось, он явно чувствует себя виноватым. Думаю, эта цветочная атака — его способ извиниться и показать, что готов сделать всё возможное.

Я слегка усмехнулась, отложив планшет в сторону.

— Не стоит обольщаться, Ренат. Это Лука, он играет по своим правилам, — сказала я, стараясь выбрать слова аккуратно, — С ним стоит быть осторожнее. Не исключено, что у него есть свои причины, которые выходят далеко за рамки обычной сделки.

Ренат кивнул, соглашаясь, но его взгляд оставался настороженным. Лука, похоже, привлёк его внимание, хотя Ренат не хотел этого показывать.

— В любом случае, — добавила я, — в пятницу меня выписывают, а в субботу — ужин у Луки. Он пригласил нас обоих.

Ренат вздохнул и скрестил руки на груди, будто уже предчувствуя очередную встречу, полную скрытых намерений и напряжения.

— Как галантно с его стороны, — произнёс он с лёгкой иронией, — Уж не знаю, какой это уже по счёту «вежливый» ужин, но ясно одно: он готов идти на многое, чтобы удержать нас на этом контракте.

— Да, — усмехнулась я, поднимая чашку чая, но понимая, что Лука хочет удержать не только контракт с нами, но и, возможно, меня.

Я сама не своя. Каждый раз, когда Ренат рядом, я не могу отвести от него взгляд, не могу перестать думать о нём. Он совсем другой. Строгий и неприступный бизнесмен, которого я знала, исчез. Вместо него здесь человек, который заботится обо мне, словно я — самое ценное, что у него есть. Он не просто приходит — он приносит мне чай, проверяет, удобно ли мне, укутывает пледом, если вдруг в палате прохладно. Я ловлю его нежный взгляд и замечаю, как часто он задерживается на мне, будто боится пропустить что-то важное.

По вечерам, когда все дела на день решены и больница погружается в тишину, мы смотрим фильмы прямо на маленьком экране планшета, стоящего на тумбочке. Лежа рядом, мы смеёмся над глупыми комедиями или погружаемся в неожиданные повороты сюжета. Эти моменты такие уютные и тёплые, что я забываю, что нахожусь в больнице. Мы шутим, обсуждаем сцены из фильмов, а иногда просто молчим, наслаждаясь редким покоем.

Иногда он замечает мой взгляд и улыбается, мягко, с той теплотой, о которой я раньше и не подозревала. Я осознаю, что всё это время в нём была скрыта эта сторона — не строгий начальник, а внимательный, нежный мужчина, способный на тёплую заботу.

Наконец настал день выписки, и, хоть я была рада покинуть стены больницы, что-то внутри было странно тревожно. Я старалась собрать свои вещи, делать вид, что всё в порядке, но мои мысли не отпускали события последних дней, которые стали каким-то новым миром, будто сама судьба подала мне знак, заставив взглянуть на Рената иначе.

Когда он вошёл в палату, я как всегда почувствовала его присутствие, прежде чем даже увидела его. Он был весь собранный, сдержанный, но в глазах — та мягкая забота, которой он окутывал меня последние дни, словно нечто особенное и сокровенное.

— Спасибо, что заехал, — сказала я, натянув деланно беспечную улыбку, — Но у тебя ужин с Винсенто сегодня, верно? Не переживай, я сама доеду до виллы. Уже договорилась с водителем.

Я пыталась говорить спокойно, понимая, что должна сохранить независимость и не перегружать его своим присутствием. Но он неожиданно покачал головой, чуть усмехнулся и ответил:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Никакого ужина с Винсенто. Всё отменено, — его взгляд был твёрдым, но в нём блеснула тёплая искорка, которую я так любила замечать в последнее время, — Сегодня у меня другой ужин, дома. С тобой.

Эти слова заставили моё сердце застучать сильнее. Я встретилась с ним взглядом, стараясь сохранить самообладание, но что-то в его словах и в этом мягком, немного упрямом выражении лица всё-таки проникло глубоко внутрь, сбивая с ног. Всё, что он делал, было настолько искренним, настолько тёплым и заботливым, что я поймала себя на том, что мне не хочется прятаться за маской уверенности. Я понимала, что я влюбляюсь. Пезпринципно и безвозвратно.

Ренат взял мою руку, как бы ненароком, и с лёгкой усмешкой добавил:

— Думаю, я вполне могу уделить вечер самому важному человеку… по крайней мере, по контракту.

Я ощутила тепло его пальцев, и что-то внутри сжалось и, казалось, одновременно раскрылось, обнажая новые чувства, которые не отпустят меня так легко. Всё это было больше, чем просто внимание или вежливость. Это было... чем-то, о чём я и мечтать не могла.

Глава 20

Когда я вернулась на виллу, меня ждал неожиданный сюрприз: весь персонал был отправлен на выходной, и, как выяснилось, Ренат сам приготовил ужин. Передо мной стоял человек, который явно приложил немало усилий, чтобы этот вечер получился особенным.

— Итак, ты отправил всех на выходной, — усмехнулась я, вдыхая аромат свежеприготовленной пасты и свежего базилика, — а почему тогда у меня его нет? Неужели мне придётся здесь работать?

Он хмыкнул, наполняя бокалы вином, и его глаза весело блеснули.

— Ты же знаешь, я могу дать тебе отпуск… но придётся отменить ужин, — ответил он с хитрым прищуром, — Пожалуй, тебе лучше остаться при исполнении обязанностей.

Мы сели на веранде, где вечерний свет мерцал мягко и романтично, делая всю атмосферу почти нереальной. Я взяла первый глоток вина, и его вкус был настолько лёгким и приятным, что я позволила себе немного расслабиться. Мы беседовали обо всём на свете, смеялись над какими-то мелкими шутками, и я поймала себя на мысли, что эти моменты были самыми настоящими за последние годы.

— Ренат, — сказала я, чуть наклонив голову, чувствуя, что щеки уже слегка горят, — это вино слишком вкусное. Я… я уже чувствую себя пьяной.

Он рассмеялся, его смех был глубоким, искренним, а глаза светились чем-то удивительно тёплым.

— Если так, — сказал он, подаваясь чуть вперёд, — тогда это, пожалуй, мой лучший успех за вечер. Считай, что я нашёл способ «обезоружить» тебя.

Я засмеялась, чувствуя, как всё внутри становится мягким и безмятежным. Мы сидели рядом, и я вдруг поняла, что уже не могу представить, как это — быть в его присутствии и не испытывать к нему этих чувств.

Я сделала ещё один глоток вина, и голова уже слегка кружилась. Вокруг нас стояла такая тёплая, уютная атмосфера, что я решилась пошутить, раз уж вечер вышел за все привычные рамки.

— Знаешь, — начала я с игривой улыбкой, — по правилам моей фирмы мы даже друзьями не можем быть. Так что всё это нарушает корпоративную этику.

Ренат усмехнулся, отпивая из бокала, и, не отводя от меня взгляд, сказал:

— Друзьями? Не слишком амбициозно. Я думал, мы всё-таки «влюблённая пара». По крайней мере, контракт подразумевает нечто более… тёплое.

— Контракт, — я усмехнулась, закатывая глаза, — это ты здорово придумал. «Влюблённая пара» — это, видимо, такая формулировка, чтобы я не ушла в закат с кем-то ещё.

Он наклонился ближе, его взгляд был хитрым, в нём блеснула искорка:

— А разве ты собираешься в закат? — спросил он, нарочито серьёзно, — Похоже, мой контракт недостаточно строг. Надо было прописать, что у тебя нет права не только уходить в закат, но и обнимать других, и пить с кем-то ещё вино.

Я подавилась от смеха, не веря, что он тоже подхватил эту игру.

— А что тогда я должна? — спросила я, подыгрывая, прищурившись, — Следовать контракту так буквально? Быть твоей… «влюблённой»?

Он, не отводя глаз, произнёс с притворной серьёзностью:

— Всё, что требуется от тебя, — это выглядеть счастливой и влюблённой, когда я рядом, и напоминать мне, зачем этот контракт вообще нужен. В конце концов, у нас не просто договор, а настоящая драма.

— О, драма! — сказала я, смеясь, — Значит, не достаточно просто пить вино, сидя напротив. Нужно играть, верно?

Он улыбнулся ещё шире, наклонился к моему уху и тихо прошептал:

— А ты уже играешь, Соня, причём отлично.

Я сделала вид, что очень сосредоточенно изучаю вино в своём бокале, а потом, решившись, подняла глаза на Рената и, с лёгким вызовом в голосе, спросила:

— Ну, если это у нас драма, то где же ревность? Кстати, Ренат, а кто были те девицы, о которых столько писали в газетах? И что это за скандал был с тобой и... тайной комнатой?

Он усмехнулся, наслаждаясь моей провокацией, и откинулся на спинку стула, чуть прищурив глаза.

— А-а, те девицы, — протянул он с насмешкой, явно смакуя каждый мой вопрос, — Соня, ничего интересного. Обычные игрушки. Знаешь, как это бывает: скучно, и вот появляются такие… временные развлечения.

Я закатила глаза, но улыбка никак не сходила с моего лица.

— Игрушки? — я фыркнула, делая вид, что поражена, — Ты думаешь, это оправдание? Ренат, неужели я должна быть уверена, что, как только тебе станет скучно, на горизонте не появится очередная «игрушка»?

Он рассмеялся и, чуть наклонившись ко мне, шепнул с заговорщицким выражением:

— Нет, в нашем контракте всё это было бы явно запрещено. Только ты, Соня. И, кстати, в «тайной комнате» тебе точно понравилось бы больше, чем им, — подмигнул он, наполняя мой бокал снова, хотя я и так уже чувствовала лёгкое головокружение.

От этих слов внутри у меня всё перевернулось. Мы шутили, но его взгляд, его интонация — всё будоражило и заставляло забыть, что это просто игра, часть нашей «драмы». Мне хотелось ему верить, мне хотелось его так страстно, так безрассудно.

