Коварство и Любовь или Рассказ про любовь

Авторы: †ТранSILVАнкА†, Мириам УраганнаЯ

Название: «Коварство и Любовь»

Категория: Слэш

Рейтинг: NC-17

Пейринг: Вадим/Глеб

Жанр: Инцест, OOC Глеба, ООС Вадима, драма

Размер: Мини

Комментарии: Очередная больная фантазия двух психов-Агатоманок)))

З. Ы. Больших соплей мы с Машей еще ни разу не развозили))))

Глеб уже который день был не в духе. Он ни с кем не разговаривал, никому не звонил, ничего никому не отвечал. Вадим наблюдал за младшим братом и не понимал, что с ним происходит. А Глеб ходил опущенный и сам не свой… Вадик наблюдал за братом, пытался попасть к нему в номер, но бесполезно. Глеб прятался от него. И не только в эти дни, но и в последние полгода. Вадик беспокоился за него. Боялся, как бы опять Глеб не наделал глупостей. Боялся, что вляпается опять в какую-то историю и опять будет несчастен. Так было уже не раз. Он слишком хорошо знал своего младшего брата и, не смотря ни на что, любил его.

Глеб же чувствовал себя опустошенным. То, что произошло с ним, было убийственно и никак не могло уложиться в голове. Его предали! Да, да, именно предали! Предал любимый человек... Такого в жизни Глеба не было еще ни разу....

Самойлов познакомился с Ним на одном рейве. Он понял Глеба почти с первого слова, с первого взгляда, Ему было плевать, что Глеб суперзвезда. А Глебу от этого было ТАК хорошо. Он бежал к Нему каждый день, пытаясь скрыться от толпы, от суеты, от людей, которые видели в нем Звезду, хотя он был просто Глебом Самойловым, а Он это понимал... Понимал и принимал Глеба таким, каким он был на самом деле: очень нежным, ранимым и незащищенным, а взамен любви, которую Самойлов дарил Ему, Он оберегал его, никогда не делал Глебу больно, старался быть для него самым незаменимым человеком на свете. И незаметно Глеб подсел на Него, как на наркотик....

Они были вместе уже полгода. За это время Глеб сумел заметно отдалиться от одногруппников, чем вызвал волнение Вадима: обычно Глеб ему рассказывал все, но в эти полгода он замкнулся в себе, не желая пустить старшего брата в свой мир, как будто там появился кто-то другой, кто прочно занял его место... Самойлов-старший надеялся, что просто у Глеба очередная депрессия. Ему не хотелось верить, что у брата кто-то есть, ведь им так хорошо было вдвоем... Отношения у Глеба с Ним были просто идиллическими: Глеб радовался, что нашел Его, ведь Он понимал все сразу, помогал, но не делал из Глеба ребенка, что было всегда присуще Вадику. Нет, Самойлов-младший очень любил своего брата, но в последнее время попытки Вадика сделать из Глеба ребенка уже порядком поднадоели, и любовь Глеба медленно превращалась в ненависть, как виноградный сок превращается в вино... Только Глеб не понимал или не хотел понять, что он действительно своим поведением и образом мыслей безумно напоминает дитя.... Самойлов мечтал, что уйдет из Агаты и все время будет с Ним. Он торопил Глеба с уходом из группы, ведь Ему так хотелось быть рядом с любимым, хотелось, чтобы любимый перестал деперессовать. Самойлов почти сделал шаг в пропасть: он решил, что завтра он объявит ребятам о своем уходе из группы. Да, он будет продолжать писать для Агаты Кристи, но ее участником больше быть не хочет. А сегодня Глеба ждал поход с Ним на рейв.

