Game over - Глава 19

Варг ненадолго задумывается, а через какое-то время продолжает:

- Отец Ника - так звали моего друга - решил, что сыну пора жениться. И, зная о его любви к Дане, выбрал ему другую невесту - Зиль, считая её лучшей партией для него. Так бывает, что родители выбирают своим детям супругов без их ведома. Возможно, Ник согласился бы жениться на ней, если бы не любил уже Дану. Зиль была настоящей красавицей. Невысокого роста, с гибким станом, изящная, с плавными движениями. С темно-карими миндалевидной формы глазами, с нежной, мягкой золотистой кожей, чувственным ртом и густыми шелковистыми чёрными волосами, доходящими ей до лопаток. Она казалась хрупким совершенством, излучающим огненную страсть и беззащитность. Но, к сожалению, под внешней красотой таилась сила опасного хищника и коварство змеи.

Эту помолвку можно было расторгнуть, но только с согласия Зиль. Не знаю, что повлияло на её решение, но она категорически отказалась пойти нам на встречу и решительно потребовала свадебной церемонии с Ником, пригрозив ему разорением. Джей, ты даже не представляешь, что это была за женщина! Мы, двое богатейших юношей из весьма уважаемых семей, умоляли её на коленях, чтобы она отказалась от этой партии. Я даже предложил ей выйти замуж за меня! Но… она отвергла ВСЕ наши просьбы, все наши мольбы. Мы возненавидели её, но она сделала так, как хотела.

В день их бракосочетания Дана пыталась покончить с собой. Слава богам, её успели спасти, а эта бездушная избалованная тварь вошла хозяйкой в дом моего друга. Ненависть, злость и скорбь поселились там. Она не любила Ника, но родила ему ребёнка. Этого никто не ожидал. Ник говорил, что использовал различные средства для того, чтобы этого не случилось. Мой друг вначале был в ярости, а затем пришёл в ужас. Он как безумный проводил экспертизу за экспертизой, но все его надежды рушились, сомнений не было – это его родной ребёнок, ребёнок, порождённый дьяволом, точная копия своей матери.

Варг заламывает руки в полном смятении. Даже сейчас, через много лет, воспоминания бередят его душу, жгут калёным железом. А я тупо смотрю на него, чувствуя, как рушится мой привычный мир, как вдруг изменяется моё прошлое с каждым словом этого человека.

- Родители Даны, - продолжает Варг, - решили выдать её замуж за какого-то бизнесмена, она не хотела, умоляла, просила, но всё напрасно, и она снова попыталась покончить с собой. На этот раз родные её прокляли, лишили наследства и решили продать на аукционе, что совершенно неслыханно для женщины. Я случайно оказался там именно в это время, страшно подумать, что она от отчаяния могла сотворить. Джей, представляешь, я купил… купил её у собственных родителей, как обычную рабыню… свою подругу детства. Мы уехали с нею прочь из этого города, я дал ей свободу, но что-то в ней сломалось. Погасли её глаза, ушла улыбка, она стала замкнутой и немногословной. Как тень она скользила по моему дому…

Прошло всего-то чуть больше года, а было ощущение, что прошла целая вечность с того момента, как мы уехали из Ласт-Сены. Нам пришло известие, что Зиль заболела. Если бы она сразу обратилась к врачам, то ее, скорее всего, быстро бы вылечили, но она не обращала внимания на своё здоровье, казалось, все её силы были направлены на то, чтобы причинять нам страдания. А потом… потом… в одно утро она не смогла самостоятельно встать с постели. Когда она потребовала вызвать врача, ей все отказали. Она металась, исходя злобой, страдая от боли, но никто к ней не подходил, кроме её ребёнка, который все время находился неотлучно рядом с ней. Это наша ошибка, что мы разрешили ему быть вместе с матерью. Даже перед лицом смерти она не раскаивалась. Она сумела восстановить его против собственного отца! Двухлетнего ребёнка! Сколько же нужно было иметь злобы, что бы сотворить такое!

Конечно, в этом была и наша вина, нельзя было позволять ему там находиться, но никто не предполагал, что она на самом деле умрёт. Ведь она и раньше время от времени устраивала различные представления, изматывающие и шокирующие одновременно.

