Сны наяву, гей-проза, мистика, глава 1. Серия: Эротическая проза

Да здравствует развод! Не, реально – я давно уже не чувствовала себя такой…такой молодой, прекрасной, сексуальной, СВОБОДНОЙ! Тянет на подвиги – однозначно! Правда, мое второе «я» что-то там ноет, что надо отдохнуть от мужиков, обязательств, отношений. Надо, наверное… Во всяком случае, прямо сейчас выходить на улицу с плакатом: «Свободна! Налетай! » я точно не собираюсь.

Телефонный звонок звучит одновременно с вопросительным «Мур? » и на живот запрыгивает Машка – стерва редкая – баба же, всегда метит прыгнуть на полный с утра мочевой пузырь.

- Бля, Машка, ну ты хоть телефон бы тогда принесла, - ворчу я, скидывая кошку.

Вот они – прелести холостяцкой жизни: еще вчера утром можно было крикнуть: «Серега, телефон! » - и валяться дальше. Но, блин, честно – не велика жертва.

- Але, - говорю я тоном, в котором ясно читается: «Пошли нах».

- Сама такая, - ржет на другом конце провода моя закадычная подруга, бывшая свидетельница на моей свадьбе и вообще – оторва, со мной только такие и уживаются, как выяснилось. – Ну, и как оно? Чё делаешь?

- Только проснулась, а что, есть предложения?

- Ты смотри, как заговорила! Сразу – предложения! Могу – руку и сердце, ты ж у нас теперь девушка свободная.

- Как только вырастишь себе недостающий орган – так сразу и приму, - это наша излюбленная тема для шуток. Ни с одним мужиком не можем ужиться долго – ни она, ни я, а друг с другом с детства душа в душу живем. Вот только лесбийские игры нас не вставляют, не повезло.

- Короче, давай быстро собирай свою задницу, я заеду через час, поедем отмечать начало новой жизни, - категорично говорит Файка.

- Что? Опять?! – притворно ужасаюсь я, хотя на самом деле рада предложению подруги – не уборкой же заниматься в такой день, право слово?!

- Не опять, а снова. Все, мур, - и Файка кидает трубку.

Мур, так мур, и я направляюсь в ванную, начиная по привычке тихо напевать что-то ужасно попсовое, прицепившееся вчера, потом вспоминаю, что ругать меня за это больше некому, и ору во все горло – в знак вновь обретенной свободы и протеста против семейного рабства.

День, положительно, удался: мы три часа ходили по новому торговому центру, примеряя все, на что падал глаз, как будто у нас с собой было у каждой по три кредитки, потом устроили праздник живота в любимом итальянском ресторанчике, потом высосали по бутылочке пива, сидя на набережной и громко обсуждая достоинства всех проходящих мимо особей мужского пола от 14 до 70 лет, пока к нам не пристали какие-то армяне, от которых реально пришлось удирать бегом. Заскочив в уже отъезжающий автобус, мы минут десять не могли отдышаться и прекратить ржать как безумные, а потом Файка прижала меня к заднему стеклу и сочно поцеловала в губы.

- Я люблю тебя, чувак, - прошептала она нежно. – Все-таки хорошо быть свободными, ага?

Наблюдая, как от нас шарахнулось сразу пол автобуса, я усмехнулась и отпихнула ее от себя, проходя на освободившееся сиденье.

- Кто бы говорил, - вздохнула я. – Из свободных тут только я. Кстати, как Мишка поживает?

Файка закатила глаза и положила голову мне на плечо.

- Поживает. Сегодня обещал устроить ночь африканской страсти. Надеюсь, приведет с собой негра, а лучше, двух.

Представив невысокого, положительного Михаила – с виду абсолютного «ботаника» в очках, между двух обнаженных мускулистых негров, я сползла от хохота под соседнее сиденье.

- Завтра доложишь, и поподробнее, а то мне теперь практикой не с кем заниматься, так хоть подрочу на вас, - я чмокнула подругу в нос и выскочила на своей остановке.

Интересная штука получается: я так стремилась к свободе, строила на нее такие планы, но вот конкретно сейчас мне не хотелось идти домой, потому что там меня никто не ждал. Я невольно замедлила шаг, преувеличенно заинтересованно рассматривая витрины магазинов и офисов, мимо которых проходила, и ощущала, как неуклонно портится настроение.

