Пленник III - yaoi, nc21 -

Я обожал своего старшего брата, с самого детства смотрел на него снизу вверх и ловил каждое его слово. Любое его желание я готов был выполнять на раз, бегал по его поручениям, не противоречил ни одному приказу. Теперь, вспоминая эту сумасшедшую детскую любовь, я думаю, что она была сродни фанатичной любви к богу. К моему персональному божеству, идеальному во всех отношениях. Как жаль, что для моего брата  я был всего лишь удобным служкой, которого можно было использовать для различных поручений, и он всегда держал меня на расстоянии, не позволяя приблизиться ни на шаг. Может быть, именно поэтому он и стал моей навязчивой идеей. Как же я хотел добиться расположения Денни, буквально из кожи вон лез, мечтая о нем и дни, и ночи, вот только угнаться за старшим братом никак не мог. Наверное, это и заставило меня сойти с праведной тропы. Для общества и семьи он был прекрасен во всех отношениях: отличник, спортсмен и заботливый, прекрасный сын, а я двоечник и хулиган. И хотя я был еще совсем зеленый пацан, домой меня часто приводил полицейский и родителям приходилось краснеть за такое мое поведение. Отца постоянно вызывали в школу, а мама не могла спокойно даже в магазин съездить, поскольку все соседки в округе принимались ей жаловаться на ее непутевого отпрыска. И хотя предки защищали меня, поскольку верили, что младший сын обязательно исправится, все же и они начали постепенно терять терпение. А Денни к тому времени уже учился в военной академии и все так же оставался гордостью нашей семьи. Когда он поступил и уехал, я думал, что сойду с ума, но потом привык жить без него, постепенно приучаясь любить его на расстоянии.

Вокруг все чаще говорили о том, что война неизбежна и мы все будем втянуты в масштабный космический конфликт. Даже на нашей тихой, отдаленной от центра планете, где редко когда вообще что-то происходило, да и новости долетали с опозданием, все и каждый боялись будущего, которое не сулило ничего доброго. И вот война началась. Помню, что мой брат закончил академию раньше положенного срока и вернулся домой, попрощаться с родными перед отправкой на фронт. Он провел с нами всего три дня, потому что очень торопился в свой полк, - рвался воевать. Но почему-то казалось, что он специально храбрился перед нами. Прощаясь, мы все сидели тихо, каждый боялся нарушить что-то незримое, даже я, наглый и неуправляемый подросток, притих и со страхом смотрел на брата, не решаясь спрашивать его о том, боится ли он воевать. Дэн поднялся с табурета, на который присел перед долгой дорогой. Мать неожиданно сорвалась с места, обняла старшего сына, будто не хотела отпускать его, и расплакалась. Я испугался, ведь впервые увидел маму такой, до этого я и предположить не мог, что она умеет плакать.  

- Хватит, мать! – Рыкнул отец, поднимаясь со своего любимого кресла. – Не оплакивай его раньше времени.

Отец хлопнул сына по плечу:

- Не подведи наш род, сынок!

- Отец! – Дэнни улыбнулся. – Даже не сомневайся, я не подведу!

Когда он сел в такси, и летающая машина медленно тронулась с места, я не выдержал и кинулся за ним.

- Стой, Дэн, стой! – Кричал я, чувствуя, как слезы льются из моих глаз и понимал, что не смогу остановить эти соленые потоки воды.

Брат остановил машину и вышел, он впервые обнял меня, крепко прижал к своей груди, потом оторвал от себя и заглянул в мокрые от слез глаза:

- Ты же мужик, хватит плакать! – Он не ругал меня, говорил вкрадчиво и мягко. – Обещай мне, малыш, если я не вернусь, то ты позаботишься о наших родителях!

Я кивнул, шмыгнув носом.

- Вот и молодец! – Он слегка оттолкнул меня от себя и щелкнул по носу. – Не унывай, все будет хорошо, Ким, пока!

Я еще долго стоял на дороге и смотрел на удаляющуюся точку, пока такси не скрылось за горизонтом и не увезло моего брата.

Когда мы получили уведомление, что Дэнни пропал без вести и возможно погиб, мама поседела сразу и почти перестала говорить, отец постарел и осунулся, - они не говорили о своем горе, но я очень четко осознавал, что в нашей семье уже больше никогда ничего не наладится и никогда жизнь не станет такой какой она была прежде. Мечтая отомстить врагам, я несколько раз сбегал из дома, дабы проникнуть на корабль и попасть на фронт, но каждый раз меня ловили и возвращали домой. И тогда впервые отец взялся за ремень, чтобы вбить младшему сыну немного ума-разума. И добился своего, я взялся за ум и принялся ожесточенно грызть гранит науки, занимаясь день и ночь, чтобы поступить в военную академию, а потом отомстить обидчикам брата.

Меня злило, что время так медленно идет, что я настолько младше Денни и еще эта дурацкая школа, которую нужно скорее закончить, чтобы поступить в академию, - таково было условие моих родителей, опасавшихся, что война продлится еще долго, а поэтому тянувших время. Я несколько раз пытался записаться в армию, но друг отца, работавший на призывном пункте, отправлял меня домой, а дома отец с ремнем снова втолковывал мне, почему я должен стать офицером. Думаю, что родители надеялись задержать меня, не пустить на фронт, постепенно отговорить от моих героических порывов и сохранить тем самым теперь уже единственного сына.

Спустя три года, как мы получили известие о том, что Денни пропал без вести, нам неожиданно пришло сообщение, что он жив, что был в плену, но теперь благополучно вернулся и вновь приступил к службе. Домой он прилетать отказался,   даже письма родителям не написал, один раз звонил, но проигнорировал видеовызов, воспользовавшись лишь аудиосвязью.  

- Что с ним сделали, почему он избегает нас? – Сокрушалась мама и снова плакала.

- Он жив, это главное! – Бурчал отец. – Вот закончится война и он вернется!

Я же злился на брата за то, как он поступает с нами и больше уже не мечтал обнять его при встрече, а хотел набить ему морду за такое его поведение, благо, что теперь я мог это сделать, поскольку возмужал и сильно изменился.

Когда я поступил в академию, все вокруг заговорили о том, что война скоро закончится. Это меня огорчило, ведь я хотел воевать, хотел доказать всем вокруг, что могу стать лучше своего старшего брата, пройду все испытания и с честью выйду из них. Но моим мечтам исполниться, увы, не удалось.

Война окончилась, когда я учился на третьем курсе. Ускоренную программу отменили, и пришлось мне проучиться в академии еще три года. После ее окончания, всех новоиспеченных офицеров отпустили в отпуска, предупредив, что многие из нас получат уведомления об увольнении в запас, поскольку в связи с прекращением военных действий необходимость в военных кадрах несколько отпала. И я отправился домой с чувством глубокого разочарования и надеждой, что я-то точно не получу такое уведомление. После шумной академической жизни я думал, что в поместье родителей сдохну от тоски. К тому же, перед самым моим отлетом, я уличил свою подружку в неверности и расстался с ней, а ведь мечтал привести невесту в отчий дом. С разбитым сердцем, неопределенным будущим и недовольством своей нынешней жизнью, я прилетел на родную планету.

Родители встретили меня радостно, сообщив, что Денни теперь часто звонит домой, что он абсолютно здоров и все у него в порядке. Из косморазведки его перевели в МИД Империи и он там какая-то важная шишка. Домой он пока не собирается, поскольку очень занят, - после войны нужно было решать массу важных вопросов, поэтому Денни и не мог выкроить на поездку к родным ни единого дня.

«Конечно, - думал я, - навестить родителей, которые все это время переживали за тебя, не такое важное дело, они ждали двенадцать лет, подождут еще столько же! »

Я злился на брата все сильнее и уже не мечтал о встрече с ним, даже затем, чтобы набить ему морду. Он для меня будто бы умер.

В поместье оказался новый работник, отец взял его на работу, поскольку сам не справлялся с хозяйством. Этот невысокий, хмурый парень, похоже должен был заменить нас, детей, покинувших родное гнездо и упорхнувших строить собственную жизнь.

- Это Лейн, он был в нашем плену и освобожден по амнистии. – Объяснила мне мама. – Если бы ты видел, каким он пришел к нам, я едва не разрыдалась, такой изможденный, щупленький, весь в синяках и ранах. И что там с ним в плену делали?.. Их таких много после войны осталось, домой возвращаться не хотят, оседают в Империи, устраиваются слугами или чернорабочими, на другие должности бывших военнопленных не берут. Вообще-то, мы сначала боялись, что он не справится, но потом обрадовались, что решились нанять его, он оказался очень хорошим, с удовольствием помогает отцу, такой покладистый и работящий.