Мы с Даной приехали в день похорон. Но когда вошли в дом, были потрясены - нас встретила точная, сильно уменьшенная копия Зиль, и первыми словами её было: «Папа, а где мама? Папа, ты убил маму? Папа, ты привёл в дом шлюху? » Мы застыли, не в силах даже вздохнуть – её голос, её глаза. Даже не сразу поняли, что это двухлетний мальчик. У Даны началась истерика…

Я понимаю, что ребёнок был не виноват в том, что являлся точной копией матери, в том, что был нелюбим и, наконец, в том, что она сделала его орудием своей ненависти и мести. Когда у Даны родилась двойня, мы все стали бояться сначала за этих детей, а потом за их будущее. Ты ведь знаешь, Джей, что право на наследство передаётся старшему сыну, если нет каких-либо веских причин, способных этому помешать. Мой друг пытался добиться, чтобы мальчишка оступился, стал зависим, а Дана старалась его сломать. Естественно, это делалось не явно, иначе могли появиться ненужные свидетели, например, соседи или общие знакомые. Но у моих друзей ничего не выходило. Даже узнав код от фамильного сейфа, эта маленькая бестия не подходила к нему,   и вскоре про это знание, к сожалению, забыли, а потом… потом… пришлось заплатить… чудовищно высокую цену…

Варг замолкает, его глаза пусты, а сцепленные пальцы побелели. А моё сердце уже сжалось от боли и, кажется, заледенело. Его слова приносят с собою мучения. Такое ощущение, будто меня хоронят заживо, с каждым звуком вколачивая новый гвоздь в крышку деревянного гроба, а я от ужаса не в силах пошевельнуться, не в силах вздохнуть.

- Самое интересное, – продолжает Варг, – что это отродье научилось презирать всех членов своей семьи. Этот парень излучал надменность. Нет, сказать, что он ничего собой не представлял, было бы ложью. Он был лучшим в учёбе, успешно занимался спортом, его постоянно ставили в пример другим. К ужасу моих друзей ему пророчили блестящее будущее, великолепную карьеру. Он так стремился стать независимым от своей семьи, что это у него получилось. Им можно было бы гордиться… Но… тогда всё наследство должно было перейти к нему, а младший брат, точная копия своего отца, рождённый от любимой, остался бы нищим, и в лучшем случае его ждала участь стать спутником жизни какого-нибудь богатого мужчины… Поэтому Ник попытался растоптать душу своего нежеланного первенца другим способом. На шестнадцатилетие парня он заранее договорился с одним из гостей, который хотел выбросить своего надоевшего и, в общем-то, сломанного пета, чтобы тот привёл его на праздник. По нашему замыслу мальчишка, увидев покорного парня, позволяющего делать с собой любые сексуальные вещи, должен был возбудиться и изнасиловать его. Это планировалось отснять, так же, как и спуск пета затем в Нижний город. А потом эти записи продемонстрировать, обвиняя мелкое отродье в уничтожении покорного раба. Мы не учли одного, что парень откажется участвовать в оргии, устроенной пьяными гостями. Он вдруг… - Варг коротко засмеялся, - вдруг оказался чистеньким, по сравнению со всеми нами. Но знаешь, Джей, именно тогда я понял, что хочу его и только его. Хочу видеть его слабым, раздавленным, дрожащим от страха и похоти, бьющимся как раненая птица в моих руках. Хочу хлестать кнутом это хрупкое тело, покрывая алыми полосами золотистую кожу, хочу оставлять чёрные отметины на его бёдрах, багровые засосы на тонкой шее, ключицах... Хочу слышать, как он кричит и стонет, как умоляет меня остановиться. Это стало моим наваждением. И я предложил Нику то, что погубило в конечном итоге всю его семью…

Мы собрали подписи «свидетелей», из числа присутствовавших гостей на той вечеринке, о его непочтительности и своеволии. Своей выходкой он привлёк пристальное внимание и стал слишком известен, поэтому мы легко подготовили бумагу, по которой в день совершеннолетия этот непокорный, а посему опасный для общества юноша, должен был лишиться наследства и быть продан лично мне как бесправный раб, как пет. Мы узаконили это решение, подкупив городские власти. Я даже оборудовал подвал своего дома для проведений сессий жёсткого секса, потратив на это колоссальную кучу денег. Но жизнь распорядилась иначе…