«Так-так-так! Ни фига я не расстроюсь! Первый вечер новой жизни – будем баловать себя любимую! » - вовремя встряло мое второе «я», пинком направив меня в близлежащий магазин. Бутылка дорогого чешского пива, баночка красной икры, французский батон, вяленые кальмары, мороженое и свежая клубника. «А следующую неделю я буду сидеть на хлебе и воде», - думала я, с нежностью оглядывая «аццкий» набор продуктов. По дороге завернула в киоск с ДВД-фильмами, схватила первый попавшийся боевик – лишь бы не про любовь! И уже совсем почти подойдя к дому, вдруг неожиданно свернула в местный «секондхэнд»

- Девушка, мы закрываемся через полчаса! – тут же отбрила меня продавщица, но я пошла на принцип: баловать себя, так баловать!

- Постараюсь успеть, - процедила я сквозь зубы, сдавая ей свой пакет с торчащим из него батоном.

Вообще-то, я не любитель «б/у» товаров – тем более, одежды. Немного брезгую, что ли… Но сегодня, что называется, приспичило. Я быстро прошла стеллажи с брюками, куртками и детской одеждой и остановилась у огромного короба, заполненного всякой всячиной – от трусов до вечерних платьев.

Ее я откопала уже ближе к концу, под гневное сопение продавщицы за своей спиной: тонкая черная водолазка с треугольным вырезом, из какой-то необыкновенной мягко-шелковисто-трикотажной ткани, которую было настолько приятно трогать, что я с трудом удержалась, чтобы не приложить вещицу к своей щеке. Снизу на рукавах был вышит серебряными нитками странный рисунок, похожий на ритуальные татуировки каких-нибудь туземцев, но меня это уже не волновало.

- Вот это возьму, - ткнула я под нос продавщице свою находку.

- Это мужская водолазка! – фыркнула девица, но, осекшись под моим тяжелым взглядом, пожала плечами и поплыла к кассе.

Дома я первым делом покормила Машку, потом скинула с себя одежду, в которой провела почти весь день, и залезла под душ. «По сценарию» сейчас бы ванну, но я устала как собака, и ждать, пока наберется вода, была просто не в силах. Горячий душ освежил и настроил на романтический лад, но так как я теперь «суровый холостяк», я сказала своему телу «Цыц! » и пошла готовить свой холостяцкий ужин.

Разбирая пакет с покупками, я вытащила свое последнее приобретение. О боги, что же это за материал такой?? Стоило только взять водолазку в руки, как по телу прошла легкая дрожь – прямо как если бы меня Серега, походя, по попе погладил – как он это любил делать, зараза такая. Я не удержалась и зарылась в водолазку лицом. Так странно…обычно все «второсортные» шмотки перед продажей чем-то обрабатывают – обеззараживают, что ли…из-за этого еще во всех «сэкондхэндах» запах такой специфический. Но моя «красавица» - как я мысленно окрестила вещицу – пахла совершенно «по-человечески». Мало того – хорошим мужским парфюмом и сигаретами она пахла, не так что бы очень сильно, но уловить еле уловимый аромат можно было.

«Надо бы простирнуть, что ли…мало ли кто ее надевал…» - мысли текли как бы сами по себе, а в это время руки деловито развязывали пояс халата, приспускали его до талии, и надевали на голое тело это чудо буржуйской текстильной промышленности.

В жизни не видела, чтобы какая-то вещь на мне так сидела – как будто шили прямо по моей, прямо скажем, не самой стандартной фигуре. Но дело даже было не в том, что водолазка выгодно подчеркивала мои округлости сверху и скрывала ненужные округлости снизу, а в том, что ощущения в ней были просто потрясные. Ткань ласкала кожу – по-другому было не назвать: не дразнила, потирая соски шершавыми нитками, как бывает с шерстью, одетой на голое тело, а именно ласкала, нежно, обволакивая, заставляя обмирать и кусать губы.

«У кого-то едет крыша от внезапно наступившего гендерного одиночества» - вынесла я вердикт, потрясла головой для верности, но снять «вещицу» руки не поднялись, и я так и отправилась в ней и в трусах пить пиво и смотреть Спилберга.

Я видимо задремала. Очнулась почему-то в темноте – и телек и ночник погасли, а тело затекло от неудобной позы. Душераздирающе зевнув, я повернулась лицом к спинке дивана, укладываясь уже по настоящему, набросила сверху плед, и почти сразу провалилась в сон.