И тут я поняла: я уже безнадежно влюблена в него, в его заботу, в его игривый взгляд, в эту смесь лёгкости и глубины, которую он так старательно скрывает. И да, это не похоть, это именно любовь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мы поднимались по лестнице, и я, покачиваясь, держалась за перила, чувствуя, как каждый глоток вина отдаётся лёгким кружением в голове. Ренат шёл рядом, поддерживая меня, но чем больше я опиралась на его руку, тем труднее было сопротивляться желанию просто остаться в этом уютном мгновении. Когда мы остановились у его комнаты, я случайно оступилась и, потеряв равновесие, буквально рухнула к нему в объятия.

Он подхватил меня, легко, как будто это было для него привычным, и тихо усмехнулся.

— Соня, тебе определённо пора спать, — сказал он, смотря мне в глаза с доброй насмешкой, — Утро будет… не самым лёгким.

Я не отстранилась, наоборот, немного отклонилась назад, глядя на него с лукавым прищуром, и, собравшись с остатками смелости, проговорила:

— А я думаю, что мне самое время узнать побольше о твоей... тайной комнате, — я сделала акцент на последних словах, стараясь звучать невинно и чуть дерзко.

Его взгляд на миг стал чуть более серьёзным, но в глазах всё так же искрилась весёлая ухмылка.

— Тайная комната? — он слегка поднял бровь, будто бы рассматривая это предложение, и усмехнулся. — Думаю, ты даже не представляешь, что ты просишь.

— О, уверена, представляю, — ответила я, качнувшись, чувствуя, что смелость вина подталкивает меня идти дальше, — но только ты всё это слишком преувеличиваешь.

Он смотрел на меня так внимательно и с такой лёгкой насмешкой, что я почувствовала, как щеки начинают гореть, но не отступила.

— Ладно, — произнёс он наконец, мягко вздохнув. — Но ты сама попросила увидеть её.

Глава 21

Мы добрались до комнаты в спальне Рената, где, как я знала, велись какие-то странные работы ещё до нашего приезда. Эта комната не была частью нашего контракта, и, по сути, моя компания не имела к ней никакого отношения, но мой нетрезвый интерес побудил меня на экскурсию. Ренат открыл дверь с лёгким вздохом и пригласил меня войти, едва сдерживая насмешливую улыбку.

Когда я увидела, что находится за дверью, не смогла удержаться от смеха. Комната была как сцена из фильма: стены увешаны разными ремнями, металлическими кольцами, на потолке — странные крюки, а по углам — кожаные сиденья и разнообразные «аксессуары», которые заставили меня покраснеть, несмотря на смелость, которую придавал выпитый алкоголь.

— Ну, Ренат, — я захихикала, с трудом справляясь с накатившим смехом, — И что это за... шедевр? Уж не пытался ли ты собрать коллекцию по мотивам Голливуда?

Ренат стоял рядом, скрестив руки на груди, его глаза искрились весёлым блеском.

— Это не моя коллекция, — ответил он, не скрывая усмешки, — Давай так, Соня: считаем это дизайнерской задумкой. Но, — он слегка наклонился ко мне и, не отводя взгляда, добавил, — мне кажется, что твой интерес к этим... предметам несколько неожиданен.

— Ну, скажем так, чисто академический интерес, — ответила я, едва сдерживая смех, хотя внутри меня разрывало от возбуждения, и прошла вдоль стены, рассматривая всё это с растущим удивлением.

Ренат, весело вздохнув, подошёл ближе и указал на один из ремней, крепящийся к стене.

— Ну, этот, как ты понимаешь, просто для фиксации, — начал он, стараясь держаться серьёзно, хотя его голос выдавал скрытое веселье, — А вот это, — он указал на небольшую платформу с подлокотниками, — для максимального комфорта... или, может быть, дискомфорта. Трудно сказать. Но, думаю, это всё по вкусу.

Я не смогла удержаться и снова захохотала, представляя, как этот строгий, сдержанный Ренат пытается объяснить мне такие детали с такой самоиронией.

— И всё-таки, — сказала я, когда смех немного утих, — ты так ни разу и не воспользовался ей за весь наш приезд. Не припомню здесь не одной девушки.

Ренат покачал головой, его взгляд стал более мягким, но он всё ещё с усмешкой наблюдал за моим интересом.

— Я занят, по контракту у меня есть невеста.

Я улыбаюсь и направляюсь к качелям, подвешенным высоко. Провожу рукой по ним, и поворачиваюсь к Ренату.

— Интересно, как ими пользоваться?

— Ты хочешь, чтобы я показал? — Ренат приближается ко мне и останавливается в нескольких сантиметрах. Наш взгляд слишком близко, наше дыхание соприкасается.

Мы стояли посреди этой комнаты, окружённые таинственным полумраком и тенями от причудливых аксессуаров. Всё, что на первый взгляд казалось странным и даже смешным, сейчас внезапно приобрело особый оттенок… как будто комната была предназначена для нас, для этого мгновения.

Ренат взял меня за талию и придвинул к себе, его лицо озарилось мягким светом, и я уловила его пристальный, глубокий взгляд. Он протянул руку, коснувшись моего лица, его пальцы мягко скользнули по щеке, задержались на подбородке, нежно приподнимая моё лицо, чтобы я не могла отвести взгляд. Сердце бешено заколотилось, каждый удар звучал в ушах, и вся обстановка внезапно стала интимной, как будто весь остальной мир остался за закрытой дверью.

Ренат не сводил с меня взгляда, его глаза, тёмные и глубокие, буквально завораживали, поглощали, и я уже не могла контролировать ни свои мысли, ни дыхание. Его пальцы легко скользнули по моим плечам и медленно спустились к рукам, мягко, но уверенно, оставляя ощущение тепла на каждом сантиметре кожи. Он, казалось, знал каждый мой вздох, каждую искру волнения, которая проскальзывала в моих глазах, и намеренно медлил, наслаждаясь моментом.

Он наклонился ближе, и я почувствовала его дыхание на своей шее. Его губы были так близко, что казалось, ещё чуть-чуть, и расстояние между нами просто исчезнет. Он медленно, почти дразняще, провёл губами вдоль линии моей шеи, от ключицы до уха, вызывая волну мурашек по всему телу. Я непроизвольно задержала дыхание, потеряв ощущение времени, и в этот момент не было ничего, кроме нас двоих.

— Соня, — тихо произнёс он, его голос был низким и обволакивающим, — ты действительно хочешь узнать, для чего всё это?

Я не смогла ответить, просто кивнула, завороженная его близостью и той чувственной теплотой, которая исходила от него. Ренат не отрываясь смотрел на меня, его взгляд был настойчивым и манящим. Он осторожно взял мою руку, и я позволила ему повести меня к одному из столов у стены.

— Доверяешь мне? — шепнул он, и его слова будто обжигали.

Я снова кивнула, не произнося ни звука. Ренат медленно перевернул меня, опустил на стол, его руки нежно сжимали мои запястья, привязывая их к столу. Его дыхание было тёплым, и я чувствовала его даже на расстоянии. Всё вокруг теряло значение, остались только его близость и это чувство, что я полностью доверяю ему и готова пойти за ним в любой момент.

Он медленно провёл пальцами по моим плечам, и прикосновение было таким лёгким, что я невольно задержала дыхание. Я чувствовала, как мои щеки заливает жар, и его взгляд становился всё более пристальным, изучающим, как будто он видел всё, о чём я боялась даже подумать.

Он внезапно разорвал на мне платье и это вызвало лишь ещё большую волну возбуждения. Я почувствовала, как мои кружевные трусики промокли в мгновение. Он нежно целовал мою спину, спускаясь вниз, а потом зубами снял с меня трусики.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я изнемогала от желания. Каждое его движение было наказанием.

— Пожалуйста, — прошептала я без сил, — Пожалуйста…

Он взял кожаную плётку, нежно провел по боку и ударил меня по ягодице. Я не выдержала и кончила, издав жалостный стон. Ренат подошёл сзади, я почувствовала его член, который казался огромным. Он был так близко он касался меня, но не был внутри.

Ренат мучил меня, целовал меня, проводил плёткой по телу, нежно стуча ей в самых неожиданных местах. Я умоляла его войти в меня и мои молитвы были услышаны.

— Аааа, — я ещё никогда не испытывала такого наслаждения от того, что в меня вошли, — Возьми меня грубо, — продолжала шептать я.

Ренат наклонился к самому моему уху:

— Ты хочешь грубо? — сказал он.

— Да, — простанала я.

Её движения становились всё более резкими и методичными. Я чувствовала его внутри, каждый удар, каждый шлепок. Я расплывалась от наслаждения. Мне казалось, что это никогда не закончится, и я была рада, что его пыл, его страсть, его движения лишь разгораются ещё большим огнём.

Он кончил, но продолжил ещё. Мои силы иссякали, мой мозг был одурманен от возбуждения и наслаждения. Я не могла пошевилиться, прикованная к этому столу. Я отдалась ему вся, я отдала ему не только тело, но и душу.

Ренат кончил и упал на меня сверху, отдавшись наслаждению в полной мере.

— Соня, — прошептал он, его голос звучал так тихо и чувственно, что моё сердце забилось ещё сильнее, — ты даже не представляешь, как долго я ждал, чтобы оказаться здесь… с тобой.

Я посмотрела ему в глаза, не в силах сказать ни слова. Мы были так близко, что любое движение приближало нас ещё больше. Его руки взяли меня за грудь, обнимая и удерживая, как будто я была чем-то драгоценным, требующим заботы.

Спустя несколько минут от отстегнул ремни, подхватил меня на руки и отнёс в свою кровать.

Глава 22

Утром, просыпаясь в мягком свете, проникающем сквозь занавески, я медленно открываю глаза и вижу перед собой его. Ренат смотрит на меня, его глаза — глубокие, завораживающие, полные мягкости и какой-то почти нежной уверенности. Я чувствую, как моё сердце замирает, а потом начинает стучать сильнее, как будто оно решило в этот момент рассказать всю правду о том, что я чувствую.

Мы лежим рядом, и его рука едва заметно касается моей, будто это всё ещё сон. Я понимаю, что этот момент — не просто нарушение правил. Я знаю, что за это я вполне могу вылететь из фирмы. Моя должность требует строгости, соблюдения границ, а я нарушила все возможные принципы, которые сама же и устанавливала. Но, глядя на Рената, я понимаю, что это больше не имеет значения.