Лейн вместе с отцом возился в саду, он изредка отрывался от своего занятия для того, чтобы выполнить то или иное поручение хозяина.

Я  смотрел на него с веранды и думал, через что же пришлось пройти этому парню, ставшему таким послушным? Я знал, что делали в плену с пленниками, курсанты из числа детей офицеров рассказывали про «конюшни», где им удалось побывать, когда они жили на военных базах вместе с родителями. Меня эти рассказы вгоняли в шок, а моих товарищей наоборот забавляли, ведь в этих «конюшнях» издевались над врагами. Мне было непонятно, почему же меня не веселит все это, ведь я так хотел отомстить обидчикам брата.

Возможно и Денни прошел через что-то подобное, поэтому не хотел показываться на глаза отцу, после того, как пообещал не опозорить род?

Я отгонял эти мысли, ведь «конюшни» у нас появились лишь в конце войны, чтобы сдерживать неуемную страсть солдат, не думаю, что противник пользовался чем-то похожим, ведь в начале войны им было не до развлечений, ну а в конце, когда они проигрывали сражение за сражением, теряли планету за планетой, о каких вообще развлечениях могла идти речь.

Работник не поднимал глаз на моего отца, всегда держал голову опущенной, когда хозяин отдавал приказ, выслушивал внимательно и молча, а потом отвечал коротко и четко, по-военному: «Есть! », – и бегом кидался выполнять задание.

- Да, такого работника мы наняли впервые. – Отец умывался, довольный проделанной работой, плескался долго и с удовольствием, до красноты растирался большим махровым полотенцем. – Не нарадуюсь на парня. Ты, Ким, давай не рассиживайся сегодня допоздна, завтра с нами в луга поедешь, работы много, трава перестаивается.

Я усмехнулся, не противореча отцу. А мама взвилась, защищая сына.

- Ты, мать, уймись! – Примирительно забасил отец, подсаживаясь к столу. – Для моего сына работа на природе это отдых, так ведь, Ким?!

- Можно и так сказать. – Согласился я и, вздохнув, посмотрел на маму, мол, что тут поделаешь, если батя уже все за меня решил. Она же обняла меня и улыбнулась, шепнув на ухо: «Потерпи уж его старика, пусть потешится! ».

На веранду неожиданно вошел работник и остановился на ступеньке, застыв безмолвным изваянием.

- А, Лейн, проходи, да садись за стол, чего ты там встал? – Моя мать радостно приветствовала слугу.

- Простите, может быть, сегодня я поем у себя? – Неуверенно проговорил молодой человек, а я оценил его голос, приятный, бархатистый, слегка приправленный хрипотцой.

- Чего еще удумал?! – Отец поднялся, подошел к Лейну и мягко подтолкнул его к столу. – А ну-ка садись и приступай к еде.

- Есть! – По привычке отозвался парень и плюхнулся на стул, мельком взглянув на меня, но тут же отвел взгляд, уставившись в свою тарелку.

Сейчас я мог разглядеть его красивое, немного смугловатое лицо с очень правильными чертами, - буквально точеный профиль. Большие карие глаза, обрамленные темными ресницами, до того густыми и длинными, что они отбрасывают тень на щеки. Кожа слегка золотистая и на вид такая нежная, совсем не подпорченная солнечным зноем и ветром. Отчего-то захотелось дотронуться до этого красивого лица, проследить контур губ, ощутить их упругость и тепло. Я вдруг представил, что делаю все это и почувствовал, как краснею, мне неожиданно стало душно и пришлось расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки. Ведь я впервые ощутил такое странное чувство к парню. Но как бы я ни старался урезонить себя, возбуждался лишь представив, что могли делать в плену с этим красивым мужчиной. Извращенные фантазии пугали меня, но вместе с тем еще сильнее распаляли мою неожиданную страсть.

После ужина я ушел на сеновал и долго не мог заснуть, все еще переживая свое странное состояние, и в какой-то миг решил дать волю рукам, чтобы погасить возбуждение, при этом каким-то необъяснимым образом совершенно забыл о своей бывшей подружке. Но моим планам расслабиться в одиночестве не суждено было сбыться. Неожиданно я услышал шорох, а затем кто-то скрипнул небольшой дверкой, залезая на чердак и зашуршал в сене. Я быстро застегнул штаны и приподнялся на локте, пытаясь разглядеть неожиданного гостя.

- Кто здесь? – Голос дрожал в темноте, а черный силуэт метнулся обратно к двери.

- Лейн, это я, не пугайся! – Остановил я парня.

- Хозяин?! – Работник застыл, видимо не зная, что предпринять. – Обычно я сплю здесь... Но, если Вы хотите ночевать на сеновале, то я сейчас уйду.

- И где собираешься спать? – Я улыбнулся, чувствуя, как стушевался Лейн.

- В сарае переночую...

- Тебе же в доме комнату отвели, что ты по углам-то трешься? – Отчего-то мне не хотелось отпускать парня так быстро, хотелось задержать его, но я не находил подходящего предлога.

- Сейчас жарко... – Пролепетал Лейн. – В доме душно...

- Оставайся здесь, я не против...

Он вздрогнул, застыв в нерешительности, будто задумавшись, послушаться меня или убежать, спрятавшись в сарае.

Я улегся обратно на сено, вдохнул опьяняющий запах луговых трав. Лейн еще медлил, темным изваянием застыв у выхода.

- Да не укушу я тебя! – Мне было весело наблюдать за ним.

- Я и не боюсь... – Лейн почти бесшумно переместился на другую сторону сеновала и присел, прислонившись спиной к стене. Достал покрывало, которое, видимо, сам и убрал утром, расстелил его и улегся, шумно выдохнув, будто выкинул из себя всю усталость, накопившуюся за день.

Он лежал на спине, я не видел, скорее чувствовал, что парень не спит, - смотрит в потолок.

- Не спишь? – Спросил я.

Лейн молчал, наверное пытался обмануть меня, притворившись спящим. Но я продолжал сверлить его взглядом, снова приподнявшись на локте.

- Не сплю, хозяин. – Сдался, наконец, слуга и повернул голову в мою сторону. – Вы что-то от меня хотите?

- Да нет... – Я снова лег. – Так просто, как-то неудобно, ты в моем доме работаешь, вот мы и на одном сеновале ночь коротаем, а даже парой фраз не перекинулись.

- Вот оно что... – Лейн кашлянул. – Можно вопрос?

- Конечно... – Мне показалось забавным разговаривать с ним.

- Вы хотите меня трахнуть, хозяин?

От такого вопроса я настолько опешил, что аж сел.

- Что?! С чего это ты вдруг?..

- Ну а тогда, что Вам от меня нужно?

Я пожал плечами.

- Да ничего мне не нужно, просто хотел поболтать и все...

- Тогда давайте спать, я сильно устал и совершенно не хочу болтать... Простите...

Он говорил почтительно, хотя и плохо скрывал свое раздражение. Я сначала хотел разозлиться на него, а потом подумал, что, наверное, Лейн прав, он работал весь день, жарился на солнце и теперь мечтал выспаться перед следующим тяжелым трудовым днем. Подумав об этом, я поостыл и снова лег, отвернувшись от слуги. Вскоре дыхание Лейна сделалось глубоким и ровным, он заснул, спустя некоторое время и я присоединился к нему.

Разбудил меня крик, такой страшный и пронзительный. Я подпрыгнул, спросонья не понимая где нахожусь. Сел и огляделся. Лейн бился на сене, подмяв под себя одеяло. Его тело изгибалось дугой, потом резко опадало и снова взлетало вверх. Переместившись к работнику своей семьи, я прижал парня к сену, навалившись на него всем своим весом.

- Прошу вас, не надо... Прошу вас... Я буду послушным, я все сделаю, что Вы хотите... – Горячо зашептал Лейн, обмякая подо мной и начиная дрожать. Его зубы стучали, а лицо сильно побледнело и рубаха под моими руками вмиг взмокла. – Умоляю, не делайте мне больно... Я сам... Все сделаю сам!..

Он уже открыл глаза и смотрел на меня с отчаянием попавшего в ловушку зверя, замерев от страха.

- Тссс... – Я отпустил его, и он тут же отпрянул в сторону, прижавшись спиной к стене, вжался в нее, не сводя с меня испуганных глаз.

- Ты кричал и метался во сне, я побоялся, что ты можешь причинить себе вред и немного тебя придержал. – Отчего-то торопливо начал я оправдываться. – Я не хотел сделать тебе ничего плохого.

