Чужая кошка в зеркале, часть16 - Поздно

ЧАСТЬ 16. «ПОЗДНО»

После обеда Ивана выставили за дверь:

- Все, сваливай отсюда, мы сейчас невесту пропивать будем.

- Вы не слишком тут, девчонки. Ленка завтра должна быть свежей, как бутон белого тюльпана.

И снова бабушка заметила, как вспыхивают Ленкины глаза, и боль, которая отражается на лице Ванечки. Она только вздохнула и покачала головой, а, закрыв дверь, повернулась с натянутой улыбкой:

- Ну что, начнем, девочки? Сначала баня. Ванна одна, а нас много. Ленка, ты – первая.

Потом суета, маленькое шумное застолье с вином и песнями. А Ленке хочется плакать. И сердце рвется на части. И его губы на ее губах. И его руки на ее плечах. И счастливым проблеском мелькает в голове мысль: он знает, что она любит белые тюльпаны!

Иван долго бродил по городу. Он прокручивал в голове бешеную утреннюю любовь на кухне, каждый момент, каждую секунду, как в замедленном кино. Чувствовал ее губы на своих губах, ее руки на своих плечах. Ему хотелось броситься на землю и грызть, грызть ее в отчаянье и боли…

К Лехе пришел опустошенным, с трудом заставил себя нажать кнопку звонка. Увидев друга, Алексей обнял его:

- Здорово! Ну как там бабье царство?

- От них голова идет кругом: шум, гам, голые коленки…

Иван застыл. В коридоре стояли маленькие женские тапочки с помпончиками. Отчаянная боль перехлестнула тело от макушки до колен и отдалась горьким эхом в пропасти сердца.

- Ты, Ванька, давай, проходи, сейчас еще и Колька придет. Мой руки и иди помогай стол накрывать. Ща мы мою холостую жизнь будем хоронить!

Иван в студенческие годы квартировал у Лехи не один год, знал здесь каждый уголок. И сейчас ревниво отмечал: вон Ленкин халатик в ванной висит, а вот ее кружевной лифчик забыт на стуле в гостиной, и рука невольно тянется к нему, чтобы прижать к губам… а вон плюшевый медвежонок на полке сидит…

Эту игрушку Иван ей подарил случайно – приехал мать повидать на выходные, шел на свидание с одной девчонкой, дело было восьмого марта, нес подарок, а девчонку из дома на гулянку не выпустили. Пока раздумывал, что с медвежонком делать – ну не домой же нести, в самом деле! – увидел Ленку, та в магазин торопилась, смешная такая в коротеньком пальто и меховом капоре с завязками.

- Эй, рыжее солнышко, подожди! – окликнул он.

- Чего тебе? – остановилась она, глядя на него исподлобья, готовая вот-вот убежать, забавные медно-рыжие волосенки выбились из-под шапки, и в их окружении зеленые глаза выглядели неестественно-весенними.

- Вот, подарок тебе на восьмое марта, – Иван улыбнулся, протянул игрушку.

Она растеряно посмотрела на Ивана, зарумянилась, прижала медвежонка к губам, бросила не по годам кокетливый взгляд… и вдруг помчалась по улице, даже не сказав «спасибо»…

Надо же, сохранила!

Иван еще походил по квартире, с грустью примечая следы Ленкиного присутствия в доме. В спальню заглядывать не стал.

Вскоре пришел Колька. Они вместе учились в Военмехе, дружили. Потом Иван вернулся к себе в поселок, а Колька зацепился в городе. Он был веселым парнем, душой компании. Теперь они уже редко виделись, а тот с Алексеем частенько пил пиво. И сейчас, конечно, начались воспоминания под рюмочку. Долгие разговоры, смех от их проделок закончились только к полуночи.

- Все, парни, пора на боковую, завтра трудный день, – сказал Алексей.

Спать Иван лег в гостиной. Переступить порог спальни он так и не решился. Только сон все не шел. Забыться не помогла даже выпитая водка.

Перед сном Ленка сидела на кухне, уставившись в одну точку. Пришла Светка, села рядом, взяла за руку:

- Волнуешься?