Теперь, когда я позволила ему войти в мою жизнь, в мою душу и в моё тело, когда он разрушил все мои барьеры, возвращаться назад просто невозможно. Мои принципы, моя работа, мои страхи — всё это осталось в прошлом. Он завоевал меня, полностью и окончательно. Каждое его слово, каждое прикосновение заставили меня уступить и открыться. Я больше не могу сопротивляться Ренату Зарипову.

Он чуть улыбнулся, видя моё смущение и замешательство, и, словно читая мои мысли, тихо сказал:

— Соня, — он нежно поцеловал меня в губы, от чего моё тело всколыхнулось ещё раз.

Его пальцы скользнули под одеяло, в мгновение оказавшись у цели. Я вздрогунла и издала лёгкий стон. Ренат лишь хитро улыбнулся и скользнул под одеяло вслед за своими пальцами.

Его язык нежно ласкал меня между ног, будоража моё тело. Я хотела, чтобы он остановился, и в то же время держала его за волосы, чтобы он не прекращал. Мне казалось, что простыни настолько мокрые, словно здесь только что был потоп.

Ренат выполз из-под одеяла и улыбнулся.

— Спасибо, — сказала я, нежно притянув его к себе и поцеловав.

— Это ещё не всё, — ответил Ренат и тут же оказался внутри меня, породив новую волну возбуждения и страсти.

Мы провели это утро в страстном танце любви, за плотно закрытыми шторами спальни. Мы несколько раз возвращались в ту самую комнату, нас было не остановить.

— Если мы сейчас не остановимся, — улыбнулась я, увидев, что на часах уже время обеда, — То умрем от голода.

— Просто вставай, одевайся и больше не провоцируй меня, — сказал Ренат с улыбкой и отвернулся.

После обеда я провела несколько часов за работой, постоянно отвлекаясь на поцелуи Рената.

Я почти упустила время, когда нужно было начать сборы на ужин. Я стою перед зеркалом, последний раз поправляя платье. Тонкий, облегающий материал подчёркивает каждую линию тела, глубокий вырез на спине открывает ровно столько, чтобы завораживать, а высокий разрез вдоль ноги делает мой образ по-настоящему опасным. Платье слишком сексуальное, даже смелое.

Когда я выхожу в спальню, Ренат, который, казалось, уже привык ко мне в самых разных образах, на миг замирает. В его глазах читается неподдельное восхищение и, возможно, даже лёгкий шок. Он молчит, и я чувствую, как его взгляд скользит по мне, задерживаясь на каждом изгибе, словно не верит своим глазам.

— Соня… — тихо произносит он и прикусывает губу, — Я не могу отпустить тебя в этом платье на ужин.

Я улыбаюсь, стараясь скрыть своё смущение. Его реакция — это нечто большее, чем я ожидала.

— Думаешь, что это слишком? — говорю я, пытаясь придать голосу лёгкую небрежность, — В конце концов, он пригласил нас на ужин, так что вечер требует… особенного наряда.

Ренат не сводит с меня взгляда, и я замечаю, как он слегка сжимает ладони, пытаясь держать себя в руках. Он делает несколько шагов ко мне, проводит губами по моей шее, резко и грубо притягивает меня к себе.

— Ты понимаешь, что появляться в таком виде — это уже война? — шепчет он, наклоняясь, чтобы заглянуть в глаза, — Придётся его снять.

Он тут же разрывает на мне платье, кидает меня на кровать и мы снова трахаемся. Грубо, влюблённо, жёстко, нежно, так, что я хочу остаться в этом моменте навсегда.

Я хочу его. Я хочу Рената Зарипова каждую секунду, каждый момент времени, я хочу, чтобы он был со мной, был во мне. Я люблю его!

*** Дорогие читатели, продолжаю погружать вас в историю Сони и Рената. Подписывайтесь на меня, чтобы получать новости о трилогии

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 23

Когда мы наконец подъехали к вилле Луки, я надела совсем другой наряд. Вместо сексуального платья я выбрала классический костюм-двойку с идеально скроенными брюками и жилетом, который подчёркивал строгость и элегантность. Лука встретил нас у входа с привычной уверенной улыбкой и, видимо, сразу оценил смену стиля. Его взгляд быстро пробежался по мне, но он постарался вести себя вежливо, хотя и не удержался от лёгкой шутки.

— Понимаю, почему вы слегка опоздали, — усмехнулся он, слегка кивая в сторону Рената, в глазах которого промелькнула едва уловимая усмешка.

— Вижу, ты затеял не просто ужин, а целую вечеринку, — заметила я, оглядывая зал, в котором уже вовсю звучала музыка, и гости радостно перемещались от одного столика к другому. Мой холодный, сдержанный тон был неслучайным — после недавних событий я решила держать дистанцию с Лукой и не позволять ему ни малейшей вольности. Он заметил мой прохладный настрой, но только усмехнулся, как будто был заинтригован этой переменой.

— Сегодня просто особенный вечер, — ответил Лука, ненавязчиво проводя нас внутрь, где всё было роскошно украшено, от свечей на столах до усыпанных лепестками цветов лестниц, — Но, Соня, ваш выбор костюма… впечатляет. В вас есть что-то загадочное и дерзкое, — добавил он, улыбаясь, и повёл нас в центр зала.

Я вежливо кивнула, но старалась не показывать лишних эмоций. Сегодня я держала себя в руках и напоминала себе о своих приоритетах — это ужин для бизнеса, а не для каких-то флиртов.

Пока мы с Ренатом шли через зал, он наклонился ко мне и, усмехнувшись, прошептал:

— Ты знаешь, Лука на самом деле хороший парень. Просто у него… своеобразные методы общения, — добавил он с усмешкой.

Я бросила на него укоризненный взгляд, но не удержалась от лёгкой улыбки.

— Если он и хороший парень, то весьма... непростой, — сказала я, стараясь не показывать, насколько его внимание может беспокоить меня.

— Это делает его интересным, — ответил Ренат, пожав плечами. — Но сегодня, похоже, все его мысли только о том, чтобы произвести на нас впечатление.

Я усмехнулась, но его слова заставили меня насторожиться. Вечер только начинался, и, судя по всему, Лука был настроен на нечто большее, чем просто шутки.

Я отошла от Рената, с лёгкой улыбкой сообщив ему, что мне нужно в уборную. Охранник Луки проводил меня на первый этаж, указав путь. Когда я вошла, не могла не удивиться — это была не просто уборная, а целая комната с зеркалами, мраморной отделкой и уютным освещением. Место казалось невероятно роскошным, больше походило на отдельный будуар.

"Вся моя съемная квартира в Москве могла бы спокойно уместиться здесь," — подумала я, краем губ усмехнувшись.

Я открыла косметичку, чуть подкрасила губы, проверила макияж и уже собиралась выйти, как дверь резко распахнулась, и в комнату ворвался Лука. Он тут же захлопнул дверь за собой, запер её на замок, не оставляя мне даже шанса на побег. Его лицо было близко, слишком близко, и в глазах пылала какая-то жадная, хищная решимость, заставляющая меня почувствовать себя как добыча, попавшая в ловушку.

— Лука, что ты делаешь? — мой голос прозвучал твёрже, чем я ожидала, но внутри всё похолодело.

Он не ответил сразу, резко и хищно просто приблизился, не отрывая от меня взгляда. Его улыбка была почти ленивой, но в глазах сверкала непреклонная решимость.

— Соня, — тихо, почти шёпотом произнёс он, не сводя с меня глаз, — Ты понимаешь, как сводишь меня с ума? Особенно сейчас, когда ты отдалась Ренату.

— Что?

— Не строй из себя невинную, я это вижу. Этот холод, эти взгляды — я не привык, чтобы женщины так играли со мной. И ты... явно любишь играть.

Я заставила себя не отступать, хотя инстинктивно хотела шагнуть назад.

— Это не игра, Лука, — ответила я, стараясь держать голос ровным, — И тебе следует отпустить меня. Сейчас же.

Лука шагнул ближе, его лицо совсем рядом, и от напряжённого взгляда холодок пробежал по моему телу. Я чувствовала, как внутри всё сжимается, и едва удерживалась от дрожи.

— Ты не ответила на мой вопрос, — сказал он с тихой, но непреклонной настойчивостью, отчего слова звучали особенно угрожающе.

Я попыталась держаться ровно, хоть голос дрогнул.

— Какой вопрос? — едва выговорила я, чувствуя, как в груди нарастает беспокойство.

Он усмехнулся, и эта улыбка была полной скрытой угрозы и какой-то необъяснимой одержимости.

— Сколько? — прошептал он, глядя на меня так, будто я была его единственной целью. Он резко притянул меня к себе, его руки сомкнулись на моей талии, а потом спустились ниже, крепко сжав мои бёдра и, не давая возможности вырваться, усадил меня на мраморную столешницу. Я почувствовала холод камня под собой и его силу, нависающую надо мной.

— Отпусти меня, Лука! — закричала я, пытаясь сопротивляться, но его руки держали меня слишком крепко, его хватка была словно стальной. Но в ответ он всего лишь прижал руку к моим губам, заставив замолчать, его лицо было близко, слишком близко. Он смотрел мне прямо в глаза, его голос звучал холодно и непреклонно, каждое слово отдавалось эхом в моей голове.

— Я сам узнал, сколько, — произнёс он с лёгкой усмешкой, не сводя с меня взгляда, — Дима оказался хорошим парнем, особенно когда у него пистолет у виска. Мне достаточно было намекнуть, и он рассказал всё, что нужно. Я готов оплатить все издержки по твоему контракту с Ренатом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я почувствовала, как холодок пробежал по телу, и попыталась отстраниться, но его руки не отпускали.

— Но это не всё, Соня, — добавил он, и в его голосе прозвучала зловещая нотка, — Я хочу заключить с тобой новый контракт. Сумма в три раза больше — за месяц.

Слова прозвучали как угроза и как предложение одновременно, и я ощутила, как внутри поднимается смесь страха и ярости.

— Нет, Лука, — резко сказала я, стараясь сохранить твёрдость в голосе, несмотря на то, что внутри всё дрожало. Я попыталась отстраниться, но его хватка только усилилась, словно мои попытки вырваться лишь раззадорили его.

— Ты слишком красива, чтобы так говорить «нет», — прошептал он, и я почувствовала его горячее дыхание у своей шеи.

