Нудистский кросс

Случилась эта удивительная история несколько лет тому назад летом, которое на удивление выдалось сухим и жарким. Тротуары в городе так нагревались, что даже шпильки женских босоножек проваливались в асфальт, и каждая женщина могла оставить свой натуральный след в истории города. Но город есть город, и в нём надо жить: ходить на работу, делать покупки и даже просто гулять.

На остановке, обвешанной рекламными постерами, скопилось много людей. Был час пик, и всем надо было ехать по своим срочным неотложным делам. А на другой стороне дороги стояли два лотка: один с пивом, другой с квасом. Люди на той стороне утоляли жажду, а ожидающие трамвая глотали слюну. Нужно было скорей спрятаться от нещадно палящего солнца и вот поэтому, когда, наконец, к остановке подъехал железный конь, звеня и подпрыгивая на рельсах, толпа сразу бросилась на штурм "Зимнего".

Салон заполнился мгновенно, вагоновожатая, опасаясь давки, открыла две двери. Пассажиры рассредоточились по салону, заняли, кто успел "вип", кому достались "стоячие" места, ну а кому и "на подножке". Все остались довольны. Вагоновожатая дала один предупредительный звонок, и трамвай тронулся, набрал свою "крейсерскую" скорость и вот уже мчался по каменным просторам города.

Нельзя было сказать, что в вагоне было тесно, но пошевелить рукой, ногой или головой было проблематично. Всё, что было надо делать, это просто стоять нешевелясь, как на рентгене - дышать, не дышать. Все это прекрасно знали, поэтому в трамвае была удивительная тишина, которая прерывалась монотонным стуком колёс.

- Ой, смотрите, смотрите, - кто-то крикнул с задней площадки.

- Да, совсем с ума посходили, - поддержали другие.

Душевное равновесие очень, ну, очень любопытных людей было нарушено, и им обязательно, ну, очень обязательно надо было посмотреть, что же там происходит.

А там происходило следующее. За трамваем бежали двое мужчин на расстоянии десять - пятнадцать метров друг от друга. И вот, что удивительно: мужчина, который был ближе к зрителям, находящимся в трамвае, был совершенно голый. Бежал он красиво, мастерски размахивая руками и с размеренным правильным дыханием. Если б не его трясущееся хозяйство, можно было предположить, что это спортсмен и никому он бы не был интересен. Но вот зато второй участник забега, который уступал победителю десять метров, явно не был похож на спортсмена. Это был "гарачый" гость из солнечного, гостеприимного и дружелюбного Кавказа. Масса тела джигита давно перевалила за центнер, и по его высунутому языку и широко открытому рту можно было предположить, что он быстро сдаст дистанцию на милость победителя. В отличие от "спортсмена", на кавказце были тренировочные штаны с красной полосой на боку по всей длине. Картину солидности горячего парня дополняла густая чёрная растительность на всём теле, так, что из салона трамвая он мог бы показаться обычным снежным человеком. В правой руке джигит держал полуметровый нож и периодически размахивал им, что-то покрикивая и посвистывая на своём родном языке, обнажая в гневе свои ослепительно белые зубы. Состязание проходило с переменным успехом. Если спортсмен вырывался вперёд хотя бы на полметра, преследователь сразу восстанавливал "нужный" интервал. Рядом, по дороге ехала легковая машина. Какой-то парень снимал марафон на любительскую видеокамеру, а сквозь стёкла трамвая складывалось впечатление, что идёт съёмка обычного фильма. Пассажиров трамвая настолько охватило любопытство, что половина салона вмиг опустела, и там даже появились сидячие места. А все люди сгрудились в районе задней площадки, - кто прилип к стёклам, кто по пояс высунулся в окно.

Вагоновожатая, увидев эту сцену, тоже решила, что снимают фильм и решила не останавливаться на остановках, пока не снимут этот дубль. Об остановке её никто и не просил: не кричал, не скандалил, не угрожал. Не возмущались граждане, ожидающие трамвая и на остановках. В качестве награды за то, что долгожданный трамвай не остановился, они получали награду в качестве реального шоу, которое проходило, вернее, пробегало перед их глазами. Некоторые из ожидающих людей даже присоединялись к этому безмолвному марафону, выкрикивая похвальные слова в адрес участников забега.