- Простите меня... – Он шумно сглотнул. – У меня бывают кошмары... Я пожалуй пойду вниз, в сарай...

- Да брось, я привык, половина курсантов вела себя похоже, во снах вспоминая войну...

- Вы косморазведчик? – Лейн по-видимому взял себя в руки, успокоился, заговорил без дрожи в голосе, вновь расстилая покрывало и укладываясь.

- Я?!.. – Я тоже прилег, подперев голову рукой, смотрел на своего соседа.   – Нет, это мой брат служил в разведке, потом попал в плен, а теперь вот где-то в космосе мотается. А я недавно академию закончил, так что войну я прозевал.

- Вам повезло... На войне страшно...

- Мне кажется, что в нашем плену было куда страшнее...

Лейн вздрогнул, и я вдруг ощутил, как он напрягся.

- Вы ведь не скажете моим хозяевам?

- О чем?! – Не понял я.

- О том, что происходило в плену, пожалуйста! – Он как-то рывком вскочил, скинул рубаху и подполз ко мне. – Хозяин, я стану Вашей игрушкой, сделаю все что вы захотите, только не рассказывайте им... Они же меня прогонят... А если это случится, то меня арестуют и переведут в лагерь для бывших военнопленных, и тогда у меня не будет больше ни шанса на нормальную жизнь... Хозяин?..

Он заискивающе заглядывал мне в глаза, а руками шарил по моим брюкам, пытаясь найти ширинку. В свете луны, пробивающемся сквозь щели, я прекрасно видел, насколько бледен Лейн, даже его губы слились с кожей лица, одни лишь глаза горели каким-то горячечным, нездоровым огнем. Он словно свихнулся от страха быть разоблаченным, сделался податливым и покорным, лишь бы выпросить у меня милость.

- Что ты делаешь? – Его слова и действия меня смутили.

- Я сделаю все, что Вы захотите, все... все... – Он прижался ко мне, целуя мою шею, его горячее дыхание обжигало кожу. – Я ведь шлюха... Меня хорошо воспитали и всему обучили, обещаю, что буду стараться для Вас!

Я оттолкнул его и он покорно упал в сено, наверно ждал, что я навалюсь на него и изнасилую.

- Никогда больше не смей этого делать, понял? – Меня колотило от страха, за злостью я пытался скрыть свое замешательство.

- Простите, хозяин, простите меня! – Лейн тут же оказался на коленях и впечатался лбом в сено. – Больше не повторится. Простите!

Мне хотелось сбежать, но показать ему своего страха я не мог, поэтому лег обратно и посоветовал ему сделать то же самое. Он послушался.

- Вы не были в «конюшнях»? – Немного помолчав, Лейн решился снова заговорить со мной.

- Я слышал о них, но даже если бы мог, никогда бы не пошел туда. – Сквозь зубы процедил я.

- Вы не спите с мужчинами?

- Я не пробовал, у меня всегда были подружки, зачем бы мне заниматься любовью с парнями? – Я закрыл глаза и грубо оборвал разговор. – Все, давай спать!

- Простите, хозяин! Спокойной ночи!

Несмотря на то, что я сказал, все же мне не спалось, раз за разом перед закрытым взором вставали картинки того, что бы могло произойти дальше, позволь я Лейну ласкать себя. Признаюсь, я хотел узнать это, возбуждался от одной мысли, что позволю ему продолжить, не остановлю.

«С чего это, почему я вообще думаю о нем?! » - Этими мыслями я пытался урезонить себя, успокоить бешеное желание, рождающее во мне бурю непонятных эмоций и образов.

Проснулся я рано, в щель приоткрытой двери было видно предрассветное небо, лишь слегка окрасившееся розово-фиолетовым цветом, предвосхищая первые лучи солнца. Потянувшись и сладко зевнув, решая поспать еще или лучше уж вставать, раз все равно проснулся, я вдруг вспомнил о своем соседе и резко обернулся. Лейн уже ушел, а его покрывало было убрано.

«Ранняя пташка... – Подумалось мне. – Не думал, что отец держит парня в ежовых рукавицах».

Когда я спустился вниз и вышел на задний двор, то увидел, что работник крутится у тракторов, видимо проверяет машины перед выходом в поле.

- А, Ким?! – Батя хлопнул меня по спине и засмеялся. – А я думал, что не добужусь тебя сегодня, видно учеба в академии сделала из тебя настоящего мужчину.  

- Ага... – Я вяло махнул рукой и направился умываться.

- Я полью Вам! – Лейн ухватил ковшик и зачерпнул воду, застыв в ожидании. Я наклонился и он щедро полил меня из ковша обжигающе-холодной водой. Я охнул и получил еще одну порцию ледяной воды. Не успел как следует замерзнуть, а меня уже накрыло теплое пушистое полотенце и заботливые руки принялись растирать спину, плечи, руки.

- Лейн, оставь его, он сам в состоянии вытереться, иди лучше мне помоги.

Работник помчался к хозяину, а я продолжил растирать себя махровым полотенцем, наблюдая за парнем.

«Денни никогда не проявлял ко мне такой заботы, – отчего-то я вдруг вспомнил брата, - ни в жизнь бы не стал помогать умываться... Да и полотенцем не растер бы, чтобы разогнать кровь и разогреть тело... ».

Чуть позже, перекусив легким завтраком, мы отправились на сенокос. Косилки, присоединенные к тракторам, работали исправно, а расторопный Лейн успевал присматривать за обеими машинами и поправлять нас, если кто вдруг сбивался с полосы, ведь потом, когда трава подсохнет, ее проще будет скатывать в рулоны. По краю луга возвышались стога сена, сохнущие с еще прошлого сенокоса, отец иногда отступал от правил и сбивал траву в стога, считая, что так сено становится воздушным, легким и скоту больше по нраву. А я любил после трудной и долгой работы завалиться в сено и отдохнуть. Вообще, только когда я приехал домой, снова почувствовал, как люблю все это: природу, работу на воздухе, технику и бесконечное, чуть розоватое небо моей родной планеты, с пушистыми, слегка посеребренными облаками.

- Красотища! – Падая в сено, я вдохнул пряный, дурманящий аромат подсохшей травы.

- Ты здесь что ли решил остаться? – Отец стоял у трактора.

- Ага, отдохну мальца, а потом в озере купнусь. – Тонкая соломина легко обломилась в пальцах и удобно разместилась между зубами. Как хорошо лежать в сене и смотреть в это бездонное небо.

- Ладно, тогда мы трактора отгоним и я пришлю к тебе Лейна на аэроцикле, чтобы к ночи тебе было на чем обратно вернуться.

Я кивнул и проследил глазами за удаляющимися тракторами.

Что я буду делать, когда вернется Лейн, он правда может привести два аэроцикла и потом улететь от меня, но, может быть, он не столь виртуозен в вождении и две машины вести ему не под силу. Я улыбнулся своим мыслям, на самом деле мне хотелось, чтобы парень остался рядом, искупался со мной в реке, а потом лежал в этом стогу, расслаблялся и, возможно, улыбнулся мне. Интересно, какая у него улыбка? Мать сказала, что за полгода, пока Лейн работал у них, он ни разу не улыбнулся. Бедолага!

Легкий шум двигателя разбудил меня. Лейн мастерски приземлил один аэроцикл, а значит уезжать не собирался, это меня обрадовало.

- Вот, хозяйка передала Вам. – Он прятал от меня взгляд, протягивая смену белья, полотенца и многоярусный термос с обедом, присланным моей заботливой матушкой.

- Тогда пошли, искупаемся, смоем трудовой пот и потом посмотрим что тут у нас за разносолы.

Лейн кивнул. На берегу он вроде бы застеснялся, когда начал раздеваться. Я это еще раньше заметил, - мы с отцом скинули и рубашки, и майки, оставшись по пояс голыми, а несчастный наш работник парился в своей рубахе и не думал раздеваться. Теперь же он сподобился снять рубашку, но майку оставил и так вот полез в воду.

- Эй, что это ты как девушка застеснялся? Давай я тебе помогу?! – Я засмеялся, подскочил к парню и попытался стащить с него ненужный предмет одежды.

Совсем не ожидал я такого яростного сопротивления, какое оказал мне Лейн, защищая свою наготу. Но мне сопротивляться ведь бесполезно, я разозлился и порвал тонкую ткань. И тут моему взгляду открылась ужасная картина: все тело Лейна было изуродовано шрамами и ожогами, а на животе какой-то изверг поставил тавро в виде перевернутой подковы, будто клеймил скот.

