Никон 18

Через пять минут мы ехали на место съёмки новой части фильма. Вика и Рита сразу заснули на заднем сиденье, а Андрес приклеился к дисплею ноута. Мне по-настоящему стало жаль девушек. Такой род деятельности чем-то напоминал мне  секс-рабство, в которое они попали с нашей помощью.

Скоро мы миновали черту города. Серпантин дороги вёл наш автобус вдоль апельсиновых и оливковых плантаций, затем поднялся высоко в горы, опустился к подножию и остановился у фермы.

- Вы когда-нибудь управляли повозкой? – спросил меня Роберт, когда мы подошли к добротному домику, покрытому красной черепицей.

- В каком смысле?

Спамер рассмеялся и перевёл мои слова Андресу.

- El burro, - сквозь зубы процедил оператор и зашёл в дом.

- Могу показать вам гордость страны, - весело сказал Роберт и направился к высокому зданию без крыши, из-за стен которого доносился рёв и тяжёлый топот копыт.

- Неужели лошади?

- Дон Кихот ездил на кобыле, но это не значит, что Испания гордилась ею.

Картина, которую мы увидели, превзошла все мои ожидания – в железной загородке томились несколько десятков крупных чёрных быков.

- O, Dios! Que toros bonitos! – невольно воскликнул Антон.

- Вот этой-то красоте суждено погибнуть в эти выходные на нескольких аренах города, - «успокоил» нас Роберт.

- Por que? – почти одновременно возмутились мы.

- Быков разводят в Сьерра-Морене, в предгорьях Андалусии, где заповедные дубравы. Для корриды годятся только быки, которые, живя в естественных условиях, сохранили необузданный нрав и боевитость, у которых не притупились инстинкты и которые не утратили способности быстро двигаться. Короче говоря, для корриды нужны быки, не имеющие ничего общего с теми своими отупевшими  сородичами, которые проводят всю жизнь на фермах, чтобы потом человек мог съесть бифштекс или бефстроганов. Быки, которым предстоит выйти на арену, должны расти в условиях абсолютной свободы, и контакт с человеком должен быть сведён к минимуму. После того, как несколько быков отобрали для корриды, начинается торг. Четырёхлетний бык стоит около пятнадцати тысяч долларов.

Один из быков подошёл близко к решётке, пытаясь проткнуть её  рогами, девушки испугались, но не убежали.

- Коррида является для Испании важным экономическим фактором, который к тому же отличается стабильностью. Те, кто разводит быков для корриды, могут не беспокоиться за своё существование. Коррида – это целый мир, живущий по своим собственным законам. Это мир не подвластен структурным переменам, происходящим в аграрном секторе в рамках ЕС, ему не страшны никакие указы из Брюсселя. Вековые традиции надёжно защищают испанских быков и среду их обитания. По данным организации Анда, только на аренах от шпаги тореадора в Испании ежегодно мученически погибают 7000 быков, ещё 19 тысяч расстаются с жизнью во время традиционных забегов.

- Сколько быков убивают за время представления? – спросила испуганная лекцией Рита.

- Коррида продолжается около двух часов. В представлении участвуют шесть быков, так что состязание каждого из них с тореадором длится всего 20 минут, а то и меньше. На тот случай, если тореадор поторопится, за кулисами всегда есть седьмой бык.

- Какая жестокость! – возмутилась Вика.

- Увы, но все зрелища с участием быков – вековая традиция, без которой немыслима жизнь испанцев. Общества защиты животных не могут протестовать против других праздников, на которых животных приносят в жертву. Кстати, большинство сенаторов в парламенте Барселоны проголосовали за отмену корриды.   Закон вступит в силу с 2012-го года.

- Значит, каталонцы не столь кровожадны? – с радостью в голосе спросила Рита.