- Не то слово!

- Вот, а надо мной смеялась!

- Ну как ты, Свет?

- Да нормально, – в ее голосе послышалась тоска.

- Эй, подруга, ты чего?

- Не знаю… вроде все нормально. Но что-то ушло.

- Что ушло?

- Не знаю, что-то… Помнишь, как мы, мелкие еще, все мечтали замуж за Ваньку выйти?

- Конечно, помню, – Ленка улыбнулась.

- А помнишь, как он тебя «веснушкой» прозвал?

- Помню. Мы тогда в третьем классе с тобой были. Шли по коридору, а нам навстречу старшие мальчишки, стали смеяться, а Ванечка и говорит: «Чего ржете, дураки, посмотрите, какая веснушка мимо нас прошла! »

- Точно! Мы еще тогда с тобой бросились бежать… и они нам вслед смеялись… А ты знаешь, что это он тебя «рыжим солнышком» назвал?

- Да ты что?! Так ему, значит, я обязана этим прозвищем?

- Ага! У тебя тогда уже груди стали расти, и мы с девчонками тебе завидовали. А как-то я стояла в школе возле десятиклассников, слышала, как парни тебя обсуждали. А он им и говорит: «Вот вырастет это рыжее солнышко, и будете вы за ней бегать и с ума по ней сходить! » Так и стали тебя рыжим солнышком называть.

Ленка молчала, волна тихой нежности приласкала сердце.

- Лен…

- Что, Светка?

- Не люблю я его.

- Да ты что?! С ума сошла? Это у тебя гормоны играют от беременности.

- Да нет, не от беременности это… Не знаю, от чего. Я иногда ловлю себя на мысли, что бросила бы все и ушла, куда глаза глядят… Не люблю я его, Лен…

И они долго еще сидели, обнявшись, и молчали, пока не пришла бабушка и не прогнала их спать. Проваливаясь в сон, Ленка вдруг вспомнила, что за весь день она ни разу не подумала об Алексее.

Утром они поднялись рано. Ленку колотила мелкая дрожь, девчонки смеялись, мама и бабушка с грустью смотрели, как Танька делает ей затейливую прическу:

- Тань, ты так делай, чтобы фата хорошо держалась! – Светка суетилась вместе со всеми. – А где фата-то? Давайте несите, примерить надо.

Когда бабушка торжественно вынесла коробку и достала фату, девчонки ахнули: вместо искусственных цветов венка невесомая ткань крепилась к жемчужной диадеме, изогнутой на лоб, как у восточной красавицы.

- Боже, какая прелесть! – девчонки сгрудились, боясь притронуться к этому чуду.

- Так, потом смотреть будете, давайте дело делать, – стала сердиться бабушка.

- А эта прическа не подойдет, – вдруг сказала Танька, – надо переделывать.

Все разом заговорили, загомонили, Танька прикрыла глаза, задумалась и подняла палец:

- Я знаю, как надо сделать!

Через час Ленка взволнованно рассматривала себя в зеркале.

- Я такую прическу только в журнале видела, – тихо сказала Светка и покрутила Ленку, осматривая ее со всех сторон.

Бабушка с мамой тоже остались довольны: красиво, да и фата будет держаться крепко, не свалится ни от ветра, ни от неосторожного движения.

- Ой, доча, какая ты красивая!

- Вы еще платья не видели, – заговорщицки подмигнула Ленке бабушка. – Так, а теперь все вон из комнаты, ждите, пока невеста оденется. Я вас потом позову.

Время отщелкивало последний час до приезда жениха, Ленка дрожала уже так заметно, что бабушка, взяв ее за руку, тихо сказала:

- Еще не поздно все изменить, Лен.

- Бабушка!

- Что «бабушка»?

- Ну, ты же все понимаешь.

- Я-то понимаю: подруга, ребенок, ты не можешь разрушить семью, которой нет и быть не может.

- Я не хочу потом всю жизнь жалеть, что ребенка без отца оставила.

- Ох, и дура ты, Ленка!

