Лу

Мишу разбудил шум в коридоре. Он приподнял голову, прислушался и глянул на часы. "Мм... поздно!". Но он бы ещё поспал, несмотря на яркое солнце, заливавшее комнату, если бы не эти звуки. Женские стенания, плач и грохот... Сильные удары в чью-то дверь...

"Скандалят соседи",--успокоился Миша и решил поваляться ещё, ведь лёг он поздно, где-то после 4-х. Но шум не давал ему уйти в сладкое забытьё.

Он опять прислушался. Разобрать что-либо было невозможно, но весь этот концерт, надо признаться, был ему приятен. Нет, не из злорадства по поводу чужих неприятностей, как можно было бы предположить, а из-за того интонационного, можно сказать, просто музыкального настроя, которым наполнен англоязычный скандал, если, конечно, в нём участвует женщина. Это вам не перепалка на каком-нибудь ином зыке с солирующим женским визгом, который подстать разве что визгу закалываемой свиньи. Тут вроде какая-то мелодекламация! Что-то явно из какой-нибудь классической трагедии. Шекспир прямо! Лирические придыхания и, амплитудой, взрывы гневного пафоса, подкрепляемого отчаянными ударами в дверь.

"Ногами бьёт, сволочь, так её и этак!"--весело ругнулся Миша и решил выглянуть--любопытство взяло своё. Он приоткрыл дверь насколько можно было меньше, чтоб разве только одним глазком схватить происходящее. Высунешься, не дай Бог, больше, заметят тебя и назовут свидетелем. По судам ещё затаскают--на кой ляд ему это?

В дальнем конце коридора маленькая девичья фигурка в белом, с сумкой через плечо, продолжала добиваться чего-то своего с прежней настойчивостью. Из-за двери приглушённо увещевал её голос более низкого тембра, вроде бы женский. Девчонка опять со всего размаха треснула ногой в дверь и вдруг отскочила, ибо дверь приоткрылась и, очевидно, на неё, девчонку, замахнулись. Девчонка было бросилась наутёк, но остановилась, вернулась и опять завела свои жалобные рулады перед захлопнувшейся дверью.

"Ну и спектакль,"--ухмыльнулся Миша и собирался было уже ретироваться, как вдруг увидел, что девчонка, все доводы которой, очевидно, были исчерпаны, и иссяк, надо полагать, весь её пыл, всхлипывая, с опущенной головой, пошла в его сторону. Собственно, в сторону лифта, который был как раз за Мишиной дверью. И, когда она поравнялась с его щелью, он приоткрыл дверь чуть пошире и, высунувшись несколько, тихо спросил:

-Хэлло! Может быть, я могу чем-либо помочь вам?

Девчонка подняла на него своё заплаканное лицо--оно было мокро и красно, как у новорожденной--и приостановилась в нерешительности. И, после некоторой заминки:

-Простите, не найдётся ли у вас чем бы мне промокнуть лицо, вытереться?

-Конечно! Пожалуйста! Только одну секунду--я несколько не одет...

И Миша, схватив с близстоящего стула брошенные на него брюки, в два приёма был уже в них.

-Входите, не стесняйтесь, пожалуйста...

Но видя, что девчонку одолевают сомнения, он широко распахнул дверь, как бы показывая, что ничего неожиданного и тем более опасного в его студии нет.

-Входите, не бойтесь... Только уж извините за беспорядок... А я вам и салфетки дам и, если хотите, и полотенце...

Секунда-другая раздумья, и девчонка ступила настороженно в комнату и остановилась, не отходя от двери, оставшейся открытой.

-Вот, пожалуйста, салфетки... Но, может быть, вы хотели бы умыться?

И Миша движением лица указал на ванную комнату.

-Нет, нет... Я только на полминуты...

И она, приняв салфетки, стала старательно промокать ими лицо, осторожно, как актриса после спектакля снимает с себя грим. Ох, уж эти женщины... Сопливая ведь ещё совсем, лет 15-и, не более, а повадки всем им присущие... Промокает своё личико деликатно так, аккуратненько, как драгоценность какую невообразимую... Да, бедняжка совсем вымокла... Вон какие разводы у неё подмышками...

