Очарованный ужин

ВАЛЕНТИНА МАЙДУРОВА 2 -

ВТОРОЕ МЕСТО В КОНКУРСЕ "ЭРОС" МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ

ВСЕМ ВЛЮБЛЕННЫМ ПОСВЯЩАЮ

ЭТУ МИНИАТЮРУ      

– Ты куда вырядилась, подруга? Сегодня день  Святого Валентина, и мы без тебя не можем его достойно встретить и проводить.

– Ой, девочки, меня сегодня пригласили на свидание!   Вот и открытка пришла, только от кого – не знаю. Приду  – расскажу. И, пряча от подруг глаза, она убежала на свое «девичье» свидание.

Ресторанчик был небольшим и новым, но, видно, довольно модным, так как весь подъезд к нему был заставлен машинами. Она робко преодолела три ступени, небольшой коридор-гардеробную  и вступила в зал, святая-святых официальных и не очень приемов.

– У Вас заказ? – подскочил вышколенный официант.

– Да. Тут сказано на два места. Она протянула официанту пригласительную открытку.

– Я провожу Вас. –  Она, слегка волнуясь, шла за официантом. Зал был уютный, стилизован под молдавскую каса-маре, было много столиков на две персоны, в углу небольшая открытая сцена для музыкантов и перед нею свободное пространство, вероятно, для желающих потанцевать.

Она  незаметно вздохнула. Присела на отодвинутый официантом стул и на его немой вопрос тихо ответила:

– Он задерживается.   Пока два фужера  шампанского и фрукты. Полностью накроете стол позже. Я скажу.

– Обслужив эту странную посетительницу, официант умчался к другим  столам. Женщина сидела свободно,   с легкой улыбкой рассматривала зал, глаза отслеживали пары, занимающие столики, губы ее что-то шептали, но так тихо, что самое изощренное ухо не могло бы разобрать ни звука.

Чуть скрипнул отодвигаемый стул. А может ей просто показалось. Нет! Конечно, нет!

– Добрый вечер, мой хороший – нежно проворковала она. – Я думала, ты не придешь.   Ведь прошло столько лет. Помнишь, однажды ты вообще забыл придти на свидание? Ах, да! Это было давно, в  дни нашей зеленой юности. Сейчас ты себе подобного не позволяешь?! Я рада за тебя.

Влюбленными глазами она рассматривала сидящего напротив мужчину: его смуглое лицо, черные низкие брови, нависающие над угольно-черными глазами. Несколько тонковатые губы не портили общей картины, а как бы убеждали собеседника, что  этот человек умеет настаивать на своем. Маленькая ямочка на подбородке неожиданно смягчала суровое выражение лица. К тщательно выбритым щекам хотелось дотронуться ладошкой. И только тихий вздох выдал невозможность этого.

С трудом отведя глаза от бесконечно любимого лица, она  с  мягкой улыбкой  тихонько сказала:

– Давай за встречу  пригубим бокалы, как тогда в Большом театре, помнишь?   Ты тогда купил нам разных вкусностей, и мы впервые попробовали жульен. Ты помнишь? Ну что ты смеешься? Ну да, я так и осталась той чуть деревенской девчонкой. Я ужаснулась стоимости заказа, а ты засмеялся и сказал:

– Ты не представляешь, как приятно тратить деньги на любимую женщину. А потом мы спустились вниз.   Ты сбежал быстрее меня, чтобы снизу еще раз посмотреть, как я схожу в своем вечернем наряде по ступеням, и ты назвал меня королевой, а я чуть не расплакалась от переполнявшего меня чувства любви и благодарности за подаренный вечер счастья, счастья быть с тобой.

– Что? Ты говоришь я по-прежнему прелестна? Ты льстишь мне, мой  родной. От прелести осталось лишь  желание тебя поддразнивать и смотреть, как грозно ты хмуришься.

Она чуть дотронулась до бокала собеседника и пригубила шампанское. Мелодичный звон соприкоснувшихся бокалов тонкого богемского стекла совпал с первым аккордом скрипки.

