Бедный мальчик (Заставила мальчика лизать)

В 2008 голу в России больше 200 детей

и около 1000 подростков покончили жизнь

самоубийством. Среди подростков многие

ушли из жизни по сексуальным мотивам.

Из газет

Вы, возможно, не поверите мне, скажете, что я все это сочинила, нафантазировала. Такое в нашей православной стране невозможно, не может быть, потому, ха-ха, что не может быть никогда. Может, мой дорогой, может! Еще как может! Крекчно, память моя не могла сохранить все слова и движения мысли в диалогах с бедным мальчиком. Без сочинительства тут никак не обойтись! Но за точность передачи картин и переживаний – ручаюсь! Эмоциональная память мне никогда не изменяла… 

Бедный мальчик... И было ему всего-то тринадцать лет. Я испытывала к нему почти материнскую нежность и какую-то глубокую, странную жалость, смешанную с никогда не оставлявшим меня доброжелательным любопытством ко всему неизведанному. Мои полудетские впечатления от общения, достаточно тесного, с похотливыми отроками не в счет. Ничего, кроме грязи и скуки... Тут было нечто другое, утробное, но тоже с похотью, жалостью и любопытством…

Его приводила ко мне добропорядочная, впрочем, не совсем, благовоспитанная (и тоже не очень), красивая, упитанная, невысокого роста брюнетка семитского типа, любящая до безумия свое создание. Я помню наш первый разговор. Не могу поручиться за точность, но его смысл и интонацию постараюсь вытащить из памяти насколько это возможно.

Начала она с того, что наслышана о моей истории и позорной отставке, но она «полностью на моей стороне» и нисколько меня не осуждает, более того, даже понимает, ибо директор школы мужчина видный издалека...

–Но к моему делу это не имеет отношения. Простите за откровенность, я сама однажды не удержалась и отдалась в поезде одному... впрочем, чего я вру, да, отдалась поочередно сразу трем веселым самцам, артистам, ехавшим на гастроли в Сочи. Они напоили меня… Вообще-то я равнодушна к алкоголю, а тут словно бес попутал…  И ничуть об этом не жалею, как в песне...

–По-моему, вы глубоко порядочная женщина, а пытаетесь изображать похотливую бабу… Чтобы усилить мое доверие к вам?

–И да , и нет. Я действительно никогда не изменяла мужу, просто, не было необходимости… Он бросил нас…

–Я вас понимаю!   Мы, женщины,   не прелюбодействуем и  божественных заповедей не нарушаем, мужьям не изменяем. Мы изменяем лишь  правилам, кстати, не нами установленным. Мы вынуждены считаться с общественным мнением, а оно, наше общественное мнение, простите,   хуже грязной и лживой привокзальной проститутки...

-Совершенно с вами согласна!

-Мне от этого не легче…

-Простите!   Видите ли, чадо мое, вы его знаете, стал отставать по английскому языку. Боже мой, как я с ним намучилась... Вы не представляете, как он страдает. Он в переходном возрасте, в нем созревает мужчина, в его организме  происходит, простите, черт знает что – я не специалист по детской психологии, но мой мальчик словно обезумел. Процесс созревания протекает уж слишком бурно. Вы меня понимаете…   Между прочим, эрекция у него началась, когда он был еще двухгодовалым ребенком, и я радовалась за него – “растет настоящий мужчина”. Просил он у меня грудь аж до трех лет, и сосал ее с такой жадностью и остервенением, что мне становилось страшно и за  него, и за себя. Мне было больно, когда он начинал кусать соски, словом, пришлось ему отказать в этом удовольствии... Но продолжала купать его до десяти или одиннадцати лет, не помню. Купала я его, понятное дело, полураздетой. Я оставляла на себе только лифчик и трусики. Представляете, он не сводил глаз с моих грудей и, когда я наклонялась, норовил их пощупать. Поначалу я не противилась, мне было даже приятно. Маленькая детская ладошка… и все такое, вы понимаете… 

-Представляю. Только не представляю, какое ко мне все это имеет отношение?! Видите ли, скука и похоть ходят рядышком, рука об руку, как две неразлучные подружки…

Купание

Я хочу быть с вами предельно откровенной, и расскажу вам все без утайки, как на исповеди. Это… это потребность, сильное  желание, сильнее воли и стыда, о которых я не могу и не хочу молчать,   носить это в себе… это что-то очень похожее на возбуждение от предстоящей  близости с мужчиной, когда он только собирается с духом прикоснуться к моей груди и расстегнуть на ней пуговицы. Это, как…   как-будто от нескончаемого ожидания падения в какую-то бездонную пропасть. Впрочем, что я вру, я все это потом испытала, но ожидание подспудно возникло раньше… Мне стыдно, мне ужасно стыдно… Даже слушать и слышать себя стыдно, но и смолчать не состоянии. Простите, это какой-то психоз что ли?!