О, дааа... Рейв Глеб любил. Любил почти так же страстно, как и рок-н-ролл, отдавался весь, без остатка этой чарующей, новой, ни на что не похожей музыке. Сегодняшняя дискотека была просто божественна. Музыка уносила Глеба куда-то в дали его подсознания, время растворялось, а сам Глеб смотрел в Его глаза, которые меняли свой цвет, когда на них падал свет цветных прожекторов. Они танцевали, взявшись за руки: Самойлов вообще любил ощущать свои небольшие пухлые ладошки в Его больших и сильных руках. Он притянул Глеба к себе и сказал прямо в ухо, чтобы пересилить грохот музыки:

- Глеб принеси чего-нибудь выпить! – и погладил его по волосам.

- Только нам? – Глеб знал, что сейчас должны будут подойти Его друзья.

- Только нам.

Самойлов взял себе текилы, а Ему бокал шампанского, тут же выпил свой алкоголь и  отправился к своему любимому.   Там уже были Его друзья. Он протянул руки навстречу Глебу и громко крикнул:

- А вот и Глебушка! – Глеб с абсолютно доверчивым видом маленького ребенка подошел к Нему и обнялся с Ним. Он взял из рук Глеба бокал шампанского, выпил его одним махом и поставил его на стоявший рядом стол. Все друзья с удивлением смотрели на Самойлова, как на экзотического зверька. Он прервал молчание друзей:

- Аааааа!!!! Забыл вам представить! – Его голос стал каким-то язвительно насмешливым – Моя маленькая шлюшка Глеб! – после этих слов Глеб отскочил от Него, будто Он был раскаленным железом.

- К-кто я???? – Глеб был в откровенном шоке.- Да! Да! Да как ты смел так со мной поступать! Я же тебе так верил! – но его слов не было слышно за грохотом музыки... А все друзья смеялись и показывали на него пальцами... Глеб вылетел на улицу, прыгнул в первое попавшееся такси и приехал в Горки. Там он пролетел в свою комнату и хлопнул дверью... Ему было очень плохо...

Боль притупить могла только работа... Так Самойлова еще ни разу в жизни не предавали, поэтому ему хотелось забыться... Надолго... Лучше навсегда... Спасение к Глебу пришло в виде тура по стране. Он отдавался работе полностью, чтобы не думать о Нем. К концу тура это получилось.

После последнего концерта была закрытая вечеринка по случаю завершения этого утомительного тура. На ней присутствовал неизвестный человек, который взялся из ниоткуда. Даже сами ребята из АК не знали Его. Только Глеб почему-то все время старался Его избегать. Глеб не знал, как спрятаться от Него: Он был слишком неприятен Глебу, слишком больших усилий стоило попытка забыть Его и их любовь.... Самойлов не хотел разговаривать с ним сегодня и сейчас. Глеб  надеялся, что Он не придет на вечеринку, надеялся что забудет про приглашение или будет слишком занят…Самойлов пытался спрятаться в толпе от Него, но все его как назло тормозили и спрашивали, кто это… А Глеб не хотел ничего – он слишком устал от гастролей и бежал… А все посмеивались над ним и от этого Глебу казалось что все на него смотрят… А ему было не слишком приятно Его общество… Глеб еще прекрасно помнил то унижение в клубе перед Его друзьями...

Вечеринка была в самом разгаре, когда Глеб понял, что он совершенно не хочет тут оставаться,   потому что. Он все искал и искал возможность поговорить. А Глеб не хотел разговаривать с ним – ему и так было слишком больно…Глеб подошел к Саше, надеясь, что если он будет разговаривать с Сашей, Он не подойдет но Саша разморено дремал в кресле, и Глеб не стал его будить, а просто сел рядом в надежде на то что Он не станет его преследовать до этих кресел… Это оказалось верным, но привело к неожиданным последствиям…

Он вскочил на сцену, схватил микрофон и попросил минуту внимания. Глеб вздрогнул… Он почувствовал что сейчас все и начнется… Начнется его унижение…