- Когда и как зародились такого рода традиции точно не знает никто, однако, по мнению антропологов, они уходят корнями в мифологию, где битва с быком издревле символизировала покорение природы человеком. В наши дни принесение животных в жертву, совершается на потеху туристам. Так, например, в Манганесес-де-Полвороса 25-го января, в день святого покровителя этой деревни с колокольни местной церкви сбрасывают живую козу. Поглазеть, конечно, приходят не только местные жители, но и отдыхающие. Правда, в  данном случае, защитникам животных удалось добиться некоторого успеха: если раньше коза падала на землю и разбивалась насмерть, то теперь её кидают в специально растянутую простыню, и умереть она может, разве что, от страха.

Нашу экскурсию в мир корриды прервали Андрес и управляющий фермой. Честно говоря, я не понимал цели нашего путешествия в это эксклюзивное место и смотрел на испанцев, как баран на новые ворота.

- Роберт, - не выдержал я, - какую роль придётся сыграть нам в этой части.

- Вот эту, - ответил Спамер, указывая на две повозки, запряжённые ослами.

- Откуда здесь ослы? – поинтересовалась Вика.

- Ослов запрягают в упряжку для того, чтобы вытащить мёртвого быка в арены, ведь труп животного весьма нелёгок. Это в народе ослы тупые животные, а в жизни они трудяги. Кстати, здесь их и разводят.

Первая повозка, управляемая фермером тронулась с места, проехала по кругу и остановилась возле нас. Вторая же, без кучера, ждала своего господина.

- Всё очень просто: по сценарию девушки бегут от инквизиции, выходят на дорогу, по которой два торговца везут вино. Измученные беглянки в изнеможении падают, а вы оставляете бутыли с вином на дороге и помогаете девушкам взобраться на повозки.

- И всё? – спросил я с иронией в голосе.

- Всё. Что вы ещё хотели?

- Разве секса не будет?

- Разве тебе мало секса?

Ослы оказались спокойными и покладистыми. Мы сняли сцену в один дубль и уже через час приехали домой. Деньги по контракту нам заплатили, но я не особо радовался.

- Что ты думаешь по этому поводу? – спросил я Антона, когда девушки ушли в свой номер.

- Может, завтра мы понадобимся Патрику…

- А если не понадобимся?

Лисичкин промолчал.

- Заплатил за номер. Ещё на три дня, - попытался я растормошить друга. – Денег осталось мало…Одни слёзы…

Утром я решил прогуляться и на выходе из отеля нос к носу столкнулся с Робертом. Честно говоря, я не обрадовался встрече.

- Роб, - сказал я удивлённо, - ты почему не позвонил? Мы бы успели подготовиться.

- Нет, Рома, я звонил только девушкам, они уже ждут меня.

Вот и приплыли. Студии нужны только Вика и Рита, а мы…. Хотелось узнать причину такого неуважения к нам со стороны продюсера, но Спамер, словно поймав мои мысли, ответил на мой вопрос и расставил все точки над «i».

- Извини, Рома, но контрактов с вами в ближайшей перспективе не предвидится.

Я решил не задавать глупых вопросов типа «почему» и «за что», чтобы не дать повода посмеяться над собой.

- Земеля, жаль мне вас с Антошкой. На снимках, которые к нам попали, хозяину понравились только ваши партнёрши, и он любой ценой захотел заполучить именно их, но, а вы…Патрик не был уверен, что они смогут приехать без вашего сопровождения.

Роберт похлопал меня по плечу, отвернулся, прошёл несколько метров, остановился и вернулся назад.

- Друзья, вы не обижайтесь, вы хорошие актёры, но только в театре сатиры, а в порно, кроме молодости и желания, надо иметь ещё и соответствующую артиллерию, которой вы, увы, не обладаете. Ничего не поделаешь, капитализм, побеждает сильнейший.

Вот этого я никак не ожидал, но лучше правда сквозь слёзы, чем неведение, лучше честность с открытым лицом, чем лукавство, лучше прямой удар в челюсть, чем нож в спину.

