Пенелопа

Мне всегда нравились сказки. До шести лет мне их читали мама и бабушка, а потом, когда я овладел техникой чтения, сам стал знакомиться с творчеством сказочников мира. Увы, но для такого усидчивого читателя, как я, писателей такого жанра оказалось маловато, и к 12 –ти годам я начал дописывать то, что не успели сочинить они. Свои творения я испытывал на младшей сестрёнке, которая охотно слушала, каждый раз требуя продолжения.

В юридическом институте, в который я поступил, скуки ради, меня приняли в драмкружок в качестве ведущего. Довольно часто, забыв нужный текст, я начинал импровизировать на свободные темы. Зрители охотно слушали, даже аплодировали мне, а некоторые думали, что гвоздем программы являюсь именно я, а артисты – заставка.

Ближе к окончанию вуза, после одного из таких выступлений ко мне подошёл мужчина средних лет и представился как «Ганимед». Без каких либо предисловий он предложил мне подработку в какой-то лево-правой политической партии. В то время я был далёк от политики, поэтому скромно спросил работодателя:

- Какую конкретно работу я должен выполнять?

- Свою, любимую, - не мигая близкопосаженными глазёнками, сказал Ганимед. – Красиво мести метлой.

- Дворником, что ли?

- Мы занимаемся политикой, а не постановкой комедий,   наши инструкторы введут вас в курс дела, а дальше, я думаю, вы сами сообразите, что хотят слышать ваши слушатели.

Надо сказать, что добавку к стипендии мне положили неплохую, поэтому через пару дней я получил красные корочки с надписью:

«Партия «Белые берёзы».

ХОПУГО  ЛЕВ  ЛУКИЧ

Второй помощник депутата».

Членам «Берёз» я пришёлся по душе, и сразу после получения диплома об окончания института, я автоматом был зачислен в штат подведомственной партии юридическую консультацию. Строгий костюм, галстук, чёрные лакированные туфли, модная причёска  сделали из меня типичного политикана, которые забивают центр столицы и экраны телевизоров.

В мои обязанности входило сопровождение депутата Бедненко и выступление от его имени, что-то вроде пресс секретаря. Ганимед обычно готовил мне тексты, которые обычно не отличались друг от друга. Крестьянам я обещал землю, студентам – бесплатное обучение, больным – дешёвые медикаменты, бездомным – жильё. Горожанам – снижение тарифов на коммунальные услуги, разгром коррупции, полное уничтожение криминала и прочие несбыточные вещи. Мне задавали вопросы, но, обученный опытными инструкторами, я быстро справлялся со всеми правдоискателями, и мы переезжали в соседний избирательный участок.

Ближе к тридцати годам меня внесли в списки на голосование. Всё правильно, я же не мог постоянно существовать «подберёзовиком» и исполнять вторые роли. Каждый подмастерье мечтает дорасти до мастера, а каждый карьерист боится оказаться на каторжных работах в карьере.

Честно говоря, мне не нравились все эти политические интриги, а особенно сленг, который употребляли мои сотрудники. Так, после внесения моей фамилии в список кандидатов, Ганимед похлопал меня по плечу и сказал:

- Ну, что, Лёва, с тебя причитается, теперь ты – одномандатник!

Я прекрасно знал, что обозначает корень этого длинного слова, и что мне, как мужчине, это слово совсем не подходит. Совсем другое дело «Одномандатница», которая баллотируется по одномандатному округу. Тут всё  понятно. Или, например, дебаты с оппонентами. Иногда участвуя в той или иной телепередаче, я должен был доказать оппоненту, что сказка нашей партии красивее какой – нибудь другой сказки, что, голосуя за «Берёзы», избиратель попадёт прямиком в рай изобилия и будет пребывать там вечно.

Мои «старшие» товарищи по партии давно построили особняки, приобрели собственность, завели процветающий бизнес, заимели ворох любовниц, поэтому, став слугой народа, я начал восхождения на свой Олимп.

Когда люди интересовались  о моём месте работы и должности, меня так и подмывало сказать: «Детский писатель», а в реальности, низко опустив голову, я говорил:

- Слуга….

- Как, слуга, вы, наверное, шутите? Слуг давно нет.

- Слуга народа…

Мне было так стыдно произносить эти слова, ведь я мечтал о славе сказочника, а стал обычным слугой.

Ещё, будучи студентом, я всегда удивлялся внесению множества поправок в один и тот же закон, а само слово «поправка» сильно раздражало меня, напоминая о процессе диссимиляции. А тяжёлое существительное «лобби» рисовало в моём воображении исполинов с бычьими черепными коробками. На самом деле, всё, что добивались «лобби», - это всего лишь поправить тот или иной закон в свою пользу.

Самым интересным было то, что сам народ к этим законам и, тем более, поправкам, не имел никакого отношения. При изменении законодательства его интересы никак не учитывались. Торговые, автомобильные, таможенные, налоговые, алкогольные, табачные лобби шли в Думу, словно ходоки к Ленину, а наш наличный капитал рос, как на дрожжах. Когда я поинтересовался у Ганимеда о причинах столь частого изменения законодательства, он, как всегда, похлопал меня по плечу и произнёс:

- Лёва, чем больше неразберихи в Конституции, тем больше у нас бабла.

- Но, ведь мы слуги народа и должны отстаивать его интересы. Нас избрали и доверили великое дело.

- Да, это всё только на бумаге, а на деле все старые законы, да и свежеиспечённые выражают интересы правящей верхушки. Много ли поправок, которые мы приняли, реально работают?

- Немного.

- Вот именно. Такая халява вечно продолжаться не может, поэтому наша задача на сегодняшний день – выловить как можно больше денег в мутной политической ситуации в стране и свалить за границу. Или, на худой конец, остаться в стране, но залечь на дно. Пойми, сегодняшний депутат – это бандит высшей квалификации. Справедливости захотел? Тогда, иди, работай, зарабатывай честным трудом. В конце концов, мы не исполнительная власть, наше дело – создание законов, а контроль над их выполнением  дело прокуратуры.

Действительно, жизнь моих сотрудников в корне отличалась от жизни простолюдинов, а мне, как живущему в волчьей стае, ничего не оставалось, как спрятать свои революционные мысли в долгий ящик и серьёзно заняться улучшением личного благосостояния. Я прекрасно понимал, что понятие «депутатская неприкосновенность» существует только в теории. На самом деле, по указу сверху, тебе могут выразить недоверие, прищучить, прижать к ногтю, или, просто, убрать. Судьба предоставляла мне уникальный шанс достигнуть финансовой стабильности и материального благополучия. Взвесив все «за» и «против», я решил скопить начальный капитал. А потом, когда закончится мой сенаторский срок, завести свой бизнес, платить налоги, и, вообще, жить честно, как все нормальные люди.

Скоро совесть перестала мучить меня, я полностью влился в коллектив, имитируя бурную политическую деятельность. Когда мой валютный счёт стал приближаться к шестизначной цифре, Ганимед сказал мне:

- Коллега, если хочешь, чтобы тебя уважали, купи себе особняк или просто добротный дом в престижном месте. Некрасиво, когда «Мерседес» представительского класса подъезжает к обшарпанной панельной пятиэтажке. Не будь скрягой, пользуйся дарами народа, ты же его слуга и все твои средства – это плата за твой непосильный труд, это благодарность  за круглосуточную заботу о нём.

Слова, сказанные Ганимедом, не пропали зря – через недельку я, действительно, приобрёл загородный домик, общей площадью шестьсот квадратных метров плюс пятьдесят соток приусадебного участка. Выполненный в готическом стиле, особняк радовал глаз красной черепичной крышей, высокими арочными окнами и остроконечными башенками. Я был не в восторге от качества внутренней отделки, а об участке, огороженным временным деревянным забором, и говорить не хотел. Кучи песка, глины, ямы только раздражали мои нервы, заставляя искать дополнительные средства для решения жилищного вопроса. На помощь пришёл депутат Фишман, по кличке «Фобос».

- Не беде, Лёва, на это есть специально обученные люди – менеджеры по интерьеру и ландшафту.

Деловой Фобос сразу наделил меня нужным телефонным номером, и я, выкроив пару свободных минут во время всеобщего перекура, набрал его. Через пару секунд деловой женский голос произнёс:

- Объединение «Золотые стены» слушает.

«Действительно, золотые», - подумал я о стоимости кирпичной коробки моего особнячка.

- Мне нужен менеджер по интерьеру и ландшафту.

- В одном лице?

- Можно и в двух, это не так важно.

- Такие, к сожалению, сейчас на выезде, есть только в одном лице.

- По интерьеру?

- Нет, по ландшафту.

- На безводье и рак рыба, давайте хотя бы этого.

- На какое время вам назначить консультацию?

- На девять вечера, я продиктую адрес.

- К сожалению, нашему специалисту неудобно встречаться с вами в это время.

- Ничего, пусть не стесняется, я не кусаюсь.

- Вы не поняли, на это время у него запланирована другая деловая встреча. Если вы не против, он может проконсультировать вас через час.

Я взглянул на часы.

«За час успею, если не будет пробок. Если не будет…»

Выручил всё тот же Фобос.

- Ну, что друг сенатора Фишмана, переговорил с «Золотыми стенами»?

