Деревенские сексменьшинства

Мама, мама к нам цирк приехал, восторженно кричал четырехлетний Алеша, со всех ног сбегая навстречу Марине с горки.

-Не может быть, мы бы уже знали.

-Смотри, вот же дядя клоун идет.

С пригорка по пыльной дороге, спускался человек. Волосы были по плечи, завитые мелким бесом, выжженные перегидролью, походка вертлявая, ручки расставлены в стороны, пальчики оттопырены, а на голове пикантный платочек. Поравнявшись с Мариной, он мило улыбнулся накрашенными губами, поздоровался и представился

-Вася.

Глаза его были неопрятно подведены, а на веках лежали голубые тени.

-мммМарина.

-Вы наверно дачники из Ленинграда? У речки живете?

-Да

-Ой, а можно я к вам в гости приду? Мы подружимся, жеманно сказал Вася и сделал глазки.

-Ага, выдавила Марина.

Сын стоял и заворожено смотрел на маминого собеседника.

Когда Вася отошел, Леша, громко стал выговаривать маме, что это клоун, а она не верила.

-Теперь увидела?

-Нет, солнышко, это дядя такой.

Всю дорогу, мама объясняла маленькому  Лешеньке, что дяди бывают разные и по разному одеваются.

-А платок на голове?

-Ну, может у них в деревне так ходят  в лес и от лосиных вшей спасаются.

-А губы? А Глаза? Они же накрашены!!

-Он вот такой шутник.

Подойдя к своему дому,   Алеша, взахлеб, с восторгом начал рассказывать бабушке про странного дядю клоуна. На крыльце сидел Иван пастух.

-А! Так, это Вася-пидорас!

Марина зашикала на Ваньку, который не понимал за что. Если это был Васька Пидорас, то почему же нельзя называть его имя.

-Боже, такая глушь и такие шляпы! Сказала Марина, вспомнив еврейский анекдот.

Рано утром, Марина с мужем поехали за клюквой на машине. Дорогу им рассказал Ванька.

-Поедете в БОлотово, через мост, там деревня, ее проедете, и прямо дуйте, никуда не сворачивая.

Проехав мост и въехав в деревню, они оказались на развилке. Ехать налево или направо указаний не было. Остановившись, около ближайшего дома Марина вышла спросить дорогу на БОлотово. На крыльце стояла молодая женщина в одной шелковой коротенькой комбинации. Пробираясь  тропиночкой, по колено в росе, Марина, не заметила, как на крыльцо вышла еще одна женщина. Они стояли к Марине спиной и ее не замечали. Марина только открыла рот, чтобы спросить дорогу, но осеклась и застыла как вкопанная. Дамы целовались. Целовались взасос! Одна стала так хватать и лапать другую, залезая ей между ног под комбинацию, что Марина рухнула в крапиву и как партизан стала отползать на четвереньках к машине, полностью обалдевшая.

-Едем!

-Куда? Налево? Направо?

-Прямо!

-Ты чего там?

-Пипец! Ну, дярёвня дает! Две бабы трахаются на крыльце.

Муж засмеялся.

-Хорош прикалываться.

Марина показала ноги и руки в волдырях от крапивы, да и вид у нее был не то что смущенный, но обалдевший.   Дорогу нашли, ягод набрали два рюкзака. Вернувшись домой  и перекатывая клюкву они рассказали Ваньке увиденное.

-А! Так это лесбиянки. Младшая глухонемая. Она и нашим и вашим, а старшая у них за мужика, та зверюга. Уехала в город по делам, а глухонемая тут по стогам с хлопцами шастала, мычала, мычала, показывала как трахаться хочет, так ей ребеночка и заделали. А когда старшая, приехала, с ножом на всех мужиков бросалась, пока ее не образумили.

-Как?

- От****или так, что три дня в стогу валялась, зато успокоилась. А эта, мальца родила, теперь они вдвоях и воспитывают.

-У вас Иван, всё как у людей! Посмеялся муж Марины. И нормальные люди и пидорасы и лесбиянки.

-А то! У нас и валютчики, и аферисты есть.

-Откуда валюта то у вас?

-Так ить, на медведЯ  охотится приезжают и из города и из неметчины.

-А аферисты?

-Так сосед Васьки Педораса - Аферюга.

Слово педорас, звучала как фамилия. В деревне так и было, если получил кличку, то про фамилию забывают, а бывает что забывают и про имя.

Аферюгой, Васькин сосед, стал со свадьбы дочки председателя. Вернее с его запоя после свадьбы. Весь пропился, трубы горят, так этот сосед и имя то его все уже забыли, ринулся к Ваське Пидорасу в долг просить, у того всегда наличность имелась, жил то он один. Васька предложил ему свое бренное тело в обмен на две бутылки водки. Пьянице было настолько плохо, что он согласился, взял одну бутылку, выпил, а долг не отдал. Не хотелось ему Васькиного тела, даже в таком состоянии. Две недели Васька ходил и обзывал его аффферррюгой. Он произносил это с таким оскорбленным лицом и с таким презрением, что все запомнили только это. И вот уже несколько лет, нет у него больше имени как Аферюга.

-Весело у вас тут!

-А то! Марин, налей соточку. А то от рассказов в горле пересохло, засмеялся Иван.