– Продолжайте, мне самой очень интересно. Нечто подобное и я испытывала в детстве…

– Так вот однажды, я, как обычно по субботам,   решила его искупать. Наполнила ванну, сказала ему, чтобы он полез в нее отмокать, а сама ушла в спальню и, чего никогда не делала раньше, как будто бессознательно, так – автоматически, будто боясь вспотеть во время его купания, сняла с себя лифчик и, немного подумав, трусики. Накинула ситцевый халатик на голое тело и вошла в ванную, ни о чем таком не думая.

– А как давно это било?

–Совсем недавно. Знаете, мне доставляло удовольствие его купать, чувствовать под руками его нежную кожу, его детскую покорность и доверчивость и то простодушие, с которым он позволял себя купать. Я, конечно, не могла не заметить, как он смотрел на меня, когда я склонялась над ним и он мог видеть мои полуобнаженные груди, но не придавала этому особого значения. Не мог же он в конце концов воспринимать меня, его мать, как женщину! Он же еще ребенок!

–В тринадцать-то лет!?

–Да, а что?

–Ничего, продолжайте.

––И вот, когда я начала мыть его попку и, простите, пенис, я вдруг почувствовала, как он в моей руке набухает и становиться твердым. Я не удержалась, у меня словно вырвалось из груди: «Боже мой! Это что такое? Прекрати сейчас же! » Я посмотрела ему в глаза и увидела в них выражение ну просто собачьей тоски и ожидания подачки. Какой ужас! Вы не представляете себе, какой я испытала стыд, вдруг заметив, что грудь моя почти обнажена и он, не отрываясь, смотрит на нее. «Ты куда это смотришь? » – спросила я его и на всякий случай запахнула халат. «Как тебе не стыдно! » А он продолжал смотреть. Я никогда не видела столько тоски и отчаяния в глазах. Я видела, как он, буквально, страдал. Мне стало жаль его и по-матерински, и по-женски, если это вообще возможно. Я выскочила из ванной, как ошпаренная…

–Возможно, милочка, возможно! Нынче инцест в моде – загляните в интернет… Но его увлечение вами непристойно, возмутительно и преступно в конце концов. Даже у диких человекоподобных существ инцест считался тягтяйшим преступлением и жестоко наказывался. В цивилизованном обществе отношение к инцесту я бы назвала уж слишком  либеральным. Я вас перебила, извините! Чем же закончидась эта малопристойная сцена?

-Я переоделась, постаравшись скрыть все, что могло бы привлечь его внимание. Немного придя в себя , я вернулась, взгляды наши мгновенно встретились, и я поняла, что он не знает или притворяется, что не знает, как закончить, как снять возбуждение. И во мне проснулась жалость. Я невыдержала и спросила его: «Ты действительно не знаешь, что можно в таких случаях делать? » Он умоляюще посмотрел на меня и пробормотал что-то неразборчивое. Поверьте, я не знала, что делать. Он продолжал стоять, простите, с торчащим членом, а я продолжала колебаться, не решаясь помочь ему. В конце концов жалость и желание поскорее прекратить это безобразие пересилили и я решилась показать ему, как это делается. Я приказала ему повернуться ко мне спиной – мне не хотелось, чтобы он видел меня, и стала нежно, по-матерински, ласкать его пенис, то есть делать то, что мв, взрослые, называем грубым словом «мастурбацией», а они, подростки, еще более грубо «дрочить». Простите за подробности.

-Не извиняйтесь, я вам сочувствую. А дальше, что же дальше произошло?

-Дальше? Когда он довольно скоро понял, что заниматься этим в одиночестве неинтересно, пошло и непристойно, то есть стыдно, он стал просить меня, чтобы я помогла ему избавляться от – по его выражению – «нестерпимого наваждения». Я уступила, но однажды он стал умолять меня обнажить груди. Я наотрез отказалась, поняв, что дело зашло слишком далеко…

-Сочувствую, но… Скажите мне, вы не испытываете чувства стыда или хотя бы смущения, когда рассказываете мне о совращении собственного сына, особенно, когда произносите вслух такие в общем-то непристойные в русском языке слова, как «пенис», «мастурбация», не говоря уже о слове «дрочить»?