… «Сегодня, сегодня, сегодня… Я сделаю это сегодня! » Во мне все поет – тело зудит, как от дозы, хочется летать, прыгать, или беситься, подкидывая вверх диванные подушки! А я ведь сегодня ничего не принимал – и вообще давно – все, больше ни-ни! «Сегодня ты получишь другую дозу, детка… И, надеюсь, она будет горячей, крепкой и толстой…ну, или не очень толстой…для первого раза можно не самый большой размер…»

От одних только этих мыслей я возбуждаюсь – кожу щекочут мурашки, а рука тянется к члену, но я отдергиваю ее и грожу себе пальцем. «Потерпи, сладенький, скоро ты получишь свое! » Я перепрыгиваю через кресло, опираясь на одну руку, как в паркуре – все-таки адреналин зашкаливает - и начинаю одеваться. Вернее, осталось одеть только джинсы и кроссовки – я уже давно рассекаю по квартире в новой, черной с серебряным рисунком, водолазке и трусах.

- Джинсы должны сниматься быстро, одним движением, вместе с бельем, - наставительно говорю я своему отражению в зеркале, но тут же не выдерживаю и начинаю ржать. Черт, во мне столько возбуждения, что как бы не трахнуть по дороге кого не надо… Я энергично встряхиваю головой – мой собственный способ укладки – и придирчиво осматриваю себя любимого.

Стройный, длинноногий, маленькая попка – я отлично знаю свои плюсы и минусы. Плюсы – это модельная фигура, наивные глаза и пухлые губы. А минусы…ну, минусы это… Это девственность – в шестнадцать-то лет! Позор! Но сегодня с этим будет покончено – раз и навсегда!

Звонит мобила – это Вэйс.

- Хэй, детка, ну что – готов? Мы с девочкой в пяти минутах от тебя, давай быстрее!

- Ок, уже лечу!

Последний взгляд в зеркало – ммм, я чертовски хорош! Накинуть поверх водолазки короткую жилетку, распихать по карманам ключи, деньги и телефон - я захлопываю дверь и почти бегом спускаюсь вниз.

Девочка – это темно-синяя «металлик» Феррари-купе Вэйса. Мой друг может простить, если его ограбят, изменят, оговорят, трахнут во сне – но если кто-то «сделает больно» девочке, этот кто-то не уйдет живым. Поэтому я предельно аккуратно закрываю за собой дверцу и только потом подставляю ладонь для приветствия.

- Посмотрите на нашу деточку! Ты выглядишь, как реклама гондонов: «трахни меня и получи безопасное удовольствие! » - ржет Вэйс. Он старше меня на три года, но в жизни разбирается лучше, чем мои далекие родоки.

- Отвали, придурок, - беззлобно смеюсь я.

Мы едем в самый крутой гей-клуб Франкфурта, это – подарок Вэйса мне на шестнадцатилетие. Я грежу этим клубом с тех пор, как понял, что я гей – вот уже два года и три месяца. И сегодня я должен найти себе мужчину, который трахнет меня без всяких обязательств, потому что «любовь – для девчонок и сопливых придурков, но ты же настоящий мужик, или нет?! » - так говорит Вэйс, когда учит меня жизни со дня нашего знакомства.

- Короче, ангелочек, вот это твои документы, - он протягивает мне фальшивую ксиву, в которой сказано, что мне сегодня исполнилось восемнадцать и меня зовут Крис Кауфман – что за дурацкое имя?! – Это – твои вторые документы, если не поверят первым.

Теперь в моей руке триста марок. Я начинаю нервничать – не люблю и не умею врать, да еще и давать взятку.

- Не дрейфь, я буду рядом, главное веди себя понаглее. И вот еще – держи, - теперь он протягивает мне презерватив в золотой упаковке. Я закатываю глаза.

- Спасибо, мамочка, кто бы обо мне позаботился, если бы не ты, - гнусавым голосом тяну я, порываясь чмокнуть Вэйса в щеку.

- Да иди ты, салага! Все, вперед, - мы выскакиваем из машины, Вэйс проверяет сигнализацию и небрежной походкой направляется к клубу, у которого толпятся мужчины и парни всех возрастов. У меня начинают дрожать колени, но когда я уже почти уговариваю себя, что это провальная затея, Вэйс обнимает меня за талию и шепчет в ухо:

- Расслабься, придурок, ты уже бледный, как мертвяк. Ну? Давай, встряхнись! Большие члены ждут тебя за этой дверью!