Женщины в трамвае даже не думали о финише, они просто любовались стройным мускулистым телом первого и горячим телом второго бегуна.

Да, все переживали, волновались, вздыхали, даже не обращали внимания на свой пот и страшную духоту в салоне трамвая. Все, за исключением одной женщины средних лет, которая чисто случайно заняла место у окна на задней площадке и теперь находилась в партере, на первом ряду драматического театра. Эта женщина даже могла бы уступить своё "вип" место зрителю, занявшему менее выгодное для обзора место. Вы, наверное, спросите, почему она так равнодушна к этой сцене? Ответ на этот вопрос очень прост: это был Малодушный Борис Сергеевич, её муж, и он был гол, как сокол. В таком виде эта женщина не раз видела его, и ей совсем не нужно было прилипать к стёклам трамвая, как это делали другие особы прекрасного пола.

- Что-то дружок его совсем сморщился, - думала женщина. - А раньше был таким воином!

Женщину эту звали Зина, и фамилия у неё была такая же: Малодушная Зинаида. Выросла она в семье учёных-биологов. На третьем курсе института влюбился в неё преподаватель, профессор. Ему уже в то время было за пятьдесят. Слишком красиво профессор ухаживал за Зинаидой, слишком убедительно доказывал её родителям, что их брак будет крепким и удачным. Фамилия у него была красивая - Смелый Кирилл. Свадьбу сыграли без особого шика, как говорится, в узком кругу. Конечно, как мужчина, в первые два-три года профессор выглядел совсем неплохо, а потом вдруг резко охладел к своей жене. Видать, годы брали своё, и не было никакой необходимости обманывать природу, поворачивая реки вспять. Постельные сцены Зина видела только на большом жидкокристаллическом экране и томно вздыхала. Детей у них не было. Они, конечно, ходили, узнавали, что да как, но потом плюнули на всё и переехали за город, на дачу мужа.

Профессор всё сидел за своими трудами в рабочем кабинете, а жена убивала свои молодые годы в саду, библиотеке или у монитора компьютера. Домашним хозяйством занималась Настя, женщина преклонных лет, нанятая Кириллом. Гонорары сыпались на профессорскую лысину, как снег зимой, поэтому семья не в чём не нуждалась. Не в чём, кроме одного. Зинаиде нужен был он, стройный красавец в красной панамке.

Итак, Зинаида Смелая искала самого смелого. Каких-то двести - триста метров отделяли дачный посёлок от леса, в который супруги поначалу ходили. Зина выросла в семье грибников и знала толк в этом деле.

И когда муж застрял в своей научной работе и совсем перестал уделять молодой жене внимание, пришлось бедной Зинаиде, как говорится, самой брать быка за рога. Ей нравилось ходить самой в лес с лукошком, дышать свежим воздухом, слушать птичьи трели. Однажды, зайдя далеко в лес, она увидела небольшую полянку и услышала, как ей показалось, детский плач, который доносился с другой стороны поляны. Она быстро пересекла её, плач слышался ещё сильней. У Зины было чувство самосохранения, хотя она и носила фамилию Смелая. Поэтому женщина осторожно, пробираясь сквозь кусты и деревья, медленно шла на звук. Вдруг она заметила шалаш, наспех сделанный из сосновых веток, а голос оказался вовсе не детским плачем. Это были стоны, мужские и женские стоны. Подойдя на более близкое, но безопасное расстояние, Зина заметила высоко поднятые, согнутые в коленях женские ноги и голый мужской зад, который находился в движении. Горячая волна любопытства и возбуждения накрыли женщину с головой. Она интуитивно, подсознательно хотела оказаться вместо той, с поднятыми ногами. Накрапывал мелкий дождь, но заведённая женщина даже не заметила его. Она аккуратно просунула руку в трусики. Да, надо было как-то получить желанное удовлетворение. А партнёры тем временем поменяли позу, - теперь она, словно наездница, сидела на коне и скакала, каждый раз тихо повизгивая. Дождь резко усилился. Хоть её голову и закрывала густая крона деревьев, коротенькое платьице лесной странницы вмиг промокло насквозь. Вдруг она почувствовала холодное прикосновение к ногам. Она взглянула: это был обычный желтопузик, но Зина не разбиралась в этом и поэтому инстинктивно громко вскрикнула и отбросила змею ногой в сторону.