- Все, бабушка, я уже приняла решение.

- Смотри, жалеть будешь. Ладно, пусть будет так, как ты решила. А теперь успокойся, сидишь, трясешься здесь, как желе на блюдечке.

- Не могу! Меня колотит.

- Вижу. Иди сюда, я тебе помогу платье надеть… ну и прочие причиндалы.

Когда бабушка открыла дверь в комнату, и все увидели Ленку, полностью готовую к выходу, наступила восхищенная тишина. Довольная произведенным эффектом, бабушка спросила:

- Чего стоите? Теперь уж заходите, смотрите.

Мама осталась стоять в дверях. Как прелестна сейчас была ее дочка! Вот только глаза ее… грустные почему-то… А подружки стали Ленку вертеть, охать, разглядывать, боясь тронуть.

В этот момент раздался звонок в дверь. Ленка вздрогнула. В комнате с ней осталась только Танька, остальные выбежали в коридор. Потом просунулась голова Светки:

- Эй, невеста, там голубь за своей голубкой прилетел, уже ворота выкупили!

Танька ахнула. Ленка побледнела.

Через какое-то время снова:

- Эй, невеста, там голубь за своей голубкой прилетел, уже дверь выкупили. Пора на выход!

В комнату пропустили друга жениха. Он должен вывести невесту на улицу, где возле свадебной машины ожидали в нетерпении жених и гости.

В своей жизни Николай побывал на многих свадьбах, многих невест перевидал. А сейчас  застыл в дверях, его руки дрогнули, он забыл все слова, которые должен был сказать и только смотрел во все глаза на прелестную девушку, смутившуюся под его взглядом. Опомнившись, подошел ближе. Она взглянула на него, и он захлебнулся в зеленой волне ее глаз.

- А это голубь за своей голубкой прилетел, – покраснев, сказал Николай.

- А разве ж голубку за простые слова отпускают из домашнего гнездышка? – сделала шаг ему навстречу Танька.

- А вот гостинец!

- А это мы сейчас посмотрим, достоин ли гостинец такой невесты?

Дальше шутливо торговались, смеясь, взяли пакет с шампанским, фруктами и конфетами.

- Не маловат ли гостинец для такой голубки? – посмотрела на гостей невесты Танька.

- Да, пожалуй, маловат, – дружно ответили те и закрыли собой невесту.

Николаю передали поднос, и он положил на него несколько бумажных купюр.

- Ну что, отпустим голубку? – спросила Танька.

- Отпустим! Отпустим! – гости раздвинулись, Николай подошел и, взяв осторожно невесту за руку, повел за собой на лестницу. Он держал ее бережно, словно она могла растаять.

Они выждали некоторое время, чтобы гости невесты успели выйти на улицу. В руках мать держала белое красивое полупальто, которое она накинет дочке после регистрации.

Сегодня погода была на удивление теплой, и сейчас солнечные лучи светили прямо на дверь подъезда, из которого должна была выйти Ленка. Алексей изнемогал от нетерпения, переминаясь с ноги на ноги и пытаясь унять дрожь в коленях. Иван стоял чуть сзади, сжав кулаки. Остальные тоже притоптывали, переговаривались потихоньку.

- Ну, где же невеста?! – не вытерпел кто-то из гостей.

Открылась дверь подъезда.

Сначала вышел взволнованный Николай, и вид его был настолько странен, что гости замерли. Алексей сделал шаг вперед. Иван остался стоять там же, сильнее сжав кулаки. Придержав дверь, Николай отступил в сторону. Тихо ахнули девчонки, глубоко вдохнули парни, открыв рты. Застыли все, только бабушка хитро оглядывалась, довольная произведенным эффектом.

Освещенная поздними солнечными лучами из подъезда вышла невеста. Она казалась неземной в своей свежести и красоте, с румянцем смущения на щеках, похожая на восточную принцессу, покрытую искрящимся покрывалом. Останавливались даже редкие прохожие, настолько ослепительно хороша сейчас была Ленка. У Алексея пересохло горло, он хотел и не мог сделать шаг. Иван побледнел. К Алексею подошла Ленкина мать, осторожно похлопала его по плечу:

- Леш… Леш… Ты чего? Иди, встречай невесту.