-Да, вы правы, легкое смущение испытываю. Но преодолевать его мне помогаете вы сами, как педагог, психолог. Я говорю с вами, как с доктором. К тому же я не расписываю все в подробностях, хотя и не нахожу их уж очень неприличными, поскольку помогала сыну избавиться от невыносимого груза похоти, делая это по-матерински, заботливо, как накладывают повязку на кровоточащую рану.

-А сами вы не получали удовольствия, делая это?

-Когда он начинал стонать, мне казалось, что он стоит на краю пропасти, и испытывала огромное облегчение после оргазма, разумеется, его оргазма и эякуляции. Будто от смерти его спасала. Меня всегда беспокоило его психическое здоровье…       

Почему?

-Я слышала, что одной из довольно веских причин подросткового алкоголизма и наркомании является сексуальная неудовлетворенность, страх перед сверстницами, часто неуместный стыд, крайняя застенчивость, боязнь насмешек и осуждения. Но мы-то с вами знаем, что ничего такого уж очень постыдного тут попросту нет.

-Не уверена…      

-Он очень впечатлительный и застенчивый  мальчик, с богатейшим воображением, которое может его погубить…. Он много читает.   Кроме «Трех мушкетеров», успел прочесть и «Декамерон», и «Золотого осла» Апулея, но  его плохой английский... Я просто в отчаянии! Прошу вас, не перебивайте, я буду с вами до конца откровенной. Мы с вами взрослые люди, мы женщины, и мы должны понять друг друга. Видите ли, мой мальчик от избытка фантазии предается уж слишком часто этому не очень эстетическому занятию. Раньше в дворянских семьях эта проблема  не стояла, всегда к услугам мальчиков были служанки и горничные.

Вы меня понимаете? Меня очень беспокоит его нравственное и физическое здоровье.   Прошу вас, подтяните его, я за деньгами не постою.

Она ушла, оставив на столе конверт с деньгами, довольно большими, и запиской, не оставлявшей никаких сомнений об истинной цели ее визита. И я, на свое несчастье, согласилась. “Вы, как опытный педагог и красивая женщина, можете помочь моему сыну избавиться от пагубной привычки к рукоблудию, которая доводит его до полного изнеможения. На его беду природа наградила беднягу  маленьким детородным органом, он у него буквально мальчик-с-пальчик, чем и вызвана его крайняя стеснительность”. Закончила она письмо настоятельной просьбой “спасти ее сына от самого себя, избавить его от мучительного страха перед женщинами, которых он обожает и боготворит...” и так далее, по существу предлагая его, несовершеннолетнего, попросту растлить.

Я помню тот день и год, когда они пришли – стояло изнуряющее жаркое лето. К визиту я подготовилась, и тщательно оделась, точнее, разделась, оставив на себе только легкое платье с бесстыжим декольте. Мамашу, которая, несмотря на жару, была одета без затей, даже слишком строго, я сразу же отвела на кухню:

–Как вы понимаете, я не хочу быть обвиненной в растлении малолеток, но постараюсь  переключить его внимание на мою скромную персону. Однако не могу обещать вам, что отобью у него охоту онанировать.

–Боже мой, как это некрасиво, как неэстетично, как с его умом…

–Не расстраивайтесь и не паникуйте, психологи к этой мужской забаве относятся весьма снисходительно.

-Да, но я недавно, втайне от него, прочитала его дневник и… вот, что я успела до его прихода переписать. Почитайте! Это ужасно!

ИЗ ДНЕВНИКА ПОДРОСТКА

11 июня.   Прочитал несколько историй из рубрики «инцест», и это  меня навело на  некоторые размышления. Тема инцеста меня интересовала лет с одиннадцати, а более всего подобные отношения между матерью и сыном. Если судить по себе, то я стал воспринимать свою мать как «сексуальный объект» примерно с восьми лет, хотя и не испытывал тогда потребностей в сексе. В тринадцать лет же мои сексуальные желания относительно моей матери, как и всего женского пола, вполне конкретизировались. Да и моя мать как раз относится к тому типу женщин, которые особенно привлекательны в моих глазах. Все дело в том, что она не догадывается о том, что я знаю, что она меня врзбуждает, как женщина. Поэтому многого не понимает. Она среднего роста с хорошей  фигурой.   Груди у нее   довольно большие, кажется 3 или 4 размера, немного отвисают, но все еще довольно   крепкие на вид и соблазнительно выпирают через одежду даже без лифчика, а крупные и  твердые соски вполне компенсируют маленькие недостатки. Мама любит загорать на пляже и в солярии, поэтому ее кожа круглый год имеет приятный смуглый оттенок. Посмотрел  в словаре, что такое «инцест» и переписал на всякий случай.