Мысленно я уже паковал чемоданы и решил сразу поделиться с Антоном полученной информацией, но на нашем этаже я встретил его и девушек. Они сухо попрощались с нами, бросив пару воздушных поцелуев и, счастливо смеясь, исчезли в кабине лифта.

Фортуна. Редкое, но ёмкое слово. Я радовался, что она повернулась к нашим актрисам лицом. Пусть, хотя бы, они не столкнутся с проблемами, бедами на своём пути, пусть фортуна всегда сопутствует им.

Потеря. Пробовал ли кто сосчитать, сколько теряет человек в течение всей жизни? Потерять друга, любимого человека, родителей, потерять доверие коллектива, потерять единственный источник дохода, потерять свободу. Потеря – это, прежде всего, сильнейший нервный стресс, кровавый отпечаток в душе, который не исчезнет безболезненно и бесследно, лишь только время слегка припорошит кровавую рану, окрасит волосы серебром и разделит острую боль на миллионы кусочков памяти, которые будут колоть и напоминать о себе до самой смерти.

Именно об этом я и думал, расположившись в мягком кресле нашего гостиничного номера. Антон смотрел на море. О чём он думал, о чём мечтал?

Вдруг, тишину нарушила трель телефона. Звонили Антону на сотовый. Он взглянул на дисплей, улыбнулся и сухо сказал:

- Привет, мама. Я очень слышать тебя. Как здоровье?

После доклада о нашем месте обитания Антон замолчал, иногда ограничиваясь короткими «да», «нет», «хорошо», «понял» и «знаю», а потом, вооружившись ручкой, сделал запись в блокноте.

- Ну, что, рулим домой? – спросил я друга, когда он закончил разговор с матерью.

- Наверное, но нам надо съездить к старому другу родителей, Мише Дайкину. Он, кстати, живёт недалеко отсюда.

- Зачем он нам?

- Рома, Миша не последний человек в Барсе, много имеет и много знает, может помочь.

Антон, явно, превзошёл себя. Меня поражал его оптимизм, удивительная, неистощимая тяга к жизни, ведь, несмотря на тяжесть положения, в котором мы оказались, он пытался выкарабкаться, зацепиться за последний уступ на скале удачи. Сложилось так, что многие люди на планете борются за блага, воюют за  место под солнцем и, если достигают намеченной цели, начинают по-настоящему ценить заработанное. Где-то в глубине души мне стало стыдно, что я сдался и сказал другу о возвращении домой. По сложившейся традиции именно я должен быть рулевым в нашем жизненном тандеме, это он всегда обращался ко мне за советом, а здесь, в далёкой южной стране, я смалодушничал, испугался и ненавидел себя за это.

Антон позвонил, и нас сразу пригласили в гости.

- Ты даже не представляешь, как он обрадовался, услышав в трубке русскую речь, - гордо сказал он, нажимая кнопку звонка на красивой калитке.

Жильё Дайкина не выделялось от других построек в этом прибрежном районе: добротный двухэтажный дом не пугал своими размерами и глухим забором, две круглые башенки со шпилем по обе стороны главного фасада напоминали скорее фанерную декорацию, чем серьёзную часть архитектурного ансамбля постройки.

Из парадного входа выбежал карликовый пудель абрикосового окраса и с заливистым лаем бросился к нам. Вслед за ним на пороге появился седовласый мужчина пятидесяти лет в белых шортах, рубахе с голубыми пальмами и, увидев нас, бодрым шагом направился к калитке.

- Carlos, volves a casa!

Собачка поставила тоненькие лапки на железные завитушки калитки, виляя хвостом и весело подвывая.

- Бог ты мой! Неужели москвичи? – радостно воскликнул хозяин, не доходя несколько шагов до калитки.

- Так и есть, - гордо ответил Антон. - Златоглавая шлёт вам пламенный привет!

