Всем нам сначала больно 6. Первый анал больно

Прошло много времени после нашей второй встречи. Года два, не меньше. Жизнь шла своей чередой. С девушкой я так и встречался. Нашёл работу. Да какую там работу, - так подработку. В местном подростковом клубе вёл танцевальный кружок для детей. Делился опытом.   Тело расцвело: выросли плечи, натренировал плаваньем мышцы спины и живота. Смотрел  в зеркало и сам себе нравился. В ширь не пошёл – это самое главное. Ведь танцевать ещё хотел.

Один приятель подговорил заработать стриптизом и я согласился.   Мне понравилось. За раз заработал свою месячную зарплату в подростковом клубе. Но с головой в это дело уходить отказался.

В это время у нас в городе поползли слухи о мегапроекте.   Частник строит  восьмиэтажный развлекательный комплекс. Стройка уже началась и для ночных шоу происходит отбор профессиональных танцоров. Объявление о наборе весели по всему городу. Я на них почти не смотрел. Не думал, что это всё серьёзно. Да и какие у нас в городе профессиональные танцоры? Девчонки, да и только. Но Юлька меня уговорила и я пошёл.   Заполнил анкету, оставил номер своего телефона и уехал опять работать в лагерь. Не то, чтобы я забыл, но мыслей по поводу дальнейшей работы в клубе не было.

Приехал я в город второго сентября. Не успел распаковать дома сумки, как вдруг раздался звонок на сотовый.

- Александр? – произнёс женский голос.

- Да, я вас слушаю.

- Это вас беспокоят из развлекательного комплекса. Вы приглашены на просмотр.   Завтра к нам приезжает хореограф.   В пять часов мы ждём вас на шестом этаже.

- Хорошо, я буду.

На следующий день я при всех парусах летел  на назначенную стрелку. Действительно было интересно. Что за хореограф? Много ли таких, как я? Как просмотр будет проходить?

Но в мыслях почему-то именно сегодня всплыл Макс. Я и сам не знаю почему. Может просто в глубине души надеялся, что он тоже там окажется.

Весь день шёл дождь. Начало осени всегда сопровождается грустью и тревожностью.   Неисполненные надежды на лето переходят в более глубокие переживания.  

Ровно в пять я уже поднимался по бетонным лестницам новенького недостроенного здания.

На шестом этаже только включили свет.

Нас оказалось трое. Я и ещё две девчонки.

Зал  оформили хорошо . Просторное помещение. Большое зеркало во всю стену, ковровое покрытие,   душевые, туалеты. Все условия – только работай. Я ещё здесь не танцевал, но мне уже всё ужасно понравилось.

Разговаривать мне не хотелось. Я отстранился и стал наблюдать за прибывающими. А их было всё больше и больше.

И в тот момент я не на шутку испугался. Талантливых людей у нас в городе действительно много!

Вдруг не пройду?

Но пугаться было некогда. В ту же секунду в зал вошла женщина администратор и громко сказала:

- Здравствуйте! Сегодня мы собрали вас, - талантливых людей нашего города для того, чтобы…

Дальше я не помню о чём она там говорила, потому что за её спиной стоял ОН.

За четыре года ничего не изменилось. Ни в лице, ни в фигуре, ни даже в причёске. Всё та же милая открытая улыбка, всё тот же светлый смущённый взгляд. Я так долго старался всё это забыть. Так долго не давал себе даже помечтать об этом человеке. Так долго…

Макс прошёл мимо всех и расположился с большим блокнотом прямо на ковре. По-моему его успели представить.

- Это ваш будущий хореограф. Руководитель вашей танцевальной труппы, - Максим Викторович. – произнесла та девушка администратор.

В тот день я прошёл в труппу без кастинга и просмотра. Не знаю, чья это была заслуга. Но мне бы хотелось верить, что Макс меня вспомнил.

Работа началась усиленная. Танцоры реппетировали всю неделю и лишь по субботам и воскресеньям приезжал Макс. Делал наброски на новые постановки, дорабатывал уже начатые. Работали все вместе. Слаженно. Старались не спорить. Но каждый знал зачем он здесь.

Это только с виду коллектив был крепкий. Но на самом деле каждый был за себя. Стимул в деньгах никому не давал покоя. Именно поэтому меня, кроме обычных танцевальных шоу программ интересовал стриптиз.

Выбился я из всей этой нашей новой группы сразу. Репертуар отлаженный годами. Я делал то, что многие только начинали. Действительно сильных людей оказалось человека три. И я был в их числе.   Конкурентов себе я не видел вообще. Первое время все свои данные не показывал, но когда их стал замечать Макс, люди от меня стали сторониться. Да и в личном плане друзей я на работе никогда не искал. На тот момент у меня было такое правило. Ни в институте, ни на работе. Я не хотел заводить дружеской компании. Я видел, что и так их всех превосхожу и поддержка мне была не нужна.

Никогда не мог подумать, что могу вот так уйти в эту работу с головой. До открытия оставалось три месяца. А нам предстояло организовать такое шоу, которое не могло бы сравниться ни с чем в нашем городе. Деньги в нас вкладывали хорошие, поэтому уже тогда, - на начальной стадии этого процесса я понимал, что из нас делают рабочих лошадок частного предпринимателя. Который в искусстве мало чего понимал. Он хотел ШОУ, а мы хотели искусства. Эта разница просто доводила Макса. Когда он пытался что-то ему втолковать о построении декораций, сюжета…, - происходило тотальное непонимание.