Меня разбирает хохот, и это помогает – страх отступает на задний план, я думаю только о том, что ждет меня за этими тяжелыми дверями.

Я проснулась посреди ночи от жуткой жажды. В голове остался неясный гул – смесь далекой музыки и голосов – и ощущение, что мне снилось нечто увлекательное, будоражащее, то, что обязательно хочется досмотреть до конца. Стараясь не проснуться окончательно, я сгребла в охапку Машку и передислоцировалась в свою спальню, завернув по дороге на кухню – к кувшину с водой. Родная кровать приняла меня в свои холодные объятья, но водолазка на мне приятно согревала, словно руки любимого, и я, удовлетворенно вздохнув, приготовилась досматривать чем-то интересный сон…

…Это нереально круто – находиться здесь, среди всех этих мужчин в дорогих шмотках, чувствовать себя частью некоей элиты общества – бля, да я просто расту в своих глазах каждую секунду пребывания в клубе. Впервые вокруг меня находятся люди, которые не скрывают своей ориентации и перед которыми не нужно скрываться мне. Парни, мужчины – обнимаются, целуются, танцуют вместе – это же просто какой-то гребаный рай для геев!

Вэйс почти сразу ухватил за попку какого-то знакомого паренька – едва ли моложе меня, подмигнул мне и скрылся в неизвестном направлении. Я нашел себе место за барной стойкой, выпил коктейль, и теперь вот – осматриваюсь по сторонам, чтобы…прицениться, что ли? Одиноких мужчин много – они сидят на диванах, как и я – рассматривая всех вокруг, пьют, танцуют. Самые симпатичные остаются одинокими не больше десяти минут – и меня это нервирует. Так разберут всех красавчиков, а мне останутся одни малолетки и маньяки! Но я не умею вот так – просто подойти после первого же взгляда, завести разговор…

- Хэй, бэби, скучаешь? – ко мне подваливают сразу трое – на вид чуть старше Вэйса, вроде не страшные, но, черт, их же трое! Один тут же принимается гладить меня по бедру, второй усаживается рядом и запускает пальцы мне в волосы, массируя затылок. У меня по телу проходит дрожь – так откровенно меня еще никто не касался, не считая Вэйса – но тогда мы просто баловались, я даже толком не возбудился.

- Как тебя сегодня зовут, сладенький? – спрашивает третий – высокий блондин с накачанным торсом и немного грубыми чертами лица. Такой придавит коленом к полу – у меня не будет шансов даже трепыхнуться.

- Да нет, ребят, я друга жду… А, вот и он! – я делаю вид, будто увидел знакомого и кидаюсь в толпу. Оборачиваюсь, вижу, что парни спокойно идут за мной. Сердце бьется где-то у горла. Черт! Надо срочно спасать свою задницу! Я замечаю одиноко стоящего мужчину – ничего особенного, наверное, лет тридцать, коренастый, чуть повыше меня. Подстегиваемый страхом, я подскакиваю к нему и обнимаю за шею. Смотрю, наверное, совершенно безумным взглядом и говорю срывающимся голосом:

- Ты свободен? Потанцуешь со мной?

Мужик обалдело кивает и за руку уводит меня на танцпол. Я кидаю быстрый взгляд на своих преследователей и вижу разочарованные лица. Офигеть! Да тут надо держать ухо востро! Мы танцуем друг напротив друга – довольно скованно, надо сказать – он какой-то «замороженный», а у меня нет интереса продолжать знакомство именно с ним. Но я вежливо улыбаюсь на его несмелую улыбку и прокручиваю в голове дальнейшие планы.

Вдруг я чувствую на талии острожную руку: оборачиваюсь – симпатичный парень вопросительно улыбается и тянет куда-то в сторону веселой компании. Не знаю почему, но от него я не чувствую угрозы. Виновато улыбнувшись своему спасителю, я иду за новым знакомым.