-Может быть, чаю, кофе?--спросил Миша, принимая из рук гостьи скомканные салфетки.

Она отрицательно мотнула головой и уже было повернулась уходить, как вдруг пошатнулась, и Мише пришлось поддержать её за локоть. Она и побледнела заметно. Видимо, измотало её буйство, и вот теперь--упадок сил. Миша, прикрыв ногой дверь, бережно подвёл девочку к креслу и, усадив, участливо спросил:

-Воды, может быть?

-Нет, нет... Не надо... Сейчас пройдёт...--и она прикрыла глаза, уровнив тонкие руки вдоль тела.

-Нет, нет! Так я вас не отпущу... Обязательно кофе!

Она кивнула:

-Только чуть позже...

-Я покамест поставлю кофейник на газ, через пару минут будет готово.

Она не ответила ему. Она полулежала в кресле, словно совершенно выкрученная. Миша закурил было, но тотчас и сообразил пригасить сигарету. Присев на стул в ожидании, пока закипит вода, он только сейчас присмотрелся к гостье внимательней. Да, не более пятнадцати... Миловидна? Да так... Тип лица довольно распространённый здесь... Вот разве что своенравие определённо читается в чуть мальчишечьей угловатости её лица. Светлые прямые волосы коротко острижены по бокам, так что уши открыты. Это, кажется, сейчас модно, и тоже подчёркивает её мальчиковость. Белый костюмчик, напоминающий униформу медсестёр, на ногах кеды. Это ими-то она так лупила в дверь--не без улыбки вспомнил Миша и оглянувшись, ругнул себя: постель его совсем разворочена. Ну да ладно, не до этого сейчас... Да и сам небрит, непричёсан... Вода закипела, и Миша бросился готовить кофе.

Тем временем гостья понемногу приходила в себя. Бледность ещё не прошла, но щёки начали розоветь. Она открыла глаза и оглядела комнату. Потом спросила:

-Вы один живёте?

И на Мишин утвердительный кивок задумалась, наморщив брови и поджав губы. Миша разлил кофе по чашкам, ей и себе, и движением лица пригласил её к столу.

-Или может подать вам? И сэндвич вот--о'кей?

-Нет, нет, спасибо... Есть ничего не буду, а кофе... Ну, пусть остынет немного... Я потом придвинусь.

И она опять прикрыла глаза. Миша, размешивая ложечкой сахар, спросил тихо, чтоб хоть как-то завязать разговор:

-Вы в этом доме живёте?--И, после некоторой паузы-- ответа на вопрос не последовало--добавил:--Я ведь здесь недавно поселился, и почти никого не знаю.

-Вот что я хочу у вас спросить,--незнакомка открыла глаза, и Миша увидел, какие они у нее светлые,--не могла бы я остаться у вас ненадолго, на час-другой, пока не приду в себя?

-Конечно, пожалуйста! У меня сегодня отгул, и я совершенно свободен (он, правда, тут же прикинул, что собирался и покупки делать, и за газетой надо было бы... Ну, да обойдётся.).

-Вы меня здорово выручите, разрешив побыть у вас, но я могу остаться только с одним условием... Условием, что вы ни о чём не будете меня расспрашивать. О'кей?

"Она мне ещё условия ставит",--сиронизировал про себя Миша, но согласно кивнул.

-И ещё вот что... Собственно, я должна была спросить это в первую очередь: могу я надеться на свою полную безопасность?

Миша развёл руками, давая понять этим, что это само собой разумеющееся, и незнакомка вроде бы осталась удовлетворённой. Она приподнялась, притянула за собой кресло к столу и, взяв в руку чашку, пригубила кофе.

-О, ещё горячо!

-А как вас звать, можно спросить? Или это тоже табу?

Гостья всё же отпила немного и, после некоторой заминки, ответила:

-Называйте меня Лу, о'кей?--И, как бы поясняя:--Это кратко от Луэллы.

-Красивое у вас имя, и вроде не очень распространённое...

-Миша тоже отрекомендовался и извинился за непорядок.

-А почему это вы так поздно просыпаетесь? Простите меня за вопрос, конечно.