- Да, - виновато ответил я, - через час встреча, а моя машина без мигалки.

- Не беда, бери мою, Арсентий доставит тебя хоть на край света.

Честно говоря, мне было стыдно пользоваться льготой на проезд, ведь все участники движения куда-то спешили. Среди них были «неотложки», пожарные, автомобили МЧС, а депутата пропускали, потому, что для нашего же удобства мы создали себе такой закон. Само собой подразумевалось, что я спешу сделать жизнь народа прекраснее, и что не еду заниматься собственным бизнесом, встречаться с любовницей, друзьями – авторитетами, милицейскими генералами.

Патриции и плебеи. Из покон веков в человеческом обществе существовали эти два противоположных лагеря – одни работали, другие властвовали. Удивительно, что за тысячу лет отношения между этими классами не изменились, они просто приняли другую, не столь броскую окраску, этакую завуалированную форму.

Через стекло авто я видел сотни злобных глаз, смотревших на «Мерин» представительского класса с красно – синим флажком на капоте. Я прекрасно знал, о чём думают эти люди, но ничего не мог поделать с этим, что-то изменить. Народ позволил нынешним руководителям прийти к власти, надеясь на их красивые обещания, а в итоге, получил то, чего и следовало было ожидать – полнейшую, даже неприкрытую антидемократию.

Действительно, к семи вечера водитель Фобоса доставил меня в пункт назначения. Я вышел из машины, оглядевшись вокруг. Несколько особняков – призраков, моих соседей, тяжело смотрели на меня своими пустыми окнами. У кого-то уже был свой хозяин, а кто-то терпеливо дожидался своего богатея – счастливчика. Где-то гулко залаял «волкодав», в окрестном лесу раздался выстрел охотника, завыла сирена, оповещая всю округу о возвращении ещё одного волка в своё логово.

Город патрициев раскинулся на несколько километров, с одной стороны упираясь в хвойный лес, а с другой – в озеро. Хозяева этой недвижимости «заработали» на такое великолепие, им посчастливилось переиграть многих плебеев, чтобы подняться на пьедестал жизни и вырваться их этого жалкого человеческого муравейника.

Да, я ещё думал об этом, но моя совесть всё меньше и меньше грызла меня. Самым болезненным было то, что я не мог поделиться с обитателями этих замков своими мыслями, рискуя найти дурную славу. Внутренний голос говорил мне:

«Ты – хозяин жизни, счастливчик, поэтому разделяй и властвуй! Не трусь, спокойно переступай через трупы, не жалей нищих и убогих, не обращай внимания на чужие беды. Думай только о себе».

- Лев Лукич, я перекрыл два шоссе, чтобы вы оказались здесь вовремя. Стоила ли игра свеч?

- Стоила, - раздался низкий мужской голос позади нас.

Арсентий инстинктивно потянулся под пиджак к наплечной кобуре.

Кобура, оружие, лицензии на оружие, телохранители, счета в зарубежных банках, оффшоры, электронные сейфы…Когда-то мы и не знали этих слов, во всяком случае, в обиходе не употребляли. А сейчас эти понятия на слуху, они востребованы и актуальны, как никогда. «Честно» заработанные и цинично награбленные денежки надо как-то сохранить, приумножить, и, если повезёт, уцелеть и передать своё состояние наследникам. Увы, не всем это удаётся – кто успел спрятаться на ранчо в Латинской Америке или в замке в лондонском предместье, а кто застыл в полный рост в камне и бронзе, так и не успев воспользоваться «заработанным».

- Я – ландшафный дизайнер, представитель «Золотой стены», - поспешил ответить мужчина высокого роста и довольно крепкого телосложения. – Зовут меня Станислав.

- Прекрасно, я бы хотел решить вопрос благоустройства усадьбы.

- За ваши деньги мы превратим в реальность ваши самые амбициозные планы. К этому респектабельному особняку я бы посоветовал ландшафт и благоустройство усадеб древней Македонии.

- Мне это ничего не говорит. Объясните, как вы планируете преобразить этот участок.

- Через неделю мы создадим дизайн – проект, в который входит устройство альпинария, сухого ручья, цветников, посадка деревьев по периметру. Озеленение, мощение дорожек и площадок из натурального камня, монтаж системы садового освещения, установка малых архитектурных форм – арок, перголы, мостика, трельяжей, подсветки.

- Не много ли?

- Это стандартный набор. К вашему приезду я измерил участок, набросал план, по вашему желанию наши специалисты составят трёхмерное изображение участка.

- А сметная стоимость?

- Простите, как вас зовут?

- Лев Лукич.

- Лев Лукич, я уверен, вашей жене понравится наша работа, тем более, что объединение даёт десятилетнюю гарантию долговечности и качества выполненных работ.

А вот жены – то у меня как раз не было. Учёба, карьера, потом политика. Как-то не доходили руки до всего этого. А ведь, он прав, чёрт подери, этой избушке требуется хозяйка и прислуга. Хозяйка родит наследников, а прислуга поможет с хозяйством и воспитанием детей.

- Нет у меня жены, Станислав.

Дизайнер улыбнулся, обнял меня и отвёл в сторону.

- Я помогу вам, Лев Лукич. Моя жена работает в туристическом агентстве. Для знатных холостяков она организовывает туры «Всё включено».

- В смысле еды?

- Нет, Лев Лукич, там, именно там вы сможете найти себе женщину на час, день, месяц, и даже на всю жизнь.

- С чего вы решили, что я знатный холостяк?

Стас хитро улыбнулся, посмотрев на автомобиль.

- Считаю ваш вопрос неуместным.

Когда деловая беседа закончилась, дизайнер взглянул на часы.

- Лев Лукич, давайте так – если надумаете отдохнуть с пользой для себя, приходите прямиком к нам в гости, - сказал Стас и вручил мне визитку.

- Прямо таки сразу в гости? Разве я не могу прийти в агентство вашей жены?

- Можете, конечно, но вы прекрасно знаете нашу страну и людей, населяющих её, а дома нам никто не помешает.

Действительно, Станислав быстро убедил меня, доходчиво объяснив, что депутаты, как белые вороны – у всех на виду и каждый их шаг – лишняя пища для охотников за информацией.

- Хорошо, Стас, если надумаю, обязательно свяжусь с вами.

Стас позвонил через неделю и назвал сметную стоимость работ по ландшафту и благоустройству усадьбы. Для меня сумма оказалась неподъёмной, во всяком случае, пока. Я сослался на срочные дела и обещал перезвонить, а, потом, действительно «думские» хлопоты захлестнули меня с головой. Я забыл о Станиславе.

В канун нового года депутат от ультраправых, Проныра Алексей, предложил мне отдохнуть за кампанию на Средиземном море за государственный счёт.

- Лев Лукич, требуется только твоё согласие, и уже завтра к вечеру мы будем на Кипре. Для нас «Всё включено».

И тут я вспомнил слова ландшафтного дизайнера, номер телефона которого я быстро нашёл в своём сотовом и сразу набрал его. Вызов пошёл, но трубку долго не снимали. Было утро, хотя и не совсем раннее, я подумал, что люди ещё спят, и хотел уже отменить вызов, но в ту же секунду сонный бархатный голос ещё спящей львицы заставил меня напрячься:

- Кому это нечерта делать в такую рань?

Мои швейцарские показывали 10:30. В принципе, для людей, трудящихся в ночную смену, такое время суток действительно «рань», поэтому я не удивился и ответил:

- Извините за столь ранний звонок. Мне нужен Станислав.

- Цыплёнок, - послышалось в трубке, - какой-то петух хочет тебя…

Слово «петух» я, конечно, расценил, как вид домашней птицы, кукарекающей на заре.

- Курочка, - продолжала петь трубка, - спроси, как зовут петушка и что он хочет.

Женский голос, не меняя тембра, такта и размера, промурлыкал:

- Муж сейчас занят. Представьтесь, я передам ему вашу просьбу.

- Я – Хопуго Лев Лукич.

- Цыплёнок, это какой-то хапуга. Отшить его?

- К-кто? Х-хапуго? Д-дай трубку. Лев Лукич?

- Да, да, Стас, это я. У нас с завтрашнего дня каникулы, и я хотел бы воспользоваться  услугами вашей жены.

- Какими услугами?

- Ну, «Всё включено».

- Ах, простите, не проснулся ещё. Приезжайте завтра к нам в гости, там и решим.

- Завтра? Нет, Станислав, я звоню из машины и еду прямиком к вам. Диктуйте адрес.

- Ну…я, это…. знаете….

- Что, не можете сейчас уделить мне внимания?

- Нет, Лев Лукич, приезжайте, мы с нетерпением вас ждём.

Переступив порог квартиры дизайнера, я сразу понял смысл невнятные звуков Стаса в ответ на мою просьбу о немедленной встрече. Комната, в которую меня завёл  полуголый хозяин так и говорила: «Извините, не ждали». Стас скинул с кресла на пол гору женских вещей и виновато произнёс:

- Хотели сделать ремонт, но…

- Ну, что, мурзик, приехал твой депутат? – раздался за стеной женский голос.

- Да, и уже сидит в твоём гардеробе.

В комнату вошла брюнетка с довольно пышными формами.