Она смотрела на него с бесконечной нежностью. Пытливо и нежно чуть прищурив странно заблестевшие  глаза,   она смотрела на своего бесконечно любимого мужчину. Единственного и навсегда. Вспомнилось первое свидание  и его теплый шепот: – волосы твои, как лен …  И я всю жизнь буду любить только тебя. … Тогда объясни мне  почему, почему ты так внезапно и так надолго ушел?

Привстав, она смахнула с его плеча невидимую пушинку и  ласково, проведя рукой по  рукаву пиджака, задержала свою ладонь на его пальцах. Они были холодны и чуть дрожали.

– Волнуется -  с нежностью подумала она. Они молча разглядывали друг друга, отмечая  что-то новое, находя  знакомое, родное.

Тихо пела-страдала скрипка, рассказывая, как им одиноко врозь и как еще не скоро они смогут быть вместе.

– А ты помнишь? – засмеялась она, чтобы не расплакаться навзрыд. – А ты помнишь, как мы удирали с работы и бегали в лес  пошуршать осенней листвой и деревья играли с нами в прятки?

Да, мой родной. Я забыла тебе сказать. Я нашла для себя новое развлечение. Я начала писать. Ты смеешься? Ты не веришь, а ты  войди на проза. ру  и увидишь. Однажды я плакала по тебе и написала маленькую миниатюрку «Плачет осень». То не капли росы, то мои слезы скатывались  по стебелькам мокрых трав. Это от тоски по тебе, мой единственный.

У меня появилось много друзей. Мне очень  нравятся несколько читателей. Не хмурься, не надо. Это мои виртуальные  друзья.   Один из них поделился со мной секретом, как они  через пиар-технологию помогли  избрать нашего Президента на второй срок.

Ну да, я согласна, что не очень поумнела со дня нашей последней встречи. Нет! Я знала, что есть такие технологии, что ими пользуются. Но, что это будет претворяться в жизнь в нашей республике!? Я рада, что я тебя рассмешила.

Со своими произведениями я участвую в конкурсах. Пока я занимаю  места очень далекие от призовых, но я не отчаиваюсь. Один из читателей даже написал, чтобы я ни на кого не обращала внимания  и писала, а благодарные читатели будут всегда.   Он в чем-то напоминает тебя. Он умеет удивительно слушать. Спокойно и внимательно. И ему не страшно, о чем-то сокровенном рассказывать. – Я верю, он умеет хранить тайны. Ты знаешь, у него такой же галстук как у тебя? С такой же милой полоской.

Кто он? – Я не знаю. Где живет и работает? – Я не знаю. Да и разве это так важно?!    Понимаешь, милый, мне очень нужен собеседник. Ты не ревнуй меня.

Танцевать? Ты приглашаешь меня на танго? Нет, мы не будем  сегодня танцевать. Это не наше танго. Сегодня танго – битва  двух бесконечно сильных людей за право быть первым, это танец победителей, сильных, страстных, влюбленных только в себя. Это не танец, это борьба двух начал.

А наше  танго, танго  наших времен –  бесконечно нежное, доверительное. Двое  танцевали  друг другу песнь любви, верности, стыдливой страсти.

– Я вижу ты сник?   Почему?   Ты, наверное,   устал от моей болтовни? Уже поздно?   Тебе завтра рано вставать?   Ты проводишь меня?

Положив на край стола плату за заказ и чаевые, она, осторожно обходя танцующих, пошла к выходу. Танцующие  пары невольно расступались перед этой  женщиной  с застывшим взглядом  и чуть искусственной улыбкой, что уверенно и мягко прокладывала путь кому-то, следовавшему рядом с нею.    Они чувствовали – их было двое, … но шла она одна.

К опустевшему столику подошел официант. Ужин так и не был востребован, но оплачен. Два бокала практически не тронуты. Только из одного чуть пригубили.

– Странная пара. Я его и не заметил. Ладно, солью в бутылку и продам еще раз какому-нибудь лоху.  

– Это ты?   Как вечеринка?   Кто он?   Мы заждались!   Колись, подружка!

– Девочки! Это был чудесный, очарованный ужин, полный воспоминаний и любви. Но я давно не танцевала и не пила так много шампанского, устала очень ...    Я завтра все расскажу.

И только мокрая подушка знала правду, но молчала, как самая верная из подруг.