Миша улыбнулся:

-Вам меня расспрашивать не воспрещается... Так вот приходится. Когда поздно ложусь--так и встаю поздно. Я вот сегодня лёг спать в 4 ночи и, если бы не вы, вернее, простите, не ваш шум, то я бы ещё поспал...--Миша развёл руками до хруста в суставах.--Эх... работа у меня такая--час-то поздно ложиться приходится. Я ведь таксист.

-О, так может, вы меня и отвезёте сегодня вечером? Я заплачу, деньги у меня есть!

-Я с девушек денег не беру,--пошутил Миша и глянул на гостью несколько встревоженно--не перегибает ли он?

-Так что же, когда девушка останавливает вас и садится в вашу машину, вы и счётчик не включаете?

-Ну, на работе я как на работе,--улыбнулся Миша,--там всё по форме, но в некоторых случаях, смотря по обстоятельствам...

Тут Миша не договорил и опять настороженно глянул на Лу--не перебарщивает ли он. Но она или не поняла его словесных околичностей, или же просто пропустила их мимо ушей.

-Спасибо большое за кофе... Он очень подкрепил меня...

И Лу, поднявшись с кресла, подошла к окну и о чём-то задумалась. Миша, воспользовавшись тем, что она стоит к нему спиной, несколько поправил и прикрыл постель.

-Располагайтесь, делайте себе что хотите... Вот можно TV включить, правда, он у меня барахлит немного, всё никак не соберусь починить...

И Миша протянул было руку к телевизору, чтобы включить его.

-Да нет, нет... Не надо... И исправный мне надоел порядком, а вот... Вот вы предлагали мне умыться... Может быть, я могла бы принять душ?

Она скосила на Мишу глаза и провела растопыренными пальцами по себе сверху вниз, давая, очевидно, понять, как ей это необходимо.

-Ну, о чём речь! Конечно, пожалуйста! Закрывайтесь и мойтесь себе на здоровье... Там вот только пара маек моих висит--я могу забрать их... Или вот просто сдвину их в сторону, чтоб не мешали вам... Да, и полотенце вот свежее... Не стесняйтесь, пожалуйста.

Лу, благодарно кивнув, скользнула в ванную комнату, прихватив и свою сумку. Щёлкнула задвижкой и почти тотчас же сквозь шум воды послышалось тихое пение.

"Вот психика здоровая...--позавидовал Миша.--Такое перенесла--ведь бесилась как... Потом полный упадок сил, и вот тебе... Как солнышко после бури!.."

Миша провёл ладонью по щекам--не мешало бы побриться, ну да ладно... Сойдёт. Бритва-то ведь в ванной! Он основательней прибрал постель и даже вознамерился было и метлой пройтись по комнате, но задвижка снова щёлкнула, и из-за двери ванной высунулась ясная умытая мордашка Лу.

-С лёгким паром!--сказал Миша почему-то по-русски, и на недоуменный взгляд Лу сразу же попробовал выдать перевод.

-Чего, чего?--не поняла Лу, и Мише пришлось объяснить ей это крылатое русское выражение. По всей видимости соль его не дошла до Лу, но она милостиво улыбнулась.

-Да, я уже искупалась... Спасибо большое. Только вот своё тут немного сполоснула. Мелочи. Скоро, надеюсь, высохнут... Так нельзя ли мне воспользоваться одной из ваших маек? Вы на меня не рассердитесь?

-Ну что вы! Почту за честь! Может быть, вам ещё что-нибудь нужно? Брюки, может быть, домашние?

-Нет-нет! Больше ничего... Мои брюки в нормальном виде... Вот жакет немножко освежила, ну да он нейлоновый и высохнет быстро--вон солнце в окошке какое! Тапки? Да нет... я босиком, не беспокойтесь.

И через минуту-другую она вышла одета, пусть и несколько странно, но, учитывая её возраст и все соответствующие ему достоинства, весьма мило. Бретельки майки она ухитрилась подобрать, соорудив узлы-банты, и заурядная майка превратилась в нечто своеобразное, этакий широковатый и коротковатый балахончик, деликатно приподнятый спереди на двух точках острых сосков. Миша от паха до ноздрей ощутил удар горячей волны в себе, но заставил её уйти вспять. Наплыв ушёл, вернее, затаился.