- У тебя был такой вид, что я решил тебя спасти, - смеется парень. – С нами веселее будет! Я тебя тут раньше не видел…

Я знакомлюсь с Марком и его друзьями – они веселые молодые ребята, наверное, студенты – почему-то решаю я. Меня хлопают по плечам и по очереди целуют в щеку, потом мы танцуем, прыгаем, машем руками, в шутку толкаемся и вообще отрываемся по полной. Мне хорошо с ними, я чувствую себя раскованно и все время смеюсь…

В какой-то момент я замечаю, что у меня все плывет в голове, и я не могу остановиться – смеюсь и танцую, танцую и смеюсь – мне кажется, что если я остановлюсь, я тут же умру, нет, останавливаться нельзя! С меня ручьем течет пот, водолазка мокрая насквозь, и я хочу ее снять, я вижу, как вокруг мелькают такие же слишком радостные лица, слышу, как сквозь вату:

- Все, пацанчик поплыл! Ну, что, кто первый?

Я не понимаю, о чем они – да, какая разница? Мне хочется двигаться: как угодно, что угодно делать своим телом, своими конечностями, хочется чувствовать близость других тел, касаться их… Когда чьи-то руки ложатся мне на бедра, гладят спину и сжимают ягодицы – я закрываю глаза, отдаюсь ощущениям. Даа, так, да, я хочу! Еще, больше! Тело ноет – все тело, от кончиков пальцев ног до макушки – оно как будто просит чего-то, я извиваюсь, зажатый между двумя телами, я хочу двигаться, танцевать, но чьи-то руки грубо мнут мой зад, расстегивают ширинку на джинсах…

Чувство опасности плещется где-то очень далеко за гранью сознания. Не прекращая смеяться, я пытаюсь оттолкнуть своих новых друзей, но мне вдруг заламывают руки, зажимают в тиски между несколькими телами, чтобы не было видно со стороны, что я сопротивляюсь. Я начинаю вырываться по настоящему: бодаюсь, что-то ору, хотя этого почти не слышно в общем грохоте, меня начинает мутить, я резко отпихиваю грудью парня, стоящего прямо передо мной и выскакиваю из тесноты рук и тел, ныряя куда-то в пахнущий ванилью сценический дым.

Безумно колотится сердце. И пить хочется так, что готов лакать из-под крана в туалете. Шлепаю себя по карманам – деньги на месте, но к бару идти не хочу, вдруг снова кто-то прицепится, а я должен прийти в себя. Меня ведет, тело ломит, я не могу расслабить мышцы…похоже, в коктейле была какая-то дурь… Встряхиваю головой и начинаю осторожно по стенке пробираться к выходу из общего зала в поисках туалета.

Я пью и не могу оторваться. И только когда уже начинаю икать от переполненного желудка, закрываю кран. Как ни странно, становится легче, но я хочу отдохнуть – прислоняюсь к прохладному кафелю спиной, закрываю глаза. Щелкает дверь – кто-то зашел в туалет, но мне все равно, я даже глаз не открою, какое мне дело? Лишь бы меня не трогали. Совсем рядом со мной начинает литься вода, я не выдерживаю и лениво открываю глаза. Здоровый мужик – наверное, под два метра ростом и плечи в два раза шире, чем у меня…хороший черный костюм, черные волосы почти до плеч. Он не обращает на меня внимания, моет руки под тонкой струйкой воды, а я почему-то хочу увидеть его лицо. Я терпеливо жду, когда он закроет кран, поднимаю голову, чтобы не отводить взгляд…

«Невероятно красивый» - это единственное, что крутится в голове. Разве может мужчина быть таким вызывающе прекрасным? Наверное, это какой-нибудь голливудский актер? ****ь, мне без разницы, но я хочу этого мужчину. «Лишаться девственности надо красиво» - тупая мысль! Но я определенно хочу, чтобы мой самый первый мужик был красавчиком, и этот мне подходит. Вот только…как это устроить? Просто предложить?

- Нравится? – спрашивает вдруг мужчина – у него низкий, чуть тягучий голос, от которого мое тело реально скручивает желанием. Если я от одного голоса готов кончить, что же будет, если он ко мне прикоснется?

Я понимаю, что стою и откровенно пялюсь на него, да и вряд ли по моему взгляду так трудно понять, чего я хочу. Это похоже на плохую мелодраму, но это шанс!

- Да, очень, - признаюсь я, заставляя себя не отводить взгляд. У него глаза светлые – серые или голубые, не вижу отсюда… - Я хотел бы…я хочу… Хочу заняться с тобой сексом…

Я чувствую, что краснею и мямлю – я ужасно злюсь на себя! Он решит, что я малолетка и девственник – я, конечно, такой и есть, но это сейчас не важно – важно, что он не захочет меня, если я буду так себя вести! Я отталкиваюсь от стены и подхожу к нему вплотную. Ого! Моя макушка достает только до его плеч, настолько он высок! Я приникаю к нему, неловко обнимаю за талию и поднимаю лицо.