- Боги, что это?! – Мне не удалось сдержать выкрик, руки сами собой разжались и отпустили парня, и он тут же нырнул, скрыв от меня свой позор.

Лейн сидел в воде и наблюдал за мной. Я же выбрался на берег и схватил полотенце.

- Иди сюда! – Позвал я и развернул мягкую широкую ткань.

- Оно Ваше и я не посмею... – Запротестовал Лейн.

- Не спорь и выходи!

Видимо мой окрик привел парня в чувства и он тут же подплыл к берегу. Я накинул на его плечи полотенце и принялся вытирать худое тело, сплошь покрытое шрамами.

- Это тебя в «конюшнях» так разукрасили?

Лейн опустил голову и насупился.

- Там не калечили, только били и насиловали... А это все, - работа офицера, который забрал меня из публичного дома и поселил у себя...

- Офицер?! – В сказанное верилось с трудом.

- Нас у него было двое, я и Кон... – Лейн поморщился, видно вспоминая, аккуратно высвободился из моих объятий и продолжил вытираться сам. – Кона он замучил до смерти, а со мной прогадал, живучим я оказался, может быть, поэтому он и отпустил меня, когда после победы переводился в другой полк... Сказал, что я везучий.

Мои кулаки сжались непроизвольно, так захотелось врезать ублюдку, опозорившему честь мундира, и в этот момент было все равно, что тот офицер – свой, а стоящий передо мной искалеченный парень бывший враг... Это ровным счетом не имело сейчас значения. У меня в голове не укладывалось, насколько нужно обладать черствой душой, чтобы сотворить такое, какие иметь прочные нервы, чтобы потом спать спокойно, зная, что ты измучил и искалечил человека.

- Мне стыдно... – Я опустил голову, пытаясь сдержать слезы гнева и разочарования.

- Простите меня... Я не хотел...

- Совсем глупый?!.. – Я прижал Лейна к своей груди и зарылся лицом в его волосы. – Это ты прости, что на нашей стороне воевали такие отморозки... Ненавижу таких, своими бы руками давил...

- Спасибо, хозяин... – Он всхлипнул и, наверное, впервые заплакал от жалости к себе, а не из-за страха или боли. Я хотел, чтобы он плакал, поэтому стоял тихо и ждал, когда вместе с горько-солеными слезами это худое, изможденное тело наконец-то покинет, глубоко засевшая, старая боль, вымоется и очистится душа, которую топтали, насиловали и унижали многие месяцы плена.

- И не бойся, мои предки никогда не вышвырнут тебя из дома, только потому, что за твоими плечами такое прошлое... Они не такие, им все равно, что было там, в прошлом, главное, это какой ты в настоящем.

- Правда? – Лейн шмыгнул носом, отстранился от меня и заглянул в глаза. – Я бы очень хотел остаться с вами навсегда, я никогда не встречал таких добрых и хороших людей.

Мы сидели у стога и я разбирал многочисленные ярусы термоса, в котором находился наш обед.

- Мама как всегда наготовила, как на свадьбу, чесслово, будто нас тут бригада целая собралась! – Я улыбнулся и протянул Лейну миску полную щей с мясом.

- А как же Вы? – Он сглотнул слюну, появившуюся тут же, как только нос уловил аппетитный запах еды.

Я указал ему на вторую миску с точно такой же порцией.

- А там... – Я ткнул в термос. – Еще на четверых, знаешь ли.

Только тогда Лейн взял из моих рук миску и, уткнувшись в нее носом, закрыв руками, будто боялся, что кто-то придет и отнимет, принялся быстро есть, игнорируя то, что щи были все еще очень горячими.

- Эй, эй! – Окликнул его я. – Не спеши и не прячь ты еду, что за привычка такая, никто у тебя щи не отнимет, ешь медленно, смакуй, вкусно ведь, правда?!

Он кивнул головой, но есть продолжил так как привык. А я снова подумал, как несладко жилось ему в плену у офицера-извращенца.

«Ничего, малыш, я помогу тебе забыть о твоем прошлом, сделаю все, чтобы ты снова научился смеяться! ».

После обеда я завалился в стог, хотя Лейн протестовал и просил меня вернуться домой.

- Мне ведь еще помогать хозяину в саду, а еще мы должны съездить на поле, там посевы проверить, да распределить работу на завтра, ну как так можно, день еще на дворе, а мы бока протирать будем?! – Возмущался неугомонный работник.

- Слушай?! – Я сытно и довольно зевнул и повернулся набок, взглянув на парня. – Тебя батя когда отправлял, почему один аэроцикл дал?

Лейн недоуменно пожал плечами и снова насупился, глядя на меня исподлобья. Еще вчера я бы подумал, что он злится и ненавидит, но сегодня я уже знал, что это нормальное выражение его лица.

- Дурачок, он знал, что так скоро я с луга не вернусь, после обеда в стогу посплю до вечера, потом еще раз в реке искупаюсь, а потом уж, наверное...

- Но как же это?.. – Не унимался несчастный, загнанный в угол слуга.

- Да никак, я в отпуск приехал и батя это прекрасно понимает. – Я улыбнулся и снова повернулся на спину.

- А я как же?.. – Удивление в его голосе грозило перерасти в панику. – Пешком идти далеко, я до вечера не доберусь.

Я захохотал.

- Вот же глупый, считай, что у тебя сегодня выходной, добрый хозяин разрешил тебе отдыхать! Прыгай сюда и расслабься.

Лейн удивленно глянул на меня, но на стог полез, послушавшись моей команды, прилег рядом, смотрел настороженно, замерев, будто примерз к теплому сену, на котором я так удобно расположился.

- Да расслабься ты уже! – Я протянул руку и щелкнул Лейна по носу. – Ведь устал, бегал все утро за тракторами, поправлял косилки, выбивал набившуюся траву и вообще работал без продыху. Отдыхай, отец ругать не станет. И уж если кого и отругает, то меня, я всю ответственность на себя возьму, понял?!

- Я не могу так... Когда в распределителе мне подбирали хозяев, сказали, что достаточно одного недовольного заявления с их стороны, чтобы я снова оказался в лагере и если меня опять не наймут, то депортируют. А кому понадобится работник, изгнанный хозяевами за плохую работу?

- А ты так не хочешь домой?

- У меня нет дома, хозяин. – Лейн присел, обнял колени и опустил голову. – Вернее, там где я жил... Это был питомник, в котором выращивали будущих слуг для высокородных господ, а когда началась война, то нас быстро переквалифицировали в солдат. Что я увижу, если вернусь назад, один плен сменю на другой и только... – Парень вздохнул. – Таких добрых хозяев я уж точно никогда больше не встречу.

- Узаконенные рабы? – Я удивленно взглянул на Лейна и тот кивнул.

- Жители моей родной системы Серта - кабальные вассалы Атцеролитов, бывших врагов Империи. Когда началась война, никто из наших руководителей не посмел и слова сказать, лишь выполняли приказы господ, да поставляли рабов на фронт, вот и вся задача вассальных колоний. Что у нас за участь, - мы лишь одних хозяев сменили на других, - думаю, что мои земляки особой разницы и не заметят. – Лейн тяжело вздохнул. – Я знаю, что в Империи рабство не поощрялось и даже порицалось обществом, хотя некоторые хозяева со слугами обращались почище чем с рабами, а чтобы купить невольника, имперцы раньше отправлялись на планеты нашей системы, ну или скупали рабов на черном рынке. Теперь, думаю, ситуация изменится и в этом им поможет побежденная сторона, научит, как справиться с неловкостью от обладания другим человеком...

- Ну да... – Перебил я. – Ведь «конюшни-то» уже появились, - первый шаг в этом направлении сделан.

Он повернулся ко мне и вдруг тесно прижался.

- Можно мне так полежать? – Спросил тихо, заискивающе.

Я обнял его, прижимая к себе плотнее.

- Не боишься?

Он отрицательно качнул головой.

- Нет, меня немного знобит, а Вы такой горячий, мне приятно с Вами, очень.

- Глупый, ты как ягненок, который льнет к серому волку... – Я улыбнулся, разглядывая его красивое лицо, заглядывая в ореховые глаза, такие прозрачные и глубокие.

- А может быть, ягненок жаждет оказаться в плену у волка...

Он сам потянулся к моим губам и нежно прикоснулся к ним, лишь притронулся, будто спрашивая разрешения, надеясь на взаимность и ответную реакцию. И я не удержался, ответил на его призыв.