- Я хочу рассказать вам, дамы и господа, - заговорил Он, - что у нас с Глебом Самойловым отношения... Ну, а если быть уж совсем точным я спал с ним. – от стыла Глеб готов был провалиться под землю. – Более того, Глеб – первоклассная шлюха! Трахать его – одно удовольствие! А какие минеты он делает! – Самойлов рыдал от собственного бессилия: он окончательно опозорен, жизнь кончена... Теперь обо всем узнал не только весь честной народ, бывший на тусовке, но и Агата Кристи! А самое главное, обо всем узнал Вадик... Глеб выбежал на улицу и начал судорожно глотать ртом воздух, а в это время Он соловьем заливался о сексуальных способностях младшего Самойлова. Все замерли с открытыми ртами, и никто даже не пытался Его остановить.   Закончив говорить, Он спустился со сцены и царственно пошел к столику с выпивкой. Проснувшийся Саша подошел к окончательно офигевшему Вадиму:

- Вадик, ты это слышал?

- Слыыышал.... – Самойлов-старший был в откровенном шоке и говорил так, будто бы был где-то не здесь.

- И что думать?

- Сань, как хочешь, но я Ему не очень верю.

- Я тоже... Слишком непохоже на нашего Глеба....

- Сань, а вдруг он во что-то вляпался? – Вадим нервно закурил – Что делать?

- Вадик, давай я с ним разберусь, а ты пойдешь к Глебу.

Он заметил, что к нему идет Саша, выпил еще виски и сделал самый непринужденно-хамский вид.

- Слушайте, Вы! Что Вы хотели показать своим монологом на сцене? – обычно невероятно добродушный Саша Козлов сейчас был весьма разозлен.

- Хотел показать, что я спал с Глебом Самойловым и ничуть этого не стесняюсь.

- Вы хоть понимаете, что Вы сделали? – Козлов продолжал гнуть свою линию.

- Понимаю. Привлек к своей весьма и весьма скромной персоне внимание общественности. Мне это льстит.

- Привлекли внимание, унизив другого человека? – Саша не мог понять этого мужчину.

- Да. Знаете, все средства хороши! Особенно такие! А ваш Глеб так, обычная шлюшка. Ничего особенного. На Ленинградке я и получше снимал!    – тут обычно невероятно корректный Козлов просто закипел...

- Да иди Ты! – от злости он уже перешел на ты. -  Иди Ты! – клавишник уже чуть ли не задыхался от злобы и праведного гнева, переполнявших все его существо.

- Ну, и куда я должен пойти? – нагло спросил Он.

- В баню! Вениками париться! – неожиданно громко для себя выкрикнул Саша. – И чтобы я Тебя здесь больше не видел! – но Он даже и не собирался уходить – Я сейчас позову охрану! Охрана! – на зов Козлова появилась пара дюжих мужиков, которые взяли Его под руки и вывели из зала – Радуйся, что с тобой говорил я, а не Вадик! С ним бы Ты так легко не отделался! – крикнул вслед Ему Саша.

Глеб бежал к своей комнате, надеясь спрятаться там от враждебного мира... Ему было плохо и страшно... Сзади он услышал шаги, будто кто-то за ним бежал. Самойлов не удосужился посмотреть назад: за ним точно бежал Он. Глеб побежал еще быстрее. Кто-то сзади тоже попытался не отставать. Тут Глеб услышал полухриплый от сбившегося дыхания окрик:

- Глеб! Постой! – Глебу одновременно стало и легче и хуже: это было не Он. Это был Вадик. Но вот именно Вадика-то он и не хотел видеть. Самойлов-младший пробежал еще пару десятков метров. Шагов за спиной уже не было слышно. Значит, Вадик уже устал бежать за ним. Глеб забежал в свой коридор, дрожащими руками открыл дверь, тяжело ввалился в комнату и закрылся на ключ. Потом Самойлов забился в угол кровати, стараясь не думать о том, что произошло... Но страшные мысли все равно лезли в голову. Теперь все знают об его отношениях с Ним. А тут Он еще и приперся на вечеринку... Их, Агатовскую вечеринку! Глеб так надеялся не увидеть Его...   Он так его предал! Сделал так больно! И... видимо, Он пришел, чтобы сделать еще больнее, еще сильнее унизить...   Раздался стук в дверь. «Неужели Он? Неужели добрался до меня? Нееет, не открою! Ни за что не открою! » Из-за двери раздался голос:

- Глеб! Это я! Открой, пожалуйста! – Глеб вздохнул: это опять был Вадик. «Да что ему надо? Почему он за мной бегает? Не открою! » Он еще сильнее забился в угол кровати, желая спрятаться ото всех... Рядом хлопнула дверь. Вадик ушел к себе.

Самойлов был еще совершенно маленьким ребенком, хотя и делал вид, что он взрослый. Сейчас Глебу так хотелось кому-нибудь пожаловаться, хотелось встать и пойти к Вадику в соседнюю комнату. Он даже обиделся на себя, что всего минуту назад он отказался пустить брата. Вадик всегда его понимает и принимает таким, какой он есть, правда всегда поучает, как маленького... «Нееет, я не маленький! И Вадику давно пора понять это! Он уже задолбал меня своими советами и поучениями! Не пойду к нему! Я взрослый! Я сам решу все свои проблемы! » Глеб поднялся с кровати, подошел к шкафу, открыл дверцу. На полочках лежали аккуратно разложенные Таней чистые вещи. Сама Таня сейчас вместе с маленьким Глебушкой отдыхала у родных в Екатеринбурге. Глеб переворошил все белье на одной из полок и извлек небольшой пакетик с белым порошком... Героин... «О, героин, источник блаженства.... » - мысленно пропел Самойлов и вскрыл дозу. Ему не хотелось вмазываться: надо было доставать шприц, готовить инъекцию, поэтому Глеб решил просто занюхать порошок. Он рассыпал на столе половину пакетика, разделив ее на две равные дорожки, а потом аккуратно занюхал и  сделал глубокий вдох. Героин побежал по венам, разлился кайфом по всему телу, но Глебу этого было недостаточно. Он налил стакан водки, высыпал туда вторую половину пакетика и залпом выпил эту гремучую смесь. Вторая волна кайфа повалила Глеба на кровать. Он разлегся на ней, у ставившись невидящими глазами с расширенными зрачками в стерильно-белый потолок....

«Больно... Как больно... Почему помогло только на секунду? Почему опять это? » - по щекам Глеба текли крупные слезы, - «Я... Я так верил Ему, так любил Его, а Он предал меня, ославил так, что я не могу выйти из дома, потому что все тыкают в меня пальцем и орут: «Смотрите! Педик пошел! » А я не педик! Я Таню тоже люблю! » - Самойлов обнял подушку, уткнулся в нее лицом и окончательно разрыдался, - «Ну почему я такой??? Почему??? Почему я игрушка, с которой можно сначала поиграть, а потом швырнуть ее ненужную в угол? Почему я терпел от Него все унижения? Я же мог просто взять и уйти! Мог! Мог... Но не ушел... Поверил, что Он исправится... Я помнил, что Он был хорошим и надеялся, что Он исправится... Он же обещал... А что в результате? В результате Он рад, рад до невозможности... А я? Я унижен... Я растоптан... Бл*, как же мне плохо... Он же! Он же меня просто использовал! Ему нужно было только создать вокруг себя шумиху, а я был поводом! Боже! Как же мне стыдно! Он же высморкался в меня, как в носовой платок! Я же сейчас просто гондон использованный! И как мне с этим жить? Пойти к Вадику? Нет, он опять будет делать из меня дитя неразумное... А я взрослый! Взрослый! Я все сам решу! » - Самойлов в ярости почти вырвал ящик из прикроватной тумбочки и достал упаковку с лезвиями от безопасной бритвы. Глеб вытащил одно из упаковки. Оно приятно холодило разгоряченную наркотиками и алкоголем ладонь... Глеб уже точно решил, что он не будет жить. Ему не хотелось, потому что слишком больно резануло по сердцу это предательство, слишком силен был позор... Глеб пытался привыкнуть к боли, причиняемой порезами: он водил лезвием по своим пухлым рукам, вырезая на них Его имя... Самойлов еще никак не мог Его разлюбить... Сейчас Глеб уже не рыдал, но слезы текли по щекам в три ручья. Все руки были уже в крови, а кровь, густая и теплая пачкала чистые белые простыни. Крупные слезы падали на руки, и по их кровавой поверхности пробегали прозрачные дорожки... Глеб считал себя никому ненужным, использованным....