- Познакомьтесь, Лев Лукич, это моя жена, Пенелопа.

- Вы шутите, - улыбнулся я, во все глаза рассматривая телефонную хулиганку, - неужели, действительно, у вас такое имя?

- Да, я гречанка, - ответила женщина, откинув пышные мокрые волосы .

- Вы соответствуете сказочному персонажу. Пенелопу я представлял точно такой, как вы.

Стас что-то искал в ворохе одежды, разбросанной по полу.

- Пенелопа, где моя майка и рубашка?

Женщина мигом вытащила требуемые вещи из-под дивана.

- Вот они.

- Как они там оказались? – спросил Стас, виновато озираясь на меня.

Да, женщине надо было подыграть мужу, что-нибудь придумав, но она и не думала лукавить и пёрла, как танк:

- Ты уже неделю туда их заталкиваешь ногой, когда раздеваешься, кстати, где телефон, мне срочно надо в Афины позвонить.

Стас ловко вытащил трубку радиотелефона из женского расписного тапка.

- А, вот он.

- Как он там оказался?

- Милая, мне надоело тратить драгоценное время на поиски телефона, который ты везде бросаешь, я решил найти ему постоянное место.

- В моём тапке?

- У него, всё равно, нет пары.

Мне настолько был интересен этот семейный диалог, что я даже забыл о цели моего визита. Перед моими глазами разыгрывалась театральная сценка, и я невольно стал её зрителем. Главную роль играла, конечно, женщина. Её красивые, чёрные глаза метали искры, грудь тряслась при каждом слове, распущенные волосы закрывали смуглое, немного вытянутое лицо, и женщина каждый раз красиво поправляла их, а потом деловито ставила руки на крутые бёдра, торчащие из-под приоткрытого халата. Я внимательно, открыв рот, следил за ней, а Пенелопа, словно я был человеком – невидимкой, продолжала «наезжать» на Стаса, активно жестикулируя руками. Супруги искали какие-то вещи, и после вопроса, начинающего на слово «где», искомый предмет сразу «откапывался» из гор хлама, лежащих на полу. Складывалось впечатление, что Стас и Пенелопа прекрасно ориентируются в своей квартире, и такой «порядок» в доме прекрасно устраивает их.

- Пенелопа, я, между прочим, к вам по делу, - попробовал я втесаться в их семейную сценку.

- Конечно, но не могу же я говорить с вами о делах в домашнем халате. Стас, ты не видел моего нижнего белья?

- Оно запуталось в простыне.

Пенелопа мигом «выловила» два предмета женского туалета и, всего лишь, повернувшись ко мне спиной, небрежно сбросила халатик и переоделась, сверкнув на несколько секунд упругими смуглыми ягодицами. Потом начались поиски верхней одежды, которые заняли всего две минуты. Женщина грациозно перешагивала через горы шмотья, а мужчина, словно навигатор, направлял женское тело в нужном направлении. Когда Пенелопа облачилась в светлый брючный костюм, я обратил внимание, что он не был смят, хотя и лежал, не бог весть, где.

- Цыплёнок, выйди, пришли ко мне, а не к тебе.

Стас тот час же исполнил приказ супруги. Чувствовалось, что Пенелопа верховодит в этой малой семейной ячейке.

- Так, значит, вы хотите завести серьёзные отношения с дамой? – без вступления спросила меня женщина, усевшись на край забитого вещами стула.

- Если эта дама, такая же, как вы.

- Вы это серьёзно?

- Вполне, мне нравятся такие женщины. Скажите, в каких уголках планеты они обитают?

Я даже сам удивился моей откровенности.

- Тур на две недели и стоит недёшево. Вы готовы оплатить наличными?

- Сколько?

- Три тысячи долларов.

Я открыл портмоне и отсчитал тридцать «кать» .

- Неплохо, вы начинаете мне нравиться.

- В смысле?

- У вас деловой подход. Стасик, принеси мне ручку!

- Где она?

- На полке с зубными щётками.

В течение полчаса я заполнил необходимые документы.

- Вылет завтра в 14-00, - сказала Пенелопа, обнажив два ряда красивых белых зубов.

Воздушный лайнер доставил меня в южные широты в аккурат к 31-му декабря. Администратор, вполне серьёзный, респектабельный джентльмен, стараясь правильно произносить русские слова, пролепетал:

- Коспотин Ха Пуко, ваш лукс нетерпэние штёт вас. Фечер штём фас сэнтрал холл стреча нофий кот.

Всё время я думал о Пенелопе и надеялся встретить женщину, похожую на неё, но сейчас, у стойки рисепшн ошивались две длинноногие самки страуса. Смуглый носильщик судорожно схватил мой небольшой холостяцкий багаж.

- Я профошу фас номер.

В лифт прошмыгнула тощая блондинка европейской наружности, она даже не поинтересовалась о направлении нашего движения, только лишь лифт остановился, просто выпорхнула вслед за нами, плюхнувшись на мягкий диванчик, стоящий в холле этажа. Я расплатился с метисом, дождался, пока он уйдёт, вставил ключ в замочную скважину и попытался его провернуть, но только после нескольких попыток я понял, что дверь просто заперта изнутри, и тот, кто находился в моём номере, не желает впускать меня. Блондинка, заметив мою суету, в несколько шагов преодолела расстояние от диванчика к дверям, и, растянув улыбку до ушей, протянула:

- Сори, кэн ай гэлб ю?

Честно говоря, я не был силён в разговорном английском, но по зарубежным недублированным фильмам, которые я иногда смотрел, кое-что запомнил. Слово «гэлб» походило на «хэлп» - помощь, поэтому я решил, что эта девушка – смотрящая по этажу.

- Иф ю кэн, - ответил я скромно, от всего сердца надеясь, что она поймёт меня.

А смотрящая и не думала смотреть на ключ от номера, она кивнула в знак понимания и, чётко выговаривая каждый русский звук в английских словах, ответила:

- Май нэйм из Натали. Вот из ё нэйм?

Всё ещё уверенный, что девушка является сотрудником отеля, я решил, что для проникновения в номер ей обязательно надо знать имя жильца, проживающего там.

- Лайон, - ответил я, с перепуга вспомнив английский перевод русского слова «лев».

- Лайон? Вэри гуд!

За дверью послышались надрывные женские стоны. Стоны не молили о помощи и спасении…

- Вот кантри а ю фром? – не унималась блондинка.

Я ничего не ответил назойливой белой мухе и настойчиво постучал костяшками пальцев в дверь. Децибелы стонов подросли на порядок, и я несильно ударил ногой, предположив, что у женщины проблемы со слухом. Смотрящую совсем не интересовала ситуация у моей двери, используя свой страусиный рост и нехилую массу своего тела, она оттеснила меня от двери и повторила вопрос:

- Вот кантри а ю фром?

- Раша.

Улыбка сразу сползла с лица девушки.

- Что ж ты сразу не сказал, что русский?

- Решил поупражняться в английском.

- Ты бизнесмен?

Мне надоел это допрос, я решил отшить назойливую муху, тем более, что после литра заморских прохладительных напитков я желал познакомиться с другом – унитазом.

- Нет, бизнесвумен, - пропищал я и мощно ударил в дверь стопой правой ноги.

- Транс свистит?

Коробка хрустнула в районе замка.

- Свистит? Я, думаю, хрустит.

- Донт дистёб! – донёсся мужской голос из глубины номера.

«Я хочу воспользоваться туалетом в своём номере, а он «донт дистёб». Супернаглость! ».

Сильным ударом я вышиб фанерное дверное полотно и вошёл внутрь. Любителей стонов не испугал такой визит, они не выбежали мне навстречу, чтобы заявить свои права на жилище, а я прямым ходом направился в сторону туалета. Мои худшие опасения подтвердились – дело происходило в совмещённом санузле, в который мне срочно надо было попасть. Я быстро осмотрел номер в поисках подходящей тары для этого дела, но ничего не нашёл. Только крайняя нужда заставила меня открыть незапертую дверь и спросить:

- Вы там ещё долго?

Сцена любви происходила в ванне, поэтому, недолго думая, я пристроился к пока ещё свободному толчку.

- Всё в порядке? – раздался голос Натали за спиной.

- В порядке? Ты разве не слышала, что прорычал этот кобель?

Партнёры, не обращая на нас никакого внимания, продолжали заниматься своим делом.

-  What language are they speaking? – пропищала «русалка» на выдохе.

- Don`t you see the russians?

- How`d you know?

- Style of life.

- What do these pigs want?

- I don`t know.

- Do you speak Russian?

-  Just some words.

- Tell them to get out.

Отработанные напитки ещё не покинули мой организм, поэтому, где-то в глубине души я был благодарен любителям водного секса за невмешательство в мои внутренние дела. Вдруг, мужчина встал и, совершенно не стесняясь своего торчащего мухомора, возмущённо произнёс:

-   Срочна пакинуть памешение! Номэр прынатлешат я.

Наступил самый решающий, кульминационный процесс мочеиспускания. Я что-то хотел возразить иностранцу, но вместо слов повернулся к нему, демонстративно стряхивая последние капли на зеркальный пол.

- Што телат руски сфин?