О, боги, ни одна из моих женщин не была настолько ласкова и нежна. Лейн отдавал мне себя так искренне, так страстно и это заставляло желать его все больше. Мне всегда казалось, что я сдержанный и весьма холодный любовник, но здесь, в стогу сена, посреди огромного луга я любил слугу своих родителей, без остановки, растратив всю свою сдержанность, купался в немыслимом наслаждении. Я и не знал, что с мужчиной может быть так хорошо.

О, боги, это совершенно выбило меня из колеи и вскружило голову. Я брал его, забыв обо всем на свете. Только раз в самом начале, перед тем, как я впервые вошел в него, он обернулся ко мне и я увидел, что он плачет.

- Лейн?! – Я испугался. – Ты не хочешь?! Я все прекращу, только скажи!

Я в чем-то кривил душой, потому что терял рассудок и уже не мог остановиться.

- Скажите, хозяин, умоляю... Скажите, что я Вам хоть чуточку нравлюсь... – Попросил парень.

Я перевернул его на спину, крепко обнял и прошептал в самое ухо.

- Глупенький, если бы ты мне не нравился, я бы никогда до тебя не дотронулся. Конечно ты мне нравишься... Очень нравишься!

И он отдался мне так искренне и открыто, плакал и просил еще, раскрасневшись от моих ласк. Мне нравилось, как он прижимался ко мне, как целовал в шею, слегка покусывая, стонал и просил еще и еще, умоляя меня не останавливаться.

Уже позже, когда мы снова пошли купаться, я вдруг вспомнил те слова, которые он шептал мне ночью на сеновале.

«Я ведь шлюха... Меня хорошо воспитали и всему обучили, обещаю, что буду стараться для Вас! »

Осознание, что возможно Лейн обманывал меня, прошило сознание яркой молнией и неприятно поразило. Я остановился на берегу, а мой недавний любовник, больше не стесняясь меня, обнаженным вошел в воду.

- Ты играл со мной, Лейн?

Он обернулся, непонимающе посмотрел на меня, мгновенно побледнев и переменившись в лице. Это был животный страх, такой сильный, что невольно передался мне. Парень задрожал всем телом и вдруг кинулся бежать, создавая вокруг себя тучи брызг. Я бросился следом. Он споткнулся и кувыркнулся в воду. Когда я навис над ним, он даже не предпринял попытки к сопротивлению, лишь закрылся руками.

- Накажите меня... – Плакал Лейн. – Делайте что хотите... Я весь в Вашей власти, хозяин!

Я обнял его, прижал к себе, он сначала бился в моих руках, дрожал и плакал, но потом затих и позволил вывести себя на берег.

- Тебе не обязательно было притворяться, глупый, я же не тупой насильник... – Я сходил за полотенцем и накинул Лейну на плечи. – Мне казалось, что тебе тоже хорошо... Поэтому я позволил себе расслабиться...

- Мне правда понравилось, хозяин... – Лейн покраснел так сильно, что шея и плечи тоже тут же сделались пунцовыми. – Наверное, впервые за всю свою жизнь я наслаждался тем, что со мной делали. Мне понравилось заниматься с Вами сексом... Нет, не так... Вы занимались со мной любовью и еще сказали, что я Вам нравлюсь, мне никто и никогда не говорил, что ласкает меня, потому что я нравлюсь. Просто брали и делали что хотели...

О, боги! Я снова прижал его к себе и он приник к моей груди, потерся щекой о мою кожу,   заискивающе поднял на меня взгляд.

- Вы не злитесь на меня?

- За что? – Удивленно спросил я.

- За то, что я посмел чувствовать, хозяин... – Выдохнул он и в его глазах снова блеснули слезы.

- Знаешь что?!.. – Я слегка отстранил его от себя.

- Что, хозяин?! – Он сжался, будто я сейчас начну драться.

- Прекращай-ка звать меня хозяином, меня зовут Ким, запомни это хорошенько.

- Но хозяин?!..

- Не-а! – Остановил я. – Как меня зовут, Лейн, а?

- Ким, хозяин! – Он сжался еще сильнее.

- Теперь убираем слово хозяин и снова произносим мое имя, ну-ка!

- Ким...

- Умница! – Я обнял его, завалил в траву, зацеловывая лицо, лаская красивое, гибкое тело. – Раз уж мы будем с тобой дружить, то и забудем о всякой ерунде.

- Дружить, хозя?!..

Я прижал к его губам палец и улыбнулся, покачав головой.

- Ты будешь моим другом?

Он закивал.

- Вот то-то же. – Я резко встал, поднимая его на руки.

- Отпустите, пожалуйста, умоляю... Это неудобно...

- Глупыш, все удобно... – Я остановился. – Впрочем, если тебе это не нравится, то я не стану настаивать, но мы все равно останемся друзьями, поверь мне...

- Мне нравится... – Он смутился еще сильнее и спрятал свое лицо на моей груди. – Я не против... Мне очень нравится, Ким.

- Тогда полетели домой, уже темнеет, а там, завалимся на сеновал и продолжим наш с тобой разговор.

До этого дня я думал, что любил, но встретив Лейна, понял, что еще никогда в своей жизни не испытывал такого чувства: глубокого, всепоглощающего, - похожего на голод или жажду, - с ощущением, что если сейчас лишусь этого человека, то потеряю и себя самого.

- Я люблю тебя, Лейн! – Шептал я, сжимая парня в своих объятиях.

- Правда?! – Он заглядывал в мои глаза с робкой надеждой.

- Да! Я люблю тебя!

Мы смеялись и дурачились, и любили друг друга, и не было в этом мире счастливее меня, никто, кажется, не мог бы и половины испытать того, что испытывал я, находясь рядом с любимым. А главное, что чувство это было взаимным.

- Я люблю тебя, Ким!

И за эти слова мне хотелось носить его на руках, целовать и обнимать бесконечно.

Если, окончив академию, я хотел остаться военным, то теперь надеялся получить уведомление об увольнении и вернуться к моему Лейну, к родителям, к работе на земле, - ведь именно об этом я мечтал когда-то, а совсем не о карьере военного.

- Когда ты уезжаешь? – Спросила мама, разливая щи по тарелкам, а я увидел, как вздрогнул Лейн, какими глазами посмотрел на меня.

- Через неделю... – Проговорил я недовольно, потому что совсем не хотел поднимать тему моего отъезда. – Но не волнуйтесь, я только узнаю, что решило руководство и если не получу уведомления, то подам в отставку.

- Ну и правильно! – Отец хлопнул меня по плечу. – Ты сын земледельца, так и должен к земле тянуться, к плугу, а не к оружию. Да и мне трудно становится такое хозяйство держать, спасибо вот Лейну, а то бы я уже сдался и распродал все.

Работник покраснел, когда хозяин по-дружески приобнял его за плечи. В этом безвинном жесте не было никакого умысла, но у меня в сердце, будто огненной кочергой пошебуршили, такой поднялся вихрь ревности и даже некой злости на отца.

- Ладно, я же сказал! – Огрызнулся я. – Слетаю в академию и вернусь обратно! Все, предки, давайте ужинать и хватит уже о моем отъезде, мне еще целую неделю отдыхать!

Вечером, после ужина, мы отправились с Лейном на реку. Летели на аэроциклах, играли в гонки, смеялись и орали на всю округу. У воды я схватил своего возлюбленного на руки, теперь часто так делал и Лейн больше не сопротивлялся и не возражал.

- Ты, правда, вернешься, Ким? – Он прильнул ко мне, поцеловал в ямочку у основания шеи.

- И ты туда же?!   - Я разжал руки, и парень бухнулся в воду.

- Эй, так не честно! – Он выскочил из воды, отфыркиваясь и кашляя. – Вот я тебе!

Лейн погнался за мной, смешно загребая воду ногами.

- Все честно! – Смеясь, отзывался я, улепетывая от него по песку. – Я наложил на разговоры о моем отъезде табу, а ты опять об этом заговорил!

- Вот я тебя сейчас поймаю!

Я развернулся и Лейн оказался в моих объятиях.

- Ну, поймал! – Проговорил я, глядя ему в глаза. – И что теперь?!

- А вот что! – Он поднялся на цыпочки и прильнул к моим губам, поцеловал так, что у меня все в душе перевернулось. – Не бросай меня, ладно?!

Он смотрел на меня глазами полными слез, не отрываясь и не отводя взгляда, и шепотом молил остаться с ним рядом.

- Глупыш, я никогда и ни за что не брошу тебя! – Я снова подхватил его на руки и бережно уложил на шелковую траву. – Ведь я тебя люблю!

- Я тебя тоже люблю, Ким, и представить не могу жизни без тебя! – Он крепко обнял меня за шею, прижался всем телом, заставляя лечь на него. – Ни на миг не хочу расставаться.