Но он не знал одного... Того, что он нужен брату. Вадим сидел в своей комнате и пытался понять, что же произошло с братом. Самойлов-старший пытался отдышаться после пробежки за младшеньким и параллельно обдумывал, осмысливал произошедшее. Вадима очень удивило то, что Глеб не оглянулся ни разу, даже когда он окрикнул его, а потом еще и не открыл дверь.. Было ощущение, что Глеб бежал не от него, а от кого-то другого или еще и не хотел с ним разговаривать, не хотел его видеть. Самойлов не очень верил Его словам. Но... Глеб же был всегда маленьким ребенком, очень наивным и доверчивым. Вадик всегда оберегал брата, а тут не уследил и Глеб попал кому-то другому в руки... Кому-то не очень честному, кто, возможно, обидел его маленького Глебушку, сделал ему больно, потоптался на его чувствах, а в ответ на это Глеб замкнулся и даже своего родного брата не пускает к себе. «Проклятая дурь! Черт бы ее побрал! Меньше надо было торчать, а больше следить за Глебом! » - мысленно обругал себя Самойлов-старший. Тут из-за стены он услышал плач Глеба. Этим плачем Вадима резануло, как ножом по сердцу: он никогда не выносил ситуаций, когда кому-то из его близких было плохо, особенно Глебу. Самойлов подошел к двери комнаты Глеба и дернул ее. Дверь была заперта. «Опять считает себя взрослым... Что с ним делать? Он, наверное, никогда не поймет, что он ребенок... » Вадим ушел к себе. Ему так хотелось постучать в дверь, но он не хотел ссориться с братом: Глеб обычно бесился, когда его отрывали от одиночества. Плач из-за стены прекратился. Самойлов успокоено вздохнул: «Ну, слава Богу! » - подумал он – «Все нормально. ». Однако сердце почему-то предательски ёкало, словно чуяло какую-то беду. Вадим не выдержал и отправился к Глебу. Он постучал в дверь, но Глеб не открыл, потом постучал еще раз, и снова никакой реакции... Самойлов-старший резко поддал в дверь плечом. Хрустнул сломавшийся замок, и перед Вадимом предстало весьма жуткое зрелище... На кровати весь в слезах сидел Глеб и водил себе по рукам лезвием, от чего руки был уже все в крови, да еще и вся постель тоже была в кровавых пятнах. Он в пару прыжков подлетел к младшему, вырвал лезвие из его рук, больно порезав пальцы, и зашвырнул в дальний угол.

- Что ты делаешь?

- Мне... Мне больно... Мне плохо... Я не.. н-не х-хааачуууу жиииить.... – Глеба развезло окончательно, и он разрыдался, закрыв руками голову. Вадим сел на кровать рядом с Глебом, обнял его и почти зашептал на ухо:

- Ну, не плачь, не плачь, Глебушка. Все хорошо.

- Н-нет, ни фига не хорошо... – Глеб уже заикался. – Вс-се кооооничилаааааась....

- Что случилось? Что такое? – Вадик гладил Глеба по голове, как малыша, у которого отобрали конфетку.

- Он... Он меня пр-рееедааал, и-и-испоользовал.... Я-я-я, к-как гондон и-и-спользовааны-ый....

- Так у тебя с Ним что-то было?