Но мы продолжали работать. Делали то, что говорили. Танцевали то, что было надо. Иногда мне казалось, что семи дней в неделе нам недостаточно. Я приходил в зал к девяти утра и уходил в десятом часу. Времени оставалось только выспаться.

О Максе стал думать меньше, хоть и виделись сейчас почти каждый день. Эмоции и чувства как-то притупились.

Работа – великое достижение человечества. Это то место, где можно ни о чём не думать.

И я не думал. Забросил мною любимый институт, перестал видится с Юлькой. В семье тоже начались проблемы. Радовали лишь деньги за проделанную работу.

Так же, как когда-то в театре я приходил в танцевальный класс раньше обычного. Разминался, пробовал что-нибудь новенькое.   И искал подходящую музыку на номера. По субботам и воскресеньям мы это делали вместе с Максом. Я сам от себя не ожидал, что опять так спокойно буду с ним работать. Буду смотреть на него и видеть в нём лишь хореографа.

Я не напоминал ему о балете, но по всем признакам он меня не вспоминал. Он не делал вид, - он действительно меня не помнил. Неужели я так изменился за четыре года, превратившись из подростка в юношу?

Я не знаю.

Действительно доверительные отношения у меня всё же сложились с одним человеком. Звали её Люда. Хорошая девчонка во всех смыслах. Особо сильных данных у неё не было, но ей очень уж хотелось работать с нами.   Действительно сильна она была в одном – толкала идеи за идеей.   Без неё мы бы много упустили.

- А ты знаешь, что Макс голубой? – как-то разоткровенничались мы за обедом.

- Да ладно?! – искренне удивился я.

- Я к нему и так и эдак. Даже в лифте один раз поцеловать хотела, а он сделал вид, что не заметил.

- И после этого ты стала считать что он голубой? Может ты ему не понравилась?

-  Ой, не надо….   А потом он мне сказал, что девушки его не интересуют.

- Прямо так и сказал? – усмехнулся я.

- Ты даже не представляешь как? Минут десять объяснял какая я красивая, умная, добрая. Какая я талантливая…я аж вся обмякла. Вот они какие «пидарасы», - настоящие мужики. И ты знаешь я ещё раньше это подозревала. Его манеры, походка…

После этого моё мироощущение изменилось. Конечно, до конца я всё-таки не верил, что Макс гомосексуалист. Но мои лишние переживания отпали.

В его манерах я действительно видел нечто утончённое,   а походкой меня не удивить. Танец воспитывает в человеке стремление к прекрасному во всём. Макс всегда был идеалистом, именно поэтому меня это никогда не тревожило.

Однажды в воскресенье, я запоздал. Запоздал на работе. Вся наша танцевальная группа разъехалась по домам, а я остался. Начальник предложил мне в интернете покопать по новым сценическим костюмам. И я согласился. Засиделся за компом и не заметил, как пролетело время. Когда я выходил из центра, на часах было половина одиннадцатого. Я прошёл до остановки, поставил сумку на лавочку и закурил.

- Привет ещё раз, - произнёс мужской голос.

Обернувшись я увидел Макса. Он сидел за автобусной остановкой с большой спортивной сумкой и бутылкой пива. Пьяный и замёрзший. На улице уже во всю шёл снег. Ноябрь выдался холодным предвестником зимы.

- Привет…- только и прохрипел я.

- Я на электричку опоздал. Вернулся, купил пива. Хотел поз -з- аниматься, да охранники с –с-казали, что все уже уш-шли.

- На какую электричку?

- Да я в академии восс-с-становился. Учиться езжу.   Только на выходных здесь. В-вот завтра з – занятия пропущу, - простучал зубами Макс.

- А чего домой не едешь?

- Другу на выходные разрешил пожить. У него там шуры-муры. Неудобно как-то.

- Да какой там неудобно! Ты же сейчас на снежного человека похож будешь! Пошли, я тебя провожу. Раз уж так вышло.

И мы двинулись по заснеженному ночному городу опять к нему домой. По дороге разговаривали о занятиях, обсуждали костюмы и танцоров. А в моей голове всё стоял вопрос. Помнит ли он? Но по разговору выяснилось, что Макс, меня совершенно забыл. Даже не помнит, что в балет приходил. Да что там, - действительно не мало времени прошло. Тогда в театр приходило много таких, как я. Он что-то помнил о нашем разговоре, но уж точно не встречался со мной в детском лагере.

У меня словно отлегло. Я почувствовал себя свободным.    Свободным от негатива, который сопровождал меня всё это время. От воспоминаний, от ненависти к себе. В один момент я отпустил сам себя. Отпустил так далеко, что с трудом вернулся на землю. Со мной рядом, весь замёрзший и пьяный, шёл человек, которого я любил и ненавидел всё это время. С самой первой встречи.  

Когда мы, наконец, поднялись к нему на этаж, я не выдержал. Вырвал сумку у него из рук, прижал к стене и поцеловал. Впился в него губами и не отпускал. Это был даже не поцелуй, это было похоже, на какой-то огромный воздушный шар. И этот шар мы нежно обнимали губами. Я что-то делал не впопад с его губами и языком, но мне было всё равно. Я не мог это остановить.

Макс не сразу понял, что произошло. И только в конце этого долгого поцелуя стал нежно покусывать мои губы и целовать нос и подбородок. И тогда я понял, что третья встреча действительно была судьбоносной.

Отчаянное одиночество и бессилие, охватившие меня несколько лет назад , сейчас, при виде глаз любимого, - испарились.

Продолженеи следует...