Он наклонился, крепко удерживая меня за волосы, его пальцы сомкнулись внизу моего затылка, и от этой хватки у меня не было шансов вырваться. Он наклонился так близко, что его лицо едва не касалось моей кожи, и я ощутила, как он вдыхает мой запах, задерживаясь у моей шеи, затем его взгляд медленно опустился к моему декольте.

— Лука, отпусти меня! — произнесла я, пытаясь звучать уверенно, но слова застряли в горле, когда он придвинулся ещё ближе.

Его вторая рука скользнула по моей талии, крепко сжимая, и я ощутила, как его сильные пальцы словно сковывают меня на месте.

— Я бы трахнул тебя здесь, но я хочу по любви, — прорычал он мне на ухо, отпустил хватку и отошёл, глядя на меня как на кусок мяса, — Ты подумай, а Ренат взамен получит контракт. Ну а если нет, то…

— То нет, — возмущенно сказала я и кинулась к двери.

— То у меня есть другие способы, птичка, — крикнул Лука мне вслед.

Глава 24

Собрав всю свою решимость, я вырвалась из хватки Луки и выбежала из комнаты, не оглядываясь. Сердце бешено стучало, а дыхание перехватывало, когда я вылетела в тёмный сад. Ноги несли меня куда-то вперёд, по узким дорожкам, мимо высоких кустов и статуй, но мне было всё равно, лишь бы оказаться подальше от виллы и Луки.

Внезапно я наткнулась на фигуру у края тропинки. Это был Даниэль. Он посмотрел на меня удивлённо, заметив моё напуганное лицо и сбившееся дыхание.

— Соня? Что случилось? — спросил он, обеспокоенно заглядывая мне в глаза.

— Даниэль, — прошептала я, хватаясь за него, пытаясь хоть как-то обрести почву под ногами, — пожалуйста, увези меня отсюда. Я… мне нужно уехать с этой виллы, прямо сейчас.

Не задавая лишних вопросов, Даниэль повёл меня к своей машине, усадил внутрь и завёл двигатель, молча следя за дорогой, пока мы отъезжали от виллы Луки. Когда я начала успокаиваться, он бросил на меня быстрый взгляд, полон сочувствия, но ничего не сказал.

Мы приехали к дому Рената, и Даниэль проводил меня до двери, убедившись, что я в безопасности.

Я взяла телефон, дрожащими пальцами написала короткое сообщение Ренату: "Мне пришлось уехать с виллы Луки. Я уже дома".

Отправив сообщение, я закрыла глаза и сделала глубокий вдох, стараясь осознать, что, наконец, оказалась в безопасности.

Мы с Даниэлем сидели на кухне, и сначала между нами повисла тяжёлая тишина. Он принёс мне горячий чай, а я обхватила чашку, чувствуя, как тепло возвращает мне хоть немного спокойствия. Мы оба молчали, словно пытались собраться с мыслями. Я не хотела вспоминать этот вечер, но вопросы, словно тяжёлый груз, давили изнутри.

Наконец, Даниэль, глубоко вздохнув, посмотрел на меня, и я заметила, что его глаза полны какой-то усталой грусти и решимости.

— Соня, — начал он, осторожно подбирая слова, — я чувствую, что должен тебе объяснить, почему когда-то исчез из вашей жизни, — он замолчал, будто подбирая нужные слова, — Ты ведь думаешь, что я просто уехал и забыл о вас с матерью?

Я кивнула, не зная, как реагировать, ведь это было правдой — все эти годы я именно так и думала.

— На самом деле, — продолжил он, глядя в чашку, — я… связался тогда с мафиози, с человеком, который контролировал половину региона и чьё влияние росло с каждым днём. Это был отец Луки. Ты не знаешь всей этой истории, но он был… очень влиятельным и опасным человеком. Когда я узнал, что твоя мать беременна, я понял, что не смогу защитить вас, пока в моей жизни была угроза со стороны его людей. Я уехал, чтобы обезопасить вас, чтобы они не добрались до нас.

Его слова резанули по сердцу. Я чувствовала смесь обиды и понимания, которые смешивались, не давая мне сказать ни слова. Все эти годы я злилась на него, не зная, какая буря скрывалась за его уходом. А сейчас я как никогда понимала, какими опасными могут быть люди мафии.

— Лука… он похож на своего отца больше, чем тебе может казаться, — продолжил Даниэль, посмотрев на меня с тревогой, — Он очаровательный, он притягивает к себе, это правда. Но он опасен, Соня. Ты уже ввязалась в эту историю, и если ты не будешь осторожна, он может утащить тебя на ту же глубину, что когда-то и меня.

Я сидела, опустив взгляд на чашку, чувствуя, как волна осознания медленно накатывает. Всё становилось на свои места. Лука был как тот самый яд, который привлекает своей красотой, но, попав внутрь, разрушает всё.

Не успела я договорить с Даниэлем, как в зал буквально влетел Ренат. Он, кажется, перехватил мой взгляд и без лишних слов подошёл ко мне, обнял крепко, с такой искренней тревогой, что я почувствовала себя в безопасности. Его руки надёжно обнимали, и в тот момент всё напряжение, накопленное за этот вечер, будто немного растворилось. Но по тому, как он быстро бросал взгляды на Даниэля, я поняла — он ждал объяснений.

— Соня, что случилось? — его голос был наполнен смесью заботы и скрытого напряжения. Он не отводил от меня пристального взгляда, в котором читалась тревога.

Собравшись с духом, я тихо выдохнула и, чувствуя, как внутри всё ещё остаётся ледяной страх, рассказала ему всё. Я рассказала про сегодняшнюю сцену в ванной, про то, как Лука буквально ворвался, запер дверь и не оставил мне никакого выбора, как пытался принудить меня к разговору о «контракте» и держал так крепко, что я едва вырвалась. Я рассказывала, не сдерживая ни одного слова, чувствуя, как этот вечер и скрытые детали отзываются нарастающей дрожью.

— Это не первый случай, — сказала я, стараясь справиться с комом в горле. — На яхте тогда, когда я упала в воду... это он. Он не случайно оказался рядом. Он запугивал меня, преследовал. Я даже не знаю, зачем это ему, Ренат, но он не оставляет меня в покое.

Ренат слушал, сжимая мою руку так крепко, что я чувствовала, как по ладони передаётся его напряжение. На его лице появилась тень гнева, взгляд становился всё более жёстким, и даже Даниэль, стоявший рядом, внимательно наблюдал за нашей беседой.

— Он зашёл слишком далеко, — произнёс Ренат, его голос звучал холодно, как у человека, который готов разбираться всерьёз, — Никто не имеет права так с тобой поступать.

Ренат бросил взгляд на Даниэля, словно ища в его лице подтверждение.

— Он прав, — тихо добавил Даниэль, кивнув, — Лука — опасный человек. У него нет границ, когда он хочет получить что-то. Он наследник отца и его методов, и, Соня, тебе стоит держаться подальше.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Даниэль, — начала я, посмотрев на него прямо, — что ты посоветовал бы мне? Как отвязаться от Луки?

Он сжал губы, словно подбирал слова, но в его глазах читалась решимость.

— Исчезнуть, Соня, — ответил он тихо, — Лука из тех, кто не останавливается, если он чего-то хочет. Особенно, когда речь идёт о ком-то вроде тебя. Он привык добиваться своего и держать всё под контролем. Я видел, как это было раньше с его отцом. Иногда, чтобы спастись, нужно просто уйти.

Я стиснула руки, осознавая, что эти слова означают. Лука не оставит меня в покое, пока я сама не уйду из его жизни.

— Исчезнуть? — переспросила я, не веря, что дело зашло так далеко, — Это действительно единственный выход?

Даниэль кивнул.

— Соня, он не остановится, пока ты здесь.

Ренат, услышав слова Даниэля, нахмурился, его глаза вспыхнули яростью. Он поднялся, отступив на пару шагов, словно пытаясь обуздать своё негодование.

— Разберусь с этим Лукой сам, — рявкнул он, сжав кулаки так, что побелели костяшки, — Хватит! Он уже зашёл слишком далеко.

Даниэль покачал головой, сохраняя внешнее спокойствие, но его голос звучал твёрдо.

— Ренат, не будь наивным, — произнёс он, смотря на него с серьёзностью, — Ты собираешься идти против Луки и его охраны? Да ещё на его территории? Как бы ты ни был зол, пойми: скорее всего, ты просто схватишь пулю.

Ренат фыркнул, отвернувшись, но я видела, что его обуревает не только гнев, но и забота обо мне. Мне не хотелось подвергать его риску, особенно зная, на что способен Лука.

— Ренат, — сказала я тихо, взяв его за руку и с усилием улыбнувшись, — Даниэль прав. Это слишком опасно.

Он бросил на меня взгляд, полный негодования, но, увидев тревогу в моих глазах, вздохнул, словно наконец понимая, что я тоже боюсь за него.

— Значит, что? — пробормотал он, смягчив тон. — Уйти, спрятаться?

Даниэль кивнул, его голос был серьёзен, но в нём звучало что-то успокаивающее:

— Да, Ренат, иногда правильнее отступить, чтобы выиграть время. Лука не будет соваться на твою территорию в Москве.

— Думаю, что нам лучше сделать это прямо сейчас, — я тихо встала с дивана, — Мы не можем Луке дать время, чтобы подумать ща нас наперёд. Я закажу самолёт.

— Ты права, Соня, — начал он, — уехать нужно сейчас, но заказывать самолёт — не лучшая идея. Лука контролирует больше, чем ты думаешь. Любое бронирование может его предупредить.

Я задумалась, чувствуя нарастающее беспокойство, и посмотрела на Рената, который явно с трудом удерживал себя от спонтанного плана «разобраться с Лукой».

— Слушайте меня внимательно, — произнёс Даниэль, — Самый безопасный путь — поехать прямо сейчас в аэропорт, купить билет на ближайший рейс и улететь куда глаза глядят. Неважно куда, главное — сделать это немедленно, пока Лука не поймёт, что вы исчезли. Так он не сможет тебя отследить.

Глава 25

Мы мчались в сторону аэропорта, и весь мир за окнами машины пролетал мимо, как размазанные пятна. Внутри я чувствовала нарастающее напряжение и тревогу, но тёплая рука Рената, которая нежно держала мою, внушала странное спокойствие. Словно, несмотря на весь хаос вокруг, он оставался моим единственным якорем.