Через год после этого на крупнейшей фабрике по очистке воды произошла катастрофа. Из-за ошибки ли персонала или из-за неисправности приборов, сейчас никто точно сказать не может, но при ликвидации этой аварии погиб мой друг, а я попал в больницу в тяжелейшем состоянии. Затем, когда опасность миновала, оказалось, что у меня частичная амнезия. В общем, я смог навестить Дану только через полгода после гибели Ника… но, к сожалению, опоздал…

Оставшись без поддержки мужа, имея на руках, по сути, подложные документы, она сильно запаниковала и решила продать своего пасынка на аукционе, чтобы впоследствии не возникло имущественных разногласий. Если бы она разрешила ему свободный брак, то со временем могли бы возникнуть имущественные споры. Но раб не имеет никаких прав, и поэтому никто бы не стал проверять бумаги наследования. Однако вышло непредвиденное…

Варг шумно сглатывает, его руки дрожат. А меня пронзает чёрное отчаяние… Ведь больше всего на свете я хотел быть со своей семьёй. Я не претендовал на эти паршивые деньги, зная, что отец не оставит мне ничего. Я был согласен на это. Почему же он ни разу, никогда не говорил со мной на эту тему? Я дал бы подписку, написал отказ, мне не нужно было ничего. Я лишь хотел просто жить, добиваясь всего сам. Слёзы непроизвольно текут по моим щекам. Мне больно и горько. Как вы могли так поступить с моей жизнью, уничтожить моё будущее? Почему не спросили меня? Как могли так предать? Темная холодная пустота зарождается в груди, постепенно заполняя моё существо.

- Самое ужасное было в том, – говорит Варг хриплым голосом, - что она взяла большой залог, боясь отказа покупателя, но забыла сменить код сейфа, куда положила деньги. Мальчишка этой же ночью вскрыл сейф и, забрав абсолютно все, исчез, для издёвки сменив код и засунув туда свой старый носок. Его искали трое суток, перерыли весь город, заглянули в каждую щель… но он сделал неслыханное, он ДОБРОВОЛЬНО ушёл в Нижний город. Выбрав это, он опозорил Дану и её семью. Были тщательно проверены все документы и обнаружен подлог. Семью моего друга подвергли немыслимому штрафу и компенсации стоимости залога с процентами. Платить было нечем, и младшего сына Ника забрали в рабство, сестру выдали насильно замуж за старого толстосума, а Дана сошла с ума, и её поместили в клинику, лишив средств к существованию.

Джей, я так опоздал… Сейчас в моём доме находится сломленная, сумасшедшая Дана. Она то заливается диким хохотом, то рыдает, то забьется где-нибудь в угол и страшно, по-звериному воет. Её сына я выкупил, но он теперь безвольный и покорный раб с пустыми мёртвыми глазами, не ставший свободным даже получив вольную...

Так я предал своего друга, уничтожив его семью, его имя… А парень, о котором я так мечтал и о котором грезил… я убил его, когда не смог приехать после смерти его отца - спуститься в Нижний город  равноценно самоубийству. Так что, его уже нет в живых. Ведь прошло целых пять лет… Будь я там в это время, ничего бы не случилось, мы бы все были счастливы.

Он бессильно роняет голову на свои руки, скрещенные на столе, и затихает. А у меня под ногами разверзлась бездна. Прошлое смертельным бумерангом вернулось ко мне в тот момент, когда я его совсем не ждал. Месть, она мне казалась тогда справедливой… Но моя мать… почему она так поступила? Почему она меня предала? Может, тоже мстила за что-то? Варг, ты уничтожил мою жизнь, ты причинил мне такую боль…

Мне кажется, что время замерло, моё сердце промёрзло и покрылось толстым слоем льда, пусто и темно в моей душе… Я должен тебя ненавидеть за то, что ты сейчас растоптал мою жизнь, лишил её смысла. Но… ты первый, кто дал мне познать любовь, дал почувствовать себя нужным, счастливым, а это дорогого стоит. Нет Варг, я не буду мстить, но я сделаю все, чтобы ты жил, жил, отыскивая меня. Ты будешь меня ненавидеть, и ты будешь свободен… ты будешь жить…