- Я хочу заняться с тобой любовью… - шепчу я, надеясь, что это звучит сексуально.

Мужчина чуть кривит губы, не то доволен, не то презирает – не разберешь. Он крепко берет меня за руки, отрывает их от себя и отстраняется.

- Вот так сразу – любовью? – говорит он немного насмешливо. – Чтобы заниматься любовью, надо любить.

Мне становится горько и обидно. Как будто он ударил меня по щеке. Я закусываю губу и начинаю молча вырывать руки, но он держит крепко, продолжает улыбаться. А потом вдруг резко толкает в строну окна, отпускает мои запястья, подхватывает за талию и усаживает на широкий пластиковый подоконник. Я даже вздохнуть не успеваю – этот псих втискивается между моих колен, берет двумя руками мою голову и начинает целовать меня в губы.

Фааак…вот это поцелуй… Да я так кончу только от одного прикосновения его губ, от его уверенного дыхания, от его языка в моем рту… Он такой властный, он просто сносит мне крышу этими своими собственническими действиями. О, даа, да, возьми меня! Не спрашивай, не тяни, просто возьми – я уже более чем готов! Мой мужчина – мой безумно красивый и сексуальный мужчина – запускает пальцы одной руки мне в волосы, чтобы я не отстранялся, а второй рукой проводит по моей спине, спускается к ягодицам. Как он сжимает мою попку и одним движением притискивает к себе, к своему члену – я чувствую, что у меня сейчас трусы разорвет от желания! Я начинаю стонать – прямо ему в рот, позволяя его языку проникнуть еще глубже, вцепляюсь ему в плечи, по-моему, меня трясет от возбуждения. Я хочу, хочу, хочу…пожалуйста, не тяни, возьми меня!

Он резко отстраняется, и я чуть не падаю с подоконника, потому что по инерции тянусь за ним. Он смеется – оооо, у него такой сексуальный смех… Он подхватывает меня, переворачивает и ставит спиной к себе. Я уже понимаю, что он хочет – упираюсь руками в подоконник, отставляю задницу. Меня так ломает от желания, что трудно стоять, я чуть сгибаю колени, прогибаюсь в пояснице, хочу нащупать его бедро, хочу потереться.

- Стой спокойно, - строго, но с усмешкой говорит мой мужчина и шлепает меня по ягодице. Мммм, так мне еще больше хочется! Он расстегивает мои джинсы, сдергивает их с меня вместе с трусами – обнаженной кожи касается прохладный воздух, и это тоже возбуждает – сейчас меня возбудит даже звонок телефона!

- Какая попка, - одобрительно говорит он и поглаживает всей ладонью. Я начинаю хныкать, черт, я готов его умолять, чтобы он меня трахнул!

Твердый жесткий палец пробирается между моих ягодиц – я задерживаю дыхание и стараюсь максимально расслабиться. О, даа, так хорошо… Я громко дышу и тихонько постанываю. Все-таки, когда я делал так сам себе – было совсем не так приятно. Сейчас от его пальца я весь дрожу, он как-то там поворачивается, толкается под разным углом, и от этого по моему телу проходят как разряды тока, вот точно, как молнии!

Палец пропадает и я слышу звук расстегиваемой ширинки. И вот только сейчас становится страшно. Как это будет – когда…целый большой член…а у него наверняка большой… Нет, я все равно хочу, но…мне страшновато…

- Черт…слушай, у тебя презерватив есть? – звучит за спиной спокойный голос. Как закурить просит, бля! Я дрожащими пальцами лезу в нагрудный карман жилетки, достаю «золотой гондон» Вэйса и протягиваю через плечо.

- Умница, - усмехается мой мужчина. Неужели уже сейчас? А…больше никаких поцелуев и…он не приласкает меня? Черт, а как же смазка, или что там?

Я не успеваю по настоящему занервничать: цепкие пальцы раздвигают мои ягодицы, я чувствую как в меня упирается горячий, твердый – очень твердый – член.

- Расслабься, - легкий шлепок обжигает ягодицу, а через секунду все тело взрывается болью. ****ь, как же больно! Он снова толкается – внутри все ужасно жжется, спину и бедра сводит, но я кусаю губы и пытаюсь расслабиться, теперь что уж, не пойдешь на попятную.