«Инцест матери с сыном часто имеет ту же подоплеку, что и инцест отца с дочерью (ревность сына к другим женщинам). Однако еще отмечаются случаи, когда инцест матери с сыном происходит уже после полного взросления сына в случае, когда отец в семье отсутствует, а сын в результате недостатка мужского воспитания оказывается неспособен завести отношения с женщиной. Видя страдания сына, в матери просыпается жалость и она таким образом как бы помогает сыну. Такой тип инцеста отца с дочерью тоже случается, но гораздо реже, так как при расставании родителей ребенок в подавляющем большинстве случаев остается с матерью. »

Вот оно что! Интересно. Мама меня ужасно любит. Но относится ко мне, как к маленькому. А я уже давно не ребенок.

17 июня  Сегодня произошел такой случай. В двуспальной кровати в родительской комнате мать лежит вдоль кровати, в халатике, отвернувшись от телевизора, и читает книгу. Я лежу у нее в ногах и смотрю телевизор, так как мой отец работает в зале на компьютере и включать там телевизор не желательно. И вот  совсем рядом со мной находятся  стройные, загорелые ноги моей мамы, оголенные до середины бедра. Красивые ступни с округлыми пятками практически у меня перед глазами. Загорелые икры так и тянут погладить их ладонью. Дико хочется нагнуться и поцеловать мамины стопы прямо в светлую ложбинку с легкими складочками. Но приходится сдерживать себя, хотя я сильно возбужден. Какой уж там телевизор нахрен!   Все продолжается где-то полчаса, потом мама уходит готовить ужин.

20 июня. Сегодня мы с матерью вдвоем дома. Она моется в душе я в своей комнате за компом. Тут мне в голову приходит мысль перекусить. Отправляюсь на кухню прохожу мимо ванной и тут... нарочно не придумаешь, из ванной прямо на меня выходит моя мама в распахнутом халате. Расстояние до «объекта» метра два. Я вижу быстрым взглядом всё – качающиеся толстые, упругие  сиськи с крупными коричневыми сосками, круглый   животик, пупок и, естественно, взгляд выхватывает треугольник темных густых волос под животом. Точно такие же густые волосы растут у нее подмышками. Она, естественно, быстро запахивает халат, я, отведя взгляд, прохожу мимо – типо ничего не произошло. Все продолжается как раньше, но мы-то оба знаем, что ЭТО было.   Ведь прекрасно знает, что я дома и могу пройти рядом с ванной! В общем, теряюсь в догадках и мыслях, долго после этого онанирую, вспоминая этот случай во всех ярких подробностях.

-А он для вас не является «сексуальным объектом»?

-Бог с вами, я верующая, православная…

-Православие нам, женщинам, оказало сомнительную услугу… А вы действительно явились ему в распахнутом халате?

-Бог с вами! Да, однажды я столкнулась с ним, выходя из ванной. Я накинула халат на голое тело и просто не успела его запахнуть, как он возник словно из-под земли. И как он умудрился все рассмотреть – ума не приложу!

-А когда вы купали его и прикасались к его пенису, у вас не возникало…

-Нет. Нет, я делала это бережно и по-матерински.

-Неужели ваша христианская душа не возмутилась, когда вы почувствовали, как в вашей руке «набухает и твердеет» пенис вашего сына?

-Вот именно это обстоятельство и привело меня к вам. Сначала я, конечно, пошла в церковь.

-Храм, милая моя, не в стенах и бревнах, в ребрах!    

Когда мы вернулись в комнату, предмет ее обожания сидел за столом.

Я подошла к нему почти вплотную,   наклонилась, чтобы он смог хорошенько – с расстояния для поцелуя,   рассмотреть под платьем мои груди,   и,   поглаживая его по головке, ласково шепчу ему:

–Мальчик, успеха в жизни добивается тот, кого любят женщины, но надо помнить всегда, что все они шлюхи.