Миша жестом пригласил Лу устроиться у него на тахте, сам сел напротив в кресле, и они некоторое время молчали, поглядывая друг на друга. Миша не выдержал первый.

-Я обещал вам ни о чём вас не расспрашивать, но, может быть, вы сами что-нибудь расскажете? Ну, что находите возможным?

Лу задумалась, потом нахмурилась.

-Вы обещали...

-Ну хорошо, хорошо... Но скажите, это ведь, наверное, не секрет... Вы ведь, конечно же, школьница... Так в котором вы классе сейчас?

-Но вы же обещали меня не расспрашивать ни о чём? Обещали?--сурово-отстранющие нотки прозвучали в её голосе.

-Но какая же тайна может быть в том, школьница вы или не школьница?

-Это не важно, тайна это или не тайна, но обещанного нужно придерживаться!--и это раздельно-медленно и наставительным тоном.--Ведь я вас ни о чём не расспрашиваю? Хотя, собственно говоря, кое-что о вас уже знаю.

-Ну что вот, например?

-Ну, во-первых, то, что вы живёте один...

-Да-а? Так я же вам сам сказал это... Вы же спросили меня? Помните?

-Да, вы в самом деле сказали, что живёте один... И вот, побыв у вас немного, вижу, что вы меня не обманули в этом.

"Ну и нахалка"--подумал про себя Миша, но вслух:

-Так как же, дорогой Шерлок Холмс, вы это проверили? Как выяснили?

-Ну как вам сказать? Ведь сразу же чувствуется, когда в квартире живёт женщина...

-О!..--протянул Миша,--вот вы о чём!

-Да, в данном случае я говорю о женщине. Так вот, это чувствуется по особому порядку, уюту... Просто запах, я бы сказала, совсем не тот. Даже если женщина курит, всё равно это совсем не то... Да и всякие там баночки--скляночки... Даже в туалетном шкафчике у вас ничего этого нет--я заглянула!

-Значит, по этому пункту проверочку прошёл благополучно...--Миша иронически усмехнулся.--Ну, а дальше?

-Вот ещё знаю, что вы--русский.

Миша рассмеялся:

-Ну, знаете...

-Да, вы пошутили по-русски, но я и без этого догадалась бы. Как? Да по вашему выговору! Я знала одного русского, с ним дружила моя подруга Джоди, совершенно тот же акцент! Между прочим, он рассказывал нам, что там у вас многие девушки остаются в старых девах... Верно это?

-Да, есть такое... Во всяком случае, было. Я ведь уже девять лет как оттуда. Сейчас там, говорят, как и здесь--перегиб палки в другую сторону. Вы меня понимаете?

Лу промолчала. Миша ох как непрочь был бы почесать язык на скользкую тему, но Лу не поддержала его. Он снова закурил, но, заметив недовольную гримаску гостьи, извинился и, придвинувшись к окну, стал выпускать дым на улицу.

-Не курите... Это хорошо. Да, послушайте, а не проголодались ли вы?

-Да, пожалуй... У меня в сумке есть кое-что...

-Ну нет уж! Вы моя гостья сегодня...

-О'кей! Вон тот сэндвич, пожалуйста...

И Миша невольно залюбовался изяществом и деликатностью, с которыми Лу ела. Потом она выпила стакан апельсинового сока.

-Вот спасибо! Я даже немного опьянела от еды...

-Это, очевидно, от усталости. Вы здорово перенервничали сегодня.

-Да, было... А перед этим шесть часов в автобусе... И почему-то никак не смогла поспать, как ни пыталась.

-Вероятно, в ожидании предстоящего...

-Не будем об этом!

-Молчу, молчу... Может быть, радио включить, или вот пластинки?

-Лучше радио. Вот хорошая станция... Пусть так и будет... Только потише немного...

И тут Лу постучала ладошкой по рту, прикрывая зевок.