- Твою мать, да расслабься же! – он снова шлепает, посильнее, теперь это не возбуждает, а лишь усиливает боль. Я сильнее прогибаюсь, дышу через нос, стараюсь изо всех сил.

- Вот так, молодец, - я чувствую, как он взял меня за талию, ботинком расставил мои ноги пошире.

Чееерт…я так хотел этого, так мечтал…но я не знал, что это может быть настолько… Я еле терплю, слезы жгут глаза, ног не чувствую. Лучше бы я не чувствовал свой зад – его словно ножом режут. Мужчина сзади тяжело дышит – не знаю, большой у него или нет, но мне точно хватает: от каждого движения внутрь у меня перед глазами звездочки. Но должно же стать приятно? Ведь я же видел…и почему тогда так много мужиков занимаются этим?! Чувствую себя по-идиотски: как будто меня жестко обманули…

Но все-таки что-то неуловимо меняется – или я привыкаю? Кажется, сейчас можно терпеть, и меньше подташнивает. А еще мне нравится, как он гладит большими пальцами мою поясницу и копчик – у меня даже мурашки… И – даа, вот так…ааах… Вот сейчас хорошо – то есть, больно, конечно, но это какая-то даже приятная боль, а то, как он мнет мои яички, меня очень даже возбуждает. Да, давай так, ещеее… Я чувствую его руку на своем члене – все мысли сосредотачиваю в этом месте, и получается совсем не думать о боли в заднице. А, может, ее уже нет? Возвращается тягучая ломота в мышцах, мне хочется прогибаться, даже двигаться навстречу. Я запрокидываю голову, слышу свой стон, и тут же его пальцы ласково захватываю пряди на моем затылке.

Кончаю я долго – когда дрочил себе, никогда такого не испытывал. Меня сотрясает какая-то сила, я чувствую оргазм одновременно во всем теле, мне хочется плакать, я не понимаю от чего, но ужасно жалко, что все это скоро закончится… Пока я прихожу в себя, мужчина сзади еще несколько раз толкается в мой зад, а потом сдавленно стонет и замирает. Когда он выходит из меня, все мое тело пульсирует. Я еще не понимаю – приятно это или нет, но чувствую себя пока очень необычно.

- Ты в порядке? – сильная рука подхватывает меня под живот, выпрямляет, поворачивает спиной к подоконнику. Он уже привел в порядок одежду, только слегка растрепан – все равно красивый, черт… А у меня пока перед глазами плывет, и в горле пересохло так, что говорить не получается. Киваю, хотя совсем не уверен.

- Какого хрена ты не сказал, что девственник? – спрашивает серьезно, но беззлобно. Проводит пальцами по моей щеке, мне опять хочется плакать. – Идиот. До дому доберешься? Или подвезти?

Я стискиваю зубы, чтобы не разреветься. Снова киваю, потом отрицательно качаю головой, последовательно отвечая на оба его вопроса. Он поджимает губы, качает головой, и вдруг начинает меня одевать. Как ребенка, честное слово. Я не хочу этого, но руки судорожно сжимают подоконник за спиной – боюсь упасть, если отпущу, ноги еще пока не слушаются совершенно. Он застегивает на мне джинсы, глядя в глаза без всяких эмоций. Потом вынимает из моего заднего кармана мой телефон, по-хозяйски набирает на нем какой-то номер. Я смотрю с интересом, но молчу. В его кармане звонит мобильный – он удовлетворенно хмыкает, отключает оба телефона и возвращает мой мне.

- Если что-то будет нужно – позвони. Мой номер у тебя сохранился. Как тебя зовут?

- Э…кхм…Эрик, - выдавливаю я. Ооо…последний раз у меня был такой голос после концерта «Корн» пару месяцев назад.

- Очень приятно, - усмехается мой новый знакомый, ласково прижимает на секунду ладонь к моей щеке. Он поворачивается, и уходит. Уже открыв дверь в коридор, не глядя на меня, бросает:

- Андреас. Звони, если что.

Я остаюсь один. В тело постепенно возвращаются силы и боль: в мышцах несильная, в заднице…лучше не думать об этом. Меня потрясывает и тошнит. Я хочу в горячую ванну.