Резкий крик нарушил покой леса и счастливых обитателей хвойной палатки. Местонахождение нарушителя было быстро вычислено и определено.

Когда Зиночка оказалась внутри шалаша, промокшая до нитки, ей совсем не надо было объяснять её обитателям о причине незваного визита. Это были обычные люди - Борис и Алиса. Они прикрылись простынёй и потихоньку продолжали прерванное Зиной дело. Алиса бросила ей полотенце и своё, сухое платье, которое оказалось значительно уже и короче мокрого.

- Налей себе водки, если не хочешь заболеть, - заботливо сказал Борис своим бархатным гипнотизирующим голосом и указал в угол, где стояла начатая бутылка и два пластмассовых стакана.

Зина, чётко следуя указаниям "доктора" выпила залпом почти половину стакана и закусила малосольным огурцом. Скоро спиртное начало действовать, а женщина согреваться. Приятное тепло заструилось по её молодым жилам, приятная истома охватила тело, Зине уже не было холодно. Только со стороны шалаш казался маленьким, а на самом деле две женщины и мужчина спокойно там помещались. Зина сидела напротив любовников, она никуда не могла спрятать свои голые ноги. Короткое платье не помогало, а Борис спокойно смотрел на её ноги, как будто знал сидящую перед ним женщину много лет. Да, Зина ещё стеснялась, она пыталась закрыть себя этой единственной сухой женской одеждой в этом лесном пристанище. А дождь всё хлестал, путь к отступлению был закрыт.

После второй такой же порции спиртного стыд Зины почему-то исчез. Пара не обращала на неё никакого внимания, любовники так раскованно вели себя, как будто посторонняя женщина являлась для них деревянной палкой, стоящей в углу. От постоянного движения и спиртного по лицам и телам партнёров лил пот. Вдруг Борис открыл простыню, и Зина Смелая увидела в полной красе два обнажённых молодых тела. Стержень мужчины наполовину был во рту Алисы. Она видела крупный, красно-розовый болт Бориса, но, он не замечал Зину, даже и не пытался посмотреть в её сторону. А возбуждение её находилось уже в своём апогее, когда даже прикосновение к женской точке могло привести к бурному оргазму. Всё в её голове затуманилось, бедная женщина так хотела оказаться на месте Алисы.

И вот, когда Алиса отвернулась, чтобы налить немного водки себе и партнёру, Зина уже делала то, чем десять секунд назад была занята Алиса. Она быстро переняла опыт, и у неё очень хорошо получалось. Борис стонал от удовольствия. Вдруг он встал на колени, положил Зину на спину, приспустил трусики и завёл свою машину в её гараж на всю длину кузова. Разрядка Зины произошла почти сразу, потому, что либидо было долгим и возбуждающим. Она громко закричала, но Борис не достиг своего апогея и продолжал своё дело. Сильно донимали мухи и другие насекомые. Помогла Алиса, она отгоняла их еловой веткой.

Вскоре дождь закончился, и они втроём лежали на тонком байковом одеяле. Беседа была лёгкая и непринуждённая. Алиса была замужем за пасечником, который занимался своими пчёлами в километре от этого шалаша. Когда Борис узнал, что Зина тоже замужем, он очень обрадовался. Только почему, она не могла понять.

Скоро Алиса с мужем уехали куда-то продавать свой мёд, а Зинаида почти каждый день ходила за грибами. Её мужу, Кириллу Смелому, даже на ум не приходило спросить жену об её постоянно пустом лукошке.

Скоро наступили холода, и Смелые переехали жить в город. Решение и отъезд были так быстры, что Зина не успела узнать координаты Бориса. Она просто летала в реальных эротических снах. Зина думала, что это будет вечно.