Как же мне стало тепло от этих слов, как забилось сердце. Мы лежали в траве и медленно, нежно ласкали друг друга, шептали клятвы верности и любви.

Прошел всего лишь месяц, а мне казалось, что я знаю Лейна всю жизнь, будто с самого рождения он уже был рядом со мной. Наши души слились воедино, сделавшись одной целой душой, такой светлой и чистой, к которой прикоснуться-то страшно, не то, что осознать. Любовь, накрывшая нас с головой, изменила нас до неузнаваемости, очистила скверну и подарила яркий, такой прекрасный мир, который я бы хотел защищать и который желал сохранить любой ценой. Подобных чувств я не испытывал никогда, они были столь сильными и глубокими, что перехватывало дыхание от осознания всей той необъятной силы и гармонии случившегося с нами счастья.  

А через неделю я отбыл в академию, вспоминая слезы Лейна и его последний поцелуй, наполненный такой горячей любовью и таким требовательным желанием, что впору бросить все и остаться. Я закрыл глаза, потер их пальцами, прогоняя воспоминания, постарался взять себя в руки и мысленно взмолился получить отставку.

И ведь получил. Вместе с собратьями по «несчастью» я стоял в коридоре и с трудом скрывал радость, хотя все мои сокурсники готовы были рыдать.

- Арк?! Лейтенант Ким Арк?!

- Здесь! – По-военному, четко ответил я на запрос адъютанта, появившегося в коридоре.

- Вы, Лейтенант Ким Арк? – Спросил меня высокий, статный мужчина, окинув острым, почти плотоядным взглядом хищных зеленых глаз.

- Так точно!

- Следуйте за мной!

Адъютант провел меня в кабинет ректора. Я немного заробел, ведь до этого я никогда еще не бывал здесь. Ректор сидел за массивным столом, а в кожаном кресле удобно расположился незнакомый офицер, он встал, как только я зашел.

- Лейтенант Ким Арк доставлен, господин!

Господин? Без добавления звания?! Удивляюсь, так по требованию устава, обращаются к офицерам бывшие военнопленные, которых приняли на работу.

- Ким! – Майор подошел ко мне и неожиданно порывисто обнял, вжав в себя. – Давно не виделись!

- Денни, это ты?! – С сомнением спросил я, заглядывая в глаза офицера и с трудом узнавая старшего брата.

- Ну вот, неужели я так сильно изменился?

Нет, уже через минуту я и не сомневался, что этот седовласый человек и есть мой Денни, тот, кого я не видел целых двенадцать лет.

- Вы получили уведомление об увольнении, лейтенант Ким Арк? – Спросил майор Арк, выпуская меня из своих объятий. Я сразу же вытянулся в струнку и отрапортовал, что так оно и есть.

- Тогда получите новое предписание, Вы направлены в мое подразделение и будете теперь проходить службу под моим началом!

- Что?! – Наверное у меня от удивления глаза сделались круглыми, потому что Денни расхохотался, а его адъютант как-то потемнел лицом, будто не одобрял неуставных отношений.

- Эх, какой же ты смешной, Ким! – Денни снова обнял меня, совершенно не стесняясь присутствия посторонних. – Пойдем, отметим нашу встречу и твое новое назначение.

Он отвез меня в гостиницу, в шикарный номер.

- Никогда бы не подумал, что офицеры могут позволить себе такую роскошь... – Восхищенно пробормотал я, оглядывая превосходные апартаменты.

- Простые офицеры никогда, а вот мы, братишка, не так уж и просты, нас ценят, а за ценность сотрудников принято платить.

В номер зашел адъютант и застыл в дверях.

- На сегодня ты свободен, Грасс! – Не глядя на своего подчиненного, холодно проговорил майор, а я отметил, как побледнел адъютант.

- Да, хозяин. – Он слегка поклонился и вышел.

«Хозяин?! » - Я лишился дара речи. Это уже не формальное «господин»... Как такое может быть, чтобы мой брат взял на службу раба? Впрочем, возможно в его департаменте это поощрялось, а соблюдение уставных отношений и субординации в армии обычное дело.

- Расслабься, сейчас мы не начальник и подчиненный, ты же мой младший братишка! – Денни подтолкнул меня к широкому, мягкому креслу. – Выпьем, отметим нашу встречу, поговорим.

Мы пили, а я как ошарашенный смотрел на брата, не решаясь попросить его об отставке, что-то мямлил про то, что хотел бы работать на земле, помогать отцу, вообще жить дома.

- И откуда у тебя, Ким, вдруг взялись такие желания, ты же в детстве мечтал о космосе, о кораблях, я все это дам тебе, - детские мечты, воплощенные в реальность, что может быть лучше? – Денни высказывал сейчас свои мечты, откуда он мог знать о моих, ему ведь никогда не было дела до моей жизни и моих интересов.

Брат улыбался, но его глаза оставались холодными и колючими, они цепко ловили каждый мой жест, отслеживали любое мое движение. Своим хищным взглядом он отчего-то напоминал своего адъютанта, эти два человека, будто дикие звери, прошедшие сквозь тяжелые испытания, озлобленные и осторожные, - не доверяли никому и так же никому не верили.

За всеми этими мыслями, за нарочитой веселостью Денни, я вдруг и не заметил, как напился, а утром проснулся в кровати с дикой головной болью.

- Где я? – Любое движение вызывало новую волну боли, а к горлу подкатывала тошнота.

- Господин распорядился позаботиться о Вас, господин лейтенант!

Я с трудом перевел глаза и увидел адъютанта, он застыл в дверях с подносом в руке, на котором стоял графин с водой и лежали лекарства от похмелья.

- А... – Протянул я. – Спасибо!

И тут же скривился, потому что боль ударила с новой силой. Грасс проворно смешал нужные лекарства и подал мне стакан.

- Где Денни? – Вопрос был проигнорирован, тогда я поправился. – Где сейчас господин Майор?

- Он решил навестить родных, а Вам предписано готовиться к отлету, хозяин сказал, что догонит нас по дороге, а если не успеет, то встретимся на базе.

Подчиненный брата держался со мной нарочито холодно, как мне казалось, даже разговаривал немного свысока, заносчиво.

- Мог бы и меня с собой позвать... – Пробубнил я, всей душой желая попасть сейчас домой, снова увидеться с Лейном, моим Лейном.

- Вы забываете, что в армии приказы командира не обсуждаются!

Меня поставили на место и кто, какой-то адъютант, да еще из бывших пленных, бесправный раб, которому позволили подняться чуть выше остальных.

Мы вылетели через два часа. Грасс сопровождал меня, он не дерзил и не нарывался на грубости, но вел себя со мной слишком надменно, будто специально подчеркивая ту огромную разницу, которая отделяла меня от Денни.

Я старался не обращать внимания на адъютанта, но все же, против воли, любопытство брало свое и я разглядывал моего сопровождающего, вновь отмечая его поразительное сходство с братом. Он был красив, такой воинственной, мужской красотой, с правильными чертами лица, присущими аристократу. Широкоплечий, высокий, довольно молодой, однако с седыми, хотя ухоженными и густыми волосами. Являясь простым адъютантом, он все равно выглядел весьма внушительно. Скорее всего, до того как попасть в плен, он носил офицерские погоны, пользовался уважением подчиненных и менял женщин как перчатки. Теперь же он служил моему брату фактически простым слугой, но при этом не растерял гордости и стати.

Спустя несколько суток, когда мы добрались до нашей базы, Грасс показал мне мою комнату в общежитии, наконец-то оставив одного. Я с удовольствием принял душ и растянулся на койке, намереваясь выспаться, но сон не шел. Проворочавшись с боку на бок и решив, что только зря теряю время, я отправился в бассейн, который заметил, когда шел со своим провожатым по территории базы. Мне всегда нравилось плавать, в воде и думалось легче, да и настроение улучшалось.

В бассейне оказалось непривычно тихо, у нас в академии такое безлюдье являлось огромной редкостью, обычно приходилось плавать в тесном окружении товарищей, раздражаясь, что не удается расслабиться и насладиться любимым занятием.

Легкий всплеск оказался неожиданным в тихой водной обители и вырвал меня из воспоминаний об академии и ее шумных учениках. Я подошел к краю бассейна и увидел Грасса, он плыл под водой легко и стремительно, будто был жителем океанских глубин. Подплыл к бортику, вынырнул и, заметив меня, слегка кивнул.

- Как водичка? – Спросил я.