Бабушка увидела, как закрыл глаза Иван, как дрожь прошла по его телу. Она придвинулась к нему ближе, тихонько коснулась руки и прошептала:

- Ваня, держи себя в руках. Это ее выбор. Значит, по-другому она не смогла.

Он глубоко и прерывисто вздохнул, глаза блеснули.

Алексей шел к Ленке, не сводя с нее глаз. Она, не двигаясь, ждала его. Он так был красив в темно-синем костюме с белым цветком в петлице пиджака, с таким обожанием смотрел на нее! Боясь прикоснуться к ней, осторожно протянул руку, она подала свою. И он, не сводя с нее глаз, повел ее за собой. Любопытные зеваки только вздыхали:

- Боже, какая красивая пара! Вы только посмотрите!

Жених с невестой и их свидетели сели в свадебный лимузин с кольцами на крыше, остальных ждал нанятый бабушкой большой автобус. Ленка рассматривала салон автомобиля. Она, конечно, знала, что такие бывают, но в них ездят всякие знаменитости. А вот сейчас едет она. Танька с любопытством оглядывала сидения по бокам салона, нажала какую-то кнопочку, и в салоне зазвучала музыка. Николай не сводил глаз с невесты, и Танька толкнула его под руку:

- Шампанское открывай! Только аккуратно, здесь, наверно, нельзя сорить.

- Что? – он очнулся. – А, да!

Вскоре они все уже смеялись, пили шампанское, пока лимузин тихо, степенно ехал по дорогам города. И Алексею сейчас хотелось, чтобы весь мир увидел, как сногсшибательно красива его невеста, и как он счастлив! Ленке дорога казалась вечностью. Последнее, что она помнила хорошо, это как она выходит из лимузина, опираясь на руку Алексея, как восхищенно на нее смотрят стоящие возле входа в ЗАГС люди.

Что было потом – сплошной туман. Они поднимаются по лестнице, она стоит в комнате невесты, и мелкая дрожь по всему телу. Вот они, уже вместе с Алексеем, идут в большой зал с коврами, их что-то спрашивают, она чуть слышно говорит «да», где-то ставит свою подпись, они обмениваются кольцами, их объявляют мужем и женой, они целуются, к ним подбегают девчонки, поздравляют, дарят цветы… Она видит слезы в глазах матери, бабушки… и Ванечку, застывшего в отчаянии… Их фотографируют. Она сглатывает слезы. Алексей подхватывает ее на руки и несет по лестнице вниз. Потом они вместе со свидетелями на лимузине едут на стрелку Васильевского острова, пьют шампанское, разбивают бокалы. И Ленка видит, как их снимают на видеокамеру и фотографируют иностранцы. Она понимает, что дрожь в руках не только от холода, но поздно, уже блестит на безымянном пальце обручальное кольцо. Лимузин отвозит их в ресторан, где уже собрались гости. И начинается свадебное веселье. Шум, музыка, крики «горько! ». Алексей подает ей руку и помогает подняться, и она, зардевшись от смущения, что делает это на виду у всех, подставляет свои губы, потом садится, опуская голову. На первый танец ее пригласил Алексей. Она идет за ним, ища глазами Ванечку, находит, отворачивается. Но тот не отрывает от нее горящего взгляда, и она это чувствует. А Алексей, не видя никого вокруг, сияет от счастья – Ленка стала его женой, теперь они всегда будут вместе. И проживут долгую и счастливую жизнь. Они танцуют, и все смотрят на них. Ее приглашает Николай, он восхищенно смотрит на нее, что-то говорит, и она отвечает, чувствуя, как он волнуется. Их снова поздравляют, кричат «горько! ». Она почти не ест от волнения, от нескольких глотков шампанского кружится голова.

И тосты, тосты…

К Алексею подсаживаются друзья:

- Ну, Леха, за такой, как твоя Лена, можно и на край света пойти! Теперь мы тебя понимаем. Вон, Колька совсем голову потерял! Она просто божественна!