Да, обо всём этом думала Зина в трамвае. А тем временем марафон продолжался, и только один господь знал, когда, наконец, этот трамвай остановится. Чтобы пассажирам и зрителям не было скучно, вагоновожатая включила музыку. Волею судьбы группа "Отаван" пела песню под названием "Марафон". Участники забега, словно услышав мелодию, подстроились под неё и уже бежали под музыку. Припев пассажиры пели хором и хлопали в ладоши. А между тем, было так жарко, что оба бегущих мужчины были похожи на витязей, вышедших из морских глубин. Чувствовалось, что они уже не думали не о чём, бег шёл на "автопилоте".

- Где же милиция? - спросил пожилой мужчина.

На него посмотрели таким взглядом, словно собирались выкинуть в окно. Единственно было заметно, бегуны немного сбавили скорость. Замедлил ход и трамвай, остановки, люди и прочий экстерьер не стали так быстро мелькать, как сразу после старта. Интересно, что делал бы голый, если догнал трамвай? Зацепился за него? Стал молить вагоновожатую открыть ему дверь? Нет, на лице его, наоборот, читалось блаженство и наслаждение этой гонкой. Да, Борису это нравилось, и только Зинаида понимала, в каком душевном состоянии он находится.

Когда в холодные январские морозы в дверь квартиры Смелых позвонили, Кирилл промямлил из своего кабинета:

- Зинуль, посмотри, кто там.

А прийти под Рождество мог кто угодно: родители, знакомые Зины или Кирилла. Зина открыла дверь и обомлела - на пороге стоял Борис. Он был легко одет и весь трясся от холода.

- Ты как меня нашёл? - спросила она.

- Не спрашивай. Можно мне зайти? -тихо прошептал Борис.

- Я не знаю, муж дома.

Довольная улыбка появилась на лице Бориса, и он на цыпочках вошёл в коридор.

Квартира у Кирилла была большая, четырёхкомнатная. Он сутками сидел в своём кабинете и редко выходил оттуда. Можно было рискнуть. Ощущение опасности так возбудило Бориса, что едва зайдя в одну из комнат, он сразу набросился на свою любовницу.

- Да, думала Зина, находясь под Борисом, - Для полного удовлетворения ему необходимо находиться в опасности. Вот сейчас зайдёт муж и увидит, ой, что будет, - тело его всё дрожало от блаженства. Это чувство никак не сравнить с обычным супружеским сексом. Это краденая любовь, запретная, а значит, желанная и сладкая, как малиновый сок. Вот почему существуют любовники и любовницы.

Наивысшей точки своего блаженства любовники уже достигли, уже не боясь ничего и никого. Они громко кричали от резкого умопомрачительного оргазма и были счастливы.

А в это время дверь в комнату открылась тихо и незаметно. Неглупый муж успел как раз на концовку представления с участием его прекрасной жены. Он тихо стоял и дожидался финала. Когда любовники, слившись в крепких объятиях друг друга, упали на ковёр, Кирилл разразился бурными аплодисментами. Он так смеялся и хлопал в ладоши, что даже его очки упали и разбились.

- Ну, ладно, завтра оформляем развод, не могу же я мешать такому счастью.

Родители Зины были умными людьми и заставили молодожёнов - Кирилла и Зину оформить брачный контракт так, чтобы при любых причинах развода всё движимое и недвижимое имущество супругов было поделено пополам. Через какой-то месяц Зина вышла замуж за Бориса и поменяла фамилию. Теперь она стала Малодушной. Боря поначалу противился, не хотел обременять себя узами Гименея, но папа Зины купил дочери квартиру на профессорские деньги и выставил Боре жёсткие условия, деваться было некуда.

Молодой супруг Зины нигде не работал, не хотел, а она зарабатывала на кусок хлеба в научной лаборатории. Папа тоже неплохо помогал, на жизнь им хватало.

Однажды, когда супруги посмотрели кино по телевизору и собирались ложиться спать, Борис сказал:

- Давай пойдём на лестничную площадку.

Не дождавшись ответа, он отвёл свою молодую жену на площадку этажом выше, постелил на пол старый свитер, снял с Зины трусики и завёл своего быка в стойло.

- Ну, будешь ты выносить мусор или нет? - слышался чей-то голос из квартиры на этой площадке.