–Побойтесь Бога, что вы такое несете!– возмутилась мамаша.

– Милочка, детей нельзя и даже грешно обманывать.

–Согласна, но и всей правды, в такой деликатной сфере, им знать не обязательно. Правда может испохабить все самое чистое и светлое, что есть в детской  душе. Дети должны стыдиться, когда совершают что-то неблаговидное. Плотская любовь к женщине к добру не приведет…

В этот момент я посмотрела на мальчика – наши взгляды на мгновенье встретились, в его живых, выразительных глазах отражался лютый интерес к происходящему. Иначе и быть не могло: две зрелые, красивые женщины при нем  говорят о самом сокровенном. Один Бог знает, что творилось и варилось в его голове, но по тому, как он поглядывал на мою грудь и все остальное, я решилась продолжить разговор в присутствии матери. Мне тогда казалось, что моя откровенность поможет ему осознать себя и поверить в себя.

–Видите ли, дорогая моя, уже давно известно, что делать, в сущности, не стыдно, а говорить об этом непристойно, но я постараюсь в пристойных выражениях кое-что объяснить вашему мальчику. Вы согласны?

–Да, если вы не будете переходить границ.

– Постараюсь! Милый мальчик, в твоем возрасте почти все подростки испытывают потом жгучий стыд, если неутоленная страсть к женщине и воображение побеждают волю. С природой не поспоришь – один библейский персонаж, звали его Онан, не пожелал вступать в запретную кровосмесительную связь с родственницей, и изливал свое животворящее семя на землю. С тех пор утекло много воды, но его пример, по поводу и без повода, заразил почти все человечество, в том числе и самих женщин, да!, да! – не удивляйся, и женщин тоже!! А один древний и очень умный грек, Диоген, начисто лишенный всяких предрассудков, занимался этим даже прилюдно – на площади, сокрушаясь при этом, что не может так же просто удовлетворить потребность в еде, поглаживая живот. Верующие в Бога люди считают это занятие постыдным блудом, хотя сами и в мыслях, и на деле с наслаждением предаются ему. Так вот, то, что почтенные  христиане называют «рукоблудием», я называю мануальной терапией страсти, непонятой и потому отвергнутой и растоптанной. А тебе  советую любить себя, свое тело и не оплодотворять без толку канализацию.     

Если ты испытываешь нестерпимую нужду выплеснуть свою страсть наружу, то делай это красиво, так, чтобы получить истинное наслаждение.   Не относись к своему «второму я», как к “сосуду дьявола”, как к похотливой мерзости, насилующей твою волю. Попробуй полюбить себя, как женщину, которая неожиданно разрешила тебе к ней прикоснуться.   И то, что ты самозабвенно ласкаешь – это, после души и сознания, едва ли  не самое главное в тебе. Люби его, ласкай его с нежностью и трепетом. Поглаживай его пальцами и ладонью, выискивая и вызывая радугу красок  на его нежной головке, спрятанной под капюшоном,   и не думай о конце света. Он сам придет, и ты почувствуешь его приближение.    И небеса подарят тебе сладостно-таинственный катарсис.

Они ушли растерянные и потрясенные услышанным. Я осталась собой довольна, – первый урок был проведен почти безукоризненно. Дня через три-четыре – не помню точно, ко мне позвонила мамаша и поведала о том, что она «в ужасе» и не понимает «за что ей такое наказание», что она «на краю пропасти и вот-вот в нее провалится», что она в «отчаянии и с каждым днем теряет контроль над собой и готова на все, чтобы спасти своего сына от безумия, хотя и сама подошла к нему очень близко». Как выяснилось из дальнейшего, она «из добрых побуждений, которые поймет любая мать», прочитала его дневник, умудрилась, в тайне от своего чада, снять с него ксерокопию и хочет показать  мне. Так в моих руках оказались несколько страниц, в которых передо мной открылся мир, о существовании которого я знала понаслышке. Действительно, было от чего прийти в ужас!

Когда он пришел ко мне, с порога я сирого сказала ему, что буду говорить с ним только по-английски.   «Мамаша твоя попросила меня подправить твое произношение. Постараюсь это сделать, если ты мне поможешь. Итак, начнем…

УРОК ПЕРВЫЙ*

Понедельник

-I will speak to you in English on the topic, which, in my opinion, you are most interested in the world. In English, because in Russian, our conversation might seem from a number of obscene. I'm sure, so you quickly learn the spoken language. All that you want it to be honest with me. Do you understand me?

