Студент. Глава Девственница студенты случай

Все упорно считали его студентом, хотя  уже заканчивал аспирантуру. А на последнем курсе думали, что первокурсник. Раньше это дико раздражало, а потом привык. Наивное выражение лица, румянец на щеках и робость дополняли впечатление. Обманчивое впечатление. На самом деле он был абсолютно трезвым и расчетливым. Волевым, жестким и самостоятельным.   Логический ум математика дополнялся высокой сенсорной чувствительностью. В соционике такой тип описывается, как Штирлиц – логико-сенсорный экстраверт (ЛСЭ). Самые лучшие финансовые аналитики и руководители обладают именно этим типом мышления. Виктор сначала закончил мехмат МГУ, затем второе высшее -  финансовую академию и поступил в аспирантуру РИИСа.   Так теперь называется бывший патентный институт, Российский Институт Интеллектуальной Собственности. Виктор работал в российском филиале одного из западных банков в отделе корпоративного кредитования, и там постоянно требовались юридические знания. Фактически совмещал две должности – финансового аналитика и юриста. Сначала хотел получить еще одно  второе высшее образование, а потом подумал головой и решил, что юридическая аспирантура лучше. Особенно приятным вышло то, что учится бесплатно. В аспирантуре оказалось всего два бесплатных места из пятнадцати, второе получила какая-то девчонка, окончившая до того физтех и юридический. Они сдали экзамены лучше всех. Самое смешное, что девчонке больше семнадцати  лет на вид никто не давал, хотя ей уже перевалило за двадцать пять. И к тому же та оказалась беременна третьим ребенком. Как  успела переделать все эти дела поражало окружающих. Когда  узнала, что прошла на бесплатное отделение, то на радостях свалилась в обморок, но Витя успел ее подхватить. Потом  разговорились.

«Наверное, мне должно быть стыдно учиться бесплатно, ведь у мужа достаточно  денег, а здесь у многих полный караул в этом смысле, но мне не стыдно», созналась она Виктору.

«И мне не стыдно! », засмеялся тот, «у меня мой банк обещал оплатить учебу, да и  мне платят нормально, десять тысяч баксов в месяц, и сам бы мог. Но не буду. Так устроена жизнь. Побеждает сильнейший! », и засмеялся.

Потом все пошли отмечать поступление в ресторан, и эту девчонку  за все время учебы  встречал всего несколько раз. Та все экзамены сдавала досрочно. А  через полгода встретил ее на дне рождения у друга. Там оказалась с мужем.   Тот тоже работал финансовым консультантом в дружественном банке и они периодически встречались. Жил Виктор вместе с родителями в хорошей трехкомнатной квартире на Малой Грузинской улице  недалеко от католического храма, чьи развалины помнил с детства. Потом храм  восстановили и  Виктор иногда заходил посмотреть, что там делается. Хотя  не был верующим, но чувствовал, что в жизни что-то существует, нечто, что периодически вмешивается в твою жизнь и куда-то направляет. А сейчас это самое направление Виктору бы и не помешало. Возраст уже такой, что пора бы жениться. А все никак. Почти все друзья и знакомые уже переженились. Некоторые успели не по одному разу. А у Виктора не сложилось. Долго думал в чем дело и пришел к выводу, что причин две  и обе очень серьезные. Первая – это внешность. Наивное выражение лица вводило девушек в заблуждение. Им казалось, что такой скромный и воспитанный мальчик окажется нежным и податливым. И они оказывались правы, но только наполовину. Виктор действительно поражал своей нежностью, заботой и добротой. Но податливым не был. По сравнению с ним податливым показался бы и кремень. Виктор патологически не выносил давления. И отзывался на него резко. Настолько резко, что юные и нежные девочки «отлетали» далеко в сторону и на сближение больше  никогда не шел. Если вычеркивал кого-то из жизни, то навсегда. И вторая причина – свобода. Виктор не переносил, когда его пытались контролировать. С детства не переносил. Родители  часто ездили за рубеж по работе, оба были синхронисты-переводчики. Бабушки жили в других городах и помочь не могли. С семи лет  по неделе оставался один. Яичница, пельмени и макароны – знакомство с ними оказалось близким и давним. Потом освоил, как жарить вырезку и картофель фри из морозилки. И запекать  мороженые овощи. Этому обучили с десяти лет. Меню не отличалось разнообразием, но вполне устраивало.