Я взглянула на него, пытаясь найти в его лице хоть тень сожаления о сорванных делах, но его взгляд был сосредоточен на дороге, и в нём читалась лишь решимость.

— Ренат, — тихо прошептала я, ощущая вину за то, что, возможно, разрушила не только эту сделку, но и часть его планов, — Прости меня. Из-за меня… сделка сорвалась. Всё это…

Он, не отрываясь от дороги, слегка сжал мою руку, и в его глазах отразилась мягкая улыбка.

— Соня, — его голос был тёплым и обволакивающим, — не думай об этом. Ради тебя я готов отдать всё. Эта сделка — всего лишь работа, а бизнес отца стабилен и силён. У него ещё много дел, и он всё поймёт. Ты — гораздо важнее любой сделки, любого контракта.

Я почувствовала, как слёзы подкатывают к глазам, но постаралась справиться с эмоциями. Его слова, его спокойная уверенность в том, что я была для него важнее, чем что бы то ни было, согрели меня и дали понять, что я не одна в этом всём.

Мы подбежали к стойке, оглядываясь вокруг, словно опасаясь, что в любой момент Лука может появиться за нашими спинами. Я нервно вцепилась в руку Рената, и он сжал мою ладонь, словно напоминая, что всё под контролем.

— Здравствуйте, — обратился Ренат к сотруднице стойки, — ближайший рейс, куда угодно.

Она кивнула, быстро пробегая взглядом по экранам и, не отрываясь от монитора, произнесла:

— Ближайший рейс через час, в Стамбул. Ещё есть несколько мест, но вам нужно поторопиться, посадка скоро начнётся.

Ренат взглянул на меня и, заметив мою молчаливую готовность, кивнул.

— Нам два билета, — сказал он уверенно. Я кивнула, чувствуя, как наконец начинает спадать напряжение. Ближайшие несколько часов мы будем в небе, далеко от всего этого хаоса.

Как только билеты оказались в наших руках, Ренат взял мои вещи, и мы направились к зоне досмотра.

Когда самолёт плавно начал набирать высоту, я ещё сильнее прижалась к Ренату, ощущая, как всё напряжение последних дней, весь страх и переживания наконец начинают отпускать. Казалось, что воздух вокруг становится легче, а с каждым метром, отделяющим нас от земли, исчезает и тот ужас, который сопровождал меня всё это время.

— Ренат… — начала я, стараясь говорить спокойно, но голос всё равно дрогнул. — Мне до сих пор не верится, что всё это случилось. Я ненавижу чувство, что я не могу контролировать ничего вокруг.

Ренат крепче сжал мою руку, его пальцы мягко скользнули по моей ладони, успокаивая.

— Ты права, Соня. Всё это было слишком, — сказал он, голос его был твёрдым, и в его глазах мелькнуло что-то глубокое и тёплое, — Но теперь всё это в прошлом.

Я посмотрела на него, в его глаза, полные той искренности, которая согревала меня, и почувствовала, как внутри медленно растапливается лёд. Все эти слова, простые и честные, значили для меня больше, чем я могла объяснить. Рядом с ним я могла быть собой, говорить о своём страхе и слабости, и он смотрел на меня с такой заботой, что это было даже неожиданно.

— Спасибо тебе, — прошептала я, боясь, что голос дрогнет.

Он улыбнулся и слегка коснулся моей щеки, его пальцы были тёплыми, а взгляд — заботливым.

— Соня, всё будет хорошо, — тихо произнёс он, его голос обволакивал меня, словно теплое одеяло. — Я здесь, и я не позволю никому разрушить твою жизнь.

Внезапно, когда я только начинала ощущать долгожданное спокойствие, голос пилота пронёсся по салону, холодный и деловитый: «Пассажиры, по техническим причинам мы вынуждены вернуться в аэропорт вылета». Слова эхом отдались в моей голове, и сердце тут же ускорило ход. Я подняла взгляд на Рената, но он тут же сжал мою руку, пытаясь придать уверенности.

— Не переживай, — сказал он, его голос звучал спокойно, но я уловила нотку напряжения в его взгляде, — Скорее всего, ничего серьёзного. Возможно, просто технические неполадки.

Я хотела ему верить, но внутри нарастало чувство тревоги.

Как только мы приземлились, в проходе появились трое охранников. Высокие, крепкие, они двигались целенаправленно, прямо к нам. Не было сомнений, что это не случайность — они искали именно нас.

— Соня Верди, Ренат Зарипов, — произнёс один из них, его голос был бесстрастным и властным, — Вам нужно выйти. Мы проводим вас до выхода.

Я почувствовала, как холодок пробежал по телу. Ренат напрягся, его лицо стало холодным, а взгляд пронзительным. Он поднялся с кресла, но не отпустил мою руку, твёрдо глядя на охранников.

— Простите, но на каком основании вы это делаете? — голос Рената был твёрдым, и в нём звучало возмущение, — По каким правилам вы имеете право прерывать наш полёт? Я не вижу причин для такого вмешательства.

Охранники переглянулись, не отвечая. Один из них шагнул вперёд, давая знак Ренату отойти в сторону, но Ренат не двигался, прикрывая меня, словно собираясь защищать от угрозы. Видимо, это только усилило их решимость.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Господин Зарипов, — произнёс один из них с жёсткостью, избегая встречаться с ним взглядом, — Вас просят выйти. Мы не обязаны объяснять причины, но вы подлежите сопровождению. Сразу.

Ренат недовольно сжал губы, и было видно, что он готов продолжать спорить, но охранники быстро подошли ближе. Один из них без лишних церемоний схватил его за руку и заломил её назад, пригибая его к проходу. Всё это происходило слишком быстро, и я не могла поверить своим глазам — они буквально скрутили его.

— Что вы делаете?! — закричала я, пытаясь подойти ближе, но другой охранник поставил передо мной руку, останавливая меня, — Вы не имеете права так обращаться с ним!

— Госпожа Верди, вам также придётся выйти, — сухо произнёс второй охранник, удерживая меня на месте, пока его коллеги не потащили Рената в сторону выхода.

Ренат бросил на меня взгляд, его лицо было твёрдым, хотя я видела, как его разозлило это обращение. Казалось, он пытается оставаться спокойным ради меня, даже когда его руки заламывали за спиной. Охранники практически вытолкнули нас из салона, ведя в сторону выхода, и я почувствовала, как нарастает паника.

Глава 26

Как я поняла, что всё это дело рук Луки? Как только нас вывели из аэропорта и посадили в машину, я начала догадываться, что всё это было не просто стандартной процедурой безопасности. Моя интуиция уже кричала, что тут что-то нечисто. Но все сомнения окончательно исчезли, когда один из охранников резко натянул чёрный мешок мне на голову. Я почувствовала, как мои руки начали дрожать, и услышала, как Ренату, едва он попытался возразить, прижали что-то к боку — звук пистолета не оставил сомнений.

В тот момент всё прояснилось. Лука. Это мог быть только он. Он угрожал, он преследовал, он пытался завладеть моей жизнью, контролировать каждый шаг. И он ни на минуту не отпустил контроль над ситуацией. Все эти сцены — от возвращения самолёта до насильного вывода из аэропорта — казались частью тщательно продуманного плана, в котором я была не более чем пешкой.

Спорить было бесполезно. Ренат попытался что-то сказать, но его голос заглушили ударом пистолета. Я вздрогнула и поняла, что Ренат потерял сознание. Он больше не пытался вырваться.

Когда мешок сняли с моей головы, первое, что я увидела, был Лука. Он стоял передо мной, ухмыляясь с той самой насмешливой уверенностью, от которой внутри всё холодело. Его голос звучал негромко, но в нём была сталь.

— Ты этого хотела, птичка? — произнёс он с улыбкой, играя этим словом, которое стало для него чем-то вроде клейма.

Я выпрямилась, стараясь сохранять спокойствие, хотя сердце стучало как сумасшедшее. Рядом со мной был Ренат, которого удерживали два охранника. Его взгляд был мрачным и полным злобы, но он держался, как и я, не подавая виду, что испуган.

— Лука, — спокойно сказала я, стараясь, чтобы голос не дрогнул, — ты зашёл слишком далеко. Думаешь, твои методы запугивания на кого-то произведут впечатление?

Он усмехнулся, сложив руки на груди, и наклонился чуть ближе, так что я почувствовала его дыхание у своего лица.

— Запугивание? — с усмешкой повторил он, — Соня, милая, это не запугивание. Это всего лишь… настойчивая просьба обратить на меня внимание. Ты ведь так красиво умеешь это делать.

Я холодно посмотрела на него, прищурив глаза, не собираясь уступать ни капли страха. Но внутри всё дрожало.

— Если ты думаешь, что таким образом сможешь заставить меня сделать что-то против моей воли, ты ошибаешься. Я никогда не соглашусь на то, что ты хочешь.

Лука бросил короткий взгляд на Рената, стоящего рядом, и его усмешка стала ещё шире.

— О, я уверен, ты можешь передумать. Люди часто меняют мнение, когда понимают, что им нечего терять. Или когда у них больше нет выбора, — он медленно прошёлся по комнате, не сводя с меня взгляда, явно наслаждаясь каждой секундой моего напряжения, — Ты пыталась сбежать. Подумала, что сможешь улизнуть, скрыться и остаться вне моей досягаемости?

— Ты ничего не добьёшься этим, Лука, — твёрдо сказала я, стараясь говорить спокойно, — Это не уважение и не любовь, это принуждение, и ты прекрасно это знаешь. Если бы ты был способен на нормальные отношения, нам бы не пришлось сталкиваться здесь и сейчас.

Он рассмеялся, в его глазах мелькнула искра какого-то жестокого веселья.

— Нормальные отношения? — он покачал головой, будто удивляясь моей наивности, — Соня, давай без этой наивности. Ты прекрасно знаешь, как устроен этот мир. Всё имеет цену. Твои эмоции, твоя преданность Ренату, твоя свобода. Всё это — товар.

Я сжала кулаки, чувствуя, что его слова задевают до глубины души, но не хотела показывать, что это меня трогает. Ренат бросил на него взгляд, полный презрения.