-I think, yes.

Перевод

-Я буду говорить с тобой по-английски на тему, которая, по-моему, тебя больше всего на свете интересует. По-английски еще и потому, что по-русски наш разговор может показаться со стороны несколько непристойным. Я уверена, так ты быстрее освоишь разговорную речь. Все, что от тебя требуется это быть со мной откровенным. Ты меня понял?

-Кажется, да.

-Тогда приступим…

–Ты веришь в Бога?

–Не знаю.

-Ты испытываешь чувство жгучего стыда, когда совершаешь что-то, что считается неприличным?

-Да.

-Тебе кажется, что кто-то, невидимый, за тобой наблюдает?

-Да.

-Значит, все-таки веришь. Стыд, особенно в любви к женщине, играет огромную роль, о которой ты даже не подозреваешь. Впрочем, это не важно. Твоя мамаша попросила меня наставить тебя на путь истины. Ты согласен? Ты хочешь стать хорошим мальчиком?

-Да.

-Тогда ты должен быть со иной предельно искренним.. Ты должен говорить правду, только правду и ничего, кроме правды. Клянешься?

-Клянусь!

-Сколько тебе лет?

Тринадцать.

-А мамаша говорила «пятнадцать»…

-Она сказала неправду.

-Хорошо! Скажи мне, о девочках ты думаешь?

-Да.

-Часто?

-Да.

-Может быть, ты влюблен в кого-нибудь?

-Да.

-В кого?

-В Кристину.

-А она отвечает тебе взаимностью?

-Она смеется надо мной.

-Понятно…  А я тебе нравлюсь?

-Да, очень!  

-В таком случае скажи мне, милый мальчик, а  что тебе больше всего нравится во мне? Говори, не стесняйся.

-Ваши сиськи.

- Не «сиськи», а молочные железы, предназначенные для выкармливания новорожденного младенца. Ты меня понял?

-Да.

-И все, больше ничего, кроме молочных желез, ты во мне не обнаружил?

-Нет, и еще то, что у вас внизу  живота.

-И все?

-Нет, не все, мне еще нравится ваша…  ваша попка.

-Очень интересно...

-Мне тоже...

-А лицо, волосы, рот, глаза в конце концов?

-Да, мне все в вас нравится.

-Хорошо. Но, во-первых, не внизу живота...

-А где?

-Под животом, мой милый. А внизу у меня, к твоему сведению, то, что пошляки называют иногда  садиком Венеры, а тебя интересует, по-видимому, нечто другое?

-Да.

-То, что тебя интересует, называется «вагиной». А то, что ты называешь «попкой», это ягодицы. На сегодня хватит…

-Можно задать вам один вопрос?

-Какой? Нескромный?

-Да.

-Спрашивай!

-Вы покажете мне ваши молочные железы?    

-Возможно…  Так и быть, в следующий раз.

-А сад Венеры покажете?

-Если будешь хорошо себя вести, покажу… Впрочем… Я считаю своим долгом сказать тебе на будущее, что то, чем ты занимаешься наедине с самим собой, называется мастурбацией. А в конце ты на короткое время испытываешь оргазм, а потом выплескиваешь в никуда драгоценное и таинственное вещество,   очень сложный, по своему химическому составу, белок и очень полезный для здоровья. Береги его, храни,   как самое дорогое, что в тебе есть, и не выплевывай этот замечательный бальзам, где попало и куда попало. Большинство людей называют его  грубым и неприличным словом «сперма». К сожалению, большинство состоит из глупцов, а среди них довольно часто встречаются обыкновенные дебилы. Ты все понял?

-Да.

-А теперь иди…

*В рукописи диалоги педагога и ученика написаны на английском языке. В целях сокращения объема книги в дальнейшем они приводятся только на русском. В отдельных местах текст приводится только на английским языке без авторского перевода.   (– Ред.)