Остальными изысканными блюдами питался в ресторанах, казино и клубах. Туда начал ходить лет  с восемнадцати. Иногда играл в рулетку, но чаще в покер. Тут он оказался мастер. Выиграл кучу турниров. У Виктора  проявилось крайне редкое для игровых свойство – умение не увлекаться. Если проигрывал, то  всегда понемногу, сразу понимал, что «не идет» карта и уходил. Ну, а если шла, то шла. Все поражались его выдержке и спокойствию. Мужики проигрывая бузили и их выводили охранники, а Виктор только застенчиво улыбался. С девушками же дело обстояло неважно, можно сказать, что плохо. Конечно, они имелись в наличии, почти всегда, но слишком часто приходилось менять. В отличие от многих мужиков, Виктор перемены не любил ни в чем. Ему нравилась стабильность. И в работе, и в финансах и в жизни. И то, что в такой важной сфере жизни, как женщины,   никак не удавалось ее достигнуть, угнетало его. И удивляло. Из литературы известно, что большинство женщин склонно к стабильности. И он склонен. Казалось бы, что все должно удаваться, ан нет. Как только завязывались стабильные отношения, каждый раз  наступал на одни и те же грабли. Его пытались контролировать и  руководить поступками. Приходилось снова расставаться. Виктор начал приглядываться к семейной жизни приятелей. То, что там обнаружил, привело в ужас. Половина мужиков врала ежесекундно, выскользая из-под тотального контроля. А другая смирилась, получала смс-ки и тут же отвечала на них. «Кто виноват и что делать», эти вопросы стояли актуально, как никогда. А на днях, играя в теннис, потянул руку. Сильно потянул. Не мог ни писать, ни даже резать хлеб.

«Хорошо, что в такое время живу, что легко обойдусь без этого», думал Виктор с ухмылкой. Раньше при социализме все время приходилось писать. А сейчас у всех ноутбуки и в магазинах продается нарезанный хлеб. Племяннику в шестом классе недавно разрешили делать домашние задания по русскому на компьютере, у него оказался такой же корявый почерк, как у всех в их семье, как же Виктор ему завидовал. В школе  ненавидел русский язык с ежедневной писаниной. У Виктора оказались большие проблемы с почерком, писал «как курица лапой». Родителей постоянно вызывали в школу. Помогла только ссылка на деда, известного ученого-историка, что все его работы печатала специальная машинистка-стенографистка, единственная, что могла разобрать дедовы каракули. По учебникам деда учились в школе и к ребенку стали относиться гораздо лояльнее. Ну, и подарочки пригодились. Родители не вылезали из-за границы и постоянно привозили учителям мелкие «презенты». А классной руководительнице и директрисе разные вещи по их заказам.

Да, забавное тогда было времечко, вспоминал иногда Виктор. Родители как-то привезли видик из Штатов. Первый видик в их классе. Когда прогуливали уроки, то весь класс шел к ним домой смотреть кино. Первые фильмы, он их все помнил до сих пор. «Полицейская Академия», все серии. Эту дурацкую рыбку и, конечно, «ту» грудь. Когда актриса расстегнула лифчик и глаза у парня на экране округлились, то так же они округлились и у всех пацанов их класса. Им всем только исполнилось пятнадцать, они и  обычную девичью грудь толком не видели, а тут такое. Это впечатление засело в нем на всю жизнь. Только четвертый номер, не меньше. Если у девушки третий, то  уже  казалось неинтересно, а с другим размером вообще не смотрел. Смотреть на меньшее, все равно, что на торшер или вазу. Никакого интересу. Порнушки увидел первым из одноклассников и никому не показывал, отец запретил, сказал:

«На, смотри один, и запомни, такие вещи всегда делай один. Поверь моему опыту. Если захочешь проверить, то после двадцати, раньше не стоит. А то сам себе испортишь жизнь. Это как вываляться в блевотине. Один раз перепил и никогда не сможешь больше получить удовольствие от вина. Так и с женщинами. У меня так один друг попал. По глупости. Приятель предложил, а он по малолетству и дурости согласился. И трахались вдвоем с одной девушкой. Так после этого он вообще с ними не может. Ни с одной, ни с двумя. Все время кажется, что этот друг рядом стоит, на подхвате. Так что смотреть, смотри, чего и как бывает, а пробовать все подряд не спеши, еще успеешь».

Он так и делал, как отец сказал. Виктор оказался сексуально грамотным партнером, нежным и внимательным. И девушкам очень нравился, но со своими психологическими проблемами разобраться не мог. Хоть и пытался. Стал выбирать тихих, скромных и послушных девочек. Те его не контролировали и не давили на него, но появилась другая проблема. Навязчивость и слезливость. Постоянно звонили на работу и говорили, как его любят. Вскоре завел несколько телефонов и «девичьи» отключал. Тогда вечером приходилось выслушивать всякие разговоры, как за него переживали и беспокоились. К двадцати семи годам все это так осточертело, что решил жениться на иностранке. Проблем с языком у него не существовало. С трех лет в семье мать с ним говорила по-английски, а отец по-немецки. В цековском детском саду общался  с детьми по-русски. К окончанию школы на всех трех языках разговаривал одинаково свободно. А в институте выучил еще два – французский и итальянский. Так и жил. Играл в теннис два раза в неделю в Лужниках, в волейбол и в футбол. У себя в банке считался лучшим нападающим. А тут эта рука. Болит и болит. Пришлось пойти в поликлинику, та находилась рядом с домом во дворе, очень удобно. Сначала хотел пойти лечиться по страховке, имелась у него такая, «платиновая» карточка, но это далеко от дома. Боялся, что в районной поликлинике будет много народа, очереди, но нет, никого не было. Зашел к хирургу, тот осмотрел и сказал, что воспалился кистевой сустав и дал направление к физиотерапевту.   Назначили  Виктору магниты и лазер, всего десять процедур. Подошел  к кабинету, а на нем ни таблички, ни часы работы не указаны. Спросил у женщины, что сидела рядом, та улыбнулась и стала подробно рассказывать, что и чего. И тут он ее узнал, это оказалась соседка по дому  Валентина Борисовна. Она внимательно смотрела на него, слушала про руку и сразу посоветовала растирать арникой и обязательно ходить на магниты, не прогуливать.

С тех пор Виктор стал  при встречах с ней разговаривать более подробно. И как-то та пожаловалась, что у нее завис компьютер, и Виктор пообещал зайти после работы и помочь. И зашел. Она в это время собиралась ужинать. В квартире стоял такой аромат, что Виктор не удержался и сказал: «Как у Вас вкусно пахнет». Та рассмеялась и предложила скушать по котлетке. И он скушал. Сначала одну котлету, потом вторую. Валентина Борисовна посмотрела на него, расхохоталась и спросила:

«Грибной суп будешь? ».

Виктора воспитывали в строгости и он прекрасно знал, как надо вести себя в гостях, уже почти произнес, что нет, спасибо, но неожиданно для себя  выдал:

«Буду! А можно еще котлетку? ».

Та улыбнулась: «А то! », налила  тарелку супа, дала сметану и стала лепить котлеты.

Такой суп первый и последний раз Виктор ел во Франции в ресторане «Максим» за бешеные деньги. Нигде и никогда  более вкусного супа не попадалось.

«Это из белых грибов? », поинтересовался задумчиво.

«Нет, из шампиньонов», ответила она.