— И что, Лука, ты считаешь, что всё можешь купить? — произнёс он сдержанно, но голос его звучал как угроза.

Лука лишь пожал плечами:

— А вот это, Ренат, мы и проверим, — с этими словами он вновь повернулся ко мне, его глаза блестели от удовольствия, словно ему действительно нравилось видеть, как я стараюсь не поддаться страху, — Птичка, ты поймёшь, что сопротивление — это лишь напрасная трата сил. Развяжите Рената. И да, друг, прости за такое обращение.

Лука дал знак, и охранники развязали Ренату руки. Я бросила на него удивлённый взгляд, не понимая, к чему это. Ренат посмотрел на Луку с подозрением и недоверием, очевидно, не понимая, что тот задумал. Но Лука уже достал телефон и с самодовольной улыбкой включил видео.

— Когда ты увидишь это, — сказал он, его голос был тихим, почти ядовитым, — ты сам захочешь отдать её мне.

На экране телефона запустилось видео, снятое явно скрытой камерой в той самой злополучной уборной, где Лука устроил мне ловушку. Я почувствовала, как кровь отхлынула от лица, пока кадры мелькали перед нами. На видео было видно, как Лука, заходя в туалет, закрывает за собой дверь и подходит ко мне. Но то, что происходило дальше, выглядело… совсем не так, как в реальности.

На записи я не пыталась вырваться, не кричала, не отталкивала его. Напротив, Лука будто бы нежно обнимал меня, и со стороны казалось, что между нами происходит не нападение, а что-то, по меньшей мере, страстное и обоюдное. Лука нарочно подал видео в таком ракурсе, что это выглядело почти как сцена любви.

— Это ложь, — выдохнула я, чувствуя, как у меня перехватывает дыхание, но, взглянув на лицо Рената, поняла, что слова едва ли могут передать всю глубину моего потрясения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ренат посмотрел на меня, его взгляд был ошеломлённым, и в его глазах промелькнула тень боли и недоумения. Но он молчал, и Лука этим наслаждался.

— Знаешь, Ренат, — продолжил Лука с самодовольной улыбкой, — Соня не так уж и противилась, ох какая она страстная, какая нежная и сладкая внутри. Может, ей просто… нужно было немного разнообразия?

Я почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы от ярости и унижения, но старалась держаться, не позволив Луке увидеть, насколько глубоко его план задел меня.

— Ренат, ты же знаешь, что это неправда, — прошептала я, смотря ему прямо в глаза, моля, чтобы он видел мою правду, — Он сделал это нарочно. Ты ведь понимаешь?

Ренат нахмурился, его руки снова сжались в кулаки, и он повернулся к Луке.

Глава 27

Ренат смотрел Луке прямо в глаза со всей злостью мира.

— Все бабы одинаковые, — произнёс он, бросая на меня короткий, полный горечи взгляд, от которого мне захотелось провалиться сквозь землю, — Забирай её, Лука. Забирай, если тебе так надо.

Слова Рената ударили меня, словно холодный нож, и мир вокруг рухнул в один миг. Я смотрела на него, потрясённая, не в силах поверить, что это реальность. Его лицо стало жёстким, холодным, а глаза — пустыми, полными ярости и презрения. Он даже не смотрел на меня, просто повернулся к Луке, в голосе его звучала ледяная отчуждённость.

— Ну что, можем теперь продолжить разговор о контракте? — спросил Ренат, словно ничего не случилось, как будто я перестала существовать в его мире.

Я почувствовала, как сердце буквально разрывается от боли. В голове пронеслось всё, что мы прошли вместе, каждый момент, его слова, его обещания, и эта внезапная стена, которая встала между нами. Он верит этому видео, этим грязным инсинуациям Луки. Я кричала в отчаянии, пытаясь поймать его взгляд, умоляя поверить мне.

— Ренат, прошу, выслушай меня, — голос дрожал, и я с трудом сдерживала слёзы. — Ты же знаешь, это не правда! Это Лука, он специально сделал это, чтобы… чтобы посеять сомнения между нами. Ты ведь знаешь меня…

Но Ренат только ещё сильнее сжал кулаки, и его взгляд, полный гнева, был прикован к Луке, будто он уже окончательно отгородился от меня.

— Не трать свои силы, Соня, — сказал он, не оборачиваясь.

Он повернулся к Луке, его голос звучал резко и деловито.

— Есть у тебя копия контракта с Дмитрием и его фирмой? — спросил он с холодным спокойствием, которое разбивало остатки моих надежд, — Если у тебя действительно есть все бумаги, я готов подписать соглашение о прекращении контракта.

Я замерла, не веря своим ушам. Сердце бешено колотилось, словно пыталось вырваться из груди. Всё, что я смогла произнести, было слабым шёпотом, словно в это мгновение мой голос покинул меня.

— Ренат… пожалуйста, не делай этого. Это не правда… Ты же знаешь…

Но он лишь бросил на меня быстрый, полный горечи взгляд и снова отвернулся к Луке, полностью игнорируя мои слова. Лука, довольный этой сценой, достал чёрную папку и, с дьявольской улыбкой на губах, протянул её Ренату.

— Вот она, — сказал Лука с насмешкой, словно смакуя каждый миг своего «триумфа», — Подпиши здесь, и с этим вопрос будет закрыт. Ты свободен, Ренат.

Ренат взял ручку, не отрывая взгляда от листа бумаги, ни на миг не колеблясь. Он быстро поставил свою подпись, его рука двигалась резко и уверенно, как будто ему не требовалось ни секунды на раздумья. С холодной решимостью он разорвал контракт, формально и окончательно завершив всё, что между нами было.

Стук его подписи прозвучал как последний удар, и этот момент показался мне вечностью. Я понимала, что пытаться объяснять что-то было бесполезно, что, возможно, он уже не слышит меня, не видит моих слов и боли в моих глазах.

Я смотрела на Рената, чувствуя, как последние крошки надежды ускользают, как песок сквозь пальцы. Слова буквально вырвались из меня, несмотря на дрожь в голосе:

— Ты ошибаешься, Ренат. Умоляю тебя, поверь мне.

Он остановился, но не повернулся, его лицо оставалось каменным, а голос — безразличным и холодным.

— Это уже не моё дело, Соня, — произнёс он так, словно говорил о каком-то незначительном событии, которое не стоило ни времени, ни эмоций, — Всё кончено.

И, развернувшись, он сделал шаг в сторону двери, но, замерев на миг, повернулся к Луке, его взгляд был уже более холодным, полным сдержанной ярости.

— Что ты собираешься с ней сделать? — произнёс он, с трудом удерживая голос от прорывающейся злости.

Лука усмехнулся, явно наслаждаясь ситуацией, будто выиграл игру, в которой ставки были слишком высоки для простого развлечения.

— Не волнуйся, Ренат, — с иронией произнёс он, — я хорошо позабочусь о ней. Я умею ценить… своих "птичек".

Его насмешка была настолько острой, что у меня перехватило дыхание. Я поняла, что слова Рената означают финал.

Ренат ушёл, даже не обернувшись, и дверь за ним закрылась с окончательностью, которую я не могла выдержать. Я почувствовала, как слёзы подступают к глазам, и, несмотря на все попытки сохранять спокойствие, меня захлестнуло горькое, невыносимое чувство. Сердце разрывалось от боли, от того, что он поверил Луке, ушёл, бросив меня одну в ловушке, оставив на произвол этого человека.

Лука, не теряя времени, шагнул ко мне, и на его лице была всё та же самодовольная улыбка, как у человека, выигравшего по-крупному.

— Видишь, Соня? — его голос был тихим, но пропитан едкой иронией, — Ты ему не нужна. Он даже не задумался, не оглянулся. Ушёл, оставив тебя одну. А значит, теперь настало время принять новое предложение. Подпиши контракт, птичка. Теперь ты моя.

Я, сдерживая рыдания, подняла голову, глядя на него с решимостью, которая рождалась из отчаяния.

— Нет, Лука, — ответила я, гордо выпрямившись, хоть и знала, что мои слова звучат слабо, — я не стану частью твоей игры. Я не подпишу с тобой ничего.

Его улыбка стала ещё шире, и в глазах мелькнула искра удовольствия, как будто моя непокорность лишь раззадоривала его.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— О, я не спешу, — сказал он, медленно проходя по комнате и внимательно разглядывая меня, — Я дам тебе время, чтобы подумать, птичка. Привыкнешь к новой жизни, к новому окружению, поймёшь, что у тебя нет другого выхода. А пока что… я запру тебя в золотой клетке. Именно там, где положено быть таким дерзким птичкам.

С этими словами он развернулся и кивнул одному из охранников, стоящих у двери. Я поняла, что сопротивляться будет бесполезно. Лука знал это, и каждый его жест, каждое слово давали понять, что я оказалась полностью в его власти.

*** Если вам нравится прода, оставляйте свои комментарии, обязательно ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ на меня, чтобы следить за обновлениями в трилогии.

Глава 28

Прошли дни… или недели? Время будто растаяло в этом золотом плену. Я потеряла счёт дням, растворившись в апатии и пустоте, которая поглотила меня целиком. Комната, хоть и роскошная, стала для меня клеткой, настоящим «домом» по замыслу Луки. Он получил именно то, чего добивался: контроль, безнадёжность, ощущение полной зависимости. Я лежала на кровати, смотря в потолок, и меня ничего не интересовало — ни еда, ни вода, ни выход из этой комнаты.

Сначала он пытался убедить меня, разговаривал, приводил охрану, но я смотрела сквозь него, словно его не существовало. И теперь, когда я отказывалась даже от еды, он прибег к другим мерам. Лука, в своей бесконечной жажде контроля, не позволил бы мне просто отказаться от всего. Теперь охранники приходили в комнату по его приказу и насильно пытались кормить меня, принуждая каждый раз, когда я отказывалась.

Каждый раз, когда они приходили, Лука появлялся в дверях, и я видела на его лице усмешку, это хищное, мрачное удовольствие, словно моя слабость, моя покорность питали его.

— Соня, — говорил он, почти ласково, в его голосе звучала игра и едва скрытая радость, — зачем так мучиться? Разве не легче было бы просто принять то, что у тебя нет выхода? Зачем ты причиняешь себе боль, птичка, когда это ни к чему не приведёт?