УРОк второй

среда

Ко второму уроку я готовилась, как на первое свидание. Долго колебалась, надевать ли бюстгальтер, стоит ли подчеркивать и без того довольно большую грудь, и решила в конце концов не надевать. Под мужской рубахой с двумя накладными карманами она будет выглядеть строже, недоступней и от того еще более желанной. С трусиками все было решено и без размышлений – я вообще их не люблю носить и надеваю лишь в случаях крайней необходимости. Простенькая цветастая ситцевая юбка немного ниже колен на голом теле смутила бы кого угодно, а очки на носу с простыми стеклами должны смотреться несколько комично, но несчастного мальчика, страдающего от избытка гормонов, должны были настроить на серьезный лад. Впрочем, Один Бог знает, что вытворяет сладострастие в голове наивного и неопытного подростка…

И, когда в дверях раздался мелодичный звон, я еще раз оглядела себя со всех сторон в зеркале и, предав лицу выражение полной отрешенности от всего земного, пошла открывать, забыв снять домашними. В первое мгновенье вид чистенького, ухоженного ужасно робкого мальчика вызвали у меня что-то похожее на угрызения совести или давно забытое чувство стыда, но они быстро прошли. Маску полнейшего равнодушия к происходящему я не сняла с лица до конца нашей второй встречи. Время от времени он переводил взгляд  с лица на грудь и обратно, словно пытаясь понять, а может быть, представить, что там у меня под сорочкой, хотя прекрасно знал «что», и наряженное волнение его невольно передавалось мне. «Бедный мальчик»,–думала я, искренно не зная, как ему помочь, не переходя границ пристойности и закона о совращении малолетних. «А что, если он разболтает о наших разговорах кому-нибудь? А этот «кто-нибудь» начнет меня шантажировать? Обратится в милицию… Подаст в суд… Скандал…»

И все же я взяла себя в руки и ледяным тоном спросила:     

-На чем мы остановились?

-На таинственной жидкости.

-Да…  да, припоминаю…  Постарайся меня понять. Непреодолимая тяга  мужчины к женщине должна быть основана только на  любви, хотя никто тебе не сможет толком объяснить истинный смысл слова «любовь», а я тем более. Могу только отметить, что то, что тебя сначала подталкивает к безумному желанию освободиться от сладкого и мучительного наваждения и выплеснуть из глубины своего естества таинственную жидкость, никакого отношения к любви не имеет…

-Что же мне делать, если я не могу удержаться?

-Этот случай Бог предусмотрел. У тебя бывают во сне поллюции?

-А что это?

-Оргазм.

-Да, бывают…

-Вот видишь, значит, можно не прибегать к искусственному освобождению. Я уверена, что во сне ты ласкаешь чье-то прекрасное тело. Разве не так?

-Да, это так, но, когда я вижу наяву вас или Кристину, тоже  очень хочется, даже сильнее, чем во сне…

-Понимаю, но закон запрещает женщинам помогать таким, как ты, несовершеннолетним, избавляться от гормонального наваждения. Но даже если бы разрешал… Любовь, милый мой, должна быть взаимной…  К сожалению, она так же скоротечна, как и сам половой акт. Впрочем, я желаю тебе встретить женщину, которую ты и которая тебя будет любить всю жизнь.

-А если я вам скажу, что люблю вас?

-А как же Кристина?

-Кристина не то, она слишком глупа и неразвита.

-Понятно! На сегодня хватит. Твой словарный запас и синтаксис вполне удовлетворительны.

-Вы обещали показать…

-Что? Ах, да… Молочные железы…  В следующий раз.

-Но вы обещали!

-А ты пообещай мне воздержаться от мастурбации.

-Обещаю!

-Тогда потерпи.

До сих пор не могу объяснить себе, что меня тогда удержало показать ему все, чего бы он не пожелал вплоть до самого непристойного, хотя заранее готовилась сделать это.   Подозреваю, что тогда мне не хотелось выглядеть в глазах его матери беспринципной потаскушкой, или современной горничной, спасающей ее любимое чадо от греха рукоблудия. Сама я не вижу в мастурбации ничего зазорного, противоестественного или безнравственного. На все воля Божья, и, если мальчик мастурбирует, значит, так тому и быть!

УРОК ТРЕТИЙ

Пятница

В ожидании его прихода я почему-то разволновалась, растерянно ходила по комнате,   не зная,   в каком виде предстать перед ним и решила не рисковать. Роль неприступной строгой дамы  мне самой нравилась, щекотала нервы , превращая заурядный урок английского в захватывающую эротический спектакль. Я чувствовала себя единой  аж в четырех лицах – драматургом, режиссером,   актрисой и зрителем. Бедный мальчик и не подозревал, какая роль отведена ему. В моих руках он оказался куклой, которую я беззастенчиво дергала за ниточки, добиваясь самых выразительной жестикуляции. Боже мой, я не ведала, что творила, подчиняясь злой воле неведомой мне силы. При виде его физиономии у меня невольно вырвалось:

-Боже мой, как скучна, глупа и однообразна наша жизнь…

-Почему?