«Странно», удивился Виктор, «чувствуется явственный вкус именно белых».

«Да, мне многие это говорят», подтвердила та, «сама удивляюсь».

Валентина Борисовна положила ему четыре поджаренных куриных котлетки с картофельным пюре и себе две, и они стали есть. Виктору показалось, что очутился в детстве. Так стало хорошо, спокойно и радостно. Давно уже не чувствовал себя  где-нибудь в гостях  так здорово. Не хотелось никуда отсюда уходить. Категорически. Хотелось сидеть тут вечно. Просто сидеть, не шевелясь. Валентина Борисовна смотрела на него и улыбалась:

«Оголодал ты видно, без мамы с папой? ».

Виктор рассмеялся:

«Да нет, я сам умею готовить, гораздо лучше них. Но, конечно, котлет не делаю, просто мясо жарю, а тут что-то потянуло на них, наверное».

«Ну, что, пойдем в гостиную, виски пить? », предложила она.

И он пошел. Пили виски и разговаривали. О погоде, о красоте соседнего католического храма и о новой выставке в биологическом музее. Виктор смотрел на нее и не понимал в чем дело. Она выглядела девчонкой, его ровесницей, но он точно знал, что в два раза старше его, ровесница матери. Валентина Сергеевна была маленькой, худенькой, с мальчишескими повадками и очень смешливой. На голове странная прическа, дурацкая копна волос, торчащих во все стороны. И зеленые веселые глаза.

«Ну, чего, давай музыку послушаем? Ты как к латине относишься? »

«Отлично! ».

Та включила музыкальный центр и наклонилась, чтобы достать диск. И Виктор впервые обратил внимание на ее грудь. Это оказался его любимый четвертый номер или даже пятый. Как же я раньше этого не замечал, удивился он, при ее стройности такая грудь должна сразу выделяться, видно одежда скрывала. Теперь уже не мог отвести от груди своего взгляда, куда бы ни смотрел, тот как приклеенный, сразу же фокусировался на интересующем его объекте.

«А я теперь каждый день танцую для здоровья, вместо зарядки», похвасталась она. «Хочешь, давай потанцуем! ».

Зажигательная музыка звучала в ушах, а Валентина Борисовна, так непосредственно и свободно улыбавшаяся ему, вдруг потянула к себе с невероятной силой. Та посмотрела на его лицо, ставшее напряженным, ощутила тяжелый мужской взгляд на своей груди и бедрах и подошла ближе. Виктор сидел в кресле и даже не встал. Схватил ее и посадил на колени. Дальше все происходило по сценарию любимого порнофильма. Имелся у него такой, самый любимый с пятнадцати лет. Виктор почти со всеми своими девушками практиковал именно этот фильм, но тут все давно изученное оказалось, как в первый раз. Виктор поразился, как это возможно, получать совершенно другие ощущения от того же самого процесса. Но все было другое. И тут вспомнил ее грибной суп и куриные котлеты. Все это тоже ел много раз, но их  вкус оказался не такой, как у других, а совершенно иной. И Виктор явственно осознал то, что много раз читал у буддистов. Читал, но не понимал смысла написанного.

«Когда обретаешь сатори, то все становится другим. Все то же самое и другое одновременно, весенние цветы выглядят еще прекраснее, вода в горном ручье еще прохладнее и холоднее, а  закаты еще более восхитительны», утверждают буддисты.

«Вот, значит, как это случается», ухмыльнулся он.

На следующий день  пошел к руководству банка и дал свое согласие на перевод в Женеву, ему давно предлагали, но не хотел уезжать из страны. А теперь понял, что здесь его ничего не держит. Вечером  подали заявление в загс, через месяц расписались и вскоре уехали за рубеж, навсегда. Виктор всегда был трезвым и расчетливым мужиком и знал, что в России никто не поймет его женитьбы на женщине в два раза старше самого. И не собирался посвящать свою жизнь  этим разъяснениям.