« Ага, значит, сношаться в ванне можно, а мочиться на пол нельзя? »

Меня так и подмывало утопить этого умника, но я, вдруг, вспомнил, что я – депутат, и моя неприкосновенность не распространяется на иностранные государства. Неспеша, застегнув ширинку, я попросил блондинку вызвать руководство отеля.

Администрация, во всём разобравшись, объяснила мне, что по контракту, заключённому с турагентством «Знатный холостяк» я могу вселиться в свой номер только первого января с 12 – ти часов дня. На вопрос о моём пребывании в настоящий момент, молодой иностранец сухо сказал:

- Сал ошитания, спат крэсло.

В жизни я не раз встречался с такими вещами, поэтому не стал портить нервы в борьбе с ветряными мельницами, а подумал о возвращении домой. Вмешалась блондинка, которая предложила разделить свой номер со мной. Делать было нечего, я зацепил походную сумку на колёсиках и, низко опустив голову, поплёлся за россиянкой. Что ж, в этой стране я никто, звонить некому, приказывать – тоже, никто тебя не знает и не выручит. Я чувствовал себя, как на необитаемом острове, оторванный от влиятельных друзей, чиновников и просто хороших знакомых. Сейчас требовалось не положение в обществе и толщина кошелька, а холодный расчётливый ум и жизненный опыт. Я ковылял за блондинкой, как нагадившая в неположенном месте собака и прекрасно понимал, что за доброту придётся заплатить и, возможно, очень дорого.

В номере Наташи я переоделся в пляжный костюм, обменялся с ней парой дежурных, ничего не значащих фраз, и уже через пятнадцать минут грел свой бледный костлявый каркас под лучами яркого южного солнышка. Кроме меня в радиусе тридцати метров никого не было, после людной столицы я, почему то не удивился этому, а просто закрыл глаза и заснул.

Мне приснился сон, что я нахожусь во Дворце бракосочетания. Сотрудница ЗАГСа, серьёзная миловидная женщина, спрашивает меня, согласен ли я взять в жёны девушку в свадебном платье, но я не вижу её лица и не могу произнести слово «да». Растерянно смотрю по сторонам, желая найти поддержку со стороны и тут, среди множества людей, замечаю Пенелопу в красивом вечернем платье с открытым декольте. Она виновато улыбается, уголками своих пухленьких губ произносит «нет» и трясёт головой в знак отрицания. Кто-то сзади кладёт мне руку на плечо, я просыпаюсь.

- Снофим хотом, коспотин Ха Пуко!

Я нехотя открыл глаза, перевернулся с живота на спину и увидел настоящего русского Деда Мороза с шикарной белой бородой, длинными будёновскими усами и, конечно же, в своей сказочной одежде. Ещё толком не проснувшись, я предположил, что сон продолжается, но, вдруг вспомнил, какое сегодня число, а былинный русский символ Нового года вполне реальный и осязаемый человек.

- Спасибо, дедушка. Где Снегурочку потерял?

В ответ «дедушка» снял мешок со спины и присел на одно из раскладных кресел, стоящих под грибком.

- В валенках-то не жарко?

В ответ Дед Мороз вытер пот со лба.

- А ето потааарок! – протянул он, вытаскивая из мешка литровую бутылку русской водки.

На фоне ленивых, пенящихся волн, борода «деда» неплохо смотрелась. В случае употребления этого подарка я бы вообще предположил, что это царь Нептун, вышедший с трезубцем из морских глубин.

«Неужели иностранцы продолжают считать, что водка – это самый лучший подарок для русского мужчины? Сколько понадобится лет, веков, тысячелетий, чтобы сменить этот стереотип на более достойный? Пить водку на таком солнцепёке. Как у него, у этого Мороза, с головой? ».

- Дедушка, давай хряпнем по одной, где стаканы?

К соседскому грибку, расположенному в тридцати метрах от меня, подошёл седой мужчина солидного возраста. Приближающаяся старость, казалось, совсем не волновала его, он снял чёрную футболку, обнажив довольно крепкое, почти атлетическое тело. Сказочный персонаж тот час же взвалил мешок на спину, поправил меховую шапку и направился к нему. Довольно большое расстояние для моих глаз не позволяло разглядеть  лицо мужчины, а «дедушка» громко, заученными словами, прокричал:

- Снофим хотом, коспотин Петненка!

«Бог ты мой! Бедненко, собственной персоной! Сам депутат Бедненко».

«Дедушка» что-то пролепетал соседу и поставил бутылку на его столик, однако депутат никак не отреагировал на суету Мороза, повернувшись лицом к морю. Ожидание его было не напрасным – в воде я увидел девушку, которая, проплыв некоторое расстояние к берегу, встала на ноги и помахала моему бывшему начальнику рукой. Бедненко ответил на приветствие и пошёл ей навстречу.

«Странно. Со мной ходил медленно, опираясь на трость».

Создавалось впечатление, что эти люди давно знают друг друга, и что отношения между ними не ограничиваются простой дружбой. Я не ошибся – последние метры, разделяющие их, девушка пробежала, грациозно разрезая искрящуюся на солнце воду на тысячи мелких капель. Он обнял длинноволосую русалку, поцеловал её, поднял на руки и понёс к своему грибку.

«Странно, а нам, соратникам по партии, говорил, что имеет проблемы с позвоночником и раз в три месяца нуждается в лечении. Теперь понятно, в каком лечении он нуждается».

Близился вечер, а я не хотел возвращаться в «свой» номер, как только можно оттягивая визит. Но я не дикарь, живущий в джунглях, я захотел принять душ, переодеться, а моя сменка находились, увы, не в моём номере. Уставший от моря, жары и запасшись терпением, я поплёлся к Натали. Девушка прихорашивалась перед зеркалом.

- Привет, Лёва, я уже присмотрелась к твоему чемоданчику, думала, что не вернёшься.

- Как, не вернёшься?

- Ты, что, с луны свалился? В вестибюле отеля висят фотографии.

- Они не интересуют меня.

- Потому что ими интересуется местная полиция.

- Грабители, что ли?

- Не угадал, Лёва. Эти люди вышли за территорию отеля, а назад не возвратились.

Девушка не шутила, однако в её словах сквозила ирония, насмешка, граничащая с сумасшествием. Ещё минуту назад я посматривал на её полуобнажённые стройные ноги и фигурку в плотно облегающем коротком сарафане, а теперь, с недоумением взглянул на широкую, накрытую красивым пледом кровать.

- Чего молчишь? Через три часа начинается новогодняя вечеринка. Ты привёз с собой маскарадный костюм?

В самом деле, такого костюма у меня не было, да и Пенелопа ничего не сказала об этом.

- Наташа, может, я никуда не пойду? Высплюсь нормально.

- Ты, что, спать сюда приехал? Мы заплатили за эту вечеринку, она входит в стоимость тура. Всё включено. Ты знаешь, что такое «всё включено»?

- Примерно.

- Так вот, это означает – танцуй, веселись, и ешь, сколько влезет.

- Кстати, Наташ, сколько я должен за постой?

- Должен за постой? Это что-то новое. Гости не платят. Завтра тебя поселят в люкс, а я поживу у тебя в качестве гостьи. Ты же не против ответного визита?

Я начал нервничать, однако, в данной ситуации надо было просто смириться и помолчать.

- Ну, конечно же, Наташа, ты – мой единственный обитаемый островок в этом безбрежном океане людей.

- Красиво сказал. Ты не поэт, случайно? Ладно, ложись, поспи часок, а я зайду к соседке.

- За спичками?

- Это моя подружка. Два года назад она вышла замуж и уехала в Голландию на постоянное место жительства. А вчера встретила её в холле. Она спешила, мы не успели даже толком поболтать.

Только  дверь захлопнулась, я, не разбирая постель, завалился на мягкое заморское ложе. Мне опять приснилась Пенелопа. Я вдруг понял, что встреча с подобной ей женщиной – мираж, несбыточная мечта, и такой, как она, больше не существует. Где-то в глубине души я почувствовал сильное, непреодолимое влечение к ней, мне нужна была именно ОНА, а не кто-то другой. Она не покидала меня даже во сне. Я хотел обладать ею, и сон совпал с моими реальными желаниями. Я ждал Пенелопу на берегу, а она вышла из воды, сняла топ своего прозрачного купальника, обняла и поцеловала меня. Я захотел БОЛЬШЕГО.

А в это время в номер зашла Натали вместе со своей заморской подругой.

- Стелка, вот так встреча! Не ожидала тебя встретить здесь. Ты, что, развелась со своим финансистом?

- Нет, Натка, мы с ним – современные, цивилизованные люди и прекрасно понимаем, что частые разлуки только укрепляют любовь. Но, вот беда, у него в каждом месте, куда я еду, есть уши и глаза. Можно потерять всё.

- Ха-ха! Неужели ты любила его?

- Да, дорогая, мне до чёртиков надоела такая собачья жизнь. Сколько можно было скитаться по отелям и ложиться под каждого?

- Ну, а семья, дети…

- Понимаешь, не всем это дано. Надо выбирать, что дают. Любящий муж, дети, куча денег, карьера – это почти несовместимые вещи, не каждому удаётся обладать ими одновременно и удерживать всю жизнь, кораблик счастья в любой момент может попасть в сильный шторм и пойти ко дну. В данное время судьба наделила меня деньгами, которые дают свободу.