Достаю телефон, первой строкой в адресной книжке вижу новый номер. Стереть? Ведь я совершенно точно не позвоню ему, я же хотел «трахнуться без всяких обязательств». Но пальцы уже набивают: «Андреас». Черт, ладно, потом разберусь со всем. Ищу номер Вэйса.

- Хэй, Вэйс, ты можешь отвести меня домой?

…Будильник в это утро прозвенел что-то уж совсем резко – резче обычного. И почему-то я совсем не чувствовала себя отдохнувшей, скорее наоборот – я была разбита вдрызг. Голова гудела, тело ломило. «Может, я простыла вчера? Может, выспаться и врача вызвать? » - мелькнула сладкая мысль. Но нельзя. На работе завал, если прогуляю сегодня, завтра придется сидеть до ночи. К тому же я чувствовала, что это не простуда, а что-то другое. Пиво, что ли, паленое попалось? Я попыталась встать с кровати и схватилась за поясницу.

- Да что за черт? – месячные были недавно, рожать вроде не собиралась еще вчера, какого хрена? Почки?

Каждый шаг отдавался тянущей болью в пояснице, копчике, и даже как будто в заднем проходе. Голова раскалывалась, как после нового года на турбазе, и во рту примерно такие же ощущения. А еще – запах. Не, я точно не беременная? Вдруг случайно – буквально за одну одинокую ночь? Но меня реально преследовал приторно сладкий запах – он исходил от моей водолазки, даже от волос и пальцев рук…но от водолазки сильнее всего. Похоже на парфюмерную ваниль, гадость какая…

Все еще пребывая в недоумении и прострации, я на автомате сняла с себя водолазку, забросив ее в корзину с грязным бельем, и уселась на унитаз. Но когда при первой же попытке сходить в туалет у меня как спиртом обожгло задний проход – меня словно кто-то тюкнул сзади по голове, и я вдруг резко вспомнила, что мне снилось. Очень ярко – в цвете: картинки, звуки, запахи, ощущения, мысли…

Я могла повторить в голове мелодию, которая играла на танцполе, когда Вэйс выводил меня…вернее, того паренька из клуба, я могла вспомнить вкус того коктейля с экстези, который пила…пил этот парень – Эрик – в начале вечеринки…

Я помнила свое отражение…тьфу ты, зараза – отражение Эрика в зеркале – высокий, стройный, ножки длинные, попка маленькая, шейка точеная, черные волосы до плеч, модельная «рваная» стрижка – конфетный мальчик. Да и на мордочку симпатичный, правда, уж больно у него импортная физиономия – непривычная для российского восприятия. Но в целом – хороший мальчик, вкусный. Маленький, правда, совсем – на свои шестнадцать и то с трудом тянет.

Я переползла с унитаза в душ, так и пребывая в оху…потрясении. Как это возможно, чтобы ТАК запомнить сон?! Ну, бывало всякое, бывало, что по три дня снилось одно и тоже, но какими-то отрывками, нереальными сценами, без всякой логики. А тут же…целый фильм, бля. И потом – почему тело-то болит? Я продолжала вспоминать подробности сна, долго рассматривала маленькие синие пятна на запястьях, шипела от боли, попытавшись проверить пальцем невредимость своего заднего прохода. Так и рехнуться не долго. Что же это получается: во сне я была мальчиком, и меня трахнул двухметровый красавец-брюнет, лишив девственности и наивных романтических представлений об анальном сексе? Это я еще могу принять – этому я бы даже порадовалась: не каждую ночь снится такая хорошо срежессированная полнометражная порнушка. Но как быть с тем, что у меня задница болит?!

Я на автомате варила и пила кофе, одевалась, красилась, кормила кошку, проверяла содержимое сумочки, стояла на остановке трамвая – все это время я думала о своем сне, и чем больше я о нем думала, тем больше подробностей всплывало в памяти. К моменту, когда я уселась за свой рабочий стол, я могла с точностью Штирлица рассказать о квартире Эрика, обстановке в клубе, и родинках на теле у Вэйса, хотя во сне он не раздевался. Я просто это знала. Это знало мое тело, моя память, мои мозги…

- Лара, доброе утро, вот это нужно набрать до обеда… - вежливый голос моего начальника раздался прямо над левым плечом.

- Хорошо, Сергей Сергеич, - я дежурно игриво улыбнулась, подумав, что, блин, я ведь считала его чуть ли не самым красивым мужиком в своем окружении, но после Андреаса…

Меня прошиб холодный пот. Нет, это все слишком далеко заходит…