-О! Так вы не стесняйтесь... Я вас заговорил, а вы так устали... Может, вздремнёте? Поспите, не стесняйтесь... А я займусь себе чем-нибудь своим...

-А вы меня отвезёте потом? Ну, хоть только до автобусной станции?

-Да, да... Не беспокойтесь, отдыхайте.

И Миша, вместе с креслом повернувшись к Лу спиной, потянулся за журналами и, оглянувшись ещё раз, поощрительно покивал: "Спать, мол, спать...".

Лу не пришлось уговаривать. Она, подвернувшись калачиком, закрыла глаза, а Миша, держа перед собой раскрытый журнал, пытался хоть что-нибудь в нём понять. Лу тихо посапывала--верно, и в самом деле уснула. Но что это? Она стонет... Видимо, пережитое брало своё во сне. Она шепчет что-то... Миша тихонько подошёл к спящей. Брови Лу были страдальчески сведены к переносице. Верхняя губка, приподнявшись, обнажала влажный перламутр зубов. Одна рука её была под щекой, другая заброшена вверх, открывая бритую подмышку. Рука тонкая, с изнанки своей бледная с голубоватыми жилками. О, Бог ты мой! Как легко потерять голову... И опять шёпот... И отдельные слова более громко. Несвязное что-то. Миша, склонившись над Лу, вслушивался... Нужно радио выключить: хоть и очень тихо играющее, оно всё же мешало ему вслушиваться. Но вдруг закинутая рука Лу приподнялась и потянулась к его лицу. Коснулась его щеки... И глаза её вдруг приоткрылись--ничего не соображающие глаза. Брови расслабились от своей сведенности, веки замигали.

-О, это вы... Я и не сообразила сразу... Так что это, я вроде заснула?

Миша прижал кисть её руки к своей щеке и коснулся губами кончиков её пальцев.

-Я не хотел вас будить, но вы шептали что-то... Вам было нехорошо?

-Шептала? А что я такое говорила?--испугалась Лу. Сон слетел с неё моментально.

-Нет, нет... Ничего разобрать нельзя было... Поверьте мне, это точно.

Лу всмотрелась в Мишины глаза, потом, не отнимая свою ладонь от его щеки, второй ладонью коснулась его виска.

-Я вам верю... Вы, должно быть, хороший... И даже добрый...

-Ну, не знаю... Как иногда...

И, опустив голову ниже, он вобрал в себя лёгкий аромат её дыхания.

-О, Лу!

-Что, Майк?

Вместо ответа Миша коснулся губами её щеки у носа, а потом, подавшись ими чуть ниже и чуть левее, почувствовал на своих губах её губы. Язык его прошёлся по её зубам, раздвигая их, и волна, жаркая волна затопила его сознание... Рука его, задрав майку на Лу, явственно ощутила твёрдость её сосков на совсем маленьких пригорках. Лу не сопротивлялась. Рот её был во власти его рта, и Миша, приподнявшись чуть, стал было нащупывать застёжку на её брюках, как вдруг локоть Лу упёрся ему в грудь.

-О нет, нет... Не так...

Она вывернулась из-под него, рот её был приоткрыт, грудь часто поднималась.

-Так вы в самом деле отвезёте меня?

-Да хоть на край света... Куда прикажете...

-Ну ладно... Подайте мне мою сумку и отвернитесь... И не поворачивайтесь, пока я вам не скажу...

Миша, сцепив зубы, повиновался и, весь переполненный гулом крови в себе, даже оцепенел, вместо того, чтобы расстёгиваться... И в это время прозвенел звонок в дверь и сразу же вслед за ним раздался грохочущий лязг, прокатившийся по полу.

"Проклятье! Кого это чёрт..."

И тут вдруг--молнией--бросок Лу. Со своими тряпками в одной руке и сумкой в другой, она, сверкнув наготой, в два прыжка оказалась в ванной. Едва будильник отгремел, а это его со страху зацепила своей злополучной сумкой Лу, как звонок прозвучал вторично. Прозвучал настойчиво, дважды. Миша, матерясь сквозь зубы, одной рукой поднял будильник, другой проверил на себе пуговицы и хрипло спросил:

-Кто там?