А потом Ленка замирает. К ней подходит Ванечка. На них смотрит бабушка, мама, Алексей. Она подает руку, сдержанно идет за ним. И вот его ладони у нее на спине. И она смотрит ему в глаза. А в них боль и отчаяние, а в них крик потери. Он прижимает ее к себе крепче, понимая, что за ними наблюдают, но ни в силах с собой справиться:

- Лен, что ж мы с тобой наделали?! Ты же не любишь его!

- Ванечка, ты знаешь, что я никогда не смогла бы разрушить твою семью.

- Знаю, но и ты знаешь, что я не люблю Светку.

- Но у вас будет ребенок.

- От этого моя любовь к тебе никуда не денется. Мы еще можем все исправить!

- Поздно, Ванечка, поздно!..

- Я буду всю жизнь тебя ждать… Ты только позови!

- Я знаю.

- Лен… я люблю тебя, мое рыжее солнышко!

- Я тоже люблю тебя, Ванечка… – невольно шепчет она в ответ.

Потом он целует ее руку, отводит на место.

Все!

Она не видит, как к Ивану подсаживается бабушка, что-то ему говорит, и он вдруг вздрагивает, смотрит на нее и улыбается. К ней подходят Наташа с Борисом, поздравляют, она кивает, не в силах оторвать глаз от Ивана. Наташа перехватывает ее взгляд. Борис приглашает Ленку танцевать, и она смущенно улыбается.

- Лена, – он смотрит на нее очень пристально. – Ты сегодня ослепительно красива!.. Лен…

- Что, Боря?

- Как настроение?

- Какое настроение может быть на свадьбе? – она украдкой вздыхает, и понимает, что он это чувствует. – Радостное, конечно.

- Да, ладно, не ври, я же вижу… – он виновато замолкает.

- Что ты видишь? – она широко распахивает глаза, и его накрывает зеленая волна.

- Да я, Лен, все вижу, – говорит он ей на ухо и вздыхает. – Что ж ты наделала, глупая маленькая девчонка?

- Да о чем ты, Боря?

- А о том парне, который с тебя глаз не сводит, – он не делает никаких жестов, но Ленка понимает, о ком он говорит.

- Боря, он женат, и у него жена беременная.

- О, как! – помолчав, добавляет. – Лен, не грусти, жизнь все расставит по своим местам.

- Дожить бы, Боря!

- Ну, ты это брось, слышишь?.. И улыбайся, на нас смотрят.

Ей почему-то стало легче от его слов. Она заулыбалась, позвала Алексея танцевать, и, прижавшись к нему, заглянула в его глаза. Они сияли любовью и счастьем. Он держал ее трепетно, нежно, поцеловал, поднял на руки и закружил, опьяненный ее красотой. Гости захлопали.

- Ленка, я так тебя люблю! – жаркий шепот Алексея обжег ухо.

- Я тоже люблю, – тихо отвечает Ленка, забыв сказать – кого.

И он снова и снова кружит ее.

- Лен, ты такая красивая! – он посмотрел на нее с обожанием. – Я так хочу тебя!

И сердце ее рухнуло в пропасть.

А позже она поцеловала маму, обняла бабушку, помахала гостям. Алексей подхватил ее на руки и вынес из зала. Домой они ехали на такси, тесно прижавшись друг к другу и целуясь. Таксист не взял с них денег. В квартиру Алексей внес ее на руках. Он с ума сходил от ее красоты и своего счастья! Он не имел ее почти целую неделю, и сейчас дрожал от нетерпения. Но ей так было жалко снимать свое свадебное платье! Казалось, вместе с платьем что-то уйдет. Она выскользнула из рук Алексея, закружилась по дому. И ее вид – кружащегося искристого снега в темноте комнаты лишал его рассудка. Поняв ее чувства, сдержал свой порыв. Потом осторожно снял с Ленки фату, бросил на стол в гостиной, подхватил жену на руки и отнес в спальню. Дрожащими руками стал расстегивать платье, запутался в его юбках, и она осталась стоять в белых чулках с подвязками. Повалив ее на кровать, он жадно набросился на нее. Она была ошарашена его слепой страстью, он целовал ее снова и снова, но желание так в ней и не проснулось.