Мы расположились в круглой беседке недалеко от дома. Миша волновался, не зная, с чего начать разговор. Моложавая смуглая женщина с сигаретой во рту сухо поздоровалась с нами, поставила на небольшой стол бутылку вина, вазу с фруктами и сразу же вернулась в дом.

- Жена, - опустив глаза, сказал Дайкин. – Не обращайте внимания на её грозный вид, в душе она ангел.

Хозяин откупорил бутылку, наполнил тонкие стаканы красным вином и сразу же выпил половину своей порции.

- Антон, неужели это ты? Как вырос! Да-с, время, времечко….

Карлос запрыгнул на стол, обнюхивая бутылку.

- Carlos, mas terco que burro. Volbes a casa!

Я улыбнулся и, чтобы успокоить разволновавшегося мужчину, спросил:

- А по-русски Карлос не понимает?

- Не хотят они изучать русский, так же, как я испанский. За пятнадцать лет моего пребывания здесь я научился только изъясняться, а на работе общаюсь через переводчика.

- Видать, жизнь заставила? – осторожно спросил Антон, отрывая виноград с грозди.

Нет, вопрос не удивил мужчину, напротив, он даже обрадовался ему, как будто долго ждал этого разговора и готовился к нему много лет.

- Да, уж, нелегко пришлось. Я тогда на «Серпе» работал инженером. Новые хозяева завода выкинули меня на улицу, а власть реформаторов превратила интеллигента в «челнока». Я открыл две палатки, но бандиты обложили данью, включив «счётчик». Никто мне не помог, продажный судья получил свою долю и в результате судебных тяжб я распродал своё имущество, чтобы покрыть несуществующие долги.

Карлос, наконец, успокоился, найдя приют на коленях хозяина. Миша тяжело вздохнул и наполнил пустые стаканы. Он нервничал и не стеснялся своего состояния.

- Потом, по рабочей визе, я завербовался на сельскохозяйственные работы в Испанию. Одним из способов получить вид на жительство в этой стране – жениться, что я и сделал. Нашей дочери Милэгрос уже четырнадцать.

Вдруг, резкий женский голос скороговоркой пропел несколько испанских фраз и заставил нас вздрогнуть.

- O Dios! Blanca! Курица чуть не сгорела!

Миша кинулся в дом и скоро вернулся с большим глубоким блюдом на расписном подносе.

- Запах сногсшибательный! – глотая слюнки, воскликнул я. – Вы умеете готовить?

- У меня несколько ночных клубов, но кухня – это моя слабость. Готовка снимает стресс и неприятности в бизнесе. Это ещё верный способ обмануть одиночество.

Я выпил вина, отломил кусочек крыла и положил в рот.

- Разве русские снимают стресс не водкой?

- Это ошибочное представление о нации. Даже не берусь перечислить количество побед, которые одержали русские, и сколько страданий выпало на их долю.

- Нашу долю, - поправил Антон рассказчика, уплетая куриную ногу.

- Наверное, ты прав. С приходом новой власти наши беды не закончились, и яркий пример тому моя судьба.

Честно говоря, я не хотел посвящать Мишу в наши проблемы, да и Антон не торопился.

- Как вы готовите курицу? – спросил я, всерьёз принявшись за еду.

- О, это очень просто. Каждый кулинар вносит свои новшества в любое блюдо, но база одна. Курицу делят на шесть частей. Каждый кусок отбивают, солят, перчат, посыпают паприкой и приправой. Обжаривают на растительном масле до румяной корочки со всех сторон и перекладывают в сотейник. Снимают кожицу с помидор и вместе с соком превращают в пюре. Добавляют три больших ложки кипятка, сахара, соли и выкладывают на курицу. Добавляют нарезанные пополам маслины, кружочки лимона, перец горошком, листочки лаврушки и дольки очищенного чеснока. Всё это тушат на среднем огне под крышкой, пока курица не станет мягкой. Чеснок и лаврушку, обычно, убирают.