-Простите, пожалуйста, это ваша соседка... У меня к вам дело, вернее, просьба...

Миша критически оглядел всё вокруг--никаких видимых улик--все они в ванной, и с будильником в руках приоткрыл дверь. Перед ним была женщина средних лет, весьма недурная собой. Миша сразу же догадался, кто это.

-Простите, пожалуйста! Я ваша соседка и, кажется, вас разбудила? О, простите меня...

-Да, я спал и со сна нечаянно сбил на пол будильник...

Миша и в самом деле выглядел заспанным.

-О, если бы я знала... Простите, пожалуйста...

Она, как показалось Мише, пыталась мимо него проникнуть взглядом в студию, прощупать её.

-Так чем могу?..

-О, мне всего лишь разменять десятку... Срочно надо и никого из соседей... Не выручите ли вы?

Миша, сунув руку в карман брюк, вытащил две мятые пятёрки.

-Спасибо вам преогромное...

Она всё ещё шарила взглядом по его студии, насколько это позволяла приоткрытая дверь и персонально Миша в дверях.

-Скажите, а шум вы сегодня не слыхали? Ну, здесь, в коридоре... Крики и стук?

-Слыхал что-то сквозь сон... Ведь я очень поздно лёг, вот вы меня только сейчас разбудили... Скандал? А что случилось?

-Девочка моя пропала!

-Девочка? Ваша дочь, наверное?

-Ну, не совсем... Она дочь моего мужа, бывшего мужа... Мы с ним уже больше двух лет как расстались. Он живёт далеко, и он парализован. И у него... У них необоснованные претензии ко мне. Весь шум из-за этого сегодня был. Я решила сначала было не уступать, а теперь очень сожалею, всё-таки можно было иначе... А теперь я скоро--она глянула на свои часики--должна уехать... Так не встречалась ли она вам?--она ткнула напрямик своим вопросом. Миша пожал плечами. Не повторять же ему, что он спал. Спал!

Дверь была захлопнута, и Миша привалился к ней всей спиной. Он взвесил будильник в руке,--а не запустить ли им куда-нибудь подальше!.. Тут щёлкнула задвижка, и в дверях ванной показалась Лу. Полностью одетая, во всём том, конечно, в чём и пришла, причёсанная и со своей, так ненавидимой им, сумкой на плече.

-Я, конечно же, всё слыхала...--она говорила совсем шопотом, показывая глазами, что за дверью могли подслушивать.--Я должна идти... Я пойду к ней.

-Ну, не сразу же, Лу! Она это может дурно истолковать: сразу же после её разговора со мной--ваше появление. Получается, что вы были у меня, разве вы не понимаете? Не делайте глупости сгоряча. Обдумайте всё сначала. А появитесь у неё через час или ещё того позже... Всё будет естественно: погуляла-- вернулась. Верно ведь я говорю?

-Вы правы, Майк, но вы забываете, что она может уехать. Но я понимаю вас, ваше огорчение... Но вот увидите, я появлюсь! Честно!..

И, приложив палец к губам, Лу показала глазами, чтоб Миша выглянул в коридор. Миша всё выполнил безропотно. "Путь свободен"--говорили его глаза, полные глубокого огорчения. Лу чмокнула его в щёку и выскользнула из студии.

А Миша, постояв немного с опущенной головой, пошёл к холодильнику, достал бутылку и, наполнив стакан до половины-- больше водки и не было--опрокинул зелье в себя. А потом понёс свою голову к подушкам и зарыл её в них.

... А потом--сколько времени это прошло?--ему показалось-- не приснилось ли?--что звонят. Миша, не веря себе, вскочил, растворяя дверь настежь.

Она, Лу!

У губ её палец, а глаза, радостные и лукавые глаза её скошены в сторону. В ту самую сторону, где она добилась, верно, чего-то там своего... Может и частично.

-А теперь мы можем ехать!.. Помните, вы обещали?...

-Хоть на край света, но не раньше, чем...

И Миша, схватив Лу на руки, зарылся носом, губами, всей небритостью своей и в лицо её, и в волосы, и в шею, и в грудь...

Наяву было всё это или только снилось ему?