- Эх, Стелка. А сейчас, есть у тебя мачо для души и постели?

- Наташка, в том то и дело, что нет, я бы набросилась сейчас на любого мужичка.

Подруги зашли в спальню.

- Ого! Так ты не одна.., - сказала Стелла, переходя на шопот, - это кто?

- Ты лучше расскажи о себе.

- Без бутылки не расскажешь.

- Ты хочешь выпить?

- Конечно, за встречу..

- Ты и так навеселе, надо оставить силы для вечеринки.

- Да, ладно…

Сон продолжался. Пенелопа повалила меня на горячий песок, взгромоздившись сверху. Кузнец, словно слепой котёнок, суетился в поисках своей наковальни, но доступ туда закрывала полоска стрингов.

- Смотри, Наташка, твой мачо спит, даже похрапывает, но у него-то НЕ СПИТ.

- Стелка, сколько мы не виделись! Помнишь, как дрались за клиентов?

- Наташ, а ты с ним спала?

- Нет, он только сегодня прилетел.

- Тогда, как он к тебе попал?

- Там непонятка. Турфирма не согласовала  с отелем дату заезда. Я его пожалела. Он русский.

- Русский? Это то, что надо.

- Слышь, подруга, я так давно минет не делала, страсть, как хочу…

- Нифига себе! Что, твой финансист не позволяет тебе заниматься этим?

- Его сморчок в зимней спячке. Слушай, можно я его тоже пожалею? Как он отнесётся к этому?

- Стелка, ты, как с голодного края.

- Да, с голодного. Всё есть – бабло, шмотьё, фуршеты, острова –окияны, а вот на это табу. Муж считает, что супруги должны соскучиться по-настоящему, изголодаться по плотским утехам, а потом, встретившись после долгой разлуки, с головой окунуться в омут любви.

- Ладно, я тогда выйду из комнаты. Если он поднимет шум, я не при делах, а ты, типа, номер перепутала.

Сон продолжался. Наконец, после обоюдных усилий, полоска съехала в сторону, и кузнец тот час же вошёл в разгоревшийся горн. Я открыл глаза. Моего младшего братца утешала девушка с невероятно длинными ресницами. Честно говоря, я не ожидал такого продолжения сна, и хотел было уже возмутиться, но вдруг вспомнил слова Пенелопы о том, что в отеле всё включено, ВСЁ включено. Вот я и принял действия «длинных ресничек» за обычное дополнение к туру. Эта страстная минетчица и была этим ВСЁ. Девушка так увлеклась, что даже не заметила моей слежки за ней. Судя по технике шлифовки моей втулки, девушка не была новичком в слесарном цехе отеля. Втулка почти полностью заходила в рот, касаясь гортани. Её губы сжимали друга у самого основания, медленно передвигаясь к голове, а потом, в полнейшем вакууме, в работу включался язык, а невидимая вытяжка пыталась разделить моего парня на две части, втягивая боеголовку внутрь. Я никогда не испытывал подобных ощущений, и произвольно, незаметно для себя, стал тихо постанывать от удовольствия. Тем временем, в работу включилась правая рука усидчивой работницы. Длинными фиолетовыми ноготками она провела по шарикам и несильно придавила их ладонью, кисть руки переместилась выше, крепко зажав ствол, а освободившиеся место сразу занял язык. Горячая волна накрыла меня с головой, судорогой прошла по всему телу. В голове помутнело. Я почувствовал, что через несколько мгновений заряд бодрости, который скопился в моём стволе, выстрелит и пробьёт потолок. Я закатил глаза и повернул голову и тут…в проёме двери увидел Натали. Залп не разразился прощальным салютом, он застрял где-то на полпути. Наташу завела сцена, она тяжело дышала, её пальцы нырнули в трусики, делая круговые движения. Девушка была близка к оргазму. Стелла, тоже заметив это, решила помочь подруге

- Наташ, я пойду, покурю, а ты закончи дело.

Я и не думал притворяться спящим. Раскрасневшаяся втулка выла, требуя разрядки, а хозяйка номера, дрожащими руками скинув трусики на пол, и сразу оседлала меня. Наездница не спешила. Сделав несколько затяжных движений тазом, она увеличила скорость фрикций, активировав «спящий» заряд. Энергия новой волны зародилась в шарах, поползла по стволу. Вдруг, наездница вскрикнула, поднялась, упала на меня всем телом и отчаянно застонала. Вся энергия моего заряда растеклась по её горячему телу. Минуту, пока продолжался наш обоюдный салют, мы сладко стонали, крепко вцепившись в друг друга.

В дверь постучали.

Натали не растерялась. Она сползла с поля боя на край кровати и томно пропела:

- Стелла, посмотри, кто там.

Наездница набросила короткий халатик, а я даже не сдвинулся с места – кузнец всё ещё продолжал удерживать боевую позицию, покорно покачивая головой в знак удовлетворения и благодарности.

- Ви рускя? – раздался тенор в коридоре.

- В принципе, да. Что вы хотите?

- Коспотин Ха Пуко стес?

Натали немного отдышалась.

- Что случилось, Стелла?

- Спрашивают какого-то Пуко.

Натали уставилась на меня глазами полуночной совы.

- Лёва, твоя фамилия, случайно, не Пуко?

Я нехотя натянул пляжные трусы и с торчащим штопором вышел посмотреть на нежданного гостя.

- Моя фамилия Ха – пу – го. Имя отчество – Лев Лу-кич, - сказал я, старательно, с интервалом, произнося каждый слог.

- А – пу – ко. Лэф – лу – пись.

- Хорошо, Лэфлупись, пусть будет по-вашему. Что  вы хотите?

- Тэлэгрэм фром Раша.

Я расписался за получение и сразу прочёл текст.

«Лев Лукич. Извините за ошибку. Компенсация за моральный ущерб ждёт вас».

«Эх, Лопа, Лопушка, знала бы ты, какой вид компенсации меня бы устроил больше всего».

Мне не хотелось возвращаться в комнату, я снова и снова перечитывал текст телеграммы, любуясь буквами русского алфавита. П – Е – Н – Е – Л – О – П – А.

Кузнец, исчерпав все силы, бессильно повис, всё ещё оттопыривая просторные полы трусов и напоминая всем присутствующим, что бык производитель давно вошёл в детородный возраст и ещё может показать, на что способен. Именно в таком виде я и зашёл в спальню. Пальцы крепко сжимали бланк телеграммы, словно боялись расстаться с дорогой реликвией.

- Так, значит, Хапуго Лев Лукич? – торжественно спросила Наталья.

- У тебя неплохо со слухом, - парировал я.

- И не только, - пропела хозяйка, повернув ко мне дисплей «ноута» с заглавной страничкой моего сайта.

Мою голову уже занимали мысли о возможной встрече с Пенелопой и, конечно же, необходимой мне компенсации.

- Депутат от партии «Белые берёзы». Это тебе не хухры-мухры, - улыбчиво заметила наездница.

- Ну, и, что, кому-то тоже надо быть сенатором.

- Правильно, господин Хапуго, поэтому через час мы втроём спустимся в центральный холл отеля и достойно встретим Новый год.

- Нет, девчонки, я пас.

А девчонки даже не расслышали моего отказа, они взяли меня под руки, а Натали добавила несколько слов к уже сказанному:

- Мы – ваши избиратели, мы выбрали именно вас, поэтому ваш отказ отменяется, господин Хапуго.

Надо сказать, что девушки серьёзно подготовились к вечеринке, облачившись в средневековые платья придворных дам, туго зашнуровав корсеты. Мне достался костюм zorro. Чёрный плащ – накидка, бриджи, маска и, конечно же, игрушечная шпага превратили меня в натуральное чучело.

Когда мы зашли в праздничный зал, вечеринка была уже в разгаре. На сцене потели три танцовщицы, извиваясь под оглушающий pop dance, движущийся свет слепил глаза, мешая разглядеть лица танцующих.

- Неплохо здесь, - заорал я, пытаясь перекричать децибелы мощных колонок.

- Ха-ха, за эти бабульки…, - ответила Стелла.

- Да, свет, музыка, шоу, еда, алкоголь – всё включено, - добавила Натали.

- Прохладновато здесь, - промямлил я, стуча зубами.

- Конечно, кондиционеры тоже включены, вы разливайте коньячок, Лев Лукич, необходимо срочно отрегулировать наш температурный баланс.

Действительно, градусы шведского стола скоро согрели застывающую кровь, танцевальные ритмы, которые непрерывно сменяли друг друга, на удивление, перестали нервировать меня. Скоро я перестал понимать смысл слов моих принцесс, мои уши воспринимали только обрывки их фраз, приглушённых громкой музыкой. Зажигательные мелодии заставляли двигаться, затягивали в свой волшебный музыкальный мир, поэтому я не стал сопротивляться, когда после очередной дозы спиртного девушки потащили меня в центр танцпола. Двигая, как рак, на сковородке, всеми клешнями, я закрыл глаза и попытался поймать ритм, но резкий свист и хлопанье в ладоши в миг вывели меня из лирического состояния. Какого же было моё удивление, когда в соловье – разбойнике я узнал господина Бедненко. Высоко подняв свои жилистые руки, он хлопал в ладоши и посвистывал в такт музыке.