Утром она проснулась от того, что кто-то пристально на нее смотрел. Открыла глаза – Алексей стоял возле нее на коленях. Они вчера так и уснули, он – голый, а она – в белых чулках. Сейчас он был в одном полотенце на бедрах, а она лежала, соблазнительная, сонная. Он нежно поцеловал ее ладошку, ей стало щекотно. Она поежилась.

- Замерзла? – спросил Алексей. – Сейчас согрею…

Он скинул с себя полотенце и навалился сверху, влюбленный, горячий, жадный. Она, смеясь, отворачивалась от него, но он уже не мог от нее оторваться. Ее стоны уносились под потолок, и было в них что-то неискреннее.

Потом она опомнилась:

- Леш, у нас же гости сегодня!

- О, ёп! Я совсем забыл.

Они торопливо прибрали разбросанные вещи, и Ленка с удивлением увидела, как он, подняв ее свадебное платье, поцеловал его и аккуратно повесил на вешалку. А фата так и осталась лежать на столе в гостиной.

Гости стали собираться к трем. Первыми, конечно, приехали мама и бабушка. Девчонки с Иваном где-то задерживались, но вот пришли и они, следом за ними Наташа с Борисом. Пока накрывали на стол, смеялись, мешая друг другу в тесном проходе возле кухни.

- Откуда продукты-то? – с удивлением спросил Алексей.

- Так бабушка из ресторана забрала, – с улыбкой ответила Ленкина мать. – Так что гуляем по полной!

Ленки одевалась в спальне. На руке что-то блеснуло. Поднесла к глазам – обручальное кольцо! Теперь она – жена, а Леша – ее муж. Когда она вышла в гостиную, первым, кого увидела, был Иван. Он стоял, прижавшись спиной к стене, и не мог отвести от нее восхищенных глаз. Черт подери, как хороша она в узком сиреневом платье с открытыми плечами! Но сейчас она была совершенно другой. Сейчас она уже была чужой женой. Алексей подскочил к ней, поцеловал, повел за стол.

Гуляли шумно и весело. И если бы не глаза Ванечки напротив, наверно, она была бы счастлива. Бабушка осталась довольна: свадьба удалась. И не важно, что будет завтра, она вчера успела сказать Ванечке самое главное.

- Тебе теперь остается самое сложное – ждать. Жизнь все равно все расставит по своим местам. Вот так-то, Ваня. Если любишь – дождешься.

- Нина Николаевна, – он смотрел на нее сквозь жгучие непривычные слезы, – спасибо вам.

И улыбнулся.

Ленка не знала, о чем вчера бабушка говорила с Иваном, но сегодня он был сдержан, даже когда танцевал с ней. И только его горящие глаза говорили ей о многом. И еще его руки – сильные, жаркие. И в них так хотелось забыться! На всю жизнь! Ленка увидела, как Алексей пригласил на танец Светку. Та прижалась к нему так, что Ленка округлила глаза.

- Ну что, Леха, как тебе в роли мужа? – кокетливо спросила Светка.

- А что, эта роль мне очень нравится!

- Да не уж?

- А ты как думала, что только одному Ваньке счастье на голову может свалиться?

- Это ты меня счастьем называешь?

- Тебя.

- Можно подумать, ты меня приревновал!

- А если и так?

Что-то блеснуло в его глазах, Светка не поняла, что. Но этот жадный блеск она узнала. Тогда, летом, у него также блестели глаза, когда она впервые его увидела на танцах.

- Вот надо было тебе залететь, Светка! – почти с досадой сказал он.

- А могло что-то быть по-другому? – она с надеждой посмотрела в его синие глаза.

- Кто знает? – он улыбнулся и подул на ее волосы.

Алексей со Светкой еще несколько раз танцевали, и Ленка с неприязнью вдруг посмотрела на свою подругу. Во дает! Сама замужем, беременная, а женатому мужику у всех на глазах на шею вешается. И не просто женатому, а мужу своей лучшей подруги.