- Б-было... Я-я Его л-люблю.... Д-думал, что Он м-меня т-тоже л-любит, а... а Он мной п-пользов-вался... О-он м-меня оп-позорил на весь свеет.... Я-я н-не нужен никомуууу... М-меня не л-любит никто....

- Ну, успокойся, успокойся... Как это никому? А мне? Я же без тебя жить не смогу... А Тане и Глебушке? Они же тебя любят.

- А.. а т-ты?

- И я тоже... Зачем ты так поступаешь?

- Я.. Я хотел решить все проблемы...

- Глебушка, глупенький ты, маленький... Неужели все проблемы можно решить так? Ты только еще больше проблем создашь... – Глебу почему-то сейчас не было обидно, что Вадик называет его маленьким: он сам себя в этот момент ощущал малышом, которому хотелось спрятаться на чей-то груди, чтобы его успокоили. – Пошли ко мне.

Вадик сидел и перебинтовывал изрезанные руки Глеба. Младший Самойлов при этом всхлипывал, еще не отойдя от своей дикой истерики. Ему уже даже не очень верилось, что он сейчас хотел расстаться с жизнью. Руки пощипывало от йода, которым Вадим только что смазал ему руки, а голова чуть кружилась от употребленных героина и водки и потери крови. Когда, наконец, руки Глеба стали похожи на руки какой-нибудь мумии, Вадик закончил. Глеб обнял его и прижался к плечу носом. Глебу так хотелось, чтобы его приласкали, дали снова почувствовать себя любимым и нужным. Самойлов-старший в ответ тоже прижал брата к себе покрепче и посмотрел ему в глаза. Вадик еще никогда и ни у кого не видел столько боли, столько отчаяния и безысходности в глазах....

- Все хорошо, Глебушка... Да плюнь ты на Него... Фиг с Ним... Главное, что с тобой все в порядке и что мы с тобой тут, рядышком, вместе... – Самойлов впился Глебу поцелуем  в губы. Глеб еще сильнее прижался к брату. Вадик целовал Глеба в губы, щеки, глаза, лоб, зарывался пальцами в его кудрявые волосы. Глеб замер в ожидании будет ли с ним брат так же нежен или оттолкнет, как это обычно делал Он, сначала приласкав. Но Вадик не оттолкнул его, а нежно спустился  на шею, а потом и еще ниже. Глеб весь выгибался от накатывавшего на него волнами возбуждения.

- Глебушка мой... Маленький мой... Никому тебя не отдам... – Вадик отдавал всего себя младшему брату, почти растворяясь в нем без остатка, только для того, чтобы ему было лучше. Старший Самойлов навис над Глебом. На лицо ему падали густые черные, как воронье крыло, волосы

- Как ты? – Вадик улыбнулся.

- Лучше чем было. – ответил Глеб, заправляя Вадику за уши закрывавшие лицо волосы, чтобы посмотреть ему в глаза. Глаза у Вадика оказались на удивление добрыми. Такие он видел только у своей мамы.

- Маааленький мой.... Хорооооший.... – промурлыкал на ухо Глебу старший брат, потом перевернул его на живот. Глеб почти на автомате принял нужную позу, выгнувшись, как кошка, чтобы  Вадику было удобнее в нем. Вадик вошел в брата, прижал его к себе поближе и начал задавать темп их священнодействию. Глебу уже давно не было так хорошо. Пусть волосы лезли в лицо, пусть дыхание уже давно сбилось. Главное, что он был кому-то НУЖЕН, что он был кем-то ЛЮБИМ! Младший Самойлов почувствовал, что уже не может сдерживаться и издав какой-то почти животный крик кончил.... Вадик кончил почти одновременно с ним....

... Потом, прижавшись к Вадику и положив голову на его грудь, Глеб подумал, что НИКТО и НИКОГДА не посмеет посмеяться над его чувствами, втоптать его в грязь. И еще, он ВСЕГДА будет НУЖЕН и ЛЮБИМ, пока у него есть брат...