Надо сказать, что депутат  своеобразно отнёсся к новогоднему маскараду, одевшись в обычные пляжные трусы и длинную майку с пальмами.

Бедненко. Происхождение любой фамилии уходит далеко в прошлое, иногда указывая настоящему носителю социальный статус его предков. Только я не уверен, что господин Бедненко в курсе такой теории. Моих предков, судя по прозвищу, считали хапугами, то есть, людьми, без зазрения совести тащивших любое добро, попавшее в их цепкие лапы. Я знаю, что шикую за счёт взяток, которые беру. Это нечестно и гадко, но ничего не могу поделать с этим и что-то изменить. Просто в моих жилах течёт кровь «хапуго», а сделать полное переливание не в силах.

Вдруг, мой бывший начальник, сорвав с себя майку и выкинув её в толпу, растолкал людскую массу, вылез на сцену и присоединился к группе танцоров. Бедненко настолько вошёл в раж, что пытался изобразить какое-то животное, высоко подняв ноги. Никого не стесняясь, он хватался за коротенькие юбки танцовщиц, каждый раз неизменно падая и до слёз веселя публику в партере. Я думаю, многие знали, какой политический пост он занимает и, соответственно, делали выводы о всей стране в целом.

Потом был салют, фейерверк. После полуночи, когда мы подошли к скатерти – самобранке подкрепиться, к нам подошёл молодой нетрезвый испанец в майке с надписью «Gomez». Юноша на пальцах пытался выяснить, кто из двух девушек свободна – Наташа или Стелла , постоянно повторяя испанское слово «Me gusto». На наш молчаливый вопрос Стелла предположила, что в кармане у него не густо и парень хочет бесплатного секса, то есть, по любви. Я никак не мог понять, на какую роль в нашем квартете он претендует, поэтому дал понять испанцу, что в данный момент свободен именно я, и что мы можем пользоваться этой свободой весь остаток новогодней ночи. Испанец скорчил недовольную мину, поднял руки вверх, и со словами «No, no» растворился в заметно поредевшей танцующей толпе. Наверное, слово «Gomez» означало что-то другое.

Лишь на третьи сутки я попал в свой номер. Девушки сразу оккупировали его. Я постоянно называл их «Пенелопой», а они, почему то обижались. Наконец, мне всё это надоело. После очередной ночной оргии, когда мои гостьи заснули, я, по-тихому, собрал вещи и уже через несколько часов серебристый «Боинг» нёс меня в родные пенаты. За стеклом иллюминатора спали облака, погружая меня в дрёму. Мысли путались. Я вспоминал девушек и сказочное море. Понравилось? Можно сказать «да», но я прекрасно знал, что это простое дурачество, шутки молодости, взрыв чувств. На какое–то время я почувствовал себя мачо, незаменимым самцом, дарящим своим самкам именно себя, а не деньги. Как-то Ганимед сказал мне, что мы, депутаты – элитные потребители материальных благ, которые создало человечество за всё время своего существования на Земле. По желанию потребителя легко отпирается любой ларчик, исполняется любое желание. Вот тебе элитная клиника, натуральные продукты с доставкой на дом. Захотел, вот тебе Бали, Канары, Карибы. Любой банк предоставит тебе почти беспроцентную ссуду, игнорируя справку о доходах. При желании, любая «звезда» будет твоим другом, а может даже, любовницей. Потреблению нет пределов. А что же возвращаю я обществу взамен? Новые законы? Они не работают, вызывая недовольство народа. Казино, как были, так и есть. Преступность растёт, продолжается беспредел на дорогах. Жильё не строится, работы нет, страна беднеет, численность населения неуклонно падает. Сколько потрачено сил и энергии на создание законов против потребления алкоголя и табака, а страна продолжает занимать первые строчки в мировых рейтингах по этим показателям. Не работают законы о детях. Получается, если не брать в расчёт собственную сладкую жизнь, я работаю в стол и моя политическая суета – просто имитация этой работы. Я – паразит, возомнивший себя Богом. Выздоровевшие больные благодарят своих целителей, зрители аплодируют артистам и музыкантам, школьники и студенты дарят цветы преподавателям, новосёлы благодарят строителей. А как благодарят депутатов, что говорят о нас? Я прекрасно знаю ответ на этот вопрос, и мне становится гадко на душе. Чувство страха и безысходности, близкое к помешательству, завладело мной. Какое будущее ждёт меня, чему я научу своих детей, с каким багажом отправлю их в будущее?

Спасли динамики и бегущая строка, известившие меня о прибытии в родную страну. В мыслях я уже был у Пенелопы и для меня, кроме неё, в этом городе никого не существовало. Я даже боялся признаться себе, что влюбился. По дороге я постоянно молил водителя ехать быстрее, чем вызвал его раздражение, даже гнев. Скоро машина попала в пробку, а я, забыв, что нахожусь не в депутатском автомобиле, крикнул водителю – иностранцу:

- Чего стоишь, баран, включай «мигалку» и поехали.

Человек отреагировал мгновенно - он включил «мигалку», но только под моим глазом. Схватив охапку роз, купленную в аэропорту, я выскочил из такси и, лавируя между машинами, полетел к своей любимой. Мысли путались, я не мог сосредоточиться, сердце билось, как у кролика, готовое разорваться в любую секунду. Когда я, наконец, вышел из лифта и подошёл к заветной двери, меня посетила довольно интересная мысль:

«Какое счастье, когда любишь! Какой молодец Стас, что познакомил нас. Стас, Стас…Стоп. А кто такой Стас? Вот, чёрт. Он-то, оказывается, муж. Вроде, муж. Слышь, придурок, а он, на самом деле, муж».

Я сник, обмяк, вдруг, куда-то исчезла моя молодецкая прыть, а в доказательство реальности существования мужа за дверью раздался знакомый мужской голос:

- Пенелопа, где мой саквояж?

- Ты его поставил в ванну.

Я замер, не решаясь нажать на кнопку звонка. Звуки шагов и лязганье замка застали меня врасплох. Дверь открылась. На пороге стоял Стас в тренировочных штанах.

- А, вот и смена прибыла, - промямлил мужчина, - негоже кавалеру закрывать лицо цветами, женщина должна видеть выражение глаз своего воздыхателя и чувствовать его душу.

Я отвёл букет в сторону.

- Лев  Лукич, какая встреча! Вы, это, случайно, не мне цветы принесли? – не унимался Стас.

Мною овладел конфуз, чего сейчас я желал больше всего, так это провалиться в тартарары. Секунды немой сцены превратились в вечность и, чтобы как-то оправдать свой нежданный визит, я сказал:

-  С вашей подачи моя поездка увенчалась успехом.

- Таким успехом, что вы не пожалели денег на море цветов?

- Спасибо вам, Пенелопа, - сказал я серьёзно и вручил ей букет роз.

Лицо женщины расплылось в счастливой улыбке.

- Я тронута. А где сейчас находится ваш «успех»? Он с вами?

«Конечно, конечно, со мной. Он стоит напротив меня».

Я повернулся к Стасу, но, увы, его и след простыл.

- Не понял, - протянул я удивлённо. – Где муж?

- Эх, Лукич, Лукич…вечного ничего нет. Весна сменяет зиму, осень – лето, а на смену мужа пришёл Лев Лукич. Круговорот мужчин в женской природе, этакая тусовка.

- Что за шутки, Пенелопа?

- Лев Лукич, вы, наверное, устали с дороги, заходите, попьём чаю.

Я не верил своим глазам, с порога – сразу в сказку.

- Ну, так, что случилось, - повторил я свой вопрос, усаживаясь на свободный от одежды край кресла.

- Наш брак со Стасом дал течь и сегодня пошёл ко дну. Теперь я обычная брошенка, которых десятки тысяч в стране.

- Брошенка…. что это за слово? Что-то новое.

Конфетно–букетный период отношений между мужчиной и женщиной. Наверное, это самый приятный и красивый этап зарождающейся любви. Он дарит цветы и читает стихи, она удивляет кавалера новинками кухни. Он занимается спортом, выставляя напоказ свои бицепсы, она старается упомянуть, что из хорошей, честной семьи. Он не пьёт и не опаздывает на свидания, она часами крутится перед зеркалом, до отказа затягивая корсет и делая экстравагантные причёски. В своих рассказах он выставляет себя героем, верхом добродетели, а она удивляет своим умом и смекалкой. Он не скупится на деньги, боясь показаться скупым, она же стыдит его за дорогие подарки, стараясь показаться экономной. Он старается не упоминать об её ошибках, иногда выставляя белое чёрным, а она поддакивает, соглашаясь с его точкой зрения. Протестировав друг друга на интеллект и совместимость характеров, они приступают ко второй части периода. Это планы на будущую совместную жизнь  – дом, работу, детей. Никого из них не напрягает такое словоблудие, потому что это всего лишь конфеты и букеты. Когда заканчивается первый период, тестированное знакомство переходит в новую фазу – допуск к телу. Это самый коварный, скользкий  и, вместе с тем, деликатный этап. Тут есть свои плюсы и подводные камни, напоровшись на которые можно пропороть брюхо и затонуть в безбрежном океане любви.