- Лен, пойдем потанцуем, – ей протягивал руку Борис.

Он был сегодня по-домашнему уютен, весел, глаза его задорно блестели.

- Ну, Лен, ты сегодня просто божественно красива!

- Спасибо, Борь, но, мне помнится, вчера ты говорил, что это я вчера была божественно красива!

- Нет, вчера ты была ослепительно красива.

- Ох, ты и плут!

- Почему плут? Просто я нормальный здоровый мужик с нормальными мужскими инстинктами.

- Ага, знаю я эти ваши «инстинкты»! – она строго посмотрела на него, и они улыбнулись друг другу.

- А кто это там на твоего мужа вешается?

- А это, Боря, – Ленка погрустнела, – жена того парня, который на меня вчера все время смотрел.

- Это которая беременная?! – Борис присвистнул. – Во, дела!

Иван танцевал с Наташей, они о чем-то явно секретничали. Иван улыбался, и сердце Ленки снова дрогнуло. Какой же он все-таки милый! Увидела, что он посмотрел на нее, смутилась и отвела взгляд. Борис крепче прижал ее к себе, без намека на какое-то влечение, просто почувствовал, как она напряглась.

Гости стали потихоньку расходиться, вот и Наташа с Борисом ушли. Стала собираться домой и бабушка:

- Все, молодые, гостям пора и честь знать! Да не забудьте, электричка в три часа.

- Нина Николаевна,   посидите еще. Мы потом такси поймаем.

- Нет уж. Это вам, молодым, не до сна, а мы уж подустали.

- Спасибо вам большое! Свадьба получилась отменная! – Алексей поцеловал ей руку.

- Лишь бы жизнь сложилась счастливая! – вздохнула бабушка, украдкой глядя на внучку.

Та через плечи гостей смотрела на Ивана. Он стоял, одетый в дорогое модное пальто, посмеивался над девчонками, помогал им одеваться. Потом, глядя поверх их голов, вдруг улыбнулся Ленке, и она зарделась, опустив глаза. Когда за ними закрылась дверь, Ленка устало опустилась на диван.

- Давай так, я быстренько убираю тут все, а ты ложись отдыхать, – Алексей нагнулся, поцеловал ее в макушку и начал складывать тарелки.

Ленка кивнула, еще раз посмотрела на безымянный палец, где посверкивало обручальное кольцо, и пошла в спальню.

Когда Алексей вошел в комнату, она уже крепко спала. «Устала, – с нежностью подумал Алексей. – Столько нервов с этой свадьбой… Зато теперь она уже никуда от меня не денется! » Он лег рядом с ней, но сон не шел. Повернул голову – его молодая жена уютно устроилась под теплым одеялом. Он тихонько сдвинул одеяло, увидел ее груди, и желание захлестнуло его. Припал к ее коже, целуя поочередно маленькие вишенки сосков, ласкал, гладил ее тело, коснулся  теплых губ, она что-то прошептала не просыпаясь. Но остановиться он уже не мог. Она, такая милая, такая нежная, такая трогательно-беззащитная, сейчас лежала рядом. Он раздвинул ее ноги коленом и, не дожидаясь, чтобы она проснулась, вошел в нее, двигаясь осторожно и сдерживая дыхание. Это было божественно – владеть ее прекрасным сонным телом, когда она такая мягкая и податливая в его руках! Он кончил быстро и с диким наслаждением.

Утром Алексей разбудил Ленку жарким поцелуем:

- Как ты смотришь на то, чтобы освежить в памяти наши вчерашние игры?

- Какие игры? – она совершенно ничего не помнила с того момента, как шла вечером спать.

- Сейчас напомню… – он провел ладонью по ее телу… Не вспомнила? Нет? А так?..

Он коснулся ее губ, целовал долго, пока не почувствовал ее трепет. Она обвила его руками:

- Иди ко мне…

«Как это у нее получается так сводить меня с ума? » – мелькнула мысль, но Ленка уже звала  его, он властвовал над ее телом столько, сколько хотел и так, как хотел он.