Я отворачивалась, не отвечая, хотя он знал, что его слова ранят меня, но я не могла позволить себе показать это. Он не мог получить ещё большее удовлетворение.

Каждый вечер, как по расписанию, Лука входил в мою комнату. В его движениях была неизменная уверенность, и он садился рядом на кровать, почти не нарушая тишины. В первые разы он пытался заговорить, что-то рассказывал о своих делах, о событиях за пределами этой комнаты. Иногда его голос звучал почти тепло, ласково, как будто он действительно пытался показать какую-то свою «лучшую» сторону. Но чаще всего он просто сидел и смотрел на меня, будто пытаясь прочесть мои мысли.

В этот момент меня пронизывала волна бессильной злости и отвращения, но я с трудом удерживалась, не поддаваясь его играм. Лука знал, что каждое его присутствие здесь ранит меня, и наслаждался этим, словно умело подобранной пыткой. Он смотрел, и каждый вечер его взгляд становился всё более пронизывающим, как будто он знал, что моя пустота и отстранённость медленно разрушают меня.

Когда он считал, что вечер окончен, он вставал с кровати и приближался настолько близко, что я чувствовала его дыхание у своего уха. Его голос звучал мягко и едва слышно, как тонкий, почти гипнотизирующий шёпот.

— Ты полюбишь меня, птичка, — говорил он, и в его словах звучала уверенность, от которой по спине пробегал холодок, — Вот увидишь.

Он уходил, оставляя меня с его навязчивым шёпотом, который не покидал мои мысли, разъедая их изнутри. Этот его прощальный шепот, полный болезненной уверенности, звучал в голове часами после его ухода, пока я пыталась уговорить себя, что это никогда не произойдёт, что он ошибается.

В этот вечер Лука вошёл в комнату в элегантном костюме, выглядя совершенно иначе — словно пришёл не просто навестить, а привнести какую-то новую, заранее спланированную интригу. В руках у него было красное шёлковое платье.

— Надень его, — сказал он спокойно, протягивая платье с той же неизменной уверенностью, от которой я уже устала уворачиваться.

Я сжала губы и, ни на мгновение не колеблясь, ответила:

— Нет.

Он усмехнулся, его взгляд оставался ледяным, и он шагнул ближе, сжимая ткань платья в руке.

— Ну что ж, тогда придётся одеть тебя самому, птичка, — произнёс он тихо, в его голосе была пугающая смесь ласки и угрозы.

Я понимала, что спорить бесполезно, и не хотела давать ему этот новый повод для манипуляции. Я резко выхватила платье из его рук и, ни слова не говоря, направилась в ванную комнату, чтобы надеть его вдали от его взгляда. Даже держать это платье в руках было тяжело — как будто оно символизировало все ограничения, которые он навязал мне.

Когда я вернулась, Лука с одобрением окинул меня взглядом, в котором проскользнула едва заметная гордость.

— Потрясающе, — сказал он, его взгляд задержался на мне чуть дольше, чем было нужно, — Теперь ты полностью готова для нашего вечера.

Его голос и выражение лица не оставляли сомнений: он наслаждался каждым моментом, зная, что я вынуждена играть его роль. Он взял меня за локоть, и мы вышли из комнаты, направляясь к машине. На приёме, который Лука, очевидно, подготовил заранее, я понимала: это новый способ доказать мне, что он контролирует каждый шаг.

Мы вошли в зал, окружённые десятком охранников, и каждый шаг отдавался эхом, словно подчёркивая нашу демонстративную важность. Зал моментально замер, а все взгляды — от заинтересованных до настороженных — были прикованы к нам. Дамы в роскошных платьях начали перешёптываться, их взгляды неотрывно следили за каждым моим движением, словно пытаясь разгадать тайну, которая сопровождала нас с Лукой.

Моя голова слегка закружилась от этой парадной атмосферы и от осознания, что все они видят меня в этой роли — рядом с Лукой, в красном шёлковом платье, словно символе его победы. Я ненавидела каждый момент этого вечера, но старалась держаться, сохраняя лицо.

Внезапно, переводя взгляд на зал, я увидела его. Ренат стоял неподалёку, рядом с моим отцом, и его присутствие заставило моё сердце буквально замереть. Я не смогла скрыть своего потрясения и невольно остановилась, не в силах сдвинуться с места. Весь мой мир рухнул в одно мгновение, когда я поняла, что они оба видят меня так — рядом с Лукой, в сопровождении его охраны.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Лука, заметив мой взгляд, прищурился, а на его лице появилась эта самодовольная улыбка, полная насмешки и скрытого удовольствия.

— О, — с притворным удивлением произнёс он, — да это же наш Ренат и твой отец. Какое совпадение, правда, птичка? — Он чуть сильнее сжал мою руку, как будто напоминая, кто здесь хозяин, — Ну что ж, пойдём поздороваемся.

Я попыталась удержать себя в руках, стараясь скрыть охвативший меня страх и отчаяние, но каждый шаг давался с трудом. Мы направились к ним, и с каждым мгновением напряжение росло.

Как только мы подошли к отцу и Ренату, папа мгновенно шагнул ко мне, крепко обнял, словно я для него была спасением посреди всего этого театра. Его объятия казались родными, и я на миг ощутила ускользающее чувство безопасности. Но его объятия длились недолго — отец, заметив напряжённый взгляд Луки, осторожно отпустил меня.

Ренат, едва взглянув на меня, коротко кивнул и сухо произнёс:

— Привет, Соня.

Это было не более чем формальность, и он тут же перевёл взгляд на Луку, полностью поглощённый разговором о бизнесе, словно нас и не было рядом. Они начали обсуждать строительство завода, причём с такой вовлечённостью, что моё присутствие словно растворилось.

Слова звучали как белый шум, я видела, как Ренат уверенно ведёт разговор, а Лука отвечает ему тем же, их холодные и чёткие фразы пересекались, и каждый раз я чувствовала, что становлюсь всё менее реальной для них. Они оба находились в каком-то своём мире, где важны только сделки, власть и контроль. От этого мне стало невыносимо тяжело, словно я была не человеком, а просто ещё одной фигурой в их игре.

— Извините, мне нужно… в туалет, — едва слышно произнесла я, с трудом удерживая голос ровным.

Не дожидаясь ответа, я отошла, направляясь к выходу, чувствуя, как воздух становится всё более плотным, и с каждой секундой отчаяние нарастало.

Я зашла в туалет, стараясь не обращать внимания на тяжёлые шаги охраны, которая следовала за мной, словно я была не человеком, а каким-то охраняемым грузом. Перед дверью они остановились, один из них вошёл первым и начал проверять кабинки. Остальные женщины, которые были в туалете, с недовольством выходили, бросая на меня любопытные и осуждающие взгляды.

Когда, наконец, охрана покинула туалет, оставив меня в одиночестве, я закрылась в кабинке и, прижав руки к лицу, разрыдалась. Все эти недели, полные унижений, ощущения полной беспомощности, изматывающая борьба с Лукой — всё это переполняло меня, словно темнота поглощала каждую частицу надежды. Я поняла, что не могу больше так жить. Страх и отчаяние нарастали, и в голове мелькнули тёмные мысли, мысли о том, как прекратить этот кошмар раз и навсегда.

И вдруг, в этот момент, я услышала едва слышный звук — скрип маленького окна. Я выглянула из кабинки. Подняв голову, я увидела лицо, которого меньше всего ожидала. Это был Ренат. Его глаза были сосредоточены и полны решимости, но в них была и та тёплая забота, которую я так хорошо знала.

— Соня, тише, — прошептал он, глядя на меня с болью и нежностью, — Я здесь. Всё будет хорошо.

Я не могла поверить своим глазам. Казалось, что это какая-то фантазия, плод отчаянного желания, но его лицо и голос были реальными, успокаивающими, как островок надежды посреди всего этого хаоса.

— Ренат, — прошептала я, всё ещё не веря, что это не сон. — Ты здесь? Почему?

Он бросил быстрый взгляд назад, как будто проверяя, что за ним никто не следит, и снова повернулся ко мне.

— У меня мало времени, Соня, — тихо сказал он, его голос был напряжённым, но исполненным решимости, — Я не знаю, верить ли тебе, но я не могу оставить тебя с Лукой. Ты должна выбраться отсюда, и я помогу тебе.

Глава 29

Слышать его слова — почти невероятно, и я, не раздумывая, делаю шаг к окну, которое едва позволяет мне пролезть. Ренат протягивает мне руку, и я, затаив дыхание, цепляюсь за его пальцы. Вырваться, сбежать, почувствовать свободу — всё это становится возможным, и я едва верю, что это реально.

С трудом пробираясь через окно, я ощущаю, как его руки крепко поддерживают меня, помогая вылезти наружу. Вокруг тишина, только далёкие звуки вечеринки доносятся из зала, но они кажутся неважными. Мы стоим рядом, и его взгляд, полный решимости, успокаивает и даёт мне силы идти дальше. Мне так хочется обнять его, так хочется расцеловать.

— Идём, — шепчет он, быстро оглядываясь, и, крепко держа меня за руку.

— Ренат, — произношу я, стараясь идти как можно тише, — ты действительно веришь мне? После всего… после того видео?

Он на мгновение останавливается, бросая на меня взгляд, полный сомнений, но вместе с тем и чего-то тёплого, уязвимого.

— Я не знаю, Соня, — отвечает он, его голос тих, но в нём слышится боль, — Я не уверен, что могу верить кому-то до конца, но я знаю одно — оставить тебя в лапах Луки я просто не могу. Мы выясним всё позже.

Он обводит взглядом путь вперёд и продолжает говорить, быстро и отчётливо:

— Слушай внимательно. Мы должны добраться до парковки, где нас ждёт твой отец. Машина арендована, нас ждёт лодка у причала — это наш единственный шанс уйти незаметно. Дальше мы придумаем, как скрыться.

Слова о моём отце, который нас ждёт, заполняют меня новой надеждой, но не дают полностью расслабиться. Я киваю, готовая следовать ему, и его рука крепче сжимает мою.