Вот к такому этапу и подошли наши встречи с Пенелопой.

После театров, кино, магазинов, выставок, презентаций я отвозил её домой, она приглашала меня домой на чашечку чая, а потом, сославшись на усталость, выпроваживала меня восвояси. Всё, что позволяла Пенелопа, это всего лишь невинный поцелуй. Я продвигался к своему апогею по сценарию «терпения и труда», искренне веря в положительную развязку, но каждый раз дело заканчивалось загадочной улыбкой, воздушным поцелуем и словами «до завтра».

В течение пяти месяцев я довёл до ума свою усадьбу, купил дорогую машину, несколько раз свозил Пенелопу в страны Европы и Азии. Я был ослеплён любовью и не ведал, что делаю. Два банка выдали мне крупные кредиты, которые помогли мне завоевать сердце любимой. Я не отказывался от взяток, какими грязными они не были, благие мысли о судьбе народа и угрызения совести навсегда покинули мою голову. Я дарил Пенелопе драгоценности, дорогую одежду и выводил её в свет. Все видели это. Как-то я попал под прицел федералов и налоговиков, которые заинтересовались источниками моих доходов. Помог, как всегда, Ганимед, который «сварганил» мне нужные документы о владении части акций нефтедобывающего предприятия.

В начале июня, когда я был подготовлен к супружеской жизни, я преклонил колено перед моей любимой и скромно сказал:

- Пенелопа, будь моей женой.

На свадьбу собрался весь городской бомонд. Пили, гуляли, желали счастья. Исполнители пели вживую, а пиротехники устраивали фейерверки. Глубоко за полночь всех развезли по домам, по закону жанра оставив нас одних. Пока жена снимала макияж и принимала душ, я открыл паспорт, чтобы воочью удостовериться в наличии там нужной печати. Что он давал мне? Самое главное – карт-бланш на тело Пенелопы.

Я погасил свет и лёг на наше брачное ложе. Новое шёлковое белью приятно ласкало кожу, а духоту летней ночи через открытый балкон разбавляла прохлада соседнего леса. На удивление, собаки не лаяли, и лишь только стрекотание кузнечиков нарушало ночную тишину.

Пенелопа, словно призрак, тихо ступая босыми ногами по новому паркету, зашла в спальню и остановилась посередине комнаты. Я молча смотрел на её силуэт, тускло освещаемый светом луны, а она смотрела на улицу, словно, к чему-то прислушивалась.

- Пенелопа, - прошептал я, - что случилось?

Она дрожала, и даже на расстоянии трёх шагов я чувствовал эту дрожь.

- Не знаю, нехорошее у меня предчувствие.

- Не волнуйся, всё будет хорошо.

- Ты знаешь, такой большой дом, а в нём, кроме нас, никого нет. Мне страшно, - тихо сказала жена и села на край кровати.

- Ты же никогда ничего не боялась. Что может случиться?

Объятия и поцелуи успокоили Пенелопу, она легла рядом. Дрожь прошла, её дыхание стало менее частым, она уснула. Весь день прошёл на бегах, в суете, множество гостей, жаркий день. Да, мы переволновались, от усталости ноги не держали нас, и сейчас хороший отдых был просто необходим. Я обнял жену и, незаметно для себя, заснул.

Сквозь сон я услышал лай собаки, потом, она заскулила и замолкла. Я немного замёрз и обнял крепко спящую жену. Она лежала на спине, широко раскинув ноги в стороны. Женское тепло согрело меня. Я запустил руку под её ночную рубашку. Доступ к телу… Её твёрдая грудь, крутые бёдра, нежная гладкая кожа. Рука медленно поползла вниз, на несколько секунд задержалась на плоском животике, а потом, сползла вниз и легла на лобок. Я не хотел нарушать крепкий сон женщины,   но её тихое, почти бесшумное дыхание успокоило меня.   А вот кузнец не хотел ждать, он напрягся, ожидая работы. Палец провёл по женской промежности, нащупал прикрытую дверь и, немного потёршись на входе, наполовину проскользнул внутрь. Я не хотел будить Пенелопу, тем более, брать её силой, а проклятый инстинкт не давал мне покоя. Решив просто коснуться её, я аккуратно накрыл собой жену, удерживая свой вес на локтях. Кузнец упёрся в двери, ещё больше распаляясь, а я боялся разбудить её и этим всё испортить. Я бы хотел, чтобы Пенелопа проснулась и приняла меня, но сейчас, когда кузнец стучался в двери, её дыхание было спокойным и размеренным. Ощутить полный контакт тела жены мешала скользкая ткань ночной рубашки, я перенёс вес тела на одну руку, а другой аккуратно переместил её к шее Пенелопы. От волнения я начал немного дрожать. Почему меня так возбудил такой вид секса? Может, потому, что Пенелопа долгое время держала меня голодом? Мне нравился такой вид разведки, я немного ослабил локти и опустился на неё. Кисти рук прошмыгнули под спину женщины и, немного вынырнув, захватили плечи. Я нежно поцеловал её шею, ощущая биение сердца через сонную артерию. Через мгновение мои губы знакомились с грудью Пенелопы, захватывая  соски в рот. Я подтянул её на себя, пытаясь хотя бы немного проникнуть внутрь. Вдруг, что-то тяжёлое упало на мою голову…

Я очнулся, но не мог разлепить глаза, как не старался это сделать. Страшно болела голова. Я с трудом подтянул руку и ощупал её. Из раны сочилась кровь, по лбу попадала на глаза и там, свернувшись, засыхала.

- Он ожил, - раздался хриплый мужской голос.

- Промой ему глаза, - ответил ему певучий тенор.

Я услышал звук приближающихся шагов. Кто-то, совсем рядом, тяжело дышал, даже с закрытыми глазами я почувствовал вонь, исходившую от потных ног. Через секунду напор тёплой струи ударил мне в лицо. С трудом открыв один глаз, я увидел бородатого мужчину  в чёрных очках, сливающего своё добро не туда, куда положено. Я попытался увернуться, но он, ловко орудуя своим кожаным орудием, мастерски направлял его на меня, не позволяя вонючей жидкости миновать цель.

- Ты, что творишь, собака? – произнёс я, сглатывая сгустки крови.

- Умойся, умник, а то твоя половина не узнает собственного мужа, - усмехнулся «тенор».

Слово «жена» окончательно вывело меня из забытья, я медленно повернул голову, чтобы оценить ситуацию, в которую попал. Бородач и «тенор» стояли возле меня и нагло ухмылялись. Глаза «тенора» закрывала маска, но крупные белые зубы прекрасно говорили о весёлом настроении их обладателя. Бородач перешагнул меня, стряхнув последние капли на мой лоб. Почемуто я вспомнил свою выходку в отеле.

- Где моя жена? – тихо, но твёрдо, спросил я.

Из холла этажа донёсся звук шагов. Через секунду в спальню зашли мужчина довольно низкого роста и Пенелопа.

- Она ничего не знает, - сказал «коротышка», сверкнув золотыми зубами.

Жена, увидев сцену в спальне, бросилась ко мне. Коротышка опередил её, подставив ногу – Пенелопа упала, стукнувшись головой о пол. Я попытался подняться, но ноги не держали меня.

- Что происходит? Что вам надо, сволочи?

- Где деньги? – спокойно спросил «тенор».

- Какие деньги?

Бородач, размахнувшись, пнул меня в бок.

- Мы знаем, как ты со своей кралей выпендривался. Где сейф с деньгами?

- В доме нет сейфа, - чётко сказал я, - берите, что хотите и сваливайте, а я обещаю, что не заявлю на вас.

- Знаем мы ваши депутатские обещания, - парировал «тенор».

Становилось душно. Пластиковые окна были закрыты. Чтобы отделиться от мира, я заплатил за дополнительную шумоизоляцию. Теперь, даже при очень сильном крике, нас никто не услышит. Охрану я не мог подобрать в течении двух месяцев – мне подсовывали одних иностранцев, которым я не доверял. Видеонаблюдение я не поставил, потратив приготовленные для этой цели деньги на украшения для Пенелопы. Случайных гостей я не любил, значит, случайно к нам в дом никто не заглянет. Поэтому надеяться надо только на себя. Что я мог противопоставить этой шайке? Оружия у меня не было. Просить денег у друзей? Все они знали, что я в долгах и в данное время неплатёжеспособен. Тут я вспомнил Бога. Странно. Когда обворовывал народ, не вспоминал, а тут вспомнил.

- Уже пять утра, - сказал «тенор», - от него ничего не добьёшься, пора сваливать.

- И это всё? – грубо промямлил «коротышка», кивая на мой «ноут» и несколько ювелирных украшений жены. – Этого бабла не хватит даже на расчёт со стукачом. Ты же говорил, что здесь не меньше лимона. Так, где лимон?

- Деньги в банке, - сказал я, - можно съездить и снять.

Бородач и «коротышка» взглянули на «тенора».

- Нет, это пустышка, пора сваливать, - серьёзно ответил тот, - ты же, я надеюсь, не собираешься мочкануть их?

- Нет, это не мой профиль, я знаю, как раскрутить этого перца, - деловито сказал «коротышка».