- Лен, ты сводишь меня с ума, – негромко сказал Алексей, расслабленно поглаживая ее бедро.

- Я рада, что нравлюсь тебе, – улыбнулась она в ответ.

- Я тебя обожаю!

Они чуть не опоздали к Ленкиной бабушке, чтобы проводить на вокзал гостей, которые уже топтались в коридоре. Увидев Ленку, Иван замер, почувствовал, как забилось сердце, радостно, счастливо от того, что снова видит ее, пусть ненадолго, пусть всего лишь до электрички. Ее ресницы дрогнули, когда она поймала его любящий взгляд. Бабушка на вокзал ехать отказалась, а, улучив момент, шепнула Ленке:

- Если что – приезжай, ключ у тебя есть.

- Спасибо тебе за все! – Ленка обняла ее и нежно поцеловала.

И бабушка знала, за что она благодарит ее. А когда за гостями закрылась дверь, покачала головой:

- Эх, Ленка, Ленка!.. Дура ты, Ленка!

На перроне прощались долго, со слезами. Светка стояла, равнодушно отвернувшись. Она ожила только на миг, когда Алексей поцеловал ее на прощание, и снова сникла. Ленка обняла мать, девчонок, подошла к Ивану, коснулась его губ дружеским поцелуем, заглянула в глаза. Он посмотрел нежно, с любовью, и тихо прошептал:

- Ты все равно будешь моей, рыжее солнышко! И я брошу к твоим ногам все белые тюльпаны на свете.

И сердце ее затрепетало маленькой радостной птичкой.

Дожидаться отхода электрички они не стали, помахали рукой, Ленка послала воздушный поцелуй. И тот, кому он предназначался, замер в вагоне. Теперь он знал самое главное в своей жизни – она любит его! А когда колеса вагона уже постукивали на стыках рельс, вспомнил, как Нина Николаевна вчера вызвала его на кухню и сказала:

- Знаешь что, Ваня, напиши-ка мне свой адрес.

- Зачем? – удивился он.

- А вдруг пригодится! – и она заговорщицки ему подмигнула.

И он подрагивающей рукой стал быстро писать на протянутом ею листке бумаги. Потом оторвал нижнюю его часть и снова стал что-то писать, сложил вдвое и, смущаясь, попросил:

- Нина Николаевна, а это… вы передайте, пожалуйста, Лене… при случае.

- Хорошо, Ваня, передам.

- И… спасибо вам за все!

Она кивнула и отвернулась, чтобы он не увидел, как на ее глаза навернулись слезы.

Потом она, конечно, прочитала то, что там было написано. Хотя могла и не делать этого. Она и так догадывалась о словах, написанных быстрой рукой Ванечки.

Жизнь потекла своим чередом. Ленка устроилась медсестрой в местную районную поликлинику. Это спасало ее от постоянных мыслей о Ванечке. Она вспомнила, как недавно приезжала к бабушке. Та о чем-то долго ее выспрашивала, потом молча и как-то очень грустно протянула ей маленький листок бумаги.

- Что это? – удивилась Ленка.

- А ты прочитай, – она поднялась и вышла из кухни.

А вернувшись через какое-то время, увидела, что внучка сидит на подоконнике, прижав записку к губам и глядя за окно. Ленка не решилась взять белый листочек с собой домой, и теперь, приезжая к бабушке, бежала к томику Лермонтова, между страниц которого он лежал, снова и снова читала одну-единственную строчку, прижимала его к себе и замирала.

«Я тебя люблю, мое рыжее солнышко! »

И каждый раз, перечитывая эти слова, ее сердце оживало. Бабушка качала головой, но по их негласному уговору, про Ванечку они больше не говорили. Да и про что тут говорить, если Ленка может часами просиживать на подоконнике кухни, мечтательно прикрыв глаза и прижав записку к губам, словно с кем-то мысленно разговаривая. Хотя, почему же «с кем-то»? С ним, конечно. С Ванечкой! В этом бабушка была уверена.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...