Ромашки спрятались...

Она шла по улице, кутаясь в теплую шубку. Сильный пронизывающий ветер безжалостно хлестал по щекам, хлопья снега летели в лицо, заставляя ее жмуриться и отворачивать покрасневшие щеки от колющих снежинок.

Проходящие мимо люди спешили по своим делам, также кутаясь в свою одежду, опустив глаза в землю, никого не видя, ничего не слыша.

В голове вдруг всплыла фраза, услышанная ею в одном из фильмов: «Представьте, что в городе, где постоянно перемещаются туда-сюда пять миллионов человек, можно быть одиноким, совершенно. » И действительно. Вокруг были лица, взгляды, но их как бы и не было. Как будто пролистываешь книгу с иллюстрациями толпы народа, но все ненастоящее, никого, пустота.

Так и брела она по аллее, борясь с непогодой и ощущая свое полное одиночество. Где-то недалеко прозвучал голос: «Берите цветы, недорого. »

Цветы? В такое время? Неужели кто-то еще работает, время было довольно позднее. Она подошла к стоящей возле огромных деревянных коробок женщине. Сквозь стеклянную переднюю стенку были видны островки цветочного рая. Ярко-красные розы, солнечно-желтые хризантемы и удивительно белоснежные ромашки.

- Девушка, покупайте цветы, смотрите какая красота! – и открыла верхнюю крышку ящика. – Вот розы, смотрите какие яркие, свежие, лепесток к лепестку.

Она смотрела, но взгляд ее был прикован не к розам, и не к золоту хризантем, а к нежным и красивым в своей простоте цветам. Бледно-желтая серединка, обрамленная молочно-белыми лепестками, до того тоненьких и воздушных, что, казалось, тронь их и они осыпятся. Обманчивое впечатление. Она знала, что эта нежность, эта хрупкость лишь внешняя оболочка, при должном уходе эти цветы могли простоять в вазе несколько недель, радуя глаз своей ненавязчивой красотой.

Ромашка. Как давно она не слышала этого слова. Какие удивительные воспоминания всплывали в памяти. Он так называл ее. Мужчина, которому удалось, пусть и ненадолго, разбудить в ней нечто прекрасное, цветущее, трепещущее.

Она вспомнила их последнюю встречу. Он пришел поздно. Они сидели в полумраке комнаты и болтали. Вернее говорил почти всегда он, она же смотрела на него и не могла отвести взгляд. Его лицо освещалось сиянием монитора, ставшие уже почти родными черты лица буквально притягивали к себе. И она сидела и молча смотрела, стараясь запомнить каждую его черточку. В какой-то необъяснимой жажде Она вдруг произнесла: «Поцелуй меня. »

Он резко замолчал, немного удивленный ее порывом, но при этом придвинулся к ней ближе, а его губы коснулись ее рта, тихонько, обдав дыханием нежную кожу. Кончик языка дотронулся до уголка губ, заставляя их раскрыться в немом желании. Поцелуй растянулся на минуты, она никак не могла оторваться от Него, неосознанно Она тянулась к Нему всем телом, стараясь прижаться, раствориться в Нем.

Можно бесконечно обрисовывать словами сам процесс секса, но это никогда не передаст этих ощущений. Невозможно описать, что ты испытываешь, когда его губы ласкают тебя, когда они касаются твоей груди, нежно, очень нежно, а потом немного прикусывают сосок, как будто специально. И ты вздрагиваешь от этой боли, но продолжаешь тянуться к его губам. Как объяснить каково это – когда его член прямо под твоей ладонью начинает наливаться и расти, практически не помещаясь в брюках, а потом чувствовать, как он пульсирует в твоей руке, в твоих губах, в твоем теле. И кажется, что сама жизнь бьется в объятиях твоей ладони. И ты видишь его глаза, замутненные охватившим желанием, осязаешь участившийся живительный ритм и понимаешь, что так и должно быть, так положено природой. Но в природе всегда есть конец. Так и здесь… всё кончилось. По каким причинам? Никто сейчас уже не знает, да и незачем это. Но осталась грусть, осталась и память о прекрасных мгновениях. А сейчас цветы навеяли ностальгию по прошлому…

-Девушка, вы цветы брать будете? У вас все нормально, вы как то погрустнели?

- А? Да конечно, заверните мне вот эти ромашки, все.

Расплатившись, она направилась быстрым шагом домой, прижимая хрупкий сверток к груди. Быстрее, быстрее… отнести драгоценную ношу в тепло… не вынесут ромашки холода, не переживут зиму.