Мы выбежали на парковку, и я сразу увидела машину отца — он уже сидел за рулём, мотор был заведен, фары освещали путь к свободе. Мы с Ренатом, не оглядываясь, прыгнули на заднее сиденье, и в тот же миг машина сорвалась с места. Мой отец стиснул руль, его лицо было сосредоточено, он знал, что каждое мгновение может стать решающим.

Мы мчались по тёмной трассе, огни за окнами мелькали так быстро, что я не успевала их различать. Сердце бешено колотилось, я с трудом могла удержать дыхание — от страха или адреналина, но в тот момент всё вокруг стало неважным, лишь бы мы уехали как можно дальше от Луки и его людей.

Внезапно я заметила огни позади нас — два автомобиля приближались на огромной скорости, фары слепили, из-за чего темнота вокруг казалась ещё плотнее. Сердце упало, когда в нас раздался первый выстрел. Звук оглушил меня, и машина дёрнулась, но отец продолжал вести, уверенно нажимая на газ, словно его ничто не могло остановить.

— Держитесь! — закричал он, выжимая скорость до предела, и мы стали лавировать между редкими машинами на трассе, пытаясь уйти от преследования.

Очередной выстрел, и я почувствовала, как пуля пробила стекло позади меня, разбив его вдребезги. Осколки брызнули в салон, и я пригнулась, стараясь защититься. Папа резко повернул руль, и мы свернули на узкую просёлочную дорогу, едва не задевая знак у обочины.

— Соня, пригнись! — выкрикнул Ренат, и я тут же последовала его совету, когда новая серия выстрелов прозвучала совсем рядом. Автомобили Луки не отставали, их фары мелькали в зеркалах, когда они старались догнать нас по извилистому пути.

Машина подпрыгивала на неровностях, сердце билось так сильно, что казалось, ещё немного — и оно вырвется наружу. Но в этот момент я услышала приглушённый вскрик. Я повернулась и увидела Рената, сжимавшего бок. Тёмное пятно крови расползалось по его рубашке, и я поняла — его ранило.

— Ренат! — закричала я, схватив его за руку, пытаясь удержать его в сознании. — Держись, пожалуйста, держись!

Отец, заметив это краем глаза, стиснул зубы и с невероятным мастерством резко повернул на очередной просёлок, скрыв нас от преследователей.

Я вцепилась в руку Рената, чувствуя, как с каждым мгновением кровь струится из его раны всё сильнее. В панике повернулась к отцу:

— Папа, он истекает кровью! Нам нужно срочно в больницу!

Отец резко покачал головой, его лицо было сосредоточено и холодно-спокойно, как будто он понимал, что времени у нас осталось немного.

— В больницу нельзя, Соня, — сказал он резко, не оставляя мне никаких надежд. — Везде люди Луки, и любой наш шаг сразу вычислят. Нужно уйти туда, где нас точно не найдут.

Я трясущимися руками начала рыться в машинной аптечке, нащупала бинты, антисептик и тут же принялась прижимать рану Рената, стараясь хоть как-то остановить кровотечение. В голове царил хаос, я почти не верила, что это происходит со мной, но руки действовали быстро, словно по автоматизму.

— Соня, крепче, не отпускай, — прохрипел Ренат, его голос был слабым, но решительным. Я прижала бинты ещё сильнее, стараясь скрыть тревогу.

Отец вёл машину с напряжением, которое чувствовалось в каждом его движении. Мы добрались до старой дачи, окружённой деревьями, и остановились у её подвала. Это место было тихим, словно забытым, вдалеке от чужих глаз. Отец помог мне вытащить Рената из машины и почти силой затолкал нас в подвал, быстро оглядевшись, чтобы убедиться, что нас никто не видел.

— Оставайтесь здесь, — сказал он, глядя мне прямо в глаза. — Я поеду отвлекать их, чтобы Лука не отследил вас. Не открывайте дверь никому, кроме меня. Поняла?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я кивнула, не в силах говорить, слишком ошеломлённая и напуганная, но готовая следовать каждому его слову.

Как только он уехал, я обернулась к Ренату, который осел на пол, бледный и стиснув зубы от боли.

— Всё будет хорошо, — прошептала я, стараясь не показывать свой страх. — Я буду с тобой, и мы выберемся из этого.

Вот он, этот момент. Я сижу на холодном полу подвала, в полумраке, где единственным звуком является тяжёлое дыхание Рената и моё собственное, сбившееся и полное страха. На моих руках — его кровь, и каждое мгновение напоминает мне, что его жизнь сейчас висит на тонкой нити. Я сжимаю его руку, и он отвечает едва ощутимым сжатием, но это всё, что мне нужно, чтобы не сломаться, чтобы удержаться и знать, что он ещё со мной.

Я смотрю на его лицо, бледное, уставшее, но всё ещё сильное. На этих щеках, когда-то тёплых и уверенных, теперь тень боли, но даже она не скрывает его упрямой решимости. Человек, которого я люблю больше жизни, за которого готова отдать всё, что у меня есть. Его глаза открываются, взгляд фокусируется на мне, и я вижу в них огонь, такой же, как и в первый раз, когда мы встретились. Он с трудом улыбается, а я понимаю, что готова на всё, чтобы не потерять его, даже если придётся пожертвовать собой.

— Соня, — шепчет он с трудом, его голос едва слышен, но я ловлю каждое слово, словно это последняя ниточка, удерживающая нас вместе, — Я… не знал, что заслужу тебя. Но я рад, что ты здесь.

Я касаюсь его лица, стараясь не дать слезам вырваться наружу, сжимаю его руку крепче, как будто этим могу удержать его здесь, с собой, в реальности.

— Ты останешься со мной, Ренат, — говорю я, полная решимости, — Мы выберемся из этого. Ты не сможешь уйти сейчас. Потому что я… люблю тебя.

Он закрывает глаза на миг, словно впитывая мои слова, и я вижу, как на его лице мелькает слабая, но счастливая улыбка.

Глава 30

Я услышала, как по гравию перед домом проехали машины, и сердце сразу ушло в пятки. Две машины… Вся дрожащая, я прижалась к Ренату, моя рука крепко сжимала его пальцы. Я была готова на всё — даже выйти к Луке и отдать ему свою жизнь, лишь бы спасти Рената, лишь бы он выжил. Внутри меня будто включился невидимый механизм, и страх уступил место готовности.

Шаги на лестнице заставили моё сердце биться ещё быстрее, и дверь в подвал распахнулась. Я приготовилась к худшему, но вместо этого увидела знакомое лицо: отец. За ним в тени стоял мужчина в медицинской форме. На миг я позволила себе вздохнуть, облегчение затопило меня.

— Соня, я привёз врача, — сказал отец, его лицо было напряжённым, но решительным.

Хирург быстро подошёл к Ренату, не теряя ни секунды, осмотрел рану и нахмурился. Его лицо не оставляло места для сомнений.

— Нам нужно в больницу, и немедленно, — произнёс он, резко посмотрев на отца и на меня, — Здесь мы ничего не сможем сделать, слишком большая потеря крови. Если он не получит должной помощи, он не дотянет.

Я посмотрела на отца, всё ещё боясь и понимая, что больница — это риск. Но взгляд хирурга был твёрдым и непоколебимым. Я сжала руку Рената, зная, что выбора у нас нет.

Мы вышли во двор, холодный ночной воздух слегка отрезвил и вернул ясность мысли. Отец твёрдо держал Рената, помогая хирургу аккуратно уложить его на заднее сиденье машины. Я бросила последний взгляд на Рената, изо всех сил стараясь не поддаваться панике. Отец, заметив мой взгляд, подошёл и осторожно взял меня за плечи.

— Соня, ты должна уехать, — сказал он тихо, но решительно, — Позаботиться о Ренате — это моя задача, и я сделаю всё возможное, чтобы он был в безопасности.

— Но как я могу его оставить? — прошептала я, чувствуя, как слёзы подступают к глазам.

Отец покачал головой, и в его взгляде мелькнула боль, но и решимость.

— Если Лука узнает, где ты, он будет охотиться за тобой, и мы не сможем его остановить. Ни я, ни Ренат не простим себе, если он найдёт тебя, — он достал из кармана небольшой листок с адресом и протянул его мне. — Вот адрес причала. Там у нас арендована яхта. Это единственное безопасное место, и ты должна исчезнуть прямо сейчас.

Я колебалась, оглядывая Рената, который выглядел таким уязвимым, но знала, что отец прав. Я крепко сжала листок, и он быстро, но с теплотой обнял меня.

— Я не оставлю Рената, — пообещал он, — но сейчас самое важное, чтобы ты была в безопасности. Беги, Соня.

Я мчалась по извилистой горной дороге, слёзы застилали мне глаза, а слова отца, эхом отдающиеся в голове, становились всё громче и невыносимее. "Ты спасёшься, если исчезнешь..." — каждое слово разрывало моё сердце на части, и в голове возникала только одна мысль.

Слева возвышались тёмные силуэты гор, а справа океан простирался в бесконечность, его чёрные волны шумели, как будто пытались что-то сказать, уговаривая, маня. В отчаянии я резко нажала на тормоза, машина остановилась, а вокруг воцарилась мёртвая тишина. Только моё дыхание, тяжёлое и сбивчивое, нарушало эту пустоту.

Я вытерла слёзы, стараясь унять дрожь. Отец хотел, чтобы я была в безопасности, чтобы я исчезла. Но что это за жизнь — быть в постоянном бегстве, без любви, без Рената, без близких? Глядя на тёмную гладь океана, я поняла, что стою на перепутье.

— Только так я спасу тебя, Ренат, — тихо прошептала я, глядя вдаль, — Только если исчезну с лица земли.

Я завела мотор, сняла своё красное платье, положила его на сиденье машины, и… И пустила машину под откос. Я смотрела, как груда металла разбивается о скалы и плавно уходит под воду океана. Волны загребают её в свои пучины, также, как загребают мою жизнь.

— Прощай, Ренат, — тихо сказала я, — Я буду любить тебя всегда.

*** Я надеюсь, что вам понравилась первая часть трилогии “Я владею тобой”. Эта книга бесплатная, но я буду рада, если вы захотите оставить вознаграждения в 10,20 или 30 рублей и поддержать моё творчество.

Подписывайтесь и следите за выходом второй части 01.11.2024

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Конец