- Нормально! – Грасс ухватился за перила и с легкостью поднялся по лесенке на бортик.

Меня мгновенно прошиб озноб, - все тело адъютанта было испещрено шрамами, ожогами, застарелыми рубцами, но даже не это вызвало у меня неприятные мурашки, неожиданно для себя, я разглядел на плече Грасса татуировку: черную, оскалившуюся кошку.

Прямо с бортика я нырнул в воду, чтобы скрыть свое замешательство. Так Грасс бывший каратель? Это, признаюсь, ошеломило меня. Даже мы, зеленые курсанты, знали о вражеской элите дознавателей. Любой, кто попадал в цепкие лапы этих хищников никогда не выходил из застенков, выдавая всю информацию, которую хотели получить «черные коты». У нас был  спецкурс по этому отряду, помню, как бледнели лица моих сокурсников, когда они смотрели кадры, запечатлевшие изуродованные трупы пленных солдат, прошедших через карательные застенки.

С момента, как я увидел татуировку черной кошки на плече Грасса, меня мучил вопрос, как мог этот офицер попасть в плен? Этих специалистов изощренных пыток было мало, в армии неприятеля их берегли как зеницу ока, да и сами они редко когда сдавались врагу. Похоже, к концу войны, уже никому не было дела до субординации и соблюдений воинских традиций.

Интересно, а брат знает, что его адъютант бывший каратель? Глупый вопрос, конечно же знает, ведь Грасс не скрывается, не прячет свою татуировку, вон стоит, вытирается полотенцем как ни в чем не бывало. А может быть, он считает меня настолько неопытным, что решил, будто я не пойму того, что он когда-то входил во вражескую элиту?

Впрочем, почему меня волнуют такие вопросы? Мне-то что за дело, раз его приняли на службу, да еще и позволили стать адъютантом моего брата, то этот бывший каратель ценен для нашей армии, а поэтому получил еще один шанс. От меня же тут ничего не зависит, да и не задержусь я под крылышком Денни, отслужу положенные полгода, подам рапорт и только меня тут и видели!

Сколько бы я не связывался с домом, связи не было.

- Скорее всего, это из-за расстояния, дальность передачи ограничена, а у нас еще заглушки стоят. – Успокаивал меня радист. Он же предупредил насчет Грасса, чтобы я был с ним поосторожнее.

- Знаешь, такого зверя во всей галактике поискать! – Поделился старший лейтенант со мной своей информацией. – За своего командира глотку любому порвет, чистый цепной пес. Когда майор, тогда, правда, еще капитан, только к нам перевелся, этот его адъютант каким-то пришибленным был, тихим, но теперь... Мы уж при нем даже думать боимся, не то, что необдуманно действовать. А вообще, когда Арк получил повышение, то и конфликты прошли, до этого же, парня из разведки здорово поначалу задирали. Впрочем, наш бравый командир и без своего пса любому фору даст, он и Грассу спуску не дает, так его прижимает, единственный с ним и справляется. Так что ты поосторожнее, хоть ты и брат нашего майора, Грассу на это плевать с высокой горки.

Я шел в задумчивости после разговора со старлеем, удивляясь такой, по-настоящему собачьей преданности бывшего карателя к моему брату. Что-то было в этом ненормальное, фанатичное что ли. Может быть, Денни обречен на то, чтобы его вот так вот любили, сначала младший брат, теперь подчиненный?

Я зашел в общежитие, поднялся на свой этаж. Сегодня день увольнительных, поэтому в коридорах было необычно тихо. Не успел я подойти к своей комнате, как услышал шорох и шепот. Остановился, прислушался.

- Хозяин...

На уровне легкого стона, такого тихого, что и не услышишь. Кто это? Я на цыпочках пошел вперед и заглянул в комнату адъютанта, благо, что дверь оказалась открытой.

Кто-то придавил Грасса к стене, прямо в прихожей, прижался к нему, раздвинув его ноги, придавив промежность коленом. Я отпрянул, поскольку узнал брата. Денни настойчиво целовал своего адъютанта, проталкиваясь руками под его рубаху, форменный пиджак был уже давно расстегнут.

- Даниель?!.. – Стон повторился.

- Я соскучился... – Прорычал Денни.

- Да, Даниель, хозяин! – Грасс покорно принялся расстегивать брюки, не заботясь о том, что дверь не закрыта и кто-то может увидеть его в таком унизительном положении.

Денни нажал на плечи своего подчиненного и тот послушно опустился на колени, теперь уже расстегивая брюки своего господина, выпустил на волю его член и принялся сосать, усердно и интенсивно.

«Черт, он что не мог его в комнату хотя бы увести, опускает парня прямо в прихожей, вот ублюдок? » – Меня отчего-то злило такое поведение брата, а Грасса вдруг стало жалко. Пусть он и заносчивый, холодный, нарочито ставящий всех вокруг ниже себя, но так унижать его, такого гордого, это было выше моего понимания. Я тихонечко ретировался, прикрыв дверь, не желая наблюдать дальнейшее и дабы не нарушить «идиллию» этих двоих и, как оказалось, вовремя, поскольку нос к носу столкнулся с радистом.

- Эй, пошли, если хочешь поговорить с родными!

Я с радостью бросился в радиорубку. Мама смотрела на меня с монитора.

- Как ты, сынок?!

Я отвечал на ее вопросы, выслушивал восторги по поводу визита Денни, но всей душой стремился увидеть Лейна, поговорить с ним. Все искал предлог подозвать его к визорфону, но никак не находил. Только спросил здоров ли он, как поживает? Мама странно отвела взгляд, но потом бодро ответила, что работник в поле с отцом и он в порядке. Меня немного встревожило поведение матери, но навалившиеся заботы новой службы быстро выветрили все тревоги из моей непутевой головы и заставили на время отложить мысли о любви и скорой встречи. Связь с домом выпадала редко, да и мама вела себя как обычно, это и усыпило мою бдительность, а то, что я никак не мог застать дома Лейна, да и отца тоже, не казалось мне странным, все-таки работа на земле требовала много времени и усилий.

И только спустя полгода, когда я приехал на побывку, всего на неделю, (господин майор не дал мне больше времени, да и мою отставку отклонил), то узнал, что в свой первый визит домой Денни забрал Лейна и передал его в эмиграционную службу. Мотивировал он этот поступок тем, что бывшие военнопленные часто грабят и убивают хозяев, поджигают дома и сбиваются в банды, доставляющие слишком много забот имперской власти.

Родители как-то странно прятали от меня глаза, будто стыдились поступка их старшего сына. А я совсем пал духом. Все эти полгода я так ждал встречи с Лейном, так мечтал о нем и вот теперь...

- Как он мог?!.. Как вы могли мне врать, почему не рассказали сразу?!

- Ну... – Забубнил отец. – Денни сказал, что ни к чему тебе начинать службу с переживаний, вот и попросил держать от тебя в тайне, что Лейн больше у нас не работает.

- Как же вы-то согласились?! – Я негодовал, едва сдерживая слезы разочарования и злости. – Ведь видели, что Лейн не такой, он никогда бы не сделал ничего из того, что наплел Денни, он ведь из кожи вон лез, чтобы угодить вам, а вы!.. Да вы предали его!..

Я уже не слушал оправдания отца, что после отъезда старшего сына, он бросился по лагерям в поисках Лейна, в надежде вернуть парня домой, но так и не нашел его, как ни старался. Мне было все равно, что мама рыдала, пытаясь достучаться до меня, жалуясь, что и они сильно переживали эту потерю, ведь паренек ей стал почти как третий сын. Меня мало заботила их беда, я слишком увлекся своей трагедией.

Быстро собравшись, заказав билет, я направился в космопорт, в нетерпении дождался отлета, все время полета сжимал кулаки в бессильной ярости, надеясь, что как только увижу брата, тут же разобью его сытую, довольную морду и вытребую сведения о Лейне.

Не успел корабль приземлиться, я уже был у выхода, быстро прошел таможенный терминал, воспользовавшись служебными привилегиями, и направился к базе. Я встретил брата в коридоре общежития, он естественно не ждал меня так скоро, впрочем, как знать, мне показалось, что он был готов к такой моей реакции. Я, ни слова не говоря, замахнулся и тут же, стремительной молнией, между мной и братом встал Грасс. Он ожег меня взглядом, будто хлыстом огрел, вмиг погасив весь мой гнев. Никогда я не думал, что одними глазами можно так просто усмирить ярость.

- Не смей! – Прорычал Денни и его адъютант тут же сгорбился, сжался, будто ожидал удара в спину, его огненный взгляд хищника мгновенно потух. Мне сразу же стало видно, как он боится моего брата.