- Я не запомнил, да и не смог бы приготовить, - поглаживая сытый живот, подытожил я.

- Нет, на самом деле всё просто, стоит только хоть раз взяться самому и довести дело до конца, - ответил Дайкин.

Через час на столе появилась ещё одна бутылка. Хозяин пил мало, больше вспоминал Россию, лил слёзы, обнимал и целовал нас, а потом, мы все вместе спели песню «Вниз по Волге реке».

Мы скоро засобирались домой. Антон встал, пожал Мише руку и лапку Карлоса.

- Grasias. Hasta pronto! До свидания! Спасибо за гостеприимство.

Мужчина сразу изменился в лице: вмиг радушный хозяин превратился в строгого командира.

- Сидеть! Вы ещё не рассказали о себе. Каким ветром вас занесло на Пиренеи? Совсем забыл, Антон, ты, кажется, в МГИМО учился?

Лисичкин залился краской и спрятал глаза.

- Да, Миша, учился, но не доучился.

Дайкин насильно усадил нас за стол.

- Рассказывайте, как есть. Что случилось? Уж, поверьте мне, в каких передрягах я только не побывал, какие проблемы не разруливал. Выход всегда есть, даже в безнадёжных ситуациях.

Хозяин был настолько серьёзен, что я поверил в существование ночных клубов, о владении которыми он упомянул накануне. Голубые глаза его загорелись огнём, тонкие губы сжались, а на лбу появились несколько морщинок.

«Инженер? Вряд ли. Скорее, отставной военный или мент, не поделивший власть со своими», - предположил я.

«А, может, тайный агент, который элементарно узнает о наших приключениях, включая аферу в Москве. Что нам светит за это? Не знаю, но депортация стопроцентная со всем букетом сопроводительных документов».

Мысль о реабилитации в глазах Антона пришла внезапно. В принципе, я заварил эту кашу, поэтому хотел расхлебать её.

- Всё очень просто, Миша. Мы решили срубить бабла, учредив виртуальную фирму по подбору моделей для иностранного журнала.

-Умно. Каждый, уважающий себя русский обходит придурочные российские законы. Моделей, говорите? Не хило…

- Ну, а модели…это девушки и неплохие…молодость и всё такое, ну, вы сами понимаете…

Дайкин рассмеялся, даже привстал, хватаясь за живот. Продолжалась эта смехопанорама минуты две, пока приступ смеха не остановил заливистый лай Карлоса.

- Так вы их трахнули, а? – хлопая в ладоши, спросил он. – Представляю, как съёмки плавно переходили в интимные процедуры. Ха-ха, вот это по-русски! Ну и что было потом? Бандиты в погонах наехали?

- Нет, вопреки нашим ожиданиям тысяча снимков попала в издание популярного журнала, а там испанские короли порно заинтересовались нами.

- Заинтересовались? Интересно…В каком смысле?

Я пытался сформировать предложение, которое бы не рассмешило Дайкина.

- Нас и двух девушек пригласили на ежегодный порно-фестиваль, в котором мы приняли самое активное участие.

- Хорошо, что не пассивное.

- Студия оплатила все расходы и предложила нам сняться в фильме.

- Порно-фильме?

Я опустил глаза, ведь Михаил не был моим ровесником.

- Ну, да, порно…

- Ребята, да у вас всё складывается, как в сказке, - со смехом в голосе воскликнул хозяин. – Вы снялись, но бабок не получили, так?

- Нет, всё честно. Мы получили за два сюжета, а потом нам отказали в сотрудничестве. Девушек оставили для дальнейших съёмок, а мы оказались аутсайдерами на этом празднике жизни.

- Аутсайдерами, говоришь? Нет, друзья, ваш главный праздник жизни ещё впереди, а аутсайдерами русские никогда не были и не будут.