Какая была вероятность, что кто-то выйдет на площадку из этих двух квартир, супруги Смелые не знали.

- Тапки надену и пойду. Где эти долбаные тапки? Кот опять запулил куда-то? - слышался резкий женский крик из той же квартиры. Вот сейчас эта женщина выйдет. Это возбуждало Бориса, и он двигался всё быстрей и быстрей. Зина, глядя на него, тоже заводилась. И вот, когда супруги оказались на гребне волны, когда они должны были находиться в состоянии свободного падения, дверь квартиры открылась. На сексуальных зкстремалов смотрела соседская девушка по имени Бэлла. Она открыла рот и, вроде как застыла. Девушка не могла пошевелиться, ноги и руки её были, словно в гипсе. Только лишь когда супруги стали кричать и стонать от удовольствия, Бэлла демонстративно и громко закрыла дверь.

Скоро Бэлла вышла замуж за какого-то спортсмена. Он постоянно находился в разъездах, летал на соревнования, был на сборах, а жена коротала время со своими родителями. Однажды в институте, где работала Зина, отмечали юбилей директора, и на радостях администрация отпустила Зину домой на два часа раньше обычного. Она даже и в магазин не зашла, сразу побежала домой.

Когда Зиночка вышла из лифта на своей площадке, сразу услышала пронзительный мужской крик. Даже из тысячи голосов она сразу узнала бы его, - это был крик её мужа. Вопли раздавались этажом выше. Через пять секунд она уже находилась на площадке перед открытой дверью. Там жила Бэлла. Недолго думая, она ворвалась туда. Сцена, которую увидела дочь биолога, ещё потом долго оставалась в памяти Зиночки, и ничем её нельзя было стереть, удалить или уничтожить. Боря не сопротивлялся. Он просто лежал, как мешок, в луже крови. Муж-спортсмен бил его ногами и старался попасть Боре в пах. В углу, укутавшись в простыню и съёжившись от страха, сидела бедная Бэллочка. "Ах, Бэллочка, Бэллочка! Какой девушкой она была, и какой стала!" - подумала Зина.

Конечно, не было никакого заявления в милицию, в прокуратуру. Ничего не было, Боря даже говорить об этом не хотел. Здоровье супруга пошло на поправку, и где то в душе Зиночка надеялась, что муж исправится, и не будет изменять ей.

Но жизнь так и не научила Борю уважать честных людей. В тайне от жены факер-экстремал Малодушный искал новую замужнюю жертву.

Месяц назад в их доме на первом этаже поселилась молодая пара. Он - кавказец, она - русская. Мужчина был очень вежлив и приветлив с соседями. На жену свою не мог надышаться: встречал её после работы на машине, дарил ей цветы, каждый день на ней была новая и модная одежда. Вообще, просто приятно было смотреть, когда они подъезжали к дому на своём красном "Мерседесе" - кабриолете. Он - в синем костюме с бордовым галстуком, она - в красном платье и белой широкой шляпе с белым бантом. Да, все жители дома любовались этой парой, только не Боря Малодушный. Новосёлы только поселились на первом этаже и не успели поставить решётки на окнах. Это и спасло бедного Борю, вернее, спасало.

А тем временем марафон близился к финишу. Джигит схватился за сердце и упал прямо на рельсы, нож выпал из его рук. Голый спортсмен услышал этот победный звук, упал в изнеможении на колени, а потом полностью разложился на асфальте между рельсами, широко раскинув свои уставшие конечности. Да, это была победа, полная и безоговорочная!

Трамвай и машина с камерой остановились. Вагоновожатая открыла двери, и толпа зрителей выбежала поздравлять победителя. Через десять секунд его уже подкидывали. Кто-то разорвал шнурок на ботинке, нацепил на него сувенир и надел Борису на шею. Оператор продолжал снимать. Толпа ликовала.

В трамвае остался лишь один зритель - это Зиночка Малодушная. Объявили следующую остановку, трамвай тронулся с места. А толпа всё качала и качала Бориса, лицо его выражало полное удовлетворение. Он был счастлив, это было его. Люди на экране трамвайного стекла становились всё меньше и меньше, пока не исчезли совсем.