- Простите, хозяин! – Он лепетал так жалко и  сейчас совсем не напоминал ледяного и неприступного представителя элиты.

- Пошел вон!

Грасс испарился, так же стремительно, как и появился.

- Ты и к друзьям суров? – Я холодно смотрел на Денни.

- Он не друг! – Просто ответил майор и в его голосе больше не чувствовалась сталь, он говорил спокойно и тихо. – Ты прилетел раньше, что-то случилось?

Меня возмутил его тон.

- Ты еще спрашиваешь, Денни?! – Вскричал я. – Ты что же, думал, что совершишь подлость и все это тебе с рук сойдет?!

- Пошли ко мне!

Он буквально силой втолкнул меня в свою квартиру.

- Ты очевидно возмущен тем, что я отослал Лейна домой? – Спросил Денни, лишь мы очутились в прихожей и за нами захлопнулась дверь.

- Домой, а ты знаешь, где его дом?! – Моему гневу не было предела.

- Знаю. – Спокойно отозвался брат. – Проходи в комнату, нечего в прихожей тереться.

Я прошел за ним, удивляясь такому спокойствию брата.

- Он из системы Серта, вассалов Атцеролитов, не понимаю, что тебя так завело? Я вернул парня домой, ты думаешь сладко жить в плену и горбатиться на вчерашних врагов? Да ты знаешь, что делают со своими новыми хозяевами такие вот слуги?

- Лейн не такой! – Заорал я.

- С чего ты это решил, потому что трахал его?

Этот вопрос прозвучал тихо, но произвел на меня эффект разорвавшейся бомбы. Мне сразу же сделалось жарко и душно, хотя в комнате Денни было открыто окно.

- Откуда?.. – Еле выдавил я вопрос. – Откуда ты это знаешь?!

- Ну, братишка, все тайное когда-нибудь становится явным... Было бы странно, если бы эта шлюшка не совратила тебя. Впрочем, он мне сам рассказал о твоих шалостях.

- Шалостях?! – У меня не было слов, но я взял себя в руки и сжал кулаки. – Если ты сделал ему больно!.. – Процедил я сквозь зубы.

- У... Как тут все запущено... – Усмехнулся мой брат. – А ты, похоже, влюбился в этого раба?

-  А что в этом такого, ты же ведь спишь с Грассом?! – Я проигнорировал его слова насчет моей влюбленности.

Я ожидал увидеть эффект, который произведет мое заявление, но ничего не вышло, Денни даже бровью не повел.

- Догадался? – Просто спросил он, как мне показалось, даже с некоторым облегчением. – Но это не меняет темы, мы не обо мне сейчас говорим, а о тебе и о твоей дури.

- У тебя, что, совсем сердца нет, Денни, ты же никогда таким не был... За что ты так со мной?

Силы отказали мне, весь боевой дух куда-то испарился, я был потрясен и раздавлен поведением брата.

- Я покажу тебе кое-что, чтобы ты осознал разницу между нами! – Майор щелкнул пальцами. Грасс тут же вышел из соседней комнаты. – Ты догадался, что он мой любовник, вот откуда все эти вопросы о моем жестоком отношении к нему.

Денни подошел к своему адъютанту и с силой ухватил его за подбородок, Грасс лишь побледнел, но даже с места не сдвинулся, позволяя хозяину делать все, что тому вздумается.

- Знаешь, братишка, иногда нужно становиться бессердечным, чтобы вернуть кого-то на путь истинный...

Майор притянул Грасса к себе и впился в его губы жестким поцелуем, отлепился, все еще сдавливая челюсть адъютанта.

- Ты немного не понял, поэтому и задавал свои наивные вопросы, он не друг и не возлюбленный, он обычная подстилка, моя игрушка, послушный пес, готовый умереть за своего господина. Мы не распускаем розовые сопли, купаясь в голубых мечтах. Между нами не стоят чувства. Он служит мне, я позволяю ему служить, - вот и все отношения! Так ведь, раб?!

Бывший каратель, отпущенный Денни, скользнул на пол и застыл у ног владыки, дрожащий и жалкий, прижался к его колену, избегая смотреть на меня.

- Раб должен знать свое место, а ты позволил этому сопляку забыть о том, кто он... Распустил нюни, решив, что встретил свою настоящую и единственную любовь? Это заблуждение! Ты ведь не воевал и не знаешь, что воины-вассалы из системы Серта были самыми кровожадными ублюдками в сражениях, они не щадили никого, резали всех и вся. Подтверди, Грасс!

- Хозяин говорит правду, их программируют в питомниках, эти рабы не могут сопротивляться воле своего создателя. Не знаю, кто разрешил им свободно жить в Империи без должного надзора? – Адъютант все так же избегал моего взгляда, говорил глухо, прижавшись к ноге господина.

- Парень сам принял решение уехать, когда услышал мои доводы и взвесил все за и против. Вот, он написал тебе прощальное письмо, - я позволил ему это, - держи!

- Нет, спасибо! – Я усмехнулся. – А то я не знаю, кто продиктовал Лейну текст!

- Умный мальчик.

Денни неожиданно погладил Грасса по голове, отходя от него, и в этом привычном для них обоих жесте, вдруг промелькнуло нечто человечное, доброе и даже нежное. Думаю, мой брат сделал это непроизвольно и этим сразу же выдал себя.

- Подпиши мое прошение об отставке! – Попросил я, улучив надежный момент, когда заметил как смущен Денни тем, что проявил такую неосмотрительную и неожиданную слабость. Я на всякий случай придержал козырь в рукаве, что видел этих двоих однажды и слышал, как «покорный пес» называл своего строгого хозяина по имени, а это не слишком-то укладывалось в те нормы поведения, которые тут пытались сейчас разыгрывать передо мной.

- Подпишу, только если ты пообещаешь, что отправишься к родителям, к пашне, как и хотел, а когда придет время, - возглавишь наш род, женишься и произведешь на свет наследников, не бросишь землю наших предков.

- Ты главный наследник семьи, не я! – Мне хотелось броситься к брату и бить его до потери пульса, чтобы заставить вернуться в те времена, где нам было так хорошо и спокойно. Но похоже война перекроила наши судьбы и развела нас по разные стороны жизни.

- Я не вернусь, Ким, таково мое решение, мне уготована другая судьба. Считай, что я не вернулся с фронта, пропал без вести. Пообещай, что ты не кинешься на поиски Лейна и не разрушишь мечты родителей?!

- Не могу обещать, брат... Ты решил, что останешься здесь, с ним... – Я кивнул на Грасса. – Я не осуждаю ни тебя, ни его, поскольку не знаю, что за страшное прошлое спаяло ваши души, но я однажды уже дал слово оберегать Лейна от боли и бед и я не нарушу обещания. А уж наследника, о котором вы все так печетесь, можно произвести на свет и без законной жены. Я не собираюсь прожигать жизнь в обществе нелюбимого человека, сожалея о том, что мог бы сделать, но не сделал, поддавшись чужому влиянию. Это моя жизнь и это мое решение, от которого я не отступлюсь. В общем так, если ты не одобришь мою отставку, я дезертирую!

Денни усмехнулся и кивнул адъютанту, тот уже давно встал на ноги и сейчас кинулся к столу, выполнять молчаливый приказ хозяина, подал ему папку, на которой лежало мое прошение об отставке.

- Ладно, что с тобой поделаешь, раз дал слово, нужно его держать, я не стану тебя удерживать силой! Когда-нибудь ты осознаешь все свои ошибки.

- Но для этого я должен их совершить, не находишь? – Проговорил я, наблюдая за тем, как майор размашисто подписал заявление.

- Все, иди, и чтобы к вечеру духа твоего здесь не было!

До космопорта меня провожал Грасс, на все мои протесты, он просто молчал, снова беспрекословно выполняя приказ хозяина. И только у терминала, когда я уже готов был с ним распрощаться навсегда, неожиданно сказал:

- Прошу, не обижайтесь на брата, господин лейтенант, он не хотел причинить Вам боль.

- Я знаю, Грасс. – Я улыбнулся, в душе-то я уже давно простил Денни, поскольку понимал, что он по-своему пытался оградить свою семью и конкретно меня, своего младшего брата, от проблем и возможных неприятностей. – Возвращайся, он ведь, наверное, уже волнуется!

Развернувшись и больше не оглядываясь, я отправился в свое будущее, на душе у меня было неспокойно, а голова забитая тяжкими думами, наполнялась призрачными пока еще планами о поисках и возвращении того, кто вместе с собой увез и мое сердце.