По всей видимости, главарём этой мини-шайки был «тенор». Оскалив свои клыки, он процедил:

- Валяй, сейчас все средства хороши, без бабок нам нельзя сваливать.

- Надо оприходовать эту кралю.

- Ещё чего?

- А ничего. Пока я на нарах парился, вы с тёлками зависали, а теперь праведника из себя строишь? Дай, дурака погоняю, говорю, «галстук» расколется.

- Как же ты собираешься приходовать её? – хрипло спросил Бородач.

- Кладите её на стол.

Бандиты выполнили приказ «коротышки» скинув на пол напитки и еду, оставшихся после свадьбы. Пенелопа что-то лепетала, пытаясь подняться. Бородач отвесил ей пощёчину.

- Вставай, госпожа, будем с народом общаться.

Когда бандиты схватили женщину и поволокли к столу, она вдруг вырвалась, и, что есть мощи, закричала. От её крика у меня поднялись волосы на голове.

- Ребята, - сказал я тихо, - не надо, я сделаю всё, что вы захотите.

- Мы просили денег, а ты отказал, теперь мы хотим немного поразвлечься. Не можем же мы уйти просто так, - нагло и высокомерно произнёс главарь.

Пенелопа молила о пощаде, но её вопли, казалось, только распаляют незваных гостей. Они схватили женщину за ноги, рубашка её сползла, оголив тело.

Вот так, для меня это тело являлось божеством, я мечтал о нём. А для них – это просто кусок живого мяса на забой. Я сомневался, что нас оставят в живых, поэтому попытался договориться с преступниками:

- Мужики, отпустите, я оформлю дом на вас.

Но они уже не слышали моих слов. Жажда насилия овладела этими дикарями, они кинули Пенелопу на стеклянный стол, даже не ответив на моё предложение.

- Подтяните её к краю, я не достану, - скомандовал «коротышка».

Пенелопа не прекращала биться в истерике, стараясь укусить кого-нибудь.

- Заткнуть ей рот? – в ярости крикнул Бородач, - мне надоел это крик.

- Ты, что, с ума сошёл, какое же изнасилование без крика и сопротивления жертвы? Вся изюминка в этом, - ответил ему «коротышка», подтянув единственный в комнате стул к столу.

- А это ещё зачем? – присоединился к разговору «тенор».

- Какой театр без зрителей?

Я понял, что захотел сделать «коротышка», но ещё думал, что он просто пугает нас. Рану на голове надо было срочно зашить, иначе смерть – я терял кровь и всё, что мог сделать, это проползти один метр к столу.

- Правильно, зритель, я помогу тебе.

«Коротышка» оказался довольно сильным человеком, несмотря на своё хилое телосложение, он взвалил меня на плечи и посадил на стул, стоящий в метре от стола. Пенелопа сжала ноги «крестом», не давая бандитам возможности их раздвинуть.

- Теперь, слушай мою команду. Сцена первая. На каждого из вас по одной ноге. Разорвите замок, согните ноги и, как можно шире, расставьте их.

- Она сильная,   мы не можем, -  пролепетал Бородач, изо всех сил рванув правую ногу жертвы.

«Коротышка» обошёл стол и сильно ударил Пенелопу в лицо. Она затихла. Из носа пошла кровь, женщина на мгновение потеряла сознание и в этот момент насильники буквально вырвали мёртво сведённые ноги из замка.

- Вот так, теперь крепко их держите, желательно, обеими руками.

Вот теперь, в свете зарождающей зари я увидел то, чем мечтал обладать. Аккуратно подстриженный лобок и две плотно слепленные губы ждали не этого хозяина. Тот, кто должен был обладать ими, сидел напротив. Что ж, я был за нелегальную эмиграцию, охотно присваивая деньги лоббистов. Я видел этих людей только за стёклами моей машины, теперь же, получил возможность познакомиться с ними поближе. Поближе…как можно ближе. Я же говорил своим избирателем о полном единении с народом. Вот, теперь, я добился этого полного контакта.

- Сцена вторая, либидо насильника, - тупо сказал заводила, вынимая Гиганта из штанов.

Через затуманенные глаза я решил, что это резиновый фаллоимитатор, но фокусник, помяв его рукой, увеличил Гиганта до ещё большего размера. Продемонстрировав зрителям свой прибор, «коротышка» раздвинул слипшиеся губы женщины двумя пальцами

- Депутат, ты хоть скажи, стоящая баба-то? Может, мне нечего там делать? – нервно произнёс хозяин Гиганта, просунув палец внутрь.

- Суховато.

Он смочил два пальца слюной и с силой ввёл их. Пенелопа тихо вскрикнула, пытаясь вырваться из цепких лап насильников. Удерживая губы в раскрытом виде, мужчина упёр жилистого Гиганта в женскую промежность, Пенелопа резко подняла таз и отвела его в сторону. Толщина Гиганта могла сравниться только с размером руки у основания кисти. Насильник, помогая подельникам, захватил руками ноги женщины и с силой надавил. Тёмно-красная голова Гиганта исчезла из вида. Женщина отчаянно вскрикнула, подняв таз вверх, но Гигант сыграл на этом, и, когда таз начал падать, сделал резкий толчок, пройдя добрых двадцать сантиметров. Такая пытка продолжалась минуту, потом, мужчина увеличил темп, с каждой фрикцией всё глубже и глубже проникая внутрь. Наконец, Гигант полностью исчез, оставив на поверхности два волосатых фундамента. Крики Пенелопы сменились на менее отчаянные, скоро она замолчала, а помощники ослабили хватку, наслаждаясь сценой. Через прозрачный стол я видел их возбуждённые болванки, они мастурбировали, поглаживая грудь Пенелопы. Хозяин Гиганта медленно вывел своего подручного из гаража, дав ему немного передохнуть.

- Хотите тоже? – спросил «коротышка».

- Я бы не отказался, - заикаясь, ответил Бородач.

- У нас мало времени, - буркнул «тенор».

Фокусник сжал своего друга обеими руками.

- Что и требовалось доказать, смотри, выделилась смазка. Значит, она ловит кайф.

Сказав это «коротышка» с налёта запустил своего дурака, который свободно зашёл на полную длину. Сделав несколько десятков медленных фрикций, мужчина резко увеличил темп и сладко застонал.

- Ты, что творишь? – заорал главарь. – Зачем ты оставляешь следы?

Фокусник стонал, закатив глаза. Фрикции замедлились, стали более вялыми, он вывел Гиганта из укрытия. Из раскрытых губ вытекала белая тягучая лава, она стекала по белым ляжкам на край стола и каплями падала на пол. Боец не сдавался, он накренился книзу, а хозяин ввёл его наполовину в знакомое русло.

- Она не сдохла? – пробормотал Бородач. – Молчит, что-то подозрительно.

- Не дрейфь, сучка потеряла сознание. Так, вы будете? – деловито спросил фокусник, выводя друга на поверхность.

Оргия продолжалась. Помощники, возбудившись сценой, отъехали мгновенно, увеличив вес Пенелопы на добрых двести грамм, а Гигант, немного отдохнув, принял боевую стойку.

- Финальная сцена, - объявил «коротышка». – Теперь, поднимите обе ноги как можно выше.

До этих пор я спокойно наблюдал за сценой изнасилования моей жены, а теперь, когда помощники выполнили просьбу «ведущего», понял, что он собирается сделать. Я вытаращил глаза, пытаясь закричать, но вместо крика моё горло выдало только хриплый шопот.

Гигант нацелился на ещё неразведанное месторождение Пенелопы. Он смазал Гиганта остатками лавы, привстал на цыпочках и всем своим весом опустился. Пенелопа очнулась и от резкой боли отчаянно крикнула. Напрягшись, я поднялся со стула, сделал шаг к столу, обеими руками схватил окровавленного Гиганта и потянул его на себя. «Коротышка» ударил меня по рукам, а потом, в лицо. Я не упал, пробуя удержать равновесие, а боец нанёс мне сильный удар в пах. Я скорчился от боли и завалился на пол, поджав под себя ноги. Моя выходка не остановила насильника, он вернулся на своё место и продолжил начатое дело. Пенелопа рыдала, выла от боли, а бандит только больше распалялся. Наконец, когда он успокоился, фрикции его стали активнее, энергичнее. Оргазм был короткий, не такой, как первый.

Теперь, по закону, преступники должны были убить нас.

- Что будем с ними делать, - словно поймав мою мысль, спросил Бородач.

- Ничего. Просто уйдём и всё. Это публичный человек, никто не захочет стать предметом сплетен и позора.

Через месяц Пенелопа сказала мне о своей беременности и что не собирается делать аборт. Я знал, с чем это связано. Удар в пах оказался роковым, операция прошла успешно, но врачи сказали, что я теперь бесплодный.

Жена родила двойню – смуглых мальчика и девочку. Всё правильно – я же люблю свой народ, и теперь буду воспитывать «народных» детей.

В жизнь человека иногда полезно включить ВСЁ, даже то, что произошло со мной, но я не хотел бы, чтобы с кем-то произошло подобное.

Депутатом я сейчас не работаю, пишу сказки для детей. Две редакции согласились издать мою книгу пробным тиражом, и я даже получил гонорар. Гонорар – это деньги, честно заработанные деньги.