-Доживешь до моих лет  – поймешь!... Итак, ты уверяешь меня, что влюблен в меня и я тебе нравлюсь больше, чем Кристина?

-Да.

-Повтори за мной: «Я вас люблю, Наталья Алексеевна!

-Я вас люблю, Наталья Алексеевна.

Хорошо, допустим.

-Повтори!

Я вас люблю, наталья Алексеевна!

-Отлично! Ты готов исполнить любое мое желание, если действительно любишь меня?

-Да.

-В таком случае сделаем так: сейчас ты пройдешь в соседнюю комнату, разденешься догола и ляжешь на диван. Перед собой ты увидишь большое, в человеческий рост, зеркало, а рядом, на полу, небольшую банчку из-под майонеза. Потом ты, полностью обнаженный, ложисься на диван и закрываешь глаза. Ты их откроешь только после моего разрешения. Иди!

Мне стыдно перед вами быть голым…

-Какая чушь! Во-первых, я гожусь тебе в матери, во-вторых я педагог, в-третьмх, у меня незаконченное медицинское образование, в-четертых я красивая женщина и ты влюблен в меня, а в-пятых, учись преодолевать стыд. Нотерять стыд – не значит потерять совесть.

Он сделал все, как я велела, и не увидел, как я вошла sccktl за ним и сьала у него за спиной, недалеко от диванной подушки. Он лежал с закрытыми глазами, прикрыв чресла рукой, беспомощный ибезвольный.

-А теперь открой глаза и скажи мне, что ты видишь в зеркале?

- Я вижу вас.

-НЕ смей оборачиваться. Если ты все-таки это сделаешь, я выгоню тебя и ты никогда больше меня не увидишь.

-Согласен?

-Да.

-Ты хотел, чтобы я показала тебе свои молочные железы? И что же ты видишь?

-Я вижу в зеркале, как вы держите в руках сиську.

-Ты доволен?

-Покажите вторую.

-Пожалуйста! Скажи, а что ты видишь сейчас?

-Я вижу, как вы держите в руках две сиськи.

Отлично! А теперь начинай…

Что начинать?

Дрочить – так это у вас называется! И не забывай, что ты любишь меня. А когда почувствуешь приближение оргазма, подставь баночку и слей в нее свой бесценный бальзам, и ни в коем случае не на живот или того хуже – на пол.

Через минуту все было кончено. Я с трудом отняла у него баночку, в которую он судорожно вцепился, и ласковым шепотом спросила: «А сейчас ты хочешь меня? Ты и сейчас любишь меня? » Потом я потрясла перед его носом баночку со спермой и ответила на его ужасное молчание: «Вот она, вся твоя любовь в этой баночке! Я стою склонившись над тобой, ты воочию видишь мои полностью обнаженные,   сочные груди и не хочешь даже дотронуться до них. Ты можешь легко  дотянуться и почувствовать в руках их упругую плоть»,

…Когда он торопливо оделся, я проводила его до двери и, скорее, почувствовала, чем поняла, что с ним произошло что-то очень существенное, недоступное мне, непоправимое. Увы, душа ребенка – еще те потемки!

УРОК ЧЕТВЕРТЫЙ

ПОСЛЕДНИЙ

-Я решила дать ему возможность увидеть каллиграфически-педантичную красоту порока в стиле Караваджо, грубоватой светотени. его эстетику, его сущность, глубину и бесконечность, его неразрывную связь с интеллектом – то, что отличает нас от животных…

Тогда я была хороша собой…, не считая лица. Думаю, что рельефом моего тела остались бы довольны и Рубенс, и Микеланджело. Я рано поняла, что мужчины-самцы любят мясо, особенно мясистые части женского тела, но только очень умные из них стремятся пощупать, как груди и ягодицы, еще и душу. А иные женщины, боюсь, их большинство, так хитроумно ее спрятали, что сами забыли куда…

На этом месте рукопись обрывается. Судьба «бедного мальчика» сложилась плачевно, о чем нам доподлинно известно. В юности он несколько раз пытался наложить на себя руки, но всякий раз неудачно, вероятно, из-за трусости, после чего мамаша поместила его в психоневрологическую клинику, где его долго лечили…

Спустя много лет, будучи уже взрослым мужчиной, он однажды заперся в бетонном гараже и завел мотор…